Завтра будет девятилетняя годовщина взрывов башен-близнецов в Нью-Йорке. Не знаю, многие ли про это вспомнят. Я вот вспоминаю всегда – потому что в те дни находился как раз в США. Поэтому решил прервать свой цикл рассказов про Францию и оживить воспоминания от посещения Нью-Йорка в сентябре 2001 года.
Непосредственно в день взрывов я был достаточно далеко от «большого яблока. Я проходил месячную стажировку по общественным связям в милом городе Талса, штат Оклахома, где за месяц мы подружились с кучей разных хороших людей.
Этому способствовало то, что жили мы все в разных семьях. Семья, в которой жил я с еще одним товарищем, состояла из одинокого американца по имени Тодд (в зеленой рубашке).
Две бывших жены и трое детей Тодда жили от него отдельно и он их периодически посещал.
Надо сказать, что из Талсы мы периодически куда-то выезжали - группой или индивидуально. Так, накануне 11 сентября мы как раз вернулись из поездки в Даллас, где вволю насмотрелись на живых и металлических коров.
Посмотрели место убийства Кеннеди – на глазах оживала недавняя история Америки.
Конечно, мы не знали, что другая история подкарауливает нас с другой стороны времени.
Утром 11 сентября, Тодд, как всегда, повез нас к зданию Университета Талсы, где у нас была точка сбора. Надо сказать, что ни мы, ни наш хозяин не отличались любовью к раннему вставанию, поэтому несколько раз приезжали на рандеву, когда вся группа уже сидела в микроавтобусе и укоризненно смотрела на нас. На микроавтобусе мы потом ехали посещать разные некоммерческие организации.
В этот раз мы тоже опоздали минут на десять, и удивились, что никто не смотрит на нас укоризненно и не машет рукой из автобуса. Группа стояла на ступеньках университета с каким-то странным выражением лиц.
- Только что самолет врезался в здание Всемирного торгового центра, - сказал мне кто-то.
Пока я минуту размышлял на эту тему, к нам подошел кто-то из американских коллег, и сообщил, что второй самолет врезался во вторую башню. Через еще несколько минут последовал сообщение о самолете, упавшем на Пентагон, потом – о еще нескольких захваченных лайнерах (многие из этих сообщений потом оказались недостоверными).
Тут и началась… паника?.. нет, паниковать нам лично как бы было не от чего. Просто картина мира вдруг просела и закрутилась. Я, например, подумал, что именно так и должна начаться Третья мировая война. Следующий вопрос был – с кем?.. Мысли о том, что второй стороной может быть группа террористов, в голову не приходила.
В этот день, кстати говоря, наша группа должна была посетить местное отделение Красного Креста. Но там, услышав о продолжающихся терактах, справедливо отменили все образовательные визиты, чтобы быть в готовности, если что. Куда ехать – было пока неясно. Наша группа расположилась в университетской столовке вокруг телевизора. После сообщения о звонке Путина Бушу от сердца слегка отлегло – если это и начало войны, то явно не с нами.
С нашей группой работала постоянно переводчица, Яна, наша бывшая соотечественница. Ей было хуже всего. Дело в том, что у Яны был взрослый сын, который как раз в эти дни был в Нью-Йорке. И накануне он рассказывал ей по телефону, что в этот день у него как раз назначено собеседование в одной из крупных компаний. Яна постоянно пыталась ему дозвониться, но сеть в тот момент упала, и где он – она не могла понять. Потом выяснилось, что он и правда должен был идти в этот день во Всемирный торговый центр, но собеседование было назначено на после обеда.
Нашел телефон (у меня в 2001 мобильного не было), отзвонился в Россию. «Не беспокойтесь, - говорю, - то, что тут происходит, нас никак не затронуло, мы далеко и с нами все в порядке». «Хорошо, - сказали мне - а что происходит-то?». Еще не все включили ТВ.
До окончания стажировки у нас оставалось всего три дня. Потом нам надо было вылетать, а как – не было понятно, так как никакие самолеты еще не летали пару дней после терактов. Последние дни прошли под знаком взрывов. Помню какой-то митинг на городской площади, где в том числе выступал местный мулла, просивший не перекладывать ответственность за взрывы на всех мусульман (рассказывали, что в соседнем городе ночью мечеть исписали всякими негативными граффити). Помню вечеринку в огромном доме у одного из богатых местных семейств. Вечеринка шла совершенно обычно, но в какой-то момент хозяева пригласили всех выйти в сад, взять в руки свечи и постоять молча…
За день до окончания стажировки я был в гостях в местном ПР-агентстве. Во время разговора его директор и совладелец, Стив Торнбо, ответил на звонок, поговорил пару минут и потом пояснил – это местный аэропорт, завтра возобновляются рейсы и из него, и руководство хочет проконсультироваться, как правильнее осветить это событие в СМИ. Так я понял, что дорога домой открыта.
Но фишка была в том, что за неделю до этого я поменял купленный организаторами обратный билет, так как хотел после официального окончания стажировки на неделю задержаться в Нью-Йорке. Я планировал со всей группой долететь из Талсы в Нью-Йорк, а там отколоться и еще немного погулять по этому городу. Поразмыслив я решил, что причин для изменения планов, собственно, нет.
В JFK группа посмотрела на меня со смесью сочувствия и зависти. Они полетели дальше, я остался. Поселился я в хостеле на Амстердам-авеню. Койка в четырехместном номере стоило 35 долларов. Может, где-то можно было найти что-то дешевле и уединеннее, но хостел был (как ни странно) чистый и уютный, а главное – почти везде можно было дойти пешком.
Соседи у меня были, как и полагается, разные. Помню учителя, который прилетел из Англии на какую-то конференцию под эгидой ООН, а уже прилетев, узнал, что ее отменяют из-за всей ситуации после взрывов. Помню еще колоритного бородатого дядечку лет 50. Дядечка – по его словам, американец, живущий сейчас в Бразилии - когда узнал, что я из России, стал рассказывать, что всегда интересовался этой страной и даже был на одной из встреч с Хрущевым, когда он приезжал со знаменитым визитом в США, и стоял от него в двух метрах.
Я, вобщем, отнесся к этой истории с доверием. Но когда дядечка, как будто вспомнив что-то, сказал – «Да вот я, собственно, и сейчас из Москвы только что прилетел» - я понял, что меня очень искренне разыгрывают (или человек просто живет, играя и заигрываясь – была у него такая легкая сумасшедшинка во взгляде…). Но тут мой собеседник стал разбирать рюкзак, и, между прочим, достал из него пакетик жуткого напитка из сыворотки (кажется, он назывался «Рыжий Ап»), произведенного где-то в Лианозове, со вчерашней датой на упаковке.
Город, между тем, жил своей обычной жизнью. Стояли небоскребы (минус два упавших),
раскрывал двери любимый бар О’Генри – «Pit’s Tavern»,
у Метрополитен-музея собирали жатву живые статуи.
Примет произошедшего было немного, но они были. Был закрыт вход на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг. Недалеко от хостела на Амстердам-авеню (кажется) перед зданием клиники круглосуточно стояла небольшая толпа – там лежали выжившие жертвы теракта.
На Коламбус-серкл были расклеены фотографии жертв, лежали письма, стояли свечи.
Как-то поздно вечером я возвращался к себе в хостел через Центральный парк и забрел на Strawberry Fields – небольшой мемориальный уголок, посвященный Джону Леннону.
На мозаике в центре площадки стояло много свечей, вокруг сидели люди, все молчали, и только кто-то наигрывал песни Джона. Уже потом я подумал – а может, там всегда люди так сидят? Но тогда была уверенность, что все собрались здесь в память о произошедшем…
Сохранилась у меня вырезка из какой-то газеты, на фото – все, что осталось на память о Всемирном торговом центре.
Странное было тогда ощущение. Грустно, немного страшно Но - совершенно искренне пишу - было такое наивное ощущение где-то в подсознании, что эта трагедия снимет много разногласий между нашими двумя странами. Впрочем, на какое-то время так оно и оказалось…
P.S. Прошу прощения за качество фото - девять лет назад, дешевая мыльница, пленка…
|