По следам мушкетеров за подвесками королевы. Часть III. Кревкер - город диссертации Арамиса.
«В одной миле за Бове, в таком месте, где дорога была сжата между двумя откосами, им повстречалось восемь или десять человек, которые, пользуясь тем, что дорога здесь не была вымощена, делали вид, что чинят ее. На самом деле они выкапывали ямы и усердно углубляли глинистые колеи». Эти десять человек были агентами Ришелье, которые вооружились спрятанными в канаве мушкетами и заставили (невольный каламбур) мушкетеров проехать сквозь град пуль.
Мы тщетно надеялись, что по пути из Бовэ в Кревкер тоже попадем в какую-то переделку. Какие-нибудь канавы, люди с мушкетами, на худой конец – монтировками. Ничего. Дорога прямая, ровная. Свернули на грунтовку ради эксперимента – и там из канав не вылезли тени агентов Ришелье.
Кстати, уже потом, перечитывая «Трех мушкетеров» в пятый раз, я задумался над неэффективностью того, как агенты кардинала пытались остановить скачущих в Лондон мушкетеров. О том, что будет сделана попытка срочно привести подвески, кардинал знал. Знал – из доноса Бонасье – и о том, кто именно попробует привести драгоценности. Возможно, было трудно угадать, как именно поедут мушкетеры. Однако здесь осечки не произошло – засады были сделаны именно там, где проезжали гонцы королевы. Проблема была с качеством этих «заградотрядов». Сначала какой-то одинокий «дворянин из Даммартена», который затевает ссору с Портосом. Кстати он оказался самым эффективным агентом – в одиночку он лишает отряд одного из его членов. Ошибка его была только в том, что он принял Портоса за предводителя отряда. Но вот с этими «дорожными рабочими». Вместо того, чтобы, затаившись в кустах, расстрелять отряд из безопасного укрытия, они ждут, когда мушкетеры подъедут вплотную. За своими мушкетами они лезут в канаву только после того, как Атос направляет на них лошадь, взбешенный их насмешками. Начинают стрелять они очень поздно - очевидно, когда всадники уже почти проехали мимо засады. Меткости их тоже не позавидуешь – восемь или десять человек, стреляя вплотную, ранят двух человек из семи. Явно господин кардинал бросил на перехват не лучших своих агентов. А может, это вообще были не агенты кардинала, а обычные дорожные рабочие? Ну, лежали у них в канаве мушкеты – так на дорогах неспокойно, ездиют тут всякие, так что для безопасности… Вспомним и засаду в Амьене. Там четверо вооруженных до зубов мужчин задерживают Атоса с Гримо, но благополучно упускают д'Артаньяна. Более того, по тексту складывается ощущение, что и погони за ними никакой нет, попавшей им добычей вооруженные агенты полностью довольны. Когда читаешь все это повествование на одном дыхании, то все воспринимается логично. Если же начинаешь анализировать, то возникают вопросы. Почему бы не организовать одну достойную засаду, выслав как минимум два десятка гвардейцев, вместо того, чтобы распылять силы – тут один человек, там восемь, тут четверо. Объяснений этого у меня несколько. Первое. Кардинал по каким-то причинам не хотел привлекать внимание к поездке мушкетеров и ему важно было замедлить их продвижение, но так, чтобы это не привело к громкому скандалу («трое мушкетеров короля и их слуги найдены мертвыми»). Второе. Кардинал уже тогда заприметил д'Артаньяна, и, предполагая потом переманить его на службу, не хотел его убивать – а лишь только задержать. Третье. Кардинал вообще не хотел задерживать мушкетеров. Он слишком полагался на запрет морских сообщений с Англией - или же на то, что два подвеска были срезаны миледи, а изготовить дубликаты за это время невозможно. Однако, пока я предавался всем этим размышлениям, мы подъехали к Кревкеру. Подъехали в полном здравии и благополучии, в отличие от Арамиса. «… в Кревкере Арамис сказал, что не в силах двигаться дальше. И в самом деле, чтобы доехать сюда, потребовалось все мужество, которое он скрывал под внешним изяществом и изысканными манерами. С каждой минутой он все больше бледнел, и его приходилось поддерживать в седле. Его ссадили у входа в какой-то кабачок и оставили при нем Базена, который в вооруженных стычках скорее был помехой, чем подмогой». Вот он, этот кабачок. По крайней мере, французская Википедия сообщает нам, что именно в этом здании в XVII веке находился Auberge de l'Ecu – Отель Экю, и что именно его Дюма упоминает в «Трех мушкетерах». Сейчас в этом доме местная муниципальная библиотека. Итак, вот у этих ворот остановилась немного укоротившаяся кавалькада – Портос и Мушкетон уже не участвовали в скачке. Судя по тексту, д'Артаньян и Атос даже не заходили в кабачок – время терять было нельзя. Короткое прощание – и оставшиеся в седле участники экспедиции поскакали дальше. Арамис остался выздоравливать в одиночестве. Когда д'Артаньян навещает его после возвращения из Англии, Арамис ничего не рассказывает о своем времяпрепровождении в Кревкере. Можно предположить, что в гостинице мушкетеру пришлось поскучать. Кревкер был совсем небольшим городком даже по сравнению с Бовэ. Чуть дальше Дюма называет его «деревней». Основным занятием местных жителей было сельское хозяйство. Правда, прямо напротив кабачка находился красивый ренессансный замок, в котором бывал в свое время Франциск I. Кому принадлежал замок в первой половине XVII века –выяснить не удалось. Но то ли хозяев не было в замке, то ли Арамис не смог завязать с ними отношения – про его визиты в шато роман умалчивает. Зато еще ближе к трактиру находилась церковь Святого Николая, построенная в сдержанном стиле кирпичной готики (XII-XIV века). Возможно, это соседство отчасти и побудило Арамиса вспомнить о том, что он только временно носит рясу мушкетера. Любопытная деталь из бытового окружения Арамиса – солнечный часы, украшающие стену трактира. Обратите внимание на меланхолический лик солнца и латинскую надпись «Time horam ne vivas». Смысл ее, кстати, не вполне ясен. Буквально ее можно перевести как «Бойся, часа не прожив», что не помогает понять смысл надписи. Есть латинское выражение horam vivere, что означает «жить сиюминутно». Тогда смысл всей фразы можно перевести как «Бойся жить мгновением», то есть думай о своей жизни, о том, что останется после тебя и т.д. (Допускаю еще связь с каким-то библейским изречением, но не знаю, каким). Если и так, можно понять, что эта надпись, печальный лик и колокольный звон через улицу создавали у Арамиса меланхолическое настроение, плюс к полученной ране и отсутствию вестей от любовницы. Так что не мудрено, что он послал за настоятелем Амьенского монастыря и кюре из Мондидье. Но вот через две недели у дверей опять появляется д'Артаньян, приехавший узнать, что случилось с Арамисом. «– Милая хозяюшка, – сказал д'Артаньян, – не сможете ли вы сказать, где теперь находится один из моих приятелей, которого нам пришлось оставить здесь дней десять назад? – Красивый молодой человек лет двадцати трех – двадцати четырех, тихий, любезный, статный? (…) – Так вы, сударь, непременно хотите его увидеть? – Больше, чем когда-либо. – Тогда поднимитесь по лестнице, во дворе направо, третий этаж, номер пять. Д'Артаньян бросился в указанном направлении и нашел лестницу – одну из тех наружных лестниц, какие еще встречаются иногда во дворах старых харчевен». Д’Артаньян беседует с трактирщицей, стоя в дверях или войдя внутрь. Чтобы пройти к Арамису, ему нужно войти во двор – очевидно, вот через эти ворота и подняться по наружной лестнице. Жива ли еще эта лестница – установить не удалось, так как по позднему времени библиотека была уже заперта. Тем не менее, именно в этом здании Арамис рассказал д’Артаньяну, что под тетрагонами он подразумевает шпинат, а закончилось все танцами над рассыпавшейся диссертацией и шпигованным зайцем. За последние столетия Кревкер изменился, хотя и не сильно. Если сравнить современное фото площади с фотографией концы XIX века, видно, что снесли забор, отгораживавший замок. А в остальном все осталось как прежде. Глядя на некоторые улочки, легко поверить, что мушкетеры только вчера проехали по ним, возвращаясь в Париж. А заходящее солнце отражалось в окнах фахверковых домов и рисовало длинные тени от скачущих фигур. |