Новгород Великий и Ужасный. II.

Часть вторая, в которой мы гуляем по Ярославову дворищу и вспоминаем средневековых лоббистов.

Но вот начинает светать, выбираемся из гостиницы и серым, невнятным проулком выходим к первому нашему объекту. Было не холодно, но серо и не светло. Знакомство с первой церковью в Новгороде усилило мрачное впечатление от утра.

Наверное, сложно представить, что церковь, которая на 150 лет старше Собора Василия Блаженного и ансамбля Новодевичьего монастыря, может сдаваться под офисы. Но это так. В церкви Михаила Архангела (1300-1302 гг.), соединенной общей галере с церковью Благовещения (1366 г.) находится не действующий храм, не музей и даже не атеистическая выставка. Там живут какие-то невнятные учреждения, - одно из которых  - туристическая фирма, украсила памятник из списка ЮНЕСКО своей вывеской в стиле Остапа Бендера. За комплексом двух объединенных церквей – обычный, в меру захламленный дворик с частными домишками. Коричневое коммунальное окошко выглядывает из типичной новгородской кладки XIV века – кирпич чередуется с камнем.

Конечно, отсутствие туристического лоска и глянца придает некоторое ощущение аутентичности. Эта мысль не раз приходила нам в голову во время прогулки по Торговой стороне (на Софийской все более отреставрированное). Чувствуешь себя отчасти первооткрывателем чего-то всеми позабытого (и что с того, что обшарпанный офис местной турфирмы внесен во все путеводители по Новгороду как один из старейших памятников архитектуры?).

Ярославово дворище производит более величественное впечатление. Когда-то здесь стоял деревянный дворец князя Ярослава, шумел многоязыкий торг, возвышались соборы и церкви. Сейчас от былого облика «дворища» уцелело несколько церквей, древнейшая из которых – Николо-Дворищенский собор (слева). Именно между ним и церковью Параскевы-Пятницы (справа) собиралось новгородское вече. Собравший его (как правило, это был посадник – то есть мэр), формулировал свой вопрос к согражданам на что вече отвечало «да» или «нет». Голоса считались в буквальном смысле – чья сторона кричала громче, то решение и принималось.

Например, в 1117 году католические купцы попросили разрешения построить в Новгороде свою церковь. Вопрос решался на вече, и вече «латинянам» отказало. Однако те были не лыком шиты, и озаботились услугами лоббиста. В качестве такового они привлекли самого посадника – некоего Добрыню. Тот и дал совет – угрожать, что в случае отказа будут закрыты все новгородские храмы в странах католического мира (странно, что до такого очевидного решения варяги не додумались сами). Вече пошло на попятный и поручило Добрыне подобрать место для строительства церкви. Задобренный золотом Добрыня и предложил разобрать церковь Иоанна Предтечи и на этом месте разрешить строительство «варяжской божницы». Но вскоре мэр плыл по Волхову на лодке, лодка опрокинулась и все спаслись, кроме посадника. А церковь Святого Олафа построили в другом месте – на Готском дворе (там, где сейчас стоит наша гостиница).

Кстати, высокие соборы – как правило, княжеские, а купцы строили церкви более практичные, хотя тоже не маленькие. В такой купеческой церкви было как правило три этажа – только один использовался для служб, а в других хранились товары и проводились пиры-братины. За толстыми стенами можно было переждать и разлив Волхова, и народное волнение. Выше – церкви Жен-мироносиц (слева и посередине) и св. Прокопия.

На второй день светило солнышко и синело небо. И хотя от -15 синели и наши носы, мы пришли на дворище еще раз и пересняли все церкви при более удачной погоде.