 В центре поселка Боголюбово лежит фрагмент бетонной трубы с надписью «Я тебя люблю». Кому адресовано это сообщение? Неизвестным нам Маше или Вите?.. Может быть, мировому судье, выносящему свои решения под вывеской «Продукты»?.. А может быть – Богу?..
Боголюбово - это в десяти минутах на машине от Владимира. Основано оно было князем Андреем Боголюбским в 1158 году, при впадении реки Нерль в Клязьму. Откуда произошло название поселка, я точно узнать не смог – но очевидно, это связано с легендой, по которой князь Андрей вез икону Божией Матери из Киева во Владимир. За 10 км до Владимира лошади встали, и никакими способами не получалось заставить их идти дальше. На этом месте и заночевали. В ту ночь произошло явление князю Божией Матери, а на этом самом месте был основан монастырь.
В самом Владимире князь жить не хотел, не нравились ему зачатки местного самоуправления в виде практики вечевых сборов. Поэтому и превратил Боголюбово в свою княжескую резиденцию, отстроив себе мощный укрепленный замок. Долгое время исследователи не очень верили словам летописи о том, что князь «создал собе город камен, так как никаких следов каменных оборонительных сооружений не сохранилось, к тому же постройка XII веке каменной крепости на лесном северо-востоке Руси было бы случаем исключительным. Однако раскопки 1930-х—1950-х годов подтвердили слова летописца: на южном склоне холма были открыты остатки основания сложенной из белого тесаного камня стены или башни, а на гребне западного вала — подошва мощного фундамента стены, сложенного из булыжника на известковом растворе.
То, что осталось сейчас от палат Андрея Боголюбского, находится сегодня внутри Боголюбского монастыря. У стен припаркованы автомобили и мотоциклы, в зеркалах отражается первая весенняя листва – мы были в Боголюбово третьего мая.
Монастырь женский, действующий, но туристов туда спокойно пускают.
Монашки ходят по своим делам – то воды отнесут, то тачку прокатят…
Те кто помоложе, не протестуют против фотографии, просто не замечают тебя.
А старушка одна, когда попробовал ее снять, пробормотала древнее заклятие, помогающее выйти из зоны фокуса. Так что на фото она получилась размытым пятном и тут вы ее не увидите. У нагретой солнышком земли все как-то благостно, а посмотришь в небо – и становится тревожно.
Подходим к лестничной башне – вместе с арочным переходом это все, что осталось от дворца Андрея Боголюбского.
Боголюбовский дворец был одним из выдающихся произведений княжеских строителей. В кольце земляных валов, рвов и каменных стен вырос белокаменный собор во имя Рождества Богородицы (впоследствии обрушился из-за попытки расширить в нем окна, нынешний датируется XVIII веком).
Галереями и башнями он соединялся с жилыми покоями князя и с крепостью. Собор, подобно Успенскому храму, украшали резные рельефы и фрески, медь и позолота, керамические полы и оконные витражи. Круглые, раскрашенные под мрамор колонны поддерживали своды. Перед входом в храм стояла белокаменная водосвятная чаша под шатром, священный столп с четырьмя Богородичными ликами. Площадь перед дворцом выстилали белокаменные плиты с желобами-водостоками.
17 лет владимирского княжения провёл князь Андрей в этом загородном замке, здесь он был убит заговорщиками, во главе которых стояли бояре Кучковичи. По одной из версий, бояре сначала спустились в винные погреба, где основательно нагрузились спиртным. Потом подошли к спальне князя. Один из них постучал. «Кто там?» — спросил Андрей. «Прокопий!» — отвечал стучавший (это был один из его любимых слуг). «Нет, это не Прокопий!» — сказал Андрей, хорошо знавший голос своего слуги. Дверь он не отпер и бросился к мечу, но заговорщики заранее убрали меч. Выломав дверь, они бросились на князя. Сильный Боголюбский долго сопротивлялся. Наконец, израненный и окровавленный, он упал под ударами убийц. Заговорщики подумали, что он мёртв, и ушли — якобы опять спустились в винные погреба. Князь очнулся и попытался скрыться, но его отыскали по кровавому следу и прикончили. Тело князя лежало на улице, пока люд грабил княжеские хоромы. По легенде, хоронить князя остался лишь его придворный киевлянин Кузьмище Киянин.
Все эти события происходи вот тут, в этой башне. Возможно, именно в этом месте (тогда известняк не был еще так изъеден) прислонился к стене один из заговорщиков, чтобы перевести дух после того, как добивал князя.
Вот только версия насчет винных погребов вызывает у меня сомнения. Дело в том, что у Кучковичей должно было быть и так немало накопившейся ненависти к князю, чтобы еще подогревать ее винными парами. Происходил это влиятельный в какое-то время род от суздальского боярина Степана Ивановича Кучко. Боярину этому, в том числе, принадлежали села по малоизвестной тогда речке Москве. Когда отец Андрея Боголюбского Юрий Долгорукий проезжал как-то через его село, вышел у них с Кучкой конфликт, точная природа которого неизвестна. То ли боярин князю надерзил, то ли князю приглянулась жена боярина. Вобщем, боярина убили, жену изнасиловали, а дочь, Улиту выдал Юрий замуж за сына Андрея. А на землях боярина основал небольшой городок – Москву. Ну, вы знаете. Несмотря на такие печальные события, Кучковичи подавили свои амбиции и, вроде бы, верно служили Андрею, за которым замужем была их сестра. Именно они сопровождали Андрея, когда он решил тайно покинуть отцовский двор в Киеве и уехал в Суздальскую землю.
Но вот умерла Улита, князь женился вновь. Вскоре по приказу князя казнят одного из оставшихся братьев Кучковичей – что было причиной, а что поводом, нам неизвестно. Но понятно, что у Якима Кучковича, участвовавшего в убийстве, мотивом была месть не только за отца и мать, но и за брата.
Однако в популярных пересказах истории бояр принято называть «злодеями», а князя изображать благородной и невинной жертвой. Впрочем, на стенде, стоящем у дворцовых палат, история изложена более нейтрально, хотя акценты и расставлены – князь назван «святым» и «храбро защищавшимся», убийцы «врагами».
Вообще, князь Андрей был малопривлекательным субъектом, хотя православная церковь и признала его святым. Понять этого решения я не могу, учитывая, например, что в 1169 году по приказу князя два дня суздальцы, смоляне и половцы (!) грабили и жгли «мать русских городов» - Киев. Множество киевлян были уведены в плен. Вобщем, подобные разборки были в стиле эпохи, но летописи особо отмечают, что в этот раз в монастырях и церквях воины забирали не только драгоценности, но и всю «святость»: иконы, кресты, колокола и ризы. Половцы подожгли Печерский монастырь, «митрополий» Софийский собор был разграблен наравне с другими храмами. «И бысть в Киеве на всих человецах стенание и туга, и скорбь неутишимая». Такие вот у нас святые.
В памятке, висящей на стене в Боголюбовском соборе, эти деяния князя описываются несколько иначе: «князь... прославился своим государственным умом, кропотливой созидательной деятельностью». Далее говорится, что он смог укрепить северо-восток Руси в противопоставление «страдавшему от набегов кочевников Киеву». Как видим, к этим набегам и сам князь приложил руку. Может быть, под конец жизни князь покаялся во всех своих злодеяниях?.. Да нет: разорение Киева было совершено за четыре года до смерти.
Наверное, построенные князем тридцать церквей перевесили в глазах церкви разграбленный Киев и сожженные монастыри. Что же до моего мнения, я думаю, что отношения к строительству церквей было для князя делом чистой политики и пиара. Известно, что всех приезжавших послов он водил в Рождественский собор, стремясь произвести впечатление роскошью отделки. Ну, а церкви вражеского города не худо и пограбить. Опять-таки подчеркну, что не один Боголюбский отличался этим из тогдашних князей, но и не всех причисляли потом к лику святых. Посмотрев снаружи на Боголюбовский собор
(он был построен архитектором Тоном, и, по слухам, с использованием его же чертежей для Храма Христа Спасителя в Москве), мы покидаем монастырь. Обогнув монастырь, спускаемся по дорожке к железнодорожной станции.
Отсюда, кстати, открывается, лучший вид на монастырь.
Пересекаем пути и выходим на заливные луга, за которыми уже рисуется церковь Покрова-на Нерли, как изящная иконка на рабочем столе с обоями Windows. Тут, на пятачке, идет бойкая торговля сувенирами и платками. Вот как увидела это место наша спутница Летисия:
От станции до церкви Покрова-на-Нерли можно дойти пешком, а можно доехать на таратайке, запряженной владимирской кобылой и управляемой юной жительницей Боголюбово.
Мы относимся к туристическим аттракционам без предубеждений – если есть настроение, то почему не воспользоваться? Тем более, что в нашей разношерстной компании было трое французов, которым с разными интервалами скоро предстояло возвращаться в la belle France – нужно их было накормить антуражем по полной программе. После недолгих переговоров цена за пасажиро-место была снижена с 200 до 100 рублей. И мы, рассевшись в двух тележках, поехали через луг.
Надо сказать, своя прелесть в этом была. Тележка слегка поворачивала в разные стороны, огибая пригорки и лужицы, так что церковь поворачивалась к нам то одной то другой стороной. По дороге наша прекрасная извозчица рассказала нам про владимирских лошадей, как можно отличать их по внешним признакам и какой у них спокойный нрав.
Сейчас в России эта порода сокращается, а вот американцы, как рассказала девушка, охотно закупают владимирских лошадок.
- Что ж, у них своих нету, что ли?.. – спросил я, более, чтобы поддержать разговор.
- Да ну их, этих американских, у них один псих в голове!.. – отвечала наша возница. Выражение «псих в голове» нам так понравилось, что многократно использовался во время поездки. «Кажется, у нее псих в голове», - говорили, например, про бурно лающую на нас собаку. «У тебя что, псих в голове?» - укоряли какого-нибудь разгулявшегося члена нашей команды.
- А у вас стаканчик есть?.. – спросила девушка, когда мы подъезжали к церкви. Мы переглянулись.
- Да вроде бы нет. А зачем?
- Вот был бы, сказала бы, зачем, - ответила девушка, и замолчала. Мы сидели, заинтригованные.
- Может, у наших, кто во второй тележке едет, есть? - предположили мы.
-Да вот у Тоси-то нашей, - сказала девушка, показывая на везущую нас лошадь, - сейчас жеребенок есть. Так что заходите, будет если стаканчик, можно ее подоить и попробовать молока.
К счастью, у одной девушки оказался складной металлический стаканчик, куда нам подоили Тосю и мы по очереди попробовали молока.
Особенно выразительные лица при этом были у наши французов – и интересно им было, и в то же время виделось, очевидно, в этом что-то чудовищное.
Молоко оказалось слегка сладковатым и очень нежирным, так что, если бы его получили не на наших глазах, а купили в магазине, я бы подумал, что оно немного разбавленное.
Про церковь Покрова-на-Нерли столько написано и сфотографировано, так что что-то новое внести в эту тему сложно. Кстати, моя любимая фотография – вот эта, кисти Петра Ловыгина (он мечтает, чтобы последней записью в его трудовой книжке было бы «Сторож церкви Покрова-на-Нерли»).
Напомню, что церковь принято датировать 1165 годом и считать, что Андрей Боголюбский построил ее в память умершего сына Изяслава. Хотя сейчас появилась новая версия датировки, по которой церковь построена в 1158 году. Храм стоит в низине, среди заливных лугов. Именно поэтому, думаю, вокруг не выросло никаких строений, и церковь выглядит как одинокая драгоценная жемчужина, выложенная на зеленое бархатное покрывало. Чтобы церковь не заливало, строители соорудили искусственное гидротехническое сооружение – холм, окруженный рвом.
Церковь действует как алкоголь – после первого взгляда хочется смотреть еще и еще, ходить вокруг, стремясь посмотреть на нее под каждым возможным углом. Потом наступает какое-то расслабление, хочется сесть на берегу, или прилечь на травке, и уже не обязательно даже смотреть на нее, а можно просто сидеть и думать о чем-то своем …
Но впереди были еще разные планы, так что мы побрели по дорожке обратно, мимо девушек с этюдниками и идущих навстречу туристов.
Вернувшись в Боголюбово, зашли в магазин – тот самый, с мировым судьей – чтобы купить холодного чая. В подъезде, на стене, увидели трогательное объявление.
Может быть, в такой любви к животным и проявляется настоящая любовь к Богу? Впрочем, я в этом плохо разбираюсь.
|
Рассказы туристов 
