|
Первые поселения в этих местах основали еще этруски. Потом на смену им пришли галлы. Около 220 года до н.э. галлов вытеснили римляне. После распада Римской империи этот регион, как и весь север Италии, входил в состав королевств вестготов и лангобардов, потом в состав Священной римской империи германской нации. В XI веке оказался в составе обширных владений маркграфа Бонифация Тосканского.
После смерти его дочери Матильды в 1115 г. мантуанцы перешли к республиканскому правлению и в 1167 г. вступили в пропапскую лигу ломбардских городов. Впрочем, республикой Мантуя пробыла немного – чуть больше ста лет. В 1276 году власть в городе захватило семейство Бонакольси. А их в 1328 году изгнали Гонзага, занявшие их место сначала в качестве «капитанов народа» (capitano del popolo), потом – маркизов, потом - герцогов. Гонзага задержались в Мантуе надолго – почти на 400 лет.
Почти все достопримечательности Мантуи – укрепленные замки и ренессансные палаццо, церкви Альберти и фрески Мантеньи, маньеристские дворцы и барочная лепнина – все это создано было при Гонзага. Пожалуй, изо всех итальянских ренессансных дворов только Медичи могли превзойти мантуанских владетелей. Сегодня Мантуя – один из самых целостных итальянских городов, сохранивших дух Ренессанса. Конечно, центр Флоренции тоже является довольно целостным ансамблем, но слишком людным.
Нашу прогулку по Мантуе мы начнем с железнодорожной станции. Стоя спиной к вокзалу, пойдем налево по Via Solferino a San Martino. По дороге обратим внимание на любопытные орнаменты палаццо под номером 21. То ли чисто барочные фантазии, то ли символика тайного ордена, в котором состоял владелец палаццо.
       
«Молодой шотландец по имени Джеймс Крайтон приехал в Италию в конце XVI века, ослепил всех своим крас¬норечием, способностью в нужный момент цитировать латин¬ские стихи и умением спорить. У него, кажется, было все, кроме денег. (…). Из Венеции он прибыл ко двору Гульельмо Гонзага, третьему герцогу Мантуи. Крайтон мгновенно очаровал герцога, ум¬ного, желчного маленького человечка, унаследовавшего про¬клятие рода Гонзага — дефект позвоночника, сделавший из него почти что горбуна. Своего сына и наследника Винченцо правитель не жаловал. (…) Герцог осуждал сына за постоянные выходки и волокитство, а Крайтона сделал одним из своих советников и любил вести с ним долгие бесе¬ды на ученые темы.
Вечером 3 июля 1582 года Крайтон покинул дворец и в сопровождении слуги шел по пустынным улицам. Было пол¬нолуние. Когда двое мужчин вошли в узкий переулок, они увидели две закутанные в плащи фигуры. Поравнявшись, один из них намеренно грубо толкнул Крайтона, и тот, не стерпев оскорбления, выхватил кинжал и ударил в спину ближайшего к нему человека. Друг раненого вытащил шпагу и пронзил ею Крайтона. Падая, шотландец узнал принца Винченцо. Ша¬таясь, он добрался до аптекаря и скончался в его доме. Слуга Крайтона, который мог бы рассказать, как было дело, исчез, и о нем больше никто ничего не слышал. Была ли смерть Край¬тона случайностью или запланированным убийством, вызван¬ным ревностью, кто может сказать? (…) Герцог пригрозил судить сына за убийство, но по¬том все замяли».
Такая вот история. Не знаю, где все это было, но невольно представляется, что где-то прямо вот тут, около этой церкви. Вот может быть, прямо на месте афишной тумбы упал бедный Крайтон, а Винченцо побежал дальше по улице, как раз в сторону герцогского дворца.
  
К моменту возведения палаццо семейство было просто одной из многих аристократических фамилий. Не бедной, впрочем, раз нашлись средства на такое палаццо. Сегодня piazza Canossa выглядит достаточно просто, по-домашнему. Около фонтанчика, у колонны с шаром, стоят разноцветные лейки.
  
Разносторонне развитый человек, Альберти писал пьесы, занимался живописью и скульптурой, писал трактаты о природе человека и искусства. Все это он умудрялся в течение тридцати лет совмещать со службой в папской канцелярии Риме. Наиболее же известен Альберти своими гуманистическим сочинениями и архитектурными работами.
В одном из своих сочинений Альберти писал: «Природа, т. е. Бог, вложила в человека элемент небесный и божественный, несравненно более прекрасный и благородный, чем что-либо смертное. Она дала ему талант, способность к обучению, разум - свойства божественные, благодаря которым он может исследовать, различать и познавать, чего должно избегать и чему следовать для того, чтобы сохранить самого себя. К этим великим и бесценным дарам Бог вложил еще в душу человека умеренность, сдержку против страстей и чрезмерных желаний, а также стыд, скромность и стремление заслужить похвалу. Кроме того, Бог внедрил в людей потребность в твердой взаимной связи, которая поддерживает общежитие, правосудие, справедливость, щедрость и любовь, а всем этим человек может заслужить у людей благодарность и похвалу, а у своего творца - благоволение и милосердие. Бог вложил еще в грудь человека способность выдерживать всякий труд, всякое несчастье, всякий удар судьбы, преодолевать всяческие затруднения, побеждать скорбь, не бояться смерти». Идея Бога здесь еще воспринимается как источник всего сущего, но как далеко это упоение могуществом человека от средневекового смирения!
А в первой часовне слева похоронен Андреа Мантенья, речь о котором у нас еще пойдет...
     |
