 «Если вы, нахмурясь, выйдете из дома, если вам не в радость солнечный денек…». Не знаю, почему мне вспомнилась сейчас эта песенка. На самом деле, все было с точностью до наоборот. Мы вышли из дома совершенно не хмурясь и стараясь тщательно взращивать в глубинах души зерна солнечного настроение. А вот денек-то хмурился, кривился и периодически начинал хныкать, иллюстрируя характерное английское словечко drizzle.
Второй день нашего пребывания в Лондоне город по-прежнему не хотел порадовать нас солнышком. Где лучше всего гулять во время дождя?
Конечно, там, где вода, плещущаяся внизу, гармонично уравновесит воду, капающую сверху. Так мы решили прогуляться вдоль Риджентс-кэнал (Regent’s canal). Этот канал, построенный в начале XIX века, имел изначально чисто прагматические функции. От Паддингтона до Темзы, огибая Лондон с севера, по нему шли баржи с промышленными товарами. В заливе Лаймхаус товары перегружали на корабли и отправляли далее по всему свету. Как писал об этому Пушкин - «Все, что для прихоти обильной Торгует Лондон щепетильный, и по Балтическим волнам За лес и сало гонит нам…». Щепетильный товар, напомню, это "нитки, иголки, булавки, наперстки, шпильки, снурочки, тесемочки, крючочки, пуговочки, колечки, сережки, духи, помада и пр.". Вобщем, в сфере товарооборота ничего с тех пор принципиально не изменилось, изменилось только назначение канала – это уже давно не торговая артерия, а место прогулок и …проживания. Доехав по коричневой линии метро Bakerloo до станции Warwick Avenue,
мы остановились на минутку, чтобы вспомнить одноименную песни Duffy. When I get to Warwick Avenue Meet me by the entrance of the tube We can talk things over a little time Promise me you won't step out of line When I get to Warwick Avenue Please drop the past and be true Don't think we're okay Just because I'm here You hurt me bad, but I won't shed a tear Песня, вобщем, не сильно веселая. Встретилась вот где-то тут на выходе из метро героиня со своим бойфрендом, только чтобы сказать ему, что между ними все кончено. «Now it's departed - I'm broken hearted». Типа, поезд ушел, мое сердце разбито, а ты езжай дальше по жизни один. Логики не очень много, но это же песня – в песнях часто так. Мы решили не разыгрывать в лицах сцену из песни, а свернули на маленькую Blomfild Place, по которой вышли на Blomfild Road, идущую прямо вдоль канала. Перед каналом на лужайке паслись проволочные существа.
Из изготовил вот этот Дэвид Макилвейн, похожий на сантехника.
Вообще-то, судя по табличке, с 1 ноября их должны были перевести на зимовку, но очевидно, из-за дождей все было лень этим заниматься. С мокрого мостика, украшенного королевскими лилиями и эмблемой района Паддингтон, открывался вид на канал в обе стороны.
В этом канале нет имперской красоты питерских набережных и южной романтики венецианских canale. Его очарование не бьет по глазам, как адреналин, и нужно пройти несколько километров, чтобы как следует его прочувствовать.
Покормив уток сэндвичами из Tesco и перекусив тем, что осталось, мы двинулись дальше вдоль пришвартованных лодок-барж. Это райончик назывется Little Venice и отсюда до Camden Market курсирует прогулочная лодочка. Но нам интересно было пройти именно по берегу канала, рассматривая, как живут на нем люди. А они здесь именно живут. На баржах есть все необходимые коммуникации. Сквозь окна видно крошечные гостиные, на крышах – клумбы в виде каноэ (какой же английский дом без клумбы?).
О жизни в таком речном домике хорошо рассказано у Джерома К. Джерома: «Прошлым летом мы провели целый день в таком домике, принадлежащем одному из моих друзей, и Этельберта была очарована. Все здесь было таким очаровательно крохотным. Вы живете в крохотной комнатке, спите в крохотной кроватке в крохотной-крохотной спаленке и варите обедик на крохотном огоньке в самой крохотной кухоньке, какую когда-либо видели. "О, жить на понтоне просто чудесно, - заявила Этельберта в полном восторге, - это все равно что жить в кукольном домике". В поезде, на обратном пути, Этельберта и я обсудили этот вопрос и решили, что на будущий год мы сами приобретем речной дом, - по возможности даже меньший, чем тот, который мы только что видели. Там должны быть разрисованные занавески из муслина, и флаг, и цветы: дикие розы и незабудки. Я могу работать все утро на палубе под защитой тента, а Этельберта будет ухаживать за розами и готовить печенье к чаю; вечером мы расположимся на маленькой палубе и Этельберта поиграет на гитаре (она немедленно начнет брать уроки) или же мы будем сидеть молча и внимать соловьям». Реальность оказалась тоже по-своему интересной, хотя и не совсем такой, как рисовалось героям книги: «По утрам нас будил дождь. Он врывался через окно, заливал нашу постель и, проникнув в кают-компанию, обходил ее с мокрой шваброй. После завтрака я пытался работать, но щелканье града по крыше над моей головой вышибало какую бы то ни было мысль из мозгов, так что, бесплодно просидев час-другой, я швырял в сторону перо, разыскивал Этельберту, и мы, надев плащи и вооружась зонтиками, отправлялись на прогулку в лодке. В полдень мы возвращались, переодевались во что-нибудь сухое и садились обедать. После полудня дождь, как правило, усиливался и мы, с полотенцами и одеялами в руках, бегали взад и вперед, пытаясь помешать воде затопить жилые помещения. Во время чаепития кают-компанию обычно освещали раздвоенные молнии. Вечера уходили на уборку, а потом мы поочередно отправлялись в кухню погреться. В восемь часов вечера мы ужинали и, пока не наступало время ложиться в постель, сидели, закутавшись в пледы, прислушиваясь к раскатам грома, вою ветра и плеску волн, тревожась, уцелеет ли в эту ночь наш понтон». Там еще много интересного, почитайте эту книгу (она называется «Как мы писали роман») перед тем, как идти гулять по Риджентс-кэнал. Пока вы идете вдоль канала, любопытно начинать коллекционировать названия лодок - от «Перечницы» до «Немезиды», от «Мэлори» (в честь автора артуровских поэм?), до «Mea Culpa» («моя вина» - лат).
Владелец этой баржи с мрачноватым чувством юмора раскрасил ее под мишень – чтобы не мучиться долго, когда начнется Третья мировая война. А, может, он просто любит играть в дартс, но обладает плохим зрением.
На носах у лодок вязаные шапочки – чтобы не отбивать эти носы при швартовке.
Изучая кусты облепихи вдоль канала, можно познакомиться с забавными паучками.
Кора деревьев напоминает полотна импрессионистов.
Кое-где на набережной канала висят спасательные круги. Впрочем, очень редко и при явном отсутствии какой-либо системы. Скорее, как декоративное пятно.
Проблема нехватки свободного места на лодке решается освоением смежной зоны. Там часто стоят разные ящички с инструментом, иногда - садовый инвентарь, порой взгляд задевает за висящий на стене велосипед. Впрочем, хорошо, если задевает только взгляд.
Через некоторое время канал проходит по окраине Риджентс-парка. С одной стороны видео огромный вольер с птичками, с другой – виллы, построенные знаменитым архитектором Джоном Нэшем в начале XIX века. Сейчас на них живут обычные люди. Например, на одной из них (вот на этой?) жили Николь Кидман с Томом Крузом. Правда, счастья им эта вилла не принесла – их поезда поехали по разным веткам, если развивать аллегорию Duffy.
Мимо увитых диким виноградом стен мы дошли до рынка Camden, где и решили немного отдохнуть. Также можете поступить и вы, если пойдете гулять вдоль Риджентс-кэнал.
Это забавный район, чем-то напоминающий Портобелло.
На набережной канала около Кэмдена можно найти ужасные тотемы,
А также призывы к освобождению Канарских островов.
Впрочем, рынок здесь больше и работает чаще – пожалуй, про него я напишу отдельно. А если устали, то можете и закончить здесь свою прогулку вдоль канала, сев на метро Camden Town. Самый живописный участок канала вы уже прошли. Что же касается нас, то мы были исполнены желания идти вперед и пройти большую часть канала. После Кэмдена можно посмотреть, как устроены старинные шлюзы – вроде тех, через которые плыли герои того же Джерома К. Джерома.
Старинные виллы по берегам исчезают, их место занимаю дома, лет двадцать назад казавшиеся, наверное, последним писком модернизма.
Местность становится все более унылой и мрачной. Порой берега оживляются яркими граффити, но бар, куда они призывают, закрыт.
Мрачные кирпичные фасады напоминают, что раньше это был сугубо индустриальный район.
Некоторые участки канала находятся в запустении, и только яркие плакаты на стенах призваны поведать нам, как здесь все засверкает и запоет, когда через несколько лет будет закончена реконструкция этого района. Все чаще встречаются мрачные личности, заставляющие крепче прижимать к себе сумку с фотоаппаратом. Впрочем, никаких попыток разлучить нас с ними (равно как и с иными небогатыми пожитками) никто не предпринимал. Дойдя до Ислингтонского туннеля, в котором на время скрывается канал, мы поднялись с набережной и посуху дошли до метро Angel. Там мы выбрали итальянскую кофейню, упали на металлические стулья и заказали по большой чашке кофе. На этом, кстати, наш день не закончился. Но о его продолжении стоит рассказать отдельно.
|
