Adam Aram — LiveJournal
Привет посоны!!!Помните как я писал о том, как вы должны ухаживать своим лицом дома: http://adam-aram.livejournal.com/48955.html
Теперь часть вторая.
Более эпическая и конечно более кровавая.
Домашнего ухода в современных условиях мало. Вернее, мало для стойкого результата и длительного сохранения качества внешности. О красоте не говорю, её может и не быть. А вот ухоженность этого можно достичь ввалив в свою внешность время, деньги и терпение.
Вот… вы проснулись утром, посмотрели на себя и решили… пойду как я к косметологу…
Куда идти и что делать.
Сразу скажу: нет необходимости делать в салоне такую инфернальную хуйню как маски, дарсонваль и массаж лица. Массируйте свой фейс дома сами… на дворе кризис… экономьте деньги.
Что имеет смысл :
По телу:
LPG.
Французская разработка сто летней давности — вакуумно-роликовый массаж. Принцип действия: пылесос-наоборот засасывает кожную складку, а ролики разминают её.
Пациенту одевают костюмчик облегающий тело. Массажист водит насадкой-манипулой по тушке и ваше тело превращается в объект желания. Ага. Как же.
Эффект есть, но от 10-12 процедур: улучшение плотности и упругости кожи. Уменьшаются отеки за счет лимфодренажа. Процедура не особо приятная, но скажем, безболезненная. Делать стоит. Цена низкая.
Хорошо совмещать с похудением и сушкой в спорт зале.
Важно — аппарат LPG должен быть настоящий французский, а не китайский.
По лицу:
Чистка лица у косметолога.
Это самая распространенная услуга миллиона салонов. Особенно механическая и ультразвуковая чистка. Если использовать правильный домашний уход, то смысла в этой чистки нет. А если копить грязь на коже, не умываться, растить сало в порах и камедоны то можно и почистить. Механическая и ультразвуковая чистка это крайний вариант и при запущенных случаях. Правильно чистить слабыми пилингами или масками ферментными. Тогда эффект хороший и травмы нет для кожи.
Все же не стоит для этой процедуры выбирать салон-парикмехерскую в подворотне.
Мезотерапия:
Инъекционное введение в дерму (кожу) препаратов или их смеси. Если делать с предварительным обезболиванием — мазью Эмла, то не больно. Разве что под глазами больновато. Колоть имеет право только врач дерматолог косметолог с мед. образованием. Следите какие именно препараты вам вводят и прежде читайте о них в инете, плюс они должны быть закуплены у официальных дилеров. Иначе могут быть очень печальные последствия как у Оксаны Пушкиной.
Не делайте мезо у надомниц. Только клиника косметологии.
Эффект: улучшение качества кожи. Можно делать коктейли для улучшения роста волос. Но максимум эффект — избавление от перхоти. Волосы расти лучше не станут. Может замедлится выпадение.
Препараты подбираются индивидуально для решения конкретной проблемы. Хорошо лечится повышенная жирность кожи, купероз, сухость кожи, акне, постакне, выравнивается микрорельеф в разумных пределах.
Биоревитализация.
Таже мезотерапия с использованием препарата гиауроновой кислоты.
Делать всем. Эффект — лицо выглядит свежее и возрастные изменения происходят медленнее. Курс 6 процедур, по 1 раз в 2 недели, весна и осень.
Стоит по разному, в среднем 11 000-20 000 за 1 процедуру.
Делать у дерматолога косметолога. Препараты проверять также.
По болевым ощущениям все тоже что и у мезо.
Ботулотерапия
Введение в подкожные мимические мышцы препарата, блокирующих ее сокращение. Заметили, что морщины в тех местах, где у пациента активная мимика. Если мышцы не работают, то складка на коже не образуется. В этом весь смысл процедуры. Кстати, ботокс был разработан для лечения косоглазия… а потом только стали применять в косметологии и тогда производители этого препарата стали триллионерами…
Делать тем у кого мимические морщины или активная мимимка. Препаратов сейчас много. Классический Ботокс или Диспорт не важно. Эффект держится от 3 мес до 8-9 в завистимости от пациента. Со временем действия препаратов сокращается, но и мимика тоже уходит частично.
Эффект хороший. Но должны быть четкие показания — морщинки от мимики. Носогубную складку ботоксом не исправить, а межбровную исправляют идеально.
Побочки — может быть аллергия.
Цена 2500-5000 руб за зону.
Делает только дерматолог косметолог.
Контурная пластика гелями.
Это тот самый гель которым накачивают губы… Я кстати не противник данного улучшайзинга. Но одно дело сделать 1 мл по контуру губ, чтобы увеличить рельеф, и другое заебенить 10 мл и превратить себя в Мистер Губы…
Можно немного изменять контуры: скулы более выразить. И если в меру сделать то будет идеально и красиво. Но тут дерматолог-косметолог должен быть художником.
Процедура крайне болезненная. Странно, что ее не обезболивают. В штатах губы делают под анестезией. У нас не принято.
Гель должен быть только рассасывающимся. Это важно. Что бы потом не вырезать куски.
Пиллинги.
Можно кислотой, а можно спилить алмазной насадкой верхний слой кожи, и в теории новый выросший будет более качественных и обновленный.
Спорная штука на мой взгляд, но распространенная. ИМХО: пилинг фруктовыми кислотами малой концентрации для чистки кожи дает хороший эффект. Глубокие пиллинги могут серьезно повредить кожу — все таки в основе процедуры лежит химический ожог, хоть и контролируемый…
Аппаратные методы омоложения
Сюда можно отнести большую группу процедур направленых на восстановление овала лица и против птоза кожи. Птоз это «стекание» лица вниз, формирование «брылей».
Каким то образом, например под воздействием ультразвука, лазера, УВЧ воздействуют на кожу и подкожные слои. Изменения в дерме таковы, что увеличивается синтез собственного коллагена кожи и происходит ожог внутри кожи. Ткани «съеживаются». Овал подтягивается.
Это самые дорогие процедуры из перечисленных. Термаж стоить около 300 000 на все лицо, Ультера 200 000 р. Эффект есть, но не правильный маркетинг дискредитирует эти процедуры. Это хороший способ бороться с первыми возрастными изменениями кортура лица и шеи.
А у нас это ставят в альтернативу пластической хирургии. Если есть серьезные провисания и избыток кожи, то смысла делать термаж нет. Надо тупо рожу натянуть хирургически. Если только овал начинает плыть, то эффект будет хороший. И этим можно лет на 5 отсрочить проведение хирургии.
Вот вроде и все, что я могу написать о косметологии и аппаратных методах.
Следующий раз о хирургии лица…
30-40 лет это тот возраст, когда пора ложиться под нож хирурга первый раз. А на какие именно операции напишу позднее.
пАдонки, марихуана и Кремль / Хабр
Холивар. История рунета. Часть 1. Начало: хиппи из Калифорнии, Носик и лихие 90-еВ конце 90-х монополия интеллектуалов на рунет была нарушена. В царство завлабов и филологов ворвались два юных хулигана — Константин Рыков по кличке Jason Foris, и Егор Лавров по кличке Skeletron, создатели сайта fuck.ru.
Егор «Cкелетрон» Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
«По сути это был блог, в котором мы писали о каких-то каждодневных новостях, используя матерные выражения.
Мы оба плохо учились и писали с ошибками, Интернет воспринял это так, что у нас такой тренд и пошёл „албанский“ язык, эти все слова неправильно написанные, тот же Минаев вырос из fuck.ru, он сделал такое ответвление, как Литпром и Удав. До нас матом в Интернете не ругались, а мы научили Интернет ругаться матом».
DisclaimerИсторический скрин. Осторожно — мат.. Эта статья — расшифровка замечательного фильма «Холивар» Андрея Лошака. Есть люди, которые экономят время и любят текст, есть те, кто не может на работе или в дороге смотреть видео, но с радостью читает Хабр, есть слабослышащие, для которых звуковая дорожка недоступна или сложна для восприятия. Мы решили для всех них и вас расшифровать отличный контент. Кто всё же предпочитает видео — ссылка в конце.
Сергей Минаев. Главный редактор журнала «Esquire».
«Это же для советского ребёнка, постсоветского ребёнка, это же шок, когда ты можешь написать что-то, с использованием огромного количества идиоматических выражений и тебе ничего за это не будет, более того — здесь все такие.
И это просто ошеломляло».
Малоизвестных авторов, таких как будущий писатель Минаев, называли на сайте не самым благозвучным словом, на букву «х».
Исторический скрин. Осторожно — мат.Сергей Минаев. Главный редактор журнала «Esquire».
«Там были большие сетевые деятели, аka „Скелетрон“ — Jason Foris, там был Сумерк Богов, там был Linxy — это человек, который потом сделал дизайн сайта Первого канала. Там был Паркер, то бишь Кононенко, вот, а это всё сообщество они были такие отцы уже, там что-то такое уже писали. Иногда это было очень талантливо, иногда это был сборник всякой ху#ни, но это было так свежо, удивительно и здорово».
Отцам падонков и «албанского» языка не было тогда и 18, друзья ходили в одну гимназию, точнее даже вместе её прогуливали. Константин Jason Foris Рыков впоследствии стал известным медиа-менеджером.
«Скелетрон» пошёл другим путём, уехал в Лос-Анджелес и развивает сейчас собственный стартап в каннабисной индустрии.
Егор «Скелетрон» Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
«Практически, как „ребёнка“»…
Легализация марихуаны в Калифорнии вызвала настоящую лихорадку. На этой волне Лавров открыл на бульваре Sunset в Голливуде каннабисный коворкинг, параллельно создаёт каннабисный блокчейн.
Егор «Скелетрон» Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
«Здесь у нас гостиная, каннабисное телевидение у нас работает. CCTV называется канал. Он рассказывает все новости про каннабис. Курить можно только на улице, но поскольку это наша земля — можно».
— «Курить можно всё»?
«Нет, сигареты нельзя».
CEO компании Лаврова — его жена и соратница Джессика. В недавнем прошлом модель и мисс IOWA 2014.
Джессика Верстиг. Генеральный директор Paragon.
«У Егора столько разных талантов — он великолепен в маркетинге, ну и просто он дико умный».
В Beverly Hills воспоминания из российских 90-х звучат кинематографично, сказывается видимо близость Голливуда.
Например, история о том, как восемнадцатилетний «Скелетрон» не мог поделить журнал «Планета Internet» с одним из бизнес-партнёров.
Егор «Скелетрон» Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
«Я пошёл жаловаться родителям, там естественно у отца были какие-то друзья в бизнесе в то время, за меня приехали… Люди которые тогда назывались бандитами, сейчас наверное мафия. Встреча была где-то на Москва-реке. Да, стрелка. Приехали на девяносто девятых ладах, много, этого человека, который пытался у меня отнять журнал выбросили за борт корабля, на котором мы на Москва-реке встречались, подняли, объяснили всё, журнал остался у меня, но когда я его продал папа напомнил мне, что этим людям, которые приезжали за меня, небольшую долю надо заплатить, что я и сделал. На самом деле мы все были калеками того времени, были искалеченными, за 20 лет я много говна впитал в себя. Джессика на меня влияет, Америка на меня влияет, у меня здесь были аресты, когда я вёл себя не так как должен был.
После fuck.ru друзья занялись политикой. Интернет стали замечать сильные мира сего. Лавров возглавил избирательный штаб кандидата в президенты Умара Джабраилова, который в результате набрал 0.01% голосов.
Дальновидный Рыков наладил сотрудничество с Администрацией Президента. Хулиганить, правда, перестал не сразу.
Егор «Скелетрон» Лавров, преприниматель, сооснователь fuck.ru.
И насколько я понимаю и помню, именно порнографии не было, как и эротики. Был сайт Незнакомка.ру, сайты знакомств, полупроституция, грязный трафик, но не совсем порно. Он запустил весь этот трафик на Дни.ру и таким образом заполучил СМИ. И он его конвертировал, получил какие-то политические очки и пошёл за Путиным.
Константин Рыков.
«Интернетом ежедневно пользуется 11 млн человек. Это самостоятельная среда, где уже сформировалась своя культура собственника.
И во многом она кстати патриотическая. И у меня такой вопрос, чтобы Вы посоветовали, пожелали, пользователям русского Интернета»?
Владимир Путин.
«Мне бы очень хотелось бы, чтоб та среда, которая Вами создаётся, отвечала высоким моральным, нравственным критериям и стандартам, которые были всегда присущи нашей стране».
Сергей Минаев. Главный редактор журнала «Esquire».
Когда я познакомился с Рыковым, меня он конечно увлёк в первую очередь тем, что он гениальный продюсер абсолютно, он умел закручивать информационный поток, как никто, ну если мы возьмем там людей, которые сейчас занимаются большими проектами, Вася Бровко в Ростехе, Саша Кабаков, который был вице-президентом по развитию Mail.RU, сейчас я не знаю, который FindFace сделал технологию. Они начинали у Кости. Лёша Вериславский, который сейчас сидит в Администрации Президента, был главным редактором Буржуазного журнала, который издавал Костя Рыков. Лёша Жарич, который сейчас сидит в Администрации Президента также начинал у Кости, Максим Кононенко работал.
Помимо Дни.ру и издания Взгляд, в котором некоторые острословы любят заменить букву «г» на «б», Рыков создал портал russia.ru, один из первых ресурсов в рунете, построенном на видеоконтенте.
В 2008 году Константин Рыков стал депутатом Госдумы от партии Единая Россия.
Егор «Скелетрон» Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
Мы начали расходиться, спорили много, однажды мы встречались лично, может быть лет 6-7 назад, у него в офисе, где у него «висит» Путин, он всегда ехидно улыбался и никаких серьезных доводов в защиту не приводил, понятно… Я его очень хорошо знаю, он всё понимает, но наверное, деньги не пахнут.
Первым политические бюджеты в рунете стал осваивать политтехнолог Глеб Павловский и его фонт эффективной политики (ФЭП).
На этих кадрах из фильма «Свидетели Путина» видно, что Павловский одна из ключевых фигур в предвыборном штабе будущего президента.
Татьяна Дьяченко, дочь Бориса Ельцина.
«Сколько % голосов уже подсчитано? 60%? Можем ли мы пить уже шампанское»?
Из бюджета Администрации Президента, выделенного на выборы Путина, родитась Интернет-империя Павловского, включавшая в себя сайты VVP.ru, Strana.ru, Vesti,ru, Inosmi.ru, и конечно же Lenta.ru.
Глеб Павловский. Политтехнолог.
Они поселились тогда в нашем тогдашнем Интернет-департаменте, который находился, смешно сказать, там где сегодня находится «Россия Сегодня». Оно было известно как здание АПН (Агентство печати «Новости»). Вот в этом здании мы, постепенно расширяясь, заняли 2 этажа. Сейчас я даже не могу понять, зачем нужны были 2 этажа, но 2 этажа были просто наполнены людьми.
Фонд эффективной политики организовал первую онлайн-конференцию Путина, на которой тот признался, что сетью не пользуется: «Я считаю, что Интернет очень перспективная форма общения, но я к сожалению мало ею пользуюсь, в виду того, что сейчас у меня много других возможностей, много сотрудников аппарата, помощников, которые дают мне уже как
Перед конференцией молодой сотруднице ФЭП Марине Литвинович поручили рассказать президенту, что такое Интернет.
Марина Литвинович. Политтехнолог, в 1996-2002 годах сотрудница ФЭП.
«Я ещё помню, что я очень долго думала, как Путину рассказать про Интернет, коротко, чтобы ему было понятно и какие сайты показать. Ну в общем я подумала, что поскольку он значит разведчик, кгбшник, то как бы ему рассказывать, что это просто большая база данных. База данных понятный термин в общем, в рамках которого можно найти всё что угодно и показывала сайты. Я помню, что я показала несколько поисковиков, я показала Яндекс, Рамблер, Yahoo. Не было много времени, но я помню, что в общем-то не проникся он как-то Интернетом. Много раз узнавала у разных людей и узнавала, что нет, он не пользовался, не понимает зачем. И он много раз потом говорил, что это какая-то помойка».
Ещё в ранге премьера Путин встречался с представителями сетевого сообщества, Интернетом тогда пользовалось 2% населения, угрозы для власти он не представлял.
Егор Шуппе. Венчурный инвестор, президент компании Ситилайн в 1996-2001 годах.
«Был Тёма Лебедев, был Антон Носик, были мы, были телекомовцы, какие-то были рунентовцы, Богуславский и точно не помню, точно Яндекс, Серёжа был. Подпольная задача была объяснить, что мы дети, ни на что не влияем и нам бы вот просто жить, что-то рассказывать, такие задачи, вот такие задачи… Путин спрашивает у нас у всех: „Как там с цензурой“? Носик на него так посмотрел и спросил: „А Вы можете запретить в России на заборах писать слово “пип», именно х#й»?
Прямо так и сказал?
«А чё матерятся, он что никогда не матерился что ли? Он далеко сидел. Тот бы до него ничего не докинул. Там важно было сделать главное — убедить Путина, что нас хотя бы лет 10-15 нельзя трогать. И что самое смешное, он дал слово и его 15 лет держал».
Глеб Павловский. Политтехнолог.
«Кремль вообще слово Интернет не знал долго. Волошин был, Волошин — руководитель администрации президента в 1999-2003 годах, первый квалифицированный юзер.
И его не нужно было убеждать, чтоб на это давали деньги, здесь было полное единомыслие в этом вопросе. Там же потом главным лицом был Миша Лесин, Михаил Лесин — министр по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций в 1994-2004 годах. И там это разрослось и я попал в плохую ситуацию, потому что там было огромное количество людей, а прибыли конечно никакой. Но особенность Миши в том, что с ним никогда нельзя быть уверенным, собирается он тебе платить или нет, независимо от того, есть договор или нет. И в какой-то момент он перестал платить. Я выдержал 2 месяца, я чуть не обанкротился. Просто 2 месяца платил сам зарплату этим двум этажам. И всё, был вынужден закрыть Интернет-департамент. Вот и вся собственно история, потому что я дальше этого, дальше я просто рядовой юзер поганый».
Страна.ру и другие пропагандистские проекты Павловского, лишившись денег из Администрации Президента, закрылись, а Лента.ру созданная Антоном Носиком станет на долго станет главным Интернет-изданием страны.
Сайт Лента.ру это поток оперативной информации об основных событиях в России и за рубежом. Все самые свежие новости, от политики до медицины и спорта представлены, в виде непрерывной ленты, бегущей по экрану компьютера.
Антон Носик. Интел Интернет-премия, 2000 год.
«Спасибо Вам за то, что Вы нас читаете. Ради Вас, собственно говоря, это производство и осуществляется. Спасибо огромное ещё раз».
Галина Тимченко. Генеральный директор проекта Meduza, главный редактор Lenta.ru в 2004-2014 годах.
Носик всегда говорил, что если Вас на страшном суде спросят чё Вы делали, Вы спокойно отвечаете, «я отбирал те новости, без которых жизнь человека была бы не полна, я создавал информационную картину этого дня». Мы работали все, как сволочи и он также работал. Пугал меня много раз, потому что я человек точный и я люблю приходить вовремя. И вот ты приходишь в 9 часов, сидишь работаешь, и вдруг в какой-то момент раздаётся шорох у тебя за спиной, Боже, а он оказывается спит там сидя.
Ну он там что-то писал, заснул и проснулся, ты его разбудил. Ночь работал абсолютно спокойно, а трудовой кодекс в Ленте не чли до последнего самого исхода».
Через 15 лет редакцию «Ленты» разгонят по указанию Администрации Президента, на деньги которой она была когда-то создана.
— Владимир Владимирович, Владимир Владимирович.
— А, а, а?
— Проснитесь, бе… беда.
— Что, что такое?
— Давайте я изложу.
— Давайте.
— Эээ…
— Да что там? Вы больше не президент. Вот.
Глеб Павловский ещё долгое время был придворным политтехнологом, подвергаясь насмешкам либеральных медиа, пока Администрация Президента не разорвала с ним контракт. Павловский после увольнения ушёл в оппозицию. Нишу главного пропагандиста в рунете занял Константин Рыков.
Глеб Павловский. Политтехнолог.
«Костя Рыков он предлагал всё время какие-то проекты, но это проекты были уже, с моей точки зрения, мне не интересны, потому, что они были, как сейчас бы сказали, пропагандистскими.
Тогда даже слово такое не использовалось. Такими демонстративными, с флажками трёхцветными, много много всего, „Россия вперёд“, „Гром победы раздавайся“ этот стиль вводил. И потом он развился уже настолько, что и в Косте уже стал не нуждаться, теперь это может каждый. К счастью я вылетел из администрации в апреле 2011 года, я уже не имел отношения к дальнейшему, вот… А то может быть и имел бы».
В легендарной группе fuck.ru был третий участник — дизайнер Дмитрий Белинский, известный в рунете как Linxy. В отличие от предприимчивых подельников, Linxy не сделал сногсшибательной карьеры. Бывший дизайнер сайта первого канала живёт в пятиэтажке в родном Подольске и коллекционирует электрогитары.
— «Что там по уровню»?
— «Да громче делай! Пох#й».
Дмитрий «Linxy» Белинский. Веб-дизайнер.
«А кто это придумал? Не знаешь! Ну это я. Ёпта! Это я написал это. Это мои слова. Я всё делал. Они стали сраться между собой. Форис, Скелетрон.
Это была жесть. Если они были просто хулиганами, я хотел, чтоб это было искусство. Форис всегда был Форисом, бл#ть, это Костя Рыков, мой любимый с кем я разругался, потому, что кидал на деньги. Просто всё. Он меня кидал на деньги. Вот. Не платил столько, сколько нужно. Ну то есть, вообще не платил.
Егор „Скелетрон“ Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
»Настоящая популярность пришла с тем, как к нам присоединился «Linxy», он делал «скины» так называемые. Мы каждый месяц меняли дизайн, воруя дизайн у какого-то известного новостного сайта, будь-то newsru.com или lenta.ru и fuck.ru выглядел точно также, как эти новостные сайты, только там содержание было хулиганское, начиная от каких-то обзоров политической жизни, используя нецензурную брань и заканчивая обзорами свингерских клубов Москвы. При этом надо понимать, что тогда мы ещё с Костей учились в школе».
Дмитрий «Linxy» Белинский. Веб-дизайнер.
«Да мы маленькие пацанчики были. Чё про них рассказывать. Ну со Скелом, да я постоянно со всеми дружил, я дружил и со Скелом, я дружил с Форесом».
На этом видео 2000 года «Linxy» снимает Рыкова в недавно открывшейся редакции Дни.ру, который продвигает этот глобальный большой проект.
— «Скажите нам какие-нибудь пару слов… Скажите… Спасибо».
Дмитрий «Linxy» Белинский. Веб-дизайнер.
«Здравствуй, моя маленькая нежность… Рыков бл#ть говно. А Скела я люблю. Он говно, но он хороший бл#ть. Он хорошее говно, Скела люблю бл#ть. А вот ты, с#ка бл#ть… нае#ало бл#ть».
Программа «Минаев LIVE», 2012 год.
«Константин, что по вашему мнению станет с пропагандой официальной власти в сети после мартовских выборов. Будет затишье на 6 лет»?
Константин Рыков.
«Я надеюсь на то, что отношение будте более серьезным, более взрослым и то, что сегодня называют пропагандой, станет государственной стратегией».
Антон Носик неоднократно обвинял Рыкова в организации травли оппозиционеров в сети, что не мешало отцам рунета выпивать на день влюблённых за одним столом.
Антон Носик. Главный апостол рунета.
«Ну смотри Кость, мы обсуждаем то, что в твоём Взгляде не появлялось никаких заказных статей с указанием замочить кого-то? Что никогда не было политического указания написать неправду о человеке для того, чтобы его опустить? Я знаю ответ».
Константин Рыков.
«Этот вопрос можно задать любому блогеру, нет конечно»!
«Как я Вас люблю, мне удивительно как Вы оказались по разную сторону барикад».
Антон Носик. Главный апостол рунета.
«Как по разную? Мы с тобой за одним столом выпиваем, ёпта, день влюблённых».
Константин Рыков.
«Потому, что кто-то зигует, а кто-то нет».
Антон Носик. Главный апостол рунета.
«Не понял, это ж кто же не зигует? Ёпта»!
«Зигуют все, абсолютно»!
Об Интернет-проектах Рыкова в последнее время ничего не слышно, сайт russia.
ru закрыт, персональная страница не обновлялась с 2015-го года. Говорят, с позиции главного пропагандиста в рунете Рыкова подвинула Кристина Потупчик — пресс-секретарь движения «Наши» в 2007-2012-х годах.
На последнем доступном в сети интервью Константин выглядит усталым. Живёт всё больше на вилле во Франции, от общения с нами отказался.
Программа «Mediametrics Live», 2017 год.
-«Так значит в политику ты не планируешь идти»?
— «Нет, ни в коем случае, более того я всех отговариваю от этого».
— «А почему? Вот странно кстати, ты ведь всегда был такой игрок политического поля».
— «Ну потому, что это не круто».
— «Не круто»?
— «Вообще нет».
— «То есть власть, это не круто? А что ж тогда круто»?
— «Круто быть самим собой».
Безграмотные посты Linxy, Скелетрона на fuck.ru породили «албанский» язык через букву «о» и язык подонков через букву «а». Феномен, вышедший в нулевые далеко за пределы онлайна.
Программа «Большая разница», 2007 год.
После тяжелых и продолжительных потуг привлечь читателя, главные издательства страны перевели на падонкаффский слэнг следующие книги, «Война и мир» Толстого:
«Фауст» Гётте:
«Муха-цокотуха» Чуковского:
«Майн кампф» Адольфа Гитлера:
«Человек, который смеётся» Виктора Гюго:
«Человек-амфибия» Александра Беляева:
Подонковский язык красиво называли орфо-артом. Но одним языком дело не ограничилось, стали говорить о целой культуре подонков.
Степан Ерёмин. Владелец сайта padonki.org.
«Началось с того, что я придумал Хуяндекс. Ну был Янедкс, стал Хуяндекс, ну вроде логично. И ты вводишь что-нибудь, а результат выдачи будет такой же, каким он должен быть, но только матом».
В 2002 году программист из BBDO Степан Ерёмин купил за 100 долларов сайт padonki.
org, который наряду с udaff.com стал главным подонковским ресурсом. В историю вошли знаменитые вечеринки ресурса в клубе «Алиби».
Степан Ерёмин. Владелец сайта padonki.org.
«Падонки = гомофобы сразу мгновенно, это было часть идеологии просто for fun, я просто скупил padonki.org вместе с гомофобией. Это как бы ржачка, но против религии вся эта история была естественно, то есть то, что сейчас всё запрещено. То что мы творили на вечеринках, если сейчас не дай Бог показать, это вообще закроют всех моментально. Ну вплоть до того, что мы собираем там компанию 1000 человек, огромный клуб, все кричат, всем весело и женщинам там, мы вроде уже объяснили, что сначала за сиськи футболки дарим. Они всем показывают, ходят, сиськи одни другой ужаснее и как бы они врываются уже и вот такие… И потом говорим „всё, за сиськи футболки закончились, теперь только за письки“. И они врываются и начинают показывать письки. И уже футболки вот-вот уже и за письки закончатся, и одна вбегает так, раз, наклоняется и раздвигает вот так ягодицы.
„Ну я то точно достойная-то“? Там все стоят, 1000 человек, все в ахуе полном. Основная моя линия — это мне получить удовольствие, посмеяться и повеселиться».
«В доме правительства Российской Федерации наконец-то заняли настоящим делом, сообщается, что на днях там трахнули живую бабу. Видео, где простой советский труженик вбивает елду в женского человека, недавно появилось в мессенджерах страны».
«Белый дом спит и лишь в одном окне внедряются законотворческие инициативы. Вы отдыхаете, а правительство пробивает очередной дымоход».
«Присмотритесь, кто это ёрзает на кукане? Учительница, пенсионер или бюджетник»?
Мода на подонков давно прошла, у Степана собственная IT-компания, но он по-прежнему пытается веселить и веселиться. Открыл на youtube канал КАКТАМ?, где сексапильные ведущие читают новости с матом. Реклама на канал почему-то не идёт. За веселье Степану приходится платить из своего кармана.
«Ветер в харю, я хуярю.
С вами Янита Сухова и это очередной выпуск недетского развлекательного канала КАКТАМ».
Сайт padonki.org посещало 5000 человек, а на вечеринки приходило больше 1000.
Исторический скрин. Осторожно — мат.На youtube-канале Степана каждый выпуск собирает в среднем 300 тыс просмотров, но былого веселья нет.
Исторический скрин. Осторожно — мат.Степан Ерёмин. Владелец сайта padonki.org.
«Я анонсировал 2 конкурса, прислали две фотографии, две! Бл#ть! Ну это просто полная дичь! Там они в клуб ходили, они ещё деньги платили за вход естественно, потому что никто в клуб ни это, как меняется мир».
— «Сейчас люди совсем обленились»?
— «Они обленились, они мне кажется знаешь, они ох#ели бл#ть я считаю».
Егор Лавров редко хулиганит в Интернет, ну разве что снялся с женой Джессикой в этом шуточном клипе на песню русского рэпера. В реальности же всё серьезно, после рекламной кампании с участием таких американских звёзд как Snoop dogg и The Game, марихуановый стартап предприимчивой пары вышел на ICO [Initial Coin Offering], сумев привлечь более 70 млн долларов.
«Я и моя подруга Джесс мы революционизируем каннабис, да что там каннабис, весь мир. Видите этот свет? Мы жжём. Знаете, как мы это делаем? Блокчейн и Paragon конечно! Что за детская кепка? Мне явно нужна кепка побольше.
Как и 20 лет назад Лавров ездит на Гелендвагене. Только теперь на белом. После успешного ICO пара поселилась в роскошном кондоминиуме, в даунтауне Лос-Анджелеса, с парком на крыше, бассейном и прочими благами цивилизации. Хулиганская юность кажется отсюда такой же нереальной, как и голливудские фильмы.
Егор „Скелетрон“ Лавров, предприниматель, сооснователь fuck.ru.
С Костей Рыковым мы выпивали где-то в Москве и решили, как это бывает иногда у москвичей, „поехали в Питер“. А в Питере пить. Приехали и хотели совершить какой-то контркультурный перформанс, так скажем, контркультурный. И идея была, мы её собственно воплотили, мы взяли уличных проституток, повезли их на крейсер „Аврору“ и предложили матросам, собственно, воплотить все их желания и в обмен на это мы попросили это всё сделать в капитанской рубке и чтоб мы на это посмотрели.
И в общем-то всё осуществилось и мы с чувством выполненного долга и осквернения коммунистических ценностей поехали домой.
Спасибо, что остаётесь с нами. Вам нравятся наши статьи? Хотите видеть больше интересных материалов? Поддержите нас оформив заказ или порекомендовав знакомым,
30% скидка для пользователей Хабра на уникальный аналог entry-level серверов, который был придуман нами для Вас:Вся правда о VPS (KVM) E5-2650 v4 (6 Cores) 10GB DDR4 240GB SSD 1Gbps от $20 или как правильно делить сервер?(доступны варианты с RAID1 и RAID10, до 24 ядер и до 40GB DDR4).
Dell R730xd в 2 раза дешевле? Только у нас 2 х Intel TetraDeca-Core Xeon 2x E5-2697v3 2.6GHz 14C 64GB DDR4 4x960GB SSD 1Gbps 100 ТВ от $199 в Нидерландах! Dell R420 — 2x E5-2430 2.2Ghz 6C 128GB DDR3 2x960GB SSD 1Gbps 100TB — от $99! Читайте о том Как построить инфраструктуру корп. класса c применением серверов Dell R730xd Е5-2650 v4 стоимостью 9000 евро за копейки?
Правила секса читать онлайн Брет Истон Эллис (Страница 11)
— Я хочу попутешествовать со своим отцом до того, как он умрет, — сказал Франклин за ланчем.
Я ничего не говорила долгое время, а затем он спросил:
— Ты обдолбалась? И я ответила:
— Обдолбалась, — и закурила очередную сигарету.
Шон
Ни за что не повезу чувака на автовокзал. Поверить не могу, что он вообще меня об этом попросил. У меня ужасное похмелье, чувствую, будто блевану сейчас кровью, я проснулся на полу в чьей-то комнате, мне холодно, настроение ни к черту, и я должен Руперту пятьсот баксов. Он, судя по всему, в ахуе и пригрозил меня прикончить. Не могу поверить, что я на ногах в такую рань. Купил луковый багель в буфете, на улице холодина, но я все равно пытаюсь его слопать. Пол уже на месте — с сумкой, в солнечных очках и в длинном пальто, читает какую-то книжку. Я бормочу ему доброе утро.
— Только встал? — спрашивает он с ехидной улыбочкой.
— Да. Пропустил занятие по гитаре. Черт.
Сажусь на мотоцикл и завожу его. Протягиваю Полу багель, чтобы подержал. Поворачиваю зажигание. Решаю просто сыграть в дурака — притвориться, что мотоцикл не заводится.
Он не сможет просечь.
— Ты побрился, — говорю я, пытаясь завести разговор, отвлечь его внимание от мотоцикла.
— Да, начал немного зарастать, — говорит он.
— Для мамы стараешься? Очень хорошо, — говорю я.
— Ага, — говорит он.
— Хорошо, — говорю я.
— Можно откусить? — спрашивает он.
Еще чего? Не хочу я давать ему кусать свой багель. Но отвечаю:
— Конечно.
Завожу мотик, звеню ключами, снова даю ему заглохнуть. Ставлю ногу на педаль газа, выключаю поворотом запястья. Потом снова завожу. Мотоцикл выдает кашляющие звуки, мотор глохнет.
— Черт подери, — говорю я. Прикидываюсь, что снова пытаюсь завести. Мотоцикл, конечно же, не заводится ни в какую.
— Блядь. — Слезаю с мотоцикла и нагибаюсь. Он пристально меня разглядывает.
— Что не так? — спрашивает.
Не знаю, что сказать, так что выдаю:
— С толкача заведется. Улыбаюсь про себя.
— Толкать? Господи Исусе, — бормочет он, глядя на часы.
Снова залезаю на мотоцикл и опять выдаю свой номер. Мотоцикл, естественно, не заводится.
— Не завести, — говорю я ему.
— Что мне делать? — вопрошает он.
Сидя на мотоцикле, оглядываю общий корпус, приканчиваю холодный багель, зеваю.
— Который час?
— Одиннадцать, — отвечает он.
Врет. Еще без четверти. Продолжаю в такт:
— У тебя автобус в полдвенадцатого, верно?
— Верно, — отвечает он.
— Уйма времени, чтобы кого-нибудь найти, пусть меня подтолкнут. — Снова зеваю.
Он смотрит на часы.
— Не знаю.
— Я найду кого-нибудь. Гетч это сделает.
— Гетч сейчас на музыке для детей-инвалидов, — говорит он мне.
Я знал об этом.
— В самом деле? — спрашиваю его.
— Да.
— Я этого не знал, — говорю я. — Не знал, что Гетч принялся за это.
— Я возьму такси, — говорит он. Слава богу.
— О’кей, — говорю я.
— Не беспокойся, — говорит он.
— Извини, чувак.
— Все в порядке.
Он раздражен. Слезает с мотоцикла, засовывает книжку в сумку и поправляет очки.
— Увидимся в воскресенье, о’кей? — спрашивает.
— Да. Пока, — говорю я.
Возвращаюсь обратно в комнату и пью найквил, чтобы заснуть. Я слыхал, что торчки вставляются им, когда не найти героин или метадон. Дело делает. Единственная проблема в том, что мне снится Лорен и она вся голубая.
Пол
В пятницу утром я ждал Шона возле его мотоцикла на студенческой парковке. Было еще половина одиннадцатого, а от кампуса до автовокзала в городе ехать минут пять от силы, но мне хотелось попасть туда заранее. Когда мне было шестнадцать, я должен был встретиться с родителями в Мексике. Они прилетели неделей раньше, а мне сказали, что если я хочу с ними встретиться, то могу купить билет и приехать в Лас-Крусес. Добравшись до аэропорта О’Хара, я понял, что опоздал на самолет до Мехико. А когда вернулся к машине, обнаружил на лобовом стекле штрафной талон за неправильную парковку.
Я остался дома, закатил вечеринку, загубил дизайнерский диван от Слоун, посмотрел одиннадцать фильмов и всю неделю не ходил в школу. Наверное, поэтому на меня находит паранойя всякий раз, как я собираюсь куда-то отправиться. С тех самых пор я приезжаю в аэропорты и на вокзалы гораздо раньше, чем нужно. Хотя было без двадцати одиннадцать и я знал, что наверняка успею на автобус до Бостона, тем не менее ни на книге «Источник», которую читал, ни на чем-либо другом сконцентрироваться я не мог. Прошлым летом Митчелл сказал мне, что я безграмотный и должен больше читать. Поэтому он дал мне «Источник», и я за него принялся довольно неохотно. Когда однажды, сидя в кафе, я сказал Митчеллу, что мне не понравился Говард Рорк, он сказал, что ему надо в туалет, и так и не вернулся. Я расплатился по счету. Помню, родители купили мне чучело игуаны и провезли его для меня контрабандой через таможню. Зачем?
Пришел Шон и, заигрывая как сука, подметил, что я побрился. Мотоцикл не завелся, поэтому на автовокзал я решил доехать на такси.
Шон был смущен, и мне было жалко, что его мотик не завелся, и он выглядел так, будто действительно будет скучать по мне, и я решил, что позвоню ему, когда доеду до Бостона. Затем вспомнил про «Приоденься и присунь» и понял, что он с кем-нибудь переспит — все так делают. Пока такси везло меня до автобуса, я безостановочно курил и замусолил «Источник» настолько, что на книге появились неразглаживаемые складки. В любом случае автобус опоздал и приехал только без четверти двенадцать, так что мне совсем не стоило переживать. Единственными, кто сел в Кэмдене, были я, молодая жирная особа в голубой куртке с ромбиками на спине, ее белобрысый мальчуган с грязным лицом и хорошо одетый слепой. Потому как никого больше не было, я занял место в секции для курящих в конце автобуса. Толстуха со своим сыном сели вперед. Прошло некоторое время, пока слепой поднялся в автобус и водитель медленно отвел его на место. Я надеялся, что слепой не сядет рядом со мной. Не сел. Мне полегчало.
Автобус выехал из Кэмдена и поехал по шоссе № 9.
Я радовался, что сегодня на автобусе до Бостона никого больше нет. Предстояла приятная, спокойная поездка. Открывая книгу, я уставился в окно и подумал, что, может, выходные в Бостоне и не будут такими уж ужасными. Все-таки там будет Ричард. Мне даже было немного интересно, о чем это мать хотела поговорить. О своем угнанном «кадиллаке»? В любом случае, скорей всего, это была машина компании. Несложно поменять, беспокоиться не о чем. Хотя в Массачусетс ради этого, конечно, отправляться не стоило. Я снял темные очки, потому что было облачно, и закурил еще одну сигарету, попробовал почитать. Но слишком уж красиво было снаружи, чтоб не любоваться проплывающими за окном октябрьскими пейзажами, повсюду подмечая тихие приметы осени. Мелькали цвета — красные, темно-зеленые, оранжевые, желтые. Я почитал еще какое-то время, выкурил еще несколько сигарет и пожалел, что не взял с собой плеер.
Примерно через час автобус въехал в какой-то город и сделал остановку на небольшом терминале, где зашла пожилая пара и села впереди.
Автобус вырулил и, проехав дальше по шоссе пару километров, остановился перед огромной толпой чуваков из ближайшего колледжа, стоявших возле двух зеленых скамеек. Пока автобус тормозил и съезжал на обочину, я напрягся и понял, что эти стьюденты в самом деле собираются сесть в автобус. Я запаниковал на мгновение и быстро пересел на сиденье у прохода.
Когда чуваки из колледжа поднялись в автобус, я снял солнечные очки, затем снова надел и уткнулся в книжку, надеясь, что они не сообразят, что я из Кэмдена. Пятьдесят или шестьдесят человек забилось в автобус, и стало невыносимо громко. В основном девчонки в розовых и голубых майках «Эсприт» и «Бенетон», жуют резинку без сахара, все с плеерами, с банками диетической колы без кофеина, ручонки сжимают журналы «Вог» и «Гламур», и выглядят все так, словно сошли с рекламного ролика жевательных конфет «Стар-берст». Парни — человек восемь-девять, все красавцы, устроились позади меня в отделении для курящих. У них был огромный кассетник «Сони», из которого орали Talking Heads, направо и налево передавались журналы «Роллинг стоун» и «Бизнес-уик».
Даже после того как эти отбросы поколения пепси сели в автобус, я по-прежнему сидел один. Я почувствовал себя неловко и думал, как же, господи, я вычурно выгляжу, сидя сзади в солнечных очках «Уэйфэрер», черном твидовом пальто с дыркой на плече, куря сигареты одну за одной, с выцветшим «Источником» на коленях. Всем своим видом я, должно быть, кричал: «Кэмден!» Но все ж мне было приятно, что никто не сел рядом.
Но только автобус отъехал, я заметил Парнишу, который был вылитый Шон, выглядел совсем потерянным, стоял впереди автобуса, пытаясь пройти в конец. У него были нерасчесанные длинные волосы и недельная щетина. На нем была футболка с Билли Сквайром (бог ты мой), а в руках набитая бесформенная сумка. Я плохо перенес это сходство, и сердце мое остановилось, затем некоторое время билось неровно, прежде чем вернулось к своему обычному ритму. Я осмотрел автобус, и меня посетила ужасная мысль, что этому двойнику Шона, державшему в заляпанных маслом руках помятый журнал «Автомобильная мода» (в Гэмгаиир, что ли, этот парень ехал?), придется сесть рядом со мной.
Он прошел пустое место, рядом с которым я сидел, и осмотрел заднюю часть автобуса. Один из ребят из колледжа в клубной куртке с надписью «Только для членов», листая журнал «Спорте иллюстрейтед» и закинув высокие кроссовки на спинку сиденья, рассказывал, как он посеял плеер на паре по экономике для первогодок, и вдруг закрыл рот, и, когда он это сделал, все посмотрели на Парнишу Шона и, презрительно фыркнув, закатили глаза. Я подумал, пожалуйста, только не садись со мной… Он так похож на Шона.
Он понимал, что ребята из колледжа потешаются над ним, и продвинулся ко мне.
— Здесь занято? — спросил он.
С минуту мне хотелось сказать, что да — занято, но, конечно же, это было бы смешно, так что я помотал головой, с трудом сглотнул и поднялся, чтобы пропустить Парнишу. Сиденья находились рядом, и, чтобы поместиться, мне пришлось отодвинуться на край своего. Он был в рваных джинсах в обтяжку, у него были одинакового цвета волосы на голове и руках и только одна бровь. Совладать с этим было непросто.
Еще до того, как все расселись, автобус выехал с обочины и ринулся на хайвей. Я попытался читать, но не смог. Пошел дождь, блестящий кассетник играл Talking Heads, девушки передавали диетическое пепси и начос взад-вперед и пытались со мной заигрывать, парни сзади беспрестанно что-то лаяли, курили гвоздичные сигареты, время от времени передавали косяк и говорили про то, как шлюху по имени Урсула трахнул паренек по имени Фил на заднем сиденье «тойоты-ниссан», принадлежавшей некоему Марку, и как Урсула соврала Филу и сказала, что ребенок был не от него, но он все равно заплатил за аборт, и все это так раздражало, что я вообще не мог ни на чем сосредоточиться. К тому времени, когда мы подъехали к Бостону, меня уже настолько бесила эта затея матери с приездом, что я просто пялился на Парнишу Шона, который, в свою очередь, таращился в окно, разглаживая складки своего билета замасленными руками, на которых громко тикали часы «Свотч».
Шон
Сегодня у меня в ящике очередная записка от Лорен Хайнд. В ней написано: «Мы встретимся вечером, когда зайдет солнце, — Ь-В-О-Б-Ю-Л не будет больше написано задом наперед…» Я не могу дождаться вечеринки, когда «зайдет солнце», так что пытаюсь поболтать с Лорен за ланчем. Она стоит в стороне от всех, курит сигареты с Джуди Холлеран (которую я чпокал в прошлом семестре и до сих пор пожариваю время от времени, она тоже реально ебанутая — всю жизнь в психологической консультации) возле десертов, и я медленно подхожу к ним сзади, и мне вдруг хочется прикоснуться к Лорен, и я уже собираюсь нежно дотронуться до ее шеи, но сосед Лягушатник, которого я уже давно не видел, извиняется и тянется за круасаном или вроде того и тормозит. Он замечает меня и говорит:
— Са va. Я отвечаю:
— Са va.
Лорен говорит ему «привет», краснеет и глядит на Джуди, а Джуди тоже улыбается. Он все смотрит на Лорен, а потом уходит. Лорен рассказывает Джуди, как посеяла свой пропуск.
— Что нового? — спрашиваю я Джуди, прихватывая тарелку с дыней.
— Привет, Шон, ничего.
Лорен рассматривает печенюшки, эдакая недотрога. Это настолько очевидно, что я в замешательстве.
— На вечеринку идете сегодня? — спрашиваю. — Когда зайдет солнце?
— Совсем крыша поехала, — говорит Джуди с редкостным сарказмом.
Лорен хохочет, будто соглашается. Да уж, думаю я.
Придурок из Эл-Эй хватает апельсин с подноса с фруктами, и Джуди смотрит вниз — куда? На его ноги? Ноги сильно загорелые, и я никогда не видел его без солнечных очков, так-то вот. Он приподнимает брови в знак приветствия. Я делаю то же самое. Оборачиваюсь к Лорен, и меня поражает, насколько сногсшибательно она выглядит. Стоит побыть рядом что-нибудь вроде миллисекунды, и меня переполняет восторг — такая потрясная девушка. Удивительно, как на меня действуют ее ноги, грудь без лифчика под футболкой с надписью «We Are the World» [«Мы — целый мир» (англ.).], бедра. Она поднимает на меня глаза, словно в замедленной съемке. Я не могу ответить на ее пристальный голубоглазый взгляд. Она чересчур шикарна. Ее идеальной полноты губы замерли в сексапильной безжалостной улыбке. Она великолепно сложена. Она улыбается, когда замечает, что я на нее уставился, и я отвечаю улыбкой. Мне хочется узнать эту девушку, думаю я.
— К тому же это вроде бы должна быть вечеринка в тогах, — говорю я.
— В тогах? Господи, — говорит она, — кем они тут себя воображают? Уильямс-колледжем?
— А где вечеринка? — спрашивает Джуди.
— В Були, — говорю.
Она даже посмотреть на меня не может.
— Мне казалось, у нас уже была такая, — говорит она, изучая печенюшку.
У нее длинные изящные пальцы. На ногтях бесцветный лак. Ее маленькая чистенькая ручка почесывает идеальный нос, в то время как другая проходит по белокурым коротким волосам, а затем назад к шее. Я стараюсь вдохнуть ее запах.
— Была, — говорю я.
— Вечеринка в тогах — говорит она. — Да ты шутишь. Кто там у нас в комитете по развлечениям?
— Я, — отвечаю, глядя прямо на нее.
Джуди сует овсяную печенюшку в карман и затягивается сигаретой Лорен.
— Ну, Гетч и Тони собираются стырить простыни. Бочка пива есть. Не знаю, — говорю я, слегка посмеиваясь. — На самом деле это не то чтобы прям вечеринка в тогах.
— Похоже, что-то будет, — говорит она. Внезапно она уходит, взяв печенюшку, по пути
спрашивая Джуди:
— Я еду в город с Бобоголовым, присоединишься?
— Курсовая. Не могу, — отвечает Джуди. Лорен уходит, не сказав мне ни слова. Очевидно,
растерялась, разволновалась от моего присутствия. Вечером, думаю я. И возвращаюсь обратно к столу.
— Сегодня открылась качалка, — говорит Тони.
— Рок-н-ролл, — говорю я.
— Ты идиот, — говорит он. Когда зайдет солнце, думаю я.
Пол
Я вышел из автобуса вместе с ребятней из колледжа, слепым и толстой теткой с белокурым мальчуганом и затерялся в дебрях большого терминала в Бостоне. Когда я вышел на улицу, был час пик, а небо было затянуто тучами, и я огляделся в поисках такси. Вдруг меня неожиданно хлопнули по плечу, и когда я обернулся, то столкнулся с Шоноподобным Парнишей.
— Да? — Я приспустил солнечные очки, чуть не трясясь от адреналинового прихода.
— Чувак, хотел спросить, не мог бы ты одолжить пять баксов.
У меня закружилась голова, и мне захотелось сказать «нет», но он так был похож на Шона, что я нащупал бумажник, не смог найти пятерку и все кончилось тем, что я дал ему десятку.
— Спасибо, чувак, — говорит он, перекидывая сумку через плечо, кивает сам себе, уходит.
Я тоже кивнул, непроизвольно, и у меня заболела голова.
— Я ее убью, — прошептал я сам себе и поймал наконец такси.
— Куда? — спросил водитель.
— Отель «Риц-Карлтон». Это на Арлингтон, — сказал я ему, в изнеможении откидываясь на сиденье.
Водитель повернул шею и взглянул на меня, не говоря ни слова.
— «Риц-Карлтон», — снова говорю я ему, испытывая неловкость.
Он все таращится.
— На… Арлингтон…
— Я слышу тебя, — пробормотал пожилой водила и, тряся головой, повернулся обратно.
«Так какого хуя тогда пялишься?» — хотелось заорать мне.
Я протер глаза. У меня ужасно воняли руки, и я открыл упаковку жевательных конфет «Чаклз», купленных на автовокзале в Кэмдене. Съел одну. Такси медленно плыло в автомобильном потоке. Пошел дождь. Водила не переставал смотреть на меня в заднее зеркало, тряс головой и что-то бормотал, но что — мне не было слышно.
Я перестал жевать конфету. Таксист, едва проехав квартал, свернул и остановился. Я запаниковал, подумав: «О господи, теперь-то что? Он выкинет меня за то, что я жевал эти гребаные “Чаклз”?» Я убрал конфеты.
— Почему мы остановились? — спросил я.
— Потому что приехали, — вздохнул водила.
— Приехали? — Я взглянул в окно. — Ох.
— Да, с вас доллар сорок, — пробормотал он. Он был прав.
— Похоже, я забыл, что отель так, э-э, близко, — сказал я.
— Ну да, — отвечает водитель, — без разницы.
— У меня болит нога. Простите.
Я протолкнул две однодолларовые купюры и, выбравшись из такси, заковылял под дождем, и я просто уверен, что Шон оттрахает кого-нибудь сегодня на вечеринке, и вот я уже в вестибюле, промокший, и лучше бы этого не было.
////Он не знает об этом, но я видела Его летом. Прошлым летом. Я провела летние каникулы на Лонг-Айленде, в Гемптонах, со своим бедным пьяным отцом. Саутгемптон, Истгемптон, Гемптон-Бэйз — я блуждала по острову с кочевниками, одетыми в Гуччи. Я остановилась на ночь у брата и навестила недавно овдовевшую тетю на Шелтер-Айленд и жила в сотнях мотелей — в розовых, серых, зеленых, блестящих в гемптоновском свете. Я заходила в эти пристанища, потому что было уже невыносимо видеть новых подружек отца. Но это отдельная история.
В первый раз я увидела его в кафе «Коуст-гриль» на Южном побережье, а затем в этакой моднецкой барбекюшнице, чье очаровательное название сейчас мне на ум не приходит. Он ел недожаренную курицу и сдерживался, чтобы не чихнуть. Он был с женщиной (определенно, шлюшкой), которая выглядела как анорексичка. Вокруг них стояли скучающие пидороватые бармены, а я заказала коктейль «Медленная удобная отвертка», чтобы их побеспокоить и подразнить.
«Это тот, что с ромом?» — просюсюкали они, а я в ответ прошепелявила «йес-с-с», потому что нельзя прошепелявить «ноу». Официантки, раскрыв рот, подходили к Тебе, бронзовокожему, как Бог, человеку с обложки «GQ», с зализанными назад волосами. Я слышала, как прозвучало твое имя — тебе звонили. Бэйтмен. Они неправильно его произнесли — Дэйтмен. Я сидела, окутанная полутьмой длинного гламурного бара и только что сообразила — и спокойно так восприняла, — что в прошлом семестре завалила три предмета из четырех. К сожалению, я забыла сдать, и вообще дописать, предварительные курсовые, до того как уехала в Аризону и отправилась в Гемптоны. А там был Ты. Последний раз я Тебя видела на Полуночном Завтраке; Ты запустил слипшимся блином в стол старшекурсников с театрального. Теперь Ты прикурил сигарету. Дать прикурить шлюшке Ты не запарился. Я последовала за Тобой к телефонной будке.
В поисках русской души — Журнал «Афиша»
Омская мода
Выпускники Омской школы моды работают в Alena Akhmadullina и Alexander McQueen, создают костюмы для шоу, идущих на Первом канале, и шьют платья для фильмов Ренаты Литвиновой. «Афиша» поговорила с профессором кафедры дизайна костюма Омского государственного института сервиса и ее студентами.
Фотография: Shutterstock
Марина Тимофеева
Профессия Профессор кафедры дизайна костюма ОГИСа
Справка С конца 1990-х развивает Omsk Fashion Design School и пристраивает своих выпускников в отечественные и зарубежные дома мод
— Как и когда появилась Омская школа моды? В какой момент она перестала быть просто факультетом?
— Это случилось благодаря моему знакомству с Марком Аткинсоном, создателем сайта Modeconnect, осенью 2008 года. Он готовил к изданию учебник «Как создать дипломную коллекцию» — «How to Create Your Final Collection» — и попросил работы наших студенток. А потом уточнил, как нас правильно называть. Я посоветовалась со своими коллегами из Канады, поняла, что у них понятия института не существует. Колледж — да, университет — да. Так что обозначили нас как Omsk Fashion Design School. Потом студенты стали ездить за рубеж, и название закрепилось. Сегодня об омской школе дизайнеров знают главным образом благодаря пассионариям — Андрею Артемову из Walk of Shame, Наташе Туровниковой. Много сделал Александр Васильев — он рассказывал, что в 1997 году думал, что едет на шоу сибирских бабушек, а оказалось, здесь школа стоит. Потихоньку появляется имя.
— Каково это — учить дизайнеров в стране, в которой пока не развита индустрия моды?
— Русская мода опирается только на любовь. Все инвестиции в русскую моду сделаны не государством, как, к примеру, в Бельгии, где власти поддерживали «Антверпенскую шестерку», или как в США, где Александру Вэнгу правительство выделяло инвестиции. У нас все на любви — «я ее любил, люблю и буду любить», поэтому вкладываю деньги в бизнес. Наши студенты в этом плане счастливые люди, они живут в настроении утопического идеализма и не успевают задуматься, что будут делать после института. С другой стороны, можно организовывать что-то маленькое, кто-то пытается. Я бы очень хотела, чтобы все сложилось у нашего молодого выпускника Егора Гализдры. Прошлым летом Андрей Артемов искал талантливых ребят для практики у Александра Терехова, увидел работы Егора и его к себе переманил: «Давайте он будет практику проходить не в Alexander Terekhov, а у нас в Walk of Shame». Тот редкий случай, когда молодой дизайнер встал на ноги и дал шанс кому-то еще: хочешь — делай женскую коллекцию, хочешь — мужскую, что угодно. Такой путь — вполне себе европейская модель: сначала поработать у другого дизайнера, приобрести опыт, а потом уже искать инвестиции для создания собственной марки.
Коллекция выпускника Omsk Fashion Design School Антона Галецкого
— То есть самому с нуля начать заниматься модой без поиска инвестиций — невозможно никак?
— Чудес не бывает. Каким бы талантливым ни был студент, все равно нужна финансовая поддержка. Единственный уникальный прецедент — это дом Alena Akhmadullina. Я очень уважаю работу ее первого мужа, Аркадия Волка, который благодаря собственной харизме в свое время собрал команду для Алены: Дима Солнцев, Игорь Вдовин… Пока это единственный дом моды в России, получивший известность без сторонних инвестиций.
— Насколько вообще омские студенты чувствуют себя частью мирового контекста?
— Пока не особенно — например, на том же сайте Modeconnect постоянно публикуется информация о различных конкурсах, но мои студенты все равно редко туда заходят. Я порой сама выбираю работы, рассылаю за них. Мы все-таки далеко от центра, и постоянная варка внутри маленькой кастрюльки не дает понимания масштабности. Когда живешь в замкнутом пространстве города Омска, кажется, что вырваться из него практически нереально, трудно представить, что в конкурсах можно участвовать и даже побеждать. На самом деле до Европы можно долететь за пять часов, это очень быстро.
— Пять часов — все-таки немало.
— Да, но стремиться стоит. Я называю поездки в Европу документальным пилингом: когда тебя прочистили, через некоторое время информация внутри прорастает. Когда мы первый раз выехали в Париж в 1997 году, мы посетили две тамошние школы моды. Нас водили в составе группы из десяти преподавателей со всей России, и мы, такие наивные зайки, узнали о программе «текстильный дизайн». Когда я вернулась, сразу пришла к своей завкафедрой: «Давайте сделаем такую дисциплину». Этого предмета тогда даже в учебных планах не было, первые два-три года он по документам назывался «сувенирное изделие». Теперь после каждой поездки я делаю презентации для студентов — чтобы они могли посмотреть свежачок. Конечно, очень важно хотя бы пару раз в год посещать фэшн-выставки. Ну и конечно, Европа ценна возможностью заглянуть в магазины. Я долго не могла озвучить, как называется мое пристрастие к концепт-стору Colette, пока не прочла у Лагерфельда: «Я туда хожу как на мессу».
— Почему в Омской школе моды нет специализаций, таких как прет-а-порте, от-кутюр и всех прочих? Есть ли в планах это разделение?
— Это обусловлено разрывом между хорошим образованием и реальной возможностью работать. У меня есть такая метафора: «Мы выпускаем рыбок в пустой аквариум». Люди учатся моде, но индустрия не создана, причем не только на уровне творческом, но и на уровне более прикладном, когда требуются не только дизайнеры, но еще и пиар-специалисты, менеджеры и продажники, заточенные именно под мир моды. У нас сейчас специалист по умолчанию должен все знать. Вот и студенты поступают не на отделение прет-а-порте, или мужской одежды, или бельевой линии, а просто идут на дизайнера и уже дальше повышают свою квалификацию в зависимости от того места, где находят работу. Вот когда сформируется индустрия, появится спрос — не только на дизайнеров нижнего белья, а на массу специалистов.
Коллекция выпускника Omsk Fashion Design School Антона Галецкого
— Вы постоянно рассказываете студентам о том, как важно уметь подносить иглы и заваривать кофе в начале работы на большой бренд.
— Да, опыт поступает в гомеопатических дозах. Редко когда бывает, что ты пришел с косой на земляничную поляну и накосил. Если ты прочитал книгу и тебя зацепила хотя бы одна фраза — это уже круто. Если ты принимал участие в дефиле и вклеил бумажку в обувь модели — это запоминается. Нельзя никогда брезговать опытом. Для меня такая проблема никогда не стояла. Помню, как благодаря моей выпускнице Кате Сычевой, которая тогда работала в Alena Akhmadullina, мне удалось побывать на подготовке марки к показу на Парижской неделе моды. Там до двух часов ночи все утюжили, вклеивали ярлычки в парики. Я знаю, что в такой ситуации нужны чужие руки, и была рада помочь. За это ты получаешь опыт — все видишь изнутри, щупаешь, наблюдаешь не только за самим дизайнером, но и за другими, приглашенными стилистами и профи. Получается объемная картинка.
— При этом из-за того, что индустрия в России отсутствует, всегда есть опасность, что начинающий дизайнер разочаруется, поймет, что он не сможет заработать денег, и начнет либо воспроизводить западные образцы, либо копировать условную Ульяну Сергеенко.
— С копированием сложный вопрос. Конечно, мы учим студентов находить творческие источники, ориентиры, аналоги. Как без них? Тот же Васильев, когда приезжал, заметил: «В Омской школе очень правильно учат тырить идеи», — и это не должно быть обидным. Но как рассказать о том, что хорошо, если студент этого не видел? Вокруг унылый город-призрак. В Антверпенской школе дизайна, например, есть упражнение, которое у нас физически невозможно предложить студентам. Им преподаватели дают задание воспроизвести исторический костюм. Не просто на глазок, естественно: требуется пойти в музей, в библиотеку, изучить ткани, методики и технику шитья эпохи и затем этот опыт применить во время реконструкции костюма. В любом европейском городе есть музей, в который можно сходить, а у нас этого нет. Поэтому приходится искать другие, более доступные, менее замысловатые образцы. Но это не значит, что если я делаю золотую коллекцию, я просто повторяю, как с металлом работал Пако Рабан, — нет, я должна изучить полотна художников, кинофильмы, рассмотреть, как устроены золотые чешуйки насекомых. Лично для меня важнейшим источником вдохновения служит кино — я всегда показываю студентам «Записки об одежде и городах» Вима Вендерса. Это для меня знаковый фильм про умение работать в команде: то, как Едзи Ямамото бережно относится к своему коллективу, — это нечто. А как он говорит о творческом источнике, о правильном ритме, интонации! Я бы просмотр этого кинофильма сделала элементом вступительного экзамена. Показывала бы его абитуриентам, а сама подглядывала: кто заскучал — пусть приходит на следующий год, еще не готов.
Одежда бренда «Реченька» Лены Растягаевой
Как Лена Растягаева открыла собственную марку «Реченька»
«Мой муж Вадик жил в Москве и работал тогда в «Теориях и практиках». Он постоянно рассказывал про самостоятельность и энергичность своих знакомых, что меня очень впечатляло. И как-то так вышло, что я решила сделать собственную марку — «Реченька» и посмотреть, пойдет ли, станут ли люди покупать то, что я им предложу. Я не считаю «Реченьку» настоящим брендом одежды, для этого у нас слишком скудный ассортимент, но пока это то, что я могу делать самостоятельно. Изначально я не собиралась шить толстовки с принтами, по моей задумке они были гладкокрашеными и с конструктивными членениями. Но потом я увидела рисунки китов своей приятельницы Ирины Горляковской и попросила ее нарисовать на ткани специальной ручкой по текстилю три принта с китами. Киты сразу нашли своих покупателей, и мы отшили еще немного толстовок уже с печатью. Я всегда любила животных, росла в маленьком городе с чистым воздухом, с дачей и огородом. Я интересуюсь окружающим миром, проблемами экологии и взаимодействием природы и человека. Сегодня я выражаю это через моду».
Одежда бренда «Реченька» Лены Растягаевой
Как Катя Герасимова стала дизайнером бренда Alexander McQueen
«Чтобы поступить в Лондонскую школу моды — London College of Fashion, — нужны хорошее портфолио, мозги, деньги и английский. В основном деньги, а портфолио можно подтянуть на курсах или на foundation degree; английский тоже за год любой сможет выучить. Образование в Лондоне отличается от омского тем, что тебе предоставляется полная самостоятельность, ты практически на самообучении. Два первых года все делали что хотели, учились, развлекались — такой милый студенческий Лондон. Зато последний год люди не спали вообще. Можно сказать, что в дом Alexander McQueen я попала «по знакомству»: мне очень нравилось создавать принты и текстиль, потому я знала людей среди его принтовиков. И, к слову, попасть в дом не так сложно: собеседование пройдет любой, кто готов работать по 20 часов в сутки. На бесплатную интернатуру берут всех, у кого есть навыки. Если в голове кукушка, то этот человек будет клеить распечатки, носить кофе, вырезать бумажки, делать всякую унизительную дребедень. А вот работать в удовольствие на ответственной позиции сможет только тот, кто серьезно разбирается в своем деле. В первый день меня с тремя интернами посадили за трикотажные платья. Я единственная знала фотошоп и вектор, потому быстро освоилась. Но это была ошибка: все сразу поняли, что я в этой сфере профессионал, и стали давать сложные, но очень скучные задания, в то время как мои менее подкованные по части компьютера коллеги могли рисовать цветы акварелью и пить кофе. Зато потом твой рост замечают и, хоть и загружают тонной работы, помогают исправить оплошности, что весьма бережет нервы. Люди от нас все равно сбегают регулярно: не выдерживают напряжения; текучка огромная. Уволить могут даже бывалых: перегораешь, часто ошибаешься, заболел на месяц — увольнение. Ушла в декрет — считай, безвозвратно. Хорошо хоть начальству все равно, как ты выглядишь: штатные сотрудники вечно уставшие, поэтому носят что придется. Комфортнее всего, пожалуй, геям: им не надо в декрет, они со всеми ладят, они выносливые. На производстве всегда ощущается состояние хронического цейтнота. К примеру, делали платье для Кейт Мосс из шифона, которому нужно было придать фактуру меха. Так там команда из пятнадцати человек две недели, с утра до ночи, только и занималась тем, что вычесывала 10 000 шифоновых полос. В стрессовых ситуациях каждый норовит прикрыться соседом. Бывает, даже ветераны рыдают у себя в отделе, но дедлайн никто не отменял».
Коллекция выпускницы Omsk Fashion Design School Кати Герасимовой
Как Егор Гализдра стал дизайнером бренда Walk of Shame
«Я не думал заниматься одеждой. Все, что влечет многих ребят в эту сферу — глянец, тонны глиттера и прочие клише, — у меня, домоседа и книголюба, вызывало недоумение. В поисках своего призвания после школы я с разной степенью успешности пробовал себя в театре и на факультете психологии, но остановился на кафедре графического дизайна в Омском художественно-промышленном колледже. Я решил учиться графическому дизайну — на факультете «дизайн среды». Но в день зачисления на первый курс мне радостно объявили новость, что я зачислен на «дизайн костюма». Расстроился, но решил подойти к проблеме конструктивно и методично. Как-то мне позвонил Андрей Артемов с предложением поработать для Walk of Shame. Вместе мы сделали коллекцию FW 2014/2015 про современный шабаш и ведьм. Шабаш начался еще на стадии подготовки: то и дело на производствах неправильно заполняли бланки, и ткани, которые Артемов выбирал на выставке текстиля Première Vision, приходили не в тех цветах. Нам нужны были черные, а присылали то синие, то бирюзовые — просто мистика. За идею, мудборды, стайлинг отвечал Андрей. Моя задача была привести все в порядок. Также я занимался эскизами и конструкциями. Когда все отшили, я лично отправлял коллекцию на презентацию в Париж — возможность передать одежду байерам и помахать им ручкой было для меня самым важным событием: я же был рабочей лошадкой. Позицию «лошадки» считаю правильной, потому что должен быть арт-директор, а должен быть толковый дизайнер, который делает как надо. После работы с Walk of Shame, которая, я надеюсь, продолжится после защиты диплома, я решил делать женскую коллекцию, чтобы отточить мастерство. Это будет странная история: в ней я хочу смешать униформу, аниме «Neon Genesis Evangelion», сложные фактурные ткани и бельевой стиль, а на выходе получить вменяемый prêt-à-porter».
Коллекция выпускницы Omsk Fashion Design School Кати Герасимовой
Как Шура Тумашова одела участников шоу «Ледниковый период» на Первом канале
«Представьте себе 90-е годы, убитая, уничтоженная страна, и вдруг ты попадаешь в институт, где вокруг куча сумасшедших персонажей. Твои товарищи что-то постоянно изобретают, устраивают праздники. Я особенно ярко чувствовала контраст, потому что я росла по сути в омском гетто. В институте были волшебные преподаватели, феи из другого мира. Одна только Галина Максимовна Толмачева чего стоит в плане характерности и харизматичности. Так вот, я закончила институт и приехала в Москву в 2000 году — и через пару лет начала работать с людьми, которые к 2005–2007 году доросли до режиссеров на первых каналах, больших мероприятиях, церемониях вручения премий MTV и «Муз-ТВ»: Сеченовым, Михайловым, Болтенко. Работа на мероприятиях — это ателье гигантского масштаба. На телешоу особая задача — работа со звездой и ее безопасность на льду, если речь идет о «Ледниковом периоде». Это всегда отсутствие времени, постоянный форс-мажор. На ледовом шоу Первого канала каждую неделю в течение четырех месяцев мы должны были выдавать по 32 костюма. Понятно, что знаменитости бывают разные: кто-то прекрасен, покладист, кому-то вообще все равно, кому-то принципиально важно, во что он одет. Режиссер хочет красный костюм, а звезда говорит: «Вы что, с дуба рухнули, я в красном — да никогда в жизни». А костюм должен быть через сутки готов. Я люблю наряжать, но никогда не хотела быть модельером. Любимая моя работа — с Феликсом Михайловым на фильме «Весельчаки» про травести. Там они у меня все очень нарядные».
Учебная работа Егора Гализдры
Как Катя Сычева сшила костюмы для фильма «Последняя сказка Риты»
«В течение шести лет, с последнего курса института, я работала с Аленой Ахмадуллиной. Я была таким серым кардиналом, правой рукой и левой ногой — а если официально, то ассистентом главного дизайнера. Потрясающая работа, нужно было заниматься всем — от закупки тканей до организации показов, от общения с клиентами в ателье до работы с байерами в шоу-руме. Полный цикл, который сегодня позволяет мне уверенно заявить: для меня секретов в индустрии нет. С Ренатой я была знакома как раз со времен работы в Alena Akhmadullina. Надо заметить, что художником по костюмам в этом фильме, как, впрочем, режиссером, сценаристом и ведущей актрисой, выступила сама Рената. Просто она в какой-то момент обратилась ко мне с предложением сделать несколько платьев — странных, необычных, как она говорила, «сумасшедших». Самым обсуждаемым платьем оказалось платье с крысами, которое Рената надела на премьеру фильма. Мы начали работу над ним до того, как был снят хотя бы один кадр, был только месседж, который мне надиктовала Рената. Речь шла о потустороннем, о смерти, поэтому я придумала такое меховое платье с маленькими крысятами — их головками, глазками, лапками и хвостиками. Оно хорошо легло в канву фильма, и Рената в нем смотрелась прекрасно. Последнее время я работаю с компанией Rusmoda и Оксаной Лаврентьевой — у нас большое количество проектов для региональных аэропортов, салонов красоты и так далее. Кроме того, у меня есть, конечно, работа с прекрасным дизайнером Сашей Тереховым».
Учебная работа Егора Гализдры
Как Паника Деревья создала серию дождевиков для института «Стрелка» в сотрудничестве с дизайн-бюро OK-RM
«Недавно я прочитала, что гораздо конструктивнее, когда люди объединяются вокруг идеи, а не вокруг человека. Мы работаем как студия Panika Derevya втроем — я, специалист по развитию и арт директор — соединяем наши идеи, работаем ради чего-то общего, масштабного и важного. Дождевики — это мой первый тиражный проект: важно понимать, что это не просто мерчендайз, но попытка создать хороший пример промдизайна в одежде. С одной стороны это попытка сделать модную и функциональную вещь, а с другой стороны, это бренд на троих: идейный вдохновитель со стороны «Стрелки» Наташа Гребенщикова, профессиональный взгляд OK-RM и мои костюмные решения. Мы обозначили всех создателей этой вещи на этикетке: и ателье, где мы все производили «Ателье 050477». После успеха дождевиков решили сделать еще одну вещь, совсем скоро анонсируем. Из трудностей, конечно, производство и материалы в Москве — нужно быстро сделать вещь сиспользуя то, что есть в городе. В какой-то момент мы мечтали: «А давайте возьмем прозрачный пластик!», но очень быстро выяснилось, что в нужном объеме его здесь нет, нужно заказывать, а это совсем другие расходы и сроки. Российские дизайнеры постоянно с этим сталкиваются. Сейчас я придумываю свой уникальный путь развития, отличный от нынешнего шаблона, по которому развиваются громоздкие Дома моды. В какой-то момент мы сможем работать в ритме сезонного расписания модной индустрии, но пока планируем открыть и развивать магазин на сайте и продавать новые вещи студии там. По мере возможности я стараюсь уделять время всему, что мне интересно: заниматься вместе с Poko Cox его сценическим образом и видео, участвовать в междисциплинарных проектах молодых русских электронных музыкантов, в съемках арт-фильма о конструктивизме австрийского художника Хервига Вайсера, работать с благотворительными фондами, проводить мастер-классы для тех, кто может быть не умеет нитку в иголку вдеть».
Дождевики Strelka Паники Деревья
Как Настя Пономарева стала креативным дизайнером в Alena Akhmadullina
«К Алене я поехала после окончания пятого курса. В первый день, конечно, сильно волновалась, студенческий, не адаптированный к жизни мозг долго перестраивался. Я помню, что было лето, солнечная погода, я шла на работу через какой-то прекрасный парк. Офис тогда еще находился на улице Рочдельской, рядом с Белым домом, — это бывшее здание Трехгорной мануфактуры, очень красивое, старинное, кирпичное, с большими лестницами и большими же помещениями под цеха. На работе я делала много эскизов: нам давали какую-то тему, и мы с утра до вечера рисовали, пачками выдавали рисунки, которые по большому счету выбрасывались в помойку первые полгода. Когда практика подходила к концу, началась Неделя моды в России. И чем ближе была дата показа, тем сильнее накалялась обстановка, дел стало в сто раз больше. Тогда у меня появилось ощущение, что невозможно бросить все на середине и уехать. Мы договорились, что я и Даша Вяткина, другая студентка, останемся у Алены и будем заочно учиться на шестом курсе. Первое большое дело, первая возможность проявить себя у меня тоже появилась во время подготовки к показу. Это была летняя коллекция 2009 года с плетеными корсетами, которые мы, конечно, в самый последний момент придумали. Мастерили мы их перед показом своими руками, все нам помогали. После этого мне предложили должность ассистента дизайнера — за очень скромные деньги. Так, затянув поясок, я работала почти год. Ассистенты должны были делать массу эскизов и выполнять разные задания: от подбора ткани и фурнитуры до поездок в библиотеку и поиска материалов для новых коллекций. Затем мне предложили должность дизайнера, чуть-чуть подняв зарплату, — это длилось еще год. Но потом произошла большая реорганизация в компании, мы расстались с нашим инвестором, и большая часть штата ушла — произошел кардинальный перелом. Алена лично попросила каждого члена отдела дизайна остаться с ней, а не с инвестором. Произошло разделение — с инвестором остались все конструкторы и портные, а дизайнеры ушли с Аленой. Наступил самый тяжелый период для компании. Не было инвестиций, не было людей, не было вообще ничего! Мы сняли маленький офис, в котором сидели два дизайнера, Катя Бабенко и я, один управляющий ателье, у которого в подчинении был конструктор и портной. И вся эта гигантская ответственность разделилась между нами — в стрессовой ситуации мы учились решать менеджерские задачи, разбираться в логистике, общаться с другими компаниями. Я не имею права никого судить, я не знаю, что именно произошло. Но когда было принято окончательное решение о разрыве с инвестором, все модели новой коллекции, которую мы делали полгода, исчезли накануне показа. Пропало все: лекала, деньги, люди, вообще ничего не было! И нам пришлось как-то выкручиваться. Катя Сычева, еще одна выпускница ОГИСа, была тогда арт-директором. Перед ней встала задача сделать показ без моделей. Тогда мы нарисовали эскизы и сделали дефиле, состоявшее только из проекций. Потом Алена попрощалась с Катей. К тому моменту она проработала шесть лет в компании, и разрыв был очень болезненным. Сейчас у нас, не считая Алены, два дизайнера. Алена больше выполняет менеджерские задачи, она руководит компанией. Моя зона ответственности — все, что касается коллекции: от предложения тем, мудбордов, технических эскизов до составления ассортиментных матриц, утверждения моделей для показов, всего-всего-всего. Производством трикотажа занимаюсь тоже я — логистикой, покупкой пряжи, договоры с производством, отгрузками, дедлайном, таймингом. Скоро будет 80-летний юбилей художественной гимнастики в России, и мы будем отвечать за костюмы для этого мероприятия. Это очень подбадривает».
Интервью- Даниил Трабун
- Алла Анацко
- Екатерина Лапицкая
- Эрик Панов
Полдорожье | Небукер
Синий клеенчатый тюк перевалился через перила, и Сайлас застопорил лебедку. Очередная волна ударила в скалу, белая пена залила площадку, брызги веером — в лицо, на стену, на куртку постояльца. Сайлас протер глаза рукавом, махнул парням внизу, чтобы подождали маленько, пока он оттащит тюк от края.— Я буду скучать по этому месту, — крикнул постоялец неизвестно зачем и кому. Парни на баркасе его слышать не могли, а Сайлас слишком не любил всех этих болтливых и лощеных сукиных детей с их одинаково белыми зубами, загорелой кожей и наработанной в спортзале мускулатурой. Но таковы уж его клиенты — среднего возраста толстосумы, которые устали от сладенького и захотели чего поострее. Конечно, им тут нравится. Пожить на старинном маяке, куда попасть можно только с баркаса по лебедке, а до туалета семьдесят одна ступенька винтовой лестницы, — это как раз та суровая романтика, которая не слишком утомляет, но про которую приятно рассказывать. Опять же, достойная цена.
Сайлас поволок тюк к двери, размышляя, в каком возрасте стремительное движение вперед, туда, где еще так много нового и прекрасного, вдруг прекращается и человек бросается назад — к школьным любовям и детским мечтам. Судя по возрасту его постояльцев, чаще всего это случается после тридцати пяти. Мокрый тюк перевалился через порог, Сайлас закрыл дверь и снова вытер лицо. Погодка сегодня щедро выдает романтику, только успевай уворачиваться от брызг. Но полдела сделано, осталось переправить на баркас постояльца.
— Теперь вы. — Сайлас никогда не запоминал имена. Зачем? Он суровый смотритель маяка, а не девочка на ресепшене. — Помните инструктаж?
— Да, конечно. Карабин вот сюда, держаться тут.
Сайлас лично проверил застежки спасательного жилета и «беседку» на постояльце: ему проблемы ни к чему; повернулся к баркасу дать ребятам сигнал приготовиться. Волна ударила дважды, окатила до пояса, но баркас продолжал танцевать футах в тридцати от скалы, не слишком далеко, не слишком близко. Все-таки Родни капитан от бога, был бы тут Жотески, все борта бы обтер.
— Пошел. — Сайлас помог постояльцу влезть на перила, оттолкнулся тот сам. Порыв ветра тут же рванул его в сторону, ребята на палубе бросились натягивать канат. Снова рывок — теперь к маяку. Сайлас перебежал туда, куда несло постояльца, и толкнул от перил. Сказано — пошел, значит, пошел! Баркас снова закачало, но на палубе трое — удержат. И точно, тело в оранжевом жилете еще пару раз качнулось в пустоте и двинулось вниз. Все, он на палубе, дело сделано. Сайлас не собирался отвечать на прощальные взмахи рук восхищенного собственной смелостью постояльца, неторопливо выбрал концы, отцепил «беседку» и вернулся к тюку. Его следовало разобрать. Следующий гость прибудет через три дня, но это не повод расслабляться. Чистое белье должно лечь в шкафы, консервы — на полки, свежие газеты — на стол, продукты — в холодильник. Сайлас позволил себе отдых, только когда все оказалось на своем месте. Теперь можно было сварить кофе и пожить по-человечески. Корочка хлеба уже чуть отмякла, но Сайлас все равно отломил кусок и принялся жевать. При гостях он так не делает — и много чего не делает, но сейчас его время, а хлеб свежий, и его нужно есть только так, куском, без ничего.
Сайлас подошел к окну. Баркаса уже не было видно, но низкие рваные тучи ползли ему вслед, будто гнались вернуть. Да только кто по такой погоде вернется? От западного ветра добра не жди, так и будет море трепать неделю, а то и две. Глядишь, и следующий гость сбросит бронь, как тот, который должен был прибыть сегодня. Сайлас радовался, что так вышло. Живи он в идеальном мире, он вообще никого бы сюда не пустил, это его маяк и его жизнь. Но что поделать, если морской ветер без передышки срывает краску и ржавит железо, выламывает камни и точит дерево. Постоянный ремонт выливается в постоянные расходы, и если бы не встречный поток доходов от экстремальной гостиницы… Сайласу не нравилось об этом думать.
Кофе поднялся пенкой. Сайлас передвинул турку с плиты на каменный стол, дал отстояться и перелил в чашку. Тяжеленный стул привычно скрипнул под весом хозяина. В щелочку меж стекол уютно, будто зимой, свистел ветер. Сайлас пил кофе и прикидывал, чем ему сегодня заняться: отполировать линзу или зашпаклевать трещину на парапете? Неплохо бы еще поправить крышу пристройки, на ней ветром задирает угол. Да и перила на нижних пролетах обтерлись. Может, кого другого этот постоянный вал мелкой работы по хозяйству уже и достал бы, но Сайласу нравилось, что всегда есть чем заняться. За работой время проходит быстрее, и на душе приятней от видимого результата.
К последнему глотку кофе он решил, что трещина на парапете самое важное. За неделю штормов ее размоет, край выщербится и может обрушиться, тогда ремонт станет и сложнее, и дороже. Сайлас сполоснул кружку «расходной» морской водой, ведро которой он каждое утро поднимал на кухню веревкой, и выплеснул за окно.
Теперь наверх, переодеться в робу и за дело, пока не видать дождя. А вечерком он уберет в комнате для гостей.
***
Маяк — совершенно особенный способ организации жизни. Не то что вялая, растекшаяся по земле сельская или суетливая городская, где человек как книжка в библиотеке: со всех сторон такие же, как ты, полки выше, полки ниже, полки со всех сторон. Нет, маяк другое дело. Тут строгая иерархия и четкое деление. На самой верхушечке маяка флюгер, под ним небольшой купол-чердак. Эта часть принадлежит небу — бесполезная, в общем, часть, но важная для красоты. В фонарной комнате совершается волшебство, там человек касается неба, зажигает в нем то, что ему хочется; здесь начинается его мир, и следующие ярусы принадлежат ему: вахтенная комната с ее журналом, радио и кольцом балкона, жилая комната смотрителя, кухня, технический этаж с дизель-генератором и хозпомещениями и самый нижний — совсем пустой, где, кроме туалета и лестницы, считай, ничего нет. На этом человеческий, срединный мир снова заканчивается, хода ниже нет, потому что фундамент маяка — скала, торчащий из моря каменный кулак, в который вросла рукотворная башня, вцепилась широким кольцом парапета. Этот самый парапет Сайлас сначала вычистил от мелкой крошки, прогрунтовал как следует и теперь выравнивал толстый слой грубой желтоватой шпаклевки. На всякий случай он сколотил из обрезков досок щит и прикрыл отремонтированный участок — дождя пока не видать, но без него не обойдется. Долго и тщательно мыл руки под латунным раструбом старой колонки-качалки. Этот день определенно Сайласу нравился. Сейчас он проверит ловушки, приготовит обед, и как раз времени останется только на уборку жилого яруса. Очень удачно.
Сайлас не родился на маяке и вырос тоже не здесь. Он прежний жил в Нью-Йорке и ничего про маяки не знал. Ну, кроме того, что его семья прикупила себе этот крошечный остров в сорок седьмом, когда правительство выставило множество маяков на продажу. Правительству нужны были деньги, а не дорогие в обслуживании старинные махины, на глазах теряющие стратегическое значение. Лампы заменялись на электрические, сложные системы ручного управления — на автоматику, штат обслуживающего персонала сокращался до четырех, затем двух смотрителей или одной семьи, а потом и вовсе ограничился выездными механиками. И тогда дедушка Джеймс купил себе маяк. Должно быть, он уже прошел тридцатипятилетний рубеж и не смог отказать себе в удовольствии, никакие протесты бабушки не помогли, а Сайлас мог себе представить ее возмущение: семья только-только выбралась из бедности, она еще не отвыкла штопать чулки, а дед покупает маяк, в котором нет ни малейшего смысла. Но по какому-то странному стечению обстоятельств именно после покупки маяка дела семьи резко пошли в гору. Дед это совпадением не считал, конечно, и потому его сын Говард унаследовал в числе прочего маяк с категорическим запретом его продажи. Собственность семьи Хьюз, точка. Сайлас носил эту фамилию и называл деда — дедом, потому что довольно поздно узнал, что он сын не Говарда Хьюза, а одного из молодых любовников матери, но переучиваться смысла уже не было, и фамилию никто у него не отнимал. Окей, он не Хьюз по крови, и отец никогда не относился к нему так, как Сайласу бы хотелось — пусть не как к дочери, но хотя бы как к приемному сыну Алеку, но зато Говард Хьюз оставил ему этот маяк. Сайласу никогда и в голову бы не пришло, что в какой-то момент его судьба и старинный маяк пересекутся, но это случилось, и Сайлас надеялся, что надолго, потому что у него не было ни малейшего желания возвращаться в Большое Яблоко и снова пытаться стать художником, за работы которого хоть сколько-то платят, надеяться, что однажды он встретит своего человека, по-настоящему своего, и с этого момента все станет иначе, лучше… Сколько их было, казавшихся своими. Сколько было попыток заставить публику ценить то, что он делает, и пытаться угодить ее вкусам. Бесполезно, жизнь расползалась в руках, утекала сквозь пальцы, и пересекший тридцатипятилетний рубеж Сайлас бросился бы, как и все прочие, в прекрасное прошлое, но его не было. И прекрасного будущего не было тоже: приемный Алек унаследовал дело отца, дочери отрезали приличный кусок нажитого семьей Хьюз, а ему, Сайласу, оставили маяк. Без права продажи, разумеется, но в приличном для его возраста состоянии. Тогда они и встретились — потрепанный жизнью недо-Хьюз и два столетия противостоящий ветрам маяк Халфвэй*. Сайлас находил это ироничным.
Они не сразу привыкли друг к другу. У Сайласа были крайне смутные представления о ручном труде, рыбалке и значении маяков, а Халфвэй никогда еще не имел дела с неумехой, тратящим время на книги, рисование и письма людям, которые ему почему-то казались важными. Ах да, еще на попытки провести на маяк телефон, только это оказалось очень дорого. Но время перетерло зубчики обоих, и они наконец сцепились, вращая друг друга. Идея необычного отеля не сделала Сайласа богатым, однако им с маяком хватало. И попробовал бы кто-нибудь теперь притащить сюда телефон.
Сайлас вытянул очередную ловушку, бросил в ведро к двум крабам лобстера. Неплохая добавка к свежему хлебу и овощам. Оставалась последняя плетенка на дальнем, чуть пологом конце острова, где к скале жались камни поменьше, словно цыплята к наседке. Из-за этих камней баркасу с той стороны было не подойти даже в прилив, и, если бы не ловушка, Сайлас вообще туда не совался бы. Здесь все время кипела вода, кружили чайки, а каменные горбы были скользкими от водорослей. Сайлас пытался вбить доски меж камней, чтобы удобней добираться, но море всякий раз их утаскивало. Зато там всегда был лучший улов, даже если все остальные ловушки оказывались пустые, в этой наверняка была добыча.
Сайлас поставил ведро, чтобы освободить себе руки, и подошел к железной лесенке, вбитой в скалу. Так, что это там сегодня? Опять тюлени забрались? Сайлас присел, вглядываясь в темную груду на камнях. Или это дохлый? Вода окатила продолговатое тело, зашипела, скручиваясь и протекая сквозь камни. Если дохлый, надо бы скинуть, налетят чайки, крику и вони будет на неделю, засрут все.
Он начал спускаться, аккуратно ступил на камни. Да нет, не тюлень, там какие-то тряпки, водоросли. Шагов с десяти Сайлас увидел ногу и от неожиданности остановился. Точно, нога. В голове тотчас развернулась картина: катера береговой службы, которые не могут пристать, шериф Райли, которого придется тащить сюда лебедкой, а что потом? Кому выпадет честь паковать труп? И понятно, кому цеплять на крюки. К черту и дьяволу.
Сайлас решительно двинулся к телу, чтобы столкнуть его обратно в море. Понятно, что это человек, но, во-первых, бывший, во-вторых, ему уже до лампочки, кто конкретно его выловит, а когда он всплывет в бухте, всем будет гораздо проще. Весьма милое и незатруднительное одолжение со стороны покойного, он чуточку упростит людям жизнь. Может, ему это даже зачтется.
Сайлас называл лежащего перед ним покойным, хотя не был уверен, что это мужчина, однако и выяснять подробности желания не имел. Какая, по сути, разница? Тут в другом вопрос: как его оттащить? Упереться толком не во что… Сайлас схватил тело за одежду в самой тяжелой части, между лопаток, и приподнял. Вот так, теперь развернуть и положить на тот плоский камень. А уже с него легко будет столкнуть. Хорошо, хоть не воняет.
Ноги разъезжались, Сайлас один раз упал на колено и дважды застрял ногой меж камней, но основную работу сделал, осталось закатить тело на площадку, и, считай, сделано. Он крепче вцепился в мокрую ткань, дернул вверх — и грохнулся на спину от испуга, потому что человек закашлялся, громко, до блевоты. Он беспомощно елозил по плоскому камню, содрогался и полз к краю.
— Не туда! — заорал Сайлас. — Стой, не туда!
Человек, кажется, не слышал. Его накрыло волной, и он закашлял сильнее. Сайлас бросился к нему так, как было быстрее, на четвереньках, ухватил за плечо, но оно выскользнуло из пальцев. Вцепился в воротник, потянул, кашель превратился в хрип. Проклиная все на свете, Сайлас облапил бьющееся в конвульсиях тело и поволок от края. Новая волна ударила в лицо, ослепила, едва не вырвала добычу, но у Сайласа нога в очередной раз застряла в камнях и послужила якорем для обоих. Больно, зато эффективно. Кряхтя и ругаясь, он доволок человека до подножия лесенки и тут упал на спину: очень нужно было отдышаться. Человек хрипел, кашлял и вяло ворочался, но Сайлас смотрел не на него, а на лестницу над собой. Даже думать нечего затащить это тело по отвесным ступенькам, в нем фунтов сто восемьдесят**, не меньше. Ни снизу закинуть, ни сверху поднять, а стоять этот полутруп не способен. Сайлас сел, вытер лицо и посмотрел на часы. До прилива минут сорок.
— Сиди тут, — прохрипел он. — Никуда не ползи. Я вернусь с веревкой.
Человек не отвечал, но Сайлас слышал, живой, возится.
— Жди, — сказал он еще раз, полагая, что короткие слова для полуживых понятней.
Все еще тяжело дыша, он взобрался по лестнице, что и здоровому непросто — она узкая, перильца скользкие, — побрел к маяку. Веревка у него во второй кладовке, до нее двадцать ступеней. Минут пять, не больше. Потом еще пять, чтобы спуститься и обвязать тело. Останется меньше получаса на вытаскивание. Может, отцепить от лебедки «беседку»? Пропустить веревку в верхнее кольцо, и тащить будет проще. Вот только подниматься на самый верх нет времени.
Когда Сайлас вернулся, человек уже не кашлял, лежал лицом вниз, но видно было: дышит. Обвязать его под руки и ноги было непростой задачей, но по сравнению с предстоящим затаскиванием на обрыв — сущая мелочь. В какой-то момент, после очередной попытки, Сайлас даже начал задумываться, не плюнуть ли на эту затею. Что поделать, если он не Арнольд Шварценеггер и не герой боевика, который ловит падающего кончиками пальцев. Поднять такой вес просто не в его силах. Веревка уже ссадила обе ладони до крови, а этот тип болтается, как камень, и ни единой попытки помочь. Можно в конце концов просто привязать его пока к лестнице, чтобы приливом не унесло, а там придумать что-то… Но Сайлас понимал, придумывать будет нечего, человек захлебнется или умрет от переохлаждения. Хоть на дворе и август, вода здесь теплой не бывает, а она уже начинала прибывать. Стараясь не поддаваться малодушным побуждениям, Сайлас выполз наверх, обошел веревкой камень покрепче и принялся тянуть через него, как через блок, работая теперь не одними руками, но и ногами тоже. Пошло немного веселее. Черти и дьяволы, догадайся он так сделать сразу, ладони бы не кровили. Выбрав, сколько получилось, Сайлас закрепил веревку на камне и бросился к лестнице. Так и есть, тело застряло у самого верха, только перекатить. Справившись с задачей и оттащив человека от обрыва, Сайлас рухнул рядом с ним и долго слушал, как все громче шипит, прибывая, вода. Потом поднялся на четвереньки, на ноги и потащился к маяку, пытаясь сообразить, есть ли у него где-то кусок парусины.
К тому времени, как Сайлас перетащил бесчувственное тело через порог маяка и свалил его под лестницей, уже вовсю лил дождь. Решив, что его здоровье в данной ситуации однозначно важнее всего, он забрался в вахтовую комнату, где жил, сдавая свою гостям, стянул мокрую одежду и переоделся в сухое. Очень хотелось лечь и полежать хотя бы минут пятнадцать, но Сайлас знал, что уснет. И какой смысл тогда был тащить того парня из моря, если потом он мокрый будет валяться на бетонном полу? Да он там и загнется.
Вздохнув, Сайлас сгреб в охапку два шерстяных одеяла и начал спускаться. На кухне прихватил бутылку виски, припрятанную в одному ему известном месте, потому как гостям пить на маяке было строго запрещено.
Мужчина валялся в той же позе, в какой был брошен. Кажется, сознание покинуло его, толком не посетив. Поразмыслив над недвижным телом, а даже это далось непросто, Сайлас притащил три доски, выложил одну к другой и застелил одеялом, после чего принялся снимать с недоутопленника одежду. Мужчина оказался молод, Сайлас решил, что вряд ли больше двадцати пяти. Крупный рот, темная щетина, острый кончик носа и брови вразлет. Кожа синеватая, под глазами тени, но это от холода и истощения. Волосы, кажется, не черные, скорее, каштановые или темно-русые, по мокрым не поймешь, туго стянуты черно-белой резинкой. Красивый, но не модной тонколицей андрогинностью, а правильно красивый, по-мужски. Сайлас разглядывал одежду, снимая, пытался что-то по ней понять и понял. Все неброское, джинсы, тонкий свитер, куртка из плащевки, но на всем бирки дорогих брендов. Сайлас оттянул парню губу, осмотрел зубы. Потом взял руку, изучая ногти, но кожа размокла, черта с два поймешь. Да и ладно, тут уже без маникюра история вырисовывается: кто-то у нас свалился с яхты. Нашел тоже подходящий денек для прогулки… Смыло, видать. Сайлас снова потрогал ладонь. Мозолей нет, перчаток тоже, кожа мягкая. Не яхтсмен, тяжелее бокала с шампанским ничего не держал. Так, что дальше… Свитер и джинсы сопротивлялись, но проиграли, улетели к стене. Ну, с трусами все понятно, не в Волмарте куплены. Грудь безволосая, никакой особой мускулатуры, но сложение хорошее, спортом все-таки занимался, дополнительное доказательство — черный силиконовый браслет на второй руке. Волосы на лобке подстрижены, понятное дело, это мастхэв, как маникюр. Татуировок никаких нигде. Колени разбиты, весь в синяках, и в этом нет никакой загадки: на камни его вряд ли выкинуло с первого раза. Особенно сильно досталось плечу той руки, что с браслетом: сине-багровое пятно расползлось аж на лопатку.
Сайлас сел по-турецки и какое-то время смотрел на человека перед собой. Пойти вызвать по радио Нору? Или кто там сегодня на берегу, Чаки? Но что это даст? Море расходится все сильнее, катер просто не выйдет из бухты. Про вертолет и речи нет. Значит, смысла никакого. Он перевел взгляд на бутылку виски. А вот в нем смысл есть! Кое-как расположив холодное мокрое тело на импровизированной кровати, Сайлас обнял его под плечи и приподнял. Содержимое бутылки не особенно стремилось в рот, больше проливалось, но Сайлас слышал, что при обморожениях людей растирают джином, а чем виски хуже? Кое-что, видать, все же залилось, парень снова закашлялся и даже открыл глаза. Они оказались светлые, как Сайлас и думал. У мужчин с таким типом лица они всегда светлые, хоть и раскосые немного.
— За мной придут… — сказал вдруг парень довольно внятно.
— Хорошо. Может, позвонить кому-то? — предложил Сайлас и, пока говорил, пропустил окончание фразы.
—…добить.
Сайлас замер, потом поднял парню голову выше, встряхнул.
— Что ты сказал?
— Не выдавай меня.
Сайлас ошалело ткнул парню бутылкой в губы. Тот послушно сглотнул несколько раз, лег.
— Я только посплю… немного… и уйду, — бормотал он, закрывая глаза. — Не выдавай. Тебе же лучше.
И вырубился. Сайлас смотрел на приоткрытые губы, рыжие капли виски на коже, потом с силой растер их и набросил на парня одеяло. Черти и дьяволы, уже смеркается, а он даже не поел. Сайлас подобрал мокрое тряпье, развесил на перилах и потопал наверх, зло вбивая ноги в гулкие ступени.
На самом верху, в вахтенной комнате, он вспомнил, что ловушку так и не проверил, а ведро с уловом осталось у скальной лестницы.
***
Утро вязло в низких тучах, дождь бил в окна, и Сайлас проснулся позже обычного. Долго лежал, вплывая в реальный мир, а потом вспомнил все разом и сел. Сколько прошло, часов двенадцать? Нужно посмотреть, как там незваный гость. Может, сегодня от него будет больше толку?
Выпив на кухне воды — чертов виски! — Сайлас спустился на первый ярус. Гость уже не спал, что понятно: от этой лестницы шуму как от оркестра. Сайлас прошел мимо него в туалет, чтобы потом никуда не спешить, а когда вернулся, сел рядом.
— Лучше?
Парень скривил губы, понимай, как хочешь.
— Зовут хоть как?
— Тебе не нужно знать. — Парень, морщась и кряхтя, сел. Да уж, столько синяков и ссадин, приятного мало. — Я сейчас уйду.
— А. Ну давай. — Сайлас поднялся и поковылял по лестнице наверх. Нога после вчерашнего опухла и болела.
На кухне он отварил лангуста, сделал себе сэндвич. Кофе сварил чуть больше, на случай, если безымянный гость найдет кухню по запаху, и угадал: минут через пятнадцать лестница загрохотала.
— Как я тут оказался? — хрипло и зло осведомился гость. Он успел натянуть на себя грязную и рваную, но высохшую одежду. А вот обуви у него не было изначально.
— Ты у меня спрашиваешь? — Сайлас доел последний кусочек и принялся мыть посуду.
Парень сел за стол, плечи выше головы, и надолго замолчал.
— Если сюда явятся, нам обоим пиздец, — сказал он. — Я не нашел у тебя лодки.
Сайлас подошел к окну и сделал приглашающий жест. Пришлось подождать, пока гость изволит подойти и посмотреть, куда указывают.
— Видишь? — Сайлас указал на лебедку. — Другого пути сюда нет. И отсюда.
Гость хмурился, соображая.
— Сюда нельзя причалить. И высадить десант. — Сайлас усмехнулся про себя, представляя процесс.
— С вертолета можно. Завтра выглянет солнце, и все.
Сайлас посмотрел в окно, потом на барометр.
— Завтра не выглянет, — сказал он и указал на турку. — Пей. Вон там еда.
— Да не могу я есть! — заорал гость. Темно-русые волосы высыпались из хвоста на злые глаза.
— Тогда не ешь, — отрезал Сайлас и вышел. Только богатеньких истеричек ему тут не хватало. Вертолет, ну конечно.
Что ж, пока барышни бесятся, можно отполировать линзу. Сайлас взял все необходимое, поднялся в фонарную и закрыл за собой люк.
Фонарная с ее огромной ребристой старинной линзой и зубчатым механизмом вращения — сердце маяка, его душа. Сайлас не собирался сюда пускать незваных гостей, он и званых водил неохотно, на пару минут. И пускай полировка линзы теперь чистая формальность, светодиод не коптит ее, как когда-то керосинка, для Сайласа это был любимый ритуал. Специальные тряпочки, мисочка с содовым раствором и бесконечное море вокруг. Что еще нужно для счастья?
Он закончил к обеду. Сложил тряпки в опустевшую мисочку, полюбовался на творение рук своих и открыл люк.
Гость сидел в вахтенной комнате и смотрел в окно.
— Я буду звать тебя Оушен***, — сказал Сайлас, запирая за собой люк.
— Ды ты юморист, — буркнул гость.
— Нет, я Сайлас. И виски трогать я не позволял.
Оушен скривил губы. Эту гримаску Сайлас уже видел утром.
— На агента 007 ты не тянешь, — сказал он, забирая со стола бутылку. — Думаю, ты разозлил папочку. Ничего, за это не убивают.
Снова это движение губ. Захотелось вмазать по ним, аж рука зачесалась. Тоже еще королева драмы нашлась.
— Папочку, — с непонятным выражением повторил Оушен. — Да это пятиочковый.
Сайлас не собирался выпытывать у этого типа подробности, они ему ни к чему. Послезавтра придет баркас с новым гостем, а этот пусть уходит, как ему и хотелось. Два дня Сайлас его как-нибудь потерпит. Он сел за стол, открыл журнал и принялся вносить данные.
— Не понимаю, как я оказался здесь, — вдруг спокойным, задумчивым голосом произнес Оушен за его спиной. — Яхта огибала мыс Оук, никакого маяка не было.
Сайлас усмехнулся.
— Если ты посмотришь в западное окно, — сказал он, не оборачиваясь, — ты увидишь вдалеке обломок корабля «Жаннет». Лет сто назад этот корабль тоже огибал мыс Оук, налетел на скалу и раскололся надвое. В ту ночь на маяке была настоящая ночь ужасов: в свете луны из моря на него лезли бесчисленные трясущиеся, скорченные фигуры. Все пассажиры «Жаннет» выжили, течение выбросило сюда даже корабельного кота. Здесь негде поставить памятник, ограничились табличкой на стене. А в Халфбэй целый музей Счастливого спасения. Правда, при мне сюда выносило только дохлых тюленей…
Оушен подошел и смотрел на него не дыша, а потом захохотал.
— Они! — он давился смехом. — Они не нашли лучшего места меня выбросить! Счастливое спасение!
— Выбросить?
— По-твоему, я решил утопиться? Потому что огорчил папочку? — Оушен фыркнул и подошел к окну, правда, северному, но всматривался внимательно. — Значит, все даже хуже.
Сайлас молчал, записывая давление и температуру. Через пару минут Оушен заговорил сам:
— Они быстро узнают про это ваше течение, раз есть целый музей. И точно явятся. Отсюда надо убираться.
— Послезавтра из Халфбея придет баркас, — успокоил его Сайлас. — Тебя доставят на берег, и драпай куда хочешь. Правда, не знаю как: у тебя с собой ничего нет. Стопом?
— Поздно, — вяло произнес Оушен. — Они уже там. А послезавтра будут здесь.
Он ушел задумчивый, а Сайлас покачал головой. Он тоже был таким в этом возрасте? Все так важно, все так срочно…
Он повернулся к радио, вызвал берег.
— Халфвэй Халфбэю, — произнес он дежурную шутку.
— Привет, Сайлас, — отозвалась Нора. Все-таки сегодня ее смена. — Как поживаешь? Лезут ли к тебе из моря? Сегодня годовщина, помнишь? У нас празднование.
— И как, много народу?
— Не особо. Погода — сам видишь. — Нора вздохнула.
— Сколько там натикало лет счастливому спасению? Сто двенадцать?
— Сто тринадцать. Кстати, хорошо, что ты вышел на связь, гость на послезавтра снял бронирование. Думаю, все равно Родни бы не вышел, у него жена вот-вот родит. А Жотески не просыхает, говорит, это пятидневный шторм, а раз так, и его раньше можно не ждать.
— Снял? Ну и ладно.
— Нет, ты послушай, он-то снял, но тут же звонит какая-то тетка и требует ее принять. Прям королева, знаешь таких, — Нора захихикала.
Сайлас хмыкнул. За все время, пока он здесь, это будет третья женщина, выразившая желание оказаться на маяке. Первой была седая тетка лет пятидесяти, просушенная солнцем, как вобла, и шустрая, как таракан. Она носила только белое, курила на балконе сигареты через длиннющий мундштук и стащила две ложечки. Вторая была в составе пары, случалось и такое, молодые любители острых ощущений. И вот снова.
— И что ты ей ответила?
— Что бронь будет невозвратная, если погода не наладится, плакали ее денежки.
— Все правильно, — сказал Сайлас и услышал, как Нора тихо с кем-то переговаривается.
— Сайлас, — окликнула она и снова что-то сказала в сторону. — Слушай, ты не поверишь.
Ну отчего же, подумал он, оборачиваясь. Оушен стоял в дверях.
— Представляешь, вчера в том же месте на яхте произошел несчастный случай! Ну в том месте, где «Жаннет» разбилась. Ты можешь поверить? Сейчас позвонил Райли, говорят, ищут парня, его без жилета смыло за борт, и до сих пор не смогли найти. Бедный мальчик. Сын какого-то богатенького, я не запомнила фамилию. Райли тут спрашивает, не приносило к тебе никого?
— Вот это было бы совпадение! — рассмеялся Сайлас, надеясь, что получается естественно. — О таком я бы сразу сказал! Но пойду погляжу. И как раз ловушки проверю: пора заниматься обедом.
— Да, я тоже пойду пообедаю. Буду после четырех.
Связь отключилась. Оушен молча ушел.
Когда Сайлас спустился на нижний ярус, там было пусто, только скомканные одеяла. Он вышел под мелкий, но острый из-за ветра дождь и увидел, как Оушен одной рукой, той, где нет синяка, тащит к маяку следующую доску.
— Мне нужны инструменты, — заявил он.
— Могу дать веревку и мыло. Результат будет тот же самый, только быстрее.
Оушен швырнул доску и шагнул к Сайласу.
— Ты достал уже! Такой умный, вау, настоящий морской волк! Знаешь жизнь, да? А мне твои понты похуй, я жить хочу, и я выживу! Но ты продолжай, надувай щеки и жди, когда тебе пальцы начнут отрезать. Всегда полезно узнать о жизни кое-что новое.
Сайлас удержал лицо и прошел мимо орущего Оушена к брошенному вчера ведру. Один краб сумел из него удрать, оставшиеся копошились в дождевой воде. И как только чайки их не заметили? Для них-то шторм нормальная погода, вон как орут. Сайлас вытащил краба и лангуста за ноги, отнес на порог.
— Подыми на кухню, уползут, — сказал он Оушену, а сам с ведром отправился проверять ловушки. Вряд ли что-то в них будет, при такой качке даже голодному крабу не просто пролезть в «домик», но порядок есть порядок.
Что первая ловушка пуста, было ясно уже по весу. Сайлас опустил ее обратно, морщась. Это как же он вчера руки ободрал, что от такой ерунды болят. Во второй засел небольшой, меньше ладони, лангуст. Сайлас выбросил его обратно: есть в нем нечего, пусть растет. До третьей добирался дольше всего, пару раз волна едва не сбивала его с ног, один раз все же упал на четвереньки, распугал чаек, промочил рукава. Все напрасно, ловушка оказалась не только пуста, но и разбита. Сайлас поволок ее к маяку, чтоб на досуге заняться починкой, заодно отвязал от камня веревку, которую вчера здесь забыл.
На первом ярусе снова было пусто. Сайлас стянул брезентовую робу, в которой выходил, бросил сушиться на перила. Туда же отправил рубашку, мокрые рукава противно липли. В одних джинсах начал подниматься к себе и на уровне кухни увидел Оушена. Тот сидел на полу, рядом ползали краб и лангуст.
— Они как я, — сказал Оушен. — Им некуда бежать.
Сайлас не смог удержаться, хмыкнул.
— Ждешь, что после такого я буду тебя принимать всерьез?
Он поднялся еще на два яруса, после чего спустился на кухню в сухой майке. Оушен продолжал упиваться драмой, краб почти дополз до лестницы. Сайлас оттолкнул его ногой.
— Истерик и загадочных фраз недостаточно, — продолжил свою мысль он.
— Я бы посмотрел на тебя в моей ситуации. — огрызнулся Оушен.
— Считаешь нужным рассказать — давай. А нет, так заткнись. Упрашивать не буду.
— Тебе неинтересно. Ты думаешь, что все про меня понимаешь.
Сайлас покачал головой и налил в кастрюлю воды. Зажег плиту, порезал прямо на столе лимон и пучок зелени. Хорошо, что ему есть чем заняться, иначе бы он уже надел кое-кому эту кастрюлю на тупую башку и принялся лупить половником.
— Думаешь, я сын этого Уилкиса? Чувак, да я из Джорджии.
Сайлас обернулся, услышав южный выговор и пропетое «Джорджия… Джо-о-орджия!»****. Голос у него оказался густым и сильным.
— А, удивился? — Оушен широко ухмыльнулся. — Город Азалий, Валдоста.
— Далеко же тебя занесло. Я хоть из Нью-Йорка.
— Да уж слышу. — Оушен легко поднялся, ухватил лангуста за хвост и оттащил от лестницы. — А меня научили говорить чисто.
— В колледже?
— На актерских курсах. — Оушену явно нравилось, что он нашел способ удивить Сайласа, он прямо расцвел. — Так что никаких родственных связей с Уилкисом у меня нет, и фамилия другая. Но ты можешь и дальше звать меня Оушеном, это забавно, хотя ты понятия не имеешь почему. Знаешь, сын у Уилкиса и в правду есть, только ему всего девять лет, старшие у него все дочки, пять штук.
Сайлас нахмурился. Пять дочерей, Уилкис… Оушен не сводил с его лица глаз, блестящих от злого веселья.
— Ты же не совсем одичал на этом своем маяке, да? Вижу, ты даже знаешь имя сенатора от этого богом проклятого штата!
Сайлас вытер руки и накрыл кастрюлю крышкой. Такого поворота он не ожидал.
— Нет, подожди. Нора бы запомнила фамилию сенатора!
Оушен закатил глаза.
— Какой же ты тупой! Хотя другой бы тут не задержался.
— А ты связно излагать научись. — Сайлас подтащил Оушену тяжеленный стул. — Вот сюда сел и рассказал по порядку. Достал уже своим выпендрежем.
Он поздно сообразил, что этот паршивец его все-таки дожал и заставил себя просить. Да и к дьяволу.
— Я по-прежнему считаю, что лучше тебе ничего не знать. — Оушен сел на другой стул, закинул ногу на колено. Маникюр у него был, и педикюр тоже, длинные загорелые пальцы там и там. — Но раз ты не можешь с этим смириться… Ваш сенатор, если ты не в курсе, а это наверняка так, голубее этого твоего пола. Но по понятным причинам не выпускает эту информацию наружу и вообще ведет себя умно, не блядует направо и налево, а заводит себе постоянного любовника. Тут уже сам сообразишь или тебе прямо сказать, насколько близко я знаком с сенатором? Ладно, шокированным ты не выглядишь, но, может, просто медленно соображаешь. Мне предложили, я согласился под обещание, что это на пару лет, а потом я получу роль в приличном сериале и дальше уже сам, сам. Ну а что? Каждый устраивается как может. Ты, например, прячешься от жизни на маяке.
— А ты звезда сериала, — не выдержал Сайлас. Оушен внимательно на него посмотрел и продолжил суше:
— Я, когда нервничаю, злой. И плечо болит пиздец просто. Ну да, меня кинули. Время шло, а никто меня отпускать не собирался. Я пару раз рыпнулся… — Оушен прикусил губу. — Тогда мне объяснили кое-какие вещи. И я понял, что по-хорошему не выйдет, но сделал вид, что смирился, потом он мне машину подарил…
Крышка кастрюли задребезжала от пара. Сайлас снял ее и занялся чисткой краба. Отправив его вариться вместе с лангустом, он снова вытер руки и сел, демонстрируя полное внимание.
— И кем ты был при нем, что это ни у кого не вызывало подозрений?
— Блогером. Сейчас всем надо быть социально активными в сети, но никто после сорока ничего в этом не смыслит, нанимают молодняк вроде меня. Я везде мотался с его семьей, делал фотки, посты, инста, фейсбук… Ты знаешь эти слова?
Сайлас не стал отвечать.
— Не важно, — продолжал Оушен, не сводя с него пристального взгляда. Сайлас тоже смотрел и думал: «Красивое недоброе животное. Если Уилкису такие нравятся, у него дома наверняка есть пума или какие-нибудь змеи». — Я делал вид, что передумал уходить. Он делал вид, что верит. Если кратко, я проиграл.
— Ну, мне все стало намного понятней, — сказал Сайлас.
— Ладно. — Оушен прикусил губу, посмотрел внимательно, затем, морщась, поднял руку с браслетом. — У меня здесь запись, которую если опубликовать, то у сенатора от штата Мэн будет другая фамилия. Беда в том, что я не успел ее припрятать. Уилкис вдруг решил покататься на яхте с женой, это необходимо было увековечить… Так мы оказались на яхте втроем.
— Жена про тебя знала?
— Разумеется. И не думаю, что она по мне скучает. В общем… — Оушен посмотрел в окно, затем вернул взгляд на Сайласа. — Гик перебросило так резко, что, попади он мне по голове, твоя жизнь была бы куда спокойней. Но я жопой чуял, что эта внезапная прогулка не просто так, был настороже и получил удар в плечо. Тоже неплохо, улетел я футов на двадцать, но это даже удачно вышло, не попал под винты. А плаваю я как рыба, все-таки вырос на Витлакоочи.
Сайлас долго молчал. Краба пора было вытаскивать, переварится, и он этим занялся.
— Все это могло быть случайностью, — сказал он наконец. — Гик иногда перебрасывает самопроизвольно, при такой погоде, как вчера, завал-тали не всегда крепят.
— Конечно, это могло выйти случайно, если бы его жена не сидела в каюте, а меня он не отправил бы к борту, под удар. Ему срочно понадобилось фото в таком ракурсе. И если бы я не видел его выражение его лица и не слышал, что он орал. Но ты мне не веришь, да? По-твоему, я истеричка?
— Типа того, — согласился Сайлас.
Оушен вскочил и принялся ходить туда-сюда. Прочесал рукой волосы, остановился, собрал их в хвост.
— Ну понятно, — спокойно кивнул он, закончив с прической. Сайлас уже устал удивляться, как резко у него меняется настроение. — Это же не русская мафия, не мексиканцы, это хороший американский парень, уважаемый человек. Сенатор. Взрослые умные дяди отвезут к нему, он отнимет у меня браслет и скажет больше так не делать. Может, немного отшлепает. Правда ведь? Мне нечего бояться, я просто трусливый педик.
— Ты знаешь его лучше меня, — признал Сайлас. — Но убивать… Про вас наверняка и слуги знают. Всех не перебьешь.
— Ты решил, что на видео он трахается со мной? — Оушен знакомо скривил губы, давно не видели. — Нет, он, конечно, республиканец, но в наше просвещенное время ежей голыми жопами уже не пугают, поэтому я нашел кое-что получше.
Сайлас сходил за овощами, принялся их мыть и резать. Набросал в миску — помидоры, сельдерей, сладкий перец. А когда сварился лангуст, разрезал его вдоль и поставил на стол с этим импровизированным салатом и хлебом. Обычно работа, даже небольшая, быстро приводила его мысли в порядок, но в этот раз не сложилось.
— Давай поедим, — сказал он. — У нас еще есть время все обдумать.
И тут же подумал: откуда взялось это «у нас»? Все проблемы на стороне Оушена, настоящие или придуманные, попробуй разбери. Какое-то видео на силиконовом браслете… Это что, флешка? Может, такие и бывают, Сайлас слабо разбирался в современной технике, но история про злодея-сенатора просто желтогазетная чушь, а здесь, на маяке посреди моря, так и вовсе звучит дико. Это во-первых. Во-вторых, Оушен странно возбужден, и эти смены настроения подозрительны. Парень вполне может быть наркоманом, этих-то Сайлас навидался. К завтрашнему дню его начнет ломать, и что делать? Хорошо бы не пришлось пеленать и переправлять на баркас как тюк. Это, опять же, если шторм утихнет и баркас придет. И гостья еще… А он так и не убрал в жилом ярусе. Сайлас вздохнул и принялся за еду.
***
Комнату он решил пока не убирать, предложил Оушену перебраться туда до приезда гостьи. Так ему удобней, а Сайласу спокойней, под присмотром будет. А если послезавтра барометр поднимется, то сменить постельное белье и протереть пыль дело недолгое, жилой ярус совсем небольшой, ведь каждый верхний меньше предыдущего. В его вахтенной комнате и вовсе уместились только стол со стулом, шкаф и старинный кожаный диван, такой, какие делали лет сто назад, с высокой обтяжной спинкой, полкой на самом верху и страшно жестким сиденьем, оно, наверное, еще конским волосом набито. Валики-подлокотники у дивана откидывались, и ноги Сайласа свисали совсем немного, спать можно. В общем-то эта махина времен «Жаннет» ему нравилась даже больше кровати в жилом ярусе, та нещадно скрипела и лязгала сеткой при каждом повороте с боку на бок, но Сайлас ее не менял, уж больно красивой она была с виду: завитки, блестящие шарики на столбах и кованая подставочка в две ступеньки, чтобы удобней забираться.
Оушен молча согласился переехать с досок на жилой ярус, он вообще как-то потух, рот не открывал, планов спасения не строил, плот тоже. Может, еда подействовала умиротворяюще, а может, причины были в другом, Сайлас не стал вдаваться. Он починил ловушку для лангустов, достал из кладовки консервы — нужно готовить ужин, а рыбы в такую погоду не наловить, а потом забрался к себе в вахтовую и открыл сундук с принадлежностями для рисования — надо же чем-то себя занять, раз на улицу не высунуться, а значит, крыше пристройки придется подождать ремонта какое-то время. Сайлас признавал, его царапнули слова Оушена, что он тут прячется от жизни, но спорить было глупо: конечно же, он прячется. Но от жизни прошлой, полной ожиданий, порывов и неудач. Вместо нее он смог выстроить жизнь настоящую во всех смыслах, здесь и сейчас. Никаких устремлений, никакого будущего, в ожидании которых настоящее теряется и ты не можешь вспомнить, что делал вчера и что ел на завтрак. Кто сказал, что такая жизнь лучше? Мчишься лошадью в шорах, ничего не видишь и не слышишь, но чего ради? Будущее не наступает никогда. И поэтому он живет настоящим.
Рисование Сайлас никогда не забрасывал, в отличие от книг, да и как, если это такая же функция его тела, как движение или дыхание. К тому же теперь картины его продавались: постояльцы стабильно прихватывали одну-две. На большие полотна он не замахивался, да и тема в его творчестве была одна — море. Маяк и небо, лангусты и чайки, хилые редкие цветочки и круглоглазые рыбы. Все это рисовалось легко, будто само стекало с рук, естественное и насущное, но, видимо, не только для него, раз гостям нравилось. На данный момент картина у него оставалась всего одна, не слишком удачный ночной пейзаж с лучом маяка, пора было приниматься за новые, тем более что женщины к искусству восприимчивей.
Сайлас разложил принадлежности, выбрал холст. Он уже знал, что нарисует: побег краба из ведра, отличный сюжет. Но руки тянулись и к другому, к портрету. На его картинах давно не было людей. Бог знает почему, может, интересных не попадалось, а Оушен… Его портрет — непростая задача. Нужно ухватить вспыльчивость, злость и ум, дать понять, что тяжеловатый, будто припухший со сна рот быстро и точно плюется словами, а тонкие загорелые пальцы, которые могли бы быть нервными, напротив, всегда спокойны. Диссонанс внешнего и внутреннего цеплял сложностью решения, нужно было суметь схватить какое-то очень верное выражение… То, со скривленными губами?
Нет, никаких портретов, конечно. Сегодня он рисует удачливого краба, того, что влез на головы собратьев и выжил. Но, может, когда-нибудь потом, когда эта история закончится…
Кисть шелестела по холсту, над головой мерно гудели, проворачиваясь, огромные линзы, свет мелькал, озаряя небо в каждом из четырех окон по очереди. Шум механизма скрывал шелест дождя и крики чаек, хотя они, конечно, были. Шаги босых ног по лестнице гудение скрыло тоже.
— Неплохо, — сказал Оушен подскочившему от неожиданности Сайласу. — Этим занимался в Нью-Йорке?
— Без особого успеха.
— Иначе бы ты здесь не оказался.
Да, подумал Сайлас, все так. Спасибо, что сообщил. Интересно, как долго ты здесь стоишь.
— А я всерьез думал, что стану актером, — признался Оушен.
— Сколько тебе лет?
— Алкоголь уже можно. С прошлого года.
Выходит, он даже моложе, чем Сайласу казалось.
— На кухне в синем шкафчике аптечка, — сказал он. — Там есть мазь от ушибов и аспирин.
Оушен молча вышел, и Сайлас долго слушал, как мерно лязгают зубчики вращательного механизма. Так трудно было сказать простое «Еще успеешь»? Он посидел немного с кистью в руке, понял, что на сегодня работа окончена, и принялся наводить порядок.
***
— Представляешь, у Родни родилась дочка! — радостно докладывала Нора. — Как он и хотел! Восемь фунтов и шесть унций, щечки как яблочки, такая хорошенькая! А его мама недовольна, хотела внука. Такая странная, сын у него уже есть! Она просто не любит Памелу, вечно придирается.
Нора всегда так подробно рассказывала Сайласу про жителей деревни, что он уже каждого считал кем-то вроде дальнего родственника: никогда не видел, но знает всё. Он бывал на берегу несколько раз в год, но не успевал за это время совместить известную ему информацию с реальными людьми. Он неплохо знал шерифа, обоих врачей, саму Нору и владельца магазина, капитанов баркаса и пару ребят-рыбаков, остальные же так и не обрели лица, остались просто людьми, про которых Сайласу нравилось слушать и думать. Там, за двенадцать миль от него, столько людей и событий, у них что-то происходит, а у него тут тихо и спокойно.
— Нора, а почему ты опять на смене? Где Чаки?
— Ой, Чаки замучил уже своими зубами! Поехал в Фарвуд, у него щеку разнесло. Вот и сижу опять, болтаю с тобой.
— Барометр немного поднялся.
— Да, я вижу. Кстати, приехала эта твоя мисс Брайтер, поселилась у Джеймсов, постоянно тут маячит и ко всем лезет, просто достала. Чувствую, если погода не улучшится, она нам тут устроит.
— Такая страшная?
— Ну нет, — рассмеялась Нора. — На личико она как раз ничего, и вообще такая… Фигуристая.
— А лет сколько?
— О, да ты заинтересовался? Трудно сказать, эти богатенькие всегда выглядят моложе. Думаю, лет тридцать пять.
И женщины туда же, подумал Сайлас. Что ж, таких гостей у него еще не было.
— Не говорит, что вдруг ей приспичило?
— Еще как говорит, я уже слушать устала! Она хочет купить маяк.
— Что? — поразился Сайлас.
— Да! Это ее давняя мечта, а тут она развелась, оттяпала у кого-то деньжат и теперь подыскивает себе подходящий маяк. Она уже была на многих, я замучилась ее фото смотреть. Один слишком низкий, другой слишком близко к городу. Третий в плохом состоянии, четвертый окружен березами, а у нее аллергия… Ты не представляешь! Я всегда считала себя общительной, но от нее уже готова прятаться под стол. Это ураган, а не женщина.
Настроение у Сайласа поползло вниз. Мало ему урагана по имени Оушен, на подходе кое-что похлеще.
С последним они с утра успели поговорить на повышенных тонах. Оушен отчего-то решил, что Сайлас за ночь придумает для него волшебный способ отсюда сбежать, и прямо-таки потребовал его изложить, мол, обещал подумать, давай говори. А Сайлас придумывать ничего не собирался и вообще вариантов не видел. Будет он думать или нет, ничего не изменится, они все равно на маяке посреди ходящего ходуном моря, от ветра в железных рамах дребезжат стекла, а до берега двенадцать миль. Такова данность, что он может с этим поделать? Оушен снова потребовал молоток и гвозди — будто он умеет их забивать! Пришлось объяснить, что течение, спасшее ему жизнь, выписывает вокруг маяка загогулину и несется в открытое море. Так что даже если плот (или Оушена в спасательном жилете, о наличии которых тот пока не догадывается) удастся отвести от маяка, что весьма сомнительно, его унесет совершенно не туда, куда Оушену нужно, а плот ещё и довольно быстро разобьет, может, за день, может, и быстрее. На нем можно продержаться в спокойном, теплом море, но не в этом бурлящем котле. Сайласа всегда поражало, как вообще тут ухитрились построить маяк двести лет назад, как они доставляли сюда стройматериалы и рабочих? Загадка не хуже египетских пирамид. Теперь Сайлас, потратив полдня на ремонт крана на кухне — давно пора было им заняться, — говорил с Норой и слушал, как Оушен лупит молотком по доскам. Ну не сломает же он его, в конце концов. А гвозди Сайлас потом купит, ничего страшного, не дороже спокойствия, которое наступило, когда Оушен нашел наконец себе занятие. Сайласу даже любопытно было увидеть, что же он соорудит, хватит ли у него ума сделать что-то вроде катамарана — два узких плота, скрепленные не жестко, а веревками со вставками-ограничителями, чтобы человека между ними не затерло. Такая динамичная конструкция продержится дольше… Сайлас заставил себя перестать об этом думать.
— Что молчишь? Напугала я тебя? — окликнула Нора.
— Есть немного, — признался Сайлас. — Мои гости обычно мужчины.
— Она всего на одни сутки! Ладно, хватит болтать, давай список, что там тебе доставить.
Сайлас достал заранее подготовленный листок и начал с него зачитывать.
***
Обед прошел в тишине. Сайлас смотрел, как Оушен отламывает хлеб: уставший, волосы прядями высыпались из хвоста, пальцы поотбиты и местами ссажены, похоже, с молотком они сегодня встретились — во всех смыслах — впервые. Надо будет глянуть, что он там соорудил. Будет орать, наверное, но довольно глупо сначала спасти человека, а потом позволить ему самоубиться.
— В маленьком сарайчике валяется бакен, — сказал Оушен.
— Родни никак не заберет. Он проржавел, с ним только топиться.
Молчали, пока Оушен не отложил ложку и не посмотрел Сайласу в глаза.
— Мне вот интересно. Если ты мне не веришь, значит, видишь другое, более логичное объяснение всему. Какое? Кто я? Все-таки набедокуривший мажор?
— Или наркоман, — не стал скрывать Сайлас.
Оушен фыркнул и снова взял ложку.
— Много ты знаешь о наркоманах, я смотрю. Знаток всего на свете.
А Сайлас вдруг понял, как с острова можно уплыть. Разом, в секунду, мелкие детали стянуло воедино как магнитом, и он увидел всю схему.
— Хотя о чем это я? — продолжал Оушен. — Ты ж художник, Нью-Йорк, богема… На чем был?
Да какая теперь разница, думал Сайлас, где я был и что делал? Здесь, за толстенным дубовым столом на маяке посреди пляшущего джигу моря, какое это имеет значение? Стерто, отменено.
— Тарелок всего две, — сказал он вместо этого. — Можешь свою вымыть, можешь есть из грязной. Ведро с водой там.
Свою тарелку он вымыл и запер в том же шкафчике, что и виски, после чего поднялся наверх: пора было внести данные в журнал. Это тоже было ритуалом — отодвинуть тяжелый жесткий стул, открыть бюро, распахивая дверки на две стороны, достать журнал в переплете коричневой кожи и ручку из тяжелого черного пластика, из какого раньше делали телефоны. Современные стержни к ней не подходили, приходилось надставлять. Снизу раздался звук удара о стекло. Сайлас не стал подниматься, обычное в шторм дело, какой-то чайке не повезло, как бы не пришлось отмывать. А вот на другой звук удара он вскинул голову.
Балкон!
Сайлас опрометью бросился по лестнице вниз, но не успел — прямо на его глазах порывом ветра балконную дверь еще раз ударило о шкаф, посыпалось стекло. Черти и дьяволы! Сайлас высунулся наружу, задохнулся от ударившего в рот ветра, присел и почти вслепую ухватил распластавшегося на ребристом железе Оушена за рубашку. Дождался паузы между порывами, потащил на себя. Ветер бесился в комнате, задирая шторы, сметая книги. Оушен заполз в комнату, Сайлас отшвырнул его от двери.
— Ты что творишь?!
— Птица… — пробормотал Оушен.
— И что птица? Они все время бьются о маяк! Зачем ты поперся на балкон? У тебя вообще мозг есть? На него нельзя выходить в такую погоду, тебя могло снести! Ты хуже ребенка, те хоть маленькие, им простительно, а ты! Ты…
Он устал орать. Оушен выслушал все молча, глядя в пол, затем начал собирать мелкие осколки стекла на один крупный. Сайлас поднялся, закрыл балконную дверь. Толку никакого, ветер все так же мечется по комнате, но хоть хлопать не будет.
— Когда же ты уберешься, — пробормотал он и пошел искать тот кусок парусины, на котором вчера приволок это чудовище в свой дом.
Вдвоем с притихшим Оушеном они набросили тяжелую прорезиненную ткань на приоткрытую балконную дверь и зажали, снова закрыв. Стало потише, но бардак в комнате никуда не делся, конечно. Его нужно было разбирать, а самое главное, нужно было ставить новое стекло. Сайлас осмотрел раму, вздохнул. Винты, которыми стекла зажимались между железных штапиков, красили вместе с рамой раз двадцать, соскоблить такой слой будет непростой задачей.
— Я помогу… — тихо сказал Оушен за спиной. — Если стекло есть.
Сайлас молча покачал головой и потопал вниз. Стекла в кладовке были, разумеется, от северных ветров и чаек они не раз шли трещинами, но чтобы вот так глупо расколотить два разом! Сначала он выбрал инструменты — стеклорез, стамески, напильники и отвертки, распихал их по карманам. Вспомнил про плот, спустился на него посмотреть. Творение оказалось корявым: гвозди примерно в равной пропорции блестят шляпками и извиваются червяками, доски настелены кое-как. Разбирать придется часа три, не меньше. Сайлас покачал головой и вернулся на технический ярус. Тут он надел толстые перчатки и осторожно понес наверх два подходящих с виду стекла.
К его приходу осколков на полу уже не было, Оушен сложил их на сорванную ветром картину, перевернутую тыльной стороной. Книги он тоже собрал, шторы и покрывало одернул и теперь ползал, собирая что-то около комода. Сайлас присмотрелся — керосинка разбилась. Жаль, красивая была, старинная. Надо будет поискать замену.
***
Последние винты они затягивали, когда уже стемнело, уставшие и молчаливые, но странно успокоившиеся. Все-таки ручной труд всегда помогает прийти в себя. Все в том же расслабленном молчании съели по банке рыбных консервов, допили чай и разошлись по комнатам. О произошедшем напоминали только соскобленная краска на раме и пара крупных осколков стекла, которые Сайлас оставил про запас, а мелкие ссыпал в море, пускай снова становятся песком.
— Завтра день твоей свободы, — сказал Оушен в спину поднимающемуся в вахтенную комнату Сайласу. Тот остановился на миг, кивнул и продолжил путь. Да, завтра все кончится, это уже очевидно, барометр полз вверх. Другое дело, что Оушен еще не знал, как именно закончится, но сейчас Сайлас не хотел говорить об этом. Он устал, это раз. Щенячья радость или ругань ему сейчас ни к чему. Два — говорить заранее нет никаких причин, план не требовал от Оушена подготовки, все лежит на Сайласе. И три… Пускай лучше не останется времени на препирательства. Если план Оушену не понравится, Сайлас просто ничего делать не станет. Он так и не решил для себя, кто такой Оушен и так ли реальна опасность, как ему кажется, но какая разница? Сайлас не судья и не вершитель судеб. Даже если этот тип скрывается от отца или вообще придумал всю эту историю для пущей драматичности, что это меняет? Он хотел покинуть маяк, и он его покинет. Или на баркасе, или по предложенному плану. А дальше пускай решает свои проблемы сам, как хочет и может, Сайласу-то что… Он просто раскрасил спасательный жилет серым, белым и черным акрилом, оставил его сохнуть на стуле, после чего разделся, выключил свет и лег в постель. Все будет завтра.
***
Он проснулся от скрипа лестницы, открыл глаза. Показалось? Приснилось? Он знал звуки этого маяка наизусть, у сужающейся кверху лестницы скрип менялся от ярусу к ярусу. Вот снова, но шагов не слышно. Понятно, он же босой.
Луч маяка скользнул от окна к окну, высветив замершего на пороге Оушена и выдав Сайласа блеском глаз.
— Просто заткнись. — Оушен в два шага оказался у дивана, в одно ловкое движение лег. — Выебешь меня или я тебе отсосу? Лучше бы выебал. Масло я принес.
Горячее тело напирало, у Сайласа сердце стучало в ушах. Он почти забыл запах мужского возбуждения, забыл, каково это, когда тебя касается другой человек. Не так, как он сделал бы себе сам, но так… Сайлас судорожно втянул воздух.
— Не разучился же ты здесь? — продолжал зло шипеть Оушен, запуская руку Сайласу между ног. — Не разучился. Давай. Так, как ты умеешь. Жестко.
Масло потекло по животу и бедрам, Оушен ловко его растер, закончил винтовым движением вокруг головки, отчего Сайлас снова захлебнулся воздухом, а он извернулся, подставляясь спиной.
— Жестко. До печенок. До моего поганого рта.
Сайлас навалился сверху, заламывая Оушену руки, и тот благодарно застонал, прогибаясь до хруста, потираясь о его член задом. Бесстыдно и жадно попытался насадиться, не вышло, Сайласу пришлось помогать и придерживать, чтобы не начинал двигаться сразу. Ему нужна была пара секунд — привыкнуть к жаркой тесноте и перевести дыхание, иначе не продержаться, но чудовище под ним извивалось и рычало, вцепилось в руку зубами, и Сайлас послал все к черту. Он даже не пытался деликатничать, вбивался на всю длину, прижав раскинутые ноги Оушена своими, чтобы не мешал, не ерзал, и тот слушался, только ахал при каждом толчке и сильнее прогибался, а потом заскреб простыню перед собой, скомкал и протяжно, до скуления, застонал и зажался, дожидаясь, чтобы Сайлас кончил, уткнувшись лбом в его мокрые от пота лопатки.
— Это… типа… плата за постой? — спросил он через несколько секунд, пытаясь отдышаться. — Или за стекло?
— Это типа… ты тупой. — Оушен спихнул его с себя и перевернулся на спину. — При чем тут вообще твое дурацкое стекло? Я не знаю, что со мной случится завтра. Мне страшно. И я подумал, если этот день будет последним, хоть оторвусь на прощанье.
— Ты гребаная королева драмы.
— Я-то? — Оушен улыбнулся. — Само собой. Но я чертовски хорош, а?
Сайлас только головой покачал. Вот же засранец. Но злиться было невозможно, глаза закрывались, тело теплой кашей растекалось по кровати.
— Спи здесь, — прошептал он, засыпая. — Если страшно.
***
Утром он проснулся оттого, что его бессовестно пихали кулаком в ребра.
— Это что такое? — Оушен требовательно указал на размалеванный жилет. — То, что я думаю?
— Ты все еще здесь… — проворчал Сайлас, переворачиваясь на бок.
— Ты мне сам разрешил!
— Знаешь… — Сайлас зевнул. — Ты просто наглядное пособие «Как испортить себе жизнь своей добротой». Делай раз. Делай два.
Вздохнув, он поднялся и потопал по лестнице вниз, в туалет, как был, голый, одеваться при Оушене смысла уже не было. За его спиной тут же раздались быстрые шаги.
— Эффектной паузы не получится, колись.
— У меня есть идея, — неохотно признал Сайлас, проходя кухню.
— Я догадался. Жилет не будет видно с вертолета?
— И это тоже. — Сайлас вышел на улицу и долго глазел на небо, море, чаек. Посветлело, ветер утих, но все еще пасмурно, и какое-то время солнца опасаться не стоит. Оушен остался внутри, кривил губы, но молчал. Когда молчит, он даже милый. Сайлас прошел мимо него в туалет и закрыл за собой дверь.
Когда вышел, бросил:
— Жду тебя наверху. Нам надо одеться и сделать кое-что.
— И этот человек называл меня королевой драмы, — хмыкнул Оушен.
К удовольствию Сайласа, изложение плана обошлось без возмущенных воплей. Оушен выслушал его, подумал немного и кивнул:
— Я рискну.
— Да, риска много. Но если ты придумаешь лучше…
— Я же сказал, согласен, идея что надо. Плаваю я хорошо.
Сайлас кивнул и пересел за стол.
— Халфвэй Халфбэю. Халфвэй Халфбэю.
— Слышу тебя, Сай, — отозвалась Нора. — Привет! Погода налаживается.
— Да, точно. А ты почему опять на смене? Где Чаки?
— Ну вообще-то сегодня и есть моя смена. А Чаки что-то там разрезали, и он теперь рта открыть не может, Мэг кормит его пюре через трубочку. Знаешь, есть толстые, для смузи? Вот через такую.
— Не повезло, — согласился Сайлас. — Так, значит, мне ждать гостью?
— Да, конечно. Но пойдет Родни, про Жотески я тебе уже говорила.
— Это даже хорошо, что Родни. Я тут вспомнил про бакен, который он никак у меня не заберет. Скажи, на балкон я его переть не собираюсь, брошу на берегу и кину ему конец, пусть буксирует к себе.
— Подожди, но он же дырявый вроде?
— Я заткну его чем-нибудь, дотащит. Ты, главное, передай ему сейчас, а то здесь я не докричусь: лебедка, волны…
— Уже звоню!
— Спасибо, Нора. Во сколько ждать?
— В двенадцать.
— Договорились.
Сайлас отключился, повернулся к Оушену.
— У нас пара часов.
***
Толстяка Сайлас сразу приметил, да тот особо и не скрывался: едва баркас сбросил ход, он вышел из рубки и принялся глазеть на маяк. Сайлас догадывался, кем он окажется, но никак не мог разглядеть обещанную гостью. Видимо, это она на корме, в желтой куртке. Крупная, как мужчина. Вот же невезение…
— Сай! — заорал снизу Крис, пока Фрэнки вылавливал багром конец. — Мистер Крадье просит разрешения посетить маяк!
— Нет! — крикнул Сайлас и для понятности замахал руками, не особо надеясь на свой голос: не всем Господь выделил такую глотку, как у Криса.
— У него важное дело!
Сайлас продолжал размахивать руками.
— Родни просит выйти на связь! — продолжал горланить Крис.
Пришлось тащиться в вахтенную и долго крутить ручки, ища сигнал с проклятого баркаса.
— …двадцать пятого градуса… ответьте седьмому… смена курса на двести пятьдесят… Прием!
— Халфвэй, прием, — буркнул Сайлас, придвигая здоровенный серый микрофон и тут же отодвигая обратно — дурацкая привычка тащить его к себе, будто от этого будет лучше слышно. — Родни, не слышу.
— …порядка семидесяти… Халфвэй!
— Да здесь я, чего орешь. Какого черта, Родни? Я вчера руки канатом сжег, мне только твоего борова сюда тащить не хватало!
— Он не мой, Сай, полиция штата. Ищут того мальчишку, ты слышал?
— Слышал, Нора говорила. А я-то при чем? Думаешь, я тут его прячу? За каким чертом, интересно?
— Да мы все ему говорили, Сай, но…
— Мистер Хьюз, — влез в разговор незнакомый голос. — У каждого из нас своя работа, и я должен делать свою.
Сайлас помолчал. С боровом он переборщил немного.
— Ладно, — сказал наконец он. — Но цепляй свою лебедку! Я не затащу.
— Договорились! — крикнул Родни.
— Сначала полицейский, когда он вернется, тогда женщина, у меня тут не Центральный вокзал. Иначе возвращайте ее обратно.
— Сделаем, Сай, не кипятись.
— И бакен свой не забудь!
Сайлас выключил микрофон, довольный. Приятно, когда можно ставить условия.
Толстяка подтащили к балкону минут через двадцать, и все равно Сайлас не отказал себе в удовольствии делать все медленно, пускай поболтается над скалами, ему наверняка говорили, что смотритель маяка терпеть не может кого-то на него пускать и делает это только по необходимости. Потом подтащил и придержал, пока полицейский переваливался через перила.
— Как мне это снять? — прибывший потянул «беседку» за лямку.
— Не трудитесь, вам скоро обратно. Что вы хотели, мистер Кардье?
— Гектор Крадье, мистер Хьюз. — Полицейский протянул руку и, как только Сайлас сделал то же, повернул его ладонь к свету. — Серьезная травма. Что-то случилось?
— Ремонтировал парапет. — Сайлас кивнул за перила. — Неудачно проехался.
— Вон тот, внизу? Разве такие работы можно производить в одиночку?
— Хотите мне помочь?
— Я не настолько суров, как местные жители, — улыбнулся Крадье. Лишний вес прибавлял ему лет, но теперь Сайлас видел, что это его ровесник. Простоватое круглое лицо и скомканный «беседкой» костюм придавали полицейскому комичности, но было бы глупо на это купиться.
— И какова тогда цель вашего визита?
— Вы, должно быть, в курсе, что произошел несчастный случай?
— Но не произошло Счастливое спасение, — кивнул Сайлас. — А минуло двое суток.
— Мы могли бы войти внутрь, мистер Хьюз? Тут ветрено.
Сайлас жестом пригласил его в гостевую, указал на диван и сел сам.
— Да, двое суток… — пробормотал Крадье, стараясь забраться во внутренний карман, прижатый лямками. — Вот, смотрите. У меня есть фото мальчика.
Сайлас взял снимок. Оушен улыбался ему с глянцевой поверхности, волосы полоскались на фоне неба. Хорошее фото, сразу можно узнать.
— С виду не очень-то мальчик. — заметил он.
— Скоро будет двадцать, но для родителей, сами понимаете, еще ребенок.
— И что там за история? — Сайлас вернул фото.
— История невеселая. — Крадье припрятал фото обратно. — Он упал с яхты во время прогулки, и отец страшно винит себя, что позволил находиться сыну на палубе без жилета. Семья места себе не находит, но все еще надеется на чудо. Только, видите ли, есть обстоятельство… Мальчик нездоров, ему постоянно нужно принимать лекарства. В общем, трудно им не посочувствовать, такое горе. Я, как и вы, мистер Хьюз, понимаю, что шансы на спасение мальчика тают на глазах, но представляете, если он все-таки жив, а я опущу руки? Нет, мистер Хьюз, такое не в моих правилах. Я сделаю все, что должен, и не стану терять веру в милость Господню.
— Как, говорите, имя мальчика?
— Шон Овенпорт. Его отец довольно обеспеченный человек…
— И чем он болен? Сахарный диабет?
— Почему вы так решили? А, я сказал вам про лекарства… — Крадье помялся. — Нет, мистер Хьюз, у мальчика заболевание другого типа. У него шизофрения, но пока Шон принимает лекарства, он кажется совершенно здоровым. Однако как только прекращает…
— Он агрессивный? — поинтересовался Сайлас.
— Нет, я бы не сказал. Он прекрасный мальчик, мистер Хьюз, очень веселый, живой, отлично поет, такой обаятельный.. Да вы видели фото. Но лекарства позволяют ему сохранять чувство реальности, понимаете? Без них он устремляется в мир фантазий и такое придумывает… Причем сам верит и заставляет поверить других.
— Вы так о нем говорите, будто лично его знаете.
— Вы проницательный человек, — развел руками Крадье. — Да, я знаком с ним. Может, поэтому мне так трудно сдаться… Видите ли, это не первый инцидент с Шоном. Он уже пропадал пару раз, и я занимался его поисками. Всегда удачно, и хочется верить, что и этот случай не станет исключением…
— И что он придумывал в прошлый раз?
— Один раз Шон искал свою пропавшую сестру, он так заразительно плакал и рассказывал про нее, что соседка, не подозревавшая тогда о болезни мальчика, всерьез участвовала в ее поисках, шериф чуть не поднял волонтеров! Это при том, что сестры у него никогда не было. Еще была история про шпионов, диск с секретными материалами… — Крадье махнул рукой. — Мне бы такую фантазию, я бы книжки писал, а не лазил по этим вашим… балконам. М-да.
— Я вас понял, мистер Хьюз, но внизу ждет баркас. Помочь вам спуститься?
— Если можно, сначала я бы все-таки осмотрел маяк. Для очистки совести.
— Смотрите, — пожал плечами Сайлас. — Сами справитесь или вам все показать?
— Боюсь, я не справлюсь без вас. Я раньше не бывал на маяках.
Сайлас рад был это услышать. Что ж, осмотреть так осмотреть, чтоб крыса не пробежала. Первым делом он поволок Крадье на чердак и заставил лезть в крошечный люк, чтобы убедиться, что там пусто. Затем покружил по фонарной — не спрятался ли кто за линзами? Они ведь огромные, в рост человека. Вахтенную осмотреть вышло совсем быстро: в шкафу все аккуратно сложено, а диван неподъемный. Жилая комната заняла немногим больше, но в ней Крадье оказался даже полезен: лично выяснил, хорошо ли помыто под кроватью. Кладовки и помещение дизель-генератора удручали отсутствием закоулков, в каменных стенах не наделаешь тайных дверок. В туалете Крадье долго дивился дырам в полу. Интересно, а как он себе представлял канализацию на скале? Пристройку Сайлас тоже ему продемонстрировал. Когда-то здесь теснилась целая семья, по одному до Сайласа на маяке никто не жил, но сейчас он использовал этот небольшой домик как сарай, здесь у него сушилась рыба, хранился плавник, а в дальнем углу он вырубил небольшой ледник. Его Сайлас тоже показал Крадье, чтобы тот составил представление о том, на чем маяк стоит — на голом камне. И снаружи камень тоже, только там кое-где в щели набился песок и на нем даже растет травка, очень чахлая. Разумеется, Крадье заинтересовал валяющийся на камнях внизу бакен, но на лесенку в скале он смотрел с опаской, и Сайлас сжалился над толстяком, спустился сам, попинал ржавую железяку.
— Тут собаке не спрятаться.
Раз уж все равно спустился, Сайлас, оскальзываясь, побрел проверять ловушку. В новой квартирке оказался отличный жилец, фунтов восемь, и с этим лангустом в руке он поднялся к маяку.
— Будет неплохой обед для мадам, — показал он добычу Крадье и принялся подниматься. Если этот болван хочет продолжать поиски, пусть сам придумает, где еще тут можно искать, вот только вряд ли у него это получится, толстяк уже изрядно выдохся.
Через пару минут лестница затряслась от тяжелых шагов полицейского, но на балконе его пришлось ждать довольно долго. Сайлас уже переправил Родни тюк с грязным бельем, получил взамен партию продуктов, газет и нужных мелочей, а Крадье все еще пыхтел на кухне. Да, лестница на маяке не для слабаков, ступеней сверху донизу всего сто четыре, но они высокие и идут винтом. Сайлас, всегда далекий от спорта, и сам долго к ней привыкал.
Сайлас не спеша развернул пакет с газетами и пролистал их: ни слова о несчастном случае на яхте. Он усмехнулся и затолкал газеты обратно в пакет.
— Ваша совесть чиста, мистер Крадье? — спросил он полицейского, проверяя крепления перед тем, как столкнуть его с перил.
— Вполне, мистер Хьюз. Надеюсь, вы извините меня за беспокойство.
— Непременно, — заверил его Сайлас и дал отмашку буксиру — Тащите!
Сколько они потратили на эту бессмысленную суету, часа полтора? Досадно. Сайлас наблюдал, как высвобождают из упряжи толстяка и надевают ее на женщину в желтой куртке. Многовато у него общения в последнее время… Гостья тем временем приближалась. Вот она уже поймала перила рукой и перелезла через них так ловко, что Сайлас и помочь толком не успел.
— Не беспокойтесь, — сказала она, улыбаясь, когда он потянулся расстегнуть карабины. — Я занималась альпинизмом и могу справиться.
Действительно справилась, ловко содрала с себя «беседку», помахала баркасу и повернулась к Сайласу.
— Оливия Брайтер, можно Лив. Меня предупредили о вашей нелюдимости, это не проблема. Мне ничего от вас не нужно, просто покажите мне мою комнату, туалет и кухню.
Сайлас пожал сухую сильную руку, улыбнулся и молча провел гостью в комнату.
— Располагайтесь. Позже я покажу вам остальные ярусы, но главное скажу сразу. Моя комната и фонарная выше, а кухня, дизель и туалет ниже. На уединение здесь рассчитывать не стоит.
Он посмотрел в окно на удаляющийся баркас. Сегодня его почти не качало, только подпрыгивающий в кильватере бакен показывал, что море еще не спокойно.
— Да, Нора меня предупредила. — Лив осмотрела комнату, потрогала деревянные завитки комода. — Она такая болтушка, ее просто не переслушать. Я считаю, что после ночевок на скальных карнизах здесь весьма комфортно.
Похоже, что загар у нее действительно не салонный, подумал Сайлас, разглядывая гостью. Под глазами кожа светлее, мелкие морщинки в уголках глаз. Лив не выглядела светской дамой: широкоплечая и тяжеловатая в кости, густые русые волосы стянуты в хвост, ногти на руках без лака, губы чуть обветренные. Красивая женщина, и лет ей, наверное, чуть за тридцать, тут Нора права.
— Обед в половине третьего, — сказал он, начиная спускаться. Лив промолчала, и это дало Сайласу надежду, что следующие сутки пройдут спокойнее двух предыдущих.
***
— О таком меня не предупреждали, — всплеснула руками Лив при виде отварного лангуста с овощами. — Пожалуй, я задержусь тут на недельку! Да шучу я, Сайлас, не пугайтесь так. Ваш маяк в моем списке всего-то восемнадцатый, а я решила, что для правильного выбора мне нужно посмотреть хотя бы тридцать вариантов.
— Столько маяков продается? — удивился Сайлас, усаживаясь.
— Нет, но мне важно понять, что это за зверь — маяк, чтобы выбрать себе достойный.
Лив переоделась в простую, чуть растянутую в вороте зеленую футболку и спортивные штаны и отчего-то не казалась инородной на этой круглой кухне с крашенными в белый цвет шкафами и грубой посудой. Она словно пришла домой, спокойная, уверенная, расслабленная, и Сайласа эта необычность подкупала. Обычно его гости поначалу были напряжены, присматривались, выясняли границы, выдвигали условия, а эта словно принесла свой мир с собой, и внешний ее не особенно интересует. Трудно, однако, было не думать, почему описание Норы так не соответствовало живой Лив. В чем дело? Ревность к более красивой, богатой и свободной? Что ж, вполне можно допустить и легко понять чувства простоватой немолодой Норы, которая когда-то мечтала уехать из Халфбэй, но забеременела одним, потом другим, да так и не вырвалась.
— Зачем вообще вам маяк?
— Я два года назад развелась. — Согнутым пальцем Лив убрала за ухо прядь волос, чтобы не мешала есть. — И с тех пор меня носит, как перекати-поле. Я заводила какие-то странные отношения, моталась по свету со странными людьми, написала никому не нужную книгу, аж в горы забралась. Последнее оказалось полезно, потому что я поняла наконец, чем я занята. Там легче понимать такие вещи, потому что смерть очень близко, понимаете? Так вот, по сути, все это время я искала себе новую опору, что-то, что будет меня поддерживать. И не находила, потому что таких, как я, полным-полно. Мы не можем держаться сами, нам нужно что-то внешнее — отношения, работа, увлечения. А нас самих вроде как и нет. Меня это разозлило. Я — есть, и я научусь стоять сама.
— Зачем тогда маяк?
— Я знала, что вы спросите. — Лив схрумкала кусочек перца и продолжила: — Но тут вот в чем дело. Мне нужен автоматический маяк, никто на нем жить не будет. Это просто место, где нет ничего и где я не нужна.
— Для сеансов социальной депривации?
Лив рассмеялась.
— Да, как-то так. Чтобы, когда я почувствую, что опять на чем-то висну, я могла бы уехать на свой маяк и сказать себе: ну-ка покажи, как ты держишь спину, когда у тебя ничего нет. — Она посмотрела на Сайласа и склонила к плечу голову. — Вам, должно быть, смешно меня слушать. Я ведь узнавала про вас. Люди, считающие себя лучше других, очень часто несут подобную ахинею, я и сама это знаю. Но вот вы же смогли. У вас получилось.
Сайлас молчал, и Лив кивнула.
— Если вам надоест моя болтовня, просто скажите, что мне пора помолчать. Я умею, честное слово.
— Значит, вы знаете, что маяк не продается? — уточнил Сайлас.
— Конечно. Если вам интересно, я считаю, что условие наследования можно обойти. Например, я могу выйти за вас и отсудить при разводе часть имущества, а так как, кроме маяка, у вас ничего нет, это сделает продажу неизбежной.
— Очень заманчиво, — проворчал Сайлас.
— Простите. — Лив с улыбкой протянула руку через стол и коснулась пальцев Сайласа. — Я пыталась вас развеселить. Мое имущество значительно больше вашего — какой суд назначит мне содержание? И будь с наследственным имуществом все так просто, этим бы вовсю пользовались. Вашему маяку ничего не угрожает. Давайте я помою посуду, раз вы готовили.
Сайлас не стал спорить. Ему и без посуды было чем заняться: угол крыши пристройки чудом не снесло, нужно сегодня его укрепить.
— Хорошо, мойте, затем я проведу для вас экскурсию и займусь делами.
— А я своими, — легко согласилась Лив.
Сайлас поднялся к себе и включил радио.
— Халфвэй Халфбэю. Нора, я в суете забыл поздравить Родни с рождением дочки. Передай ему, что я болван.
Нора рассмеялась.
— Он мне рассказал, что ты был в бешенстве из-за этого толстяка! Представляю себе. Он действительно какой-то ненормальный. Родни говорит, он всю дорогу глаз не сводил с бакена, а едва пристали, потребовал вытащить его на борт. Родни это и так бы сделал, но что за срочность? Представляешь, он его чуть ли не обнюхал! Это я про толстяка.
— Ну и как, нашел своего драгоценного мальчика?
— Слушай, — понизила голос Нора. — И это его «мальчик» тоже ненормальное. Ты видел, какая там щетина? Да парню не меньше двадцати пяти!
— Все равно жаль, конечно.
— Ой, да. — Нора вздохнула. — Такой симпатичный. И ведь как раз годовщина Счастливого спасения была, а оно не повторилось. Наверное, место все-таки не совсем то и он не попал в течение.
— Или течение за сто лет немного изменилось.
— Я тоже об этом думала. На прошлой неделе Фрэнки поймал пикшу, а к нам никогда ее не заносило.
— Сказала этому чудику?
— Конечно. Но что он в этом понимает!
Сайласу тоже хотелось бы знать, что Крадье во всем этом понимает, но приходилось обходиться догадками.
Экскурсию для Оливии он провел очень краткую, этот день был слишком насыщен событиями, и Сайлас откровенно устал; единственное, чего ему сейчас хотелось, это занять руки починкой пристройки. Он говорил гостье про историю маяка, а сам думал, что в этот раз надо будет положить доски иначе, под углом, чтобы ветер не подцеплял их, а соскальзывал, — так крыша продержится не один год. Лив, кажется, чувствовала его настроение и не лезла с вопросами, а на нижнем ярусе сказала:
— С туалетом я познакомлюсь без вашей помощи, отстаньте уже от меня. Я на маяке, тут должно быть одиноко!
Сайлас благодарно улыбнулся. Лив он не видел до самого вечера, но крышу все равно не доделал. При ближайшем рассмотрении оказалось, что несущая балка подгнила и еле держится, пришлось разбирать почти половину настила. Работы дня на три, не меньше. Зато трещина в парапете отлично выдержала шторм и дождь. Сайлас стащил с отремонтированного места щит и разобрал его на доски. Устал так, что к восьми часам решил закругляться. Сполоснулся под струей из колонки, переоделся в сухое, которое предусмотрительно оставил в кладовке, оттуда же вытащил удочку и закинул в окно. Хотелось раздобыть на ужин чего-нибудь поинтереснее консервов, и с этим Сайласу повезло больше, чем с ремонтом крыши: попался полосатый окунь, любимая его здешняя рыба, она так легко и чисто разделывается на филе, что готовить ее не сложней, чем лангуста.
— Боже, Сайлас, да у вас тут ресторанное питание! — восхитилась Лив. — А смотрите, какой закат!
Сайлас тоже с удовольствием смотрел в окно: впервые за долгое время облака наконец оторвались от моря, и теперь солнце било в них снизу густым алым светом, отчего казалось, будто они кипят, как лава.
— Завтра будет ветрено, — заметил он.
— А можно нам поужинать на балконе? Жаль поворачиваться к такой красоте спиной.
Сайлас пожал плечами — почему нет? Для балкона у него имелись легкие складные стулья и такой же столик, перенести тарелки недолго.
— Это потрясающе, — сказала Лив, когда они привалились спинами к стене маяка, чтобы лучше видеть море. — Кажется, я люблю штат Мэн.
— Добро пожаловать в клуб.
— Сайлас, скажите, вы будете ругаться, если я признаюсь, что привезла бутылку вина? Я знаю, тут сухой закон, но не напьемся же мы с бутылки шардоне?
— Лив, вы невыносимы. — Сайлас отставил тарелку и сходил за кружками. Да, придется пить из них, не в ресторане. К его возвращению бутылка уже стояла на столе, но Лив не пыталась ее открыть, сидела сложив на коленях руки с самым смиренным видом, только глазами блестела. Сайлас разлил вино сам.
— За маяки! — сказала Лив, поднимая кружку, и Сайлас согласился, обрадованный, что не прозвучало какое-нибудь пошлое «За нас» или «За встречу». Хорошо было и то, что Лив надолго замолчала, попивая вино и доедая рыбу. Можно было спокойно смотреть, как клубятся багровые тучи над солнечным краем и блики пятнают море алым. Расслабленный, он не вздрогнул от прикосновения руки, только чуть поежился. Пальцы легко скользнули по его бедру, не требовательно, приглашающе, он накрыл их ладонью и так оставил.
— Моя голова не украсит стену над вашим камином, Лив, — сказал он закату.
— Вы такого обо мне мнения? — Она улыбалась и руку не вырывала. — Что я коллекционирую смотрителей маяков? Сайлас, они в основном простые пожилые работяги. Ничей камин их головы не украсят.
— Только не нужно убеждать меня в неотразимости, — Сайлас еще отпил вина, — ее у меня не было и в лучшие годы.
— Не соглашусь. Вас не взяли бы на роль агента 007, но вы цепляете другим, вы органичны. Не знай я, что вы художник из Нью-Йорка, я бы поверила, что вы настоящий морской волк, суровый викинг, повидавший жизнь. Этот маяк очень ваш, Сайлас, и я бы не стала покупать его, даже если бы он продавался. Вас нельзя отделить от него.
— Лесть не поможет, Лив.
Она со смехом чуть щипнула его за ногу.
— Я должна была попытаться! И жаль, что вы не курите трубку, вам бы пошло. Только не как у Шерлока, это слишком манерно, лучше канадку. Знаете такую?
— Прямую?
— Ага. И непременно из вереска. У вас тут растет вереск?
— Тут ничего не растет.
— Кстати, мне бы хотелось, чтобы у моего маяка было немного больше земли.
— Выращивать вереск?
— Занятие не хуже прочих. — Лив снова замолчала, улыбаясь. Солнце скрылось, и облака стремительно темнели, перетекая из багрового в черный.
Они слушали шум волн до самой темноты, потом вместе убрали посуду, занесли стулья и тепло попрощались на ночь.
***
Сайлас уснул сразу: денек выдался не из простых. Он не стал закрывать дверь, знал, что по лестнице маяка беззвучно не пройти даже кошке, а умение просыпаться на этот звук он выработал давно. Не подвела привычка и сейчас. Сайлас приоткрыл глаза и прислушался. Оливия спустилась на кухню и какое-то время провела там. Захотела попить воды? Имеет привычку перекусывать чем бог послал после двух ночи? Двинулась ниже, задержалась на техническом этаже на добрых полчаса, Сайлас засек по часам. Но вот она вернулась на лестницу и продолжила спуск.
Сайлас полежал немного, слушая тишину, потом поднялся и отправился в фонарную.
Линзы медленно вращались, посылая свет в темноту на двадцать три мили, мерно пощелкивала зубчатая направляющая. Сайлас прижался к стойке, чтобы не выделяться на фоне лампы, и посмотрел вниз. Чем занята его гостья, он увидел довольно скоро: свет мощного фонаря последовательно обшаривал скалу со стороны моря по всему периметру. Выходит, Лив привезла с собой не только вино, но и альпинистское снаряжение.
Сайлас спустился к себе в вахтенную, запер дверь на лестницу и крепко заснул.
***
Утро прошло как ни в чем не бывало. Они с Лив позавтракали бутербродами, Сайлас вернулся к ремонту крыши и прервался только после полудня, когда настало время подумать об обеде. Решив, что крабы будут кстати, Сайлас отправился на ревизию ловушек, но две оказались пусты, а в той, что на камнях, засел недостаточно крупный для двух порций лангуст. Пришлось идти за удочкой в кладовку, заодно и поразмышлять в ожидании клева, чем тут могла столько времени быть занята Лив. Рассматривать в этих небольших помещениях особо нечего, с виду все на месте, генератор работает ровно. Так ничего и не поняв, Сайлас выдернул из моря макрель фунта на полтора и понес ее на кухню. Не бог весть что, но сгодится.
За обедом Лив не была особенно разговорчива, он тем более, но и тяжелого гнетущего молчания не случилось. Сайлас подумал даже, что они напоминают давно женатых супругов. Когда подошел баркас, Лив сделала селфи на фоне маяка и перебралась на судно, и Сайлас даже помахал ей на прощанье, а потом долго стоял, приходя в себя. После того, как произошло столько событий и промелькнуло столько людей, ему нужно было снова привыкнуть к тишине.
Напевая себе под нос, Сайлас тщательно убрал комнату гостьи, затем перебрался на кухню. Выкинул все открытые упаковки: специи, соль, масло, — тщательно осмотрел все остальные продукты. Все, что нельзя было выкинуть в море или сжечь, упаковал в мешок для мусора, после чего переместился на нижний ярус. Технический этаж он оставил напоследок. Тщательный осмотр внизу принес неожиданный результат: Сайлас нашел черно-белую резинку для волос. Видимо, закатилась под ступени, когда Оушен убирал одеяла. Оставалось только догадываться, видела ли резинку Лив. Вздохнув, Сайлас поднялся на пролет выше. Здесь он тоже внимательно перебрал все полки, каждый уголок, приподнял почти пустую уже бочку с топливом, осмотрел ее снизу, потом долго изучал датчики дизель-генератора. Тот не стучал, не дымил, работал совершенно штатно. Так чем же Лив была здесь занята?
Чтобы дать себе время подумать, Сайлас вышел наружу поискать, куда Лив крепила веревки. Облака на небе расползались, в дыры проглядывали синева и солнце, чайки качались на волнах, обещая хорошую погоду. Свежие царапины на камнях нашлись легко. Сайлас потер их пальцем, выясняя, могла ли Лив их замаскировать. Сделал вывод, что нет, после чего вернулся на технический ярус и решительно заглушил генератор. Раз не видно снаружи, он посмотрит внутри.
Когда Сайлас только сюда приехал, то о генераторе он имел представления самые приблизительные, даже видеть вблизи не приходилось. Но первая же зима многому научила, по январскому шторму Жотески пришлось везти на маяк механика, и тот подробно разъяснил, что да как. С тех пор сложностей не возникало, но сейчас осень была на подходе, и Сайласу совершенно не хотелось остаться без электричества посреди бурь на неработающем маяке.
Он провозился часа четыре. Сначала выяснял, все ли с генератором в порядке. Детальный осмотр показал, что нет. Трубки радиатора были аккуратно поджаты, не совсем перекрывая доступ, но уменьшая просвет вдвое. Заборник воздуха оказался наполовину заткнут камешком, а под топливопроводом обнаружилось незнакомое Сайласу устройство, назначение которого он понять так и не смог, но даже без него картина вырисовывалась ясная. Дизель-генератор обречен был взорваться от перегрева, и тогда из маяка-трубы деться было бы некуда. И произошло бы это в ближайшие дни.
Если подумать, Лив выбрала не слишком надежный способ, в критический момент могло бы закончиться топливо или пришел бы баркас, но ее можно понять, как еще устроить не вызывающий подозрения несчастный случай в месте, где нет никого и ничего? Даже лестницу не подпилить.
До самых сумерек Сайлас выправлял трубки, вычищал продукты горения и протирал белой тряпочкой все соединения, проверяя, нет ли течи. Генератор ожил уже в темноте, и Сайлас долго стоял у окна, наблюдая за движущимся во мраке лучом.
Дверь в вахтенную на ночь он запер.
***
Осень пришла даже раньше обычного, и в начале сентября Сайлас решил, что настало время для визита на берег, тем более что Нора сообщила о посылке на его имя. Список того, что нужно сделать, и без почты выходил длинным, брони на ближайшие дни не было, и Сайлас решил пожить в гостинице пару деньков: вылечит давно ноющий зуб, прикупит для дизеля новый радиатор, закажет доставку топлива, чтоб до весны, да и продуктами затариться не помешает, с рыбой и лангустами зимой хуже, чем летом. Неожиданно для себя с этой поездкой он подгадал под день рождения Норы и целый вечер провел среди шумных, веселых людей, но, удивительное дело, остался доволен. Посылка же оказалась небольшой легкой коробочкой, и пришла она из Сиэтла. Сайлас раскрыл ее прямо на почте и нащупал среди упаковки курительную трубку из шершавого верескового корня — прямую, густого кофейного цвета. В коробке кроме нее оказались пачка табака и толстобокая металлическая зажигалка. Усмехнувшись, Сайлас подарил служащему трубку и табак, а зажигалку сунул в карман, пригодится.
Удивительно было спать в темноте, просыпаться не в своей кровати и весь день видеть других людей. Одним вечером Сайлас заглянул поболтать к шерифу про тот августовский случай. Пускай он никогда не считал Райли умным, но честным тот был. Старик Шелдон оказался не так глуп, эту историю он и сам считал мутной, ведь в новостях так ничего и не появилось, некрологов тоже не было. А самое главное, как позже выяснил Райли, единственному Шону Овенпорту, проживающему в штате Мэн, было за шестьдесят. Сайлас предположил, что родители могли проживать в Массачусетсе или Нью-Гэмпшире и не хотеть огласки, тогда это по их просьбе полицейский скрыл настоящее имя, но и тут Райли нашлось что сказать. Оказывается, он не видел документов Крадье. Поначалу не стал спрашивать: судьба юноши всех взволновала, и хотелось быстрей помочь, а потом, после возвращения с маяка, Крадье уехал не попрощавшись. Буквально прыгнул в машину, и с концами.
Покачали они с Сайласом головами и выпили по рюмочке, пожелав неизвестному парню, если живой, не иметь проблем, а если помер, так чтоб покоился с миром.
И в музей Счастливого спасения Сайлас зашел тоже. Знал он про него с самого приезда, а внутри до сих пор не был. Про само крушение и течение ничего нового в нем Сайлас не узнал, зато местная тайна египетских пирамид раскрылась, музей охватывал и историю маяка тоже. Оказывается, про течение-петлю знали уже два века назад, им воспользовались при строительстве: баржа тянула огромный плот из досок и бревен, на котором стояли багорщики. При обходе скалы плот снесло на каменный шлейф, его там застопорили и отцепили от баржи. Так на крошечный остров попали первые строительные материалы и собственно строители. Они соорудили из досок и бревен плота помост вокруг скалы, и к нему все лето могли причаливать лодки, доставляя камень, железо и новых людей, а первой же осенью эта вспомогательная постройка была разрушена морем. Строить каменный пирс так и не собрались.
На маяк Сайлас возвращался, улыбаясь. Он ехал домой.
***
Он не особенно рассчитывал на гостей в октябре, основной их поток шел весной и летом, что понятно, климат Мэна не располагал к прогулкам по осеннему морю, но надежда оставалась, ведь стабильно был спрос на Рождество и Новый год, а в декабре погода еще хуже. К его удовольствию — финансовому, покупка топлива на всю зиму здорово облегчила Сайласу карман, — желающие нашлись: некий мистер Райс выкупил сутки в первую же неделю октября.
Сайлас не узнал его, пока тот не подплыл по канату к балкону.
Оушен, не отцепляясь, оплел перила ногами и скинул капюшон. Ветер тут же разметал ему волосы.
— Вообще я заскочил отдать тебе кое-что, — прокричал он. — Могу сразу обратно.
— Да конечно. — Сайлас ухватил его за лямки и скинул на балкон.
— Когда ты начнешь на меня орать, — Оушен поднялся на ноги, отцепился от каната, — я тебе это припомню. За свой выбор надо отвечать, знаешь ли.
— Иди уже, дорогу знаешь, — проворчал Сайлас, пихая его к двери. Он выбрал концы, посигналил Жотески, мол, все в порядке, закончили, и тоже вошел. Скинул перчатки, капюшон, посмотрел на улыбающегося Оушена. — Все-таки идея надеть тебе на голову трусы была гениальной.
— Моя идея, заметь. Меня совсем не было видно?
— Я не видел. Говорят, Крадье или как его там, всю дорогу глаз с бакена не сводил. Чуял что-то.
— Он все равно опоздал. Я отцепил веревку на входе в бухту и доплыл до берега, когда корабль еще причаливал. — Оушен скинул куртку на диван и сам плюхнулся на него.
— Молодец, что веревку с бакена сдернул, этот боров сразу бросился его осматривать. — Сайлас тоже снял куртку. — Но мы, кажется, все равно спалились.
— Да брось. На чем?
— На чертовой твоей резинке для волос! Ты ее забыл под лестницей, где спал.
— И что ты ему сказал?
— Он ее не видел, но Оливия могла. Иначе зачем бы ей пытаться спалить маяк?
— Та-а-ак, — протянул Оушен. — Значит, тут и без меня была интересная жизнь!
— Завидуешь?
— Мне тоже было не скучно. — Оушен легко поднялся и двинулся в кухню. — Мне нужен кофе. Чего встал и лыбишься? Я тебя приглашать должен?
— Я просто все еще в шоке.
— Только не воображай, что я у тебя тут жить буду, я с ума не сошел, но за пару дней в этом раю, — Оушен покачал пальцем в воздухе, — точно сойду. К тому же в январе у меня съемки. Я заскочил отдать тебе твои триста баксов, только и всего. Не выношу быть должным.
— А я думал, хочешь обсудить уход сенатора Уилкиса в отставку. — Сайлас поставил турку на огонь.
— Нечего обсуждать, дело прошлое. Сейчас, слава богу, не те времена, когда компрометирующее видео надо было кому-то всучить — прессе, конкурентам, в общем, кому выгодно ввязаться в драку. Сейчас есть интернет и криптовалюты. Извини, если слова непонятные.
Сайлас хмыкнул и промолчал.
— Ты меня уже ненавидишь? — из-за спины поинтересовался Оушен.
— Старайся лучше.
— А если так? — Оушен придвинул к нему по столу пакет. Сайлас помешал кофе, дождался закипания, передвинул турку на стол и только тогда обернулся.
— Здесь сто тысяч, — пояснил Оушен. — Если ты начнешь кочевряжиться, я выброшу их в море.
— Даже с учетом ремонта генератора многовато. — Сайлас разлил кофе в чашки.
— Считай, это невозвратная бронь за год. Поживи годик так, как хочешь, совсем один. Может, быстрее надоест.
— С условием, — согласился, подумав, Сайлас. — Если ты скажешь, как тебя зовут.
— Это у тебя что, — Оушен вскинул брови, — возрастное? Давай я подскажу, первая буква О.
— По-настоящему.
Оушен ухмыльнулся и полез в карман. В раскрывшемся бумажнике был вставлен ID, и Сайлас прочел напечатанное на нем имя: Оушен Райс. Двадцать три года, штат Джорджия.
— Я не мог угадать.
— Зато я мог сменить, оно мне подходит. — Оушен убрал бумажник. — Спасибо, что не назвал Дохлым тюленем.
— Было бы так себе имя для звезды.
— Тоже считаешь, что море неспроста меня выплюнуло? — заинтересовался Оушен, придвигая к себе кофе.
Сайлас фыркнул. Черта с два он скажет такую пошлость.
— Я никому не по зубам? Меня просто не удержать? — веселился тот.
— Сейчас блевану, — предупредил Сайлас.
— А ты выпей кофе. — Оушен блеснул глазами поверх кружки. — Делать у тебя получается лучше, чем говорить.
С этим незачем было спорить.
Мода и трансгендер | Бредущий по свету
Смотрел в воскресенье телик и нащелкал на ТНТ какую-то передачу про моделей. То есть набирают по стране всяких разных девчонок, которые позиционируют себя как модели и работают с ними, доводя до абсолюта. Ну нормуль, вроде. Немного смутило жюри. В жюри 4 человека. Какая-то супер модель. К ней притензий нет. Хороша. Хотя сейчас столько видосиков ходит, где баба до макияжа и после, и возможно, что если эту умыть, то можно импотентом остаться. Но внешне всё пристойно. Второй член жюри Гудок (Олег Гудков). К творчеству претензий нет, смешно. Но он вечно представлен педалькой какой-то. И ведёт себя как сладкий. Сомнения…
Третий америкос. Какой-то модельный воротила. У меня к этой толерантной нации вообще доверия нет. Половина Голливуда в гомосяцком списке, а половина перекрашивается прям на ходу. Россию опять же, не уверен, что сильно любят. Я очень сомневаюсь, что для этой передачи выбрали самого любящего Россию натурала. Четвёртым был какой-то, видать в своих кругах, охрененно крутой модельер. Лысый как моя коленка. Но вот брутальности это ему ни разу не добавило. Ни разу не Нагиев, и не Брюс Уиллис. Нет, ну может и добавило, я ж его не лысым не видел. Но тогда получается, что предел его брутальности -это смайлик на палочке. И вот приходят девчонки. Кого-то прокатывают, кого-то пропускают дальше. Восхищение жюри вызвали три конкурсантки. Первая довольно симпатичная дама 51 года от роду. Надо отдать должное, и фигура и лицо на высоте.
Вторая девочка с небритыми подмышками. Типа «ай эм натюрель». Всё мы люди и так, дескать, у всех. Я так подозреваю, что небритыми подмышками не ограничилось. Ноги волосатые как у мужика, а в трусах вообще джунгли. Был у меня случай в детстве. Еду я в автобусе летом. А росточка я не великого, взрослому человеку как раз в подмышку упираюсь. Еду стоя, за кресло держусь. Рядом девушка едет. Тоже за ручку на кресле держится. Девушка красивая. В футболке с короткими руковами и в юбке. В автобусе жарко, по причине лета и отсутствия кондиционера. И тут решила она ухватиться за поручень, который сверху. Ну, решила и ухватилась. Руку подняла, а из подмышки пучок таких мохровых, ни разу не стриженых волос. И запах.. Мля. Чуть не здох.
И тут по телевизору такая же лабутена. Чуть не блеванул.
Третья модель вызвала бурные эмоции у жюри, граничащие с оргазмом. Выходит деваха. Высокая, блондинистая. Но.. Вот бывают такие мужиковатые бабы. С мужскими какими-то чертами лица. Вот и эта такая же. А когда заговорила, так и совсем стала на мужика похожа. Низкий такой голос, неженский. Если закрыть глаза, то воображение мужика рисует. И похожа она на длинноволосого мужика. Ну похожа и похожа. Каких только чебурасов не бывает.
Но дальше ещё интнресне. Деваха с гордостью заявляет, что она раньше была мужиком. Жюри судорожно хлопает в ладоши и кончает беспрестанно. А у меня пазл сложился. Это не страшная высокая плечи тая баба. Это мужик переодетый в бабу. Внешне. Я может бы тоже похлопал, если рожа была бы миленькая. Я видел трансгендеров. Прям красавицы. А это же прям бливотный вариант. И вот всю передачу оргазмировали по поводу этого транса. Печально господа, печально.
50 фото с чем носить меховую жилетку, модные образы и сочетания с жилетами
Наступила весна, а значит, что из шкафа пора доставать любимую меховую жилетку. Или купить новую. Мы не будем давать вам советы, какую жилетку выбрать, и скажем только одно слово: «Любую!».
К радости модниц, сейчас магазины предлагают всевозможные модели на разный вкус и кошелек. К тому же, жилет не обязательно должен быть сшит из натурального меха, яркие разноцветные жилетки из искусственных материалов смотрятся ничуть не хуже (и совсем не дешево!)
С чем носить меховой жилет? С чем угодно. С джинсами, платьями, юбками, брюками, блузами, топами. В любом образе делайте акцент на жилете и не прогадаете.
Мы собрали для вас 50 очень красивых образов с жилетом из меха, с которых вы можете брать пример. Конечно, погодные условия в России не всегда позволяют надевать жилет с тонкими рубашками или футболками, но все же и у нас бывают теплые деньки. Вдохновляйтесь!
Жилет с кожаной курткой
Самый-самый классический и теплый способ носить меховую жилетку. Некоторые считают, что вариант слишком скучный и банальный, но нам кажется, что эти стильные луки доказывают обратное.
(Все фото увеличиваются по клику)
Жилет с платьем / юбкой
Может показаться странным, но меховой жилет отлично подходит к платью. Как к длинному, так и к короткому. Здесь нет никаких ограничений, только не забывайте о сочетаемости цветов.
Жилет с лонгсливом / водолазкой / джемпером
Когда на улице потеплеет, кожаную куртку можно сменить на свитер, легкий джемпер или лонгслив. Сюда же подбираем леггинсы, яркие брюки или джинсы.
Жилет с пиджаком / полупальто
Если в кожаной куртке уже слишком жарко, а в одном джемпере еще холодно, то с уверенностью носите меховой жилет с пиджаком или легким полупальто. Выглядит очень элегантно.
Жилет с блузой
Наступили теплые деньки? Не спешите убирать жилетку в шкаф, а попробуйте надеть ее с тонкой блузой.
Жилет с топом / футболкой
Случай, когда жилет совсем не греет, а исполняет функцию красивого аксессуара. Тепло не будет, а вот красиво и стильно – еще как будет.
А у вас есть меховой жилет?
Иллюстрации: pinterest.com, whowhatwear.co.uk, instyle.com, stylecaster.com, mdvstyle.com, streetstylestore.com
Читайте также на портале «Я Покупаю»:
Gucci сделали Philly Vs. Все. Но эти футболки, разработанные в Филадельфии, должны быть у каждого в шкафу.
Я могу быть филадельфийцем из Нью-Йорка, но все же, когда я сталкиваюсь с одеждой от Филадельфии — будь то в специализированном магазине или на фестивале на открытом воздухе — я зачерпните это.
Мои ящики комода забиты всевозможными футболками jawn и сумками Brotherly Love. В отличие от туристических футболок и танков «Я люблю Нью-Йорк», изображения парящих орлов Филадельфии, треснувшего Колокола Свободы, статуи LOVE и, да, даже нашего уродливого оранжевого талисмана Гритти, являются признаком подлинной Филадельфии. .
Вот почему, когда Gucci’s «Philly Vs. Everybody »Футболки начали появляться в социальных сетях, у меня осталось какое-то чувство. Меня не обидели слова «Philly Vs. Все.» Я здесь из-за этого откровенного чувства. Меня раздражали две вещи. Во-первых, итальянский люксовый бренд превратил этот призыв к городам Филадельфии в рекламный щит. Вдоль корешка винтажный логотип Gucci заглавными буквами. Это излишне громко.
Во-вторых: цена — колоссальные 390 долларов — ненормальная. Разве мы не живем в одном из самых бедных городов Америки? Зачем какой-либо организации, заботящейся о «сообществе», пытаться продавать футболку, которая стоит эквивалент двухнедельных бакалейных товаров семье из четырех человек в один из самых финансово нестабильных периодов в нашей стране?
Не говоря уже о происхождении «Vs.Всем », этот ценник пахнет неподлинностью. Художник-график и дизайнер обложек альбомов из Детройта Томми Уокер обратился «против». Everybody »в модную фразу в 2012 году. Уокер устал от скептиков, сомневающихся в величии его города — звучит знакомо, да? — так он напечатал на экране «Детройт против. Everybody »о коллекции одежды унисекс. Произведения, большинство из которых было продано менее чем за 100 долларов, стали символом Детройта. И на протяжении многих лет Уокер сотрудничал с артистами от Дидди до Эминема.
В 2019 году Уокер стал партнером фонда Gucci Changemaker North America Impact Fund, инициативы по улучшению разнообразия и вовлеченности в индустрию моды, запущенной вскоре после того, как Gucci пришлось извиниться за разработку водолазки, которая, когда ее развернули, заставляла владельца выглядеть так, как будто они были в блэкфейс.
»ПОДРОБНЕЕ: Вся эта Blackface заставляет меня отказаться от высокой моды | Элизабет Веллингтон
В рамках этой инициативы Gucci собирает деньги для некоммерческих организаций в 11 U.С. города. Филадельфия — одна из них. Каждый город Изменений имеет свои собственные «Против». Everybody », которая доступна в Интернете и во флагманских магазинах Gucci в этих городах или рядом с ними. (Наш находится в King of Prussia.) Выдержки из «Philly Vs. Футболка Everybody »будет передана в дар некоммерческой организации Tools and Tiaras, которая управляет лагерем, где молодые девушки учатся торговым навыкам.
Я очень рад, что Gucci пытается вернуть и исправить ситуацию. На самом деле я. Но кто является целевой аудиторией футболки стоимостью почти 400 долларов? Это, конечно, не те, кто ходит на работу каждый день, пытаясь сохранить единство во время пандемии.Любой, кто может потратить столько денег на футболку, живет очаровательной жизнью. И, по словам моей коллеги Стефани Фарр, — это все.
Если вам нравится Gucci, я не могу запретить вам потратить сумму, эквивалентную оплате автомобиля, на футболку.
Но если вы жаждете одежды, напоминающей Филадельфию от местных художников по более разумной цене, вот некоторые из ваших лучших ставок:
Художник-график Стейси Уилсон была одной из первых местных художников из Филадельфии, поставивших jawn на футболке почти 20 лет назад.И те из нас, кто помнит, как качались на Tastytreats, часто приходили в нашей собственной футболке Philly Jawn. Tastytreats закончился, но Уилсон все еще продает свои футболки по цене от 20 до 35 долларов на своем веб-сайте.
🌐 flygirrl.com 📷 @flygirrl
»ПОДРОБНЕЕ: Где купить уютную одежду в Филадельфии
» ПОДРОБНЕЕ: Fashion District раскрывает правду о том, что такое Филадельфия на самом деле город моды | Элизабет Веллингтон
Хотя мы используем слово jawn в Филадельфии для обозначения различных вещей, для основателя и создателя Jawns Теланеа Форбс определяет jawn конкретно как умную женщину, живущую в своей собственной правде и цели.Футболки начинаются от 30 долларов. Толстовки начинаются от 45 долларов. И в дополнение к челюстям, Forbes добавил еще один филадельфийский термин к ее одежде, boul, что означает мальчик или мужчина. Подумайте о Custom Boul. Все доступно на сайте.
🌐 forthejawns.com 📷 @forthejawns
MilkBoy — это не просто звукозаписывающая компания, ресторан и бар из Филадельфии. Владельцы Джейми Локофф и Томми Джойнер также продают овальные и V-образные шеи с надписью MilkBoy в цветах Pride Филадельфии, а также ссылаются на людей, места и вещи, которые являются особенными в Филадельфии, такие как Рокки, статуя LOVE и Колокол Свободы.Футболки доступны на их веб-сайте по цене от 20 до 25 долларов за штуку.
🌐 milkboymerch.com 📷 @milkboyphilly
Специализированный бутик East Passyunk Южный Феллини — один из местных продавцов, которые серьезно относятся к проявлению любви к Филадельфии. Подборка шапок и толстовок демонстрирует графику, которая отдает дань уважения ужину в канун Рождества «Семь рыб», Philly Special, а также есть много упоминаний «Лети, орлы, лети». Мы определенно не сможем получить больше Philly, чем это. А с толстовками и футболками по цене от 20 до 40 долларов мы можем купить столько, сколько захотим.
📍 1507 E. Passyunk Ave. 🌐 southfellini.com 📷 @southfellini
Миссия совладельца Philadelphia Independencents Эшли Пил — не только то, что она и ее партнеры, Тиффика Бенза и Дженнифер Провост , одержимы поддержкой местных ремесленников, стоящих за изделиями. В магазине, расположенном в Старом городе, представлены работы 60 художников, в том числе пяти производителей одежды, по цене от 15 до 50 долларов.
📍 35 N. Третья улица Филадельфии, иждивенцы.com 📷 @philadelphia_independents
»ПРОЧИТАЙТЕ БОЛЬШЕ: Наши лучшие советы Philly: Прочтите наши самые полезные истории
Эту одежду не нужно стирать 100 дней
Я должен признаться: I Вот уже две недели я ношу одну и ту же черную футболку каждый божий день и еще не стирала ее. Любой, кто меня знает, поймет, что это очень нехарактерно. Я наркоман в прачечной. Я получаю непомерное удовольствие, превращая одежду моего малыша, покрытую грязью и яблочным пюре, в свежевыстиранную, аккуратно сложенную стопку.И все же я могу отложить стирку этой футболки еще на несколько недель. Он чудесным образом выглядит (и пахнет!) Так, как будто его только что очистили. Эта футболка за 65 долларов сделана стартапом Unbound Merino, основанным в 2016 году, который создает шерстяную дорожную одежду, которую можно не стирать неделями.
[Фото: любезно предоставлено Unbound Merino] Unbound является частью более широкой волны стартапов, создающих одежду, которая требует меньше стирки. Экологически чистый бренд под названием Pangaia, который был запущен в конце прошлого года и уже насчитывает таких знаменитостей, как Джейден Смит и Джастин Бибер, в качестве поклонников, создает футболки из волокна морских водорослей за 85 долларов, обработанные маслом мяты перечной, чтобы рубашки дольше оставались свежими между стирками.По оценкам бренда, это позволит сэкономить около 3000 литров воды в течение всей жизни по сравнению с обычной хлопковой футболкой. Кроме того, есть лейбл мужской одежды Wool & Prince, который создает все: от оксфордских рубашек за 128 долларов до боксеров за 42 доллара из шерсти, причем все они предназначены для нечастой стирки. В прошлом году компания запустила дочерний бренд женской одежды Wool &, который производит платья, которые можно носить без стирки в течение 100 дней подряд.
Эта новая группа брендов без стирки извлекает выгоду из того, что вам не нужно много стирать одежду, что особенно полезно, если вы путешествуете или хотите найти время.Но они также приводят экологический аргумент: чрезмерная стирка одежды вредна для планеты. На стиральные машины приходится 17% нашего домашнего потребления воды, а четверть углеродного следа одежды в течение ее срока службы приходится на ее чистку. Тем не менее, по оценкам компании AEG, производящей стиральные машины, 90% выстиранного белья на самом деле недостаточно грязно, чтобы его можно было выбросить в корзину для белья.
Частично это связано с тем, что бренды стиральных порошков убедили потребителей, что им нужно часто стирать одежду, возможно, даже после каждого ношения, чтобы быть чистыми и гигиеничными.Например, во многих рекламных объявлениях стиральных порошков родители стирают грязную и грязную одежду своих детей, что свидетельствует о том, что хорошее воспитание предполагает много стирки. Мак Бишоп, основатель Wool & Prince, видел это воочию. Его первая работа после колледжа была работа в отделе маркетинга компании Unilever, которая производит десятки брендов стиральных порошков по всему миру. «Единственный способ вырасти как бренд стиральных порошков — это заставить клиентов чувствовать, что им нужно стирать одежду все чаще и чаще», — говорит он.
Десятилетия маркетинга в индустрии уборки заставили многих людей бросать свою одежду в прачечную после однодневного ношения, хотя в этом редко бывает необходимость. Поэтому одна из самых больших проблем для брендов, предлагающих одежду, которую не нужно часто стирать, — это убедить людей, что она не будет отвратительной, вонючей или грязной, если они не стирают постоянно много вещей.
[Фото: предоставлено Unbound Merino]Создание рубашки без стирки
Прежде чем бренды смогут убедить потребителей прекратить стирку своей одежды, им сначала необходимо разработать одежду, которая будет соответствовать этому обещанию.Это сводится к тщательному выбору материалов, более устойчивых к запаху и грязи. Все эти бренды считают, что большая часть их миссии также состоит в том, чтобы переобучить клиентов тому, сколько нужно отмывать, и когда уборка становится излишней. «В первую очередь важно понимать, из-за чего одежда пачкается, — говорит Бишоп. «Пот сам по себе чистый. Когда он впитывается в одежду, он начинает привлекать бактерии и плохо пахнуть. Итак, главное — найти материалы, которые не задерживают пот.”
И Unbound Merino, и Wool & Prince в значительной степени полагаются на шерсть, потому что этот материал обладает многими свойствами, которые снижают вероятность его загрязнения. Шерсть естественно пропускает воздух и впитывает влагу, а это значит, что когда вы потеете, пот испаряется с вашей кожи в воздух, а не остается внутри ткани. Но это также означает, что шерстяные ткани регулируют температуру. Когда жарко, испарение пота заставляет вас чувствовать себя прохладно. Но когда вам холодно, шерсть создает слой изоляции, который удерживает тепло вашего тела и сохраняет тепло.(Чудесные свойства шерсти имеют смысл, если учесть, что она эволюционировала, чтобы помочь овцам справляться с различными погодными условиями.)
Конечно, полезность шерсти в качестве волокна для одежды была известна на протяжении веков во многих культурах. А совсем недавно такие бренды, как Patagonia и Icebreaker, использовали шерсть для создания регулирующих температуру внутренних слоев и фланелевых рубашек, которые остаются чистыми в походах или походах. Бренд кроссовок Allbirds создает шерстяную обувь, которую можно носить без носков, не создавая запаха от ног.Но эти новые стартапы постарались включить шерсть в одежду, которую можно носить каждый день.
[Фото: любезно предоставлено Unbound Merino]Unbound Merino, например, выпускается с футболками, нижним бельем и носками, которые чрезвычайно легкие и мягкие на ощупь, так что ощущаются как смесь хлопка или полиэстера, которую люди ожидают. Основатели бренда долго рассматривали широкий ассортимент шерстяных волокон на рынке, прежде чем остановились на окончательной ткани. К примеру, рубашка, которую я ношу две недели, сделана из 100% шерсти мериноса, которая является ультратонкой для 17 лет.5 мкм, единица толщины. (Учтите, что ваши волосы составляют от 50 до 100 микрон.) «Не вся шерсть одинакова», — говорит Дима Зеликман, соучредитель Unbound Merino. «Разные овцы производят разную шерсть. Наша цель состояла в том, чтобы создать ткань, которая была бы чрезвычайно мягкой и тонкой, но при этом обладала бы всеми преимуществами шерсти ».
Бишоп, со своей стороны, решил создавать смеси шерсти с другими материалами, включая нейлон и лен, для достижения различных эффектов. Например, синтетические волокна могут сделать одежду более прочной, потому что она более прочная.Это было трудное решение, потому что, хотя шерсть и другие натуральные волокна поддаются биологическому разложению, нейлон, полиэстер и другие синтетические материалы основаны на пластике, поэтому они не разлагаются, а навсегда остаются на свалках. «Когда дело дошло до устойчивого развития, нам пришлось принять несколько трудных решений, — говорит Бишоп. «Но мы решили, что наша цель как бренда — облегчить людям возможность владеть меньшим количеством одежды и хранить ее дольше. Поэтому мы решили использовать синтетику ».
Пангея применила другой подход.Вместо шерсти он создает футболки, толстовки и джоггеры из органического хлопка, смешанного с волокнами морских водорослей, которые являются экологически чистыми тканями. Компания также производит красители из пищевых отходов и других природных ресурсов, которые менее токсичны и требуют меньше воды, чем традиционные синтетические методы окрашивания. Pangaia работает с исследователями материаловедения, чтобы найти способы сделать продукты более экологичными. Например, они обработали ткань маслом мяты перечной, которое обладает антибактериальными свойствами и гарантирует, что одежду не нужно стирать так часто.«[Это] помогает дольше сохранять одежду свежей без токсичных химикатов», — говорит по электронной почте д-р Аманда Паркс, директор по инновациям Pangaia.
Для Pangaia философия «без стирки» — это в первую очередь экологичность, а не удобство. Но Паркс утверждает, что на самом деле очень трудно убедить кого-то не стирать одежду часто. Она считает, что единственный способ действительно изменить поведение потребителей — позволить им носить продукт, а затем убедиться, что он не пахнет плохо и не кажется грязным.«Подлинное изменение поведения — это укрепление доверия клиентов к функциональности наших продуктов», — говорит она.
[Фото любезно предоставлено Wool & Prince]Убеждение клиентов прекратить стирку
На самом деле, все эти бренды борются с тем, как убедить клиентов стирать одежду реже, не выкидывая ее. Хотя тот факт, что их продукты требуют меньшего ухода, является ключевой частью их ценностного предложения, ни один из этих брендов не говорит о том, что клиентам не нужно их чистить.«Мы рискуем отпугнуть клиентов, заставляя их думать, будто мы предлагаем им быть менее гигиеничными», — говорит Бишоп. «Здесь мы столкнулись с годами культурной обусловленности».
Для Unbound Merino успешной стратегией было сосредоточение внимания на потребителях, которые ищут решения для одежды во время путешествий. Бренд впервые запустил кампанию Indiegogo, которая обещала покупателям, что они смогут неделями путешествовать с одним рюкзаком, потому что шерстяные футболки, нижнее белье и носки останутся свежими.«Мы были нацелены на людей, которые уже чувствовали, что стирка белья в дороге доставляет неудобства», — говорит Зеликман. «Но мы считали, что, когда клиенты сами увидят, как рубашки остаются чистыми изо дня в день, они захотят включить их в свой повседневный гардероб».
[Фото любезно предоставлено Wool & Prince]Wool & Prince также выпущена с акцентом на удобство и минимализм. Бишоп хотел создавать продукты, которые были бы достаточно универсальными, чтобы клиенты могли носить их изо дня в день во многих контекстах, чтобы они могли владеть меньшим количеством.И для того, чтобы это работало, это означало, что одежду можно будет носить какое-то время, не стирая ее, поскольку теоретически у покупателя в шкафу будет всего несколько вещей. Бренд обнаружил, что это сообщение нашло отклик у потребителей-мужчин, особенно у тех, кто уже не любил стирку.
Но Бишоп был обеспокоен тем, что женщины не так откликнутся на идею не стирать свою одежду, отчасти потому, что чистящие средства в основном предназначены для женщин-потребителей, побуждая их более осмотрительно относиться к чистоте.Как человек, работавший в отделе маркетинга Unilever, он был хорошо осведомлен об исключительно сексистской истории рекламы стиральных порошков, в которой говорилось о том, что стирка является исключительной прерогативой женщин. Вот почему, когда он решил создать женскую одежду в прошлом году, он запустил отдельный бренд для женщин, Wool &, с четким маркетинговым посланием. Первоначальное исследование бренда с клиентами показало, что женщины будут более чутко реагировать на сообщения о том, что меньшая стирка более экологична, в то время как мужчин, похоже, больше заботит, как меньше стирка экономит время.
Когда бренд был запущен, Бишоп сказал репортеру, что если кто-то захочет носить платье Wool’s за 128 долларов в течение 100 дней, не стирая его, как он сделал это со своей рубашкой, он даст им платье бесплатно. Бренд получил такой приток женщин, которые хотели принять вызов, что Wool & пришлось ограничить количество бесплатных платьев до 50. Теперь Wool & выходит за рамки своего первого продукта — платья-качели, чтобы создать более широкий спектр силуэтов. «Как и в случае с нашим брендом мужской одежды, мы стремимся создавать универсальную функциональную одежду, которую можно носить круглый год, для женщин, которые хотят иметь меньше», — говорит Бишоп.«Я думаю, что все большее число потребителей пытаются сократить свое чрезмерное потребление».
[Фото любезно предоставлено Wool & Prince]Догонит ли остальная промышленность?
Хотя бренды, о которых я рассказал в этой истории, сделали реже стирку основной частью своего дизайна и маркетинга, в последние несколько лет среди потребителей растет понимание того, что мы можем чрезмерно стирать большую часть одежды в нашем гардеробе. . В 2017 году некоммерческая организация Fashion Revolution, которая способствует устойчивости и социальной справедливости в индустрии моды, запустила крупную кампанию под названием Care Label Project, чтобы рассказать потребителям о воздействии чрезмерной стирки одежды на окружающую среду.Организация стала партнером производителя стиральных машин AEG, чтобы помочь 14 дизайнерам внедрить лейблы с надписью «Не стирать слишком много» в 18 200 стилей одежды.
Суть проекта заключалась в том, чтобы доказать, что нынешняя система этикеток по уходу за одеждой устарела. Символы, которые мы находим на наших бирках одежды, были изобретены полвека назад, и зачастую они не очень тщательно продуманы. Один из дизайнеров, участвовавший в проекте, Дориан ван Оверим, считает, что многие модные бренды просто не хотят тратить время на обучение клиента самому экологически чистому способу чистки одежды.Вот почему они просят клиента провести химчистку — процесс, который не очень экологичен, но освобождает бренд от любой ответственности в случае порчи одежды.
Это новое поколение брендов, не требующих стирки, вносит свой вклад в более широкие усилия, помогая потребителям лучше понять влияние ухода за своей одеждой на окружающую среду. В конце концов, как говорит Бишоп, требуется время, чтобы изменить чье-то поведение и психологическое мировоззрение, особенно после многих лет, когда им говорили, что они нечисты, если не носят свежевыстиранную одежду.Все три бренда считают, что лучший способ донести информацию до покупателя — это хорошо познакомиться со своей одеждой. «Как только одежда попадает в руки покупателя, вы уже выиграли половину битвы», — говорит Бишоп. «Они внезапно поймут, что не стирали свою одежду пару недель, и она все еще кажется свежей».
Я уже на третьей неделе ношу черную футболку. Он настолько универсален, что я носил его с шортами, юбками и джинсами. Это помогало мне сохранять прохладу в течение нескольких душных дней, когда я водила своего ребенка в тематический парк.И, как и было обещано, он по-прежнему выглядит свежим и пахнет свежим. (Поверьте, я много его нюхал.) Этого могло бы быть достаточно, чтобы заставить такого наркомана, как я, отказаться от моей любимой стиральной машины.
19 лучших черных футболок для мужчин, которые мгновенно понравятся вам
Если лучшая простая белая футболка — это Пит Сампрас в мире мужской одежды — округлый, уравновешенный, выдающийся чемпион — тогда Лучшая черная футболка для мужчин — Андре Агасси. Черные футболки сексуальнее, изящнее и прямее.Вы носите белую футболку, потому что она простая и подходит ко всему; вы тянете за черную, когда хотите чувствовать себя хорошо . Они излучают флюиды Дэнни Зуко-и-плохого парня с кожаной курткой, привносят убийственную точность в черный или темно-синий костюм и просто в целом выглядят умными и современными сами по себе. Вы никогда не будете одеты в черную футболку. Вот почему так важно найти самую лучшую черную футболку, соответствующую вашим вкусам и потребностям, а именно в этом мы и собираемся вам помочь.
Лучшая мягкая черная футболка
Классическая хлопковая футболка Sunspel
Если ощущение руки — ваш критерий номер один, то фирменная модель Sunspel — ваш безоговорочный победитель. Все футболки в этом списке имеют разную степень мягкости, но в этом отделе они конкурируют с новорожденными ягнятами и котятами. Он сшит из плотного, роскошного длинного штапельного хлопка супима, который изящно драпируется через туловище и создает ощущение прохладного ветра. В постпандемические времена — хорошо это или плохо — это такая рубашка, которая просто * выглядит * настолько удобной, что незнакомцы будут вынуждены подойти к вам и спросить, можно ли их потрогать.
Лучшая сверхпрочная черная футболка
Крупногабаритная толстовка с карманами Noah
Вам никогда не придется бояться отвисшего воротника или тесного торса в одной из новых тяжелых футболок Noah. Они настолько мускулистые и солидные, насколько это возможно, изготовлены из джерси в стиле регби на 8,5 унций, который рассчитан на то, чтобы выдержать тяжелый рабочий день и бесконечные стирки в стиральной машине. Добавьте к этому просторную, удобную посадку и несколько отличных деталей, таких как карман идеального размера и петля для ящика сзади, — и вы получите футболку, готовую к любым неожиданностям.
Самая доступная черная футболка
Футболка Uniqlo U с короткими рукавами и круглым вырезом (была 15 долларов, теперь скидка 33%)
Uniqlo U — чит-код для мужской одежды, а эти футболки — его жемчужина в короне. Фирменные круглые шеи Christophe Lemaire по цене всего 15 долларов за штуку имеют все отличительные черты футболки в четыре или пять раз дороже: толстые и тяжелые, квадратные и четкие, они выделяются даже в самых простых цветах.
The Best Modern Black T-Shirt
Футболка Buck Mason pima с закругленным краем
Существует не так много способов сделать футболку новаторской.Вы можете пошалить с кроем, поэкспериментировать с тканями, растянуть и изменить форму декольте, возможно, прорезать несколько неудачных дырок в теле. Калифорнийский поставщик основ Бак Мейсон выбрал более тонкий путь: они придали подолу привлекательный изгиб. Это одно небольшое изменение создает эффект того, что классическая футболка с круглым вырезом с триммерным покроем и верхняя полка из хлопка пима ощущается на подсознательном уровне, почти незаметно новой.
Лучшая черная футболка большого размера
Футболка John Elliott Anti-Expo
Обычно называть что-то «грубым по краям» — плохо.Но это главный плюс этой футболки от John Elliott: рукава и подол остались незавершенными, что придает рубашке грубый и панковский вид (в буквальном смысле). Помимо этого легкого отклонения, все типичное внимание к деталям и качеству, которое принесло Эллиотту одну из наград «Лучший новый дизайнер мужской одежды» еще в 2016 году, все еще присутствует — у него очень актуальный сейчас объемный крой, скроенный из идеально подходящего. ткань средней плотности.
The Best Ultra-Luxe Black T-Shirt
Футболка Celine из шелкового трикотажа
Иногда вы тратите лишнее на дизайнерскую футболку, а потом чувствуете себя немного неловко, когда она не так уж отличается от пакет из трех предметов Hanes, который у вас уже был.У вас никогда не будет такой проблемы с фирменными футболками Селин: как только вы наденете их, вы поймете, что на то, чтобы получить их , просто так много мыслей. Вся эта вещь сшита из чистого шелка, который достаточно свежий для собачьих летних дней, ощущается как абсолютный рай и драпируется на груди самым лестным образом. И, поскольку это шарф от Hedi Slimane, силуэт настолько острый, насколько это возможно: аккуратный и скроенный по всему телу, с чуть более объемной шеей и рукавами с более высоким вырезом для мгновенного удара бога рока.
Самая экологически чистая черная футболка
Everybody.World Футболка Trash из переработанного хлопка
По ощущениям, куда бы вы ни посмотрели в наши дни, бренды всех размеров — от самых крошечных брендов андеграундной уличной одежды до старейших европейских домов моды — спешат для разработки экологически безопасных методов, часто в форме футболок, якобы сделанных из переработанных материалов. Но никто не делает их лучше, чем их создатели: Everybody.World из Лос-Анджелеса, которые выпустили свои фирменные футболки Trash еще в 2017 году.Детище выпускников American Apparel Айрис Алонзо и Каролины Креспо, рубашки созданы из остатков хлопка с заводских цехов, но выглядят и ощущаются как самая далекая от мусора вещь. Вместо этого они маслянисто-мягкие и совершенно вместительные, такие футболки, которые вы захотите купить даже без дополнительного удовлетворения чистой совести.
Six More Black Tees We Love
Футболка с коротким рукавом Comfort Colours
Экстра-мягкие футболки Comfort Colors популярны за их, знаете, цвета .Но они чертовски хороши и в черном.
Стандартная футболка Alex Mill с карманами из хлопка slub
Ищете черную футболку, которая не совсем , а первозданная и черная как смоль? Мягкие футболки Alex Mill с богатой текстурой — лучший вариант.
GQ 8-Ball T-Shirt
Два татуированных изображения, напечатанные на любимой заготовке футболки редакторов GQ. (Серьезно — мы носим их каждый день.)
Everlane для экипажа повышенного веса
Настолько прочный, что на него распространяется годовая гарантия.
Футболка с круглым вырезом Kirkland Signature (набор из 6)
Не надо спать на Киркленде, ребята. Эти футболки большие, мускулистые и стоят менее 4 долларов за штуку.
Футболки Velva Sheen из хлопкового джерси (2 шт.)
Прямоугольный вырез по телу с более короткими рукавами, открывающими бицепсы — так, как раньше носили такие парни, как Брандо.
3sixteen тяжелая футболка с карманами (2 шт. В упаковке)
Мы лично проверяли эти выносливые, сделанные в Америке красавицы на протяжении лет — и они по-прежнему выглядят и сидят так же великолепно, как и в первый день.
Классическая футболка Gap (была 20 долларов, теперь скидка 55%)
У вас, вероятно, уже есть пара таких, и вы ими пользуетесь столько, сколько помните. Мы здесь только для того, чтобы подтвердить, что это было правильное решение.
Dickies, футболка с короткими рукавами, тяжелая футболка с круглым вырезом и карманом.
Мы проводим здесь много времени, восхищаясь износостойкими рабочими штанами Dickies, и недостаточно отмечаем их столь же жесткие и доступные футболки для спецодежды.Mott & Bow «Карлтон» тяжелая футболка с карманом
Иногда более толстые футболки могут казаться жесткими и грубыми, как картон, но этот чемпион в тяжелом весе мягкий на ощупь.
Футболка Reigning Champ (2 шт.)
Благодаря усиленным воротникам и манжетам эти футболки почти всегда выходят из стирки и выглядят практически так же, как и раньше.
Футболка Hanro Living с короткими рукавами и круглым вырезом
Легкая, слегка напускная и гладкая, как шелк.
Восприятие цвета — что цвета, которые вы носите, говорят о вас
Мы опросили тысячу человек о том, как они воспринимают других людей в зависимости от цвета одежды, которую они выбирают.Отсюда напрашиваются интересные выводы. Возможно, пришло время поставить цвет в центр внимания — если вы заботитесь о том, как вас воспринимают другие.Black, например, может иметь коннотации смерти, мрака и лесных ворот, но это мощный исполнитель в глазах публики, которая видит в нем серьезного, надежного и солидного игрока, идеально подходящего для интервью и первых свиданий.
Но если вы любитель всего розового, возможно, вы захотите сохранить свою розовую вещь в тайне.Это потому, что публика считает его пушистым, легкомысленным цветом, непригодным практически для любого социального случая и даже, вероятно, указывающим на недостаток интеллекта.
Конечно, это всего лишь предположения. Мы уверены, что многие оксбриджские донцы вышли в розовом, а некоторые из худших бедняков прожили свою жизнь в чернильно-черных тонах. Крутой цитирующий мастер Марк Твен, вероятно, лучше всего резюмирует это в своем сплоченном призыве к одежде любого цвета: «Одежда делает человека. Обнаженные люди имеют мало или совсем не влияют на общество.«
Давайте посмотрим на некоторые из наших самых интересных открытий.
Одежда, чтобы произвести впечатление: первые свидания и интервью
«У вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление». Это старая поговорка, но это правда. Сограждане осудят вас в первые секунды встречи, и вам понадобится внушительный арсенал внутреннего обаяния, чтобы опровергнуть их поспешное заключение.
Так что в тех случаях, когда вы надеетесь произвести на кого-то впечатление — собеседования, первые свидания, допросы ваших детей при поступлении в школу — вам нужно выглядеть уверенно.И если вы хотите чувствовать себя уверенно, вам, вероятно, придется выбрать черный цвет. 56% респондентов в нашем опросе предпочли черный цвет как цвет уверенности. В разбивке по полу ее одобряют 48% женщин и 64% мужчин. Если вы чувствуете себя уверенно, вы, вероятно, излучаете способности и надежность, что не может быть плохо.
Какой цвет вызывает больше всего доверия?
Красный вбил клин между полами. Отвечая на вопрос о том, как одеться, чтобы почувствовать себя сексуальной на первом свидании, 54% женщин ответили, что они выберут сексуальное красное число, в то время как только 28% мужчин сделали бы это.Это интересно, потому что красный часто ассоциируется с агрессией, типично мужской чертой, и хотя большинство мужчин не особенно агрессивны, они абсолютно не хотят производить такое впечатление или даже казаться высокомерными. Между прочим, вторым выбором мужчин для первого свидания (после черного) был безмятежный синий цвет.
Оранжевый и коричневый запрещены для первых свиданий и интервью
Было два выдающихся запрета на первое свидание и интервью: оранжевый и коричневый. Нам не нужно углубляться в негативные коннотации, которые может вызывать коричневый цвет, но даже мы были удивлены коричневым пятном: только 2% женщин и 8% мужчин (5% в целом) носили коричневое на ключевой встрече.
Оранжевый — это всего лишь несколько желтых капелек от мощного красного, но эти капли имеют большое значение. Опять же, это было только 2% выбора цвета женщин на первом свидании, но 6% мужчин считали, что было бы нормально носить оранжевый цвет на первом свидании, что делает его наименее популярным в целом.
Оранжевый определенно не новый черный.
Знание — сила
Довольно сложно понять, когда ты выглядишь сексуально. Вы смотрите в зеркало перед тем, как попасть в бар или пойти на первое свидание, и все, что вы увидите, — это недостатки.Только когда вы доберетесь до места назначения, ваши усилия начнут приносить плоды. Вы крутите головы всем нужным людям? Персонал бара борется за то, чтобы служить вам? Люди теряют сознание?
Это тонкие подсказки, которые могут сказать вам, что вы правильно поняли формулу. И, как и во всех экспериментах, лучший способ подтвердить свои результаты — это повторить и наблюдать. Так мы приходим к индивидуальной цветовой гамме.
Почему мы об этом говорим? Что ж, мы попросили респондентов нашего опроса оценить цвета, которые они находят наиболее привлекательными в своих потенциальных партнерах.Ключевой вывод заключался в том, что людям обычно нравилось видеть, как другие люди носят те же цвета, что и они сами, чтобы выглядеть уверенно. Привычный черно-красный-сине-белый узор остался, а нижнее место занял коричневый.
48% женщин любят мужчин в синем
И снова красный цвет дал нам проницательный результат: мужчинам нравится, когда женщины носят красное, причем 56% выражают предпочтение, в то время как женщинам нравится, когда их мужчины носят черное или синее (66% и 48%). Таким образом, может показаться, что то, как мы одеваемся, зависит от того, как нас воспринимают, потому что есть тенденция чувствовать уверенность в цветах, которые противоположный пол находит привлекательными.Означает ли это, что мы чувствуем себя наиболее уверенно, когда чувствуем себя сексуально? Или все наоборот?
Примечание. Респонденты выбрали несколько цветов для каждого вопроса, поэтому общий процент превышает 100%.
Опрос также показал, что мы, вероятно, правы в том, что не ходим на горячие свидания в коричневом или оранжевом цвете, так как другие тоже считают их непривлекательными.
Высокомерие и недостаток интеллекта: угадай цвет
Кто хочет казаться высокомерным? Хотя на первый взгляд это непривлекательная черта, логический вывод излишней самоуверенности, она может иметь преимущества, если вы пытаетесь внушить своим авторитетом окружающим.Но к нему нужно относиться осторожно — проецируемое высокомерие без эмоциональной силы, чтобы довести его до конца, может побудить людей подорвать вас, что они с радостью сделают.
Итак, давайте предположим, что вы хотите казаться уверенным, но не хотите заходить на высокомерную территорию. Вы можете избегать красного цвета. В нашем опросе красный цвет возглавил нашу диаграмму по восприятию высокомерия, хотя это было умеренно 28% респондентов. Оранжевый и желтый заняли второе и третье места, 19% и 16%, а старый добрый белый считался наименее высокомерным из цветов (6%).
Какой цвет вы больше всего ассоциируете с высокомерием?
Это открытие может поставить вас в затруднительное положение, потому что мы обнаружили, что красный цвет сексуален и уверен, но в то же время высокомерен. Может быть, нам нужно думать о покраснении как о ручке высокомерия, которую мы можем поворачивать вверх и вниз, и что нам нужно, чтобы это было именно так. Или, возможно, высокомерие — это не та непривлекательная черта, которую мы могли бы подумать — в конце концов, чувство сексуальности и уверенности требует определенной степени высокомерия, не так ли? Иначе зачем беспокоиться? Все мы знаем людей, которые находят романтические отношения в партнерах, остальные находят чрезмерно высокомерными, так что, возможно, это не тот убийца страстей, о котором мы изначально думали.
Только 12% людей считали красный разумным цветом
Рыжий также считается неразумным, что не удивительно, поскольку высокомерие часто компенсирует страх справиться с жизнью. Только 12% людей сказали, что красный был умным.
Но подождите. Разве мы не обнаружили, что красный цвет тоже считается сексуальным? Да, мы сделали. Что это говорит о чертах, которые мы считаем привлекательными? Люди, вам нужно внимательно посмотреть на себя.
Pink Stinks — официально
Многие пользователи социальных сетей будут знакомы с кампанией «Розовая вонь», в рамках которой были названы имена и пристыжены производители и розничные торговцы, которые использовали гендерные стереотипы для продвижения своей продукции, например розовых отверток для женщин.
Что ж, оказывается, это даже больше, чем кажется на первый взгляд. Потому что плохой розовый (который, в конце концов, представляет собой просто невинную смесь цветов) породил всевозможные негативные коннотации, особенно в отношении интеллекта. Розовый краснеет у подножия таблицы, которая измеряет восприятие людьми цветов как маркеров интеллекта. Только 5% респондентов думали, что умные люди будут носить розовое.
Только 5% респондентов думали, что умные люди будут носить розовое
Однако мы можем многое понять в этом открытии.Поскольку, по крайней мере, в западной культуре розовый цвет определенно ассоциируется с женственностью, значит ли это, что люди считают женственность менее умной? Синий аналог розового находится на втором месте после супер-продуманного черного, поэтому кажется, что узор сохраняется. Если это правда, это шокирующий вывод.
Но посмотрите глубже, и это может оказаться не так просто. Шкала интеллекта включала черный, синий, белый, зеленый, фиолетовый, коричневый, красный, желтый, оранжевый и, наконец, розовый, поэтому мы также можем видеть серию, которая варьируется от «серьезных» до «игривых» цветов, а игривость, вероятно, не рассматривается. означающее интеллекта.Кто-то, наверное, должен рассказать Financial Times.
Черный — лучший в большинстве случаев
На протяжении всего нашего опроса черный был первым или вторым по большинству «хороших» черт (например, уверенность, интеллект и сексуальность) и почти не фигурировал в «плохих» чертах (высокомерие). Однако по шкале «щедрости» он не был особенно хорош, занимая предпоследнее место после коричневого, но трудно представить, чтобы он был каким-то другим способом. Попробуйте заставить ребенка сесть на колени одетого в черное Санты.
Если отбросить доброжелательные ночные посещения, черный цвет — это цвет, который нужно носить, когда вы пытаетесь произвести впечатление, успокоить или ухаживать. В этом есть определенная степень доверия к человеку, который заставит вас передать свои сбережения и поблагодарить его за эту привилегию.
Красный был смешанной сумкой, будучи чертовски сексуальным (и вы это знаете), но балансирующим на грани высокомерия (и вы это знаете). Он также был оценен как средний по щедрости; доброта не сексуальна.
Вот наш путеводитель по жизненным моментам и тому, что вам следует надеть, чтобы быть в безопасности:
Футбольный матч на выезде
Черный
Криминальный вдохновитель AGM
Черный
Церемония вручения Нобелевской премии по физике
Розовый
Долой коричневый
О боже.Коричневый. Он просто не режет горчицу, даже французскую горчицу, которая имеет коричневый цвет. Нам может понравиться наш коричневый соус, подливка и соус сатай, мало кто может устоять перед коричневым шоколадом, а большая часть нашей лакированной деревянной мебели, вероятно, имеет оттенок коричневого. Но нам просто не нравится носить его и видеть, как другие идут против тренда.
Может ли это быть возвращением к нашим глубоким предкам, когда все носили коричневые шкуры кабанов и крыс, которые они могли сколотить вместе, но все крутые охотники-собиратели беззаботно появлялись в шкуре леопарда?
Источник: FlickrИли это что-то еще более примитивное? Посмотрим правде в глаза, коричневый — это цвет какашек, и мы приучены избегать его и выражать отвращение в его присутствии.Возможно, дело не в самом цвете, а в том, что, как мы подозреваем, люди пытаются скрыть, о чем, вероятно, не стоит и думать.
Коричневые туфли? Отлично. Коричневые трусы? Ты, должно быть, шутишь.
Если вы относитесь к тем 1% женщин или 4% мужчин, которые отважились бы на первое свидание в коричневом цвете, мы можем только приветствовать вас. Вы, должно быть, чертовски индивидуальны.
Почему рубашки Pro Club необходимы для культуры моды Лос-Анджелеса
(Джойс Ли / For The Times)
Это часть Image Issue 4, «Image Makers», песнь Л.Светила стиля А. В этом выпуске мы отдаем дань уважения людям и брендам, продвигающим культуру моды в городе.
В те давние времена, когда все казалось правильным, я и мои мальчики, многие из нас, тяжело позировали перед камерой. Наш образ предлагает свидетельство. Год 2003, и мы находимся на пороге выпуска, остаток нашей жизни у наших ног. В Южной Калифорнии ранняя осень, а это значит, что небо синее, как кино, футбольные матчи по пятницам и выходные на Мосту.Я почти закончил школу и уезжаю из Лос-Анджелеса, почти на пути ко всему, что происходит после. Но прежде чем я успеваю туда добраться, неожиданно и сладко приходит амброзия прошлого.
Я крепко держу фотографию, закрывая ее большим пальцем, и возвращаюсь в прежнее место: в те яркие и тревожные годы нового тысячелетия. Нас девять человек, мы сгруппированы рядом с окнами кафетерия и позируем, как будто мы владеем обеденным двором, как будто у нас есть все. Здесь почти все: Джонатан, JP, Кортни, Ян, Дмитрий, Джош, Арман, Адариус и я.Мы сгибаемся с фантастической невинностью, еще не окаменев, как мы притворяемся, а наши лица передают детскую твердость.
Я нахожу больше таких фотографий — те, которые говорят, те, которые вызывают ностальгию по дням, которые я иногда с трудом припоминаю, дням, которые шепчутся в переполненной комнате моей памяти. Фотографии переливаются, разливаются, переливаются цветом и звуком. Я слышу припев моего подросткового возраста в Лос-Анджелесе: вой и треск смеха за обеденными столами, неловкие ухаживания молодых тел в коридорах школы Калвер-Сити, ритм моих снов.Эти воспоминания живут где-то до и после; они простираются на огромное расстояние, чтобы дотянуться до меня, напомнить мне. Воспоминания — это то, что я создаю, и они уже были созданы.
Чем больше я сижу с ними, тем яснее они становятся. Я начинаю вспоминать, кем я был тогда. Я вижу нас и все, о чем мы мечтали. Мы искали непоколебимую прохладу — мы хотели запечатлеть ее, удержать ее так долго, как мы могли, столько, сколько позволяла свежесть нашей одежды. Оглядываясь назад, можно сказать, что самое поразительное впечатление от фотографии — это то, как мы себя вели, одетые в белоснежные футболки.Мы носили их с единой гордостью. Но это были не просто белые футболки. Конечно, в игре есть правила, способы улучшить внешний вид и отношение. Для этого мы облачились в любимую футболку местного бренда — Pro Clubs.
Баррингтон Дариус
(Профессиональный клуб)
В иерархии моды Лос-Анджелеса футболка Pro Club была в первую очередь идеалом; он безраздельно властвовал. Благодаря облегающему воротнику и ангельски-белому цвету рубашка придавала — иногда статичному образу личности — поэтическую скорость.Профессиональный клуб представлял собой композицию, ожидающую своей надписи — когда она была задрапирована на теле, особенно на теле, которому при исчислении городских кодексов было сказано, что оно не принадлежит, личность была бесконечна. Самость превратилась в великолепную фигуру. Вы могли быть кем угодно. Однако поза. Предела не было. Так мы и сделали. Мы низкорослые. Мы практиковали нашу браваду. Мы сделали сами. Снова и снова мы создавали себя.
::
Профессиональные клубы официально начали свою деятельность в 1986 году, когда человек гнался за переосмыслением.В течение многих лет Ён Гын Ли работал в IBM на административной должности, но чувствовал, что этого уже недостаточно. 1980-е годы промелькнули в неопределенности. Ли хотел большего, мечтал о лучшем. Стремясь к новым возможностям, он решил навсегда покинуть Южную Корею. Итак, было решено: он продал свою машину и дом и поехал в Штаты, пустив корни в Южной Калифорнии.
Трудности ожидались, но Ли упорно добивался своей цели. Он торопился и заводил связи. Волею судьбы он попал в местный швейный бизнес.Сначала это была относительно простая работа: он покупал футболки напрямую у оптовиков и продавал их местным поставщикам. Когда бизнес начал развиваться, Ли смог купить фургон и арендовать небольшой склад на Вермонт-авеню в Пико-Юнион. Вскоре к нему пришел бизнес.
Бренд, которым станет Pro Club, был не без интуиции. Впервые это произошло в 1984 году, когда Ён Гын женился на Кейси, корейском мигранте, который жил в США с 70-х годов. В 1994 году он ударил снова.После того, как Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) разорвало бизнес Ли в Мексике (доход упал на 20%), был придуман шаблон для Pro Club.
В умелых руках неудача — блестящий катализатор. Брайан Ли, который сегодня руководит маркетингом и электронной коммерцией в Pro Club, вспоминает дилемму, с которой столкнулся его отец в те зарождающиеся дни. «Мой отец такой:« Что мне делать? »- говорит Брайан. Ответ был в виде единственного предмета одежды: практичной, готовой к употреблению белой футболки.
По внешнему виду футболки Pro Club не похожи ни на что другое на рынке. Выразительная привлекательность — это чудо дизайна: от спандекса, встроенного в воротник — один из секретов его уютного идиллического покроя — до философии плотности ткани («достаточно толстой, чтобы не было видно кожи»). По словам Брайана, рубашки окрашиваются в особую смесь, которая, по его словам, придает им сияющий «белоснежный» цвет. «Это не кремово-белый цвет, как в других местах. У снега почти синее свечение — такая атмосфера.
Подобно тем туманным дням новорожденного в Лос-Анджелесе, Ён Гын поторопился довести до совершенства белую футболку, корректируя формулу, пока его клиенты на встрече по обмену в Слосоне регулярно давали отзывы. «Это стало той рубашкой, которую они любили», — говорит Брайан о концептуальном подвиге своего отца. Имея связи по всему Саутленду, от центра Лос-Анджелеса до Торранса, Ён Гын смог разместить свою первозданную недорогую футболку в обменах и независимых магазинах одежды. Это произошло во время нестабильного периода после восстания в Лос-Анджелесе, в момент, когда город все еще залечивал свои глубокие раны, а это означало, что ничего не было гарантировано.Но теперь у футболки была неопровержимая ценность. Внезапно профессиональные клубы стали повсюду. Успех был не за горами.
Сегодня волшебство профессионального клуба заключается в его масштабе: немногие доступные белые футболки имеют такой продуманный геометрический крой и продуманную функциональность. С эстетической точки зрения, это особая лига — чудесная, алхимическая, уникальная. Профессиональному клубу нет аналогов. Добавьте к этому его утилитарное использование — размеры охватывают весь диапазон, от маленького до 5XL в высоту до 10X — что придает ему шарма и доступности, которых не хватает другим производителям.
«Мы не делали того, что вы должны делать. Мы не занимались маркетингом для того, чтобы достичь того, что мы есть. Все это было молва », — говорит Брайан. «Мы обслуживали рынки, которых не хотели другие люди. Мы дали им основы — основы качества ».
::
Все города — все регионы — обладают стилем. Я пришел к выводу, что идентичность города формируется в деталях, которые мы иногда принимаем как должное: в обыденности наших повседневных встреч, на улицах, по которым мы путешествуем всю свою жизнь.То же самое и с тем, что мы носим. Наша одежда рассказывает истории; они говорят нам, кто мы. В повседневной одежде его людей — то есть во внешнем виде коллектива — есть рассказы о беспокойстве, радости и стойкости. Это может показаться неочевидным, но так и остается: в том, что мы носим, в том, как мы себя одеваем, мы раскрываем великолепную, иногда забытую историю города. Он произносит. Мы слушаем.
Свидетель: леденящие кровь зимы Среднего Запада, когда чикагские военные прикрываются густыми роскошными мехами.Для жителей Нью-Йорка костюмы Timberlands и Yankee остаются печально известным, бессмертным продуктом; они являются основой пульса города. Без царапин Air Force 1 — это знак региональной гордости для южан, которые всегда будут отдавать предпочтение золотистой табличке с именем и усеянным льдом мочкам ушей. И какое-то время, в конце 90-х и в начале августа, когда городской холст призывал к новым возможностям, Pro Clubs предложили архитектуру самости для многих молодых ангеленцев. Белые футболки стали олицетворением местного поп-арта с футболкой Ли на переднем плане.
Стилист Чарли Брианна, выросший в Слосоне и Оверхилле, в то время посещал среднюю школу Ла-Тиера. По ее словам, преобладающий гардероб среди одноклассников-мужчин был объединяющей тенденцией. «Футболки были очень длинными — до колен», — вспоминает она. «Если бы вы были в Pro Club, вы были бы летать». Наряду с Дикки и высококлассными Чаками, Pro Clubs представляли собой неотъемлемый образ черной и латиноамериканской молодежи Лос-Анджелеса.
Тогда я нас вспомнил; удовлетворение, которое мы получили от того, что нас видят в наших профессиональных клубах, и то, насколько живыми мы себя чувствовали.После школы в торговом центре Fox Hills. По субботам на набережной Санта-Моники. Текстура прежних дней, свежая в наших белых футболках, громкая и ощутимая. Не имело значения, где человек живет или как он попал, потому что профессиональный клуб был общим знаменателем. Мы хотели, чтобы нас видели. Мы хотели, чтобы нас услышали.
Тенденции изменчивы. Удовольствие от моды заключается в том, как мы ее воспринимаем, как адаптируем одежду к нашему телу, желаниям и любопытству. «Я тоже их носила», — говорит Брианна, украсившая свой образ серьгами-кольцами.Она добавила, что клубы Pro Clubs были одним из немногих предметов одежды, действительно символизирующих эстетику Западного побережья. «Это была форма для ОГ Западного побережья. Это огромная часть культуры Лос-Анджелеса. Это была универсальная рубашка, которую каждый делал по своему вкусу. До того, как мы узнали об оптовых продажах или о том, чтобы покупать трафаретные принтеры, вы приходили на встречу по обмену в Слосоне, брали один и заставляли их рисовать аэрографом или вышивать его ».
Брианна теперь личный стилист рэпера YG, для которого она еженедельно покупает пакет профессиональных клубов.«Как он работает, ему нравится все регулярное. Для него в Pro Club главное — это качество и форма. Вы можете одеть его как можно выше или ниже. Это всегда будет работать ».
Каким бы жизненно важным ни было приспособление для выживания данной сущности — давайте будем честными, никто не выдержит времена без небольшого компромисса — но что позволило Pro Club выжить, так это его приверженность традициям. «Новые бренды пытаются придумать и делать разные вещи с весом или нитками белых футболок, но если вы сохраните их чистыми и простыми, вы не ошибетесь», — говорит мне Брианна.Брайан Ли соглашается. Он говорит, что суть футболки в том, как она сочетает в себе высокие и низкие культуры, как она может вписаться в любой мир, удовлетворить все типы телосложения. «Мне нравится думать, что мы классические», — говорит Ли. «Мы доступны, но все равно стильны».
Суть иконографии, особенно в том, что касается моды и личного стиля, или даже в том, что касается места и народа, заключается в том, что символы иногда могут казаться исключительными, как будто они не предназначены для целого. В случае с клубами профи это не так — они не подписываются ни на один пол, расу, религию или сексуальность.Они говорят о мозаике того, кто мы есть и кем мы всегда были.
YG и Нипси Хассл
(Pro Club)
Pro Clubs были и во многом остаются саундтреком к городу — их потрясли все, от Ice Cube и Dom Kennedy до покойного Nipsey Hussle. «Футболки Pro Club, белее англосаксов / Сделайте их в 1 раз выше, хрустящие по моде из хлопка», — произносит Кендрик Ламар в песне 2010 года «For the Homies», неофициальной хвалебной песне Pro Clubs.«Это мода, если вы приедете туда, откуда я / из Комптона, Калифорния, одна любовь к столице убийств под солнцем».
Добавляет Брианну о всеобъемлющей привлекательности рубашки: «Их носили OG. Их носили бандиты. Их носили художники. Мы их носили. Они универсальны, их хотят все. Вот так он стал основным продуктом Лос-Анджелеса. Они работают на всех ».
::
В городе, исторически страдавшем от расовых распрей и классовых разногласий, единство иногда может казаться неуловимым и опасно скользким.И все же профессиональные клубы — их маслянистый резонанс, их фундаментальное ядро - все о том, как они объединяются. Это то, что я вижу наиболее ярко, когда смотрю фотографии из моей юности. Я вижу нас и думаю о том, как мы пытались понять свое место в мире, облаченные в наши поразительные белые футболки, готовые к тому, что впереди.
На протяжении многих лет бренды уличной одежды SoCal, бесспорно, определяли и переопределяли крутизну — от Stüssy и OBEY до Fear of God — и на протяжении всего этого Pro Club проявлял способности и дальновидность, которые редко встречаются у традиционных компаний.Pro Club остался сердцебиением и душой, центром, к которому постоянно стремились ангелочки.
И легко понять почему. Лос-Анджелес — это город разрастаний и разрастаний. Я родился и вырос в городе, был создан им, но если я загляну в прошлое, моя история, как и история Ён Гын Ли и его семьи, и, возможно, как ваша, начинается где-то в другом месте. Моя семья переехала на запад из Техаса в 1930-х годах и поселилась недалеко от 117-й и Центральной авеню. Со временем мы нашли комфорт в соседних коридорах.Люди, семьи и истории, которые составляют районы Лос-Анджелеса, перекликаются с моим — от Инглвуда и Венеции до Вью-Парка, Пальм и Уоттса. Мы все откуда-то еще, но нашли свой путь, сделали нашим путем, здесь. В этом и заключается суть белой футболки Pro Club: настойчивость самого себя. Он обосновывает — симфонизирует — I среди мы. Мы носим эту рубашку с вечной гордостью, потому что она просто говорит: мы принадлежим здесь, друг другу, дому.
Джейсон Пархэм — основатель литературного журнала Spook и старший писатель Wired, где он освещает поп-культуру.
Другие истории с изображения
20 вещей, которые нравятся парням, которые заставляют их выглядеть привлекательнее — Cool Outfits for Guys
Парень большую часть времени может выглядеть совершенно идиотом, но однажды он заходит в класс геометрии, выглядя как супермодель, созданная греческими богами, и вы задаетесь вопросом: Что случилось ? Что изменилось? Ну, вероятно, это потому, что он проснулся и просто решил накинуть один из следующих предметов одежды — предметы одежды, которые мгновенно (таинственным образом) делают представителей мужского пола в миллион раз горячее по неизвестным причинам.
Не верите? Просто продолжайте прокручивать, пока я докажу свою точку зрения. Каждый наряд в этом списке гарантированно сделает парня еще более привлекательным, например, сразу .
Кожаные курткиGetty Images
Даже если мальчик живет в футболках, добавление крутой кожаной куртки превращает его в самого стильного парня в комнате. Что-то в этом такое, Джесс Мариано — и это так горячо.
Что вам понадобится: Байкерская куртка из искусственной кожи, 100 долларов США, Mango
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Простая черная футболкаGetty Images
Черные футболки похожи на IRL-версию ловушки для жажды — они обнимают его бицепсы во всех нужных местах, а плотный вырез с круглым вырезом заставляет его выглядеть модно.
Что вам понадобится: Футболка с черным карманом, 18 долларов, Everlane
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Куртки-бомберGetty Images
Бомбардировщики — идеальный ход для крутых парней.Я не могу понять почему, но по какой-то причине носить его ВСЕГДА сексуально.
Что вам понадобится: Leaf Print Куртка-бомбер, 70 долларов США, Zara
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Хорошо скроенный костюмGetty Images
Мне вообще нужно вдаваться в подробности об этом? Мне кажется, что эта фотография Чарльза Мелтона выглядит шикарно, потому что, черт возьми, единственное, что нужно объяснять, не так ли?
Что вам понадобится: Twisted Tailor Темно-синий пиджак в тонкую полоску, 92 доллара США, ASOS
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Getty Images
Как он может выглядеть одновременно учтиво и до боли мило одновременно? Идк, но облегающее верблюжье пальто соответствует всем этим и еще кое-что, мой друг.
Что вам понадобится: Двубортное верблюжье пальто из смесовой шерсти, 127 долларов США, ASOS
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Фланелевые рубашкиGetty Images
Вы не можете смотреть на клетчатую фланелевую пуговицу, не думая о Джагхеде из Riverdale , , поэтому каждый парень, который ее носит, будет благословлен аурой его сексуальности. Наука.
Что вам понадобится: Хлопковая фланелевая рубашка, 25 долларов США, H&M
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Getty Images
Может быть, это потому, что шапочки — неотъемлемая часть официальной формы фукбоя? Что-то в мужчине в шапочке (с немного загривок 😍) выглядит так хорошо.
Что вам понадобится: Ribbed Beanie, 150 долларов США, Acne Studios
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Fresh SneakersGetty Images
Всем известно, что лучший показатель сексуальности — это мужские туфли. (Я знаю, это звучит безумно, но это правда.) Свежая пара Air Force 1 или даже грязная пара Vans поднимаются на НЕСКОЛЬКО баллов.
Что вам понадобится: Suede Classic + кроссовки, 65 долларов США, Puma
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
ТолстовкиGetty Images
Толстовки горячие сами по себе, но когда он надевает этот капюшон, срабатывают ближайшие дымовые извещатели.Идк, почему, но это факты.
Что вам понадобится: Толстовка с длинным рукавом с длинным рукавом, 40 долларов США, Uniqlo
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Стильные солнцезащитные очкиGetty Images
Парень, который рискует со своими аксессуарами — или вообще носит аксессуары (планка низкая) — всегда получает основные баллы. Также в этой категории: ожерелья, кольца, браслеты. НЯМ.
Что вам понадобится: Солнцезащитные очки в золотой оправе Jazz Safari, 95 долларов США, очки Crap
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Винтажные пуговицы с коротким рукавомGetty Images
Будь то свежее из сумки H&M или настоящего винтаж , на одной из этих рубашек написано: «Я стильный» и, да, еще: «Я крутой.«Все, что ему нужно сделать дальше, — это накинуть цепи и посмотреть, как я ПОТЯНУЮ.
Что вам понадобится: Воскресная рубашка с коротким рукавом с цветочным принтом, 42 доллара, Billabong
МАГАЗИН ЗДЕСЬ
Ботинки ЧелсиGetty Images
В качестве примера А я представляю ситуацию с двойной загрузкой JoBro Chelsea. Я считаю так.
Что вам понадобится: Светло-коричневые ботинки челси из искусственной замши, 52 доллара США, Topman
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Джинсы скинниGetty Images
Я думаю, что все знают, почему джинсы скинни — лучший выбор для гардероба Hot Guy (читай: da bootay), но он заслуживает дополнительных очков за любое стильное неприятное действие.Невозможно раскачать скинни и не выглядеть полноценной закуской.
Что вам понадобится: Stacked Skinny Jean Next Level, 42 доллара США, American Eagle
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Гладкие мокасиныGetty Images
Правило номер один в How to Be Hot Handbook : быть Ноем Сентинео. Просто скопируйте любую одежду, которую он носит, вот так вот.Даже с джинсами лоферы просто делают парня таким изысканным.
Что вам понадобится: Лоферы Somerset Link Bit, 109 долларов США, Cole Haan
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Галстуки-бабочкиGetty Images
Изящный галстук-бабочка заставит даже самого головокружительного брата выглядеть не по-щегольски — как будто он вот-вот постучит ножом по стеклу и произнесет действительно хорошо продуманную речь.
Что вам понадобится: Черный атласный галстук-бабочка, 13 долларов США, H&M
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Шляпы с плоскими купюрамиGetty Images
Назад, вперед, в сторону — неважно, как вы их носите, никогда не бывает ситуации, в которой шляпа с плоским козырьком НЕ будет горячей.С успехом можно добавить его буквально в любой крутой наряд.
Что вам понадобится: шляпа Ripstop Snapback, 30 долларов, Champion
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
ДжоггерыGetty Images
Узкие джоггеры и плоская шляпа ? Лоуд, помоги мне.
Что вам понадобится: City Sweat Joggers, 118 долларов США, Lululemon
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Слегка расстегнутая рубашкаGetty Images
Расстегивать рубашку — опасная игра, но, если все сделано правильно, есть большая выгода.Его нельзя расстегнуть слишком сильно — глупо — ровно столько, чтобы показать намек на сундук. * Поцелуй шеф-повара. *
Что вам понадобится: Рубашка Grandad Collar, $ 26, Bershka
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Джинсовые курткиGetty Images
С футболкой с рисунком и скинни? Комбинация нарядов делает каждого чувака похожим на бога панк-рока, который собирается выйти на сцену.
Что вам понадобится: Rugged Wear Denim Jacket, $ 49, Wrangler
КУПИТЬ ЗДЕСЬ
Пуговицы с закатанными рукавамиGetty Images
Мгновенное возбуждение, которое возникает, когда парень закатывает рукава, — одна из самых больших загадок жизни.Может дело в слабом сгибании предплечья? (Очевидно, также относится к свитерам.)
Что вам понадобится: Stretch Secret Wash Shirt, 65 долларов США, J.Crew
МАГАЗИН ЗДЕСЬ
Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.
Пижамы, водолазки, свитера, пальто
Когда становится холодно, пора собираться поудобнее!
Собираетесь ли вы обратно в школу, собираете осенние украшения на рабочем месте или начинаете рождественские покупки на пару месяцев раньше, вам понадобится одежда, которая сохранит тепло и уют в течение всего дня.Хотя убирать свои любимые женские купальники до следующего лета может быть печальным событием, выход из осеннего гардероба — захватывающая пора, которая наступает раз в году! Имея несколько базовых вещей, вы будете готовы ко всему, что может подарить вам зима. В Lands ’End есть широкий выбор теплой одежды всех стилей, цветов и размеров, каждый в семье обязательно найдет то, что ему понравится.
Сваи по слоям
Создать свой любимый летний стиль легко, если вы знаете, как укладываться в холодную одежду.Надев расстегнутую фланелевую рубашку поверх футболки с рисунком или майки, вы получите классический повседневный образ, который при необходимости можно застегнуть, чтобы утеплить вас. Вы также можете попробовать добавить стиль к удобной футболке, сочетая ее с кардиганом или сочетанием рубашки на пуговицах и свитера, чтобы произвести впечатление. Чем больше у вас слоев, тем больше комбинаций одежды вы сможете составить, поэтому не бойтесь сложить несколько частей и посмотреть, как они выглядят!
Оставайтесь активными независимо от погоды
Не стесняйтесь добавлять столько, сколько душе угодно, с широким выбором теплых блюд, которые не будут отягощать вас, пока вы в пути.Когда дело доходит до активного отдыха, мобильность является ключевым моментом, поэтому убедитесь, что в вашем зимнем гардеробе есть одежда, которая будет работать так же усердно, как и вы, без каких-либо ограничений. Благодаря разнообразию курток и зимних пальто больших размеров на выбор, каждый в семье будет оставаться в тепле на протяжении всех зимних приключений. Куртки из флиса достаточно легкие, чтобы идти в ногу с вами в любую погоду. Вы можете сочетать их с теплым трикотажным комплектом леггинсов, которые легко помещаются под ваши зимние штаны.После того, как вы вернетесь с холода, ваш стильный комбинезон с легкими свитерами идеально подойдет для того, чтобы бездельничать по дому, пойти куда-нибудь поесть, погоняться за детьми по дому или что бы там ни было в вашей занятой жизни.
Поддерживайте профессионализм в этот праздничный сезон
Комфортные свитера идеально подходят как для прогулки по работе в холодных условиях, так и для того, чтобы хорошо выглядеть там! Сочетайте свои любимые мужские свитера с элегантными мужскими вельветовыми брюками, чтобы согреться на рабочем месте и при этом выглядеть профессионально, как никогда.Кашемировые свитера — отличная вещь, которую можно надеть поверх обычной рабочей рубашки, чтобы вам было немного комфортнее, когда вы спешите в течение напряженного дня. Женские свитера также отлично подходят для работы, потому что их можно стилизовать по-разному! Они не только хорошо выглядят и чувствуют себя даже лучше сами по себе, они могут превратить простую блузку или платье в наряд, который вы будете носить с гордостью. Накиньте сверху женское зимнее пальто — и вы завершите свой зимний профессиональный образ.
Подготовка к Рождеству не может быть проще
Сезон праздников не обходится без снега, поэтому позаботьтесь о том, чтобы все ваши близкие были собраны и чувствовали себя комфортно, когда придет время праздновать этот год.Не позволяйте любимым рождественским свитерам повеселиться; покажите свой праздничный дух всей семьей с помощью подходящего набора семейных рождественских пижам, которые дети будут любить носить. Не только это, но еще и забавный вид рождественской открытки! Внесите праздничное настроение в свой дом с помощью уникальных рождественских чулок с острием и других праздничных штрихов, таких как персонализированные украшения.