Balenciaga Couture осень-зима 2021: Демна Гвасалия показа первую за 53 года кутюрную коллекцию Balenciaga
Кристобаль Баленсиага был форвардом кутюрного движения XX века. Диор говорил, что он как дирижер оркестра, указаниям которого следуют все остальные кутюрье. Клиентки Кристобаля любили его настолько, что одна из них, как вспоминает сегодня лондонский музей V&A, — Мона фон Бисмарк — в 1968-м на три дня заперлась в своей комнате, узнав, что Баленсиага закрывает свой Дом. Он создавал невиданные доселе, революционные силуэты и на высшем уровне владел искусством кройки и шитья.
Кристобаль Баленсиага, 1927 год
© Lipnitzki
В случае Демны Гвасалии кутюр — это эволюция. Как для него самого (это первый подобный опыт дизайнера), так и для его силуэтов — многие из образов, показанных сегодня Демной, напоминали более зрелую, интеллектуальную и глубокую версию того, что Гвасалия обычно демонстрирует в своих коллекциях для Balenciaga.
От Демны, правда, кутюра никто не требовал — в интервью Тиму Бланксу дизайнер рассказал, что такой вопрос с Kering даже не обсуждался, но «все сами все понимали — этому просто было суждено случиться». Ну, а если такому и случаться, то только в настоящем, оригинальном салоне Balenciaga, где свой кутюр показывал сам Кристобаль.
По такому поводу интерьеры исторического салона на проспекте Жоржа V полностью отреставрировали и вернули им былой вид, а Гвасалия усилил атмосферу шоу первой половины XX века, показав свой кутюрный дебют в полной тишине.
Вместо музыки гости — Анна Винтур в платье Gucci x Balenciaga, Канье Уэст в своих adidas Yeezy Foam Runner и носках Nike и Льюис Хэмильтон, который на удивление не выиграл ни одной из пяти последних гонок «Формулы-1», — слушали шуршание шелкового сатина и газара (любимого и разработанного Кристобалем материала).
Balenciaga Couture осень-зима 2021
Из этих тканей была сделана сложнейшая, по собственной оценке Гвасалии, вещь — объемная футболка с по-демновски удлиненным рукавом («Если бы моя коллекция состояла исключительно из вечерних платьев, было бы сложно сказать, что я пытаюсь модернизировать кутюр. Поэтому я решил сделать футболку, и это было самой трудной задачей. Разве может футболка быть кутюром?»). По такой же логике в первой за 53 года кутюрной коллекции Balenciaga появились объемные тренчкоты, джинсы с пятью карманами, отшитые совсем не по кутюрным канонам где-то под Осакой, трикотажные джемперы с глубоким V-образным вырезом и олимпийки с капюшоном.
Balenciaga Couture осень-зима 2021
Нашлось здесь место и характерному для Гвасалии метамодернизму. «Кутюрными» Демна сделал не только футболки, но и парки (превратив их в вечерние платья с длинным шлейфом), и домашние халаты (достойные альтернативы гиперпопулярному зеленому Bottega Veneta), и спортивные костюмы со спрятанными в лучших традициях аутдора молниями. Осуждений Демна больше не боится (а осуждать, конечно, будут — кто-то наверняка сочтет его эксперименты на консервативном кутюрном поприще слишком фривольными). «Баленсиага ничего не боялся, — говорит Гвасалия в интервью Business of Fashion. — Я недавно нашел старую статью во французском Vogue, где написано, что пресса считала платья Кристобаля уродливыми, и почувствовал облегчение. Мне стало радостно от того, что общественность его не понимала».
Balenciaga Couture осень-зима 2021
Но и понятных кутюрных образов в этой коллекции было достаточно. Жакеты с воротниками, имитирующими раскрытый бутон и обнажающими ключицы, объемное пальто, покрытое черными перьями, платье-русалка, расшитое едва различимыми невооруженным глазом цветами, невероятные крупногабаритные гладкие шляпы и свадебное платье — модернизированная версия созданного Кристобалем в 1968 году из все тех же шелковых сатина и газара.
Приложения: Последние новости России и мира – Коммерсантъ Стиль (131802)
Провокатор, enfant terrible, гений маркетинга и кроя: создателя марки Vetements и креативного директора Balenciaga Демну Гвасалию сравнивают с великим Мартином Маржелой за оригинальность его шоу и ироничный подход к моде. А иногда называют философом за умение ставить ребром непростые вопросы: его коллекция сезона осень—зима 2020 на тему апокалипсиса, где модели ходили по воде, последняя перед пандемией, стала визуальным символом мира моды и человечества, в котором что-то пошло не так и которое стоит на пороге больших перемен.
Этой коллекции ждали больше двух лет — Гвасалия должен был показать ее еще в прошлом году, из-за пандемии смотры отложились на год, но они стоили каждой минуты ожидания. Кутюрные техники с иронией в адрес классической высокой моды с ее богатыми вышивками, перьями и бальными платьями, джинсы, созданные вручную из лучшего японского денима, пушистые халаты из мелконарезанной кожи и простая одежда — футболки, тренчи, платья, сорочки на каждый день. Демна рассказывал о них корреспонденту «Коммерсантъ. Стиль» после показа, который проходил в полной тишине, как во времена Кристобаля Баленсиаги, в обновленных кутюрных залах на авеню Георга V, на Re-See и позже, когда мы созванивались по Zoom.
—Какую роль коллекции haute couture играют сегодня? Почему вы решили возобновить кутюрную линию?
—Чтобы лучше понять, как и почему мы сегодня потребляем моду. Многие бренды делают кутюр как рекламу, чтобы лучше продавать свои кроссовки, парфюмы или очередную сумку. Мне это абсолютно не нужно. Я хотел запустить кутюрную линию, чтобы обратить внимание на то, что мода потеряла и что с ней стало. Ведь изначально мода — это история об одежде и о том, как она сидит на нашем теле. Конечно, многие скажут, что haute couture сегодня никому не нужен. Кому понадобится тренч за €50 тыс., если можно купить похожий тренч за €50 или за €5 тыс.? В кутюре нет и никогда не было практического смысла, и это очень поэтично. Что такое мода сегодня? Два клика на экране — и через пару часов total look у вашей двери. Но разве таким мы хотим видеть будущее? Сегодня мы много говорим о перепроизводстве, об одежде, которая буквально везде.
—Какого клиента вы представляли себе, работая над коллекцией? Может ли девушка, пришедшая к вам за кроссовками Triple S или новой it-bag Le Cagole, заказать потом что-то из линии haute couture?
—Конечно! Я никогда не создаю дизайн для одного клиента, для меня хороший продукт тот, который отлично смотрится на абсолютно разных людях. Да, Le Cagole очень веселая, классная сумка. Но ничто не мешает носить ее с нашей джинсовкой из кутюрной линии или с вечерним платьем.
В Balenciaga я строю диалог с клиентами разного происхождения и статуса, с разными характеристиками. И у каждого своя история с домом Balenciaga. Для них couture — это просто еще одна линия. Эксклюзивная, очень дорогая, очень трудоемкая. И да, она создана для того же клиента, который, кстати, не стоит на месте, а развивается вместе с нами. Конечно, у нас могут появиться и новые кутюрные клиенты, которые раньше даже не слышали о Balenciaga: теперь они могут прийти в наши салоны, открыть для себя бренд через haute couture, а потом начать покупать у нас и одежду pret-a-porter. И это тоже неплохо — расширять клиентскую базу по всем фронтам.
—Получили ли вы уже обратную связь от клиентов? Что им понравилось больше всего? И ждали ли вас сюрпризы?
—По правде сказать, я никогда не прошу об обратной связи, особенно по поводу только что вышедшего. Мы проводили встречи с клиентами всего в течение трех дней после показа в Париже, а затем коллекция отправилась в путешествие по миру — так что можно ждать первого фидбэка не раньше чем через полгода.
Хотя разведка мне доложила, что к нам уже записалось несколько клиентов на примерку самых дорогих бальных платьев. А еще мне рассказали, что многие клиенты-мужчины купили у нас образы, которые показывались на девушках-моделях. Я могу только догадываться, о каких именно вещах идет речь, но мне показалось очень любопытным, что наши клиенты смотрят на кутюр Balenciaga таким открытым взглядом. Я не хочу, чтобы он был привязан к гендерным нормам. Кто я такой, чтобы говорить: ты мальчик и должен носить это, а если ты девочка, то вот это. В сегодняшнем мире в гендерных стереотипах попросту нет смысла.
—Вы больше не проводите живых показов коллекций pret-a-porter, заменив их на digital — музыкальные видео или видеоигры. Почему решено было показывать couture в формате настоящего шоу?
—Couture — это результат целого года работы, для меня было важно показать эту одежду вживую в Париже, в наших обновленных салонах на авеню Георга V, где началась кутюрная история дома Balenciaga и где брошен наш якорь.
Я бы никогда не стал отказываться от живых показов, если бы пандемия не заставила меня пересмотреть многие вещи. Что бы ни происходило в мире, мы не можем себе позволить останавливаться, мы должны продолжать показывать свои работы. Люблю технологии, мне нравится, что они могут нам подарить. Но как только мои гости снова смогут свободно путешествовать, обязательно вернусь к живым шоу и буду совмещать их с digital-проектами. Потому что даже на очень большое живое шоу я смогу пригласить максимум 1 тыс. гостей. А мне нужно вести диалог с моей глобальной аудиторией: сотни тысяч людей следят за нами дистанционно через экраны компьютеров и смартфонов.
—Раз вы упомянули салоны на авеню Георга V, расскажите, какое открытие в архивах дома было для вас самым удивительным?
—Когда я пришел в Balenciaga в 2015 году, сразу же отправился в архивы, потому что мне было важно понять прошлое дома, чтобы решить, куда я хочу его повести. Я никогда не пытался копировать Кристобаля, потому что в этом нет смысла: он жил в середине ХХ века, а я живу сейчас, я не хочу быть им или притворяться, что мы стоим на одной ступеньке.
Я тот, кто я есть, я работаю на дом с огромным наследием и должен понимать взгляд его создателя на моду. Закрыть на это глаза — это как водить машину и не смотреть в зеркала заднего вида. Чтобы создавать будущее, нужно знать прошлое. Архивы помогли мне понять, как Баленсиага смотрел на мир и насколько он был помешан на конструкции одежды, на расстоянии между телом и его платьями. Он не просто дизайнер, а настоящий кутюрье, архитектор — он знал, как устроена анатомия человека, как никто другой. Когда, еще будучи студентом Королевской академии изящных искусств в Антверпене, я читал о его работах и смотрел документальные записи с его показов, то всегда поражался его умению создавать одежду и соотносить ее с телом, чтобы у вас появлялось особенное настроение благодаря его силуэтам. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что уже тогда хотел работать именно на Balenciaga. Но отвечаю на ваш вопрос: если мне нужно выбрать всего одну вещь из архивов, которая меня зацепила больше всего, я назову свадебное платье с его последнего показа 1967 года.
У него очень простая конструкция: два стежка и две вытачки. Для меня именно с этого платья начался минимализм в моде. Мне очень хотелось, чтобы это платье стало финальным аккордом моей первой кутюрной коллекции. Мы очень долго над ним работали и пытались его переиграть на новый лад, это был настоящий страшный сон: мы пришивали к нему рукава, потом отрезали их, добавляли стежки, перекраивали его много-много раз, но ничего не получалось. Пока я не смирился: мы покажем это платье таким, какое оно есть. Единственное новшество: я заменил атлас на более современную ткань с шелковой ниткой для свитшотов. Так что это настоящая реплика, которая лично для меня несет огромное символическое значение.
—Для вас важно отдавать дань уважения прошлому и не забывать об основателе дома. А как вы относитесь к своему прошлому? Например, черный цвет имеет очень важное значение для грузин, и черный был любимым цветом Баленсиаги. Это тоже совпадение?
—Когда я работаю над коллекциями, я никогда не думаю о цветах Баленсиаги, а потом, когда оказываюсь в архивах, с удивлением замечаю, что мы работаем почти с одной цветовой палитрой.
Я, как и он, не люблю полутонов, я фанат ярких красок, таких как красный и фуксия, изумрудный и королевский синий. И да, мой любимый цвет тоже черный. Я вырос в Грузии, мои бабушки всегда одевались в черное. Одна из них всю жизнь скорбела по своему мужу: дедушка ушел очень рано, ему не было и тридцати лет, и бабушка решила остаться ему верной, никогда не красила волосы и всегда носила черное. А другая бабушка — ей сейчас 83, и она настоящая модная дива — одевается в черное, потому что для нее это самый элегантный цвет. А вообще в Грузии все одеваются в черное. Если вы вдруг появитесь где-то в красном, вас примут за клоуна. Вот такая у нас картина мира — и конечно, поскольку я вырос там, это часть меня. Кстати, чем больше я узнаю о Кристобале, тем больше понимаю, насколько мы похожи с ним: культура Страны Басков удивительным образом переплетается с грузинской, у нас есть похожие рецепты, схожая лингвистика, а насыщенный драматический католический черный — тоже часть их мировоззрения. В общем, я рад, что работаю на Balenciaga.
Наверное, если бы меня позвали в Versace, я бы чувствовал себя не на своем месте.
—Аллюзия на кожу аллигатора, шелковые перья вместо настоящих, фейковый твид, вышивки кутюрного дома Lessage с видимыми карандашными линиями, пушистые халаты из мелконарезанной кожи. Как вы придумали эти кутюрные техники?
—В этом магия кутюра — если к нему внимательно присмотреться, замечаешь инновации, долгие часы работы, которые стоят за ним. Ты видишь, что это фейковый аллигатор — я бы в жизни никогда не работал с настоящей экзотической кожей по этическим соображениям. По той же причине я не стал бы работать с перьями или с мехом. Как сделать шелковые перья, чтобы они двигались и выглядели как настоящие? Или придать серебряному жакету шарм, как у накидки из лисьего меха, при этом не убив ни одного животного? И то и то мы заменили на шелковые нити. Даже если все это стоит в разы дороже оригинала. В нашей коллекции есть и неидеальное вечернее платье с карандашными зарисовками, созданное по образцу и подобию ткани с цветочной вышивкой, которую Баленсиага когда-то придумал для Джеки Кеннеди.
Мне хотелось подчеркнуть совершенство несовершенства, потому что добиться идеала невозможно: как сделать вышивку, традиционный элемент, современным? Показать, что это что-то большее, чем бусинки и пайетки? Мы решили, что он должен выглядеть, как будто платье еще не закончили. Как будто оно сделано неправильно. В конце концов, кому судить о том, что правильно? Я ненавижу правила.
—Значит, все эти особенности незаметны при просмотре онлайн?
—Это правда, многие нюансы непросто рассмотреть с экрана телефона, вы скорее видите силуэт и настроение. И в этом шик кутюра — о секретах ваших вещей и тайных смыслах знаете только вы. Потому что couture — история об очень интимных отношениях между вами и вашими любимыми предметами гардероба. Мне нравится, что couture хранит столько тайн.
—Наше восприятие сексуальности постоянно меняется. То, что было сексуальным для наших родителей, для нас может быть неактуальным. А что сексуально для вас?
—Какой классный вопрос! Никто меня об этом раньше не спрашивал.
Мне кажется, мы запутались. Понятие сексуальности у нашего поколения смешалось с порнографией. Сексуальность стала дешевой и вульгарной. Она настолько замешана на объективации определенного типа тела, который нам прямо суют под нос, что потеряла магию тайны. Особенно в моде, где все скатилось к банальной плоти. А для меня самая сексуальная часть тела — мозг, именно интеллект делает людей привлекательными. Человек очень горячий, но абсолютно тупой никогда не сможет меня заинтересовать.
—А как обстоят дела с вашей одеждой? Что в ваших коллекциях сексуально?
—Все. (Смеется.) Я отношусь к функции одежды по Фрейду: вещи созданы, чтобы помогать нам чувствовать себя лучше. Мы наряжаемся, чтобы быть более уверенными в себе, привлекать взгляды других людей. И, возвращаясь к Фрейду, мы одеваемся утром, чтобы оказаться вечером в постели с кем-то. Я не верю в практичную функцию моды — тогда бы нам вообще не нужна была мода, мы все просто носили бы униформу каждый день.
Конечно, у моды есть сексуальная миссия, но не надо ее путать с вульгарностью и желанием показать как можно больше тела. Например, почему мы называем мини-юбку сексуальной? Конечно, она смотрится круто, но разве это все, что в ней есть? Хотите ли вы, чтобы другие обращали внимание только на ваши ноги, или вы достойны большего? Знаете, что для меня самое сексуальное? Треники, если носить их с определенной обувью и классным топом. Любая вещь может быть сексуальной, если поместить ее в правильный контекст.
—Теперь у Balenciaga есть не только очень успешная линия pret-a-porter, но и полноценная кутюрная. Каков ваш следующий ход?
—Кутюр подарил мне свободу. Свободу мысли, свободу экспериментировать и идти еще дальше с моей линией pret-a-porter. Раньше я чувствовал, что мои возможности в доме с историей ограниченны, держал себя в рамках и говорил себе: «Нет, ты не можешь зайти так далеко». Теперь для меня больше нет граней возможностей. Что ждет нас дальше? Сейчас я работаю над вневременной классикой и бизнес-униформой на каждый день.
А еще в планах запуск направления предметов для дома, потому что я сам часто с трудом нахожу вазы, пледы, подушки или ковры, которые радуют глаз. Вы увидите мои первые лайфстайл-изобретения в начале следующего года. Balenciaga пока еще нишевая концептуальная марка, и, конечно, у нее есть потенциал стать мегабрендом, но не уверен, что нам это нужно. Каждому свое. Я никогда не загадываю наперед. Проживаю день за днем, и, возможно, это лучший вариант.
Беседовала Лидия Агеева
Balenciaga – Weekend – Коммерсантъ
Когда Демна Гвасалия показал эту коллекцию, пандемия только начиналась. Придумал он ее еще раньше.
Но апокалиптический настрой и дуновение чумы, как мы видим, уже были. Демна Гвасалия сам признает, что эта коллекция Balenciaga оказалась самой мрачной изо всех, что он когда-либо делал. В ней очень много тотально черного, объемного, одновременно траурного и защитного. У Balenciaga уже несколько лет женские и мужские коллекции демонстрируются одновременно, и их, естественно, давно объединяют общая идея и однородная стилистика.
Но настолько малоразличимыми вещи для мужчин и женщин не выглядели никогда.
В данном случае это равенство связано с не самым привычным вариантом падения гендера. Главными источниками вдохновения для дизайнера стали, во-первых, одеяния православных священников в его родной Грузии, а во-вторых, сутаны католических монахов и монахинь, которые он увидел уже в Западной Европе,— повседневные, надеваемые запросто для поездки на велосипеде, в комплекте с рюкзаком. По словам Демны Гвасалии, он всегда находил их очень красивыми. И хотя они призваны демонстрировать отказ от гендера, а не его размытость, в их красоте дизайнер видел не только возвышенную духовность, но и известную порочность. Именно поэтому тема сутаны срослась в его воображении — и в коллекции Balenciaga нынешнего сезона — с темой фетишистской униформы. Отсюда неопреновые и латексные яркие облегающие костюмы — то ли защитные, то ли наоборот. Ну и от этих облегающих нарядов в духе БДСМ стилистически недалеко до современной спортивной униформы.
Так были придуманы футбольные безразмерные атласные майки с шортами и прекрасные кожаные байкерские костюмы и комбинезоны.
В любом случае эта коллекция посвящена сокрытию тела и стыду за него, противопоставлению духовного и телесного начал. Отсюда и общая трагичность образов Balenciaga нынешнего сезона, изначально заложенная в них борьба высокого и низкого — и переплетение сакрального с греховным. Отсюда и все эти детали, визуально притягивающие взгляд и в то же время создающие небольшую дистанцию. Большие текучие длинные платья (преимущественно женские) и такие же большие длинные пальто (преимущественно мужские). Вздернутые, широкие и острые плечи на женских платьях и жакетах. Ощетинившиеся шипы на мужских бомберах. Ботфорты, больше напоминающие сапоги для работы в агрессивной среде.
Понятно, что все это сочетается с очень важной особенностью коллекции. На этот раз в работе дизайнера очень явственно видно подробное изучение архивов Кристобаля Баленсиаги. Отсюда лаконичность вещей, ясность форм и объемов, общая скульптурность одежды.
И мрачноватая торжественность тоже выглядит очень по-баленсиаговски. Во всяком случае, черные бархатные одеяния точно инспирированы платьями, которые тринадцатилетний Кристобаль Баленсиага шил своей покровительнице и первой клиентке, маркизе де Каса-Торрес, для воскресных посещений мессы. Соперничества с главным гением кутюра никто не ждет, но оммаж от очень талантливого дизайнера Демны Гвасалии оказался удачным. Неудивительно: дизайнер в комментарии к этой коллекции сказал, что, несмотря на происходящее в мире и несмотря на кризис в моде, он любит создавать одежду — и, видимо, будет любить всегда.
Марина Прохорова
Демна Гвасалия — статьи о дизайнере Vetements и Balenciaga
Демна Гвасалия родился и вырос в Грузии – бывшей советской республике. Будучи послушным сыном, он изучал международную экономику в Государственном Университитете Тбилисси. Однако в возрасте 16 лет он честно признался родителям, что хочет пойти в художественную академию, на что родители никак не отреагировали, ссылаясь на неуместное желание сына в те времена.
В 2001 году Демна с семьей перехали в Германию, где Гвасалии предложили работу в сфере финансов. Дизайнеру было страшно представить, что он может провести всю жизнь, занимаясь нелюбимым делом, от чего он решился на смелый шаг и отправился в Антверпен, чтобы поступить в Королевскую академию искусств. Последующие 4 года жизни дались дизайнеру нелегко. Предпочитая тратить деньги на ткань, Демна зачастую оставался без обеда.
После окончания академии Гвасалия переехал в Париж, где в 2009 году стал работать в Maison Martin Margiela, вскоре после того как Margiela покинул Модный дом. Четыре года спустя, Демне предложили занять должность старшего дизайнера женской одежды бренда Louis Vuitton. Именно с тех времен Гвасалия начал развивать идею для Vetements с двумя друзьями.
Слово «Vetements» — в переводе с французского означает «одежда» . Бренд мгновенно установил узнаваемый почерк засчет футболк DHL, деконструированных платьев и толстовок с заплатками. Vetements не вписывается в привычные понятия роскоши, эта оригинальная одежда скорей стала своего рода униформой для команды молодых креативщиков Vetements.
Бренд быстро приобрел популярность и задал новое направление в индустрии моды благодаря неординарным образам и самим моделям, параметры которых не соответствуют подиумным меркам. Кроме того, обладая безграничной фантазией, модельеру удавалось проводить показы в ночном клубе и даже китайском ресторане.
В октябре 2015 года Демна пригласили занять место креативного директора модного дома Balenciaga. Дизайнеру удалось быстро внести свежие идеи в коллекции и тем самым вдохнуть новую жинь в историю бренда. Разность между Balenciaga и Vetements заключается в самой иделогии. Основанный в 1919 году Модный дом Balenciaga отразил сдержанность своего основателя Кристобаля Баленсиага, который работал в полной тишине, отказываясь от интервью и неоднократных предложений заработать на своем имени с помощью побочных продуктов. Одежда дизайнера была строгой, выдержанной, с изобретательной конструкцией и великолепной отделкой. Любимой тканью Кристобаля, созданной специально для него швейцарской текстильной фирмой Abraham, был газар — высокопрочный шелк, который позволил кутюрье освоить скульптурные, монументальные формы, ставшие его подписью.
В то время как при создании коллекций Vetements предпочтительной тканью является полиэстер или нейлон.
Балансируя между Vetements и Balenciaga, Гвасалии удается переключаться с разных образов, создавая непохожие друг на друга коллекции с присущей манерой брендов. В коллекциях Balenciaga Демна сделал основной упор на игре контрастов, соединяя несовместимые понятия в своих образах, дизайнеру удается создавать иные нормы восприятия. Самым известным примером такого смешения являются кроссовки Balenciaga Triple S, которые не оставили равнодушными модников по всему миру.
Новую коллекцию Balenciaga сравнили с одеждой Ким Чен Ына — Газета.Ru
Демна Гвасалия представил коллекцию Balenciaga «Весна-лето 2022». Пока эксперты оценивали творчество дизайнера, в сети уже успели сделать из этого мем. Влиятельный инстаграм-аккаунт о моде Diet Prada сравнил один из подиумных луков Balenciaga с одеждой Ким Чен Ына.
«Balenciaga сказал «диктаторский шик» в показе SS2022», — гласит подпись в посте.
Многие интернет-пользователи тоже не оценили новую коллекцию Демны: «Если бы месье Баленсиага увидел, что сделали с его прекрасным брендом, он бы перевернулся в гробу», «Очень жаль, что эстетика Balenciaga при Гвасалия так и не развилась дальше этого», — написали комментаторы.
Некоторые заступились за дизайнера: «В этой коллекции есть много вещей, которые напоминают мне о моем детстве в восточном блоке. В этой эстетике есть гораздо больше, чем диктатура и отсутствие свободы. Конечно, на каждую культурную отсылку можно смотреть с негативной точки зрения. Но, может быть, вы спросите кого-нибудь из поляков, русских, чехов, украинцев, почему эта коллекция может иметь и положительный подтекст. Не надо видеть в ней только Ким Чен Ына», — написал один из подписчиков.
Художница и близкая подруга Демны Элайза Дуглас стала единственной моделью на показе. В видео, которое было смонтировано режиссером Квентином Деронзье с помощью 3D-графики, было представлено 44 клона девушки. Зрители, которые якобы смотрели показ, также были вмонтированы в ролик при помощи компьютерных технологий.
Отметим, что Элайза участвовала во всех показах Balenciaga, с тех пор как его креативным директором стал Демна Гвасалия.
Помимо черного пиджака с воротником-стойкой, грузинский дизайнер представил другие пиджаки и пальто — с асимметричным запахом, — джинсы карго с логотипами, широкие брюки с большим количеством карманов, объемные плащи, платья с цветочным принтом, куртки со стоячими воротниками и другие предметы гардероба.
Изюминкой коллекции стали сумки с монограммой Gucci, но с инициалами BB вместо GG. Напомним, в апреле Алессандро Микеле (креативный директор Gucci) и Демна Гвасалия представили совместную коллаборацию Gucci Aria.
Balenciaga представляет летнюю коллекцию 2022 года
Демна Гвасалия в коллекции Balenciaga сезона Весна-Лето 2022 заменил G на B на легендарной монограмме Gucci, привнёс элементы стиля Магритта и пометил сумочку как «This Is Not a Gucci Bag».
Добавьте к этому, что все 44 образа показал как бы один человек и его многочисленные цифровые копии. А что вы хотели от коллекции «Balenciaga Clones»?Презентация Balenciaga Spring 22 рассматривает наши меняющиеся чувства реальности через призму технологий. Мы видим наш мир через фильтр – усовершенствованный, отполированный, согласованный, отфотошопленный. Мы больше не делаем различий между неотредактированным и измененным, подлинным и поддельным, материальным и концептуальным, фактом и вымыслом, фальшивкой и дип-фейком. Технологии создают альтернативные реальности и идентичности, мир цифровых клонов.
Коллекция изобилует самоиронией, даже до некоторой степени издевательства, с заставляющей задуматься игрой в то, что реально, а что нет, и где технологии с дипфейками и трендами на физическую идентичность с цифровыми инфлюэнсерами, свели нас с ума. Художница Элиза Дуглас и её клоны моделируют все 44 образа для мужчин и женщин в одном видео.
Для создания гиперреалистичных клонов нужно было научить двойников ходить, как Дуглас, и с помощью новейших цифровых инструментов подарить им её бесстрастное лицо.
Получилось настолько убедительно, что Демна Гвасалия признался, что не может идентифицировать в видео настоящую художницу и отличить её от цифровых клонов, а ведь это та муза, которая открывала или закрывала каждое шоу Balenciaga с тех пор, как он возглавил французский Дом в 2015 году.
Больше новостей в нашем telegram-канале Icon Life, подпишитесь, чтобы узнавать первыми
По словам Гвасалии, клоны представляют собой критику одержимости моды тенденциями и «героическими» предметами, что умаляет индивидуальность, в то время как «хаки» Gucci должны быть одобрены Керингом, материнской компанией обоих Домов моды.
Мощная технология постпроизводства, используемая для создания завораживающего видео, включая планарное отслеживание, ротоскопирование, машинное обучение и 3D-моделирование, всё это способ дизайнера побудить людей задуматься о нашей одержимости контентом и потоком цифровых изображений, которые мы потребляем, редко зная, что это было отфотошоплено, пропущено через какой-то фильтр, и вообще существовало ли когда-либо в реальности.
Что касается самой коллекции, то она отражает то, что называют навязчивыми идеями Гвасалии – негабаритные силуэты, пуховики, худи, плащи, платья с цветочным рисунком и спортивные костюмы. Платья с заплатками, драпировками и ультра-плиссировками, образующие коконоподобные формы ярких цветов, с цветочными рисунками и графическими принтами, состоящими из обзоров продуктов Balenciaga, имитирующих значки на рабочем столе компьютера.
Пальто с запахом напоминают классическую конструкцию кокона Balenciaga, но закреплены английской булавкой на одной стороне и потрепаны по краю. Плащи, пальто и бомберы в большинстве случаев двусторонние, что придает одной и той же одежде две эстетические функции.
На этот раз все луки отшлифованы до идеальности, чтобы передать современный тип элегантности, выдающимися примерами которой являются сексуальное бюстье и брюки, выполненные из материала толстовки, а также громоздкие пуховики с гипервыступающими воротниками, обрамляющими бесстрастные лица, в которых умерло всё человеческое.
Некоторые образы стилизованы для иллюстрации искусственных манипуляций с использованием реквизита, например кольчужных головных уборов из серебра, золота, хрома и ржавого металла. Модели маршируют по минималистскому подиуму под научно-фантастический саундтрек, созданный BFRND, и закадровый голос AI, который монотонно декламирует слова «La Vie En Rose».
Вершиной освоения цифровых технологий, в которой представлена новая коллекция, Демна Гвасалия знаменует столь необходимое «возвращение в реальность» с долгожданным физическим подиумом в Париже во время Недели высокой моды, которая отсылает к возвращению Баленсиаги к высокой моде. Это будет первая попытка Демны Гвасалии представить своё видение наследия Дома моды в строгом мире Haute Couture.
Демна Гвасалия об аутентичности, иронии и умении сопротивляться
Уроженец Тбилиси Демна Гвасалия всего за 4 года стал одним из самых влиятельных мировых дизайнеров, основав вместе с командой единомышленников дерзкую марку Vetements, а затем став креативным директором модного дома Balenciaga.
Его показов ждут профессионалы, но и широкой публике известно его имя, потому что почти каждый показ сопровождается сотней публикацией в прессе, даже далекой от моды, и в соцсетях: то он скопирует желтую футболку курьеров DHL, то сделает из кожи и начнет продавать за 2 тысячи долларов копию икеевской хозяйственной сумки, то снимет лукбук своей коллекции на случайных прохожих, то выпустит моделей-мужчин на показе женской коллекции. Еще Демну Гвасалию называют дизайнером, который ввел «моду на уродство» (впрочем, сам он с этим не согласен) и популяризатором постсоветских 90-х наряду с Гошей Рубчинским. Иногда складывается впечатление, что Демна вместе с братом Гурамом — просто талантливые маркетологи, которые «чуют хайп», но это не так. Чтобы убедиться в этом, предлагаем почитать перевод эссе Демны Гвасалии, опубликованного на сайте Business of Fashion (полная версия первоначально вышла в журнале Vestoj).
instagram.com/p/8huthkAlV8/» data-instgrm-version=»8″>Аутентичность – это нечто очень личное, сложно определить, что это, собственно, означает. Я думаю об этом сейчас, когда так много информации распространяется в интернете с расчетом на то, чтобы привлечь большинство людей в большинстве случаев. Для меня аутентичность это как ткань, которую ты выбираешь, чтобы сделать парку: военная парка настоящая, когда сделана из линялого хлопка цвета хаки. Если ты делаешь ее из денима, она не аутентична. Аутентичность – это про возвращение к первоначальным архетипам. Каждый предмет одежды, с которым я работаю, имеет в основе уже существующую вещь; я не изобретаю ничего нового. Ну, кроме леггинсов, переходящих в туфли на каблуках, которые я недавно сделал в Balenciaga и назвал “пантошузы” (‘pantashoe).
Но обычно я бы использовал термин “аутентичность” для описания чего-то, что ассоциируется с моим прошлым опытом.
Взять, например, тренч: единственная картинка, которая всплывает у меня в памяти, когда я думаю об этой вещи, это Мерил Стрип в фильме из 80-х, стоящая на Манхеттенском мосту.
В январе 2017 я сделал показ Vetements, который целиком был основан на архетипах в одежде; это шоу было откровением для меня.
Многие люди, или, скорее, многие люди в модной индустрии, с которыми я говорил после, сочли его слишком простым. Недостаточно fashion. И это несмотря на то, что коллекция включала в себя 45 разных дизайн-концептов, например, свадебное платье в виде спортивного костюма. Во многих коллекциях обычно есть один концепт, например, в этом сезоне концепт “Греция” и вся коллекция посвящена греческим богиням.
У меня было сорок пять и несмотря на это модные эксперты сочли коллекцию простой.
Они сочли ее простой, потому что мои тренчи были бежевыми, или потому что модели в джинсах и майках напоминали им ребят оттуда, где они выросли. Я считаю, это и была цель всего шоу. Потом я должен был объяснять, что к чему. Это не был “нормкор”, это было глубоко концептуально. Подкладкой в тренче было платье, которое тоже можно носить, но нужно было надеть тренч на себя, чтобы понять это. Все же смотрели шоу через телефоны, поэтому как они могли сказать, о чем в самом деле была коллекция?
В модной индустрии мы говорим о ДНК бренда и обычно это связано с продуктом: как шанелевский твидовый костюм, например. В модной индустрии это и есть аутентичность; какой бы другой бренд ни делал твидовый костюм, ты будешь вспоминать Шанель.
Но сегодня другое время, сегодня подход или креативное послание важнее, чем конкретный продукт. Vetements известен своей иронией, умением ставить под сомнение, и это то, что, на мой взгляд, будет ассоциироваться с брендом и дальше. Быть зеркалом культуры. Несколько лет назад где-то процитировали мою фразу “Это уродливо, и поэтому нам это нравится”, и с тех пор люди думают, что мне нравится уродство. Это не совсем так; я никогда не собирался возносить уродство на пьедестал. Но мне может нравиться что-то, потому что оно старое, грязное и с пятнами, что другие люди сочли бы уродливым. Для меня это скорее о том, чтобы найти что-то красивое в том, что было списано со счетов как уродливое. В конце концов, кто решает, что уродливо и что красиво?
Ирония – это что-то, что заставляет улыбаться или смеяться, но в то же время она может быть довольно болезненной, потому что задает вопросы.
Ирония позволяет задавать деликатные вопросы, но существует тонкая линия между иронией и сарказмом, поэтому я должен быть аккуратным и не переступить ее.
Для моего первого мужского показа в Balenciaga я сделал сумку, которая была основана на классической сумке из «Икеи». Это было иронично, но в то же время аутентично. Я ходил с синей сумкой из «Икеи» все четыре года, пока был студентом в Антверпене, потому что у нее были подходящий размер и цена. У половины наших студентов были такие же сумки по тем же причинам. Когда я сделал ее в Balenciaga, я использовал кожу, которая осталась на складах от предыдущих коллекций, и отделал ее как luxury-продукт. В этом и заключалась ирония, взять что-то очень дешевое и поместить это в luxury-сферу. Но это и аутентично тоже, и поэтому это уже повсюду в интернете. Люди могут почувствовать связь с этим.
Vetements вызывает много реакций – по всей видимости, сделать рваное худи все еще является провокацией. Но мне это даже нравится; это придает смысл тому, что мы делаем. Первые полтора года меня просто атаковали: я давал интервью за интервью. “Что вы хотите сказать тем, что вы делаете?”, слова “прорывной”, “анти” и “Маржела” повторялись тут и там. Это было довольно тяжело. Тогда, в самом начале, я обычно готовился: что я собираюсь сказать после показа? Что я отвечу, если меня спросят о кастинге? Это никогда не работало, кстати, только заставляло меня нервничать. Я не могу следовать плану, я должен быть спонтанным — независимо от того, как идет день. Так мне проще почувствовать себя собой. Я никогда не смог бы быть дизайнером, который готовит пресс-релиз, затем проверяет интервью. Сейчас я больше не готовлюсь, и в результате иногда я читаю, что я сказал на интервью и думаю, что это звучит кошмарно. Но я также знаю, что это всего лишь отражение меня в тот конкретный момент. Мои интервью очень разношерстные, и мне это нравится.
Я никогда не планировал, чтобы Vetements были аутсайдером, но я считаю, что модная индустрия видит нас как “не вписывающихся”. Решения, которые мы принимаем, потому что они проще или дешевле, индустрия воспринимает как анти-позицию. Но мы не так уж сильно отличаемся от кого-то другого; у нас есть шоу-румы, мы продаем нашу одежду байерам и работаем по тем же параметрам. У нас больше свободы, пожалуй – когда твоему бренду всего пять лет, делать ошибки и признавать их гораздо легче. Если ты известный дом, идти на риски гораздо сложнее. Фактически, то, что было бы воспринято как риск, например, в Balenciaga, – мой брат, моя команда и я и в мыслях не назвали бы этим словом. Для нас это было бы просто нормальным.
Когда мы говорим о бренде вроде Balenciaga, его идентичность – это то, о чем я должен был думать постоянно. Можно было бы сказать, что аутентичный Balenciaga – это компания времен Кристобаля Баленсиаги, но одной из моих задач, когда я пришел сюда, было найти, что за ДНК стоит за ней, и выделить из нее то, что я бы мог начать использовать сегодня, современным путем.
Я пытаюсь понять, что такое “аутентичный” Balenciaga и как я могу пересоздать ее совершенно новым способом.
Я думаю, очень важно уделять внимание тому, на чем изначально основывался бренд – иначе ты просто “выезжаешь” на его прошлом. Для меня это неправильно. Balenciaga – старый модный дом, и я как новый дизайнер здесь должен это уважать. Это то прошлое, которое имеет значение, особенно в Париже, который, в конце концов, все еще столица этого придуманного “модного мира”. С Balenciaga я работаю по установленным правилам, с наследием и ценностями бренда, которые я должен принимать во внимание. Когда я начал, я провел целый сезон в архивах, пытаясь понять Кристобаля Баленсиагу и тех, для кого он работал. Если новый дизайнер не делает этого, я не вижу смысла в работе в старом модном доме – почему бы тогда не начать вместо этого что-то новое?
instagram.com/p/BHc8VPLj0Vt/» data-instgrm-version=»8″>Клиент и Balenciaga, и Vetements очень хорошо информирован: он знает о брендах и даже о том, когда будут выпущены новинки. Это удивляет и восхищает меня: как много они знают и интересуются. Если бы я не работал в моде, я не думаю, что я бы тратил так много времени на это. Для клиента Vetements это своего рода позиция, ну, как гранж и сальные волосы. Это все еще немного андерграунд. У Balenciaga совершенно другой вид концептуального дизайна в плане конструкции, формы, объема. Каждый из этих брендов – социальный сигнал: он говорит, что ты в правильной модной тусовке. В любом периоде модной истории всегда были несколько брендов, которые лучше всего отражали эпоху, бренды, которые “те, кто понимает”, должны были носить. В девяностых это были Хельмут Ланг и Маржела, а сегодня вот это.
Ты носишь Vetements или Balenciaga с обувью Acne и очками Céline – ты классный; так работают их fashion-мозги. Это забавно, вообще-то, с тех пор как я одеваю клиентов и Vetements, и Balenciaga, моя клиентская база как Демны Гвасалии гораздо больше, чем того или иного из обоих брендов. Я как бы тоже стал брендом.
Чтобы быть действительно аутентичным, ты должен уметь отличать продукт одного бренда от другого. Он должен быть уникальным. Неповторимым. Логотип – это самый легкий способ забрендировать что-то, но и немного «ленивый». Много такого мы делали в Vetements в самом начале, и многие их тех продуктов все еще пользуются спросом, мы продолжаем выпускать их. Я экспериментировал с почти бесстыдной идеей брендинга, и это сработало. Это способ коммуникации, который очень хорошо адаптирован к интернет-эпохе: ты сразу видишь, откуда вещь, если у нее есть логотип. У нее есть визуальная составляющая, которая легко “инстаграмится”. В Balenciaga я использовал логотипы чтобы определить новую эру для бренда; как штамп, который идентифицирует вещь как “Демна Гвасалия для Balenciaga”.
Когда я делаю вещь, моя последняя мысль всегда “Нужен ли здесь логотип?”. В целом, мы ставим меньше и меньше логотипов – это скучно и я слишком устал от этого. Мне сейчас очень нравится идея рассказывать историю. Я знаю, это old school в моде, но с тех пор как я сосредоточен на категориях гардероба, вещи, которые я делаю, сосуществуют, но не всегда взаимодействуют. Работа с историями помогла бы соединить все элементы в коллекцию, и это неизведанная территория для меня. Я буду работать с реальными персонажами, людьми, которые вдохновили меня для той или иной коллекции.
Я думаю об опасности аншлаговых продаж каждый день. Нельзя дать рынку насытиться. Сегодня так легко попасться в ловушку аншлаговых продаж, особенно когда бизнес успешный и товар пользуется спросом. Когда что-то становится популярным, байеры хотят больше и больше, в твой бренд инвестируют больше и больше бюджетов, чтобы сделать прибыль.
Но ты достигаешь точки перенасыщения слишком легко: ты делаешь слишком много худи и маек и скоро люди уже не хотят их, и вещи идут в распродажу. Мы часто сталкивались с такой ситуацией в Vetements и только начинаем понимать, как планировать и управлять этим в будущем. Мы сокращаем поставки: это очень базовая модель рыночной экономики. Когда байеры говорят “Мы хотим дать тебе больше денег”, мы говорим “нет”. Но это самое сложное для компании, неважно, старая она или молодая. Никто не хочет отказываться от денег. Многие бренды разрушают себя, потому что не могут сказать нет. Слава богу, что у меня есть четыре года экономического образования, так что я всегда могу сбалансировать риски. Надо верить в свою собственную долгосрочную стратегию, даже если это ведет к потере денег в краткосрочной перспективе. Чтобы устоять, нужно уметь сопротивляться.
Заглавное фото: официальный инстаграм-аккаунт Vetements
Присоединяйтесь к нам в соцсетях и читайте Make Your Style, где удобнее: в Telegram, Facebook, Вконтакте и Instagram.
Для тех, кто в теме. Зачем люксовые бренды копируют сумки IKEA и униформу экспедиторов
Все, что вы хотите знать о Демна Гвасалия, Баленсиага и Vetements
Демна Гвасалия : «Единственный ответ, который я могу дать, тот же, что я давал годами: разочарование. моя работа в качестве дизайнера. Я был исполнителем, а не дизайнером, я хотел разработать и передать свое сообщение. Я не хотел создавать дизайн только ради этого, я хотел установить диалог и использовать моду как коммуникативное средство. Я думаю, что сейчас в Balenciaga мы заложили основы, чтобы начать и продолжать работать в правильном направлении.Сейчас мы работаем с другими творческими средствами выражения, такими как коммуникация и диджитал, это огромная часть успеха лейбла ».
Выставка Balenciaga осень / зима 2015-2016
5. Почему сотрудничество является лейтмотивом Vetements №
Демна Гвасалия : «Изначально у Vetements не было хорошей производственной базы.
Мне пришла в голову идея использовать знания и опыт определенных лейблов, попросив их сотрудничать с нами: с нашими идеями и нашим способом работы с их продуктами.Мы никогда не смогли бы создавать подобные коллекции самостоятельно ».
Показ Balenciaga Весна / Лето 2017
6. Как Демна Гвасалия отбирает моделей для своих показов?
Демна Гвасалия : «Это люди, которых мы ищем круглый год. Людей, которых мы ищем на улице, которых наши друзья, близкие нам люди и сотрудники замечают на улице, а также в Instagram».
Выставка Balenciaga осень / зима 2017-2018
7.Как спортивная одежда вдохновляет Демну Гвасалию?
, Париж, — — 21 июня: модели идут по взлетно-посадочной полосе на показе мод Balenciaga весна-лето 2018 во время Недели мужской моды в Париже 21 июня 2017 г. в Париже, Франция. (Фото Catwalking / Getty Images) Подиум Демна Гвасалия : «Я бы не сказал, что это спортивная одежда как таковая, это скорее эстетика спортивной одежды.
Меня интересует современность комфорта, функциональности, техники. Она стала почти футуристической. . »
Выставка Balenciaga Весна / Лето 2017-2018
8.Демнса Гвасалия рассказывает о Balenciaga Crocs
Фото: Маркус Тондо / Indigital.tvДемна Гвасалия : «Мы были вдохновлены Crocs, и мы работали с ними над новой интерпретацией Balenciaga. Balenciaga x Crocs не является невозможным, вопрос вкуса — это вопрос вкуса. очень субъективная оценка. Посмотрим, сработает ли это через полгода в магазинах. Этим летом я носил Crocs, чтобы узнать, что я к ним чувствую, и это самые удобные туфли в мире! Я просто хотел придать им модный вид : платформа.В конце концов, мода — это развлечение.
Показ Balenciaga Весна / Лето 2018
Как Демна Гвасалия возродил моду Balenciaga сейчас
Lead ImageBalenciaga Haute Couture Осень / Зима 2021 года
В 1968 году Кристобаль Баленсиага закрыл свой дом высокой моды.
Различные эпитеты ex cathedra были процитированы как его последние (рабочие) слова, в том числе «жизнь кутюрье — это жизнь собаки» и «Я не буду заниматься проституцией».Считается, что однажды обезумевшему клиенту он сказал: «Почему вы хотите, чтобы я продолжал? Мне некого одеть ». Но в 2021 году дом, носящий имя Баленсиаги и наследник его мантии, Демна Гвасалия, решил, что есть люди, которым нужно одеваться, и решил возродить дом от кутюр после 53-летнего перерыва. Они воссоздали салоны Баленсиаги — полностью белые с оштукатуренными завитками в форме Сири Моэма — с ошеломляющей точностью, ковры матовые и размеченные, мебель поцарапанная, как если бы они жили с 1968 года.И затем, в тишине, точно так же, как Кристобаль всегда представлял свои коллекции, Гвасалия показал видение будущего, обрамленное этими призраками прошлого.
С типичным преуменьшением легендарный бывший главный редактор американского журнала Vogue Дайана Вриланд однажды описала сцену на открытии выставки Balenciaga так: «Один упал в обморок.
Можно было взорваться и умереть. Я помню, как на одном шоу в начале 1960-х… Одри Хепберн повернулась ко мне и спросила, почему у меня не пена изо рта при виде того, что я вижу.Я сказал ей, что стараюсь вести себя спокойно и отстраненно, потому что, в конце концов, я был представителем прессы. Через дорогу Глория Гиннесс соскальзывала со стула на пол. Все поднимались в пене и грому ». Было ли то же самое в этом сезоне на авеню Георга V под тем же названием, но с новой аудиторией, под новым креативным директором, для новой эры? Абсолютно.
Действительно, невозможно было не сидеть в этих белых салонах и не думать о прошлом, если вы о нем знали: о презрении Баленсиаги к прессе, которой он показал свои коллекции через несколько недель после своих клиентов.О женщине, которая попросила билет для подруги на показ Баленсиаги, так как она была заинтригована одеждой, только для того, чтобы ледяным тоном сказала: «Любопытным женщинам здесь не рады». Из кабинок Баленсиаги моделей, получивших прозвище «монстры» и считавшихся самыми уродливыми в Париже, торжественно проходили мимо публики под строжайшим указанием не улыбаться.
По словам Баленсиага, действительно выдающаяся женщина часто ведет себя неприятно.
То, что Гвасалия хитроумно сделал, — это вспомнить это прошлое, уважать его, но никогда не позволить ему стать альбатросом.Учитывая, что это, вероятно, самое тяжелое наследие моды, оно само по себе является проявлением силы. Но Гвасалия сделал больше. На данный момент он возродил кутюр Balenciaga, сохранив элементы истории дома, но при этом развивая их, избегая стилизации или ретро. Нельзя сказать, что это чувство оторвалось от наследия: баленсиагаизм был распространен. Наряды, вышитые традиционными ателье Montex и Lesage, были вдохновлены конкретными предметами из архива, возрожденными, но переосмысленными. Открытые воротнички с откинутыми плечами были созданы на основе халатов, созданных Баленсиагой в 1950-х годах по мотивам халатов рыбака из его родной Гетарии на баскском побережье.
Часто в изображениях они были отодвинуты назад, но здесь они были спроектированы так, чтобы оставаться открытыми, подвешенными в стороне от тела.
Это напомнило мне цитату Полины де Ротшильд: «Идущая женщина вытесняет воздух так, что ее юбка так сильно вздымается, передняя, задняя и боковые стороны по очереди закругляются, незаметно, как морская волна… Ничто не удерживало их, ни клетки из китового уса, ни нижние юбки не поддерживали их. Ноги двигались легко, передняя часть длинной юбки бежала вперед немного быстрее, чем при ходьбе.Эта одежда имела такое же ощущение легкости, что и формы, созданные вокруг тела. Де Ротшильд также заявил на Balenciaga, что «остроумие было на высоте», и, отдавая дань уважения эзотерическим и часто безумным головным уборам, которые предпочитал Баленсиага (разработанный двумя его партнерами, Рамоном Эспарза и Владцио Яуроровски д’Аттенвиль), Филипп Трейси создал огромное количество изысканных вещей. черные блюдца, похожие на марсианские шляпы. А первые черные костюмы, строгие и мужественные, были основаны на костюме Кристобаля Баленсиаги, который теперь предлагается женщинам и мужчинам.
Кристобаль Баленсиага постоянно стремился к современности — он убрал структуру, он упростил, даже минимизировал. Он ссылался на работы Веласкеса и Сурбарана, платье 18-19 веков, но постоянно переделывал его. Ничто никогда не оставалось статичным. Вероятно, будет справедливо сказать, что последнее, чего он хотел бы от возрождения высокой моды Balenciaga, — это статичное почтение, просто отголосок прошлого.Даже если вы оглянетесь назад, в этом священном обращении, которое многие сравнивают с церковью — не в последнюю очередь отца Роберта Пьеплу, священника Баленсиаги, — одежда смотрелась вперед. В конечном счете, эта коллекция от кутюр была мерой неповиновения Гвасалии Кристобалю Баленсиаге: он нашел новых людей, чтобы одеваться.
Лукбук Balenciaga Pre-Fall 2021 Demna Gvasalia
Вскоре после встречи с Gucci Balenciaga представила модельный ряд до осени 2021 года, на фоне которого были изображены одни из самых популярных достопримечательностей мира.
В преддверии лукбука Демна Гвасалия дополнительно выпустила видео под названием «Feel Good» в качестве дополнения к коллекции.
Направляя наше стремление к путешествиям в период после пандемии, визуальные эффекты демонстрируют модели, стоящие (или отфотошопленные) в разных местах со всего мира, от Эйфелевой башни в Париже и Пизанской башни до Шанхайской башни «Восточная жемчужина». и мост Золотые Ворота Сан-Франциско. Дополнительные направления включают Нью-Йорк, Чикаго, Антверпен, Токио, Каир и другие.
«Лучших» из коллекции включают в себя футболки и худи под брендом «GAY Pride» — игривую интерпретацию ностальгического дизайна GAP. «Я гей. Я вырос в обществе, где нельзя было надеть это, а есть места в мире, которые нельзя носить сегодня. «Важно бороться с гомофобией», — пояснил он в беседе с Vogue . «Я не из тех, кто выходит на улицу и кричит. Но это политический модный активизм, на который я могу ».
Другие изюминки коллекции — платья с цветочным рисунком и футболки с длинными рукавами, а также джинсовые пальто и брюки свободного кроя.
Одежда сочетается с выдающимися стилями обуви, разработанными выдающимся дизайнером, такими как туфли с пятью носками и сапоги до бедра с яркими пряжками.
Прокрутите галерею выше, чтобы поближе познакомиться с коллекцией Balenciaga до осени 2021 года.
Демна Гвасалия | Ошеломленный
- Новости
- Мода
- Музыка
- Искусство и фотография
- Кино и ТВ
- Наука и техника
- Жизнь и культура
- Политика
- Ошеломленный100
- Открыт для изменений
- Красота
- Журнал
- Поиск
- Контакт
- О
- Вакансии
- Юридический
Все о дебютной коллекции Демны Гвасалии для Balenciaga
В общем тусклом модном сезоне немедленная реакция в социальных сетях на дебютную коллекцию дизайнера Vêtements Демны Гвасалия для Balenciaga, казалось, показала, что это было то, что все искали.
Одежда казалась свежей, неожиданной и актуальной, но все же демонстрировала мастерство кроя, сочетания цветов и принтов и пропорции от кутюр.
Коллекция была представлена, согласно примечаниям к выставке, как «новая глава … переосмысление творчества Кристобаля Баленсиаги — гардероб абсолютной современности и реализма, проникнутый духом его высокой моды».
От кутюрных силуэтов, которыми известен Balenciaga, — формы коконов, пологие спинки, юбки, выступающие от тела, — были переосмыслены в спортивной одежде, такой как ветровки и пуховики, которые открываются от ключицы.Именно такими предметами одежды в уличной одежде славится линия Gvasalia Vêtements — и этой коллекцией для Balenciaga он доказывает, что может воплотить это ощущение реальности и актуальности в нечто более изысканное и роскошное.
Тем не менее, для Гвасалии все дело в отношении, даже на уровне роскоши. «Коллекция построена вокруг четырех« модных мировоззрений », сосредоточенных на манере держаться в одежде, а не на силуэте», — говорит он.
Как и женщина Vêtements, эта новая покупательница Balenciaga ведет себя с врожденным хладнокровием и уверенностью.
Одно, однако, совсем не круто: как ранее указывал директор по кастингу Джеймс Скалли, отсутствие разнообразия в кастинге моделей для шоу Гвасалии — как для Vêtements, так и теперь для Balenciaga — является проблемой. «Итак, если вы дизайнер, весь мир прямо сейчас ищет, как здорово, что ваше сообщение — это сообщение об исключении, которое никогда не бывает в моде», — пишет он в Instagram.
Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
Это правда, что индустрии моды в целом предстоит много работы, чтобы стать более инклюзивной. С его положением недавно назначенного дизайнера одного из самых больших роскошных домов в мире, Гвасалия мог помочь продвинуть отрасль вперед, а не отбросить ее назад.
Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты.
Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на пианино.io
Демна Гвасалия, интервью с Андре Леоном Талли, Иман в главной роли
ЛЕОН ТАЛЛИ: Когда вы были молоды, какой предмет одежды вам больше всего нравился?
ГВАСАЛИЯ: Это маленькое красное пальто, которое родители купили для меня, на самом деле оно было для девочки. Они не хотели покупать его для меня, поэтому я устроил большую сцену в магазине, и, наконец, они его купили. Я хотела не носить его, а смотреть на него, потому что он мне показался таким красивым, что мне просто нужно было его иметь.Для меня это было как произведение искусства. Это было мое первое воспоминание о привязанности к одежде. Потом мои родители заставили его исчезнуть, потому что боялись, что я надену его, и это сделало бы меня геем, что в любом случае произошло. Но маленькое красное пальто, которое выглядело как пальто для кукол, в некотором смысле очень напоминало Balenciaga.
ЛЕОН ТАЛЛИ: Вы когда-нибудь бывали в Нью-Йорке?
ГВАСАЛИЯ: До COVID я часто приходила, но теперь это так сложно.
Мне действительно нужно ехать на следующей неделе на Met Gala.
ЛЕОН ТАЛЛИ: Что на тебе надето? Надеть что-нибудь блестящее.
ГВАСАЛИЯ: Я иду в спортивных штанах. Тема — Американа, а что может быть более американским, чем пот? Не уверен, что меня впустят, но я попробую.
———
Кастинг: Calvin Wilson at Establishment
Гвозди: Eri Ishizu
Дизайн декораций: Эрик Местман в Bryant Artists
Помощники декораторов: Эйб Сантана и Майлз Чик
Стажер по декорациям: Кэролайн Крамер
Hair : Hos Hounkpatin с использованием K18 Haircare в The Wall Group
Макияж : Кейта Мур (килприти) с использованием Iman Cosmetics, Armani Beauty, Coloured Raine Cosmetics
Техник по свету : Сигги Бодолаи
Исполнительный продюсер : Май Фудзивара at Wildcat
Производство : Элиза Хойланд и Челси Уильямс на Wildcat
Ассистент фотографа : Грейсон Вон
Fashion Assistants : Ниа Шамбургер
Портной : Мария Дель Греко на Lars Nord Studio
Помощник по производству : Маркус Макдональд
Студия: Smashbox Brooklyn
Ретушь: Helen Chr
Balenciaga FW18 доказывает, что Демна Гвасалия знает нас лучше, чем мы.
Говорите, что хотите о Демне Гвасалии, но этот парень знает, как повернуть голову.В качестве креативного директора как Balenciaga, так и своего собственного лейбла Vetements, грузинский дизайнер создал художественную форму презентации моды, создав шоу за шоу, которое заставляет людей разговаривать как внутри, так и за пределами обычных комментаторских кругов.
В прошлые сезоны этим зрелищем по большей части была сама одежда. Хотя презентации могли проходить в нестандартной обстановке — например, в мужской коллекции Balenciaga SS18, которая проходила в парке Булонский лес в Париже, — сами показы были довольно простыми.Созданные им очки были не в духе театральности Маккуина или авангардной экстравагантности Кавакубо, а в духе портных из The Emperor’s New Clothes. Они вселили в нас смутное подозрение, что, может быть, нас всех водят на прогулку.
Balenciaga FW18, однако, пошла по другому пути. Хотя в основе шоу было знакомое сочетание насмешливой иконографии поп-культуры и конфронтационного стиля, которое характеризовало творчество Гвасалии, в этой коллекции, возможно, была новая нить; тревожный взгляд на современный мир, который показывает, что Демна Гвасалия на самом деле помогает нам лучше, чем мы.
Центральным элементом шоу была гигантская белая гора, покрытая граффити, возвышавшаяся над моделями. Беспорядочно покрытые лозунгами вроде «Сила мечты», «Думай масштабно», «Без границ» и «Ты — мир», раскрашенные аэрозольной краской в стиле партизанских посланий, которые вы видите на стенах и ставнях магазинов по всему миру. Набор был буквально горой идеологии.
Эта озабоченность идеологией отразилась и на самой одежде благодаря новому сотрудничеству между Balenciaga и Мировой продовольственной программой Организации Объединенных Наций, в рамках которого 10% доходов от всей продукции под маркой ВПП будет передано на цели искоренения голода в мире.
Это следует из множества других брендов, которые заявили о своих собственных социально-сознательных инициативах. В прошлом году Gucci решила запретить использование меха в своих коллекциях, и последняя коллекция Кристофера Бейли для Burberry включала активное использование радужного флага ЛГБТК (шаг, который сопровождался пожертвованиями в несколько благотворительных организаций ЛГБТК +).
Помимо этого, мы видели вспышки знакомой для Гвасалии территории. Он еще раз исследовал пересечение моды, коммерции и корпоративной культуры, открывая новые возможности в свете вышеупомянутого благотворительного предприятия.
И снова модели вышли на подиум с сумками для покупок и кожаными сумками Balenciaga. Четко скроенные, но отчетливо жесткие костюмы и куртки с выпуклыми краями на талии — отличительная черта дебютной коллекции Гвасалии в доме — долгожданное возвращение, в конечном итоге уступив место многослойным образам, постепенно достигнув точки, когда модели практически исчезли под их одеждой.
Неудивительно. Достаточно только подумать об инсталляциях Vetements в магазинах Harrods и Maxfield LA с грудой выброшенной одежды, чтобы увидеть, что Гвасалия явно озабочен излишествами мира моды; рутинная работа календаря моды из шести показов; горы продукта, которые накапливаются из года в год; океаны денежных потоков, втекающих и исходящих из многомиллиардных конгломератов; постоянно растущая потребность в модных домах оправдывать свое существование тем, что они являются движущей силой позитивных изменений в мире — как это справедливо сейчас во многих других уголках мира.
Мало того, что спустя десять лет после глобального финансового кризиса, который мы так и не разрешили, с еженедельными заголовками, напоминающими нам о быстро растущем неравенстве в мире, потребители все больше ощущают необходимость оправдывать свои привычки в отношении расходов — это беспокойство это подпитывает многие современные методы ведения бизнеса, такие как аккредитация справедливой торговли, которая позволяет потребителям «делать добро», потребляя как обычно, или бизнес-модели, применяемые такими брендами, как Toms, включающие благотворительность в свой бизнес без нарушения кривой спроса и предложения.
Это чувство подавленности проявляется и в новом контексте — непреодолимая потребность в информации; быть информированным. Посетители шоу быстро заметили появление французского телефонного номера как на съемочной площадке, так и на торсах некоторых моделей. После набора номера абоненты были встречены анкетой телемаркетинга, задавая вопросы, которые варьировались от социальных («Вопрос 1 — Ваш пол?») До личных («Вопрос 9 — Ваш любимый вкус?») И вопросов.
вы ожидаете найти их при исследовании рынка («Вопрос 3 — Какой у вас размер обуви?»).
Это говорило о разрозненном желании узнать клиента, понять его, собрать как можно больше информации. А затем, в конце разговора, звонящий обнаруживает, что все было напрасно. «Спасибо, что нашли время ответить на наши вопросы. Все данные будут удалены. Новая горячая линия Balenciaga желает вам удачного дня ». Все это обучение, запросы и сбор информации только для того, чтобы вернуться к тому, с чего мы начали.
Это мнение недавно исследовали другие дизайнеры.Возьмем, к примеру, сотрудничество Gucci с испанской художницей Коко Капитан, которая задала вопрос: «Что мы собираемся делать со всем этим будущим?» В наш современный век автоматизации, информации и социальных изменений естественно задавать вопросы о том, к чему на самом деле приведет наше более глубокое понимание мира вокруг нас. Подавляющее большинство из нас глубоко обеспокоены обилием информационных компаний, таких как Google, Facebook и Apple, о нас и тем, что они могут с этим сделать, но мы по-прежнему отказываемся от этого добровольно (вопрос, который Гвасалия затронул сам по поводу вышеупомянутой горячей линии ).
Учитывая его послужной список, естественно интерпретировать набег Гвасалии на общественное сознание как насмешку. В конце концов, существует особенно едкая шутка о модном бренде, одной из самых расточительных отраслей в мире, о сотрудничестве с организацией ООН для решения проблемы голода в мире — проблема, почти полностью вызванная неравномерным распределением и ужасно расточительным отношением Запада к еде. .
Но также возможно, что Гвасалия был полностью искренен в своем последнем шаге.На протяжении всей работы дизайнера были моменты, которые можно интерпретировать как исследование часто проблемных механизмов, которые подпитывают индустрию моды и культуру потребления в целом.
Например, печально известное сотрудничество Vetements с DHL, возможно, является подмигиванием и кивком разрастающейся инфраструктуре, которая приносит моду к нашим дверям, накапливая воздушные мили по мере продвижения. И Vetements, и Balenciaga используют китчевую графику — такую, которую вы покупаете у туристических продавцов в центрах городов — могли бы подчеркнуть количество времени, энергии и ресурсов, которые затрачиваются на создание вещей, которые, в конце концов, немного больше чем липкий мусор, который в конечном итоге будет закопан на дне шкафа.
И, как многие отмечали, корпоративный оттенок Balenciaga FW17 напомнил всем нам, что в костюмах и конгломератных долларах много скупщиков, чтобы говорить людям, что «круто».
Будучи ребенком бывшего советского блока, родившимся и выросшим в Грузии, вполне вероятно, что Демна Гвасалия, возможно, рос, по крайней мере, с некоторым подозрением в отношении капитализма и западной культуры потребления. Его восхождение к славе, несомненно, произошло благодаря продаже абсурдности мира моды самому себе по чрезвычайно завышенной цене.
Но эта последняя презентация предполагает, что, возможно, дизайнер начинает осознавать тот факт, что вы не попадете в учебники истории только с мемами. Провокаторы, которые были до него — такие как Маккуин, Ямамото, Гальяно и, конечно же, сам Кристобаль Баленсиага — могли возбуждать и возмущать свою аудиторию временами на протяжении всей своей карьеры (и не всегда по правильным причинам — вот вам, Рей и Джон) , но за заголовками всегда скрывалось признание, пусть даже и неохотное, что они монументально меняют ход моды.