Рецензии на книгу Маленькая жизнь
«Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары вызвала во мне противоречивые эмоции и такие же, иной раз кардинально противоположные, впечатления. Одно могу сказать с уверенностью — книга крайне спекулятивная.
Писать свою так называемую рецензию я решила уже после того, как схлынула волна минорного цунами, повергшая меня в экзистенциальный ступор и открыв все заслонки в плотине слезохранилищ: одноногая собачка там, но уже не глядит глазами котенка из Шрека, жалобно поскуливая.
О чем, собственно, книга? О жизни, о четверке друзей, судьбы которых переплелись в морские узлы, о Нью-Йорке, богеме, богатых и успешных, карьере, семье, приюте, католических священниках — извращенцах. «Маленькая жизнь» рассказывает о трех мушкетерах и Джуде, описание жизни которого является основной канвой всего романа — остальные просто нанизаны или обернуты вокруг нее. Это книга о дружбе и любви, о дружбе-любви. Мужской. Всё, как положено по древнегреческому канону.
Эта история больше сказка, гротеск. История, которая больше подходит для театральных подмостков, где всё громко и чересчур. Она лишь скользит мимо реальности, высвечивая до боли в глазах одну сторону и почти не замечаю другие. Поэтому получилось, несмотря на увесистость, несколько однобоко и недосказано, так словно глубина океана всего в полтора метра.
Если она хотела показать, что в силу устоявшихся представлений и «норм» мужчина не имеет права на слабость, на поражение, на то, чтобы уметь просить помощь и не стыдиться этого в страхе, что он станет менее мужественным, — то я не уверена. Все герои, кроме Джуда, ведут себя раскрепощенно и не боятся экспериментировать, выходя за рамки. Им ничего не стоит сегодня спать с Люси, а завтра с Люсьеном (только Джей-Би из всей четверки гомосексуал). Они не стремятся закрыться в свой панцирь и оберегать что-то там внутри от осуждения окружающих. Они свободно говорят о своих проблемах, страхах и желаниях. В конце концов, мужчину мужчиной делает не наличие отростка или тяга к противоположному полу, а его поступки, слова и осознанность своих действий, благородство. Примитивизм восприятия человека, мужчины и женщины, и попытки свести всё к двум функциям, всегда вызывает у меня стойкую неприязнь. Тем более, когда это совсем не главное. Разум без сознания — страшная штука.
Если же Янагихара хотела показать внутренний мир мальчика с искалеченной психикой — а Джуд так и остался до последнего своего дня тем мальчиком, жертвой педофила — то опять таки у нее получилось, но не совсем. Объясню. С точки зрения Джуда — всё логично, всё сходится: он травмирован и психически, и физически. Причем, перманентно. Его уже не починить. Даже, если склеить все части в целое, трещин будет столько, что первоначальной формы уже не добиться никогда. И тут то и выползает жирное «НО», то самое сказочное из области граничащей с фантастикой: Джуд выкарабкался со дня ада. Он поступил в престижный университет, встретил там очень чутких друзей, которые готовы были ради него на всё, он сделал прекрасную карьеру, даже был усыновлен. При этом Джуд ни разу не задумался о том, чтобы помочь себе, пойти к психологу, попытаться. На деле Джуд ловко манипулировал своим окружением, практически шантажируя их страхом — что он исчезнет, что сделает с собой что-нибудь. Из чего я делаю вывод, что Джуд получал от всего этого извращенное удовольствие.
«— Не в этот раз, Джуд. — Энди больше не кричит, но говорит мрачно и решительно. — Больше я тебя прикрывать не буду. У тебя есть неделя.
— В этом-то и проблема, Джуд, — говорит Энди. — Это и его дело тоже. Это и означает, черт тебя дери, состоять в отношениях, до тебя что, не дошло еще? Не дошло, что ты не можешь больше делать что хочешь? Не дошло, что, когда ты себе делаешь больно, ты делаешь больно и ему?
— Нет. — Он мотает головой, вцепившись правой рукой в стол, чтобы не упасть. — Нет. Я делаю это с собой, чтобы не делать больно ему. Я это делаю, чтобы не навредить ему.
— Нет, — говорит Энди. — Если ты все испортишь, Джуд, если так и будешь врать человеку, который тебя по-настоящему любит, которому ты и нужен именно таким, какой ты есть, — тогда только ты и будешь во всем виноват. Только ты. И проблема будет не в том, кто ты такой, или что с тобой сделали, или чем ты болеешь, или как ты там, по-твоему, выглядишь, а в твоем поведении, в том, что ты не хочешь довериться Виллему и честно с ним обо всем поговорить, отказывая ему в вере и великодушии, в которых он никогда, никогда не отказывал тебе. Я знаю, ты думаешь, что щадишь его, но это не так. Ты эгоист. Ты эгоист, ты упрямец, ты гордец, и ты вот-вот собственными руками уничтожишь самое лучшее, что у тебя есть в жизни. Неужели ты этого не понимаешь?»
Он не понимает, не видит, не осознает (или не хочет), что делает больной близким, любящим его людям. Ведь, когда Виллем признается ему в своих чувствах, он мог бы объяснить ему, что полноценных отношений не получится (в общепринятом смысле слова) и не делать Виллема невольным насильником. И речь не о первых годах после ужасов, которые с ним сотворили. Это длиться десятилетия до конца жизни.
Декорации о образы яркие, но местами фальшивые.
Если из книги вынуть описания страшных деталей детства Джуда, то что останется? Нереальные персонажи, наиболее правдоподобный их которых Джей-Би? Малькольм почти проходной персонаж, который нужен исключительно, чтобы строить дома и делать ремонты. Виллем — совершенство со всех сторон: красив, благороден, великодушен, всё понимает. Приторно. Хотелось бы, чтобы такие люди были. Но… даже автор не дала дожить ему до счастливой старости.
«Кто-то задает ему вопросы с жалостью, кто-то с подозрением: первые сочувствуют ему, потому что считают, что его одиночество вынужденное, не его решение, а стечение обстоятельств, вторые испытывают к нему своего рода враждебность, потому что считают как раз наоборот: его одиночество — именно сознательное решение, злостное нарушение фундаментальных законов взрослой жизни».
«Иногда он размышляет: может, он бы вообще не думал об одиночестве, если бы ему не внушали, что он должен чувствовать себя одиноко, что его жизнь в ее нынешнем виде странна и неприемлема. Люди всегда предполагают, что ему не хватает того, чего ему и в голову не приходило хотеть, да что там — не приходило в голову, что ему вообще это доступно».
То есть вроде автор намечает проблемы постчеловека, пострасы, постобщества, но все они остаются битым кирпичом в углу забытого склада.
Рассуждать о «Маленькой жизни» можно практически бесконечно. Ответов нет, каждый увидит то, что захочет.
Я очень долго думала, какую оценку ставить книге и ставить ли вообще. Книга написана добротно, читается хорошо и одноногая собачка, такая одноногая. Но ее двухмерность и слишком идеальные истории — даже история Джуда идеальна в своей кошмарности, — не дают поставить книге высший бал. Осталось решить «Маленькая жизнь» ужасно прекрасна или прекрасно ужасна.
readly.ru
Ханья Янагихара «Маленькая жизнь»: bookchallengeru
№ 6. Очень толстая книга.Оценка 3/5
«Маленькая жизнь» ехала ко мне весь декабрь, и все это время я практически била себя по рукам, чтобы не читать отзывов, обзоров и интервью (поверьте, это было сложно). Всё, что я знала о книге: она о четырех друзьях, которые смогли пронести свою дружбу со времен колледжа и до конца жизни. А еще, что у книги необычная структура и это чтение не из легких, потому что с одним из персонажей происходит какая-то драма.
Ну что сказать… в общем-то, нас не обманывают. Книга действительно тяжелая, в ней 700 страниц, и она весит чуть меньше килограмма.
4 вечера подряд я ждала, что вот-вот начнется та самая новая история, какой раньше ни у кого не было. Но, судя по всему, автор прочла Донну Тартт, «Комнату Джованни», Майкла Каннингема, посмотрела фильм «Трое», «Одинокий мужчина», «Общество мертвых поэтов», «Город Ангелов», сериалы «Those Who Kill» и «Мыслить как преступник», потом сложила всё это в пакетик, как следует потрясла и получилась «Маленькая жизнь». Я до сих пор слегка теряюсь, когда в отзывах вижу «я никогда и нигде не встречала ничего похожего». Серьезно???
Потом я прочитала биографию автора, посмотрела пару интервью с ней, и обнаружилось, что моя догадка не такая уж и догадка. Янагихара окончила университет свободных искусств, т.е место, где учат читать книги и смотреть фильмы. Работая журналистом она наверняка встречала много художников и актеров. И именно эти её герои – Джей Би и Виллем — в книге получились настоящими. Веришь в их жизнь, в их проблемы, их поступки не скажу, что всегда логичны, но ты всегда понимаешь мотивацию. С архитекторами, видимо, складывалось не так удачно, поэтому и Малкольм получится расплывчато-пунктирный и немного в стороне от основного повествования. А вот Джуда она попыталась выдумать от начала и до конца. Получилось это у неё? на мой взгляд, не очень.
Мы встречаем героев книги в момент, когда их учеба закончилась и каждый из них пытается найти свое место в жизни, определиться с работой, а кое-кто и с ориентацией. Мы постепенно узнаём о их детстве, родителях, следим за развитием, карьерой, личной жизнью. Такая семейная сага, только про друзей. Но у одного из них относительно нормальная жизнь началась только с поступлением в колледж, а до этого был полнейший мрак, предательство и ужас, только это секрет.
И вот этот самый секрет, вокруг которого медленно и неизбежно вращаются все 700 страниц книги и 40 лет жизни героев, настолько явно выдуман и специально возведен в непроглядный абсолют, что ему сразу же не веришь. Причём не веришь и всему в целом, и отдельным частям (монастырь, где все монахи-братья практически доктора наук? и найденыша-подкидыша просто так взяли и оставили жить у себя – это в Америке-то, где даже за переход дороги в неположенном месте про тебя расскажут? и все до одного взрослые плохие, а единственный хороший сразу умер? да ладно!). И из всего этого получился вот такой Джуд – неземной красоты очень добрый потрясающе умный застенчивый хромой юрист с аутоагрессией и тотальной виктимностью, которая руководила всей его жизнью. Поверили? Мне кажется, любой человек, с тезаурусом чуть больше, чем у золотой рыбки, ответит – нет. И здесь же стоит упомянуть тему тотальных рыданий над книгой каждого второго читающего. Лично меня эмоционально очень зацепила тема с приемными родителями Джуда, вот с самого начала и до конца книги. И глава «Счастливые годы» тоже была пронзительно щемящей, но там уже просто было понятно, чем всё кончится. А секретный секрет кроме очевидного «нельзя обижать детей» каких-то особых эмоций не вызвал именно из-за неправдоподобности.
Задумав «герметичный» роман, автор и Джуда решила сделать герметичным, в том смысле, чтобы раз и навсегда отрезать ему все возможности стать другим и подвести нас именно к такому исходу сюжета. Потому что на каждый вопрос, возникавший по ходу чтения (почему он не общался с женщинами? почему не обратился к религии? почему не лечил тело и душу?) она тут же выдаёт – на! на! на! — а вот почему и больше не спрашивайте.
Если вспомнить, что книга у нас о друзьях на всю жизнь, то как же не задаться логичным вопросом – почему вы это допустили? Все до одного видели, что с человеком беда, некоторые знали, что именно он с собой делает, и ни один не пошел дальше вопроса «Что с тобой не так»? Джуд не ответил – ну и ладно, значит всё хорошо, все сказали друг другу «прости, пожалуйста» и жизнь пошла своим чередом. Даже врач, всю жизнь пытавшийся хоть как-то облегчить боль Джуда, только этими попытками и ограничился.
Я не могу сказать, что книга плохая. У неё необычная структура, хотя постоянные флэшбеки в непредвиденных местах сразу же наводят на мысли о неминуемой экранизации. Даже анхеппи-энд вполне себе логичен. Но если бы автор не пережала с «жестокостью в вакууме», количеством геев на один квадратный метр и частотностью фразы «I’m sorry», книге бы это только пошло на пользу. И если хотя бы один человек после прочтения сможет кому-нибудь открыться и рассказать о своей беде, то она уже была написана не зря.
Да, у книги есть свой инстаграм
можно пойти и посмотреть, что вынесла из книги целевая аудитория – возможность запилить фоточку с обложкой вместо своего лица или татушечку на запястье «jude» или «х=х».
bookchallengeru.livejournal.com
«Маленькая жизнь» читать онлайн книгу автора Ханья Янагихара в электронной библиотеке MyBook
Для меня это книга года mosdef. Но вот советовать ее всем подряд я бы не рискнула. Читать «Маленькую жизнь» было сплошным извращением, издевательством над самим собой: оторваться не можешь, а продолжать нет сил. Он так просто не отпускает, да и ты, уже проклиная себя за то, что во все то ввязался, не то чтобы готов отпустить его. Вангую, что права на экранизацию выкупят, и кто-то получит сильнейшую головную боль и «геморрой размером с кулак», потому что экранизировать этот роман нужно, но абсолютно совершенно нельзя.
Начинается все очень безобидно: четверо друзей разного цвета кожи переезжают в Нью-Йорк строить карьеру. Гаитянин Джей Би (один из ярчайших характеров книги) — художник, гей, эгоист и drama-queen; Мулат Малькольм — не уверенный ни в чем (вплоть до собственной ориентации) архитектор из очень обеспеченной семьи; простой американский парень Виллем Рагнарссон, чьи родители эмигрировали из Исландии в Швецию, а оттуда удрали в Уайоминг — актер-официант с характером сестры милосердия, защитник сирых и убогих, любимец женщин. И наконец, несчастный Джуд Сейнт Фрэнсис — человек без рода и племени, сирота, калека, юрист, математик-любитель, полиглот, пианист, швец, жнец и на дуде игрец. У него есть то, что называется beautiful mind. Но все, что касается его детства и приватной жизни, Джуд оберегает непреклонно, упорно выстраивая новую идентичность, а друзья (из уважения и по трусости) на протяжении нескольких десятилетий пытаются не смотреть в сторону огромного ярко-красного слона в комнате. Хотя всем очевидно, что с Джудом в детстве случилось что-то настолько нехорошее, что необратимо травмировало его физически и морально. Прошлое Джуда постепенно раскрывается в скупых ретроспективах, и, честное слово, этот кошмар можно было бы пережить, если бы не параллельная, гораздо более, на мой взгляд, гнетущая линия повествования о его взрослении и старении.
Тело — темница души, карта наших прегрешений и одна сплошная улика. Тело предает и ограничивает. Вот примерно в таких отношениях Джуд находится со своим телом — стыдится его и ненавидит. Он — доказательство парадокса “человек тварь живучая, но очень хрупкая”. Его душе по-катаровски желаешь не родиться вовсе, чтобы не стать заложницей телесной боли и унижений. В некоторых эпизодах, когда уже дыхание животом не помогает, приходится щипать себя, вслух напоминая, что это фикшн (причем, наглый и беспощадный), и этих людей, этого Джуда — не существует.
Янагихара визуализирует каждую деталь так, что ты оказываешься посреди этих комнат, в компании этих людей,смотришь на эти картины, интерьеры, раны. Слышишь запах рубашек и слезоточивую вонь простыней. Ты не внутри героя, но ты всегда идешь по пятам, бежишь, стоишь, лежишь рядом с ним, синхронно вздрагиваешь от прикосновений, предназначенных ему. Кажется, что можно протянуть руку и ты до него дотронешься. Но ты ничем, совсем ничем не можешь ему помочь. И это совершенно опустошающий приём. Автор так умело отрезает пути к отступлению в сторону исцеления, что к концу все эмоции героя, если так можно выразиться, логически совершенно обоснованны. Как бы поначалу не раздражал Джуд своими кровавыми ритуалами, упрямством, эгоизмом и зацикленностью на собственных бедах, чем дальше читаешь историю его жизни, тем больше начинаешь понимать и принимать его позицию. И он становится твоим потерявшимся когда-то, но вновь обретенным другом, которого хочется обнять и никогда-никогда не отпускать. Как будто это лично ты что-то упустил, и ответственность за то, что с ним произошло, отчасти лежит на тебе, и ты теперь лихорадочно ищешь выход из сложившейся ситуации, забывая что все это ирреально. Что-то я не припомню, чтобы у меня хотя бы один литературный персонаж вызывал похожие эмоции.
При такой степени погружения и детализации непонятным остается намерение автора скрыть черты лиц героев. Это люди с отрезанными головами. Вы никогда не узнаете (по крайней мере из книги), как точно выглядят все до единого персонажи.
Книга полна экстравагантных преувеличений, она мелодраматична, спекулятивна, амбивалентна в своей сказочной жестокости и сказочной же щедрости по отношению к герою, никакого динамического сюжета в ней нет, и на протяжении первых 500 страниц Янагихара упорно отмалчивается по всем базовым матримониальным статьям (отношение героя к детям, семье, женщинам, мужчинам), но ничего реальнее и повседневнее я в своей жизни не читала. Не говоря уже о замечательном языке повествования, близком родстве с изобразительным искусством (ты не читаешь, а буквально смотришь эту историю, как фильм) и километрах житейской мудрости. Но это не денежка — найдется много людей, которым она резко не понравится. Во-первых, из-за медицинской скрупулезности и изматывающей цикличности, с которыми Янагихара описывает раны героя. Во-вторых, там есть сцены насилия различных видов, включая самоистязание и насилие над детьми (последнее тезисно, без подробностей, как сквозь матовое стекло, и на том спасибо). В-третьих, потому что это пощечина институту родства и общепринятому взгляду на семью и брак. Ни у кого из главных героев нет детей, гетеросексуальных браков на всю книгу раз, два и обчелся, секс табуирован и обезображен, а дружба возведена до уровня самой высокой разновидности взаимоотношений. Парадокс (а это вообще книга парадоксов) в другом. Уж насколько Янагихара убежденный чайлдфри и волк-одиночка (как и Донна Тартт, с чьим «Щеглом» сравнивают «Маленькую жизнь» на каких-то очень зыбких и чисто внешних основаниях вроде «толстая книга про потерянных мальчиков»), все эти ее попытки сказать, что couplehood может работать совершенно иначе, и ни разу он не ценнее дружбы, ее же собственный роман и опровергает. Вдребезги. А осколки летят прямиком в разбитое трижды сердце опухшего от слез читателя. И застревают там, полагаю, надолго. Так, что не знаешь, какие бы омолаживающе-восстановительные процедуры применить, чтобы прийти в себя.
Читая эту книгу, я оказалась в полном одиночестве (удостоверьтесь, что ее читает или прочел кто-то еще из ваших друзей — вам понадобится поддержка). В темном лесу ужаса бытового, переходящего в дремучий лес ужаса экзистенциального. Когда думаешь, что герой (и вместе с ним, приставленный к нему волшебной силой злого гения, истощенный от переживаний ты) отмучился, выясняется, что все самое страшное поджидает на последних ста страницах романа, невыносимо, просто до одури печальных. Посреди какой-нибудь строчки накатывает чувство…словами не описать….Ты видишь жизнь саму по себе как череду упущений, ошибок и трат (даже несмотря на головокружительный карьерный успех всех персонажей). Это нечто хрупкое, скоротечное (красота), драгоценное (молодость), грустное (старение), неминуемое (одиночество) несправедливое (жизнь). То, что с тобой случилось. И ты теперь непонятно кому должен это жить. Что твое участие в создании этой жизни — иллюзорно. Как возникновение вселенной, твоя жизнь — последовательность случайностей, решений, сделанных зачастую даже не тобой, но влияющих на тебя необратимо. В теории, ничего нового. Но тут ты это все чувствуешь до состояния угнетенного дыхания и нервной слепоты. Как жизнь ускользает, вот прямо сейчас, когда ты читаешь, со всем, что ее не успело наполнить или исцелить. Вот об этом, как мне кажется, а не столько о дружбе, эта книга.
mybook.ru
Ханья Янагихара. «Маленькая жизнь». Начало
Пишут, что «Маленькая жизнь» — самый обсуждаемый роман года. Ну, не такая уж она и маленькая – почти 800 страниц. А если это о возрасте главного героя, то он умер в 53 года – тоже немало, тем более, что он покончил с собой, т.е. сам выбрал сколько ему жить.
Кто этот роман читал, кто обсуждал? Была бы рада, чтобы такие люди написали мне коменты. Но это вряд ли.
Ханья Янагихара родилась в 1975 году в Лос-Анджелесе в семье врачей. Ее отец – гаваец, а мать – эмигрантка из Сеула. «Маленькая жизнь» (2015 год) — второй роман автора, а первый она написала двумя годами ранее. В основе сюжета — история из жизни Даниела Карлтона Гайдузека. Врач-физиолог, Нобелевский лауреат, человек, своим открытием изменивший историю медицины, в 1996-м году он попал под суд по обвинению в растлении собственных приемных детей. Гайдузек был другом семьи Янагихара, Ханья лично знала его и, когда он умер (в 2008-м), позаимствовала ключевые факты его биографии для своего дебюта. В «Людях в деревьях» автор дает читателю возможность заглянуть в голову к хищнику, растлителю. Критики хвалили роман, но большого читательского успеха он не нашел. Но зато «Маленькая жизнь» произвела фурор.
Чем больше я читаю бестселлеров, тем больше я убеждаюсь, что практически любой американец, написавший роман, автоматически провозглашается гением. А в России, сколько ни пиши – только свои и будут читать: на мировую арену нашим авторам не пробраться никогда. За все время существования русской литературы это удалось только Толстому, Достоевскому, Чехову да Набокову. И это не потому, что наши писатели плохи, а потому, что США – гегемон, и поэтому ее писатели всегда будут лучше всех. Я утешаюсь только тем, что потом всем придется считать гениями китайских писателей.
Главного героя зовут Джуд Сент Франц или Иуда Святой Франциск. Такое имя дали найденному на помойке новорожденному монахи-францисканцы. Св. Иуда (Фаддей) — один из 12 апостолов, брат Иакова Алфеева, покровитель отчаявшихся.
Нашедшие Джуда монахи почему-то не смогли найти для мальчика приёмную семью и растили его сами. Но воспитатели из них были неважные. С одной стороны, они научили ребенка выполнять всевозможные работы и занимались с ним разными предметами, но с другой стороны, они его жестоко били за малейшую провинность, плохо кормили, одевали, не давали игрушек и постоянно попрекали куском хлеба. Они внушили Джуду, что он – большой грешник от рождения, и что поэтому его родная мать отказалась от него. Они говорили, что он очень тупой и удивительно уродливый. А это была ложь: он был красивый и очень умный. Только наивный и доверчивый.
Однажды они избили мальчика, заподозрив в краже. Пропавшая вещь нашлась, но Джуд в знак протеста действительно стал воровать у братьев-монахов разные предметы. Когда они его поймали на этом, то наказание было ужасно. Его очень сильно избили, а потом раз в день раздевали догола, чтобы проверить не прячет ли он чего-то украденного на теле. Мальчик стал писаться по ночам – за это его еще больше били. Еще у него начались какие-то припадки типа эпилептических. По ночам монахи приходили в его комнату. Этот момент написан как-то непонятно. Они его насиловали? Щупали? Заставляли делать минет? Наверное, все же последнее.
Все монахи оказались извращенцами. Разве это не странно?
В этом романе вообще много странного. До своих 15 лет Джуд встретил, наверное, несколько тысяч геев-педофилов. Более того, кого из героев ни возьми, у всех кто-то из родных или знакомых мужского пола живет с мужчиной.
Например, у Джуда было четыре друга. Один из них был чистый гомосексуалист, остальные двое – бисексуалы, ну и сам он, естественно, гей. Его лечащий врач, правда, имел жену и детей, но его брат жил с партнером и т.д.
В целом меня удивляет желание женщин писать про любовь геев. У нас тоже есть одна такая писательница, автор трилогии «Адамово яблоко». Зачем они пишут о чувствах, которые сами не испытывали? Может быть, это неосознанная месть мужчинам-писателям, которые веками писали о том, как любят женщины, а также о том, что чувствуют беременные и роженицы?
Но вернемся к детству Джуда. Естественно, он ненавидел монахов. Только один из них был к нему добр. Его звали брат Лука. Лука никогда не бил Джуда и даже дарил подарки. Монахи предупреждали, чтобы мальчик не верил Луке, но он их, конечно, не слушал.
Один раз Лука позвал Джуда с собой в оранжерею (он занимался садоводством). Джуд пошел. Впоследствии он считал этот свой поступок началом всех бед, хотя иногда думал, что несчастья начались, когда он в отместку за несправедливое обвинение начал воровать. Действительно, ведь он понимал, что воровать нельзя, и что Лука зовет его в оранжерею не для того, чтобы нюхать цветочки. Но подробностей автор нам не сообщает. Известно только, что пошел за Лукой в оранжерею, а дальше нужно понимать это в меру своей испорченности.
И так со всеми описаниями секса в романе.
Было Джуду в это время лет 9. В 10 лет он с Лукой сбежал из монастыря. Лука рассказывал ему, что они будут жить в лесу, в собственном доме, а Джуду очень хотелось иметь свой дом.
Но на воле Джуду пришлось заниматься проституцией, потому что Лука не мог придумать другого способа зарабатывать деньги. Продолжалось это несколько лет. Где Лука находил столько клиентов? Они переезжали из города в город. Вначале Лука объяснял, что это необходимо, чтобы скопить денег на домик, а Джуд ему верил, но потом он понял, что его обманывают.
Тем не менее Джуд был привязан к Луке. Тот много занимался его образованием. В итоге Джуд знал несколько языков, был хорошим математиком, умел играть на фортепьяно сложные пьесы, хорошо пел. Итак, несколько часов в день выделялось для уроков, а несколько часов. А иногда и вся ночь отводились под заработки.
Сам Лука тоже спал с Джудом. Но произошло это не сразу, из чего можно сделать вывод, что в оранжереи они занимались чем-то еще. Они спали в одной кровати, но не в той, что предназначалась для «работы». Лука целовал Джуда в губы, а клиентам он это делать запрещал. Он говорил мальчику, что по любви все происходит совсем по-другому. Но Джуд не ощущал разницы: ему было точно так же больно и противно.
Лука обещал, что когда Джуду будет 16 лет, они поженятся, а еще Джуд поступит в один хороший колледж – тот самый, где учился Лука.
Чтобы как-то справиться с эмоциями, Джуд начал себя резать. Он брал лезвие и делал небольшой порез на руке. Ему нужно было самому причинять себя боль и видеть, как течет кровь – это его успокаивало. Так он не чувствовал себя игрушкой в чужих руках. Таким способом он как бы удерживал контроль над своей жизнью. Он не мог противостоять желанию себя порезать, сколько Лука не ругал его за это.
Наконец, Лукой занялась полиция, его посадили, а Джуда отправили в приют. Что вы думаете? Там двое воспитателей оказались педофилами. Они выводили его в конюшню и насиловали. Другие дети с Джудом не общались, но зато учителя в школе хвалили его за успехи в учебе – он их поражал своими способностями.
Через некоторое время Джуд попытался сбежать из приюта, но воспитатели его поймали и страшно избили. На всю жизнь у него остались жуткие шрамы на спине. Он мечтал накопить денег и сделать пластическую операцию, чтобы от них избавиться, не так и не сделал этого.
Выздоровев, Джуд предпринял еще одну попытку. Он украл деньги и убежал. В этот раз его не поймали. Джуд хотел добраться до того колледжа, в который он должен был поступить по мнению Луки. Джуду было уже 15 лет.
Но почему-то вместо того, чтобы купить на украденные деньги билет и поехать в тот город, где был колледж, он предпочел добираться автостопом, расплачиваясь с шоферами своим телом. Шоферы тоже все оказались гомосексуалистами. Да что же в США творится? Ладно, монахи, воспитатели, но дальнобойщики?
Потом он сам себя спрашивал, зачем так поступил. Наверное, первое время он опасался погони, того, что его отыщут и вернут в приют, а потом уже не смог перестроиться.
Дорога в колледж растянулась. Джуд заболел. Ему становилось все хуже, и однажды он потерял сознание на бензоколонке, а очнулся в чужом доме. Оказалось, что его подобрал врач-психиатр, Тейлор. Он сказал, что Джуд подцепил какое-то венерическое заболевание, давал ему антибиотики. Кстати, еще у Луки Джуд болел триппером.
Нечего и говорить, что Тейлор тоже был гомосексуалистом, педофилом, да еще и жутким садистом. Уж как он издевался над Джудом, так никто не издевался. Но подробностей автор нам опять не сообщает. Джуд пытался бежать – поймали, били.
Через 12 недель Тейлор вывез Джуда в поле и велел бежать, а сам погнался за ним на машине, наехал и стал давить.
Но Джуд не умер. У него были переломаны ноги, позвоночник. После ряда операций он смог ходить вначале на костылях, а потом самостоятельно. Но на всю жизнь осталась сильная хромота, частые болевые приступы, когда болел позвоночник, и Джуд терял сознание от боли. Раны на ногах периодически открывались и требовали длительного лечения. Частенько Джуд не мог ходить и передвигался на коляске.
Кто спас Джуда? Об этом автор не сообщает. Известно только, что Тейлор сел в тюрьму на пожизненное и умер в заключении, как и Лука. А к Джуду регулярно приходили люди из ФБР и показывали фотографии разных подозреваемых в педофилии. Многих он опознал.
После 15-ти лет у Джуда началась другая жизнь. Теперь ему встречались (за исключением одного случая) только очень хорошие люди.
Зачем было нужно такое нагромождение несчастий в жизни ребенка? Возможно, это перекличка с книгой «Жюстина, или Несчастья добродетели» Маркиза Де Сада.
На эту мысль наводят похотливые монахи и бесстрастность, с которой автор сообщает об очередном несчастье своего героя.
Пафос романа Де Сада заключался в том, что мир полон скверны, и добродетели здесь нет места. Возможно, задачей Янагихары было показать, что это не так.
Первым хорошим человеком, встреченным Джудом, была Анна – социальный работник. Она дала ему полезные наставленья, объяснила, что он ни в чем не виноват, настоятельно советовала не держать свою историю в себе, а рассказать о ней другим, чтобы это не пожрало его изнутри. Анна пристроила Джуда на год в хорошую приемную семью, где с ним обращались хорошо. Но он там ни кем не подружился. А Анна вскоре умерла от рака.
окончание http://uborshizzza.livejournal.com/4324381.html
uborshizzza.livejournal.com
Ханья Янагихара, «Маленькая жизнь»: still_raining
And anytime you feel the pain, hey Jude, refrain.
Don’t carry the world upon your shoulders.
For well you know, that it’s a fool who plays it cool
By making his world a little colder.
The Beatles
Охохонюшки. Я очень надеялась, что за два дня смогу как-то утрясти свои ощущения от этой книги и сформулировать что-то внятное, но время идёт, а становится только хуже. Мысли в моей голове уже передрались между собой даже не до первой, а до второй и третьей крови, а сумбура только прибавилось, увы. Так что я сейчас плюну на всё и выплесну из себя накопившееся, потому что иначе тресну. Сразу предупреждаю, совсем без спойлеров не выйдет, но главные ключевые моменты я постараюсь спрятать под спойлерные каты, чтобы не портить впечатление тем, кто планирует читать роман. Я бы очень не хотела, чтобы мне хоть что-то заранее объяснили про «Маленькую жизнь», честно скажу, а вы сами решайте.
Пожалуй, начну с того, как я обычно выбираю книги для чтения. Я очень не люблю спойлеры и боюсь еще до прочтения произведения стать жертвой чьего-то убедительно изложенного мнения, поэтому никогда не читаю подробных рецензий. Смотрю краткий синопсис, наличие номинаций на литературные премии и среднюю читательскую оценку на Goodreads. Обычно мне этого вполне хватает для принятия решения.
Так вот, в пользу романа Ханьи Янагихары говорило абсолютно всё. У меня традиционно неплохо складывается с номинантами и лауреатами Букеровской премии, я очень люблю заявленные в книге темы и жанры (роман взросления, университетские хроники, многолетняя мужская дружба, жизнь в тени тяжелых травм детства), а рейтинг на Goodreads, во-первых, до сих пор запредельно высок, хотя книга вышла не вчера, а во-вторых, там вообще нет средних оценок – либо пять звездочек, либо одна (а меня привлекают такие резонансные книжки, да).
Короче говоря, всё обещало мой любимый фасон книги – многостраничная, охватывающая большой временной пласт, с непростыми психологическими проблемами и размышлениями на вечные темы. Я сразу вспомнила моего нежно любимого «Щегла» Донны Тарт и сказала себе, что роман нужно брать. И взяла. И трое суток читала с перерывами на работу и кратковременный сон (что мне не очень свойственно, я обычно без проблем захлопываю книгу, если пора спать), совершенно не будучи в состоянии сопротивляться этому стихийному бедствию. Книга засосала меня намертво, на корню задавив любые мои попытки вынырнуть из нее, чтобы хоть немного перевести дух. Нет, не вышло. Я пёрла через роман со скоростью взбесившегося локомотива, смеясь, ругаясь, матерясь, плача, пока не дочитала до конца. Дочитала и охренела начисто. И сейчас попробую объяснить почему.
Прежде всего, если выключить эмоции и включить остатки мозгов, я очень хорошо могу понять и восторженных поклонников книги, и тех, кому она агрессивно не понравилась. Серьезно, резоны обеих сторон мне очевидны. Более того, со многими из этих резонов я вполне согласна. Как написала одна дама на Goodreads под самой разгромной рецензией, автор которой сетовал, что не существует оценки ниже одной звёздочки, «я согласна со всеми вашими аргументами, но ставлю роману пять звезд». Да, вот такой оксюморон. И я сейчас попробую этот самый оксюморон разъяснить.
Началось всё очень хорошо. Первая сотня страниц – абсолютно восхитительный пример романа взросления. Четверо очень разных мальчишек поступают в колледж, селятся в одной комнате, становятся лучшими друзьями, после колледжа оканчивают магистратуры разных университетов и переезжают в Нью-Йорк, чтобы попытаться преуспеть в четырех разных областях – юриспруденция, актёрство, живопись и архитектура.
У Янагихары невероятный дар рассказчицы и словесного портретиста, поэтому все четыре героя получаются очень выпуклыми, живыми, с непохожим бэкграундом и с разными подвидами тараканов в своих прекрасных головах. Я успела неслабо прикипеть к этой компании за ту самую первую сотню страниц и отважно ринулась вслед за писательницей в их взрослую жизнь. И вот тут случился пиздец. Простите, цензурной формулировки у меня нет для вас, ребятки.
Автор начала приподнимать завесу над тайнами прошлого, ага. И если в случае с Джей-Би и Малкольмом ничего страшного нас не ожидало, а история детства Виллема оказалась не самой простой, то от первых намеков на прошлое Джуда у меня сразу потемнело в глазах. А потом мне стало больно. Так больно, что следующие страниц двести хотелось бросаться на стены. А потом боли стало столько, что ощущения как-то притупились, и я на многое реагировала спокойнее, чем могла бы, читай я чуть помедленнее. Такое впечатление, что моя психика выставила некую защитную блокаду, чтобы я не загнулась в процессе чтения. А еще вся эта боль стала восприниматься чуть легче, потому что где-то после 300-й страницы у меня появились претензии к автору и сюжету. Я уже кое-кому из девочек говорила, что в некоторые моменты мне таки хотелось психануть и влепить автору одну звезду за вот это всё, так это я как раз имела в виду вторую половину романа.
И тем не менее, при всех претензиях, я понимала, что читаю нечто совершенно неординарное, о чем буду помнить еще очень и очень долго. А на последних 20-ти страницах со мной вдруг случился невероятный читательский катарсис, простите за пафосное слово. Последние полчаса я рыдала без остановки, это не фигура речи. Дочитала, утерла слезы, перекурила, буркнула в сердцах «fuck you, Ханья» и поставила-таки роману пять звёздочек. С чистой душой поставила, несмотря на всё написанное в предыдущем абзаце. А возможно, именно благодаря тому, что написано в нем. Я вас запутала? Сорри, я себя понимаю. Наверное. Почти.
Всё с эмоциями покончено, сейчас будет попытка анализа.
Итак, чтобы попытаться навести порядок в своей дурной башке, я вчера посвятила пару часов чтению профессиональных рецензий и читательских отзывов. И если критики мне никаких сюрпризов не преподнесли (да, повальные восторги, что вполне понятно, учитывая множество номинаций на премии и наград), то средняя температура по читательской больнице меня повеселила чрезвычайно. Я для себя составила примерный список восторгов и претензий и сейчас попробую его прокомментировать. Начнем с восторгов, с ними будет проще.
Во-первых, все дружно хвалят автора за прекрасный язык, умение закрутить сюжет и невероятную способность достучаться до читателя. Вот здесь у меня категорическое «Да» по всем пунктам. Читатели-эстеты, которые среди нас, чрезвычайно порадуются великолепному языку и стилю Янагихары. Она плетет невероятной красоты словесные кружева, легко лавирует между разными лексическими пластами (от занудноватой академической речи до откровенной матерщины и обратно) и умеет одним словом припечатать так, что мало не покажется.
И да, сюжет закручен лихо, а все твисты выскакивают так неожиданно из подворотни, что просто ой. Несколько существенных событий я не смогла просчитать от слова «совсем», и даже задним числом не очень понимаю, откуда они на меня свалились.
Что касается «достучаться до читателя», здесь вообще высший писательский пилотаж. Я уже и не припомню, когда была настолько эмоционально вовлечена в сюжет. И вот, блин, веришь же на уровне сердца каждому слову, хотя голова тебе периодически говорит, что автор слегла увлеклась и грешит против истины. Но как же она убедительно против нее грешит, ёшкин кот!
А главное, что в итоге всё написанное сплетается в идеальное цельное полотно, где не все фрагменты равнозначны по своей красоте, но каждый из них оказывается чрезвычайно важен для конечного результата.
Во-вторых, наиболее экзальтированная часть гей-аудитории в голос вопит, что это один из самых прекрасных гей-романов ever. И вот тут я закачу глазки, простите. Товарищи мужчины, окститесь, плиз. Да, в романе несметное количество квир-персонажей, как центральных, так и второстепенных, поскольку речь идет о богемно-академической среде, где их традиционно больше, но это не программный гей-роман. Нет, нет и нет. Тут вас маленько занесло, мальчики. [СПОЙЛЕР]И не нужно меня тыкать в отношения Джуда и Виллема, пожалуйста, я прекрасно помню о них. Да, это одна из главных сюжетных линий, но она ни разу не делает роман гей-манифестом и гимном однополой любви, простите. Гимном жизни и любви во всех ее проявлениях – да, пожалуй. Но это не узконишевая книга, аж никак. Для меня это очевидно, как майонез, а для кого нет, я не виновата.
А теперь поговорим о претензиях. Их много, некоторые из них обоснованные, как на мой взгляд, а некоторые высосаны из пальца.
Во-первых, очень многие обвиняют автора в повторяющихся размышлениях на одну и ту же тему (суть дружбы и наше понимание её на разных этапах жизни), излишне перегружающих роман. Вот здесь я категорически не согласна. Мне эти размышления в исполнении разных героев очень помогли понять, как менялись со временем сами персонажи и их отношение к близким людям и окружающему миру. Мне кажется, без озвучивания этих мыслей (особенно устами Джуда, Виллема и Гарольда) автор не смогла бы так наглядно донести до читателя некоторые важные моменты.
Во-вторых, многие читатели настаивают, что описанные события, особенности характеров главных героев и межчеловеческие отношения местами не очень реалистичны. И тут я вынуждена согласиться, увы. Именно это меня периодически и раздражало в процессе чтения. [СПОЙЛЕР]Да, уж слишком радужным выписано блестящее профессиональное будущее всей четверки. Прямо сбыча мечт во всей своей красе. Поймите меня правильно, я очень радовалась за мужиков, но как-то они уж очень лихо проскакали через тернии к звездам.
Плюс количество талантов и достоинств у Джуда не лезет ни в какие ворота. Я понимаю, что описывался редчайший самородок, но все-таки вряд ли брат Лука мог дать мальчику такую крепкую базу в угаре их мотельно-бордельной жизни. Как по мне, можно было не так напирать на его бешеный интеллект на грани гениальности и разностороннюю образованность. Будь он чуть менее гениальным, персонаж бы от этого не проиграл, а вот общая картина была бы более реалистичной.
И я знаю, что некоторые читатели тупо не поверили в такую преданную мужскую дружбу на всю жизнь, но это мне трудно объективно обсуждать, потому что я очень люблю бромансы. Но раздражало меня это именно в процессе, а к финалу книги это всё как-то органично вплелось в канву повествования, как ни странно. По крайней мере, у меня случилось именно так.
В-третьих, некоторые читатели со злостью заявляют, что это вообще не литература, а чистой воды sorrow porn. И я с этим не согласна абсолютно, но прекрасно понимаю, откуда растут ноги у таких заявлений. [СПОЙЛЕР]Давайте честно, и пятой части детских страданий Джуда хватило бы, чтобы покалечить морально человека на всю жизнь, а количества пережитого им абьюза хватило бы на целый полк детей, а не на одного несчастного мальчика. И описание резания себя во взрослом возрасте не для слабонервного читателя, конечно. Плюс многие сломались на образе садиста Калеба. Я как раз не сломалась. Появление подобного любовника очень вписывается в общий анамнез Джуда. Мне жаль, что это всё, что эта категория читателей увидела в романе, но свою голову не наденешь на чужие плечи, увы.
В-четвертых, вы будете смеяться, но скептически-озлобленная часть гей-аудитории обвиняет автора в подсознательной гомофобии. Так, мальчики, и вы тоже окститесь, у вас паранойя и нежелание понимать и принимать нюансы. [СПОЙЛЕР]Да, я понимаю, вам бы хотелось, чтобы осознав в 40 с лишним лет истинную природу своих чувств к Джуду, Виллем немедленно заявил бы, что вся его предыдущая жизнь была ошибкой, обернулся бы в радужный флаг и немедленно заделался бы гей-иконой и борцом за всех и вся. Но понимаете, бисексуальность еще никто не отменял, нравится вам это или нет. И именно поэтому у Виллема были партнеры обоего пола до отношений с Джудом. И поэтому он стал спать и с женщинами тоже, когда отношения с Джудом стали открытыми. И да, у некоторых людей нет проблем заявить всему миру, что у них однополый партнер, но нет желания при этом лезть на баррикады. Это может кому-то не нравиться, но таких людей много. Это обычная правда жизни, выдуманная вами гомофобия автора здесь совершенно ни при чем.
Я вам больше скажу, с ориентацией самого Джуда тоже ведь ничего не ясно. Он сам говорит, что не знает, влечет ли его к женщинам, потому что его с дошкольного возраста насиловали мужчины. Он себе просто не представлял другого секса. Будете и здесь гомофобию искать или все-таки начнете немного думать головой, а? Я не хочу никого обидеть, но иногда банан – это просто банан, без всякого фрейдизма.
В-пятых, дорогая немногочисленная группа феминисток, разозлившихся на автора за схематическое изображение женских персонажей, успокойтесь ради всего святого и направьте свой гнев на настоящие образчики сексизма.
Девочки, милые, я сама кого угодно готова бить по голове тестом Бехдель на Стивене Моффате, например, живого места бы не осталось, если бы я до него дорвалась, но в данном случае вас понесло не в ту степь. Это роман о жизни четырех мужчин и об их взаимоотношениях. И все остальные персонажи, кроме основной четверки героев, прописаны в нем схематически (да, мужчины тоже, не только женщины), потому что являются просто фоном для развития отношений и судеб главных героев. Это не сексизм, а литературный приём, необходимый для реализации творческой идеи. Так что попейте водички, дорогие мои, и выдохните.
Остальные претензии были совсем нелепыми, так что их и разбирать не хочется, так что на этом и остановимся.
И еще пару-тройку абзацев буквально, а то я уже и так злоупотребляю вашим терпением, я понимаю.
Я тут пыталась сформулировать для себя, о чем же всё-таки роман. И не слишком преуспела, увы. О дружбе? Безусловно. О любви? Да, во всех ее проявлениях. Но и еще об очень многом и многом, порой не до конца формулируемом. Например, о том, что люди иногда живут не ради чего-то, а вопреки всему. И что решение продолжать жить принимается некоторыми людьми не из воли к жизни, а исключительно из чувства долга перед близкими. И что иногда приходится признать, что самые горячие стремления помочь родному человеку успехом не увенчаются никогда. И не увенчаются не по вашей вине, а потому что так уж сложилось. И еще о том, что жизнь иногда не больше любви, как нас учит опыт многих поколений. И не больше трагедии. Иногда жизнь меньше наших травм и горечи прошлого, увы. Но и такая маленькая жизнь стоит того, чтобы о ней однажды рассказали от начала до конца. Потому что никто не заслуживает забвения и каждому нужно, чтобы над ним поплакал хотя бы один человек.
Ханья Янагихара написала удивительный роман, ребята. В нем сочетается приземленная обыденность современной жизни и какой-то по-настоящему шекспировский вневременной размах. Причем «вневременной» – это не фигура речи. Автор не дает нам точных временных рамок разворачивающих в книге событий и не упоминает ни о каких исторических вехах, которые позволили бы привязать сюжет к конкретному году.
Правда, как известная зануда, я все-таки попыталась просчитать временные рамки. [СПОЙЛЕР] Уходя из мотеля, брат Лука уносил с собой компьютер, чтобы девятилетний Джун не залез в интернет. Вряд ли он таскал за собой 10-килограммовую железную дуру начала 80-х, да и свободного выхода в сеть тогда не было. Значит, история начинается где-то в начале 90-х и продолжается еще 45 лет. Но это совершенно не важно для сюжета, вот правда.
Что ещё? Меня спрашивали, с какими книгами можно сравнить «Маленькую жизнь» по степени тяжести. Мало с какими, пожалуй. Я почесала репу и поняла, что и «Olive Kitteridge» Страут, и «We Need to Talk About Kevin» Шрайвер, и даже «Mysterious Skin» Хейма дались мне намного проще, чем роман Янагихары. Вот и делайте выводы, ребятки.
Вообще, сразу скажу, всем, кто не любит произведения о запредельной изнанке жизни, лучше на пушечный выстрел не приближаться к книге. И склонным к повышенной тревожности родителям маленьких детей – тоже. Вам крышу сорвет от некоторых сюжетных линий, серьезно. Так что взвешивайте свои силы.
А тем, кто решит читать, я вот что скажу. Возможно, вы влюбитесь в этот роман. Возможно, вы возненавидите его. Но равнодушными эта книга вас не оставит, я вам гарантирую, ребятки. Я, например, собираюсь через какое-то время перечитать роман спокойно, без запойного угара. Сдается мне, автор еще может меня удивить.
Всё, высказалась. Пошла жить дальше.
still-raining.livejournal.com
Ханья Янагихара «Маленькая жизнь»
Книга, полная противоречий. И двусмысленностей. Точнее — многосмысленностей. Безусловно только лишь в моём личном восприятии и отношении.
Попробовал определиться с основной темой романа. Дружба длиной во всю жизнь? Богема города Нью-Йорка и её особенности? Аутоагрессия и суицидальные наклонности? Любовь истинная и любовь гомосексуальная? Насилие над детьми? Сексуальные перверзии? Патопсихологии и психопатологии и другие девиации и расстройства психики и поведения? Жизнь и смерть?..
Список тем и их смешений и оттенков можно множить и дальше; думаю, что каждый прочитавший эту книгу волен сам для себя выбрать основной тематический мотив этого романа или сформулировать что-то иное — в любом случае ошибки не будет.
А вообще мне показалось, что это очень женская книга. При том, что основными персонажами и героями её являются мужчины… ну, точнее, люди со всеми анатомическими признаками и особенностями сильного пола. Уточнение это непременно должно существовать, ведь из пяти главным героев книги трое являются геями и только двое живут в гетеросексуальных отношениях (при этом вовсе не факт, что и они хотя бы раз не пробовали вариативные сексуальные игры). Но женскость этого романа заключается не в сексуальных ориентациях её главных героев — просто сам роман выстроен выразительно по-женски. Почти все персонажи книги чрезвычайно эмотивны вплоть до экзальтации, сентиментальность и мери-сьюшность отдельных диалогов и описаний просто выпирает из текста. Может быть всё дело в принадлежности героев книги к богеме, но всё-таки мне кажется, что мужчины ведут себя более сдержанно и не льют слёзы так часто, как это делают герои романа.
А противоречивость книги для меня состоит как раз в неоднозначности и разнонаправленной векторности моего личного отношения к описываемым явлениям, событиям, к особенностям характеров и сферы интересов — ко всему тому, о чём (и о ком) идёт речь в романе. И отсюда получается странная раздвоенность отношения — книга в целом мне всё-таки понравилась, а вот её народонаселение не особо.
А ещё мне кажется, что из этой книги можно сделать добротное объёмное голливудское кино.
fantlab.ru