|
Борис Гришай. Поэзия — Филиал ЮУрГУ (НИУ) в г. Миассе
← Назад к другим авторам
***
С пелёнок учим мы Азы и Буки,
Но невзначай сказал мудрец один:
Вгрызаться мы должны в гранит науки,
Чтоб достигать сияющих вершин.
Нам, будущим создателям машин,
Сложней с гранитом, проще бы с металлом,
Но на судьбу роптать нам не пристало,
И мы вгрызаемся и глазом не моргнув.
Мы не из хилых — с ММФ ЮУрГУ.
Бывает нелегко на переправе,
Подчас не знать, на коем берегу…
Но кто узрел поэзию в металле
И ей успел на верность присягнуть,
Тот непременно с ММФ ЮУрГУ.
Пройдут года, и жизнь предъявит счёты,
Пред ней мы не останемся в долгу.
Пройдём через падения и взлёты,
Спасательных ремней не пристегнув.
Должно быть так: мы — ММФ ЮУрГУ.
***
Там, где небо заливает синью
Зеркала бесчисленных озёр,
В золотой и солнечной долине
Вырос город у Ильменских гор.
Город без окраин и предместий,
Городской не знающий черты.
В нём согреться можно у созвездий,
В нём согреться можно у мечты.
Самый юный… Только вот с годами
(Счёт годов ведут и городам)
Он, наверно, побелеет с нами
В сумерках неоновых реклам.
Но всегда чтоб грелись у созвездий,
Берегли мечту и стар, и мал,
Я б поставил в городе, при въезде,
Молодость на пьедестал.
***
На проспекте тускло светят фонари,
Распускают липы клейкие листки,
Сердцем юны мы, но что ни говори,
Выдают посеребрённые виски.
А ведь, кажется, вчера, ещё вчера,
Молспецы из самых разных городов,
Мы девчонок уводили до утра
Слушать песни, слушать песни соловьёв.
Было всё тогда совсем не как сейчас:
Ни «Востока», ни отеля, ни домов.
А теперь… теперь похожие на нас
На проспекте стайки шустрых пацанов.
Всё, что мы не сможем, сделают они.
Проторят пути в далёкие миры…
Сердцем юны мы, но что ни говори,
На проспект выходят наши пацаны.
***
На свете есть красивых мест немало,
Но среди них считают без прикрас
В чудесном ожерелии Урала
Воистину жемчужиной Миасс.
Исходит из открытых глаз любимых
И синь небес, и глубина озёр,
И тайный свет любви неповторимый
От щедрой красоты Ильменских гор.
Есть у всего истоки и начало,
И в нашем славном уголке земли
Рождаются могучие «Уралы»,
Стартуют неземные корабли.
Куда бы нас судьба ни посылала
И как бы ни испытывала нас,
Душой и сердцем мы всегда с Уралом,
Где нам как отчий дом родной Миасс.
Прессует время суету и даты,
И горечи измен, и боль утрат.
Но память душу обнажит когда-то,
И обожжёт рябиновый закат.
Пусть сыплет снег черёмуховым цветом,
Но я в свой хороший и не лучший час
Я счастлив тем, что на большой планете
Есть маленькая родина — Миасс.
***
Кипарисы гордо возвышались,
Глухо билась о причал волна,
Брызгами в прибое рассыпалась
Ярко раскалённая луна.
Медленно жара дневная спала,
Лёгкий ветер с моря свежесть нёс.
Только мне хотелось на Урале
Побывать среди родных берёз.
Там, наверно, тихо плыли тучи,
О причал не билася волна,
И дремала где-то у излучин
Поплавком спокойная луна.
Опьянял кого-то на привале
Аромат и треск смолистых дров…
И, казалось, для меня звучали
Песни догорающих костров.
***
Замолчал, ссутулившись, вокзал,
На перроне стих обычный гомон.
У кого-то — влажные глаза,
И слова застряли в горле комом.
Нехотя поднялся семафор,
Потому что мне до боли дорог
Этот край лазоревых озёр
И метели белые черёмух.
Потому что, хоть и знаю я:
Многое прощают на перронах, —
Всё же зря притихшие друзья
Под колёсный стук меня хоронят.
Я вернусь, ведь я вернусь сюда,
Будут в жизни срывы и удачи,
В памяти — другие города
И другие маяки — маячить.
Только возвратятся поезда,
Как в арифметической задаче,
Через дни,
недели,
годы…
Значит,
С ними я ещё вернусь сюда.
Я вернусь!
А если что иначе…
Загрустят рябины у пруда
И берёзы по весне заплачут.
↑ Наверх к оглавлению
***
Кого-то манит
В океаны,
Кого-то светом
Зовёт звезда,
А нам с тобой
Дано судьбою
Одеть планету
В города.
А нам с тобою
Даны судьбою
Надёжность рук
И крепость ног,
Уют несложный
Костров таёжных,
Колёсный стук
И даль дорог.
И пусть нам вместе
В теплушках тесных
Дым от цигарки
Ест глаза,
Пусть вьюга злится
И жжёт нам лица, —
На стройках жарких
Она не зла,
Она нам — песней,
Когда мы вместе
Вершим хорошие дела.
***
Раньше я, когда слыхал «ракета»,
Думал по наивности, чудак:
«Ничего сложнее нет на свете».
Оказалось, всё совсем не так.
— Скоростной напор за триста?
Ясно.
Не проходит, сколько ни мудри.
Ты введи переходной участок,
На рулях до сотни доведи.
— Хватит варианты гнать, ребята!
Сколько можно выбирать программ.
Надоело.
Ставь стабилизатор.
Стоит ли за каждый килограмм…
— Неужели здесь нельзя иначе?
Это всё, как Архимед, старо…
Каждый день расчёты, споры — значит,
Неудачи,
поиски,
удачи,
Как в любом конструкторском бюро,
Где творят и детские коляски,
Трактора, будильники, авто,
Ищут схемы, сплавы, формы, краски,
То же самое. А почему не то?
Только вот, когда затихнут споры,
И она — на стартовом столе,
Чтоб уйти в межзвёздные просторы,
Шум такой поднимут репортёры…
Может, я неправ, судите сами,
Но примерно так бы рассказал:
Вышла, мол, по Колиной программе,
Игорь — разделенье посчитал,
Те-то поработали отлично:
Этот сплав придумал, тот — движки.
Было б всё понятно и обычно.
Не богами лепятся горшки.
***
Путь к звёздам…
Он берёт начало
С ночного зарева у домн,
Штриха,
эскиза,
интеграла
И хрупкой стружки под резцом.
Путь к звёздам…
Он безмерно труден,
Но в светлом торжестве идей
И грохоте рабочих буден
Нам звёзды ближе и земней.
И потому на целом свете
Нет нас счастливее, когда
В взметнувшейся к звезде ракете —
Частица нашего труда.
***
Я знаю: те, кто вступят на ракеты
И поведут земные корабли,
Возьмут с собой на дальние планеты
Кусочек нашей ласковой земли.
И далеко, в холодном звёздном свете,
Им, наверно, будут так близки
Свежесть перламутровых рассветов,
Плачущие ивы у реки,
Лес осенний, в золото одетый,
По весне весёлый крик грачей,
Много песен спетых и неспетых
Для кого-то в бархате ночей…
И покажется в мирах далёких где-то
Дальний свет покинутой планеты
Ярче тёплых солнечных лучей.
***
Вот уже в пределах атмосферы
От неё остался только след.
Слышно, как стучат секундомеры,
Говорит взволнованно сосед:
«Девяносто первая секунда.
Кончился программный разворот.
Перегрузки восемь… десять… Трудно», —
И росою выступает пот.
Я смотрю на след полоски узкой
И на лица, что понятней слов.
Первым вот такие перегрузки
Вынес не Гагарин, не Титов.
***
Я не ослышался, я слышал
В цехах от строгих мастеров:
«Для Королёва…
Точность выше…
Так простит сделать Королёв…»
А он…
А он уже не просит.
И прах его у стен Кремля
Седая от январских сосен
Навеки приняла земля.
И о таких теперь, как он,
Положено сказать, мол, были,
Ведь он не видит лунной пыли
И снимка «Лунный горизонт».
Но сколько сделав в этом мире
Для освоения миров,
Остался он,
Как в звёздной шири
Свет от погибших островов.
К 25-летию КБМ
Мы выглядим солиднее и строже,
Суммируя внесённый нами вклад.
Хоть в 25 не принято итожить,
Но оглянуться следует назад.
Начало…
От штриха и интеграла,
От первой хрупкой стружки у станка
До чудодейственного отблеска металла
Была дорога наша нелегка.
Мы к цели шли упорно, неустанно,
И было: не всегда наверняка,
Но достигали поздно или рано…
Так трижды слава нашим ветеранам!
(Им, кстати, чуть побольше сорока).
Мы молоды,
Мы набирали силы,
Мы верим: наши поиски и труд
Страницами в историю России
Когда-то обязательно войдут.
Потом напишут много слов красивых
О тех из нас, кто мыслил и творил,
Не зная отдыха и не жалея силы,
Да что там силы…
Выше наших силы!
↑ Наверх к оглавлению
***
Нас в детстве опекали очень мало,
За нами было некогда следить,
Ведь наших матерей едва хватало,
Чтоб нас, мальцов, хоть как-то прокормить.
А в остальном и не было заботы,
И обижаться не было причин.
Как взрослые ходили на работу,
Мы, молча собираясь, в школу шли.
И в школе было всё у нас в порядке,
Мы знали всё заранее о том,
Что матери оценки и тетрадки
В солдатских письмах отошлют на фронт.
Мне кажется, что мы и не играли —
В те годы было нам не до игры.
Мы были взрослыми…
Нас только выдавали
От солнца побелевшие вихры.
Прошли года,
Проплыли словно тучи.
Забыто многое,
Но в памяти моей
Нет-нет — и оживёт какой-то случай
Из тех далёких и суровых дней.
Трудилась мать с зари и до заката,
Но всё же было нелегко в семье,
Ведь было нам: четыре года — брату,
Лет десять — старшей и лет восемь — мне.
Забот и нам хватало, даже слишком, —
Мне кажется, им не было конца.
Я, помню, был для меньшего братишки
В то время и за мать, и за отца.
И вот однажды мне пора за книжки,
А я, перелопатив сотню дел,
Забыл о главном — накормить братишку,
Вернее, не забыл, а не успел.
Обед. Тогда обедали не густо,
Но кое-чем побаловать я мог:
Я жарил кукурузу очень вкусно,
Совсем нехитро — добавлял песок.
Пришлось оставить брата без обеда.
Я тоже не поел, но я привык…
Идёт урок. За партами по ведам
Усердно познаём родной язык.
Вдруг дверь открылась.
Вижу — мой братишка
Уверенно, как в цирке на манеж,
Вкатился в класс и мне кладёт на книжку
Кулёчек с кукурузой:
— На, поешь…
И стало в классе тихо, даже очень.
А я, на брата до обиды зол,
Хотел убрать кулёк и, между прочим,
Всю кукурузу высыпал на пол.
«Задразнят… Засмеют…»
Наплыли слёзы.
Я съёжился, смутился, покраснел.
Но класс молчал
По-взрослому серьёзный,
Никто и улыбнуться не посмел.
Прошли года,
Проплыли словно тучи.
У брата дети.
Благ и счастья им!
А рассказать хотел про этот случай
Я, собственно, племянникам своим…
***
Хочу, чтоб вечно были святы
И не заполнены в строю
Места отцов и старших братьев,
Отдавших жизнь свою в бою.
Чтобы на каждой перекличке
Всегда,
в любые времена,
Для нас звучали необычно
Их подвиги и имена.
Чтоб жизнь их оставалась в песнях,
Частицей —
в стягах кумача,
И чтоб, в строю застыв,
мой сверстник
Вдруг…
не почувствовал плеча.
***
Не чужда поэзия металлу.
Я не верю этим чудакам,
Что твердят: «Где в силе интегралы,
Значит, до поэзии ли там?»
Пусть твердят, как будто на заводах
От машин, металла и огня
Человек грубеет год от года…
Нет, никто не убедит меня.
Я не верю.
Ведь когда от боли
Содрогался каждый метр земли,
Плавился металл на поле боя,
Люди оставалися людьми!
Даже там, на выжженных дорогах,
Где забыть нетрудно и себя,
Признавались в чувствах недотрогам,
Заикаясь, как и мы, немного,
Мятые фуражки теребя.
И цветы на отдыхах коротких, —
Будто всё окончилось и впрямь, —
Вдруг дарили девушкам в пилотках,
Мужественным нашим матерям.
От отцов осталось в нас немало,
И теперь, им следуя во всём,
Сами мы поэзию в металле
На заводах славно выдаём.
***
Первым по праву на наших парадах
Движется ЗИС — легендарный «Захар».
Это как дань ветеранам в наградах,
С ним пережившим фашистский угар,
В памяти, в снах их сотрутся не скоро
Пламя войны, раскалённый свинец,
И заглушается рёвом моторов
Трепет их юных солдатских сердец.
Годы пришли, и «Захару» на смену
Вышел на трассы красавец «Урал»,
Чем и завод у подножий Ильменов
Славу себе мировую снискал.
Нету надёжней могучих «Уралов»
В зыбких песках и таёжной глуши.
Нам воплотить удалося в металле
Столько уменья, тепла и души.
Жизненный путь — непростые дороги.
Мы за «Урал» благодарны судьбе.
Он, словно друг, поспешит на подмогу,
Он никогда не оставит в беде.
И потому на российских просторах
И на иных, измотавшись вконец,
Слышим: сливается рокот мотора
С мерным биением наших сердец.
***
Не пришла.
И в сумерках вокзала,
В стуке убегающих колёс
Мне, признаться, так недоставало
Слов твоих и глаз в росинках звёзд.
И когда вечерний час заката
Догорал берёзовым огнём,
Слушали притихшие солдаты,
Как гармонь сорвётся вдруг куда-то
И споёт о дальнем, о своём.
Не пришла…
Наверно, не воскреснет,
Боль уляжется со временем во мне.
Но солдатам ты осталась песней,
Грустью по далёкой стороне.
***
С приезжими на Площади глазея,
Я пацаном никак не мог понять,
Зачем и день и ночь у Мавзолея
Окаменело воины стоят.
Известно, что несложен мир ребячий —
Гонять футбол, пускать бумажный змей.
Отец меня не меньше озадачил,
Когда однажды взял с собой в музей.
Там было непонятно и угрюмо,
И я представить не хотел себе,
Что, например, мой дед не просто умер,
А жизнь отдал в неистовой борьбе.
Но время шло, и понял я, взрослея,
Что мир не прост и войны — не стрельба,
Есть принципы, сражаются идеи,
Идёт ожесточённая борьба.
Что есть добро, но много лет подряд
Зло атакует нас всё злее, злее…
Окаменело воины не зря
Стояли день и ночь у Мавзолея.
***
Бои не сразу стихли на Кавказе,
Не сразу стихло эхо канонад.
Свою свободу обрела Абхазия
Ценой лишений, скорби и утрат.
Земля Абхазии, омытая слезами,
Слезами вдов, детей и матерей.
И нет другой земли под небесами,
Другой земли священней и святей.
Пройдут года. Настанут времена
На солнечном приветливом Кавказе,
Из пепла и руин поднимется страна —
Свободная священная Абхазия,
Любовь и боль, Абхазия моя,
Абхазия… Да здравствует Абхазия!
Цветы у монументов возложите
Тем, кто не дожил до победных дней.
Их имена мы сохраним в граните,
В своих сердцах и памяти своей.
Страна обязана им мирным созиданием
И долгожданным (и оно придёт!)
Признанием, признанием, признанием,
Которого достоин наш народ.
Пройдут года. Настанут времена
На солнечном приветливом Кавказе:
Вас примет ласково цветущая страна —
Свободная священная Абхазия,
Любовь и жизнь, Абхазия моя,
Абхазия… Да здравствует Абхазия!
↑ Наверх к оглавлению
***
Тихо-тихо под холодным сводом,
Еле слышен под ногами хруст.
В тёмные недвижимые воды
Засмотрелся рыжеватый куст.
Месяц вышел из-за сонных сосен
Погулять в вечерней тишине.
Видимо, задумчивая осень
Отгостила в нашей стороне.
Скоро в пляске закружат метели,
Скроют дымкой трепетную даль,
Плёсы, где закаты розовели,
Превратятся в ледяной хрусталь.
Затрещат колючие морозы,
Вьюги будут злобно завывать…
И ласкает месяц у берёзы
Инеем подёрнутую прядь.
Эти дни всегда неповторимы
И настолько памятны они!
Оттого, наверно, у любимой
Осенью глаза напоены.
***
Нежданно наступает осень.
Зарёю утренней зажглись
Янтарным цветом кроны сосен,
Свечами устремившись ввысь
Над мрамором надгробных плит,
Куда тропа всегда манит.
И, как маяк в житейском море,
Злачёным куполом горит
Часовенка на косогоре
Вдали от шумной суеты,
От бед земных и маяты,
Куда и в радости, и в горе
Так хочется найти пути
К часовенке на косогоре
И окунуться в благодать…
И, как нам знать,
Быть может, вскоре
Покой придётся обретать
И дай нам Бог — на косогоре
Под кронами берёз и сосен…
Внезапно настигает осень
И благодать.
***
Доброй ночи, тихая берёзка!
Искрами играя на лету,
Первый снег ложится мягкой блёсткой
На твою опавшую листву.
День и ночь на стуже, на ветру
Кроткая ты будешь слушать робко
Песни вьюг и снежную пургу…
Первый снег ложится мягкой блёсткой.
Доброй ночи, тихая берёзка.
Я и сам усну, чтоб поутру
Проложить к тебе, любимой, тропку
На ещё нетронутом снегу.
***
Покорно мы несём свои кресты,
Ютясь в квартирах, словно пчёлы в сотах.
Пришлось где сжечь, где возвести мосты,
Чтобы уйти по Дальнему Востоку.
Нас хлещут в кровь колючие кусты,
Прём по тайге, где ни дорог, ни тропок,
Как кони прём — а помыслы чисты,
Как белоснежные вершины сопок.
Тащить рюкзак — не девушку вести,
Слов нет — лишь хрип из пересохших глоток,
Но мы идём, а помыслы чисты,
Как белоснежные вершины сопок.
Привала ждём, чтобы дух перевести,
Чтобы налить и выпить не из стопок.
Как слёзы наши помыслы чисты
И святы, как вершины дальних сопок.
***
Не шли, а крались, ветви опуская.
Дыханье сбито. Ружья на руке.
И тишина тревожная, лесная,
Взведённая, лежала на курке.
Но грянул выстрел. Содрогнулись тучи.
Поляну гулкую белесый дым застлал.
Тетёрка падала, обламывая сучья,
Простреленные крылья распластав.
Опешившие, мы стояли рядом,
А угли глаз, холодные как ночь,
Сверлили нас таким щемящим взглядом,
Как будто чем-то мы могли помочь.
↑ Наверх к оглавлению
***
В этой жизни, говоря по совести,
Нам достались трудные пласты —
Пробовать космические скорости,
В микромир прокладывать мосты.
Уходить дорогою нехоженной
С безграничной верою сердцам.
Может, ошибаться нам положено
Чаще и сильнее, чем отцам.
Может, в главном оставаясь строгими,
Мы друг другу часто оттого
Многое прощаем, очень многое.
Совесть не прощает ничего.
Совесть…
До чего ж она жестокая!
Пытками в бессоннице ночей
Страшно близким делает далёкое,
Важным — всю нелепость мелочей.
Мне бы проще, как в библейской повести,
Душу — богу, тело — сатане…
Всё труднее со своею Совестью
Оставаться мне наедине.
***
Мне нравятся обветренные лица
С улыбкой на запёкшихся губах
И выжженные волосы в пшеницу,
И выцветшее полотно рубах.
Они возьмут любые перевалы,
Пройдут любыми топями болот.
Для них в тайге Сибири и Урала
Знакомо много неизвестных троп.
От них свои не скроют тайны недра,
Не спрячут свой многовековый клад,
Могучие торжественные кедры
Подолгу им о чём-то говорят.
Приветствуют их дальние планеты
Холодным светом звёздных мириад.
Их солнце греет больше всех на свете
И обжигает пламенем закат.
Для них встают весёлые зарницы,
Девчата у рябин по ним грустят…
Мне нравятся обветренные лица
Простых и незадачливых ребят.
***
Вертеться в раннем детстве, помню,
У моря я часами мог.
От бега взмыленные волны
Устало падали у ног,
Ползли, шипели беспокойно
И тихо гибли на камнях,
Но среди них встречались волны,
Не обращавшиеся в прах.
У них совсем иные краски —
Взметнутся в синеву и там
Поймают солнце, словно в сказке,
И вдруг швырнут к моим ногам…
А мне, мальчишке-непоседе,
Мечталось так же мчать и мчать
И солнце, вдруг взметнувшись в небо,
В сердца людские расплескать.
***
Зря спорят посвящённые в искусство,
Что не всегда сопутствовать должна
Большой глубокой мысли — сила чувства,
А сильным чувствам — мысли глубина,
Что интеллект сегодня актуален.
И если вникнуть в стихотворный спектр,
Есенин ведь не интеллектуален,
Прошу прощения, и Пушкин, Тютчев, Фет.
Ведь в их стихах нет формулы Ньютона
И даже философских нет страниц…
Снежинки по Всемирному закону
К любимым падают на краешки страниц.
***
Нас обучают, начиная с зыбки,
Напутствуют нас до висков седых:
Не только тот, кто делает ошибки,
Уроки должен извлекать из них.
Я был горяч, я был смышлён не шибко,
Сам доходил до сути бытия,
Сам разбивался, совершал ошибки,
Бил невпопад, бывал избитым я.
Я часто был не там, где надо, прытким,
Не там, где надо, тратил много сил.
Я повторил бы все свои ошибки,
Чтоб только кто-то их не повторил.
***
Уходят близкие. Ушёл мой лучший друг.
Им чётко путь земной уже отмерян.
Стремительно сужает время круг,
Безжалостно нам оставляя вдруг
Невосполнимые потери.
Уходят близкие. И как их краток путь.
Но в памяти помимо нашей воли
Их образы и слов нетленных суть
По-прежнему живут, сжимая грудь
До непереносимой боли.
Уходят близкие. Настал и наш черёд,
Как всем, отмерянный нам срок не вечен.
Пускай вам наш безвременный уход
Доставит меньше горя и невзгод.
И дай вам Бог не скорой с нами встречи.
Живите в радости и долго на земле,
Надежду и любовь дарите людям,
Не откажите в хлебе и тепле,
Свет отличайте в смуте и во мгле.
Храни вас Бог! Мир дому вашему — да будет!
***
Ветрами обласканы, солнцем согреты
Уходим в расцвете в шальные рассветы,
Уходим из дома по белому свету
На долгие лета,
На долгие лета.
Закружит нас жизнь на безумной планете,
Чудесной планете, где горы и море,
Любовь и разлуки, утраты и горе,
Блаженство и муки.
Но всё оборвётся,
Как скажут: нелепо,
На многие лета,
На многие лета.
Изгладится память, пожухнут портреты,
Но вырастут внуки, состарятся дети,
Уйдут наши внуки в шальные рассветы
По белому свету на долгие лета.
Закружит их жизнь на прекрасной планете,
Чудесной планете, где горы и море,
Любовь и разлуки, утраты и горе,
Блаженство и муки.
И всё повторится, как зимы и лето
На многие лета, как реквием жизни,
Как гимн человеку
От века до века!
От века до века.
***
Пой, шансонье, и душу рви, маэстро,
О том, что в наших храмах стало впрямь
Всё стало меньше оставаться места
И алтарям, и божьим матерям,
О том, что жизнь — разменная монета
В чужой игре, безжалостной игре,
И надлежит ей оборваться где-то
В неровный час по утренней заре.
Чем дольше жизнь, тем мы к страданьям глухи,
Тем мы грубей, циничней и черствей,
И наши искалеченные души
Как купола порушенных церквей.
До боли жаль, что в мире извращённом,
Не усмиряя плоть свою и прыть,
Уйду из жизни кем-то непрощённый
Или кого-то не успев простить.
Сегодня я с самим собой в разладе,
И ноша стала мне не по плечу,
Путь предначертанный не так, как надо,
Теперь плачу, сполна за всё плачу.
Пой, шансонье, не жаль за песни эти
Отдать последнее по утренней заре.
Что наша жизнь?! Разменная монета
В чужой игре, безжалостной игре.
***
Обратно самолёты прилетают,
Мы с ними возвращаемся не все…
Обычные слова приобретают
Особый смысл на взлётной полосе.
На взлётной полосе совсем иначе
Смотрю я на поступки и дела,
И кажутся неважными удачи,
Значительным — что ты со мной была,
Значительным — что было между нами,
Но, виновато память теребя,
Я с болью замечаю: за делами
Я слишком мало вспоминал тебя.
А дни, как спицы в колесе, мелькают,
И сам я чувствую, вертясь как в колесе,
И я теряю,
И меня теряют…
Обратно самолёты прилетают,
Мы с ними возвращаемся не все.
***
Приметам я не придавал бы смысла,
Не верил в их мистический исток,
Когда бы не преследовали числа
Меня, как рок, как неизбежный рок.
Судьба ко мне всегда была жестока,
Немало в жизни бед преподнесла,
И чувствую нутром — уйду до срока
От магии зловещего числа.
***
Перед дальней дорогой
Нам настала пора
Посидеть у порога,
Постоять у двора,
И подумать уже
Хоть чуть-чуть, хоть немного
О заблудшей душе
Перед дальней дорогой.
↑ Наверх к оглавлению
Дед
«В деда пацаны пошли у Кати», —
Дружно говорит моя родня
Обо мне и Женьке, меньшем брате,
Очень не похожем на меня.
Так и не могу представить деда,
Только, зная дней далёких быть,
Часто вижу заревом в полнеба
От дорог степных седую пыль.
Слышу храп коней за буераками,
Чью-то брань и сабли хлёсткий взмах.
В тридцать лет мой дед белоказаками
Был зарублен на Дону в степях…
Небо на Дону такое синее,
Степи в чабреце и васильках
С проседью ковыльной, словно инеем,
На сыпучих выцветших песках.
Дорого мне многое в России,
Степь донская — каждым стебельком…
Завли деда моего Василием,
Бабка называла Васильком.
***
Матери, родные наши горлинки,
Кто для нас дороже и родней?!
Голос, взгляд, походку, даже родинки
Мы берём от наших матерей.
Все ошибки наши, неурядицы,
Каждый жизнью данный нам урок
В материнском сердце не изгладятся —
Ранним снегом лягут на висок.
Если боль не снять новокаинами,
Если вдруг несчастье у дверей,
Сами убелённые сединами
Мы зовём на помощь матерей.
Матери!
Вы — наши судьбы строгие,
Совесть и опора сыновьям…
Если сыновья свершают подвиги,
Ставьте обелиски матерям.
***
Нас упрекают в несерьёзности,
В сплошном мальчишестве и в том,
Что, не используя возможности,
Не так растём, не так живём,
А мы молчим…
В конце концов,
В шинелях каменного цвета,
Мы так похожи на отцов,
Глядящих с выцветших портретов.
***
В этот мир ты не вступал ни разу,
И пока мне снишься без конца
Шустренький, вихрастый, сероглазый,
Как две капли вылитый в отца.
И среди затейливых мальчишек,
Озорных, как стайка ястребят,
Голос твой пока ещё не слышен.
Я тебя придумал.
Нет тебя.
Только быть тебе живым и зримым,
Ведь не зря в бессоннице ночей
Я тебе придумал имя,
Столько дел и просто мелочей.
Ведь не зря же ты мне часто снишься,
Или просто я с ума схожу —
Знаю всё: чего ты побоишься,
В чём тебе я помощь окажу,
И когда впервые провинишься,
Знаю даже, как я накажу.
***
Я смотрю на тебя, смотрю —
До чего ж этот мир чудесен!
Ты, как солнечный лес поутру —
В дрожжи листьев и звоне песен.
Пусть ещё в этом мире кресты,
Пепел,
боли,
утраты,
стронций.
Только жизнь в нём —
Как ты, как ты —
Из улыбок,
росинок,
солнца.
***
Я посетил места священного Байкала,
Где памятно и много лет назад
Мой лучший друг с далёкого Урала
Встречал рассвет и провожал закат.
На память о Байкале и о друге
Взял семена собою на Урал
Цветов, которых я во всей округе
На родине ни разу не встречал.
И через год поблизости к дорожке
Как лучик солнечный, как утренний привет
Сквозь зелень на высокой тонкой ножке
Вдруг вспыхнул яркий долгожданный цвет.
Мне жёлтый цвет — знак верности в разлуке,
Чего не каждому из нас дано сберечь,
И знак предчувствия, и ожиданья муки
Всех долгожданных предстоящих встреч.
Я полюбил лимонно-жёлтый цвет…
***
Любите безрассудно, беззаветно,
Тепло дарите близким, дорогим,
Любите, даже если безответно,
Когда сердца их отданы другим.
Любовь не только оставляет шрамы,
Но в памяти — неповторимый след
И дивный свет в душе, как в светлом Храме,
Не меркнущий с годами дивный свет.
Любимые, светите неустанно!
Ваш свет — как путеводная звезда.
Нас солнце греет, но не постоянно,
А звёзды если светят — то всегда.
Недаром в межпланетные пространства
По звёздам мы прокладываем путь.
Любимые, в божественном убранстве
Вы суть земли, вы жизни нашей суть!
Светите и сияйте неустанно
И будьте счастливы вперёд на много лет.
Мы все уходим поздно или рано,
Лишь навсегда останется Ваш свет.
***
Весною набухают почки,
И, хорошея на свету,
По-женски нежною сорочкой
Земля скрывает наготу.
А мы нелепо рвёмся к лету.
Нам вёсны — сны. А наяву
Ложится иней лунным светом
На пожелтевшую траву.
Ложится иней, белый иней
На лес притихший, на виски…
Но в этот вечер синий-синий
Ни сожаленья, ни тоски.
Понятно всё, что не верну я,
Понятно всё в добре и зле.
Я вдруг распутал нить земную,
И всё так просто на Земле!
Земные истины познавший,
Проникся чувством неземным
Ко всем, мне этот мир отдавшим,
И к этой женщине, назвавшей
Парнишку именем моим.
В.Н.Давыдову
Нас учили маленьких и хрупких,
Уходящих из житейских сот,
Чтобы наши чувства и поступки
Знали напряжение высот,
Чтобы никогда не забывали
Первых слов и юношеских снов
И несли с собой в большом и малом
Идеалы дедов и отцов.
Взрослым нам до горечи обидно
Жить не так, как нас учили жить,
Даже в малом, никому не видном,
У подножий медленно кружить…
Силой не обиженный, не хилый,
Верящий, как в песню, в тросы жил
Ты найдёшь в себе такие силы,
Чтобы сказали внуки у могилы:
Дед их у подножий не кружил.
***
Позвонил я как-то Мише,
Голосок любимый слышу —
Трубку Дашенька взяла,
Хоть она сосем мала.
Говорила, говорила…
Слов понятных мало было…
Усмехнулась баба Мила:
«Что там внучка говорила?»
Я ответил просто ей:
«Заскучала наша Даша,
Хочет в гости. Ждёт гостей!»
***
Есть у нашей у бабуси
Внучка Даша,
Внучка Маша,
Кошка Фрося,
Кошка Буся.
Все они для бабы Люды
Просто чудо, просто чудо.
Только путает бабуся
Дашу с Машей,
Фросю с Бусей.
— Даша, кушай! Стынет каша.
— Я же Маша, а не Даша, —
Говорит ей внучка Маша.
— Извини, — сказала баба, —
С этим что-то делать надо.
И придумала бабуся:
— Буду звать тебя Марусей.
Стала Маша уросить:
— Не хочу Марусей быть.
— Машенька, не трогай Бусю,
Буся может цапнуть лапой,
Будет больно, будешь плакать.
— Это Фрося, а не Буся,
Фросю, баба, не боюсь я.
Как ни путала бы баба,
Всем она безумно рада.
Нету краше для бабуси
Даши с Машей,
Фроси с Бусей.
***
Не источали Эмираты
Ни дифирамбы, ни елей
Ввиду не круглой, видно, даты
В мой всё же славный юбилей.
Но получилось всё на диво
Душевно, что ни говори,
Смогла исправить всё игриво
Mademoiselle, grand-mere Marie,
Mon cher ami…
Пусть шейх не удостоил чести
Нас с Машей, слаженный дуэт,
Нам хорошо, когда мы вместе,
И даже лучше tet-a-tet.
Подарком надолго и звонко
Оставил в памяти Дубай
Счастливые глаза ребёнка
И чудорукотворный рай.
Восток внушает нам неспешно,
А я с печалью познаю:
Кто пусть земной пройдёт безгрешно,
Окажется в таком раю.
Грех как неснятая судимость
Сопровождает жизнь мою.
И коль там правит справедливость,
Мне никогда не быть в раю.
Все сбережения потратив,
Забыв про занятость свою,
Семь дней мы с Машей в Эмиратах.
Ещё при жизни — и в раю!
***
Уйдём, когда оставят силы,
Не принеся больших утрат,
Но я бы был безмерно рад,
Когда б сказали у могилы
Родные, близкие, друзья:
«Грешил. Не верил в мир загробный,
Но нас любил и был к нам добрым».
И я бы счёл, что жил не зря,
И повинился б принародно,
Но поздно и уже нельзя…
А жаль.
Увы! Настиг февраль.
***
Проводите тихо
В дальнюю дорогу.
Близким больше лиха,
Если шума много.
За меня, кто может,
Помолитесь Богу,
За грехи чтоб Боже
Покарал нестрого.
Все, если возможно,
Вы меня простите,
Что прожил безбожно
На земной орбите,
Не стремился к выси
И не чтил святыни.
Плачьте о Борисе
Как о блудном сыне.
Я ж, давно смиряясь
С горестным итогом,
Перед вами каюсь,
Каюсь перед Богом.
***
Стихотворение, написанное внучкой Марией Лобко
31.10.2016, ЧГИК, Челябинск
Теплота в каждом слове твоём,
Мудрость глаз поражает как сон.
Дед и внучка повсюду вдвоём.
Там, где ты, — мой любимый дом.
Я горжусь тобой как никем,
Ты звезда, в самом деле — звезда!
Сияньем разума покоряешь ты в плен,
Светом ученья рушишь года.
Дал начало и путь указал
Детям и внукам своим,
Много в жизни своей повидал,
Оставаясь в душе молодым.
Но время — птица, и годы летят,
Осень сменит жёлтым зелёный,
В каждой капле дождя красота,
Скоро снег — жизнь начнётся по новой.
В сердце боль, когда ты далеко.
Я скучаю, знаю, и ты хочешь встречи.
Одному в жизни быть нелегко,
Лишь семья твои раны залечит.
Все невзгоды разделим напополам,
Только в сердце ты тепли надежду.
Подари лишь улыбку свою — и тогда
Озарится мир счастьем, как прежде.
Помни, я вернусь, ты только жди.
Будем, как прежде, вдвоём
На кровати сидеть, кофе пить.
Разговаривать ни о чём.
↑ Наверх к оглавлению
***
Ты опять сегодня мне приснилась —
Звонкая, как стебелёк в росу,
Как тогда, когда мы заблудились
В золотом и сказочном лесу.
Тех минут, наверно, не забуду
До глубоких старческих седин.
Мне твои нетронутые губы
Показались гроздьями рябин.
Я не знаю, может, было б лучше,
Чтоб для нас вечерний луч не гас,
Чтоб не плыли огненные тучи
В синеве твоих открытых глаз…
Ты опять сегодня мне приснилась —
Звонкая, как стебелёк в росу.
Вспомни, как с тобой мы заблудились
В золотом и сказочном лесу.
***
В шестнадцать мальчики впервые
Девчонок пробуют на «Вы»
И говорят им о любви
Слова красивые, живые.
Шестнадцать.
Робкий и несмелый
Я сам, попав в девятый вал,
Тебя впервые неумело
Поцеловал… поцеловал!
Но стёр рассвет кривые строчки
Звёзд, заметавшихся в мирах.
И только липкие листочки
Остались на твоих губах.
Шестнадцать…
Так же льют созвездья
Холодный свет на дивный сад,
Всё так, как много лет назад,
Свет не горит в твоём подъезде,
И тополя шумят, шумят.
А я стою совсем как школьник
И прошлому не рад и рад…
Ведь и тебе среди ребят
Припомнится смешной поклонник.
И тополь в ласковый закат
Уронит тень на подоконник.
***
За прошлое, наверно, в наказанье
Я с завистью смотрю в глаза ребят,
Когда им, приглашая на свиданье,
По телефону девушки звонят.
Когда они, спецовки и халаты
С заботами дневными сняв долой,
Уходят вечером с пожарами заката
И утром возвращаются домой.
А кажется, и сам совсем недавно,
Черёмуховым цветом опьянён,
Я также уходил с девчонкой славной,
И это — как неповторимый сон!
Дома, стесняясь, отводили окна,
Свод звёздами участливо мигал…
За ту весну, и сердцем бы не ёкнув,
Я б вёсны все без жалости отдал.
***
Укутаны притихшие сады
Обильными уральскими снегами.
В моём саду занесены следы,
По осени оставленные Вами.
По осени не снятые плоды
Янтарным светом при заходе солнца
Через росинки, словно из слюды,
Глядят в моё замёрзшее оконце.
Как хорошо в пустом уютном доме,
Немного разомлевши от огня,
Наивно думать в сладкой полудрёме,
Что Вы когда-то вспомните меня.
Вообразить и даже в то поверить,
Как Вы озябшая, в серебряном снегу,
Нежданная, появитесь у двери,
Придвинув стул к живому очагу…
Время уймёт нахлынувшие чувства,
Следы ручьями смоет по весне,
Жизнь обретёт устойчивое русло,
Забудется, что грезилось во сне.
Но и тогда в такой же тихий вечер,
Когда я в полудрёме у печи,
Напомнят мне о наших редких встречах
Две не сгоревшие на столике свечи.
***
Хоть раз в году, по крайней мере,
Под Новый год и Рождество,
Как дети, мы готовы верить
И в чудеса, и волшебство…
Земную скрыли наготу
Предновогодние метели,
Ловлю снежинки на лету
И от избытка чувств хмелею.
Хмелею от хрустальных льдинок,
От этой нежности земной
В прикосновении снежинок,
Хмелю от тебя самой.
Как в сказке, оказавшись рядом,
Ты одарить меня смогла
Божественным, волшебным взглядом, —
В нём столько света и тепла!
По милости и воле свыше
Мне счастье выпало в судьбе
Тебя увидеть и услышать,
И просто думать о тебе.
И в снежно-белой круговерти
Под Новый год и Рождество
Опять отчаянно поверить
И в волшебство, и в божество.
***
Непроходимыми трудными топями
Путь предстоит для уставших ребят.
Нам над таёжными дальними тропами
Старые кедры шумят.
А где-то там, далеко за хребтами,
Город горит миллионом огней,
Город, недавно оставленный нами,
Город, где столько родных и друзей.
Город, где я, как мальчишка, волнуясь
В поисках нужных небудничных слов,
На засыпающих медленно улицах
Так и не смог рассказать про любовь.
Помню, потом, неудачей расстроенный,
Ночь бродил напролёт до зари…
Тихо шептались акации сонные,
Криво смеялись в асфальт фонари.
Вот и теперь за далёкими сроками
Вспомнил твой тёплый и ласковый взгляд.
Мне о тебе над таёжными тропами
Старые кедры шумят.
***
Когда обнажены тела и души,
Сердца невольно бьются в унисон,
И хочется друг друга чутко слушать,
И грань терять, где явь, где просто сон.
Когда одним дыханием мы дышим
И чувства — на единый камертон,
Мелодия любви нисходит свыше
И свет божественный заполоняет фон.
Но вскоре небо перекроют тучи,
Нам предстоит разлука навсегда.
Нас в этой жизни свёл счастливый случай,
Но развели коварные года.
В реке забвения все горести затонут,
Но память бережливо сохранит
Твоих прекрасных глаз бездонный омут
И их неотразимый малахит.
И будут жить в дни тягостной разлуки
В коротких снах ещё немало лет
И голос твой, и ласковые руки,
И тайных встреч неизгладимый след,
И будут чудиться божественные звуки,
И душу озарять небесный свет.
***
Для нас по-летнему зимой сияла радуга,
Приветно улыбалася судьба.
Мы расставались, думал я, ненадолго,
Но вот с предчувствием, что это навсегда.
Всегда сбывается не лучшее предчувствие,
Но разжигаю свечи и камин
И ощущаю трепетно присутствие.
Твоё присутствие. Я в доме не один.
Пускай незримая, ты рядом, как и ранее,
Я чувствую твой взгляд, твоё тепло,
Твои объятия, твоё дыхание,
И на душе спокойно и светло.
Не зря по-летнему зимой сияла радуга,
Счастливо улыбалася судьба.
Нас случай в жизни свёл совсем ненадолго,
А в памяти и в сердце — навсегда.
***
«Здравствуй, Лена!
Не ругался сроду,
А сейчас — на чём стоит весь свет.
Что случилось? Вот уже полгода,
Как от вас вестей и писем нет.
У меня покамест всё в порядке —
Есть успехи, меньше неудач,
Только жить в столице — не в палатке,
Не по мне уют московских дач.
С непривычки будят электрички,
Ночью стук колёс, как детский плач.
Я ночами мучаюсь жестоко,
Плохо сплю, курю до тошноты…
А в углу стоят живым упрёком
На меху собачьем рыжие унты.
Ленка, ты пойми меня, пожалуйста,
Я без вас, ей-богу, не могу.
Напиши хотя б из чувства жалости,
Про себя, про хлопцев, про тайгу.
Напиши, всё так же вечерам
Кудри позолотою горят?
Обо всём пиши и, между нами,
Если я вернусь, возьмут в отряд?»
Нет в письме ни адреса, ни даты,
А Елен в России — как берёз.
Чтобы отыскали адресата,
Я письмо в редакцию занёс.
***
Не подвигай на искушение,
На праздник жизни не зови,
За все былые прегрешения
На суд души благослови.
Благослови на одиночество,
На аскетизм благослови,
На отрешенье от высочества
Её сиятельства любви
Благослови…
Но, как и прежде, по обычаю
Являйся в сны, пусть не во все,
В своём божественном величии,
В своей божественной красе.
А я, достигнув совершенства
И сбросив гнёт земных оков,
Постигну таинство блаженства,
Познаю высшую любовь.
***
Не знаю, где ты,
Может, на Магнитке,
Где снег до опьянения кружит,
Мальчишек непослушных, любопытных
Ты учишь жить.
Не каждый в жизни разобраться может,
Вот потому твой нужен строгий взгляд.
И даже девочки с косичками построже
Пускай глядят на озорных ребят.
Ведь жить и строить им не понаслышке,
Путь у ребят до зависти хорош…
Но чувствую, накажешь ты парнишку
За то, что просто на меня похож.
***
Ты, когда к щеке моей прижмёшься
И руками крепко обовьёшь,
В чувствах, говоришь, не разберёшься,
На меня любимый не похож.
В памяти о нём хранишь немало,
Потому ты у неё в долгу
За записки, что ему писала,
И ждала с портфелем на углу.
И не я, обветренный и грубый,
В шрамах от бесчисленных дорог,
Мог твоим понравиться подругам
И тебе ночами сниться мог.
Только ты, мне кажется, как будто
Рядом через всё прошла такой —
Солнечная, чистая как утро
И ещё не встреченная мной.
Но а детство памятно и звонко,
Я ведь тоже помню: у села
На тебя похожая девчонка
После школы и меня ждала.
***
С каждым разом всё трудней,
Не так ли?
Если друг от друга вдалеке…
По стеклу сползают тихо капли,
Словно по обветренной щеке.
А земля уходит еле слышно,
Только под серебряным крылом
Ты стоишь подолгу неподвижно
И о чём-то думаешь.
О чём?
***
Хотел оставить на вокзале
Твои глаза, твои слова,
Всё, что сказала ты в запале,
Что невпопад ответил я.
Но в памяти не стёрло время
Твои слова,
Твои глаза…
Ты для меня — как теорема,
Которую не доказал.
***
Ты простишь, посердишься немножко
И придёшь, чтоб не уйти опять.
Тяжело замёрзшему окошку
Тьму ночей бессонницей черпать.
И тебе сейчас не спится где-то,
Вспоминаешь, может быть, и ты,
Как с тобой бродили до рассвета,
Целовал, дарил тебе цветы,
Как когда-то вёснами согретый
Мир для нас был полон красоты.
Ты ведь знаешь, у меня на свете
Только ты.
И в краю, где белые пороши,
Знаешь ты ночами, почему
Виновато светится окошко
не спится в полночи ему.
***
Развенчанным — не выбирать маршрут.
Взяв лёгкий груз своих воспоминаний —
Случайных встреч приятный атрибут —
Они легко уходят и идут
Без сожалений и без колебаний.
Развенчанным — что вьюги, что дожди,
Что дикий зной, что топкие болота.
Им всё равно в пути легко идти —
Ими не сказано магическое «жди»
И их не ждут ни где-нибудь, ни кто-то.
Развенчанным — подольше бы маршрут,
Где потрудней и посложнее тропы,
Где жгут костры, костры пожарче жгут,
Чтобы забыть, что их теперь не ждут,
Что их не ждут ни где-нибудь, ни кто-то.
***
Есть в вашем имени покой и тишина,
Душевное тепло, смирение в печали,
Последний раз Вас видел в шумном зале,
Я был один, и Вы были одна,
Ушли любимые, оставили друзья,
Мы от всего, наверное, устали,
Нас породнила общая стезя —
Об этом мне безмолвно рассказали
Усталые и грустные глаза.
Искал слова. Подумав, не сказал.
К чему слова? Важней, что за словами,
Каков в них вложен смысл и чувств накал,
Но оказался, видимо, не прав.
↑ Наверх к оглавлению
В.П.Макееву к 60-летию
_В родных морях и дальних океанах
_По рубежам дозором обходя,
_Могучие плывут катамараны,
_Армадами — мобильные суда.
_Какой залог для мира и для счастья!
_Есть в том наш вклад, достигнутый в борьбе,
_Естественная гордость за участье
_В делах больших
_Уральского КБ.
Светлой памяти Макеева В.П.
_Свет звёзд угасших
_Вселенной нашей
_Ещё не меркнет сотни лет…
_Так память вечна
_Людей живущих
_О всех ушедших
_И жив завет:
_Пока за океанами
_Агрессоры — над планами
_Мир будет под угрозою войны.
_Ясны дела насущные —
_Трудом крепить Могущество
_И Мощь страны.
_Макеев делал это
_Активно, беззаветно
_Как коммунист, учёный, инженер.
_Его судьба на Море
_Есть строки из Истории
_Во имя человечества, во славу СССР,
_А жизнь —
пример служения Отечеству,
_Воистину
_Пример!
Посвящение дочерям
Мы по потерям долго не скорбим,
Прощая все обиды и обманы,
И только имена, как талисманы,
Пока мы живы, бережно храним…
Как талисманы, имена храним…
Звучат, как из космический дали,
Божественно для нас Мария, Анна,
Тепло и ослепительно — Светлана,
Загадочно и нежно — Натали.
Мария… Анна… Света… Натали…
Рабы страстей, пороков короли
С сердцами обнажёнными, как раны,
Мы многое утратили так рано —
И всё же как немало обрели!
Мария… Анна… Света… Натали…
Прошедшие сквозь воды и огни,
Отпетые по жизни хулиганы,
Познали мы без Библий и Корана:
Бессмертие и истина — в любви!
Мария… Анна… Света… Натали…
Евгению Гришаю
Мужей Отечества одолевает грусть,
Мужи Отечества в раздумьях и печали,
Кончали Русь, как Рим, кончали Русь,
Цинично и безумственно кончали.
Жестокий век, суровая судьба
Достались нам — никто не скажет: мало!
Но пламя жизни — вечная борьба —
В тебе ведь никогда не угасало…
Так будь здоров! И Боже, сохрани
В тебе надолго пыл и разум в силе.
И сделай, чтоб в оставшиеся дни
Всё было хорошо… Как раньше было.
Г.И.Яшанову
Я уже ни во что не верю,
И теперь всё равно, мой друг,
Приютит меня крайний север
Или брызжущий солнцем юг.
И когда-то несмелый на диво
Я теперь и себе не люб —
Покупаю, как кружку пива,
Трепет тела и влажность губ.
Но зачем вот такая усталость?
Мир, как кобель у ног, притих.
Слышно даже, как сердце сжалось,
То замрёт, то опять «тик-тик»…
Видно, нам ничего не осталось —
Трубку снять и кому попало
Прочитать свой последний стих.
Легче. Ночь отошла. Осторожно
Первый луч пробежал по полям…
Даже боль в этой жизни можно
Как и хлеб, разделить пополам.
К 20-летию головного проектного отдела КБМ
Часто мы ходим дорогой нехоженой,
Ищем не только где свет,
И потому проектантам положены
Горечь падений и радость побед.
Мы оптимисты большие и страстные,
Верим, во что и поверить нельзя,
Многим ещё остаётся неясным,
Как только носит нас матерь-земля.
Нас не сломить ни бедой, ни годами,
Путь наш тернист, но до зависти прям.
Знаем, что он не усыпан цветами,
Счастье нелёгкое выпало нам.
Но в неудачах от Юга до Севера
Мы возмужали и стали мудрей.
Тем и сильны, что рискуем, но верим мы
В силу своих сумасбродных идей.
Пусть же сегодня на праздничном вечере
Тосты заздравные щедро звучат
В адрес уже сединою отмеченных
«Двадцатилетних» парней и девчат.
Песни и шутки звучат до полуночи,
В праздничном зале не гаснут огни…
Кружитесь, девушки, кружитесь, юноши,
В праздничном вальсе, как в юные дни.
Проектанту А.Н.Воронцову по случаю 50-летия…
Есть баллистик,
Есть прочнист,
Есть технолог,
Есть радист.
Есть у них своя наука,
А наука — это штука!
У науки
Греют руки
Все… е… е…
Даже кто ни то ни сё
Pour francais
Comme ci, comme ca
Уважают всех и вся!
Проектант…
Что такое проектант?
Всем известно, без науки
Можно делать только трюки.
Ввысь стремись и падай вниз,
Хоть кричи, хоть расшибись,
Как обрежут, скажут тихо:
«Ну и лихо… Перестань.
Не горлопань!»
Так как ты в вопросах ихних
Дилетант.
Что такое проектант?
В век застоев и прогресса,
Белой смерти, СПИДа, стресса,
В век начётов и просчётов,
Бедствий, следствий без последствий,
В век надежд и в век утрат
Затерялся проектант.
Нет покоя и не будет,
Окруженье — из врагов,
Если «Здравствуй» —
То сквозь зубы,
В спину тут же: «Ну каков!..»
Ежедневно на арене
Мизансцена: бой быков.
Постоянно к отраженью, к нападенью — будь готов.
А вокруг одна Панама
Santa мама,
Santa мама…
Не судьбина-коломбина
Проектантская судьба…
Не разделаешься с горем —
Надвигается беда.
Дни прессуются в года,
Прут, как вешняя вода,
Но хоть раз побыв в той шкуре,
Остаёшься по натуре
Проектантом навсегда!
Проектант так проектант —
Хоть плохой, но вариант.
Поразмыслить если малость
(Опыт есть в конце концов),
Никогда не получалось
Миротворцев из творцов.
Будь же счастлив, Воронцов!
Паруса — они как снасти,
Так же рвутся при ненастье,
Но крепись и не плошай!
С уваженьем,
Б.Гришай.
А.К.Кузнецову (по случаю назначения главным конструктором в г. Воткинск)
Чтобы выйти из воды сухими,
Хватало мужества и сил,
«Ходить» в разгневанной стихии
И без рулей, и без ветрил.
Не лавры красят бакалавра —
Ты звёзды не снимал (не суть),
Но мог по Альфе из Центавра
Нам указать надёжный путь.
Так пусть теперь твой путь венчает
Успех вдвойне, успех втройне.
На суше всё ж не так качает,
Как на волне…
Ты телепат. И пожеланье
Прими без слов и без тирад.
Они понятны, как мычанье,
Как «лошади овёс едят».
В.Н.Коновалову (по случаю назначения зам.министра МОМ)
Со временем прекрасными страницами
В историю войдут наверняка
И 3м-40 и 4К…
И будет бесконечно свет струиться
Воздвигнутого Вами Маяка.
Большому кораблю — большое плавание,
И гнев стихии, и её краса.
Да здравствует родная Океания!
И, черт возьми, расправьте паруса!
В.П.Котельникову (по случаю назначения директором Красмаша)
Успехов Вам в большом и малом,
Ведь Вам, как никому, под стать
Мысль смело воплощать в металле,
Творить, выдумывать, дерзать.
Но только там, у Енисея,
Вы помните всегда о том:
Вы жнёте то, что мы посеем,
Что вы посеете, мы жнём.
Б.И.Шмелеву (по случаю перевода в ЦНИИМАШ)
С нами Вы от Аз до Буки
Путь прошли —
недолгий пусть.
В расставаньи всё же грусть,
Хоть и говорят, разлуки
Нам приносят свежесть чувств.
В нашей дружбе Дело — мерой,
А не времени мираж!
Потому и в ЦНИИМАШ
Быть всегда Вам с твёрдой верой
В нас и труд нелёгкий наш
Вот наказ наш — и шабаш!
В.А.Хворостову
Вадим Андреевич! ОСИР
Вас поздравляют с юбилеем.
Провозглашаем без елея:
Ты самый наш большой кумир
За всё, что, не жалея сил,
В стране, считавшейся Великой,
Тогда не жалкой, не безликой,
Ты столько сделал и творил.
Не раз бывал девятый вал,
Но никогда в порочном мире,
Где правят фраки и мундиры,
Ты идеалов не менял.
Развал настигнул, как обвал,
За грош скупил прогнивший Запад
Страну воров и демократов —
И правит бал.
Какой скандал!
Нас просто предали, продали
На очень много лет вперёд.
Ну да храни тебя Господь
До лучших дней, заветных далей
И светлых вех!
А наша жизнь — она, как бег
Зашоренных коней по кругу,
И не дают сменить подпругу,
А только бег, безумный бег.
И ни испуга, ни стенаний.
Такая жизнь…
И мы хрипим тебе как другу:
Родной, держись!
Не сбейся с круга,
до признанья
Продолжим бег.
Таков девиз
и пожеланья
Твоих коллег.
***
Давай поговорим, ведь знаем я и ты,
Что многие слова сказать мы не успели,
А в памяти моей и в памяти твоей
Так много теплоты,
Слов добрых о шестнадцатом отделе.
Давай поговорим и вспомним о былом,
Превратностях дорог, ошибках наших судеб.
Давай поговорим и вспомним обо всём,
Что было так давно, чего уже не будет.
Я думал, постарел, всё в прошлом и забыто,
Но в мыслях каждый раз на том себя ловлю,
Что сердце и душа для вас всегда открыты,
Я всех вас до сих пор по-прежнему люблю.
Давай поговорим…
↑ Наверх к оглавлению
← Назад к другим авторам
ЮУрГУ Миасс Борис Николаевич Гришай Поэзия стих стихотворение
Читать онлайн «При свете Луны. Стихи медиума» — автор Елена Бухтенкова
***
Акварелью забрызганы лица.
Ты не слеп, ты ещё молодой.
В нашем мире, как в полутемнице,
Ты не сразу отыщешь покой.
Видишь, свет от свечи колыхает,
А на улице ветер затих.
Это тени пришли, понимаешь,
И ты слышишь неистовый крик.
Полотно разукрась, больше страсти!
Помогают тебе зеркала,
Дай глоток этой бешеной страсти,
Вдохновляет? Ну, значит права!
Что-то сохнет в гортани, напейся!
Лимонад жадно пьёшь уходя.
Для чего ты искала в нём счастье?
Он не твой, он всё врал не любя.
Тени плачут, разносят портреты,
Обнимая, целуют тебя!
Посмотри на январское утро
Или нет у тебя янтаря?
Видишь, падает, рушится будто,
Блики снега попали под лёд.
Не тоскуй, не ищи оправданий,
Тебе лучше, настал новый год.
***
Как красива ты, косы по плечи,
Этот вечер таинственней всех.
Зародилась мечта у поэта
Улыбнулась и в голосе смех.
Расскажи нам, о чём твои думы?
Мы коснёмся небритой щекой.
Не читали тебя твои люди,
Может мир стал совсем не такой?
Отражение напомнит о чувстве,
Как гуляли с тобой до зари.
Почему же в глазах столько грусти?
Ты не плачешь, кричишь ты внутри.
Как прекрасна и волосы шёлком
Упадут из пучка на ладонь.
Ты так любишь, живёшь вся в искусстве,
Подольём в масло жизни в огонь.
Ты поверь, он не гаснет, не тлеет.
Он горит, пламя светит всем нам.
Мы желаем тебе вдохновения,
Помяни нас, сходи в божий храм.
***
Ослепляет на воде луна.
Эх, дорожка, лунная какая!
Позабыл ты все свои слова,
Позабыл, такая твоя память.
Нет и грусти, веришь, никакой,
Мне не жаль следов твоих у моря.
Выбросив кольцо, как пятачок,
Думаю, вернусь сюда я снова.
***
Какой замученный, любимый этот взгляд.
Смотрю в тебя и мне тебя не жалко.
Любила, отдавалась тебе вся,
А ты не спишь и всё крадёшь остатки.
Не верь своим фантазиям, всё ложь!
Стояла я в ночи у колыбели,
Ты знаешь, верила, придёшь
И никогда не запирала двери.
Сейчас я верю, что тогда сбылось.
Тебя я отпустила лишь с любовью.
Ты предал нас, возьми себе ту ложь,
А я захлопну двери, будет больно.
***
Тону в непонимании, скажи!
Бегу по лужам, мне ль не ошибаться?
Ты снова с ней вчера мне дверь открыл,
Мне больно за тебя всегда бояться.
Покорна так, не то, что я, как взрыв.
Могу, хочу и резко ненавижу.
Увижу ли тебя, ты мой каприз,
Наверно нет, скорей всего, услышу…
И слёз не будет, слишком я горда.
В твои глаза боюсь не наглядеться.
Ты позвони, когда пройдёт гроза
И память захлестнёт, былое сердце.
***
О чём шумит тебе река?
Печали хватит!
Нам не увидеть снова первый поцелуй.
Мы уберечь друг друга не сумели
И вот касаемся с тобой ветров разлук.
Я буду думать о тебе, поверь, несложно.
Ты где-то ходишь по земле, слова пусты.
Я пожелаю, чтоб в пути не гасли звёзды,
Ты счастье милый, всё равно своё найди.
***
Заблестели улыбкой глаза,
Ах, какое прекрасное утро!
На губах поцелуй от творца.
Все желания вновь всколыхнутся.
Ты не бойся, ты душу открой,
Пению птиц и лучам с неба солнца.
Говоришь ты в молитве с отцом,
А он слышит тебя сквозь оконце.
Ты пиши откровения любви.
Не боясь, что тебя не пойму я.
Ты такая грустишь в этот час,
А Господь с тобой рядом, пируй же!
Много лет, да уж, что почти жизнь,
Омывалась своими слезами,
А теперь посмотри в неба высь,
Ангела тебя любят, родная.
***
Ты так сильно любима, поверь!
Даже в мыслях, чужих откровениях.
У тебя нараспашку душа
И добра, как у целой вселенной.
Донеси до людей всё тепло,
Всю любовь, что тебя так спасала.
Может мимо пройдут, не беда,
А кому-то и этого мало.
Пожелаем с небес всем добра!
Вы по нам не печальтесь, мы живы!
Побежит серебром седина,
Будьте счастливы, Богом хранимы!
***
Есть такие дали, вам о них не знать.
Люди там живые, нелегко сказать.
У крестов стоите, слёзы капают,
А они, как птицы, душу радуют.
По мгновению звука, мысли, в тот же час,
Не успев подумать, а они у вас.
Вам сегодня грустно, слёзы не сдержать,
Ну, а что молитву сложно прочитать?
Да пускай не веришь, да пускай всё бред.
Это помощь рода, сила на сто лет.
Не грусти и письма, всё равно пиши.
Мы всех вас услышим,
Хоть во сне, в тиши.
Струи водопадов, а под ним скала,
Надо жить!
Источник в сердце навсегда.
***
Приучайте детей, в них вся сила,
Наполняйте любовью своей.
Пусть поедут к дедам на могилы,
Пусть всё знают о них, не робей.
Уберут ветви старого дуба,
Зажгут свечи, не надо слезы.
Может быть, и поймут, что, откуда,
Может быть, принесут нам цветы.
***
Ты ходишь угрюмо,
Не радует день.
Давно в чудеса ты не веришь.
Забыла, что ты околдована тем,
Кого ты вчера не простила.
Любовью наполнятся слёзы твои,
Секунды ударят по пульсу.
Поплачь, отпусти этот пасмурный день,
А завтра — живи ты так вкусно.
***
Всем бы в тайну заглянуть,
А вот, что с ней делать?
Было счастье пять минут,
А потом метели.
Не ищи того, что нет,
Смыто всё дождями.
Ты же чудо человек,
Ты рождён от мамы.
Слёз не лей, уныние — грех.
Радуйся природе.
Сколько жить?
Да все твои!
Счастья будет много.
***
Ты пронеси любовь через года.
Ты сможешь, ты сумеешь!
И расскажи, как ты жила,
Открой все настежь двери!
Тепло твоё из рук волной,
Излечивает раны,
Ты постарайся быть такой,
Как бабушка мечтала.
Она с небесной высоты,
Укроет от ненастья!
Ты ж подари людям любовь
И всем вам будет счастье!
***
Безутешны слова,
Я тебя понимаю.
Сколько ж надо любви,
Чтоб тебя отогреть.
Кровоточит тоска,
Та невидима рана,
А ты солью посолишь,
Вытрешь слёзы свои.
Никого не вернуть,
Кто ушёл от нас рано.
Не додали добра,
Не успели сказать.
Я прошу, не гони,
Я с тобой, я тут рядом.
Собираю осколки,
Нежно сердцем любя.
Не молчи, я прошу,
Не молчи, заклинаю!
Вырви боль из души.
Я с тобой, помогу!
Обниму я крылом,
Надо плакать? Рыдаем!
Мы все здесь, до поры.
От беды сохраним.
Ты когда-то поймёшь,
Что душа не сгорает,
Очищение придёт,
Через слёзы твои.
Я тебя сберегу,
Пожалей свою память,
Улыбайся рассветам,
Да и каждому дню.
***
В городе пыльно,
Воздуха мало.
Мысли играют,
Мне их не понять.
Хочется к морю,
К бабушке с дедом.
Детство прошло.
Боль уже не унять….
***
Не будет светло,
Не губите!
Не бейте детей,
Я молю!
Всё в памяти, в них,
До рассвета, однажды
Убьёте звезду.
Ну, разве они виноваты,
Что день начался,
Скучен мир.
Однажды поднявшись с кровати,
Сломаете всю вашу жизнь.
Любите их, радуйте сердце!
Они ваша кровь, да и плоть.
Не бейте детей, этот грех ваш,
Однажды прольётся росой.
И вы поскользнетесь, заплакав,
Окликните деток своих,
Дай Бог, чтобы не виноваты,
Одним не пришлось слёзы лить.
***
Пока ты не упёрся в стену лбом,
Ты жизнь свою, всю, всю пересмотри.
Не осуждай людей и их покрой,
Попробуй сам судьбу перекрои.
Не смей ругать правителя тайком.
На кухне лучше, чище приберись,
И будет светел мир твой, да и дом,
Появится, быть может в чём-то смысл.
Проснись с утра, улыбкой одари.
Всех тех, кто б ни попался на пути,
Отдай, что так мало тебе, другим,
Бездомных ты рукою защити.
Я не учу, вложили с молоком,
А ты лишь над собой всегда расти!
***
Увы, надежды все предав,
От человека, от души,
Исходит мимолётный страх.
Как буду жить я без мечты?
И тянутся слова, слова,
Не то молитва, не то вой.
Без веры вам никак нельзя,
Потонете все с головой.
***
Вставай и делай первые шаги.
Не унывай, что вас нигде не ждут.
Работу можно разную найти,
Была бы шея, будет и хомут.
Не прибедняйся, есть и сила, жизнь!
Не стоит ждать, что где-то будет слаще.
Не вешайте заботы на других,
У всех есть дом, у каждого есть счастье.
***
Ладно, не звони, не надо, поздно.
Мне уж не сказать тебе мольбы.
Я переросла и мне несложно,
Распознать в тебе ту каплю лжи.
Пароход гудит, ночная пристань.
Пахнет мёдом, свежею смолой.
Как же позабыл ты, очень быстро,
Здесь мы познакомились с тобой.
Ярмарка, а ты из всех девчонок,
Почему-то выбрал лишь меня.
Как же пел и голос слишком дорог,
Позабыл… Я не люблю тебя!
Бегая, петрушкой оголтелою, ты кричал
На пристани стихи, розы ты дарил,
А между рейсами, письма мне писал,
Длинною в жизнь.
Я простить тебя, уж год…
Пытаюсь я,
Не за что тебя благодарить.
Засиделась, вон, луна моя качается,
Ты кода-то, помнишь, подарил…
***
Редкие сны ты смотрела.
Тебе бы писать свой роман.
Выжила ты, как сумела,
Дай же другим выживать.
Карие сны, словно яшма,
Там всё понятно без слов,
Ты вновь надела рубашку,
Кружево мелких цветов.
Шлём откровения, думай,
В жизни не просто, поверь.
Ты так любима меж нами,
Людям отдай эту трель.
Каждый найдёт вдохновение!
Каждый увидит себя
И с облегчением скажет,
Это ведь я, про меня!
Нежится ваша надежда.
Грудь от любви налилась,
Будьте по жизни смелее,
Вас никому не сломать!
***
Ищи вдохновения,
Сладок полёт!
Смеёшься?
Ты ж веришь минутам!
Кому отдаёшь ты, всю эту любовь?
И снова душа в незабудках.
Да, нервы сдают, много фальши вокруг,
Идёшь по росе, рано утром.
Мечтаешь увидеть ты сказку во сне,
Душа снова плачет под утро.
***
Болит душа. Мне света мало,
Молюсь за всех,
Кому нужней?
Я доброты нараздавала
И мне от этого теплей.
Поверь душа,
Не просто утром.
Ещё сложнее вечером…
А дома пахнет, так мне вкусно,
Семья святое, вечное!
Твои шаги мне незнакомы,
Мне жарко, душно, не понять.
Откуда всё ко мне приходит,
Что делать с этим? Буду спать…
***
Перед грозой утихли звуки.
Читаю старое письмо.
Когда же дождь?
Прошли разлуки и вспоминается легко.
Устали руки, напряжение,
Подуло ветром из окна.
Моя неистовая сила,
Моя природа, влюблена.
Соседи музыку включили,
Запахло кофе, не одна…
Да будет дождь!
Невыносимы, июль и вечная жара.
Тебе письмо я написала,
Потом сожгла, я не боюсь,
Мне память думать запретила,
Твои глаза погасли вдруг.
Не ищет боль меня, как прежде.
Слеза прольется за тебя.
Мы просто молоды так были…
Гремит, гремит моя гроза!
***
В руках тюльпаны,
Голос важный.
Почти с иголочки одет.
Мне не нужны твои романсы,
Иди ты лесом, старый дед!
Не смей смотреть, пусти же руки!
Сегодня силой я полна!
Не поменяю я желание,
Я в Бога нынче влюблена!
Твои бесовские подарки,
Они мне даром не нужны.
Да не играй со мной ты в прятки,
Тебя на сквозь я вижу! И?
Ты думал, я в размен поставлю,
Чтоб душу на твои дары?
Тебя мне жаль,
Господь со мною,
Ты просчитался, уходи!
***
Ну, как отнять?
Как вырвать боль из раны?
Кому-то просто жить, а многим
Всё равно.
Не позволяй себя другим дурманить!
Ведь ты живая, глупая ещё.
Когда болит, неважен пенный берег.
Совсем плевать, что дождь стекает с крыш.
Лучи от солнца, душу не согреют
Всё злато превратится в серый быт.
Не отдавай, любовь кому попало!
Не сберегут распущенных волос.
Поверь, я много в жизни повидала,
Как ты любила, искренне, до слёз.
Скажу одно, тебе моя подруга,
Ведь жизнь одна, как не крути, люби!
Не надо ядов, колдовских ловушек.
Дорога длинная тебя ждёт впереди!
***
Не жалко писем, мне тебя так жаль.
Мир, он не песня и порой зажал,
В тиски былого, ты творишь опять,
Я восхищаюсь, я влюблён в твой взгляд!
Твои слова слетают с губ, слышны.
Ты всех простила, за плечами осень.
Ты не расплакалась, приехав в трудный час,
Не уронила на могилу ты свой волос.
Ты стала сильная, замёрзли зеркала.
Бумага терпит и слова, и губы,
Целуя письма, ты придёшь сюда,
Нас нет давно, а вы живые люди.
Не надо слёз, молитву прошепчи.
Она тебя и наши души обогреет.
Любовью папы, Господа полна!
Люблю тебя я, слышишь, дочка?
Веришь?
***
Не злись поэт,
Ты дорог всей душой!
Пиши, никто нас не осудит.
Любовь царит, смотри через плечо,
Мы тоже были, жили люди.
От рук твоих дыхание облаков.
Глаза напоминают зазеркалье.
Твори маяк! Ведь нам не всё равно!
Прочтут твои стихи в дороге дальней.
Никто не в силах всё перевернуть.
У каждого в пути любовь и проза.
Но измениться, стать добрей ещё,
Вот всё, что нужно, светлая дорога.
***
Кофейный аромат…
Ты помнишь день?
Уж вечер.
Так жизнь бежит, часы,
Их не вернёшь…
Пусть ветер ворвётся,
Все листы, перевернёт.
Летают.
И память обнулять, увы, нельзя.
Я знаю.
***
Никто поверь, не виноват, не скрою.
Что жизнь бежит, как скорый поезд наш.
Кому-то раньше выпрыгнуть пришлось ведь,
А кто-то пропускает свой закат и пару, может тройку остановок.
Какая грустная она, висит портрет,
А ты не плачь!
Любовью обжигаешь, твоя любовь,
Надежда и твой свет!
Да и любовь, поверь, не умирает.
Тебя любила бабушка твоя,
А ты несёшь по свету эту память.
Заплачешь… Что сказать?
Ведь не пришлось,
Слова любви и что болит, не знаешь.
Ты, стоя пред иконой, помолись,
Чтоб ей светлее было где -то рядом.
Всё лучшее в себе ты сохрани.
Она всегда с тобой, как это лето.
Глаза наверх ты просто подними.
***
Ресницы намокли,
Жара, духота.
Поют поднебесные птицы.
Они говорят, что скоро гроза
И надо бы всем, всем укрыться.
Цветёт водоохрана, не чистят, им лень.
Ах, сколько же рыб загубили.
Не в деньгах и силах сейчас разговор,
А в лени и жадности в мире.
Весь город утыкан безвкусицей, ох,
Дома явно стонут от боли.
Посажено вроде немало цветов,
А нечем дышать, нет тут воли.
Воруют вагонами, сядет ли кто?
Задумайся, лишь единицы.
И в тюрьмах набитых немало скотов,
Но есть и хорошие лица.
Жалейте планету, детей, чудаков,
Кто просит кусочек от хлеба.
Уныние грех!
Будет танец цветов, а ты нам споёшь,
Будет вера.
***
Затёрты слова,
Не видно имён.
Так больно за вас,
Нет спасения.
Забытое кладбище,
Сотни крестов,
Трава колосится,
Забвение.
Предательски рушится
Тайна во мгле,
Забытые души в смятении.
Простите вы нас,
Может я не права
И это моё песнопение.
Берёзы склонили свой ствол до земли,
Печально шуршит где-то ива.
Стою я на кладбище, тихо вокруг,
А рядом разбиты могилы.
Мне тесно, нет слов, чтоб кошмар описать,
Не слышите, мимо бежите.
А души умерших их не сосчитать,
Никто не забыт, вы простите.
***
Уехал ночью, не простился,
А мне и радостно, поверь!
Ведь без тебя щебечут птицы
И жизнь становится светлей.
Захлопну двери, не вернешься!
Да и прощений не приму.
В пути пусть светит тебе солнце,
А мне? Я не люблю жару!
***
Конечно, нет, я не забыла.
Все дни я помню наизусть.
Как ты любил, как я любила,
Глаза слезятся, ну и пусть.
По пальцам ток, живу и знаю,
Тебе по-прежнему так жаль.
Но я живу, и я мечтаю,
А ты всё скомкал и порвал.
Не быть тебе счастливым, помни!
Не строй на будущей земле.
Я ведь хочу, чтоб ты запомнил,
Одна такая… Я Во тьме.
***
Не видно дна у речки,
Где мне теперь искать?
Волшебное колечко,
Прошу река отдать!
Быть может, я забыла,
Обет я не сдержу,
Я помню всё, что было,
Я дна не нахожу.
Ногам уж больно, камни,
Весь берег лезвие.
По грудь уже намокла,
А ил почти везде.
Костёр погас и искры,
Взметнулись в небо, ввысь.
Другой уже не буду!
Найду кольцо, держись!
***
Не спишь?
Значит надо, дыши пустотой!
Ты это заслуженно принял.
Куда мне?
Понять я пыталась душой,
А ты в неё камень то кинул.
Желать тебе зла, не моя это грусть.
Размытые лица и память.
Быть всё же тебе одному, так хочу,
Хотя, Бог с тобой, бегай парень.
***
Как же мне утешить?
Далеко живёшь.
Плачешь, почему то,
И с тобою дождь.
Ливнями с грозою
Выросла стена.
Плачешь от бессилия,
Сильная моя!
Всё пройдёт, поверь мне!
И обида, злость.
Сын тебе подарит
Много белых роз.
Скажет тихо-тихо,
Мамочка, прости.
Просто одиноко мне
В жизненном пути.
Катится слезинка,
Обжигая глаз…
Главное, сыночек,
Есть любовь у нас.
***
Дождь стучит по крышам,
Люди все намокли.
Ты меня не слышишь,
Я из облаков.
Ты же не закроешь
Окна на заглушки?
Пообщайся с папой.
Подарю любовь!
Помнишь песни пели,
Я играл. Веселье.
Рядом дочь родная,
Ты и мать была.
А сейчас я вижу,
Сквозь туман и память,
Как же сильно любишь,
Ты, Алён, меня!
Не грусти! Всё будет!
Не пиши заметки,
А пиши стихи всем,
Лёгкая рука.
Вот тебе подарок,
Вдохновения песня.
Не грусти родная,
Я люблю тебя!
***
Где-то яркий свет,
Вижу из окна.
Дождь стеной стоит
И тревожит память.
Помню, как сейчас,
Как ты уходил…
Я хочу под дождь,
Смыть былую память!
***
Где же ты была?
Взгляд из темноты.
Дождь заморосил,
Осенью запахло.
Ты меня прости,
Это просто жизнь,
Верю я тебе, что
Живёшь прекрасно.
Тайной в полутьме,
Где туман и мох.
Просто ведь всё, да?
Лес стоит осенний.
Как же хорошо!
Люди так добры,
Веришь ты в любовь,
Веришь и в затмение.
Не бросай добро!
Крепче ты сожми,
Зла и так полно,
Лунными ночами.
Передай, ведь мы,
Не хотим вреда,
Только бы услышали тебя…
***
Облетела жёлтая листва.
Лето пролетело не воротишь.
Как же долго ты его ждала,
Как же долго, ты встречаешь осень.
Да и снова мысли вдруг грустны.
С каждым днём надежда умирает.
Выслушай её и помоги.
Господи, верни ей смех и радость!
***
Бабушка с портрета улыбнулась.
Как же я люблю тебя всегда!
Я как будто в прошлое вернулась,
Где с тобой так счастлива была!
Лица стёрты, скрипы, мне так страшно.
Больше не увижу я тебя.
Знаю, ты сейчас даруешь счастье,
Где-то там, молитву мне даря.
***
Я не жду от судьбы,
Я иду как умею.
Оглянувшись назад,
Вижу серые дни.
Ах, какой звездопад,
Загадать мне успеть бы,
Чтоб глаза и душа,
Были вновь влюблены.
***
Вечер пьян, сочувствий мне не надо!
Мне б поговорить с тобой сейчас.
Знаю, папа, ты со мною рядом,
А другим меня вот не понять.
Свечи я поставлю пред иконой,
Освещает он тебя во тьме,
Мой огонь, от свечки он не тлеет,
Ярок свет, приди ко мне во сне.
***
Отсырели книги,
Света в доме нет.
Еле светит бледная луна.
Я не верю нет, что тебя уж нет,
Как же мне понять опять себя.
Лебединых пух, под ногами мгла,
Ты ответь мне зеркало, поведай.
Почему ушла, даже не сказав,
Я не попрощалась, мне б узнать бы.
Свет в твоих глазах и покой в душе.
Только мне другой такой не надо.
Я тебя люблю, встречу я зарю,
А вернуть нельзя и снова память…
***
Посмотри на меня, замерзаю.
Без распятья стою на краю.
Ты об этом совсем и не знаешь,
Что я бога в душе сохраню.
Не нужны мне нелепые сказки.
Мне от них не прохладно,
Не в жар. Отпусти же меня!
Я живая!
Отпусти же меня истукан.
***
Подари мне любовь неземную
Я забуду края на века.
По тебе я сейчас так тоскую,
Унесла тебя быстра река.
Ты не шлёшь мне оттуда приветы,
Я пытаюсь забыть свои дни,
Только ты обещал мне рассветы…
Где ты ходишь? Разбиты часы.
***
Как мне тебя благодарить,
Я сам не знаю.
Я не могу купить тебе цветы.
Увы, исчез тот огонёк,
Да даже пламя, мне не надеть
Тебе на пальчик перстенёк.
Ты думать плохо не решись,
Я уезжаю.
Там нет цветов, песок, дорога,
Знай!
Молю я Бога за тебя из зазеркалья,
Почаще на могилу приезжай.
***
Отпусти печаль,
Дождь слезами льёт.
Было в жизни всё,
Кто теперь поймёт.
Отпусти ты грусть,
Пусть летит во сне,
Бабочкой ночной,
В этой лунной тьме.
Выходи под дождь!
Смой с себя грехи!
Ну, не плачь же ты,
Ты зальёшь стихи.
Людям напиши,
Что любовь жива!
Верят пусть и ждут,
Лучше времена.
***
Поэт! Не жди людской ты славы!
Мы не за этим тут и ты,
Прости нас, что слеза упала,
С щеки, прекрасной красоты.
Пиши послания ты людям!
Ты донеси в свой век от нас!
В душе отстройте храмы люди,
Безбожный век, это про вас!
Нам всё равно, в кого вы бьётесь,
Об пол упрямой головой!
Лишь об одном услышьте, спойте!
Любовь жива, а мы пойдём…
***
Пухом серебрится, на траве роса.
У тебя ресницы, мокрые глаза!
Погуляй по травке, оголи ступню,
И болезнь исчезнет, точно говорю!
Ты дыши спокойно, нет от нас беды!
Если кто и спросит,
Всем им расскажи.
Что на свете солнце светит ярче всех,
Помолись кто просит, имена же есть?
Улыбнись и воздух, пахнет куличом.
На висках уж проседь,
Ты поплачь о нём.
Ты реви, а лужи, снегом заметёт!
Он тебе не нужен, он ребенка ждёт!
Высохли деревья, где любовь была,
Сильные метели дуют из окна.
Мёд в чаёк и проще, как — то на земле.
Долго все живите, в мире, по судьбе.
***
За шлейфом запаха волос
Он шёл по Питеру за ней.
Никак понять не может он.
Она ему не по судьбе.
Стучат виски его, как знак,
Что страх вселился в души к ним.
Не обернулась ему вспять,
А он боялся подойти.
Любовь и страсть, одна цена.
Её нигде никто не ждёт,
А он весь в быт семейный впал.
Он не встречал таких волос.
Запах манил его…
Отстал, она уехала, а он, с авоськой
К дому поскакал, себя ругая, что не смог.
Судьба порой жестока к нам,
Любовь мы путаем с желанием,
Бросаем всё, летим мы в ночь,
И наплевать нам на страдание.
И детский сон нам душу рвёт,
Казалось, вот же оно счастье,
Да только за картиной той,
В слезах обнимет вас ненастье!
Не предавайте теплоту, добро души,
Почувствуй запах того, кто молится в тиши,
Кто вкусно, утром, печёт завтрак.
***
Шёлковый путь, наступи, он кровит.
Камни изрезали ноги.
Слушать не надо, что, кто говорит,
Выбери путь поздно ночью.
Не велика, ты обычно идёшь,
Так же, как все, между прочим.
Не предавая мечту, сбереги,
Душу свою, кари очи.
***
Играет музыка с небес,
Одна из многих уловила.
Тебе по нраву белый свет,
Кого любила, отпустила.
Ушла печаль, пришли дожди,
Но грусть не смеет отступаться.
Не пьёшь вина, в ночи творишь
И губы сохнут, дрожат пальцы.
Душа твоя, прозрачна, встань!
Не смей пред ними унижаться!
Ты так любима красотой,
Да грех тут просто обижаться.
Мужчины жадно поглотят,
Слова твои, глаза смеются,
Ты не забыла, что ты мать,
Ты отдала ребенку душу!
Награда сон, ушла та боль,
Что так душила твоё сердце.
Я пожелаю лишь одно,
Живи, твори, люби, поэтсса!
(Так называют меня Души ушедших)
***
Когда-то меж двух городов,
В сети промелькнула надежда,
Что счастье доступно, вот-вот,
И сбудется так безмятежно.
Крылатые сны по утру,
Они вдохновляли и плыли.
В тот город, где он так смотрел
И сердце безжалостно ныло.
Любовь обманула тебя,
Она догорала и тлела,
Чтоб дать тебе оба крыла,
Чтоб ты была вольной и смелой!
Прошли те года, вспоминай.
Как жадно смотрели сквозь сети,
Окончен безумный роман,
Теперь между вами лишь ветер!
***
Земля дрожит, раскаты грома.
Дождём так пахнет, ты смотри,
Сверкает небо голубое
И мы во власти красоты.
Такое буйство красок рядом,
А мы всё серость в доме ждём.
Не бойся шума, я ведь рядом,
Давай мне руку и пойдём.
Я покажу тебе озёра
Необычайной красоты.
Ты засиделась слишком дома,
Всё мимо жизни, посмотри!
Уж лета мелкие осколки,
А ты на море не была,
Не обнимала ты берёзку
И аромат не обрела.
Не бойся верить, что всё свято!
Жизнь не стоит, сидишь лишь ты.
Всё смотришь в небо непонятно,
Что ждёшь ты с этой высоты.
Ты обнуляй свои секреты,
Люби людей, дари добро!
Смотри, ликует вся планета,
Что мы беседуем с тобой!
***
Касаюсь пламени свечи,
Мне непонятны сны, сюжеты.
Я просто человек, а ты?
Мне так легко писать приветы.
Я не боюсь усталости, я всё могу, увязла в этом.
Я выхожу из темноты, пишу и знаю я ответы.
Бери пример, если мечта, тебя покинула внезапно.
Я много в жизни не смогла
И это в прошлом…
Сейчас жарко,
Но я мечту не предала!
Я стала новою, с секретом!
Любовь с небес я обрела
И я пою, гуляю где-то…
***
И снова в голос ты кричишь,
Твои расстроили мы планы.
Не обижайся на своих,
Они не верят в твою славу.
Мне б показать тебе всю мощь,
А может даже вокруг света,
С тобой закружимся во сне,
А вместе с нами вся планета.
***
Смотри, белеют зеркала,
Вот и закончилось свидание.
Мы все хотим лишь тишины,
Чтоб нас никто не вызывал бы.
К тебе пришли, ты объясни,
Всем людям на земле родимой,
Не надо трогать мертвецов,
Им не восстать уж из могилы.
Душа жива, любовь и память,
Но не узнать вам высоты.
Не многие об этом знают,
Живите люди, вам расти!
***
Как люблю я тебя, ты же знаешь.
Сколько пройдено пыльных дорог.
О тебе лишь моя только память,
Я любви твоей не сберёг.
А какие гуляли минуты,
По крови, мы не спали с тобой.
Будет снова холодное утро,
И пустой без тебя уголок.
В красном платье стоишь,
Вся сверкаешь.
Я люблю, я дышу пред тобой!
Ты была моя, где я, не знаешь,
У меня в письме вышел весь срок.
***
Мне нелегко сказать тебе,
О том, что заперто навеки.
Могу лишь в письмах рассказать
О своих внуках и о детях.
Быть может, купят письмена,
Узнают старого поэта.
Да был такой на свете я.
А как зовут, пришлю в конверте.
***
Легче не станет, всю силу в кулак!
Ты человек и, поверь, не дурак.
Нужно любить тех, кто рядом с тобой,
Выжать все силы и кинутся в бой.
Жизнь — это сон для таких дураков,
Кто не выращивал алых цветов,
Кто не работает, сиднем сидит,
Просто коптит этот мир и свой быт.
Не позволяй оболгать себя вновь,
Бейся за землю, да может быть в кровь.
Чище живите, учите детей,
Книжки пишите и уйму статей.
Чаще ходите в святые места,
Я был солдат, я любил…
Плачу я.
***
Не бойся, не страшись!
Мы все поймём тебя.
Пиши поэт, не злись,
Тут стёрты имена.
Одни хотят войны,
Другие все за мир.
Непросто сделать шаг,
В открытый живой мир!
Ты только не ругай,
Что мы хотим одно,
Чтоб жили имена,
У каждого своё!
Надгробный камень пуст,
Нас не вернуть уже.
Спасибо медиум,
Что пишешь о судьбе!
***
Почувствуй вкус варенья,
Как летом запах дня.
В холодные метели,
Ты помяни меня!
И чуда жди ты в двери!
Не бойся темноты!
На страже все, кто пели,
Крутили твои сны!
***
Много жестокости, много.
А беспризорников тьма!
Что же за век, не суровый.
Не было так никогда.
Были и пьяницы улиц,
Были и дети одни,
Плыли по свету безумно,
Матери этой земли!
Не обижайте друг друга!
Все, кто поверил, тот знай!
Если впустить к себе зверя,
Он вас спасёт от всех ран!
Я напишу тоже в книге,
Волки добрее людей!
Преданий нет даже зверя,
Кормят своих сыновей.
Старый вожак не допустит
Своих детёнышей бить.
Если вы люди, прошу вас,
Детство детей береги!
***
Птицы летят, нас уже не вернуть.
Крошатся крест и могила.
Если пришли вы к своим на погост,
Киньте вы нам мандарины.
Или цветочек, что в поле растёт,
Роз нам, поверьте, не надо.
Просто так больно, не видите слёз.
А мы живём где-то рядом.
***
А ты веришь, что я не шучу?
Говорю тебе правду, скажи?
Мне приятно работать с тобой,
Я не видел такой простоты.
Не жадна, ты прекрасна душой.
Мне уютно писать сквозь тебя,
Мне так хочется верить, что он,
Перепутал и предал тебя.
Не кори себя и не грусти.
Ты поправь локон лучше с лица.
Говоришь в тиши о об дном,
Исцелить ты всё просишь Отца.
Бог, он слышит, скажи всем вокруг!
Он тебя наградил добротой.
Я желаю тебе красоты,
Чтобы в сердце пришёл вновь покой.
***
Мне так обидно, что никто,
Не ходит, не кладёт цветы.
Я воевал за город твой,
В могиле общей, там кресты.
Нас просто расстреляли здесь,
Когда шумел осенний дождь.
Не бойся людям написать,
Мои слова не острый нож.
Когда на праздник у плиты
Детишки бегают смеясь…
Я понимаю, как и ты,
Что мы тут пали все за вас.
Живите! Лучше, чем могли,
Целуйтесь, радуга для вас.
Мне так приятно, что есть ты!
Которая поверит в нас!
***
Полны от слёз твои глаза,
Прости ты нас, душа родная!
Мы лишь пытаемся сказать,
Что мы тут рядом, с нами память!
Да, тяжело тебе, но ты,
Собравши мужество в кулак,
На небо смотришь, как и мы!
Мы ждём, уйдёт и этот страх.
Ты людям передай в стихах,
Что не суди, да не воруй,
Весь род общается с тобой,
Под звонкий стон волшебных струн.
Ты справишься, пройдут года,
Ты не звездишься, прост твой дом.
Работа эта лишь поток,
От нас, безумный, типа волн!
О будущем я не скажу,
Мы не гадатели, мы стать!
С колен поднимется любой
Ты помоги им только встать!
За всё тебя благодарю!
Мы все приходим не со зла.
Мы книги любим все твои,
Да, мы и просим, зов, судьба.
Не плачь, хорошая моя,
Тебе ещё так мало лет!
Пиши, люби ты наш поэт!
Я мы поможем, дарим свет!
***
Не замечаем мы при жизни,
Как воздух шёлковый летит.
Как льётся песня, любят дети,
Как мир вокруг…
Сейчас притих.
Ночные бабочки пугают,
А что в них страшного, скажи?
Создал Господь по паре тварей
И все живут, да, как и вы.
Не бойся с улиц громких звуков,
Деревья в зной хотят воды.
Сегодня дождика не будет,
Местами капнет с высоты.
А может ливень? Хочешь бурю?
Чтоб гром гремел, да рвал листву.
Ты человек, ты мал, так будет,
Во власти Божьей красоты!
«Тебе»
Руки твои словно шелк,
Ты не боишься огня.
Делаешь свечи в ночи,
Бог позволяет любя.
Свечи твои это мощь!
Кто б не зажёг, сила в них!
Светит в домах от тебя,
Пламя твоей доброты.
Любишь ты травы, леса,
Раньше так не было,
Вдруг, вот заблестела слеза,
Мы все становимся в круг!
Убережём от беды,
Спрячем от лишних тех глаз,
Что говорили тебе,
Пряча за спины кулак.
Милая, ты человек!
Сколько же веры, любви!
Я подарю тебе сон,
Ночью ты сладко поспи!
***
Лет много, видимо, прошло,
Другие лица, вещи, воздух.
Не узнаю я новый мир,
Но вы живёте, значит можно.
Поговори со мной, скажи?
Откуда я с тобой мечтаю?
Как мне покинуть мир иной,
Хочу я жить, как раньше, знаешь?
Тогда ведь не было врагов,
Тогда все жили дружно в семьях.
Тогда любили не тайком,
Всегда у нас было веселье!
Не унывай! Забудь про страх!
Пиши ты людям, смех и радость!
Про ветер, что сейчас со мной,
Про счастья свет, не нужно сказок.
Всё так реально, знаешь ты,
А кто не чувствует всей кожей,
Пускай Господь благословит,
Ведь жизнь на свете всех дороже!
***
Откуда в людях страх, скажи?
По чём у вас фунт лиха стоит?
Почти все-все, как миражи,
У каждого душа в простое.
Она стоит и крыльев нет.
Вы столько в мире нагрешили,
Мне нужен свет, чтобы понять,
Откуда ты берёшь все силы.
Господь тебя поцеловал.
Он плохо людям и не делал,
Но каждый, верь, его распял,
Все отрекаются от веры.
Меняют нынче все богов,
Свобода слова, так решили.
Так что ж вы стонете?
Любовь…
Зачем вы просите те силы?
Чтоб исцелили мать, детей,
Отцу помочь, поднять с кровати,
Зачем вы ходите в покров,
Надев на шею то распятье?
Не знаю, как помочь тебе,
Чтобы услышали все люди,
Ты тоже ведь не без греха,
Да и живёте в мире людном.
У всех завистников полно,
Ты помогла, тебя же кроют.
Так больно, все хотят одно,
Лишь только жизнь свою устроить.
Напейтесь у ручья воды.
Ты слышишь, колокол играет.
Мы все пришли из темноты
И Бог про это тоже знает!
Читай, читай, всё для тебя!
Пошли считать с тобой мы звезды
И выкинь хлам из головы,
Прими любовь, пока не поздно.
Благословляют небеса!
Всех вас вы божие творения.
Ещё не раз ты прочитай
От нас стихи, её творения!
***
Не бывает таких имён,
Чтобы сразу поверили мне.
Ты рукой проведи по воде,
Ты почувствуй всю силу…
А мне?
А я умер, меня уже нет.
Может спросят, а кто же есть ты?
Я отвечу одно лишь тебе,
Всё неважно, ты просто живи!
Не храните сухие цветы.
Это скорбь, не нужны они в доме.
Делай свечи, прекрасны они,
Исцелят, лишь запахнут при доме.
Возведи, обрезай, наполняй,
Это лучшее, что можно сделать.
Ты Архангелов в дом призови,
Они знают, помогут.
Поведай!
А ещё не гони лошадей.
Всё по воле Господней лишь будет!
Охраняйте зверей от людей,
Опустеют капканы, так лучше.
Не гонитесь за мехом, мертво!
Вы напялили мёртвого зверя.
На душе вам не будет легко.
Я охотник, я умер, поверь мне.
***
Благодарите небо синь,
Там Бог вас слышит,
Не просите!
Сначала свечку запалите,
Потом все тайны расскажите.
Благодарите вы за жизнь!
Не надо вам чужих историй,
У каждого своя судьба.
Умеешь шить?
Ты сшей всем платья!
Ты лучше сделай, в этом честь!
Готовишь вкусно?
Накормите, своих, бездомных,
Их не счесть!
Смотри, ревёт мальчишка,
Дай же!
Ты обними, спроси за жизнь.
Быть может потерялся дважды,
А вы идёте мимо, в жизнь.
Любя друг друга, не забудьте,
Предать легко, не ври глазам.
Как будто новость на распутье,
Что не смотрел по сторонам?
Любовь она не превосходит!
Не нужно зло домой пускать.
Всё есть в той книге, да у Бога,
Ты лишь открой, читай, читай!
Измены, сломанные судьбы,
Слёзы детей, несчастны вы!
Пусть Бог подаст вам на удачу,
Ладоши вместе собери.
Ты собирай свои же камни,
Они уже летят, а ты,
Ты просто человек и знай же,
Твоё дыхание, молчи…
Ты сильный, славный,
Божье счастье, да не стони же ты, иди!
В пути ведь каждого есть счастье,
Ты лишь на небо посмотри!
***
Очень грустно сегодня, да?
Нелегко все послания писать.
Пропускаешь ты сквозь себя
И невольно грустишь, и слеза.
Ты прости нас, мы правда должны,
Все успеть рассказать.
Ну, а ты?
Ты должна это людям пропеть,
В книгу, верно, всё записать.
Не пиши о неведомых снах,
Это людям так рано читать.
Помолись ты сегодня за нас,
Мы пришли же с добром и для вас.
Не стесняйся, ты пой, расскажи!
Что мы живы и видим твой свет.
От людей ты поклона не жди,
Лучше ты напиши, дай им свет!
Пусть надежда живёт в их сердцах.
Одиночества страх разорви,
Если кто-то поймёт, снимет боль.
Ты читаешь — любовь обрети!
***
Не ругайся, не злись, сил не трать!
Скоро осень, пойдём мы гулять.
По дорогам листвы золотой,
Мы же рядом, пойдём вслед с тобой.
Ты красива, душа широка.
Помогаешь, любовь так светла,
Ты прекрасна и это не лесть,
Всё былое ушло навсегда.
Была боль, а теперь всё вода.
Духом крепким стоишь за семью!
Отдыхай, я попозже зайду…
***
Ты никогда не просишь, нет.
Летит вся благодать с небес.
Все, кто злословит, пусть, опять,
Переосмыслят жизнь и стать.
Полно собраний на земле,
Кричат, орут о Боге, мгле…
Да обо всём, не виден страх,
У многих ложь прям на губах.
Одно сказать хотим вам всем,
Что нет дороже на земле,
Отца, Создателя всех нас, я не шучу,
Я без прикрас! А где душа?
Конфетой новой, да всё испорчено в груди.
Не надо нам собраний новых,
Всё собрано в твоей груди.
Другие пусть деньгу считают,
Ты ничего от них не жди!
Несчастны люди… Кто осудит?
Лишь Бог вам, милые, судья!
А ты поэт пиши, что будет?
Под властью этой красоты.
***
Да, тяжело писать о том,
Чего потрогать невозможно.
И каждый будет осторожен,
Идя по млечному пути.
Ведь путь — он жизнь,
Хорош собою.
У каждого своя судьба.
Прочтите повесть о разлуках,
О жизни, славе, о любви.
И если что-то ты не понял,
Сжигать ты скоро не спеши.
Почти все тайны ваши знаем,
Кто от души подарки шлёт,
А кто-то грязными руками,
Залез и жрёт чистейший мёд!
У каждого своя работа,
Не надо счёт чужим деньгам.
Не чтите мать, семья святое,
Вы Бога мыслите предать.
Он любит вас! Проснитесь люди!
Вы ведь живое на земле!
Да не скажу я, кто мы, сколько,
Закрыты двери в тайны те!
Понять вам рано неземное,
Вам не понять меня вдали.
Ты просто нежными губами,
Христу молитву назови!
***
А помнишь детство, мы летали
И сон был ярок и красив.
Любовь твоя границ не знает,
Это не плохо, в этом жизнь!
Порой ты плачешь, мы всё видим,
Застыли чьи-то имена.
Тебе непросто, но ты сильно,
Любила, любишь, так меня.
Я ангел твой, хранитель плоти,
Да я и душу берегу.
Ты не стесняйся, я не против,
Всегда на помощь я приду.
Да я люблю тебя любую!
Ты лучше всех ведь для меня.
Пускай мороз, ненастье в двери,
Я обниму, надежду дам.
Я ведь люблю, любовью Бога,
Мне не нужны твои дары.
Позвать меня, ничто не стоит,
Ты можешь, мыслью призови!
Люблю тебя и всё живое,
Сейчас волнуется вокруг!
Люблю тебя, не плачь, не стоит!
У нас с тобой не будет мук!
Люблю тебя, проснись, я рядом!
Я не хочу так горевать.
Давай с тобой полечим маму,
Стихи допишем и опять…
Люблю тебя! Всё в мире ясно!
На небе яркая звезда!
Люблю тебя, а крылья снова, творишь,
В ладонях у меня…
***
Вот и ливня мы дождались!
Задышала вокруг природа.
И взметнулись в заоблачную высь,
Слава Богу, ура, Слава Богу!
Запах тонкий, цветочный, простой.
Наслаждайся и будь со мной снова.
Закружились слова в стихи,
Эта книга будет новая.
***
Эти редкие сны, что сияют так в памяти.
Не забудешь, поверь, никогда, душа знает их.
И слова лягут в письма, тяжёлыми буквами,
А пошлёшь ли конверт, будешь знать, лишь под утро ты.
Не томится внутри, просто есть недосказанность,
Ты услышала ветер с полей и расплакалась.
Будет новая жизнь, откажись от судейских историй ты.
Говоришь ты со мной, говоришь и прохлада от моря лишь.
***
Вот и стёкла задрожали,
Побеседуй с нами вновь.
Нам нужна людская память,
И твоя, поверь, любовь.
Всем живым поклон и здрасте.
Мы ведь тоже жить хотим.
Помяните нас на праздник,
В этом сила. В этом смысл.
***
Жалко люд, уснули бабки,
Не поднять их, знахарки.
Много вылечили б травы,
Все болезни, боль твою.
Не судите тех, кто лечит,
Все от бога ведь они!
Время вышло, я под вечер
Принесу тебе мечты.
***
Такой бы праздник получился,
Отец твой рвал бы тот баян.
Но скорбь в глазах, мокры ресницы,
Ведь день рождения…
Туман.
Приди к отцу ты на могилу,
Любимые купи цветы.
Ты никогда не дешевила,
Всегда шикарные они.
Как любишь ты, тут всем заметно,
Пирог испечь ты не забудь.
Ты помяни и будет вечность,
Любовь и память ему друг.
(31.07.2018г.)
***
Ты свет и тьма,
А как иначе?
Дар медиума не с проста.
Твоя любовь идёт и плачет,
Со всех сторон её видать.
Твои молитвы за живое
Цепляют нас из глубины.
Живи родная, шум прибоя,
Тебя мы видим с высоты.
***
Из года в год мы шлём приветы.
Да тяжело, не спорят тут.
Те письма, скомканы конверты,
От нас, любимых, без разлук.
Не важно нам, кто прочитает,
Лишь каждый всё поймёт, слеза…
Бывает небо голубое,
А вот сегодня же гроза.
***
Поймите, люди, мы живые,
Пока о нас вы помните.
Храним мы память вековую,
А дождь пройдет намокнем мы.
Не мы, а камни у могилы,
Деревья кое-где растут.
У многих пусто на погосте,
Кому-то все цветы несут.
Мы не в обиде, просто тяжко.
Когда тебе кричат забудь…
***
Уж летней ночью мне не спеть.
Я не хочу быть в прошлом где-то.
Упала занавес тоски, я так хочу,
Надежды тщетны.
У речки посидеть с тобой,
Ершов ловить, даря букеты.
Но не сегодня, в прошлом миг,
Спасибо, пишешь ты сюжеты.
***
Воздух слаще, так пахнет огнём.
Это свечи, побудем вдвоём.
Мы дождёмся метелей и снег.
Будет день и придешь ты ко мне.
Я всё верю, что ты дожила.
Как и пела, любовь сберегла.
Даже где-то оставшись вдали,
Помяни же меня, помяни.
***
Ириски растаяли в пальто.
Я сыновей сто лет не видел.
Поверь, я помню, как ушел,
А вот они закрыли двери.
Я накупил конфет, пришел.
Меня домой ты не пустила.
Я так любил тебя, а ты меня
К мальчишкам не пустила.
Не оставляйте вы детей!
И на том свете я тоскую.
Вы просто думайте о том,
Как жить без этих поцелуев…
***
Осенью пахнет, прохладно.
В доме твоём тишина.
Я постучал к тебе дважды,
Ты сейчас так влюблена…
***
Холодно мне, я другая.
Вы же живете, Бог даст,
Вы мне сейчас помогите,
Нет же креста, поздний час.
Не расставайтесь с любовью,
Вы не лишайте себя,
Самого в жизни святого,
Вечно живого огня.
Вы не лишайтесь той жизни,
Не умирайте, постой…
Я без креста, без могилы,
Трудно мне.
Хватит.
***
Ты береги слова любви,
Ты никому не говори,
Я так устал искать вдали,
Мы не венчались, помоги.
Найти её, хочу обнять,
Да слёз мне больше не сдержать.
Ты отыщи её, мою.
За всё тебя благодарю.
***
Старая церковь разрушена,
Я прохожу сквозь года.
Мне тяжело,
Мир другой уже, только я помню глаза.
Ярко-зелёные, колдовство.
Я так любил этот взгляд.
Я был мальчишкой, когда попал,
Летнюю ночью в санбат.
Милая, юная, в белом вся,
Крест красный на голове,
Всё улыбалась, шутила мне,
На ноги станешь, на две.
Все понимали, жара, война,
Мина и я без ноги.
Как мне найти тебя, медсестра,
В нашей далёкой Твери.
Так это тут называется,
Раньше всё полем, росло…
Может она обижается,
Что не пожил я ещё…
***
Поэт, не плачь!
Ты ж духом сильный!
Прости сильна, ты медиум.
Пришли и каждый хочет силы,
Попасть навечно в письмена.
Да тяжело тебе, я жду.
Держу тут, как могу ту стену.
Привет ты людям передай.
Я весь седой, не робкий, смелый.
Была кудрявой голова,
Мы на дуэли пали оба,
Была она ему жена,
А я лихачил, был живой бы.
Прости, поэт!
Вытри слезу, я лишь хочу сказать о счастье.
Не рушьте стены у того, у них без вас возможно счастье.
***
Рядом пролетела пуля, отрикошетила в меня.
Я пал в Берлине.
Как и думал.
У друга плыли облака.
Была семья, но не вернули,
В родную землю лишь меня.
***
Как грустно песня пролилась,
Твоя душа за всех томится.
Ох, лучше этого не знать,
Ты высоко летаешь птица.
Я лишь одно хочу сказать,
Не предавай любовь, иди же!
Создай в душе ты Божий храм.
И береги страницы…
***
Шуршит камыш, а там болото.
Я там остался на века.
Пошли в разведку идиоты,
Туда ходить нельзя, нельзя.
Ракету в небо запустили,
Что не нашли мы путь назад.
Нас не искали.
Мы любили.
Мы ходим с вами на парад.
***
Моя кареглазая пишет письмо.
Я папа, спасибо за стол ваш.
За всё я тебя благодарю.
Ты маму целуй, если можешь.
Никто не приехал, я ждал до поры,
Хоть в дом бы купили букетик.
Не мне, просто, чтобы узнали вы,
Что рядом я с вами, вы верьте.
Тот доктор сказал, что уж шансов Нема.
Отправил жену молодую и встало внутри,
Колом моя слеза, ушел я…
Пусть память то будет.
Осталась родня, ты не слушай, не плачь,
Ты просто молись за ушедших,
Руками к баяну сегодня прижмись,
Смотрю я тебе и не легче.
Не плачьте родные!
Со мной вы всегда, с годами поймете всё сами.
Спасибо, что пишите все имена.
Люблю вас! Господь всегда рядом!
***
Мы все уйдём, ты отдыхай,
Но нас ты, Лена, не забудешь.
Про всё тебе расскажем в будни,
Как мы живём, как плохо нам.
Не упокоены душонки,
У многих есть Душа, поверь.
А кто-то хочет возродиться,
Сломав хрустальную ту дверь.
Прости нас мы былое знаем.
Что дальше, Бог расскажет вам.
Не уходите так печально,
Даруем вам письмо, вот так.
***
Ты знания получила.
Ты лучшее ночью взяла.
Привет тебе род шлёт с могилы,
Чистейшая ты, как слеза.
Спасибо за то, что узнала.
Тебя мы душой любим всей.
Ты людям скажи, чтоб подали,
У церкви, копеечку всем.
***
Жалко сирень, не губите природу.
Жалко листочки, цветочки, луга.
Как затрещит земля под ногами,
Все вы поймёте тогда и меня.
***
Любовь…
Как сильно я любила.
Не замечала никого.
Он был такой, такой красивый,
Увы, он был совсем не мой.
Пошла в купальнике расшитом.
Слова я Богу записав.
Моя душа на дне в бутылке.
И не вернуть мне всё назад.
Не убивайте вы себя.
Любовь слепа, но в мире стоит.
Бежит сейчас моя слеза.
А он живет, живет с другою.
***
Кружатся листья, звучит Мендельсон.
Я прохожу вслед за парой.
Это не сон, уж поверьте, не сон.
Бросил меня он когда-то.
Я вот лежала в крови пред собой.
Помощи нет и не будет.
Лучше б напиться,
Гуляла б всю ночь.
Но, меня нет и не будет.
***
Безбожно пила.
Потом отходила.
Смеялись мне вслед голоса.
Я мужа искала.
Разбита могила и стёрты навек имена.
Без Бога никак.
Ты задень за живое.
Той осенью шел первый снег.
Уснула в подъезде,
Я просто замёрзла.
Погас навсегда в жизни свет.
***
Такое счастье быть живым!
Хоть у тебя тут, на страницах.
Я лишь одно хочу сказать,
Любите вы себя, храните.
И в небе птицы прокричат,
Что нас уж нет, да и не будет.
Обнять бы мать, сестру, дедулю.
Пропал я лет тому, назад.
***
Хохотала, любила, ушла.
Мне дарили букеты поэты.
Мне без брата жизнь не мила.
Расстреляли и кончилось лето.
Напишу я сегодня ему,
Пусть в ночи сбережёт нашу юность.
Почему я тебя проспала?
Я ругаю себя тут, да…
Глупость.
***
Лесные пожары бушуют в веках.
Глупцы зажигают бумагу.
Поехали в лес, навязли разный хлам,
Воды не набрали с собою.
Горит деревенька и люди горят.
Их слышно, лишь уши раскроешь.
А ты где-то ходишь, как пьяный дурак.
Ну как ты посмел уничтожить?
Не уж то так сложно костер погасить?
Чем на душу грех брать за многих.
Скулила собака ночная…
Ты столько людей загубил.
Ведь где-то живёшь, пишешь маме,
А я вот тебя не забыл.
***
Слёз не сдержать.
Мы все ушли.
У нас вертушка навернулась,
Но мы не стонем, просто мы,
В горах лежим, нас трое будет.
И сколько ж там нас полегло,
Никто не жди ответа.
Не надо больше вам войны!
Живите!
Мы в ответе.
Спасаем пацанов, увы,
Ведь мины бродят где-то.
***
Все молодые.
Все ушли.
На небо смотрят наши дети,
Ах, если б не было войны,
В Одессу съездили бы летом.
Наш сорок третий год, сырой,
Лежать нам на чужбине где-то.
Надежда вся на тех, кто ждёт
Быть может, мы придём с рассветом.
Ты помяни нас, звон в ушах.
Не надо нам бездушных песен.
Молитву ты за нас читай.
Тебя все слышат, только веруй.
***
Руки связаны, волос стрижен мой,
Говорили, что я черна ведьма.
И сгубили, постылые, сердце моё,
На костре сожжено моё тело.
Я любила природу, людей и цветы,
Просто люди не поняли дар мой.
Я из рода в века, заклинаю я вас,
Не губите врачей никогда вы!
Врачевала, лечила настойками трав.
Помогла золотому ребёнку…
У него был отец, из придворных там,
Да, он и волосы стриг мне в сторонке.
И он первый разжег роковой костёр,
Где меня поджигали, подонки.
В моей памяти яркая вспышка, постой,
Вижу облик Христа, неужели.
Я была не колдунья, не ведьма, поверь.
Подожгли потом и мои двери.
***
Уходя, погаси сигарету.
В доме краны проверь, что с водой.
Если быть вам по жизни беспечными,
То потонете все с головой.
Покормите собак, что на улице.
Кошек, птичек и разную тварь.
Напоите водицей и будет вам,
На земле вместо ада, тот рай.
***
Об ангелах знаешь, я видел тот свет,
О них напиши тут, не скрою,
Полна добротой ты и люди все,
Ушедшие, рядом с тобою.
***
Как без любви прожить?
Скажу вам!
Никак, не вытянуть тот срок!
Без женской ласки, поцелуев,
Мы гнили в тюрьмах ни за что.
Это сейчас у вас свободно,
Что хочешь в доме говори,
А я сказал и всё, то слово,
Сосед сломал меня пойми!
Приехали, меня забрали,
От дочки, сына, от любви.
Её тогда почти пинали,
И Ольга выла до зари.
Машина чёрная, солдаты,
Часов не видел, не считал.
Когда расстрел, лишь помню маму,
Её я в губы целовал.
Ты плачешь вижу…
Ты душою, всё близко к сердцу приняла.
Спасибо девочка с косою,
Мы будем жить все времена.
***
Стрекочет, слышим, вечер, звуки.
Прохладно, август на дворе,
Дожили б мы весенним утром,
Но нас накрыло в блиндаже.
Раскаты грома, ветер сильный,
Смешалась кровь и грязь, и ад…
Мы все за родину сражались,
А Сталин был совсем дурак.
Идите в бой и слепы взоры.
Натёрли ноги сапоги.
И ужас от стрелков позорных
То, что стреляли в спины, жгли.
За матерей мы испугались.
Родные ждали нас весь срок,
Что знамя вспыхнет за ухабом,
Но мы мертвы и видит Бог.
Мы все за родину сражались!
Спасибо вам, живым за жалость,
За память вашу с той поры.
Казалось бы, какая малость,
Что дети нам несут цветы.
Поклон с небес и до окраин!
Мы верим в силы, расскажи!
Что для меня совсем не малость,
Когда мне дети шлют цветы.
***
У тебя голова светла,
Бога дочь называют тебя.
Ты поведай планете всей,
Что мы тут, да скорей.
Расскажи, как страшилась нас,
Когда шли мы к тебе в первый раз.
Помолись в тишине за нас.
Верь же в Ангелов, мы за вас.
***
Не забывай о чём мечтаешь,
Не предавай свою мечту!
Пиши ты людям только правду,
А я тихонько посижу.
В твоей квартире, вкусно пахнет.
Мне слёз, поверь уж не сдержать.
У вас так скоро будет праздник,
Мы все придем тебя обнять.
Цветов дыхание забыто,
Но мы тебе расскажем, знай!
Душа живёт, а мы убиты,
Поверь, мне очень, очень жаль.
***
Аборты грех!
На небе звёзды и каждая душа видна.
Молитесь бабы пред иконой,
У каждого своя судьба.
***
Размыты фото, стерт и почерк,
Писали мы любимым, что ж.
Кому-то завтра на работу,
А мы присядем, отдохнём.
Спешим попасть к тебе мы в книгу,
Напор серьёзный, тяжело.
Держи Елена прямо спину!
Для нас ты лучшая и всё.
***
Окончен бой, зло победили!
Душа так светится добром.
О, где ж берешь такие силы,
Чтоб принимать нас всех, в свой дом.
Ты чувства не утрать с годами,
Бывает так, что слёзы, стон.
Такой подарок твоей маме,
Ты знаешь, молится тайком.
Твои глаза печаль не ищут,
Хватало, горя у тебя.
Мы уходя закроем двери,
Чтоб не вошли те, что нельзя.
Молись ты солнце золотое!
За всех людей, живых и нас.
Да будет небо голубое,
Подарим платьице из трав.
Твори поэт!
Всё будет честно.
Мы за тебя, а ты за нас.
Такое бархатное сердце,
Душа такая, просто класс!
***
Как просто всё и сложно.
Понять ты не спеши,
Лишь пальцем, осторожно,
Ты свечку затуши.
Нас нет, а с вами память, у каждого своя.
И нам уж не с лукавить,
История проста.
Задеты чувства были, ревнивый был,
Как чёрт, она с ума сводила, а я наоборот.
Искал подводные камни,
Кружилась голова.
Мне б не прийти той ночью,
Где свет горел всегда.
Во тьме мне показалось, что рядом с ней старик,
Без жалости, не помню, я слышал только крик.
Свеча там, в уголочке, горела чуть коптя,
Я потушил и точка, она была мертва.
Я рвал с себя одежды, я пил, орал…
Я жил!
Без дамы сердца, ночью, я лезвие открыл.
Я кожу рвал всю в клочья,
Мне лик её везде, мерещился, а в прочем,
Я был же не в себе.
Гудели звуки, плыли.
Я на себя смотрел, как тело бездыханное,
Нашел метрдотель.
Засуньте сердце в банку, если любить не в мочь.
Душа вся наизнанку, узнал, что будет дочь.
Какая ночь, тоскливо.
Летит моя душа, то к ней в объятья силы,
То в старые года.
***
Проснитесь люди! Вы слепы.
И уходя от пепелища,
На память вы осколки, письма,
В дом не тащите, не они.
Не ваше счастье ищет где-то,
А вы его искать должны
И на вопросы, безутешно,
Читайте истину в тиши.
Без веры вам нельзя, о, будьте,
Живите долго, счастливо!
А мы искать, кружиться будем,
Над крышей дома вашего.
***
Ты одна из тех, да таких уж нет.
Нет в тебе ни зла, трезвая, сама,
Ищешь свой ты путь, не щадя себя.
Как доволен я, милая моя.
Ты пришла к нему, к Богу своему.
Бог один на всех, он прекрасней всех.
Залетит перо, утром, солнца блик.
Ангел посылает, свой тебе мотив.
Спел он ночью сказ, а слова просты.
Веруйте друзья, за спинами мы.
***
Зацелую тебя, обниму!
Мне неважно, по сколько нам лет.
Ты сама, как ребёнок сидишь
И всё в жизни ты ищешь ответ.
Да, жестокие есть времена,
Люди грызли друг друга за кость.
Ты всегда отдаёшь всем сполна,
Получаешь вот ты от них грош.
Но и это тебя не страшит.
Ты сильна, ты окрепла, молчишь?
Я рисую сейчас твой портрет,
Я художник, убили… Привет.
***
На ресницах иней, а в душе тоска.
Я жила, я помню, девочка тебя.
Хоронили в платье, Юлией зовут.
Ты одна на свете, мне даёшь приют.
По субботам чтишь ты наши имена.
Рядом я с тобою и бабушка моя.
***
Пускай прольётся песня,
Казачьего надрыва.
Мы все когда-то жили,
Имели дом, детей.
От рода поклоненье.
Спасибо, не забыли.
Пиши и нас сегодня,
Не закрывай ты дверь.
***
Испить до дна нам не дано.
Слова летят к тебе.
Такое прямо волшебство,
Мы кружимся над ней.
Не бойся нас и не кричи,
Мы лишь добра хотим.
Ты просто на ночь помолись,
Мы все с тобой, держись.
***
Воск лился на руки твои,
Ты не боялась даже звуков.
Да, что с тобою, не гони,
Не нужно страха, ты в искусстве.
Побегай по лугам, молчи,
Конечно, луга нет тут рядом,
Ты выпей чай и погуляй,
Вдохни в себя ты воздух, травы.
Ты спать ложишься, нам так жаль,
Что не успели мы и ночью,
Мы не давали сна тебе,
Чтоб ты запомнила уж точно.
Не велика работа, тут,
Мы все хотим во власти Божий,
Остаться пухом в той земле,
Побыть живыми, странно очень.
***
Васильки на лугах обниму,
Расскажу я тебе про любовь.
Отпуская небесную зарю,
Мы любили, гуляли всю ночь.
Сеновал был постелью, колюч.
Небо крышей, уже всё равно…
Первый вышел, второй на расстрел,
Я понять ничего не успел.
***
Современная наука.
Я машинки не узнал.
Называется ноутбуком,
Я от смеха тут рыдал.
В наше время ручки были,
Да гусиное перо.
Всё на свете позабыли,
А особенно добро.
Сказки пишете вы детям,
Монстры, твари, вампиризм.
А потом не спят в кровати,
Что весь мир, увы, забыл.
Вы добрее чтите детям,
Про кузнечиков, как в старь,
На Руси были секреты,
Их попробуй, разгадай.
***
Только дым от папиросы, только дым.
Ни на чёрта не похожи, мы стоим.
То ли ранняя весна, а может снег.
Мы запутались в часах, а может нет.
Был год нашего удара по врагам.
Всё мы знали, куда бить, а что есть тварь.
Нас бомбили, шли мы все, как на рожон.
А теперь от правнуков…
Может поклон.
Свадьбы едут мы лежим, плита на нас.
Завалили имена, счастлива пара.
Поклонилась и сказали вдруг спасибо.
Мы не плачем, просто Родине служили.
***
Здесь нас уже не ждут.
Совсем пусты дома,
А знаешь, раньше тут,
Смородина цвела.
Мы жили, как могли,
У каждого был дом.
Нас немец разгромил,
Ушли мы с ветерком.
***
У каждой барышни был кавалер.
Избыток чувств играл на башне.
Я вспоминаю те века,
Там рыцари были бесстрашны.
Сейчас у вас и не поймёшь,
Где мальчик, а где юна леди.
Всё изменилось, да, ну и что ж.
Любовь осталась неизменна.
***
Дожди идут в чужом поселке,
А мы иссохли, нет воды.
За нами бегала девчонка,
В красивом платье, лет пяти.
Закукарекали в сарае,
Собака выть вдруг начала,
Забрали папу, сына, брата.
Война, сказали нам, война.
Не помню я кто был со мною,
Солдатом я ушел на фронт.
Запомнил небо голубое,
Девчонку ту, собаку, двор.
Я продержался там полгода.
Я ничего и не успел.
Мне дали мину, я в окопы,
С гранатой к немцу залетел.
Теперь встречаемся мы в мае.
Со всех окраин до небес.
Спасибо, что жива та память.
Мы с благодарностью к тебе.
***
Спасибо, выслушали вы,
О нас, уже ушедших людях.
Мы благодарны лишь тебе,
Пока никто не видел утра.
Сиренью пахнет за окном,
Девчата смехом изольются.
Нас нет сейчас на той земле,
Мы все расколоты, как блюдца.
***
Пиши, никто не знает,
А нас тут тысячи.
У вечного моргаем,
Машины, почести.
А нам всего не надо.
Ты просто людям дай,
О чем тут написали
И помолись, как в старь.
***
Звенят в ушах осколки, где-то…
Не побоялся смерти я.
Взметнулась красная ракета,
Я руль направил, вот и я.
Боеприпасы вез я нашим.
Навстречу танки, самолёт.
Я помолился крест обнявши,
Я разогнался как пилот.
И не о чём я не жалею.
Друзья дошли, окончен бой.
Я из детдома, плакать не чем.
Погиб я, сорок третий год.
***
Ласточкино гнездо.
Я колдовала на мужа.
Плыли мы с ним по реке,
А на дворе злая вьюга.
Вёсла отбросив, сказав,
Что я любовь заклинаю.
Что-то случилось и крах.
Мы на воде замерзали.
Не передать той вины.
Девочки дальше от сглаза.
Если ему, уж не быть,
То колдовать и не надо!
***
Отравили. Была я актриса.
Мехом шею я кутала днём.
А однажды под вечер, с букетом,
Молодая пришла к нам домой.
О, она восхищалась талантом,
Подливала мне в кофе коньяк…
А под утро, не знаю, мне страшно,
Мой мужчина любил её так.
Мне не снятся далёкие дали.
Я блуждаю ночами в степи.
Меня толком земле не предали,
К свиньям выкинули и сожгли.
***
Не знаю, как, но ты нас слышишь.
Хотя и звука нет, Бог есть!
Нам разрешили писать письма,
А я узнала только здесь,
Что ты нужна нам, поэтесса.
Ты медиум большой волны.
Ты запиши меня, ведь здесь я,
Жила, когда у реки.
***
Укрой меня молитвой старой.
Я не хочу страдать во тьме.
Меня избили клюшкой старой,
В блокаду жрали, как смогли.
Никто не знает, как мы жили.
Без мяса, хлеба и цветов.
Меня сожрали, так давились,
На санках выкинули… Вот.
***
Утки летят домой,
Мне же за ними нельзя.
Кончился мой полёт,
Жизнь оборвалась любя.
Где-то трамваи пошли,
Сгинул и век роковой.
Только никак не найти,
Мне ту дорогу домой.
***
Любила, как умела.
Дышала, как могла.
Меня сожгли на брёвнах,
Немецкая братва.
Полили меня шнапсом,
Потом смеясь, лупя,
Раздели и убили…
Я тайну сохраню,
Плыла по белу свету,
Голубкой я в пути.
Не выдав партизан,
Они смогли, дошли!
***
Такая смертность по стране,
Уже копают за оградой.
Мы не придем к тебе во сне,
Да и цветов, поверь, не надо.
Хотим успокоения душ.
Что бы мерцали в небе звёзды.
Ты лишь молитву прочитай,
Для нас, для всех это серьёзно.
***
…Всё началось в ночи, при звёздах.
Писала я свои стихи.
Сказали мне, пока не поздно,
Ты людям письма напиши.
И вот пишу я, сна не зная,
С небес дождя я так хочу!
Такая боль… Такая память.
И нет границ, всё по лицу…
Письма… Им нет конца.
***
Письмо пишу через тебя,
Через дожди, снега и небо.
Я никогда счастливым не был,
Пока не встретил я тебя.
Ты не смущайся, мы не живы,
Посыпав пеплом голову,
Грехов отмытых накопили,
Теперь идём мы к Господу.
Ты лишь посредник между нами,
Ты чуешь смерть и жизнь бурлит.
Ты вековое наше знамя,
Наш свет в глазах твоих больших.
***
Не легче от слёз, не ревите!
Вы сами себя взяли в плен.
Детей берегите, любите,
А кто предал их, тому смерть.
Но, прежде душа будет злиться
И выход из кожи искать!
Любите детей, берегите,
Ведь ты человек, а не тварь!
***
А многие поют псалмы о Боге,
Потом бегом, копейки рассовав.
Им говорят, ты помоги убогим,
А они вслед, шипят: — «Господь подаст».
Да как же жить, кто прав, а кто виновен всё ж?
Те, кто поют, а может кто с рукой,
У храмов движется, глаза не смотрят вверх.
Давай помолимся за них, за всех!
***
Сами вернитесь из ночи, тумана.
Память верните, для нас это миг.
Брызгами осени, уж столько в вас проседи,
Вы не живёте, а слышится крик.
Хватит стонать, поднимайтесь с колен вы!
Родина мать, что стоит на бугре,
Вас призывает, мы учим столетиями,
Правильный путь избери, коль не смог!
Не сволочи ты родных и приятелей,
Старших в разы нужно чтить, уважать!
Если живые у вас отцы, матери,
Хватит стонать, слышишь, хватит стонать!
Ты передай это людям послание,
Нет же дороже земли то родной!
Не вырубайте леса, как предатели!
Лучше сажайте вы, саженец свой!
***
Мимо плывут облака,
Что ты в след говоришь.
Не понимаю пока, но как-то вижу твой блик.
Всё замерло на душе,
Что уж одна ведь душа.
Тело искусно в земле
Как-то покоится там.
Ты на меня не смотри,
Я посмотрю на тебя.
Сколько же тех, этих сил,
Чтобы могла ты писать.
Робко одёрнешь свой взгляд,
Волосы с плеч соберёшь.
Столько прошло, не сказать.
Радуюсь я, что живёшь.
***
Дарю любовь тебе, бери,
И сохрани её, как злато.
Златой подарок заверни и
Подари ты небогатым.
Живи и помни обо мне.
Всегда приду я на коне.
Как в сказках, что писали деды
Ты вся волнуешься теперь.
Нам много есть, что рассказать.
Пиши мгновения в тетрадь.
Всегда вернёмся с высоты,
Пускай исполнятся мечты!
***
В дом ворвался жар с листвой,
Не гони меня, постой.
Я искал тебя всегда, голова моя седа.
Ты попробуй, обними, мы напишем о любви,
Мы подарим людям сказку,
От небес и до земли.
Кареглазая моя, нет любимей у меня.
Ты надежда на весь род,
Возложили сто забот.
Ты же справилась моя, спелой вишней плачу я.
У тебя мои глаза, обниму же я тебя.
Напишу в конце пролог, что судьбу я не сберёг.
Что искал по свету ночь, а ты рядом, моя дочь.
Напишу тебе роман, чтобы помнила про нас.
Я зашёл издалека, я люблю, доча, тебя.
***
Радости много, нашли упокой.
Тебе спасибо, что выслушав вой,
Ты не боялась всё людям писать,
Да и не муж, не дитя и не мать.
Всем вам спасибо за труд и терпение.
Много ночей, слёз, бывало и крик.
Ты всё прошла со святого прощения,
Ты вновь живёшь смотришь в неба глаза.
Это твой миг рождена для любви.
Нежно, душою, любовь всем дари!
***
Вернись в забытые мечты.
Ведь у тебя талант от Бога.
Ты просто миг лишь призови,
Всё засияет небосводом.
Ушла печаль и радость вновь,
С глазами чистого творения.
Скорей бы осень, мы придём,
Поздравить вновь, с твоим рождением!
***
Тени меркнут пред тобой,
Мы тебя узнали.
Выразить пришли любовь,
Ты прощай, родная.
Не грешите люди все,
Вы же дети Бога.
Почитайте письмена,
Может и дойдёте,
Что у вас страна светла,
Лучше не найдёте.
Рядом люди, оглянись,
Подойди поближе.
Богу низко поклонись,
Знаю, ты всё пишешь.
Пусть любовь через века,
Будет крыльям радость.
Ты живи, дари сердцам,
Нашу с вами радость.
Кто писал тебе с небес,
Людям так привычнее.
Все они нашли покой,
Больно, так уж вышло.
Не ругай и не спеши,
Закрывать страницу.
Люди странники в ночи,
Перешли границу.
Ведь не каждый и поймёт,
Да не всяк поверит.
В мире много волшебства,
Приоткрой лишь двери.
***
Скрипит под ногами земля.
Вы стонете денег вам мало.
Кого вы ругаете, а?
Чего же вам, всё мало, мало?
Живёте, есть крыша, есть хлеб.
Работы полно, а ты стонешь.
Ты землю взрасти всё, что сможешь,
Не ной, ты же жив человек!
***
Всё правильно сказали люди,
Которых рядом больше нет.
Не лезь в чужой карман, не нужно,
Ты посчитай свои коль есть!
У вас есть небо над главами,
Живое, нежное, смотри!
Мы воевали, воевали,
Теперь в сырой земле лежим.
Мы никогда не обсуждали
Приказов главного, скажи?
Ну, чем ты не доволен?
Предатель всей живой земли!
Мы через это вот послание,
Сказать народу всё хотим!
Да будет мир благословенен,
Спасибо, нет у вас войны!
***
Бывает жизнь весёлая,
А есть и смерть, ты знай.
Мы ходим непутёвые,
Мы ищем вас, как в старь.
Чтоб доброю молитвою
Вы расчищали путь.
Проси за нас у Ангелов,
Пусть к Богу приведут.
А то душа все мается,
Не вижу берегов.
Так холодно, так грустно мне,
Лишь свет, твоя любовь…
***
Однажды поймёшь,
Ты отпустишь боль всю.
Неважно откуда советы.
Пойми же, девчонка,
Неверны шаги
И в жизни бывают подонки.
Не надо и думать о тех временах,
Что были так тяжки и слепы.
Ты просто живи, поборола ты страх.
Ты стала сильнейшей, поэт наш.
***
Поговори со мной, не бойся.
Я был когда-то деловой.
Ходил к друзьям своим я в гости,
Тряся упрямой головой.
Когда богат — друзей навалом,
Как беден стал — смело их след.
Ты б знала, как я выживал тут,
Мне было мало ещё лет.
Вложился, все тогда рискнули,
А пирамида поплыла.
Ушла жена, подвинул стул я,
К утру повесился ведь я.
Я помню всё, так не бывает.
Тут говорят, иди к нему,
Он Бог и всё он нам прощает,
А я дорогу не найду.
Прошу тебя, зажги ты свечи,
Когда на улице темно.
Я от тебя пойду на свет тот,
Сказали к Богу приведёт.
***
Прощальные письма летели в огонь,
Никто не услышал той песни.
Да хватит уже, не качай головой,
Мы осенью, ветром мы дышим.
А что остаётся?
Летать в тишине, у каждого тяжесть забвения.
Никто не уйдёт от письма в тишине,
Уходим мы только в затмение.
***
Пролетели года, пусть так.
Ты простой человек, чудак.
Были радости, слёзы, боль.
Я всегда был с тобой.
Охраняю всегда покой,
Ты прикрой рот своей рукой.
Чтобы скверна ушла на раз.
Вот тогда поцелую вас!
***
Кого там боги наказали?
Да кто посмел такое, прочь!
Мы за неё придём и скажем,
Что ты забудешь свой покой.
Не важно, что ты изрыгаешь,
Чужак без имени, да гниль.
Тебя твой Ангел обнимает,
Не обращай внимания, спи!
***
Умерших душ сейчас так много,
Все встали защитить твой век.
Тебя, людей, да кто посмеет,
Обидеть чувства, ты поэт!
Лихой на травке прокатился,
Да съехал, видно, от ума.
Твоя любовь, добро, сестрица,
Мы чувствуем все с далека.
***
Твой огонь, он так ярок.
Он безумной любовью,
Он, как ласточка в небе,
Он же пахнет тобою.
Напиши про нас в книге,
Чтоб узнали нас люди.
Обижать не дадим!
Мы им всё растолкуем!
***
Не надо рвать красивые цветы,
Пусть радуют своим благоуханием.
Не стоит рушить детские мечты,
Они полны той сказкой, вдруг реальной?
Не подавляйте доброту в себе,
Она в пути вам сильно пригодится.
Ты понял всё, ты человек, смотри!
Из мира счастье заструится!
***
Кому мы пишем всё вот это?
Быть может нас уже не ждут.
Мы так хотим поверить свету,
Но свет для нас уже потух.
Какие умерли таланты,
Актеры, барышни, князья.
Я был на бале музыкантом.
Таких балов не встретил я.
***
Улыбка в сердце, в голове туман,
Я помню вечер, он был так пьян.
Его насмешки, его цветы,
Он обесчестил, нет высоты.
Не помню где я, может и в хлеву,
А может с неба сейчас смотрю.
Нет этой сказки, есть лишь любовь…
Прости меня, ты… Нет сил и слов.
***
Ошалевшие сны так и лезут в ту память,
От которой устал, от которой сил нет.
Я так сказочно жил, я любил свою маму.
Было двое детей и жена…
Помяни.
***
Желание твоё, чтоб жили все счастливо,
Услышано оно, да будет в тебе сила.
Пока шумят дожди, покуда солнце светит,
Все счастливо живут, родители и дети.
Поберегите мир, он с треском терпит раны.
Не надо воевать, война эта обманна.
***
Не ходи туда, где всё забыто.
Подскользнулись на твоих слезах.
Думаю, что где-то оно скрыто,
То, что в силах многих наказать.
***
Да будет свет в твоих глазах!
О нас ты, дева, не забыла.
Мы все испытываем страх,
Мы всё расскажем, как там было.
Не все придут, тебе так проще,
Мы испугались за тебя,
Когда душа твоя той ночью,
Смотрела на тебя любя.
Не плачьте люди!
Мы в восторге, что можем письма тут писать,
Спасибо медиум, уж точно, родные смогут прочитать.
***
Нам подарков слать не надо,
Мы цветами все должны,
Расстилать весь путь твой сложный
И поклон тебе, любви.
***
Ещё немного и поверь мне,
Печаль уйдёт и боль погаснет
Нам стало ясно, что родные мы теперь
И вхожи в дом твой, необычный,
Всегда счастлив.
Ты лишь тихонечко молитву прошепчи,
Мы все покинем этот мир, как листопады.
Ты письма всё равно от нас прошу пиши,
Нам большего, поверь, уже не надо.
***
Не веришь ты сама себе,
Ты думаешь, игра такая.
А я скажу тебе во сне,
Что ты особая, другая.
Нам важно мнение твоё,
Твоя улыбка, твои слёзы.
Дай дописать тебе письмо,
Поверь же, это всё серьёзно.
***
Может быть не легко вам читать.
Всё же лампу свою не туши.
Я встречаю сегодня закат,
Молодой и не новой души.
Сколько прожито?
Долго, поверь!
Никогда не слыхал о тебе.
Если б знал, то пришел часов в шесть,
А теперь я устал, поверь мне.
***
Приди и посмотри, разбиты зеркала.
Не смейтесь над ушедшими людьми.
Вы люди всей земли, одно понять должны,
Мы живы и стараемся найти.
А как зовут? Когда?
Никто не вправе петь,
Мы не дойдём туда, ошибок слишком много.
А ты поэт, пиши, любовью дышишь, знай,
Не рушатся мечты! Ты миру передай!
***
Вот скоро осень, как же странно,
Писал и я о ней стихи.
Меня распяли, не додали, всё сжёг,
Упрямый был в ночи.
Теперь жалею, нет уж мочи,
Брожу я вечером один.
Ищу я день свой, между прочим,
Но нахожу лишь свою тень.
Ругаться матом — это гнусно!
Всегда свой рот прополощи.
Ну, если сильно тебе нужно,
Скажи всего лишь — «батюшки».
***
Листья летают, природа жива.
Запах вкусного кваса.
Жили и мы, и любовь в нас жила,
Да нелегко, говорить мне.
Многое людям нельзя говорить,
Бог так решил, мы в ответе.
С честью обнимете вы стариков,
Рядом живут ваши дети.
Если так вышло, что вы вдруг одни
С кошкой живёте, собакой.
Нет в этом тоже великой беды,
Предки грешили знать ваши.
***
Голубку с окон не гони,
Намокли крылья.
Ты добрая и всё внутри,
Без фальши и без дыма.
Остались мелкие грешки,
Природа выше.
Но Ангел молится, смотри,
Как в мире всё красиво!
В твоих глазах, огонь любви,
Ты пишешь эти строки.
А люди ведь не дураки,
У каждого найдётся,
Слова напишут добрые,
Кому-то дам ответы.
Ты просто напиши всем-всем,
От нас живым приветы.
***
Вкусная мята, пейте люди с ней чай.
Мёд вам придаст в жизни силы.
Ты не ворчи, и ты не серчай,
Может тебя заучили?
Вредных советов не будет, пойми!
Мы повидаться пришли же.
Всё в тебе пышет.
Христовой любви,
Мы вам желаем, Бог видит!
***
Впустите счастье к себе в дом,
Без лишних споров.
Не бей дитя, ты не воруй, народ бездонный.
Ты передай мои слова, они поймут ведь,
Вы слабость вашу показали, стыд, придут ведь.
Как поздно будет собирать осколки веры,
Ты — человек, а не скотина обалдел что ль?
Ещё не поздно изменить судьбу крутую!
Ты Бога в дом свой позови, Ангел ликует!
***
Он подошёл, я улыбнулась.
В кино позвал, дарил цветы.
Домой я больше не вернулась,
Он отнял жизнь.
Глаза пусты.
***
И нет уж сил стонать, рыдать.
Мне нужно это искупление.
Меня никто не убивал,
Ушла сама в затмение.
Кого винить? Сама слепа!
Ни веры, ни упрёка.
А вот сейчас горит душа,
Ты всё же чувствуешь,
Молю, проси меня у Бога!
***
Мелом рисовали дети Мир!
Так они любили эту землю!
Почему же мы их не растим?
Почему не смотрим в глаза нежные?!
Сколько ж душ загублено врачом…
Девки, вы чего тут, обалдели все?
Интервью с ветераном ВОВ Ануфриенко Василий Павлович — Пехотинцы
— Родом я из хутора Кирсанов Вознесенского сельсовета Морозовского района Ростовской области, там я родился четырнадцатого декабря 1926-го года. Родители мои были простыми деревенскими людьми, колхозниками. Мать рано ушла из жизни, когда мне было всего десять лет, и мы воспитывались отцом.
— Сколько вас, детей, было у родителей?
— Шестеро. Старший брат шестнадцатого года, одна сестра двадцать первого, другая двадцать четвертого, я двадцать шестого и еще сестры двадцать девятого и тридцать второго года.
— Отец Вас поднимал в одиночку? Не женился во второй раз?
— Он женился уже тогда, когда мы все повырастали. А все свое детство я провел без матери, практически воспитывал себя сам.
Наш хутор Кирсанов был третьей бригадой колхоза, а само правление колхоза находилось в хуторе Пришиб. Там я закончил четыре класса, а дальше учиться у меня возможности не было. Чтобы продолжить учебу, нужно было ехать куда-то в город, а у моей семьи не было возможности оплачивать мне учебу и проживание. В ближайших хуторах школы – семилетки не было, для этого нужно было ехать в Морозовск за двадцать пять километров, поэтому в хуторе, как правило, никто уже не мог получить образование выше четырех классов.
— Чем Вы занимались после окончания четырехлетки?
— Чем еще можно заниматься в сельской местности? Работал в колхозе. В двенадцать лет мне уже доверили на подводе вывозить на ток зерно из-под комбайна. Если был сезон сенокоса, то мне копну сена накидают на подводу, и я ее увожу к скирде. К тому времени за мной уже постоянно была закреплена пара волов, которыми я управлял и ухаживал за ними. Правда запрягать их я один не мог, мне обязательно кто-нибудь в этом деле помогал. Ярмо было тяжелым и в одиночку я не мог его поднять, чтобы надеть на шею быку. А его надо было еще и к дышлу пристегнуть.
— Почему Вам доверили волов? Лошадей не было?
— Лошади были, но их было очень мало. В основном, были лошади «фондовские», которые стояли на учете в военкомате. Этих лошадей даже в работе не использовали, только ухаживали за ними. Военные периодически приезжали, осматривали этих лошадей и отбирали несколько единиц для армии. А вот тех лошадей, которых выбраковывали, их отправляли работать в колхоз. А волов было много – они были основной рабочей силой. Тракторов было мало, поэтому на волах землю и пахали. Мы, подростки, запрягали в плуг три пары волов, потому что меньшим количеством они этот плуг не тянули. Плуг был тяжелый, двухлемешный, поэтому волы быстро уставали, и мы часто давали им отдохнуть. Но это все зависело от того, какие волы были: если они молодые, то три пары запрягали, а если волы постарше, помощнее, то порой хватало и двух пар. Но чаще все-таки тремя парами обходились. Тремя парами волов мы управлялись вдвоем: один за плугом идет, а другой управляет волами, подгоняя их. Волы, бывало, хитрили, не хотели тянуть, поэтому коренными всегда ставили волов помощнее, а рядом с ними пристяжными ставили тех, которые послабее. Во время сенокоса косилки тоже волы тянули. Тут уже по-другому запрягали: пара быков по бокам, а впереди одна лошадь.
— Механизированной техники в колхозе не было совсем?
— Косилки были, «лобогрейками» их называли. Трактора были, но, когда началась война, их всех угнали на восток, в эвакуацию. Угнали и всю скотину, включая быков и лошадей. Оставили только небольшое количество, необходимое для хозяйства.
— Чем Вам запомнилось 22 июня 1941-го года? Что Вы делали в этот день?
— В степи был с мужиками. Мы занимались тем, что косили траву-люцерку. Мы, пацаны, как обычно погоняли быков и работали на подъемнике. На подъемнике нужно было следить за поверхностью земли, чтобы косилка случайно не уткнулась в какой-нибудь бугорок и не сломалась. А если высоко косилка будет от земли – будем много травы оставаться нескошенной. Мужики занимались тем, что скидывали скошенную траву. Трава была такой густой, что часто приходилось останавливаться, потому что мужикам было тяжело. А ведь те мужики были людьми крепкими, выносливыми! Как раз кто-то из них сказал: «Давайте отдохнем». Сидим, отдыхаем. Смотрим: скачет к нам на лошади нарочный. Подъезжает: «Война!» Все, работу сразу прекратили и отправились в хутор.
Мужиков сразу стали отправлять на призывной пункт, а вместо них остались мы, мальчишки. Но мужики нас хорошо подготовили, поэтому мы смогли их заменить на сенокосе в полной мере. Мы знали, как отладить и наточить косы, как смазать и отремонтировать косилку, как натягивать ремни на маховики. Если косогон поломался, то мы знали, что нужно везти его в кузню, а там кузнец его сделает. Тогда, перед войной, среди мужиков уже ходили разговоры о том, что скоро что-то должно случиться, поэтому они нашему обучению уделяли достаточно времени. Вот только вместо мужиков скидывать скошенную траву прислали женщин, а им это было не под силу. Пробовали их ставить управлять быками, так те начали их игнорировать: смотрят, что к ним кто-то в платке подошел, они останавливаются, выворачивают дышло и ни в какую, не получалось у женщин с ними справиться.
У нас в бригаде остался дедушка, которого по годам не призвали в армию. Он говорит нам: «Так, хлопцы, давайте, наверное, беритесь вы за вилы и скидывайте траву. Делайте себе широкие пояса на живот, чтобы не сорвать его, потому что, если сорвешь живот – все, пропадешь, садитесь на косилку и сами скидывайте траву. У женщин ничего не получается». На косилке было сделано так, что траву на полках складируют так, чтобы получилась копна. А потом эту копну в определенном месте рядочком сваливают на землю. Дедушка нам сказал, чтобы мы эти полки отцепили и траву непрерывно сбрасывали на землю, не собирая ее в копны. Тут начали косить – только успевай собирать! А если не успеешь, то косилка забивалась и приходилось останавливаться, чтобы почистить ее. Если приходилось косить густую и тонкую как струна траву «метлюшку», то быков и лошадей приходилось гнать бегом, иначе косилка могла не срезать эту скользкую траву, и она могла намотаться на мотовило, сломав косилку.
— Как вам оплачивали эту работу?
— Трудоднями. Тогда денег в колхозе не было, только трудодни. Даже когда началась война, так же продолжали начислять трудодни. Да и после войны эта система сохранилась. Этот трудодень еще надо было заработать! Хорошо, если целый трудодень тебе начислят, а то не справишься с работой, так тебе всего несколько сотых поставят и все. Например, дают задание на трудодень вспахать гектар земли. Потом замеряют, насколько ты выполнил эту норму и, если ты ее не выполнил, то трудодень не получишь, а лишь его часть. Обязательно приходил учетчик и оценивал труд, выполненный тобой: сколько ты вспахал – пять, шесть метров полоска у тебя и на сколько. Потом высчитывал все это и начислял тебе трудодни. Но мы уже, как правило, знали нормы трудодней и старались выполнить поставленную задачу. К концу рабочего дня мы знали, будет нам трудодень или нет. Это зависело не только от нас, но и от состояния техники и скота. Если пастух хорошо покормит быков, то они справятся и все вспашут, а если нет, то как с ними не мучайся, много они пахоты не дадут, ложатся и ничем их не поднять.
— Ваш отец попал под мобилизацию?
— Он из-за болезни по здоровью не подходил к службе, поэтому его мобилизовали в рабочий батальон. У него проблемы с ногой были. В сорок втором году по берегу Дона строили укрепления, поэтому туда сгоняли народ с окрестных населенных пунктов: и подростков и стариков и женщин. Там столько всего накопали! Противотанковые рвы, бункера, пулеметные точки, землянки, ДОТы, ДЗОТы. Копали все это зимой, морозище стоял сильный, градусов сорок – сорок пять. А им каждому давали задание выкопать по кубометру земли в сутки. Нельзя было уходить оттуда, пока норму не выкопаешь.
Из нашего хутора тоже забирали и женщин и девчат двадцать четвертого года рождения, они копали ров километрах в пятидесяти от хутора. А нас, подростков, уже перед тем, как немцам зайти, заставляли охранять все эти объекты. Сооружения уже были возведены, люди оттуда ушли по домам, а мы, двадцать шестой год рождения, охраняли все то, что было там настроено. Нам из военкомата привезли и выдали винтовку, и мы дежурили, сменяя друг друга. Нам достался участок от Песчанки до Вербочек, это километров, наверное, пятнадцать.
Там планировалось держать оборону, а оно вон как вышло – не получилось у наших оборону держать. Так все осталось нетронутым после того, как наши ушли, даже бронированные колпаки для пулеметчиков не забрали с собой.
— Немцы, когда отступали, тоже не использовали эти оборонительные сооружения?
— Они тоже на этих позициях не закрепились, пробежали мимо них. Когда наши вернулись, тут уже они стали разбирать землянки на бревна. Там же, при строительстве, хороший лес использовался, а землянки строились в несколько накатов. Как подумаешь – это сколько же трудов стоило такой оборонительный район возвести!
— Вы говорите, вас к охране оборонительных укреплений привлек военкомат?
— Да, военкомат в то время с нами уже занимался подготовкой, проводя обучение военному делу.
— Кто вами руководил на охране укреплений?
— Мы сами меняли друг друга. Нас распределили по дням, сказали, кто когда заступает и мы строго этому следовали. Мы жили по домам, а когда мне нужно было дежурить, я выходил с утра и на целые сутки заступал на дежурство: и днем и ночью охранял. Отдежурю, а на следующее утро приходит мой сменщик.
— Кто-нибудь приезжал проверять, как вы несете службу?
— Ни разу к нам с проверкой не приезжали.
— К винтовке патроны выдавали?
— Выдавали подсумок с патронами. Но с этим было строго: за каждый израсходованный патрон мы обязаны были отвечать, так что пострелять из озорства у нас возможности не было.
— В рамках военной подготовки, проводимой военкоматом, у вас были боевые стрельбы из винтовки?
— Нет, мы только изучали устройство винтовки, учились ее разбирать и занимались приемами штыкового боя. Ну, еще тактику изучали, как действовать в бою. А стрелять нам из винтовки не давали.
— Когда колхоз стали эвакуировать?
— В начале лета 1942-го года, когда уже стало видно, что немцы скоро подойдут и к нашим краям. Стали собирать с хуторов колхозный скот, трактора и потихоньку отправлять все это на восток. Было объявлено, что подростки призывного возраста, 1925-го года рождения, не должны оставаться в тылу и тоже все подлежали эвакуации вместе с трактористами. В хуторах оставались подростки двадцать шестого года рождения и моложе.
Конечно, кое-кто остался и двадцать пятого года рождения, но, когда наши края освободила Красная Армия, к этим ребятам сразу приходили сотрудники особого отдела. Один у нас в хуторе такой был, Василий, который должен был отступить, а не отступил. К нему сразу пришли с вопросом: «Почему ты остался, почему не отступил?» И после этого попал Василий на Миус, неподготовленный, без формы. Их, таких, собирали в станице Обливской и, в чем были, сразу отправляли на Миус.
Когда он вернулся раненый, я у него спросил: «Ну что, Вася, как воевалось?», а он отвечает: «Нас даже гранаты кидать не научили. Винтовку дали, гранаты дали, а что с ними делать – не показывали. Хорошо, что я со школы знал, как с винтовкой обращаться и гранату кидать. Вместе со мной были взрослые мужики, которые тоже не отступили, а остались под немцами, так те вообще не знали, как с винтовкой обращаться».
— До того, как стали эвакуировать ваш колхоз, через него проходили эвакуированные из Украины и других мест?
— Да, у нас в каждом населенном пункте были беженцы из Украины. Даже встречались беженцы и из Сталинградской области, как они к нам попали – я не знаю, ведь мы в первую очередь чем они попадали под эвакуацию. Были у нас и откуда-то с севера приезжие, из-под Новгорода. Не знаю, может они сюда к родственникам приехали. Беженцы у нас были на постое в каждом дворе. Заселялись целыми семьями. А потом пошли войска. В общем, через наш глухой хутор беспрерывно шла бедная наша пехота, а спустя некоторое время пошли немецкие войска с танками.
— Беженцы оставались в колхозе? Работой их обеспечивали?
— Многие оставались и всех их до эвакуации привлекали к работе в колхозе, потому что работы было много, а рабочих рук не хватало. Когда началась эвакуация, некоторые из беженцев куда-то дальше ушли, а некоторые семьи остались жить в хуторе. У меня было много знакомых среди ребят из беженцев, двадцать шестого и двадцать пятого годов рождения.
— Как и где Вы увидели первых немцев?
— Еще когда немцы только подходили к хутору, мы работали в бригаде в поле и дедушка наш, который был старшим в бригаде, нам, ребятам сказал: «Хлопцы, вы смотрите, дома сидите поодиночке, в кучу не собирайтесь, иначе немцы вас посчитают за партизан, и вы можете пострадать». Но разве ж мы его послушались? Носились по хутору то туда, то сюда. Выкапывали себе в круче норы, где можно было схорониться. Мы-то, пацаны, еще были ничего, а девчата – те боялись прихода немцев.
Неподалеку от нашего дома были вымытые в половодье водой большие кручи, заросшие садами и зарослями. Среди этих зарослей были «копанки» — бывшие колодцы, которые уже со временем обсохли и обрушились. Так получилось, что у нас на весь хутор остался всего один колодец, в котором вода еще держалась. Мы собрались в одной из таких «копанок», решив, что через заросли немцы не должны проходить, здесь им делать нечего. Среди зарослей дороги не было, были только тропы, по которым ходила иногда скотина. «Копанка», в которой мы собрались, была по краям заросшая кустарником, а сверху накрыта ветками дерева., поэтому со стороны нас было не видать.
Сидим мы и вдруг смотрим: танкетки немецкие идут. Прошли танкетки, видимо это была их разведка, а спустя некоторое время пошла немецкая кавалерия. Шли они свободно, видя, что никаких наших войск в хуторе нет. И мы вдруг смотрим, несколько кавалеристов отделяются от своего соединения и направляют своих лошадей по этой тропинке мимо нас. Проходят мимо нас так близко, что мы слышим, как скрипит новенькая кожаная сбруя на их лошадях. Мы привыкли, что наши солдаты шли потрепанные все, измученные, а эти вон какие – во всем новом и чистом обмундировании, сапоги на них блестят, словно их только что надели. Мы смотрим на этих немцев, а сами девчатам рты закрываем, чтобы они не закричали от страха. Ребята еще держатся, а те готовы были уже кричать. Немцы проехали, и мы наконец-то поняли, что прав был дедушка, который нам советовал в кучи не собираться. Вот так я впервые увидел немцев.
Часто проходящие немецкие части брали с собой наших пацанов, чтобы те показали им дорогу. Обратно ребята не возвращались, поэтому девчонки прибежали ко мне домой и говорят: «Беги куда-нибудь, хоронись». А я и рад бы бежать, да не в чем. Свои брюки я снял и отдал нашему бойцу, который пробирался из окружения, чтобы он выглядел как обычный житель и не попал в плен. Когда уже нас заняли немцы, таких «окруженцев» очень много по ночам пробиралось через наш хутор к своим частям под Сталинград. Даже днем идешь по полю, смотришь – выходят из кустов или по-пластунски выползают из травы наши солдаты, просят водички попить или поесть чего-нибудь. Мы приносили и отдавали им всю еду, что брали с собой на работу и делились своей водой. А один из солдат как-то попросил меня: «Дай мне свои брюки, они тебе велики, а мне как раз будут». Мне тогда лет четырнадцать, наверное, было и я ему отдал свои единственные брюки, а он взамен вручил мне свои красноармейские шаровары. Вот поэтому я и рад бы бежать, но в этих шароварах немцы меня могли бы принять за «окруженца» и расстрелять. Немцы как что, так сразу тыкали стволом: «Партизан?» Так и со мной случилось: спрашивают меня, партизан ли я, а девчонки, сестры, в один голос: «Нет, нет! Это брат наш!» Испугался я сильно и после этого красноармейские шаровары снял, а вместо них надел что-то другое, не помню уже что.
— Партизаны в ваших краях были?
— Партизаны были, но действия их были очень слабыми, потому что здесь не было лесов и им попросту негде было прятаться. А в населенных пунктах их могли выдать односельчане. Еще в начале войны некоторые жители соседних хуторов стали приходить по ранению домой. У нас в хуторе таких не было еще, а вот в соседних хуторах приходили. Когда Красная Армия освободила наши края, то даже местные жители спрашивали тех, вернувшихся по ранению: «Почему ты остался в хуторе?» А потом оказывалось, что эти раненые были партизанами. Один из них потом, после войны, говорил: «Нельзя мне было, чтобы все вокруг знали, что я партизан – иначе кто-нибудь обязательно выдал бы меня немцам. Просто нагрубил бы кому-нибудь, а меня со злости сдали бы немцам». Когда наши погнали немцев от Сталинграда, разведка наших частей иногда заходила глубоко в тыл, и этот партизан был с ними связан, выполняя их поручения.
— Были в хуторе те, кто пошел на службу к немцам?
— У нас в хуторе не было таких. У нас даже и полицаев не было, потому что наш хутор был отдаленный от центра. А вот в других хуторах, слыхал я, что были полицаи, но они перед какой-нибудь облавой всегда предупреждали население: «Смотрите, аккуратней!» Немцы обычно заставляли полицаев собирать по хуторам для себя продукты: мясо, яйца и прочее. Полицай, который ездил по хуторам, говорил женщинам: «Это не моя прихоть, немцы меня заставили и, если вы не будете давать им продовольствие, они приедут и вас расстреляют. А если я не буду им привозить продукты, то они расстреляют и меня». Были среди полицаев хорошие люди, за них местное население вступилось перед Красной Армией, которая освободила наши хутора: «Он хоть и был полицаем, но был хорошим человеком и в полицаи пошел не по своей воле, а его заставили».
— У вас дома стояли на постое немцы?
— Немцы шли постоянно через хутор, поэтому на постой надолго они не останавливались. Но у нас во дворе некоторое время немцы жили. Они в дом не заселились, а разместились в нашем саду, рядом со своей техникой. В доме они не жили, наверное, потому, что лето было и стояла жара. Но они долго не задержались, день- два и ушли, а вместо них, тоже ненадолго, приходили другие. Для нашего глухого хутора движение войск было очень большим. Смотрели мы на всю эту массу немецкой техники и думали: «Ёлки-палки, как же там наши со всем этим справятся!» У наших солдат, когда они шли через хутор, в руках были только винтовки, а у немцев танки, машины с мотоциклами и лошади с велосипедами. Чтобы их пехота пешком шла – такого у них не было, все на чем-нибудь ехали. Но наши старики тоже смотрели на это все и нас успокаивали: «Не бойтесь, ребята, дальше Волги они не пройдут, наши их остановят и дальше не пропустят». Вот такое чутье было у стариков!
— Почему такая масса войск проходила через ваш хутор? Там была какая-то широкая дорога?
— Нет, там простая дорога была, связывающая между собой хутора. А войска, и немецкие и наши, просто шли от одного хутора к другому.
— Расстрелы в хуторе были?
— Нет, у нас в хуторе не было расстрелов. Они же проходили через хутор, долго не задерживаясь, им не до расстрелов было.
— Когда летом через хутор проходили отступающие части Красной Армии, немцы бомбили дорогу и хутор?
— Наш хутор немецкая авиация не бомбила, а воздушный бой в небе над хутором был. Но в этом бою ни один из самолетов не был сбит, ни наш ни немецкий, как-то все обошлось. Но очередями пулеметными они друг друга в небе поливали так, что оттуда, сверху, на нас сыпались пулеметные гильзы. Они постреляли друг в друга и разлетелись в разные стороны, наверное, у них патроны закончились. Правда, от их пулеметной стрельбы у нас сгорел амбар с зерном, видимо, в него угодила очередь какого-то из самолетов. Людей, слава богу, никого не зацепило при этом.
Когда зимой наши гнали немцев обратно на запад, ситуация примерно повторилась. Немцы отступали на различной технике, хотя теперь были и те, кто шел пешком, а наши въезжали в хутор на саночках: то собаками запряженными, то сами тянули их. Наши обходили немцев по флангам: шли через Покровку и с другой стороны, поэтому в хуторе боев не было: у нас они немцев только чуть подгоняли, выдавливая из хутора. Один боец, проезжая через хутор, спросил у нас: «Ну, как мы им даем, а?» Наши, видимо, хотели их взять в окружение, но ничего не вышло, и немцы смогли уйти.
— Что было у наших бойцов в санках?
— Да боеприпасы были и вещи разные — что еще можно было туда положить. Саней, запряженными лошадьми у наших было очень мало. Когда летом наши отступали, нам, пацанам, делать было нечего, и мы в степи наловили много лошадей. Бродячих лошадей в то время было много в степи: их или бросали отступающие части или они сами убегали, но за это время они уже немного одичали. Всех пойманных лошадей мы загнали в конюшню и содержали там. Когда немцы вошли в хутор, они этих лошадей забирать у нас не стали, видимо они им по каким-то показателям не подходили. Когда стали наши наступать, и мы увидели, что у них некому сани тянуть, мы всех этих лошадей нашим солдатам и отдали.
— Как не поели этих лошадей за зиму?
— У нас не принято было есть конское мясо. Даже если в довоенное время приходилось по каким-то причинам убивать лошадь, то ее на мясо не пускали, а тащили труп сразу на скотомогильник. Это уже только после войны стали есть конину.
— Чем вы питались, пока были в оккупации?
— Да чем и обычно: птицу держали, на огородах что-то выращивали, картошкой кормились. Немцы старались птицу по дворам выловить, поэтому приходилось ее всячески хоронить от них. Забирали немцы и крупный рогатый скот. В нашей семье была корова и телка, телку они зарезали вместе со свиньей. Мы эту свинью держали, стараясь, чтобы немцы на нее не позарились. Дед один посоветовал нам сделать что-нибудь, чтобы испортить ее внешность: «Отрежьте ей ухо или хвост, измажьте ее дегтем и говорите, что она больная». Мы так и сделали и это сработало: ее долгое время не забирали у нас. После того, как я отрезал ей хвост и ухо, свинья стала меня бояться. А под конец, когда немцы уже убегали, то забрали и эту свинью, зарезали.
— Колхоз продолжал работать при немцах?
— Когда немцы пришли, мы говорим: «Ну, на кого же мы будем работать? Неужели весь урожай достанется немцам?» Мы хоть и были пацанами, но уже немного соображали. А этот старик говорит: «Работать все равно придется. Немцы не любят лодырей. Утром не сидите дома, не шляйтесь по улицам, а вставайте, что-нибудь делайте, занимайтесь с техникой». Мы занялись техникой – косилками, повозками – покосили все, заскирдовали. А урожай в тот год был хороший! Поля уцелели, немцы ничего не сожгли. Мы в амбар даже много зерна засыпали.
— Которое потом сгорело вместе с амбаром…
— Нет, это другой амбар тогда загорелся, их несколько стояло по хутору.
Когда закончилась уборка, этот дед нас опять заставил заниматься делами: «Если будете без дела шляться, немцы вас за партизан примут и уничтожат».
— То есть он взял на себя обязанности председателя колхоза?
— Да, когда наши мужики, родители, уходили, они говорили ему: «Ну, Григорий Устимович, приглядывай тут за нашими семьями. Будь им всем отцом! Если понадобится – советом им помоги. На тебя наша надежда».
— Как его фамилия была?
— Ануфриенко Григорий Устимович. Мы его слушали как отца. Он мне приходился далеким родственником: у нас было много семей по фамилии Ануфриенко. Когда в первые дни стали призывать мужиков на фронт, военком посмотрел в списки и говорит: «Ну, Ануфриенко мы уже целый батальон набрали!»
— Как быстро была восстановлена Советская власть после освобождения хутора?
— Быстро восстановить у них, конечно же, не получилось, прошел какой-то срок. Но потом все само собой наладилось, пришла весна, начались сельскохозяйственные работы. Начали возвращаться колхозники из эвакуации, но пока очень мало. Сказывалась нехватка техники и скота, поэтому приходилось ездить за Дон, в Мартыновский район, и пригонять оттуда какой-то чужой скот. А туда, видимо, стада подгоняли откуда-то из другого места. Тем, кого выбирали и отправляли за скотом, райком выдавал документы, по которым они получали в стаде нужное количество голов и переправляли их через Дон.
— Техника к тому времени не вернулась из эвакуации?
— Техника оттуда вообще не вернулась в колхоз, возможно ее забрали для нужд армии. Когда только война началась, у нас были дизельные ЧТЗ, так их сразу забрали тягать тяжелые пушки. Трактористов, которые работали на «Универсалах» и СТЗ, тех сразу отправили в эвакуацию, а там их, видимо, вместе с тракторами забрали в армию.
— Когда призвали Вас в армию?
— В 1943-м году, после освобождения нашего района от немцев. В мае месяце этого года почти весь двадцать шестой год рождения забрали. Мне через сельский совет принесли повестку и вызвали в Морозовский военкомат, где мы проходили медицинскую комиссию и получили назначение в часть.
— С Вами из хутора в тот день кого-нибудь еще призвали?
— Да, нас было много. С нами были и ребята из эвакуированных и детдомовские. Тогда ребята из детдома были практически в каждом дворе, их, во время войны, перед приходом немцев, распределяли по дворам. На каждый колхоз выделялось по несколько человек воспитанников и их распределяли по семьям.
— Куда направили Вас из военкомата?
— А никуда не направили. Я тифом заболел. После того как мы прошли медицинскую комиссию, нам выдали повестки, в которых было указано, что нам нужно завтра к девяти часам явиться в военкомат для отправки. Я и еще двое ребят попали в морской флот, на Тихий океан. Перед отправкой мы втроем решили пойти в больницу чтобы проведать там своего дружка. Мы у себя дома решили в степи покидать гранаты, а дружок наш задержал гранату в руке, сразу не бросил и граната взорвалась в воздухе, причинив ему ранения.
Когда еще были у него в больнице, я говорю: «Ты меня извини, что-то я себя тут не очень хорошо чувствую». Тогда тиф ходил и его в больнице лечили каким-то лекарством, один запах которого уже вызывал тошноту. «Я, — говорю, — выйду на улицу, на ветерок». Спустя некоторое время вышли и мои ребята. Им ничего, а мне что-то нехорошо. Проведали его, прогулялись по городу, водички попили, мороженого поели. Для нас, пацанов из сельской местности, это было целое событие! Нагулявшись, решили отправляться домой, но я им говорю: «Что-то мне нехорошо, что-то я себя неважно чувствую». Все это случилось часа в три дня. А комиссия в военкомате все еще продолжается: они долго проверяли нас, новобранцев, били нас молоточком. Поскольку нам сказали, что на завтра всем явиться обязательно, я решил пойти в комиссию и сказать о своем плохом самочувствии. Прихожу, говорю: «Я Ануфриенко, недавно проходил у вас комиссию», — «Мы помним» — «Я тут плохо себя почувствовал» — «Ну-ка, давай градусник, мы тебе температуру измерим». Померили температуру, а у меня тридцать девять с половиной, почти под сорок температура. Врач спрашивает: «Где был, что делал?», я рассказал ему, что мы в больницу заходили. Он говорит: «Значит так, если все будет нормально – завтра обязательно к девяти часам придешь, а если нет – то в больницу». Я спрашиваю: «А с повесткой как быть?» — «Пусть у нас на столе остается». В результате состояние мое ухудшилось и, как оказалось, я заболел тифом. Ребята мои без меня на флот ушли, а я остался.
— Сколько Вы с тифом пролежали?
— Да что-то долго я проболел. Тяжелая форма тифа у меня была.— Вы в больнице лечение проходили?
— Нет, я дома лежал, потому что в больницу что-то не получалось меня отвезти. Вызывали врача из Вознесенки, тот приехал, никакой помощи не оказал, только посмотрел меня и сказал: «Если восемнадцать дней выдержит, то жить будет. А если нет, то помрет». Но я выдержал. Выздоровел и был в конце лета вторично призван в ряды Красной Армии.
Попал я в учебный полк учиться на сержанта. Этот полк находился в Донецкой области, недавно освобожденной от немцев, и там готовили пулеметчиков, автоматчиков и ПТРщиков. Определили меня в роту, в которой готовили стрелков из противотанковых ружей.
— Какие ПТР у вас использовались в обучении?
— Противотанковые ружья Дегтярева, мы с ними обучались. А противотанковые ружья Симонова нам привезли, когда мы были уже в части и два месяца стояли во второй линии обороны. Ружья Симонова были автоматическими, с магазинами, а в дегтяревские приходилось по одному патрону вкладывать. Когда мы стояли в обороне и нам привезли новые ружья, то для нас устроили обучение, чтобы мы знали, как обращаться с противотанковыми ружьями Симонова.
Но мне не пришлось послужить в роте ПТР по борьбе с немецкими танками. В учебном полку я пробыл четыре месяца, а потом я отправился на пополнение стрелкового полка. В то время в стрелковых полках не хватало сержантов и офицеров, командиров взводов, поэтому нас отправили на пополнение в действующие части в качестве пехотинцев. Нас распределили по всем частям армии, и я попал в 1285-й стрелковый полк.
— Учебный курс вы окончили полностью?
— Да, четыре месяца проучились. Затем нам выдали обмундирование, погоны, и отправили на фронт.
— Пока вы учились, вас в форму не одевали?
— Одевали, но это все была старая форма. А когда отправляли в войска, нам выдали все новое, со складов.
— Во что Вас одели, когда Вы пришли в учебный полк?
— Ну что обычно тогда выдавали? Гимнастерки, штаны. На голову пилотку надели, обули в ботинки с обмотками. Сапог нам не выдали даже когда уже в полк отправили, правда ботинки дали американские, коричневого цвета. Ничего так ботиночки, нога себя в них чувствовала хорошо, правда, наши ботики были все равно лучше. Шинели при отправке нам выдали английские, зеленые. В общем, обули и одели нас в то, что прислали союзники. Шинели эти были не мнущимися, но очень тонкими. К нам из училища прислали молодого командира взвода, из Омска. Взвод наш был долгое время без командира, и мы ждали, когда нам кого-нибудь пришлют. Он приехал в новой офицерской шинели, широкой, с поддевкой, но почему-то ему понравилась та шинель, которая была на мне надета. Он предложил с ним поменяться шинелями, а я уже знал, что моя шинель холодная, поэтому согласился с радостью.
— Он не захотел Вам ее потом вернуть назад?
— Нас, после того как мы с ним поменялись, стали перебрасывать по разным взводам, и больше мы вместе не служили.
— Какое оружие было закреплено за Вами?
— В учебном полку это была винтовка. Нам говорили: «Если складывается опасная ситуация, вы должны бросать ПТР и брать в руки винтовку, чтобы отражать атаки».
— В расчете противотанкового ружья два номера. Вас на работу какого номера обучали?
— Нас так учили, что мы могли обоими номерами работать: вдруг мой напарник вышел из строя и я мог его тут же заменить.
— Переносили ружье вдвоем или по одному?
— В учебном полку всегда вдвоем его носили, как положено, а уже на фронте видел, что его кто как носил. Не очень-то хорошая штука, таскать на себе, как ярмо, это ружье. Симоновская модель весила, кажется, шестнадцать или восемнадцать килограмм, а дегтяревское ружье было чуточку полегче.
— Патроны были у первого номера или второго?
— Хоть мне в бою не довелось использовать ПТР, но нас учили, что патроны всегда у второго номера. Первый номер принимает решение и говорит, какой тип патронов ему нужен – бронебойный или зажигательный – а второй номер ему, соответственно, их подает.
В учебном полку нас постоянно заставляли окапываться. Не успел копаться за установленное время – вылезай из окопа и начинай все по новой. На занятиях нам показывали, какие уязвимые места у танка, чтобы мы старались бить именно туда: по гусеницам, в место между башней и корпусом, чтобы заклинить башню, в оптические приборы. Но чтобы попасть туда, нужно быть снайпером. Хотя у нас во взводе были ребята, которые били очень точно. Мы на полигоне в качестве мишени установили паровозный буфер, металлический штырь с тарелкой, так у них получалось бить точно в центр этой тарелки, несмотря на то, что она стояла на расстоянии почти двести метров. Такие точно и в смотровую щель танка попадут и под башню пулю загонят.
— Сколько учебных стрельб Вы сделали за время обучения?
— Гоняли нас там постоянно, отдохнуть практически не давали: мы и днем занимались и ночные занятия у нас были. Правда, стреляли мы не каждый раз. Учили бросать гранаты, правда вместо гранат использовали бутылки с зажигательной смесью. Для этого на горку была проложена учебная железнодорожная колейка и по ней с горки пускали железную вагонетку, а мы метрах в десяти от рельсов окапывались. Когда мимо нас проносилась вагонетка, мы должны были выскочить из своего окопчика и попасть в эту проезжавшую мимо нас вагонетку бутылкой с зажигательной смесью.
— А как потом эту вагонетку обратно на горку затаскивали?
— А вот этого я не знаю. Мне ни разу не приходилось этого делать. Пускать ее кто-то сверху пускал, а вот назад поднимали как – не знаю.
— Когда Вы прибыли в пехотную часть, Вам сразу дали под командование отделение?
— Полк вывели на доукомплектование, чтобы пополнить его и только потом должны были отправить на передовую. Мы ж были пацанва, а там уже были мужики опытные, не раз побывавшие в бою. Потом стали поступать такие же необстрелянные пацаны, как и мы, только рядовые. И уже тогда, когда набрали личный состав, стали комплектовать взвода и роты. Мы два месяца простояли в тылу, во второй линии обороны.
Пока мы там находились, с нами проводились учебные занятия, на которых нас учили боевым действиям, учили стрелять, поскольку необстрелянной молодежи было большинство. Потом построили нас на плацу и командование дивизии нас говорит: «Все, вы уже способны дать отпор врагу, готовы к бою!»
В роте распределили нас, сержантов, по отделениям. Мне в отделение достались такие мужики, которые были старше меня и уже поопытнее. Я им говорю: «Ну и как я, пацан, буду вами командовать?», а они отвечают: «Ты же не из своей головы будешь команды выдумывать, а выполняешь приказ командира взвода. А если что не так, то мы тебе подскажем и поправим тебя». Командиром взвода был как раз тот самый выпускник омского училища, правда, так и не получилось нам с ним вместе повоевать – его куда-то в другое место перевели. Он же тоже был такой молодой, как и мы.
— После формирования полк отправили на передовую?
— Да, потому что двенадцатого января по всем фронтам началось наступление, последний рывок. Это уже сорок пятый год был, наш полк был в Польше под Варшавой. Наши войска уверенно пошли вперед, за четырнадцать суток мы прошли большое расстояние, преследуя врага, и в скором времени заняли Варшаву.
Немцы, сволочи, уходя, жгли деревни. Мы проходили мимо сгоревших домов, от которых остались только одни печные трубы. Мирных жителей в этих деревнях не оставалось совсем. А на немецкой стороне было видно зарево многочисленных пожаров. А нам даже было видно, как на фоне этих пожаров мелькают бегающие люди. Оставалось пройти триста сорок километров, и мы будем в Берлине. Но, к несчастью, я получил ранение.
— Как Вас ранило?
— Когда мы преследовали уходящих немцев, нам поступила команда: «Снять шинели». А дело, напомню, было зимой, снежок лежал хороший, сугробы были большие. Мы должны были постоянно преследовать немцев, наступая им на пятки, для того, чтобы не отрываться от противника, не дать ему закрепляться на новых рубежах. А оборонительных рубежей у них там было много построено! В шинелях по сугробам преследовать немцев было неудобно, в них ноги путались, поэтому нам и дали команду, чтобы мы поснимали шинели. Мы не мерзли, потому что вместо шинелей на нас были хорошие теплые ватные фуфаечки. В общем, не отставали мы от них.
— Вам вместо шинелей выдали фуфайки?
— У меня фуфайка осталась еще офицерская, тепленькая. Поэтому я ее и носил.
Пока мы преследовали немцев, пошел снег, поднялась метель. Но мы все жмем, идем по флангам, справа и слева, а задние чуть пооотстали от нас. Снегом всю землю прикрыло, да еще в этой метели ничего не разберешь. Маскировка снегом всех немецких объектов получилась исключительная! Из-за этой метели мы стали на некоторое время терять из виду преследуемого врага и старались бежать по его следам. Подбежали к какой-то высотке и вдруг немцы, которых мы вот только что видели, исчезли у нас на глазах. Мы продолжили идти вперед и вдруг раздается пулеметная очередь и начинается минометный обстрел. Наш левый фланг немцы подпустили близко и практически выкосили весь из пулемета. Нашему правому флангу тоже сильно досталось от немецкого минометного огня. Ну и все, готово, полегли все ребята… Там, среди сугробов, не видно было, кто раненый лежит, а кто убитый.
А я попал под взрыв минометной мины. Мы успели залечь, подумав, что пулемет нас может достать своей очередью. Для этого мы сначала ушли немного в сторону, но вместо пулеметного огня попали под минометный. Мины рвались рядом с нами. Мне осколки попали и в поясницу, и в обе ноги.
— Позвоночник не повредило?
— Нет, позвоночник мне не зацепило. Сутки я провел на снегу. Попытался отползти подальше, в тыл. Но там же все было изрыто траншеями немецкой обороны. Как начинаешь ползти, так обязательно на траншею натыкаешься. А немцы как увидят, что кто-то заворочался, зашевелился, сразу начинали стрелять по тому месту. Может там кто-то живым оставался, но они из своего пулемета точно доставали. Я нашел небольшую воронку, попытался в ней спрятаться, решил переждать эту стрельбу. Но воронка была настолько маленькой, что я в ней был все равно что снаружи. Ну что, куда деваться? Хоть мороз и небольшой был, градусов пять, на снегу лежать смысла не было, к тому же я еще и кровью истекал. Полежал, дождался, пока все поутихло и потихоньку пополз по-пластунски. Дополз до траншеи, свалился в нее, прополз немного вперед и обнаружил небольшую землянку. Когда я влез в эту землянку, стало уже вечереть. Ночью слышу – наши опять в наступление пошли, какой-то отряд до немецких позиций дошел, завязался бой. Я к тому времени прекрасно различал немецкие выстрелы и наши, поэтому, услышав автоматные очереди, сразу определил, что это наши бегают. Стрельба, спустя некоторое время, утихла, наступила тишина. И вдруг откуда-то снаряд какой-то прилетел, разорвался, за ним второй, третий. До этого не было слышно ни танковых выстрелов, ни пушечных, только одни пулеметные и автоматные очереди.
От разрыва снаряда меня засыпало в этом блиндаже, только дырка небольшая наружу осталась. Хорошо что у меня на поясе лопаточка осталась, не выкинул я ее. Стал я себя откапывать этой лопаткой. К утру слегка откидал землю, чтобы воздух в землянку поступал и попытался сквозь эту дырку пытаться вылезти, но застрял. Стал раскачиваться телом туда – сюда, но вылезти у меня не получалось, завален был со всех сторон. На мое счастье, по полю боя ходили санитары, подбирали раненых. Они меня увидели, вытащили меня наружу, положили на бруствер. Потом перетащили на стоявшую неподалеку копну сена и сказали: «Ты тут лежи, мы сейчас пойдем раненых подберем, а потом и за тобой вернемся». Лежал я на этой копне почти до самого вечера и наблюдал, как мимо меня идут и идут войска. Вечером за мной вернулись санитары и подобрали меня.
— Вас санитары забрали вместе с оружием?
— Нет, оружие осталось там. Куда я его с собой потащу? Я сам еле передвигаюсь. Да я свое оружие потерял еще когда в траншею сваливался: у меня же ноги не двигались, поэтому я на винтовку опирался, а после того, как свалился, пополз уже без нее, она осталась лежать в траншее.
Принесли меня в какую-то землянку, где уже было полно раненых, и спустя некоторое время всех стали грузить для отправки в санбат.
— Раненых на машине отправляли?
— Нет, на лошади. Снег, пурга, лошадь нас везет сквозь эти окопы. Возница матерится: «Куда ехать-то? Ни огня, ничего не видать». А лошадь, видимо, чувствует эти окопы, идет неохотно. Нам слышно, что где-то неподалеку машины идут, моторы работают. Но света не видно и не знаешь, где там эта дорога проходит. Наш извозчик кричит: «Куда ехать? В какую сторону? Хоть бы фары включили!» А потом внезапно показался свет автомобильных фар и стало понятно, куда надо ехать.
— Сколько раненых загрузили на телегу?
— Он нас двоих вез. Привез в санбат, там сразу стали делать перевязку. Перед этим по-быстрому вытащили осколки, какие было возможно, и почистили рану. После перевязки быстро погрузили в машину и отправили дальше, в госпиталь. Вернее, не в госпиталь, а в такой же медицинский пункт. Шофер ехал без света, наугад, машину трясло на ухабах. У людей от такой тряски стали открываться раны, они кричат, стонут. Шофер отвечает: «Ну не могу я ехать нормально без света. А если свет включу, то по нам точно стрелять начнут или под бомбежку попадем».
Привезли нас, с десяток человек, и сразу отправили в операционные. Мне там опять стали осколки вытаскивать, причем делали все это «на живую», безо всяких уколов, без обезболивания. Санитары держали меня за руки и ноги, а врач резал тело, вынимал оттуда осколки и кидал их в металлическую тарелку.
После этой операционной меня отправили в госпиталь, который располагался неподалеку, в городе Люблин. Там пролежал некоторое время, затем из Польши меня перевезли в Брест, а там я аж в трех госпиталях побывал. В общей сложности, в госпиталях я провел восемь месяцев. Там же, в Бресте, встретил и День Победы.
— Как Вы узнали о том, что закончилась война?
— Да разве ж можно было об этом не узнать? Нам об этом сообщали и медсестры, и ходячие больные, которые у нас в палате лежали. В нашей палате тяжелораненых без ходячих нельзя было: если вдруг надо было что-то срочно медикам сообщить, или позвать врача с медсестрой, так сразу отправляли ходячего больного. Поэтому слух о том, что наступила Победа, по госпиталю распространился быстро. Все – медсестры, врачи, ходячие больные — выбежали из госпиталя на улицу, радуются, кричат, плачут. Остались лежать в палате только мы, тяжелораненые. Тут, как назло, одному плохо стало, другому судно потребовалось, а весь персонал на улицу ушел радоваться, встречать День Победы.
— В госпитале по случаю праздника был устроен праздничный обед?
— От госпиталя по этому поводу никакого угощения не было. Но в госпиталь приходили посылки от простых людей, вот в них были разные угощения, вплоть до того, что маленькую чекушку в посылке присылали. Помимо съестного, в посылках были разные вещи: платочки, кисеты. Все содержимое посылок мы обязательно делили между всеми.
— Как делили?
— Один отворачивался, а кто-то брал вещь из посылки и спрашивал: «Кому?» Тот, который отвернулся, называл имя или фамилию и этот предмет уходил ему. Когда взяли в руку чекушку и спросили: «Кому?», тот назвал фамилию одного больного, который лежал без рук и без ног. Но было по-честному, чекушку ему и отдали.
— Раз уж зашел разговор о питании. Как кормили на фронте?
— На фронте кормили хорошо. Там, если кашей не накормят, так обязательно консервы дадут. Когда мы стояли во второй линии, там неподалеку было картофельное поле. Мы вылезем из траншеи, наберем в котелочек картошки, сварим ее и с консервами она шла отлично. За два месяца так отъелись, что один другого уже не угадывали. Поправились на картошке все! А вот в учебной полку кормили – не дай бог! Глянешь в котелок, а там плавает кусочек рыбных костей. Ага, понимаешь, что это рыбный суп! Иногда в супе можно было увидеть кусок вареного огурца. Кашу на все отделение выдавали всего половину котелка. Его приносили, и командир отделения следил, чтобы, когда ели, никто из отделения много себе ложкой не набирал. Как только видит, что кто-то активно «загребает», так сразу команда: «Ну-ка, положи назад!» Мы в учебном полку мечтали о том, чтобы поскорее попасть на передовую, потому что днем и ночью было сплошное «запевай!», да учеба. В общем, гоняли нас вовсю!
— Вам полагались по нормам довольствия алкоголь и табак?
— Полагалось. Выдавали и табак, и алкоголь. Когда стояли во второй линии, алкоголь не пили. А на передовой, перед боем, принесут в траншею ведро, поставят, но ребята если и пили, то по сто грамм всего. Ребята были молодые, никто не злоупотреблял.
— Кто занимался распределением алкоголя?
— Не знаю. Нам ведерко с водкой привозил повар, а дальше, на месте, уже каждый решал, сколько ему нужно взять.
— Какой табак вам выдавали? Махорку?
— Я был некурящим. Да у нас весь взвод практически был некурящим. Но я не припомню, чтобы нам взамен табака выдавали сахар.
— Как на фронте обстояли дела с гигиеной? Вши были?
— Вот вшей у нас не было, потому что у нас регулярно были бани. А в учебном полку мы еще и обмундирование свое на прожарку сдавали.
Когда во втором эшелоне стояли, мы себе старались оборудовать место, где отдыхали: выкопаем земляночку, туда веток настелим и лежим, отдыхаем. Правда, долго нам не давали лежать: «подъем!» и куда-то надо идти. А на новом месте снова копать: то землянку, то для орудия позицию. Пехоту часто привлекали в помощь орудийным расчетам нашего полкового артдивизиона «сорокапяток». Если не удавалось соорудить для себя землянку, то спать приходилось прямо в окопах, несмотря на дождь или морозец. Спишь под кустом, укрывшись шинелью, а она к утру льдом покрывается.
— В Польше у вас были контакты с местным населением?
— Ни в коем случае! Во-первых, там, где мы стояли, там их и не было. А во-вторых, нам в приказном порядке запретили с ними иметь дело. Когда нас везли на эшелоне через Польшу, если случалась длительная остановка на час или два, то нас из вагонов выгоняли и заставляли строевой подготовкой заниматься, чтобы мы не разбегались и с местными поляками не общались. Потому что могло случиться так, что уйдешь куда-нибудь один и можешь обратно уже не вернуться. Были такие случаи. Народ там был нехороший.
— Испытывали вы во время боев нехватку боеприпасов?
— Нет, боеприпасов всегда нам хватало. Мы ими всегда запасались впрок, выбрасывая из вещмешков все лишнее и загружая в них патроны и гранаты.
— Какие гранаты использовали?
— РГД, у которых ручка поворачивалась. Обычно с собой брали штуки две – три. Больше не брали, потому что лучше больше патронов взять с собой, чем гранат.
— Каски в бою носили?
— Носили. Но это не обязательно было, за этим никто не следил — все по собственному желанию было. Она вроде лишний груз и неудобная штука, голова от нее болит, а с другой стороны – хоть какая-то защита. На поле боя, бывало, каски просто выбрасывали и шли в бой без них. В учебном полку каски носили постоянно, правда потом за голову нельзя было взяться – так она болела от каски, которая набивала голову.
— На переднем крае проводили немцы агитацию через громкоговорители или листовки?
— Немецких громкоговорителей не было, а вот наши со второй линии в сторону немцев агитацию говорили и песни пели. Вторая линия – она же рядышком, до нее снаряды долетали. Поэтому немцы не давали нашим их агитировать: как только начнут, так немцы сразу обстреливать это место начинали. Агитацию еще можно было понять, а вот для чего наши песни им пели – вот это непонятно.
— Результаты у этой агитации имелись? Немцы сдавались?
— Нет. Только разведка ходила друг к другу «в гости», языками обменивались. То наши притащат кого-нибудь, то немцы нашего солдата украдут. Мы обычно так считали: если срочно изменили пароль, то, значит, что-то уже случилось, значит кого-то из наших уволокли к себе.
— С особым отделом доводилось сталкиваться?
— Нет, не доводилось, хотя особист у нас имелся. Был случай один. Заступает на пост боец из нашего взвода, а у него штык плохо крепился за винтовку. Боец этот был уже пожилым мужчиной, опытным фронтовиком. Взял он свою винтовку и стал на нее штык надевать, а патрон уже был в патронник загнан. Как уж он там что делал, но случился выстрел и ему пальцы на руке отстрелило. Мы выскочили: «Что такое?», а он стоит, руку к себе прижимает. «Ну как же ты так смог? Ты же должен был патрон вытащить сначала!» Признали этого бойца «самострелом». Построили нашу роту и его показательно, перед всем строем, судили и за членовредительство приговорили к расстрелу. Правда, перед строем его не расстреляли, расстреляли в другом месте. Помню, как он плакал: «Да что же это! За что меня расстреливать? У меня дети, семья. Ребята, не подумайте, что я струсил и специально это сделал! Это просто случайно».
— Случаи небоевых потерь были?
— Были. В учебном полку мы совершали какой-то переход в ночное время. Сержант, который замещал командира взвода, объявил привал, развели костер. Все расселись вокруг костра, а этот сержант достал автомат и стал чистить его и снаряжать патронами. Снарядил полный диск и стал вставлять его в автомат. Диск что-то плохо вставлялся и, чтобы посильней его надавить, сержант упер автомат стволом себе в живот. Давил, давил и самопроизвольно получилась короткая очередь себе в живот. Сержант сразу как заорал, а потом упал на землю. Из-за такой вот халатности мы остались без командира взвода. Сержант должен быть примером для всех солдат, а тут такое нарушение всех правил.
— Кого-нибудь из своих командиров помните?
— Да забывать уже стал фамилии командиров. Командир взвода у нас в учебке был хороший мужик, толковый. Всегда сначала спокойно во всем разберется, а уж потом решает, наказать или нет. А сержанты были ну такие требовательные! По уставу солдат должен был выходить на улицу, на мороз, соблюдая форму одежды. А один боец выскочил не одевшись как надо. Сержант задержал его в ночное время в коридоре, когда в казарме все уже спали, разул его и так держал некоторое время. А полы в казарме были цементные, холодно было. Солдат говорит сержанту: «Ну что ж ты делаешь! Холодно же! Я виновен, да, но я же не ушел никуда в самоволку, а вернулся в казарму». Солдат пытается открыть дверь, чтобы войти в казарму, а сержант его не пускает. Между ними завязалась потасовка. Сержант был дежурным и позвал на помощь себе дневального. Солдат все-таки успел вскочить в казарму и закричал: «Ребята, помогите, меня избивают!» А сержант с дневальным его прикладами лупят куда попало. Все солдаты тогда как поднялись со своих полатей и стали молотить и виновного сержанта и всех остальных, которые нас гоняли. В роте только один сержант был хорошим, он залез под нары, его оттуда за ноги вытащили, хотели сгоряча и ему врезать, но кто-то крикнул: «Его не трогайте! Этот молодец!» Командир роты прибежал, увидел, что творится, закричал: «Прекратить это все!» и разогнал нас всех по полатям.
Утром, перед тем как идти в столовую, на построении собрали нас командир роты и командиры взводов и стали ругать за произошедшее. Тогда тот солдат, помню Павликом его звали, вышел из строя и снял гимнастерку: «Смотрите! Разве могут в Красной Армии так избивать солдата за то, что он вышел на улицу с нарушением формы одежды?» Офицеры посмотрели на следы избиения и сразу умолкли. А тогда уже поговаривали, что нас на передовую должны были отправить. Павлик говорит: «Когда будем ехать на передовую, мы этого сержанта на первом же разъезде из вагона выбросим». После собрания этого сержанта сразу же убрали из нашего подразделения: смотрим, а его уже нет. Вот такой случай был у нас в учебном полку.
Хоть война и закончилась, а в госпиталь в этот день раненых все везли и везли. Наши войска уже начали выводить домой, чтобы отправить на войну с Японией, а тут, в тылу, «бандеровцы» стали творить безобразия. Лежишь, думаешь: «Ну, на войне выжил, остался живой. А тут можешь в тылу пулю получить». Бандиты выскакивали из леса, нападали на госпитали и прочих военнослужащих. Появились убитые и раненые бандитами. Как только наступала ночь, бандюги вылезали из своих нор и в городе была слышна автоматная и пулеметная перестрелка. Даже неподалеку от нашего госпиталя, на рынке, часто были слышны взрывы гранат. Мы лежали в госпитале и ждали, когда нам в окно кто-нибудь из бандитов кинет гранату. Но, к счастью, такого ни разу не произошло.
— Ночью у госпиталя выставлялась охрана?
— Никакой охраны не было. Бои шли вокруг, а нас никто не охранял. Ночами в городе творилось что-то невообразимое, бандиты брали власть в городе в свои руки. Иногда стычки на рынке происходили даже днем. Лежим мы однажды, окна в палате открыты, мы слушаем шум рынка, разговоры людские. И вдруг там завязалась стрельба. Через некоторое время к нам в окно вскакивает солдат и говорит: «Ребята, спасите меня!» Оказалось, он уходил от бандитского нападения. Мы к нему с вопросами: «Что случилось?» — «Да так и так. Поймали мы бандитов, хотели их увести, а тут подоспели их сообщники и нам отпор дали. Своих они отбили, а нам пришлось спасаться».
— В госпитале оружие имелось на случай отражения нападения?
— А вот этого я не знаю, потому что мы лежали в палате тяжелораненых и по госпиталю не ходили. Наверное, что-то из оружия все-таки имелось.
— Случаев нападения на госпиталь не было?
— Нет, ни одного такого случая не было. Ни ночью ни днем в нашу сторону ни гранату не кинули, ни выстрелили ни разу.
— Когда Вы демобилизовались?
— Домой я пришел восемнадцатого августа 1945-го года, после того, как меня выписали из госпиталя. Там, в госпитале, мне дали вторую группу инвалидности. Поскольку госпиталь расформировывали, меня выписали преждевременно, несмотря на то что раны еще не затянулись, были открытыми, свищ еще не заживал. Ходить на двух костылях мне было очень трудно. Врачи мне сказали: «Мы тебя выпишем и дадим тебе сопровождающего солдата, который тебя доставит домой. Может быть ты найдешь какого-нибудь земляка, чтобы вам вдвоем домой поехать. Долечиваться будешь уже дома». Я нашел земляка, который доставил меня домой. Дома я не засиделся, сразу отправился в госпиталь города Ростова-на-Дону. Там осколки из меня тоже все не вынули, один выходил из ноги целых двадцать пять лет. Я у хирурга своего спрашивал: «Николай Тихонович, может достать его?», а он мне отвечал: «У тебя там и так все разрезано, а если я тебе и остальные мышцы порежу, то тогда ногу хоть ампутируй. Терпи».
А ногу мне еще в Бресте хотели ампутировать из-за того, что в ране появилось загноение. Но я просил хирурга: «Не делайте этого. У меня и вторая нога такая же. Иначе я останусь без ног. Лучше режьте мясо, убирайте оттуда все ненужное». Он там что-то разрезал и сказал: «Ну, если это не поможет, тогда только один выход – ампутация». Но помогло все-таки. Вторую ногу ампутировать я тоже не дал: «Лучше смерть». Тогда врач отказал мне в перевязке и у меня в ране завелись черви. От раны этой такой ужасный запах шел, что кто-то из палаты не выдержал, достучался наверх.
Приехала белорусская областная военная медицинская комиссия по госпиталям. Заходит какой-то врач к нам в палату: «У кого тут черви в ране завелись?», все сразу на меня показали: «А вон он, сержант, лежит». Меня сразу в перевязочную. Там гипс разрезали, развернули. Три военных врача как глянули, а там черви, пролежни. Один из этих врачей как закричал на нашего главврача и поволок его в кабинет. Я слышу там крик стоит. Рядом со мной стоит медсестра. Я ее прошу: «Сестричка, дай мне зеркало, я хоть погляжу, что у меня там такое сзади творится». Она говорит: «Не дам, а то ты еще сознание потеряешь» — «Не потеряю. Дай посмотреть». Как глянул я в это зеркало, а у меня там на спине кожи почти нет, сплошные пролежни. В общем, после этой комиссии мне раны почистили и стали они затягиваться. Гипс сняли, заменили на лангет, мне стало получше и пошло все потихоньку заживать. Про ампутацию врачи больше речи не вели.
Совсем недавно, восьмого мая 2019-го года, из меня достали очередной осколок. Но пятнадцать штук до сих пор еще сидят во мне.
Автор выражает огромную признательность Карповой Ольге Евгеньевне за помощь в организации интервью.
| Интервью и лит.обработка: | С. Ковалев |
|
ЛЮБОВЬ СОЛДАТА
|
|
Метель 78 г. Одна из самых сильных зимних бурь за всю историю наблюдений парализовала центральную и восточную часть Соединенных Штатов в конце января 1978 года. Мы оглянемся во времени и посмотрим, как развивалась эта Великая метель, и поделимся некоторыми воспоминаниями от давних жителей этой местности. Великая метельСильный шторм начался как два небольших, но отчетливых шторма.24-го числа сильная система низкого давления и арктическая воздушная масса опускались к югу от Канады на северные равнины. В то же время другая система низкого давления в сочетании с возмущением, связанным с субтропическим струйным течением на юге Соединенных Штатов, формировалась над восточным Техасом. Фазирование этих двух систем было ключом к последующему усилению и размаху этого великого шторма. Все началось с того, что огромная струйная струя арктического ручья взлетела почти прямо на юг, в то время как связанный с этим арктический холодный фронт прорвался через северные равнины поздно вечером 24-го.Одновременно с этим по всей Аризоне наблюдалась сильная субтропическая струйная полоса на верхнем уровне. Эти два реактивных стейка изначально разделены огромным гребнем высокого давления на верхнем уровне вдоль западного побережья, объединенным 25-го числа с углублением низкого давления, когда к вечеру он переместился из восточного Техаса в Джорджию (поверхность | 500 мб). Между тем, на севере арктический фронт устремился на восток через верхнюю часть Среднего Запада в западные великие озера. По мере того, как этот процесс разворачивался в течение ночи 25-го числа, поверхностная низина резко углублялась над Алабамой и Джорджией, поскольку субтропический и арктический струйный поток начал переходить в фазу с отмеченной полосой струи в 150 узлов, которая способствовала огромной интенсификации поверхностного низкого давления. он « бомбил » на север, в западную Вирджинию.В то же время в Иллинойсе, Индиане и Мичигане пошел снег, смесь дождя и снега сменилась дождем на северо-западе Огайо из-за того, что теплый воздух устремился на север перед быстро усиливающимся штормом. На его пути было установлено рекордно низкое атмосферное давление, при этом центральное давление упало до невероятных 40 миллибар за 24 часа! Полосы сильного снега быстро образовывались за ночь 25-го и продолжались большую часть 26-го. В разгар шторма снег падал со скоростью от 1 до 2 дюймов в час при продолжительных ветрах от 35 до 45 миль в час с более сильными порывами и видимостью, часто на уровне 1/16 мили или ниже.Когда арктический холодный фронт продвинулся через Великие озера в начале 26-го числа, температура резко упала, дождь сменился сильным снегопадом на северо-западе Огайо, где порывы ветра превышали 60 миль в час и невероятный порыв 82 миль в час, измеренный в аэропорту Кливленда. Предупреждения о метелибыли подняты на большей части территории Великих озер и долины Верхнего Огайо к рассвету 26-го, поскольку огромный шторм (поверхность | 500 МБ) продолжал идти с севера на юго-запад Онтарио, а Sarnia ON сообщила о самом низком давлении на сушу — 28.21 дюйм (955 миллибар). ПоследствияВеликая метель 26-27 января 1978 г. пришлась на зиму, известную своими холодами и штормами. Зима 1977-78 гг. Была одной из самых холодных за всю историю наблюдений в центральной и восточной части Соединенных Штатов, поскольку арктические воздушные массы периодически выходили на юго-восток от Канады и встречались с теплым влажным воздухом с глубокого юга. Эта зима была особенно суровой в низовьях Великих озер с самой холодной и снежной зимой за всю историю наблюдений (с 1893 года) в Саут-Бенд со средней температурой зимы (DJF) 19.7 ° и общее количество снегопадов 136,3 «. Этому предшествовала самая снежная осень (SON) за всю историю наблюдений с зарегистрированными 30,6». Январь был наихудшим месяцем в целом с невероятным снегопадом 86,1 дюйма и наблюдавшейся высотой снега 41 дюйм 30 января. Форт-Уэйн показал себя немного лучше: средняя зимняя температура (DJF) составила 17,8 °, а общее количество снегопадов составило 60,6 дюйма, а в январе — 25,3 дюйма. Кроме того, 30 января обе станции установили рекордные минимальные значения давления, о чем сообщает Саут-Бенд.82 дюйма (976 миллибар) и Fort Wayne до 28,78 дюйма (975 миллибар). Показания очевидцевКэти Бенко, округ Старк, Индиана Как хорошо я помню! Похоже, это было вчера. Я работал на отца в небольшом деревенском продуктовом магазине, расположенном на шоссе 8 между шоссе 23 и 17. Было около 16:00, радиостанция Нокса объявила о предупреждении о снежной буре.Я запаниковал. Я уговорил брата проверить мой баллон с бензином, чтобы убедиться, что у меня достаточно газа для тепла. Мой отец сказал мне не беспокоиться, что это ни к чему не приведет. Хорошо, оно прошло через одно ухо и вышло из другого. Когда пришло время закрывать магазин, я собрал несколько продуктов, молоко, яйца, хлеб и т. Д., Потому что у меня было 3 маленьких сына, которые зависели только от меня. Когда я вернулся домой с мальчиками и продуктами, я решил, что мне лучше впустить нашу маленькую собаку, не зная наверняка, что будет дальше.Излишне говорить, что на следующее утро я был очень благодарен за то, что прислушался к своей интуиции. Я выглянул в окно и даже собачьей будки не увидел, она была закопана вместе с моей машиной под снегом. Ветер был ужасный, через 2 дня у меня поднялась кабина. Наконец, выглянуло солнце и ветер утих, 2 дня спустя. Я попросил соседскую девочку перебраться к мальчикам, и я собирался пройтись к отцу, так как его бизнес находился недалеко от шоссе. Не знаю, как я шла, снег был выше пояса, но я сделал это.В тот день было так тихо, на дороге не было автомобилей, и казалось, что мой отец был в двух милях от меня, но на самом деле был всего в шести местах ниже меня — даже не на четверть мили. Папа был очень занят в тот день и неплохо справился. Люди гуляли, тащили санки, катались на лошадях, снегоходах, просто за продуктами. Все дороги были закрыты. Позже в тот же день Дон Хайндс, бывший владелец свалки. Расположенный на шоссе 17, он добился своего, чтобы получить загрузчик зарплаты. Он свернул на одну полосу по шоссе 8.Грузовик доставки молока Бордена последовал за Доном в магазин. Итак, в магазин поступило молоко, но, не поверите, через 2 часа нас распродали. 1978 год был необычным для погоды. Весной, когда сошел весь снег, Желтая река вышла из берегов. Так много снега, что деваться некуда. Я был прямо там, фотографируя метель и наводнение, и я почувствовал, что живу через историю и что молодое поколение мне никогда не поверит. Несколько лет назад предупреждения о снежной буре были похожи на метель.Мой 19-летний мальчик, которому тогда было 15 или 16, просто не мог пережить этот [шторм], но я сказал ему, что это ничто по сравнению с метелью 1978, года, что был ужасным штормом. Ниже приведены несколько снимков, сделанных Кэти после метели, и одна фотография, на которой виден весенний паводок вдоль Желтой реки. —NWS Питер У., бывший житель Мишаваки, штат Индиана Мы жили на Нью-роуд, ниже того места, где стояли снегоочистители.Мы были довольно бедны, будучи бывшим солдатом, и мы вдвоем учились в колледже с двумя детьми. Мы потеряли электроэнергию во время шторма. Вокруг нас были кукурузные поля. У нас был только один сосед, но у них был камин. То немногое, что было у нас, мы готовили на открытом огне. Просто ходить между домами и обратно было коварством. Снег на заднем дворе был настолько глубоким, что собака могла ходить и заглядывать в дом, стоя на сугробах. Тот же ветер, который накапливал снег 8-футовыми сугробами на заднем дворе, обнажил траву на переднем дворе. Как ни странно, в следующем году я переехал в Чикаго и испугался, если они не пострадают от Blizzard 79-го. Ниже приведена фотография Maverick 1972 года этого жителя после сильного шторма. —NWS Рекс Б., ранее проживавший в Толедо, штат Огайо В ту среду утром они опубликовали предупреждение о сильном снегопаде с температурой около 32. Воздух был очень тяжелым и все еще отсутствовал.Выпало около 2 дюймов, и все. Позже они разместили предупреждение о метели. В тот вечер осадки начались в виде дождя и ледяного дождя. Так продолжалось до полуночи, когда он перешел в снег. Огромные хлопья снега, самые большие из тех, что я когда-либо видел. Вечером в новостях из Форт-Уэйна сообщалось о сильном снегопаде со скоростью 2 дюйма в час. В четверг шел сильный снег и дул ветер, как и во всем Среднем Западе. Я был поражен, увидев, что город размером с Толедо поставлен на колени. Под снегом был дюйм льда.Вы будете смотреть вверх и вниз по обычно оживленным улицам и ничего не увидите. Прошло 3 дня, прежде чем кто-либо смог путешествовать по главным дорогам. У пятиполосных дорог было только три открытых. Я поехал в графство ДеКалб, штат Индиана, через две недели после шторма, не мог поверить в количество снега и размер сугробов. Великий шторм! Рич Варда, Оцеола, Индиана Мы жили в Ривер-Парк, 33-я улица, которая является частью Саут-Бенд. Мне было 14 лет.Больше всего я помню, как соседи помогали друг другу. Мой отец позвонил в город, чтобы узнать, как скоро мы увидим снегоочиститель, нам сказали, что «не скоро»! Итак, все соседи вышли, и мы вычистили нашу улицу, выкапывая все машины в процессе. Мы также выясняли, кому что нужно, из продуктового магазина и прогуливались на санях на буксире до рынка Беннера на углу 30-й улицы и Мишавака-авеню. Когда Benner’s вычистили, нам пришлось дойти до старого Martin’s у торгового центра Town & Country — это было примерно в 2 милях ходьбы. Место, где проезжали грузовики и машины личного состава резерва армии по проспекту Мишавака, также осталось ярким воспоминанием. Машины так погребены под снегом, что вы не были уверены, есть там машина или нет. Как видно на моих фотографиях, все соседи действительно сговорились. На фотографии мальчик на дереве — это я, глубина снега была примерно от 10 до 12 футов от того, что выгребли все машины, и я смог пройти прямо к этому дереву! Нажмите на картинку ниже, чтобы увеличить ее.—NWS Деннис Ф. из Нью-Хейвена, штат Индиана Мальчик, эта метель наверняка вернула воспоминания. В январе 1978 года я работал врачом скорой медицинской помощи в пожарной части Вудберна. Фактически, я был одним из немногих, кто прошел подготовку в качестве врача скорой помощи дома. Как-то в разгар метели мне позвонили из пожарной службы и сказали, что им нужна моя помощь, первая реакция на снегоходе (Yamaha 250).Похоже, пришло сообщение, что женщина и дети застряли где-то к югу от Вудберна между шоссе 101 и тем, что тогда было шоссе 14 (ныне Докинз-роуд), в метель. Итак, с моим портативным радио CB я надел костюм снегохода и шлем и продолжил путь около US 24 к северу от Вудберна, а затем на юг по Bull Rapids Road. Конечно, даже на снегоходе условия были ужасными: метель и метель, сугробы от 5 до 7 футов и белые пятна. Просто ужасно. Как бы то ни было, я действительно взлетел, теперь зная, куда я иду, из-за условий белого света.Я был не слишком далеко от US 24 и Bull Rapids Road, когда внезапно попал в белую зону. Было так плохо, что я вообще ничего не видел, не говоря уже о дороге! Итак, я оказался в канаве, вероятно, глубиной от 5 до 10 футов. К счастью, сугробы в канаве прервали падение. Я был дезориентирован и несколько встряхнул. Я поднял ногу, чтобы встать с сиденья снегохода, и мой шлем во что-то сильно ударился. Я не мог видеть из-за метели, поэтому снял шлем, чтобы посмотреть, и моя рука почувствовала что-то твердое и жесткое.Присмотревшись очень внимательно, я понял, что я застрял на расстоянии фута или двух от лобового удара снегохода о телефонный столб !! Другими словами, в тот день я был очень близок к встрече с добрым Господом. Достал свой CB. У меня была база, где мои родители наблюдали за происходящим и по радио сообщали моим родным, что мне нужна помощь. Мой снегоход провалился на два-три фута в сугроб, и я не мог самостоятельно выбраться из него. Вскоре отец, сестра и брат прошли около трети мили по метели.Наконец-то мы добрались до снегохода. К счастью, я не пострадал, но затрясся довольно хорошо. Иглы, чтобы сказать, я не мог добраться до Вудберна, который был в двух милях к югу от моего местоположения. По сей день я не знаю, попали ли в снежную ловушку женщина и ее дети, но я предположил, что они каким-то образом справились с этим или получили другую помощь. Когда звонок поступил впервые, я с подозрением относился к выходу на улицу, но, по крайней мере, мне пришлось попробовать, несмотря на чрезвычайно неблагоприятные погодные условия.Я до сих пор помню метель в январе 1978 года, а также события во время и после метели. Метель 78-го, дата и время, которые нужно запомнить на всю оставшуюся жизнь. Беверли Р., ранее проживающая в округе Аллен, штат Индиана Я рассказываю своей дочери (которой 10 лет) об этой метели, и она смотрит на меня, как на сумасшедшего !! Она говорит, что НИКОГДА снежные заносы не закрывали окна на втором этаже. В последнюю поездку к бабушке я показал ей эти фотографии — она была поражена.Мы жили на Бетел-роуд, прямо через дорогу от «старой» средней школы Кэрролла. Наш дом выходил окнами на запад, откуда дул ветер, прямо через пустые кукурузные поля. Я был первокурсником в колледже, помню, как накануне вечером ложился спать, а в новостях говорилось о снеге. И мама, и отец на следующее утро попытались выбраться из гаража, чтобы пойти на работу. Они сдались после 2,5 часов непрерывной работы лопатой. После двух дней, проведенных в доме, ветер, наконец, утих настолько, что мы попытались выкопать землю.Все соседи вышли друг другу на помощь. Нам всем расчистили подъездные пути, но снегоочистители не выходили на главную дорогу почти две недели. Местный университет, в котором я учился, тоже был закрыт примерно на 2 недели, что неслыханно. Если бы не наши соседи, катающиеся на снегоходах, у нас не было бы молока, хлеба и туалетной бумаги !! После того, как плуги наконец-то прорыли однополосную дорожку на главной дороге, это выглядело и ощущалось так, как будто вы проезжали через туннель. Если я правильно помню, до апреля того года у нас все еще были сугробы.Я знаю, что никогда больше не увижу такой снег (да и не хочу), так как теперь живу на юге. Ларри Майер, Плимут, Индиана Еще в 1978 году, в конце января, я жил в южной части города, в Милфорде, штат Индиана. Я работал электриком на колесах в Fairmont Homes в Наппани, штат Индиана. За день до того, как на нас обрушится большая метель, в местных сводках погоды говорилось о неминуемой гибели, а общее количество снега было настолько завышенным, что многие люди не верили, что такое снежное явление может случиться такого масштаба.В то время мне было 24 года, и я был очень силен, потому что занимался бодибилдингом в качестве хобби. В то время я был женат на моей бывшей жене Карен, и у меня дома жил сын, которому было 4 года. Утром надвигающейся грозы я заметил, когда садился в свой грузовик, ветер был очень тихим, и воздух был странным. В нем было ощущение сырости. Говорят, в Индиане перед сильной бурей небо всегда чистое, а в день метели оно было настолько ясным, насколько могло быть. Примерно в 2 часа дня к нам подошел наш босс и сказал, чтобы мы ехали домой.Полиция штата заявила, что в Иллинойсе шел настолько сильный снег, что сквозь капоты их патрульных машин ничего не было видно. Мы все ушли, смеясь и подшучивая над снежной бурей. Когда я добрался до Индианы 6 и 15, направляясь на юг, я посмотрел на запад и увидел ужасающее зрелище. Облака вдали были черными, как уголь, и походили на стену, приближающуюся к нам. Я сразу понял, что предсказания шторма, возможно, оправдаются. Моя (бывшая жена) уже работала в Гошен, так как работала вторую смену.Я развернул грузовик и поехал в Гошен, чтобы забрать ее. Когда я добрался до Гошена, снег начинал идти, и он падал. Я попросил босса выпустить ее, и они решили выпустить их всех. Карен ехала за мной на своем «Монте-Карло» и сказала, что все, что она могла видеть, это задние фонари моего грузовика на всем пути до Милфорда. У меня был «Форд» 66 с кабиной над фарами, что помогало мне видеть лучше других. Настал вечер, и ветер пошел. Но ветер усилился примерно в 10:00 той ночи.В 19:00 я пошел по улице, чтобы поиграть в карты с приятелями. К 8:00 мы смотрели в окно, а снег шел так сильно, что почти не было видно уличных фонарей. Я ушел домой. Мне потребовалось 20 минут, чтобы пройти 2 квартала, и мой бывший был очень зол. Оказавшись внутри, снег начал так сильно падать, что буквально не было видно ничего, кроме снега. Я, например, будучи молодым человеком в свои 24 года, был очень обеспокоен. Ночью ветер усиливался, и много раз ветер дул так сильно, что ломал перила крыши, и только петли удерживали крышу.Мы точно думали, что крыша слетит. Утро, на следующий день после сильной метели. Я встал, посмотрел в окно и был уверен, что кто-то украл машину моей жены. Затем вошла реальность: снег был над ее крышей. Я побежал к входной двери, у которой была штормовая дверь с огромным целым стеклянным окном. Когда я открыл дверь, я был потрясен, увидев снег на полпути к двери. (за ночь выпало 47 дюймов снега) Я крикнул всем, чтобы они смотрели, и они тоже были озадачены и в трепете.Я включил телевизор. В местных новостях рассказывалось о метели, и на всей территории трех штатов было объявлено чрезвычайное положение. На третий день у многих из наших соседей, которые проигнорировали штормовые предупреждения, закончились важные товары, такие как детская смесь, молоко и хлеб. Итак, я достал сани и собрал еще нескольких ребят. Трое из нас добрались до северной оконечности города. Полтора мили пешком. Путь туда занял 2 часа. Мы загрузили сани как можно лучше и вернулись, доставив то, что нужно людям, но когда мы добрались до магазина, нас уже выбрали.Нам повезло, что мы сделали то, что сделали. Я был в форме своей жизни, и этот поход по снегу так измотал меня, что я был полностью измотан. Настоящая драма обрушилась на нас в 4-й день. Полукорпус застрял на Hy 15 на мосту из-за Purina Chows, у него закончилось топливо и не было возможности поесть. У соседа мне удалось получить снегоход. Он и я (Дэйв Эллиот) пробились через сильный снегопад и добрались до водителя грузовика. Мы вернули его домой, и Дэйв позволил ему поправиться в своем доме, который был прямо через дорогу от нас. По сей день я надеюсь, что никогда не увижу снежную бурю, такую сильную, как та, она трагически убила некоторых людей, многие застряли в своих машинах и так далее, и у них закончилось топливо. По прошествии многих дней звук вертолетов был единственным, что можно было услышать, и прошло 12 дней, прежде чем платные погрузчики открыли основные дороги, чтобы можно было проехать. С того дня я никогда не игнорировал часы или предупреждения о снежной буре. Билл Хелберг, Новая Бавария, Огайо Я помню, как вечером 25-го, в теплый воздух и дождь, я обсуждал погодные предупреждения от Эрла Финкля по старому доброму радио WOWO.Все это должно было быть невозможно. Проснувшись, чтобы пойти на работу, мы обнаружили, насколько они были правы. Белая метель и ничего не движется. Остаток дня мы просто оставались дома и ничего не делали. К пятнице те из нас, кто были пожарными-добровольцами и жили в городе, решили укомплектовать пожарную часть на случай чрезвычайных ситуаций и поддерживать радиосвязь с округом. В ту ночь поздно вечером позвонила сельская женщина, у которой начались схватки. Как попечитель поселка, я позвонил нашему машинисту снегоочистителя, чтобы узнать, сможет ли он добраться до дома.Он смог доставить ей V-образный плуг и доставить ее к линии уезда и государственной дороги, где его встретила скорая помощь и отвезла ее в больницу. Двое наших сельских пожарных, которые не смогли добраться до пожарной части, получили звонок от соседки, у которой тоже начались схватки, они на снегоходе подъехали к ней и действительно родили ребенка. Потом все шутили, наверное, это была система рекордно низкого давления. К воскресенью мы смогли приступить к работе на дорогах нашего поселка. У нас было два плуга и два погрузчика, и мы работали с ними следующие пять дней, пока мы не стали почти проходимыми.В паре мест над телефонными столбами и проводами были заносы. Это заняло больше времени. В то время я жил в двухэтажном доме с верхним задним крыльцом и дверным проемом. К нему был занесен снег, и это был мой вход в дом и выход из него.
|
Больше главных новостей сегодня утром
В некоторых частях Среднего Запада предупреждают о снежной буре и предупреждают о зимней погоде
По данным Национальной метеорологической службы, в районах Верхнего Среднего Запада и Северной равнины действуют рекомендации по зимней погоде с прогнозом возможных метелей с вечера четверга по пятницу.
Ожидается, что в районах восточно-центральной части штата Южная Дакота и на юго-западе Миннесоты порывы ветра будут достигать 50 миль в час, а общее скопление снега составит до трех дюймов. В Северной Дакоте в некоторых районах может быть до шести дюймов снега при скорости ветра до 55 миль в час. Национальная метеорологическая служба прогнозирует, что в северной Миннесоте вдоль канадской границы и в восточной части Северной Дакоты может выпасть до восьми дюймов снега.
Национальная метеорологическая служба предупредила, что порывистый ветер может повредить ветви деревьев, а также значительно ухудшить видимость в этом районе.
Предупреждения Blizzard действуют в некоторых частях Миннесоты, Мичигана и Южной Дакоты, включая города Уитон, Ортонвилл, Бриттон, Сиссетон, Вебстер, Кларк, Уотертаун, Милбанк, Хейти и Клир Лейк.
Жителям, находящимся под предупреждением о метели, рекомендуется передвигаться только в экстренных случаях. Тем, кто находится под рекомендациями по зимней погоде, следует соблюдать осторожность при вождении и ожидать скользких и опасных дорожных условий.
Сильная штормовая система, воздействующая на Северные равнины и Верхний Средний Запад, вызовет легкий или умеренный снегопад, а также порывистый ветер в период с сегодняшнего дня по пятницу.#MNwx #NDwx #SDwx pic.twitter.com/V9mpZhqAMf
— Центр прогнозов погоды NWS (@NWSWPC) 11 ноября 2021 г.
Отозвано 97 000 фунтов куриного фарша, включая продукцию Trader Joe’s
Innovative Solutions Incorporated отзывает примерно 97 887 фунтов сырых куриных котлет из-за возможного загрязнения посторонними предметами, по данным службы безопасности пищевых продуктов и инспекции.
Продукты были отправлены в розничные точки по всей стране, в том числе в продуктовый магазин Trader Joe’s, в период с 16 августа по 29 сентября.
Trader Joe’s отзывает свои куриные бургеры с чилийским лаймом и куриные слайдеры со шпинатом и фета после того, как покупатели пожаловались на обнаружение в них костей. Представитель компании заявил в заявлении для CBS News, что все потенциально затронутые продукты были удалены из их магазинов и уничтожены. О травмах не сообщалось, и никакие другие продукты, продаваемые в магазине, не включаются в этот отзыв.
«Для нас нет ничего важнее здоровья и безопасности наших клиентов и экипажа», — сказал представитель Trader Joe.
Министерство сельского хозяйства США рекомендует потребителям, которые приобрели отозванные продукты, не есть их, а вместо этого выбросить или вернуть в место покупки.
Цены на бензин в районе залива Сан-Франциско превышают 5 долларов за галлон
По данным California AAA, цены на бензоколонки во многих районах залива Сан-Франциско взлетели более чем на 5 долларов за галлон.
Цена за галлон обычного неэтилированного газа на одной заправке Shell в Сан-Франциско была объявлена на уровне 5,85 доллара в среду вечером, сообщает CBS SF Bay Area.
CBS SF Bay AreaПромышленный аналитик Трилби Лундберг из Lundberg Survey сказал, что цена на насос как минимум на 1,30 доллара выше, чем год назад. Лундберг также сказал, что жители области залива платят больше всего в стране — 4 доллара.77 на галлон. Самый низкий средний показатель был в Хьюстоне — 2,98 доллара за галлон.
По всей стране AAA прогнозирует, что этот День Благодарения станет третьим по загруженности за всю историю наблюдений: ожидается 53,4 миллиона путешественников по сравнению с 56 миллионами в 2019 году и 53,7 миллиона в 2018 году. Большинство из них будут путешествовать на автомобилях, сказал официальный представитель AAA Дуг Шупе.
Согласно Gasbuddy.com, нужно было заключить несколько сделок. На одной станции Валеро в Калифорнии, Редвуд-Сити, галлон обычного неэтилированного бензина стоил 4,21 доллара. В Конкорде Bonfare on Grand стоили 4 доллара.27. Автобус ABC на Миссион-авеню в Хейворде стоил 4,29 доллара, а Smart Stop на Сан-Пабло-авеню в Пиноле — 4,27 доллара.
Кэти Кокс была ошеломлена, когда в среду заправила свою машину на станции в Аламо.
«Я буквально подумала, черт возьми, это почти 5 долларов за галлон. Это безумие», — сказала она. «Это заставляет вас дважды подумать о том, сколько вы едете».
По данным AAA, средняя цена за галлон газа в Калифорнии в четверг утром составляла 4,647 доллара по сравнению с 3,177 доллара в то же время в прошлом году.
Трэвис Скотт хочет связаться с семьями, пострадавшими от трагедии Astroworld, сообщает команда
Команда Трэвиса Скотта заявляет, что они и рэпер «активно изучают пути связи с каждой семьей, пострадавшей от трагедии» на его музыкальном фестивале Astroworld в Хьюстоне в прошлую пятницу.
Число погибших в результате этого инцидента увеличилось до девяти в четверг, когда адвокат семьи 22-летней Бхарти Шахани объявил о ее смерти. Она была тяжело ранена на концерте, когда разразилась волна толпы.
Команда Скотта заявила в своем заявлении в четверг, что он «обезумел из-за сложившейся ситуации и отчаянно хочет поделиться своими соболезнованиями и оказать помощь» пострадавшим семьям как можно скорее, но что он «хочет и далее уважать пожелания каждой семьи в отношении того, как они Я бы хотел быть на связи.»
В заявлении говорилось, что семьям, которые хотели бы связаться с командой Скотта, следует написать по электронной почте [email protected].
Студент, который был тяжело ранен в Astroworld, умер, говорит поверенный
Бхарти Шахани, 22-летняя студентка школы A&M из Техаса, которая была тяжело ранена на фестивале Astroworld в Хьюстоне в пятницу, скончалась, сообщил в четверг адвокат ее семьи.
В результате ее смерти общее число погибших достигло девяти, включая двух подростков. Десятки человек получили ранения в результате скопления толпы на музыкальном фестивале.
Полицейское управление Хьюстона и ФБР расследуют инцидент. По оценке начальника полиции Хьюстона Троя Финнера в среду, расследование может занять недели или месяцы. Они работают над просмотром видеозаписей и опросом потерпевших и свидетелей.
Финнер сказал, что не считает необходимым независимое расследование.
Подробнее здесь.
Большинство американцев пытаются удерживать свои электронные устройства как можно дольше — опрос CBS News
Вы из тех, кто идет за новейшим электронным гаджетом, или из тех, кто держится за то, что у вас есть, до самого конца? Для большинства американцев это последнее.
Семьдесят один процент говорят, что держат свои электронные устройства столько, сколько могут, и только 15% говорят, что покупают новые, как только они появятся. Еще 13% зависит от обстоятельств.
Это верно для американцев всех возрастов, хотя есть различия: молодые люди с большей вероятностью, чем пожилые американцы, будут покупать новые электронные устройства, как только они появятся. Так же поступают 24% взрослых в возрасте до 45 лет по сравнению с 5% взрослых в возрасте 55 лет и старше.
Доход также играет важную роль, что, возможно, указывает на то, что большее количество американцев могло бы покупать новые электронные устройства, как только они появятся, если у них будут для этого средства.В то время как только 11% взрослых, зарабатывающих менее 50 000 долларов в год, покупают новое электронное устройство, как только оно выходит, эта цифра возрастает до 20% от тех, кто зарабатывает 100 000 долларов в год или больше.
Подробнее здесь.
Глава ООН предупреждает о «катастрофических» последствиях изменения климата на COP26
Глава Организации Объединенных Наций в четверг призвал мировых лидеров и сообщества «радикально, достоверно и поддающимся проверке» сократить выбросы для борьбы с последствиями изменения климата.
Выступая на конференции по климату COP26 в Глазго, Шотландия, Генеральный секретарь ООН Антонио Гутерриш предупредил, что планета все еще находится на пути к «катастрофическому повышению температуры», несмотря на недавние обещания и обязательства участников переговоров по сокращению выбросов.
«Нам нужно выполнить обязательства», — сказал Гутерриш. «Нам нужны обязательства, чтобы стать конкретными. Нам нужны действия, которые необходимо проверить. Нам нужно преодолеть глубокий и реальный разрыв в доверии».
Он объявил, что создаст группу экспертов высокого уровня для оценки климатических обязательств со стороны официальных лиц.Группа представит рекомендации на основе своего анализа в следующем году.
«Обещает пустоту, когда отрасль ископаемого топлива по-прежнему получает триллионы субсидий, по оценке МВФ», — сказал Гутерриш. «Или когда страны все еще строят угольные электростанции, или когда углерод еще не имеет цены».
IRS заявляет, что увеличивает налоговые ставки из-за более быстрой инфляции
IRS заявило, что пороговые значения дохода для налоговых категорий будут выше в 2022 году, что отражает более высокие темпы инфляции.Это означает, что супружеской паре нужно будет заработать почти на 20 000 долларов больше в следующем году, чтобы попасть в верхнюю налоговую категорию, при этом ставка налога останется на уровне 37%.
Налоговое агентство обычно ежегодно корректирует налоговые ставки с учетом роста потребительских цен, но в этом году рост больше, чем обычно. Что не меняется, так это базовые ставки подоходного налога, которые были установлены Конгрессом в соответствии с Законом о сокращении налогов и занятости от 2017 года, который устанавливает минимальный порог на уровне 10% и самый высокий — 37%.
IRS сообщило, что корректирует другие пороговые значения для отражения инфляции, например, стандартный вычет для супружеских пар, который вырастет на 3.2% до 25 900 долларов в следующем году. Даже в этом случае это увеличение не будет соответствовать темпам инфляции, которая в этом году ускорилась из-за сбоев в цепочке поставок, нехватки рабочей силы и других проблем.
Подробнее здесь.
Полиция допрашивает интересующего человека по делу о пропаже годовалого ребенка, убийстве матери
Полиция допрашивает в штате Миссури лицо, представляющее интерес в связи с исчезновением годовалой Жаклин «Ангел» Доббс и убийством ее матери, 21-летней Джаннии Мерфи.
Жаклин все еще пропала без вести в четверг, через два дня после того, как ее мать была найдена мертвой в их доме в Уилинге во вторник вечером, сообщает CBS Chicago.
Полиция заявила, что, по их мнению, Мерфи задушили, а Жаклин увезли на автомобиле «Додж Гранд Караван». Позже автомобиль был обнаружен в западном штате Миссури, но Жаклин не было с ним и, как полагают, находится в опасности.
Полиция не верит, что Жаклин находится в Миссури. Они также заявили, что следователи определили интересующего человека на основе видеодоказательств, и что этот человек находится в штате Миссури и находится на допросе.
Подробнее на CBS Chicago.
Трамп просит апелляционный суд отложить передачу 6 января документа
Бывший президент Трамп попросил федеральный апелляционный суд отложить передачу его документов Белого дома комитету палаты представителей, расследующему нападение 6 января на США.С. Капитолий.
В экстренном ходатайстве, поданном в четверг, адвокаты бывшего президента попросили окружной апелляционный суд округа Колумбия издать «краткий» судебный запрет, приостанавливающий передачу судебных документов, чтобы дать дополнительное время для судебных разбирательств и процедурных вопросов.
«Президент Трамп уважительно предлагает Суду ввести административный запрет, предписывающий раскрытие конфиденциальных документов, пока суд рассматривает ходатайство президента Трампа о приостановлении рассмотрения апелляции», — говорится в документации.
В апелляции говорится, что это даст как юридической команде Трампа, так и юристам комитета Палаты представителей время, чтобы изложить свои позиции в случае более длительной задержки по мере подачи апелляции.
Согласно документации, «Ответчики Аппелли не занимают никакой позиции по запросу об административном судебном запрете», что означает, согласно документации, и Национальный архив, и Комитет Палаты представителей принимают запрос на короткую паузу.
Апелляционный суд должен принять решение по экстренному ходатайству до того, как может произойти какая-либо задержка в передаче документов.
Запрос поступил после того, как судья суда низшей инстанции отказалась приостановить свое собственное решение, которое позволило бы передать отчеты Трампа в комитет Палаты представителей по запросу. Бывший президент первоначально подал в суд на комитет после того, как президент Байден отказался от его требования о привилегиях исполнительной власти.
Подробнее здесь.
Законодатели вносят законопроект о компенсации семьям чернокожих ветеранов
Сенатор преподобный Рафаэль Варнок в четверг должен внести в Сенат закон, который поможет потомкам чернокожих ветеранов Второй мировой войны, которые не получали пособий по программе G.I. законопроект из-за дискриминационных законов Джима Кроу.
Сержант. Исаак Вудард-младший и сержант. Джозеф Х. Мэддокс Закон о реставрации законопроекта от 2021 года, также известный как Закон о реставрации законопроекта о солдатах, был внесен в Палату представителей в декабре прошлого года Кнутом большинства Палаты представителей Джеймсом Э. Клайбурном и представителем Сета Моултоном. Это дало бы семьям чернокожих ветеранов Второй мировой войны льготы, которые можно было бы перевести на учебу в колледже, обеспечение жильем и открытие бизнеса.
«Все мы знаем, что законопроект о военнослужащих возвысил поколение ветеранов Второй мировой войны и построил век Америки», — сказал Моултон, автор законопроекта, в заявлении в четверг.«Это был назван самым успешным законодательным актом из когда-либо существовавших. Но большинство американцев не знают, что многие чернокожие ветераны остались в стороне: лишены льгот, лишены жилья, лишены благосостояния поколений, получаемого от учебы в колледже».
«Мы никогда не сможем полностью отплатить этим американским героям», — сказал Моултон. «Но мы можем исправить это в будущем для их семей. Хотя наше поколение не совершало такой ошибки, мы должны быть привержены делу исправления. Этот закон уважает приверженность нашей страны ветеринарам Америки.«
Городской совет Лос-Анджелеса рассматривает изменения в требовании проверки вакцины COVID
Городской совет Лос-Анджелеса в пятницу рассмотрит вопрос о том, следует ли вносить изменения в новый масштабный мандат, вступивший в силу ранее на этой неделе, требующий от людей предъявления доказательств полной вакцинации от COVID-19 для входа в рестораны, кафе, тренажерные залы и другие заведения, CBS Los Angeles отчеты.
Мандат SafePassLA вступил в силу 8 ноября. Однако городские власти заявили, что не начнут применять его до 29 ноября, чтобы у предприятий было больше времени на соблюдение.
Совет рассмотрит несколько изменений, в частности исключение «торговых центров и торговых центров» из списка закрытых общественных мест, требующих подтверждения вакцинации.
Он также рассматривает возможность требования доказательства вакцинации только для детей от 12 лет и старше, но не от детей 11 лет и младше.
Когда вступит в силу новый закон, предприятиям, нарушившим его, будет назначен штраф в размере 1000 долларов за второе нарушение, штраф в размере 2000 долларов за третье нарушение и штраф в размере 5000 долларов за четвертое и последующие нарушения.
FDA отзывает 2,2 миллиона домашних тестов Ellume COVID-19 из-за ложных срабатываний
Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США объявило об отзыве 2,2 миллиона домашних тестов на COVID-19, проведенных Ellume, из-за «более чем приемлемых ложноположительных результатов». Ellume, первая компания, получившая одобрение FDA на проведение внебиржевых тестов на COVID, в прошлом месяце отозвала 200000 комплектов для решения той же проблемы.
Около 35 ложных срабатываний домашнего теста Ellume COVID-19 было сообщено в FDA, без каких-либо смертей, сообщило агентство. Но ложноположительные результаты могут привести к отрицательным результатам, таким как получение ненужного лечения COVID-19 от поставщика медицинских услуг или отсроченная диагностика фактического заболевания человека, добавило FDA.
FDA заявило, что проблема не влияет на надежность отрицательных результатов теста. Но люди, которые купили домашний тест Ellume на COVID-19, должны проверить продукт, введя номер лота на этом веб-сайте Ellume, который определит, есть ли у потребителя один из затронутых тестов.Номер партии указан на наклейке сбоку картонной упаковки.
Если потребитель получил положительный результат теста в течение последних двух недель при использовании одной из пораженных партий, он должен связаться со своим врачом, говорится в сообщении агентства.
Подробнее здесь.
Парад в честь Дня ветеранов Нью-Йорка возвращается впервые за 2 года
Нью-Йорк впервые за два года принимает парад в честь Дня ветеранов.Около 200 марширующих отрядов, включая оркестры, поплавки и старинные автомобили, маршируют по Пятой авеню с 29-й по 45-ю улицу, сообщает CBS New York.
Ветеран ВВС США Кевин Керрик был выбран главнокомандующим парада и сказал, что это большая честь.
«Представляя армию Соединенных Штатов, военно-воздушные силы в Большом Яблоке — это большое дело», — сказал Каррик. «Я надеюсь, что я хорошо их представляю, и я буду очень горжусь тем, что все дети и все такое подбадривают нас.»
Личное возвращение 102-го ежегодного парада началось с торжественной церемонии возложения венков в 11-й час 11-го числа 11-го месяца у Штаба Вечного Света Флага в парке Мэдисон-Сквер. Все подразделения вооруженных сил страны были гордо представлены.
«Мы чувствуем их приверженность и знаем, что не смогли бы заставить нашу жизнь работать без них», — сказал мэр Билл де Блазио собравшимся.
В прошлом году большинство празднований Дня ветеранов было сокращено или фактически из-за к пандемии коронавируса.Но не в этом году.
В то время как в День поминовения чествуют погибших на военной службе, в четверг чествуют всех храбрых мужчин и женщин, как живых, так и мертвых.
Рождественская елка в Рокфеллер-центре срублена для поездки в Нью-Йорк
Рождественская елка Рокфеллер-центра была срублена в четверг, чтобы начать свое путешествие в город.Ожидается, что он прибудет в центр Манхэттена в субботу, сообщает CBS New York.
На прошлой неделе 79-футовая норвежская ель была связана и упакована в Элктоне, штат Мэриленд. Это первое дерево из Мэриленда.
Рабочие накрутят на него более 50 000 лампочек, и 1 декабря ёлку зажжут.
Большинство американцев одобряют то, как Байден справился с пандемией COVID-19, согласно опросу
Согласно недавнему опросу, проведенному Университетом Монмута, большинство американцев продолжают утверждать, что президент Джо Байден хорошо справился с пандемией.Его рейтинг одобрения ответов на COVID-19 вырос с 52% американцев в сентябре, заявивших, что он хорошо поработал, до 53% в ноябре.
Шестьдесят процентов американцев говорят, что губернаторы их штатов хорошо поработали в ответ на пандемию, в то время как 53% продолжают утверждать, что федеральные агентства здравоохранения хорошо справились с пандемией.
Опрос также показал, что 61% американцев поддерживают требование, чтобы ученики, учителя и персонал носили маски для лица в школах. Большинство родителей поддержали требования о вакцинации учителей, в то время как только 40% поддержали требования о вакцинации учащихся старшего возраста.
«Драматические образы родителей, протестующих на собраниях школьных советов, не повлияли на общее общественное мнение в той или иной степени с начала учебного года», — сказал Патрик Мюррей, директор независимого института опроса Монмутского университета. утверждение.
Юрисконсульт по показаниям Кайла Риттенхауса в целях самообороны
Юридический аналитик CBS News Рикки Климан присоединился к CBSN, чтобы обсудить суд над Кайлом Риттенхаусом, обвиняемым в убийстве двух человек и ранении еще одного в прошлом году на протесте Black Lives Matter в Кеноша, штат Висконсин.В среду Риттенхаус засвидетельствовал, что действовал в порядке самообороны.
Юридический аналитик по показаниям Кайл Риттенхаус … 17:57Суд над Кайлом Риттенхаусом продолжается после того, как защита просит об ошибке
Суд над Кайлом Риттенхаусом, 18-летним обвиняемым в убийстве двух человек и ранении третьего во время демонстраций в Кеноша, штат Висконсин в прошлом году, продолжается в четверг, на следующий день после того, как он выступил в свою защиту и его адвокаты спросили за неправильное судебное разбирательство.
Адвокаты защиты обвинили прокуроров в том, что они задавали Риттенхау неправильные вопросы и умышленно пытались спровоцировать неправильное судебное разбирательство, чтобы избежать оправдания, потому что дело идет плохо для них, и они хотят начать все сначала, сообщает CBS Chicago. Защита добивается ошибочного судебного разбирательства «с предубеждением», что означает, что обвинителям будет запрещено судить Риттенхауса во второй раз.
Речь идет о вопросах, которые прокуроры задавали Риттенхаузу о его молчании после ареста в прошлом году и о правомерности применения смертоносной силы для защиты частной собственности.
Судья Брюс Шредер не сразу вынес решение по запросу защиты, заявив, что он даст обвинению возможность ответить.
Подробнее здесь.
10 штатов подали в суд на администрацию Байдена из-за потребности в вакцине против COVID-19 для медицинских работников
Группа из 10 штатов подает на администрацию Байдена в федеральный суд по его новому правилу, требующему вакцинации медицинских работников от COVID-19, утверждая, что это требование нарушает Конституцию и федеральный закон, регулирующий процесс нормотворчества агентства.
Под руководством генерального прокурора Миссури Эрика Шмитта и генерального прокурора Небраски Дуга Петерсона штаты утверждают, что потребность в вакцинах усугубит нехватку медицинских работников, особенно в сельской местности, и поставит под угрозу рабочие места «миллионов» медицинских работников, которые их жизнь в опасности в первые дни пандемии.
«Этот случай иллюстрирует, почему полномочия полиции в отношении обязательной вакцинации всегда были прерогативой штатов и по-прежнему принадлежат им», — утверждали штаты в своей жалобе, поданной в федеральный окружной суд Санкт-Петербурга.Луи. «Требования к вакцинации — это вопрос, который зависит от местных факторов и условий. Все, что может иметь смысл в Нью-Йорке, Сент-Луисе или Омахе, может быть решительно контрпродуктивным и вредным в сельских общинах, таких как Мемфис, Миссури или МакКук, Небраска».
Подробнее здесь.
Человек, который отказался замерзнуть до смерти
После недолгих размышлений трое мужчин решают рискнуть заплыть.В течение 10 минут двое других умерли от холода. В целом Фридорссон заплыл до приземления за шесть часов. Как он смог выжить так долго, чем его соотечественники?
Для рыбаков первые несколько минут после попадания в воду были критическими. Холодная вода отводит тепло от тела быстрее, чем воздух той же температуры. Те, кто быстро сдались, вероятно, были неспособны контролировать реакцию на холодовой шок. Задыхаясь и запаниковав, они вдохнули воду. Фридорссон, напротив, сумел контролировать свое дыхание.
Позже он описал, как оставался ясным на протяжении всего заплыва. Он даже решил вернуться в море, чтобы поплавать дальше вдоль береговой линии после того, как скалы в его первом месте приземления оказались слишком сложными для подъема. Наличие духа для этого, вероятно, спасло ему жизнь.
Наконец, Фридорссон добрался до деревни и около 7 часов утра в понедельник постучал в чью-то дверь. Позже он был выписан из больницы после лечения порезов и обезвоживания. Не было никаких признаков того, что он вообще страдал от переохлаждения.
Фридорссон, сейчас 58 лет, крупный мужчина. Его рост 6 футов 3 дюйма (193 см) и вес 19,6 стоуна (125 кг), когда ему за двадцать. Его живот покрывает обильный слой жира толщиной около двух с половиной сантиметров. Его жировые отложения держали его в изоляции, но также были жизненно важным источником энергии.
Даже в этом случае его способность сохранять тепло была исключительной. Исследователи, проводившие тесты на Фридорссоне после его испытания, пришли к выводу, что он, должно быть, был в состоянии поддерживать температуру тела, близкую к нормальной, на протяжении всего плавания.
В отличие от других выживших из числа экстремалов, Фридорссон не превратил свою историю в чеканку денег. Независимый исландский фильм 2012 года — это итог мейнстрима. Одежда, которую он носил, теперь демонстрируется в музее Эльдхеймара на острове Хеймаэй в качестве небольшого экспоната, посвященного истории рыбной ловли острова, и является скромным признанием его замечательной истории.
–
Присоединяйтесь к одному миллиону будущих поклонников, поставив нам лайк на Facebook или подписавшись на нас в Twitter или Instagram .
Если вам понравилась эта история, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com , которая называется «Основной список». Тщательно подобранная подборка историй из BBC Future, Culture, Worklife и Travel, которые доставляются на ваш почтовый ящик каждую пятницу.
метель снежная буря прогнозирование погоды
Подумайте метель и сильный снегопад приходит на ум. Официально же смертельная зимняя буря определяется следующими факторами:
- порывы ветра со скоростью более 35 миль в час
- видимость менее четверти мили (хотя, если вы когда-либо попадали в метель, вы, вероятно, поклянетесь, что это ближе к нескольким дюймам)
- продолжительность не менее 3 часов
- температура ниже 20 ° F (-7 ° C)
Хотя метели отслеживаются спутниками, синоптики используют компьютерные модели для предсказания их траектории.Модели находятся в гигантских суперкомпьютерах и постоянно получают информацию о текущем состоянии атмосферы.
По данным Национальной метеорологической службы, компьютеры имеют общий уровень точности 85 процентов — респектабельный показатель, как некоторые узнали на собственном горьком опыте.
5 февраля 1978 года метеорологи проигнорировали предсказание компьютера о мощной метели на Восточном побережье и доверились более надежным методам, таким как просмотр стопки нарисованных от руки карт.Компьютеры победили; районы северо-востока оказались погребенными под слоем снега более чем на 2 фута.
Тем не менее, хотя компьютеры часто «видят» приближающиеся метели, они далеко не надежны.
24 января 2000 года модели убедили синоптиков в Вашингтоне, округ Колумбия, предсказать на следующее утро «меньше дюйма снега». Модели дали осечку примерно на 250 миль (400 километров), и сильная метель вывалила снег на фут. Частично в этом фол-апе виноват неудачный выбор времени; Метеорологические шары доставили новую информацию сразу после окончания вечерних погодных шоу.
Другая проблема: модели хороши ровно настолько, насколько хороши предоставленные им данные, а они никогда не являются точным отражением реальных условий. Небольшое изменение модели может дать другой ответ.
В случае метели в округе Колумбия модель не адекватно оценила эффект извержения грозы над Джорджией. Этот шторм был отсутствующей переменной, которая подтолкнула метель на более западный путь.
Степень точности компьютерной модели зависит и от самой метели.Фронтальные системы менее предсказуемы, чем системы высокого давления. Небольшие просчеты в местоположении могут означать большую разницу в том, что вы собираетесь разгребать лопатой на следующий день.
Для записи
Прогноз : Удовлетворительно, чуть холоднее
Факт : «Более холодные, резкие западные ветры и ясная погода» — был официальный прогноз, выпущенный Сигнальной службой военного ведомства (предшественник сегодняшней Национальной метеорологической службы) 11 марта 1888 года. На следующий день метель 1888 года сбросила четыре футов снега из Нью-Йорка, к северу через Новую Англию, погибло 400 человек.
The Vermont Bellows Falls Times описал условия следующим образом: «Ни троп, ни улиц, ни тротуаров, ни света, ни дорог, ни гостей, ни звонков, ни команд, ни взломов, ни поездов, ни луны, ни мяса, Ни молока, ни бумаги, ни почты, ни новостей, ни всякой всячины — кроме снега ».
Воздействие низких температур | Michigan Medicine
Есть ли у вас проблемы из-за воздействия низких температур?
Это может включать такие проблемы, как обморожение или переохлаждение.
Сколько тебе лет?
Менее 12 лет
Менее 12 лет
12 лет и старше
12 лет и старше
Вы мужчина или женщина?
Почему мы задаем этот вопрос?
- Если вы трансгендер или небинарный, выберите пол, который соответствует вашим частям тела (таким как яичники, яички, простата, грудь, пенис или влагалище), которые у вас сейчас в районе, где у вас наблюдаются симптомы.
- Если ваши симптомы не связаны с этими органами, вы можете выбрать свой пол.
- Если у вас есть органы обоих полов, вам может потребоваться дважды пройти через этот инструмент сортировки (один раз как «мужские» и один раз как «женские»). Это гарантирует, что инструмент задает вам правильные вопросы.
Вы полностью потеряли сознание?
Если вы отвечаете за кого-то еще: этот человек сейчас без сознания?
(Если вы отвечаете на этот вопрос для себя, скажите нет.)
Вы вернулись к своему нормальному уровню бдительности?
После обморока нормально чувствовать себя немного смущенным, слабым или головокружительным, когда вы впервые просыпаетесь или приходите в себя. Но если что-то не так, эти симптомы должны пройти довольно быстро, и вскоре вы почувствуете себя таким же бодрым и бдительным, как обычно.
Да
Вернулся в норму после потери сознания
Нет
Вернулся в норму после потери сознания
Потеря сознания произошла в течение последних 24 часов?
Да
Потеря сознания за последние 24 часа
Нет
Потеря сознания за последние 24 часа
Есть ли симптомы переохлаждения?Гипотермия — это аномально низкая температура тела.Это происходит, когда тело становится холодным и начинает терять тепло быстрее, чем оно может выделять тепло.
Кожа на ощупь твердая и жесткая, как кусок дерева?
Да
Кожа на ощупь твердая и жесткая
Нет
Кожа на ощупь твердая и жесткая
Пробовали ли вы согревать кожу более чем на 1 час?
Вы можете согреть небольшие участки, обдув их теплым воздухом, заправив под одежду или погрузив в теплую воду.
Да
Повторное нагревание более 1 часа
Нет
Повторное нагревание более 1 часа
У вас все еще есть симптомы, даже если вы пытались повторно нагреть область?
Да
Симптомы сохраняются, несмотря на повторное согревание
Нет
Симптомы улучшились после повторного согревания
Были ли у вас какие-либо новые изменения зрения или проблемы с глазами?
Это может быть вызвано отражением солнечного света от снега.Может пройти от 6 до 8 часов после воздействия, прежде чем вы заметите какие-либо проблемы.
Да
Изменения глаз или зрения
Нет
Изменения глаз или зрения
Есть ли у вас боль в глазах?
Изменилось ли у вас новое видение?
Это могут быть потеря зрения, двоение в глазах или новые проблемы со зрением.
От света болят глаза?
Неужели свет так сильно болит, что трудно открывать глаза?
Да
Трудно открыть глаза из-за дискомфорта от света
Нет
Трудно открыть глаза из-за дискомфорта от света
Многие факторы могут повлиять на то, как ваше тело реагирует на симптом, и какой уход может вам понадобиться.К ним относятся:
- Ваш возраст . Младенцы и пожилые люди, как правило, быстрее заболевают.
- Ваше общее состояние здоровья . Если у вас есть такое заболевание, как диабет, ВИЧ, рак или болезнь сердца, вам, возможно, придется уделять больше внимания определенным симптомам и как можно скорее обратиться за помощью.
- Лекарства, которые вы принимаете . Некоторые лекарства, такие как разжижители крови (антикоагулянты), лекарства, подавляющие иммунную систему, такие как стероиды или химиотерапия, лечебные травы или добавки, могут вызывать симптомы или усугублять их.
- Недавние события со здоровьем , такие как операция или травма. Подобные события могут впоследствии вызвать симптомы или сделать их более серьезными.
- Ваше здоровье и образ жизни , такие как привычки в еде и физических упражнениях, курение, употребление алкоголя или наркотиков, половой анамнез и путешествия.
Попробуйте домашнее лечение
Вы ответили на все вопросы. Судя по вашим ответам, вы сможете решить эту проблему дома.
- Попробуйте домашнее лечение, чтобы облегчить симптомы.
- Позвоните своему врачу, если симптомы ухудшатся или у вас возникнут какие-либо опасения (например, если симптомы не улучшаются, как вы ожидали). Вам может потребоваться помощь раньше.
Боль у взрослых и детей старшего возраста
- Сильная боль (от 8 до 10) : Боль настолько сильна, что вы не можете выдержать ее более нескольких часов, не можете спать и не можете делайте что-нибудь еще, кроме сосредоточения на боли.
- Умеренная боль (от 5 до 7) : Боль достаточно сильная, чтобы нарушить вашу нормальную деятельность и ваш сон, но вы можете терпеть ее часами или днями.Умеренная также может означать боль, которая приходит и уходит, даже если она очень сильная.
- Слабая боль (от 1 до 4) : Вы замечаете боль, но ее недостаточно, чтобы нарушить ваш сон или деятельность.
Боль у детей младше 3 лет
Трудно сказать, насколько сильно болит ребенок.
- Сильная боль (от 8 до 10) : Боль настолько сильна, что ребенок не может спать , не может устроиться поудобнее и постоянно плачет, что бы вы ни делали.Ребенок может пинаться, сжиматься в кулаке или гримасничать.
- Умеренная боль (от 5 до 7) : ребенок очень суетлив, сильно цепляется за вас и, возможно, плохо спит, но реагирует, когда вы пытаетесь его или ее утешить.
- Слабая боль (от 1 до 4) : ребенок немного суетлив и немного цепляется за вас, но реагирует, когда вы пытаетесь его или ее утешить.
Ранние симптомы переохлаждения могут включать:
- Дрожь.
- Холодная, бледная или серо-голубая кожа.
- Корявые движения.
- Плохое суждение и отсутствие интереса или беспокойства по поводу того, что происходит.
- Непонятно.
Повреждение кожи холодом может вызвать:
- Сильную боль.
- Онемение, покалывание или ощущение покалывания.
- Твердая, жесткая, блестящая или эластичная кожа.
- Холодная, бледная, белая, розово-пурпурная или сине-серая кожа.
- Волдыри или язвы.
Низкая температура тела означает:
- У взрослого или старшего ребенка 95 ° F (35 ° C) или ниже.
- У ребенка при 97 ° F (36,1 ° C) или ниже. Ректальная температура является наиболее точной.
Кожа некоторых людей очень чувствительна к холоду и реагирует ненормально. Например:
- Пальцы рук, ног, нос или уши могут стать бледными или белыми. Позже они могут посинеть.
- Эти области могут ощущаться онемением, покалыванием и очень холодными на ощупь.
- Когда участки нагреваются, они могут покраснеть и начать пульсировать.
Симптомы сильной гипотермии могут включать:
- Спотыкание и затруднения при ходьбе.
- Слабость, спутанность сознания или сильная сонливость.
- Медленное, поверхностное дыхание.
- Медленный или неравномерный пульс.
- Обморок.
Позвоните по телефону 911 сейчас
Судя по вашим ответам, вам нужна неотложная помощь.
Позвоните 911 или в другие службы экстренной помощи прямо сейчас .
Иногда люди не хотят звонить в службу экстренной помощи. Они могут подумать, что их симптомы несерьезны или что они могут просто попросить кого-нибудь их водить. Или они могут быть обеспокоены стоимостью.Но, судя по вашим ответам, самый безопасный и быстрый способ получить необходимую помощь — это позвонить в службу 911, чтобы доставить вас в больницу.
Обратитесь за медицинской помощью сейчас
Основываясь на ваших ответах, вам может потребоваться медицинская помощь немедленно . Без медицинской помощи проблема может усугубиться.
- Позвоните своему врачу, чтобы обсудить симптомы и организовать лечение.
- Если вы не можете связаться со своим врачом или у вас его нет, обратитесь за помощью в течение следующего часа.
- Вам не нужно вызывать скорую помощь, кроме случаев, когда:
- Вы не можете безопасно передвигаться, ведя автомобиль самостоятельно или попросив кого-то другого отвезти вас.
- Вы находитесь в зоне с интенсивным движением транспорта или другими проблемами, которые могут замедлить работу.
Обратитесь за помощью сегодня
Основываясь на ваших ответах, вам может потребоваться помощь в ближайшее время . Проблема, вероятно, не исчезнет без медицинской помощи.
- Позвоните своему врачу сегодня, чтобы обсудить симптомы и организовать лечение.
- Если вы не можете связаться со своим врачом или у вас его нет, обратитесь за помощью сегодня.
- Если сейчас вечер, наблюдайте за симптомами и обращайтесь за помощью утром.
- Если симптомы ухудшатся, скорее обратитесь за помощью.
Назначьте встречу
Судя по вашим ответам, проблема не может быть улучшена без медицинской помощи.
- Запишитесь на прием к врачу в ближайшие 1-2 недели.
- Если возможно, попробуйте лечение в домашних условиях, пока вы ждете приема.
- Если симптомы ухудшатся или у вас возникнут какие-либо проблемы, позвоните своему врачу. Вам может потребоваться помощь раньше.
Polar Vortex 2019: что застрял в помещении для вашего мозга
В январе 2011 года я застрял в доме родителей в пригороде Атланты на 15 лет, но на самом деле это была одна неделя.Район метро был парализован ураганом, беспрецедентным в его истории: за редким сильным снегопадом сразу же последовал приступ холода, вызывающего онемение пальцев. Эта комбинация погрузила местность в цикл умеренных дневных таяний и ночных заморозков, в результате чего миллионы людей застряли под самообновляющимся слоем льда на несколько дней.
Из-за холмистой местности и очень ограниченной инфраструктуры в зимний период никто не только не собирался засаливать наши дороги, но и было неясно, сможем ли мы вызвать скорую помощь.Мы были в нескольких милях от ближайшего продуктового магазина.
Проходили холодные дни, и метеорологи в вечерних новостях не могли сказать ничего обнадеживающего. То, что началось как веселая передышка от обычных обязанностей, превратилось в семейную тюрьму, заставив меня, моих родителей-пенсионеров, моего младшего брата и неугомонного английского бульдога бесконечно препираться из-за того, что мы будем есть на обед и что будем смотреть по телевизору. . Снаружи люди время от времени проезжали на квадроциклах, которые, по всей видимости, прятали в своих гаражах.Я наблюдал, как кто-то скользил по нашей улице на доске для буги-вуги в неизвестном направлении.
На шестой день, мне надоело смотреть друг на друга и есть консервы, моя семья предприняла нашу первую попытку побега, которая заключалась в том, чтобы уговорить седан моего отца среднего размера подняться по наклонной, замерзшей подъездной дорожке. Мы хотели тако. Их получение — два дня спустя, когда дела наконец пошли на убыль — стоило 400 долларов за шину, которую мы измельчили с первой злосчастной попытки, плюс цена тако.
Если отбросить плохие идеи, нам повезло: у нас была еда и кров, и наша работа не подвергалась опасности, потому что мы не могли выйти из дома, что есть не у всех в чрезвычайных погодных условиях.Но по мере того, как на этой неделе температура на Среднем Западе упадет до пары десятков градусов ниже нуля, миллионы людей станут потенциальными жертвами того же явления, которое вдохновило троих в остальном умных людей (моя мама, самая умная из этой группы, просидела), чтобы смыть несколько сотен. долларов на унитаз в заведомо обреченном погоне за карне асада: домашняя лихорадка.
Как и многие психологические явления, домашняя лихорадка существует как в культурном, так и в клиническом смысле. В обычном разговоре этот термин является универсальным для обозначения скуки и беспокойства, вызванных слишком долгим пребыванием внутри дома.Для врачей домашняя лихорадка сама по себе не является диагностируемым заболеванием, а представляет собой наличие ряда совпадающих психологических симптомов, которые могут иметь реальное влияние на поведение и самочувствие человека. Обычно эти симптомы должны сохраняться дольше, чем обычная метель или холод, чтобы начать вызывать настоящие проблемы со здоровьем. Тем не менее, если вы когда-нибудь огрызались на супруга или чувствовали, что впадаете в депрессию после пары дней, проведенных в закрытом помещении, вы знаете, как быстро они могут выйти.
Каютная лихорадка как специфическое явление не было предметом большого количества исследований, но ее элементы хорошо изучены психологами.Знаменательное исследование 1984 года, проведенное учеными из Миннесоты (где люди имеют некоторый опыт с холодной погодой), показало, что, хотя «домашняя лихорадка» означает несколько разные вещи для разных людей, чаще всего она характеризуется сочетанием скуки, беспокойства, раздражительности и беспокойства. Даже для людей в местах, где периоды сильного холода являются обычным явлением, вырваться из повседневной рутины, запереться у себя дома и значительно ограничить свой выбор и деятельность, по сути, является стрессом.
То, как организм реагирует на этот стресс, по-видимому, играет ключевую роль в том, как домашняя лихорадка поднимает свою уродливую голову. За годы, прошедшие с тех пор, как я видел, как люди вытаскивают случайные спортивные товары из хранилищ в Атланте, я также наблюдал, как люди катались на лыжах по улицам Нью-Йорка во время метели и придумывали непродуманные самодельные транспортные устройства, включающие листы картона, крышки мусорных баков и т. Д. все, что валяется вокруг. Конечно, некоторым это может показаться развлечением, но многие, страдающие домашней лихорадкой, очень хотят выбраться отсюда.Это верно даже тогда, когда они на самом деле не нужны — нам не нужны были эти тако — что может быть формой инстинкта «бей или беги», клинически называемого реакцией на стресс кортизолом. Вы не можете нанести удар матушке-природе, поэтому вместо этого вы можете попытаться избежать условий, в которых вы карабкаетесь по стенам.
Кортизол, гормон, который выделяется в организме при стрессе, может иметь множество эффектов: повышение артериального давления, снижение эффективности иммунной системы, а также проблемы с памятью и обучением.Гормон задействуется даже против краткосрочных и ситуативных стимулов, таких как пробки на дорогах, и многочисленные исследования показали, что средние сезонные уровни кортизола самые высокие зимой. Заключение — даже если рядом находятся другие люди — тоже может быть очень стрессовым. Если у вас есть дети, удачи в поисках дома, где можно сжечь энергию, которую они обычно тратят в школе или парке. Таким образом, домашняя лихорадка представляет собой идеальный шторм для гормональной стрессовой реакции на вещи, которые вы даже не можете распознать как факторы стресса.И быть в одиночестве в снегу не обязательно лучше: чувство одиночества также вредно для вашего здоровья.
Хорошая новость для людей, испытывающих лихорадку в салоне из-за погодных условий, заключается в том, что погода быстро меняется: ожидается, что температуры на Среднем Западе вернутся к норме в ближайшие несколько дней. Кроме того, согласно исследованию 1984 года, понимание домашней лихорадки может помочь смягчить вашу реакцию на нее. И даже если вам понадобится новая шина или поскальзывайте колено о лед, большинство здоровых людей выдержат пару дней в помещении без серьезных проблем.
Просто остерегайтесь самого дорогого потенциального вреда для здоровья зимой: детей. Исследования разделились по вопросу о том, действительно ли «бэби-бум» случается в ответ на конкретную зимнюю бурю, но наиболее распространенные дни рождения непропорционально сосредоточены в той части календаря, которая наступает через девять месяцев после зимы.
Snow Doubt About It: Тепло от дома с уходом лучше Blizzard 2011 года
Рик Банас из BMA Management, Ltd.
Ой, на улице ужасная погода, а внутри такая восхитительная!
Безусловно, эти слова из песни Бинга Кросби « Let It Snow, Let it Snow, Let it Snow » уместны этой зимой.
Здесь, в Чикаго, мы уже значительно превышаем средние значения за весь сезон по выпадению снега, количеству дней, когда температура не может подняться выше нуля, и количеству дней, в течение которых земля была покрыта снегом.
Последние две ночи были одними из самых холодных в этом зимнем сезоне: температура опускалась значительно ниже нуля, а ветер опускался до 20-25 ° ниже.
В это время на прошлой неделе мы все еще раскапывали Blizzard 2011 года, в котором было сочетание более 20 дюймов снега, порывы ветра со скоростью 50+ миль в час, вспышек молний и ударов грома.
Именно в такие времена, как мне сказали местные жители и их семьи, преимущества жизни в сообществе престарелых или в доме престарелых становятся настолько очевидными.
Жителям не нужно беспокоиться о том, что они закончатся или найдут кого-нибудь, кто их заберет, чтобы запастись вещами в качестве предупреждений о необходимости подготовиться к метели, обрушившейся на эфир по радио и телевидению. Им не нужно беспокоиться о том, что подъездные дороги и тротуары будут вычищены лопатой или занесены снегом, или о том, что они будут изолированы в одиночестве дома.
Что еще более важно для тех, кто живет с престарелыми, им не нужно беспокоиться о том, что родственники, агентство по уходу на дому или служба доставки еды смогут связаться с ними, чтобы предоставить им что-нибудь питательное, помочь с лекарствами или личную помощь, которая им нужно.
Когда я слушал, как жители наших сообществ рассказывали обо всех шагах, которые они предприняли для обеспечения безопасности жителей во время снежной бури 2011 года, мое внимание особенно привлекли следующие две истории.
Вечеринка с лихорадкой в салоне
В нашем Игл-Ридж в Декейтере доступном сообществе престарелых в Декейтере, штат Иллинойс, настольные игры помогли избавиться от скуки.
Сообщество провело Cabin Fever Party , чтобы помочь жителям пережить шторм.
«Мы спустились в комнату деятельности, вытащили все игры, которые у нас были, и принесли их все в столовую», — говорит Кристи Рудерман, администратор. Под звуки музыки биг-бэнда жители и сотрудники, в том числе руководители отделов, играли в яхтзи, скрэббл, покер, шашки, банко и сок-понг.Во время игры жители жевали свежеиспеченный банановый хлеб, печенье и Snickerdoodles и потягивали горячий шоколад.
Жители рассказали, как они счастливы, что им не пришлось выходить на улицу.
Но они не из тех, кто никогда никуда не ходит и ничего не делает, — говорит Робин Бауэрле, директор по маркетингу. Они в разъездах, навещают друзей и родственников, ходят в торговый центр, салоны красоты и занимаются спортом. Им нравятся экскурсии, которые мы предлагаем, в такие места, как Bement County Opry и Prairie Gardens .
Поскольку они не любят застревать внутри, мы не хотели, чтобы им стало скучно, потому что им не оставалось ничего другого, как смотреть, как весь снег накапливается снаружи.
«Мы хотим сделать их жизнь качественной и веселой», — говорит Кристи, в дополнение к тому, чтобы они получали необходимую помощь и поддержку.
Пижама
В нашем поселке Heritage Woods of Sterling доступный обслуживающий персонал в Стерлинге, штат Иллинойс, жители обратили внимание на то, как главы отделов переехали в сообщество, чтобы провести с ними ночь метели.
«Мы вместе ели, играли в кегли на Wii, играли в карты, ложили попкорн и смотрели фильм» перед тем, как уйти на пенсию, — говорит Рэй Энн Хигли, координатор службы поддержки.
Персонал позаботился о том, чтобы жильцам было тепло и безопасно, в то время как мир вокруг нас был вихрем на снегу, льду и ветру.
Утром все собрались, чтобы убедиться, что их животы полны. Когда мы помогали разливать кофе и подавать еду, нам напомнили, насколько хорошо диетический персонал знает симпатии и антипатии жителей — для этого жителя это ½ кукурузных хлопьев ™ и ½ Cheerios ™, смешанные вместе, а не в двух отдельных мисках; этот житель хочет молока в большом стакане, а не в маленьком; этот житель любит томатный сок со льдом.
Во время Blizzard сообщество также публиковало обновления и фотографии того, что происходило в Heritage Woods of Sterling на Facebook , чтобы обеспечить комфорт и душевное спокойствие членам семьи.
«Приятно не беспокоиться о наших близких посреди этой огромной метели», — прокомментировал один член семьи, поблагодарив Heritage Woods за публикации в Facebook. «Мне очень комфортно, что о нем хорошо заботятся».
Все доступные по цене поселки с обслуживанием, находящиеся под управлением BMA Management, Ltd.сертифицированы и проверены Департаментом здравоохранения и семейного обслуживания штата Иллинойс. Все сообщества для престарелых имеют лицензии и проходят обследование Департаментом здравоохранения штата Иллинойс.
«BMA Management, Ltd. является ведущим поставщиком услуг по уходу за престарелыми в Иллинойсе
и одним из 20 крупнейших провайдеров услуг по уходу за престарелыми в Соединенных Штатах».