Саймон кричли: Книга "Боуи" Кричли Саймон – купить книгу ISBN 978-5-91103-334-7 с быстрой доставкой в интернет-магазине OZON

Содержание

Читать «Книга мертвых философов» — Кричли Саймон — Страница 1

Саймон Кричли

Книга мертвых философов

Simon Critchley

THE BOOK OF DEAD PHILOSOPHERS

Авторская серия Саймона Кричли

Originally published in English by Granta Publications under the title The Book of Dead Philosophers

* * *

«Эта невероятно приятная для чтения книга наглядно показывает, что атеисты и материалисты уходят в могилу с тем же спокойствием, что и истинно верующие. Автор верит, что мы не можем жить правильно или мирно, пока не согласимся с конечностью своей природы. С его точки зрения, в наше время люди ищут все больше материалистических причин для того, чтобы отвлечься от самой мысли о смерти».

Воскресный выпуск газеты Independent

«Кричли, который, по мнению писателя Тома Маккарти, представляет собой самого острого и точного философа, пишущего на английском языке в наши дни, говорит о серьезных идеях, и делает это с немалым юмором».

London Review of Books

«В свойственной ему провокационной и развлекательной манере… Кричли делится интересными историями как о том, что думали философы о смерти, так и о том, как именно они умирали… Приведенные им описания не ставят целью лишь развлечь нас (хотя, безусловно, им это удается). Кричли полагает, что они призваны бросить вызов устоявшейся концепции философии, согласно которой она представляет собой форму абстрактного концептуального поиска, не имеющего никакой разницы для жизни людей, которые ей занимаются».

Guardian

«Наброски Кричли о жизни и смерти философов, начиная с античных времен… прекрасны, интересны, информативны и наполнены легкостью и юмором».

New Humanist

«Сама тема довольно непроста, однако книга написана с привлекательной легкостью и вниманием к биографическим деталям».

The Philosophers’ Magazine

«Книга Кричли заставит людей интересоваться, почему мы вообще здесь находимся».

Big Issue Cymru

«Сопротивление Кричли аккуратной телеологической истории философских систем вызывает искреннее восхищение».

Frieze

«Кричли рассказывает о смертях своих предшественников как о 190 выплесках энергии, которые, по его мнению „могут помочь нам встать лицом к лицу с реальностью нашей смерти“. Эта книга, представляющая собой своеобразный сборник жизнеописаний, сильно отличается от назидательных томов популярной философии не только степенью доступности информации, но и масштабом охвата».

Sunday Herald

«Задавая важные вопросы, Кричли при этом демонстрирует потрясающий калейдоскоп наиболее примечательных судеб в истории философии».

The List

«Книга, представляющая собой сборник коротких и великолепно написанных эссе примерно о 200 мыслителях, охватывает все основные школы мысли, начиная от классических греческих и китайских ученых и заканчивая христианскими святыми и теоретиками нынешних дней. Обсуждая труды, жизнь и смерть этих людей, Кричли надеется освободить нас от «ужаса аннигиляции», управляющего нашими жизнями и лишающего ее удовольствия… Книга Кричли – вполне интересный первый шаг в познании этого не всегда дружелюбного мира, а энтузиазм автора в отношении философии как практики повседневной жизни – и смерти – не может не увлекать читателя».

San Francisco Chronicle

«Это смелый писатель. Он написал интересную и глубокую книгу, хотя, на первый взгляд, может показаться, что это – лишь сборник острот, отчасти довольно милых».

New York Observer

«Работа, заставляющая философию вновь стать чем-то важным».

Booklist

Введение

Эта книга начинается с простого предположения о том, что в настоящее время в нашем уголке планеты человеческая жизнь определяется не страхом смерти, а невероятно сильным ужасом аннигиляции. Мы боимся неизбежности своей смерти, связанной с ней болью и бессмысленного страдания. Мы боимся того, что в итоге останется в могиле от тела, упакованного в ящик и опущенного в землю с тем, чтобы оно стало кормом для червей.

С одной стороны, мы склонны отрицать факт смерти и погружаться с головой в мир удовольствий, забвения, опьянения и бездумного накопления денег и имущества. С другой стороны, ужас аннигиляции заставляет нас безоговорочно верить в волшебные формы спасения и обещания бессмертия, которые дарят нам различные формы традиционной религии и множество софистов эпохи «Нью-эйдж» (часто базирующихся на довольно старых идеях). Мы пытаемся обрести или временное утешение в форме мгновенного забвения, или чудесное избавление в загробной жизни.

Идеал философской смерти обладает отрезвляющей силой, противостоящей опьяняющему нас желанию бежать и скрываться от этого вопроса. Как пишет Цицерон (это заявление было аксиоматичным для древней философии в целом и находило отклик в последующие эпохи), «философствовать – значит учиться умирать». С этой точки зрения основная задача философии состоит в том, чтобы подготовить нас к смерти, провести своего рода тренировку и сформировать определенное отношение к конечности нашего существования, предполагающего ужас аннигиляции и не обещающего загробной жизни. Монтень пишет об обычае древних египтян, которые приносили на свои пиршества некий образ смерти – обычно человеческий скелет, – а специально обученный человек обращался к участникам: «Пей и возвеселись сердцем, ибо, когда умрешь, ты будешь таким же».

Из этой истории Монтень выводит следующую мораль: «…я приучал себя не только думать о смерти, но и говорить о ней всегда и везде». Таким образом, заниматься философией означает учиться смерти – в словах, которые вы говорите, пище, которую едите, и напитках, которые вы пьете. Именно таким образом мы начинаем противостоять ужасу аннигиляции, поскольку в конечном счете именно страх смерти превращает нас в рабов; он либо ведет к ее временному забвению, либо заставляет мечтать о бессмертии. Как пишет Монтень, «кто научился умирать, тот разучился быть рабом». Это поистине потрясающее заключение: предвидение смерти представляет собой не что иное, как предвидение свободы. Следовательно, попытка избежать смерти означает, что вы остаетесь несвободными и пытаетесь бежать от самих себя.

Отрицание смерти – это ненависть к самому себе.

В Античности считалось вполне естественным, что именно философия дает нам мудрость, необходимую для противостояния смерти. Философ смотрит смерти в лицо и имеет достаточно сил, чтобы заявить о том, что она ничего не значит. Одним из первых проповедников подобной философской смерти был Сократ, о котором я детально расскажу ниже. В диалоге Платона «Федон» он утверждает, что философ должен оставаться бодрым даже перед лицом смерти. Но он идет дальше и говорит, что истинные философы превращают умирание в свою профессию. Если человек научился умирать по-философски, то он может относиться к самому факту кончины с должным самоконтролем, безмятежностью и смелостью.

Оптимальная форма футбола — социализм

Текст: ГодЛитературы.РФ

Фото обложки и фрагмент книги предоставлены издательством

«Почему футбол так важен для многих из нас? Прежде всего потому, что эта игра сплачивает людей по зову сердца, а не по принуждению и дает каждому живое чувство общности интересов.
.. Футбол дает нам понимание того, что значит быть человеком в этом мире».
Саймон Кричли

Нью-йоркский публицист и академический преподаватель отличается чрезвычайной широтой интересов: только прошлым летом во время Книжного фестиваля на Красной площади он лично представлял свою книгу о великом рок-хамелеоне, одном из главных трикстеров XX века Дэвиде Боуи — и вот уже до русского читателя добралась его книга, посвященная другому феномену XX века — обретшим статус звезд представителям другой массовой культуры — не рок-музыки, но футбола. Причем в предисловии к ней Кричли как раз вспоминает беседу о футболе в московском баре, носящем имя английской рок-звезды. Так что, как видим, выбор тем не так уж случаен, как кажется. И вообще: футбол «умнее», чем многие другие виды спорта, убежден Кричли. И даже для того, чтобы быть болельщиком, нужен незаурядный интеллект. А еще для того, чтобы в полной мере насладиться талантом таких звезд, как Зинедин Зидан, Юрген Клопп, Билл Шенкли, Йохан Кройф или Брайан Клаф, нужно непременно быть социалистом.

Хотя бы в душе. Не понимаете? Читайте книгу.

И напомним, что свои собственные размышления о футболе (как и о любом другом спорте) вы можете прислать на конкурс Года Литературы «Игра, изменившая жизнь» — конкурс рассказов о жизненных и спортивных победах.

Перевод: Владимир Колосов. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2018.

О чем мы думаем, когда думаем о футболе? Футбол – сложнейший механизм, который состоит из огромного количества деталей, порой взаимоисключающих и противоречивых: память, история, положение, социальный класс и даже гендерная принадлежность – здесь возможны варианты от сугубо мужского начала до возрастающей год от года женской идентичности. К слову, идентичность в футболе затрагивает не только маскулинность и фемининность, она объединяет роды, нации и целые группы – как футболистов, так и фанатов. Последние склонны к самовыражению – в агрессивной форме (что чаще) либо в миролюбивой (случается и такое), когда одна группа болельщиков с уважением относится к представителям других «кланов».

Футбол – это игра, в основе которой лежит тактика. Не будем забывать и о строгой дисциплине, равно как и о беспощадных тренировках для поддержания физической формы игроков и (что гораздо важнее) оптимального состояния всей команды. Говоря о команде, мы обычно имеем в виду целостную систему, выстроенную в динамической конфигурации. Это матрица движущихся и постоянно меняющихся местами узлов, стремящихся сохраниться в едином формате. Команда – это мобильная трансформирующаяся конструкция, противостоящая некоей тождественной системе соперника.

Главная цель команды заключается в том, чтобы вне зависимости от выбранного стиля игры – агрессивного либо пассивного – захватить и контролировать пространство. Футбольная команда это делает по очевидной аналогии с тактикой полицейских или военных, будь то атака или отступление, оккупация или осада. По структуре своей организации она должна быть как маленькая армия: компактная, единая, мобильная, квалифицированная и с четкой системой субординации. Нередко приходится слышать, что футбол – это не что иное, как продолжение войны иными средствами. Тем не менее эти средства достаточно воинственны, ведь их в полной мере оправдывает поставленная цель: «Победа любой ценой» (или же при самом пессимистичном сценарии – героическое поражение) Как любил говорить Билл Шенкли, герой моего детства и легендарный менеджер ФК «Ливерпуль» с 1959 по 1974 год, суть футбола заключается в двух принципиальных моментах: это контроль мяча и умение играть в пас. Когда же на поле удается сочетать и контроль, и пас и к этому добавляется движение и скорость, то в итоге команда обязательно забивает гол – разумеется, при условии, что после качественно сделанной передачи игрок выбирает правильный вариант развития атаки из двух-трех опций. Доводя данную мысль до логического завершения, можно сказать следующее: побеждает тот, кто забьет больше. Тут все предельно просто. Тем не менее великий Йохан Кройф в свое время заметил, что «играть в футбол очень просто, но играть в простой футбол – сложнее всего».

В отличие от гольфа, тенниса или даже бейсбола, крикета и баскетбола футбол нельзя назвать индивидуалистичным видом спорта. И хотя не вызывает сомнений тот факт, что главной движущей силой всей футбольной системы является воспитание «звезд» и ориентация на них, когда зарплаты игроков достигают нереальных высот на фоне постоянно растущих требований финансовой автономии, футбол – это не только индивидуальные игроки, независимо от уровня их таланта. Это командная игра, требующая синхронности совместных маневров на поле. Игроки находятся в постоянном движении, взаимодействуют друг с другом и «плетут хитрую паутину» общекомандных действий.

Футбольные гранды уровня «Барселоны» могут себе позволить состав из талантливых мастеров высочайшего уровня, в то время как другие клубы довольствуются менее даровитыми профессионалами, которые тем не менее функционируют как сплоченная группа, как эффективная единица с механизмом самоорганизации, где каждый игрок в точности знает свое место и выполняет свои уникальные обязанности. На мой взгляд, «Лестер Сити» в английской Премьер-лиге сезона 2015/16 (тогда этому клубу действительно удалось вернуть футбол болельщикам), национальная команда Коста-Рики на ЧМ-2014 и сборная Исландии на Евро-2016 убедительно доказали, что футбол – это не просто сумма слагаемых игроков на поле.

И не случайно Жан-Поль Сартр в своих размышлениях о природе организации обратился именно к футболу. Свобода и порядок действий отдельного игрока, называемых Сартром праксисом, подчинены команде: они могут быть как интегрированы в систему, так и выходить за ее рамки, но коллективная деятельность группы позволяет совершенствовать индивидуальные показатели путем погружения в организационную структуру. Происходящие в организованной среде процессы можно охарактеризовать как постоянную диалектическую взаимосвязь коллективной ассоциативной деятельности группы и благоприятно развивающихся индивидуальных действий игроков, существование которых возможно лишь в рамках команды.

Сартр постоянно заостряет внимание на том, как организация способна структурировать индивидуальные и коллективные действия в условиях перманентно меняющейся динамики футбола. Персональные движения каждого игрока предопределены его задачами на игру. Например, хороший вратарь, достойный центральный защитник или полузащитник выполняют на поле свои особые функции, ценность которых возрастает по мере совершенствования на практике совместного созидательного процесса всей команды. Когда команда не в состоянии показывать целостную игру, ее коллективные действия распадаются на разрозненные – слаженность исчезает, футболисты начинают обвинять друг друга, а фанаты обрушиваются с критикой на всех подряд. Подобное положение дел недопустимо с любой точки зрения.

Коллаборативная сущность футбола распростра няется и на модель коммуникации между игроками. Команда, в которой игроки работают на общий результат, разительно контрастирует с командой, где футболисты играют лишь для себя. Наглядным примером такого рода диалектики является противостояние Лионеля Месси и Криштиану Роналду. В данном случае я рассматриваю процесс взаимодействия внутри команды как функционалный элемент – своего рода эффективную интерактивную систему. Если у команды все получается на поле, то и за его пределами игроки будут ладить друг с другом. Хотя и необязательно. Так, некоторые игроки сборной Франции – чемпиона мира 1998 года – никогда не контактировали между собой за пределами поля. Великий Эрик Кантона тоже был не слишком общительным, хотя именно он в значительной степени определял стиль игры «Манчестер Юнайтед», доминировавшего в 1990-х годах в английской Премьер-лиге. Учитывая возрастающее мультиязычие команд и различия в культурном диапазоне игроков (не говоря уже о том, что многие из них крайне молоды и их менталитет явно принадлежит другому поколению), мне любопытно, о чем они вообще могут разговаривать и что у них может быть общего. Однако гораздо важнее то, как они взаимодейст-вуют на поле, общаясь на «языке футбола».

Эта модель коммуникации находит отражение и подпитку в коллективной жизни фанатов (а меня их мир интересует особо, и мы к ним еще вернемся). Кроме того, коммуникабельность как объединение распространяется и на само название спорта, который мы обсуждаем: полное англоязычное название игры – association football (футбол по правилам Ассоциации), оно появилось в 1863 году и со временем было сокращено, трансформировавшись в soccer (соккер). Позже этот термин был ошибочно признан американизмом, и им до сих пор пользуются в США и ряде других стран, однако и в Великобртании вплоть до 1970-х годов он часто употреблялся.

Итак, футбол – это «движение социума, свободная ассоциация людей», как сказал Карл Маркс в своей книге «Капитал» (хотя, к сожалению, он говорил не о футболе).

Почему футбол так важен для многих из нас?

Прежде всего потому, что эта игра сплачивает людей по зову сердца, а не по принуждению и дает каждому живое чувство общности интересов. И, развивая данную тему, рискну предположить, что оптимальная политическая форма футбола – социализм.

Новые книги – Weekend – Коммерсантъ

Крэйг Томпсон Одеяла

Многие авторы и любители комиксов с изрядным неприятием относятся к популярному термину «графический роман», будто бы навязывающему искусству рисованных историй положение вечного младшего брата при большой литературе. Впрочем, книги Крэйга Томпсона под это определение безошибочно попадают. Его «Одеяла» собрали в 2004 году все возможные награды и восторги классиков англоязычного комикса и с тех пор переведены на два десятка языков. Однако, кажется, что их успех связан не с новаторством, а, наоборот, со старомодностью, идеальным попаданием книги Томпсона в нишу классического романа воспитания. Впрочем, Томпсон проникает на эту территорию как будто не совсем законно, украдкой. Положение застенчивого юноши, нерешительно пробирающегося в большой мир, рифмуется с самим сюжетом его книги. Эта рифма и заставляет ее работать. Сюжет этот предельно простой: детство в депрессивном провинциальном городке, мягкие ужасы протестантского воспитания, открытие собственной сексуальности, кризис веры, первая любовь, разочарования, превращение в художника, неуверенность, обретение своего места. Шестисотстраничная автобиографическая история, которую рассказывает Томпсон,— абсолютно личная и абсолютно неоригинальная. Не превратиться в банальность, в утомительное повествование о том, что и так знает каждый (когда настолько про всех, что уже ни про кого), его книге позволяет одна вещь — ее рисованность. Несмотря на все графическое мастерство, Томпсону удается сохранить ощущение рисунка как немного постыдной детской страсти — сделанного украдкой наброска, каляки в школьной тетради. Кажется, только так еще может выглядеть роман, оставаясь относительно честным. Только нелепой подростковой мечтой может быть биография художника.

Издательство Бумкнига Перевод Василия Шевченко

Саймон Кричли Боуи

Небольшая книжка английского философа Саймона Кричли не похожа на типичные «умные» исследования поп-культуры, свысока использующие ее сюжеты для разворачивания изысканно-разоблачительных построений. Скорее наоборот: Дэвид Боуи предстает здесь не поп-иконой или музыкальным новатором, но большим мыслителем, равновеликим главным поэтам и философам века, и одновременно — почти святым, прокладывающим путь сквозь великое «ничто». Здесь сразу несколько жанров. Это и биография Боуи, написанная по его песням, и попытка ввести его в большой культурный канон, и — что самое любопытное — автобиография самого философа, скажем так, на фоне кумира. Для Кричли, типичного подростка из рабочей семьи в депрессивной провинциальной Англии 70-х, фигура Боуи открывала спасительный путь к иному существованию. В отличие от хиповавшего поколения его родителей это была не буйная тяга к большим чувствам. Напротив — Боуи учил лжи, экстатическому притворству, отказу от поиска «подлинного себя» ради веры в возможность выдумать себя заново, меланхолическому путешествию по иллюзиям с их последующим разоблачением, трагическому маскараду как единственной честности перед неминуемой смертью. Однако стоит заметить, что Кричли выпустил свою книгу в 2014 году, когда Боуи был еще жив. Это никак не некролог, но настоящая ода.

Издательство Ad Marginem — МСИ «Гараж» Перевод Татьяны Лукониной

Дугал Диксон После человека

Основополагающая для жанра «альтернативной зоологии» книга британского ученого и писателя Дугала Диксона вышла в 1981 году, давно обрела небольшой культ даже в России, но сейчас впервые выпущена у нас целиком. Идея Диксона проста: за несколько тысячелетий homo sapiens стал доминантным видом на планете Земля, полностью изменил ее экологию, постепенно уничтожил ресурсы, что позволяли ему существовать, и через некоторое время вымер. Эра его владычества принесла с собой необратимые изменения для всей планеты, но эволюция животных после нее не остановилась. Наоборот, вымирание человека и освободившиеся с его уходом ниши подтолкнули ее к ускоренным темпам. В своей книге Диксон глазами некоего воображаемого, невозможного натуралиста описывает фауну, населяющую Землю через 50 млн лет после эпохи человека. Его «зоология будущего» имеет абсолютно научный вид: строение, пищевые повадки существ, их эволюционная генеалогия, места в экосистемах. Погрузиться в нее как в привычную развлекательную фантастику не получится, она доступна либо внимательному изучению, либо веселому пролистыванию. Среди сюжетов — распространение по всей планете копытных кроликов — кролоп, превращение пингвина в грандиозное морское существо вортекса, занимающего нишу вымершего кита, но во много раз его превосходящего, миграционные повадки летающей землеройки-одуванчика, устрашающий вулканический остров, где все многообразие видов заменено эволюционировавшими в разные стороны летучими мышами и так далее.

Издательство КоЛибри Перевод Павла Волкова

«Боуи»: Олег Соболев про новую книгу о великом музыканте

В Ad Marginem в рамках совместной издательской программы с МСИ «Гараж» вышел «Боуи» — не столько биография, сколько философское эссе Саймона Кричли о наследии автора «Aladdin Sane», «Low» и «Blackstar». Олег Соболев рассказывает о сильных и слабых сторонах этой работы.

Как и многие британские философы поколения 60–70-х, Саймон Кричли (профессор Эссекского университета и модератор философской рубрики The New York Times The Stone) — завзятый меломан. Но если недавно погибший Марк Фишер сделал музыку одним из основных предметов своего изучения, а, скажем, ведущий подвижник объектно-ориентированной онтологии Тимоти Мортон и вовсе вырос в семье музыкантов — да и в своих работах не стесняется отсылок хоть к Бьорк, хоть к Сиду Барретту, — то Кричли до выпуска «Боуи» не давал понять о своих симпатиях даже в (давно не обновлявшемся) личном твиттере. В этом, конечно, нет ничего удивительного: прямо скажем — немногим интересна любимая музыка профессионального философа. Но даже поверхностное чтение «Боуи» оголяет другую природу такого полуумолчания: Кричли не просто поклонник Боуи с многолетним стажем. Во-первых, это глубоко личная обсессия: недаром самая цитируемая — и первая — строчка книги оказывается такой: «За всю жизнь никто не доставлял мне большего удовольствия, чем Дэвид Боуи». Во-вторых, Боуи для Кричли — уникальный персонаж поп-культуры, единолично раскрывающий всю ее неестественность и привлекательность. О таком, конечно, нужно было написать книгу.

Подробности по теме

Дэвид Боуи отвечает на Опросник Пруста

Хотя некоторые западные рецензенты пеняли автору, что он слишком торопился опубликовать книгу после смерти Боуи, на самом деле абсолютно большая ее часть написана еще в 2014-м. Это не (критическая) биография и не мемуар, а небольшой сборник коротких рассуждений о природе музыки и эстетики Боуи — эстетики как музыкальной, так и внемузыкальной — и о ее влиянии на самого Кричли, современный мир и массовое понимание поп-музыки как таковой. Основаны эти эссе далеко не на бронебойных фактах или расхожих биографических данных. Скорее уж они вырастают из субъективных впечатлений и воспоминаний автора и нередко — из первостатейных спекуляций. Хороший пример — история о покончившем жизнь самоубийством брате Боуи, вокруг которой до сих пор нет никакой определенности и которую Кричли в главе «Les Tricoteuses» берет за основу далеко уходящего доказательства страха Боуи перед сумасшествием, паранойей и вообще психическими отклонениями разной степени тяжести.

Все это крайне симпатично. В конце концов, биографию Боуи пусть пишут профессиональные журналисты, музыковедческие тексты — музыковеды, а о его историческом влиянии за несколько часов способен выдать десять тысяч знаков любой уважающий себя музыкальный критик. Подобного же рода крупномасштабные рассуждения о Боуи, написанные давним (Кричли начал слушать Боуи в двенадцать) поклонником, причем — немаловажно — редкого ума, оказываются штучной вещью и только сильнее располагают к автору и его работе.

Дэвид Боуи

Это же и главный недостаток книги. Как и любой фанат, Кричли не видит смысла разъяснять свой культ неверующим — поэтому и текст пишет для тех, кто значение Боуи уже понимает, инстинктивно или осознанно. «Боуи» — это в последнюю очередь убедительная попытка объяснения музыкального или внемузыкального величия Боуи: там, где Кричли пытается доказать уникальность или важность своего любимого певца, ему чаще всего просто не хватает экспертизы. Так, одно из эссе в книге посвящено творческой дисциплине Боуи, которая, по мнению Кричли, выделяется в истории поп-музыки своей уникальностью и антонимична «самодовольству рок-звезды». При этом, конечно, вспомнить великих поп-музыкантов, столь же преданных как делу сочинения музыки, так и процессу ее постоянного переосмысления, не составит вообще никакого труда: есть буквально тысячи примеров — от Фрэнка Заппы до Марвина Гея, от Пола Маккартни до Лу Рида. Кричли часто возвращается к идее Боуи как совершенной антитезы идеи правдивости и аутентичности поп-музыки, утверждая, что именно театральность и искусственность этого вида искусства в итоге порождают его самые естественные творения. При этом он упускает из виду обыденность этой творческой парадигмы своего кумира для музыки (конкретно даже — британской музыки) 70-х. Что многочисленные конкуренты Боуи вроде Roxy Music, что его бесчисленные идеологические эпигоны вроде Siouxsie and the Banshees, что даже абсолютно противоположные в музыкальном плане группы вроде Genesis или Hawkwind оказывались порой еще более «делаными» и «неаутентичными», да и вообще — поп-музыка того времени куда больше смотрела в пограничные миры со сцены, чем стремилась оказаться в мире тех, кто перед этой сценой толпился.

С одной стороны, все это очевидные недостатки любого претендующего на доказательность публицистического текста, а именно таковым «Боуи» отчасти и является. С другой — понятно, что со смертью самого Боуи и его последующей повальной культурной канонизацией критерии историчности не выдерживают силы маховика поп-культуры. Сам ее конструкт предполагает жертвенные приношения массовой идолизации в виде любой рациональности — и Кричли в своей книге просто проделывает вполне знакомый ритуал. Боуи мертв, имя его священно, его постулаты неприкосновенны. Во многом перепридумавший свою эпоху, он все-таки был еще и прямым продуктом ее общественных, культурных и социальных устремлений, но узнать об этом из «Боуи» невозможно.

Издательство «Ад Маргинем Пресс», Москва, 2017, пер. Т.Лукониной

Саймон Кричли о трагедии: сговор в нашем бедствии

В качестве первого шага мы могли бы рассмотреть самую известную из афинских трагедий, ту, что была со времен Аристотеля. Поэтика, считается высшим образцом трагедии: Эдип царь ( Эдип Тираннос — Эдип Тиран ). В этой адской, неудержимой машине пьесы, где каждая строчка, каждое слово щетинится и пузырится с мучительной иронией и двусмысленностью, король разоблачается как тиран и низвергается как монстр и загрязняется тем самым городом, который сделал его королем. в первую очередь. Но давайте вернемся на мгновение назад и начнем с самого начала.

Мы обычно думаем о трагедии как о несчастье, которое просто случается с человеком (несчастный случай, смертельная болезнь) или государством (стихийное бедствие, например, цунами, или террористическая атака, например, 11 сентября) и которое находится вне их контроля. Но если понимать «трагедию» как несчастье, то это существенное непонимание трагедии. То, что 31 дошедшая до нас греческая трагедия повторяется снова и снова, — это не несчастье, которое находится вне нашего контроля. Скорее, они показывают способ, которым мы, казалось бы, неосознанно вступаем в сговор с постигшим нас бедствием.

Трагедия требует от нас некоторой степени соучастия в разрушительной катастрофе. Это не просто вопрос злобной деятельности судьбы, темного пророчества, проистекающего из непостижимой, но часто сомнительной воли богов. Трагедия требует нашего сговора с этой судьбой. Другими словами, это требует немалой степени свободы. Так мы можем понять трагедию Эдипа. С беспощадной иронией (первые два слога имени Эдип, «опухшая нога», также означают «я знаю», Oida ), мы наблюдаем, как кто-то движется с позиции кажущегося знания: «Я, Эдип, которого все люди называют великим. Разгадываю загадки; теперь, граждане, в чем проблема? » (Я перефразирую) — к более глубокой истине, что, похоже, Эдип ничего не знал об этом: он отцеубийца и виновник инцеста. В этом прочтении, которое поддерживает Аристотель, трагедия Эдипа состоит в признании, которое позволяет ему перейти от невежества к знанию.

Но все обстоит сложнее, потому что нужно вспомнить предысторию. Эдип появился в Фивах и разгадал загадку Сфинкса, отказавшись вернуться в то, что, как он считал, было его родным Коринфом, потому что ему только что было сказано пророчество о себе от оракула в Пифоне, а именно, что он убьет своего отца и займется сексом со своим мама.

Эдип знал его проклятие. И, конечно же, на обратном пути от оракула он встречает пожилого человека, который на самом деле очень похож на него, как непреднамеренно и почти комично признает позже в пьесе Иокаста (строка 742), который отказывается уступить дорогу. перекресток, и кого он убивает — прекрасный пример древней дорожной ярости. Можно было подумать, что, учитывая ужасные новости от оракула и его неуверенность в личности своего отца (Эдипа назвал ублюдком пьяный на банкете в Коринфе, что в первую очередь вызывает у него сомнения), он мог проявить осторожность, прежде чем решиться убить пожилого человека, который, казалось, был похож на него.

где был убит biggie smalls

Таким образом, один урок трагедии состоит в том, что мы сговорились со своей судьбой. То есть судьба требует нашей свободы, чтобы обрушить нашу судьбу на нас. Основное противоречие трагедии состоит в том, что мы оба знаем и не знаем в одно и то же время и уничтожаемся в процессе. Как мы можем знать и не знать?

Такова сложная функция пророчество в трагедии. в трагедия Эдипа, мы наблюдаем, как кто-то, кто считает, что обладает безграничным чувством свободы, уничтожается и уничтожается силой судьбы. В опыте Эдипа так тонко то, что его существо не просто причинно обусловлено судьбой, необходимостью. Нет, судьба требует частично сознательного соучастия Эдипа, чтобы добиться своей истины. Персонажи трагедии — не роботы или заранее запрограммированные марионетки. В своем движении от бредового самопознания и фантазии о неограниченной свободе к переживанию понимания истины, которое стоит нам наших глаз, трагедия дает голос переживанию свободы воли, которое является частичным и очень часто болезненным. Он показывает пределы наших попыток самодостаточности и то, что мы можем считать своей автономией. Это показывает нашу гетерономию, нашу глубокую зависимость.

В трагедии Эдипа мы наблюдаем, как кто-то, кто считает, что обладает безграничным чувством свободы, уничтожается и уничтожается силой судьбы.

Трагедия выражает сложные отношения между свободой и необходимостью, которые определяют наше существо. Наша свобода постоянно скомпрометирована тем, что ловит нас в сетях прошлого, когда судьба определяет наше прошлое и будущее. Трагедия разыгрывает то, что цепляется за наше существо и уводит нас назад в прошлое, от которого мы отказываемся в нашей постоянной жажде краткосрочного будущего. Таков груз прошлого, запутывающий трагического главного героя (и нас) в своих сетях. Как говорит Рита Фельски, «тяжесть того, что было раньше, неизбежно ложится на то, что еще предстоит». Отречься от прошлого — значит быть им уничтоженным — таков приказ трагедии.

В трагедии время выходит из строя, и линейное представление о времени как телеологическом потоке из прошлого в будущее обращается вспять. Прошлое не есть прошлое, будущее сворачивается само на себя, а настоящее пронизано потоками прошлого и будущего, которые дестабилизируют его. Время изгибается и вертится в трагедии. Его сценарий — это ты и я, как сказал Дэвид Боуи. Трагедия — это искусство между временами, обычно между уходящим старым миром и новым миром, который возникает. Это верно в отношении греческой трагедии, трагедии елизаветинской эпохи и, возможно, трагедии нашего времени. В трагедии время всегда не совпадает. Его соединение — дизъюнкция.

У трагедии есть своего рода структура бумеранга, где действие, которое мы бросаем в мир, возвращается к нам с потенциально фатальной скоростью. Эдип, разгадывающий загадки, сам становится загадкой. В пьесе Софокла показано, как он ведет неустанное расследование загрязнения окружающей среды, которое разрушает политический порядок, отравляет колодцы и приводит к детской смертности. Но он является это загрязнение.

10 лучших книг для чтения этим летом

Более глубокая правда в том, что Эдип кое-что знает об этом с самого начала, но он отказывается видеть и слышать то, что ему говорят. В самом начале пьесы слепой Тиресий говорит ему прямо в лицо, что он является виновником загрязнения, которое он стремится искоренить. Но Эдип просто не слышит Тиресия. Это один из способов интерпретации слова «тиран» в греческом титуле Софокла: Oidipous Tyrannos. Тиран не слышать что ему говорят и не увидеть что перед его глазами.

Но мы тоже тираны. Смотрим, но ничего не видим. Кто-то говорит с нами, но мы ничего не слышим. И мы продолжаем наше бесконечно нарциссическое самооправдание, добавляя обновления в Facebook и публикуя сообщения в Instagram. Трагедия касается многих вещей, но в основном она связана с условиями для того, чтобы действительно видеть и действительно слышать. Ослепив нас, мы могли бы наконец достичь прозрения, разблокировать наши уши и остановить гудящий прибой бесконечной песни о самих себе: я, я, я, это все для меня (правда?).

Энн Карсон вспомнила чудесное греческое выражение: «Стыд лежит на веках». Дело в том, что тиран (и мы могли бы перечислить множество недавних примеров) не испытывает стыда. Но и у нас нет стыда. Мы также маленькие бесстыдные тираны, особенно когда речь идет о наших отношениях с теми, кого мы считаем своими родителями и детьми. Я думаю об Уолтере Уайте из Во все тяжкие, который почти до конца финальной серии этого длинного шоу настаивал на том, что сделал все, все, для своей семьи, а не для себя. Это тирания, а это извращение. Наконец, его жена заставляет его признать, что он также стал мет-королем Нью-Мексико, Гейзенбергом на юго-западе Соединенных Штатов, потому что ему это нравилось. Это начало. По крайней мере, он признает желание, извращенное желание.

дорога не взятая интерпретация роберт фрост

Греческая трагедия преподает уроки стыда. Когда мы усвоим этот урок и, наконец, достигнем некоторого понимания, как это делает Эдип, это может стоить нам зрения, и мы можем вырвать себе глаза — от стыда. Политический мир переполнен притворным стыдом, неприличным смирением и тщательно подготовленными слезливыми извинениями: мне очень жаль; Мне так жаль. Но настоящий стыд — это совсем другое.

__________________________________

От Трагедия, греки и мы пользователя Саймон Кричли. Авторские права Саймона Кричли, 2019 г. Перепечатано с разрешения Pantheon Books, оттиска Knopf Doubleday Publishing Group, подразделения Penguin Random House LLC.

Почему игра умнее, чем кажется

К сожалению, эта громкая музыка фанатов полностью разрушается ужасом, льющимся из звуковой системы стадиона, особенно бессмысленными песнями, такими как, господи помилуй, «We Are The Champions» группы Queen. Если хотите, можете назвать меня реакционером, но я считаю, что стадионную музыку надо запретить. В своей первой книге «Рождение трагедии из духа музыки» (1872) Фридрих Ницше проводит известное различие между двумя силами, составляющими античную драму, двумя началами, которые воплощаются в виде божеств, двумя спаренными тенденциями: аполлонической и дионисийской. Аполлон — это искусство скульптуры, совершенство индивидуальной телесной формы, выражающейся в фигуре трагического героя. Дионис — это искусство музыки, представляющее собой единение инструментального разгула, которое вызывает сильное чувство опьянения, раж, или Rausch (упоение), что созвучно в английском языке слову Rush (порыв).

Эмоциональный эффект музыки — это опьянение единения, которое происходит, когда мы охотно вливаемся в безбрежную толпу, как ночью в манчестерском диско-клубе Haçienda («Асьенда») в 1980-х или на рейве в Эссексе в 1990-х. На это различие между Аполлоном и Дионисом Ницше и прививает концепцию красоты и возвышенности. Индивидуум, страдающий трагический герой, дарит нам образ красоты, но это музыка, которая является возвышенной, поскольку ее невозможно дистиллировать в визуальный образ, а ее эмоциональное требование невыразимо через звук. И хотя античная трагедия — это объединение двух сил, красоты и возвышенности, Ницше дает понять, что музыка — это лоно трагедии, из которого та и рождается.

Это абсолютно логично и в отношении футбола, где коллективное пение и опьяняющий звук толпы не просто создают аккомпанемент великолепному действу игроков, но и являются возвышенной матрицей, из которой возникает игра, силовым полем, питающимся энергией действия, принимая форму соперничающего пения и контрпения, строфы и антистрофы. Вот почему игра при пустых трибунах, как при наказании за расистское поведение фанатов, случающееся с удручающей частотой, — это такая мерзость. Матч без зрителей — это своего рода ошибка категории, простые тренировочные упражнения на плацу, лишенные всякого смысла.

Ключевой фактор для футбола — комплексно сконфигурированное взаимодействие между возвышенной музыкой и красивым образом, между Аполлоном и Дионисом, фанатами и командой. Иногда эффект может быть поразительным, как, например, экстраординарное звучание болельщиков «Лестера» во время домашних игр сезона 2015/2016, вызванное голосами и простыми картонными трещотками, шлепающими в такт, или «грохот викингов», производимый исландскими болельщиками на чемпионате Европы 2016 года. А порой это бывает и забавно: можно вспомнить, как фанаты «Манчестер Юнайтед» переделали самую известную песню местной группы Joy Division «Love Will Tear Us Apart» в «Гиггз, Гиггз снова разорвет вас на куски» в честь тренера Райана Гиггза, прозванного Валлийским волшебником.

Я был на финале Евро-2016 на «Стад де Франс» 10 июля 2016 года вместе с моим сыном и парой его друзей. Самой запоминающейся особенностью довольно суровой игры стало несмолкаемое, хорошо скоординированное, сложное пение 15-тысячной толпы португальских фанатов, которые расположились за воротами слева от нашей трибуны во главе с демонстрирующими загорелые голые торсы парнями, бьющими в огромные барабаны. Они были компактной, красочной, единой силой, резко контрастирующей с явно превосходящими их по количеству французскими болельщиками, довольно неубедительно распевающими «Allez les Bleus!» («Синие, вперед!»).

Еще одно яркое впечатление той игры — нашествие мотыльков, покрывших футбольное поле и проходы стадиона перед началом матча: они роились вокруг болельщиков (включая меня), когда те занимали свои места на трибунах. А позже у одного мотылька даже хватило наглости приземлиться на лицо сидевшему на траве Криштиану Роналду, который за пару мгновений до этого в третий раз получил травму колена. Руководство стадиона из соображений безопасности решило оставить прожекторы на ночь перед игрой, опасаясь повторения терактов, которые произошли в Париже в ноябре 2015 года, начавшись именно на «Стад де Франс». Все это напоминало какой-то странный соревновательный танец между мотыльками и футболистами, каждый из которых дополнял очертания другого вдоль границы человека и насекомого.

Повторение связано с феноменом фестиваля, и Гадамер кое-что из этого очень любил, в частности, древнегреческий театральный фестиваль — городской праздник Дионисии, который проходил в течение семи дней каждый март в Афинах, где ставились драмы (трагедии, комедии и сатировы драмы) и музыка звучала с большой помпой. Если бы вы спросили древнего афинянина по дороге на фестиваль, куда он направляется, он не ответил бы: «Я иду в театр», — а сказал бы: «Я иду в мусику». «Мусика» означала сочетание слов и музыки. Для фестиваля существенно важное значение имеет то, что он повторяется. Он маркирует время. Он соблюдает время. Он обеспечивает музыкальную форму во времени, определяя ритм года и смену времен года (Великие, или Городские, Дионисии — весной и Ленеи — зимой).

Это, в свой черед, справедливо как для годового ритма футбольного сезона, который одновременно и прерывает, и объединяет недели, месяцы и времена года, так и для четырехлетнего цикла чемпионатов Европы и Кубков мира (каждый болельщик знает, что годы без каких-либо крупных первенств полностью теряют смысл). Речь не идет о том, что когда-то однажды был некий исходный фестиваль, годовщину которого мы просто-напросто празднуем. Скорее, суть фестиваля заключается в его систематическом повторении и бесконечном возвращении: он должен отмечаться с регулярностью и в точно обозначенное время. Кубок мира должен проводиться летом, а не зимой, как в случае надвигающейся пародии чемпионата мира в Катаре. Лично я бы хотел, чтобы Катар объявили государством-изгоем и отобрали у него право проведения этого турнира.

Обложка: Издательство «Азбука-Аттикус»

Саймон Кричли (Критчли) «Книга мёртвых философов»

Не знаю, что подвигло взять меня с полки книгу с довольно унылым названием «Книга мёртвых философов». Философы, да ещё мёртвые… Но пусть вас не отпугивает это название. Научно-популярная книга современного английского философа Саймона Кричли (другой вариант фамилии – Критчли, и в книге встречаются оба) замечательна!

Книга представляет собой «собранье пёстрых глав», а именно небольших (иногда совсем коротких, в две строки) эссе о философах от Древней Греции до наших дней. Их 190. Главный вопрос, интересующий автора и исследуемый им в книге: что значит философское отношение к смерти и, главное, как философы умирали.

Вы когда-нибудь задумывались, как умирали философы? Я точно нет. Но если подумать, то может представиться такая идиллическая картинка: умудрённый сединами старец в окружении заботливых и преданных близких и преисполненных благодарностью учеников, готовых продолжать дело учителя, уходя в мир иной, вещает миру очередную мудрость, тайное знание, способное изменить наш взгляд на мир и мир вообще. Как-то это логично. Но нет! Кричли опровергает это представление и показывает «потрясающий калейдоскоп» судеб.

Удивило меня то, какие зачастую затейливые и экстравагантные способы уйти из жизни (а самоубийство было им не чуждо) выбирали мудрецы: они откусывали себе язык, заживо замуровывали себя в стену, бросались в жерло действующего вулкана (!), сознательно переставали дышать, отказывались от пищи или сами себя оскопляли.

Но даже если и не стремились они к добровольному расставанию с жизнью, то смерти многих из них всё равно кажутся, если так можно выразиться, замечательными: они умирали от сифилиса и столбняка, кого-то укусила змея или насекомое, кто-то подавился абрикосовой косточкой, кто-то отказался убегать от преследователей через бобовое поле (боялся бобов??) и был заколот, а кто-то и вовсе задохнулся в коровьем навозе. Многие из них изгонялись, обвинялись в измене или в ереси, подвергались пыткам, были казнены. Воистину, нет пророка в своём отечестве.

Объединяет эти смерти, на мой взгляд, следующее обстоятельство: философы «уходили со сцены» с высоко поднятой головой, независимо от убеждений, вероисповедания, эпохи. Закралась у меня мыслишка, что это некая бравада, желание посмертной славы. Не знаю. Может, и так. Но ясно одно: последние минуты перед смертью многих из великих людей вызывают уважение. И последние их слова, которые приводит автор, тоже сильны. Например, слова отравленного Сократа:

«Пришло время двигаться дальше – мне умирать, а тебе жить. Однако никто, кроме Бога, не знает, кому из нас повезёт больше».

Автор пишет о смерти остроумно и с иронией, следуя известной истине: что смешно — не страшно. Он хочет, чтобы современный человек перестал бояться смерти и аннигиляции (то есть распада). Он утверждает: «Отрицание смерти – это ненависть к самому себе». Кричли не призывает забыть о смерти, наоборот, он утверждает, что надо всё время о ней помнить, но при этом жить, действовать, сохранять человеческое достоинство. Собственно, только тогда человек становится свободным. Правильное философское отношение к смерти – не бояться её, смерть – «это вдохновляющий гений философии», заниматься философией – учиться умирать.

Не только о смерти говорится в книге. Конечно, автор не мог обойти основные идеи, которые проповедовали философы. Изложены они в доступной форме, книга ими не отягощена. Интересны рассуждения Кричли о том, как неправильно мы сейчас понимаем некоторые философские понятия и извращаем изначальный смысл, в частности, мировоззрения древнегреческих философов, например, космополитизм, скептицизм, эпикурейство, цинизм.

В «Книге мёртвых философов» затронуты вопросы, как рассматривается смерть в разных религиях (прежде всего, в христианстве), а также разные философские подходы к самоубийству.

Кричли собирает в книге множество исторических анекдотов, баек, легенд, связанных с мудрецами. Есть тут общеизвестные истории о Диогене и Александре Македонском и «туринской лошади» Ницше, есть и малоизвестные факты о том, например, что Кант панически боялся потоотделения, а Спиноза дрессировал пауков и потом с удовольствием смотрел, как они дерутся. В общем, поучительно. Мудрецы мудрецами, а люди, однако, со всеми человеческими слабостями…

Примечательно, что в исследовании нашлось место не только философам в привычном смысле этого слова, но и ученым (например, Паскаль и Дарвин) и писателям (например, Сартр и Абеляр). Важный момент: есть рассказы и о женщинах-философах, о которых мы ничего не знаем. В общем, это рассказы о людях, двигавших человеческую мысль, совершивших духовный прорыв.

Не могу сказать, что цель книги (как её видит автор) была достигнута. Я не перестала бояться смерти. Честно, я о ней просто не думаю и не понимаю ее. Но зато книга «спровоцировала» меня на осмысление важных вещей.

Напоследок ложка дёгтя. В книге нет НИ ОДНОГО русского имени. Разве Толстой и Достоевский не философы? А Ломоносов, Рерих, Бердяев, Соловьёв, Ленин, в конце концов? За державу обидно. Надо исправлять ошибку!

Книгу можно взять в центральной городской библиотеке, библиотеке им. Л.А. Гладиной

афганцев подробно рассказали о предполагаемых убийствах мирных жителей австралийскими военными в Афганистане: NPR

С 2005 по 2016 год Австралия направила более 25000 военнослужащих, 3000 из которых были спецназом, для участия в войне в Афганистане под руководством США. В отчете о военном расследовании Австралии говорится, что была найдена достоверная информация о предполагаемых незаконных убийствах мирных жителей и попытках скрыть эти инциденты. Саймон О’Дуайер / Fairfax Media через Getty Images скрыть подпись

переключить подпись Саймон О’Дуайер / Fairfax Media через Getty Images

Австралия направила более 25000 военнослужащих, 3000 из которых были спецназом, по очереди с 2005 по 2016 год в США.С. вел войну в Афганистане. В отчете о военном расследовании Австралии говорится, что была найдена достоверная информация о предполагаемых незаконных убийствах мирных жителей и попытках скрыть эти инциденты.

Саймон О’Дуайер / Fairfax Media через Getty Images

Примечание редактора: этот рассказ содержит подробности насилия, которые могут обеспокоить читателей.

КАБУЛ, Афганистан. Когда все началось, мальчик дремал на циновке в комнате, забитой семьей, пришедшей на свадьбу.Когда он закончился, его дядя и пять других родственников, включая маленьких детей, были мертвы.

Рас-Мохаммад Дост рассказывает о том, что произошло поздно той ночью в феврале 2009 года, когда австралийские элитные силы приблизились к резиденции его семьи в Сурх-Мургабе в южной афганской провинции Урузган. По оценкам Доста, ему сейчас 22 года, что на тот момент составляло бы около 10 лет.

Он услышал грохот военной техники при приближении. А затем: «Я помню, как они кричали», — говорит он о войсках снаружи.«Я помню лай собак. Я помню, когда они врезались в дверь».

Его дядя Морла, также известный как Амрулла (многие афганцы традиционно не используют фамилию), думал, что семья подверглась нападению, но не знал, кем, говорит Дост. Поэтому он схватил пистолет и начал стрелять по силам, что привело к жестокому возмездию. Солдаты бросили в дом две гранаты. Морла был убит вместе с его сестрой, которой было около 18 лет, его сыном, около 8 лет, его двухлетней дочерью и двумя племянниками Морлаха, которым, по предположениям Доста, было около 7 и 8 лет.

Инцидент с применением насилия привлек внимание средств массовой информации в Австралии, стране, которая отправила тысячи солдат на войну в Афганистане под руководством США. Австралийские военные подтвердили, что были жертвы среди гражданского населения, и первоначально искали обвинения против причастных к этому спецназовцев, но в конечном итоге отказались от них, не объясняя почему.

Это один из десятков инцидентов, в которых австралийские силы обвиняются в убийстве мирных жителей в Афганистане. Теперь, по настоянию правозащитных групп, родственники афганских жертв, такие как Дост, выступают, чтобы рассказать свои истории в надежде добиться справедливости, поскольку правительство Австралии начинает расследование предполагаемых незаконных убийств афганцев войсками.Это также происходит, когда международные силы готовятся к выводу после двух десятилетий пребывания в Афганистане.

«Культура воинов»

Расследования последовали за публикацией в ноябре отчета военного расследования, в котором была обнаружена «достоверная информация» о потенциальных «военных преступлениях», совершенных австралийскими войсками, в которых утверждается, что они незаконно убили 39 афганских военнопленных и мирных жителей между 2005 и 2016.

Отчет, подготовленный генеральным инспектором сил обороны Австралии Полом Бреретоном после четырехлетнего расследования, описывает «культуру воинов», которую разделяют некоторые военнослужащие.В нем утверждается, что командиры патрулей требовали от младших солдат стрелять в пленного, чтобы убить первого, и что войска подбрасывали оружие убитым афганским гражданам. Он рекомендует провести уголовные расследования по 23 инцидентам с участием 19 человек.

«Эти данные свидетельствуют о наиболее серьезных нарушениях военного поведения и профессиональных ценностей», — сказал генерал Австралийских сил обороны генерал Ангус Кэмпбелл, принося публичные извинения, представляя отчет.

Командующий силами обороны Австралии генерал Ангус Кэмпбелл представляет результаты расследования по Афганистану, проведенного военными 19 ноября 2020 года в Канберре, Австралия. Этот исторический отчет пролил свет на предполагаемые военные преступления австралийских войск, служащих в Афганистане. Мик Тсикас / Getty Images скрыть подпись

переключить подпись Мик Тсикас / Getty Images

«Утверждается, что некоторые патрули взяли закон в свои руки: правила были нарушены, придуманы истории, рассказана ложь, заключенные убиты, и, как только это правило было нарушено, также были приняты дополнительные меры сдерживания», — сказал он.

Присматриваясь к выходам

По данным Кэмпбелла, с 2005 по 2016 год более 25 000 австралийцев служили в Афганистане, из них 3 000 спецназовцев. Из более чем 1500 австралийских военнослужащих в стране осталось 80. .

Премьер-министр Австралии Скотт Моррисон заявил, что войска страны будут выведены к сентябрю. Это последовало за объявленным президентом Байденом решением вывести войска к 11 сентября — к 20-й годовщине атак Аль-Каиды в США.С., который спровоцировал американское вторжение в Афганистан.

Защитники жертв говорят, что правосудие вновь обострилось, поскольку иностранные силы следят за выходом из Афганистана.

По оценкам Организации Объединенных Наций, в ходе войны талибами и другими повстанцами, а также силами афганской и международной коалиции было убито более 100 000 афганских мирных жителей, число погибших в этом году снова увеличилось.В период с 2003 по 2013 год австралийские силы убили по меньшей мере 89 афганских мирных жителей и комбатантов, согласно парламентской подборке новостей.

Пока «иностранные войска находятся в Афганистане, гораздо больше возможностей оказывать на них давление», — говорит Ферешта Аббаси, афганский юрист по правам человека. Но как только они уезжают, говорит она, «они пытаются забыть Афганистан».

«Мы не повстанцы»

Ранее в этом году Дост предоставил свидетельские показания Независимой комиссии по правам человека Афганистана.Как и его тетя, вдова Морлаха.

Семья не понимает, почему на них напали, говорит он. «Мы не повстанцы. Мы всего лишь фермеры», — говорит Дост NPR.

Австралийский сержант обыскивает деревню в провинции Урузган, Афганистан. Анджела Уайли / Fairfax Media через Getty Images скрыть подпись

переключить подпись Анджела Уайли / Fairfax Media через Getty Images

По словам военных, боевые действия начались, когда войска преследовали подозреваемого боевика Талибана.«Во время проведения этой операции между нашими силами и талибами произошла перестрелка. К сожалению, в ходе этого инцидента было убито и ранено несколько человек», — сказал генерал-лейтенант Марк Эванс, тогдашний руководитель совместных операций АДС. — сообщил журналистам 13 февраля 2009 года, через день после нападения. «Текущие сообщения показывают, что среди убитых есть подозреваемый повстанец и, к сожалению, местные жители, в том числе пятеро детей убиты, двое детей и двое взрослых ранены».

Начальник военной прокуратуры того времени бриг.Лин Макдэйд стремилась предъявить обвинения, включая непредумышленное убийство, двум мужчинам в связи с гибелью пяти гражданских лиц.

«Они решили развернуть гранаты, неизбирательную систему оружия, в очень ограниченном пространстве, когда они должны были знать, и во время атаки точно знали, что там присутствовали женщины и дети», — написала она в меморандуме к тогдашнему… Министр обороны Стивен Смит, датированный 23 сентября 2011 года, по сообщению австралийской общественной телекомпании ABC. Она, как сообщается, написала, что спецназовцы сказали дознавателю, что «они слышали крики женщин и детей изнутри комнаты.

Но прокурор в конечном итоге снял обвинения, заявив, что появились новые доказательства; австралийские военные так и не прояснили, что это за доказательства.

Один из спецназовцев, чьи обвинения были сняты, младший капрал, нарушил свое молчание по поводу инцидент в интервью телеканалу ABC в 2016 г.

По его словам, его австралийское подразделение ехало с военнослужащими Афганской национальной армии. Когда они подошли к территории, вооруженный афганец начал стрелять в них.

Младший капрал по приказу сержанта бросил одну гранату, а затем другую. Он сказал, что был «в ужасе», узнав, что внутри были дети. «Когда вы понимаете, что убивали детей,« опустошение »даже не может описать это», — сказал он.

«Возможные уголовные дела»

Хотя официальные лица ранее отклоняли это и другие дела, некоторые эксперты полагают, что афганцы могут ожидать, что их дела теперь могут быть пересмотрены, поскольку Австралия расследует предполагаемые преступления своими силами.

«Расследование в Афганистане выявило серьезные проблемы с военными расследованиями», — говорит Раван Арраф, директор Австралийского центра международного правосудия, некоммерческой правозащитной группы, которая внимательно следит за работой специального следователя.

В декабре правительство назначило Марка Вайнберга специальным следователем для изучения результатов отчета о расследовании. Отчет был сильно отредактирован, и NPR не смог проверить, какие дела рекомендовано для расследования.

Вайнберг отказался комментировать эту историю. В заявлении его офиса говорится, что он «рассмотрит потенциальные уголовные дела, затронутые в отчете о расследовании в Афганистане», и будет работать с австралийской полицией »над расследованием любых новых обвинений в совершении уголовных преступлений в соответствии с австралийским законодательством со стороны сотрудников Сил обороны Австралии в Афганистане с 2005 года. до 2016 года ».

Родственники других афганских жертв описывают более поздний инцидент в провинции Урузган, который может быть включен в расследование.

В 2012 году военные вертолеты приземлились в селе Сархуме, где Гаджи Сардар, около 65 лет, строил стену из сырцового кирпича. «Его руки и ноги были в грязи», — говорит его брат Хаджи Абдул Джалил. «Прилетели вертолеты, вышли эти люди и расстреляли его».

Хаджи Абдул Джалил говорит, что солдат поднял своего брата на плечи и пронес через деревню, бросив его возле местной мечети. Там, по его мнению, убили Хаджи Сардара.

За много лет до этого сын Хаджи Сардара сказал австралийскому общественному телеканалу, что, когда они забрали его тело, «у него на сердце были большие толстые следы от ботинок. Газета Age сообщила, что медик австралийского полка специальной авиации по имени Дасти Миллер, лечивший Хаджи Сардара, сказал, что афганский мужчина был похищен другим австралийским коллегой и казнен.

Военные информаторы, такие как Миллер, вероятно, составят костяк австралийского расследования, потому что многие афганские свидетели живут на территории, контролируемой талибами, и их нелегко найти. Но такие адвокаты, как Аббаси, говорят, что жертвы должны быть в центре любого расследования.

Колонна австралийских солдат на маршруте Тарин Кот — Мусазай в Урузгане, прованс. Анджела Уайли / Fairfax Media через Getty Images скрыть подпись

переключить подпись Анджела Уайли / Fairfax Media через Getty Images

Колонна австралийских солдат на маршруте между Тарин Кот и Мусазай в Урузгане, Прованс.

Анджела Уайли / Fairfax Media через Getty Images

Подавать пример

Расследование Австралии могло бы стать образцом для других стран, которые воевали в Афганистане, по словам бывшего международного следователя по военным преступлениям Грэма Блевитта.

«Австралия, делающая это, — фантастический пример», — говорит Блевитт. «Но если мы облажаемся, какой сигнал это подаст? Это только усиливает безнаказанность, которая существует в настоящее время.»

США имеют самое большое иностранное присутствие в Афганистане, которое достигло пика в 100 000 в 2011 году. Пентагон заявляет, что у него все еще есть 2500 военнослужащих, хотя есть сообщения о том, что это число может быть больше. США столкнулись с многочисленными обвинениями в военных преступлениях.

Бывший президент Дональд Трамп помиловал двух армейских офицеров в 2019 году: один должен был предстать перед судом за убийство афганца, подозреваемого в изготовлении бомб; другой был признан виновным в убийстве.

The U.С. также выступил против Международного уголовного суда, который санкционировал расследование предполагаемых военных преступлений, совершенных в Афганистане в марте прошлого года. Вашингтон не признает юрисдикцию суда, но другие страны, дислоцированные в Афганистане, признают, включая Австралию и Великобританию.

МУС не начал свое расследование отчасти из-за того, что афганское правительство продолжает требовать отсрочек, очевидно не желая, чтобы его ближайший союзник — США — расследовали, согласно независимым исследователям.

«После проведения полевых исследований высока вероятность того, что они смогут найти свидетельства о других странах», — говорит Эхсан Каане, исследователь по правовым и политическим вопросам из аналитического центра по Афганистану, базирующегося в Кабуле.

Страны потенциально могут упредить расследование МУС, начав собственное, говорит адвокат по правам человека Аббаси. «Это расследование может открыть двери», — говорит она об усилиях Австралии. «Это дело, безусловно, окажет давление на другие страны.

На данный момент Хаджи Абдул Джавад надеется, что у него будет день в суде. Он хочет знать, почему был убит его брат Хаджи Сардар. Он хочет, чтобы преступники были наказаны.

«То, что они здесь сделали, человек не может думать о подобных вещах, — говорит он. — Мы хотим, чтобы дело было рассмотрено в суде ».

Диаа Хадид сообщил из Исламабада и Кабула; Хвага Гани сообщил из Кабула.

Саймон, Брукфилд, чтобы спасти JC Penney от банкротства, сохранить 650 магазинов

A J.Магазин C. Penney в Лагуна-Хиллз, Калифорния

Скотт Млин | CNBC

Американские владельцы торговых центров Simon Property Group и Brookfield Property Partners близки к завершению сделки на 800 миллионов долларов по спасению сети универмагов JC Penney от банкротства, избежания полной ликвидации и сохранения около 70 000 рабочих мест и 650 магазинов, Джошуа Сассберг из юридическая фирма Kirkland & Ellis сообщила в среду.

Саймон и Брукфилд заплатят примерно 300 миллионов долларов наличными и примут на себя 500 миллионов долларов долга, сказал Сассберг во время судебного слушания.

Wells Fargo также согласился предоставить Penney возобновляемый кредит на 2 миллиарда долларов после завершения сделки, в результате чего у ритейлера останется 1 миллиард долларов наличными, сказал он. Пенни планирует в начале следующего месяца получить одобрение судьи по делам о банкротстве на эту сделку по спасению.

Тем временем хедж-фонды и частные инвестиционные компании, которые профинансировали банкротство Пенни, собираются получить право собственности на некоторые магазины и распределительные центры розничного торговца в обмен на списание части долгового бремени Пенни в размере 5 миллиардов долларов.По словам Сассберга, кредиторы Penney во главе с H / 2 Capital Partners будут владеть этими активами в двух разных инвестиционных фондах недвижимости, или REIT.

Пострадавший от пандемии коронавируса и поглотивший чрезмерную задолженность, Пенни в мае подала заявление о защите от банкротства в соответствии с главой 11. В то время у него было около 850 локаций.

Десятки других розничных продавцов, в том числе сети универмагов Neiman Marcus, Stage Stores и Lord & Taylor, подали заявление о защите от банкротства во время кризиса Covid-19.Некоторые ритейлеры не нашли покупателей, которые могли бы их спасти. Lord & Taylor, старейший оператор универмагов в стране, и сеть магазинов товаров для дома Pier 1 Imports находятся в процессе ликвидации.

Переговоры о спасении Пенни продолжаются уже несколько недель. Судья Суда США по делам о банкротстве Дэвид Джонс неоднократно заявлял, что эго мешает сделать вывод. Во время слушаний 31 августа компания Kirkland & Ellis ‘Sussberg заявила, что переговоры с лицом, предложившим наибольшую цену, состоявшим из домовладельцев Пенни, ни к чему не привели.Вместо этого кредиторы Пенни собирались подготовить кредитную заявку на владение ритейлером как отдельной компанией, сказал он тогда.

Описывая продолжающуюся напряженность, Сассберг сказал в среду: «У нас было несколько кричащих матчей, в том числе ранее сегодня, но мы дошли до цели».

Он добавил, что корпоративная стоимость сделки Саймона-Брукфилда, включая стоимость предполагаемого долга, составляет 1,75 миллиарда долларов.

Из-за того, что покупатели реже стекаются в его магазины и вместо этого покупают онлайн, доход и рыночная стоимость Penney с годами уменьшились.Он сообщил о чистых продажах в размере 10,7 млрд долларов в 2019 году по сравнению с 12,6 млрд долларов в 2015 году.

Сассберг также ранее заявлял, что свободная от обременений недвижимость Пенни оценивалась в 1,4 млрд долларов при включенном свете и 704 млн долларов в темное время суток. Стоимость недвижимости ритейлера со временем упала, особенно во время пандемии, поскольку желание владеть громоздкими якорными площадями в торговых центрах все меньше и меньше.

Любая сделка Саймона и Брукфилда по-прежнему подлежит одобрению судом и конкурирующим предложениям.

Саймон уже заключил в этом году сделку по спасению производителя мужских костюмов Brooks Brothers и продавца джинсовой одежды Lucky Brand от банкротства, объединившись для этого с фирмой Authentic Brands Group, занимающейся лицензированием одежды. Ранее он также объединился с ABG и Brookfield, чтобы спасти Forever 21. В мае Brookfield заявила, что планирует потратить 5 миллиардов долларов на спасение розничных торговцев, пострадавших от пандемии.

Аналитики заявили, среди ряда причин, что владельцы торговых центров могут стремиться спасти Пенни, чтобы не допустить наличия нескольких пустых универмагов в своих торговых центрах, что потенциально может вызвать так называемые положения о совместной аренде, которые позволяют другим розничным торговцам в торговом центре пересмотреть свои собственные договоры аренды или освободить.Владение Penney также дало бы Саймону и Брукфилду возможность более легко перепрофилировать свою недвижимость, если некоторые магазины Penney в их торговых центрах закроются.

Представители Саймона и Брукфилда не сразу ответили на запросы CNBC о комментариях.

Как обычный теннисный матч превратился в некрасивый

Растущее напряжение между ATP Tour и группой недовольных игроков достигло апогея в среду вечером, когда Васек Поспишил — лидер группы несогласных — покинул Miami Open из-за бранной тирады в адрес главного судьи Арно Габаса.

Необычно для разгневанного игрока, Поспишил жаловался не на телефонный звонок, а скорее на президента ATP Андреа Гауденци.

«Вчера полтора часа председатель ATP кричал на меня на собрании игроков за попытку объединить игроков», — сказал Посписил после поражения в первом сете против Маккензи Макдональда из США. «На полтора часа. Лидер СПС. Выведи его сюда. F —— a ——. ”

Габас ответил: «Довольно. Если нужно ему что-то сказать, то вне этого двора.На что Поспишил сказал: «Почему я здесь? Если ты хочешь сделать меня дефолтным, я с радостью подам в суд на всю эту организацию ».

Вспышка произошла после того, как несколько дней встреч не смогли создать единую платформу, с которой игроки могли бросить вызов лидерству ATP. Нареканий было множество — от призовых в Майами, которые упали на 60 процентов, до замороженной системы рейтингов и протоколов в различных биопузырьках турниров.

Однако, как всегда в теннисе, одно дело выявить проблемы, а другое — исправить их.Этот вид спорта представляет собой гнездо систем блокировки, что могло бы быть хорошо, если бы эти системы работали без сбоев. К сожалению, как сказал на этой неделе бывший председатель ATP Этьен де Вильерс: «Все не доверяют всем остальным. Говоря очень красноречивым выражением Вордсворта, это чертовщина …

Telegraph Sport понимает, что Гауденци сказал Поспишилу именно об этом, когда двое мужчин встретились на встрече игроков на баскетбольной площадке в Майами во вторник вечером с аудиторией, в которую также входил исполнительный директор ATP Массимо Калвелли.Гауденци и Кальвелли были на обеде, когда их вызвали к Поспишилу пара игроков.

Согласно источникам, встречу можно охарактеризовать как то, что Поспишил перечисляет свои обиды, а затем Гауденци предлагает ему дать решения и спрашивает, действительно ли он думает о глубоко укоренившихся проблемах тенниса, о которых на этой неделе говорилось в отчете Bloomberg. можно так легко решить. (В отчете Bloomberg говорится, что ключевая проблема заключается в теннисе, «на который приходится только 1.3 процента от общей стоимости глобальных прав на спортивные телеканалы и СМИ, что меньше, чем доля гольфа, хоккея или крикета ».

Кто лучше или хуже выступил на встрече на баскетбольной площадке, будет предметом обсуждения. Почти все в теннисе согласны с тем, что лидерство ATP было почти невидимым во время кризиса Covid.

С другой стороны, Поспишил, похоже, изо всех сил пытался создать убедительную альтернативу общепризнанно далекому способу работы СПС, и его взрыв на площадке вряд ли можно назвать государственным деятелем.

Что касается самой встречи, то сайт Open Court сообщил: «Гауденци и компания действительно пошли за ним [Pospisil]. Они называли его такими вещами, как «невежественный», «необразованный» — и все в таком духе ». Репортер Open Court Стефани Майлс добавила, что, как сообщается, Поспишил впоследствии плакал и все еще был «потрясен», когда вышел на корт.

Поспишил опубликовал в социальных сетях извинения после матча. «Я хочу искренне извиниться за свое поведение на корте в Майами сегодня утром», — сказал он.«Я не уважал игру, которую люблю, и мне за это очень жаль. В качестве объяснения я чувствовал себя глубоко встревоженным во время встречи между игроками и руководителями ATP прошлой ночью, и я недооценил урон, который эти эмоции нанесли мне, пока я не вышел на корт сегодня ».

Ребенок кричит в Мьянме… а Китай делает вид, что не слышит | Саймон Тисдалл

Ужасный крик боли искажает лицо маленькой девочки и рассказывает историю жестоких репрессий армии в Мьянме. Пятилетняя Шве Йоте Хлвар стоит возле открытого гроба, в котором находится тело ее отца, Ко Цве Хтет Соэ, застреленного силами безопасности.

Ее лицо — картина обжигающей бездонной печали. Женщины пытаются помочь. Но утешить ее нет. Кто может объяснить ненужное убийство ее отца? Кто может сказать, почему мужчины в форме думают, что это нормально?
Агонизирующий крик Шве — это крик целой нации. Это отзывается эхом по всему миру.

Некоторые слышат, многие нет. На прошлой неделе в Совете безопасности ООН Китай при поддержке России, Индии и Вьетнама снова заблокировал прямое осуждение военного переворота, совершенного в прошлом месяце, и заблокировал инициативу Великобритании в отношении карательных санкций.

Голосование Китая имеет наибольшее значение. Он вложил миллиарды в Мьянму в рамках имперских планов президента Си Цзиньпина «Один пояс, один путь». Это, а не возмущение армейскими «убийствами», как цитирует Amnesty International, определяет его политику.

Это правда, что Китай не виноват напрямую в десятках погибших среди гражданского населения и тысячах арестов и избиений. Вероятно, Си предпочел бы, чтобы избранный и дружественный Пекину лидер Мьянмы Аунг Сан Су Чжи остался у власти.

Лидер переворота генерал Мин Аунг Хлаинг обвинил Китай в прошлом в сговоре с этническими повстанцами. Он не большой приятель. Но Си предпочел бы остаться с ним, чем рисковать еще большей нестабильностью. И он предпочел бы столкнуться с международным осуждением, чем помогать восстанавливать демократические права, которые являются проклятием для коммунистической партии Китая.

Короче говоря, в Мьянме и в других местах КПК понимает, что создание империи проблематично и может повлечь за собой высокие репутационные издержки. Грандиозные замыслы глобальной гегемонии вызывают нарастающий глобальный отпор.Это то, что характерное высокомерие и агрессия Си теперь производит на самых разных фронтах.

Антикитайские настроения в Мьянме никогда не выходят из тени. Люди там относятся к своему гигантскому соседу примерно так же, как поляки или эстонцы относятся к России. Но поскольку Пекин защищает генералов-убийц, эта скрытая враждебность находит публичное выражение.

Бойкотирует китайский бизнес. Китайские официальные лица встревожены угрозами в социальных сетях взорвать ключевой проект трубопровода «Один пояс, один путь», соединяющий Китай с Бенгальским заливом, сообщает независимый веб-сайт Irrawaddy.

Однако, поскольку Китай рассматривает переворот как «внутреннее дело», протестующие саркастически отмечают, саботаж его активов также будет чисто внутренним делом.

Привыкшие манипулировать новостями по своему желанию, китайские боссы делают вид, что этого кризиса не происходит, что ужасные преступления происходят не каждый день. Похоже, они не понимают, что в мире за пределами их цензоров существует все меньше шансов навсегда скрыть или отрицать такие зверства, где бы они ни происходили.

Это урок, который Си явно не усвоил в Синьцзяне.Подробный независимый отчет США на прошлой неделе подтвердил, что его режим неоднократно нарушал конвенцию ООН о геноциде в ужасающем жестоком обращении с уйгурами.

Тем не менее, Пекин по-прежнему продолжает делать гротескные заявления, категорически отрицающие видеозаписи и документальные свидетельства грубых злоупотреблений. Его ложь была бы забавной, если бы они не были такими вопиющими. В то же время он порочит независимую журналистику, основанную на фактах, и сильно сожалеет, когда посол Великобритании подчеркивает ее важность.

Эта извиняющаяся команда партийных хакеров и возвратов должна проснуться.Опросы показывают, что международное положение Китая резко ухудшается. Растут чувства неприязни и неприязни. Все более изощренную глобальную аудиторию, изучающую ее повседневные действия, не так легко обмануть, как, скажем, ее сельские массы, сдерживаемые голодной зарплатой, пропагандой и страхом.

Если Си хочет уважения, традиционно предоставляемого великой державе, он должен действовать ответственно в кризисных ситуациях, таких как Мьянма, раскрыть преступления в Синьцзяне и Тибете, прекратить издевательства над соседями и прекратить извергать глупую ложь, будто он может каким-то образом создать альтернативу реальность.

Гонконг — еще одна нежелательная сцена для его мрачного театра нереального — и еще один очаг антикитайской реакции. На прошлой неделе был принят новый закон, запрещающий выборные должности кандидатам, признанным «непатриотичными».

Утверждать, что Гонконг при такой системе все еще может называться демократией, означает оскорбление всеобщего интеллекта. Возможно, этому верят подхалимские кадры Всекитайского собрания народных представителей. Они верят всему, что говорит им Си.

Строится международный откат.Великобритания и партнеры взвешивают новые санкции. Быстроногая оппозиция Гонконга вновь собирается в изгнании. В США растет давление, чтобы однозначно гарантировать защиту Тайваня. Высокопоставленный американский адмирал призывает к развертыванию новых ракет вдоль «первой цепи островов».

Высокотехнологичные фирмы, такие как Huawei, относятся к ним холодно. Развивающиеся страны сопротивляются долговой дипломатии Пекина. Альянс сдерживания, известный как Quad — США, Индия, Австралия и Япония — возрождается. Кричащие китайские дипломаты-волки-воины ежедневно усугубляют репутационный ущерб.Иностранные агенты влияния, торгующие партийной линией за деньги и услуги, подвергаются более пристальному вниманию.

Прилив может измениться. И все же Китай Си напоминает поезд-сбежавший, огромный локомотив «Сделаем Китай снова великим», который неумолимо набирает обороты, но не имеет тормозов. Региональные аналитики предполагают, что Си, «новый Мао», перегибает палку, ставя самовозвеличивание и личное наследие выше национальных интересов.

Другие предупреждают, что эпоха Си подпитывает националистически-популистское безумие, которое невозможно контролировать.Говорят, это кончится слезами. Более прохладные и мудрые головы в Пекине должны успокоить ситуацию, пока могут, — иначе они рискнут потерпеть крушение.

На этой неделе состоится первая встреча на уровне министров иностранных дел с администрацией Байдена. Это хороший момент для руководства Китая стать реальным, отказаться от геополитического превосходства и вместо этого сосредоточиться на продвижении общих целей и универсальных ценностей.

Поимка людей, убивших отца Шве Йоте Хлвара, будет хорошим началом.

Назначение Гринсилла «вопиющий, вопиющий конфликт интересов», депутаты слышат

Начальник отдела этики Уайтхолла согласился с тем, что назначение финансиста Лекса Гринсилла на должность в правительстве было «вопиющим и вопиющим конфликтом интересов».

Глава государственной службы Саймон Кейс сказал депутатам из парламентского наблюдательного комитета, что он считает характер положения г-на Гринсилла в правительстве «неприемлемым»

И он сказал, что «экстраординарно», что Биллу Кротерсу разрешили работать в качестве главный чиновник правительства по закупкам в то же время, когда он работал в финансовой компании Greensill Capital, которая продолжила торги на прибыльную работу в государственном секторе.

Г-н Кейс сообщил Комитету по государственному управлению и конституционным вопросам Палаты общин (PACAC), что неизвестному числу других лиц были предоставлены роли бесплатных советников правительства, но сказал, что ему неизвестны другие лица, занимающие такое же положение, как и Гринсилл.

Признавая, что он был «встревожен» ситуацией, г-н Кейс сказал комитету: «Я не могу объяснить дело Гринсилла. распространилась из-за прибывших из Индии, в то время как страна не попала в красный список Привлечение второго укола снижает долгосрочную эффективность вакцины, говорит эксперт

«Я не думаю, что это приемлемо, я не верю, что это обычная практика, я, конечно, не считаю» Не думаю, что в данный момент происходит что-то подобное.

Борис Джонсон приказал адвокату Найджелу Бордману провести расследование дела Гринсилла после того, как бывший премьер-министр Дэвид Кэмерон лоббировал Риши Сунака за поддержку компании государством, где он работал старшим советником после ухода с должности.

Генеральный директор Кабинета министров по вопросам приличия и этики Даррен Тирни сообщил в ходе расследования PACAC, что «неясно», как г-н Гринсилл был назначен на роль советника во время пребывания г-на Кэмерона у власти, очевидно по рекомендации тогдашнего секретаря кабинета министров сэра Джереми Хейвуда .

Он подтвердил, что финансисту дали пропуск на Даунинг-стрит и дали разрешение службы безопасности через несколько месяцев после начала его работы, но сказал, что не было возможности найти контракт, определяющий его должность.

Член PACAC Дэвид Джонс сказал, что, хотя в то время у Greensill Capital не было государственных контрактов, положение ее основателя в правительстве «позволило ему получить информацию, которая могла бы помочь ему в принятии решения о том, на каком основании он мог бы предлагать коммерческие услуги государству ».

И он спросил мистера Тирни: «Разве это не похоже на вопиющий конфликт интересов?»

Руководитель отдела этики Уайтхолла ответил: «Да, это так».

Отвечая на вопрос, что это выглядит «ужасающей некомпетентностью» высокопоставленных чиновников, Тирни сказал: «Мы не видели доказательств того, как следует управлять конфликтом, и это то, что мы попросили посмотреть в.»

На вопрос о характере роли г-на Гринсилла г-н Тирни сказал депутатам: «Он не был специальным советником — его точный статус неясен.Это одна из тех вещей, над которыми мы просили Найджела Бордмана изучить.

«Он был назначен неоплачиваемым советником по финансированию цепочки поставок в январе 2012 года, он делал это до 2015 года. В 2013 году он также стал представителем короны, который продлился до 2016 года, когда он покинул кабинет министров».

Первоначальное трехмесячное назначение г-на Гринсилла было одобрено тогдашним министром Фрэнсисом Модом, который в настоящее время проводит обзор кабинета министров для г-на Джонсона, и его старшим государственным служащим Яном Уотмором, но неясно, кто подписал более позднее продление, сказал г-н Тирни.

Он добавил: «Нам не удалось найти контракт. То, что мы нашли до сих пор, — это письмо о назначении, а затем последующие письма о повторном назначении ».

Г-н Кейс сообщил комитету, что это было «довольно необычным стечением обстоятельств», что г-ну Кротерсу было разрешено остаться в качестве главного государственного служащего по закупкам после его назначения в Greensill, компании, чей бизнес продавал услуги правительству.

Его продолжение на этом посту было одобрено сэром Джереми Хейвудом и тогдашним главой государственной службы сэром Джоном Мандзони без одобрения министров.

Описывая ситуацию как «вызывающую серьезную озабоченность», г-н Кейс сказал: «Я лично никогда не слышал о чем-либо подобном раньше, и, поговорив с нынешними и бывшими коллегами, никто другой, похоже, не видел ничего подобного . »

Г-н Джонс сказал ему: «Похоже, что высокопоставленные чиновники заключили договор, который упростил бы Greensill Capital получение работы в государственном секторе».

Операции J.C. Penney находятся вне компании Ch. 11 с Саймоном-Брукфилдом сделка закрыта

Краткое описание погружения:

Дж.C. Penney закрыла сделку с владельцами торговых центров Simon Property Group и Brookfield Asset Management по выкупу деятельности обанкротившейся сети универмагов, говорится в сообщении для печати, отправленном Retail Dive по электронной почте.
После завершения сделки новое предприятие, образованное в результате операций Пенни, вышло из Главы 11.
J.C. Penney выходит из банкротства с новым заемным финансированием на сумму 1,5 миллиарда долларов, которое включает кредитную линию, основанную на активах, во главе с Wells Fargo.

Dive Insight:

Дж.Сделка С. Пенни продать себя Саймону и Брукфилду была нелегкой и, вероятно, спасла ее от розничного забвения.

Это согласно адвокатам и консультантам Penney, которые на нескольких слушаниях заявляли, что без сделки розничный торговец не смог бы выплатить ссуду в случае банкротства по мере ее наступления. Проще говоря, к этой осени опционы Пенни должны были быть проданы или ликвидированы.

Не все согласны с такой оценкой. Группа акционеров на протяжении всего процесса банкротства вела в основном бесполезную кампанию, чтобы заблокировать как ссуду, так и продажу Пенни.В ноябре федеральный судья отклонил поданный в последний момент запрос акционеров о блокировке сделки, устранив одно из последних возможных препятствий для закрытия.

До одобрения сделки в суде по делам о банкротстве Penney пропустила множество сроков, пытаясь довести соглашение о приобретении до финиша. Было посредничество с другими обеспеченными кредиторами, споры, «кричащие матчи». В Penney были и другие заинтересованные стороны, в том числе частная инвестиционная компания Sycamore Partners и розничный торговец Hudson’s Bay Company (владельцы Saks Fifth Avenue).

Но ни одна из последних сторон не желала вкладывать деньги, чтобы фактически владеть Пенни. По словам консультанта Penney, они, скорее, предложили кредиторам вести операции, если они возьмут на себя управление компанией при реорганизации. Только Саймон и Брукфилд были готовы вложить достаточно капитала, чтобы удовлетворить обеспеченных кредиторов на вершине структуры капитала ритейлера.

В результате сделки сохраняется более 600 магазинов и 60 000 рабочих мест. Он также выделяет новое предприятие, принадлежащее обеспеченным кредиторам и состоящее из примерно 160 объектов недвижимости, ранее принадлежавших Пенни, и теперь розничный торговец должен платить за аренду.

Приобретая деятельность Пенни, Саймон и Брукфилд могут удержать главный якорь от исчезновения из многих своих торговых центров, а также уберечь арендаторов, которые могли бы уйти в соответствии с условиями совместной аренды в своих договорах аренды, привязанных к присутствию Пенни в торговых центрах.

С учетом всего сказанного, у Саймона и Брукфилда есть крупный проект по восстановлению розничной торговли. Потеря прибыли J.C. Penney, а также снижение продаж и посещаемости следовали за этим на протяжении всего банкротства, и год стал невероятно тяжелым для универмагов из-за пандемии COVID-19.Более того, долгая борьба за сделку по приобретению также сказалась на себе, поскольку осторожные поставщики сдерживали выпуск продукции, ожидая узнать будущее Пенни. Это, в свою очередь, усугубило потери продаж в решающий сезон отпусков.

Тем не менее, закрытие сделки — крупная победа для Пенни, по крайней мере, в ближайшей перспективе. Это означает, что сеть может снова полностью сосредоточиться на своем стратегическом плане и бизнесе розничной торговли, а не на переговорах о банкротстве и сделках.

В своем заявлении Дэвид Саймон, председатель и главный исполнительный директор Simon Property Group, сказал о своем новом приобретении, что «[мы] всегда твердо верили в JCPenney и очень рады помочь сохранить это знаковое учреждение.«

Саймон Нил из Biffy Clyro: SPIN Q&A

Приветливый, добродушный до недостатка, обычно приподнятый шотландец Саймон Нил неохотно признается, что в последнее время чувствовал себя немного взволнованным. Мало что может сбить с толку этого веселого фронтмена рок-трио Biffy Clyro, занявшего первое место в чартах, но наш нынешний кризис с коронавирусом и связанная с ним изоляция чертовски близки. В прошлом году ему исполнилось 40 лет, он пережил несколько личных потрясений, но он потратил два кропотливых года на составление рефлексивного нового набора A Celebration of Endings группы, их девятый набор и шесть месяцев, совершенствуя его в студии.

«А потом, когда вы собираетесь раскрыть это миру, мир строит другие планы, говоря:« Нет, вы просто не можете выпустить это сейчас », — вздыхает Нил по телефону, объясняя необходимость отсрочки из-за весны. «А потом не можете воплотить его в жизнь, взяв с собой в дорогу? Я действительно боролся с этим несколько недель ».

Постепенно он восстановил самообладание, транслируя сумасшедшие живые выступления из дома каждую пятницу вечером, в которых он раскачивал костюмы, такие как камуфляжные спортивные штаны, золотые хромированные брюки и даже термобелье, и представлял новые треки «Instant History», «Tiny Indoor Fireworks,». »И устрашающе прозорливые панк-металлисты« Weird Leisure »,« End Of »и« Worst Type of Best Possible.«Несмотря на его зажигательные, пропитанные потом сценические выступления, — говорит Нил, — в душе он тихий интроверт, и ему приходилось заставлять себя хвастаться в одиночестве перед камерой. «Так что проведение этих еженедельных занятий было своего рода защитным механизмом, и они действительно помогли мне восстановить уверенность в себе».

Он не шутил, однако, когда он недавно насмешливо назвал британского премьер-министра Бориса Джонсона «отвратительным кусок говядины», и продемонстрировал свою поддержку национальной системы здравоохранения Великобритании, осажденной пандемией, с помощью линейки полезных товаров, которые преобразовали традиционная мантра группы «Mon the Biff» превращается в «Mon the NHS!» И он чертовски зол, и он больше не собирается этого терпеть.

SPIN: То есть вы на самом деле назвали Бориса «отвратительным кусок говядины»?
Саймон Нил: Ха! Да, вообще-то, думаю, да. Но потом он сам заразился [COVID-19], и ему помогали небританские граждане в NHS, но он все равно собирался заставить их платить за работу на NHS. Я имею в виду, что уровень приличия в наши дни, ммм, несколько отличается от того, когда я был подростком или даже в мои гребаные 20. Вы чувствуете то же самое там, в Америке? Уровень приемлемого только что сильно изменился.Например, хуже всего в Трампе то, что импичмент только придал ему смелости — он на самом деле просто понял, что ему сойдет с рук все, что он хочет, и он окружен трусами, которые никогда ему ничего не скажут. Это уродливо, просто уродливо. И дело в том, что это даже не должно быть связано с политикой — это неполитическая ситуация.

Какие изменения вы пережили?
На внутреннем и внешнем уровне я определенно почувствовал, что наконец моя внутренняя уверенность должным образом пустила корни.Я имею в виду, что моя работа настолько зависит от чьего-то мнения, от того, показывает ли кто-то большой палец вверх или вниз, что ставит вашу уверенность в довольно странное место. И за последние пять лет было так много лжи о Брексите, что повлияло на будущее следующих двух поколений в этой стране. Все из-за того, что люди отказываются говорить правду, люди, рожденные с серебряными ложками во рту, делают вид, будто знают, каково это — выходить на улицу и работать каждый день за приличную зарплату.И что я ценил в детстве — сочувствие, чувство общности и просто честность?

Я имею в виду, пять лет спустя вам внезапно приходится объяснять людям, почему честность и правда являются добродетелями. И почему сочувствие к ближнему или помощь незнакомцу — это достойные дела. Так что я просто был зол на то, как развивается мир, и решил бороться за то, что мне было небезразлично. Я хочу заботиться о своих друзьях и семье и окружать себя только людьми, у которых, как мне кажется, есть позитивный дух, людьми, которые стремятся стать лучше, а наше общество — лучше.Вот с кем я хочу работать. А на нашем последнем альбоме мы расстались с парочкой людей, с которыми работали около 20 лет. И когда это случилось, я понял, что у меня просто нет на это времени. Вот как я сейчас отношусь к жизни. Я больше доверяю своему инстинкту, и если я не получаю хорошего настроения от кого-то или чего-то, я собираюсь трахнуть его. Жизнь слишком коротка.

Мой девиз: у каждого есть повестка дня, и она редко включает вас.Следствием этого является то, что вы действительно можете уволить своих друзей, если потребуется.
Это случилось со мной две недели назад. Каждый раз, когда я видел его, он крадется у меня за спиной или просто воспринимает все как должное. Затем он постоянно писал мне сообщения и извинялся за то, что он сделал, и мне просто приходилось звонить ему и говорить: «Это никогда изменения — это одно и то же, раз за разом ». И я попрощался. После этого я почувствовал себя освобожденным, мои плечи поднялись. И мои плечи были опущены, потому что каждый раз, когда мне звонили или приходили текстовые сообщения от этого парня, я не расслаблялся — я называл это «содрогаться».’

Вы любите отличные фильмы ужасов. Вы — как и многие из нас во время блокировки Netflix — открыли чудо новой Scream Queen Samara Weaving?
Готов или нет просто потрясающая. Она нашла действительно исключительную роль новой Королевы Крика, и она действительно хороша в этом. У нее такая харизма и пафос в том, что она делает, и она всегда точно знает, чего требует сценарий. Я любил ее в The Babysitter , и мне не терпится проверить Mayhem .Так что да, я смотрел много фильмов.

Слышали ли вы когда-нибудь комментарии от Бориса Джонсона?
Нет. Если честно, я думаю, что многие люди действительно злятся на правительство здесь, поэтому я не уверен, что попаду на его радар. Я думаю, он читает «Лошадь и гончую»!

Саймон кричли: Книга «Боуи» Кричли Саймон – купить книгу ISBN 978-5-91103-334-7 с быстрой доставкой в интернет-магазине OZON