Рай кинопоиск кончаловский: Рай — Кинопоиск

«Рай» Андрея Кончаловского снят в чёрно-белом, и, думается, это не просто дань эпохе, к которой относится действие фильма. Сам сюжет «Рая» — это изложение (как средствами кинематографа, так и напрямую — монологами в камеру) принципов этики каждого из трёх основных действующих лиц, их представлений о том, что есть чёрное, а что — белое. Всего три человека, а насколько разными оказываются эти представления! А самое главное — нет такого, чтобы один был полностью отличен или схож с другим. Даже полные антиподы в одних вопросах могут внезапно оказаться единомышленниками в других, и наоборот. Именно поэтому персонажи то притягиваются, то отталкиваются друг от друга в странном танце жизни.

Каждый из героев «Рая» не просто декларирует свою этику, он живёт в полном соответствии с ней. Все трое искренни, естественны и убедительны, и это относится в равной степени и к персонажам, и к актёрам.

Немецкий аристократ Хельмут (Кристиан Клаусс) в новенькой форме штандартенфюрера СС счастлив служить своей стране, возрождать и крепить её величие и славу. Он верен присяге и долгу и свято соблюдает закон. Например, он скрупулёзно разбирается в том, какой минимальный процент еврейской крови достаточен, чтобы человека отправили в концлагерь, и строго отчитывает перестаравшихся унтера и солдат, затащивших в грузовик женщину, не подпадающую под указания. В Великой Германии нет места полицейскому произволу, любое насилие применяется строго в рамках закона, но то, что предписано законом, должно быть исполнено неукоснительно — и мужа женщины увозят в лагерь.

Закон должен исполняться всеми, ни для кого нет исключений, даже для «своих». Штандартенфюрер, не дрогнув, отправляет на расстрел коменданта лагеря, после того, как, проведя аудит, обнаруживает нарушение закона: искажение учёта для покрытия хищений персоналом ювелирных изделий и других ценностей, в рамках утверждённой процедуры изъятых у убитых в газовых камерах евреев.

При этом Хельмут — не бездушная машина, ему не чужд романтизм, к примеру, он хорошо знает и цитирует на память русскую классику, т. к. писал по ней диссертацию в университете. Просто в его символе веры написаны такие слова, и он строит свой рай в соответствии с ними.

У офицера французской полиции Жиля (Филипп Дюкен) своя вера и правда. Он не замахивается на государственный уровень — тот для него далёк и чужд, его рай — это уютный дом для его семьи, достаток и уважение, и если ради них нужно молотком разбить колени не согласного дать признательные показания заключённого — так на то она и служба. Истинный гедонист, Жиль не отказывается от маленьких радостей жизни, и не важно, какова их цена, если платить её приходится кому-то другому.

У русской женщины Ольги (Юлия Высоцкая), попавшей во Францию с волной белой эмиграции, третья судьба и третья правда. Её мир не замкнут границами семьи, которой у неё нет, или нации, которая осталась где-то далеко за спиной. Она принадлежит всему миру и никому конкретно. Ольга тоже по своему происхождению аристократка высшей пробы, как и Хельмут, и где-то в другой жизни они в изысканных нарядах кружатся под музыку в свете приморского солнца и ловят взгляды друг друга.

Они все встретятся и в этой жизни, в той самой, в которой одни люди решили построить рай для себя за счёт ада для других, и постепенно превратили в ад весь мир вокруг себя.

Принципы каждого из троих подвергнутся испытанию, у каждого по-своему, разумеется. И двое из троих сохранят свои принципы до самого конца, а третий не сохранит, откажется, изменит, предаст. Только вдруг обнаружится, что как бы истово человек не верил в то, что именно исповедуемое им учение единственно верное и ведущее к спасению, тогда как все остальные ведут к гибели, но эта вера ничуть не избавляет его от ошибок, и чем сильнее вера — тем больше и пагубнее эти ошибки. И, когда человек предстанет перед последним и главным судом в своей жизни, судить будут не по словам, а по делам его.

В фильме Кончаловского зрители — как коллегия присяжных на этом суде: всё, что говорится, говорится им в лицо, всё, что совершается на экране, предстаёт свидетельскими показаниями или уликами. И каждый волен вынести свой вердикт, а режиссёр, разумеется, выносит свой собственный.

И совершенно не важно, что никакого суда на самом деле нет и не будет, никого из нас не ждёт белый свет в конце тоннеля, да и сам тоннель будет недлинен — всего лишь два метра в глубину. Белое или чёрное — это то, что останется после умерших живым, и, если есть возможность взглянуть на свой рай со стороны, стоит это сделать, пока ещё есть время что-то исправить.

8 из 10

Вторая мировая война по сей день остается самой страшной трагедией, которую пришлось пережить человечеству. Трагедией она остается не только из-за колоссальных человеческих жертв, но также из-за её последствий, отголоски которых мы вынуждены переживать даже спустя семьдесят лет после её окончания. Это было страшное время, которое отравило человеческую душу, превратив людей во что угодно, но только не людей. То, что пришлось пережить участникам этих событий как обычным людям, удалось передать Андрею Кончаловскому в его психологической драме «Рай».

Синопсис Три судьбы переплелись во время трагических событий Второй мировой войны. Ольга, русская эмигрантка, вступившая во французское Движение Сопротивления, оказывается пойманной нацистами. Чтобы избежать пыток, Ольга соблазняет француза-коллаборациониста Жюля, который ведет её дело. Однако судьба все равно заносит её в концентрационный лагерь, где она встречает высокопоставленного немецкого офицера Хельмута. Когда-то влюбленный в Ольгу, Хельмут предпринимает отчаянную попытку спасти её.

Конечно, «Рай» привлекателен, прежде всего, талантливой игрой актёров. Так, хотелось бы отметить исполнение Юлии Высоцкой в роли русской эмигрантки Ольги, которая фактически пожертвовала большей частью своей жизни ради справедливости, потому что ей попросту было нечего терять. Также очень понравилась игра Якоба Диля в роли близкого друга Хельмута Фогеля, который, несмотря на приверженность нацизму, прекрасно осознает, что он и его соратники являются самыми обычными убийцами.

Говоря о режиссуре, я не могу назвать себя поклонником Андрея Кончаловского, поскольку я заметил, что по-настоящему даются авторское независимое кино, лишенное помпезности, пафоса и голливудскости. По своим художественным характеристикам и съемочному стилю фильма напоминает «Иду». Черно-белое изображение, документальность и необычная мистическая подача материала позволяют зрителю больше понять героев. Мне понравилось, что Кончаловский не сделал «Рай» однобоким, сделав одних персонажей исключительно хорошими, а других – исключительно плохими. Как мне показалось, режиссер пытался показать то, как воспринимались трагические события Второй мировой войны, с разных точек зрения, чтобы зритель смог не просто понять, но почувствовать это время.

В сценарии фильма отсутствует цельный сюжет. Он состоит из отрывков воспоминаний главных героев об их прошлой жизни, в которых мы можем понять, почему они пошли по выбранному ими пути. На протяжении всего фильма главные герои дают интервью. Так мы узнаем об Ольге, вступившей в 1941-м в Движение Сопротивления, из-за чего она была арестована французскими коллаборационистами, которые отправляют её в концентрационный лагерь. Нам становится известно о Жюле, которому, на самом деле, стыдно за свою трусость. Наконец, весьма интересной становится история Хельмута, убежденного нациста, которого даже любовь к Ольге не сумела исправить. По сути дела, все эти интервью оказываются своего рода «небесным судом», который должен решить, кто из них по-настоящему заслуживает Рай.

Итог Конечно, «Рай» — картина не для рядового зрителя. Чтобы её понять, нужно знать историю, нужно иметь немного терпения и нужно уметь осмыслить увиденное. Фильм привлекателен своими художественными особенностями, включая стиль съемок, различного рода сцен и, конечно, саму необычную задумку сюжета.

10 из 10

«Рай» Кончаловского я посмотрел на прошлых выходных, но написать решил только сейчас. Просто я очень долго подбирал корректные слова для этой фальши. Да, все верно, Андрей Сергеевич не справился с контекстом, и выдал довольно пафосное кино, верить которому хочется только в те моменты, когда на экране Высоцкая — единственная, кто достойна похвалы.

Нет, конечно, помимо неё есть и интересное операторское решение, которое придает фильму колорита. Но даже это не спасает от лоска и «дороговизны», которые ну никак не вяжутся с картинами такой тематики. Слишком стерильные и лощеные декорации совсем не попадают в сеттинг концлагеря, где везде говно, похоть и смерть, а люди порой уж больно довольны своим положением.

Любопытно, что после просмотра остается какая-то недосказанность. В том плане, что некоторым интересным моментам не хватило времени, чтобы раскрыть свой сюжетный потенциал. Кто-то захочет назвать это лаконичностью, но на деле это просто бездушный подход. Например, тему исповеди, которая проскакивает по ходу сюжета, слишком хладнокровно в финале отыгрывают все, кроме вышеупомянутой Высоцкой. У неё одной получилось проникнуться своим образом, рассказать историю героини, грамотно раскидав палитру чувств, и аккуратно подведя к финалу её истории, и фильма в целом. В остальном же, повествование слишком спокойное для темы геноцида. Ситуации, которые должны выставлять определенных героев в плохом свете слишком мягкие, да что уж там, даже жалость — чувство, которое всегда просыпается в фильмах такого рода, и та отсутствует.

Да, что-то не слишком корректно вышло. Я вообще хотел сказать, что тема войны, и всех страданий, которые следуют за ней по пятам, должна быть более личной. Истории героев глубже и сильнее в плане посыла зрителю, а воодушевляющие действия героев нельзя делать внезапными, у них должны быть предпосылки и мотивация. Смерть должна быть смертью, а жизнь — жизнью. А здесь же все какое-то оскаровское, приторное, и рассказывающее все то, что мы знаем из учебников истории, только скучнее и равнодушно.

А вот теперь попробуйте представить более равнодушное повествование, чем у учебника по истории, и именно это будет самым четким описанием «Рая».

Как-то странно звучит последнее предложение.

6 из 10

«Один лишь дух бессмертен – душа, сама по себе, ни вечна, ни божественна. При слишком тесном соединении с физическим мозгом своего земного футляра она постепенно становится предельным умом, простым животным и чувствующим жизненным принципом, нэфеш еврейской Библии» Е. П. Блаватская.

«Но так уж случается, что и в этом направлении то, что казалось мне сперва столь легким, кажется сегодня невозможным. Несомненно, я занимался поисками чего-то другого, а не моей жизни. Таким образом, раз мы должны были искать, где находится жизнь, — если вообще должны были это делать, — тогда нам следовало вести эти поиски не в пространстве и не во времени, не как поиски некой причины или следствия; нам следовало искать нечто распознаваемое внутри себя, совершенно отличное от пространства, времени и причинности». Граф Лев Толстой

О да, ‘подлинный человек’, есть «пленник тела, а не добровольный жилец-арендатор’, а личность, в свою очередь, заключенная в тело, обусловленная и обманутая материальным миром с ее ложными идеями, заблуждениями, не говоря уже об инстинктах и есть – истинный его тюремщик. Идея, выделить «нравственное существо» из обрывков личностного опыта или «отделить зерна от плевел» из обусловленного, физическим телом и окружением личности, на мой взгляд, очень удачна и безусловно, помимо новаторского, являет собой универсальный образ «триединого человека».

Разумеется, новоиспеченный прием Кончаловского, едва ли мог лучше передать, то, что мы называем посмертным состоянием (покуда там еще никто не был), однако визуальные картинки, где почившие личности, «оглушенные» внезапной переменой, беседуют «с Отцом небесным» оказалась достаточно информативной и доступной для восприятия идеи о бессмертии духа, в которую мы верим (или не верим) согласно нашим наклонностям и предпочтениям. Впрочем, с возрастом, по мере расширения личностного опыта, наклонности и предпочтения имеют свойство менять направление, как в лучшую, так и в худшую сторону и потому, человека, нельзя назвать ни хорошим, ни плохим, покуда у него есть время и силы их изменить.

Люди, так или иначе, становятся заложниками жизненных обстоятельств и вариации этих обстоятельств настолько разнообразны и обширны в своих, порой жестоких и даже гнусных проявлениях, что получение индивидуального опыта для личности становится – невыносимым. И даже в этих условиях, оборванные и замученные, стоя на краю пропасти «между двумя вечностями», многие предпочли положить свои головы на плаху в надежде на спасение. Все познается в сравнении, и не углубляясь в эту тему, попробуем разобраться, о чем нам хотел поведать Кончаловский.

Три отдельно взятых характера, показывают нам, что условия и обстоятельства для получения индивидуального опыта и время для необходимых перемен разнятся для каждого. Например, у коллаборациониста Жюля, ввиду его душевной «закостенелости», времени не было совсем, когда как у обессилевшей и замученной женщины, которая, взамен комфортной жизни и не смотря на смертельную угрозу, предпочла спасти еврейских малышей, оно было. ‘Всякое действие, злое или доброе — плодовитый родитель», — гласит мудрость веков», а, следовательно, для первого, смерть оказалась благом, а для второй — спасением, ввиду той «духовной заслуги», которую она успела обрести в тех чудовищных обстоятельствах. Но, подробнее остановимся на офицере СС Хельмуте, поскольку автор пожелал обрисовать его в более конкретных тонах.

«Сверхчеловек не знает сомнений, сверхчеловек не боится смерти, сверхчеловек самодостаточен». Разумеется, Ницше не подразумевал под своим Заратустрой животную личность, но учитывая малограмотность немецких солдат к пайку которых прилагался томик «Заратустры», ницшеанский «сверхчеловек», вполне вписывается в метафорический контекст «строительства немецкого рая». Нам не показали, как и при каких обстоятельствах данный персонаж покинул бренный мир. Арийская раса, которую Гитлер имел наглость присовокупить к своей идеологической химере, вкупе с ницшеанским «сверхчеловеком» породил идеологических Франкенштейнов, подобных Хельмуту. Оказавшись коллективным заложником этой «химеры» (коих и сегодня предостаточно), можно проследить, лишь, эволюцию сознания, где в кульминации, он в отчаянье признает Сталина незаурядной личностью и что, «родись он в России, то стал бы коммунистом».

«Версальский мир» и социальные бедствия возмутили молодого и пылкого аристократа, да так, что этим было отравлено все его нравственное существо. Вот о чем поведал его «внутренний человек» в своих прискорбных излияниях «Отцу небесному»: «то что я видел в Германии – кризис, упадок, версальский мир, безработица массовая — все это было отвратительно. Проститутки 12-ти летние с красными губами — все это было страшно. Я понимал, что германия летит в пропасть, превращается в отвратительное болото. Каждый добропорядочный немец был тогда в отчаянье. Я не знал, что делать, и никто не знал, а евреи и коммунисты торжествовали – одни революции хотели, а другие на нашем ничтожестве наживались». А начиналось все так чудесно, когда Хельмут вступал в национал-социалистическую партию: «Я помню, как это было. Будто меня на волне ослепительного света вынесли из пучины».

Разумеется, моральные и нравственные принципы, привитые ему аристократическим воспитанием, не включали в себя вероятность, что в будущем, аристократическому потомку Ницше, в силу долга перед отечеством, придется стать ревизором Майданека, Освенцима и Дахау, где «истинные патриоты сутками не спали, сжигая трупы евреев», пока русская армия «не отправила всех в отпуск», положив, при этом 600212 человек убитыми.

Назвать ли это иронией судьбы или роком, когда целый народ, под злобный рокот гражданских бурь, отравленный «химерами» ложных идей, легионами бегут убивать себе подобных ради обретения единоличного рая, населяя пространство воющими тенями невинноубиенных, если, с совершенной очевидностью: «Ни один человек (или же внешняя материальная и периодически появляющаяся форма, заключающая в себе духовное существо) по справедливости не может быть признан ответственным за последствия своего рождения. Он не просил, чтобы его родили, и не имел возможности выбрать родителей, давших ему жизнь. Во всех отношениях он жертва своего окружения, дитя обстоятельств, над которыми не властен; и если мы беспристрастно исследуем каждый совершённый им проступок, то окажется, что в девяти случаях из десяти он был не грешником, а скорее жертвой греха. Жизнь – в лучшем случае жестокая игра, бурное море, которое надо переплыть, и тяжкий груз, нести который часто не под силу». Блаватская Е. П.

Таким образом, картина «Рай» Кончаловского, остро затрагивающая проблему жизни и смерти, в яркой и убедительной форме раскрывает тезис о личностной ответственности перед «Отцом небесным», святым духом высшим или бессмертным эго — назовем его как угодно – это одна и та же духовная сущность, которая пожинает следствия действий обремененной материей личности или «личного сознания, составляющего персональное Эго, которое должно освободиться от каждой земной крупицы грубого материального налета, прежде чем станет способным жить ‘в духе’ и как дух. » Е. П. Б.

Впервые то, что снял Кончаловский — решительно не понравилось. Просмотрев множество фильмов на тему Холокоста, в том числе и ‘Пианиста’, и по ходу действия фильма ‘РАЙ’ начинаешь ловить себя на мысли, что все это уже где-то видел. Фильм вторичен, как по кинематографическим приемам, так и по сценарным ходам. Черно-белый фасон фильма до боли напоминает ‘Список Шиндлера’. Но там это было оправдано чисто визуальным решением, а тут? Боле того, такое визуальное решение было в фильме «Я остаюсь» Карена Оганесяна. Там тоже, попав в кому, все оказывались в серой одежде. Совпадение? Не думаю!

Есть еще какое-то ощущение искусственности происходящего, что описываются не реальные события, которые могли происходит в годы оккупации Франции, а какие-то фантазии режиссера на тему этой оккупации. Главная героиня — русская (!!!) Я абсолютно не понял режиссерского посыла. Почему? Герой сопротивления только русская? Эдакий руссизм, вызывающий ненужные ассоциации. Поступки главных героев картины стереотипны, вот смотришь и понимаешь — вот она сейчас так поступит, вот он так поступит. Всё это уже было, было, было…

Французский коллаборационист такой вот идеальный, каким и должен был коллаборационист. Коллаборационист-эталон. Коллаборационист без изъянов, каждый поступок его сущность коллаборационизма. Как будто Кончаловский нас поучает: вот как должен выглядеть коллаборационист! И семья у него эталонно-коллаборационистская! Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству от коллаборационизма!

Слишком ‘честный’ в своих взглядах немецкий офицер. Истинных арийцев, которые свято верили в свою непогрешимость, и при этом оставались людьми было мало. Они либо оскотинивались, либо с ума сходили. А некоторые просто начинали помогать евреям. Трагедия Холокоста она как раз в том, что кроме нравственного. падения немецкой нации, было и нравственное падение еврейского народа, о чем говорит, например, фильм ‘Человек в стеклянной будке’. Не всё так просто. А здесь все прямолинейно. Этот плохой, этот плохой, эта хорошая. Понятно, что интервью они дают Апостолу Петру. Такое ощущение, что Кончаловский ставит себя на место Апостола Петра и сам выносит приговор. Настолько ли это приговор корректен? Как писал Достоевский, писатель должен задавать вопросы, на которые читатель должен искать ответы, а тут Кончаловский сам за всех ответы дает.

Кино не для ума не для услады взгляда. Снова снял свою жену в главной роли. Технологичное кино для получения кинопремий, которое затрагивает «острую» тему, весьма нравоучительно и абсолютно пустое, не торгующее за живое и не заставляющее задуматься.

Ещё один фильм на тему концентрационных лагерей, просмотренный мной в период майских праздников после «Собибора», можно отнести к неоднозначным фильмам. Пожалуй, если сравнивать, «Рай» мне понравился чуть больше «Собибора» – он реалистичнее, хотя тоже вызвал достаточно негативных впечатлений. Фильм получился более камерным, артхаусным – я такое не очень люблю, но данную картину это не испортило. Очень понравился необычный финал, режиссура, монтаж и операторская работа, а вот выбор актрисы на главную роль крайне неудачен. Понятно, что желание пропихнуть своего человека неистребимо, но всё же нужно объективнее смотреть на потенциал актёра, выбирая для него роль. Для Высоцкой этот персонаж слишком сложен.

Отношение к главной героине у меня менялось на протяжении фильма, и к концу картины стало абсолютно негативным. Поначалу безусловно её жалеешь, видя, в каких обстоятельствах она оказалась, пытаешься в чём-то оправдать, но потом понимаешь, что жалость сменяется раздражением на её рабскую натуру. Да, мне понятно, что люди по большей части слабы в таких условиях, страх за свою жизнь и безопасность убивает человечность и какие-то высокие моральные устои, но не до такой же степени. Авторы фильма постоянно пытаются показать героиню сильной женщиной, но по сути она там слабее всех и готова прогибаться подо всех от уборщицы до гестапо, позволять топтать себя, отбирать у себя самое ценное, плевать в душу и вытирать ноги о свою честь, лишь бы кто косо ни посмотрел, лишь бы ни ударили, лишь бы чего ни случилось. Никакого уважения она у меня не вызывала, да и думала она исключительно о своей шкуре, наплевав на всех, кого могла спасти и считала важным для себя.

Мне было очень жалко немца, который обратил на неё внимание. Вот серьёзно. Парень поставил на карту всё, чтобы её защитить, а она вывернулась мгновенно, стоило замаячить малейшей опасности на горизонте. Так и с финальной сценой, где её выставляют мученицей во имя высшего добра – да не было там никакого подвига, она поступила так же, как и всегда – спрятала голову в песок, не пожелав бороться и сопротивляться, а добро получилось побочным эффектом, да и то ненадолго. Она могла сама помочь этим персонажам, приняв решение бороться – могла бы их поднять. Но решила как обычно переложить это на другие плечи, а самой поскорее «сбежать в кусты». Она просто в очередной раз сдалась, как сдавалась в каждой потенциально сложной ситуации. Можно сказать, неизвестно, как повели бы себя другие, окажись они в плену – да, согласна, но фильмы должны сниматься о вдохновляющих персонажах, а не о безвольных трусах. Такие войны не выигрывают.

7 из 10

Не хочется резко отзываться о фильме, который я совсем не считаю плохим. Хотя бы потому, что заявленная в нем тема очень важна и для нас сейчас. Власть, насилие, жертвы, в которых превращаются все участники событий. Такой фильм нужно было снять.

Путь каждого персонажа очень необычно прослеживается в структуре фильма – действие перемежается интервью, которые дают три героя неким высшим силам и зрителю. И мы видим, чем живет каждый из них. Еще один большой плюс фильма – черно-белое изображение и частые статичные планы. Они позволяют абстрагироваться от переживаний за героев и осмыслять происходящее в документальном режиме.

(И тут я о плохом) Возможно, этому отрешению способствовала довольно картонная игра интервьюированной Юлии Высоцкой, которая явно проигрывала своим немецким коллегам. Да и появление Сухорукова (которого я нежно люблю) в роли Гиммлера вообще выглядело скорее как: «А у меня еще и Сухоруков есть», вызывая некоторую неловкость за все происходящее. Да, с его интуитивной помощью у режиссера получилось донести абсурдность и маньячество вермахта. Я даже начала вспоминать «Молоха» Сокурова. Но тут сцена закончилась. И все. Честно говоря, эта озвученная многими «многослойность» мне видится больше, как множество оттенков, затронутых режиссером, которыми он просто делится с точки зрения своей осведомленности о людских душах и психологии фашизма. Дескать, я и то знаю, и это. И про Чехова раз 100 надо сказать зрителю, а то вдруг он после первых 5 недопонял. Мне-зрителю было немножко обидно.

Получается, что ругаю я больше, чем хвалю… Но тут дело в моих ожиданиях от Кончаловского. Все-таки хотелось большей тонкости и артистизма. Даже в нарочитой театральности это есть, если она не срывается в пафос. На это были намеки, и я бы смирилась. Надо признать, что смотреть фильм интересно. Но тут настал финал. И финал испортил все впечатление. Если с идейной стороны все было, более или менее, ожидаемо, то художественное воплощение удручает своей пошлостью. Причем каждый последующий план ухудшал и ухудшал ситуацию. После такой концовки начинает казаться, что все глубокое, что ты разглядел в фильме, ты взял исключительно от себя, а не от картины.

Хочется верить, что «Рай» – это тот необходимый первый блин, который поможет и сподвигнет говорить на больные, все еще не осмысленные нами темы. Но пересматривать его я точно не буду.

6 из 10

Разгар Второй мировой войны, оккупированная фашистскими войсками Франция. Русская эмигрантка, дворянка Ольга, сотрудничает с Сопротивлением и спасает еврейских детей от лап гестапо. После ареста она попадает к Жюлю – работающему на немцев французскому полицейскому, который влюбляется в обаятельную женщину. Жюль старается хоть как-то облегчить участь красивой заключенной, но все его усилия идут прахом, и Ольга оказывается в концентрационном лагере. Именно там, за колючей проволокой, она неожиданно встречает мужчину, которого знала раньше — некогда начинающего немецкого интеллигента Хельмута, а ныне офицера СС с блестящими карьерными перспективами.

После смерти главные герои фильма будут рассказывать историю своих жизней в каком-то странном месте, отдаленно похожем на чистилище. Собственно, это все, что можно сказать о сюжете «Рая» — недаром Андрей Кончаловский сообщил на кинофестивале в Венеции, где фильм взял «Серебряного льва», что картина вышла экспериментальной. Половина хронометража фильма состоит из монологов героев у райских врат. Этот режиссерский прием становится понятным, если вспомнить, что, по словам Кончаловского, лента была снята не для того, чтобы в очередной раз напомнить о массовых убийствах, а для того, чтобы поразмышлять о добре и зле в экстремальных обстоятельствах. Драматический сюжет «Рая» перенесен на экран с квадратной картинкой и черно-белым изображением – фильм как будто продолжает традиции кино военного времени.

Актерская игра картины достаточно убедительна, чтобы привлечь внимание зрителя в разговорной ленте с редкими эпизодами насилия. При этом Кончаловский не делает акцент на ужасах лагерей смерти, но показывает достаточно, чтобы понять, насколько чудовищным был нацистский «новый порядок». Юлия Высоцкая полностью изменилась для съемок — контраст между ее обычным обликом и экранной внешностью просто потрясающий. Главные же герои фильма — Хельмут и Ольга. Немец цитирует наизусть Чехова, но не прочь запачкать руки в крови, а Ольга – не нашедшая покоя душа, верящая в идеалы гуманизма.

«Рай» — высокопрофессиональное, элитарное, типично «фестивальное» кино, снятое Андреем Кончаловским скорее для своих коллег-режиссеров, нежели для зрителя. Схожее ощущение испытываешь, посмотрев «Молчание» Мартина Скорцезе – да, красиво, да, умно, но как же все это далеко от будничных забот обычного посетителя кинотеатра! Таков же и «Рай» — чтобы его понять, нужно знать историю, иметь терпение досмотреть картину до конца, а после осмыслить увиденное. Так что, если хотите просто отдохнуть и убить время – посмотрите лучше «Викинг» или «Притяжение».

Фильм «Рай» я долго не решалась смотреть, потому что по трейлеру и по описанию к нему сразу было видно, что он не просто, для того чтобы хорошо провести вечер в компании друзей, а на осмысление и размышления, которые возникнут у вас после просмотра.

Картина Андрея Кончаловского повествует о судьбе русской княгини Ольги, попавшей во время Второй мировой войны в концлагерь, в котором она как и все складывается со сложными ситуациями и хитросплетениями судьбы, меняющие героиню и формирующие в ней совершенно другую личность.

Фильм очень неоднозначный и тяжелой, вы не скажете, что посмотрели его на одном дыхании, в некоторых моментах даже монотонный и затянутый. Также складывается ощущение, что вы смотрите не художественную, а документальную картину.

К тому же я впервые сталкиваюсь с таким операторским или режиссерским ходом, как неподвижный кадр: получается, что камера статична, нет ее движения, раскадровки, а внимание зрителей привлекается с помощью крупных планов.

Но больше всего меня привлек сюжет фильма, который оказался настолько глубоким с одной стороны, но с другой – таким простым. У меня создалось ощущение, что я просто наблюдаю за жизнью героев в лагере. Кончаловский не прибегает ни к каким специальным способам, чтобы привлечь наше внимание к какому-то драматичному моменту, все это вплетено в сюжет, который идет, как ровная линия.

Меня во многих ситуациях поразила честность и откровенность Ольги – она не скрывает своих низменных эмоций и чувств, не скрывает своей вины за поступки, поэтому ее не хочется за это осуждать, наоборот возникает чувство глубокого уважения, что человек нашел в себе силы признаться в своих слабостях.

Но самое главное в фильме, что развитие сюжета прерывается рефлексацией героев насчет их поступков, но в конце стало понятно, что это было собеседование с Богом.

6 из 10

Можно долго обсуждать стилистические достоинства этой ленты. Крупные планы и холодную искусственность, которые как нельзя точно выдают сложные обстоятельства в тисках которых оказались герои ленты. Уже только выбор плана при монологах героини ленты определяет высокие оценки фильма. Многое решает и режиссерская позиция, позволяющая нам не только рассмотреть действо, но и услышать рефлексирующие откровения его героев. Будто разворачивающаяся трагедия нечто спонтанное и несуразное, как спортивный матч, за которым непременно следуют послематчевые интервью…

Такая точка обзора позволяет избежать стремительных оценок. И это большая заслуга фильма, что он не делить мир на ‘хороших’ и ‘плохих’…

Впрочем, при всей восторженности к форме исполнения, смысловая часть ленты показалась мне весьма неоднозначной. Слишком непростая тема… Слишком много может быть различных толкований, искажений и заблуждений. Взять хоть явно героический финал. Мне он не понравился, ибо слишком просто и шаблонно.

Но это дело вкуса. И тут самое верное обратиться к аналогам. Для меня тема холокоста была полностью раскрыта в ‘Выборе Софи’ и одной из новелл ‘Декалога’ Кесльевского. Там все соткано из рефлексии и гуманизма, искренней и неприкрытой любви к жизни, осознания ее ценности.

Сравнивая я понимаю, что лента Кончаловского целилась именно в указанный мною дискурс. Режиссер не стал показывать страдания физические, ему была интересна человеческая душа. И это здорово. Но… тут самое важное с каким посылом оставлять зрителя. Что будет превалировать воля к жизни или уныние?

Это непростой вопрос. И у меня складывается впечатление, что исходя из одних предпосылок и стремясь задать самый волевой тон создатели этого фильма несколько сгустили краски, выдав нечто совсем иное, нежели изначально планировали.

7 из 10

Фильм-морализация на тему о «слезе ребёнка» в декорациях из бараков и газовых печей. Довольно унылый и глубоко вторичный. Из относительно свежего — осветление и романтизация глуповатого нацика, в том числе через уподобление коммунистам. Ещё удивил нескромный «промоушен» виллы «Манчини» в Тоскане — ведь именно в ней, собственно, и обитает нынче наш кинодеятель-патриот. Но поскольку самодеятельный рецензент располагает большей свободой, чем штатный, отзовусь лишь на то, что меня действительно задело. Тем более, что режиссёра, видимо, также не отпускает эта тема.

Любой герой античного мифа обязан был вести свою родословную от богов Олимпа, иначе кто бы его принимал всерьёз? Вот и в фильме Кончаловского все программные сентенции произносят люди из «высшего сословия», «аристократы». Само это слово вместе с названиями титулов и эпитетом «родовитый» звучит в фильме каждые 5-10 минут. Нам втирают очередной миф про тех, кто придёт и вычистит за нас Авгиевы конюшни?

Между тем, в столетнюю годовщину кровавой гражданской заварухи стоит отдать ей должное в одном — она искоренила кастовое общество «мужиков» и «господ». Можете не говорить ей за это спасибо — цена и так была слишком высокой. Но миллионы советских людей вкусили роскошь социальной справедливости. Какими-то её остатками мы продолжаем пользоваться до сих пор. Конечно, у московских мажоров из придворных семей был и есть свой взгляд на происходящее. Но они почему-то очень скоро оказались в Голливуде…

Сегодня же барская ностальгия Кончаловского по кастам заходит до неприличия далеко. И это попирает не только память о жертвах братоубийственной гражданки, но и собственно азы генетики. Ведь аристократия является группой, в рамках которой действует ассортативность (то, что обуславливает неслучайность брачных союзов) по формальному основанию — титулу. От того, что естественное влечение умных/порядочных людей друг к другу отходит в создании семьи на второй план, генетическая селекция блокируется — возникает самая настоящая «беспородность» в любом значении этого слова. Букингем не даст соврать.

Зато дети «аристократов» растут в условиях постоянного давления социальных норм и учатся вести себя «как подобает». Это не генетика. Это дрессура на высокий самоконтроль и сдержанность. «Keep a stiff upper lip» — верхняя губа джентльмена должна оставаться твёрдой. Вот почему не только лишь подражание Шэрон Стоун мешает актрисе Высоцкой соответствовать шаблону «аристократки», а ещё очень многое из того, что может показаться вполне уместным на кулинарном ток-шоу, но не приличествует «княгине».

Из остального покоробило спекулятивное полоскание имени Чехова, который, кстати, будучи из мужиков, терпеть не мог аристократов. При множестве упоминаний Палыча по существу его личности было сказано лишь одно — «он бы не поверил в то, что творится». Как будто, кто-то другой мог представить такое… Это же не очередной фильм Кончаловского.

И последнее. Смертельно больной ‘мужик’ Чехов до последнего порывался поехать хотя бы военврачём на войну с Японией. Как быстро оказался в аэропорту родовитый кино-аристократ в тревожном 91-ом, мы тоже помним.

Три истории о людях так или иначе причастных к судьбе двух детей. Каждый из них рассказывает свою точку зрения на происходящее, у каждого своя правда. Все они люди разные – коллаборационист из Франции, офицер СС и подпольщица с русскими корнями – но все они сыграли свою роль в судьбе двух детей из Парижа. И вот пришел их час давать ответ за свои действия. Вот как они держат ответ повествует этот фильм. Собственно драма должна была быть, но я увидел только поверхностное виденье, не тронула меня трагедия, не взяла за душу. И вот почему.

Начну с самого цельного персонажа эсэсовца Гельмута. Он, выражаясь современным языком мажор – немецкий аристократ, пороха в бою не нюхал, за что только Рыцарский крест получил непонятно, поклонник арийской теории чистоты нации, но любящий Чехова и героиню Ольгу. Странное сочетание характера, и на чем зиждется оно непонятно, не раскаивается в содеянном, ему не присущ скепсис и критика политики Рейха. Разве что вид жертв концлагерей на фотографиях его расстраивает, но видимо имеет тонкую душу и умеет чувствовать прекрасное. Его друг Дитрих успевший повоевать и понимающий гибельный путь национал-социализма мне показался симпатичнее. При этом поступки Гельмута получились самыми понятными, хотя бы было ясно — почему и зачем он сделал то или иное.

Ольга – наверное самая противоречивая фигура, утонченная аристократка оказавшаяся в концлагере, но не трагизма в ее фигуре я не увидел. Поступки и слова были продиктованы ее убеждениями, по замыслу режиссера, а на экране я видел экзальтированную особу, не передающую атмосферу ужаса царящую вокруг. Линия с тем, что она перестала голодать, совсем выбилась из канвы жертвенности, когда видишь почему. Ощущение наигранности в героини не покидало меня до конца просмотра.

Инспектор Жюль – показан как непонимающий за что он страдает коллаборационист, а ведь и вправду он не понимает, по его мнению он хороший семьянин и честно выполнял работу полицейского. Разве, что имел сексуальное влечение к героини Высоцкой. Самая спорная фигура, к тому же показанная набросками, что усилило впечатление незаконченности.

Кончаловский как то уж резко сделал уклон на аристократизм главных героев, только де люди благородные могут пожертвовать собой ради другого, они обладают возвышенным чувством прекрасного и долга, а остальные жулики (как начальник лагеря) и приспособленцы (как блочная). А по мне поведение именно этих не возвышенных людей как раз и передают драму народа, трагедию войны, они не бывавшие на вилле Манчини, должны приспосабливаться и выживать каждый день, чтобы заработать себе на хлеб, накормить своих детей и позаботится о сиротах. При всей жертвенности героиня Высоцкой в фильме, она была рада передать опеку над детьми Розе (к слову Вера Воронкова сыгравшая Розу мне понравилась), не барское это дело каждый день о ком то заботится и выживать ради кого то. Я согласен, что поступки Ольги были сродни подвигу, но вот показано это было как то картонно.

И самое главное – я не увидел ни физического, ни духовного насилия над героями, простота повествования так и осталась простотой. «Жизнь прекрасна» ранила в душу (хоть и снята была в цвете), «Список Шиндлера» захватывал глобальностью трагедии, «Ночной портье» (пусть мне и не понравившийся) но давал драму выживания в концлагере, а уж Астрахан в «Из ада в ад» показал духовное насилие и страдание в самом душераздирающем виде, про «Сына Саула» уже не говорю. А вот в «Рае» А. Кончаловского за самолюбованием и шаблонностью я не увидел ничего, что трогало бы струны души и сердца.

«Рай» — последний на данный момент фильм Андрея Кончаловского, которому, как и его более ранней картине «Ближний круг», посвященной сталинским репрессиям, не хватает бескомпромиссности. Можно сказать, что «Рай» — для тех, кто не видел ленту Немеша «Сын Саула», предложившему новаторский подход к изображению Холокоста, изобретшего новый киноязык, приспособленный к изображению неизобразимого.

«Рай» больше всего напоминает «Иду» Павликовского, чем этого хотел сам Кончаловский: та же психологическая анемия, та же неспособность актеров выразить эмоциональные состояния, то же многообразие сюжетных штампов, масса нелогичностей в поведении персонажей и блестящая операторская работа, чудное черно-белое изображение, никак не соотносящаяся с содержанием и ставшее чистой стилизацией.

Кино, посвященное Второй Мировой, многообразно – от натуралистических ужасов «Иди и смотри» до гротескной сатиры «Амаркорда», но лишь одно табу в изображении тех лет существует в кино, и Кончаловский его нарушает, кино не должно быть бесчувственным и скучным. Именно таким получился «Рай».

Бергмановские монологи героев в камеру – еще один просчет режиссера, то, что удалось скандинавскому гению в «Причастии»: рассказывать, вместо того, чтобы показывать, мало у кого получается, для этого нужна недюженная выучка, получаемая за счет многолетней работы в театре, необходимо чувствовать актера, его пластическое и интонационное существование в кадре не должно быть вычурным, неестественным, именно таким, каким это получилось у Высоцкой, которая откровенно не умеет играть. Хотя нет. Играть она умеет, но существовать в кадре – нет, у нее нет органики, позволяющей слиться с персонажем, жить его эмоциями.

Монологи значительно утяжеляют повествование, отстраняя его, хотя в изображении неизобразимого самое главное – слияние, полное погружение (то что сделал Немеш в «Сыне Саула»), брехтовские приемы здесь не работают. Но стоит заметить, что режиссеру безусловно удалась линия эсэссовца, явно вдохновленная чтением недавнего романа Джонатана Лителла «Благоволительницы», где также изображен нацист-интеллектуал, аристократ, поклонник классической музыки и русской литературы. Такого антифашистское кино еще не знало, и сцены с его участием выглядят весьма убедительными и эмоционально насыщенными

Кончаловский бьет мимо цели еще и потому, что сшивает свой фильм из трех неравных лоскутов – убедительного повествования о нацисте, маленького отрывка о коллаборационисте (который вообще смотрится неубедительно, потому что не раскрывает характеров и выглядит как калька с французского кино, посвященного Второй Мировой, в духе «Лакомба Люсьена» Луи Маля, это самый заштампованный фрагмент фильма) и эпизодов с участием русской аристократки, которая из-за неестественного исполнения Высоцкой, также выглядит неубедительно. Таким образом из трех фрагментов, перетасованных вместе, работает только один.

Кроме того, политкорректность и отсутствие бескомпромиссного драйва в изображении нацистских зверств, недостаточная мрачность в визуализации жизни концлагеря, прямолинейная расстановка психологических акцентов, помноженная на финальный пафос трепетания у врат рая, которой не хватает религиозной, дрейеровской убежденности, рождает просчитанный фильм, сделанный по канонам, я бы даже сказал, по лекалам антифашистского кино.

«Рай» напоминает «Список Шиндлера» своей голливудской проработанностью и просчитанностью, манипуляциями эмоциями зрителей, в отличие от бескомпромиссных, идущих до конца «Иди и смотри» и «Сына Саула», Спилберг, как и Кончаловский, позволяет себе полутона, недопустимые, при изображении абсолютного зла. Это еще одна причина по которой «Рай» не удался – он слишком чеховский (имя Чехова не случайно всплывает в фильме) для того чтобы быть фильмом о Холокосте, слишком нюансированный, потому мы имеем еще одну «Иду», но снятую в России, но никак не шедевр, даже близко не приближающийся к «Сыну Саула».

‘Рай’ — мерзкий фильм. Неудивительно, что он так обласкан критикой. Это кино является идеальным выразителем главенствующей в современном обществе философии толерантности, в том числе и толерантности ко злу. Этим фильмом можно подвести черту под современным переосмыслением итогов и причин Второй мировой войны. Переосмыслением, на мой взгляд, абсолютно преступным, подготавливающим почву для следующего холокоста. Эта новая ‘правда’, новый сочувственный угол зрения, под которым можно разглядывать палачей, которые к концу войны, находясь в концентрационном лагере, стали ВДРУГ задумываться о ее целесообразности, начали испытывать некие муки совести, уже уничтожив несколько миллионов людей; популярнейшая ныне позиция уравнивания и сведения ‘рая’ нацистского и ‘рая’ советского к ничего не объясняющему термину ‘тоталитаризма’ — вот все эти пункты, которые очень скоро (если уже не) станут общим местом в оценке Второй мировой войны — это же все обратная сторона сегодняшнего российского угара и ежегодных торжеств 9 мая, превратившихся в марши восхваления милитаризма и обещание повторить путь до Берлина и продвинуться на этот раз дальше, что наше общество в итоге ни к чему хорошему не приведет. Обе эти крайности суть одна идея, прямо противоположная идее подлинного гуманизма.

Посмотрев фильм ‘Рай’, вы не сможете ответить на вопрос, почему в этой войне победила страна, изначально не имевшая никаких шансов на победу. И в этом заключается его лживость (несмотря на то, что все события фильма, наверняка, в той или иной степени, имели место в реальной жизни). Очевидно, что и сам Кончаловский не понял этих причин. Не понял того, что показали Тарковский в ‘Иваново детство’ и Герман в ‘Двадцать дней без войны’. То, благодаря чему стала возможной эта невозможная победа, из чего выросло чудо спасения всего мира от уничтожения. Если и вы этого еще не осознали, то вместо ответа рекомендую пересмотреть и прочувствовать эти два великих фильма.

Тем не менее, нельзя не отметить картинку и отточенный визуальный стиль ‘Рая’. Как и совершенно ужасные по своей нелепости и неправдоподобности сцены (в основном из-за низкого уровня актерской игры): это практически все сцены в женском бараке, и это просто нелепейшая, на мой взгляд, развалившая весь фильм концовка. Было ощущение, что последние 20 минут ‘Рая’ доснимал Михалков. Тошнотворный, убивающий всю атмосферу фильма пафос в последних сценах сочится с экрана так, что я почувствовал практически физическое отторжение и желание немедленно убежать из зала. Видимо, я действительно очень слабо разбираюсь в кино, потому что мне совершенно не понятно, как этот фильм смог полюбиться далеко не только российским кинокритикам…

Любой фильм уже фактом своего появления заслуживает того, чтобы его посмотрели. Это единственный аргумент, который я могу привести в пользу того, чтобы сходить на ‘Рай’

Всем доброго дня!

При чём тут «Матушка-Россия» и фильм «Рай»? Вот и я о том же. Этот вопрос необходимо адресовать режиссёру фильма – Андрею Сергеевичу Кончаловскому, которому принадлежит данная фраза. При этом в титрах было написано, что фильм посвящается русским иммигрантам – участникам Французского Сопротивления в годы, Второй Мировой Войны спасавших еврейских детей.

Критиковать произведение, посвящённое столь тяжёлым темам, как война, геноцид, бесчеловечность и самопожертвование, тяжело. Здесь очень просто нарваться на встречную критику типа – «Ты что, поддерживаешь фашизм»? «Или – ты против героев Французского Сопротивления». Сразу отвечу, что я не «за» фашизм и не «против» героев.

Только какое отношение имеет данная картина к описаниям деятельности француз-ской подпольной организации? Нет, слово «Сопротивление» там произноситься очень часто, в том контексте, что оно (Сопротивление) где то действует (за кадром), что уже достало и немцев и французов, которые сотрудничают с немцами. Для убедительности показали чью то неведомую руку с пистолетом, совершившую акт справедливого возмездия от имени этого самого сопротивления. Единственным представителем подпольной организации на экране является русская эмигрантка-аристократка Ольга, которая укрывала двух еврейских мальчиков, за что угодила в концлагерь, где людей заживо сжигают в крематории или умерщвляют в газовых камерах. И никакого тебе сопротивления. Ни в прямом, ни в переносном смысле слова – никто никому не сопротивляется.

Сюжет картины вымышлен, хотя, по словам режиссера, историчен. Вот такой парадокс – исторический вымысел. Зрителя ждут телесные и душевные метания главной героини на фоне натуралистичных «картинок быта» женского блока в концентрационном лагере. Нам показали, как легко человек превращается в животное, как ломается его воля и психика. Причём те, кто стоит «по другую сторону» колючей проволоки (немцы, французы, которые с немцами) выглядят ещё большими животными, чем сами узники.

На кого рассчитан этот фильм? Мне непонятно. Какую ценную идею пытается донести автор до зрителя? Что, попадая в нечеловеческие условия, любой человек может потерять свой облик? Возможно. Что даже в таких условиях человек может сохранить душу и быть способным на самопожертвование ради других? А вот здесь можно поспорить, в том смысле, что это показано неубедительно. Да, героиня Юлии Высоцкой в конце картины совершает душевный подвиг, но мотивы её поступка таковы: «Мне не для кого жить …». А что, если бы было для кого? Значит, не пошла бы на жертву? Ну да, это её личный выбор. А немного ранее она на регулярной основе отдавалась за губную помаду и сигареты (заметьте — не за кусок хлеба для спрятанных детей). Потом в каком-то экстазе восхваляла арийскую нацию. Эмоции накатили?

Из этого фильма зритель не узнает, что даже в жутких лагерных условиях люди были способны на сопротивление, на побеги, на восстания, а не только на разграбление трупа, только что умершей (по сюжету — «сдохшей») старушки. Зритель будет не в курсе, что во французском подполье было около трёх тысяч русских и тысячи людей других национальностей, которые, в том числе, сбежали из лагерей и взялись за оружие. Что французские партизаны назывались Маки, что они убивали фашистов и их пособников, помогали бежавшим узникам лагерей, занимались антифашисткой пропагандой. Зачем показывать вымысел, если можно описать реальную историю чьего-нибудь подвига того времени, как это, например, было сделано в фильме «Список Шиндлера»? Здесь же мы видим рефлексию богатых людей, мнящих себя аристократами, но не являющимися таковыми, несмотря на «непреодолимую» любовь к Чехову, классической музыке и высокое общественное положение.

Фильм снят профессионально, операторская работа на высоте, но сути это не добавляет, являясь лишь внешней стороной, фантиком.

И ещё. Оказался важным один факт, который всплыл после просмотра, точнее, благодаря просмотру «Рая». Пришлось подробнее почитать источники про само французское Сопротивление, про концлагеря на территории Франции и когда они появились. К ужасу выяснилось, что собственно участников Сопротивления было в разы меньше, чем пособников нацистов (коллаборационистов), в разы меньше, чем французов, ставших под ружьё фашисткой Германии и воевавших против нашей страны. Последних было десятки тысяч человек. Это никоим образом не принижает саму деятельность французских подпольщиков. Наоборот, честь им и слава. Но, заставляет о многом задуматься.

А концлагеря? Здесь всё ужасно просто. Многие из лагерей были созданы правительством «свободолюбивой» Французской Республики ещё до начала второй мировой войны, до нападения Германии на Францию и её оккупации. И содержались в них люди, которые искали убежище в демократической стране от режимов Гитлера, Муссолини, Франко и просто иммигранты. Эти люди не были преступниками, их не судили, они лишь в какой-то момент стали неугодны во Франции. И это были не только евреи, здесь были немцы, испанцы, бельгийцы, итальянцы и т.д. После немецкой оккупации количество лагерей увеличилось, их узниками стали уже граждане Франции не французского происхождения. И снова это были не только евреи. Неудобная тема, которая замалчивается «свободолюбивой» общественностью, но информация по ней вполне доступна.

На фоне указанных фактов, фильм Кончаловского выглядит однобоким, если не сказать слабым. Не тянет русская «княгиня Ольга» на французскую Жанну Д’Арк. И Рос-сия-Матушка тут вовсе ни при чём.

3 из 10

Два главных воплощения Каина и Авеля российского кинематографа в лице Никиты Михалкова и Андрея Кончаловского, похоже, окончательно перенесли свое личное противостояние на большие экраны. Более успешный и плодовитый младший брат уже давно стал предметом зависти старшего, который пытается повторить его успех. Кончаловского как творца последнее десятилетие бросает в разные киноипостаси синхронно с Михалковым, который то пытается снимать камерные авторские истории, понятные порой исключительно ему, то вываливает на зрителей невнятные сиквелы «Утомленных солнцем», которые снял он, а стыдно было почему-то всем.

Кончаловский также не отставал, то эпатируя публику сюрреалистичным «Глянцем», то снимая в Голливуде абсолютно бесталанный и пустой семейный блокбастер «Щелкунчик и Крысиный король». У обоих братьев, несмотря на постоянную взаимную творческую борьбу, существует еще одна прекрасная объединяющая черта — они обожают затаскивать в свои фильмы родственников. Михалков — дочерей, Кончаловский — жену. Но главная, окончательно скрепляющая черта их кинематографистского стиля — болезненное величие и попытка почти в каждой ленте выставить себя не просто в виде творца отдельного произведения, но и демиурга отдельного искусства или, может, даже целого мира. Картина «Рай» — ярчайший пример этого маниакального чувства творческого псевдопревосходства.

Сюжет «Рая» сконцентрирован на судьбе русской эмигрантки Ольги Каменской, уехавшей во Францию, которая за укрывательство двух еврейских мальчиков попадает в концлагерь. Ее жизненный путь переплетается с бывшим любовником Хельмутом, дослужившимся до впечатляющего чина главы службы контроля по уничтожению евреев в СС. Лента пытается одновременно рассказать как личную судьбу персонажей, так и показать общий фон трагедии Холокоста.

Основная проблема ленты, как, в принципе, и всего российского кинематографа, пафосно называющего себя артхаусом — непреодолимое желание автора показать зрителю свой интеллект и кругозор, забывая порой о самом главном, собственно, о самом кино. Фильм проигрывает во всем, начиная с необычной концепции подачи, заканчивая самим смысловым наполнением происходящего на экране.

«Рай» снят в псевдодокументальном стиле, когда практически половину фильма мы видим персонажей, которые, сидя за столом на сером фоне, исповедуются камере, рассказывая о своих главных страхах, мечтах и горестях. Совсем скоро зритель понимает, что герои — давно мертвы, а люди, которых он видит, души, которые пытаются оправдаться за свою жизнь у врат рая. Эти сцены-молитвы, сцены-плачи, наверное, лучшее, что есть в картине, и если бы фильм состоял исключительно из них, став практически камерным, театральным действом, то претензий к «Раю» было бы намного меньше. Но как только эти интервью начинают перемежаться с игровым материалом, повествование рушится прямо на глазах. Сцены жизни героев настолько диссонируют с другой частью фильма, выглядят настолько неискренне и топорно, что вся эта псевдодокументалистика начинает приобретать нотки настоящего фарса.

Есть на российском ТВ сериал «Реальные пацаны». Так вот «Рай» — это те же пацаны, только про Холокост, с неискренними слезами Высоцкой и потрясающе заваленными драматическими эпизодами. Персонажам, которые так искренне исповедуются тебе, глядя прямо в глаза, перестаешь верить, когда видишь их настоящую жизнь. Как можно снять кино, в котором на «интервью» актеры порой играют просто блистательно, а в игровых сценах напоминают сериальный капустник — огромный вопрос к режиссеру.

Не добавляет оптимизма и то, что история трагедии Холокоста состоит из фрагментов, надерганных из европейских и голливудских картин. Например, сцены с горами очков из «Списка Шиндлера», насилие конвоиров над женщинами, взятое прямиком из «Ночного портье». Кончаловский даже умудрился украсть идею о женщине, которая ложится в постель с немцем ради спасения, из «Черной книги» или «Сталинграда» Бондарчука. О том, что почти в каждой сцене есть отсылки к Солженицыну, который, правда, писал вовсе не про немецкие лагеря, стоит, наверное, промолчать.

Абсолютно неоригинальную фабулу автор пытается набить до отказа собственными интеллектуальными вставками. Немцы здесь сплошь дворяне и аристократы, обожающие русскую культуру и литературу и забирающие из разграбленных еврейских домов томики Чехова. Они рассуждают о поэзии Байрона, слушают Стравинского, попивают шнапс с обязательной сигареткой и говорят о том, что Сталин — незаурядный человек, похожий на Макиавелли. Узники же концлагерей на их фоне кажутся настоящим зверьем, которое готово убить за тарелку похлебки, склоняется к лесбийскому сексу за пару сигарет и отправляет вместо себя на смерть в газовые камеры детей и стариков. Вот уж действительно авторский взгляд на трагедию Холокоста. Финальная сцена, в которой немец признается в своей полной правоте и возвышении сверхчеловека над другими расами, кажется вообще неуместной в ленте, выбравшей для своей основы такую щепетильную тему.

Кончаловский, конечно, достоин своего брата. Только он может продолжать в 2016 году снимать абсолютно снобское, никчемное кино, похожее на пересоленную похлебку из образов и идей более талантливых постановщиков, выдавая все эти мысли за свои. Да что уж там говорить, Никита Сергеевич хотя бы мнил себя в своих фильмах царем. Кончаловский же в своей новой работе посягнул на звание Бога. Очень жаль, что подобные фильмы выставляют на «Оскар» в качестве примера хорошего российского кино. Ведь с таким небесным кинопривратником, каким возомнил себя Кончаловский, хочется отправиться прямиком в ад. Там общество получше, да и поинтересней.

3 из 10

Ключ к пониманию идеи фильма — слово ‘коррупция’, такое современное, что сразу же ‘выталкивает’ содержание за рамки Второй мировой. А когда нацист-аристократ Хельмут с отвращением говорит о временах, предшествующих фашизму, о девочках-проститутках с накрашенными губами, замысел режиссёра становится ещё яснее.

Итак, фильм о том, что в смутные времена — хаоса, падения нравов — появляется соблазнительная надежда на упрощение, на организацию общества по понятным правилам, на создание ‘рая’ на земле. Но вместо рая наступает ад. Ад для всех — и тех, кто объявляется врагом, и тех, кто поначалу с восторгом начинает строить рай, и тех, кто просто выживает, подчиняясь новым правилам, которые не особенно и приветствует.

Идея прекрасная, кто спорит? И параллель с нынешними временами оправданна. Но как идея воплощена?

Плохо воплощена! Высоцкая, увы, играет слабо и просто не подходит для своей роли по возрасту.

В отличие от Хельмута и французского полицейского ‘мир’ Ольги, её закулисье совершенно не раскрыты. Она аристократка по крови или только по замужеству? По поведению — точно не аристократка. Что стало с её мужем? Психологически плохо подготовлено решение Ольги отправиться в газовую камеру вместо старшей по бараку. В том числе потому, что ‘проваливаются’, исчезают из поля зрения зрителя еврейские мальчики, о которых так пеклась Ольга вначале. А ведь было бы достаточно взгляда, брошенного Ольгой в их сторону, когда она возвращается от Хельмута в барак.

Ужасна сцена в немецком кабаке в концлагере. На мгновение(да не на мгновение — на всю сцену) почудилось, будто на экране советский фильм ‘про фашистов’.

Монологи героев — свидетельство слабости режиссуры, дидактика вместо игры. К тому же содержание этих диалогов ничего особенно важного к содержанию фильма не прибавляет.

Да, именно дидактика — главный недостаток фильма. Авторы попытались её скрыть, но — не вышло. Вот Хельмут вдруг заявляет Ольге, что одобряет Сталина и, будь он(Хельмут) русским, то был бы на его стороне. Вот те раз! Это говорит убеждённый нацист, уверенный в ‘вине’ евреев. А для нацистов коммунисты и евреи — одно и то же. Такой прокол происходит из- за желания авторов как бы намекнуть на то, что по ‘упрощению действительности’, по желанию устроить рай на земле(на крови) большевики и нацисты сходны. А получилась декларация(авторов!), не подкреплённая логикой образа.

За что хотелось бы поблагодарить фильм, так это за прекрасную игру Кристиана Клаусса, молодого немецкого актёра, постоянно играющего в театре в Дрездене. При лучшей режиссуре он смог бы блестяще сыграть противоречивость своего героя, нациста и поклонника Чехова. Ему бы дать задание — играть глазами, выражением лица. А Кончаловский, похоже, требовал только действия и слов. ‘Прими душ и ложись в постель!’. Это — любимой женщине. Правда, он же прикрывает её одеялом. Но лица не видно. В результате получилось так, что Клаусс отлично сыграл только одну сторону своего героя — нацистскую, а другую, человеческую, ему позволили сыграть только в гротескном виде. Подспудно сидящее в нём отвращение к нацизму прорывается рвотой в одной сцене и истерическим криком в другой.

На ‘скелет’ идеи не удалось нарастить ‘мясо’ убедительной истории. Памфлетность — настоящий бич современного российского кино. Идея ‘лишь бы не революция’ выливается в ‘Батальон’ и ‘Солнечный удар’. Идея ‘народ-то дикий’ — в ‘Викинга’.

Наверное, настоящие художники должны больше сомневаться и работать не на ‘злобу дня’, а на вечность.

Задавшись целью посмотреть новый фильм Андрея Кончаловского, я намеренно не читал критику и старался взглянуть на этот предмет максимально не предвзято и исходя из собственных, а не внушенным кем-либо мыслей. Трудно сказать насколько у меня это получилось, ибо очень сложно избавиться от информационного шума.

Тема Второй Мировой, коллаборационизма, нацизма, холокоста и ‘русского’ участия во Французском Сопротивлении мною не то чтобы очень хорошо изучена, но многие её аспекты мне довольно хорошо знакомы. С точки зрения исторической фильм Кончаловского слабоват. Собственно исторический фон прописан невнятно и оставляет ощущение именно фона. Аналогичные события могли происходить в СССР 30-х или 50-х, в КНР времён культурной революции… В фильме почти нет конкретики места и времени. Очень общо всё вокруг. Очень сильно тянет от этого фона ‘михалковщиной’. Даже в том, как герои носят костюмы и как они держат оружие, видны чужеродность для них этих предметов.

Если говорить о главных героях, то они картонны и ходульны. Их страданиям веришь с трудом. Страдания больше похожи на показные истерики. Текст они произносят бездумно, не проживая его, а эмоциями не попадают в нужные места текста. Аристократизма в НЁМ и в НЕЙ нет совершенно. Это обычные современные задёрганные жизнью актёры, одетые не органичные для них одежды. В них нет ощущения правды. Даже глядя на их руки я не мог отделаться от ощущения неприятия их, как аристократов. Пляшущие дурачки на старой плёнке это аристократы? Потаскушестая милфа это ‘русская княгиня’? Всё, как у Жванецкого:

Очень большие трудности у киношников. Самые большие, жуткие трудности у киношников. Прямо не знаешь. Требования к достоверности возросли, а танков старых нет, маузеров мало. Фрак народ носить разучился. Хамство и грубость в Сибири как раз получается ничего, а образование в Петербурге не идет пока. Аристократизм в Петербурге пока не идет. Если герой просто сидит — еще ничего, а как рот откроет — так пока не идет. Или, там, собственное достоинство, вот эта неприкасаемость личности…

Чувствуется, что ему рассказывали. Может, требовали, ругали, зарплаты лишали, по больничному не платили. Ну, чтобы сыграл он чувство этого достоинства. И, видимо, хочет: и голову поднимает, и на цыпочки, и выпивает, чтоб укрепиться, но еще не знает как.

Ну и самое главное это смысл. Какова основная идея фильма? Для чего весь этот огород городили? Тему холокоста застолбить? Неожиданный ракурс опробовать? Так не холодеет от всей этой картинки внутри. И тягостного безысходного депрессняка тоже не рождается внутри. Фильм вообще чувств не задевает. И ‘героизьм’ героини какой-то вялый и ‘никчемушный’ и ‘показушный’. И стоицизм героя кроме бессмысленного пафоса на его ‘псевдоаристократическом’ лице ничего не рождает. Его фанатизм скорее наигран и инфантилен, чем реален. Ни Богу кочерга, ни чёрту свеча)))

Второстепенные персонажи расстроили не меньше. Отвратительный Гиммлер/Сухоруков так же не может изобразить ничего сколь-нибудь осмысленного. Отвратителен не Сухоруков лично, а тот образ картонного Гиммлера, которого он изобразил. Для детского утренника такое с трудом прокатило бы. Сравнивая его с партайгеноссе из Молоха (Гиммлера там нет, но типажи выписаны филигранно и вполне их природа видна) или с Прокоповичем из ’17 мгновений’, или с Бершадским из ‘Блокады’, или с Тиде из ‘Освобождения’, или Нойтеном из ‘Бункера’ я вижу насколько он ‘не попал’ в образ. А поле для манёвра было… Прислуга в доме главного героя оставила тягостное ощущение искусственности… Сытые лица и тела заключённых в лагере тоже не добавили правдоподобия. Голубоватый приятель главного героя хоть и правдоподобно ‘зависает’ в алкогольном угаре, но тоже жалок в своих ужимках изобразить фронтовика с ПТСР ставшего палачом. То ли дело Штайнер из ‘Железного креста’… Комендант тоже пуст и не инфернален. Между ним и главным героем противостояние картонное и ‘невсамделешное’. Намеренно ли режиссёр прошел мимо такого богатого ‘противостояния’ или просто его не увидел, не понятно. Второстепенным вышел и француз. Хотя, вроде как, он должен претендовать на место близкое к главным героям, но, опять таки, он суетен и видимо призван изобразить ‘обыкновенность’ зла. Это двоякое положение делает его проходным персонажем, второстепенным и его появление в ‘чистилище’ явно надуманно. Впечатление, как-будто задуман он был глубже, но потом его урезали…

Ну и странный текст посвящения ‘борцам Сопротивления спасавших еврейских детей’… Всю дорогу мы видим на экране немцев, русских, французов, которые существовали и умирали только ради спасения еврейских детей? Не своих детей, не людей вообще или детей вообще, как символа будущего, а именно еврейских детей. .. ну как-то уж слишком прямолинейно и странно… Умирали вроде дети огромного числа национальностей в той войне, да и не ставили себе бойцы Сопротивления хоть русские, хоть французские таких однобоких задач… Рискую конечно быть обвинённым в антисемитизме, но скорее вижу антисемитизм в столь прямолинейном обращении с историческим материалом…

Вообще весь этот пафос конца фильма очень прямолинеен и шизофреничен. Нам не оставляют места для размышления и рефлексии, хотя вроде бы фильм претендует на материал для размышления, а в итоге концовка типа ‘ну всё подумали и будя’.

Если ты говоришь с богом — это молитва,
а если бог говорит с тобой — это шизофрения

© Томас Сас

Подводя итог скажу, что фильм оставил тягостное ощущение холостого выстрела и зря потраченного времени. Ни историзма костюмного фильма. Ни драматизма в страданиях героев. Ни тягостности от безысходности рисуемой среды. Ни ужаса от преступлений в нём описуемых. Ни сочувствия выжившим. Ни осознания праведности ‘великой грешницы’. Ничего этого здесь нет… Сиюминутное ‘обращение к Богу’ главной героини, тоже искусственное и картонное, ‘на камеру’… Короче не смотрите это кино. Сэкономьте деньги и время.

Посмотрел вчера по TV «Рай» А. Кончаловского…

Тема в фильме вечная и очень важная: противостояние человечности и бесчеловечности… Бесчеловечности изощрённой, идеологизированной и тотальной, каким является фашизм.

Тема — глобальная, режиссер — многоопытный мастер, а фильм лично меня «не зацепил», хотя мне уже давно за 60 и всякого насмотрелся. .. А те, кому 15-20, его, вероятно, не увидят, а если и посмотрят, то, уверен, что он их тем более «не зацепит».

Так для кого такое кино?.. Для «оскаров», «львов», «ник» и прочих премиальных погремушек, для личного «чувства глубокого удовлетворения» или, всё-таки, для обычных зрителей или еще короче, для народа — тема-то глобальная?!

Не хочу лезть в детали и отнимать хлеб у критиков, а слабых деталей в этом фильме достаточно… Но на одной, пожалуй, остановлюсь.

Чтоб сделать приличную кукольную сценку для детей, нужен сценарий, желательно, хороший… Чтоб решать в кино глобальные (и очень реальные) темы-проблемы, необходимы сценарии такого же уровня, а из фильма «Рай», при всех творческих ухищрениях его автора, так и прёт лишь один «мифический реализм», которого тут явно мало для полного раскрытия темы. И причина очевидная — слабый сценарий.

Примеров, когда из слабого киносценария, делали фильм-шедевр, не припомню. «Рай», конечно, не шедевр, а для заявленной темы, он, к сожалению, не просто средний фильм, он — неудачный, поскольку для борьбы с реальным фашизмом «мифического реализма» в искусстве уже недостаточно. .. не цепляет.

Ставлю оценку 6 по очень простой причине, фильм сделан не плохо, но меня не задел, от слова совсем. Задача подобных фильмов обычно показать страдания, переживания, показать что делает их героями, а что делает людей крысами, трусами и т.д. Я не смог увидеть ничего подобного, хронометрах не слил меня с актерами и это даже при том, что главная героиня и моя жена имеют одинаковые имена и фамилии и у меня должна была возникнуть дополнительная симпатия из-за этого совпадения.

По конкретике:

Я совершенно не понял зачем нам герой Жуль, французский полицейский, почему не Роза или кто-то другой, я не нашел в нем никакой смысловой нагрузки.

Мне непонятно для чего ‘полоскают’ имя Чехова и какие я должен сделать выводы из того, что немецкие офицеры любят русскую литературу!

В общем вопросов много, эмоций от картины мало!

Поэтому только 6 из 10