Ольга Свиблова – биография, фото, личная жизнь, новости, Инстаграм 2019
Биография
Ольга Львовна Свиблова – заметная персона в кругах отечественной культурной элиты. Имя этой женщины регулярно вносят в топ-50 наиболее влиятельных людей в российском искусстве. А в 2011-ом она вошла в международный рейтинг издания «Le journal des Arts», попав в сотню самых авторитетных персон мирового искусства.
Родилась Ольга Свиблова летом 1953 года в Москве в интеллигентной семье, где мама – филолог, преподаватель немецкого языка в университете, а папа – инженер в космической отрасли, работал в Курчатовском институте. При этом семья жила в коммуналке, где даже ванной не было. Зато в огромной квартире было много детей, а во дворе со старым сараем – собак, которых маленькая Оля обожала. Девочка даже заявила, что, когда вырастет, станет их пастухом.
В 4-летнем возрасте Свиблова заболела костно-суставным туберкулезом. Она могла передвигаться с огромным трудом. Наверное, именно тогда у Ольги выработался характер: чтобы стать на ноги и преодолеть последствия страшной болезни, она была вынуждена упорно заниматься спортом, преодолевая боль и слабость.
Родители оказались мудрыми людьми. Они давали дочери возможность развиваться так, как ей хотелось. Никогда не давили и оставляли свободу действия, правильного или неправильного. Так Ольга Свиблова научилась мыслить и выбирать.
Ольга СвибловаВ старших классах математической школы Свиблова выбрала биологию. Поступила с легкостью, но скоро разочаровалась. Девушка ушла, бросив биологию после 3 курса, и поступила на психологический факультет МГУ. Окончила аспирантуру в 1987 году, защитив диссертацию по теме «Метафоризация творческих процессов».
Карьера
Биография Ольги Свибловой начиная с конца 1980-х связана с искусством. История прихода в мир прекрасного довольно проста и одновременно символична. В юности девушка увидела на столичной улице странных людей, которые отличались от общей серой массы. У них были длинные волосы и бороды. Одежда тоже выделяла их из толпы. Заинтересовавшись этими субъектами, девушка отправилась за ними, соблюдая дистанцию. Так Ольга впервые попала на выставку современного искусства. Атмосфера и гости мероприятия так ей понравились, что Свиблова начала регулярно посещать подобные собрания.
Искусствовед Ольга СвибловаВ середине 1980-х Ольга Львовна и сама взялась за организацию художественных выставок. На сегодня она куратор более 500 проектов, среди которых и современное художественное искусство, и фотография.
В 1996 году Свиблова основала Московский дом фотографии, который сегодня носит название «Мультимедиа Арт Музей». А еще она основала ассоциацию «Искусство конца века» и Московскую школу фотографии и мультимедиа имени А. Родченко.
Искусство фотографии Ольга Львовна выделяет особенно. В стенах возглавляемого ею «Мультимедиа Арт Музея» не так давно состоялась выставка любительских фотографий конца 1980-х. Непрофессиональные снимки, которые принесли люди, оказались необычайно занимательными в плане отображения духа прошедшего времени, той атмосферы и лет, когда стремительно менялась эпоха. Интерес к выставке оказался так высок, что ее признали одной из самых успешных на «Фотобиеннале».
Вторая половина 1990-х принесла Свибловой ряд новых творческих задач. Наряду с организацией экспозиций, Ольга стала художественным директором Московского «Фотобиеннале», конкурса «Серебряная камера» и фестиваля «Мода и стиль в фотографии».
А еще Ольга Львовна Свиблова известна как режиссер-кинематографист. На ее счету несколько работ, которые принесли ей известность далеко за границами России. Дебютный фильм Свибловой – лента «Архитектор Мельников». Спустя год, в 1987-ом, вышла картина под названием «Кривоарбатский переулок, 12». За эту работу Свибловой вручили приз на фестивале документального кино об архитектуре, который прошел в Лозанне.
В 1988 году режиссер представила на суд зрителей документальную картину «Черный квадрат». Фильм рассказывает о русском андеграунде периода с 1953 по 1988 годы. За него Ольга Свиблова была награждена главным призом Чикагского фестиваля документального кино и первым призом Бомбейского фестиваля документалистики. Но самая почетная и престижная награда – «Золотая пластина». Это приз парижской критики Каннского фестиваля.
В 1991-ом и 1995-ом Ольга Свиблова презентовала еще две документальные ленты – «В поисках счастливого конца» и «Дина Верни». Эти картины тоже получили престижные российские и зарубежные награды. Во второй киноленте рассказывалось о жизни музы французского художника Аристида Майоля, участницы французского «Сопротивления», неоднократно спасенной своим покровителем. В память о художнике Дина к 1995 году открыла посвященный его творчеству музей.
На родине труд искусствоведа и режиссера оценили по достоинству: в 2001 году Свиблову наградили орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени.
Искусствовед и кинорежиссёр-документалист Ольга СвибловаНачиная с 90-х годов Ольга Свиблова сотрудничает с французскими, британскими и исландскими музеями, регулярно становясь куратором выставок. Ольга вывозит в столицу Франции инсталляции российских художников и фотографов, среди которых Валерий Кошляков, Мария Серебрякова, Сергей Чиликов, Александр Родченко и другие. На Венецианском биеннале современного искусства Ольга представляла российский павильон. При участии Свибловой в 2016 году в музее Помпиду в Париже прошла выставка «КОЛЛЕКЦИЯ! Современное искусство в СССР и России 1950–2000: уникальный дар музею», организованная Благотворительным фондом Владимира Потанина.
Ольга Свиблова знаменита собственным стилем, который выработался у нее с годами. Ольга не изменяет многолетней привычке носить эффектные украшения в виде массивных колье и бус. Одно время искусствовед регулярно появлялась с жемчужным колье, основа которого была сделана из сетчатого материала. Позднее Ольга стала отдавать предпочтение бусам, сделанным из крупных прозрачных шаров, которые называла мыльными пузырями. Впервые Свиблова приобрела их в Венеции, в магазинчике сестер Марианны и Сюзанны Сент. Благодаря Ольге Свибловой коллекция вошла в моду и принесла авторам финансовый успех.
Кинорежиссёр-документалист Ольга СвибловаИз одежды Ольга Львовна предпочитает модели коллекций японских и бельгийских модельеров. Любимый цвет предметов гардероба – черный. По словам Свибловой, вкус ей привила мама, которая водила ее еще девочкой на модные показы в ГУМ. А летом родители привозили вещи из Германии, на турпутевки в которую копили целый год. Благодаря маме Ольга научилась находить в комиссионных магазинах брендовые вещи. Любую депрессию она исцеляет походом в секонд-хенд, чтобы «лечение» не получилось разорительным. А еще Свиблова с детства не выбрасывает одежду, а переделывает ее, так как считает, что с нарядом покупает часть себя.
Личная жизнь
Впервые искусствовед пошла под венец в 18 лет. Но этот опыт оказался печальным. Приближающийся день бракосочетания вызывал в невесте не восторг и радость, а желание все отменить. Но белое платье было куплено, зал заказан, и отступать было некуда. То, что совершает ошибку, Ольга поняла в день бракосочетания. Поэтому сбежала сразу же после торжественного объявления пары мужем и женой. Развод последовал спустя 3 месяца.
Второй раз Ольга Свиблова вышла замуж через несколько лет. Ее мужем стал талантливый и творческий человек, поэт Алексей Парщиков. В 1983 году у пары появился сын Тимофей. Супруги прожили вместе 18 лет, но в результате расстались.
Ольга Свиблова с сыномЛичная жизнь Ольги Свибловой сложилась счастливо после встречи и знакомства с Оливье Мораном, французом по национальности, владельцем страховой компании, директором выставочного центра La Base в Париже и своим единомышленником. Супруга не стало в 2014 году. В третьем браке общих детей не было.
Сын Ольги Свибловой, Тимофей Парщиков, окончил операторский факультет ВГИКа и отучился на высших курсах режиссеров и сценаристов. Позднее стал знаменитым в Москве фотографом.
Ольга Свиблова сейчас
За многолетнее плодотворное сотрудничество Ольга Свиблова в 2017 году удостоилась титула Офицер Ордена Почетного легиона от французского правительства. Сейчас искусствовед продолжает совместную работу по проведению выставок в российских и европейских музеях, о чем свидетельствуют фото в «Инстаграме» Свибловой.
24smi.org
Ольга Свиблова: фото, биография, фильмография, новости
Российский режиссер-документалист, основатель Московского дома фотографии, куратор художественных экспозиций и академик Российской академии художеств.
Ольга Львовна Свиблова родилась летом 1953 года в Москве. Ее отец – инженер в космической промышленности, а мать – филолог, специалист по особенностям строения немецкого языка. В детстве она посещала курсы при Третьяковской галерее, и была частым гостем на театральных представлениях.
Ольга Свиблова окончила психологический факультет Московского государственного университета, прошла обучение в аспирантуре и защитила диссертацию по теме «Метафоризация творческих процессов», но в результате посвятила себя искусству.
– В юности я шла по улице и увидела странно одетых, волосатых и бородатых людей; они сильно выделялись из общей массы прохожих, и я пошла за ними, держась на некотором расстоянии. И пришла на первую квартирную выставку, где в числе прочих выставлялся Оскар Рабин. Я совершенно не знала, зачем я иду за этими странными людьми. Я и не предполагала, что попаду на выставку. Мне просто понравился их необычный вид. Так ко мне пришло современное искусство.
Творческий путь Ольги Свибловой / Olga Sviblova
Ольга Свиблова организовала множество художественных выставок, проектов и фестивалей в середине 1980-х годов. В рамках семнадцатой молодежной выставки были представлены картины малоизвестных неофициальных художников – Ольга Свиблова не только выступила в качестве куратора выставки, но и написала несколько книг, посвященных этим работам.
Ольга Свиблова – режиссер-кинематографист. Она представила документальную ленту «Черный квадрат» в 1988 году, которая была отмечена на кинофестивалях в Каннах, Лондоне и Чикаго. Кроме того, среди ее произведений – «Кривоарбатский переулок, 12», «В поисках счастливого конца» и «Дина Верни».
Ольга Свиблова очень любит кино и называет себя идеальным зрителем игровых картин, но сама при этом готова работать исключительно над документальными проектами.
Ольга Свиблова является основателем ассоциации «Искусство конца века» и Московского дома фотографии (Мультимедийного комплекса актуальных искусств). Она по праву считается человеком, возродившим интерес к фотографии в России. Кроме того, Ольга Свиблова открыла Московскую школу фотографии и мультимедиа имени А. Родченко, она надеется, что ее выпускниками будут, в первую очередь, художники.
– Не так давно у нас была выставка, на которой были выставлены фотографии обычной домашней съемки обычных людей конца восьмидесятых годов, когда с огромной скоростью менялось время, менялись люди, появлялись новые герои… Это абсолютно непрофессиональные фотографии: где-то режется кадр, где‑то нечеткость, почти нигде не приходится говорить о композиции… Если бы тогда я посмотрела на эти фотографии глазами директора музея, я бы однозначно сказала, что это неинтересный материал. А сейчас это стало историческим свидетельством, сделав эту выставку одной из самых успешных на Фотобиеннале. Так обычная любительская съемка стала отражением перелома в истории.
В 2001 году Ольга Свиблова была награждена орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени. Среди ее наград – национальная премия «Олимпия», победа в рамках конкурса «Инновация» за лучший кураторский проект «Вторжение» и Европейская премия.
Личная жизнь Ольги Свибловой / Olga Sviblova
Ее первый супруг – поэт Алексей Парщиков. У них есть взрослый сын, известный фотограф по имени Тимофей.
В 1991 году Ольга Свиблова вышла замуж во второй раз. Ее избранником стал француз Оливье Моран, основатель центра современного искусства «Ля Баз».
– Мой муж молчалив и спокоен. Он видит картину в целом, я – в деталях. Он делает по дому практически всё, потому что многие вещи у него получаются лучше. Он готовит – я мою листья для салата. Всё, что он делает, вызывает у меня восхищение.
www.vokrug.tv
Косметичка Ольги Свибловой. «С возрастом уход за собой стал занимать меньше времени»
Закончив все срочное, я понимаю, что пора выходить к людям. Вопрос уважения к окружающим, несмотря на все стрессы, выпитые с утра витамины и панадол от головной боли, для меня крайне важен. Макияж занимает не более 15 минут, а если отвлекает телефон, то и семь. Самое страшное в плане косметики — это постоянное появление новинок: когда появляется новый продукт, а ты привык к старому, это дико действует на нервы, но в итоге все равно приходится находить что-то похожее. Все мои бьюти-закупки происходят в duty free, где за несколько минут я запасаюсь всем необходимым.
Мой классический набор — тональный крем, пудра, компактная палетка теней, которая не будет занимать много места. Тушью я пользоваться не могу, потому что у меня аллергия. Карандаши для губ покупаю всю жизнь в The Body Shop, и чаще всего в том, что рядом с Центром Помпиду.
Вообще с возрастом, казалось бы, уход за собой должен занимать больше времени, но у меня наоборот. Жизнь «спрессовывается», ее остается все меньше, как и времени. Помню, как раньше, будучи студенткой с повышенной стипендией, я раз в месяц ходила на массаж лица. Сейчас я могу позволить себе салон, но времени нет. Есть только одно место, где меня ждут до ночи: там раз в несколько месяцев я могу позволить себе маникюр, покраску бровей и ресниц.
У меня страшная аллергия на духи, поэтому с парфюмерией отношения плохие. Есть, конечно, любимые и нелюбимые запахи. Так, мне совсем неприятны пряные ароматы с мускусом, сандалом, все индийское. В последнее время все мои знакомые запахли модными сандаловыми композициями, поэтому целый год пришлось держать дистанцию с другом, прекрасным куратором (смеется).
Я с детства люблю аромат Diorissimo. Недавно хороший знакомый создал аромат мимозы — натуральный и чудесный. Если бы я была парфюмером, то сделала бы композицию именно на основе мимозы. Я много лет ходила с Eau de Toilette от Kenzo, но вышло множество модификаций, которые мне не идут. Недавно понравился аромат на одной знакомой, это оказалась композиция от Tom Ford, которую мне вскоре и подарили. Пока люблю ее и с радостью пользуюсь.
Но в целом духи — это всегда какая-нибудь история. Помню, как приехала в 1988 году в Милан, на мне были Poison от Dior. Они мне жутко нравились, этот аромат отлично тонизировал. В Италии я была месяц, вела лекции, и мне в координаторы дали чудесного молодого человека, который на моих глазах начал заболевать гриппом. Перед отлетом я ему говорю: «Слушай, ну надо как-то твой грипп лечить», — на что он мне отвечает: «Это не грипп, это твои духи. И хорошо, что ты уезжаешь». Так я поняла, что с ароматом Poison я больше не дружу.
Интеллектуальный стиль Ольги Свибловой — Создай свой стиль — LiveJournal
Обычно по тэгу #celebrity style мы говорим о кинозвездах и других людях, для которых хорошо выглядеть — это часть работы. А сегодня мне хочется посвятить пост женщине, которой я давно тихо восхищаюсь, и образы которой для меня — аргумент к мысли, что красота и стиль — они все же изнутри.Итак, Ольга Свиблова — режиссёр документального кино, куратор-искусствовед, создатель и директор Московского дома фотографии (теперь «Мультимедиа Арт Музей»), академик РАХ.
В журнале Allure есть интервью с Ольгой Свибловой, где она рассказывает об отношении к вещам, моде и стилю. Вот цитата:
«Я не рассматриваю одежду как нечто, связанное с сезоном или модой. Я могу носить вещи по 20 лет, потому что покупаю не просто одежду – я покупаю кусок самой себя, своей души, своего куража. Целенаправленного шопинга у меня не бывает, разве что в моменты депрессии. Tогда я иду в самый дешевый магазин, чтобы не заплатить за лечение слишком дорого. Мне нравится черный цвет – он гениально маскирует усталость. Белый тоже люблю, но он маркий. Мне всегда жалко надевать белое. Иногда хочется «выйти в цвет», но не получается. В любом городе мира я покупаю одни и те же марки – любимых бельгийцев и японцев».
И неизменные элементы стиля:
1. Черный цвет и монохром
«Черный цвет — он тебя и прячет, и подчеркивает, он удобный. В течение дня у меня нет времени вернуться домой переодеться — я должна выйти и быть адекватной в офисе, в мэрии, кроме того, я здесь в музее таскаю и развешиваю произведения, когда готовится инсталляция, как обычный рабочий, а после этого вечером мне надо идти на какую-то вечеринку — все в одном наряде. Я человек практичный и функционально мыслящий», — это из монолога Ольги Свибловой на Vogue.
2. Крупные акцентные украшения и аксессуары
3. Архитектурный крой, игра объемов и фактур
4. Капсульные сочетания и любимые «знаковые вещи». Туфли и топы совершенно спокойно повторяются в разных сочетаниях, а любимые колье стали уже просто брендом. Если загуглите «колье как у Ольги Свибловой», увидите, что украшения разной степени похожести на свибловские — это практически целая индустрия)
«Я думаю, что нынешняя погоня за роскошью — не что иное, как бегство от одиночества. И вместо того чтобы размышлять абстрактно о смысле жизни, надо наполнять смыслом каждое мгновение бытия и просто хорошо делать свое дело. Мести улицы чисто, фотографировать хорошо, делать все, максимально выкладываясь. Так гораздо приятнее и проще жить.» (это цитата из интервью, полный текст здесь)
*В посте — встроенные превью фотографий встроены, оригиналы открываются в первоисточниках по клику, там можно рассмотреть ближе
make-your-style.livejournal.com
Тина Канделаки, Ольга Свиблова и другие об ощущении возраста | ЖУРНАЛ | Журнал
Первые красавицы Москвы – о своем ощущении возраста
Актриса Софья Карпунина — о праве молодости |
на ошибки и прекрасные надежды |
Когда ищешь свой стиль, а ведь именно этим ты занята, когда тебе двадцать лет, не обойтись без экспериментов. Юности прощается все. Поэтому лучше хорошенько оторваться сейчас, чтобы после тридцати и далее не было даже желания отчаянно метаться — сзади пионерка, спереди пенсионерка. |
Помню, когда я работала в банке, занесла какие-то бумаги на заседание правления: на мне были неимоверные джинсы с золотыми пайетками и такого же характера майка. Когда я вышла, председатель правления банка спросил у всех присутствующих: «У нас что, где-то дискотека?» Мне не было и двадцати, и это воспринималось как милые шалости девочки. |
На дискотеку, впрочем, я ходила так же. Пупок уже был проколот, оставалось начать красить волосы. Мама сопротивлялась до последнего и в итоге предложила мне альтернативный вариант — хну! Я не то чтобы хотела именно рыжий цвет — просто маме казалось, что это природное средство и оно не повредит волосам и здоровью. Пошатнулось только здоровье нервов, когда я поняла, что это надолго. Такое чудо советской промышленности, как хна, можно либо закрасить черным, если повезет, либо оставаться рыжей, пока волосы не отрастут. И все, что могла позволить мне хна, я попробовала — вплоть до сливового оттенка. |
Потом маме пришла в голову еще одна блестящая идея. Знакомая ее знакомого, именно так, оказалась стилистом-парикмахером по имени Наташа, ей нужна была модель для выставки, мама спросила, не хочу ли я попробовать. Я хотела. Когда я увидела себя в зеркале, мне сначала даже понравилось (теперь я думаю, что это был гипноз). Несколько тощих длинных прядочек росли из того места, где голова соединяется с шеей. Остального просто не было, почти буквально — все было сострижено. Из оставшегося на голове был сооружен неимоверный начес в стиле восьмидесятых, который создавал ощущение гривы, правда, ощипанной. Когда я пришла домой, мама заплакала, а папа собрался оторвать Наташе руки. Но настоящая трагедия пришла на следующий день, когда я помыла голову и начес вместе с двумя баллонами лака смыло в канализацию. И тут я поняла, что с моими абсолютно прямыми волосами я теперь минимум год обречена ходить с прической мальчика-металлиста, который всю жизнь отращивал маленький крысиный хвостик. |
Я сделала, что сделала бы любая в моем положении — заплакала. Зато после этого случая на место встали мозги. За пару лет я отрастила волосы до нормальной женской длины, к тому же с такой короткой стрижкой удалось избавиться наконец и от ненавистной хны. К двадцати я уже точно знала, чего хочу, что мне идет и как меня нужно стричь. |
Следующий «переломный момент» настал где-то в двадцать три. В одной из студенческих постановок я играла гота, и на меня нацепили парик а-ля Клеопатра — черное каре с челкой. Мне настолько понравилась идея с париком, что я тут же приобрела себе точно такой же. Наши отношения с ним длились два сезона. Самое забавное, что я даже со своим мужем познакомилась, когда на мне был парик. Клим, видимо, решил, что я жгучая брюнетка, и влюбился. На следующий день я распустила волосы (а они были длинные — чуть выше поясницы) и надела шляпу. Клим очень странно смотрел на волосы. |
Сейчас мне двадцать восемь, и у меня очередной период зудящего поиска: то ли подстричь челку, то ли сделать каре… Но в этот момент я вспоминаю Наташу. И как-то сразу успокаиваюсь. Думаю, пойду лучше покрашу ногти в зеленый. К тому же у меня недавно появилась накладная челка — была съемка в одном журнале с идеей кардинально поменять свою прическу для фотосессии, и я выбрала вариант накладной челки. Причем презентовала я этот образ у Клима на дне рождения. Мама спросила с сожалением: «Зачем ты это сделала?» — она не заметила подвоха, друзья и гости тоже, все были довольны моей новой стрижкой. И только один Клим тут же все раскусил. Ну, он-то уже привык к моим штучкам. |
Так что, если подводить какой-то итог моим почти десятилетним экспериментам с внешностью, могу предложить: прежде чем краситься в черный или в платиновую блондинку, сделать каре или отрезать челку — возьмите парик, походите в нем пару дней. Этому меня научила моя профессия — здорово, когда есть повод примерить новый образ: вамп-макияж или, например, платье в пол в духе оскаровской церемонии и чувствовать себя при этом абсолютно естественно — ты же в кадре! |
Режиссер Ольга Дыховичная — об удивительных |
открытиях, которые случаются после тридцати |
В тридцать лет ты точно знаешь, кем ты никогда не будешь. Я, например, уже не стану балериной. А ведь хотела. Благодаря своей маме на балет я начала ходить раньше, чем научилась читать, и уже в самом раннем детстве, как зритель, испытала восторг от танца, материального воплощения эмоций и чувств. Я тогда ничего не знала ни о любви, ни о страсти, ни о расставании, ни о страхе сближения, но через увиденный танец эти чувства как будто очертили ниши в моей детской душе, которые с возрастом наполнились опытом. |
Конечно, я мечтала танцевать сама. И я помню экзамен в хореографическое училище: мы, девочки, стоим в ряд, и мимо нас чеканным шагом идет женщина-осанка, скользя взглядом по нашим ногам, рукам, иногда поднимая взгляд на чье-то лицо — это был знак того, что девочка будет допущена к следующему туру. Женщина-осанка прошла мимо меня. Увы, балериной мне не быть. |
Но танцам в свои тридцать я нашла альтернативу. Сейчас я занимаюсь йогой. Наверное, потому что не умею проигрывать. В Нью-Йорке я открыла для себя хот-йогу — это двадцать шесть асан, которые делаются в комнате, нагретой до тридцати семи градусов, при этом инструктор только говорит о смене позы, но не показывает ее, что позволяет только тебе найти ощущение правильно сделанного движения, а горячий воздух разогревает тело, разрешая идти дальше в растяжке. Эти занятия совмещают в себе три важных компонента — йогу, как способ оживить тело, баню, когда через пот уходит все ненужное, и медитацию, которая очищает голову от суеты. |
Только в тридцать я впервые ощутила ограничения тела, стала чувствовать и замечать его, выстраивать с ним отношения, беречь. Потому что резкое движение на неразогретую мышцу вдруг приносит боль, потому что ночь без сна вдруг делает невозможным радость от следующего дня, потому что образ жизни «машина–компьютер» делает твое тело похожим на стул, который невозможно распрямить без скрипа. |
Впервые ощутила и другие лимиты — собственной смелости, пространства вокруг, которое из дающего превратилось в постоянное препятствие. Но именно в этом ограничении ты точно фокусируешься на том, что необходимо, и последовательно идешь к цели — и профессиональной, и позе верблюда в йоге. И если раньше казалось, что просто движение в направлении цели и есть все, что от тебя требуется, и качество черновика не имеет значения, то после тридцати черновик, попытка и процесс достижения становятся главными. |
Теперь слово «дисциплина» не пугает меня, вызывая желание подросткового протеста, оно — неотъемлемая часть жизни. Раньше мне казалось, что можно с понедельника стать «правильной»: соблюдать режим, что-то не есть, что-то не пить, что-то делать всегда и что-то никогда не делать. Но потом я поняла, что эта дрессура держится на недоверии к себе, вроде ты придумываешь себе некоего контролера, чтобы сдержать от самой себя. И тогда я себя спросила, нравится ли мне моя жизнь, правильные ли у нее цели и результаты, хорошие ли люди вокруг меня, люблю ли я и забочусь ли о близких. И все ответы меня порадовали, и тогда я поняла, что не враг самой себе и не могу причинить себе вред тем, что съем макароны перед тем, как лечь спать в пять утра. Мои непоследовательность, спонтанность, нетерпеливость и даже лень — те качества, в том числе благодаря которым я и оказалась в сегодняшней точке жизни. И я ценю сегодняшний день. |
После тридцати самое главное — отделить пустой соблазн от важного дела, полюбить себя настоящую, а не держаться за выдуманный приятный образ, не принять сиюминутный каприз за сокровенное желание, заплатить цену, пусть даже большую, за что-то значимое, а не увлечься самопожертвованием, которое только симулирует смысл. Отныне самый важный собеседник в жизни — это ты сам, и насколько честным будет разговор, настолько полноценной будет жизнь, настоящая и будущая. |
В тридцать лет в моей жизни появилось много новых людей, которые стали близкими друзьями — а говорили, что такого не бывает. Мне стало проще сближаться с другими, потому что я перестала тратить время на светский ритуал разговоров о погоде, благодаря жизненному опыту и вниманию научилась по ключевым признакам распознавать своих среди чужих. Нужно рискнуть и открыться, чтобы впустить в свою жизнь новое. И даже если это будет ошибочный шаг, за которым последует разочарование, то все равно беспокойная жизнь души лучше, чем вялотекущее существование в проверенной зоне комфорта. |
Этот текст я пишу из своего двухмесячного трипа, в котором у меня нет обратного билета. После того как я организовала и провела в Москве международный фестиваль независимого кино Tomorrow, я улетела в Нью-Йорк. А оттуда — в Париж, сейчас вот снова лечу в Нью-Йорк. Когда попаду в Москву — не знаю. Раньше такая ситуация была бы для меня невозможной — ведь ты лишаешься комфорта, не знаешь, что будет завтра, позволяешь обстоятельствам вмешиваться в твои планы. С одной стороны, не иметь билета домой — чувство тревожное. С другой — свободное. Я рада, что получаю этот опыт сейчас, когда мне уже за тридцать. Осознанный риск, преодоление страха открыть свое сердце и жизнь по неизведанному пути — вот новые ценности моего бальзаковского возраста. |
Телеведущая и бизнес-леди Тина Канделаки — |
о последней попытке полюбить |
В России женщины одиноки. В Европе быть красивой гораздо легче. У нас же категорически много женщин и мало мужчин. Мы бьемся за их внимание, за их одобрение. Он еще не успел проснуться, а ты уже накрашенная, при полном параде и в белье Agent Provocateur, готовая ко всему, если он вдруг захочет. Чаще всего он не хочет, он устал. Он чаще не в настроении: «Не сегодня, дорогая, завтра!» Не завтра, а послезавтра. Но это и не важно. В любом случае нам, женщинам, надо быть такими, чтобы сохранять рядом своих мужчин. Потому что мы понимаем, что всегда найдется другая, моложе, и все сделает для того, чтобы быть более желанной — грудь, попа, белье, чулки и весь остальной стандартный набор. И желательно повыше, подлиннее, с красивыми волосами, ухоженными руками, да еще и маникюр-педикюр-эпиляция. |
Как подумаешь о красоте по-русски — жить не хочется. Потому что на эту красоту по-русски нужно тратить всю свою сознательную жизнь, и в этой лотерее никто не гарантирует выигрыш. В уравнении красоты к заранее просчитанному результату прийти нельзя. У вас могут быть и зазывные губы, и глаза с поволокой, и грудь, как в рекламе клиники пластической хирургии, и попа, как у двадцатилетней бразильянки. Но это еще не гарантия, что вы будете непременно счастливы, найдете свою любовь и останетесь красивой до конца. Потому что настоящая красота, на мой взгляд, расцветает только тогда, когда женщина по-настоящему любит и по-настоящему любима. |
На эту тему прекрасную историю о своем приятеле мне рассказал мой косметолог. Раз в пять лет тот меняет жену, каждая новая жена — его бывшая секретарша. И каждая понимает, как могут начать развиваться события, как только у него на работе появляется молодая симпатичная сотрудница. |
В ответ на эту историю я спросила у косметолога: «Как думаешь, долго ли так может продолжаться? Ведь в какой-то момент ему будет пятьдесят пять, шестьдесят пять, а потом — семьдесят пять, а им все время будет двадцать пять. И как говорится в фильме Сегала «Рассказы», о чем они будут трахаться, когда ему будет семьдесят пять, а ей двадцать пять?» Но до тех пор, пока он ходит к моему косметологу, а косметолог, честно вам скажу, очень хороший (посмотрите на меня), этот крокодил еще долго будет отравлять жизнь юным московским красавицам. |
Поэтому мы боремся за красоту. Делаем уколы, массажи, мезотерапию без остановки и, если есть деньги, желательно каждый день. Чтобы выглядеть все моложе, потому что никто не хочет, отдавая огромные деньги за интенсивный уход, выглядеть старше. И как с этим жить? Однажды лежу на очередной процедуре, и пишет мне близкая подруга, у которой потрясающее чувство юмора: «Как дела?» «Хорошо, только что сделала себе мезотерапию», — отвечаю. «И в шею тоже? Очень больно?» — спрашивает подруга. «Да, и в шею тоже. И, честно говоря, очень больно», — строчу я. Через паузу получаю сообщение: «А ты знаешь, я буду доживать так». Конечно, она лукавит и, конечно, сделает себе уколы, если не у моего, так у другого косметолога. «Доживать так» совсем не хочется. |
Лично я нашла для себя универсальную формулу, которая помогает мне держаться в форме. В первую очередь это, конечно, сон. Никакие косметологи, никакие диеты не помогут женщине, если она не спит восемь часов и не ложится до двенадцати часов ночи. Дальше я делаю абсолютно то же самое, что и вы, возможно, даже у того же косметолога. Ничего принципиально нового я вам не расскажу. Но про сон могу рассказать подробнее. В какой-то момент я заставила себя рано ложиться. И вы знаете, эффект я просто вижу по лицу, по качеству кожи, по своему состоянию. Знаете, чем отличается кожа взрослой женщины от кожи ребенка или юной девушки? Их кожа сияет. С возрастом это сияние сохранять все сложнее — наверное, в какой-то момент оно совсем исчезнет. Но если вы на протяжении недели каждый вечер будете ложиться спать в одиннадцать часов, вы обязательно почувствуете разницу. Это действительно работает. |
Красота в мои тридцать восемь — это уверенность, жажда жизни, желание исправить многие ошибки, совершенные десять лет назад, в возрасте двадцати восьми лет. Знаете, так как я в разводе, могу сказать про себя нынешнюю: хочется расцвести еще раз, полюбив кого-то, отчаянно и до состояния невесомости в животе. И когда начинаешь ощущать это состояние, то понимаешь, что расцветаешь точно так же, как в восемнадцать лет. |
Красота в тридцать восемь — это красота зрелой женщины, похожая на черешню в тот момент, когда она еще не перезрела, но уже входит в самый сок: она такая еще упругая и самая-самая сладкая. Хотя благодаря усилиям косметологов и ученых, возможно, и в сорок восемь можно будет выглядеть так же. Но опыта будет на десять лет больше, соответственно, больше будет и разочарований, и любить с прежней силой уже не получится. А сейчас еще можно сойти с ума. Конечно, я, вероятнее всего, заблуждаюсь, не слушайте меня. Откуда мне знать? Может быть, это просто потому, что я сама сейчас влюблена. И это не значит, что и в шестьдесят нельзя влюбиться, сойти с ума и расцвести еще раз. Но сейчас еще можно допустить пару-тройку ошибок ради любви. |
Директор музея Ольга Свиблова — о разумном |
эгоизме и стрессе как способе не стареть |
Когда мне было четырнадцать лет, я считала, что после тридцати жизни нет. А когда-таки исполнилось тридцать, я уже была так занята жизнью, что вопрос сам собой исчез из повестки дня. Надо понимать, что ты не центр мира — тогда и свыкнуться с идущими годами проще. У меня просто нет времени их замечать. Иногда я путаюсь, мне кажется, что мне больше лет, и на вопрос, сколько вам, могу ответить неправильно. Я считаю, что если женщина начинает концентрироваться на цифрах, то уже совершенно не важно, восемнадцать ей или сорок. Она в любом случае в тюрьме своих представлений и ожиданий. |
Я со школы люблю писателя Чернышевского и его теорию разумного эгоизма. Все, что мы делаем в жизни, предназначено прежде всего не для других, а для себя. Любой поступок против наших представлений о добре и зле прежде всего разрушителен для нас самих, и никакая прическа и никакой наряд не скроют внутреннего дискомфорта, так как совесть обмануть нельзя. Конечно, с возрастом ты меняешься, не только физически — у тебя не просто появляются седые волосы, ты по-человечески становишься другим. Я не стала одеваться в черный, потому что перешла рубеж в пятьдесят лет. |
Я ходила в седьмом классе на каток, занималась тогда фигурным катанием, в оранжевом свитере и голубых тренировочных штанах. Надо мной смеялся весь класс, а мальчишки называли их кальсонами. Мне же было очень хорошо. В школу я ходила, в чем хотела сама, формы не было — я надевала мамин черный свитер и шила себе простые юбки, впрочем, я так люблю одеваться и до сих пор. Если честно, я не думаю утром, что надеть или что уместно в моем возрасте. Черный цвет — он тебя и прячет, и подчеркивает, он удобный. В течение дня у меня нет времени вернуться домой переодеться — я должна выйти и быть адекватной в офисе, в мэрии, кроме того, я здесь в музее таскаю и развешиваю произведения, когда готовится инсталляция, как обычный рабочий, а после этого вечером мне надо идти на какую-то вечеринку — все в одном наряде. Я человек практичный и функционально мыслящий. |
Все говорят про «макияж без макияжа» и гладко убранных волосах, которые якобы пристойны после пятидесяти. Так отчасти и есть. Но вообще в плане ухода за собой я совсем не стандартный персонаж. Последний раз я стриглась в салоне в 1988 году в городе Глазго — теперь делаю это сама, дома ножницами. Мне просто жалко времени. Если многие с возрастом начинают за собой усерднее ухаживать, то у меня наоборот — раньше, бедной студенткой, хотя бы раз в месяц я ходила в косметический кабинет на улице Герцена, недалеко от университета. Теперь я могу позволить себе это несколько раз в год. Конечно, важно то, как ты выглядишь, все утром смотрят на себя в зеркало. Чтобы пойти на работу, я максимум за десять минут привожу себя в порядок — крем под глаза и на лицо, тональный крем, румяна, тени, карандаш для губ. Всегда помню, что, если ты идешь к людям, к своей семье или сотрудникам, ты не должен оскорблять их тем, что выглядишь плохо. Конечно, бывает, чувствуешь себя лучше, бывает хуже — тогда можно просто отвлечь внимание, например, на свои ноги. И надеть лучшие туфли — все будут смотреть на них. |
Как дипломированный психолог, я знаю: любая фиксация на своих морщинах ни к чему хорошему не приведет. У меня нет времени на ностальгию, я никогда не пересматриваю свои фотографии времен молодости. Спасает от разных мыслей то, что я точно знаю, что буду делать через пять минут или через день. Когда ты думаешь о других больше, чем о себе, когда ты думаешь о том, что ты должен сделать, это помогает здоровью и психическому, и физическому. С возрастом неизбежно появляются какие-то проблемы со здоровьем, но я свято уверена, что сейчас многое лечится, важен системный подход и желание выздороветь, причем ничуть не меньше. |
Меня заряжает энергией, когда мне интересно или я понимаю, что нужно что-то сделать — организовать выставку, договориться с художником о ретроспективе, утвердить бюджет. Бывают дни, когда мне не хочется никуда, но просто есть слово «надо». В школе я ходила в походы с учителем математики, его звали Яков Самуилович Черняк. Он научил нас не только ставить палатку за три минуты, но и про жизнь объяснил нам многое, в том числе и то, как надо относиться к себе, к своему делу. Он умер на уроке, тогда ему было семьдесят семь лет. |
Я занялась Московским Домом фотографии в сорок три года, когда другие боятся начинать что-то, считая, что время давно прошло. Те, кому сейчас двадцать пять, думают: надо чего-то достичь к определенному моменту. А я не меряю жизнь тем, что у меня появилось. Иногда, конечно, я в панике от того, что занята непрерывно, градус стресса зашкаливает, но по-другому жить я уже не могу. Это мой способ не стареть. |
Я не ставлю себе возрастных рубежей, чего и когда достигла. Я не испытываю иллюзий, что человек меняет мир глобально, что будет обо мне память, что я что-то заслужу. Я делаю то, что считаю нужным или что не могу не сделать. И не считаю проходящие года. Люди живут ровно столько, наверное, сколько им отмерено, или сколько им нужно, или сколько им самим хочется. Я просто хочу побольше успеть. |
Стиль: Olga Dunina. Прически: Valentin Katia. Макияж: Christine Corbel/MAO. Маникюр: Brenda Abrial/Jed Root. Модель: Stina Rapp Wastenson/Women Paris. Ассистенты фотографа: Matthieu Boutignon, Florent Brunel. Ассистент стилиста: Ekaterina Zolototrubova. Продюсер: Elena Serova. Ассистент продюсера: Valeria Shkolyar. |
www.vogue.ru
Ольга свиблова биография личная жизнь национальность. Биография свибловой ольги львовны
Синдеева: Если мне встречались в жизни энергичные люди, знаешь, электровеники, то их было не очень много. Оля — человек, который заставил просто полюбить фотографию, который много-много лет назад привнес в нашу жизнь, в нашу культурную жизнь фотографию, любовь к фотографии. Оля — мама, женщина и тот самый электровеник, который заражает всех своей энергией все вокруг. Когда попадаешь в твое поле, у меня такое ощущение, что я попала в миксер. Главное — не сопротивляться, потому что все равно тебе перемелет и ничего от тебя не оставит, но в хорошем смысле.
Свиблова: Но все-таки от точки А до точки Б мы осмысленно дойдем. Главное — не крутить воду в ступе.
Синдеева: Миксер всегда несет в себе созидание, потому что ты, с одной стороны, разрушаешь, с другой стороны, получаешь прекрасный мир.
Свиблова: Я ничего не разрушаю и, более того, я принципиально не согласна с тем, что я кого-то заставила полюбить фотографию, потому что заставить полюбить культуру нельзя. Слово «культура» и «искусство» и слово «заставить» — они в разных…
Синдеева: Можно поправлюсь? Привила.
Свиблова: Привить можно. Если осторожно прививать, если следовать логике саморазвития и художественного процесса и самих зрителей, которым в принципе, я психолог по образованию, есть понятие «зона ближайшего развития», и эту зону артикулировать на горизонте, то люди туда идут, но люди туда идут только по любви. Я как раз против всего, что касается заставлять, когда дело идет о культуре. Это два диапазона словаря, и они нигде не сходятся, если мы берем территорию культуры. Культура — это то, что для любви, то, что с любовью. И это самое главное.
Синдеева: Любая культура?
Свиблова: Любая. Если мы не влюблены, культура — это для влюбления, она нас влюбляет в себя. На каждую женщину… Мы же тоже по-разному. Женщина бывает attractive object и находит своего мужчину. Поэтому в этом смысле каждый художник находит своего зрителя, по крайней мере, мы им помогаем. Люди, которые занимаются кураторством, я директор музея, мы медиаторы, мы помогаем встретиться, с одной стороны, с тем, что мы любим в культуре и в искусстве, с другой стороны…
Ты знаешь, что влюбленные люди, они в принципе лучше, потому что самые страшные люди — это люди недолюбленные и нелюбящие. Они вредны себе, они опасны для себя, они саморазрушают себя и разрушают все вокруг. А люди, которые влюблены, которые долюблены, они, во-первых, бережно относятся и к себе, и к окружающим, во-вторых, у них есть какая-то созидательная энергия. Мне кажется, что через культуру и искусство мы дарим это тепло, которое многим из нас не хватает, которое помогает потом просто по жизни идти.
Я в 1995 году случайно найденная на улице делегацией московского департамента по культуре, меня попросили перевести. Я пришла в MEP — Европейский дом фотографий, который был на стройке. На нас одели каски, мы там ползаем. В машине для официальных гостей мне с директором MEP не хватило места, а я знала его фестиваль прекрасно — Месяц фотографии в Париже. И мы с ним до его зала, где он временно работал, шли пешком, минут 30 шли, может, 25. Я за это время у него все расспросила, как он туда — философ — попал, как он все сделал. Я спросила, главное что делать, он сказал: «Главное — уметь не спать». Все, мне было все понятно.
Синдеева: Когда мы с Ольгой иногда разговариваем, Ольга обязательно мне успевает сказать: «Ты знаешь, я вчера в 5 утра посмотрела вашу программу», и я говорю: «Подожди, я понимаю, что ты электрический веник, я понимаю твою энергию»…
Свиблова: А когда я это могу смотреть? Я в два вернулась, и у меня как раз время просмотра, я читаю за это время. Слушай, я же не только делаю культурные новости, я их еще и потребляю, я не могу не потреблять. И я — благодарный зритель, я тут же перезвоню, скажу, что мне понравилось. Я книжку прочитала — я тут же поделюсь.
Синдеева: Ты такой настоящий медиатор, это правда.
Синдеева: Но первый раз, как правило, не нравится, их надо раскушать.
Свиблова: Да, люди на это смотрят с опасением. Надо п
wptmp.ru
Фотогеничность дается людям от природы — Российская газета
Благодаря Ольге Свибловой российская публика узнала имена Хельмута Ньютона, Анри Картье-Брессона, Уильяма Кляйна, Сары Мун, Роберта Мэпплторпа…
Можно сказать и по-другому: благодаря фотоклассикам приобрела известность Ольга Свиблова. Это она выставляла их работы в России. Свиблова — светский персонаж. Участвует в модных тусовках, устраивает частные вечеринки, мелькает в телевизоре и на обложках «глянца»… Наверное, так и надо. Люди, занятые выставочным делом, для успеха этого дела должны время от времени и себя экспонировать миру.
Кстати, о собачках
— Давайте поговорим о фотографии. Хотя столь же естественно было бы побеседовать с вами о падении индекса Доу-Джонса, о зимней ловле на мормышку, о преимуществах мобильника марки N перед мобильником марки Z… Вы даете интервью на любую тему.
— Меня это совершенно не смущает. Больше того, я считаю это очень полезным для дела, которым я занимаюсь. Когда меня приглашают на ток-шоу, я спрашиваю: «Какой собакой я сегодня лаю?» И если надо, я лаю собакой. То есть разговариваю о собачках, а потом говорю: «Кстати, а вы знаете, у нас сейчас проходит такая-то выставка». Интервью — неважно на какую тему — это для меня возможность позвать людей на фотовыставку. Вся публичная составляющая моей жизни подчинена одной простой линии: «Дорогие мои, придите на выставку и посмотрите. Она вам понравится или не понравится, но в любом случае у вас будет повод для дискуссии. Вместо того чтобы сидеть дома и трепаться по телефону о скидках в магазинах, вы сможете поговорить о том, что выходит за границы вашего повседневного опыта». Я вот недавно в программу «Малахов+» приехала. Перед эфиром спрашиваю: «О чем будем беседовать?» Мне говорят: «Надо сказать, что рыба интереснее, чем мясо». — «О кей, я скажу про рыбу, но при условии, что вдобавок скажу: «А духовная пища все-таки лучше, поэтому, дорогие телезрители, приходите на нашу выставку!» В подобных случаях я всегда перво-наперво интересуюсь, пройдет упоминание о фотовыставке или не пройдет. Если пройдет, я и про рыбу расскажу, и про то, как я ее готовлю.
«Я хожу только туда, где я работаю»
— Сейчас вы скажете, что посещать светские вечеринки вам тоже особого удовольствия не доставляет и что это для вас такая же рутинная обязанность, как и давать интервью.
— Я не хожу никуда, где я не работаю.
— Отметить своим присутствием показ последней коллекции Валентино или Версаче — это работа?
— Абсолютно. При том, что я очень редко в свет выхожу. Я хожу только туда, где я работаю.
— Дружба с властью тоже входит в ваше рабочее расписание?
— Я не дружу с властью.
— Вы дружите с мэром Москвы.
— Я глубоко уважаю Юрия Михайловича Лужкова. Но общаюсь с ним крайне редко. У меня нет времени пробираться к нему через аппаратные кордоны. Да мэр и не должен лично решать мои вопросы. Их нормально решает департамент культуры. Я там появляюсь два-три раза в год, когда у меня накапливаются насущные проблемы. Например, когда мне нужно, чтобы в музей поступило энное количество компьютеров или чтобы в Школе фотографии наконец заработало отопление.
— А с ответными просьбами власть обращается к вам?
— Ни мэр лично, ни представители городского правительства никогда ни о чем меня не просили и не пытались оказать влияние на художественную программу московского Дома фотографии. Все достижения — это наши достижения. Все ошибки — это наши ошибки. Но город при этом выделяет финансирование. Оно не ахти какое, но с привлечением партнеров мы свои задачи решаем.
Сор истории
— В России сформировался фотографический зритель?
— Да, конечно.
— Его ведь до начала 90-х, по сути, не было.
— Это не совсем так. Он всегда был. Просто он не знал про себя, что он — есть.
— Когда вы создавали московский Дом фотографии, вы на такого — достаточно малочисленного — зрителя рассчитывали?
— Тут были и случайные попадания в аудиторию, а были и очень точно выверенные вещи. Я, например, четко понимала, что, прежде чем создавать музей, надо провести фотофестиваль. И провести его как фестиваль искусства. Потому что хорошая фотография — это искусство. Так было и в девятнадцатом, и в двадцатом веках, так продолжается и сейчас. На фотобиеннале, устроенном мной в 1996 году, одной из тем, предложенных для дискуссии, была такая: «Фотография: миф или реальность?» А я тогда часто бывала во Франции, подолгу там жила и видела, как в этой стране относятся к фотографии. Франция и Америка — вот две страны, где фотография была впервые поднята на музейный пьедестал. Во Франции к тому же особенно развита материальная культура, все, что составляет предметную ткань истории. У нас этого практически нет. У меня от бабушки не осталось ничего. Ни одной вещи. Родители-шестидесятники считали, что все это сор истории. В России все вещественные приметы времени уничтожались — сначала по надобности, потом по халатности. Вот я сейчас работаю с архивами 50-х, 70-х, 80-х годов… И дикое время уходит на атрибутику. Берешь, например, архив фотографа Тарасевича. У него каждый негатив — в конверте. Но ни одна фотография не подписана. Мы не понимаем, кто снят, когда, где. И приходится проделывать огромную работу, погружаясь в прессу того времени, обращаясь к архивам… Ведь эти снимки только тогда приобретут настоящую ценность, когда они будут атрибутированы.
— Тарасевич, наверное, не предполагал, что его фотографии через несколько десятков лет будут кому-нибудь интересны. Поэтому не стремился оснастить их пояснительной информацией.
— Это не ошибка фотографа Тарасевича — в таком состоянии находится большинство советских архивов. И это свидетельство того, что наша страна долгие годы жила вне времени. Совершенно конкретные вещи — что, где, когда — они были не важны. Они не отлагались как некая важная информация ни в массовом сознании, ни в голове того или иного человека, в том числе и фотографа. Я поняла, что мне нужна запечатленная история. Что она мне безумно интересна. И что она будет интересна не только мне. Музеев современного искусства в России тогда не было, регулярных выставок — тоже. Мне хотелось показать современное искусство через фотографию. Я через фотографию формировала будущую публику современного искусства, понимаете? А фотография, конечно, оказалась востребована. Да на нее всегда был спрос, просто раньше ее не выставляли как положено. Фотография — очень тонкая вещь. Вот она висит в интерьере и дает тебе возможность быть свободным от нее. Она не давит на тебя, как способен давить огромный слой живописи. Она тактична. Если ты хочешь — она к тебе приходит и открывается. Если нет — висит себе, никому не мешает.
«В объектив попадает масса случайного»
— Сейчас на цифру снимают все. Фотография стала повальным увлечением. Двадцать первый век имеет больше шансов запечатлеться в снимках, нежели два века предыдущих?
— Само наличие и популярность фотоаппаратов, которые сегодня есть у каждого, отнюдь не приводят к наращиванию нашей памяти. Люди щелкают затворами совершенно бездумно, снимают непонятно что, непонятно зачем, в объектив попадает масса случайного, потом 90 процентов этой информации теряется. Легкость получения снимка на цифровом аппарате — это абсолютная иллюзия. Ведь 50 процентов успеха в фотографическом деле — это отбор. Например, Анри Картье-Брессон, мировой классик, авторизовал лишь 370 своих фотографий, закрыв для публикации всю остальную часть собственного архива, в котором более полутора миллионов негативов. Он владел искусством отбора. Поэтому он гениальный фотохудожник.
«Запечатленный миф — это тоже реальность»
— Можно ли относиться к фотографии как к документу? На ваш взгляд, это фиксация реальности или интерпретация ее?
— Даже когда фотография являет собой запечатленный миф, это все равно отражение реальности. Чем был в Советском Союзе в 30-е годы постановочный репортаж? Только ли продуктом мифотворчества? Вспомним знаменитую фотопубликацию «Один день из жизни семьи Филипповых». Это чисто постановочный репортаж, созданный, кстати, не для советского, а для немецкого издания. Вот муж и жена Филипповы, как тогда говорили, несут трудовую вахту, вот они что-то покупают в магазине, вот кто-то из них посетил поликлинику, а вот вся семья культурно проводит досуг… Но даже в этих постановочных фотографиях схвачено время. Парады физкультурников, военные парады, счастливые лица передовиков труда — никаких других снимков от эпохи 30-х годов практически не сохранилось, хотя фотоаппараты были в это время у значительной части населения.
— Мне кажется, тому есть объяснение. Фиксировать на фотопленке свою частную жизнь люди просто боялись.
— Да, возможно, это тоже одна из причин. Я уж не говорю о том, что раскулаченные крестьяне ехали в Сибирь явно без фотоаппаратов, а расстрел врагов народа производился не под фотокамеры. Но даже если фотографии, сохранившиеся от того времени, — не вся правда, то это и не стопроцентная ложь. Оптимизм, написанный на лицах физкультурников и передовиков труда, был все-таки подлинным, что там ни говори. Так что любой снимок, даже самый что ни на есть постановочный, он тоже свидетельство эпохи.
Взгляните на лицо
— Фотография может что-то изменить в человеке, в обществе?
— Конечно. В этом смысле она ничем не отличается от любого другого вида искусства, скажем, музыки или театра. А с другой стороны, у фотографии есть весомая социальная составляющая, поскольку это искусство документальное.
— По лицам, запечатленным на фотографиях, по тому, как менялись выражения этих лиц, можно проследить эволюцию страны, общества?
— Да, это всегда считывается. Я, например, делала выставку Жигайловых — отца и сына. Она охватывала период с 1961-го по 1991-й. Шестидесятые годы — разгар хрущевской оттепели — снимал Жигайлов-старший. На снимках, сделанных тогда, — светящиеся лица. Люди улыбаются. Причем улыбаются не так, как в тридцатые годы, а совершенно по-другому. Уже нет той толпы, где все улыбались общей, единой улыбкой. Мы видим пробуждение индивидуального начала. А потом — бац, семидесятые годы. И уже никаких улыбок. Хмурые, погасшие лица. А потом — 1991-й год. И на лицах опять живой интерес к жизни. Вот вам наглядная эволюция страны и общества.
Фотогеничный Путин
— Вы однажды сказали, что Путин очень фотогеничен.
— Это правда. Путин — абсолютно фотогеничный человек.
— По каким признакам выясняется, кто фотогеничен, а кто — нет?
— Это трудно сформулировать. Просто одного человека фотокамера любит, а другого не любит. Вот я, например, совершенно нефотогенична. Мои друзья-киношники не однажды приглашали меня на пробы, и ни разу я эти пробы не прошла. Кроме того, меня бесконечно снимали фотографы. Например, много лет назад Володя Фридкис сделал мой очень хороший портрет. Я спрашиваю Володю: «Почему меня трудно снимать?» Он говорит: «Понимаешь, у тебя очень подвижное лицо, оно как бы не работает в статике». Ну не работает и не работает. Можно и так объяснить. На самом деле фотогеничность — это генетически данное свойство. Вот мы недавно делали выставку «Изабель Юппер: женщина со множеством лиц». Экспонировалось более ста портретов этой выдающейся французской актрисы. Ее снимали все фотографические корифеи. Ее снимала Анни Лейбовиц… Ее снимал Картье-Брессон… Когда она начинает говорить, все вокруг как бы исчезает, уходит в нерезкость, а на первый план выступает ее лицо. Ты попадаешь под невероятное обаяние этой удивительной женщины. Но ее еще и камера любит.
— Путина тоже камера любит?
— Да. К тому же он научился управлять своим лицом. Он им управляет как хороший актер. Он умеет артикулировать и контролировать каждую эмоцию. Делает это, подчас даже не зная, попадает он в объектив или нет. При этом он очень разный. Словом, фотогеничность дается людям от природы.
«Иногда мне нравится то, что я снимаю»
— Вы, я знаю, тоже снимаете. К тому, что из этого получается, как относитесь?
— С юмором. Я вообще к себе с юмором отношусь. Хотя иногда мне нравится то, что я снимаю. Но к собственному щелканью затвором я отношусь как к хобби. И как к способу реагирования на изменчивый мир.
— Вы способны взглянуть на свои фотографии как бы со стороны, оценить их взглядом куратора выставки?
— Не знаю. Я ведь многое могу делать отлично. Я и свои документальные фильмы хорошо делала, и они не случайно получили кучу призов. Но я не фотограф. Поэтому даже при всем моем желании не могла бы заниматься фотографией так, как занимаются ею настоящие мастера. Я терпеть не могу некачественное искусство.
После «Черного квадрата»
В 1987 году Ольга Свиблова в качестве режиссера сняла документальный фильм «Черный квадрат», завоевавший награды на фестивалях в Каннах, Лондоне, Чикаго, Бомбее и сделавший ее имя известным. Чуть раньше о Свибловой узнали герои «Черного квадрата» — русские художники-авангардисты. В разгар перестройки, когда начался небывалый успех современного русского искусства на Западе и бешеный спрос на него, Ольга Свиблова стала куратором выставок русских художников. Организация фестиваля нового русского искусства в финском городе Иматра в 1988 году закрепила за ней славу менеджера, успешно распространяющего на Западе оригинальные находки отечественной культуры. В середине 90-х годов за организацию персональных выставок русских художников в парижской галерее, принадлежащей ее мужу, владельцу страховой компании Оливье Морану, Ольга Свиблова была награждена медалью мэрии Парижа «За вклад в сотрудничество России и Франции в области культуры».
rg.ru