Звягинцев и Роднянский о «Нелюбви» — Статьи на Кинопоиске
Режиссер и продюсер фильма поговорили с пользователями КиноПоиска о каннской награде, терапевтической функции кино и о том, почему «Нелюбовь» заканчивается именно так.
30 мая КиноПоиск провел предпремьерный показ фильма «Нелюбовь» совместно с Non-Stop Production (студия-производитель) и Sony Pictures (прокатчик фильма). На показе присутствовали пользователи КиноПоиска и журналисты. После сеанса режиссер Андрей Звягинцев и продюсер Александр Роднянский ответили на вопросы зрителей.
Внимание: в материале содержатся спойлеры, поэтому его лучше читать уже после просмотра картины. «Нелюбовь» вышла в прокат 1 июня.
Главный редактор КиноПоиска Елизавета Сурганова / Фото: Элен Нелидова для КиноПоиска«Нужно снимать так, как если бы ты был зрителем»
— Расскажите, как прошла премьера фильма в Каннах. Как его приняли критики и зрители? И как вы отнеслись к решению жюри, присудившего «Нелюбви» приз жюри, третий по значимости после «Золотой пальмовой ветви» и Гран-при?
Александр Роднянский: Премьера в Каннах имеет несколько формальных индикаторов, которые позволяют судить, насколько успешно она прошла.
Например, оценки критиков, журналистов Screen International. Это десять критиков известных и влиятельных изданий: Liberation, Time, Los Angeles Times, от России Meduza с Антоном Долиным и другие. Они голосуют сразу после просмотра фильма, и в итоге получается некая совокупная оценка, которая создает иллюзию конкуренции по ходу фестиваля. В этом году мы победили в этой оценке, что говорит об отношении критиков. И в целом пресса действительно приняла фильм очень тепло.
Со зрителями индикатор очень простой: любая каннская конкурсная картина встречается и провожается аплодисментами. Они часто могут казаться формальными, безэмоциональными, и только люди опытные могут понять настоящую реакцию по длительности и громкости аплодисментов. После «Нелюбви» они были длинные и насыщенные, и у нас сложилось ощущение, что аудитория тоже приняла фильм тепло. Хотя нас все 10 дней фестиваля мучили самыми разными прогнозами, и мы очень нервничали, я считаю, что все закончилось совершенно замечательно.
Андрей Звягинцев: Когда ты вдруг вспоминаешь, что «Седьмая печать» Бергмана — великий фильм, который прогремел на весь мир — получила такой же приз, немного успокаиваешься. Потому что, когда со всех сторон пророчат что-то, рассказывают, что ты лучший, ты оказываешься в очень нервной ситуации. Твои ожидания очень завышены.
Но на самом деле главное, что есть фильм, есть сильная реакция аудитории. Поэтому я считаю, что «Нелюбовь» достигла своей цели. Цель фильма — это сердце зрителя, и ничего больше. Все остальное — это сопутствующие товары. Они, безусловно, важны, они тешат самолюбие, но они не главное. Меня иногда спрашивают молодые кинематографисты: «Мы снимаем фильм для фестиваля. Подскажите, что нужно делать?» Я всегда говорю, что это неверно. Нужно снимать так, как если бы ты был зрителем и хотел бы увидеть этот фильм таким. Вот эти искренность и согласованность со своей эталонной мерой, каким должен быть твой фильм, — это и есть твой главный путь.
«За два часа мы оказываемся в другой стране»
— В фильме есть очень четкая хронология — 2012—2015 годы, — и она обозначена новостными выпусками. Почему вам важен именно этот период и почему вы выбрали именно такие новостные выпуски, которые сейчас больше воспринимаются с улыбкой или, как кадры с Дмитрием Киселевым, как полный бред?
«Нелюбовь» / Фото: Анна Матвеева Звягинцев: Ну почему как бред? Мы вот видели и другую реакцию.
Или, например, новость, в которой вдруг воскресает Борис Немцов, — у меня это точно улыбки не вызывало, а вызывало какое-то волнение, трепет, ведь в это время зритель должен сказать: «Как же? Ведь он…» И тут вот его отбросит, что это прошлое, хотя мы не настаиваем на том, что это 2012 год, практически до финала. Вообще мы прочесывали телевидение, радио и интернет в поисках самых интересных новостей, и, когда я в программе с Киселевым увидел женщину, которая кричит: «Будьте вы прокляты!» — я понял, что у нас должен быть этот сюжет. Это такие реперные точки нашего исторического опыта, которые нас возвращают к тем дням, когда мы были полны надежд, что все изменится. Но за два часа экранного времени мы оказываемся в совершенно другой стране. Вот это было важно.
— Я считаю, что фильм прекрасен без последней сцены и без политического контекста, который в ней появляется. Эта сцена превращает историю, которая могла бы произойти в любой стране, в локальную. Почему вы решили завершить ленту именно так?
Звягинцев: Я думаю, что фильм по-прежнему остается универсальным, несмотря на этот финал.
Для меня такой финал был важен еще тем, что мы видим наших героев и понимаем, что они вернулись к самим себе, что ничего не поменялось. И для меня очень важна сцена, когда Борис спустя два года берет на руки своего нового ребенка, относит в манеж и почти бросает его туда. Это подчеркнуто даже звуком. Важно также увидеть портрет Жени, важно, к чему она пришла. А политические новости для меня — лишь фон того рисунка, который мы должны были увидеть.
Роднянский: На самом деле это просто пространство, в котором живут эти люди. Они такие, потому что они это смотрят, и с людьми в кадре происходит то же самое, потому что они живут в той же системе координат, что и герои фильма. Грубо говоря, война — это продолжение частной жизни, системы отношений, потеря координат, ценностей, того, что в фильме называется односложно — нелюбовь. Просто у нас эти события и программа Киселева вызывают сейчас совершенно самостоятельные и острые чувства. Например, на конференции в Каннах один украинский журналист нас спросил, не чувствуем ли мы себя частью российской пропагандистской машины.
— Обязательно ли было главной героине в конце надевать спортивный костюм с надписью Russia?
Звягинцев: Обязательно! Для меня, знаете, это отсылка к Гоголю, к русской тройке и к вопросу, вросшему в нас с молоком матери: «Куда ж несешься ты?» Но главное и самое обыкновенное объяснение этому состоит в том, что это февраль 2015 года. Ровно год назад была Олимпиада. Все лето и осень 2014 года это была очень модная одежда, особенно в кругу богатых людей. Только эти соображения подтолкнули к такому решению. А потом уже возникли поэтические аллюзии с Русью-тройкой из Гоголя.
«Не мальчик — герой будущего, а его родители»
— Вы ставите очень точный диагноз эпохе и стране, но не предлагаете выхода из этой ситуации.
А что нам дальше делать с этим? И почему вы все-таки решили сделать фокус не на мальчике, который мог бы быть главным героем, как в фильме «Четыреста ударов», где описана похожая ситуация, а на окружающей его среде?
Звягинцев: Ну, скажите, при чем здесь «Четыреста ударов»? Это ваш ряд ассоциаций, ничего такого здесь нет. Но это нормально, что вы увидели в «Нелюбви» свой фильм, а я вижу свой. Для меня же было принципиально, что мальчика, как бы мы ни жаждали, мы больше не увидим. Это эмоциональная резина, которая натягивает тетиву зрителя. Кадр, когда он спускается вниз по лестнице, ничего не предвещает. Он устроен так, что мы понимаем, что мы еще его увидим. Но мы не видим, не видим, не видим. Все оставшиеся полтора часа картины. И для меня это было чрезвычайно важно. То есть этот фильм не о мальчике, а именно о его родителях. Это не «Четыреста ударов», это «Нелюбовь».
Роднянский: Важно помнить, что «Четыреста ударов» — это рождение французской новой волны и совершенно иного типа мышления на киноэкране.
Тот мальчик в 1967 году стал студентом, когда во Франции начались студенческие бунты. И Трюффо своим фильмом ставил диагноз буржуазному обществу и консьюмеризму как художник, предчувствующий происходящее. В известном смысле диагноз художника — это предчувствие, в гораздо большем смысле, чем констатация. Андрей Звягинцев предчувствует, ставит диагноз обществу, в котором живем мы с вами. Поэтому не мальчик — герой будущего, а его родители —
Звягинцев: Наш мальчик родился в 2000 году, и в 2017-м ему было бы 17 лет. Возможно, 26 марта его бы загребли на марше. Но он до этого не дожил. Хотя мы оставляем пространство для мысли: умер — не умер, где он… Он исчез, он растворился.
«Волонтеры совершают настоящий подвиг»
— Для меня фильм поделился на эфемерную часть и на очень конкретную часть, связанную с поисковым отрядом, в котором я увидела «Лизу Алерт».
Почему вы ввели такое структурированное описание поисков ребенка?
Звягинцев: Мы действительно опирались на опыт «Лизы Алерт», но для нас было принципиально, чтобы в нашем фильме отряды назывались по-другому, потому что наш координатор, Иван, к сожалению, ребенка не нашел. И это была бы дискредитация «Лизы Алерт». «Лиза Алерт» очень важна в этой истории, и для нас было принципиально не придумывать ничего, а встретиться с ними и поговорить о том, как они работают, как действуют в разных условиях. Потому что они действуют совершенно по-разному в лесной полосе, в сосновом лесу или в кустарниках. Для нас же важна каждая деталь. Или, например, почему нашему мальчику 12 лет? Потому что когда родители заявляют о пропавшем ребенке в полицию, там спрашивают, сколько ему лет. Если ему одиннадцать или меньше, это пиши пропало, это беда. А после двенадцати это проблемный мальчик или девочка, которые попали в период пубертата, конфликта с родителями.
Я был недавно на эфире у Антона Долина с Анной Чугриевой, координатором «Лизы Алерт», и она назвала совершенно удивительные цифры. В частности, в 2016 году в стране пропало 6150 человек, и это только известные нам случаи, люди, которые обратились в «Лизу Алерт» с тем, что их близкие исчезли. Из них 1015 человек — это дети от 0 до 18 лет. И они [волонтеры] нашли 89% потерявшихся. Эти цифры поражают своей эффективностью. Бывает, теряется по 150—200 человек в день. Это как если бы каждый день падал боинг, как говорит основатель движения Гриша (Григорий Сергеев — Прим. ред.). Но государство почему-то игнорирует это совершенно. При этом о «Лизе Алерт» знают единицы, хотя эти люди совершают настоящий подвиг.
— Это не вопрос, мне просто важно это сказать. Я была координатором в «Лизе Алерт», и, когда я смотрела «Нелюбовь», мне просто не верилось, что кто-то смог показать это так точно в художественном фильме. И я очень надеюсь, что люди по всему миру и по всей стране увидят это и поймут, как оно на самом деле происходит, как уходят дети.
Спасибо вам огромное.
Звягинцев: Могу я рассказать одну историю? Подлить масла в огонь. Волонтеры ищут ребенка. И вот посреди ночи в штабе, который находится рядом с домом ребенка, они выясняют, что тот общался с кем-то во «ВКонтакте». Кто-то из поискового спасательного отряда поднимается в квартиру, открывается дверь, выходит родитель — отец или мать — и на сообщение волонтера отвечает: «Подождите, ребята. Время три часа ночи, вы не могли бы завтра утром прийти?» Эта история меня поразила, просто слов нет. Я не мог поверить, что это возможно, но вот представьте себе.
Фото: Элен Нелидова для КиноПоиска«Терапевтическая функция кино утрачена»
— Так получилось, что, когда я сюда ехал, я познакомился с человеком, который должен был охранять показ фильма от пиратской записи. Но он не знал, какой фильм будет охранять. И когда я сказал, что это «Нелюбовь» Звягинцева, то он очень расстроился. И сказал такую вещь: «Я посмотрел вчера трейлер, и я не понимаю, зачем еще нам показывать на экране то, что мы каждый день сами видим на улице?» И когда я смотрел этот фильм, я действительно почувствовал себя дома, где холодно, серо и постоянный снег.
Но для меня это лучший фильм, что я видел. И я впервые за долгое время поверил русскому актеру. Поэтому я хотел спросить: вы, когда снимаете фильм, осознаете, для кого вы его снимаете?
Звягинцев: Нет, конечно, не представляю. Я уже говорил вначале, что единственным мерилом может быть только то, что ты сам себя представляешь зрителем. Если я смотрю на актера и понимаю, что верю ему, я говорю «стоп». До этого может пройти 20—30 дублей. Например, девушки, которые делали селфи, — 25 дублей. С каждым дублем они все больше и больше приходили в нужную кондицию, пьянели, пьянели, и им становилось хорошо и свободно. А сцену, когда дети выбегают из школы, мы снимали 36 дублей. Ты ждешь, пока ты не поверишь в происходящее. Конечно, кто-то может сказать: я не верю этим артистам. Но это его мерило, понимаете? Я ни с кем другим согласовать этого не могу. Не могу посадить вас рядом и спросить: «Вы верите?» Это невозможно себе представить.
«Нелюбовь» / Фото: Анна Матвеева Роднянский: Вот я, например, не верю, что есть зрители отдельно содержательного кинематографа, такая интеллектуальная резервация, и отдельно зрители развлекательного кино.
Я верю, что у нас бывает настроение посмотреть глуповатое развлекательное кино, а бывает настроение посмотреть нечто иное. Поэтому когда многие наши коллеги выстраивают стратегии целевой аудитории и попадания в какие-то определенные сегменты, для меня это такое внутреннее начетничество. Я в это абсолютно не верю, для меня это имитация процесса коммуникации с аудиторией. Потому что по-настоящему разговаривать с аудиторией могут очень немногие.
Это проблема не только отечественного кинематографа. Это, скажем так, радикальная смена потребительского поведения, в результате которой создатели контента утратили способность говорить с аудиторией серьезно. Я не верю в слова о том, что люди и так видят это каждый день. Не смотрят они вокруг, не формулируют проблемы и отворачиваются. Смотрят и не видят. Поэтому любая серьезная драма сталкивается с внутренним нежеланием [ее смотреть] у большой части аудитории, мечтающей прийти в кино и улететь в некий иной мир. Мы же еще живем в стране, в которой безумно популярна фантастика, даже больше, чем в Америке. Потому что для нашего зрителя синие человечки с хвостами интереснее, чем собственная жизнь.
На самом деле кино существует не для того, чтобы расстроить вас. У кино всегда была так называемая терапевтическая функция, которая позволяла разговаривать с аудиторией о важных общественных, личностных, политических и каких угодно других проблемах. Для того чтобы люди, за два часа прожив на экране жизнь других людей, осознали реальность, в которой живут сами, и не допустили таких проблем с самими собой.
Но сейчас эта терапевтическая функция утрачена. Один из моих коллег однажды назвал наше общество больным, который не ходит к врачу. В этом смысле кинематограф может выступать в роли доктора. Это, кстати, великая традиция большой русской литературы и культуры. И Андрей в одном из интервью недавно удачно сказал, приведя цитату какой-то зрительницы: «Посмотрела, пришла домой и захотелось обнять детей». Вот, собственно, для этого и делаются фильмы.
Чтобы вы со своими детьми, со своими близкими разговаривали иначе.
Отрицательные отзывы о фильме Нелюбовь
Че такой квелый
Кажется, можно перестать переживать за Россию. Зачем, в конце концов, тратить время, когда рядом есть полный энергии, обладающий возможностями, в расцвете сил человек, который, посмотрим правде в глаза, сделает это лучше. Когда у нас прихватит сердце от очередной несправедливости, когда взгрустнется об онтологическом тупике, в котором оказалась великая страна, разве у нас будет под рукой камера Михаила Кричмана? Андрей Звягинцев, когда-то поставивший абстрактное «Возвращение» и почти комически космополитичное «Изгнание», теперь уверенно держится курса, взятого в «Елене» и развитого в «Левиафане»: он — режиссер фильмов о судьбах родины.
Ходили слухи, что «Нелюбовь» чуть ли не ремейк «Сцен из супружеской жизни» Бергмана; это не так, но автор ссылается на него как на источник вдохновения. И почти первым делом — после, разумеется, обязательных долгих планов с текущей речкой, плывущими уточками, лежащим снегом — бросает нас в эпицентр уродливого семейного скандала.
Женя (Марьяна Спивак), около тридцати, менеджер салона красоты, и Борис (Алексей Розин), около сорока, сотрудник отдела продаж, собираются покончить со своим проклятым браком, забравшим у них больше десяти лет жизни. Они уже давно живут порознь, более того, счастливы с другими людьми: от Бориса беременна молодая глупенькая блондинка (Марина Васильева), Женя встречается с богатым и внимательным мужчиной постарше (Андрис Кейшс). Они продают общую квартиру и, в общем, видеть друг друга не могут.
Проблема в том, что у них растет 12-летний сын Алеша, нервный и затюканный мальчик, который никому из родителей особенно не сдался. Бергман в «Сценах» нашел простое и гениальное решение детского вопроса: на протяжении трех (или пяти в полной версии) часов, пока длится фильм, дочери героев вовсе не появляются в кадре, хотя о них регулярно вспоминают; они где-то есть, но родители так поглощены собой, что их как бы и не существует. У Звягинцева в этом месте — тяжеловесная и жестокая метафора. Мальчик сперва есть, а потом его нет: он исчезает, пропадает без вести.
Никудышная мать даже не сразу это замечает, поскольку ночами шляется бог знает где.
Фильм о несчастливом браке быстро заканчивается, и начинается — как и было обещано — фильм о родине. Конечно, это не про менеджеров, которые не любят своего ребенка, так же как «Левиафан» не про имущественный конфликт. Это про Россию, которой наплевать на своих детей, о стране без любви — даже в самой простой, инстинктивной ее форме. Звягинцев, при всей своей культурной образности, никогда не чурался грубых ходов, и тут их навалом. Начинается все с невинных обрывков радиопередач в машине, а заканчивается новостями про Донбасс и Дмитрием Киселевым во весь экран. Еще лучше момент, тоже в конце, с героиней на тренажере: только успеваешь подивиться ненавязчивой элегантности и силе общего плана, как Звягинцев переставляет камеру и добрую минуту тычет зрителю в лицо надписью «Russia» на спортивной форме Bosco (удачно получилось, что сразу по-английски!).
В «Нелюбви» представлены все фирменные темы режиссера — православие, блудные родители, мотив многозначительного исчезновения (не новый, конечно, в европейском кинематографе), интимные стрижки, квартирный вопрос.
Есть — словно на спор — минутка Тарковского: экскурсия по живописным развалинам турбазы. Как всегда, преувеличенное внимание отдано интерьерам, от брезгливо воссозданной мещанской квартирки до элегантных апартаментов, проникнутых холодом бесчувствия: у обеспеченного любовника Жени в комнате стоит, кажется, береза.
При этом Звягинцев-сатирик по-прежнему может произвести впечатление разве что на интеллигентных иностранцев (хотя в то, что среди них окажется каннское жюри, верится с трудом). Чего стоит искусственная и несмешная — скорее, впрочем, забытая — линия про православную корпорацию (с репродукции иконы камера наплывает на надпись «Отдел продаж», тонко!), где запрещено разводиться. Или чудовищный эпизод в дорогом ресторане, где, о ужас, блондинки делают селфи, раздают свои телефоны незнакомцам, а то и залезают в инстаграм; бедная, бедная Россия.
Что касается Звягинцева-лирика, у него есть, конечно, свои моменты. Но чувства, которые и он, и сценарист Олег Негин, неплохо слышащий устную речь (хотя порой выдающий конструкции вроде «Ты обещал мне счастье, а принес только боль и разочарование»), испытывают к своим героям, находятся в диапазоне от презрения до приветливого равнодушия.
Последнее касается волонтеров-спасателей, которые занимаются поисками ребенка при бездействии полиции и как бы призваны символизировать эмпатию. В конечном счете ни один из портретов в «Нелюбви» не идет дальше более или менее искусного шаржа. В том, с какой иронической тщательностью фильм воспроизводит речевые характеристики российского миддл-класса, его манеру одеваться, есть, заниматься сексом, уже в самом выборе профессий главных героев сквозит не участие и не любопытство, а неприятное, нечестное высокомерие. И жесты сочувствия — когда Звягинцев вдруг похлопывает Бориса или Женю по спине — выглядят фальшивыми. Бергман снимал свой безжалостный фильм про себя; Звягинцев снимает про других. В притче про отсутствие любви было бы здорово увидеть хотя бы отблеск этого чувства.
Это… конец? Девять видеоигр, которые не знают, как надо заканчиваться
Современные игры совсем разучились заканчиваться. Отчасти в этом виновато засилье DLC, отчасти — заделы на бесконечные сиквелы.
Сегодня мы поговорим о 9 играх, в которых финал совсем не ощущается таковым, и которым стоило бы поучиться, как правильно завершать истории. Что самое парадоксальное, большинство проектов в этом топе сами по себе это отличные игры. Чтобы вы и сами могли в этом убедиться, мы оставим рецензии на каждый. Разумеется, здесь будут спойлеры!
9 место: Rage 2
Сердце игры это не сюжет, а очень неплохая шутерная механика, в которую разработчики вставили интересную прокачку и пустили игрока пробовать все это в открытом мире. Но вот он-то как раз оказался чересчур перегруженным, и после утомительного гринда на протяжении десятков часов, вы доходите до концовки, где сражаетесь с финальным боссом. Победив его, главный герой все равно умирает из-за поражения вирусом, экран медленно уходит в затемнение и по нему ползут финальные титры… А затем вас спасает доктор Квасир, излечивая от вируса и давая возможность выполнить те квесты, которые вы не успели сделать до концовки.
Что, впрочем, все равно не делает Rage 2 плохой игрой, в чем можно убедиться в нашей рецензии.
8 место: Wolfenstein 2
В отличие от предыдущего места, Wolfenstein 2 в первую очередь все-таки сюжетный шутер. Сатирический, местами со странным юмором, но все равно сюжетный, с линейной структурой, заметным развитием героя, интересными катсценами и всем остальным. Тем страннее наблюдать, как разработчики сами нарушают правила жанра и ломают катарсис. Фрау Энгель, с которой Бласковиц борется с The New Order, и которая крепко насолила ему во второй части, дает интервью на ток-шоу. Туда-то и врывается наш главный герой, где всаживает ей в голову топор.
Звучит неплохо, но проблема в том, что все это сделано в формате катсцены на движке, и у игрока нет ни толкового финального босса, ни вообще какого-то влияния.
Затем идет ряд заставок, где выжившие персонажи становятся лидерами сопротивления и все такое, но нужного эффекта это не достигает. Возможно, проблема в том, что речь идет о концовке второй части из трилогии, они часто бывают странными и невпечатляющими. Ну что, ждем Wolfenstein 3?
7 место: Anthem
В том, что у лутер-шутера довольно скомканная концовка не было бы ничего особенного и удивительного, если бы речь шла не об игре от BioWare. К тому же, разработчики обещали поддерживать и развивать историю постоянными обновлениями — как мы видим, этого не произошло, и сейчас даже непонятно, планировалось ли нечто подобное в принципе. Что касается самого сюжета — злодейская раса Урготов запускает тот самый «гимн создания» (это именно тот Anthem, который вынесен в название игры) и… все. На этом все, идут титры.
История обрывается, продолжения у нее нет. Ну, это хотя бы не светофор.
6 место: Gears 4 и 5
Проблема этих двух игр в том, что у них одинаковые концовки. Кейт держит один и тот же амулет, а игроки получают примерно один и тот же клиффхэнгер. Да, пятая часть немного раскрыла подноготную ситуации, рассказала о семье Кейт и том, что ее мама стала новой королевой Саранчи, но завершать две игры подряд одинаковым способом?… При этом геймплей становится лучше с каждой новой частью, а в пятой даже появились такие необычные для серии вещи как открытый мир и транспорт. Самое обидное здесь еще и то, что шестая часть до сих пор не анонсирована.
5 место: Control
Проблема концовки Control как раз-таки в том, что она оставляет задел и для сиквела, и для DLC, из-за чего сама по себе получилась достаточно рваной и невнятной.
Джесси всю игру пытается спасти своего брата, с которым ее разлучили еще в детстве после встречи со сверхъестественной сущностью Полярис. Затем вы находите ее брата, он поражен этими самыми демонами, с которыми вы всю игру боретесь, потом вы выполняете несколько квестов, спасаете брата, но нет, попадаете в иллюзорный мир, управляемый демонами (без иронии, это отлично поставленный момент), спасаете брата там, сражаетесь с непонятным боссом, брат впадает в кому, а вы видите титры.
Да, в игре это ощущается настолько же сумбурно, насколько сумбурен этот текст. Помимо этого, у игрока остается множество вопросов, ответов на которые в основной игре нет. Оба дополнения рассказывают совершенно сторонние истории, и теперь остается ждать либо Control 2, либо Alan Wake 2, либо что там Remedy опять придумает.
4 место: Mad Max
Mad Max своей сюжетной концепцией слегка напоминает The Legend of Zelda: Breath of the Wild. Вы также всю игру готовитесь к финальной решающей битве, только если в «Зельде» вы приносите с собой броню, умения, прокачанный уровень здоровья, кучу предметов и оружия, то в Mad Max вы всю игру собираете magnum opus, «шедевр», который поможет победить босса. И в конце концов этот «шедевр» разбивается в заставке, а игрок в постгейме остается без него. Ну и зачем все это было?
3 место: Borderlands
Финал первой части успел прославиться в узких кругах как очень странная концовка, но поскольку суть игры не в сюжете, об этом знает не так много людей. Исправляем: всю игру герои ищут таинственное Хранилище, находят, внутри оказывается огромный бессмысленный монстр (по традиции никакого интересного геймплея с ним нет, это просто губка для пуль), которого нужно убить и на этом все. Да, вместо сокровищ, древних тайн и всего остального в этом расхваленном Хранилище находится просто невпечатляющий босс. Ничего удивительного, что после такого Gearbox решили получше проработать сюжет второй части.
2 место: Final Fantasy 12
12-ая часть знаменитой серии вообще была довольно проблемной игрой, но вокруг нее все равно сложилось небольшое, но плотное фанатское сообщество. Впрочем, даже они разделяют нелюбовь к концовке — это просто короткое подземелье, в котором быстро и невзрачно умирает несколько героев, за чем следует вроде как эпичная битва с последним боссом и титры. Пересказывать сюжетные перипетии мы не станем, поскольку FF12 сосредоточена на политике и это просто затянется. Просто напомним о нашем материале, который недавно выходил, и в котором Final Fantasy 12 и ее сложная судьба тоже упоминается.
1 место: релизная версия No Man’s Sky
Да, за прошедшие 5 лет No Man’s Sky был сильно переработан, но на релизе игра была пустой и бессюжетной песочницей. Отдельной болью было подобие сюжета, называемое здесь «путем Атласа». Его смысл состоял в том, чтобы вы не просто исследовали Галактику, а делали это по определенному пути, который проложило некое древнее существо. Когда же игрок выполнял все его задания и наконец-то добирался до центра Вселенной, его ждал небольшой ролик, показывающий все посещенные планеты, а затем рождение новой звезды и галактики.
В общем, вас переносили на окраину новой вселенной со всей прокачкой, чтобы вы могли делать все то же, что и раньше. Игроки были чудовищно разочарованы таким поворотом, поэтому в сети многие пытались предупредить других игроков, чтобы те не следовали путем Атласа. Сейчас, впрочем, все уже по другому.
«Нелюбовь» Андрея Звягинцева похожа уже не на диагноз, а на судебно-медицинскую экспертизу
Трешка в спальном районе, но с хорошим ремонтом. А почему продаете? Разводимся. Администратор косметического салона Женя (Марьяна Спивак) и менеджер по продажам Борис (Алексей Розин), оба хуже. Двенадцатилетний мальчик Алеша не спит, беззвучно плачет за дверью, он слышал разговор об интернате и знает, что не нужен никому. За окном – пейзаж «Охотники на снегу», двойная экспозиция: Звягинцев цитирует Тарковского, который цитирует Брейгеля. Алеша исчезает, растворяется в этом пейзаже. Его пропажу родители, занятые каждый собой, новыми романами, замечают лишь сутки спустя. Весь фильм его ищут. По подъездам, в лесу, в разоренных заброшенных зданиях. Холодает. Серый свет, белый снег, красные куртки волонтеров-спасателей. Лица героев – за стеклом, сквозь стекло (фирменный прием оператора Михаила Кричмана).
У «Нелюбви» две рамки. Первой – полосатой красно-белой лентой – очерчено место (преступления): мы видим ее в начале и финале, с ней мальчик Алеша играет в лесу. Второй – рамкой теленовостей – обозначено время: 2012–2014 гг. Можно сколько угодно говорить об универсальности рассказанной истории или кивать на бергмановские «Сцены из супружеской жизни», но Андрей Звягинцев предельно конкретен.
Каннский счет
На 70-м Каннском кинофестивале «Нелюбовь» получила специальный приз жюри. Фильм был показан в первый день конкурса и в течение всего фестиваля оставался одним из лидеров критического рейтинга, который ежедневно публиковался в журнале Screen. Агрегатор мировой кинопрессы Rotten Tomatoes также отмечает высокую долю положительных рецензий – 89%.
Он строго и схематично выстраивает типические обстоятельства, характеры, отношения. Интерьеры квартир, модели автомобилей и телефонов моментально маркируют статус персонажей и их движение внутри социальных лифтов. Женя после развода поедет в апартаменты к богатому любовнику постарше (Андрис Кейшс), Борис – к уже беременной от него блондинке помоложе (Марина Васильева), живущей с мамой в панельной многоэтажке. Сатиры совсем немного: Женя бесконечно торчит в «Инстаграме», а Борис больше всего боится потерять из-за развода работу, потому что его директор – православный фундаменталист. Сцены секса практически уравнены со сценой депиляции в косметическом салоне. В диалогах матерные междометия проговариваются беззвучно, но экспрессивно, и любой зритель, для которого русский язык родной, безошибочно восстановит лексему, стертую ради цензурных требований отечественного проката. Из четкой схемы выламывается разве что злобный и страшный монолог живущей в деревне матери героини.
В «Нелюбви» много крупных планов, но в социальном смысле Звягинцева интересует средний. Не конфликт богатых и бедных, как в «Елене», или власти и человека, как в «Левиафане», а именно привычные, обыденные, а значит, всеобщие равнодушие, опустошенность, отсутствие смысла и целей. Тут как будто даже нет главных ролей – и Алексей Розин, и Марьяна Спивак очень точно играют второстепенные: их герои ничего не решают (в новых отношениях, очевидно, все повторится) и почти ни в чем не участвуют. Только понуро выполняют указания энергичных волонтеров, работающих вместо государства (которого, в сущности, тоже нет).
Теоретически волонтеры – единственные (не считая пропавшего мальчика), кто может вызвать в фильме сочувствие, но и в них нет ничего, кроме ощущения миссии и суровой деловитости. Они как солдаты, зачерствевшие на войне (пусть необъявленной или идущей по телевизору). Они привыкли, что все вокруг – зона бедствия, включая семью и школу.
И если «Елена» и «Левиафан» были диагнозами, которые можно принимать или оспаривать, то «Нелюбовь» похожа уже на судебно-медицинскую экспертизу. Андрей Звягинцев предлагает зрителю опознать мертвое, разложившееся социальное тело. Зритель может закрыть лицо руками, заплакать и отказаться от опознания. Но режиссер ничуть не сомневается в результатах вскрытия. У него острый скальпель и острый взгляд, разве что немного ограниченный стенами морга.
В прокате с 1 июня
«Для некоторых браков фундамент — не любовь, а ипотека». Зачем Януш Вишневский спустя 20 лет написал продолжение «Одиночества в Сети»
Януш Вишневский, автор мирового бестселлера «Одиночество в Сети», написал продолжение своего знаменитого романа 2001 года. Тогда виртуальная любовь эпохи ICQ между главным героем Якубом и безымянной героиней закончилась единственной встречей в Париже в июле 1996-го и расставанием. Через 9 месяцев у героини и ее законного мужа родился сын, которого мать назвала Якубом.
«Одиночество в Сети. Возвращение к началу» — история Якуба-младшего. Парню уже 21 год, он студент факультета информатики в университете, у него неровные отношения с отцом и нежные — с матерью. Помогая отцу проводить сеть в одном из отдаленных монастырей, Якуб знакомится с очаровательной Надей, реставратором и дизайнером. Однажды Наде попадает в руки книга о любви по переписке некоего пана Вишневского, героя которого зовут так же, как ее любимого.
Реклама на Forbes
О том, что продолжение истории все-таки будет, пан Януш впервые рассказал автору этого текста в ноябре 2017 года на ярмарке интеллектуальной литературы Non/Fiction. Обладатель степени доктора наук по физике, химии и информатике говорил, что в «Одиночестве в Сети» ему было важно разобраться, как между двумя людьми возникает ни с чем не сравнимое ощущение близости. Он искал свою формулу любви и одновременно фиксировал зарождающиеся возможности новых технологий (действие романа происходит в 1996 году, героям приходится разбираться с электронной почтой, дискетами, «аськой» — ICQ — и прочим). Для живущих в 2018 году Якуба и Нади цифровая среда совершенно естественна. Стремясь выразить свои чувства они, наоборот, пишут друг другу бумажные письма, чтобы сохранить зримые доказательства любви.
Вишневский снова пишет о том, как соотносятся друг с другом близость тел и близость душ и почему эту невыносимую гармонию так легко потерять. Но кроме того, «Одиночество в Сети. Возвращение к началу» — это роман об отношениях отца и сына, роман о доверии родителей и детей, об ожиданиях и реальности, о выборе и ответственности. Тот случай, когда герои передумали быть персонажами сиквела и увели автора в свою жизнь.
Теперь, вопреки названию вашего бестселлера, Сеть — как раз главное средство от одиночества.
Да, сейчас очень часто я встречаюсь с людьми через новые средства связи. Такая жизнь. Я бы хотел приехать и встретиться лично. Но не знаю, как долго еще не будет возможности этого сделать. Границы в Польше закрыты, я не могу поехать не только в Россию, но и в Германию, где жил 32 года. Там мои дочери, одна живет в Берлине, вторая в Майнце. Мы тоже общаемся через интернет. Этой весной впервые попробовали zoom.
Недавно моя новая книга вышла в Польше. Издательство решило выпустить ее во время пандемии. Они месяц ждали, но решили, что больше ждать не могут, и издали книгу на польском языке. Теперь у меня проходят встречи с читателями через интернет. Я думаю, что это будет и после пандемии тоже. Но я хочу, чтобы издательства не забыли, что встречаться с людьми лично лучше, чем через интернет.
В России продолжение романа перевели как «Возвращение к началу». А как оно называется в оригинале?
О, это интересная история. В Польше книга называется «Окончание одиночества» или «Конец одиночества» (koniec samotności на польском). Потом книгу издали очень быстро — так быстро, что я даже не поверил, — на украинском языке. Там она называется «Смещение спектра». Это мое оригинальное название книги, которое поляки не полюбили. У нас были долгие дискуссии, потому что слово «одиночество», по мнению издательства, должно было быть в названии — понятно почему. С точки зрения коммерции все верно. Смещение спектра — это научное название. Вы же знаете, что я ученый. Смещение спектра ДНК играет огромную роль в одном из самых важных сюжетов этой книги. Мы не будем говорить читателям почему.
В России издательство АСТ попросило меня выпустить роман с названием «Одиночество в Сети. Возвращение к началу». Думаю, издатель в каждой конкретной стране знает лучше, чем писатель, какое название может помочь книге быть успешной. Например, сейчас уже работает мой вьетнамский переводчик. Книга будет в конце этого года издана во Вьетнаме. Посмотрим, каким будет название там.
Если бы вы сейчас писали продолжение «Одиночества в Сети», вы бы уже не могли не включить пандемию в сюжет и пришлось бы очень многое переделывать. Вы вовремя закончили книгу, Януш.
Вы правы, в будущем трудно будет писать, не включая это время в свои книги. Это всегда так было — посмотрите на «Декамерон» и другую классику. Такие пандемии невозможно просто забыть, невозможно о них не сказать, потому что они влияли на поколения людей. Это чума, и во времена чумы надо об этом писать. Люди меняют свою жизнь, и то, что происходит теперь, тоже изменило и будет менять мир. Результат этой пандемии мы будем чувствовать очень долго.
Что происходит сейчас в Польше?
В Польше ситуация на фоне других стран Европы не хорошая, но в то же время и не самая плохая. У нас больше 26 000 заболевших. Не знаю, сколько умерло, но статистика показывает, что у нас не хуже, чем в других странах (по данным ВОЗ на 4 июня, в Польше 24 836 зараженных, 1117 летальных исходов. — Forbes Life). Не идет в сравнение с Италией или Испанией. Потому что самоизоляция и ограничения были введены в Польше очень быстро, и люди очень дисциплинированно себя повели. У нас и сейчас продолжается самоизоляция. Хотя недавно открыли, например, торговые центры, некоторые книжные магазины и библиотеки. Это огромная радость для меня и для всех, кто живет с книгами.
Я очень жду, что откроют границы, потому что я бы хотел первым делом обнять своих дочерей, общаться лично. Я скучаю по ним.
Мой совет, если у вас сейчас есть время, — изучайте иностранный язык
Я бы хотел приехать в Россию с премьерой этой книги, которая по плану должна быть в июне. Кроме того, я же ученый — я должен был выступать на разных конференциях, которые отменили. Это нормально, у вас сейчас тоже так. Я точно знаю, что происходит в России, потому что слушаю ваше радио, почти ежедневно читаю «Комсомольскую правду», чтобы не потерять контакт с языком. У вас ужасные ударения. Ужасные в том смысле, что очень трудные для иностранцев. Между «писАть» и «пИсать» — огромная разница. Но я читаю книги на русском. Я вообще всегда читаю на четырех языках: на польском, на немецком, на английском и на русском, чтобы не потерять язык. И это время — время пандемии, изоляции — надо использовать на работу над языком. Мой совет, если у вас сейчас есть время, — изучайте иностранный язык. Каждый язык, который ты знаешь, помогает глубже понимать жизнь. Языковые механизмы отражают менталитет, культуру, даже экономику.
Ваш герой этому совету следует. Когда любимая девушка молодого Якуба уезжает по контракту работать в другую страну, он решает в это время подучить французский.
Реклама на Forbes
Да. В этой книге главным героем должен был быть сын главной героини из «Одиночества в Сети», которая, кстати, получает имя в этой части. Она была безымянна в первой книге. Но я решил, после 18 лет можно людям сказать, как ее зовут — Агнешка. Так вот главным героем должен был быть ее сын, который родился после любовного романа, и никто не знает, кто отец этого мальчика.
Но пока я писал эту книгу — очень долго, два года почти, — я заметил, что главным героем стала девушка, Надя. Просто она мне настолько понравилась, я влюбился в нее как в героиню. Надя родилась в Германии, в Гамбурге. Но у нее русско-украинские корни. У нее восточнославянский менталитет. Поляки, русские, украинцы, белорусы — восточные славяне, мы обожаем грустить. И Надя как раз такая чувствительная — в ней есть эта эмпатия, меланхолия. Она просто невероятно интеллигентна. С огромной трудной историей. Она самостоятельная, успешная и очень, я бы сказал, женственная, эротичная. Мне нравится Надя — главная героиня книги.
В книге герои читают первый роман, обсуждают его и писателя Вишневского. Мы привыкли к режиссерским камео, а в литературе это не часто встречается. Вот было не странно это писать?
Мне было трудно это писать, но это была просьба издательства. «Одиночество в Сети» — книга культовая, бестселлер в России и в других странах. По ней в Польше сняли кино, а в России сделали даже лучше — написали пьесу, идет постановка театра «Балтийский дом» в Петербурге. Я сел писать «Одиночество в Сети — 2» через 18 лет после выхода первой книги. И это не сиквел, я хочу это подчеркнуть. Хотя издательство просило меня написать продолжение уже через 2 года после издания «Одиночества в Сети». Все понимают, почему они просили — из-за денег. Я им отказывал. Мне это не было нужно, я зарабатываю как ученый. У меня были другие сюжеты — «Повторение судьбы», «Любовница» «На фейсбуке с сыном», «Бикини» и много разных книг. И меня оставили в покое с идеей сиквела. Но книга была феноменом. Для меня, химика, информатика, огромной неожиданностью стал ее успех. Иногда и теперь бывает — проснусь и думаю, а моя ли эта книга или не моя книга?
Продолжение истории крутится вокруг первого романа, и я понимаю, почему издатели попросили меня включить этот сюжет. Чтобы показать, как «Одиночество в Сети» влияло на людей. Почему есть фильм и пьеса, почему эта книга переведена на 18 языков. По ему на встречах во Вьетнаме, в Албании, Германии и других странах меня до сих пор о ней спрашивают. Когда я приезжаю в Россию, причем не только в Петербург и в Москву — я был в Хабаровске, Архангельске, Ханты-Мансийске, Барнауле и других городах, — в книжных магазинах, даже в небольших, она есть на полках. Это значит, она важная.
Я рада, что вы написали продолжение. Очень люблю книги с эпилогами, где писатель немножечко приоткрывает завесу будущего героев. Что там, после «жили они долго и счастливо». Встретить героиню и ее сына через 20 лет, узнать, как сложилась их жизнь — это всегда приятно. Но если кто-то не читал первый роман, вторая книга абсолютно самодостаточна.
Реклама на Forbes
Вы первый человек, который прочитал эту книгу. И я благодарен, что вы мне об этом сказали, потому что у меня есть опасения. Новая книга — это маленький ребенок, и я бы хотел, чтобы ему было хорошо в жизни, особенно в российском пространстве, которое для меня невероятно важно. Издать книгу в России — это успех. Потому что вы — читающая страна. Я знаю статистику и в Германии, где я жил 32 года, и в Польше, в других странах. В России читают очень-очень много.
Можно ли читать эту книгу, не зная первой части? Да, все будет понятно (в России первая книга вышла в 2005 году, сегодняшним 25-летним было 10 лет, едва ли они ее читали. — Forbes Life). Но если кто-нибудь хочет понять, что происходит в душе Агнешки, что стало с ней целую жизнь спустя, — должен прочитать «Одиночество в Сети».
В новой книге технологии здорово ушли на второй план. При этом там есть замечательная фраза, что цифровая Надя, влюбившись, стала аналоговой. Они стали писать друг другу обычные письма.
Да, это правда. Потому что, понимаете, для молодых людей цифровая среда настолько привычна, что об этом нет смысла писать. Когда в XIX веке, в 1876 году Александр Белл изобрел телефон и люди его увидели, это тоже был первый гаджет — и во всех книгах того времени герои друг другу телефонировали. Так же у моих героев в 1996 году новым средством связи стал интернет. Интересно, что когда появился телефон, люди не знали, как его использовать для личного общения. Это научный, исторический факт. Никто не говорил «я люблю тебя» по телефону. Потому что это звучало странно, если ты говорил человеку «я люблю тебя» и при этом его не видел. А потом это стало нормальным.
В «Одиночестве в Сети» произошла интимизация виртуального пространства. А теперь Надя, моя героиня, она просто живет в электронном пространстве, все делает в интернете. Она всего раз была в банке, чтобы с паспортом открыть счет. А потом все онлайн. И она не считает, что интернет — это подходящее пространство для личных отношений. Поэтому она очень аналоговая. Она каждый день пишет бумажное письмо, идет и бросает его в ящик, чтобы Якуб его получил. Это я к тому, что для этого поколения пришло время насыщения — есть интернет, и есть.
Реклама на Forbes
Когда в Польше в 2001 году вышло «Одиночество в Сети», все критики писали – первый cyber roman. Я объяснял читателям, что такое сервер, потому что мало кто это знал. Теперь это привычно, как белловский телефон. И я хотел новой книгой показать, что эти 20 лет изменили наш мир невероятно.
Да, в «Возвращении к началу» совсем другие акценты. Вы даже рассказываете о том, кто такая Энн Воджицки (предпринимательница, соосновательница генетической компании 23andme. — Forbes Life), Надины коллеги обсуждают открытия в генетике, которые сегодня на передовом крае науки, но, в общем-то, тоже когда-то станут обыденностью.
Да, это очень важно. Прямо сейчас, во время пандемии, исследования происходят, открытия. Все тесты базируются на генетике, и, если будет средство против коронавируса, оно тоже будет базироватьСЯ на генетике. Генетика перспективна, но и очень опасна. Всегда есть риск, что она может пойти в направлении евгеники. А мы, к сожалению, хорошо знаем, что такое евгеника и как страшно можно ее использовать. И как страшно ее уже использовали не так давно, 75 лет назад.
Как считаете, вы сами когда-нибудь будете писать карантинный роман?
Я об этом думал. Карантинный, может, нет. Мне кажется, их будет и так много, потому что у людей появилось время. Но я думаю, что обстоятельства пандемии будут включены в сюжет. И люди будут понимать, если я скажу, что герой не мог встретить кого-то, потому что была самоизоляция. Я бы хотел написать саркастичный рассказ о любовниках и любовницах во время карантина. Вот вам пара, которая не может встречаться. И даже общаться, потому что все дома, и телефон всегда может посмотреть жена или муж. Это может быть интересно. Интересно тоже будет знать статистику, сколько таких отношений закончилось во время карантина. С точки зрения социологии это очень интересное время.
Реклама на Forbes
Еще в Британии и в Голландии правительство настоятельно советовало людям, которые встречаются, определиться: съехаться или расстаться. Так что некоторые пары, наоборот, быстрее сошлись.
Я знаю статистику пользователей Tinder — активность поиска тоже повышена. Я в свое время написал книгу, которая тоже была издана в России, — «Интим. Разговоры не только о любви». Это разговор с главным сексологом Польши Збигневом Издебским. И он уже делает исследования о сексуальности в Польше — как пандемия влияет на сексуальную жизнь людей. Мы хотим добавить в нашу книгу новую главу.
Да, пандемия ударила не только по здравоохранению, экономике и прочему, она очень влияет на личное пространство. Коронавирус проник в самые интимные сферы жизни.
Я думаю, что после этой пандемии будет много разводов. Потому что отношения во многих семьях, в браках были очень поверхностные — люди видятся только утром, потом весь день на работе. А вечером — пришли, поужинали, десять минут поговорили о том, что делать завтра. Дети разошлись по своим комнатам, встречаются иногда на кухне с родителями.
Для некоторых браков важнейший фундамент — не любовь, а ипотека
Меня как писателя и химика часто спрашивают, какова формула любви. Я никогда не отвечал на этот вопрос (если бы я точно знал, уже озолотился бы). Но сейчас скажу так. Формула, думаю, очень простая: 90% интересного разговора между людьми и 10% интересного секса. Не наоборот. Молодые люди думают, что наоборот. Но жизнь показывает, что самое важное — это желание говорить с любимым человеком. Когда ты абсолютно точно хочешь вернуться с работы, чтобы скорее рассказать любимой женщине или любимому мужчине, что произошло. О несчастьях, о счастье. Когда для тебя важно, чтобы первым твоим слушателем был человек, с которым ты живешь. Если ты это первому говоришь кому-то другому, то это уже начало романа.
Реклама на Forbes
Карантин — лакмусовая бумажка. Он сразу показывает, если отношения держатся только на экономических связях. Для некоторых браков важнейший фундамент — не любовь, а ипотека. Если людям нечего рассказывать друг другу, если неинтересно, что она думает или что он думает, если нет обмена информацией о том, как мы чувствуем, — это начало конца. И во многих домах это уже произошло, по-моему.
Чтобы на такой пессимистичной ноте не заканчивать интервью, дайте же рецепт. Если люди поняли, что все сложно, но они хотят исправить эту ситуацию — что можно посоветовать?
Не знаю, но хотелось бы, чтобы люди, которые выбора не имели и, может быть, впервые за долгое время 24 часа 7 дней в неделю проводят вместе, чтобы они вспомнили, почему выбрали этого человека. Может быть, этот человек, которого вы встречаете ежедневно в кухне, — очень интересная личность. Может, просто узнать до конца, какой он? Я бы хотел, чтобы люди перестроили свою оптику и после пандемии тоже. Может, стоит прикладывать немного усилий? Почему я не пошла с ним посмотреть футбол? Я ненавижу футбол, но он его обожает, может, стоит пойти? Почему не прочитать ту же книгу, о которой она разговаривает? А почему не прочитать эту книгу вслух вместе вечером, в кровати. Это невероятно интимное занятие — читать друг другу вслух.
Может быть, в конце концов, люди получили время друг на друга. Мы же обычно на этом экономим — постоянно зарабатываем деньги, что-то покупаем, думаем о новом путешествии, о том, чтобы купить новую машину, потому что 2 года уже на одной машине ездим, а соседи новую купили… У пандемии есть один положительный эффект. Теперь мы, надеюсь, заметим, насколько ценно личное общение. Самые важные люди — те, с которыми мы общаемся. Надеюсь, они рядом, дома, а не в офисе.
Возвращение. Попытка анализа. | Андрей Звягинцев
20.12.2004
Название фильма многозначно и символично. Впрочем, сам фильм – символическое решение извечной проблемы Отец – Сын. Отец после долгого отсутствия возвращается к семье (спустя 12 лет). Нам не рассказывается предыстория этой семьи, не даются подробности отсутствия отца (мы не знаем даже имен Отца и Матери, что говорит об их архетипической[1] природе), ситуация дана как факт. Это некая ситуация – символ – миф (и проблема, которую человечество пытается решить, наверное, с момента своего существования).
Первый пласт – поверхностный – бытовой: возвращение отца в семью. Возвращение – это некий круг: приход к тому, с чего все началось. Мы должны помнить, что все в итоге возвращается на круги своя. Но фильм начинается ретроспективно, и об этом мы узнаем только к концу просмотра – уже своей кольцевой композицией фильм еще раз повторяет название (сюжет кончается тем, что лодка тонет – и начинается показом затонувшей лодки). Но подобных кругов несколько (круг фотографий: фотография, найденная на чердаке в Библии и фотография, найденная в машине, круг вышек – с которых должен прыгнуть Иван). Но это не совсем круг, это спираль (так как есть развитие).
Фильм начинается с глубины. Мутная вода, тина, водоросли, покрытая илом затонувшая лодка. По Юнгу вода символизирует душу[2]. В фильме очень много воды (водоемов, дождя). Иван не может прыгнуть вниз в воду. Он не хочет или не может, боится погрузиться в нее. Не случайно и то, на мой взгляд, что изначально целью путешествия были водопады. Водопады – это низвергающаяся вода. Юнг говорит по этому поводу: «Видимо, нужно вступить на ведущий всегда вниз путь вод чтобы поднять вверх клад, драгоценное наследие отцов»[3]. Герои на протяжении всего фильма не раз поднимаются и погружаются. Самые главные «возвышения» – Отец поднимается за сыном, когда Иван поднимается на маяк (перед этим сцена, когда Иван вытаскивает нож против Отца, но он не может поднять руку на него и предпочитает погибнуть сам). Теперь перед ним перспектива реального прыжка и реальной смерти, в этой точке – апогей его бунта против Отца. Падение с вышки Отца – одновременно его возвышение – своей смертью он спасает сына. Самое главное «погружение» – тонущая Лодка с телом Отца – символическое погружение на дно, но это и погружение в души своих сыновей и вознесение в них. Вознесение (больше здесь подходит слово «возвеличивание») насилием недолговременно и встречает постоянный отпор (то, как отец вел себя до кризисной ситуации), вознесение чистосердечной жертвой «ради» – реальное Вознесение и вечное Вознесение (чтобы спасти сына отец рисковал жизнью и погиб). И в душах своих детей отец стал Отцом.
В фольклоре водное пространство разделяет «этот» и «тот» миры. Лодка – средство переправы души из одного мира в другой (древнегреческие мифы, наверное, наиболее яркий и известный пример – Харон, управляющий лодкой с душами умерших, переплывающий Стикс). Далее в фильме показана вышка, с которой мальчишки прыгают в воду. Это испытание. Сама вышка и лестница – тоже символ, восходящий к лестнице Иакова (соединение земли и неба) – а лестница Иакова восходит к древу жизни на таинственном острове (остров появится чуть позднее). Древо жизни приводит нас к обряду Золотой ветви (Фрэзер) – суть этого обряда – смена и борьба поколений (молодое сменяет старое, старое борется), череда жизни и смерти, вечное возвращение![4]
Испытания составляют обряд инициации (посвящения). Обряд посвящения – один из институтов, свойственных родовому строю. Этим обрядом юноша вводится в родовое объединение, становится его полноправным членом, приобретает право вступать в брак. Обряд посвящения юношества (при наступлении половой зрелости) тесно связан с представлениями о смерти. Во время посвящения из посвящаемого вынималась душа и передавалась тотемному животному. Мальчик во время обряда умирал и затем вновь воскресал новым человеком. Для совершения обряда выстраивались специальные дома (шалаши), обряд всегда совершался в глубине леса в строгой тайне.
Обряд сопровождался телесными истязаниями и повреждениями (испытание голодом, жаждой, темнотой). Также важно было преодоление отвращения. Цель – довести до состояния «безумия» (одержимости – это состояние, когда по представлениям древних, в человека вселялся дух). Мальчик проходил более менее длительную и строгую школу: его обучали приемам охоты, сообщали тайны религиозного характера, исторические сведения, правила и требования быта. Обряд был страшен для детей и матерей, но был нужен на данном этапе развития общества – прошедший получал магическую власть над животными (надо помнить, что в то время главный способ добычи пищи и основной вид деятельности мужчин – охота). Посвящение – некая «организация» – «мужской союз», которому принадлежала политическая власть (посвящение – прием в союз)[5]. (В. Пропп)
На посвящение детей отводил всегда отец (брат) – мужчина и никогда женщина. Детей не всегда доводили до священного места – оставляли одних – они сами должны были найти избушку (в нашем случае – обратный путь домой).
Иван и Андрей – братья не только по крови, но и по посвящению (все члены союза, проходящие посвящение в одно время называют себя братьями, также формируются более дробные группы – по 2 человека, которые должны будут защищать друг друга в боях – в фильме братья заступаются друг за друга)[6].
Иван («сказочное» имя, царевич или дурак, но все у него «не слава Богу») не может прыгнуть с вышки в воду (кстати, сам приход на вышку – нарушение запрета матери – можно вспомнить сказочные запреты и их последствия. Нарушение запрета означает то, что посвящение обязательно свершится и что время пришло). Не сумев прыгнуть, Иван подвергается мальчишками осмеянию и изгоняется из коллектива, наделяется нелестным званием «козла» и «труса». Это жесткие правила мужского коллектива. Пока что Иван прячется под крылом у матери (в филогенезе патриархат следует за матриархатом, в онтогенезе – то же самое – ребенок – до определенного возраста принадлежит матери, ломка устоявшихся отношений не проходит безболезненно – и мы видим, что Иван тянется к матери).
Ребенок не видит отца, который вечно на охоте, мать для него важнее (в нашем случае, у Андрея и Ивана отец просто отсутствует), пока не наступает время приобщиться мальчику к тому же самому – стать охотником и полноправным членом мужского коллектива, выйти из-под опеки женщины, отец начинает играть главенствующую роль («отцовство» становится важным с появлением частной собственности – когда нужно передать наследство и патриархат вытесняет матриархат). Иван как младший сын пока духовно ближе к матери – она его защищает, но не учит бороться – этому может научить только отец.
Андрей и Иван достигают возраста посвящения (к тому же у Ивана появляются первые «проблемы») – и появляется отец – тот человек, который преподаст им школу выживания (но как мы увидим позже, его миссия сводится не только к этому: отец – это и духовный наставник, он открывает детям красоту окружающего мира, природы).
Приезд отца ничем не мотивирован – он просто приехал. У мальчиков разные реакции на его появление – Андрей безоговорочно принимает его, Иван – сомневается (обида, ущемленное самолюбие, но при этом также жажда пустить отца в свою душу – для этого и отцу надо пройти ряд испытаний – чтобы вернуться не только номинально, но в сердце своего сына).
Иван бежит на чердак по лестнице (лестница Иакова), где среди хлама в сундуке лежит книга (Библия!), а в ней – фотография отца (эта «удаленность» также символизирует глубины души и памяти). Это «детская» Библия – с картинками, и фотография заложена на странице, изображающей, как Авраам привел своего единственного сына Исаака на заклание – Бог потребовал именно такой жертвы от Авраама в подтверждение его веры (это ветхозаветный жестокий Бог закона, требующий слепого подчинения). Т.о. в фильм (помимо фольклорных) вводятся библейские мотивы.
Перед братьями встают многочисленные вопросы (особенно интересуется Иван), на которые им никто не спешит ответить. Откуда отец вернулся? Где он был? Все об этом молчат. Это обет молчания, «неговорения» (такие обеты накладываются, когда человек возвращается из иного мира). Мальчики застают отца спящим – как будто он долго – долго не спал, словно у него была долгая дорога. Затем – семейный обед (сон и голод – признаки живого человека). Еда – приобщение к миру живых (по аналогии с приобщением к миру мертвых посредством еды – например, Персефона, откусившая кусочек яблока и навсегда оставшаяся у Аида), в данном случае еда еще и приобщение к своей семье – нечто объединяющее (общая трапеза).
Иван вспоминает, что отец летчик, но почему тогда он без формы? Андрей пытается ему как-то объяснить это. Здесь нам важна профессия – она связана с перелетом. В фольклоре птица переносила героя в иное царство, в иной мир (и обратно), далее птица претерпела ряд трансформаций, как летательное средство, самолет (вспомним ковер-самолет) не хуже птицы может справиться с этой задачей.
Отец суров и требует беспрекословного подчинения, свой авторитет он считает непререкаемым и незыблемым (Бог Авраама?). Он справедлив (но это справедливость око за око, зуб за зуб – подтверждением может служить сцена, где отец предлагает братьям избить парня, который отобрал у них деньги). Андрей как губка впитывает своего отца – ему не нужно искать дороги, это путь повторения и запоминания. Иван сопротивляется. Он не приемлет путь жестокости и насилия.
Без лишних объяснений отец забирает детей в поход. Начинается обряд инициации. Появляется дорога (путь), затем лес, а затем и озеро. Отец дает сыновьям разные задания (которые они должны выполнять беспрекословно) – таким образом он хочет научить их жизни, философии выживания и философии большинства (так как большинство – это сила, например, большинством голосов принимается то или иное решение). Андрей примыкает к сильнейшему. То есть, к отцу. Иван же своими протестами выбивается из этой философии – остается голодным, мокнет под дождем. Терпит за «отрыв» от коллектива (формируется личностное, индивидуальное сознание!). Иная философия просвечивает уже в том, что оба мальчика отказались бить парня, который отобрал у них кошелек с деньгами (Новый завет, а не око за око). Правда, Андрей менее уверен, чем Иван (если бы отец настоял, возможно, он бы применил силу «победителя»).
Сомнение Ивана: «Мы не нужны отцу!» – это надрывный крик всего человечества, ставящего в упрек Богу то, что он покинул своих сыновей (позволяет войны, несправедливость и т.д.) Иван учит отца жалости, состраданию и жертвенности! (отец чувствует себя виноватым за то, что оставил мокнуть Ивана под дождем, именно слова Ивана (о 12 годах) возвращают отца – и они продолжают путешествие, и, наконец, он жертвует своей жизнью, чтобы спасти Ивана). Бог – отец умирает, чтобы жил Бог – сын (как Ветхий завет уступает место Новому завету).
В процессе инициации мальчики становятся мужчинами (выталкивают машину, ставят палатку, живут в лесу, учатся управлять лодкой и т.д.).
На протяжении всего фильма важен символ рыбы. Рыба – символ древних христиан. Мальчики постоянно рыбачат. Особо подчеркивается любовь к рыболовству у Ивана. Часто показана сама рыба. Возникают библейские ассоциации со Спасителем, который ходит по воде и вылавливает погибшие души. Вот, что говорит по этому поводу Юнг: «Человечество искало и ждало, и была рыба — Levatus de profundo — из источника, ставшего символом исцеления»[7].
Отец тоже предстает ловцом рыбы, но говорит, что больше не ест рыбу, так как наелся однажды[8]. И опять же ничего не поясняет. Ивана живо интересует этот вопрос. Где отец мог наесться столько рыбы? Андрей предполагает: «Может, на Севере». Опять же из фольклора мы знаем, что дверь в жилище смерти – с Севера. Перед критической сценой мальчики находят огромный корабль и вылавливают «огромную» рыбу.
Так куда же повел отец своих сыновей и откуда пришел он сам? Длинная дорога, лес, «море» (водоем), безлюдность – мальчики на пороге царства смерти (на пороге перерождения), а их отец – одновременно и проводник и стражник на границе этого царства с царством живых.
Иван всячески пытается противостоять отцу (он позволяет себе украсть его нож), но ему важна духовная связь с ним (тот же самый нож – символ мужества, мужского начала, отца, нож как наследство, передаваемое из поколения в поколение). Андрею же достаются отцовские часы. Часы – это механистическое начало (символизирует то, что Андрей механистически приемлет своего отца, ему не свойственны духовные сомнения и поиски, после смерти отца он будет дословно повторять его слова, интонации, манеру поведения). Но Андрей подчинится тому, кто будет сильнее его, Иван – нет.
Неподчинением мальчики выводят отца из себя – он хватает топор и заносит его над Андреем, как Авраам над Исааком (еще одно кольцо, точнее виток спирали) – отец поднимает нож на сына (Иван, кстати, предупреждает Андрея – «откуда я знаю, кто он, может, бандит и зарежет нас»). Но сам Иван говорит позже: «еще раз тронет – убью» – и он действительно вынимает нож против отца – зеркальная картина – вот чего добился отец жестокостью и насилием – ответного насилия (по крайней мере, возможности ответного насилия). Иван кричит отцу: «Я мог бы любить тебя, но ты хуже всех. Ты – никто!» – в душе Иван хочет любить отца, но тот требует растоптать собственную Личность в угоду ему. Самое страшное для любого отца – не остаться в своих сыновьях, не вернуться в них. Быть для них никем.
И дальше Иван поднимается на свою Голгофу (на маяк), доведен до умопомешательства – как и требует обряд посвящения – это кульминация, лучший момент для уяснения каких-либо истин, всходит на свой крест (то же древо жизни – у которого происходит борьба нового и старого, где происходит вечное возвращение). Но здесь и переосмысление христианской истории: отец жертвует собой ради сына, а не сын всходит на крест во имя отца. (Здесь важен еще один образ – символ: на пути на маяк Иван видит мертвую птицу с распростертыми крыльями – это значит, она упала, умерла во время полета: значит кто-то не вернется с острова, кто-то останется). Таким образом отец возвращается но туда, откуда пришел. И одновременно – в своих сыновьях. Его «отпустили» – чтобы он узнал своих сыновей и научился у них, и чтобы они узнали его и научились у него.
То, что он так усердно копал в разрушенном домике, и то, что находилось в двух сундуках – была его душа, а его дети шли за ним и тоже искали его душу в своей (Иван с Андреем идут копать червей – и след в след повторяют путь отца). Душа отца не была спокойна – ему надо было спасти свою душу, обрести ее вновь, чтобы отдать своим сыновьям. И когда вода поглощает его тело – мальчики кричат: «Папа!» Они признали в нем отца, он вернулся в них.
Обратный путь мальчики должны проделать самостоятельно – уже перерожденные, как настоящие мужчины, они должны принимать самостоятельные решения и действовать (они должны проявлять силу воли и духа, выносливость, смекалку). Андрей мгновенно взрослеет. Он готов замещать отца. По старшинству на его плечи ложится ответственность за семью и младшего брата.
Иван же растерян. Он в большей степени, чем Андрей ощущает вину за гибель отца. Он спрашивает «А как?» (это получилось), «Что делать?», «мы заблудились» – Андрей готов ответить на эти вопросы в бытовом плане, но не в духовном, поэтому эти вопросы Иван в большей степени задает себе самому. Трагедия глубже проникает в Ивана – он бежит за отцом по воде (крещение, омовение в Иордане). «Туда» братья плыли на лодке, их лица были беззаботны, обратно же – они серьезны, погружены в себя. Их лодка наскакивает на камень, мотор глохнет – они вышли из того мира, за ними захлопнулась дверь. Они выросли.
Началось их возвращение домой.
Анна Красавина
«Другое кино»
drugoe-kino.ru
| [1] | Содержаниями коллективного бессознательного являются так называемые архетипы. Говоря о содержаниях коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать, изначальными типами, т.е. испокон веку наличными всеобщими образами. Архетип представляет то бессознательное содержание, которое изменяется, становясь осознанным и воспринятым; оно претерпевает изменения под влиянием того индивидуального сознания, на поверхности которого оно возникает. (Юнг »Об архетипах коллективного бессознательного»). |
| [2] | Путь души, ищущей потерянного отца, — подобно Софии, ищущей Бюфос , — ведет к водам, к этому темному зеркалу, лежащему в основании души. Вода — это не прием метафорической речи, но жизненный символ пребывающей во тьме души. (Юнг. Там же). |
| [3] | Юнг »Об архетипах коллективного бессознательного». |
| [4] | Фрэзер »Золотая ветвь». |
| [5] | В.Пропп »Исторические корни волшебной сказки». |
| [6] | Там же. |
| [7] | Обращение к бессознательному является для нас жизненно важным вопросом. Речь идет о духовном бытии или небытии. Люди, сталкивающиеся в сновидениях с подобным опытом, знают, что сокровище покоится в глубинах вод, и стремятся поднять его. Но при этом они никогда не должны забывать, кем они являются, не должны ни при каких обстоятельствах расставаться с сознанием, тем самым они сохраняют точку опоры на земле; они уподобляются — говоря языком притчи — рыбакам, вылавливающим с помощью крючка и сети все то, что плавает в воде. (Юнг »Об архетипах коллективного бессознательного»). |
| [8] | Не каждый ловец рыбы является рыбаком. Часто эта фигура предстает на инстинктивном уровне, и тогда ловец оказывается выдрой, как нам это известно, например, по сказкам о выдрах Оскара А.Х. Шмитца. (Юнг »Об архетипах коллективного бессознательного»). |
Фильм российского режиссера Ильи Найшуллера «Никто» бьет кассовые рекорды в США
- Ярослав Забалуев
- Для Би-би-си
Автор фото, Universal Pictures International
Подпись к фото,На съемочной площадке фильма «Никто»
В США в прокат вышел фильм российского режиссера Ильи Найшуллера «Никто» (Nobody) и сразу возглавил список самых популярных премьер. За первые три дня показа в кинотеатрах Лос-Анджелеса он собрал 6,7 млн долларов.
По мнению критиков, одной из главных причин успеха картины стало неожиданное участие в ней актера Боба Оденкерка, снявшегося в главной роли. Оденкерк, прославившийся ролями в культовом сериале «Во все тяжкие» и в приквеле «Лучше звоните Солу», известен как актер комедийного амплуа, и его участие в жестком экшене поначалу вызывало массу вопросов у знатоков кино.
Но Найшуллера это не остановило. Это первый голливудский проект клипмейкера и автора новаторского боевика «Хардкор», который показывает, что мечта русских режиссеров о работе в Голливуде вполне осуществима.
В российский прокат «Никто» вышел 18 марта — на неделю раньше Америки.
Осторожно, содержит спойлеры
Не валяй дурака, Америка
«Наши в Голливуде» — одна из вечных тем в истории русского кино, сказка о далекой обетованной земле, которой втайне жаждут почти все без исключения отечественные кинематографисты. «Оскары» Меньшова и Михалкова, номинации на премию американской киноакадемии Звягинцева, два фильма Кончаловского и так и не состоявшийся в итоге прорыв Бекмамбетова, «Троцкий» на Netflix — верстовые столбы на пути, конец которого все время кажется так далеко и так близко.
С точки зрения некоторой ретро-перспективы кажется, что одновременно успехи и неудачи здесь связаны с одним и тем же. Поэт в России по-прежнему зачем-то больше, чем поэт, у искусства — сакральный статус, а кино — важнейшее из них. Голливуд же это все-таки фабрика грез — и акцент в этой избитой формуле для разнообразия стоит сделать на первом слове.
Автор фото, Universal Pictures International
Шесть лет назад Илья Найшуллер под руководством того же Бекмамбетова снял «Хардкор» — эффектный и, что ни говори, новаторский боевик от первого лица. Картина была ещё одним шансом на долгожданную экспансию, а молодой режиссер запросто рассказывал про обрушившийся на него после премьеры в Торонто вал предложений.
Вскоре стало казаться, что этим дело, собственно, и закончилось. Найшуллер вернулся в Россию снимать клипы для «Ленинграда» и собственной инди-группы Biting Elbows. Кроме того, он спродюсировал два фильма — «Я худею» Алексея Нужного и «Марафон желаний» собственной супруги Дарьи Чаруши. В общем, было ощущение, что земля американская не приняла очередного россиянина.
Когда стало известно, что Найшуллер работает над боевиком «Никто» со сценаристом «Джона Уика» Дереком Кольстадом и актером Бобом Оденкерком («Во все тяжкие», «Лучше звоните Солу») это тоже казалось некоторой сдачей позиций. Вместо авторского проекта (Илья ещё после «Хардкора» рассказывал про большой шпионский фильм) — не слишком дорогое продюсерское кино.
Однако в предварявших выход фильма интервью режиссер рассказывал, как отказался от «Тайлера Рейка» (боевик Netflix с Крисом Хэмсвортом в главной роли), а трейлер «Никто» был показан во время Супербоула. По некоторым оценкам, рекламный слот соответствующей продолжительности стоил студии Universal порядка 5 млн долларов. В этой точке разговоры о «проходном фильме» можно было прекращать — студия, очевидно, делала на картину серьезную ставку.
Будь мужиком
Впрочем, ставки создателей были ещё серьёзней. Если для Найшуллера «Никто» был долгожданной следующей ступенькой к полноценной голливудской карьере, то для Оденкерка — долгожданным сломом знакомого амплуа одутловатого пройдохи. Уже по постерам очевидно, что актера почти не узнать. Подготовка для «Никто» заняла у него полтора года, в нее входило не только приведение себя в подобающую физическую форму, но и активные тренировки с оружием («Боб перезаряжает автомат, как настоящий спецназовец», — хвастается Найшуллер в интервью).
Автор фото, Universal Pictures International
Замысел фильма тоже возник как раз у Оденкерка — когда в его лос-анджелесский дом вломился удолбанный незнакомец. Актер вызвал полицию и на прощание услышал от копов, мол, он все сделал правильно, но приехавший офицер на его месте несколько жестче отреагировал бы на угрозу семье.
Удар по мужскому самолюбию в итоге трансформировался в завязку фильма. К скромному работяге и примерному семьянину «Хатчу» Манселлу влезают двое грабителей. Он уже готов проломить буйные головы клюшкой для гольфа, но почему-то останавливается, дожидается полиции и получает токсичную отповедь от соседа.
Постепенно мы узнаём, что Хатч обладает по-настоящему смертоносными навыками, а навыки у него зудят уже давно и основательно. Вскоре представляется возможность пусть их в ход, встав на защиту девушки, к которой в ночном автобусе пристали пьяные подонки.
Покрошив им зубы и кадыки, Хатч с чувством выполненного долга возвращается домой зализывать раны («Как в старые добрые времена», — саркастично замечает супруга Конни Нильсен). Однако у стычки будет продолжение: один из пострадавших от кулаков Хатча (Александр Паль) оказывается братом русского мафиози Юлиана (Алексей Серебряков). Месть неизбежна, но наши соотечественники еще не знают, с кем связались, ведь Хатчу так давно не хватало кровавой баньки по-черному.
Занятно, что на уровне замысла «Никто» перекликается не только с «Джоном Уиком», но и с голливудским дебютом Бекмабетова «Особо опасен». Только там речь шла о человеке, который хотел стать героем, а здесь — об адреналиновом маньяке, отказывающемся бороться со своим естеством. Это различие — двигатель, позволяющий зрителю пронестись через фильм Найшуллера на одном дыхании. Здесь принципиально нет съемок от первого лица, но без аттракционов, конечно, не обошлось. И речь даже не об изобретательно снятом экшне, а скорее об актерских работах. Отца героя играет 84-летний Кристофер Ллойд (доктор Эммет Браун из трилогии «Назад в будущее») — и такой веселой роли у него не было очень давно (а может и вовсе никогда).
Автор фото, Universal Pictures International
Отдельных комплиментов заслуживает Серебряков, который окончательно освободился от алко-амплуа героя «Левиафана» и переживает, кажется, новый ренессанс как характерный актер. Его первый выход под «Бухгалтера» группы «Комбинация» — чистый восторг для зрителя, который отличает сознательный китч от пресловутой «клюквы».
Найшуллер говорит, что изначально противниками Хатча должны были стать корейцы, но он настоял на русских, поскольку, во-первых, лучше их знает, а во-вторых, хочет поиграть с клише русской мафии из голливудских фильмов. Шалость, безусловно, удалась: противоборство двух героев хоть и носит порой несколько мультипликационный оттенок (из-за графичности физиономий Оденкерка и Серебрякова), но проходит на равных.
На несоветской скорости
«Никто», конечно, можно упрекать за неизобретательный саундтрек — перестрелка под «What a Wonderful World» в 2021-м, серьезно? Можно также порассуждать о том, что Найшуллеру не хватает то ли бесстыдства, а то ли искренней веры в происходящий на экране беспредел, которая есть в лучших боевиках 1980-х и 90-х типа «Крепкого орешка».
Автор фото, Universal Pictures International
С другой стороны, не то чтобы кому-то в последние лет двадцать удавалось повторить ту магию или, во всяком случае, поставить её на поток. Да и задачи такой здесь не ставилось. Важнее, что «Никто» это не фильм «русского в Голливуде», а кино, сделанное с абсолютным пониманием того, каким сегодня должен быть экшн и приправленное изрядной долей обаятельной иронии.
У Найшуллера, к счастью, совсем нет тяги к размашистости большого стиля или имперскому китчу (как у того же Бекмамбетова). Его фильм — поджарый и эргономичный, а виньетки (типа камео Сергея Шнурова) в нем никак не вредят аэродинамике.
Вместо «традиционных русских ценностей» — чести, совести, или там таинственной души, которые сами по себе плохо конвертируются в кассовые сборы, Найшуллер предложил живой и острый ум и какую-то совсем нездешнюю веру в себя.
Как выяснилось, эти качества вполне востребованы за любым океаном. И что важнее — обеспечили возможность не размениваться на компромиссы и сделать правильный второй шаг к уверенному диалогу с мировой аудиторией.
Делать какие-то дальнейшие прогнозы или выписывать авансы — дело, конечно, пустое, но кажется, что следующего американского фильма Ильи ждать придется меньше шести лет. И, что приятно, ждать его можно без опаски, а напротив — с безусловным любопытством.
YouTube убирает счетчик неприязненных ко всем видео на своей платформе — TechCrunch
YouTube сегодня объявил о своем решении сделать отсчет «неприязни» к видео частным на своей платформе. Решение, скорее всего, будет спорным, учитывая то, насколько оно влияет на видимость зрителями приема видео. Но YouTube считает, что это изменение лучше защитит своих создателей от преследований и снизит угрозу того, что он называет «атаками на основе неприязни» — по сути, когда группа объединяется, чтобы увеличить количество отрицательных отзывов, которые получает видео.
Компания заявляет, что, хотя счетчик неприязни не будет виден широкой публике, она не удаляет саму кнопку неприязни. Пользователи по-прежнему могут нажимать кнопку «Нравится» на видео, чтобы сообщить создателям о своей неприязни в частном порядке. Между тем, создатели смогут отслеживать свои антипатии в YouTube Studio вместе с другими аналитическими данными об эффективности их видео, если они захотят.
Это изменение следует за экспериментом, который YouTube провел в начале этого года, цель которого заключалась в том, чтобы определить, уменьшат ли подобные изменения атаки неприязни и преследования авторов.
В то время YouTube объяснил, что подсчет антипатий может повлиять на благополучие авторов и может побудить целевые кампании добавлять антипатии к видео. Хотя это правда, отметки «Не нравится» также могут служить сигналом для других, когда видео являются приманкой для кликов, спамом или вводящими в заблуждение, что может быть полезно.
YouTube сообщил, что он также слышал от более мелких создателей и других лиц, которые только начинали работать с платформой, о том, что, по их мнению, они несправедливо стали объектом атак неприязни. Эксперимент подтвердил, что это правда — создатели с меньшими каналами чаще подвергались атакам антипатии, чем более крупные авторы.
YouTube отказался поделиться конкретными деталями или данными, собранными в ходе этих экспериментов, однако, на запрос TechCrunch. Но он сказал, что проводил свои тесты в течение «нескольких месяцев» и провел «углубленный анализ воздействия» на то, как изменения одинаково повлияли как на пользователей, так и на создателей.
Компания экспериментировала с различными вариантами удаления счетчика антипатий, в том числе с тем, где слово «нелюбовь» появилось под кнопкой «Нравится» вместо количества антипатий.Компания выбрала именно такой дизайн, который в меньшей степени разрушает ряд кнопок взаимодействия под видео.
Изображение предоставлено: YouTube
Компания не станет первой крупной платформой, которая экспериментирует с идеей уменьшения публичной видимости сигналов, которые передают настроения пользователей. По тем же причинам, связанным с психическим здоровьем, Instagram пару лет назад начал тесты, чтобы скрыть свои лайки во всем мире. Он считает, что стремление получить отметки «Нравится» может нанести ущерб его сообществу и может сделать создателей менее комфортными для самовыражения на платформе.Однако в конечном итоге ни Facebook, ни Instagram не смогли полностью принять решение и вместо этого вернули возможность скрывать лайки под контроль пользователей — шаг, который фактически сохранил статус-кво.
Изменения YouTube в подсчете «неприязни» вводятся в то время, когда общественность считала большие технологии и их влияние на психическое здоровье, особенно когда речь идет о несовершеннолетних. Компании переосмысливают, как их системы предназначены для нацеливания и влияния на их пользовательскую базу, а также того, какие изменения они могут внести перед появлением новых правил.На ряде рынков законодатели затаскивают на слушания технических руководителей, в том числе YouTube, и разрабатывают законы, направленные на устранение некоторых наиболее проблемных элементов технологий. Однако психическое здоровье — это лишь одна из областей, представляющих интерес для регулирующих органов, наряду с таргетингом на рекламу, конфиденциальностью, алгоритмическим усилением дезинформации и многим другим.
В случае с YouTube компания попыталась опередить некоторые из необходимых изменений, внедрив усиленные функции защиты и конфиденциальности для пользователей в возрасте от 13 до 17 лет, а также снизив потенциал монетизации «нездорового» детского контента.Но более крупный сдвиг на рынке также подталкивает компании к рассмотрению других областей своих платформ, которые потенциально токсичны для широких групп людей.
Тем не менее, YouTube сообщил TechCrunch, что сегодняшнее удаление счетчика неприязни связано не с какими-либо нормативными изменениями, а с его поддержкой создателей.
«Мы проактивно вносим это изменение, потому что YouTube несет ответственность за защиту авторов, особенно небольших авторов, от преследований и атак с неприязнью», — сказал представитель.
Компания, конечно же, внедряет это, когда битва за талант творцов становится чрезвычайно конкурентной среди технологических гигантов. Сегодняшние социальные платформы создают фонды для удержания своих лучших авторов в условиях растущей конкуренции, особенно из-за растущей угрозы TikTok. YouTube в этом году объявил о создании фонда в 100 миллионов долларов, например, для запуска своей платформы для короткометражных видео. И примерно за последний год он представил несколько новых функций и политик, направленных на улучшение работы авторов.
Начиная с сегодняшнего дня, изменения в счетчике неприязни будут применяться на всей платформе YouTube, включая все устройства и Интернет.
Настоящая причина, по которой фанаты ненавидят последний сезон Игры престолов
Игра престолов, в восьмом и последнем сезоне, настолько популярна, насколько сегодня становится телевидение. Открытие сезона посмотрели более 17 миллионов человек. Однако, судя по реакции фанатов и критиков, кажется, что значительная часть этих миллионов ненавидит сезон.Действительно, большинство обзоров и дискуссий фанатов, кажется, размышляют о том, где же нашумевший сериал пошел не так, как надо, с множеством теорий о том, почему именно он пошел под откос.
Сериал действительно стал хуже, но причины этого спада гораздо глубже, чем обычные подозреваемые, которые были выявлены (новые и некачественные сценаристы, укороченный сезон, слишком много дыр в сюжете). Это не значит, что это неправильно, это всего лишь поверхностные сдвиги. Фактически, появление Game of Thrones обнажает фундаментальный недостаток нашей культуры повествования в целом: мы действительно не знаем, как рассказывать социологических историй.
В лучшем случае, GOT был зверем столь же редким, как дружелюбный дракон в Королевской Гавани: это было социологическое и институциональное повествование в среде, в которой доминировали психологическое и индивидуальное. Эта структурная эпоха повествования в сериале длилась в течение многих сезонов, когда она была основана на романах Джорджа Р. Р. Мартина, который, казалось, специализировался на том, чтобы персонажи развивались в ответ на более широкие институциональные условия, стимулы и нормы, которые их окружают.
Однако после того, как сериал опередил романы, его захватили влиятельные голливудские шоураннеры Дэвид Бениофф и Д.Б. Вайс. Некоторые фанаты и критики предполагали, что дуэт изменил повествование, чтобы соответствовать голливудским стереотипам или ускорить процесс, но это маловероятно. Фактически, они, вероятно, придерживались тех повествовательных моментов, которые были даны им, хотя бы в краткой форме, первоначальным автором. Они сделали нечто иное, но во многих отношениях более фундаментальное: Бениофф и Вайс увели повествование , переулок , от социологического и перешли к психологическому. Это основной, а зачастую и единственный способ рассказывать истории Голливудом и большинством телевизионных сценаристов.
Это важный сдвиг, который необходимо проанализировать, потому что то, рассказываем ли мы наши истории преимущественно с социологической или психологической точки зрения, имеет большое значение для того, как мы справляемся с нашим миром и с проблемами, с которыми мы сталкиваемся.
Я часто сталкиваюсь с этим недостатком в своей области письма — технологии и обществе. Наша неспособность понимать и рассказывать социологические истории — одна из ключевых причин, по которым мы боремся с тем, как отреагировать на исторический технологический переход, который мы сейчас переживаем, с цифровыми технологиями и машинным интеллектом — но обо всем этом позже.Давайте сначала рассмотрим, что случилось с Game of Thrones .
Что это было за рассказ и во что превратилось в
GOTЛегко пропустить это фундаментальное изменение направления повествования и обвинить в спаде сериала старые добрые плохие произведения Бениоффа и Вайсса — отчасти потому, что они действительно плохо в этом справляются. Они не просто переключили объяснительную динамику истории, они также ужасно поработали на новом пути.
Можно, например, легко сосредоточиться на обилии сюжетных дыр.Драконы, например, похоже, переключаются между неразрушимыми и уязвимыми комиксами от одного эпизода к другому. И было трудно сохранять невозмутимое лицо, когда Джейме Ланнистер оказался в крошечной бухте вдоль огромной, обширной береговой линии точно в момент , злодей Эурон Грейджой доплыл до этой самой точки от своего тонущего корабля, чтобы противостоять ему. Как удобно!
Точно так же дуги персонажей, тщательно прорисованные на протяжении многих сезонов, кажутся заброшенными по прихоти, превращая игроков в карикатуры, а не в личности.Например, Бриенна Тартская, кажется, существует без всякой причины; Тирион Ланнистер внезапно превратился в смертоносного стукача, но при этом потерял все свои интеллектуальные способности (за весь сезон он не принял ни единого правильного решения). И кто знает, что, черт возьми, творится с Браном Старком, кроме того, что он, кажется, остается каким-то дополнительным Старком?
Но все это поверхностные вещи. Даже если бы в новом сезоне удалось свести к минимуму сюжетные дыры и избежать неуклюжих совпадений и неуклюжего Arya ex machina в качестве средства повествования, они не смогли бы удержаться на линии повествования прошлых сезонов . Для Бениоффа и Вайсс попытка продолжить то, что намеревалась сделать «Игра престолов», рассказать убедительную социологическую историю , была бы все равно что пытаться съесть тающее мороженое вилкой. Голливуд в основном умеет рассказывать психологические, индивидуализированные истории. У них нет нужных инструментов для социологических историй, и они, кажется, даже не разбираются в своей работе.
Чтобы понять смену полосы повествования, давайте вернемся к ключевому вопросу: почему так много людей вообще полюбили Game of Thrones ? Что отличает его от множества других шоу в эпоху, которую критики называют вторым золотым веком телевидения, потому что существует так много высококачественных постановок?
Первоначальный интерес фанатов и последовавшая за ними лояльность заключались не только в блестящей игре и великолепной кинематографии, звуке, монтаже и режиссуре.Ни один из них не является уникальным для GOT, , и все они остаются отличными в этом ужасном прошлом сезоне.
Одним из ключей к разгадке является явная готовность сериала убивать главных героев, рано и часто, не теряя нити истории. Телесериалы, которые путешествуют по психологической стороне, редко делают это, потому что они зависят от зрителей, идентифицирующих себя с персонажами и вкладывающихся в них, чтобы донести историю, а не от взгляда на более широкую картину общества, институтов и норм, с которыми мы взаимодействуем и с которыми мы взаимодействуем. формируют нас.Они не могут просто убить главных героев, потому что это ключевые инструменты, с помощью которых они создают сюжет и используют их как крючки для удержания зрителей.
Напротив, Игра престолов внезапно убила Неда Старка в конце первого сезона, построив весь сезон и, как следствие, всю серию вокруг него. Второй сезон разработал замену наследнику Старка, который выглядел как более традиционное продолжение повествования. Однако в третьем сезоне он и его беременная жена были убиты особенно кровавым способом.Так и пошло. История продолжалась; многие персонажи этого не сделали.
Привлекательность сериала, в котором регулярно убиваются главные персонажи, сигнализирует о другом виде повествования, когда один харизматичный и / или влиятельный человек вместе с его или ее внутренней динамикой не несет всей повествовательной и объяснительной нагрузки. Учитывая нехватку таких повествований в художественной литературе и на телевидении, такой подход явно нашел отклик у большого количества фанатов, которые прицепились к шоу.
В социологическом повествовании у персонажей, конечно же, есть личные истории и действия, но они также в значительной степени формируются под влиянием окружающих их институтов и событий.Стимулы к поведению персонажей заметно исходят также от этих внешних сил и даже сильно влияют на их внутреннюю жизнь.
Затем люди адаптируют свой внутренний рассказ к своим стимулам, оправдывая и рационализируя свое поведение на этом пути. (Так, знаменитая шутка Аптона Синклера: «Трудно заставить человека что-то понять, когда его зарплата зависит от того, что он этого не понимает»).
Чрезмерно личный способ повествования или анализа лишает нас более глубокого понимания событий и истории.Например, понимание личности Гитлера мало что скажет нам о подъеме фашизма. Не то чтобы это не имело значения, но другой демагог, вероятно, занял бы свое место в Германии в промежутке между двумя кровопролитными мировыми войнами в 20 веке. Следовательно, ответ на вопрос «Вы бы убили младенца Гитлера?», Который иногда называют этическим вызовом путешествия во времени, должен быть «нет», потому что это, скорее всего, не имеет большого значения. Это не настоящая дилемма.
У нас также есть предвзятое отношение к человеку как к средоточию свободы воли при интерпретации нашей повседневной жизни и поведения других.Мы склонны искать внутренние, психологические объяснения поведения окружающих, при этом находя ситуативные оправдания своим собственным. Это настолько распространенный взгляд на мир, что у социальных психологов есть слово для него: фундаментальная ошибка атрибуции .
Когда кто-то обижает нас, мы склонны думать, что они злые, заблуждающиеся или эгоистичные: индивидуальное объяснение. Но когда мы плохо себя ведем, мы лучше распознаем внешнее давление на нас, которое формирует наши действия: понимание ситуации.Например, если вы обрушиваетесь на коллегу, вы можете рационализировать свое поведение, вспомнив, что прошлой ночью у вас были проблемы со сном, а в этом месяце вы столкнулись с финансовыми трудностями. Вы не злой, просто подчеркнули! Однако коллега, который на вас огрызается, с большей вероятностью будет истолкован как придурок, не прибегая к подобным объяснениям. Это удобно для нашего душевного спокойствия и также соответствует нашей области знаний. Мы знаем, что давит на нас, но не обязательно на других.
Это противоречие между внутренними историями и желаниями, психологией и внешним давлением, институтами, нормами и событиями было именно тем, что Игра престолов показала нам для многих своих персонажей, создав богатые гобелены психологии, но также и поведение, которое не было ни святым, ни полностью злым. в любой момент.Это было нечто большее: можно было понять , почему даже персонажи, совершающие злые поступки, делали то же, что и они, как их добрые намерения были подорваны и как стимулы структурировали поведение. Сложность делала его намного богаче, чем упрощенная моральная сказка, где чистое добро борется со злом.
Отличительной чертой социологического повествования является то, что оно может побудить нас поставить себя на место любого персонажа , а не только главного героя / героини, и представить себе, что мы делаем аналогичный выбор.«Да, я вижу, что делаю это при таких обстоятельствах» — это путь к более широкому и глубокому пониманию. Это не просто сочувствие: мы, конечно, сочувствуем жертвам и хорошим людям, а не злодеям.
Но если мы сможем лучше понять, как и почему персонажи делают свой выбор, мы также сможем подумать о том, как структурировать наш мир, чтобы каждый мог делать лучший выбор. Альтернатива — зачастую бесполезное обращение к лучшим ангелам нашей природы. Дело не в том, что их не существует, но они существуют вместе с более низкими и меньшими мотивами.Вопрос не в том, чтобы идентифицировать несколько ангелов, а в том, чтобы облегчить каждому выбор, который в совокупности приведет всех нас к лучшему.
Еще один пример социологической телевизионной драмы, за которой следуют такие же восторженные поклонники, — это фильм Дэвида Саймона The Wire, , в котором прослеживается траектория различных актеров в Балтиморе, начиная от афроамериканцев в бедных и заброшенных городских районах, пытающихся выжить, до от полицейских к журналистам, к объединенным докерам, к городским властям и учителям.Это шоу тоже регулярно убивало своих главных героев, не теряя при этом своих зрителей. Интересно, что звезда каждого сезона была заведением больше, чем человеком. Второй сезон, например, был посвящен упадку объединенного в профсоюзы рабочего класса в США; четвертый выделил школы; и последний сезон был посвящен роли журналистики и средств массовой информации.
К счастью для The Wire, творческий контроль никогда не переходил к стандартным голливудским авторам рассказов, которые дали бы нам людей, за которых можно болеть или ненавидеть, не будучи в состоянии полностью понять обстоятельства, которые их формируют.Одна вещь, которая поражает в The Wire , — это то, как можно понять всех символов, а не только хороших (и на самом деле ни один из них не был просто хорошим или плохим). В таком случае вы знаете, что смотрите социологическую историю.
Почему
GOT Приостановлено убийство основных персонажейЧто характерно, восьмой сезон шокировал многих зрителей тем, что… , а не изначально убивали главных героев. Это был первый важный индикатор их сдвига — они перекладывали вес истории на отдельного человека и отказывались от социологического.В этом ключе у них были любимые фанатами персонажи, которые выполняли трюки, за которые мы могли болеть и болеть, например, Арья Старк, убивающая Короля ночи в несколько невероятной манере.
В течение семи сезонов шоу было сосредоточено на социологии того, что внешняя, другая угроза — такая как Король Ночи, Армия Нежити и Грядущая Зима — сделает с конкурирующим соперничеством внутри противостоящего лагеря. Убив одно из главных социологических противоречий, которое оживляло всю серию, одним удачным ударом ножа, Бениофф и Вайс затем обратились к разрушению другого социологического напряжения: истории о коррупции власти.
Это искажение власти было наглядно проиллюстрировано на примере взлета и эволюции Серсеи Ланнистер от жертвы (если и эгоистичной) до злого актера, и это явно должно было стать историей ее главного соперника, Дейенерис Таргариен. Дени начинала с желания разорвать оковы, поскольку моральный выбор давил на нее тяжелым бременем, и сезон за сезоном мы были свидетелями того, как она, хотя и неохотно, формировалась под воздействием тех инструментов, которые были ей доступны и которые она использовала: война, драконы, огонь.
Если все сделано правильно, это была бы увлекательная и динамичная история: соперники превращаются друг в друга, стремясь к абсолютной власти с помощью смертоносных инструментов, один из которых исходит из эгоистичной точки зрения (ее желание, чтобы ее дети правили), а другой — из альтруистической. (ее желание освободить рабов и пленников, одной из которых она когда-то была).
Коррупция власти — одна из важнейших психосоциальных динамик многих важных поворотных моментов в истории и того, как возникают болезни общества.В ответ мы создали выборы, систему сдержек и противовесов, а также законы и механизмы, ограничивающие исполнительную власть.
Деструктивные исторические деятели часто считают, что они должны оставаться у власти, потому что именно они и только они могут вести людей — и что любая альтернатива будет пагубной. Лидеры, как правило, замыкаются, попадают в окружение подхалимов и легко поддаются человеческой склонности к самооценке. В истории есть несколько примеров, когда лидер, начинавший с оппозиции с самыми лучшими намерениями, как Дэни, в конечном итоге действовал жестоко и превращался в тирана, если приходил к власти.
С социологической точки зрения превращение Дени в жестокого массового убийцу было бы сильной и захватывающей историей. Однако в руках двух писателей, которые не понимают, как продвигать повествование в этом направлении, это стало смешно. Она атакует Королевскую Гавань с Дрогоном, своим драконом, и побеждает, когда городские колокола звонят в знак капитуляции. Затем внезапно она впадает в ярость, потому что каким-то образом включаются ее тиранические гены.
Варис, советник, который умрет за попытку остановить Дени, говорит Тириону, что «каждый раз, когда рождается Таргариен, боги подбрасывают монету в воздух, и мир затаивает дыхание, чтобы увидеть, как он приземлится.«Это прямой и упрощенный генетический детерминизм, а не то, что мы наблюдали последние семь сезонов. Опять же, социологические истории не сбрасывают со счетов личные, психологические и даже генетические аспекты, но ключевым моментом является то, что они представляют собой нечто большее, чем «подбрасывание монеты» — они представляют собой сложные взаимодействия с возникающими последствиями: то, как на самом деле устроен мир.
В интервью после этого эпизода Бениофф и Вайс признаются, что превратили его в спонтанный момент. Вайс говорит: «Я не думаю, что она заранее решила, что собирается делать то, что сделала.И затем она видит Красный Замок, который для нее является домом, который ее семья построила, когда впервые приехала в эту страну 300 лет назад. Именно в тот момент, на стенах Королевской Гавани, когда она смотрит на этот символ всего, что было отнято у нее, она принимает решение сделать это личным ».
Бениофф и Вайс почти наверняка получили концовку «Безумная королева» для Игры престолов от первоначального писателя Джорджа Р. Мартина. Для них, однако, это была проблема поедания мороженого с вилкой, о которой я упоминал выше.Они могли сохранить рассказ, но не способ повествования. Они могли сделать это только мгновенным поворотом, который является частично спонтанной психологией и частично детерминированной генетикой.
Почему имеет значение социологическое повествование
Хорошо или плохо сделано, психологический / внутренний жанр не позволяет нам понять социальные изменения и отреагировать на них. Возможно, доминирование психологического повествования и повествования о героях и антигероях также является причиной того, что нам так трудно справляться с текущим историческим переходом технологий.Так что это эссе больше, чем об одном телешоу с драконами.
В моей собственной области исследований и написания статей о влиянии цифровых технологий и машинного интеллекта на общество я постоянно сталкиваюсь с этим препятствием. Существует значительное количество рассказов, книг, повествований и журналистских отчетов, посвященных личностям таких ключевых игроков, как Марк Цукерберг, Шерил Сандберг, Джек Дорси и Джефф Безос. Конечно, их личности имеют значение, но только в контексте бизнес-моделей, технологических достижений, политической среды, (отсутствия) значимого регулирования, существующих экономических и политических сил, которые подпитывают неравенство в благосостоянии и отсутствие ответственности перед влиятельными игроками, геополитической динамикой. , социальные характеристики и многое другое.
Для корпорации разумно, например, задуматься о том, кто был бы лучшим генеральным директором или операционным директором, но для нас неразумно ожидать, что мы могли бы взять любого из этих действующих лиц и заменить их другим человеком и получить кардинально другие результаты без изменение структур, стимулов и сил, которые определяют то, как они и их компании действуют в этом мире.
Предпочтение индивидуального и психологического повествования понятно: историю легче рассказывать, поскольку мы стремимся идентифицировать себя с героем или ненавидеть антигероя на личном уровне.Мы ведь тоже люди!
В классической пьесе немецкого драматурга Бертольда Брехта « Жизнь Галилея» Андреа, бывший ученик Галилея, посещает его после того, как он отрекается от своих основополагающих открытий под давлением католической церкви. Галилей дает Андреа свои записные книжки, прося его распространить знания, которые они содержат. Андреа отмечает это, говоря: «Несчастна земля, в которой нет героев». Галилей поправляет его: «Несчастна земля, которой нужен герой».
Хорошо управляемым обществам не нужны герои, и способ сдерживать ужасные импульсы — это не свергать антигероев и заменять их хорошими людьми.К сожалению, большая часть нашего повествования — как в художественной литературе, так и в документальной литературе средств массовой информации — остается в нарративе героя / антигероя. Жалко, что Game of Thrones не сумели завершить последний сезон в оригинальном ключе. В исторический момент, который требует серьезного институционального строительства и изменения стимулов (технологические вызовы, изменение климата, неравенство и подотчетность), нам нужно все социологическое воображение, которое мы можем получить, и фантастические драконы или нет, было приятно иметь шоу, которое поощряло просто пока это длилось.
Леброну Джеймсу не понравилась концовка «Игра в кальмары»
Следующая история содержит спойлеры к финалу 1 сезона игры Netflix « Squid Game».
Если вы не жили под каким-то камнем или другим большим объектом, вы, вероятно, слышали немного разговоров за последний месяц о шоу на Netflix под названием Squid Game, , которое недавно стало самое популярное шоу потокового гиганта за всю историю. И это означает, что множество людей смотрят это шоу wild , которое варьируется от боевика и триллера до мрачной комедии и драмы…множество мнений по финалу. Если вы считаете себя одним из тех, кому не понравилось то, как все сложилось, вы не одиноки: среди тех, кто согласен, есть суперзвезда НБА Леброн Джеймс.
Звезда «Лейкерс» недавно завершила пресс-конференцию, и Энтони Дэвис (его товарищ по команде суперзвезда!) Спросил его, закончил ли он смотреть сериал. Он сказал, что имел, и быстро поделился другими мнениями. «Но мне не понравился финал», — сказал он. «Я знаю, что у них начинается второй сезон, но типа, садись в гребаный рейс и сходи к своей дочери, братан.«Ясно, что Джеймсу не понравилось то, что главный герой Ги-хун сделал в конце сериала выбор, который снова войдет в следующий раунд Игры с кальмарами, прежде чем отправиться домой, чтобы увидеть свою дочь (но не раньше, чем он сделал случайную красную прическу или шикарный новый гардероб).
ЛеБрон хотел богатого, счастливого конца — и мы не виним его. Было бы больно, если бы Squid Game включили красивую сцену, пусть даже короткую, чтобы мы хотя бы вид счастливых после такого стресса? Но опять же, мы (и Леброн Джеймс) должны рассматривать Ги-хуна как персонажа.Хотя мы, безусловно, видели его истинное лицо и то, как он развивался на протяжении всей серии, он все еще далек от совершенства в своей сути. Помните, когда мы впервые увидели его, он крал деньги с банковского счета своей мамы и выигрывал странные новинки из когтеточки для своей маленькой дочери. Не совсем тот отец, о котором вы слышали.
Getty / Netflix
Дэвис был согласен с Леброном. «Какого хрена ты делаешь?» Сказал он, незадолго до того, как занять собственное место на подиуме.Леброн продолжил: «Пять миллиардов долларов, братан, ты собираешься … какого хрена?»
Две суперзвезды также согласились, что Ги-хуну нужно просто двигаться дальше. «Это больше не моя проблема», — сказал AD. Леброн согласился. «Это не моя проблема! Ты выиграл игру !»
Нам нужно будет посмотреть, учитывает ли создатель / писатель / режиссер Squid Game заметки Леброна, AD и всех остальных, прежде чем погрузиться в Squid Game Season 2, который, как мы все знаем, уже в пути , даже если Netflix еще не подтвердил это официально.
Посмотрите видео, где Леброн рассказывает о Squid Game ниже:
Этот контент импортирован из Instagram. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
Эван Романо Эван — младший редактор журнала Men’s Health, автор статей в The New York Times, MTV News, Brooklyn Magazine и VICE.Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты.Вы можете найти дополнительную информацию об этом и подобном контенте на сайте piano.io.
YouTube убирает счетчик дизлайков для всех видео из поля зрения общественности
Джимми Вестенберг / Android Authority
TL; DR
- YouTube закрывает счет неприязни ко всем видео на платформе.
- Пользователи по-прежнему могут нажимать кнопку «Не нравится» на видео YouTube, но счетчик «Не нравится» больше не отображается.
- Изменение начнется сегодня.
YouTube вносит серьезные изменения в способ взаимодействия пользователей с его сервисом. С сегодняшнего дня зрители на YouTube больше не будут видеть отметки «Не нравится». Чтобы было ясно, кнопка «Не нравится» никуда не денется — пользователи по-прежнему могут не любить любое видео YouTube, с которым они соприкасаются, — но счетчик останется личным для создателя видео YouTube.
YouTube ссылается на «атаки неприязни» и другие формы преследования как на движущую причину этого изменения. Если группе людей не нравится видео по какой-либо конкретной причине, они могут «нацелить» кнопку «Не нравится», чтобы максимально увеличить число людей.
YouTube экспериментирует с способами защиты авторов от подобных вещей с марта этого года. Компания экспериментировала с сокрытием цифр антипатии от общественности, что привело к снижению количества атак антипатии и антипатии в целом, поскольку зрители с меньшей вероятностью нацелились на кнопку, если они не увидели эту цифру. Это изменение также поможет защитить мелких авторов YouTube, которым в среднем больше не нравится, чем хорошо зарекомендовавшие себя каналы.
Подробнее: Вот все 5 приложений YouTube и то, что они делают.
Создатели YouTube все еще могут видеть точное количество дизлайков к видео в YouTube Studio. И зрителям по-прежнему рекомендуется использовать кнопку «Не нравится», поскольку это помогает алгоритмам YouTube настраивать рекомендации для вас. Единственное, что здесь изменится, — это то, что цифры неприязни будут скрыты от публики.
Устранение неприязни в публике, несомненно, поможет обуздать притеснения в Интернете.Однако это решение будет иметь другие далеко идущие последствия для всей платформы. Зрители часто используют кнопку «Не нравится», чтобы оценить, смотреть ли видео или нет, и является ли информация в видео точной или нет. Теперь, когда количество антипатий скрыто, такого способа отличить хорошее видео от плохого больше не существует. Тем, кто не согласен с решением YouTube по этому вопросу, YouTube говорит: «Мы знаем, что вы можете не согласиться с этим решением, но считаем, что это правильно для платформы.”
Согласны ли вы с решением YouTube скрыть от общественности сведения о неприязни?
878 голосов
Да, знаю.
17%
Нет, не знаю.
83%
Сам YouTube подвергался атакам неприязни. Видео компании YouTube Rewind 2018 в настоящее время является самым нежелательным видео на платформе, которое в настоящее время насчитывает 19 миллионов отметок «Не нравится». Ранее в этом году YouTube навсегда поставил крест на своей серии Rewind, заявив, что платформа слишком велика, чтобы ее можно было включить в одну серию видеороликов YouTube.
КомментарииСара Пинборо: «Ненависть к финалу« Позади ее глаз »- это нормально»
Эта статья содержит спойлеры о романе «За ее глазами» и его адаптации Netflix
Если вы думали, что сериал Netflix « позади нее» У Eyes был печальный конец, и вы не одиноки. Когда британская писательница Сара Пинборо покупала права на экранизацию своего одноименного писателя, перевернувшего страницы в 2017 году, некоторые руководители телевидения подумали, что история нуждается в более воодушевляющем завершении.
Чтобы испортить развязный поворот: в книге рассказывается о лондонской секретарше по имени Луиза, которая вступает в романтические отношения со своим боссом-психиатром Дэвидом, тайно подружившись с его загадочной женой Адель. Но психологический триллер оказывается скрытой сверхъестественной драмой, и темы зависти, обиды и двойной жизни принимают неожиданный оборот, когда выясняется, что Луиза и Адель обладают способностью отделять свои души от своих тел.
На самом деле Адель вовсе не Адель, а скорее ее бывший товарищ по реабилитации Роб, который много лет назад использовал астральную проекцию, чтобы поменяться с ней телами, избавиться от настоящей Адели и завладеть ее жизнью.Роман заканчивается тем, что Роб повторяет трюк, когда он хватает тело Луизы, безжалостно убивает ее (пока она заперта в теле Адель, если вы отслеживаете) и использует свою новую форму, чтобы сбежать с ничего не подозревающим Дэвидом.
Так что да, это мрачно и странно.
Подробнее:
Те руководители телевидения думали, что это слишком. «Они хотели более счастливого конца», — говорит Пинборо. «Я думаю, они хотели, чтобы Луиза выжила. Вы знаете, я понимаю. Но да, этого не должно было случиться.
Вместо этого Пинборо продал права британской продюсерской компании Left Bank Pictures, которая предполагала более лояльную адаптацию. « Behind Her Eyes » с Симоной Браун в роли Луизы, Евой Хьюсон в роли Адель, Томом Бейтманом в роли Дэвида и Робертом Арамайо в роли Роба был выпущен ограниченным сериалом из шести частей в феврале на Netflix. Хотя кастинг Брауна привел к переосмыслению Луизы, а два подлых поступка Роба из книги были исключены, в остальном сериал тесно связан с повествованием книги.
Выступая ранее в этом месяце во время видеочата из своего лондонского дома, Пинборо обсуждала эти изменения от страницы к экрану, обсуждение концовки и то, как, по ее мнению, некоторые недоброжелатели неверно истолковывают повороты сюжета.
Q: Итак, они не изменили концовку, но они изменили другие вещи. Некоторые актеры, например, не совсем соответствуют персонажам в книге. Как вы на это отреагировали?
A: Они все такие красивые. Теперь я не могу иначе видеть [персонажей].В книге Луиза определенно была старше Адель, тогда как сейчас они примерно одного возраста. И, очевидно, в книге Луиза была коренастой блондинкой, а теперь у нас есть эта красивая цветная женщина. Когда я писал книгу, это было шесть-семь лет назад, и я дал ей очень стереотипные женские неуверенности, например: «Я немного полноват, я слишком много пью, слишком много курю». В то время как Симона настолько красива, что они не могли заставить ее беспокоиться о своем весе, поэтому они просто сделали ее более незащищенной в своей жизни, что, я думаю, сработало очень хорошо.У нее действительно есть нервозность характера Луизы и элемент желания угодить.
(Раздаточный материал)
Q: Были ли какие-то изменения в романе, которые вам запомнились?
A: Я очень рад, что они не убили кошку [как Роб в книге], потому что когда я смотрел это в первый раз, и мы подошли к кошке, я подумал: «О, Боже мой, боже мой, писать это — одно дело, но я не хочу смотреть на мертвую кошку ». Я думаю, это было бы слишком далеко для шоу.Собственно, если бы я писал это снова, я бы, наверное, это убрал. И я рада, что они убрали тот факт, что когда Роб вошел в тело Адель, она была беременна [а он сделал аборт]. Я думаю, это было бы слишком темно для телевидения.
Q: Я собирался спросить, как серия, хотя и все еще довольно мрачная, смягчила края книги этими решениями. Значит, вы с ними согласились?
A: Да, конечно. Потому что мы убиваем Луизу — у нас умирает главный герой, что в любом случае довольно мрачно.Я думаю, что тогда сделать аборт было бы чересчур, слишком много. Я склонен впадать в крайности, когда пишу. Я обычно говорю: «Я вставлю это и посмотрю, разрешит ли мне мой редактор оставить это».
Q: Концовка книги произвела настоящий фурор еще в 2017 году, и теперь вы видели, как это снова и снова происходило с реакцией на сериал. На что был похож этот опыт?
A: Должен сказать, это было потрясающе. Когда шоу закончилось, некоторые представители британской прессы отнеслись к нему довольно снобично и сказали: «О, это смешно», и это нормально.Но потом, чтобы увидеть реакцию — все это крутилось, катилось и катилось в Твиттере, и это просто заставляло меня улыбаться. Даже люди, которые это ненавидели — я был такой: «Иди сюда. Тебе разрешено ненавидеть это. Все нормально.»
Подробнее:
Q: Некоторые люди, разочарованные финалом, критиковали его как просто шокирующую ценность. Что вы думаете об этом?
A: Я бывший учитель, и я очень похож на учителя, когда люди говорят: «Она просто нарисовала это из ниоткуда.И я просто говорю: «Нет, вернись и посмотри на это еще раз. Есть подсказки. Там все есть! » [Смеется] Так что это единственное, что меня раздражает. Я не возражаю, если они ожидают, что это будет настоящий криминальный триллер, и тогда это не так, потому что это нормально. Но когда они думают, что [поворот] был просто добавлен для шока, тогда я думаю: «Нет, это было запланировано с самого начала». И нет ничего плохого в небольшом шоке.
«За ее глазами» Сары Пинборо. HarperCollins, £ 8,99
© The Washington Post
Игра в кальмар: Леброну Джеймсу не понравился финал шоу Netflix [ВИДЕО]
Как и большинство жителей страны, Леброн Джеймс был очарован шоу Netflix « Squid Game ».Просто оказывается, что ему не нравится, чем все закончилось.
После завершения своей пресс-конференции в среду звезда «Лейкерс» столкнулась с Энтони Дэвисом на подиуме. Дэвис продолжил спрашивать Джеймса, закончил ли он девятисерийный сериал, что затем вызвало дебаты между двумя All-Stars по поводу концовки шоу.
К счастью для нас, Orange County Register Репортер NBA Кайл Гун заснял на камеру дебаты в стиле Ebert и Roeper– esque. (Любые оскорбления, предупреждающие о спойлерах, могут быть адресованы мистеру Мистеру.Леброн Реймона Джеймс старший, Staples Center, 1111 S. Figueroa St., Los Angeles, CA
.)«Да, я закончил, — сказал Джеймс. «Ты закончил? Ты это смотрел? Ты это сделал? Да, но мне не понравился финал. Я знаю, что они начинают его со 2-го сезона, но, ну, например, садись на гребаный рейс и иди к своей дочери, братан. Типа, что ты делаешь? »
Следующее видео содержит явные языковые предупреждения и спойлеры.
Очевидно, это вызвало отклик у Дэвиса, который ответил чем-то вроде «вернуть мою жену» и закончил старинным афоризмом: «Деньги говорят.«Хорошая новость заключается в том, что если на вашей предсезонной бинго-карте НБА была указана« южнокорейская валюта с именем Леброна », значит, вы на правильном пути. NBA MVP.
Вчера Netflix объявил, что Squid Game стал самым популярным сериалом, дебютировавшим на стриминговой платформе за всю историю с 111 миллионами участников. Южнокорейская драма была создана и направлена Хван Дон Хёком и звездами Ли Чжон Чжэ. как человек, который якобы должен был «попасть в долбанный полет.«
Netflix также сообщил, что это шоу на пути к тому, чтобы стать самой высокой серией потоковой передачи на платформе за все время, что превратит мысли Леброна в одну точку зрения GOAT на другую.
Еще больше горчицы:
No Time to Die: финал, злодей и очень большой сюрприз — обсудить со спойлерами | No Time To Die
Дэниел Крейг выполнил двойную работу. Его услуги Ее Величеству завершены, и он не вернется ни в чем, кроме воспоминаний.Фанаты должны решить, где в высшем рейтинге фильмов о Джеймсе Бонде находится «Нет времени умирать», но одно можно сказать наверняка: например, картина не из Эона Шона Коннери «Никогда больше не говори никогда» или даже шутка «Казино Рояль» 1967 года, Лебединая песня Крейга навсегда останется в памяти как нечто уникальное, может быть, даже звездочка франшизы. Он раскрашивает границы так, как мы раньше не видели, и это может вызвать некоторый ужас. Вот о чем мы не могли перестать говорить, когда картина закончилась.
Подождите, что? Бонд мертв ?!В начале статьи мы сказали «со спойлерами», так что вам некого винить, кроме себя.
Джеймс Бонд мертв, и нет, не в шутку, как в You Only Live Twice. Он разбит вдребезги ракетами на частном острове Люцифера Сафина, и ему грозит уничтожение с некоторой грустью, но при этом с должной жесткостью верхней губы. Он прощается со своей единственной настоящей любовью (подробнее об этом чуть позже) и со своими обязательствами перед Великобританией и Свободным миром.
Несомненно, трогательно. Но я сомневаюсь — и, возможно, вы тоже, — правильно ли это. Что мы, как общество, теряем, если не можем полагаться на Джеймса Бонда, чтобы выйти из любой сложной ситуации? Конечно, Дэниел Крейг, Кэри Джоджи Фукунага и продюсеры агента 007 хотели поставить некоторую пунктуацию в конце этой более серьезной эпохи Джеймса Бонда после 11 сентября.Но нужно ли кардинально изменить ДНК их характера? Разве на песке нет линий, которые ты не пересекаешь? Это выходит за рамки «О, он не получил девушку» или даже «О, злодей сбегает из его лап». Это означает, что персонаж, которого до сих пор представляли как бог, и поэтому немного смехотворен, делает его смертным. Это большое изменение, которое может вызвать негативную реакцию.
Я не хочу слишком походить на Кэти Бейтс из «Страданий», но подозреваю, что многие сочтут это пощечиной.Бонду нужно бежать, потому что эти фильмы — бегство от реальности. Пусть в других фильмах будет реализм: пусть Бонд будет Бондом. И давайте позаботимся о том, чтобы у продюсеров следующего фильма об Индиане Джонсе не возникло никаких идей.
Le petit espion Семейные привязанности… Дэниел Крейг и Леа Сейду: «Нет времени умирать». Фотография: MGM / Universal Pictures / Eon / Danjaq / Nicola Dove / Allstar«У нее мои глаза», — говорит Бонд доктору Мадлен Суонн (Леа Сейду) при встрече с очаровательной девочкой Матильдой. Она также выглядит лет на пять, когда Бонд и Суонн внезапно расстались во время предзаголовка фильма.Могла ли она быть…?
Нет, она не твоя, — уверяет Суонн нашего секретного агента, который все это время жил в солнечном одиночестве на Ямайке, ловил рыбу и пил хайнекен с этикеткой, обращенной к камере. И в аудитории мы чувствуем странную двойственность. Было бы неплохо, если бы у Джеймса Бонда был ребенок (а порождение Крейга-Сейду гарантированно будет привлекательным!), Но любой, у кого столько врагов, как агент 007, не может иметь семейных привязанностей: слишком много фильмов доказали, что это всегда приводит к грусть.
Позже в фильме Суонн признается, что ребенок действительно его, что, конечно, он уже знал. Образ Джеймса Бонда, бегущего по штаб-квартире злодея с плюшевым кроликом, заправленным в его подтяжки, чтобы вернуть ребенку, — одна из лучших вещей во всем этом фильме.
Это просто номер В конце концов, они — команда… Лашана Линч и Дэниел Крейг в «Нет времени умирать». Фотография: Allstar / MGM / UNIVERSAL PICTURES \ EON \ DANJAQ / NICOLA DOVEКогда мы впервые встречаемся с Лашаной Линч, мы думаем, что она просто типичная связь Джеймса Бонда.Увы, некогда целоваться (наверняка это самая бесполая в сериале?), Потому что оказывается, что она не просто агент МИ-6, ей присвоили кодовый номер 007. «Думали, они уберут этот номер?» — спрашивает она, и Дэниел Крэйг играет хладнокровно.
Нет, он не любит, когда его заменяют, но он также понимает, что есть только девять вариантов «00». (Если нет двойного ноль?) Крейг, Линч и Фукунага деликатно играют в эту разработку. Он наш герой, но будущее — за Линч (черная женщина).И видно, что она более чем способна. Между ними есть легкие ребусы, и они узнают сильные стороны друг друга. В конце концов, они — команда, и вполне вероятно, что она вернется в следующую главу. Какой у нее будет номер и будет ли вообще «Джеймс Бонд», еще предстоит выяснить — хотя отчеты тех, кто прошел через все кредитов, подтверждают, что отображается фраза «Джеймс Бонд вернется». (Я лично этого не видел: когда все происходило на экране, не было времени пописать.)
Какая арендная плата за логово зла? Восхитительно абсурдно… Рами Малек в фильме «Нет времени умирать». Фото: Николь Дав / © 2019 DANJAQ, LLC AND MGM. ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫЖестокий, ядовитый злодей Рами Малека Люцифер Сафин — один из самых восхитительно абсурдных во всей серии. Он и Хьюго Дракс, надеюсь, веселятся, играя в нарды в аду.
Но одному Богу известно, каков его генеральный план. Сначала кажется, что у него есть вендетта против убийц, что, я думаю, имеет смысл, потому что его родителей сбил Спектр.(Он появляется в пугающей маске в предзаголовке, травмируя молодого доктора Свана.) Каким-то образом, я не знаю, каким образом, он узнает о секретном биологическом оружии М., которое вводит ДНК-специфичных нанороботов в людей, которые позволяет им убить любого одним прикосновением. А теперь он по какой-то причине хочет стереть с лица земли целые народы планеты. Вполне возможно, что я был просто поражен великолепной кинематографией в этом фильме и отключился, когда появилось больше мотивации.
Но что никогда не объясняется, так это то, как он все это финансировал, как он завладел своим частным островом и что он сделал, чтобы вдохновить легион приспешников сражаться насмерть за его дело.В конце концов, это нормально, потому что это в духе самых крутых фильмов о Бонде эпохи Роджера Мура. Финальная битва даже напоминает битву из «Человека с золотым пистолетом», только в тысячу раз дороже. Но даже по нечетким стандартам франшизы я понятия не имею, как это возможно. Это бунт.
Мстители собираются?Когда не время умирать действительно начинает работать, когда все объединяются вокруг Джеймса Бонда, чтобы спасти положение. Сначала Манипенни (Наоми Харрис) осознает, что он нужен Британии и миру, затем Q (Бен Уишоу) взламывает базы данных от его имени (даже если это означает отсрочку обеда), а затем, в конце концов, присоединяется агент 007 Лашаны Линч с М (Ральф Файнс). ) и его начальник штаба Таннер (Рори Киннер) следят за коммуникациями и доставляют строки, такие как «Давай, Бонд» крупным планом.
Это работает, потому что все эти исполнители великолепны. Это тоже немного ново. Джеймс Бонд — это Джеймс Бонд, потому что он — армия тех, кто может прыгнуть с парашютом в любую ситуацию, спасти мир и отправиться к победе с красивой молодой женщиной рядом с ним. Это не современное кино, особенно в мире пост-кинематографической вселенной Marvel. Не удивлюсь, если в следующих главах мы увидим Мстители из 007.
Подождите, так что Джеймс Бонд действительно мертв?Извините, не хочу повторяться, но вернемся к первому.
Да, Джеймс Бонд действительно мертв, и я тоже не могу это пережить. Причина, по которой он принимает свою судьбу и позволяет ракетам с воздуха разорвать его на куски, заключается в том, что Рами Малек отравил его этими чокнутыми наноботами. Если Бонд жив, он больше никогда не сможет прикоснуться к Леа Сейду или их дочери. Q говорит, что противоядия нет, но я на него не куплюсь. Если они вообще могут сделать эту нелепую вещь, они могут сделать противоядие.
Назовите меня бессердечным, но вот что: Бонд узнал о ребенке только 10 минут назад.Он все еще может любить ее, не касаясь ее. А что касается Сейду, то он Джеймс Бонд. Он любил и проигрывал раньше. Кажется, каждый фильм заканчивается тем, что он сбегает с кем-то, кто ему подходит, это настоящая любовь. Потом она исчезает.
В десять раз больше харизмы Сейду… Ана де Армас «Не время умирать». Фотография: MGM / Universal Pictures / Eon / Danjaq / Nicola Dove / AllstarNo Time to Die просит нас купить, что роман Бонда с доктором Суонном из Spectre был настолько вечным, что он просто не мог жить без него? У Spectre определенно есть поклонники, но мало кто считает его рекордным.Возможно, вас тоже оставили в недоумении, не слишком ли большое доверие в «No Time to Die» уделяется инвестициям аудитории в отношения Бонда и Суона?
Я подниму руку и признаю, что, хотя Крейг и Сейду, безусловно, прекрасная пара, это не одна из знаковых пар кино. На мой взгляд, Ана де Армас, которая лишь ненадолго появляется в «Нет времени умирать», обладает в 10 раз большей харизмой, чем Сейду. Честно говоря, я был бы больше раздосадован, если бы никогда не смог быть рядом с ней. Она намного веселее.
Любой фильм с Луи Армстронгом в саундтреке не может быть совсем плохим.Нет времени умирать изобилует отсылками к фильму Джорджа Лэзенби Бонда «На секретной службе Ее Величества».Это разумно, потому что напоминает нам о прецедентах преемственности в этой любимой франшизе. Когда Лазенби сломал четвертую стену и пробормотал: «С другим парнем этого никогда не случалось», он открыл аварийный люк, который всегда пригодился.
Ханс Циммер в нескольких местах цитирует партитуру Джона Барри, и есть повторяющаяся фраза «Все время в мире». Наконец, в конце, после смерти Бонда, доктор Суонн уже в пути (как и Бонд, когда Трейси из Дианы Ригг встретила свою гибель), и мы слышим эти величественные парящие струны и неподражаемый вокал Луи Армстронга.Приятный штрих, добавляющий немного меда в горький финал.
(Не) видеть красныйТрадиции нарушается не только окончанием «Нет времени умирать». Последовательность стрельбы из пистолета, которая, возможно, является самым культовым открытием во всем кино, была изменена по какой-то странной причине. Впервые в 25 фильмах нет крови после того, как Бонд выстрелил?
Почему? Я не знаю. Я больше ничего не знаю.