Картины власть и искусство: Художник и власть: искусство протестного потенциала | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Художник и власть: искусство протестного потенциала | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

15 сентября 1974 года они, небольшая группа художников-авангардистов, съехались на окраину Москвы, в Беляево, чтобы заявить о своем праве творить так, как им видится, и знакомить людей со своими работами. Картины были развешаны на деревянных рейках и расставлены на мольбертных стойках на пустыре. Предварительно живописцы проинформировали о своих планах Московский союз художников, а также иностранных журналистов и дипломатов.

Советские правоохранительные органы проявили к художественной акции недюжинный интерес: через полчаса после начала выставки на открытом воздухе к месту ее проведения съехались бульдозеры, самосвалы, поливальные машины, подтянулся внушительных размеров отряд в штатском. Художников начали теснить, ссылаясь на то, что именно здесь и сейчас «садоводам» необходимо воткнуть в землю саженцы ради озеленения окраины, срочно нуждающейся в облагораживании…

Часть картин была конфискована, часть раздавлена и переломана. Кого-то забрали в отделение милиции, других побили. Но усилия художников даром не пропали: пару недель спустя им все же позволили показать свои картины на открытом воздухе, в Измайлово, уже с официального разрешения властей.

Свобода самовыражения

Среди инициаторов выставки, названной впоследствии «бульдозерной», был и художник-нонконформист Владимир Немухин (1925-2016). Сегодня его персональная выставка проходит в немецком Ашаффенбурге – в Художественной галерее Церкви иезуитов (Kunsthalle Jesuitenkirche).

Эскиз росписи по фарфору. 1993 г.

Директор галереи Кристиане Ладлайф (Christiane Ladleif) рассказывает: «Мне посчастливилось лично познакомиться с Владимиром Немухиным. Было это в октябре прошлого года в Москве. Это был очень начитанный человек, художник-интеллектуал. После «Бульдозерной выставки» он фактически стал посредником между властьимущими и творческим андеграундом, принимал активное участие в деятельности секции живописи при Московском городском объединенном комитете профсоюза художников-графиков, созданной специально для художников-нонконформистов.

Речь, заметьте, не шла о противостоянии политической системе. Речь шла об отстаивании свободы творческого самовыражения. При этом некоторые обвиняли Немухина чуть ли не в «заигрывании» с властями. Другие наоборот: поддерживали. Немухин занимался очень важным делом: он «продвигал» неформальное искусство внутри страны, стараясь сделать так, чтобы своя, советская публика увидела не только соцреалистический взгляд на окружающую действительность».

От «оттепели» до наших дней

Готовя экспозицию, Кристиане Ладлайф символически разделила творчество Владимира Немухина на несколько периодов. В период хрущевской «оттепели» ему был свойственен «лирический абстракционизм». За ним последовала фаза конкретных форм и материалов, ассамбляжей, коллажей. Картина становится для Немухина не столько изображением, сколько предметом. В 1980-х он увлекается трехмерными композициями, «геометрической абстракцией». За этим последовал период «синтеза» – ретроспективы, объединения всех методов и форм, близких художнику.

Начиная с 1960-х годов, через все его творчество проходит один сквозной мотив: игральные карты. «На мой взгляд, это его альтер эго, — предполагает Кристиане Ладлайф. – Карточная игра – как жизнь: один раз повезет, другой – нет. Азарт – это и радость, и боль. В то же время Немухин «цитировал» художников объединения «Бубновый валет» начала прошлого века. Кроме того, карты – это символ чего-то запрещенного: в них играют на зоне, названия карт используются в тюремном жаргоне. То есть игральная карта становится как бы символом противопоставления себя и своего творчества официальной линии».

Немухина, одного из лидеров Лианозовской группы, на Западе пока знает не самый широкий круг ценителей советского нонконформизма. «А жаль, — уверена Кристиане Ладлайф. – Повторюсь, он – интеллектуальный художник, цитирующий Модильяни, Малевича, Сезанна, но не являющийся адептом какого-то стиля или конкретного живописца, а отсылающий нас к творчеству своих коллег, создающий квинтэссенцию искусства как такового, пытающийся дойти до сути. Он ведет диалог с мастерами русского авангарда и со своими современниками».

«Картоловка» (крысоловка с попавшимися в нее игральными картами), 1993 год

Во второй половине 1980-х перестройка внесла свои коррективы: постепенно границы между официальным и неофициальным искусством стирались, растворяясь в «художественном плюрализме». В конце 1980-х – 1990-х годах Немухин подолгу бывал за границей, в том числе и в Германии. По его эскизам компания Villeroy & Boch создала серию фарфоровых тарелок. В конце жизни (Владимир Немухин скончался в апреле 2016 года) он впервые обратился к монументальной скульптуре.

Интеллектуальный диалог между Россией и Западом

Сегодня его работы можно встретить в известнейших музеях мира. А ведь когда-то Владимир Немухин, как и другие советские художники, особенно те, чье видение шло вразрез с официальной доктриной социалистического реализма, фактически был изолирован от внешнего мира. «Москва была тогда «в ссоре» с Западом, — поясняет директор галереи и куратор выставки в Ашаффенбурге. — Да и сегодня отношения Москвы и Запада осложнены различными факторами. Показ работ Немухина в Ашаффенбурге преследует две цели: познакомить немецкую публику с художником, напрасно обойденным вниманием широкой общественности, а заодно поддержать интеллектуальный диалог между Россией и Германией. В этом нашем начинании нас сразу поддержало посольство РФ в ФРГ, под патронажем которой и проходит выставка».

По словам Кристиане Ладлайф, актуальное искусство современной России тоже весьма интересно, наполнено новым протестным потенциалом. «И в наши дни, — отмечает искусствовед, — когда информация распространяется за считанные секунды, намного труднее ограничить творческую свободу, а также свободу передвижения и общения. Актуальное искусство России не вырвано из мирового контекста, а находится внутри него, сохраняя при этом свою самобытность».

С работами Владимира Немухина, выставленными в Ашаффенбурге, можно ознакомиться до 1 ноября 2016 года.

Смотрите также:

• Владимир Немухин: Художник в России — больше, чем художник

  Из «лирического» периода

  Сегодня его работы можно встретить в известнейших музеях мира. А ведь когда-то Владимир Немухин, как и другие советские художники, чье видение мира не совпадало с официальной доктриной соцреализма, фактически был изолирован от внешнего мира.

• Владимир Немухин: Художник в России — больше, чем художник

  Валет, посвященный Шагалу

  Через все его творчество проходит один сквозной мотив: игральные карты.

• Владимир Немухин: Художник в России — больше, чем художник

  Бронза

  В 1980-х Немухин увлекается трехмерными композициями — «геометрической абстракцией».

• Владимир Немухин: Художник в России — больше, чем художник

  Бубновый Маяковский

  «Игральная карта становится как бы символом противопоставления себя и своего творчества официальной линии», — предполагает искусствовед Кристиане Ладлайф.

• Владимир Немухин: Художник в России — больше, чем художник

  Обращение к фарфору

  В 1980-х Владимир Немухин увлекается созданием эскизов для изделий из фарфора.

• Владимир Немухин: Художник в России — больше, чем художник

  Карты в ловушке

  По словам Кристиане Ладлайф, актуальное искусство современной России тоже весьма интересно. «И в наши дни, — отмечает искусствовед, — когда информация распространяется за считанные секунды, намного труднее ограничить творческую свободу, а также свободу передвижения и общения.

  Автор: Дарья Брянцева

Власть и искусство: демонстрация силы | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

В Берлине в Немецком историческом музее проходит выставка. Она называется «Картины власти. Искусство как стратегия господства» и представляет собой богато иллюстрированный экскурс в историю многовековых отношений власти и искусства. Не секрет, что власть использует искусство как домкрат для улучшения своего имиджа. Искусство укрепляет статус, усиливает влияние, облагораживат и возвеличивает, если знать, как им пользоваться.

Сменялись моды и предпочтения, исчезали монархии, рушились империи, но сильные мира сего не забывали, что искусство может творить чудеса. В Германии после Второй мировой первым делом стали искать новые символы государственности. На Востоке привили соцреализм. На Западе выбор пал на абстрактное искусство. Современный авангард стал мостиком в свободный мир, и первыми по нему пошли бизнесмены.

Глава «Deutsche Bank»

Рассказывает директор Немецкого исторического музея, Ханс Оттомайер (Hans Ottomeyer): «В других странах, например, во Франции, президент позирует фотографам на фоне полок с книгами. Президент США – за письменным столом на фоне открытых окон и американского флага. Традиция немецких политиков позировать на фоне произведений современного искусства началась во Франкфурте, где после войны банкиры покупали современное искусство для своих «этажей власти». В Берлин эту моду привез Шрёдер. После него позировать на фоне современного искусства в немецкой политике стало нормой».

Герхард Шрёдер (Gerhard Schröder) был первым немецким политиком новейшего времени, кто использовал все возможности современного искусства для укрепления своих позиций. Пророческим выглядело его решение повесить в кабинете над рабочим столом картину Георга Базелица (Georg Baselitz) с изображением орла.

Птица хищно открывает клюв, топорщит перья и… падает вниз головой. Какой подтекст! Какая ирония! Картину можно развернуть на 180 градусов, и тогда стремительное падение превратится в головокружительный взлет. Разве это не виражи карьеры самого Шрёдера, который из ведомства канцлера лихо перепрыгнул в «Газпром»? Его преемница Ангела Меркель (Angela Merkel) повесила на освободившееся место портрет Конрада Аденауэра в пастельных тонах. Ни малейшего намека на иронию!

«Шрёдер испытывал свою власть этой провокацией», — убежден Вольфганг Ульрих (Wolfgang Ullrich), куратор выставки и автор хрестоматийного труда о том, как политики и предприниматели используют искусство вместо исчезнувших атрибутов самодержавия.

Канцлер Ангела Меркель за своим рабочим столом

К пируэтам Шрёдера можно относиться по-разному, но (в отличие от Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) бывший канцлер не разглагольствовал об искусстве как о «прекраснейшей из дочерей свободы».

Он просто вешал на стенку пикирующего орла, садился в кресло и звал фотографов. А нынешний министр иностранных дел и собиратель современной немецкой живописи приглашает фотографов, чтобы те сняли его в тот момент, когда известный немецкий художник Норберт Биски (Norbert Bisky) развешивает свои картины в его кабинете. Художник как оформитель?

Так злоупотребляет власть искусством или нет? Директор Немецкого исторического музея Ханс Оттомайер подчеркивает: «Не злоупотребляет, а просто использует. Большая часть работ на выставке была сделана не на заказ, а приобретена на арт-рынке. Но есть и художники, которые настолько тесно срослись со своими клиентами, что сами начинают иронизировать по этому поводу или мнить себя придворными живописцами».

Король Испании Карл Пятый не гнушался поднять с пола упавшую кисть своего придворного живописца. И не только потому, что Тициан был самым престижным и дорогим «брендом» того времени. Венценосные заказчики считали, что художники тоже озарены божьей милостью и имеют полное право на абсолютное господство в своем мире — мире искусства.

Иногда эту простую истину забывают наши современники.

Автор: Элла Володина
Редактор: Дарья Брянцева

Современное искусство в России: союз с властью обречен?

19 сентября 2013

В Москве открывается пятая биеннале современного искусства.

Основной проект биеннале называется «Больше света»/More Light», в событиях которого примут участие более 70 художников и групп художников из многих стран мира. Проект сопровождается целым рядом параллельных событий и проектов, начиная с художественной ярмарки, заканчивая перформансами, выставками, диспутами и международной философской конференцией «Judgment Day, или Проблема эстетического суждения».

Патронами биеннале, в числе прочих, являются министерство культуры России и правительство Москвы. Государственный патронаж события современной художественной жизни такого масштаба вызвал разноречивые отклики в среде деятелей искусства.

О непростых взаимоотношениях художников и государства в современной России, а также об отношении властей к современному искусству корреспондент Русской службы Би-би-си Марк Григорян говорил с галеристом Маратом Гельманом и известным куратором Виктором Мизиано.

Марат Гельман: временное перемирие искусства и властей

Би-би-си: В России сложилась ситуация, в которой, с одной стороны, власти помогают современным художникам, например, министерство культуры России и правительство Москвы патронируют Пятую московскую биеннале. А с другой — мы то и дело слышим и читаем о том, закрывают выставки, подают в суд на художников… Что происходит?

Марат Гельман: У властей есть концепция, по которой современное искусство надо поддерживать как некую форму развлечения, культурного досуга. Иногда они вспоминают о том, что искусство интернационально и надо использовать искусство как способ выстраивать имидж России как части мира, части Европы.

Но как только художник начинает говорить на острые социальные проблемы, власть говорит: «Это уже не искусство».

И большинство людей в обществе готово с этим согласиться, потому что у них есть с советского времени представление о том, что художник — это по ведомству красоты и по ведомству удовольствия, а не по ведомству критики, аналитики и так далее.

И поэтому с одной стороны они максимально пытаются использовать современное искусство, а с другой стороны, пытаются пресечь… Причем запреты случаются не так часто. Гораздо чаще бывают пропагандистские наезды, когда они пытаются доказать, что если художник хочет высказаться по поводу ситуации в стране, по поводу, например, «болотного дела», то это уже вообще не искусство.

Например, мы сейчас готовим выставку художников, которые рисуют в зале суда, и уже объявляется, что это чей-то политический заказ.

Би-би-си: Когда я думаю об этой ситуации, у меня в голове постоянно вертится слово «постмодернизм». Такой постсоветский постмодернизм, когда в искусстве видят не поиск прекрасного, а проявление красивого. Не здесь ли кроются проблемы?

М.Г.: Вообще искусство никому ничего не должно. В разные исторические эпохи искусство играло разную роль. В России традиционно художник был больше, чем художник, он был и политик в то же время. Помните — «Поэт в России больше, чем поэт»?

Сейчас так получилось, что литература для власти не очень опасна, потому что население книжек не читает. А визуальное искусство оказалось гораздо более опасным, потому что с помощью интернета картинки распространяются мгновенно, и не надо тратить ни времени, ни интеллектуальных усилий, чтоб их читать. Поэтому власти решили, что [изобразительное] искусство гораздо опаснее.

А что касается постмодернизма, то в России он касается, в первую очередь, самой политической ситуации. Например, наша Дума — она же ничего не решает. Депутаты вместо поступков совершают жесты. Можно даже считать, что они такие коллективные художники, потому что политик у нас один — это Путин. А все остальные просто выступают с художественными проектами.

[Власти] говорят: мы хотим вашу свободу ограничить. Не полностью забрать ее у вас, а ограничить. А художественная среда этому сопротивляется.

Многие задают вопрос: как так — на Московской биеннале ни слова не будет о Pussy Riot, ни слова о «болотном деле», ни слова о фальсификации выборов. ? Это получилось в результате филигранной работы комиссара и куратора биеннале, которые решили, что для них важнее сохранить саму институтцию — биеннале все-таки не первый год проходит.

Мое мнение, что если искусство в России не является авангардом общества, то оно вообще не нужно. И поэтому нынешнее перемирие между частью художественного сообщества и властью, я думаю, будет временным.

Надо понимать самое главное: искусство не может развиваться в несвободной ситуации.

Би-би-си: В истории мы видим множество примеров того, как художники стремятся к власть имущим, потому что власть — это заказ, а заказ — это возможность прокормить семью. И мы знаем, что в разные века было множество художников, композиторов, поэтов, архитекторов, которые искали покровительства властей.

М.Г.: Времена меняются… В эпоху Ренессанса художники шли к буржуазии, а не к власти, и считалось, что буржуазия дает свободу художнику. Были времена, когда основным заказчиком была не власть, а церковь…

Сегодня найден новый партнер для искусства, гораздо более важный и интересный — город. Когда имеешь дело с властью, власть говорит «прославляй меня», делает идеологический заказ. Когда художник взаимодействует с бизнесом, тот говорит: «Сделайте нам красиво, сделайте гламур, украсьте нашу жизнь». А художнику иногда этого совсем не хочется делать.

А когда художник сотрудничает с территорией, с городом — чего хочет город? Ну, например, стать известным на весь мир.

Художник говорит: «Я тоже хочу сделать проект, который сделает меня — и город — известными на весь мир».

Город говорит: «Сделайте так, чтобы люди вместо того, чтобы пьянствовать, ходили в музеи, на концерты».

Художник говорит: «Я бы тоже хотел, чтобы на мои выставки в музеях и на концерты ходили люди и стояли очереди».

Поэтому сейчас более интересным партнером для искусства является город, особенно в России. И Москва, и другие города сейчас идут на очень серьезное партнерство с художественным сообществом.

Вопрос в том, что параллельно с этим позитивным процессом взаимодействия художника и города идет процесс взаимодействия художника и так называемой федеральной политической власти.

И вот там эти процессы прямо противоположны. Федеральная власть говорит: «Я буду финансировать только те фильмы, которые прославляют, которые дают «правильную оценку» политическим событиям, фигурам и так далее». И там искрит. Там все время искрит.

И эти два процесса — они, вроде, разные, но проходят через одних и тех же людей, так что кажется, что идет один противоречивый процесс.

Би-би-си: Мы говорим о власти как о чем-то монолитном. Но ведь на самом деле имеет значение, кто именно находится у власти. А может, правильнее говорить о личности у власти и взаимоотношениях этой личности с современным искусством?

М. Г.: Это лужковский стиль. Лужков считал себя просвещенным Медичи, который сам приближал кого-то, кого-то отдалял, кому-то дарил целые музеи… Но это очень несовременная ситуация, потому что во время Медичи люди были невежественными, а знать просвещенной. А сейчас… Знаете ли вы, например, вкусы мэра Лондона? Думаю, если вы не были в его спальне, то вы его вкусов не знаете.

Власть должна опасаться проявлять свой вкус, потому что есть культурные институции. Когда Мединский, наш министр культуры, хвалится, что он сам читает киносценарии, я понимаю, что он занимается не своим делом.

У нас запрещена цензура, значит надо всем это разъяснить, надо перестать вмешиваться, надо привыкнуть к тому, что художник — иногда даже несправедливо — может и должен высказываться по поводу политической или социальной ситуации, и что это иногда бывает неприятно, но это надо терпеть.

Би-би-си: И наконец, художник, как и любой другой человек, имеет право на свое собственное мнение и имеет право его высказывать. ..

М.Г.: Сейчас идет такой нехороший процесс, потому что искусство и власть пошли по разным направлениям. В 90-е годы при всех трениях у нас у всех было одинаковое направление: мы все — и искусство, и власть — двигались в сторону объединения с миром, устанавливали связь с Европой… Мы стремились в будущее.

Сейчас наоборот: власти забыли слово «модернизация», мы говорим только о сохранении неких традиций, то есть власть смотрит в прошлое и ищет в прошлом свои основы. И она достаточно беззастенчиво декларирует особость России.

Да, конечно, говорят они, на Западе производят айпады, боинги, но мы, хотя и пользуемся ими, — особые, мы — отдельные, мы не такие, как все, мы не часть мира.

Эти — ровно на 180 градусов разные — векторы власти и искусства делают проблематичным сотрудничество с ней. Это очень скользкая дорожка.

Би-би-си: Вы обрисовали ситуацию гибели истории в одной отдельно взятой стране. ..

М.Г.: (Смеется) Ну, внутри этого рисунка есть такие феномены, как московская биеннале, которая все еще существует, хотя она как бы из прошлого, потому что пытается демонстрировать, что Россия, или по крайней мере Москва — все-таки часть мира.

Но общая тенденция именно такова. И сейчас возможен любой изыск истории, кроме одного: если они отменят свободу, тогда этот конфликт перестанет быть конфликтом, скажем, Марата Гельмана с какими-то конкретными политиками и станет конфликтом искусства и власти.

Виктор Мизиано: альянс власти и искусства дал трещину

Виктор Мизиано — главный редактором «Художественного журнала», трижды курировал российский павильон на Венецианском биеннале.

Би-би-си: С одной стороны, мы видим, как власти оказывают давление на современных художников. А с другой стороны, те же власти помогают художникам, выступают в качестве патронов и организаторов выставок и, в частности, Московской биеннале. Получается, что в отношении властей к современному искусству есть некая двойственность?

Виктор Мизиано: Безусловно, есть. Мне кажется, это имеет отношение не только к искусству, а ко всей современной общественной жизни, что дает основание очень многим наблюдателям, политологам и кремлеведам говорить о наличии разных кланов, групп во власти, которые борются между собой, перетягивая эпицентр власти то в одном, то в другом направлении.

Вы правы: с одной стороны мы имеем патронирование биеннале современного искусства, а с другой — явные случаи репрессий по политическому или иконографическому характеру выставок. И дело не только в биеннале — например, в Москве сейчас идут разговоры о том, чтобы создать музей современного искусства. В это позитивно и конструктивно вмешивается Собянин, который очень хочет связать со своим пребыванием во главе московского правительства появление такой ультрасовременной институции. Мы действительно имеем здесь дело с двумя тенденциями.

И эти два вектора существуют уже давно. Ставка на поддержку актуальной культуры как репрезентанта, как наглядного носителя модернизации был у новой российской власти первых послесоветских лет. И точно так же с первых послесоветских лет мы сталкиваемся с примерами цензуры, скандалов, которые провоцировали выставки, вызывавшие внимание, вызывавшие резкую реакцию неприятия со стороны общественности и в конечном счете (а иногда изначально) у представителей российской власти.

Этот контрапункт сопровождает постсоветскую художественную жизнь с первых ельцинских лет.

Би-би-си: А давайте теперь посмотрим на ситуацию с обратной стороны. Нет ли двойственности в отношении художников к власти? Ведь художники ищут покровительства властей, и в то же время хотят быть свободными?!

В.М.: Эта двойственность, конечно, присуща не только обществу и власти, но и художественной среде. Собственно говоря, в чем суть проекта современного искусства в постсоветской России? Он в чем -то отражал умонастроения молодых либеральных реформаторов. Идея была — если суммировать, редуцировать до квинтэссенции — следующая: политическая свобода неотторжима от рынка. То же самое, в понимании большинства в художественном мире начала 90 -х годов, верно и в отношении художественной свободы.

Умонастроение было таково: надо служить рынку, надо убедить власть в том, что искусство — носитель новых современных ценностей и поэтому оно власти нужно, и надо поддерживать рынок. И это неумолимо приведет современное искусство к свободе, к расцвету и мировым стандартам.

Этот проект с самого начала стал приводить к конфликтам — конфликтам с общественностью и с властью.

И в это же время умонастроение было по большей части не в пользу тех художников, которые стали субъектами скандалов. В то время художественная среда в лице своих ярких и авторитетных представителей как раз считала, что нужно избегать скандалов, потому что наша задача — создать рынок, стать привлекательными, затребованными и найти свое место в новой общественной конфигурации.

С другой стороны, скандалы защищали. Но не с точки зрения тех ценностей, которые деятели искусства, провоцировавшие скандал, вкладывали в те или иные свои жесты (если эти ценности вообще были — чаще всего, признаться, их и не было). Защита скандала часто сводилась к промоутирущему эффекту бурного общественного события.

Считалось, что, да, конечно, может, мы и потеряем каких -то симпатизантов, но зато все общество узнает, что современное искусство существует. И поскольку скандал всегда становится идеальным событием, то мы, таким образом, напоминаем широкой среде, что мы существуем. И это тоже очень позитивно.

Я бы сказал, что, большей частью, умонастроение в художественной среде было очень конформистским. И даже со скандалами и вызовом оно связывало стратегию захвата общественного внимания и привлечения к себе интереса медиа, общественности и власти.

А с конца 2011 года ситуация изменилась. Сейчас мы имеем дело с конфликтом между властью и художественной средой: у художественной среды возникло ощущение, что власть, или, по крайней мере, ее авторитетная часть, какие -то авторитетные группы или кланы во власти, явно не связывают дальнейшее общественное строительство с современным искусством.

Союз, альянс [между властью и современным искусством] дал трещину. И это, с одной стороны, заставило многих стать еще более конформистски настроенными, чем прежде. Ну, а у части художественной среды — в первую очередь, молодой, — начало формировать более зрелое, более продуманное и ответственное ощущение того, что искусство — это сфера искания ценностей, отличных от ценностей истэблишмента, власти, особенно той власти, которая критикуется за авторитарность и консерватизм.

И это делает для меня ситуацию художественной среды сейчас несравненно более интересной и продуктивной, чем она была в период путинской стабилизации 2000 -х. Тогда, в атмосфере конформизма и лизоблюдства, признаться, я лично, и многие другие мыслящие деятели художественного мира просто задыхались в удушливой атмосфере тех лет. Сейчас дышится намного легче.

Би-би-си: Может, сейчас дышится интересней…

В.М.: Дышится! Просто дышится. Стало дышаться.

Би-би-си: Но ведь наверняка можно художнику быть свободным, и в то же время находиться под покровительством властей. И история знает такие примеры. Но когда мы говорим реалистично, о ситуации, которая есть, а не о ситуации, какой она могла бы быть, мы видим, что власть имущие создают рынок и требуют, чтоб им «сделали красиво».

В.М.: Действительно, я мог бы адресовать многим прогрессистски настроенным деятелям актуальной художественной сцены в Москве упрек в том, что они демонизируют власти. Они связывают свое взыскание свободы исключительно с противостоянием консервативному повороту, который наметился во внутренней политике России, но при этом они не подвергают сомнению прямое отождествление искусства с рынком.

В то время как их западные коллеги, критически настроенные интеллектуалы и художники, в очень большой степени видят поиски свободы именно в преодолении рыночного пресса.

Вот это сознание пока не сформировалось в художественной среде [России], хотя, конечно, это понимание приходит к наиболее продвинутым, аналитически, интеллектуально и интернационально ориентированным художникам и критикам. В этом смысле мы сделали очень важный шаг по сравнению с рыночной апологией 90 -х.

Но помимо этого я бы сказал еще вот что: ситуация представляется мне довольно запутанной. Далеко не всегда те или другие скандалы или протесты спровоцированы властью. Часто происходящее действительно носит характер некоего общественного конфликта.

Часто современное искусство вызывает протест неких объединений, ассоциаций, сообществ, которые действительно находят в тех или иных высказываниях художников, формах, мотивах, иконографии нечто для себя оскорбительное. И тут, как мне кажется, происходит опасная вещь, когда все эти конфликты моментально «вмазываются» в некую консервативную политику власти, отождествляются с властью. Что, с моей точки зрения, не совсем верно.

В конце концов, кто сказал, что гражданское общество — это общество только либерально настроенных людей? Гражданское общество может включать в себя людей, мыслящих очень по-разному. И необходимость диалога, поиска взаимопонимания, поиска разумной, точной, корректной аргументации в свою защиту требуется не только со стороны консерваторов, но и со стороны либерально, инновативно, поисково настроенной художественной среды.

Демократия, гражданское общество — это и диалог, и спор. Подчас спор очень резкий. Это антагонизм, как говорят модные философы Шанталь Муфф и Лакло. Это процесс постоянного конфликта. Это тоже очень важный момент, который должен быть понят культурной средой России.

И есть еще важный момент. Когда конфликт представителей мыслящего класса с властью стал фактом широкого общественного достояния не только в России, но и на Западе, мы тоже должны признать: часто конфликты создаются, в том числе и потому, что у них есть прекрасный пиар.

Происходит промоутирование отдельных индивидуумов, у которых оказываются довольно сильные горловые связки. И конечно, крайне опасно говорить каждый раз, что любой скандал, происходящий под левыми лозунгами, есть исключительно воля к пиару. Но этот аргумент тоже нужно использовать крайне осторожно, иначе повторишь консервативную риторику.

Би-би-си: Мы с вами говорим о конфликте, происходящем в пространстве культуры, искусствоведения, художественной критики. Такие конфликты реализуют себя в спорах, диспутах — будь то в аудиториях, или в прессе или в блогосфере. Но в нынешней России конфликты переходят в суды и заканчиваются реальными сроками, тюрьмами и лагерями. А это не художественное восприятие конфликтов и их сущностей.

В.М.: Да, к сожалению. Но вот с чем, например, часто сталкиваюсь я как эксперт в области современного искусства с некоторым академическим статусом. Ко мне обращаются как к эксперту, чтобы я завизировал высокое художественное качество тех или иных художественных событий или фактов искусства.

Проблема моя состоит в следующем: часто я не имею внутренних условий для того, чтобы завизировать высокое художественное качество, поскольку я сталкиваюсь с нехваткой художественной информации, а часто и просто низким эстетическим качеством события, спровоцировавшего скандал.

Но я в то же время оказываюсь в ситуации морального давления, потому что мое воздержание от эстетического суждения может обернуться этическим уроном — человеку могут повысить срок, или вообще просто дать срок.

Может, нужно апеллировать к высокому авторитету искусства, чтобы облегчить человеку страдания? Это всегда очень трудная проблема. Она всегда сопровождает культуру, которая ориентирована на то, чтобы ломать статус-кво.

Почему этого не происходит на Западе, вернее, почему в европейских странах это никогда не доходит до такой степени ожесточения? Исключительно в силу демократической культуры, накопленного опыта толерантности.

Проблемы неизбежны. Неизбежны конфликты, которые регулярно происходят и в европейских странах.

Единственное, на что мы можем уповать, это то, что современная русская культура продолжит движение по пути инноваций, по пути ломки статус-кво, поиска новых ценностей, а общество научится с этим уживаться. И обе стороны в этом конфликте повысят свое чувство общественной ответственности и привыкнут к тому, что не все, находящиеся рядом с тобой, мыслят так же, как и ты. Мы, видимо, имеем здесь дело с процессом, который, надеюсь, не прервется, а выведет нас к новым общественным и эстетическим горизонтам.

Искусство и власть. Комментарий к теме

Текст: Михаил Алленов06.02.2013   30572

Ушедший 2012 год был объявлен годом российской истории, что, словно бы в память об авторе «Истории государства российского», незаметно трансформировалось в «историю российской государственности» — именно так называлась двухдневная международная научная конференция, состоявшаяся в октябре в МГУ. В конце года вдруг актуализировалась вообще-то вечно актуальная тема «Искусство и власть». К этой теме постоянно обращались многие выдающиеся и знаменитейшие умы, причастные сфере культурного творчества. Пожалуй, самое поразительное здесь — их недвусмысленное единство в формулировании основополагающего постулата, или «условия возможности» самого обсуждения этой темы. Вот несколько примеров «на этот счет».

Василий Баженов. Кремлевский дворец. Реконструкция. Акварель Карла Лопяло. Государственный музей архитектуры им. А.В. Щусева

«Рожден в стесненной монархии, не раз видел надутость бар и вертопрашество людей, занимающих важные места. Всегда слышал жалобы домашние на несправедливость начальства, коего сила приводила в страх и рабство любезной дом его, быв напуган с самых нежных лет таковыми чудовищами света, — получил трусость, дикость и недоверчивость к людям», — это одна из заметок автора «Явления Христа народу» Александра Иванова. (Вс. М. Зуммер. Книга Боткина как материал для биографии А.А. Иванова // Мистецтвознавство. Сборник 1-ой харьковской секции научно-исследовательской кафедры искусствоведения. Харьков, 1928. С. 14).

И вот с таким-то психологическим комплексом человек не только произносит, но и воплощает в жизнь идею творческого существования, сама формула которой в устах русского художника вообще беспрецедентна и единственна — не только для мрачнейшего николаевского царствования, но и для всех последующих «царствований», вплоть до настоящего времени: «Русский историч[еский] живопис[ец] должен быть бездомен, совершенно свободен… никогда ничему не подчинен, независимость его должна быть беспредельна (курсив мой. — М. А.). Вечно в наблюдениях натуры, вечно в недрах тихой умственной жизни, он должен набирать и извлекать новое из всего собранного, из всего виденного» (Мастера искусств об искусстве. Т. 6. М.,1969. С. 295).

Александр Иванов. Странник (Автопортрет?). Фрагмент картины «Явление Христа народу». 1837–1857. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея

Такое устройство художественного интеллекта и, так сказать, архитектоника умственного пространства, в котором неограниченно свободно простиралась бы мысль творца, имеет своей аксиоматической предпосылкой одно сугубо реалистическое соображение, которое, однако, принято квалифицировать как сугубо утопическое. Оно было выговорено в свое время архитектором Василием Баженовым в «Рассуждении о кремлевском строении» и сводилось к тому, что «таковые великолепности имели при сооружении своем всяческие ободрения от целых государств и на щедром монархов награждении щастливо сооружены в таких местах, где свободные хитрости находились всегда и ныне находятся в почтении <…>; где люди, высочайшего степени благородства ставят себе в честь знание таких изрядных вещей; где свободными и вольными хитрецами не повелевают чины ни военные, ни гражданские…» (Василий Иванович Баженов. Краткое рассуждение о кремлевском строении // Мастера искусств об искусстве. Т. 6. М.,1969. С. 94).

Мы, следовательно, имеем дело с такого рода концептуальным максимализмом и размахом творческих идей, который необходимо предполагает государственное и общественное покровительство одновременно с полнейшей, абсолютной свободой художника от какого-либо вмешательства с их же стороны. Более того, смысл, содержательную предпосылку такой масштабности художественных деяний, рассчитываемых на патронат государства и общественных институтов, составляет убеждение, что история государства и народа, достоинство их развития измеряется их способностью быть гарантом независимости и свободы творческого «я».

Многократно бравшиеся под подозрение и даже осуждаемые за «утопизм», эти мечтательные упования «вольных хитрецов» на право и осуществимость творческой свободы есть на самом деле абсолютно непреклонная вера в то, что все, осуществленное вне этой свободы, сродни греху предательства и самоубийства, не имеет смысла и (что, может быть, главное) не стоит того, чтобы предпринимать ради этого усилия жить и мыслить. В качестве такой веры эта самая «мечтательность» производит действие, прямо противоположное тому, которое обычно подразумевается, когда этим популярным словом обозначается, например, доминирующее свойство национального характера. А именно: такая «мечтательность» как раз пробуждает и укрепляет творческую волю, дисциплинирует работу воображения. «Единый план “Ада” есть уже плод высокого гения», — заметил некогда Пушкин.

«Что нужно драматическому писателю? Философию, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения, никакого предрассудка любимой мысли. Свобода (курсив в подлиннике. — М. А.)». А.С. Пушкин. О народной драме и драме «Марфа Посадница». Планы статьи // Полное собрание сочинений в десяти томах. Т. VII, М. — Л., 1949. С. 633.

Петр Богомолов. Книги. 1737. Холст, масло. Государственный музей керамики и «Усадьба Кусково XVIII века»

«…искусство не может следовать ничему внешнему, не отказываясь от благородства своей природы. Искусство и наука могут вращаться только вокруг своей оси; художник, как и вообще каждый, кто живет духовной жизнью, следует лишь закону, заложенному в его сердце Богом и природой, и никакому другому. Ему никто не может помочь, он сам должен помочь себе; так, награда не может прийти к нему извне, ибо то, что он создал бы не по собственному велению, не имело бы никакой ценности; поэтому никто не может также приказывать ему или предписывать, по какому пути ему надлежит следовать. Если художнику приходится бороться со своим временем, то он достоин сожаления, но он достоин презрения, если старается быть угодным ему». В.Ф.Й. Шеллинг. Об отношении изобразительных искусств к природе // Сочинения в двух томах. Т. 2. М.,1989. С.83.

Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.

А.С. Пушкин. Поэту.

 

Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа —
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
Вот счастье! вот права…

А.С. Пушкин. Из Пиндемонти.

 

Императорская академия художеств, Санкт-Петербург

«Наконец, немалый позор для того, кто прямо или косвенно участвует в управлении государством, вообще быть невосприимчивым к искусству, равно как и не обладать истинным его пониманием. Ибо ничто так не украшает князей и власть имущих, как если они ценят искусства, чтят и умножают своими щедротами их творения; напротив, нет более печального и позорящего их зрелища, чем когда они, располагая средствами довести искусства до высочайшего расцвета, расточают эти средства на безвкусицу, варварство и льстящую им низость. Если мы не в состоянии осознать в общей форме, что искусство есть необходимая и неотъемлемая часть государственного строя, соотнесенного с идеями, пусть об этом напомнит хотя бы древний мир, где всенародные празднества, памятные монументы, зрелища, как и все акты общественной жизни, были только различными ветвями единого, всеобщего, объективного и живого художественного произведения». Шеллинг. Философия искусства. М., 1966. С. 55.

«…Красота в искусстве доставляет нам наслаждение именно свободным характером творчества и образных форм <…> Устав от строгой силы законов и мрачной сосредоточенности мысли, мы ищем покоя и свежести жизни в художественных образах». Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Эстетика. Т. 1. М., 1968. С. 11.

Михаил Врубель. Портрет Саввы Мамонтова. 1897. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея

А вот (в изложении Константина Коровина) выразительнейший пример той жизненной философии по поводу искусства и художников, которая была свойственна Савве Мамонтову: «Холодность и снобизм общества к дивным авторам — это плохой признак, это отсутствие понимания, плохой патриотизм. Эх, Костенька, — говорил мне Савва Иванович, — плохо, косно, не слышат, не видят <…> Меня спрашивает Витте, зачем я театр-оперу держу, это несерьезно. “Это серьезнее железных дорог, — ответил я. — Искусство — это не одно развлечение только и увеселение”. Если б вы знали, как он смотрел на меня, как будто на человека из Суконной слободы. И сказал откровенно, что в искусстве он ничего не понимает. По его мнению, это только увеселение. Не странно ли это, — говорил Мамонтов. — А ведь умный человек. Вот и подите. Как все странно. Императрица Екатерина, когда было крепостное право и она была крепостница, на здании Академии художеств в Петербурге приказала начертать: “Свободным художествам”. Вельможи взволновались. “Успокойтесь, вельможи, это не отмена крепостного права, это свобода иная, ее поймут те, которые будут иметь вдохновение к художествам“. А вдохновение имеет высшие права <…> А министр финансов говорит, что это увеселение. Так ли это? Когда будут думать о хлебе едином, пожалуй, не будет и хлеба». Константин Коровин вспоминает… М., 1990. C. 56–57. 

Молодой фонд. Художники до 35 лет, чьи работы уже хранятся в музее

Художник — возрастная профессия, карьера в искусстве делается не быстро. Стать известным в 30 лет — удача. Героям этого материала еще нет 40, а они уже участвуют в международных биеннале современного искусства наряду с именитыми художниками, арт-критики давно знают их имена и следят за их выставками, а музеи охотно пополняют свои коллекции их работами.

Знакомимся с Марией Агуреевой, Евгением Антуфьевым, Кириллом Гаршиным и Дарьей Иринчеевой и их видео, картинами и объектами из коллекции Московского музея современного искусства.

Совместный материал mos.ru и агентства «Мосгортур».

Кирилл Гаршин. Серия картин «Праздные дни», 2014

Это самый молодой автор, работы которого находятся в коллекции Московского музея современного искусства. Кирилл Гаршин родился в 1990 году в Воронеже. В 2010 году он окончил Воронежское художественное училище и профессионально занялся живописью. Он часто использует в творчестве смежные медиа (кино, фотография, живопись). Многие картины Гаршина автобиографичны.

Его имя связано с новой волной интереса художников к живописи, который в последние два десятилетия характеризует искусство стран бывшего Восточного блока. Моментальные снимки, сделанные в конце XX века, Гаршин переводит на экспрессивный язык своей живописи, провоцируя у зрителей ностальгию и напоминая, что призрачной аурой обладают не только произведения искусства, но и технологии, с помощью которых они созданы.

Серия картин «Праздные дни» создана по мотивам фотографий, сделанных на семейных торжествах. Взрослые и дети, члены семьи и друзья запечатлены в различных уголках типовой квартиры вместе с характерными предметами быта 1990-х: меблированной стенкой и аудиомагнитофоном, пестрым ковром и пузатым телевизором. Трагикомическая нарочитость и угловатость героев этих групповых портретов передает знакомое многим ощущение неловкости, которое возникает в процессе обязательного ритуала фиксации ускользающего момента единения.

Искажения в изображении лиц присутствуют у персонажей, которые уже не играют той роли в жизни художника, которую играли раньше. Стирается память о людях — стираются лица на картине. Деформации и потертости будто разрывают гладкость красочной поверхности и наглядно демонстрируют работу неизбежных спутников ментального путешествия во времени — забвения и творческого воображения.

Дарья Иринчеева. Проект «Пустое знание», 2011−2016

Художница из Санкт-Петербурга Дарья Иринчеева также почти во всех своих произведениях обращается к собственным воспоминаниям. Иринчеева с отличием окончила Нью-Йоркскую школу изобразительных искусств и получила степень магистра в Колумбийском университете. На ее счету множество групповых и персональных выставок в России, Италии, США и Австрии. Дарья работает с различными материалами и техниками, объединяя скульптуру, фотографию, живопись и перформанс.

Долгосрочный проект «Пустое знание», состоящий из нескольких серий, посвящен книгам, окружавшим художницу в детстве. С помощью холста и красок она создала картины-объекты, имитирующие обложки и корешки советских изданий из домашней библиотеки: от советского учебника по органической химии до сборника сказок. Некогда служившие источником знаний и актуальных научных исследований, сегодня многие из них безнадежно устарели. Намеренно опуская отдельные элементы графического оформления, Иринчеева одновременно указывает на бесполезность этой информации для современного человека, быстротечность и неумолимость времени.

Мария Агуреева. Видео «Пространственные отношения в анатомической терминологии», 2015

Мария Агуреева родилась в 1985 году. В ее активе два образования: Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна и Институт проблем современного искусства (Москва). Одно из последних достижений — победа в конкурсе на соискание гранта Ruinart Art Patronat (2019).

Агуреева работает со скульптурой, создает инсталляции, видео-арт и занимается перформансом. Одна из главных тем, интересующих художницу, — исследование телесности, напряжения между общественными представлениями о норме и личным самоопределением, поиск своего «я» в мире шаблонных представлений о привлекательности.

Одна из видеоработ Агуреевой, хранящихся в коллекции Музея современного искусства, — «Пространственные отношения в анатомической терминологии». Это фиксация перформанса, который художница провела в одной из галерей в 2015 году. Перед зрителями предстала сама художница, одетая лишь в белье. Присутствующим предлагалось посмотреть и сказать, что, по их мнению, не так с ее лицом и телом. Кто-то предлагал подкачать пресс или поработать над бицепсами, кто-то — исправить форму носа, а художница молча слушала все высказывания.

Работа обнажает механизмы репрезентации и контроля, которые скрываются за притягательностью глянцевого мира. Агуреева выстраивает пространство между неволей и свободой, протестом и компромиссом. Лейтмотивом становится человеческая фигура и властные отношения, которые она способна генерировать. Тело отдельного индивидуума, женское тело, тело художника выступает как объект для комментирования с точки зрения стандартов, сформированных масс-медиа.

Евгений Антуфьев. «Бабочка» из серии «Хрупкие вещи», 2016

Евгений Антуфьев родился в 1986 году. Он выпускник Института проблем современного искусства, участник специальной программы VI Московской биеннале современного искусства (2014), основного проекта европейской биеннале современного искусства «Манифеста-11» (2016) и победитель в номинации «Молодой художник. Проект года» премии Кандинского (2009). В своем творчестве Антуфьев обращается к теме истории и культуры — он соединяет эстетику археологических и палеонтологических находок с сакральной образностью языческого мира.

В коллекции Музея современного искусства хранится его скульптура «Бабочка». Она принадлежит к серии «Хрупкие вещи», посвященной Владимиру Набокову и его увлечению энтомологией. Этот факт биографии известного русского писателя интересует Антуфьева как пример особого коллекционирования, предмет которого — мертвая красота. Бронзовая бабочка, выполненная по восковой модели, хранит на себе рукотворные следы лепки — отпечатки пальцев художника. В этом и других подобных образах автор развивает темы хрупкости бытия и личной истории, смерти и увековечивания памяти через создание архива, коллекции или музея.

в Москве пройдет фестиваль современного искусства Artlife Fest / Новости города / Сайт Москвы

С 19 по 27 сентября в Центральном выставочном зале «Манеж» пройдет крупнейший фестиваль современного искусства Artlife Fest. Свои работы представят 62 художника из 22 стран, среди которых Китай, Великобритания, Бразилия, Канада и другие. В экспозицию, которая займет пять тысяч квадратных метров, войдут свыше 300 скульптур и картин, выполненных в самых разных техниках.

Часть полотен будет интегрирована в AR-среду (это среда, созданная путем наложения информации или объектов на воспринимаемый мир в реальном времени), что поможет создать эффект погружения. Гости совершат интерактивное путешествие по миру искусства в дополненной реальности c помощью мобильного приложения Artlife.

«Название фестиваля в 2020 году — “Преодолевая расстояния”. Мы стремимся показать, что у искусства нет границ, оно не знает государственных или языковых барьеров, этнических или религиозных различий. Третий год Artlife Fest становится ярким праздником современного искусства. И для нас особенно ценно стать участниками государственной программы “Развитие культурно-туристической среды и сохранение культурного наследия” и получить поддержку Правительства Москвы. Artlife Fest — это не просто выставка, но масштабное событие в мире искусства с важной образовательной миссией. Посещая лектории, мастер-классы и знакомясь с техниками живописи, гости фестиваля перенимают опыт коммерчески успешных и признанных художников со всего мира», — рассказывает куратор фестиваля Анастасия Андреева.

Среди хедлайнеров фестиваля:

— Дэвид Даунтон (Великобритания) — легенда фешен-иллюстрации. Он работает для крупных модных брендов, известен серией портретов самых красивых женщин мира. Ему позировали Палома Пикассо, Линда Евангелиста, Катрин Денев, Дита фон Тиз и другие;

— Бен Эштон (Великобритания) — лучший современный портретист, по мнению Национальной портретной галереи в Лондоне, его картины выставляются в США, Англии и Германии;

— Енг Сонг Ким (Южная Корея) — самый высокооплачиваемый гиперреалист современности, чьи картины более реальны, чем фотографии в Full HD;

— Анна Березовская (Россия) — известная российская художница, работы которой регулярно выставляются в разных странах;

— Марко Мельграти (Италия) — иллюстратор, который сотрудничает со многими газетами и журналами.

Гости фестиваля смогут не только посмотреть картины, но и получить новые навыки. На площадке пройдет 45 мастер- и 10 демоклассов для взрослых и детей. Участники научатся писать акварелью, акрилом, маслом, пастелью. Кроме того, можно будет освоить техники графики, скетчинга, фешен- и цифровой иллюстрации, бумажной скульптуры и поп-стрит-арта. Это дает посетителям возможность перенять опыт известных художников, большинство из которых проводят обучение в России впервые.

Кроме того, на Artlife Fest будет работать лекторий. Образовательное пространство рассчитано на 750 слушателей. В расписании более 50 лекций от ведущих экспертов в сфере искусства.

Вход на выставку свободный, необходима предварительная регистрация на сайте мероприятия.

Фестиваль фейерверков впервые пройдет в формате телевизионного шоу

Подайте нам все! «Власть» — политическая пародия, которая проигрывает реальности

Но вернемся к началу. Поскольку это биография, в которой жизнь героя прослеживается с юности, то перед режиссером и исполнителем главной роли 45-летним Кристианом Бэйлом стояла практически невыполнимая задача: показать 20-летнего монтажника линий электропередачи, 40-летнего начальника администрации президента Форда и 60-летнего вице-президента. Кристиан Бэйл специально поправился на 20 килограммов, побрился наголо, втянул голову в плечи так, что шеи стало почти не видно, натянул на себя кривую полуулыбку и, да, стал очень похож на Дика Чейни. Титаническое и определенно вредное для здоровья усилие Кристиана Бэйла по превращению в пожилого Чейни, которого все знают и помнят, определенно стоило «Золотого глобуса», а усилия его гримеров — специального «Оскара». Впоследствии актер говорил, что набирать 20 килограммов было гораздо приятнее, чем потом от них избавляться.

С двумя другими Чейни, молодым и 40-летним, получилось значительно хуже. И дело тут даже не в отсутствии внешнего сходства. Биография, какой бы сатирической она ни была, демонстрирует жизненный путь героя, его развитие. Если биография не способна ответить на вопрос, как так получилось, что герой пришел из точки А в точку Б, то непонятно, зачем она, какой в ней смысл. В этом фильме Бэйл играет двух совершенно разных людей, один из них — Чейни до 40, другой — Чейни после 50. И эти люди не имеют друг к другу ни малейшего отношения.

Ричард Брюс Чейни, настоящий Дик Чейни, родился в Небраске в семье мелкого правительственного чиновника. Когда Дику было 30 лет, семья переехала в Каспер в штате Вайоминг. Это был совсем маленький, но весьма преуспевающий «нефтяной» городок. Все его благополучие было связано с нефтью. Нефть во многом определила всю дальнейшую жизнь и карьеру Дика Чейни. Фактически его политическая картина мира будет покоиться на трех китах: нефть, власть и оборона. Этот тип политика должен быть очень понятен российскому зрителю и не понаслышке знаком любому россиянину.

Дик прилично учился и был отличным спортсменом. Самой популярной девочкой в его школе была Линн Винсент. Помимо выдающихся внешних достоинств она еще была чемпионом штата по кручению горящих палок и носила почетнейший школьный титул «Королева Мустангов», что бы все эти вещи ни значили. В старших классах Дик и Линн стали парой и остались вместе на всю жизнь.

Линн в то время подрабатывала секретаршей у одного миллионера-нефтяника и познакомила Дика со своим боссом. Умный, красивый, спортивный Чейни настолько понравился миллионеру, что тот, используя свои связи, отправил его в Йельский университет, оплатив при этом обучение.

Искусство и сила — CMATO

Искусство и сила — два слова, которые, кажется, не сочетаются друг с другом естественным образом. Power передает ощущение влияния, драмы, действия и предлагает множество ярких образов — рев ракеты, волны, разбивающиеся о каменистый берег, молния, пронзающая ночное небо, или даже плавные мускулистые шаги недавнего чемпиона тройной короны в скачках. Обоснованная пробежка на финишной прямой.

Напротив, для многих из нас искусство вызывает в воображении образы созерцания в тихом музее, взволнованный рисунок современной работы или красивые пейзажи в мягких пастельных тонах, которые комфортно погружают нас в расслабляющее место или момент.И все же в анналах времени и истории постоянно очевидны две нити — сила и влияние письменного слова и визуального образа. Живопись и искусство на протяжении веков демонстрировали стойкую способность воздействовать и влиять на человеческие эмоции и восприятие, а также напрямую воздействовать или влиять на ряд начинаний и событий.

Давайте подробнее рассмотрим…

Сила креста

Леонардо да Винчи, Благовещение, около 1472-75

На протяжении многих веков в Европе создание искусства и творчество художников были почти исключительно на пользу церкви, которые доминировали в повседневной жизни.Фактически, самое раннее итальянское искусство создавалось исключительно вокруг религиозных тем, которые служили многим целям. Церкви использовали искусство в великолепных запрестольных образах, больших полотнах, передающих аллегорические уроки и притчи из Библии, и даже использовали потрясающую красоту витражей для создания соборов, которые приводили в восторг и приветствовали своих последователей чувством чего-то особенного. В соборах и церквях, которые часто были ядром европейских сообществ, именно искусство помогало создать теплое гостеприимное присутствие и установить визуальную связь между религией и ее учениями.Искусство позиционировало библейские персонажи как настоящие персонажи из плоти и крови, а не просто далекие писания. Искусство внесло значительный вклад в великолепное великолепие и всеохватывающую ауру церкви и укрепило силу и веру в высшую силу.

Жак-Луи Давид, коронация императора Наполеона I и коронация императрицы Жозефины в соборе Парижской Богоматери, 2 декабря 1804 г.

Власть короны

Другое мощное влияние на развитие Западный мир был присутствием королевской семьи во многих странах.Из поколения в поколение правители и члены королевской семьи украшали свои дворцы и загородные дома обширными коллекциями произведений искусства, собранными по заказам, завоеваниям или приобретениям. Заказывая крупные произведения искусства, в которых запечатлены сцены их королевства и истории из Библии и мифологии, они выражали себя таким образом, чтобы излучать чувство важности, силы, полировать их наследие и еще больше расширять свое влияние. Эти обширные коллекции, в том числе массивная коллекция Наполеона, легли в основу Лувра, крупнейшего и самого известного музея в мире.Часто огромные, неоклассические картины источали силу, поскольку они ознаменовали коронацию и другие королевские события, праздновали великие победы на полях сражений, запечатлели драму зарубежных путешествий, задокументировали встречи с высокопоставленными лицами и в целом изображали монархов и их семьи с почти мифологической актуальностью. Пожалуй, нет более яркого примера силы искусства для украшения изображения — это двадцать четыре огромных фрески из цикла Медичи, которые заполняют большую галерею Лувра. Мария де Медичи была относительно второстепенным игроком в истории Франции, чьи королевские связи были краткими и в основном незаметными.Вернувшись из ссылки и построив Люксембургский дворец, она поручила известному художнику Питеру Пауля Рубенсу создать двадцать четыре фрески, прославившие ее жизнь. Хотя у Рубенса было немного жизненных достижений Мари, с которыми можно было работать, он создал мощную серию великолепных аллегорических картин, которые подняли Медичи из исторической сноски на почти мифический уровень.

Сила патриотизма

Арчибальд МакНил Уиллард, Дух ’76, 1875

Патриотизм, хотя и отличается от глубокой связи личных религиозных убеждений или опыта монарха, часто является объединяющим клеем, объединяющим людей разного происхождения. под общим идеалом.Картины могут мощно передать национальную тематику или стать живой эмблемой патриотического чувства. Трудно смотреть на огромное полотно с изображением Вашингтона, пересекающего Делавэр, которое так драматично висит в нью-йоркском Метрополитен-музее, и не почувствовать Джорджа Вашингтона как смелого и отважного лидера, разделяющего основополагающие устремления американского обещания. Похожее чувство вызывает «Дух 1976 года» Арчибальда Уилларда (также известный как Янки Дудл), запечатлевший трио участников поля битвы, играющих на барабанах и драке с затененным дымом флагом, возвышающимся на поле битвы революции.Картина Рози Клепальщица, которая сейчас висит в Музее Хрустальных мостов в Арканзасе, передает иное чувство патриотизма. Изображая вклад повседневной женщины в военное время, серия картин передала мощное послание инклюзивности и триумфа национальной аудитории. Еще одним ярким изображением, отражающим патриотическую тему, была знаменитая картина Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ». Эта вдохновляющая работа, изображающая Свободу, возглавляющую восстание против французского короля Карла X, создала не только устойчивый образ восстания, возглавляемого гражданами, но и создала образ Свободы как могущественной женщины.

Сила освещения

Альберт Бирштадт, Среди Сьерра-Невады, Калифорния, 1868 г. | Смитсоновский музей американского искусства

Считаете ли вы освещение в буквальном смысле светящегося света завораживающими и заманчивыми образами или более глубоким отражением открытия своего разума новым идеям и возможностям, существует множество замечательных примеров того, как искусство обеспечил силу света. Красота освещения в работах Уильяма Малларда Тернера может вдохновить только тех, кто на мгновение потратит время на его величайшие шедевры.Будь то сцена из Средиземного моря или обстановка мифологической природы, сияющее солнце Тернера и переливающееся небо обеспечивают чудесную люминесцентную силу, против которой немногие могут устоять. В Америке девятнадцатого века художники, такие как Альберт Бирштадт, Томас Моран, Фредрик Черч и другие, создавали такое же чувство изумления, поскольку они улавливали чувство изумления, которое мы испытывали к западной границе Америки. Символизируя наш рост как нации и безграничные возможности открытий в неизведанном великолепии зарождающегося американского Запада, художники создали мощные образы, которые вдохновляли и метафорически дополняли наше возникающее ощущение величия и безграничного будущего Америки.

Сила образов в чувствах

Эдвард Хоппер, Night Windows, 1928

Эта сила искусства может быть самой очевидной из всех. Удивительно осознавать, насколько стимулирующими и мощными могут быть слои краски на плоской поверхности, выполненные умелой рукой художника. Достаточно взглянуть на более поздние работы Винсента Ван Гога из южной Франции. Эти картины тихих пейзажей становятся невероятно энергичными благодаря использованию толстых, ярких, вибрирующих мазков, убедительно выражающих его внутреннее смятение и возбужденное состояние.Несколько серий абстрактных картин русского художника Василия Кандинского передают яркие цвета и стимулирующие узоры, а также передают визуальные выражения музыки, объединяющие множество чувств. Американский художник Эдвард Хоппер был мастером создания тихих, безмятежных картин, вызывающих у зрителя глубокое чувство одиночества и замкнутости. Бушующий шторм в темный день, запечатленный на холсте французом Морисом Вламинком, мгновенно меняет зрителя так, что его трудно описать. И, наконец, никто за эти годы не изменил чувства зрителя больше, чем Пабло Пикассо.Начиная с его «голубого» периода, через дни кубизма, продолжая свои дикие, искаженные представления человеческой формы, Пикассо постоянно и творчески бросал вызов нашим чувствам и нашим взглядам на то, что является нормальным искусством и формой.

Сила обольщения и любопытства

Рене Магритт, «Фальшивое зеркало», 1928 г.

Обольщение и любопытство — захватывающие эмоции, которые во многих отношениях стимулируют мысли. Кто может смотреть на знаменитую Джоконду Леонардо да Винчи без чувства обольщения? Спокойная обстановка, завораживающая «улыбка», необычный фон для портрета.Ощущение вовлеченности, создаваемое зрителем, говорит о силе искусства. Подобные эмоции возникают, когда человек знакомится с сюрреалистическим искусством Сальвадора Дали или Рене Магритта, создавшего жанр, сочетающий реальность и подсознательные образы с сильной дозой воображения. Есть множество других примеров; сила, а затем и отчаяние немецкого экспрессионизма в начале двадцатого века, ужас еврейского искусства во время Второй мировой войны, простота формы, увиденная в более позднем искусстве голландского художника Пита Мондриана, сила изменения форм и форм в искусстве Поль Сезанн, кинетическое движение и ритм итальянских футуристов, мощно насыщенные цвета фовистов и даже дикий шквал форм и эмоций, наблюдаемый в хаотических образах женской души Виллема де Кунинга

Искусство и сила … Слова, которые абсолютно взаимосвязаны!

Что такое целительная сила искусства? — Празднование цвета

Лечит ли искусство? Способствует ли это исцелению зрителю или художнику или обоим? Что вы считаете целительной силой искусства? Вы думаете об этом, когда создаете, или когда смотрите на искусство? Или ты это чувствуешь?

asdklkhf

Я не сомневаюсь, что искусство является ценным источником исцеления.Я слышал много историй и был свидетелем того, как картины повлияли на жизнь людей. Какой у вас опыт?

asdkljh

Как художник, я переживаю это часто, иногда намеренно, а иногда неожиданно. Недавняя абстрактная картина «Пусть поет птица в клетке» удивила меня в середине процесса рисования своим эмоциональным содержанием и исцеляющей силой. Я собираюсь рассказать о том, как это произошло.

Как многие из вас знают, я начинаю рисовать с выбора цветовой палитры.Красный — один из моих любимых цветов, и, поскольку какое-то время он не был доминирующим цветом, я выбрал его в качестве основного цвета для этой картины. Между прочим, у меня не было другого намерения создать эту абстрактную картину, кроме как сделать красный цвет моим доминирующим цветом.

На крайнем левом изображении я начал с цветов кораллового, желто-зеленого и темно-зеленого, потому что знал, что они будут работать с красными, которые я применю позже. Салфетка с птицей и листьями также была в коллаже. Затем я повернул доску и начал добавлять гвоздики, апельсины и красные.Кстати, я не пытался защитить птицу случайными мазками и брызгами краски. Фактически я игнорировал это. Были применены черный, белый, зеленый и другие текстуры, которые видны на третьем изображении выше. (Чтобы увидеть эти этапы рисования в большем формате, щелкните изображение, затем прокрутите страницу вниз, чтобы найти их изображения большего размера.)

адкл ф

На этом этапе картина не «говорила» со мной, хотя я знал, что скоро это произойдет. У меня не было сильной эмоциональной связи с картиной, и это было нормально, потому что я наслаждался процессом и мне нравилось то, что происходило.Я подумал о том, чтобы остановиться на этом этапе, потому что некоторые художники сочли бы это законченным, но я этого не сделал.

askd f

Что такое целительная сила искусства?

Тем временем в моей семье происходили беспорядки, когда мы имели дело с моим 44-летним племянником-алкоголиком. Другие члены семьи — родитель, дядя и сестра — изливали на него свой гнев и неудачи. Я злился и глубоко опечалился, когда понял, что у них мало сострадания или любви к нему. Они также не осознавали своей ответственности за сложившуюся ситуацию.

прил.

Думал ли я, что этот личный сценарий повлияет на мою картину? Мне это никогда не приходило в голову сознательно, даже когда я добавлял более темные и более интенсивные цвета, как показано ниже. Вы можете увидеть следующие несколько этапов процесса рисования.

Продолжая переворачивать доску в поисках ее смысла и послания, я отступил назад и снова обнаружил птицу. Я был очень удивлен увиденным. Внезапно потекли слезы, когда я понял, как птица оказалась в ловушке.Он стал символом моего племянника.

Чем больше я рисовал, тем больше я чувствовал, как контраст любви и гнева — символы красного — начинают рассеиваться во мне, и я чувствовал возможность избавиться от негативных посланий, ища способы помочь моему племяннику «петь». Потребовалось решить сложную художественную задачу, чтобы выделить птицу — позволить ей петь среди деревьев и хаоса. Явилась исцеляющая сила искусства.

aldjk f

Еще один сюрприз: когда я пошла лакировать законченную картину (см. Ниже), я вдруг вспомнила, что красный — любимый цвет моего племянника, и заставила меня улыбнуться.Мне очень нравится, как устроена вселенная.

ADF; LS

Как зритель, я не ожидаю, что вы увидите или поймете значение этой картины. Тем не менее, я надеюсь, что вы сможете почувствовать эмоции, страсть и, возможно, увидеть что-то совершенно отличное от того, что вижу я. В самом деле, что вы видите? Это одна из многих причин, почему я люблю рисовать.

асдлк ф

Что еще дает миру визуальное искусство, помимо исцеления?

адсф л

Если вам понравился этот пост, поделитесь им с другими.

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

Сохранить

25 самых влиятельных произведений американского протестного искусства после Второй мировой войны

DS: Вопросы мира искусства и денег не так уж интересны. В искусстве много денег.Есть много людей, которые используют свои деньги, чтобы попытаться изменить мир определенным образом. А чтобы заниматься искусством, нужны деньги. Некоторые люди более охотно выполняют работу, которая ничего не ставит перед собой, потому что, как ранее говорила Кэти, они беспокоятся о том, чтобы устроиться на преподавательскую работу. К счастью, Кэти решила делать то, что ей нужно.

Я думаю, что вопрос о том, как происходят изменения и какие изменения вы пытаетесь осуществить, очень важен. Часть Forensic Architecture была великолепна.Я рад, что это способствовало успеху Кандерса, это фантастика. Но если наша лакмусовая бумажка состоит в том, что мы сделали A и B, произошли — я имею в виду, , можете ли вы сказать, что Freedom Riders напрямую привели к краху Джима Кроу? Нет, не можете, но вы можете сказать, что это имело решающее значение для движения за гражданские права, которое развивалось. Точно так же вы не можете сказать, что работа Эмори Дугласа напрямую переведена на Black Lives Matter, но вы можете сказать, что без этой работы и иконографии поколение, которое пришло позже и задумывалось о системных изменениях, не имело бы такого же основания для выживания. на.

Когда Ширин сказала, что Америка становится все больше похожей на Иран: Я искренне уважаю точку зрения человека, жившего в стране, где предполагается, что если вы скажете определенные вещи, правительство может исчезнуть или убить вас. Это отличается от современных США.Но давайте будем реальными: в Соединенных Штатах право собственности на людей и принуждение людей делать с ними все, что они хотят, было совершенно нормальным явлением в течение первых 80 лет. Для линчевателей было совершенно нормальным убивать людей, а затем предстать перед судом и даже признавать то, что они сделали, но затем говорить: «Послушайте, мы белые люди, это то, что мы делаем, мы крутые, не так ли?» Вот что такое Америка.Искусство, которое меня больше всего интересует, бросает вызов нашим основополагающим предположениям — будь то кризис СПИДа, война во Вьетнаме или движение за гражданские права. Искусство, которое меняет представления людей, помогает им более дальновидно увидеть мир, в котором мы живем, и то, как он может измениться. Независимо от того, существует ли эта работа в революционной газете или на улицах, существует ли она в обеспечении водой людей Флинта или в музейном пространстве — как работа Джейкоба Лоуренса, которую я номинировал, которая бросает вызов тому, как люди видят порабощенных людей.Идеи имеют огромное значение в зависимости от того, где вы стоите. Вы укрепляете статус-кво или оспариваете какое-то фундаментальное предположение о том, как мы видим себя?

CO: Одна из вещей, которые Dread сказал, что действительно важно, заключается в том, что даже если мы все здесь, в наших маленьких оконных коробках на Zoom во время чертовой пандемии, — что такое коллективность? Что дело не обязательно в единственном голосе или, так сказать, в подобном виде, а в этой коллективности.Речь идет о нас как о художниках, кураторах, мыслителях и писателях, поскольку мы начинаем формировать мнение о времени, в котором живем. Я преподаю и преподаю уже 30 лет. Я постоянно слышу проблемы молодых людей, потому что я регулярно общаюсь с людьми в возрасте от 18- до 26 лет. Они действительно, действительно чувствуют, что быть художником больше не имеет значения. Меня расстраивает, что многие из их мнений похожи на: «Боже мой, это все уже слишком, понимаешь?» Между изменением климата, глобальным потеплением и расизмом, вы знаете, они просто думают: «Что я могу добавить к этому?» Я постоянно говорю им, что речь идет о коллективности по отношению к вам индивидуально, отвечая на вопросы, которые важны для вас и затем пытаюсь создать представление внутри этого.Это то, что мы должны помнить, что это немного оптимизма в невероятном море бедствий, так сказать.

RH: Это действительно душераздирающе. Ужас, когда вы упомянули «Всадников свободы», я думал о том, как они, готовясь к сидячим забастовкам, выполняли имитационные сценарии для самих себя. Они и другие правозащитники репетировали такие вещи, как, например, когда кто-то пускал дым им в лицо или разбивал тарелку о землю. И я думаю о хореографии, необходимой для подготовки к этим действиям.Кэти, мне так любопытно, как мы говорим о творчестве и как мы говорим об искусстве в мире, потому что эти молодые люди творчески мыслили способами, которые, возможно, отличались от художников, но все же были аналогичны. Мы живем в тот момент, когда мы видим, как люди всех возрастов спрашивают, что они могут делать по-другому. Но также — как выглядит мир без художников? Никто не хочет жить в этом мире, даже если мы смотрим Netflix весь день. Все, что мы делаем, чтобы оставаться в здравом уме, особенно во время этой пандемии, сводится к тому, чтобы стать художниками.

SN: Это заставляет меня думать об Иране после революции, где, вы знаете, мы сразу же были в состоянии войны с Ираком, у нас было это ужасное правительство, мы были изолированы от мира, экономика была кошмаром, было угнетение , не было свободы слова. И, как ни странно, полностью активировалось культурное сообщество. Это было действительно невероятно. Он создал эту процветающую культуру . Кризис — а мы сейчас сталкиваемся со всеми видами кризисов, социальных, политических, экологических — на самом деле очень способствует созданию великого искусства.Это момент перемен в американском обществе. Для тех молодых студентов, которые разочарованы, учитывая все, что мы переживаем — и вы знаете, даже я в течение этих последних шести месяцев сомневался в ценности того, чтобы быть художником. Неудивительно, что они задают эти вопросы. Но я очень оптимистичен в отношении того, что эта среда будет способствовать более радикальной работе и переосмыслению того, что такое искусство, помимо галерей и музеев. Найти способы, с помощью которых художники будут более вовлечены в это общество, в свои сообщества и будут намного более эффективными, чем мы раньше.

TLF: Никил, вы редактор и писатель, но недавно вы выиграли праймериз от Демократической партии и заняли место в Сенате штата Пенсильвания, что станет вашим первым политическим постом. Не могли бы вы рассказать нам немного о своей точке зрения?

NS: Персонал Художественного музея Филадельфии только что организовал профсоюз государственного сектора. И факультет, в который входят дополнительные преподаватели Университета искусств в Филадельфии, также организуют и создают профсоюзы.Я думаю, что отчасти это происходит из-за разочарования. Это говорит о том, что вы говорили, Кэти, что эти учреждения мира искусства, по сути, являются недвижимостью — что они могут чувствовать себя антидемократическими в действительно материальных смыслах, а не только в культурном отношении. Так что, если вы чувствуете, что в этом нет никакого смысла, возможно, точка на самом деле более горизонтальная. Это не , мне нужно это сделать, мне нужно победить как артист . Потому что вы начинаете понимать, что у победы есть цена, и только несколько человек выигрывают, и есть масса людей, которые бегают мимо.Как только вы начнете понимать это, как только вы увидите, что ваша судьба связана с другими людьми вокруг вас, я думаю, вы поймете часть радикализма, о котором говорила Ширин. Я могу говорить только как писатель и редактор — и я не застрахован от тех же сил, которые влияют на мир искусства, — но я думаю, вы начинаете чувствовать, что здесь действует определенная меритократическая ложь. Люди начинают понимать, что не только талант помогает вам добиться успеха, что вы полностью разделены своей расой, классом и статусом.Поэтому нам нужно начать захватывать институты и демонтировать их, чтобы мы могли что-то изменить.

CO: Я думаю, что это действительно важно сказать. Одна из причин, по которой люди должны идти в политику, и особенно почему люди должны голосовать, заключается в том, что если мы не будем использовать существующую демократию, которая у нас есть, в том числе демократию наших голосов как художников, то где мы в конечном итоге окажемся? Я то и дело входил в правление Музея современного искусства Лос-Анджелеса — я ушел в знак протеста давным-давно, но вернулся — и даже несмотря на то, что мои коллеги-художники критиковали меня, я действительно думаю, что если все мы будем держаться подальше из этих досок что тогда остается? Лучше ли быть активным внутри него и создавать эти беседы, чем просто поднимать руки и говорить: «Я не могу создать перемены.«Я постоянно говорю своим ученикам:« Давай, иди туда ». Посмотрите на что-то со всех сторон, потому что нет единого ответа. К сожалению, на изменения уходит очень много времени.

Дред Скотт: «Как правильно показывать флаг США?» (1988). Кредит … © Dread Scott, любезно предоставлено художником

TLF: Мне интересно: можем ли мы определить искусство протеста по его реакции? Многие работы, перечисленные здесь, вызвали порицание или протест. Страх, Джордж Х.У. Буш сказал, что ваша первая работа с флагом [«Как правильно размещать флаг США?» (1988)] было —

DS: позорно. Я подумал, что это был потрясающий комплимент.

TLF: Можем ли мы взять ответ на некоторые из этих работ и использовать его как призму, чтобы посмотреть, насколько они эффективны?

DS: В некоторых случаях мне так кажется. То, что президент Соединенных Штатов назвал произведение студента из художественной школы Среднего Запада позорным, для меня было как: «Ну, если президенту не нравится то, что я делаю, и он знает, что я существую, я хочу заниматься этим до конца своей жизни.«Но я думаю, что эта работа предвещала многое из того, о чем мы все еще говорим. Посмотрите на кого-то вроде Колина Каперника, чей протест в определенном смысле является его сокращением.

Реакция на произведение не может быть единственной лакмусовой бумажкой. Я не думаю, что Act Up существовал бы в том виде, в каком он существовал, и имел бы такой эффект, если бы не «Тишина = Смерть». Это повлияло на то, как движение появилось в мире, что действительно важно. Итак, «ответ» — это не просто реакция на подавление, это также то, как его принимает сообщество.Например, некоторые из самых интересных работ Ай Вэйвэя — это то, что китайское правительство ненавидит больше всего. В западных художественных кругах он известен как китайский диссонант, и есть способы превратить это в товар, но я думаю, что его самая интересная работа — это когда он вместе с сообществом перечислял имена всех, кто был убит из-за халатности правительства в 2008 году. Сычуаньское землетрясение. Его работа не просто подвергалась критике со стороны президента, она была буквально объявлена ​​вне закона. Это важно, но я также думаю, что есть действительно отличная работа, которая не получает такого отклика, но по-прежнему очень важна.Особенно работа, которая в различные моменты истории концентрирует идеи или понимание того, что на самом деле не было сформулировано. Вспомните песню «Огайо» Кросби, Стиллза, Нэша и Янга или песню Кендрика Ламара «Хорошо», которую люди пели во время протеста Джорджа Флойда. Есть много работ, которые вызывают резонанс, но не обязательно связаны с движением, но затем становятся важными.

SN: Я не был в Иране с 1996 года, потому что правительство считает мою работу проблематичной.У меня там семья, и я всегда думаю о том, как иранское правительство воспримет мою работу. Мои критики — Исламская Республика Иран, но есть и искусствоведы в западном мире. Так что на протяжении многих лет это была интересная проблема, и я научился с ней справляться. Иногда я избегаю общения со СМИ, потому что беспокоюсь о своей матери и своей семье в Иране. Мне пришлось применить самоцензуру, хотя я живу за пределами Ирана, потому что я боюсь правительства и его ответных мер.

TLF: Я хочу задать последний вопрос — возможно, он немного наивен — , но есть ли произведение искусства, которое вселяет в вас чувство оптимизма на данный момент? Многие работы, которые мы номинировали, вызывают много гнева, но также и много радости. Что приносит вам радость?

CO: Я пойду первым. На самом деле, я не собираюсь называть работу точным. Я снова думаю о нашем коллективном голосе, об этой совокупности мнений и о том, как мы размышляем о нем с помощью всех различных средств массовой информации — будь то газетная статья, роман или произведение искусства.Я с оптимизмом смотрю на то, чтобы голоса продолжали бороться за человечность и справедливость для всех. Но я не могу точно определить кусочек, потому что надеюсь, что все это каким-то образом омывает нас.

SN: Я не художник и не специалист по живописи, но Марлен Дюма — художница, чьи работы вызывают во мне столько эмоций. Как сказала Кэти, есть произведения искусства, которые выходят за рамки политических, социальных вопросов и становятся более примитивными в обращении к нашей человечности — боли, загадкам и нашим коллективным страданиям, — а также запечатлевая красоту.Ее работа трогает меня, и на самом деле это необъяснимо. Я не знаю, кто она, я никогда не встречал ее, но ее работа просто мне в живот. Я думаю, что эмоции от ее искусства очень сильны, особенно в наше время.

23. Рой ДеКарава, «Пять человек», 1964 г.

21 цитата, заставляющая задуматься о силе искусства | Автор: Shelbee On The Edge

Автор: Мишель Монторо

Художник: Линдси Паранзино (Источник)

Где бы ни была ваша страсть, вы должны творить.

Искусство — одна из тех удивительных вещей, которые может делать каждый и каждый.Он принимает множество форм, таких как живопись, рисунок, фотография, письмо, музыка, пение, танцы, актерское мастерство, шитье, ремесло, гончарное дело, архитектура, цифровой дизайн и этот список можно продолжить. Искусство в своей основной форме является выражением творчества, проистекающего из человеческих навыков и воображения.

Подойдет любой уровень мастерства и хватит любого количества воображения. Мы рождены в этом мире, чтобы творить, находить красоту вокруг нас и внутри нас и интерпретировать ее таким образом, чтобы это двигало нами эмоционально, духовно и интеллектуально.

С незапамятных времен люди создают искусство. И продолжим творить до скончания веков. Здесь мы находим цель. Так мы обнаруживаем смысл в этом огромном пространстве хаоса вокруг нас. Мы ищем, ищем, свидетельствуем, сомневаемся, думаем и мечтаем… и все это приводит нас к нашим особым формам искусства, какими бы ни были наши предпочтения.

Важность художественного выражения на протяжении всей истории человечества подтверждается множеством ярких цитат на эту тему.Я большой любитель цитат. И поэтому я хотел собрать 21 свою любимую заставляющую задуматься цитату о силе искусства в одном месте для удобства. Я надеюсь, что вы найдете их такими же сильными и вдохновляющими, как и я.

Художник: Энн М. Брей (Источник)

1. «Искусство — это ложь, которая позволяет нам познать истину». -Пабло Пикассо

2. «Элеонора была права. Она никогда не выглядела хорошо. Она выглядела как искусство, а искусство не должно было выглядеть красиво; это должно было заставить вас что-то почувствовать.»-Rainbow Rowell

3.« Каждый художник сначала был любителем ». -Ральф Уолдо Эмерсон

4. «Творчество требует мужества». — Анри Матисс

5. «Жизнь бьет и сокрушает душу, а искусство напоминает вам, что она у вас есть». -Стелла Адлер

6. «Каждый ребенок — художник. Проблема в том, как оставаться художником, когда вырастем ». — Пабло Пикассо

7. «Если вы действительно хотите причинить вред своим родителям, и у вас нет смелости быть геем, самое меньшее, что вы можете сделать, — это заняться искусством.Я не шучу. Искусство — это не способ заработать на жизнь. Это очень человечный способ сделать жизнь более терпимой. Ради всего святого, занятия искусством, независимо от того, хорошо это или плохо, — это способ заставить вашу душу расти. Петь в душе. Танцуй под радио. Расскажи истории. Напишите другу стихотворение, пусть даже паршивое. Делайте это как можно лучше. Вы получите огромную награду. Вы что-то создадите ». -Курт Воннегут

Художник: Алистер Уиткомб (Источник)

8.«Любой дурак может быть счастлив. Нужен мужчина с настоящим сердцем, чтобы сделать красоту из того, что заставляет нас плакать ». -Клайв Баркер

9. «Если вы спросите меня, для чего я пришел в этот мир, я, художник, отвечу вам: я здесь, чтобы жить вслух». -Эмиль Зола

10. «Искусство — это не то, что вы видите, но то, что вы заставляете видеть других». — Эдгар Дега

11. «Искусство позволяет нам одновременно найти себя и потерять себя». -Томас Мертон

12.«У нас есть искусство, чтобы не умереть от правды». — Фридрих Ницше

13. «Когда я был ребенком, моя мать сказала мне:« Если ты станешь солдатом, ты будешь генералом. Если ты станешь монахом, ты станешь папой ». Вместо этого я стал художником и стал Пикассо». — Пабло Пикассо

14. «В уме и руках художника Вселенная». -Леонардо да Винчи

Художник: Энн М. Брей (Источник)

15. «Любопытство к жизни во всех ее аспектах, я думаю, по-прежнему остается секретом великих творческих людей.»-Лео Бернетт

16.« Писатель — и, я считаю, в целом все люди — должны думать, что все, что с ним или с ней происходит, является ресурсом. Все вещи даны нам с определенной целью, и художник должен чувствовать это более остро. Все, что с нами происходит, включая наши унижения, наши несчастья, наши затруднения, — все это дано нам как сырье, как глина, чтобы мы могли формировать наше искусство ». -Хорхе Луис Борхес

17. «Ни один человек не имеет права диктовать, что другие мужчины должны воспринимать, создавать или производить, но всех следует поощрять к раскрытию себя, своего восприятия и эмоций и укреплению уверенности в творческом духе. .»- Ансель Адамс

18.« Есть жизненная сила, жизненная сила, энергия, оживление, которое транслируется через вас в действие, и, поскольку есть только один из вас во все времена, это выражение уникально. . И если вы заблокируете его, он никогда не будет существовать через какой-либо другой носитель и будет потерян. В мире этого не будет. Не ваше дело определять, насколько он хорош, насколько ценен или как он сравнивается с другими выражениями. Ваша задача — четко и прямо говорить о себе, чтобы канал оставался открытым.Вам даже не нужно верить в себя или свою работу. Вы должны оставаться открытыми и осознавать побуждения, которые вас мотивируют. Держите канал открытым. … Ни один художник не доволен. [Нет] никакого удовлетворения в любое время. Есть только странное божественное неудовлетворение, благословенное беспокойство, которое заставляет нас идти и делает нас более живыми, чем другие ». — Марта Грэм

19. «Искусство не обязательно должно быть красивым. Это должно быть значимым ». -Duane Hanson

20. « Искусство — это желание человека выразить себя, записать реакцию своей личности на мир, в котором он живет.- Эми Лоуэлл

21. «Если вы считаете, что учеба вашего ребенка более важна, чем искусство, подумайте еще раз». -Платон

Shelbee on the Edge

Мишель — домохозяйка, мать двоих мальчиков, армейская жена, страстный ученый и любитель слов с непреодолимым желанием помогать другим в стремлении стать лучшими. возможные версии самих себя. Обладая опытом, который включает коучинг, консультирование по вопросам психического здоровья, философию, английский язык и право, она стремится привлечь внимание людей, делясь своими личными историями о борьбе и успехах.Всегда сохраняя откровенность и искренность, она достигает своих читателей на реальном и утешительном уровне, всегда принимающем и никогда не осуждающем.

Подробнее об истории Мишель и о том, что она делится о своей жизни, можно прочитать в ее блоге Shelbee on the Edge .

Преобразующая сила искусства

Когда мое имя было объявлено в качестве докладчика на выпускном экзамене 2007 года в Стэнфордском университете, возникло некоторое противоречие. Некоторые студенты были особенно обеспокоены тем, что мне не хватало статуса знаменитости; казалось, я недостаточно знаменит.Я не мог с этим согласиться. Как я часто говорил жене и детям: «Я просто недостаточно знаменит». И это — в более общем и менее личном смысле — тема, которую я хотел затронуть, тот факт, что мы живем в культуре, которая почти не признает и редко превозносит искусство или художников.

Я хотел бы провести эксперимент. Я хотел бы опросить всех американцев и спросить их, сколько активных игроков НБА, игроков Высшей лиги бейсбола и финалистов American Idol они могут назвать.Затем я спрашивал их, сколько из ныне живущих американских поэтов, драматургов, художников, скульпторов, архитекторов, классических музыкантов, дирижеров и композиторов они могут назвать. Я даже хотел бы спросить, скольких ныне живущих американских ученых или социальных мыслителей они могут назвать.

Пятьдесят лет назад, я подозреваю, что наряду с Микки Мэнтлом, Уилли Мэйсом и Сэнди
Куфакс, большинство американцев могло бы назвать, по крайней мере, Роберта Фроста, Карла Сэндберга, Артура Миллера, Торнтона Уайлдера, Джорджию О’Киф, Леонарда. Бернштейн, Леонтин Прайс и Фрэнк Ллойд Райт.Не говоря уже о таких ученых и мыслителях, как Линус Полинг, Джонас Солк, Рэйчел Карсон, Маргарет Мид и особенно доктор Альфред Кинси. Не думаю, что тогда американцы были умнее, но американская культура была. Даже средства массовой информации сделали больший акцент на представлении широкого спектра человеческих достижений.

Я вырос в основном среди иммигрантов, многие из которых так и не научились говорить по-английски. Но по ночам, смотря по телевизору различные программы, такие как Ed Sullivan Show или Perry Como Music Hall , я видел — наряду с комиками, популярными певцами и кинозвездами — классических музыкантов, таких как Яша Хейфец и Артур Рубинштейн, оперных певцов, таких как Роберт Меррил и Анна Моффо, а также великие джазовые музыканты, такие как Дюк Эллингтон и Луи Армстронг, очаровывают своим искусством миллионы зрителей.То же самое и с литературой. Я впервые встретил Роберта Фроста, Джона Стейнбека, Лилиан Хеллман и Джеймса Болдуина в телешоу, представляющих общий интерес. Все эти люди были известны среднему американцу — потому что культура считала их важными. Сегодня ни один ребенок из рабочего класса или иммигрант не столкнется с таким спектром искусств и идей в массовой культуре. Почти все в нашей национальной культуре, даже новости, сведено к развлечениям или вообще исключено.

Утрата признания художников, мыслителей и ученых бесчисленным образом обеднила нашу культуру, но позвольте мне упомянуть об одном.Когда практически все известные деятели культуры занимаются спортом или развлечениями, как мало примеров для подражания мы предлагаем молодежи. Есть так много других способов вести успешную и содержательную жизнь, не основанную на деньгах или славе. Взрослая жизнь начинается в детском воображении, и мы отказались от этого воображения в пользу рынка.

Конечно, я не забываю, что политики тоже могут быть известными, но интересно, как наш политический процесс с каждым годом становится больше похожим на индустрию развлечений.Когда успешное появление гостя в отчете Colbert Report становится более важным, чем принятие закона, демократия становится страшной. Неудивительно, что Голливуд считает политику «шоу-бизнесом для уродливых людей». Сейчас все развлечение. И цель этого вездесущего коммерческого развлечения — что-то нам продать. Американская культура в основном превратилась в один обширный рекламный ролик.

Мне снится повторяющийся кошмар. Я в Риме, посещаю Сикстинскую капеллу. Я смотрю на несравненную фреску Микеланджело « Сотворение человека ».Я вижу, как Бог протягивает руку, чтобы коснуться лежащего пальца Адама. А потом я замечаю, что в другой руке Адам держит диетическую пепси.

Когда в последний раз вы видели приглашенного гостя Дэвида Леттермана или Джея Лено, который не пытался вам что-то продать? Новый фильм, новое телешоу, новая книга или новое голосование? Не поймите меня неправильно. Я люблю развлечения, и мне нравится свободный рынок. Я получил степень магистра делового администрирования в Стэнфорде и пятнадцать лет проработал в пищевой промышленности. Я обожаю свой телевизор с большим экраном. Продуктивность и эффективность свободного рынка неоспоримы.Он создал общество беспрецедентного процветания. Но мы должны помнить, что рынок делает только одно — он ставит цену всему.

Роль культуры, однако, должна выходить за рамки экономики. Культура ориентирована не на цену вещей, а на их ценность. И, прежде всего, он должен говорить нам о том, что выходит за рамки цены, в том числе о том, что не относится к рынку. Культура также должна обеспечивать некоторое убедительное представление о хорошей жизни за пределами массового накопления. В этом отношении наша культура нас не подводит.

Образование и искусство

В Америке есть только одна социальная сила, потенциально большая и достаточно сильная, чтобы уравновесить эту ориентированную на прибыль коммерциализацию культурных ценностей, и это наша система образования, особенно государственное образование. Традиционно, образование было единственной вещью, которую наша нация согласилась не оставлять полностью рыночной; вместо этого он должен быть обязательным и свободно доступным для всех.

В свои пятьдесят шесть лет я достаточно взрослый, чтобы вспомнить время, когда в каждой государственной средней школе в этой стране была музыкальная программа с хором и оркестром, обычно тоже с джазовым оркестром, иногда даже с оркестром.В каждой средней школе предлагалась театральная программа, иногда с обучением танцам. И были возможности писать в школьной газете и литературном журнале, а также в студии художественного обучения.

Я с сожалением должен сказать, что эти программы больше не являются широко доступными для нового поколения американцев. Эта когда-то дальновидная и демократическая система была почти полностью демонтирована благонамеренными, но близорукими школьными советами, уполномоченными графств и должностными лицами штатов, при этом федеральное правительство в значительной степени безразлично к этому вопросу.Искусство стало расходной роскошью, и пятьдесят миллионов студентов заплатили за это цену. Сегодня доступ ребенка к художественному образованию во многом зависит от дохода его родителей.

Почему мы пережили колоссальный культурный и политический упадок во времена социального прогресса и экономического процветания? На то есть несколько причин, но я должен рискнуть обидеть многих друзей и коллег, сказав, что, безусловно, отчасти виноваты художники и интеллектуалы. Большинство американских художников, интеллектуалов и ученых утратили способность общаться с остальным обществом.Мы стали удивительно искусными в разговоре друг с другом, но мы стали почти невидимыми и неслышными в общей культуре. Это взаимное отчуждение имело огромные культурные, социальные и политические последствия. Америке нужны художники и интеллектуалы, и им необходимо восстановить свое законное место в общей культуре. Если бы мы могли возобновить диалог между нашими лучшими умами и широкой публикой, результаты изменили бы не только общество, но также художественную и интеллектуальную жизнь.

Нет лучшего места для начала этого сближения, чем художественное образование. Как мы объясним более широкому обществу преимущества этих гражданских инвестиций, когда они были убеждены, что цель художественного образования в основном состоит в том, чтобы производить больше художников — вряд ли убедительный аргумент ни для среднего налогоплательщика, ни для финансово ограниченного школьного совета?

Нам нужно создать новый национальный консенсус. Цель художественного образования не в том, чтобы создавать больше художников, хотя это побочный продукт.Настоящая цель художественного образования — создать законченных людей, способных вести успешную и продуктивную жизнь в свободном обществе. Этого сейчас не происходит в американских школах. Даже если вы забудете о более крупной катастрофе, когда только 70 процентов американских детей заканчивают среднюю школу, что мы должны делать с государственной системой образования, высшая цель которой, по-видимому, состоит в том, чтобы производить минимально компетентных работников начального уровня?

Ситуация представляет собой культурную и образовательную катастрофу, но она также имеет огромные и тревожные экономические последствия.Если Соединенные Штаты намерены эффективно конкурировать с остальным миром на новом глобальном рынке, они не добьются успеха ни за счет дешевой рабочей силы, ни за счет дешевого сырья, ни даже за счет свободного движения капитала или рациональной промышленной базы. Чтобы успешно конкурировать, этой стране необходимы постоянный творческий подход, изобретательность и инновации. Трудно увидеть эти качества, процветающие в стране, образовательная система которой находится в самом низу развитого мира и в основном исключила искусство из учебной программы.
Преобразующая сила искусства

Я воочию убедился в огромной преобразующей силе искусства — в жизни людей, сообществ и даже общества в целом. Марк Аврелий считал, что мудрость состоит в том, чтобы научиться обменивать легкие удовольствия на более сложные и трудные. Меня беспокоит культура, которая мало-помалу обменивает сложные удовольствия от искусства на легкие развлечения. И это именно то, что происходит — не только в СМИ, но и в наших школах и в нашей общественной жизни.

Entertainment обещает нам предсказуемое удовольствие — юмор, острые ощущения, эмоциональное возбуждение или даже странное удовольствие от косвенного страха. Он эксплуатирует и манипулирует тем, кто мы есть, а не бросает вызов нам видением того, кем мы могли бы стать. Ребенок, который в течение месяца осваивает Halo или NBA Live на Xbox, не пробудился и не изменился так, как если бы он или она репетировали пьесу или учились рисовать.

Если вы мне не верите, вам следует прочитать публикуемые сейчас статистические исследования об американском гражданском участии.Наша страна делится на две отчетливые поведенческие группы. Одна группа проводит большую часть своего свободного времени, сидя дома в качестве пассивных потребителей электронных развлечений. Даже семейное общение нарушается, поскольку члены все чаще проводят время в одиночестве, глядя на свои индивидуальные экраны. Другая группа также использует и наслаждается новой технологией, но эти люди уравновешивают ее с более широким спектром деятельности. Они выходят — заниматься спортом, заниматься спортом, работать волонтерами — и занимаются благотворительностью примерно в три раза чаще, чем первая группа.По всем параметрам они намного более активны и социально вовлечены, чем первая группа.

В чем разница между пассивными и активными гражданами? Любопытно, что это не доход, не география и даже не образование. Это зависит от того, читают ли они для удовольствия или занимаются искусством. Эти культурные мероприятия, кажется, пробуждают повышенное чувство индивидуальной осведомленности и социальной ответственности.
Почему эти вопросы важны для сегодняшних студентов? Это культура, в которую они войдут.Во время учебы в колледже им выпала честь учиться в некоторых из величайших университетов мира — не только учиться, но и быть частью сообщества, серьезно относящегося к искусству и идеям. Даже если они проводят большую часть своего свободного времени, наблюдая за G rey’s Anatomy, играя за Guitar Hero или общаясь со своими друзьями в Facebook, эти важные начинания уравновешиваются курсами и беседами о литературе, политике, технологиях и идеях.

По окончании учебы этой системе поддержки приходит конец.Выпускники сталкиваются с выбором, хотят ли они быть пассивными потребителями или активными гражданами, хотят ли они смотреть на мир на экране или жить в нем настолько осмысленно, что они меняют его. Это непростая задача, поэтому мы должны надеяться, что они не забывают, что дает искусство.

Искусство — незаменимый способ понимания и выражения мира, равный научным и концептуальным методам, но отличный от них. Искусство обращается к нам во всей полноте нашего существа, одновременно обращаясь к нашему интеллекту, эмоциям, интуиции, воображению, памяти и физическим чувствам.Есть некоторые истины о жизни, которые можно выразить только в рассказах, песнях или изображениях. Вы не перерастете искусство. Одна и та же работа может означать что-то разное на каждом этапе жизни. Хорошая книга меняется вместе с вами.

Искусство восхищает, наставляет, утешает. Это воспитывает наши эмоции. И это помнит. Как однажды сказал Роберт Фрост о поэзии, «это способ вспомнить то, что мы бы обнищали, если бы забыли». Искусство пробуждает, увеличивает, очищает и восстанавливает нашу человечность.

---

Дана Джоя — председатель Национального фонда искусств.Эта статья адаптирована из вступительной речи, произнесенной автором в Стэнфордском университете в июне 2007 г. Авторские права принадлежат автору.

---

Чтобы ответить на эту статью, отправьте электронное письмо по адресу [email protected], указав имя автора в строке темы .

Работа Барбары Крюгер говорит правду власти | Искусство и культура

Барбара Крюгер направляется в Вашингтон, неся единственное слово, которое может потрясти резиденцию правительства до самых корней и разорвать его склеротический замороженный тупик.

Какое слово? Что ж, сначала позвольте мне представить Барбару Крюгер. Если вы не знаете ее имени, вы, вероятно, видели ее работы в художественных галереях, на обложках журналов или в гигантских инсталляциях, которые покрывают стены, рекламные щиты, здания, автобусы, поезда и трамвайные пути по всему миру. Ее новая инсталляция в музее Хиршхорна в Вашингтоне, округ Колумбия, открытие которой запланировано на 20 августа, — инсталляция, посвященная этому мощному, мощному слову (да, я скажу вам, что это такое) — будет видна с двух этажей общественного пространство, занимающее всю нижнюю часть вестибюля, а также боковые и нижние стороны эскалаторов.И когда я говорю «полы», я имею в виду буквально это. Посетители будут ходить по ее словам, будут окружены стенами ее слов, будут кататься на эскалаторах, покрытых ее словами.

Как лучше всего описать ее работу? Вы ведь разбираетесь в абстрактном экспрессионизме? Что ж, думайте об искусстве Крюгера как об «извлечении экспрессионизма». Она берет изображения из средств массовой информации и наклеивает на них слова, большие жирные отрывки текста — афоризмы, вопросы, лозунги. Короткие автоматные очереди слов, которые, будучи изолированными и обрамленными взглядом Крюгера, задерживаются в вашей голове, заставляя дважды, трижды подумать о клише и крылатых фразах, привнося иронию в культурные идиомы и общепринятые представления, которые они закладывают в наш мозг.

Женское лицо в зеркале, разбитом пулевым отверстием, зеркале, на которое наложена фраза «Ты не сам», чтобы дестабилизировать нас, по крайней мере, на мгновение. (Не я! Кто я?) Ее афоризмы варьируются от откровенно политических (Ваше тело — поле битвы) до культурных (Харизма — аромат ваших богов) до вызывающе метафизических (Кто вы такие?).

Крюгер выросла из среднего класса в Ньюарке, штат Нью-Джерси, и ее первая работа была дизайнером страниц в Mademoiselle .Она оказалась мастером в использовании шрифта соблазнительно для кадрирования и переднего плана изображения и соблазнения читателя к тексту.

Империя журналов-машин мечты Condé Nast (которая также издает Vogue , Vanity Fair и Glamour) — головокружительно соблазнительное и мощное сочетание моды, класса, денег, имиджа и статуса — представляла как вдохновение, так и Приглашающая цель. Питаемый фантазией аппетит к потреблению стал непреходящей темой Крюгер, когда она уехала в деловой центр города, где многие из ее ранних работ были формальным словесным искажением глянцевых страниц журналов и гламурными граффити.Одна из ее самых известных работ гласила: «Я делаю покупки, поэтому я езжу».

Крюгер держит руку на пульсе популярной культуры. Так что это не должно было меня так сильно удивить, как когда во время недавнего обеда в Музее искусств округа Лос-Анджелес она практически вскочила со стула и взволнованно указала на кого-то на площади снаружи. «Это парикмахер из Браво!» воскликнула она взволнованно. Когда я заявил о своем невежестве, Крюгер объяснил: «Она участвует в реалити-шоу« Браво », где ходит в неисправные парикмахерские и ремонтирует их.(Позже я узнал, что этой женщиной была Табата из шоу под названием «Табата берет верх»).

Она сказала мне, что Крюгер не только самопровозглашает себя «наркоманом новостей» и делает закладку на Guardian и другие подобные серьезные сайты, но и хорошо изучает реалити-шоу. В чем-то есть смысл: ее работа — это искаженное представление реальности. Как мы изображаем себя. Она сознательно рассуждала о текущих тенденциях в реалити-шоу, в том числе о «выживальщиках» (подготовка к апокалипсису), войнах за хранение и шоу накопителей.По ее мнению, эти шоу рассказывают нам важные вещи о ценностях, материализме и потреблении.

Крюгер погрузилась в таких трудных мыслителей, как Вальтер Бенджамин, довоенный постмодернист («Вы знали, что он был заядлым покупателем? Прочтите его« Московский дневник ! »») и Пьер Бурдье, влиятельный французский интеллектуал постмодерна, ответственный за концепция «культурного капитала» (идея о том, что статус, «престиж» и признание СМИ равны деньгам при оценке власти).Но она знает, что теории недостаточно. Ей нужно войти в мутную реку американской культуры, отыскивая знаковые слова и изображения, как шахтер, ищущий золото в быстром потоке, добывая самородки и придавая им оправу и полировку, чтобы они могли служить нашим зеркалом.

Кристофер Рикс, бывший профессор поэзии из Оксфорда, однажды сказал мне, что самый простой способ признать ценность в искусстве: это «то, что продолжает возвращать внимание». И слова Барбары Крюгер не только воздают нам должное, но и требуют от нас внимания.Ее работа стала более актуальной, чем когда-либо, в то время, когда нас заваливают словами головокружительным, бредовым образом — потоком, приливной волной, цунами, вызванным Интернетом. «Что вы читаете, милорд?» — спрашивает Полоний Гамлета. «Слова, слова, слова», — отвечает он. Бессмысленные слова. И это то, чем они грозят стать, когда мы тонем в океанах текста в сети. Пиксели, пиксели, пиксели.

В виртуальном мире виртуальные слова становятся практически невесомыми, дематериализованными.Чем больше слов овладевает нами, тем меньше мы их понимаем. И тем меньше мы способны распознать, какие из них влияют на нас — манипулируя нами тонко, незаметно, коварно. Барбара Крюгер рематериализирует слова, чтобы мы могли их внимательно и глубоко читать.

Я приехал рано на обед в LACMA, потому что хотел увидеть инсталляцию, которую она там выполнила, покрывающую огромный трехэтажный застекленный гаражный лифт с необычайным обилием слов и фраз. Среди этих слов и фраз — длинное красноречивое описание самого произведения:

«Работа идет о…. аудитория и проверка суждений … мода и империализм одежды, сообщества и дискурс самоуважения, свидетельство и помазанный момент, зрелище и охваченный зритель, повествование и совокупность инцидентов, одновременность и неуловимость теперь цифровые изображения и стремительный захват ». Есть намного больше на тот случай, если мы упустим какой-либо аспект того, о чем «работа». На самом деле работа отчасти представляет собой произведение, говорящее самому себе, о чем оно.

Обратите внимание, как много здесь связано с извлечением: извлечением «помазанного момента» из потока времени (и потока сознания), поиском способа кристаллизовать «неуловимое сейчас» среди наплыва «цифровых данных».«Это Крюгер всех Крюгеров.

Но, глядя на это, я упустил самое важное извлечение — или, по крайней мере, его происхождение. Слон в установке.

Это было там, наверху, наверху работы, строчка, написанная самыми крупными, смелыми и крутыми буквами. Центральная стопка слов накладывается на задумчивые глаза и продвигающуюся обувь мужчины в кадре, похожем на черно-белый фильм. Его голова превращается в нечто похожее на пустое белое грибовидное облако, а на облаке написано: «Если вы хотите получить картину будущего, представьте, что сапог вечно топает человеческое лицо.”

Хорошего дня, любители музеев!

Вскоре после этого я сидела в элегантном ресторане LACMA с Крюгером, чьи водопады нежных кудрей придают ей вид прерафаэлита, Лорел каньон. (Полгода она живет в Лос-Анджелесе, преподает в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, а полгода — в Нью-Йорке.) Одна из первых вещей, о которой я спросил, была эта линия на лифте. «Я был рад видеть кого-то столь же пессимистично настроенного в отношении будущего, как я. Где вы взяли эту цитату? »

«Это Джордж Оруэлл», — ответила она.Оруэлл, конечно! Прошло много времени с тех пор, как я прочитал 1984 , поэтому я благодарен за то, что она извлекла его, это непосредственное пророчество о гибели человека, чьи заявления, как ни странно и трагически, продолжали сбываться. И это напомнило мне, что она разделяет с Оруэллом оракульный образ мыслей — и озабоченность языком. Оруэлл изобрел новояз, слова, переделанные в ложь. Крюгер работает аналогично, но в противоположном направлении. Правдивый язык? Кру-говори?

«К сожалению, — продолжила она зловеще по поводу цитаты Оруэлла, — это все еще очень жизнеспособно.”

Для некоторых у Крюгера была аура запрета, что, вероятно, связано с строгим феминистским содержанием некоторых из ее более агитпроп-афоризмов, таких как «Ваше тело — поле битвы», в котором женское лицо превращено в гротескно выглядящую маску. разрезав его пополам и визуализировав одну сторону как негатив. Когда позже я сказал людям, что нашел Крюгер практичным, юмористическим и даже добрым, те, кто знал ее, с готовностью согласились, те, кто знал только ее ранние работы, были немного удивлены.

Но она старалась быть больше, чем идеологом. «Я всегда говорю, что стараюсь работать над тем, как мы относимся друг к другу», — сказала она мне.

Это напомнило мне одну из ее работ, в которой выделялось слово «сопереживание».

«Как мы относимся друг к другу?» — спросил я. «Это то, как вы определяете сочувствие?»

«О, — ответила она со смехом, — ну, слишком часто это не [как мы относимся друг к другу]».

«Но в идеале…мы чутки? »

«Нет, — сказала она, — я не знаю, подключено ли это к нам. Но я имею в виду, что никогда не участвовал в войне полов. Это слишком двоично. Хорошее против плохого. Кто здесь хороший? »

Это фраза, которую она часто использует: «слишком двоичный». Она предпочла бы работать с множеством оттенков смысла и иронией, которые их подрывают.

Все это подводит нас к ее предстоящему вторжению в Вашингтон и к тому мощному, запрещенному слову, которое она хочет довести до сведения Вашингтона.Волшебное слово с тайной силой, которое подобно чесноку для Дракулы в городе, полном партизан. Слово «СОМНЕНИЕ».

«Я была в Вашингтоне всего несколько раз, в основном на антивоенных маршах и митингах в поддержку выбора», — сказала она. «Но меня интересуют понятия власти, контроля, любви, денег, смерти, удовольствия и боли. И Ричард [Кошалек, директор Hirshhorn] хотел, чтобы я проявлял откровенность, не пытаясь быть смешным … Я думаю, что иногда я вижу провокационные вещи ради провокации.(Редкое признание для художника — неуверенность в себе.) «Так что я с нетерпением жду возможности поднять эти вопросы веры, силы и сомнения».

Официальное название, которое она дала своей установке: «Вера + сомнение». В более ранней работе (изображенной ниже) она использовала фразу Вера + Сомнение = Здравомыслие.

Я спросил ее, что случилось с «здравомыслием». Неужели она отказалась от этого?

«Вы можете сказать« ясность », вы можете сказать« мудрость », — ответила она, но если вы внимательно посмотрите на уравнение, то добавление сомнения к вере на самом деле вычитает что-то из веры: слепую уверенность.

Разговор о сомнении превратился в агностицизм, крайнее сомнение.

Она ясно дала понять, что между атеистом и агностиком есть важное различие: атеисты не сомневаются! «Атеисты обладают свирепостью истинных верующих, что как бы подрывает их позиции!» она сказала.

«В этой стране, — добавила она, — быть педофилом легче, чем агностиком».

Обе стороны — верующая и атеист — зависят от уверенности в том, чтобы держаться вместе.Динамика, которая также может объяснить тупик в политике Вашингтона: обе стороны отказываются признать малейшие сомнения в своей позиции, в своих ценностях, в претензии на то, что у них есть ответы на все вопросы.

«Чьи ценности?» это извлечение Крюгера на самой вершине ее инсталляции Хиршхорн — и это самый подрывной вопрос. Без сомнения, каждая сторона цепляется за свои ценности, обесценивая ценности другой стороны, превращая любое сотрудничество в акт предательства.

«Все заявляют об этих ценностях, — отметила она, — что их ценности являются единственными ценностями.Сомнения — это почти повод для ареста — а мы все еще опасно близки к этому во многих отношениях, понимаете.

Таким образом, инсталляция Хиршхорна может оказаться действительно подрывной. Внесение сомнений в поляризованную политическую культуру округа Колумбия может быть похоже на распространение мутации вируса свиного гриппа.

Будем надеяться, что это заразно.

Позитивная сила искусства

Вы можете быть удивлены, узнав, что искусство и здоровье связаны более чем 100-летним партнерством. Изобразительное искусство, музыка, танцы, творческое письмо, драматические пьесы и театр десятилетиями использовались для улучшения индивидуального опыта в больницах, психиатрических центрах, учреждениях престарелых, отделениях неотложной помощи, клиниках трудотерапии, педиатрии и т. Д. . Где бы люди ни находились в кризисной ситуации — в состоянии здоровья или в других условиях — можно найти творческую активность.

Почему такая долгая история? Со временем преимущества творческой деятельности стали восприниматься в самом общем смысле как просто «полезные» для людей.Интуитивно большинство практикующих врачей знают, что искусство просто делает пациентов счастливее и чувствует себя немного лучше, особенно в ситуациях, когда люди находятся в худшем состоянии. Хотя большинство людей интуитивно знают, что творческая деятельность в оздоровительных условиях имеет ценность, преимущества не были четко определены или объяснены. Таким образом, искусство заняло множество пространств на периферии индустрии здравоохранения и социальных услуг.

Однако за последние 10-15 лет, , были группы исследований, направленных на определение того, что происходит на стыке искусства и здоровья.В 2010 году журнал American Journal of Public Health опубликовал обзор этого исследования под названием «Связь между искусством, исцелением и общественным здоровьем». В этом обзоре представлен обзор результатов на стыке искусства и здоровья, в частности, о влиянии на наше эмоциональное и физическое благополучие.

В целом исследования в этом обзоре показали, что творческая активность:

• положительно влияет на наше чувство надежды, собственного достоинства и благополучия
• улучшает наше чувство связи и расширяет наши социальные сети
• уменьшает депрессию и беспокойство и снижает стресс

Необычайная и неожиданная польза для нашего физического здоровья.Творческая деятельность:

• улучшает функцию клеток
• улучшает работу мозга и память
• снижает потребность в лекарствах и лечении в больницах
• сокращает продолжительность пребывания в больнице / ускоряет общее время восстановления
• ассоциируется с долголетием

Самым удивительным является прямое влияние творческой деятельности на наш мозг. Творческая активность способствует росту нейронов и увеличивает выброс нейромедиатора дофамина.Дофамин — это нейротрансмиттер, известный как естественный антидепрессант вашего тела, и он ассоциируется с ощущением счастья и благополучия. Нейроны, клетки, которые строят нервную систему и передают информацию по всему телу, поглощают дофамин. Очевидно, творческая деятельность удваивает ваш потенциал для ощущения счастья и благополучия, создавая основу для улучшения общего состояния здоровья и индивидуальных результатов для здоровья. Для тех из нас, кто регулярно занимается каким-либо видом искусства и знает, на что это похоже, это может быть немного очевидно.Однако теперь у нас есть исследования, которые объясняют, как и почему мы так хорошо себя чувствуем, когда занимаемся искусством.

Помня об этом, подумайте о глобальном влиянии искусства на людей и мир вокруг вас. Вооружившись исследованиями, которые у нас есть сейчас, о связи между творческой практикой и здоровьем и благополучием, представьте, насколько важны для нашего общего здоровья разветвленная структура художественных организаций, школьных художественных программ, концертов, фестивалей, музеев и библиотек.