Интервью валерия гай германика: Валерия Гай Германика: «Были бы у меня деньги, я бы сейчас ого-го!» :: Герои

Содержание

Валерия Гай Германика: «Были бы у меня деньги, я бы сейчас ого-го!» :: Герои :: РБК Стиль

Валерия Гай Германика вот уже десять лет умудряется постоянно меняться — и оставаться одинаково актуальной. Пусть времена рок-н-ролльной славы отмеченного в Каннах «Все умрут, а я останусь» и сериала «Школа» позади. В прошлом и самые громкие скандалы. Но никуда не делось ее творческое упрямство и созидательный нарциссизм. В ней одинаково гармонично сочетаются радикальное кино и консервативные взгляды. Так же, как съемка рекламных роликов собачьего корма и фильмов по сценарию Юрия Арабова. Последний — гипнотически-мистический триллер с элементами русской эзотерики «Мысленный волк» — как раз выходит на днях в прокат. О чем Валерия и рассказала «РБК Стиль». А заодно о вынужденном шаге стать самой себе продюсером. Работе с Юлией Высоцкой. Детских страхах. Материнстве. Мечте о Каннском кинофестивале.

И абсурде нашей жизни, который в самой Валерии уживается так же складно, как сельский рейв, Анубис и воскрешение в «Мысленном волке».

— Начнем с хорошего. Мне кажется, у вас замечательный фильм.

— Слава богу, мы старались для вас.

— Как он появился на свет?

— У меня была простая идея, которую, как всегда, усложнил сценарист. Мне рассказали реальную историю, которая случилась с моей сестрой. Она шла ночью с подругой через лес, а за ними шел волк. Они три часа шли и боялись его, но они его не видели, потому что он шел по краю леса. Я так восхитилась этой историей, это ведь жизненный путь человека, это прекрасно. Надо срочно отразить в кинематографе. А дальше я долго искала сценариста, потому что никто не понимал, что это такое, когда ты волка не видишь, а он идет за тобой. Обращалась к известным сценаристам, которые образы могут создавать, но они мне писали про какое-то кладбище.

— В первоначальной идее, о которой вы сценаристам рассказывали, уже была эта конструкция про мать и дочь?

— Нет, нет. Я предельно ясно ему (сценаристу Юрию Арабову. — «РБК Стиль») изложила: мне надо, чтобы у меня две девушки шли из населенного пункта на хутор. Долго, до утра. А за ними шел волк. И я хочу сделать экзистенциальную драму с элементами метафизики, чтобы каждую секунду мы переживали их страх. Они не могут даже пописать отойти. Ни остановиться, ни побежать. Они его чувствуют, но они даже не могут обернуться, чтобы посмотреть на него, настолько это страшно, когда за тобой ночью идет волк. Такая была идея. Я ему объяснила, он сказал, что все понял, и вернулся со сценарием. Там уже ребенок появился, все так началось усложняться. Мы начали снимать. Потом зашли в какой-то тупик с этим проектом. Я сказала, что не буду больше этим заниматься, потому что в моем личном пространстве появилось много лишних людей, которые влезли туда. Мне в душу. Ну, а потом все наладилось, с божьей помощью. Фильм совсем ко мне перешел (Германика впервые выступила на своем фильме в роли генерального продюсера. —

«РБК Стиль»).

Я его немного переснимала, «улучшайзинг» делала.

— Как давно вам сестра рассказала эту историю? В «Да и да» за героиней тоже идет стая волков.

— Это моя тема вообще — всякая зооморфная история. Я же на сказках воспитывалась, на книжках. И вообще такой животновод. Я вдруг услышала эту историю, и у меня глаза раскрылись. Читала про жизнь монахов, они тоже описывают это состояние, когда ты идешь и ничего не понимаешь. Я ассоциировала их со слепым, который попал в темную комнату: он натыкается, как ему кажется, на дверь или стол, но это все ошибочно. Действительно крутой образ. Были бы у меня деньги, был бы у меня сценарист, я бы сейчас ого-го!

— Арабов вполне себе ого-го сценарист.

— Да. Но мне было тяжеловато с его идеологией. Я решила — пусть его диалоги живут своей жизнью, с ними ничего не сделаешь. Их никак не проимпровизируешь. То есть у меня же все построено на психофизике. Я всегда снимала кино, полностью построенное на психофизике актеров. Когда все работает вместе: движение, звуки, слова. И когда у тебя одно состояние, а у актера какое-то новое и ему еще надо сложный текст прочесть, это приводит к катастрофе. Все становится такое ненастоящее. Мы с этим боролись. В итоге мне нравится, как они сыграли.

— Получился немного абсурдистский театр в кадре — с отстраненными репликами, отстраненными лицами.

— Это слова Арабова, по-другому сказать их никак нельзя. Можно посмотреть, как Сокуров с его сценариями работает… отстраненно. Я его фильмы вижу через несколько линз, просто засыпаю, ничего не понимаю. А бывает, Арабова снимают в лоб, очень гротескно, получается совсем китч, как в театре. Диалоги — это определенные условия работы, тебе их задали, и ты в них существуешь. Я очень хотела снимать кино и пошла на эти условия. Не думала, что мне придется о чем-то жалеть.

Когда ты чего-то очень сильно хочешь, ты же не думаешь о последствиях — это такой животный инстинкт.

— И все же абсурд — ваша территория?

— Как для документалиста — да. В реальной жизни больше драмы, абсурда, комедии. Если вспомнить фильм «Девочки», который я снимала лет в 18, там в одном моменте сидит героиня на лестнице и произносит фразу: «Моя жизнь грустна и ужасна». Так люди ржали в зале! На самом трагическом моменте ее жизни, когда она хотела умереть. Так из простой жизни рождается поэтический абсурд. В кино гораздо сложнее его повторить. В литературе легче. Там больше свободы, и, может, более умные люди этим занимаются.

— Насколько охотно актеры шли на этот абсурд? Юлия Высоцкая, например. Ей было интересно?

— Актерам все интересно. С Высоцкой у нас вообще получился эксклюзив. Никто больше не смог снять Юлю Высоцкую, кроме меня и Кончаловского. Недавно об этом говорила с Федором Бондарчуком, он тоже хотел ее снимать, но не получилось.

— Как надо себя вести, чтобы Юля Высоцкая снялась у тебя в кино?

— Мне кажется, должен быть баланс на счету. (Смеется.) Да шучу-шучу. Они тоже там с мужем какими-то серьезными вещами занимаются. Я еще не спрашивала у нее, не уточняла, что именно ей было интересно. Но раз пришла, значит, все окей.

— Были пробы или вы сразу поняли, что она подходит на эту роль?

— Мне так сразу в голову не придет снимать Юлю Высоцкую. Она очень закрытый человек, отстраненный от общего потока. Мы все время вспоминали про нее, разговаривали: ну да, Юля, а что, она разве согласится? Я в этом возрастном сегменте уже всех актрис пересмотрела. Некоторые, когда посмотрят фильм, вздохнут с облегчением: как хорошо, что мы туда не попали. В конце в шорт-листе у меня осталось две артистки — Юля и еще одна. Одна начала чудить и не попала к нам, а с Юлей мы договорились и начали снимать.

Кадры из фильма «Мысленный волк»

— В фильме очень важна тема страха. А у вас как со страхами обстоят дела? Вы владеете ими или они владеют вами?

— Лично я, как Лера? Раньше я много боялась, не могла из дома выйти, а когда доходила до двери, делала так: «Ууухх». (Показывает, будто смахивает пот со лба.) Я человек творческий и очень впечатлительный. У меня заболит что-то, я себе сразу придумываю последние стадии всего, чего только можно, иду к врачу, говорю «спасайте». Но это не совсем страх, это больше недоверие к богу. Люди иногда говорят «судьба», «доверься судьбе», «доверяй вселенной». Такие немножко для менеджеров истории.

(Смеется.) У меня когда настает недоверие к богу, я ему просто учусь доверять. Все равно у всех конец один: болезнь, смерть. Смерть — приобретение. Это только начало. И ничего страшного тут нет. Другого выхода нет: либо ты боишься, либо учишься доверять богу. Ну, а кто-то вселенной учится доверять.

— Какие конкретные вещи, которых вы боялись, а теперь не боитесь?

— Очень много, не знаю. От самых тупых до каких-то глобальных. Я боялась идти на сцену, я до сих пор боюсь, меня колбасит от этого.

— Саму себя не боялись?

— Я не знаю, что это значит. Саму себя бояться, это типа пугаться своего отражения в зеркале?

— Когда теряется контроль над эмоциями.

— Это просто значит, что ты истеричка. Что тут бояться, тут просто надо работать с фактами и препараты принимать. Нет, у меня были какие-то детские страхи. Страх темноты или в лифте застрять. Я еще боялась на червяков наступать, мне было противно. Когда их много весной, они ковром лежат. Это просто жопа! Боялась, что у меня собака умрет. Ты боишься каких-то естественных вещей. Испытать эмоцию горя, потери. Сейчас я адаптировалась, мне стало поспокойнее. Пришло какое-то принятие мира. Хотя бывает по-разному. Ко мне подруга приехала на «Кинотавр», так она сказала, что больше никуда со мной не поедет, потому что она пережила стресс.

(Смеется.) Говорит, еще никогда не видела, чтобы человек от страха засыпал в ресторане, через пять минут просыпался, потел, бежал в туалет.

А я просто нервничала, как волк, на которого поднялся весь псарный двор, примерно так себя чувствовала. Надо быть терминатором, чтобы сохранить самообладание в такой ситуации.

— Что вас заставило нервничать? Зрители, критики, режиссеры?

— Просто я так чувствую себя. Причин нет, мне просто тяжеловато, когда много людей, много эмоций. Человек мимо тебя проходит, и ты чувствуешь его жизнь, его судьбу. Не знаю, я очень чутко к этому отношусь и это все «ту мач». Спокойно, когда ты в своем пространстве, в зоне комфорта; неспокойно, когда из нее выходишь.

— Что входит в эту зону комфорта?

— Я чувствую себя безопасно у себя дома, в машине, а в остальных местах нет.

— Сейчас как себя чувствуете?

— Нормально. Опасности ничего для меня не представляет.

— Где-то читал, что вы в детстве, юношестве хотели быть рок-звездой. Это желание еще актуально или вы, наоборот, хотите, чтобы вас все оставили в покое?

— Рок-звездой я была во время сериала «Школа» и как настоящая рок-звезда ничего не смогла монетизировать. Только все просрала удачненько и везде нагадила, где могла. Сейчас рок-звездой приходится быть несмотря на свое физическое состояние, настроение. Тебе не хочется быть рок-звездой, а надо. Тебя тошнит, ты хочешь спать, а тебе надо на сцену идти выступать, чудить. Неохота. Я хочу делать глубокомысленные вещи сейчас. А рок-звезды — это про эмоции, про все внешнее.

— Но без эмоций Германика тоже не Германика.

— Да. Мне не хватило в «Волке» эмоционального, там слишком много философии, мысли. И сейчас я эти эмоции добираю. Опять сняла документальное кино после долгого перерыва, чтобы перезагрузиться. Взяла камеру и осталась наедине с жизнью.

— Про что фильм?

— Про все. Я ближний круг снимала. Про мою дочь старшую. Очень интересная личность, кстати.

— Какое-то время вы плохо относились к документалистам. Говорили, что они лезут в частную жизнь, показывают настоящую боль, непридуманную.

— Да, но когда я это кино увидела в голове, оно было очень поэтичным. Там не было социалки. Я его снимала в Италии, в Греции, на море. Я увидела в этом какую-то красоту жизни. Там и абсурда много: про человека, про время, про то, как оно замедляется и ускоряется.

— Какой-то Терренс Малик по описанию.

— Да-да, правильно. Я не видела фильм последний его, я почитала рецензии в «Искусстве кино» и поняла, что это мне близко и интересно. Еще два проекта сейчас делаю. Там уже больше крови, больше мяса.

— То есть от драмы далеко не уходите?

— Нет. Но в документальном фильме тоже есть драма. Я очень поэтично начала воспринимать мир, начала в этом копаться, хотела открыть новые возможности для себя. Я бы сейчас и «Волка» по-другому сняла. Пересняла бы его весь, но у меня не было доступа к актрисе. Я такой перфекционист, что могла сжечь и начать все заново, но мне объяснили, что сейчас нельзя сжигать, уже не то время. «Лера, ты же не е****шка».

— Сейчас можно нажать кнопочку «Delete» и в корзинку все.

— У меня просто Минкульт есть в проекте, так что не получится. Теперь я независимое кино снимаю, там уже, если захочу, нажму любую кнопочку.

— Как вам ваша новая роль генерального продюсера собственного фильма?

— Прекрасно, мне комфортно и замечательного, я чувствую себя лучше.

Кадры со съемок фильма «Мысленный волк»

— Сможете и дальше оставаться независимым автором? Снимать, например, на телефон?

— Почему на телефон-то? Я себе камеру купила, всякие штуки к ней, которые положены. У меня вообще картинка бомбическая. Туда бы еще графику. Нет, можно снимать и игровое кино, но в какой-то момент тебе все равно понадобится помощь государства, потому что так осуществляется круговорот бабла в природе. Мы создали собственную компанию, которая пока производит только мои проекты на деньги, которые у нас есть в виде стартового капитала, а дальше посмотрим. У нас есть проект, который мы можем предложить на госфинансирование с чистой совестью, что мы и сделаем обязательно. А есть проекты, которые ты можешь делать только на частные деньги, чтобы тебе потом не предъявили. Надо, чтобы все было в гармонии, сбалансированно.

— А то, что у вас фильмы редко выходят, — это потому, что система поддержки авторского кино не сбалансирована или вам надо было созреть, что-то в себе изменить?

— Я работала на телевидении много; это все время забывают, когда говорят, что я сняла три фильма. Потом я долго не могла найти сценариста. Если бы у нас было много сценаристов, как Сандрик (Александр Родионов. — «РБК Стиль»), было бы проще, все бы фонтанировали идеями и несли свои сценарии. То, что мне предлагали, я не могла делать. Все эти современные диалоги. Я не знаю, как это снимать.

— В тот момент, когда были «Все умрут, а я останусь», Канны и много внимания, можно было не уходить на телек. Найти сценариста американского, сделать быстрый фильм, пока внимание не остыло.

— Меня никто морально не готовил к успеху, никто не рассказывал, как это будет. У меня не было на тот момент идей никаких, я не знала, что хочу снимать. В тот момент я думала, что очень нужна своей стране. Очень спокойно относилась к бизнес-встречам. Я не задумывалась, что нужно делать карьеру и что нужно делать ее где-то в Европе. Мысль о монетизации пришла ко мне гораздо позже. У меня не было ни агента, ничего. Я думала, что приеду в Москву и буду очень востребована, но так не случилось. После Канн я сидела год без работы, пока мне не предложили снимать сериал «Школа». Я не понимала, почему у меня нет никаких предложений, но в то же время не могла ничего предложить сама. Я не знала, что пока ты делаешь один фильм, тебе уже надо думать о другом. Я пришла в кино и училась прямо здесь и сейчас. Снимала игровой фильм первый раз в жизни — и первый раз в жизни училась это делать. Это для меня было как институт.

— В Каннах должны были люди подходить, что-то предлагать.

— Я только сейчас наладила контакты с зарубежными коллегами. Год уже мы ведем переговоры с крупным американским агентством. А тогда я не знала, что этим надо заниматься, относилась к этому, как подросток.

— «Мысленный волк» помог сейчас наладить связи с заграницей?

— Связи с заграницей я до «Волка» начала налаживать, когда поняла, что мне здесь стало очень трудно. Я не могу самореализоваться, потому что не занималась продюсированием своих фильмов. А когда вышел «Волк», они посмотрели его и сразу же позвонили по видеосвязи. Выражали свои восторги. Для меня это много значило. Они посмотрели все мои фильмы, их это восхитило. Это крупные серьезные агенты, не шарамыжники какие-нибудь. Им нравится индивидуальность, им нравится, когда у автора свой стиль, они хотят туда увозить людей, как они это делают во всех сферах. Им нравится самобытность, они ценят твой почерк, то, что у нас не ценят сейчас. Все хочется стереть, сейчас есть такой тренд. Когда мои артисты молодые ходили на кастинги, им даже говорили: не надо играть, как у Германики. Это пугает их, отвращает. Люди думали, что «Школа» — документальный проект, потому что актеры были достоверны.

— Тогда почему премьера «Волка» была на «Кинотавре», а не где-нибудь за границей, где бы почувствовали индивидуальность?

— У меня до этого были разговоры только с Каннами. Я очень ждала их решения, и когда мне отказали, для меня это был такой удар. Я понимаю, что у меня фильм короткий, и это проблема. Мы долго с иностранными дистрибьюторами обсуждали, что сложно работать с фильмом, который идет час. Люди тратят деньги на билет и хотят смотреть хотя бы полтора часа. Где-то культурный код им непонятен. Они не понимают, не знают, что это такое. Что там воскрешение, молитва, что человек входит в новое пространство ромашкового русского рая, входит туда и перерождается. Люди это честно не понимают. Для них это связка «мать-дочь», социальная история с элементам хоррора. Я это переживала долго, потому что думала, что транслирую всем понятные вещи, но на самом деле это не так.

Когда пришел отказ, я была уже на серьезном месяце беременности, и у меня пошло кровотечение. Ко мне приезжали врачи, говорили: вам надо в клинику неврозов, вы сейчас умрете. А я им: нет, нет, я сейчас полежу и все пройдет. В итоге все равно забрали в больницу. На тот момент для меня жизнь кончилась, это же была детская мечта.

— Выиграть Каннский фестиваль?

— Смотря с каким проектом. Если я буду знать, что точно для «пальмы» сняла, то, конечно, захочу чего-то большего. Я, короче, как Ди Каприо с «Оскаром».

— У того было большое количество попыток, надо еще фильмов десять снять, чтобы с ним сравняться.

— Может, я быстрее справлюсь, у меня еще мало попыток было.

— Откуда такие переживания по поводу «Мысленного волка»? «Да и да» ведь тоже не был в Каннах.

— «Да и да» занималась не я. И тот фильм готовы были взять на другой международный крупный фестиваль. Меня позвал к себе в кабинет Федор (Бондарчук. — «РБК Стиль»), он был продюсером и сказал, что выбрал ММКФ. Я тогда подергалась, понервничала и все. А сейчас по-другому. Я раньше не была сама продюсером, а теперь мне труднее самой себе простить, если я туплю. В каких-то местах ты переплачиваешь до хрена просто, особенно когда люди видят, что ты первый раз этим занимаешься и ничего не знаешь. Хорошо, что на этом фильме так случилось. Я все ошибки свои прошла, проанализировала. Понимаю теперь, что и как делать дальше.

— Весь этот неудачный опыт не отбил любовь к самому кино? Вы еще испытываете к нему сильные чувства?

— Я уже несколько раз проходила стадию разочарования в кино, вообще в том, что я делаю. Я даже приходила к духовнику и говорила, что бросаю, я это делать больше не буду. Можете, как хотите, жить без меня, думаю, никто не пострадает.

— А он что?

— Он говорил «нет, что за глупость вообще».

— Духовник смотрит ваши фильмы?

— Я ему показала «Мысленного волка» и он сказал, что надо переставить начало и конец. Мне и раньше намекали на это люди, но стеснялись сказать, а он сразу сказал. Я звоню на монтаж: «Ну-ка, переставьте!»

— У вас духовник-киноман.

— Он по образованию режиссер просто. (Смеется.) Я переставила, и фильм стал лучше, потому что в сценарии Арабова так и было изначально. Мы переставили, потому что режиссер монтажа боролся со мной, а я потом все вернула обратно, как было. На какой вопрос я отвечала?

В какой-то момент тебе все равно понадобится помощь государства, потому что так осуществляется круговорот бабла в природе.

— Про нежность к кино.

— Ну, конечно, с этим сложно. Даже «Кинотавр». Я там была последний раз 12 лет назад, это другой фестиваль. Мы совершенно по-другому пили, по-другому люди встречались. Другие были фильмы, и все было по-другому. Я тогда кино воспринимала как первую любовь, романтично. Надо вернуться к этому ощущению. Неважно, что происходит. Мне американские коллеги говорят: нам нравится, что ты одержима, ты абсолютно одержимый человек, и нам такие нужны, это круто.

— Одержимость никуда не делась?

— Нет, просто я поняла, что неважно, что происходит вокруг. Мне бог дал возможность самой делать это. Я снимаю кино и не прошу ни у кого: дайте мне на то, дайте мне на это. И это счастье. Ты делаешь кристаллизованное свое искусство, которое только и хочешь делать.

— Как бы вы ни говорили про символы и рай, но в «Мысленном волке» и правда очень важны отношения между матерью и дочерью. Вот вы какая мама?

— Не знаю. Это настолько субъективно. Мне кажется, я адекватная. На этот вопрос я, правда, не могу ответить, это надо у детей спрашивать. Они скажут: «Самая лучшая у нас мама». Я однажды у младшей дочки спросила: «Ты бы хотела жить в другой семье?» (Смеется.) Ну я подумала, мало ли ей не нравится. Она сказала: «Нет, нет, я только с вами».

— Вас материнство как меняло?

— Материнство меня никак не меняло. Я к этому отношусь как к естественному процессу. На меня смотрят: «О, героиня!» Я говорю: «Вы чо, совсем? Где героиня-то? Я еще ничего не сделала, у меня еще нет большой «пальмы». Какая я героиня? Ну ты ваще, третий ребенок уже!» А для меня это нормальный процесс, мне это вообще не мешает.

— Зато как у многодетной матери будет бесплатная парковка в Москве.

— Для меня многодетная мать — это пять детей, а три это правда не многодетная мать и не героиня, я так не считаю.

— Все впереди еще.

— Я надеюсь. По всем вопросам.

Валерия Гай Германика боится потерять мужа

Режиссер Валерия Гай Германика в интервью для YouTube-канала «В гостях у Гордона» призналась, что муж усыновил ее детей.

36-летней Валерии Гай Германике долго не везло в любви. С отцом старшей дочери Октавии режиссер рассталась еще до ее рождения. Вторая попытка обрести семью тоже оказалась неудачной: в 2015-м Валерия вышла замуж за танцора Вадима Любушкина, который на тот момент уже состоял в браке. Этот союз просуществовал всего четыре месяца, после чего бывшие влюбленные подали на развод.

И вот, когда режиссер отчаялась встретить любовь, в ее жизни появился тот самый единственный. По словам Валерии, нынешний избранник Денис Молчанов является ее личным героем и примером для подражания.

«Он увидел мое интервью у Юлии Меньшовой и захотел познакомиться. Когда я его встретила в первый раз, то сразу поняла, что мы проживем вместе всю оставшуюся жизнь. Он для меня герой уже потому, что знал о моих детях и был согласен обеспечивать девочек, заботиться о них. Об этом никто не знает, но Денис удочерил Октавию и Северину. Так что многодетными родителями мы стали одновременно. Девочки зовут его папой», — призналась звезда.

Валерия Гай Германика с мужем

Валерия познакомилась с Денисом в очень сложный для период: мама была тяжело больна и находилась в реанимации. Сама же Гай Германика чувствовала себя всеми покинутой.
«Он заменил мне всех: друзей, семью. Я еще долго не могла избавиться от чувства внутреннего одиночества, но сейчас оно постепенно уходит. Я благодарна Богу за то, что Денис появился в моей жизни, и я очень боюсь его потерять. Иногда даже снится, как я ищу его, но никак не могу отыскать», — призналась режиссер.

В ноябре 2019 года Валерия родила сына, которого назвали Август. Имя мальчику выбирал отец: Денис долго не мог определиться, поэтому и поклонники оставались в неведении.

Находясь в декрете, Гай Германика продолжает работать над новыми проектами.

При этом не сильно загружает себя, поскольку хочет чаще видеться с детьми. «Я благодарна Денису за то, что он дал мне возможность не пахать на износ. Мне не нужно снимать сериалы сутками напролет, изматывая себя. Я могу реализовываться в свое удовольствие. Муж делает мне хорошие подарки. Они стандартные: машина, шуба и так далее», — подчеркнула звезда.

При этом Валерия и сама неплохо зарабатывает. В интервью для YouTube-канала «В гостях у Гордона» она призналась, что за один из фильмов получила гонорар, на который можно было купить огромную квартиру в центре Москвы.

Валерия Гай Германика — это… Что такое Валерия Гай Германика?

Валерия Гай Германика

Валерия Гай Германика (род. 1984, Москва) — российский кинорежиссёр.

Окончила Школу кино и телевидения «Интерньюс», преподаватель — Марина Разбежкина. с 19 лет снимает кино. Второй фильм Гай Германики, «Девочки», попал в программу фестиваля «Кинотавр» и выиграл там приз за лучшую короткометражную ленту, а также был показан в рамках «Дня России» на 59-м Каннском кинофестивале. Следующая картина, «День рождения инфанты», вошла в основной конкурс «Кинотавра»; фильм «Все умрут, а я останусь» был показан на 61-м Каннском кинофестивале в конкурсе «Золотая камера» и был удостоен специального приза жюри этого конкурса.

Фильмография

2005 — «Сёстры» (документальный)
2005 — «Девочки» (документальный, к/м)
2007 — «День рождения инфанты» (документальный)
2008 — «Все умрут, а я останусь»
Уехал (документальный, совм. с Хлебниковым, к/м)

Награды

Ссылки

Wikimedia Foundation. 2010.

Валерия Гавриловна Заклунная
Валерия Голубцова

Полезное

Смотреть что такое «Валерия Гай Германика» в других словарях:

Валерия Гай-Германика — Имя при рождении: Валерия Игоревна Дудинская Дата рождения: 1 марта 1984 (25 лет) … Википедия
Валерия Гай Германика (Дудинская) — Биография Валерии Гай Германики (Дудинской) Режиссер, сценарист, оператор Валерия Игоревна Дудинская (творческий псевдоним Валерия Гай Германика) родилась 1 марта 1984 года в Москве в семье журналиста. В 2001 году окончила факультет зооинженерии… … Энциклопедия ньюсмейкеров
Германика, Валерия Гай — Валерия Гай Германика Имя при рождении: Валерия Игоревна Дудинская Дата рождения: 1 марта 1984 (25 лет) … Википедия
Германика, Валерия Гай Александровна — У этого термина существуют и другие значения, см. Дудинская (значения). Валерия Гай Германика … Википедия
Гай Германика, Валерия — … Википедия
Германика — Германика, Валерия Гай Александровна Валерия Гай Германика Имя при рождении: Валерия Игоревна Дудинская Дата рожд … Википедия
Легион XX «Валерия Виктрикс» — Legio XX Valeria Victrix Кабан эмблема легиона на значке легиона, находящемся в Британском музее Тип: Легион Страна: Древний Рим Сформиро … Википедия
Легион XX «Валерия Виктрикс» (Legio XX Valeria Victrix) — Легион XX «Валерия Виктрикс» Legio XX Valeria Victrix Кабан эмблема легиона на значке легиона, находящемся в Британском музее Тип: Легион Страна: Древний Рим Сформиро … Википедия
Школа (телесериал) — У этого термина существуют и другие значения, см. Школа (значения). Школа … Википедия
Краткий курс счастливой жизни — Жанр драма В главных ролях Светлана Ходченкова Ксения Громова Алиса Хазанова Анна Слю Композитор Ирина Туманова Страна … Википедия

«У меня нет зависимости». Интервью Емельяненко — про фильм Гай Германики, ужин с Путиным и свою жизнь

Александр Емельяненко не дрался год, но готов вернуться.

18 сентября Александр Емельяненко подерется с блогером Артемом Тарасовым. Последними соперниками Емельяненко до годового перерыва были Магомед Исмаилов (17-2 в ММА) и чемпион АСА Тони Джонсон (15-5). Теперь его возможными соперниками называют рэпера Джигана, амбассадора Федерации бокса России Вячеслава Дацика и кулачного бойца Тимура Никулина.

Сам Емельяненко говорит, что будет драться по правилам бокса с Владимиром Минеевым и называет своей главной проблемой нехватку времени. Боец живет дома у менеджера Азамата Бостанова на западе Москвы. Оба объясняют это тем, что так комфортнее будет подойти к поединку.

— Первое наше большое интервью было в 2013 году в зале бокса Олега Меньшикова на «Торпедо». Кто вас тренирует сейчас?

— Никто меня не тренирует, и никто меня никогда не тренировал. К Меньшикову я ходил, потому что мне нравилось, что это тренер… как тренер. У него нет панибратства со спортсменами, он на 100% выполняет свою работу в спортзале. Не делит на новичков, старую гвардию, заслуженных, не заслуженных. И качественно дает нагрузки.

— Тогда там тренировался Евгений Тищенко (9-1 в профессионалах), который через три года станет олимпийским чемпионом по боксу. Вы спарринговали?

— Постоянно. Там кроме него даже спарринговать было не с кем, и то у меня были здоровые перчатки. Мне с ним было очень комфортно боксировать: он выносливый, высокий, длинные руки. Мог пробоксировать большое количество раундов и быстро не уставал. Меньшиков для меня постоянно менял спарринг-партнеров, чтобы мне было сложнее.

— Вы сейчас будете боксировать с блогером Артемом Тарасовым…

— Не боксировать, а драться… (бой пройдет по правилам бокса, но в перчатках для ММА. — «Матч ТВ»)

— …очевидно, это ваш самый легкий соперник в плане веса. А пробовали с кем-то спарринговать, кто был бы такой же комплекции?

— Тарасов это не боксер. У него нет нокаутирующего удара, он не спортсмен, он блогер. Не знаю, почему он сделал вызов мне, больше для хайпа и своего личного заработка. Я тренировался с хорошими оппонентами, с Даудом (Кельбихановым, боец на голых кулаках. — «Матч ТВ»), с его тренером. С ударниками, с нокаутерами, которые постоянно в спортзале, поэтому Тарасов для меня самый легкий не только по весу, но и по бою. Еще и его сторона выбрала, чтобы этот бой проходил в перчатках для ММА. Насколько мне известно, Тарасов к этому бою готовился две недели, до этого я его встречал на каком-то турнире, он с банкой пива ходил.

— Зафиксируем: Тарасов самый легкий оппонент для вас и никого из ваших предыдущих соперников он бы не побил?

— Не знаю, я не делю на сильных и слабых. Все, кто занимается боевыми искусствами, уже достойны уважения. Нужно постоянно себя ограничивать, постоянно жить в режиме. Даже сейчас, как бы мне ни хотелось погулять, посмотреть телевизор, у меня в 23 отбой, в 9 подъем. Днем сон.

— Насколько реально, что вы подеретесь с Джиганом?

— Вроде все предпосылки к этому бою есть, но дат и договоренностей нет. У меня до Джигана будет ряд боев, после Джигана будут бои. Пока это все на словах, это все размытая тема. Я и с Мальдонадо хотел подраться, но слышал, что он со спортивной карьерой завязал. Дацик? У меня до нового года каждый месяц расписан боями и даже после нового года. В декабре у меня будет бой с Минеевым по правилам бокса (Владимир Минеев проведет бой с Магомедом Исмаиловым 16 октября в Сочи. — «Матч ТВ»).

— Сколько вы сейчас весите?

— 123-124 кг. У меня есть сейчас небольшое пузо, но я его уберу. Раньше был вот такой мамон, бока, круглая будка, а сейчас я уберу лишние килограммы. У меня хорошая скорость, выносливость, неплохая подвижность.

Александр Емельяненко / Фото: © ACA MMA

— Диету сложно держать?

— Особенно вечером. Вечером только поел и сразу снова есть хочется. Я уже купил себе яблок и к вечеру их наедаюсь. А так смотрел видео про Тайсона, он в день съедал 4000 калорий, а я съедаю даже меньше, чем две. Мне привозят еду с доставкой из расчета 2000 ккал в сутки, но я даже из них часто что-то не доедаю, ем рыбу и мясо без гарнира, не ем мучное.

— Хочу спросить еще про один ужин. В 2007 году вы дрались на турнире Bodog. И это был первый турнир ММА, на который пришел Владимир Путин. После этого вы с ним ужинали в Константиновском дворце. Помните ту встречу?

— Там даже не столько был ужин, сколько просто мы сидели, общались. По-моему, даже не ели, а просто были холодные закуски. Из иностранцев там кто-то себе выпивку заказывал, но мы, чтобы не провоцировать себя перед Владимиром Владимировичем, пили воду, соки.

— Это была долгая встреча?

— Он не ограничивали нас по времени. Сидели, общались на разные темы, разговаривали.

— О чем-то конкретном просили?

— Ни о чем не просил, я знаю, что всего могу в жизни и сам добиться. Что у него и без меня хватает забот, людей, кому нужно время и внимание уделить. Есть в России более нуждающиеся люди, чем я.

— Про дзюдо говорили?

— Вроде бы, да. У меня уже подзатерся этот разговор. Но такой я одухотворенный оттуда вышел, не ожидал, что он турнир наш посетит, что потом уделит нам время, с нами пообщается.

— Вас обыскивала служба охраны или инструктировала дополнительно?

— Нет, не обыскивали. У нас даже форма одежды такая была: я там в спортивном костюме. Не думал, что у нас встреча состоится. Знал, что президент будет на нашем турнире, но на сам турнир поехал на машине в спортивном костюме. Припарковался, дошел до зала, никто меня не досматривал.

Александр Емельяненко, Сильвио Берлускони, Жан-Клод ван Дамм и Владимир Путин / Фото: © РИА Новости / Владимир Родионов

— В интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову вы говорили, что общались с игроками «Зенита» Фернандо Риксеном и Ивицей Крижанацом. Действительно общались?

— Да, когда жил в Петербурге, ездил каждую субботу к зенитовским докторам, когда у них выходной был. И там познакомился с футболистами. Очень много знаю футболистов, хоккеистов, на матчи приглашают, но времени не хватает.

Они постоянно спорили, чьи бойцы лучше: голландские или хорватские. Мы на ломанном английском или на пальцах как-то общались.

— Знаете, как у Риксена судьба сложилась?

— Нет, не хватает времени смотреть телевизор, следить за новостями.

— У него была редкая неизлечимая болезнь. Он ушел из жизни в 2019-м.

— М-м, не знал. Царствие небесное…

Вообще хочу съездить в Петербург, погулять, походить по старым местам.

Фернандо Риксен / Фото: © SNS Group / Contributor / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

— А где вы там жили?

— На Васильевском острове квартира была четырехкомнатная. Потом с супругой развелся, оставил ее детям. И последний год жил на Невском проспекте в гостинице. Очень удобно: уходишь, мусор, бардак оставляешь, потом приходишь, там уже убрались, кровать заправили.

Но я понял, что если я останусь на Невском, у меня дальше никакого спорта не получится. У меня там разгульная жизнь была: ночные клубы, посиделки с друзьями, отдых. Я все там парням оставил, собрал две сумки и уехал в Москву. Какое-то время здесь жил у своего товарища, за городом, под Дмитровым. Он меня каждый раз довозил до крайней станции метро, я на метро ехал в зал «Торпедо», тренировался, потом он меня забирал. Так три раза в неделю, остальные дни сам занимался.

— Сейчас у вас есть свое жилье в Москве?

— Да, у меня двухкомнатная квартира тут неподалеку, на Рублевском шоссе.

— Когда вы в последний раз боролись?

— Постоянно борюсь, просто я не выкладываю тренировки по борьбе. Она не настолько зрелищная и динамичная, как ударная техника. Борьбу даже по телевизору нравится смотреть тем людям, которые в ней разбираются. Что там выкладывать?!

— Просто даже перед боем с Исмаиловым ваши спарринг-партнеры говорили, что вы вообще не боролись. После этого боя — тоже сложно было представить вас в борцовских тренировках.

— Я просил руководство «Ахмата», чтобы мне привезли борцов. Говорили «привезем», но на тренировки ко мне приезжали только боксеры. Менялись каждые два раунда, и так вся подготовка прошла.

— Я поэтому и хотел спросить, когда в последний раз боролись

— Я уже не помню. Но в борьбе я себя нормально чувствую.

— В 2004 году вы проиграли Мирко Крокопу. Есть видео, где Федор и тренер Владимир Воронов смотрят этот бой в раздевалке. Бой заканчивается, Федор ругается, его тренер говорит: «Вот оно… Хи-хи-ха-ха… Гулянки… Руки опустил, только остановился и сразу получил». Что такое «хи-хи-ха-ха»?

— Тренеры в какое-то время начали много на себя брать, и у нас произошел с ними разговор. Сказали им, чтобы подобным образом себя не вели. Федор им сказал. И они немного опустились на землю. А к Крокопу я не готовился. Вообще был не готов к тому бою. У меня и лишний вес был, и опыта мало было.

— Что такое «вообще не готовился»?

— Я не знал, что такое ринг, не понимал, что и зачем, как вести себя. Не было бойцовского и соревновательного опыта. Нужно было Федин бой отсрочить с Мирко. Федор к Крокопу не успевал подготовиться, я сказал: «давай я с ним подерусь». Федор говорит: «Ну-у, как считаешь сам». Ну и все, я сделал вызов Крокопу и отсрочили бой Феди.

— Как я понимаю, вас просили постоянно идти на Крокопа, чтобы он не мог вас ударить ногой. Вы этого не сделали, и Крокоп ударил.

— Вообще никакой тактики не было! Вообще никто ничего не понимал! Только когда Федор приехал в Амстердам, ему кикбоксеры и ударники объяснили, что нужно уходить от левши в левую сторону.

— Есть три больших тяжеловеса, кто вас побеждал: Фабрисио Вердум, Джош Барнетт и Мирко «Крокоп» Филипович…

— Вердуму я предлагал подраться, он отказывался. Я его встречал в Грозном, мы сидели рядом, он отказался. Сказал: «Я не буду с тобой драться». Думаю, что он уже не выкладывается, не тренируется так, как в молодости. На пенсию просто зарабатывает гонорар. Крокоп и Барнетт уже не выступают, хотя я каждому из них предлагал. А на бой с Барнеттом я выходил с температурой 37, грипповал и на второй раунд выходил, когда уже сам плыл.

— У вас была переписка с Федором через газету «Советский спорт». Федора задело, что вы принизили заслуги тренеров из Старого Оскола. Мы в начале лета разговаривали с тренером по боксу Александром Мичковым — сложно поверить, чтобы этот тренер ничего вам не дал.

— Все задания, которые давал Мичков, он давал как тренер любительского бокса. Любители боксируют одними руками, чтобы набирать очки. Посмотрите последнюю Олимпиаду, там ни одного нокаута не было. Даже нокдауна не было. И у Мичкова такая же школа была. Но когда он посмотрел, как я работаю, а я нескольким спортсменам объяснил, как надо вкладывать корпус, чтобы бьющее плечо было впереди, а не бьющее — сзади… Что тазом надо запускать руку. Мичков это послушал и потом уже моими словами начал объяснять. Говорил: «Обращайте внимание, чтобы небьющее плечо было сзади». Стал говорить, чтобы боксеры включали корпус.

И я Мичкову сказал: «Вы ко мне не лезьте со своим боксом, я буду делать ту работу, которую я умею». Руки он мне никогда не ставил.

Кулаки Александра Емельяненко / Фото: © Вадим Тихомиров / Матч ТВ

— Вы всегда боксируете с низко опущенной левой рукой.

— Да, это у меня привычка такая. Когда рука опущена, соперник не видит этот удар, он незаметный, быстрый, можно и боковой кинуть, и снизу ударить. У меня с детства такая привычка: боксировать с левой опущенной рукой.

— Цитата от моего знакомого: «Александр бьет по-тюремному, коротко и неожиданно». Вы дрались хоть раз в тюрьме?

— Нет, ни разу, у меня там все хорошо было. В тюрьме больше порядка, чем у нас. У нас тут все с мнениями, все хотят заявить о себе, а как приходит время за слова отвечать, садятся, говорят «ничего страшного». Либо в милицию бегут писать заявление. А в тюрьме, прежде чем что-то сказать, нужно подумать, потому что могут спросить за сказанное.

— А где вы сидели первый срок?

— В Валуйках… Давай тему сменим, о чем-то другом поговорим…

— У вас есть интервью, где вы говорите «шрам на виске — это от приклада автомата»?

— Эта история закончилась, давайте следующий вопрос.

Фото: © Вадим Тихомиров / Матч ТВ

— Цитата оттуда же: «в Осколе иногда дрались. Микрорайон Олимпийский шел войной на Жукова»…

— … да это вообще детьми были. Собирается детвора со всех дворов. Кого больше, тот и победил. И камнями кидались, и один на один организовывали. По 200-300 человек собиралось.

— Вы какой микрорайон представляли?

— Олимпийский. Не знаю, из-за чего эти конфликты разгорались.

— Из Оскола, кроме вас и Федора, боксер Денис Лебедев.

— Да, мы боксировали один или два раунда на баскетбольной площадке в «Радуге». Ничего особенного мне Лебедь там не сделал.

— Поддерживаете общение?

— Я вообще мало с кем общаюсь. В основном в тренировочном режиме, а так у меня катастрофически времени не хватает на общение, на встречи, на поездки. Иной раз встречу с дочкой переношу на выходные и не успеваю. Она в Монино живет, занимается волейболом. А мама ее забирает на выходные.

Бывает даже дозвониться до нее не могу, очень самостоятельная. Я не понимаю, что сейчас движет людьми, которые сами учатся в школе, я в старших классах очень редко в школу ходил. В училище тоже приходил, чтобы дождаться первой большой перемены и пойти в столовую поесть. Потом пойти домой, спать до вечерней тренировки.

— Раньше с вами постоянно появлялся друг Виктор, теперь почти на всех видео появляется ваш менеджер Азамат Бостанов. Вы по-прежнему общаетесь с Виктором?

— По-прежнему общаемся, Виктор был со мной как друг и никогда за меня не решал вопросы ни как менеджер, ни как промоутер. Он и сейчас мне друг. Вчера заезжал, я его попросил, чтобы он замки у меня дома сменил, пока у него было время.

— Вы правда с ним в тюрьме познакомились?

— Да. Там.

— Как это выглядит со стороны: он попадает в тюрьму за финансовые преступления, у него юридическое образование, тусовки с компанией автолюбителей Эрика Давидыча, кого обычно называют золотой молодежью. С другой стороны — вы. Как вы стали общаться?

— Да потому что меня тоже в свое время не оставило вот это романтическое путешествие с золотой молодежью. Ну и так как-то — он уже понял, остановился, остепенился, мне это тоже уже надоело, я пережил это время. И так на взаимовыгодных условиях мы сговорились, заобщались: я ему помог в каких-то ситуациях, он мне помог, и мы задружились, нашли общий язык.

— В СИЗО или в колонии?

— В СИЗО сдружились, в камере в одной сидели, потом у нас колонии были разные. И на свободу вышли, стали созваниваться, потом как-то заобщались. Он там сначала хулиганил немножко, потом решил спортом заняться, сейчас триатлоном увлекся.

— Сразу представляется сценарий, что там вы за него где-то могли заступиться.

— Да я же тебе говорю, что в тюрьме больше порядка, чем на свободе, там нету такого, что если ты меньше, то тебя будут как-то гнобить, угнетать, домогаться, изголяться, придираться. Там законов и порядка больше, чем на свободе.

— Как я понимаю, он спродюсировал фильм Валерии Гай Германики о вас. Что сейчас с этим фильмом?

— Он не спродюсировал. Гай Германика вышла на меня сама. Не знаю, откуда у нее были мои координаты, позвонила, сказала. Она известный режиссер, я слышал за нее. Она уже сняла фильм.

— И почему она сейчас никуда в эфир его не запускает?

— Потому что хочет заявить его на крупные фестивали, а для этого его нельзя где-то в кино или в интернете показывать.

— Вам звонит Валерия Гай Германика и говорит: «Я хочу про вас снять фильм». Почему вы не подумали, что это телефонный пранк?

— Не помню уже. Сначала с опаской, с осторожностью на кого-то ее переключил. Пробили, узнали, что вроде она. Где-то мы с ней посидели в кафе. Пообщались и договорились. Она со мной ездила на сборы, на тренировки и постоянно снимала какую-то информацию. Обычную бытовую жизнь.

— Очень сложно поднимать эту тему, но… Как прошла следующая неделя после вашего боя с Магомедом Исмаиловым (последний профессиональный бой Емельяненко, состоялся 24 июля 2020 года. — «Матч ТВ»)?

— Я не помню даже, что было.

— …мне просто кажется неправильным, что эту тему постоянно пытаются обсуждать шутя. Вы ее называете «романтическими похождениями», на улице к вам подходит человек и говорит «не бухай, главное», журналисты стараются посмеяться вместе с вами…

— У меня всегда был такой образ жизни: я живу в свое удовольствие. Не для того, чтобы прогнуться перед обществом, ублажить его и быть таким правильным, с нимбом на голове, с крылышками за спиной. Быть таким ангелочком, сидеть дуть щеки и для важности бить периодически кулаком по столу. А когда камеры выключаются — идти и фигней заниматься.

— Можно ли в вашем стиле жизни прожить до 65-70 лет?

— Я откуда знаю?! Посмотрим по моему образу жизни, до скольких я доживу. Я собираюсь попасть в Книгу рекордов Гиннесса как долгожитель.

— Вы год провели без боев…

— Восстанавливался.

— Мы видели вас зимой на турнире АСА, и вы выглядели не очень восстановленным. Будто бы вам тяжело было идти.

— Мне не было тяжело идти, я нормально себя чувствовал.

— Что мне в этом не нравится — я вижу, как большой, сильный, куражный Александр Емельяненко в каждом таком загуле приближается к пропасти и когда-то не сможет остановиться. У вас нет такого ощущения?

— Нет, такого нет. Черчилль каждый день выпивал виски, выкуривал по сигаре и дожил до 90 лет.

— Черчилль не лежал дома и не заказывал с курьером алкоголь.

— Да лень было в магазин идти. Сейчас это хорошо развито, можно все заказать через курьера: и продукты, и еду. Я сейчас договорился с поставщиками еды…

— И Черчиллю не надо было жить дома у своего менеджера Азамата Бостанова, чтобы оставаться на посту премьер-министра Великобритании.

— Ну я живу у Азамата, потому что это удобно. Он тренируется, я тренируюсь. Очень много работы в преддверии боев навалилось, у меня сейчас прав нет, еще что-то такое. А тут бытовые моменты устранились сами собой.

Нет никакой проблемы: если я хочу, я отдыхаю, не хочу — не отдыхаю. У меня нет зависимости. В любой момент могу остановиться, выспаться и пойти на тренировку.

Глеб Самойлов и Валерия Гай Германика: Мы просто не можем расстаться | Культура | КУЛЬТУРА

Однако, журналистов пришедших на пресс-конференцию музыкантов ждал приятный сюрприз – помимо самого Глеба Самойлова и Дмитрия Хакимова, барабанщика и директора группы, перед ними предстала режиссёр Валерия Гай Германика, известная по скандальным х/ф «Все умрут, а я останусь» и т/с «Школа».

Герой из сновидений

— Валерия и Глеб, вы сегодня сидите вместе, что вас связывает?

Глеб Самойлов: Нас связывает любовь.

Дмитрий Хакимов: Валерия ещё является автором нашего нового клипа, который мы будем презентовать в мае сначала в Санкт-Петербурге, а затем в Москве.

— Что происходит в этом клипе?

Глеб: Все умирают, а мы живём.

— Валерия, а вы были фанаткой группы «Агата Кристи»?

Валерия Гай Германика: Я никогда ничьей фанаткой не была, кроме как фанаткой Валерии Германики. Я не понимаю, кто такой фанат? Это тот, кто слушает музыку и засыпает под неё? Или тот, кто в Интернете маниакально выискивает информацию о своём кумире? Лично мне просто нравится музыка.

— Как вы познакомились с Глебом?

Валерия: Я снимала последние 20 серий сериала «Школа» и мне приснился сон про Глеба. Я даже не поняла, почему именно он в нём фигурировал. Смысл был в том, что я пойму, какой финал будет у сериала, если с ним познакомлюсь. В итоге я узнала его телефон, мы встретились… И вроде как не смогли расстаться.

— А вы выйдите сегодня на сцену?

Валерия: Я не выхожу на сцену. Я здесь просто потому, что не могу расстаться с Глебом. Бывает такое у людей.

Есть ли рок в России?

— Что изменилось в стилистике группы по сравнению с «Агатой Кристи»?

Глеб: Помимо части мейнстримовых песен, которых будет 2-3, в основном здесь смесь тяжёлой музыки и электроники. Что касается текстов – вам судить.

— Как часто на концертах публика просит играть песни «Агаты Кристи»?

Глеб: Вы знаете, слава богу, получилось так, что мы, как только объявили о существовании своего нового проекта, в каждом интервью говорили, что песен «Агаты Кристи» мы играть не будем. Поэтому часть публики отреклась сразу, это люди старше 20 лет, которые ещё ходили на старые концерты «Агаты». Осталась публика более молодая. Из репертуара «Агаты» мы играем только одну песню, о которой мы договорились с Вадиком, и которая действительно нам необходима. Под эту песню плакал Илья Кормильцев, мой друг. Он мне специально звонил, когда я лежал в больнице и говорил: «Я плачу под песню «Порвали мечту». Эта песня отображает начало того моего настроения, которое сейчас развилось в этой программе, которая носит название «Прекрасное жестоко».

— Ваш альбом выйдет только осенью, а в туре вы уже сейчас. Почему решили отправляться на гастроли до выхода релиза?

Глеб: Дело в том, что в конце прошлого года мы с моим братом Вадимом решили, что «Агаты Кристи» больше нет. Соответственно, дали друг другу «зелёный свет» на свои личные проекты. У меня уже был готов материал на новый альбом, который окончательно оформился к концу февраля и я не собирался ждать, хотелось что-то делать.

Дмитрий: Надо ещё понимать, что CD на рынке сейчас совершенно не продаются. Даже большие группы не могут продать больше 1000 экземпляров. Музыка в основном распространяется через Интернет. Выпустили мы альбом или не выпустили – значения не имеет. Как большая акция, выход альбома потерял своё значение уже несколько лет назад. Времена изменились, изменилась концепция подхода вообще. Законченный альбом как произведение искусства сегодня обесценился. Нынешнее поколение растёт на бездуховном восприятии музыки, не как концептуальной работы, а как вырванных из концепции синглов. Это обижает артистов как художников, но таковы реалии. То, что мы сейчас исполняем, как концепция живёт именно на концерте. А в виде альбома эти песни будет иметь 2-3 тысячи человек.

— Коллекционеры?

Дмитрий: Да, это уже для коллекционеров. Но их очень мало, а широкая публика увидит клип по ТВ, потом ещё один и третий, а затем будет эти три песни в плеере крутить, вместе с песнями группы «30 Секунд до Марса».

— То есть, по-вашему, такое удобство, когда человек, не покупая альбом, может скачать из сети, интересующие его песни – это скорее минус?

Дмитрий: Это чудовищно!

Глеб: Но, тем не менее, мы продолжаем выпускать альбомы…

— Что вы думаете о состоянии современного рока в России? Какой период он переживает?

Валерия: А рок в России есть? Не абсурдно ли это?

Глеб: Есть. Есть рок в России!

— Но ведь то, что есть сейчас нельзя сравнить с 90-ми и даже началом 2000-х годов?

Глеб: Вы знаете, наоборот. В 90-е рока не было. Это была застоявшаяся тусовка людей, тех, кто уже стал корифеями: Чайф, Гарик, ДДТ, Алиса и т.д.. Но, какие бы это ни были хорошие группы, это было стояние на месте. Сейчас рок есть, появилась молодёжь. Если рождается человек, для которого рок-музыка – главное в жизни, значит рок есть.

— А кто, по-вашему, недооценённый игрок российской рок-сцены?

Глеб: К сожалению, это Ваня Демьян. Про Лёшу Никонова не могу сказать, потому что у него своя верная аудитория. Поэтому всё-таки Демьян, для меня это волшебник, но почему он недооценён, я сам ума не приложу.

Родители уходили с показа в слезах

— Валерия, а вы планируете снять фильмы о других социальных институтах, например об армии?

Валерия: Я никогда не снимала, и снимать не буду ни на социальные, ни на политические темы. Меня интересует человек, межличностные отношения.

Глеб: Мы с Валерией вместе смотрели последние серии «Школы», скажу честно, я плакал.

Валерия: На последних трёх я сама плакала.

— Сериал «Школа» сразу после выхода не просто попал в центр внимания, а произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Когда вы его снимали, ожидали, такой результат?

Валерия: Когда я снимала, думала только о работе. У меня совершенно не было времени думать о чём-то другом. Мои продюсеры, коллеги и друзья готовили меня к какому-то резонансу, но я даже не думала, что всё будет так странненько.

— По-вашему этот резонанс странный?

Валерия: Нет, просто это было очень интересно для меня. На утро, после того как вышла первая серия «Школы» у меня на телефоне постоянно было два звонка на линии и это продолжалось целых три дня. У меня такого никогда не было. Я даже не могла работать, нормально снимать. Слава богу, сейчас это всё прошло, утихло, но я думаю, что ещё возобновится. Хотя теперь я к этому готова.

— А какова целевая аудитория вашего фильма «Все умрут, а я останусь»? Это люди, которые ностальгируют по своим школьным годам?

Валерия: Не совсем. Я изучала публику. Это люди трёх поколений. Школьники узнают себя, либо, наоборот не знают, потому что ещё не успели отрефлексировать себя в этом возрасте и им ещё странно смотреть в это зеркало. Кроме того, это студенты, которые ностальгируют, естественно, и родители. Когда родители уходят с показа всегда плачут. От них много отзывов. Ко мне подходили мамы, папы, дедушки, бабушки, говорили, спасибо, что смогли понять нам своих детей. Я такого не ожидала.

Мистик призывает к протесту

— Глеб, ещё в бытность «Агаты Кристи» в одном из интервью, вы говорили, что главная задача вашего творчества – побудить людей к протесту. Сейчас она не изменилась?

Глеб: Она стала первоочередной.

— Её осуществлять стало сложнее?

Глеб: Нет. Я смотрю на страну и понимаю, что всё-таки что-то меняется, народ просыпается. А я всё ещё хочу побудить людей к протесту, и всегда этого хотел.

— Ваши слушатели это понимают?

Глеб: Судя по нашему форуму, да, понимают. Я, конечно, могу спеть про 121 закон, про то, как он ударил по моей маме, по тому, как по моей маме ударила пенсионная реформа. А она, кстати, врач с 30-летним стажем, высочайшей квалификации и она, как и её подруги, живёт в нищете. Я, конечно, могу об этом написать, но у меня склад такой, что я не пишу так, что «утром в газете, вечером в куплете».

— Ваш концерт в Нижнем Новгороде пришёлся на 1 мая, что для вас значит этот праздник?

Глеб: Для меня это исторический день. В первый раз не просто полицейские стреляли в толпу, а толпа в ответ на выстрелы кинула в них бомбу. Тогда люди поняли, что, оказывается, не только они нас могут, но и мы их. После этого капиталистический мир пошёл на какие-то уступки перед рабочими. Вот что для меня значит этот праздник.

«АиФ-НН» благодарит за помощь в организации интервью концертную компанию «All Stars».

Смотрите также:

«Бессмысленно держать актеров в подвалах темных и кормить их мышами» (интервью) — Кино — OpenSpace.ru

Режиссер «Краткого курса счастливой жизни» о тайных желаниях продюсеров «Первого», возвращении в невинность и о том, каково это – отвечать за все человечество

Имена: Валерия Гай Германика

Валерия Гай Германика

Интервью происходит перед камерным просмотром очередной серии «Краткого курса счастливой жизни» в одном из московских ресторанов, по ходу разговора зал заполняется участниками проекта и друзьями режиссера. Появление каждого нового гостя сопровождается неожиданными, но не имеющими отношения к делу репликами, после которых неизменно наступает неловкая вудиалленовская пауза.

Кирилл Алехин: Начнем с предыстории — как вы вообще ввязались в этот проект?

— Я зашла в ЦДЛ выслеживать своего бывшего продюсера Игоря Толстунова, — он там пил с друзьями. Там были еще мои друзья, все собрались, и, в общем, я

решила его попросить — может, он наконец-то даст мне что-нибудь снять? Подошла к их столику, была такая навеселе, вернее, нагрустне, и высказала все, что думаю. И там сидел Денис Евстигнеев — я еще не знала, что он продюсер, и ему тоже досталось. Я сказала: «Дяденька, возьмите меня к себе работать секретарем, потому что у нас секретари снимают кино, а режиссеры должны работать секретарями». И он ответил — хорошо, девочка, приходи ко мне завтра. Дал мне телефон, я пригрозила позвонить ему завтра в 11 утра. Все над этим посмеялись, я сказала «ладно» и на этом успокоилась. А на следующий день я проснулась, и мне было очень стыдно: похмелье, я все вспомнила и ради прикола — ну я же обещала, что позвоню, — решила позвонить.

Евстигнеев сказал, что ждет меня. Я пришла на «Мосфильм», открыла дверь, и все секретари смеялись, спрашивали — вы здесь у нас работать будете? Я говорю: «Да, а что делать? У нас же режиссеры секретарями работают, а секретари кино снимают». Ну и зашла к нему в кабинет — а Евстигнеев сразу положил сценарий на стол. Спас меня от вымирания.

К.А.: А вас фактура не отпугнула? У вас же раньше все герои были девочками, школьницами. А тут — тетки. Или вы к этому времени погрузились в пучину женских проблем?

— Не бывает так, чтобы я снимала про девочек — и мне это было знакомо, потом про тетенек — и это тоже было мне знакомо. Это бред. Человек остается человеком в любых обстоятельствах, в любой стране и в любом возрасте. Мне интересна психология, отношения между людьми, не важно, кто они. Интересно, как это можно положить на актера, актерские психологические нюансы, стыковки.

Василий Корецкий: А как, кстати, вы работаете с актерами, как их выбираете? Предпочитаете типажи или они у вас вживаются в роль?

Читать текст полностью — Это как-то по-разному происходит. Вживаться… у меня немножко другой метод, я так тяжело к этому не отношусь, как многие режиссеры. Это бессмысленно — держать актеров в подвалах темных и кормить их мышами. Это глупый прикол артхауса, который уже не работает. Я, скорее, набираю тех, с кем бы мне было интересно работать, и потом прикидываю, кто какую роль мог бы сыграть. Иногда я даю им сценарий и предлагаю выбрать роль, которая больше нравится. И они выбирают — то, что им было бы легче сделать. Или, наоборот, то, что им было бы труднее, но они точно бы смогли. Я наблюдаю за ними на пробах и говорю: да, правильный вектор. Но иногда — нет, давайте попробуем другую роль. Никакого этого эффекта тяжелого артхауса нет, все по наитию как-то происходит. Дорабатываю. Если актер не может, я придумываю персонажу какие-то привычки, легенду. В первую очередь, конечно, я прошу их сделать домашнее задание и принести мне легенду персонажа. Не хочется раскрывать все свои секреты, потому что люди иногда пытаются ими пользоваться — но неудачно.

В.К.: Что для вас важнее — собственно история, скелет картины или нюансы, детали, поверхность?

— Ну, мне важно все — и так, и так. В кино — особенно.

В.К.: Вас не раздражало, что приходилось работать с совсем чужим сценарием, не хотелось его перекроить под себя, доработать?

— В данном случае, с этим сериалом, — нет. Понятно же, что это бесполезно — биться головой о стену: в итоге разобьется не стена, а голова. Чего мне его дорабатывать — я могу прийти на площадку и сделать магию, которую я более-менее в силах сделать с этим материалом, импровизацию. А история там уже заложена, она более-менее всегда одна и та же. Продюсеры ведь сильно ко мне не лезут — потому что, наверное, они меня специально ставят на какие-то особые проекты. Понимают: лучше такой проект отдать мне и больше не трогать, потому что я полноценна в этом плане. Некоторым нужны костыли. Мы же не знаем большинство режиссеров, которые снимают сериалы, они не властители дум и не наши культурные герои. Вот их и направляет продюсер. Евстигнеев, например, — приходишь на работу, а Денис там сидит на монтаже или озвучке своего очередного сериала. Я так работать не могу.

В.К.: Ну они ведь какие-то задачи вам формулировали?

— Да, конечно, они ставили цели. Но эти цели для меня непонятны и смутны, я пытаюсь их как-то угадывать сквозь пелену тайны, прочесть шифры, которые мне говорят.

В.К.: То есть вы общались иносказаниями?

— Нет, они могут это расшифровать, но я все равно не очень их понимаю. Один продюсер может сказать — «нам нужны в сериале красивые люди» (дружный смех). Это какой-то совсем не мой код, не в моем контексте. Да, они мне давали какие-то напутствия, чего-то там хотели, привлечь определенную целевую аудиторию, чтоб девушки одевались как-то модно… ну, в общем, это все не для меня. Но я сказала «да». Я на все говорю «да». Когда продюсер мне говорит что-то, я всегда отвечаю: «Да, конечно! Я обязательно все сделаю!» А они потом смотрят и говорят: «Так классно! Мы именно так и хотели!» А я им: «А чего мне! Я вам все сделаю». Я им все и делаю.

В.К.: Смешно — потому что сериал кажется если не с двойным дном, то уж точно с двойным значением.

— А это эффект преломления продюсерского кино с неким артхаусом. Форма подачи тут — это мой почерк, я не могу по-другому в данный момент и не хочу. Зачем мне изобретать для этого сериала какое-то дикое откровение в форме, я могу приберечь его для своего кино, которое обязательно буду снимать. А более-менее растрясти курятник можно и вот так. Мне кажется, это оптимальная форма, которую я могла придумать и которая сочетает какие-то элементы меня — ну, не элементы, а просто авторский почерк.

К.А.: Ага, значит, задачей «КСЖ» было все-таки «растрясти курятник»?

— Послушайте, у них свои виды, у продюсеров, они не будут откровенничать со мной. И я в это не лезу. Мне намекнули, чтобы я была благодарна за то, что мои проекты увидели миллионы. Я благодарна, класс! Я, конечно, смеюсь — жалко, это в интервью нельзя передать, потому что люди-то будут читать и думать, что я это серьезно. Вы напишите, что нашей целью было попасть в цель, такой у меня был девиз на площадке. Вообще все эти вопросы не ко мне, а к продюсерам — я его в сетку не ставила, себе не заказывала. Если бы у меня был миллион долларов, я бы, конечно, потратила его на свой фильм. Я не могу отвечать за все человечество! Вот опять мне приходится это делать, а я не могу! Я даже вопросов не ставлю: критики пишут, что я ставлю вопросы и не отвечаю на них, а я просто снимаю, стараюсь, чтобы это было на уровне.

К.А.: То есть тут вы просто превращаете чужой текст в красивую картинку?

— Не говорите только про картинку — это же аудиовизуальное произведение. Нет, понятно, что я уже топчусь на месте в творческом плане. Но говорить, что я это делаю тупо, было бы неправдой. Нет, я делаю это точно так же, как делала бы свое кино. Так же переживаю, так же плачу… и если что-то не так, я обязательно остановлю съемку и попрошу всех вместе переделать это. То есть за качеством я слежу.

В. К.: Раньше, я помню, вы бичевали в своих интервью современное документальное кино. Но вы ведь по-прежнему эксплуатируете эту псевдодокументальную стилистику… Да еще и на сайте «Первого» черным по белому написано «основан на реальных историях из жизни» или что-то в этом роде.

— Это не у меня на лбу написано, а на сайте «Первого канала»! Давайте каждый сам за себя отвечать будет! Я же говорила не о форме, я говорила про подход, про отношения «автор—герой» или там спекуляция — не спекуляция, трансформация реальной жизни в кадре или на монтаже. Это вообще тема для меня закрытая, я ничего не понимаю про документальное кино, потому что я и толком в него войти не успела. Я бы хотела продюсировать какие-то реалити, сериалити. Я придумала несколько очень прикольных сериалити в жанре шок-док.

К.А.: Но у нас уже есть «Дом-2»…

— Но мне-то интересно кино с точки зрения реально искусства! Я ничего плохого не скажу про «Дом-2», но это немножко не то. А вообще если оживить «Дом-2», населить его своими друзьями… Нет! Все, я на самом деле не хочу заниматься документальным кино, я пошутила.

В.К.: А жанровым кино?

— Да, я очень хочу снять жанровый фильм и уже веду работы в этом направлении.

В.К.: Давайте подробности!

— Не-ет! Я правда не могу сказать. Тут не мое кокетство, а рабочий момент. Еще этот фильм не отрефлексирован обществом, а вы уже хотите…

К.А.: Да ладно, не отрефлексирован — на трекерах народ уже проставил теги «комедия, эротика».

— Потому что все смотрят, все смеются. Над всеми моими фильмами читающие люди смеются… А если честно, то для меня это — фильм-индульгенция, поскольку я подумала, что благодаря ему я смогу получить право снимать то, что хочу.

В.К.: А что вы хотите снимать?

— Я хочу то, что я хочу. Снимать дешевый артхаус для бедных. Людей. И чтобы его не показывали по телевизору, а показывали на фестивалях.

В.К.: И что же вас останавливало?

— Останавливал флер недоверия ко мне как к автору. А вот теперь, может быть, некоторые поняли, что я могу как-то и по-другому выразиться в кино. Ну теперь-то меня точно ничто не остановит. Я уже поняла, что это не я для денег, а деньги для меня.

К.А.: И сколько вам нужно на фильм?

— Да практически ничего уже не нужно. Можно и так собраться маленькой группой идейных подростков и снять хороший фильм.

К.А.: То есть такое возвращение в невинность?

— Да, конечно!

К.А.: «Кинотавр», конкурс короткого метра и триумф?

— Нет, я думаю, главный конкурс Каннского фестиваля и триумф.

В.К.: Осталось только выяснить, что такое «артхаус для бедных».

— Это тоже нужно спрашивать у руководства «Первого канала».

В.К.: Ну Лера! Почему вы нас все время к руководству посылаете?!

— Ну потому что я получила информацию, что полнометражный артхаусный фильм — это утопия, что надо снимать телероманы.

В.К.: Ну хорошо — у вас ведь есть одна сквозная тема во всех фильмах? И это…

— Любовь! Про любо-о-овь хочу снимать! Так, буду гнуть эту линию пока, про любовь.

В.К.: А потом? Про деньги?

— Ну вы так на деньги упираете…

В.К.: Конечно, они же служат смазкой для любого начинания.

— Смазкой?! Знаете, после двух сериалов на «Первом» для меня уже ничего не служит смазкой. Я очистилась.

К.А.: Вы как-то отслеживаете реакцию публики на сериал? Форумы, отзывы?

— Да, вначале я это люблю, если честно. Стараюсь, конечно, от этого отключиться, но мне интересно.

К.А.: И что, как-то подстраиваете свой творческий метод под запросы публики? Ну в духе — в следующем сериале будет поменьше секса, побольше смерти?

— А у меня следующего сериала не будет. На данный момент не запланировано.

В.К.: Ну да, следующим будет тот самый фильм, о котором мы так ничего и не узнали.

К.А.: Тогда я вернусь к «Краткому курсу». Я правильно понимаю, что вы хотели сказать…

— (перебивает) Нет! Моей задачей было анимировать персонажей, придать им человечности в этом бездуховном сценарии. «КСЖ» для меня — это упражнение в мастерстве, не более того. Я ведь очень долго не могла присвоить этот сценарий, было очень трудно, неохота было. Но это моя работа — учить медведей кататься на велосипеде в цирке. К тому же в данном случае была немножко новая для меня задача — сделать экзистенциальную мелодраму. Но сама-то я хочу снимать вообще другие фильмы, выйти на новый уровень, снимать какие-то готические сказки.

В.К.: Наконец-то! Значит, готические сказки. Это, конечно, челлендж — за все время существования российского кино никому не удавалось снять годный хоррор или хотя бы триллер. А вот как вы думаете, почему?

— Отсутствие индустрии вообще. Нету продюсеров, хороших режиссеров, не выпускаются профессионалы — ну то есть они, может, и профессиональны, но мыслят очень зажато. Вот я сама снималась в кино — и там все время средний, общий, крупный план. А те продюсеры, которые есть, в основном хотят просто зарабатывать деньги. То есть очень мало париться, мало вложить и заработать на этом. Получается плохо, реально плохо получается.

В.К.: Ну, кое-что получается неплохо: глянцевые фильмы с повышенным содержанием русской духовности, например.

{-tsr-}— Вы че имеете в виду?

В.К.: Звягинцева. Германа-младшего.

— Ну, может, у них просто имперское сознание? И они мыслят культурными пластами? (Дружный хохот в уже почти полном зале, кто-то на заднем плане стонет: «О Господи!») Да на самом деле я не смотрю это все. Если у них получается — классно, пусть снимают. Пусть будет много разного кино — будем встречаться. Обсуждать.

(Входит Роман Волобуев.)

— Рома, почему в русском кино снимают про духовность, меня спрашивают. Ну помогите мне, как будто это я ответила.

Роман Волобуев: Во-первых, потому что баров хороших нет. Когда они есть, вопрос сам собой снимается… Слушайте, я целый день про вас писал, дайте отдохнуть.

— Целый день писали вот эти два столбика?!

Валерий Гергиев Интервью с Брюсом Даффи.

. . . . . Валерий Гергиев Интервью с Брюсом Даффи. . . . . .

Дирижер Валерий Гергиев

Разговор с Брюсом Даффи

Российский дирижер Валерий Гергиев — интернациональный ощущение. Его выступления на концертах и в опере в России, В Европе и Америке всегда аншлаг, а многочисленные записи и видео, которые он сделал, расширяют репертуар постоянно расширяющегося общественные.

С неофициального веб-сайта приведены некоторые подробности его жизни и карьера . . . . .

Поскольку он ворвался на на международной арене всего несколько лет назад Валерий Гергиев стал одним из из самых востребованных дирижеров в мире. В настоящее время он Директор Мариинского театра в Санкт-Петербурге, дома Кирова. Опера и балет. Под его руководством Кировская опера стала признана одной из величайших оперных трупп современности.

Он также является главным дирижером Роттердамской филармонии и главным дирижером Приглашенный дирижер Метрополитен-оперы.

Валерий Гергиев родился в 1953 году в Москве. горный район на Южный край России, простирающийся от Черного моря до Каспия. Море. Музыкальное образование начал в Орджоникидзе, на Кавказе. столице Осетии, и рано проявил удивительный талант пианиста. прежде, чем заняться дирижированием в подростковом возрасте. Его приняли в класс дирижирования Ильи Мусина в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) Консерватории, а еще студентом стал победителем Всесоюзного конкурса дирижеров. Конкурс в Москве и дирижеров Герберта фон Караяна Соревнования в Берлине, 23 года.Создал Кировскую оперу. дебютировал в 1978 году с «Войной и миром», позже стал ассистентом дирижера Юрию Темирканову. В 1988 году Гергиев был назначен художественным руководителем. и главный дирижер. В 1996 году правительство России назначило его. директор Мариинского театра. Он выступал со всеми ведущими оркестров бывшего Советского Союза и в течение четырех лет был руководителем дирижер Государственного оркестра Армении.

Гергиев дирижировал большинством крупнейших оркестров мира, включая Филармонию Лос-Анджелеса, Симфонический оркестр Сан-Франциско, Королевский концертгебау Амстердама, Королевский филармонический оркестр Лондона, Римский Санта-Сесилия, Бостонский симфонический оркестр, Чикагский симфонический оркестр, Кливлендский оркестр, Лондонский филармонический оркестр, Лондонский симфонический оркестр, токийский NHK Симфония и Берлинская филармония.

Сейчас, как один из самых занятых и востребованных дирижеров в музыке, он регулярно аплодировали на подиумах крупнейших оперных театров и оркестры мира. Маэстро Гергиев — организатор St. Петербургский ежегодный фестиваль «Белые ночи», «Роттердам». Филармония / Гергиевский фестиваль «, является директором и основателем Международный фестиваль Миккели в Финляндии, мир Кавказу Фестиваль и Международный музыкальный фестиваль на Красном море в Эйлате, Израиль.

В октябре 1992 года Гергиев приехал в Чикаго, чтобы возглавить Чикагский чемпионат.

Симфония в программе Бетховена и Скрябина.Он любезно разрешил мне дать интервью за кулисами сразу после второго концерт из сериала. Вот что было сказано во время этого полчаса . . . . .

Брюс Даффи: Ты дирижируешь много в России, и вы также проводите много в Запад. Что самое важное, чему нужно учить западным оркестры о русской музыке?

Валерий Гергиев: Вестерн оркестры, я думаю, очень, очень прекрасные ансамбли. Большинством оркестров я дирижировал последние три или четыре года — это неплохо, и в Америке, и в Европа.В русской музыке главное, может быть, найти душа. Мы часто используем это слово «душа», душа музыки, и выполнить так, чтобы это будет говорить. Это инструментальное качество и блеск в душа — это что-то вроде оружия для выражения душа произведения. Я так выразился. Может это хорошо дело в том, что не каждый раз — не каждый дирижер, не каждый оркестр — является играть русскую музыку точно так же. Я думаю это очень хорошо, потому что в Америке у вас не только один способ выступить Чайковский. Даже между разными американскими оркестрами есть некоторые разные традиции. Например, мы знаем, что Кусевицкий долгое время был с Бостоном, или Стокский, который долгое время был с Бостоном. время с Филадельфией, есть очень разные традиции. То же самое и в Россия. Здесь очень много интерпретации, которые являются типично русскими, интерпретации из Ленинградской школы, как Мравинский, или из Москвы. Там очень, очень хорошие переводчики, и они вполне другой. Иногда я считаю, что разница между в Ленинградская школа и британская или австрийская, которые очень аристократический.Они ближе друг к другу чем Москва и Ленинград.

BD: [Удивленно] Действительно?

ВГ: Ага! Это что я нахожу. Если мы посмотрим на исторический интерпретации, например, я снова упоминаю Мравинского против ранее дирижеры из Москвы вроде Кондрашина или Светланов, они совсем другие.

БД: Рождественский, также в этом?

ВГ: Рождественского в г. Москва, и я бы сказал да, он типично московский художник, но он также был очень известен открывать для себя новые вещи. Так что его сложно сравнивать с Мравинского, потому что когда Мравинский делал больше классического репертуара, в том числе Немецкая или австрийская школа — одновременно раз Рождественский сделал много мировых премьер, или хотя бы обнаружил неизвестные произведения Прокофьева или Шостаковича. Так что это довольно разные для сравнения.

BD: Все эти интерпретации русской музыки «правильные» интерпретации?

ВГ: Мне не хватает власть настаивать на том, что я знаю, что правильная интерпретация.

BD: Много ли правильные интерпретации?

ВГ: Мммм, да, может они … несколько … хороших, солидных … солидных интерпретации — известные. Опять же, Мравинский довольно известен благодаря к его записям. Думаю, каждый серьезный меломан знает свое Чайковского, но я бы лучше обратил внимание на то, кем был Мравинский. делает с другим репертуаром, скажем, Вагнер, Брукнер, Бетховен, Брамс. Это что-то интересное.

BD: Он строит мост тогда для Запада на Восток?

ВГ: Да. Он был очень продукт русской и немецкой культуры. Обе культуры сильно повлиял на Мравинского. Он никогда не дирижировал Верди оперы или Доницетти или Россини, но он был очень, очень особенным переводчиком Брукнера и Вагнер. Вот что я помню.

BD: Я хочу сконцентрироваться на вас и ваше ведение. Когда вы готовите оркестр, вся работа сделана на репетиции, или вы что-то оставляете на ночь спектакля?

ВГ: На Западе время ограничено.Например, сегодняшняя программа требует много серьезного работать, особенно если учесть, что Скрябин здесь проводится не каждый день, и это довольно долго. Также музыкальный материалы иногда требуют особого внимания потому что есть некоторые отличия — и даже ошибки в деталях — так что тратит много времени на репетиции, просто поправляя их. В в этом случае большинство того, что вы пытаетесь эмоционально вложить в представление, приходит во время концерт. Что может помочь вам с живым контактом, так это может быть, только твои руки или твои глаза.Они обеспечивают немедленное и спонтанный контакт с музыканты. Что делает выступления этот поздний романтический репертуар довольно интригует, когда на концерт остается много вещей. Но при этом его, конечно, нужно хорошо подготовить, и более оркестр играет этот репертуар, тем лучше получится ожидать. Например, я надеюсь, что завтра будет что-то новый, потому что был еще один повтор. Я уже думаю чего-то я добьюсь завтра.

BD: Значит, ты всегда стремясь улучшить производительность.

ВГ: Надеюсь, да. А я был Вчера порадовал несколькими вещами. Это был первый спектакль, поэтому было много спонтанных моментов. Сегодня была вторая ночь, и она, может быть, была более солидной …

БД: Больше вместе?

ВГ: Про единение. я бы сказал о играемых нотах, если сравнить их с например, широкая река, очень широкая и очень спокойная; но если ты Поднимитесь выше в горы, вы увидите, что это очень быстро и шумный.Так что, может быть, вчера первый спектакль содержал больше этого спонтанного и даже быстрый характер и, возможно, был более агитато.

BD: Когда вы путешествуете с ваш собственный оркестр, как вы можете сохранить десятый спектакль свежий, более агитато?

ВГ: С моим оркестром, большинство вещей которые будут выполнены более репертуара и многое другое в их музыкальный склад ума. Когда мы учиться, когда наша образовательная система и мы иди в консерваторию, у нас конечно есть традиции и несколько разных интерпретаций, которые мы можем сравнить.я говорю про Скрябина или Рахманинова или Прокофьева. Мой оркестр умеет сыграть Прокофьева Ангела огня, который, как известно, является своего рода «материнской партитурой» в симфония. Я могу ожидать чего-то большего интересно по сравнению с просто симфоническими прочтениями этой симфонии, потому что, возможно, мы привнесем в него что-то театральное. 2-я симфония Рахманинова, который мы выполненный также во время нашего американского турне, или Чайковский 6-я симфония в исполнении нашего оркестра Мариинского театра Императорский оркестр.Это делает игру довольно интересной. с Тот самый оркестр, который впервые исполнил эти произведения.

BD: Конечно нет тех же игроков, но это традиция.

VG: [смеется] Да, конечно.

BD: это традиция передается от игрока к игроку, от учитель ученику?

ВГ: Да. Ты не можешь объясните, что означает «традиция», но от от поколения к поколению это похоже бессловесная вещь.

BD: Конечно, это ощущение в твоих сердцах.

ВГ: Ага. Более старый скрипач, может быть, когда он был очень молод, сидел за одной партой с кем-то, кто к тому времени был уже очень стар и участвовал, может быть, в первом спектакле, так что да, это как мы говорят, что вы берете это у одного и отдаете другому, и так далее и идет и идет.

BD: Это часть вашего ответственность, как дирижер, чтобы передать эти традиции не только музыкантам, но и также для публики позади вас?

ВГ: Не думаю я настолько важен.я не думай традиции от Чайковского или от Рахманинова. Я чувствую себя более вовлеченным просто в профессиональную ситуация, когда я должен обеспечить определенный уровень и определенная политика и определенный художественный характер произведения. Этот это то, что я делаю с Кировской компанией, которая исторически очень важное учреждение. Полно опера и балет, важные вещи, как вы знаете, с этим связана история этого театра. Но теперь у нас есть молодое поколение сольных певцов и хора, и, конечно же, много новых оркестр игроков, поэтому я бы сказал, что есть много энергия, которую вы можете использовать, чтобы сосредоточиться на что-то.Энергия — это хорошо, но нужно знать, что делать с этой энергией. Мы просто пытаемся делать интересные вещи с постановками Мусорского, Чайковского, Прокофьева и др.

* * * * *

BD: Некоторые проводники сказали, что они более важны, но менее заметны в оперный театр, в отличие от оркестровой эстрады. Это правда?

В.Г .: Когда я делаю оперу, Я не думаю насколько важно Я сам посмотрю. Неважно, что люди не видят меня так хорошо или не смотрят на меня.Они должны увидеть и слушать музыку. Визуальное впечатление должно быть очень сильный и важный из оперы.

BD: Больше работы для ты держать опера вместе, а не симфония?

ВГ: Да это правда; опера сложнее. Это требует вашего времени, вашей энергии и вашего здоровья может быть больше, чем у симфонического оркестра. Когда ты что-то делаешь большой с оперой, это уже то, что делает мероприятие очень важным, потому что его сложно достичь очень хороший результат.Не менее сложно сделать оперу оркестр звучит не хуже симфонического оркестра, но только очень небольшая часть проблемы. У тебя есть певцы, хор, сценография и много-много-много других проблем. Иногда либретто слабое а иногда и гипс даже нет. Может быть два или три очень хорошие певцы, но все можно испортить. Итак, сложность задач в опере огромен, и поэтому, возможно, вы будете счастливее, когда наконец достигнете то, что вы считаете приемлемым.Ты может быть, чувствуешь себя счастливым, и чувствуешь: «Ага!» когда опера доставляет такое ощущение, что наконец-то хорошо, наконец-то это первоклассно, и вы чувствуете себя очень, очень счастлив после этого. С оркестрами я очень редко я полностью доволен, потому что с оркестром это должно быть абсолютно хорошо, и это очень редко когда удается добиться очень и очень хорошего результата. Когда ты есть классический репертуар, у вас есть прямые сравнения с самим хорошие музыканты, которые раньше делали такой же репертуар. Уровень который признан очень хорошим уровнем достаточно высоким, так что это сложно соревноваться.

BD: Вы должны дойти до этого уровень только для начала, прежде чем вы сможете достичь чего-то сверх этого?

ВГ: Попробовать, на по крайней мере, да. К сожалению для наших поколений старые мастера довольно далеко впереди с глубиной интерпретация. Это трудно объяснить. Я не хочу говорить только плохо вещи о молодых художниках или моем поколении. Я могу сказать что-нибудь о себе, чтобы быть самокритичным, но чтобы быть реалистом, любой молодой дирижер может просто пойти послушать Фуртвенглер запись какого-нибудь немецкого репертуар и сразу вижу, что это очень, очень, очень хорошо представление.Даже если вы добьетесь безупречное исполнение в звуковом или ритмическом плане, даже если яркость есть, ты все еще не имеют впечатляющую глубину в целом, как старые мастера. Это происходит не каждый день.

BD: Теперь, когда вы записываешь, ты исполняешь иначе в студии звукозаписи, чем в концертном зале или оперный театр?

В.Г .: Я люблю длинные планы — одно движение без остановок или хотя бы большая, большая часть все движение симфонии. Однако так много всего которые важны для звукозаписывающей компании — если есть хоть маленький шум, или если они недовольны со звуком.Иногда они думают, что было что-то не так с техническими параметрами, поэтому они могут попросить вас повторять снова и снова и снова. Это довольно сложно записать таким образом, чтобы всегда ваше ощущение, что это живо и происходит сейчас. Но в то же время время, я не могу говорят, что мне не нравятся записи. Иногда записи заставляют вас чувствовать особая опасность, а значит ты есть особое желание преодолеть проблему. Вы слушаете взять, и вы чувствуете, что несколько раз вы не передает лучшие музыкальные характеристики эпизод или всего движения.Вы чувствуете, что это еще не то Вы сами думаете, что это можно назвать интересным музицированием. Что делает анализировать снова и снова и снова, чтобы увидеть, есть ли шанс улучшать, что-то менять, рисковать, импровизировать. я сказал бы, что стараюсь делать это во время записи. Я не думаю о безопасность во время записи.

BD: Вы не играете в это безопасно!

ВГ: Трудно быть судья того, что делаешь сам. Я хотел бы, чтобы другие говорили об этом, но запись — важный вопрос.Записать классическая музыка в очень интересном смысле довольно непросто. В студии звукозаписи трудно почувствовать, что ты находятся все еще художник. Что происходит, так это то, что мы страдаем из-за этого клинического характера. Я считаю это чрезвычайно важным что артисты сохраняют ощущение того, что спектакль свежее, происходит сейчас и не связано с сотней попытки.

* * * * *

BD: Что цель музыки?

ВГ: Хм… [пауза на мгновение] Трудно скажем сейчас, потому что для разных обществ, для разных групп люди — я не имею в виду политику, я просто думаю о разных страны — есть определенные различия в том, как люди воспринимают музыку. Люди пытаются получить внемузыкальные впечатления, а могут и не потрудиться для этого. Для них музыка — это не то, где вы просто покупаете билет и говорите: «Хорошо, я трачу два или три часа общения с великой культурой ». гарантировано каждый раз, когда ты просто иди.Надо быть внимательнее и, может быть, послушать запись до концерт. Они делают работу и подготовку. Лично мне нравится эта часть аудитории в любой точке мира — люди, которые хорошо себя чувствуют подготовлен, кто знает предмет довольно хорошо, кто настолько серьезен, что музыка является частью их жизни. Конечно, можно сказать, что они не могут жить без Это. Для этой части аудитории, для этих людей, Я не только очень уважаю, но могу быть свидетелем. Я видел много раз в моей жизни эти люди около оперных театров.Например, в Кирове у нас есть группа из шестидесяти или семидесяти, которые приходят каждую ночь. Они любят оперу, поэтому приходят. На выступлениях Pique Dame, например, если вы это восемь раз в сезон они приходят все восемь раз! Они хотят сравнить разных певцов, или им это просто нравится, и они прийти. Для них это часть их жизни. Это как необходимо как следует пить воду или есть хлеб. Это что-то особенное. Таких людей много, настоящих фанатов, и вы встречаете их повсюду. Когда Кировская опера была на Встретились, я увидел большую группу людей, которые шли ежедневно.Они посетили почти все спектакли, и они были очень интересно, какие актеры будут выступать завтра, и какие разница, и у них сразу появились фавориты. Они как музыка, и они не претендуют на звание великого композиторы или великие дирижеры, а они просто приходят и слушают. Иногда они уделяют музыке больше времени, чем профессионалы, и они уделять больше внимания.

BD: Это те люди, в которых вы особенно любите ваша аудитория?

ВГ: Конечно.я тоже немного напуган, если им не нравится спектакль, потому что от этого меня меньше доволен результатами. Ты действительно не хочешь расстроить этих людей. Это последнее, что ты хочешь делают, потому что ожидают чего-то особенного.

БД: Они слишком критичны?

ВГ: Нет, это не проблема, если вас критикуют; это просто ощущение, что ты хочешь видеть очень счастливым лица.

BD: Но не музыку — Русская музыка и западная музыка — быть для больше, чем просто это ядро людей?

ВГ: Конечно, из курс.Это намного шире. Музыка доставляется также благодаря радио, телевидению и записи или видео, чтобы они были доставлены миллионам и миллионам Теперь. Должен сказать, я не беспокоюсь о серьезной музыке. я никогда, никогда не был уверен, что все мы просить миллионы и миллионы перейдем к серьезной музыке. Думаю, не обязательно, чтобы 90 процентов живущих население каждой страны должно быть невероятно связано с серьезной музыкой. Это безнадежный сон, который у вас будет может процентов 15, но они будут! Еще 20 или 30 процентов — или даже больше — будет принадлежать року Музыка.Это другое значение. Когда вы идете послушать Симфония Брукнера или ты на концерт Майкла Джексона, например, это довольно разные, и вы не ожидаете, что один и тот же человек будет в оба места.

BD: Мы не должны пытаться получить толпу Майкла Джексона в концертный зал?

В. Г .: Не надо. я не думаю, что это абсолютно необходимо, потому что концертный зал должен быть особенным; как своего рода религиозное чувство, что если люди пойдут там они будут почувствуйте, что есть что-то намного большее, чем вы сами.Это не просто весело, есть кое-что еще, и это духовно богато.

BD: Так где же баланс между художественным богатством и весельем?

ВГ: Мммм … Веселье — это хорошо, приятная вещь, но с искусством уже что-то есть серьезный. Например, многие великие композиторы жили в очень драматических обстоятельства, часто когда они умирали. Моцарт был трагичным, трагическая ситуация, или жизнь Бетховена, или Шуберта. Брать Шостаковича, например, в нашем веке. У него был ультра-драматический жизнь.Нам не обязательно жить, как они, но мы должны понимаем, что если нам более-менее комфортно в жизни — что приятно, но это не просто «весело» слушать Симфония Шостаковича. Я не верю в это слово.

BD: Это значит, что композиторы правда надо страдать?

ВГ: Нет, нет, это не так необходимо. Я просто имею в виду, что многие из великих композиторов, или, по крайней мере, большинство из них или значительная часть из них были как-то страдает. Вот почему сила их языка, сила их голоса, их личность делает вы понимаете.Малер, например, наверняка пострадал, и он делает вас более серьезным, чем если бы вы просто ушли на концерт легкой музыки. То, что музыка серьезная, ясно для нас, но это также делает вас серьезнее. Итак, вы думаете о чем-то этот человек может достичь и этот человек может чувствовать, потому что это о широком диапазоне наших чувств. Весь спектр наших эмоциональных чувства помещены туда. Это не просто ритмично азарт или высокая динамика, но это тоже что-то другое. Вы больше вовлечены в весь спектр чувств.Но есть кое-что еще в том, что я вызов «серьезная музыка». Например, это большой проблема с исполнением симфонии Бетховена, потому что если мы попытаемся сыграть ее в блестящий способ со всеми блестящими возможностями великого оркестр, как Чикаго, это в одну сторону. Тогда, если вы все еще попытаетесь связать это с Бетховеном жизни или его ситуации, это будет совсем другое способ. Это рискованно, и у вас не обязательно получится, если вы пойдете Сюда потому что это то, что, возможно, было легче связать с предыдущие поколения.Посмотрите на Фуртвенглера: пример. У него было очень, очень драматические обстоятельства. Фуртвенглер дирижировал, когда У власти были нацисты, а позже Германия проигрывала войну. Он был музыкальный руководитель Берлинского Филармония, и это было драматическое часть его жизни и драматический признак его гения, я бы сказал, что дал ему Дополнительная сила. Был такой комплекс и драматический конфликт внутри этого человека. Он любил немецкий культуры, он любил немецкую музыку, он любил свою Берлинскую филармонию Оркестр; Я не думаю, что он любил Гитлера и его теорию, и я не думаю, он поддерживал то, что происходило; Я тоже не думаю, что он был очень рад, что Германия была проигрывает войну.Было так много драматических обстоятельств, что в художник наконец стал еще больше. Он все еще сохранял ценность своей жизни; он все еще боролся обстоятельства и держал оркестр и репертуар в самых лучших руках — его собственными руками.

BD: Есть ли параллель мы можем нарисовать в твоей собственной жизни, как вы росли и развивались при советской системе?

[Фото на справа: Гергиеву вручают награду президент России. Медведев в декабре 2008 г.]

В.Г .: Я бы не стал сравнивать это ко Второй мировой войне.я сказал бы, что сейчас в России происходит революция, и это драматический тоже. Я должен сказать, что там есть кое-что о выступлениях в России сейчас, что я очень и очень ценю высоко. Есть что-то, что люди чувствуют, что атмосфера не только общества сейчас, но так много изменения — ментально, социально, экономически …

Б.Д .: Духовно?

VG: Духовно, из курс. Это как лишние витамины — у тебя есть то, что ты не было десять лет назад, когда был просто коммунистический режим.Это было просто другой. Сейчас не только переходный период, но и тоже меняется, и иногда изменения происходят слишком быстро. Иногда они есть слишком сложно и неясно, но в целом это делает Ситуация в России сейчас очень взрывоопасная. Что-то может случиться вокруг искусства, поэтому художники и искусства реагируют очень быстро. Что-то появляется — новые стили, новые языки — вот почему приходят новые художники, поэты, писатели, актеры, пытаясь что-то еще, пытаясь объединиться с новые группы.Это движение — энергия; это не просто основано на этот театр; это не …

БД: Не жестко?

ВГ: Да, это микширование все сейчас. Все пытаются найти дорогу.

BD: Все получится в конце концов разобрались?

ВГ: Это сложно сказать. Никто не знает. Я считаю, что проблем достаточно везде с искусством — в России, в Европе, в Америке есть много проблем. Вот почему великие художники, такие как американские Леонард Бернштейн или немец Фуртвенглер или русский Мравинский — если говорить о проводники они очень разные.Это хорошо, потому что мы не можем притворяться; у нас не получится. Мы не можем пытаться угодить все. Вы не можете этого сделать. Ты должны принадлежать чему-то. Вы должны представлять культуру, традиция, язык, мюзикл стиль, звуковая атмосфера. Вот почему величайший люди были очень успешными, потому что это был лучший способ. Бернштейн был типичным американцем, поэтому он был интернациональным. супер звезда. Я не должен использовать слово «суперзвезда». Он конечно был суперзвездой, но я не думаю, что он хотел просто быть звезда; он просто хотел быть музыкантом, художником, и у него были свои Бог.Сегодня это был Малер, завтра — Бетховен, но он разносил музыку, и он был невероятно успешен в Это. В международный мир он привез с собой лучший американский образ. Создавать музыку, чувствовать музыки, поэтому мы ценим его как номер один из Американская культура. И мы до сих пор думаем, что Фуртвенглер был этот самый лучший немец для создания музыки. Если некоторые россияне успешны, значит, и они Очень многое связано с тем, что значит быть русским с нашей традицией.

=== === === === ===
— — —
=== === === === ===

Это интервью было записано в раздевалке за кулисами Оркестр-холл, Чикаго, сразу после концерта 16 октября 1992 г. Порции (вместе с записями) использовались в WNIB дважды в 1993 году, а затем снова в 1996, 1998 и 1999. Это транскрипция была сделано и размещено на этом сайт в конце 2011 года.

Чтобы увидеть полный список (со ссылками) интервью, которые были расшифровано и размещено на этом веб-сайте, щелкните здесь.

Премия — выигрыш диктор Брюс Даффи был с WNIB, Classical 97 в Чикаго с 1975 года до своего последнего момента в качестве классической станции в феврале 2001. Его интервью также публиковались в различных журналах и журналы с 1980 года, и теперь он продолжает свою серию передач на WNUR-FM , а также на Contemporary Classical Internet Radio .

Приглашаем вас посетить его сайт для получения дополнительной информации о его работе, включая избранные стенограммы другие интервью, а также полный список его гостей. Он также нравиться обратить ваше внимание на фотографии и информацию о его дед, который был пионером в автомобильной сфере более чем век назад.

Вы также можете отправить ему E-Mail с комментариями, вопросами и предложениями.

Интервью с Валерием Гергиевым: «Берлиоз вдохновил меня задолго до того, как я когда-либо мечтал дирижировать» | Валерий Гергиев

«Он непредсказуемый; у него есть свой способ игры в оркестре, слышать оркестр — это его темперамент: все никогда не бывает одинаковым, он никогда не перестает искать.«Это могло быть описание Валерия Гергиева, возбужденного 60-летнего русского главного дирижера Лондонского симфонического оркестра и одного из самых ярких дирижеров в мире. Фактически, это собственные слова Гергиева, чтобы описать бурю и бескомпромиссность. оригинальный французский композитор-романтик Гектор Берлиоз (1803-69), которому посвящена начальная фаза нынешнего концертного сезона Гергиева с LSO.

Берлиоз Гергиева — последнее из серии исследований Гергиева и LSO произведений избранных. композиторы.До сих пор, с серией о Малере и Брамсе среди других, это доказало откровенный подход, создав новый золотой век для лондонского оркестра. На этот раз трудно представить себе большую синергию между композитором и интерпретатором — между лихорадочным воображением Берлиоза и диким музыкальным творчеством Гергиева.

Знаменитый самоучка Берлиоз — композитор, который в компании разбойников бродил с ружьем по скалистым скалам Италии в поисках подлинного вдохновения; чьи гойские видения привели его 1830 Symphonie Fantastique , пьесу, которая открыла и закроет серию в этот четверг, с ее шабашем ведьм и маршем к эшафоту.

«Это все еще звучит непохоже на все остальное, — говорит Гергиев, — все еще свежо и дико. [Берлиоз] был мечтателем, никогда не способным достичь настоящего счастья, страдающим от этой великой душевной лихорадки в очень романтичной манере». Действительно, Берлиоза больше, чем любого другого композитора, определяет тот революционный романтический момент, который породил искусство Каспара Давида Фридриха, Фузели и Гойи, а также поэзию Байрона и опиумные мечты Де Куинси и Кольриджа. «Берлиоз сочинил за несколько дней до допинг-контроля спортсменов», — смеется Гергиев. «Он бы дал положительный результат».

Затем передайте эту музыку в руки Гергиева, человека, который летает по миру, давая концерты по возмутительному расписанию, который дирижирует зубочисткой или характерным трепетанием пальцев (потеряв слишком много дубинок для публики).

Президент Путин с Валерием Гергиевым в Мариинском театре в Санкт-Петербурге. Фото: AP

Один опытный скрипач LSO описал выступления Гергиева как «вождение машины Формулы-1, попытку удержать поворот», и когда виолончелиста спросили, каково это было перейти от игры под руководством Бернарда Хайтинка к Гергиеву. , он ответил: «Это разница между гранитом и лавой.«

Премьера на прошлой неделе, безусловно, была вулканической: был проведен незабываемый концерт Symphonie Fantastique , после которого сами музыканты размышляли о том, что произошло:« Это настолько сложная пьеса, — сказал один из них, — что большинство дирижеров будут ее гладить ». Гергиев говорит нам: «Играйте все, что есть» ».

Гергиев, выросший в Северной Осетии, порождает дихотомическую и в последнее время вызывающую споры химию на Западе. Его музыку обожают, но в 2008 году он проводил время осторожно. оправдывая свое исполнение Седьмой симфонии Шостаковича «Ленинград» среди российских танков, вмешавшихся в защиту русских граждан в Цхинвале, разрушенной столице Южной Осетии — жест, который Гергиеву казался само собой разумеющимся, учитывая его корни.

И поскольку наш разговор вызвал еще больше споров, на этот раз о его предполагаемой поддержке законодательства против пропаганды гомосексуализма в России. Одна голландская газета даже процитировала Гергиева, приравнявшего гомосексуальность к педофилии, — комментарии, которые, как сказал мне соратник композитора, он категорически отрицает.

Между тем, премьере в Лондоне на прошлой неделе предшествовали некоторые неофициальные предконцертные замечания со сцены ветерана кампании за права геев Питера Тэтчелла, а в прошлый четверг у концерта Берлиоза Damnation of Faust были и другие демонстрации.

Гергиев, который в качестве директора оркестра оперы и балета Мариинского театра является государственным служащим, в котором работают 2 000 человек, в ответ сделал следующее заявление: «Мне известно о протесте за права геев, который прошел в Барбакане на прошлой неделе… Я сказал до этого я не дискриминирую кого-либо, гея или кого-либо другого, и никогда не делал, и как руководитель Мариинского театра это наша политика. Неверно предполагать, что я когда-либо поддерживал анти-гомосексуальное законодательство, и во всей своей работе я отстаивали равные права для всех людей.Я художник и более трех десятилетий работал с десятками тысяч людей в десятках стран из самых разных слоев общества, и многие из них действительно мои друзья … Это мое внимание как дирижера, музыканта, художника ». сообщил, что находит эти нынешние нападения на него сбивающими с толку, стремясь приступить к работе, которую мы собрались, чтобы обсудить до того, как разразился нынешний скандал: захватывающий сериал LSO Берлиоза, который завершается на этой неделе.

Мы встречаемся между утренними и дневными репетициями на помещение LSO в Сент-Луке, Олд-стрит в восточном Лондоне.Когда Гергиев входит в комнату, возникает дрожь, как если бы он приносил с собой физические реверберации последних нот, отрепетированных, как ветер, пронизывающий дверь. Бутерброды и кофе остаются нетронутыми: он полностью погружен в разговор. Он слушает вопросы, пережевывает их, отвечает интенсивно; нет непринужденного дискурса. Взгляд в его глазах первобытный, ликующий, озорной.

Речь идет о визите Берлиоза в Россию зимой 1867-1868 гг. «Русские спасли Берлиоза», — заявляет он, и действительно, французский композитор был принят и понят в России как нигде при его жизни.«С творческой точки зрения, нам повезло, что он не добился успеха в Париже», — продолжает он. «Это означало, что он стал первым европейским композитором, приехавшим в Россию, до Вагнера и Верди. Когда он приехал, он был на грани того, чтобы потерять рассудок, и, слава Богу, это не сломило его».

Берлиоз хорошо жил в столице империи Санкт-Петербурге, где в образованных кругах говорили по-французски. «Русские понимали его музыку быстрее, чем французы, на которых он говорил». В результате Берлиоз был и остается «культовым» в России, говорит Гергиев; он был важной частью музыкального образования в Советском Союзе.

«Люди в Америке и Западной Европе так смотрели на нашу жизнь в советские времена, как на постоянное наблюдение за коммунистической пропагандой», — говорит Гергиев. «Но мои воспоминания о просмотре двух каналов черно-белого телевидения состоят из [Давида] Ойстраха, играющего Баха часами, и великих ученых, говорящих о музыке, как они это делали на самих концертах.

« В те дни, когда мы слышали великие оркестры под управлением таких дирижеров, как Мравинский и Кондрашин, ведущие интеллектуалы, такие как Иван Соллертинский, выходили на сцену перед концертами и говорили о Берлиозе или Малере или о ком-то еще до концерта.Они дали вам столько информации, что переговоры иногда были не менее важны, чем концерты. Итак, мы знали об этих композиторах, и когда я был студентом 40 лет назад, « Воспоминания » Берлиоза были моей любимой книгой, моим вдохновением задолго до того, как я когда-либо мечтал дирижировать его музыкой ».

Стоит вспомнить, что Берлиоз был именно таким. на самом деле не вошла в британский, европейский или американский концертный репертуар до того, как в архивах и на подиуме, соответственно, певец и музыкальный критик Дэвид Кэрнс и покойный сэр Колин Дэвис записали первый в истории цикл с LSO. Даже Кэрнс в своей исчерпывающей биографии композитора рассказывает о том, как он медленно и нелегко пришел к Берлиозу из германской традиции.

Самое непосредственное влияние Берлиоза на Гергиева — это звуки, которые он выкручивает из оркестра. В романе Золя L’Oeuvre музыкальный энтузиаст Ганьер говорит о том, как Берлиоз «имеет тенденцию мучить свой оркестр, придавая особый характер каждому инструменту. Он думал о них как о настоящих людях».

Для Гергиева «каждому оркестру нужен особый контроль — вы не можете проголосовать за темпы или звучность, — и вам нужно работать с музыкантами, каждый раз ища свой собственный путь.Это то, что мы должны найти на репетиции. Но я не могу заставить Берлиоза замолчать.

«С Берлиозом он тоже всегда рядом, его партитуры такие богатые, такие разнообразные, что-то неподвластное контролю. Что меня волнует, — говорит Гергиев об оркестровке, — так это то, что все происходит мгновенно. В оркестре Берлиоза двое или три вулкана могут извергаться в одно мгновение, на палитре это необычайное разнообразие цветов.

«И он никогда не повторяет трюк, — продолжает он. — Ничто не бывает одинаковым».Симфонии обычно ассоциируются с великими идеями, которые затем развиваются. В немецкой симфонии это объединяющий, цементирующий элемент »- здесь Гергиев громогласно произносит вступление к пятой пьесе Бетховена -« Da-da-da-DAA »- и Бетховен развивает эту прекрасную идею. Но в Берлиозе все происходит по-другому, всегда эти трансформации, другая динамика, другое платье. Минуту желтое платье, потом шуба. Второй раз ничего не происходит. Это постоянный поиск — поэтому он такой резкий, пугающий, яростный, а иногда и соблазнительный и лирический.

Художник-импрессионист Камиль Писарро незабываемо описал музыку Берлиоза как «устрашающую и учтивую», и эти контрасты составляют суть Берлиоза и романтических дихотомий между кошмаром и возвышенным. «Невозможно отвернуться от Бетховена и затмить Моцарта, но здесь происходит что-то новое. Совершенно новое. Это связано не только с музыкой, но также с театром и театральностью в музыке. Когда Берлиоз написал The Троян , — говорит он, — он начал процесс, который привел к созданию Прокофьева Войны и мира .Что поражает вас, так это огромное оркестровое воображение — это огромное воображение, выраженное в инструментах — и такая сильная театральность ».

Гергиев разрабатывает богатый пласт, вводя театр, а также« палитру »цветов. Отметьте, что: «Берлиоз внес в свою музыку литературу. Он музыкальный иллюстратор Шекспира, Вергилия и Гете. А какой художник! Музыка Делакруа (высшая похвала, которую можно было бы в то время осыпать во Франции) с его прекрасным сочетанием звуков, тем же противоречивым контрастом цветов.»

Неудивительно, что театр в Берлиозе вдохновил Гергиева. В начале своей карьеры он превратил оркестр Кирова в Санкт-Петербурге в Мариинский (это досоветское название) и получил ресурсы, чтобы остановить кровотечение русских талантов на Западе. Далее он руководил перестройкой совершенно нового Мариинского театра и концертного зала в то, что, возможно, является крупнейшим в мире объединением талантов в оркестровой музыке, опере и балете.

Гергиев известен тем, что неотделим от своих четырех мобильных телефонов.Но теперь он в ярости, когда звонят на полном ходу: «Проклятая штука!» Нажимает кнопку «переадресовать». «Знаете, — говорит он, собираясь вернуться в репетиционную, — я не хочу слишком часто играть эту музыку, я никогда не хочу к ней привыкать».

В эту статью были внесены изменения 10 ноября 2013 г.

Как добиться успеха в виртуальном собеседовании

Эта статья была одобрена карьерным тренером Indeed.

Хотя COVID-19 сделал виртуальное собеседование необходимой практикой, его популярность среди работодателей, вероятно, сохранится после пандемии.Виртуальное собеседование удобно для работодателей, поскольку оно позволяет повысить эффективность процесса собеседования, уменьшить конфликты при планировании, сэкономить деньги и расширить круг кандидатов. В этой статье мы рассмотрим лучшие способы добиться успеха во время следующего виртуального собеседования.

По теме: COVID-19 и ваша работа: советы и действия, которые следует учитывать

Что такое виртуальное интервью?

Виртуальное интервью — это интервью, которое проводится удаленно, иногда по телефону, но часто с использованием таких технологий, как видеоконференцсвязь и другие платформы онлайн-общения.В то время, когда Центры по контролю и профилактике заболеваний и федеральное правительство рекомендуют людям практиковать социальное дистанцирование, как для сотрудников отдела кадров, так и для кандидатов становится важным научиться совершенствовать процесс виртуального собеседования. Виртуальные интервью часто проводятся так же, как и личные интервью. Тем не менее, виртуальное общение требует особого внимания и корректировок из-за ограниченной способности читать язык тела и выражения лица.

Подробнее: 25 советов по телефонному собеседованию, которые помогут перейти к следующему этапу (с видео)

Совершенствуйте свое виртуальное собеседование, чтобы уменьшить влияние COVID-19

Если вы находитесь в середине своей работы поиск, вполне вероятно, что вас попросят провести собеседование виртуально. Вот несколько советов, которые помогут вам добиться успеха:

1. Предварительно проверьте свою технологию

Для виртуального собеседования требуются такие инструменты, как камера и микрофон на вашем компьютере, программное обеспечение (например, Google Hangouts или Zoom) и надежное интернет-соединение.По крайней мере, за день до виртуального собеседования проверьте все свои технологии, чтобы убедиться, что они работают эффективно и могут использоваться для эффективного общения. Это означает наличие функционального компьютера, отвечающего техническим требованиям, загрузки любого необходимого программного обеспечения и обеспечения достаточной прочности соединения для поддержки потокового видео.

За 15–30 минут до собеседования проверьте подключение к Интернету и войдите на видео- или телефонную встречу, которую проводит представитель отдела кадров или менеджер по найму.Включите звук и видео, чтобы убедиться, что все в рабочем состоянии к разговору.

Если вам нужен экономичный вариант подключения к Интернету дома, подумайте о пакете Comcast Internet Essentials за 9,95 долларов в месяц плюс налог.

По теме: Руководство по видеоинтервью: советы для успешного собеседования

2. Наденьте профессиональную одежду

На виртуальном собеседовании вы должны одеваться так же, как на личном собеседовании.Это не только заставит вас выглядеть профессионально и взволнованно, но и почувствовать себя более подготовленным и уверенным. Когда собеседование проводится в удаленном месте, например, у вас дома, вы должны ожидать, что оно будет таким же формальным, как и собеседование в офисе — если вы не уверены, деловой повседневный стиль — хороший стандарт для подражания. Отличный пример наряда для мужчин и женщин — рубашка на пуговицах и пиджак со брюками.

Подробнее: Что надеть на собеседование

3.Подготовьтесь заранее

Как и в любом собеседовании, вы получите наилучшие результаты, если потратите время на предварительную подготовку. Тот факт, что вы находитесь перед компьютером, не означает, что вам следует полагаться на способность быстро находить ответы или полагаться на заранее написанные ответы, к которым вы можете обратиться. Вы должны подготовиться, чтобы иметь возможность вести естественный разговор, не щелкая пальцем по тексту и не читая его прямо из сценария, что может показаться отрепетированным и неестественным.

Работодатели могут заранее предоставить вам список вопросов, на которые они хотят, чтобы вы ответили, что поможет вам сориентироваться в вашем исследовании.Чаще вас просят дать ответы, не зная заранее вопросов. В этом случае подготовьтесь так же, как и к личному собеседованию:

Подробнее: Как подготовиться к собеседованию

4. Ограничьте отвлекающие факторы

Лучшее место для интервью ваш дом — тихое место, где мало отвлекающих факторов. Выберите чистую и профессионально оформленную комнату, чтобы интервьюер мог сосредоточить свое внимание на вас, а не на том, что вас окружает.Если у вас нет выделенного рабочего места, вы также можете использовать спальню или гостевую спальню, кухонный стол или даже убранную кладовку. Попробуйте поставить компьютер на стол или стол, а не на колени или диван.

Сообщите людям, с которыми вы разделяете пространство, о месте, которое вы будете использовать для собеседования, о времени проведения собеседования и о том, что вы и ваше тихое пространство в это время будут закрыты. С уважением объясните, что в это время лучше, чтобы в доме было тихо и мало что отвлекало.Если возможно, вы также можете разместить домашних животных в специально отведенном для этого помещении в критические часы работы.

Связано: Руководство для родителей по работе с детьми дома

5. Используйте профессиональный язык тела

Поскольку интервью с помощью видео или телефона ограничивает способность общаться с помощью языка тела, важно использовать язык тела в ясный, профессиональный подход. Например, если вы получили неожиданный вопрос, не теряйте равновесия и найдите время, чтобы собраться с мыслями.

Сядьте прямо и убедитесь, что камера расположена так, чтобы ваше лицо находилось посередине экрана (не слишком много пустого пространства над или под головой). На большинстве собеседований вы обмениваетесь рукопожатием со своим потенциальным работодателем в начале и в конце обсуждения. Это важный сигнал языка тела, который помогает вам наладить отношения. Вместо этого найдите другие способы поприветствовать и проявить энтузиазм, например улыбнуться и уверенно помахать рукой, глядя в глаза.

6. Постройте взаимопонимание

Установление взаимопонимания важно в любых деловых отношениях, потому что оно позволяет вам отделить себя от других кандидатов, выстраивая личную связь с интервьюером.Когда вы проводите собеседование лично, ваш энтузиазм, язык тела, рукопожатие и ранняя светская беседа — все это помогает вам установить эту связь с вашим потенциальным работодателем.

При виртуальном общении все же необходимо найти способы установить взаимопонимание. Вы можете сделать это, подготовившись к разговору об общих интересах, спросив, как ваш интервьюер пережил виртуальные интервью, или найдя другую нейтральную тему, по которой можно узнать больше о вашем интервьюере.

Подробнее: Построение взаимопонимания: советы и примеры

7.Будьте аутентичны

Во время виртуального собеседования у вас есть редкая возможность поговорить в расслабляющей, знакомой обстановке и показать интервьюеру, кто вы и почему вы лучший человек для работы. Рекрутеры будут следить за тем, как вы выражаете свои мысли, чтобы понять, подходите ли вы для компании. Используйте такие инструменты, как язык тела, мимика и подготовка к собеседованию, чтобы передать свою уверенность и индивидуальность в том, что касается должности.

8.Последующие действия

После собеседования запланируйте своевременное расследование. Хорошая практика — отправить дополнительное электронное письмо в течение 24 часов после собеседования, поблагодарив интервьюера за потраченное время и сообщив ему, что вы доступны, если у него возникнут дополнительные вопросы. Обратитесь к представителю отдела кадров или менеджеру по найму, с которым вы разговаривали, чтобы получить список электронных писем ваших интервьюеров.

Связано: Примеры последующих писем после интервью

Валери Бертинелли Интервью — Валери Бертинелли о ее новом браке

Валери Бертинелли начинает свои четырехдюймовые черные туфли на высоком каблуке от Christian Louboutin и восхищается ее ягодицами, только что отполированными с ее фотосессии Good Housekeeping .

«Это единственный педикюр, который у меня был с мая», — говорит 50-летняя актриса, пробежавшая свой первый марафон в апреле прошлого года.

«Никто не говорит вам, что вы потеряете ногти на ногах», — добавляет она, смеясь. «Сначала они стали черными, синими и уродливыми, а потом они просто упали. Я потерял троих, а теперь один становится странным».

Некоторые женщины могут закончить такое откровение двумя словами: «Фуууу, мерзко». Но вот что говорит Бертинелли с улыбкой на лице: «Ну, хорошо».

марафонов? Новая работа? Свадьба? «Давай, — говорит Бертинелли.Все это. За последний год она столкнулась с некоторыми потенциально стрессовыми проблемами в личной и профессиональной жизни. В 2010 году бывшая телезвезда-подросток триумфально вернулась к работе, снявшись с Бетти Уайт, Джейн Ливс и Венди Малик в популярном ситкоме TV Land Hot в Кливленде . Когда шоу началось, она также решила сделать все официально, выйдя замуж за Тома Витале, ее «супружеского эквивалента» в течение последних шести лет, на церемонии-сюрпризе, которая состоялась в первый день Нового года.И она даже подрабатывала, работая над линией одежды и домашнего декора, дебютирующей этой весной.

Когда-то Бертинелли был чем-то вроде фреттера, но теперь он может лучше справляться с ударами — и задачами педикюра — в радостно успешной жизни. Несколько благословений поднимают ее настроение, в том числе всплеск самооценки, который она получила от поддержания своего целевого веса («от 128 до 132 фунтов»).

Подтягивание веса

Как самое узнаваемое лицо и фигура Дженни Крейг, Бертинелли удивила даже себя, удерживая вес.Требуется усердие. «Я отлично худею, но никогда не умела хорошо поддерживать», — говорит она. «У меня бывают дни лучше, чем у других, с точки зрения бдительности, но с обслуживанием вы не знаете, хорошо ли вы справлялись, пока не закончите».

Затем она бросает бомбу: «И ты не закончишь, пока не умрешь».

Она смеется, ее глаза блестят. «Когда я говорю это так, это звучит утомительно. Но я не живу так каждый день. Пока я просыпаюсь утром и получаю тренировку [обычно бегая на ее беговой дорожке], я один шаг ближе к хорошему дню.Если я сплю и не бегу, я почувствую себя немного не в своей тарелке, потому что я не сделал то, что должен был. Но я не собираюсь ругать себя из-за этого. Я просто вернусь в нужное русло «.

Бертинелли тоже внимательно относится к выбору еды. Она обходит столики с закусками в студии и кадку с лакричными палочками Red Vines, манящую в гримерной Бетти Уайт. Уайт говорит, что она никогда не подозревала, что Бертинелли «наблюдает за ее диетой или говорит:« О боже, я то или это ». «Возможно, это потому, что в раздевалке Бертинелли есть небольшой холодильник, заполненный низкокалорийными продуктами Дженни Крейг, в том числе ее любимым супом из моллюсков и лимонным пирогом. И ее часто видели на съемочной площадке с чашкой мятно-зеленого чая с медом в руке.

Если Бертинелли действительно не может избавиться от приступов голода, у нее действительно есть удивительный перекус, который она находит невероятно удовлетворительным.

«Вы мне не поверите, потому что это звучит слишком здорово», — говорит она. «У меня нарезанный сельдерей и редис, я смешиваю их с одной из тех 80-калорийных отдельных порций нежирного сливочного сыра и добавляю немного кайенского перца или приправы каджун. Это моя собственная смесь Валери, и это великолепно закуска всего на сотню калорий.«

Похоже на «облегченную» версию попперсов с халапеньо, которые когда-то были любимой комфортной едой, способствовавшей рекордно высокому весу 5’4 «Бертинелли — 172 человека.

«Знаешь что?» она говорит. «Это действительно так, без фритюра. Вы получаете хруст, вы получаете специи, и вы также получаете сливочную консистенцию. Это то, что я люблю. Не стучите, пока не попробуете».

Эта верховная жрица контроля над порциями также регулярно проверяет свою чешую. «Я встречаюсь с консультантом Дженни Крейг у себя дома раз в месяц, и мы проверяем мой вес и состояние здоровья — мне все еще доставляют еду», — объясняет Бертинелли.Она также взвешивается не реже одного раза в неделю. Или чаще: «Если мне нужна информация, например, Как у меня дела, ? Эта неделя была напряженной. Поэтому мне нужно каждый день взвешиваться, чтобы увидеть, как я с этим справляюсь».

К счастью, Бертинелли не приходилось иметь дело с этим досадным состоянием, известным как «счастливый вес» — лишние килограммы, которые накапливаются, когда вы так хорошо проводите время, что вы в конечном итоге переедаете. Когда Бертинелли и Витале посещают Италию (первые две поездки она совершила в прошлом году), они не отрицают свои вкусовые рецепторы.«Но мы так много ходим, что не набираем вес», — говорит она.

Живя сладкой жизнью в отпуске, Бертинелли наслаждалась спагетти алле вонголе и пиццей на тонком тесте без чувства вины, не только потому, что она занималась спортом, но и потому, что она разработала новый образ мышления о том, как она ест.

«Как только еда становится запрещенной, она приобретает совершенно другую личность», — говорит она. «Запрещенное» более соблазнительно. И оно становится чем-то злым, но еда есть пища.Он нужен для того, чтобы питать ваше тело ». Поэтому, когда она хочет немного чего-то невероятно богатого, она у нее есть.

Любовь по-итальянски

Некоторая не слишком вкусная еда сыграла вспомогательную роль в том, как развернулось предложение руки и сердца Витале. То, как Бертинелли рассказывает историю, звучит как эпизод ситкома: первая сцена начинается с того, что наши две голубки обналичивают свои часто летающие очки, чтобы совершить первое путешествие в Италию. Витале идет на все, чтобы создать романтические моменты для своей возлюбленной.Они останавливаются в красивом номере во Флоренции с завораживающим видом на реку Арно. Милая.

Сцена вторая: Возникают осложнения. Ресторан, который они хотели посетить, не может их вместить. Едят в отеле. В Италии, насколько это может быть плохо?

Арт Streiber

Достаточно плохо. «Мы только что пообещали друг другу:« Если это не идеально, давайте даже не доедаем », — вспоминает Бертинелли. Еда была хриплой, и она предпочла быть несчастной, сказав, что ее «эгоистичная, ужасная личность» легла спать со стопкой непрочитанных журналов Time , надеясь узнать мировые новости.

Витале лежал рядом с ней. Она была не совсем восприимчива к его попыткам подбодрить ее. «Я подумала:« Можете ли вы просто оставить меня в покое? Потому что я действительно хочу закончить эту статью », — говорит она, улыбаясь воспоминаниям. «И он получил эту забавную улыбку, а затем положил эту красивую коробку мне на грудь. Я посмотрел на нее и сказал:« Тиффани? Ты потратил слишком много денег! » «

Тогда Витале задал вопрос. «Он произнес эту милую маленькую речь, и у него все прослезились. Я прослезился в ответ и сказал:« Конечно, я выйду за тебя замуж, глупец ».'»

Многолетние влюбленные знали, что они проведут церемонию более интимно, чем ее свадьба 1981 года с рокером Эдди Ван Халеном, которую она вспоминает как экстравагантное мероприятие: «Невероятно огромные, вроде 450 человек, с большим приемом после этого».

Они поженились в Малибу, Калифорния, 1 января, в «чудесно солнечный день голубого неба». «Это наш любимый день в году, помимо воскресенья Суперкубка», — говорит она. Бертинелли, нервничающая, пробежала три мили на беговой дорожке за четыре часа до церемонии, чтобы успокоиться (а также чтобы потом насладиться обедом из стейка и лобстера), но все еще сходила с ума по деталям: «Я закончила рассадку и за час до прибытия гостей », — вспоминает она.

Бертинелли в длинном синем платье от Дэвида Мейстера пошла по проходу в одиночку, сделав игривое кружение вокруг палаточного столба.

Когда она заняла свое место напротив Тома, ди-джей поставил « At Last» Этты Джеймс. «Я перестала дрожать, когда он надел кольцо мне на палец», — вспоминает она о своих делах. «Было что-то в том, как он это сделал, что только укрепило нас. В тот день я почувствовал себя благословленным Богом».

Но подготовка к свадьбе по сравнению с ее первой свадьбой, по словам Бертинелли, «на этот раз была почти страшнее. Я не думаю, что могу причинить такую боль, как раньше, когда мне было 20, но я никогда не хочу причинять боль Тому ». Ставки выше, говорит она, потому что в 50 она понимает, что на самом деле, зрелые отношения должны быть столь же защитными, сколь и страстными.

«Я потерпела неудачу в предыдущем браке — я делала ужасные вещи, как и Эд», — объясняет она. «Том и я оба пережили много боли, и мы никогда не собираемся делать это или делать то же самое снова. Мне нужно выйти за рамки этого как человеку и как партнеру.«

Но вот небольшая проверка реальности: Бертинелли говорит, что она и Витале заключили то, что она называет «живым браком» до их брака, что означает, что, если они разойдутся, она не собирается трогать ничего, что было отложено для его брака. детей, и он не будет претендовать ни на что, что она поставила от имени Вольфи. «Это холодно, — говорит она, пожимая плечами о юридическом соглашении, — но это факты, и на самом деле это не имеет к нам никакого отношения».

Действительно, между ними есть только один договор, который действительно имеет значение: моногамия.

«Мы говорили об этом:« Если вы когда-нибудь думаете, что начнете смотреть за пределы [брака], нам нужно поговорить », — говорит она. «Потому что либо все закончится прямо сейчас, либо мы будем работать над этим, чтобы [никто] не почувствовал необходимости искать в другом месте».

Это маловероятно. «Он мой приятель», — говорит она. «Я люблю его. Я обожаю его. Я хочу провести с ним остаток своей жизни. И [теперь, когда мы поженились], проще сказать:« Это мой муж ». «

Задолго до того, как они с Витале даже подумали о браке, Бертинелли осознала, что отношения удались потому, что они создали связь, основанную на личной честности и сочувствии.Принятие друг друга такими, какие они есть, и безоговорочная любовь друг к другу — вот ключ к их отношениям, который символизируют изящные ожерелья с подвесками-ключами — подарки от Vitale — которые Бертинелли носит каждый день.

«Это ключи к его сердцу, и у него есть ключи от моего», — добавляет Бертинелли. «Том открыл во мне некоторые вещи, которые я обычно предпочитаю хранить в тайне. То, что вам не нравится в себе, и вы уверены, что кому-то другому тоже не понравится — но как только они окажутся на виду, они не такие уж и страшные.Он открывает много вещей, за которые мне больше не нужно держаться ».

Формула счастья

Очевидно, что ее связь с Витале — одна из причин, по которой Бертинелли в последнее время так восторженно отзывается о ней. Но она также выбрала простую стратегию наслаждения каждый божий день:

«Счастье — это выбор», — говорит она, — который она делает каждое утро, независимо от того, сколько у нее на тарелке: «Вы можете выбрать, чтобы быть счастливым. В жизни будет стресс, но это ваш выбор, позволите ли вы это влияет на вас или нет.«

Она твердо верит в то, что подсчитывает свои благословения, и молитва играет жизненно важную роль: «Для меня все меняется каждый день. Я благодарю Бога за эту жизнь, которая была мне дана. Это в основном сводится к благодарности, терпению и доброте, » она говорит.

Одна область, с которой она борется: быть более снисходительной. «У меня это действительно плохо получается. Я могу прощать людей, если они что-то со мной сделали, но если [кто-то причиняет боль] кому-то, кого я люблю, мне трудно прощать и находить в этом человеке хорошее.Я не могу избавиться от ощущения, что если я прощу этого человека, они почувствуют, что могут делать все, что захотят! Однажды я должен научиться [как справиться с этим] ».

Ее чувство юмора также является важной частью ее набора инструментов для счастья. Когда возникает нелепая ситуация, говорит она, «просто нужно смеяться». Большой, громкий хохот — и он у нее есть — помогает ей увидеть забавную сторону стрессовых моментов жизни. Например, она первая признала, что ее A.M. рутина — это в равной степени тревога и приятная ирония: «Ага, мне нужно просыпаться на 40 минут раньше, чтобы встать на беговую дорожку, чтобы я мог пробежать две с половиной мили, чтобы затем я мог сидеть в машине в течение полутора часов. добраться до работы!» Смеяться над собой — это отличное освобождение, поднимающее ей настроение и настроение окружающих.

Пять дней в неделю выступление с участием Мелани Моретти, Hot in Cleveland, недавно развеленного безнадежного романтика , помогает и счастью Бертинелли: «Моя голова и мое сердце должны работать. Это действительно весело. способ провести свой день … а я не сижу дома и ем! »

Теперь, когда Витале вернулся к постоянной работе в сфере финансов, пара любит проводить вместе вечера и выходные. «Я думаю, что во мне есть небольшой любовный роман», — говорит Бертинелли, добавляя, что иногда их связывают самые простые занятия.«Другие люди могут не думать, что это романтично, но мне нравится бродить по кухне и готовить с ним ужин. А потом, когда наступает закат, мы останавливаем все, сидим и наблюдаем. Мы сами сочиняем сказки».

Помогает и то, что Бертинелли и Витале живут в пустом гнезде, если только не лето и не выходные. «Мне нравится, когда они здесь, — говорит она об их коллективном племени, — но нам с Томом также нравится ходить голыми, а этого нельзя делать, когда дети в доме. «Поговорим о том, чтобы чувствовать себя комфортно со своим телом.

У Вольфи теперь свое жилище, но Бертинелли поддерживает тесный контакт со своим сыном: «Мы с Вольфи играем в игры, и он заводит меня на [новую] музыку». Она активна в своем книжном клубе и собирается вместе со своими подругами на обеды и празднование дня рождения.

Занят в Кливленде

Бертинелли хотела бы иметь больше времени для рукоделия и чтения — последняя книга Норы Эфрон, «Я ничего не помню», стоит в гардеробной поверх двух журнальных книг об Италии.Но у нее не так много времени для чтения или планирования поездок за границу при ее нынешнем напряженном рабочем графике. В 10 утра. каждый понедельник, когда Hot in Cleveland находится в производстве, отливка собирается для так называемого «считывания таблицы». Они впервые произносят свои строки из сценария серии. К вечеру пятницы они будут исполнять его перед живой аудиторией; на то, чтобы снять серию, уходит три часа.

Одним недавним утром в понедельник Бертинелли прибыл первым, выглядя непринужденно, но шикарно в джинсах J Brand и сером кашемировом свитере от J. Экипаж. Она вынимает очки для чтения из футляра с леопардовым принтом и открывает желтый маркер. Что касается комедии, Бертинелли серьезно изучает ее реплики, но первая смеется над каждой шуткой. И смеется она громче и дольше всех.

TV Land

После короткого перерыва актеры собираются на съемочной площадке, чтобы репетировать свои движения во время каждой сцены. Затем время обеда: поставщики провизии принесли бутерброды с индейкой на цельнозерновой основе с клюквенным соусом, без майонеза.Бертинелли берет половину из нижней части стопки. «Я надеюсь, что никто не возражает», — говорит она. «Этот просто выглядел лучше».

Она наслаждается обедом, тратя вдвое больше времени на еду, чем ее коллеги, а затем останавливается у закусочного и открывает банку с растаявшими мятными шариками. Но она берет только одну. «Это все сахар», — хихикает она.

Она признается. «Я ненавижу то, как я смотрю в камеру», — говорит Бертинелли. «Стоя рядом с этими двумя великолепными женщинами [Джейн Ливс и Венди Малик], которых я так люблю, я всегда чувствую себя банкой сала. Они намного выше и тоньше меня, но такие мы в этом мире. Я знаю, что Джейн и Венди не устраивают некоторые вещи [в их внешности]; нам всем некомфортно из-за некоторых вещей в себе, но что с того? »Она снова спрашивает:« И что? »Она явно боролась с некоторыми демонами самооценки и победила их, работая над этим набором.

Бертинелли направляется в свою гримерку. Горячий в Кливленде может быть хитом, но квартал актрис — промах. Бертинелли персонализировала свое пространство, чтобы оно не выглядело как придорожный номер в мотеле, по образцу которого он, кажется, был.У нее дома на диване и стуле лежат ароматические свечи и подушки для рукоделия, а на столе, рядом с семейными фотографиями, к абажуру приклеен листок бумаги. Это записка, которую ей подарил друг. Бертинелли зачитывает это вслух: «Только те, кто рискует зайти слишком далеко, могут узнать, как далеко они действительно могут зайти».

Есть много способов, которыми Бертинелли хочет далеко пойти: «Я хочу сделать что-нибудь на Бродвее», — говорит она. «Я хочу увидеть Африку. Отправьтесь на сафари. Поднимитесь на гору. Не на Эверест — я не дурак — может быть, на небольшую гору высотой 12 000 футов.«

И, ссылаясь на Синди Кроуфорд как на вдохновение, она работает над брендом стиля жизни, который может включать постельные принадлежности, скатерти и посуду. Ее первая коллекция, которая будет продаваться в таких магазинах, как T.J. Maxx, Marshalls и HomeGoods — это начало. «Мои вещи не будут в моде — не только [имеется в виду] журнал, но и во всех возможных смыслах», — говорит она с понимающей улыбкой. «Моя эстетика — жить хорошо, жить по вашим средствам и чувствовать себя комфортно».

Эта практичная философия дизайна во многом созвучна ее образу жизни: гламур — не цель.«Я действительно пытаюсь понять, что я делаю, как я отношусь к людям. Я пытаюсь сделать себя лучше с каждым днем», — говорит она. «Я хочу сеять хорошие семена и жить так, как будто кто-то смотрит».

Она задумывается на мгновение, а затем добавляет: «На самом деле это не так уж сильно отличается от обслуживания. Она делает то же самое в отношении хороших вещей и пытается делать меньше плохих вещей. И выбирает быть счастливым, неважно, какие.»

Валери отвечает на ваши вопросы

Читатели
GH спрашивают ее на очень интересные темы:
«Как ты научился любить свое тело?»
— Барбара Эллен Шатт
Валери Бертинелли: Я подумал, что Бог знает, что он делает, и если я буду относиться к своему телу так, как Бог хочет, чтобы я лечил его, тогда я был бы признателен за это больше — за недостатки тоже.Я узнал это от Венди и Джейн, которые великолепны, но при этом неуверенны. Мы не можем все быть высокими и худыми. Так что цените то, что у вас есть, и сосредоточьтесь на хорошем.
«Как жизнь после похудения?»
— Глинис Бушманн
VB: Я не думаю, что — это жизней после потери веса, потому что я считаю, что поддержание здоровья — это более серьезное дело. Похудение выглядит сексуальнее, потому что у вас есть цель, и вы становитесь все ближе и ближе. Техническое обслуживание — это просто делать одно и то же каждый день и совершенствовать его.Так что я не чувствую, что есть жизнь после этого; есть просто жизнь во время .
«В каком возрасте вы узнали, что иметь детское лицо — это благословение, а не проклятие?»
— Джой Биггерс
VB: Поскольку все больше людей спрашивают меня, проделал ли я работу, я считаю, что теперь это комплимент. Думаю, именно здесь мое детское лицо и детский жир, вероятно, пошли мне на пользу. Я сначала обиделась [на вопрос]. Тогда я подумал: Ну, она сказала, что я хорошо выгляжу.Но если бы у меня была работа, я бы не выглядел так хорошо. Есть такая поговорка: «Если хочешь выглядеть старше, сделай подтяжку лица».
Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.

Интервью валерия гай германика: Валерия Гай Германика: «Были бы у меня деньги, я бы сейчас ого-го!» :: Герои :: РБК Стиль