Фрейд люсьен художник картины: Люсьен Фрейд

Содержание

Люсьен Фрейд и храм плоти

…живопись – это единственное искусство, в котором интуитивные способности художника могут иметь большее значение, чем реальное знание или ум…
Люсьен Фрейд

Не пытайтесь сострадать натурщикам Люсьена Фрейда, будь они домочадцами, супермоделями или работниками сферы быта. Просто попробуйте как можно дольше не отводить взгляда от его картин. Вы увидите, как человеческое тело неожиданно обретает черты лица, а портреты обнажают свою плотскую природу. В хаосе современного арта Люсьена Фрейда отличала некая архаичная серьезность в отношении к миссии художника. То, как он запечатлевал красоту плоти, и сегодня заставляет восторгаться и сопереживать как рядового зрителя, так и завзятых коллекционеров, выкладывающих миллионы за полотна мастера.

Хотя Люсьен Фрейд никогда не позиционировал себя как фигуру публичную и старался по большей части держаться в тени, это ему слабо удавалось. Таблоиды не успевали следить за его женами, любовницами, да и просто внебрачными связями.

Многие персонажи из жизни становились героями его картин, его моделями. А модель для художника – это муза, вдохновение и, как сказал однажды сам мэтр, «исходная точка для волнения». Модельный же ряд Люсьена Фрейда пестр и разнообразен. Он нередко рисовал свою мать, дочерей и близких друзей. Среди натурщиц художника – Кейт Мосс, Джерри Холл и даже 120-килограммовая социальная работница Сью Тилли, чей портрет в 2008 году был продан на аукционе Christie’s роману Абрамовичу за беспрецедентные $33,6 миллиона.

А смерть мастера в 88-летнем возрасте 20 июля 2011 года побудила многих заново переосмыслить место и роль семейства Фрейд в мировой истории. Кроме заслуг основателя психоанализа Зигмунда Фрейда, приходящегося Люсьену дедушкой, вспомнились и архитектурные таланты его отца, Эрнста Фрейда. Не преминули посудачить и об отношениях художника с его братом – известным политиком и литератором Клементом Фрейдом, чьи похороны в апреле 2009 года художник попросту проигнорировал. И даже обсудили влияние родства на культурные и финансовые аспекты жизни племянников и детей Люсьена, которых, включая незаконнорожденных, у него более сорока.

Впрочем, никто, даже сам художник, точно не знал, сколько их на самом деле, потому что официально он признал всего четырнадцать. Но наибольший интерес – как тогда, так и сейчас – вызывает затворническая фигура самого живописца.

Работы Люсьена Фрейда разных лет

Творец реалий

Получив первоначальное образование в Эссекской школе живописи и Лондонской школе искусств, Люсьен Фрейд уже к 22-м годам мог похвастать первой персональной выставкой в галерее Лефевра. ранние работы были написаны в жанре сюрреализма, которым он очень быстро переболел. Уже с начала 1950-х он сосредоточился на портретах в интерьере и вскоре, что называется, нашел свой стиль. Его «фирменным блюдом» стала пастозная манера письма с доминирующим акцентом на обнаженной натуре в охристых тонах.

По сути, Люсьен Фрейд вплотную подошел к созданию некоего синтетического жанра – сплава ню, портрета и натюрморта. Он с пристальным вниманием запечатлевал именно то, что было табуировано канонами красоты, то, что принято игнорировать в живописи и ретушировать на фотографии: дряблые, угловатые, оплывшие тела, мешки под глазами, просвечивающий сквозь редеющие волосы скальп, усталую, воспаленную кожу. Под беспристрастным взглядом творца вся эта материя (тщетно стремящаяся к образу и подобию, по коему она якобы сотворена) обретала истинную одухотворенность.

Тело как улика

Когда в 1951 году картина «Интерьер в Паддингтоне» завоевала один из призов на британском выставочном фестивале, Фрейд только начинал ковать репутацию современного мастера в области фигуративной живописи. Своеобразным трамплином для него стала лондонская выставка 1976 года, озаглавленная цитатой из Одена: «Человеческая глина». Ее организатором выступил потомок еврейских выходцев из России и Венгрии, живописец и график Рон Б. Китай, открыто выражавший приверженность реалистическому искусству, вопреки преобладавшему тогда абстракционизму. Люсьен Фрейд поддерживал его в этом: «Художники, которые отказывают себе в представлении жизни и ограничивают свой язык исключительно абстрактными формами, лишают себя возможности вызвать нечто большее, чем эстетические эмоции». Кроме Фрейда и Китая, на выставке были представлены картины и рисунки Френсиса Бэкона, Леона Коссофа, Майкла Эндрюса и Фрэнка Ауэрбаха.

Всех их с тех пор стали называть художниками Лондонской школы. Впрочем, в годы расцвета авангардизма ожидать каких-либо особых похвал и всенародной любви было несколько неуместно. Ведь даже стиль ню, в котором работал Фрейд, разоблачался как салонный жанр и квинтэссенция буржуазности. Реабилитации пришлось дожидаться вплоть до 1990-х, когда значимость телесности для изобразительного искусства в целом вернулась на круги своя. Вот тогда-то фрейдистские полотна, словно недостающие пазлы, заняли свое место в сокровищнице современного арта.

Если друг оказался вдруг

Из художников, близких Люсьену Фрейду как в эстетическом, так и в моральном плане, стоит назвать, прежде всего, Френсиса Бэкона. Они были друзьями задолго до первой выставки Лондонской школы. Фрейд дважды писал Бэкона на протяжении 50-х годов. К сожалению, портрет 1952 года был украден с выставки в Берлине в 1988 году – с тех пор его никто не видел.

Бэкон тоже не единожды изображал Фрейда. Каждый, разумеется, писал в привычной для него технике. У Фрейда это была почти патологоанатомическая манера, не льстящая собрату ни на йоту. Бэкон, к слову сказать, тоже не оставался внакладе: лицо Люсьена зачастую было смазано, а моложавая фигура – искорежена, что превращало натурщика в сочную, условно живописную отбивную.

На сегодняшний день очевидным является тот факт, что Фрэнсис Бэкон и Люсьен Фрейд – две равновеликие вершины английской живописи, представляющие два полюса в искусстве – предельную субъективность и крайнюю степень проявления трезвости.

Живописные дефиле

С конца девяностых слава неуклонно лизала пятки уже маститому художнику. Его работа «После Сезанна» (1999-2000), имеющая несколько необычную форму, была приобретена Австралийской национальной галереей за $7,4 миллиона. Сам же Фрейд, став чуть ли не главным национальным достоянием Соединенного Королевства, в период с мая 2000 по декабрь 2001 года написал портрет Елизаветы II. И хотя работа была раскритикована британской прессой, она и ныне украшает королевское собрание живописи.

Кроме того, еще при жизни произведения Люсьена Фрейда вошли в экспозицию знаменитого лондонского семейного музея Wallace Collection, где ранее не выставлялся ни один из современных художников. А в 2002 году Лувр совместно с Объединением национальных музеев представил на одной из главных выставочных парижских площадок Grand Palais выставку «Констебл: выбор Люсьена Фрейда». Это означало, что великий английский художник имеет честь быть представленным французской публике великим английским живописцем – из разряда «гений о гении». В том же 2002 году состоялась ретроспектива работ Фрейда в лондонской галерее Тейт. А после смерти мастера крупнейшие ретроспективы прошли сначала в парижском Центре Жоржа Помпиду, а позже в венском Художественно-историческом музее Kunsthistorisches Museum, где с 8 октября по 6 января 2014 года можно было лицезреть более 40 картин Люсьена Фрейда.

Его же руками была создана и этикетка для Chateau Mouton Rothschild, которую семейство Ротшильд каждый год заказывает одному из великих художников.

В их число входили Марк Шагал, Энди Уорхол, Пикассо, Дали, Сезар, Миро и многие другие. Стоит ли говорить, что на самых известных мировых аукционах его работы неизменно вызывают неподдельный интерес, украшая и оживляя любые торги. Интерес к личности живописца столь велик, что на торги выставляются даже его любовные письма. Так, на аукционе Sotheby’s 13 февраля 2014 года было представлено собрание из 11 писем к Фелисити Хеллаби, возлюбленной художника во время его учебы в Школе живописи и рисования Восточной Англии, когда Фрейду было 20 лет.

Несмотря на всемирное прижизненное признание, сам художник относился к собственной персоне и славе с юмором и творческим скепсисом. Судя по всему, его градация ценностей зиждилась на юношеских постулатах, где сам акт написания картин неизбежно ценился выше конечного результата: «Момент полного счастья никогда не возникает во время творчества. Его ожидание ощутимо в процессе творчества, но оно исчезает по мере приближения к концу работы… Эта огромная неудовлетворенность ведет художника дальше.

Таким образом, процесс творчества становится необходим ему больше, чем сама картина». Согласитесь, что настолько трепетный и вместе с тем глубокий подход к основам своего ремесла присущ только Мастерам с большой буквы. Вероятнее всего, такая скрупулезность Люсьена Фрейда в работе исходила из его нежелания быть заложником новых времен, где все, включая творчество, ставится на поток.

На титульном фото: «Автопортрет с синяком под глазом» Люсьена Фрейда на аукционе Sotheby’s © photo by Dominic Lipinski

videos

https://www.youtube.com/watch?v=6ZvNvAeA_eU

lecture

Лекция культуролога Ирины Кулик «Люсьен Фрейд – Рон Мьюек. Тактильный реализм» из цикла «Несимметричные подобия» (Музей современного искусства «Гараж»)

Жуть и свет Люсьена Фрейда | Артхроника

АНДРЕЙ ШЕНТАЛЬ о ретроспективе знаменитого британского живописца в Национальной портретной галерее в Лондоне

Портреты Люсьена Фрейда отличаются особой безжалостностью. Безжалостностью по отношению к детям, которых он изображал дряхлыми карликами. К любовницам, похожих на больных проституток. К матери художника, которую он за много лет до ее смерти изобразил умирающей. И даже к самому себе: после того, как Фрейду исполнилось шестьдесят, он начал рисовать себя обнаженным. Однако ко всему привыкшее художественное сообщество ответило ему не меньшей безжалостностью: он оказался отброшен на самую периферию современного художественного дискурса.

Люсьен Фрейд. Девушка в темной куртке. 1947 © Copyright: Private Collection / The Lucian Freud Archive. Photo: Courtesy Lucian Freud Archive

Американская левая критика не принимала живописца, потому что живопись – ходовой товар на рынке. В то время как другие рисовальщики – замечу, не менее дорогие – вполне пришлись ей по вкусу. К тому же Фрейд не признавал абстракцию и тем самым не вписывался в постгринбергианскую историю саморефлексии этого медиума: как же можно рисовать на холсте, не думая о нем как о материальном носителе? Он работал с натуры, а если верить истории искусства, живопись проиграла механической репродукции фотографии и кино.

Другое дело – Герхард Рихтер, рисовавший по снимкам: лучшие критики и теоретики мира посвящают ему книги, статьи и лекции. Книгу о Фрэнсисе Бэконе написал сам Жиль Делёз – Фрейд не сумел заинтересовать никого из современных философов.

Более того, он оказался чужим и в среде самих живописцев. Фрейд не имеет ничего общего с так называемым трансавангардом восьмидесятых, провозглашенным Акилле Бонито Оливой. Не увлекался он и поверхностным радикализмом вроде прикрепленных на холст тарелок, как Джулиан Шнабель. Он не создавал скрытых коллажей из художественных стилей прошлого, а развивал свой собственный уникальный стиль. К нему даже нельзя применить оправдательную концепцию «цинического разума», предложенную Халом Фостером в качестве оправдания некоторым живописным тенденциям. Фрейд был циничным без какой-либо задней мысли. Циничным и безжалостным.

Непонимание ожидало Фрейда и после смерти: его главная выставка открылась в Национальной портретной галерее, самом скучном и консервативном музее Лондона. Выставка не попыталась изменить маргинальный статус художника и не подыскала Фрейду новую и более современную интерпретацию. Она рассказала всю ту же историю развития стиля, делая его как можно более понятным публике и вместе с тем слишком простым. Похоже, куратор, рассчитывая на эффектность самих работ, оставила реактуализацию и реабилитацию этого художника для критиков. Именно поэтому имеет смысл хотя бы наметить некоторые векторы для возможного перепрочтения живописи Фрейда как таковой.

Люсьен Фрейд. Автопортрет. 1985 © Private Collection, Ireland / The Lucian Freud Archive. Photo: Courtesy Lucian Freud Archive

Из выставки предельно ясно, что Люсьенов Фрейдов было двое: Люсьен «Энгр экзистенциализма» (1940–1954) и Люсьен «мастер импасто» (1954–2011). Для раннего периода творчества Фрейда характерны гладкий мазок, скользкая живописная поверхность и приверженность реализму. Но реализм Фрейда весьма условен. Изображенные объекты выглядят стилизованными и декоративными и иногда отдают не «новой вещественностью» или сюрреализмом, а рафинированностью ар-деко. Такова, например, серия портретов любовницы художника Китти («Девочка с розами», «Темный пиджак», 1947). Увеличенные кошачьи глаза и растянутое вширь, как будто натянутое на подрамник, лицо делают Китти похожей на куклу. Сохраняя свой человеческий облик, она «остраняется», и зрителю становится трудно с ней отождествиться. Что наводит на мысль, что эти работы – «жуткие» (unheimlich) в том смысле, в каком понимал это слово дед художника, психоаналитик Зигмунд Фрейд. Китти – живая и неживая, знакомая нам и незнакомая одновременно, и потому она вводит в смятение и не поддается рационализации. Не стоит забывать об увеличенных глазах – именно так изображают людей дети и душевнобольные. Получается, художник запутывает нас, кто же в этой ситуации играет роль «другого»: модель, не похожая на зрителя, или живописец, который смотрит на модель?

***

В 1954 году Фрейд создал большое полотно «Кровать в отеле» и в том же году был приглашен к участию в Венецианской биеннале. Именно эта картина, принесшая художнику всемирное признание, стала переломной в его творчестве. Хоть она и написана в его старой манере, в ней уже заявлена программа на будущие более чем полстолетия творчества. Жена художника нервно закусила мизинец, а Фрейд как-то чересчур напряженно держит руки в передних карманах брюк. Здесь можно обнаружить вполне четкую реминисценцию известной работы Кристиана Шада «Автопортрет с моделью» (1927), изображающей похожую сцену. Но в отличие от немецкого живописца Фрейд изображает себя на заднем плане, перемещая жену на первый. Вдобавок Кристиан Шад нарисовал себя сидящим, в то время как Фрейд стоит.

Люсьен Фрейд. Два ирландца. 1984–1985 © Private Collection, Ireland / The Lucian Freud Archive. Photo: Courtesy Lucian Freud Archive

Написанию этой работы предшествовал определенный поворот в манере художника: Фрейд изменил ракурс своих картин, начав смотреть на моделей сверху. И хотя художник редко будет появляться в композициях сам, его присутствие будет всегда ощущаться – в самом наличии этой точки зрения. Таким образом крестовая композиция работы «Кровать в отеле» переносится в трехмерное пространство, то есть в саму галерею, приближая восприятие живописи Фрейда к феноменологическому восприятию минималистских объектов. Такое присутствие художника заставляет задуматься о деконструкции мужского взгляда, теоретизированной феминистками. Говоря словами Лоры Малви, Фрейд повторяет структуру патриархального порядка: он репрезентирует женщин как пассивный строительный материал для активного взгляда мужчины. Но художник ни в коем случае не стремится к объективации как таковой, он скорее рефлексирует или критически ее осмысляет. Его многочасовые утомительные сеансы рисования можно рассматривать как психологический перфоманс, как художественное исследование темы «Художник и модель», документацией которого оказываются полотна, книги (критик Мартин Гэйфорд посвятил им свои наблюдения «Человек с синим шарфом») и фотографии, которые также представлены на выставке.

Другое изменение в творчестве Фрейда обусловлено чисто техническими параметрами. Разочаровавшись в безупречной гладкости своих работ, художник перешел на кисти, сделанные из грубой щетины борова (что само по себе может быть интерпретировано как некий символ). Фрейд взрыхлил фактуру холста, проезжаясь по ней ворсом, вспахивая и бороздя ее безупречно-гладкую поверхность. Были фактурны и сами его объекты – как предметы (немытый заплеванный пол, рваная обивка дивана, облупившиеся стены), так и люди (синяки, шрамы, растяжки, наросты). При этом сама краска обрела такую материальность, что условное и репрезентативное стали подменять друг друга. Наиболее удачным примером подобной подмены кажется работа «Мужчина и его дочь» (1963–1964), где шрам, рассекающий лицо мужчины, словно одновременно рассекает и материю краски (хотя и не в прямом смысле, как в «Пространственных представлениях» Лучио Фонтаны). Использование краски в качестве обнаженной плоти или голого мяса могло бы быть истолковано в духе травматического реализма, о котором Хал Фостер писал применительно к Уорхолу и представителям абжект-арта. Эта рана на холсте – отверстие, trou или punctum, через которое реальное (по Лакану, это то, что не может быть символизировано или представлено) прорывает защитный экран картины.

Работа Фрейда «Живописец и модель»(1987) развивает как феминистский, так и семиотический анализ живописи, намеченный ранее. Повторяя уже упомянутую крестовую композицию, художник совершает перекодировку или перемещение образов. Рядом с мужчиной, который лежит на диване в женской позе, стоит потупившая взгляд девушка-художник. К сожалению, репродукция не передает того, как эта картина воспринимается вживую. Находясь перед ней, зритель вынужден балансировать, удерживать равновесие, как на качелях. Если встать слева, мужчина кубарем скатывается на пол прямо в ноги девушке, а

Люсьен Фрейд. Бригадир. 2003–04 © Private Collection / The Lucian Freud Archive. Photo: Courtesy Lucian Freud Archive

художница гордо возвышается над ним. Если же встать справа, мужчина начинает соскальзывать и съезжать на самого зрителя, как бы отдаваясь ему, в то время как художница превращается в стаффажную фигуру. Эта неустойчивость выражает относительность человеческого гендера, заключенного в композиционной амбивалентности картины. Отождествившись с точкой зрения автора, посетитель выставки в праве сам выбрать, кого же он на самом деле хочет объективировать.

Вдобавок работа еще и эксплицитно абстрактная: задний фон кажется оммажем Фрэнсису Бэкону, неравнодушному к нежным розоватым тонам и задернутым окнам, а платье женщины, окрашенное совершенно несвойственными для Фрейда цветами, отсылкой к двум другим представителям Лондонской школы: Фрэнку Ауэрбаху и Леону Кософфу. Причем здесь путаница между материей и краской доведена до своего предела. Так, следы краски на платье художницы – это следы как ее собственной кисти, так и реальной кисти Фрейда. Тавтологический эффект делает художника куда более интересным для теории так называемого «актуального искусства», потому что в его живописи в своеобразной форме отразился известный сдвиг искусства семидесятых, отмеченный Розалиндой Краусс, – переход от иконического означивания (связь по подобию), к индексальному (связь через след).

***

Поздние работы Фрейда в какой-то мере очистились от темного пигмента и стали немного светиться. Так, за коричневыми напластованиями масляной краски на некоторых картинах иногда проглядывает здоровый (или, наоборот, нездоровый)

Люсьен Фрейд. Девушка с белой собакой. 1950–1951 © Tate: Purchased 1952 / Tate, London 2012

румянец. В этот период Фрейд получает много заказов от британской аристократии, но выполняет их как самый отважный представитель «новой вещественности»: выставляя моделей во всей физиологической непривлекательности и подчеркивая их чванливое самодовольство. Например, на выставке представлен огромный портрет офицера Эндрю Паркера Боулза («Бригадир», 2003–2004), где критический посыл Фрейда кристально ясен. Парадный мундир, признак высокого военного и социального статуса, не скрывает, а лишь выявляет истинную сущность портретируемого, которая проявляется, по мнению художника, в его физиологическом безобразии. Эта сущность проступает жировыми отложениями, аккуратно прикрытыми полупрозрачной рубашкой, и заявляет о себе в неприятной сальности лица, как будто искусственно приставленного к костюму. Этот и другие портреты представителей высшего общества предлагают перепрочтение художника в контексте социально-политического искусства. Если институциональная критика анализировала абстрактные структуры и властные аппараты, то Фрейд рискнул низвергнуть тех, кто собственно и скрывается за ними.

Но даже если не пытаться сделать из Люсьена Фрейда «актуального» художника, его картины останутся исключительно современными. Они не только суггестивны и действенны, но и обладают какой-то поразительной притягательностью, заставляя потратить на них столько времени, сколько современный зритель вообще-то не готов тратить на произведения искусства. Главным достоинством ретроспективы в Национальной портретной галерее можно считать то, что она доказала: никакая плохо устроенная выставка не в силах испортить производимого работами Фрейда эффекта. Художник оказался сильнее куратора, институции и даже медиума.

Андрей Шенталь

О чем говорит мне эта картина? «Стоящая на фоне тряпок» Люсьена Фрейда

«Ей неуютно ни в собственном теле, ни в мире»

Марина Хайкина, искусствовед: «Это портрет, только не души, а тела человека, выполнен с предельной натуралистичностью. Внимание на теле акцентирует простой штрих – у модели закрыты глаза. В неловкой и застывшей позе этой женщины нет ни спокойствия, ни расслабленности, одно напряжение. Казалось бы, она не лежит, а стоит, ведь под ее ногами – пол. Но художник смотрит на нее сверху, и так создается ощущение, что фигура полулежит на фоне смятых простыней. Модель как будто соскальзывает вниз, и лишь рука дает ей хрупкую опору. Я чувствую, как плохо и неуютно этой женщине в мире, который ее окружает. Он, как простыни, с каждым моим взглядом приобретает новые формы, меняется на глазах, а модель неподвижна, причем не по своей воле. Ткань безжалостно обнажает тело, придавливая его к поверхности, лишая возможности пошевелиться. Заданный складками материи, бесконечно меняющей очертания, скачущий ритм не дает расслабиться ни на секунду. Женщине на этой картине неуютно даже в собственном теле. Вспомните знаменитые женские ню – лежащих Венер или Олимпию, Одалиску и Маху, – они прекрасно себя чувствуют и в своем теле, и в окружающем пространстве. Они смотрят на зрителя, они умиротворены и счастливы. А тут все наоборот. Героиня Фрейда не обнажена, а именно раздета, как будто лишена хоть какой-то брони, защиты. Эта картина, как и все творчество Фрейда, по сути, об одиночестве человека и о том, можно ли жить в этом мире и как. Я вообще не уверена, что художник верит в человека. Мне кажется, он пытается в нем и с ним разобраться».

«Вызов нашему нарциссическому представлению о себе»

Андрей Россохин, психоаналитик: «Первое ощущение, которое у меня возникает – отвращение. Мне не хочется смотреть на это тело, оно кажется уродливым, отталкивающим, я чувствую его непривлекательный запах. Тряпки и простыни, на фоне которых стоит натурщица, выглядят грязными. Хочется отвернуться и уйти. Но когда находишь силы преодолеть отвращение и позволяешь себе погрузиться в эту картину, становится очевидным: эта картина Люсьена Фрейда – прорыв к чему-то глубинно-человеческому. «Стоящая на фоне тряпок», по сути, бросает вызов нашему нарциссическому представлению о самих себе и заставляет встретиться с реальностью старения и смерти. У деда художника – психоаналитика Зигмунда Фрейда есть работа «Психопатология обыденной жизни»(1), в которой он сталкивает нас с избегаемыми сторонами психической реальности. И вот почти сто лет спустя его внук пишет картину, которая тоже сталкивает нас с пугающей реальностью – на этот раз нашего тела. Я бы назвал ее «Психопатологией обычного тела».

Внук Зигмунда Фрейда стал знаменитым художником. Только посмотрите, что из этого вышло

Внук знаменитого психоаналитика Зигмунда Фрейда Люсьен Фрейд — признанный художник-экспрессионист и мастер психологического портрета, чьи работы сегодня стоят десятки миллионов долларов. Хотя художник и утверждал, что практически не читал книг своего известного на весь мир родственника, в его картинах сложно не заметить влияние дедушки: в центр своего творчества и ученый, и живописец ставили внутреннюю сущность человека.

Мы в AdMe.ru сделали для вас подборку самых ярких психологических портретов кисти Люсьена и предлагаем вам оценить их прямо сейчас. А в конце вас ждет бонус с историей одной из самых пугающих картин художника.

Девушка в темном пальто

Люсьен Фрейд, автопортрет

Девушка в постели

Девушка в темном платье

Девушка в берете

Портрет леди Элизабет Кавендиш

Девушка с розами

Женщина в белой рубашке

Комната в гостинице

Джон Дикин

Девушка с листьями

Голова большого мужчины

Девушка в меховом пальто

Дэвид Хокни

Человек с пером

Голова женщины

Белла

Аннабель

«Отражение» (автопортрет Люсьена Фрейда)

Бонус: немного о метафорах Люсьена

Девушка с котенком

Девушку с картины зовут Кэтлин Эпштейн, но все называли ее Китти («котенок» с английского). Это жена самого Люсьена. Как вы могли заметить выше, она фигурирует далеко не в одной его работе.

На этой картине художник играет с ее именем — включает в композицию котенка. Причем складывается ощущение, что героиня его душит. Но если взглянуть на потерянный вид самой Китти и на уверенный взгляд котенка, становится понятно, что жертва здесь вовсе не последний. Что вкладывалось в эту метафору, разгадывать вам. Есть предположения?

Лондонские адреса Люсьена Фрейда — ZIMA Magazine

Отражение, 1985

Автор рубрики «Арт-ликбез» Мария Березанская продолжает знакомить читателей с лондонским искусством.

А вы знаете, что внук Зигмунда Фрейда был не менее известен, чем его легендарный дедушка? Люсьен Фрейд – один из самых дорогих и эпатажных художников современности, его картины стоят миллионы долларов и находятся в коллекциях лучших музеев мира от Tate Modern до Metropolitan в Нью-Йорке. О его жизни ходят настоящие легенды. Ему позировали Кейт Мосс, Елизавета II и татуированные с ног до головы сливки лондонского андеграунда. Его окружали бесчисленные любовницы и огромное количество детей. (Сколько точно было детей, затрудняются сказать даже биографы, по некоторым оценкам, около 40!). Картины Фрейда шокируют и приводят в замешательство даже видавших многое ценителей искусства.

Несмотря на эпатаж, Фрейд был чрезвычайно консервативен в быту. Он годами завтракал в одном и том же ресторане и почти всю жизнь прожил на западе Лондона. Лондон был для художника неслучайным местом, он искренне любил этот город и неохотно выезжал за его пределы. Названия многих картин начинаются с почтового кода – так важно было художнику указать на связь с местом, где происходили события.

Сегодня я приглашаю вас прогуляться по лондонским адресам Люсьена Фрейда и узнать, что творилось за закрытыми дверями его мастерской.

NW8 – St. James Wood

В Лондон семейство Фрейдов во главе с основателем психоанализа Зигмундом Фрейдом перебралось в 1930-е годы. Фрейды были евреями и бежали от пришедшего к власти нацистского режима. Семейство отца Люсьена обосновалось на северо-западе Лондона в районе Сент-Джеймс-Вуд, где жило много евреев-эмигрантов.

Вспоминая о своем детстве в Берлине, Люсьен Фрейд рассказывал, что однажды он увидел на улице Гитлера. «Он показался мне маленьким человечком, окруженным огромными охранниками», – вспоминал художник. Именно такой образ нацизма как маленького человечка, окруженного охранниками, остался в его памяти.

W9 – Paddington

В 1940-е годы художник ютился в съемных квартирках в Паддингтоне. Во время войны район сильно пострадал от бомб, часть зданий была разрушена. В сохранившихся домах обитали довольно сомнительные личности: мошенники, убийцы, воры. Частенько они оставляли в квартире Фрейда «на сохранение» оружие, а потом в благодарность за услугу позировали художнику. О том времени напоминает пронзительный портрет грабителя банков с дочерью («Человек с дочерью», 1964). Опасный преступник, чье лицо изуродованного шрамами, предстает здесь в совершенно удивительном амплуа. Он заботливый отец, нежно прижимающий девочку с огромным белым бантом. Фрейда совершенно не интересовало криминальное прошлое героя, он видел в нем не просто преступника, а человека, личность, отца, друга.

Пустырь с домами, Паддингтон.1972

Замкнутый и неразговорчивый, Люсьен Фрейд неохотно допускал людей в свою жизнь. Он придирчиво выбирал свое окружение и никому не давал номер телефона. Зато те, кому все-таки удавалось растопить сердце Фрейда, становились моделями для его картин. Фрейд любил повторять: «Мои работы абсолютно автобиографические. Они обо мне и моем ближайшем окружении». И действительно, он предпочитал рисовать только тех, кого хорошо знал: жен и возлюбленных, маму, детей, друзей и помощников.

Интерьер в Паддингтоне. 1951

От своих моделей художник требовал пунктуальности и терпеливости. Терпеливость им действительно была нужна. Сессии длились в течение многих часов и продолжались в течение нескольких месяцев (а порой – и лет!). Впрочем, модели редко жаловались. Попасть на картины Фрейда было огромной честью.

W11 – Notting Hill

Последнее пристанище Фрейда располагалось в дорогом лондонском районе в центре – Нотинг-Хилл, на верхнем этаже дома. Фрейд никогда не ездил к своим моделям домой, а приглашал их в свою студию. Ему было важно работать в привычном окружении, мастерская для Фрейда стала настоящим святилищем. Обстановка была, на первый взгляд, непритязательна: потрескавшееся и разорванное кожаное кресло, гора грязных тряпок в углу, заляпанный краской пол и записи о встречах прямо на стенах мастерской. Но именно здесь нелюдимый художник чувствовал себя дома, да это и был его дом.

Человек с дочерью, 1964

На видавшем виды кожаном кресле его модели сидели часами. Позирование нужно было художнику не только для того, чтобы лучше рассмотреть портретируемого, но и для того, чтобы лучше его понять. Фрейд никогда не разрешал присутствовать посторонним людям во время работы над картиной – в комнате оставались лишь художник и модель. Фрейду удавалось создавать такую атмосферу интимности и доверия, что портретируемые без стеснения позировали обнаженными. И более того – они чувствовали себя настолько комфортно в присутствии художника, что иногда даже засыпали у него на диване! Во сне с его героев спадали все маски и социальные роли, они оказывались перед художником тем, кем они являются на самом деле. Портреты спящих людей Фрейда – самые пронзительные и настоящие в истории искусства.

Социальный смотритель спит, 1995

SW1 – St. James’s Palace

Хотя Фрейд никогда не работал за пределами своей студии, для одной модели ему все-таки пришлось сделать исключение. В 2001 году Люсьен Фрейд начал писать портрет самой королевы Елизаветы II. Этот портрет не был заказным – художник сам вызвался его написать как подарок к юбилею.

Ехать в студию королева отказалась, поэтому сеансы позирования проходили в Сент-Джеймском дворце. Позирование длилось полгода, и в декабре Фрейд наконец представил широкой публике свой портрет. Разразился скандал – пресса была в бешенстве. От художника ждали очередной «иконы», а получили живого человека. Вместо привычного открыточного образа королевы Фрейд показал обычную уставшую пожилую женщину. Но это только первое поверхностное впечатление, для человека хорошо знакомого с творчеством Фрейда портрет королевы выглядит настоящим откровением!

Люсьен Фрейд Ее величество королева Елизавета II. 2001

Этот портрет напоминает пронзительную серию портретов матери художника, написанную в 1970-1980-х годах. В 1970 году, когда умер отец Фрейда, его мать впала в депрессию и даже пыталась покончить с собой. Весь мир потерял для нее смысл в этом огромном горе. И тогда Люсьен Фрейд начинает рисовать ее портреты. Это была ода любви и нежности к матери, и одновременно своего рода психотерапии и для матери, и для сына. Запираясь на долгие часы в мастерской они могли поговорить или просто помолчать вместе. Поэтому сходство портрета Елизаветы II с портретами матери художника – это настоящее признание в любви английской королеве.

Мать художника. 1972

Еще про искусство:

Пять причин не пропустить выставку Эдварда Берн-Джонса в Tate Britain

Цветное месиво и разорванный рот Эти художники увидели в человеческом теле искореженную войной плоть: Искусство: Культура: Lenta.ru

Долгожданная выставка «Фрэнсис Бэкон, Люсьен Фрейд и Лондонская школа», открывшаяся на этой неделе в ГМИИ им. А.С. Пушкина, превысила самые смелые ожидания поклонников новой фигуративной живописи, язык которой сформировался в британской столице после войны. О выставке рассказывает обозреватель «Ленты.ру» Ирина Мак.

10 художников и 80 их работ, привезенных из галереи Тейт, — это, по большому счету, все, что важно знать и видеть, чтобы понять само явление Лондонской школы. Щедрость выставки поражает, и слова Элены Криппа, куратора из Тейт, сочинившей этот проект вместе с Данилой Булатовым из ГМИИ, — «Мы привезли настоящие жемчужины, все самое главное», — следует понимать буквально. В отличие от термина «Лондонская школа», который означает не школу в буквальном смысле, а поколение, даже два поколения художников, объединенных временем, местом, опытом, идеологией. Но прежде всего, военной травмой, навсегда изменившей их мир.

Р.Б.Китай «Убийство Розы Люксембург», 1960 г.

Изображение: пресс-служба ГМИИ

Переработав опыт живописцев прошлого, они открыли новую телесность, увидели человеческое тело как искореженную войной плоть, как мясо, «человеческую глину». Именно так, «Человеческая глина», назвал выставку 1976 года в Лондоне устроивший ее художник Рон Брукс Китай, выставивший на ней работы десятков своих коллег. Китай пытался найти формулу, способную их объединить, подобно тому, как объединились десятки их предшественников в начале века в Парижской школе. Школы как таковой здесь не получилось, но круг художников, близких по духу и языку, противостоявших концептуализму и абстракции, уже существовал и заявил о себе.

Паула Регу «Невеста», 1994 г.

Изображение: пресс-служба ГМИИ

Все это абсолютно фигуративная живопись. Даже наложенные друг на друга мощные пастозные мазки, из-за которых картины Ауэрбаха часто производят впечатление абстрактных, при более пристальном рассмотрении всегда складываются в сюжет — как и на холстах Леона Коссоффа и Дэвида Бомберга. Их живопись не была буквальным протестом против абстрактного искусства. Как сказал по этому поводу приехавший на вернисаж директор Tate Britain Алекс Фарквхарсон, «… они были слишком самостоятельными художниками, чтобы протестовать, они просто делали то, что считали правильным». Их объединил шанс вернуть актуальность ущемленному в правах «дегенеративному искусству», выкинутому на помойку нацистами и эпохой, утвердить неоэкспрессионизм как мейнстрим. Творчество Ауэрбаха, Бэкона, Фрейда, Эндрюса, Аглоу и других художников их круга — было живой и естественной реакций на чуждые им визуальные языки. На вопрос, возможно ли искусство после Освенцима, они дали свой, лондонский, пусть и не вполне английский ответ.

Как и Парижскую школу, Лондонскую прославили в основном иммигранты. Их инаковость, помимо войны, усугубил травматичный опыт перемещенных лиц, которых в 1930-х было в Лондоне очень много.

Фрэнсис Бэкон (1909-1992), самый знаменитый сегодня из этой когорты и, учитывая его влияние на искусство будущего, самый значимый среди «лондонцев» мастер, попал в британскую столицу лишь в 17 лет, а родился в Дублине.

Франк Ауэрбах (род. 1931) появился на свет в Берлине и наверняка бы погиб, если бы в 1939 году его в числе десяти тысяч еврейских детей с континента не отправили «Киндертранспортом» в Лондон. В той знаменитой операции по спасению на каждого ребенка должен был найтись персональный спонсор, и в судьбе Ауэрбаха приняла участие писательница Айрис Ориго, много помогавшая беженцам. Его отец, патентный адвокат, и занимавшаяся искусством мать погибли в 1942-м в концлагере. «Очень мало кто из нас думал, что нам осталось жить много лет», — писал Ауэрбах, имея в виду и послевоенный страх перед атомной бомбой. Однако чувство опасности было постоянным фактором жизни для всех них.

Отцом Люсьена Майкла Фрейда (1922-2011) был младший сын Зигмунда Фрейда, архитектор, перебравшийся с семьей в Англию сразу после прихода к власти Гитлера, — тогда как сам создатель психоанализа выбрался из Вены только после аншлюса.

Люсьен Фрейд «Девушка с котенком», 1947 г.

Изображение: пресс-служба ГМИИ

Сыном эмигрантов, бежавших из Российской империи от еврейских погромов, был Дэвид Бомберг (1890-1957), преподававший Франку Ауэрбаху и Леону Коссоффу в знаменитой Школе Святого Мартина. Сам Коссоф (род. 1926), чьи родители переехали в Лондон из Украины в первые годы XX века, вспоминал, как в английской деревне, куда его вывезли, спасая от бомбежек, мальчику впервые дали карандаши и бумагу, и с тех пор он рисовал и рисовал. Еврейская идентичность проявилась в его творчестве, окончательно похоронив принятый в иудаизме запрет на изображение людей.

Майкл Эндрюс «Мы с Мелани плаваем», 1978-1979 гг.

Изображение: пресс-служба ГМИИ

Из Португалии попала в Лондон Паула Регу (род. 1935) — единственная в Лондонской школе женщина, автор драматичных, стремящихся к натурализму портретов. Отцом Рона Б. Китая (1932-2007), родившегося в Огайо и учившегося в Оксфорде, был венгерский эмигрант, мать — из российских евреев, ее девичья фамилия Брукс стала вторым именем сына. Отпразднованная в сефардской синагоге в Лондоне свадьба Китая стала сюжетом его картины, исключительно важной для этой выставки, ибо среди изображенных на ней гостей есть и Дэвид Хокни, и Фрейд, и Коссоф, и Ауэрбах.

Краска на холстах Коссофа и особенно Ауэрбаха превращается в комья, в то самое мясо, «человеческую глину». Кажется, что материал здесь равноценен сюжету, вне зависимости от того, что это, портрет или городской пейзаж. «Я не знаю наверняка, сколько моих портретов сделал Франк, но обычно это было около двух в год, поэтому сейчас их должно быть больше шестидесяти», — цитата из опубликованного в Guardian рассказа искусствоведа и куратора Кэтрин Лэмперт о сделанной ею в 1978 году в лондонской Hayaward Gallery выставке Франка Ауэрбаха. Более 30 лет художник писал ее портреты — так же, как из года в год он портретировал, педантично соблюдая расписание сеансов, других своих постоянных натурщиков: друзей, жен и возлюбленных. Теперь Лэмперт, автор книг о Франке Ауэрбахе и Юэне Аглоу, приедет в Москву и прочтет лекцию о Лондонской школе живописи в ГМИИ.

Фрэнк Ауэрбах «Примроуз Хилл», 1967-1968 гг.

Изображение: пресс-служба ГМИИ

50, 60, 70 сеансов для портрета были для Ауэрбаха нормой — как и для Коссофа, как и для Уильяма Колдстрима, и Фрейда. Отсюда напряженный взгляд фрейдовских персонажей, смотрящих мимо зрителя, при всем их сходстве с портретами Северного Возрождения, которые, конечно же, вдохновляли Фрейда. Его обнаженные, застигнутые в ненатуральных, будто принятых под давлением, позах, — дань той самой уродливой новой телесности, возникшей после войны.

Китай в Оксфорде занимался иконографией, потом увлекался русским авангардом, позже что-то взял и от поп-арта. В его работах можно обнаружить все это, будь то коллаж «Красная московская танцовщица» (1975) или живописный «Бабель на коне» («Исаак Бабель скачет с Буденным» — 1962).

Бэкон, из чьих триптихов в Москву привезли даже «Три этюда к фигурам у подножия распятия» — вторую версию знаменитого произведения, показанного на той самой выставке 1976 года, в отличие от всех «лондонцев», почти не писал живую натуру, а использовал фотографии. Ибо то, что он производил с объектами своих портретов, было, по признанию художника, близко к насилию, а он не мог позволить себе такие манипуляции с живыми людьми. Признаваясь, что хочет сохранить в портретах присутствие живого существа, он сравнивал свои произведения с улитками, оставляющими след. В его же работах можно найти следы Хаима Сутина, равно как следы Веласкеса и Рембрандта, следы театральных спектаклей и газетных новостей, «Метрополиса» Фрица Ланга и «Броненосца Потемкина» Сергея Эйзенштейна. Цитатой из последнего стал один из известных приемов Бэкона, который можно обнаружить в разных его портретах, — кричащий рот.

Фрэнсис Бэкон «Этюд к триптиху у подножия распятия»

Изображение: пресс-служба ГМИИ

В работах «лондонцев» можно обнаружить и следы друг друга — следы влияния и взаимопроникновения, дружбы и конкуренции. Дух соперничества — не только друг с другом, но прежде всего с самим собой, вывел их искусство на недосягаемый уровень, и каждому, за исключением, может быть, Бомберга, умершего рано в бедности и безвестности, обеспечил славу при жизни. Славу и успех, которыми некоторые из них еще наслаждаются, дай им бог долгих лет.

Френсис Бэкон, Люсьен Фрейд и Лондонская школа
5 марта-19 мая, ГМИИ им. А.С. Пушкина

Выставка: Фрэнсис Бэкон, Люсьен Фрейд и лондонская школа

К открытию большой выставки Фрэнсиса Бэкона, Люсьена Фрейда и других художников лондонской школы «Афиша Daily» узнала у куратора выставки Данилы Булатова, как была устроена их жизнь — со страстями, безумной скоростью, разрушительной любовью и другими дурными привычками.

Культ человеческих страстей был для этих художников очень важен. Самая известная серия Паулы Регу, «Женщина-собака»«Женщина-собака», 1994, — как раз про то, как в человеке под маской благопристойности может скрываться животное, инстинктивное начало. У Бэкона мы видим фурий и демонов, что скрывались внутри него.

Послевоенная идея хрупкости существования выходит на первый план у каждого художника лондонской школы. Все жили сегодняшним днем, после войны в принципе никто не думал, что будет жить долго. Они были атеисты и нигилисты не только в религиозном смысле, но и художественном — мы знаем, сколько работ уничтожил Бэкон. Они в принципе не задавались вопросом о дальнейшей жизни работ.

Фрэнсис Бэкон. Вторая версия триптиха 1944 года, 1988. Новый вариант работы «Три этюда у подножия распятия» — знаменитого манифеста послевоенного искусства, который сам художник считал отправной точкой для всего своего творчества. Во второй версии фон не красный, а оранжевый, работа увеличивается в размерах, а зооморфные фигуры как будто отступают на второй план

Сила и пафос искусства лондонской школы — именно в переживании. Это хорошо видно по изображениям городских видов. Это не стройные пейзажи с выверенной перспективой, но картины разрушенного города, в который ты погружаешься с головой, как будто бы погружаешь руки в краску. Лужи и электростанции, руины, в которые легко провалиться, дома, которые восстанавливаются, — и живопись, которая тоже несет функцию восстановления. Художник как будто бы накладывает на реальность краску — совсем как кирпичи. Сильные эмоции, так важные для всей лондонской школы («моя цель — интенсифицировать реальность, привести в движение чувства», — писал Люсьен Фрейд), проявлялись и в отношении пейзажа. Коссоф, например, писал свои картины в горизонтальном положении и, работая то кистью, то мастихином, выдавливая краску прямо из тюбика, буквально поливал их краской со всех сторон, так что в работах находил непосредственное отражение его физический опыт «борьбы» с материалом.

Люсьен Фрейд. Девушка с белой собакой, 1950–1951

Франк Ауэрбах потерял родителей в Аушвице, был вывезен ребенком в Англию и всем обязан приютившему его государству. Бэкона выгнал из дома отец. Коссоф был из семьи украинских эмигрантов, у него было непростое детство в бедных кварталах. Детство Бэкона проходило в Ирландии в годы Войны за независимость, когда частью повседневной жизни были облавы на республиканцев и уличные бои. Фрейд, внук известного психоаналитика, был из состоятельной семьи, но отличался своенравным характером: однажды его исключили из школы за то, что он снял посреди улицы штаны и показал прохожим голый зад.

Все эти художники не были маргиналами в строгом смысле этого слова, но чувствовали свое своеобразие, отличие от других (к слову, из окружавших их меценатов многие были геями и вынуждены были скрывать это). Возможно, именно из‑за своей обособленности лондонская школа не заняла своего места в художественном мейнстриме: если эти художники на кого‑то и оглядывались, то не на современников, а на мастеров прошлого.

Зависимости всех сортов

Художники лондонской школы много пили и были завсегдатаями питейного клуба «Колони Рум» (так что их даже прозвали «бандой Колони Рум»). Еще одним местом их встреч был ресторан «Уилерс», где подавались устрицы. К сожалению, все эти точки на карте старого Лондона, так популярные в 1950-е и 1960-е, уже не сохранились.

Пороки Фрейда и Бэкона нам известны лучше всего. Они, кстати, сначала были добрыми друзьями, а потом разошлись — возможно, именно потому, что образ жизни Бэкона перестал соответствовать той жизни, к которой начал стремиться Фрейд. Оба были страстными игроками: Бэкон проводил ночи в казино Монте-Карло, играя в рулетку, Фрейд просаживал сумасшедшие деньги на скачках. Есть забавная история, как Люсьен Фрейд, заключая в 1992-м контракт с дилером Уильямом Аквавеллой, между делом попросил его оплатить свои долги, на что тот легко согласился, тем более что на кону была возможность представлять художника во всем мире. Как вспоминал Аквавелла, он тогда подумал: ну почему бы и нет, насколько большим в конце концов может быть какой‑то там игорный долг? Но когда он встретился с букмекером, то с изумлением узнал, что речь шла о 2,7 миллиона фунтов.

Майкл Эндрюс. Мы с Мелани плаваем, 1978–1979. Одна из самых известных работ Эндрюса написана по фотографии, снятой во время отдыха художника в Шотландии с семьей. Снимок так понравился художнику, что он использовал его как основу, дополняя уже деталями по памяти — и создавая метафору хрупкости и взросления

Жизнь на огромных скоростях

Что Фрейд, что Бэкон любили жить на предельных скоростях. Фрейд вообще любил роскошные и быстрые машины — конечно, они у него всегда были подержанные, но обязательно что‑нибудь вроде «роллс-ройса» или «бентли». Когда от него ушла вторая жена, Каролина Блэквуд, ее спросили, почему. А она ответила так: «Вы когда‑нибудь ездили в машине с Фрейдом?» На что собеседник сказал: «Да, и я был так напуган, что стоило нам остановиться на красный свет, как я выскочил из машины». «Именно, — резюмировала Каролина. — На это и похожа жизнь с ним в браке». Бэкон машину не водил, но он все время жил по этому принципу. Он уничтожал много своих работ, для него был очень важен момент спонтанности, выплеск жизненной энергии. В этом смысле его многое роднило с Поллоком — как и мачизм, и пристрастие к выпивке.

Паула Регу. Невеста,1994

Разрушительные отношения с другими людьми

Поп-артисты вроде Уорхола культивировали образ гения, которому обычные страсти человеческие были как будто и не слишком интересны, но художники лондонской школы старались брать от жизни все. Фрейд с его безумным количеством любовных связей культивировал образ художника-мачо и встречался с огромным количеством женщин вплоть до самой своей старости. Можно найти всех его четырнадцать признанных детей — кто‑то из них стал художником, кто‑то писателем. Но для большинства контакт с отцом давался только через живопись: позирование Фрейду было зачастую единственной возможностью добиться его внимания. На выставке в ГМИИ есть портрет матери художника, которую он начал писать после смерти своего отца, когда та впала в глубокую депрессию: создание ее портретов было своеобразным способом проявления сыновьей заботы. Такой странный способ общаться с другими людьми, конечно, но тоже по-человечески очень понятный: если у человека есть страсть, то он всю свою жизнь пропускает через нее.

Франк Ауэрбах. Примроуз Хилл, 1967–1968

Бэкон тоже рисовал исключительно своих любовников или близких людей. Дважды накануне открытия важных выставок у него умирали близкие люди: в 1962 году перед открытием выставки в галерее Тейт Бэкон получил известие о гибели в Танжере отставного военного летчика Питера Лейси, а в 1971-м от смертельной дозы алкоголя и снотворного умер еще один его любовник, Джордж Дайер — прямо накануне открытия большой выставки в Гран-Пале. Для Бэкона это был страшный удар, он чувствовал свою вину и понимал, что своим необузданным характером и образом жизни он фактически не остановил зависимого человека от фатального шага. Одна из его самых знаменитых работ, «Триптих. Август 1972», представленная на выставке, была написана именно по следам смерти Дайера, одного из звеньев в долгой цепи разочарований и отчаяния Бэкона, которое ему приносили другие люди — и которое он им тоже приносил и чувствовал это.

Про других художников школы мы знаем не так много. Они были, как правило, в продолжительных отношениях со своими партнерами, но тоже сильно увлекались алкоголем, как Ауэрбах. В жизни последнего было всего несколько женщин, но каждая позировала ему десятилетиями. Одна из них — Эстелла Оливия Уэст (она фигурирует в его картинах под инициалами Э.О.У.) — позировала ему 23 года. Хотя она была сильно старше его, они стали жить вместе, и он воспитывал ее детей, потом женился на другой, но продолжал рисовать свою первую музу. Их отношения завершились только в 1973 году, когда он не взял ее с собой на открытие своей выставки в Европу — и тем самым разбил сердце своей возлюбленной. Он не был сердцеедом, как Фрейд, но тоже остался в памяти биографов как человек, в личной жизни которого на первом месте была работа, а отношения с близкими не исключали насилие. Также вспоминали и про Бэкона — его колебания отношения к любимым людям включали страсть и ненависть. Агрессия была в сердце многих его работ, которые фактически отражали насилие.

Подробности по теме

«Муза — вещь, хочу — люблю, хочу — убью»: разговор об абьюзивных отношениях Пикассо

Люсьен Фрейд. Девушка с котенком, 1947. Один из восьми портретов жены художника Кэтлин Гарман, сделанных между 1947 и 1951 годами. Чтобы достичь эффекта невероятной детализации, художник использовал мелкозернистый холст и тонкие колонковые кисточки

Жажда славы

В отличие от Бэкона, Фрейд мечтал войти в высшее общество, и в конце концов ему это удалось. В 2000–2001-м он в течение 19 месяцев создавал портрет королевы Елизаветы II, которая стала первым и единственным человеком, кто позировал художнику не в его мастерской (портрет писался в Сент-Джеймсском дворце). Фрейду нравилось крутиться в высших кругах, среди актрис (он сделал совершенно нелепую татуировку Кейт Мосс) и аристократов, а Бэкон одинаково весело выпивал и с поп-звездами, и с нищими поэтами, и с гангстерами.

Р.Б.Китай. Убийство Розы Люксембург, 1960

Подробности по теме

Мартин Гейфорд: «В графе «род занятий» я хотел написать: «говорю с художниками»

Люсьен Фрейд — 283 произведения

Люсьен Фрейд был британским художником, известным своими портретами и автопортретами, написанными в выразительном неофигуративном стиле. Он родился в Берлине, внук психолога-революционера Зигмунда Фрейда, сына архитектора Эрнста Фрейда и историка искусства Люси Браш.

Публичное представление Фрейда соответствовало образу богемного художника. Совершенно непослушный по отношению ко всем властям, он был исключен из нескольких школ в раннем возрасте, а позже его безрассудное поведение стало причиной пожара в одной из школ.Он обращал на себя
внимания, куда бы он ни пошел со своим спутником — домашним ястребом на его запястье или плече. Фрейд целыми днями ходил в закусочные, играл в азартные игры и проводил время в компании британских аристократов, светских людей и художников. Среди них был художник Фрэнсис Бэкон, который сильно повлиял на творчество Фрейда — до конца их дружбы, которая была неизбежна с учетом их характеров и неуважения к более поздним работам друг друга.

Фрейд принадлежал к Лондонской школе, группе художников, занимавшейся фигуративной живописью.Этот подход вызвал большие споры в мире искусства, в котором в то время доминировала абстракция. По сравнению с другими выдающимися художниками этой школы — Дэвидом Хокни или Фрэнсисом Бэконом — Фрейд был стилистически более традиционным художником. Он рисовал людей, не идеализируя их, подчеркивая сексуальные особенности и недостатки человеческого тела. В своих картинах он описывал беспокойство или какое-то нарушение психического состояния отдельных людей, а также людей в целом.

Находясь под влиянием экспрессионизма начала 20 века, широкие фактурные мазки Фрейда напоминают об искусстве Эдварда Мунка и Эгона Шиле. Его антропоморфные изображения таких предметов, как стулья, обувь и т. Д., А также его наклонная перспектива напоминают нам стиль Винсента Ван Гога. К концу 1960-х мазки Фрейда стали более тяжелыми и многослойными. Его стиль изменился в сторону узнаваемых выразительных обнаженных портретов, на которых изображены деформированные и неприятные тела. Позже, в течение 1980-х и 1990-х годов, когда он становился все более популярным, Фрейд делал портреты многих известных людей — искусствоведа Мартина Гейфорда , художника Дэвида Хокни и британской королевы Елизаветы II .Фрейд также известен своими автопортретистами, которых он одержимо рисовал. Он настойчиво делал их более шести десятилетий, что напоминает нам о традициях Рембрандта и Шиле. Его автопортреты демонстрируют глубокий самоанализ, подробный анализ выражений его лица и стоящих за ними эмоций.

Установив свой узнаваемый стиль, Фрейд не менял его до конца своей творческой карьеры. Его долгие и утомительные сеансы с натурщиками можно сравнить с психоаналитической практикой его деда.Фрейд бросил вызов традициям портретной живописи и вдохновил новое поколение художников, таких как Джон Каррин или Эрик Фишль.

Более …

Люсьен Майкл Фрейд (/ ˈljuːsiən ˈfrɔɪd /; 8 декабря 1922 — 20 июля 2011) был британским художником и рисовальщиком, специализирующимся на фигуративном искусстве, и известен как один из выдающихся портретистов XX века.

Он родился в Берлине, в семье еврейского архитектора Эрнста Л.Фрейд и внук Зигмунда Фрейда. Его семья переехала в Великобританию в 1933 году, спасаясь от нацизма. В 1942-43 годах он учился в Голдсмит-колледже в Лондоне. Он поступил на службу в торговый флот во время Второй мировой войны.

На его раннюю карьеру художника повлиял сюрреализм, но к началу 1950-х его часто суровые и отчужденные картины склонялись к реализму. Фрейд был очень замкнутым и осторожным человеком, и его картины, созданные за 60-летнюю карьеру, в основном принадлежат друзьям и семье.Они, как правило, мрачные и густые, часто помещаются в тревожные интерьеры и городские пейзажи. Работы отличаются своей психологической проницательностью и зачастую неудобным исследованием взаимоотношений художника и модели. Фрейд основывался на исследованиях жизни и был известен тем, что просил своих моделей о длительных и суровых сеансах.

Фрейд родился в Берлине и был сыном немецкой еврейки Люси (урожденной Браш) и австрийского еврейского отца Эрнста Л. Фрейда, архитектора.Он был внуком Зигмунда Фрейда и старшим братом телеведущего, писателя и политика Клемента Фрейда (дядя Эммы и Мэтью Фрейда) и младшего брата Стефана Габриэля Фрейда.

Семья эмигрировала в Сент-Джонс-Вуд, Лондон, в 1933 году, спасаясь от нацизма. Лучан стал британским подданным в 1939 году, посетив школу Дартингтон-холл в Тотнесе, Девон, а затем и школу Брайанстон, в течение года, прежде чем был отчислен из-за деструктивного поведения.

Фрейд непродолжительное время учился в Центральной школе искусств в Лондоне, а с 1939 по 1942 год с большим успехом учился в Восточной английской школе живописи и рисунка Седрика Морриса в Дедхэме, переехавшей в 1940 году в Бентон-Энд, дом недалеко от Хэдли, Саффолк.В 1942–1943 годах он также посещал Голдсмитский колледж при Лондонском университете. Он служил моряком торгового флота в Атлантическом конвое в 1941 году, а в 1942 году был выведен из строя по инвалидности.

В 1943 году поэт и редактор Мири Джеймс Турайраджа Тамбимутту поручил молодому художнику проиллюстрировать книгу стихов Николаса Мура под названием «Стеклянная башня». В следующем году он был опубликован издательством Editions Poetry London и содержал, среди прочего, чучело зебры и пальму.Оба объекта вновь появились в «Комнате художника» на первой персональной выставке Фрейда в 1944 году в галерее Лефевр. Летом 1946 года он отправился в Париж, а затем на несколько месяцев поехал в Грецию, чтобы навестить Джона Кракстона. В начале пятидесятых он был частым гостем в Дублине, где жил в студии Патрика Свифта. В конце 1952 года Фрейд и леди Кэролайн Блэквуд сбежали в Париж, где они поженились в 1953 году. Он оставался лондонцем на всю оставшуюся жизнь.

Фрейд был частью группы художников-фигураторов, позже названной «Лондонской школой».Это была более свободная коллекция отдельных художников, которые знали друг друга, некоторые очень близко, и одновременно работали в Лондоне в фигуративном стиле (но в годы бума абстрактной живописи). Группу возглавляли такие фигуры, как Фрэнсис Бэкон и Фрейд, и в нее входили Франк Ауэрбах, Майкл Эндрюс, Леон Коссофф, Роберт Колкухун, Роберт Макбрайд, Реджинальд Грей и сам Китай. С 1949 по 1954 год он был приглашенным преподавателем в Школе изящных искусств Слейда при Университетском колледже Лондона.

Это часть статьи в Википедии, используемой в соответствии с непортированной лицензией Creative Commons Attribution-Sharealike 3.0 (CC-BY-SA). Полный текст статьи здесь →

Подробнее …

Психоанализ Люсьен Фрейд | Ярмарка тщеславия

Последний портрет Люсьена Фрейда изображает обнаженного мужчины и собаки. Он не закончен, но в остальном не выдает никаких признаков возраста его создателя, который скончался 20 июля прошлого года, на полпути к своему 89-летнему юбилею.Масштаб большой, квадратный холст размером около пяти футов на пять футов, а мазки такие же четкие и многослойные, как и на любой другой картине, которую он когда-либо писал: гладкие и свободные на плечах мужчины, твердые и вкрапленные вдоль рук. Палитра издалека похожа на кавказскую мясистую, но на близком расстоянии удивительно разнообразна и сложна: пурпурные и зеленые ноги мужчины, яркие желтые полосы в правой руке, ржавчина и синий цвет на непослушных участках.

Последние 57 лет своей жизни Фрейд рисовал стоя, а не сидя; По его словам, физические ограничения сидячей живописи начали вызывать у него «все больше и больше беспокойства» в 1950-х годах, поэтому он оттолкнул стул.Рисование на ногах требовало необычайной выносливости, учитывая добровольный график работы Фрейда: утренняя сессия с одной моделью, дневной перерыв и вечерняя сессия с другой моделью, семь дней в неделю, круглый год. Более того, эти сеансы имели тенденцию растягиваться: сознательному работнику Фрейду требовалось 6, 12, 18 месяцев или больше, чтобы закончить картину, и марафон в ночь, если настроение поражало. Но у него была огромная выносливость. Живопись была его тренировкой; Других упражнений он не делал, и все же фотографии, на которых он работал без рубашки в 2005 году, когда ему было 82 года, показывают, что он был худощавым и мускулистым, это был Игги Поп размером с жокей.

Но к июню 2011 года Фрейд осознал, что его тело, наконец, подводит его, и что у него осталось не так много мазков. Обнаженный мужчина на портрете был закончен, но пес, рыжевато-белая гончая, никогда не получил бы задних лап. Фрейд уделил приоритетное внимание его голове и лицу, добавив немного terre verte («зеленой земли»), смешанной с умброй, чтобы изобразить кончик настороженного правого уха животного. В начале июля Фрейд обращался к переднему плану картины: складкам и ряби на простыне, покрывающей низкую платформу, на которой раскинулись две его модели.Здесь и там, насколько позволяла его энергия, он наносил быстрые мазки белой чешуей, густой свинцовой краской, на нижнюю часть холста.

Это было все, что он мог. Не имея возможности больше стоять, он наконец удалился в свою спальню, на один этаж выше студии, которую он держал в своем таунхаусе в георгианском стиле в Западном Лондоне. Когда он лежал в постели, друзья и семья собрались, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Было много посетителей из обеих категорий. У Фрейда был потусторонний магнетизм, который его близкие с трудом описали словами.Дебора Кавендиш, вдовствующая герцогиня Девонширская, однажды приписала ему «своего рода звездное качество… необычайную переменчивость. Он не совсем похож на человека, а больше похож на блуждающего огонька. За свою жизнь он родил 14 признанных детей от шести женщин. Среди его девяти дочерей модельер Белла Фрейд и писательница Эстер Фрейд. Через две недели после их бдения его не стало.

Смерть Фрейда не была одной из тех постскриптум, последним заголовком в жизни, которая давно перестала иметь значение и прогрессировать.Это был перерыв — крайнее неудобство для человека, у которого еще было много работы и множество людей хотели увидеть его работы. Ресторатор Джереми Кинг, который провел более сотни сеансов в незавершенном офорте, когда Фрейд умер — уже сидевший за картину, завершенную в 2007 году, — вспоминает, что художник «так и не смирился с тем фактом, что он замедляет темп. Он постоянно спрашивал: «Что со мной не так, ?» И я отвечал: «Ну, Люциан, ты на самом деле намного активнее любого другого 68-летнего человека, которого я знаю, не говоря уже о 88-м.И в тот момент, когда он поднял руки, казалось, что большинство его недугов улетучилось. Концентрация и адреналин подтолкнули его ».

Начиная с середины 60-х годов, когда для большинства мужчин его возраста, для большинства мужчин его возраста, было весело, Фрейд пережил плодотворный и энергичный поздний период. Это не было функцией критического признания, хотя случилось так, что именно в этот период ему наконец улыбнулась критика, и Роберт Хьюз из «Time» назвал его «лучшим реалистом из ныне живущих» — прозвище, которое прижилось.Дело не в коммерческом успехе, хотя именно в 2008 году книга Фрейда Benefits Supervisor Sleeping (1995) принесла на аукционе самую высокую цену за картину живого художника, проданную на Christie’s российскому петрогарху Роману Абрамовичу за 33,6 доллара. миллион.

В старости Фрейд просто проделал огромную работу, в том числе и одну из величайших своих достижений. «В некотором смысле, я думаю, он знал, что это был его последний большой рывок в создании замечательных работ. Я мог просто видеть, что он был действительно амбициозен, старался изо всех сил », — говорит обнаженный мужчина на последней картине Дэвид Доусон, давний помощник художника и владелец Эли, звезды гончих на нескольких поздних картинах.(Фрейд подарил собаку Доусону в качестве рождественского подарка в 2000 году.) Когда Доусон начал работать на Фрейда, 20 лет назад, художник был в середине серии обнаженных снимков актрисы-драг-исполнителя и приспособления для полусвета Ли Бауэри. Бауэри был крупным мужчиной в длину и в обхвате, с лысой продолговатой головой — с ним было много работать с точки зрения топографии, физиономии и площади эпидермиса. И все же Фрейд пошел еще дальше, нарисовав Бауэри больше, чем в натуральную величину. Холсты Фрейда были вытянуты на север, восток и запад, как ему было удобно; часто он работал над верхней частью картины, стоя на переносных ступенях.

Остров на острове

В этот поздний период было много больших картин: не только Бауэри и его дружная клубная подруга Сью Тилли, коренастый социальный агент, дневной распорядитель пособий Спит, , но и не только. люди с обычными пропорциями, такие как друг Фрейда, офицер Эндрю Паркер Боулз. Семифутовый портрет Паркера Боулза, Бригадир, , нарисованный за 18 месяцев сеансов с 2003 по 2004 год, был игривым экспериментом: Фрейд отказался от своей обычной склонности к обнаженной плоти и сделал стиль Рейнольдса или Гейнсборо. картина выдающегося британского джентльмена в униформе, хотя и с характерной неровной, землистой фрейдистской ноткой.«Лучан попросил меня нарисовать форму, которую я носил, когда был командиром домашней кавалерии», — говорит Паркер Боулз, бывший муж Камиллы и бывший «Серебряная палка» в ожидании королевы. «Но прошло 20 лет с тех пор, как я его ношу, и я стал толще. Так что я расстегнул тунику, и у меня вылез живот ».

Картина великолепна — меланхоличная и забавная одновременно: военный, великолепный в своем ленточном пальто с золотым воротником и в элегантных темных брюках с широкими красными полосами сбоку, но с задумчивым лицом ( ностальгия? сожаление? скука?) и его живот, утверждающий себя как центр изображения.Планка посередине белой рубашки Паркера Боулза разделяет его живот на две выпуклости яичек. «Когда я смотрю в зеркало, я думаю:« Неплохо », но затем я вижу картину и слышу, как люди говорят такие вещи, как« Она показывает упадок Британской империи », — говорит Паркер Боулз. «Ну, пусть будет так».

Помимо работы с большими холстами, Фрейд в конце жизни возобновил гравюры, вернувшись к форме, которую он оставил в юности. Он также взял на себя свою долю небольших картин, таких как его портреты Короля Дэвида Хокни с завязанными шеями (2002) и королева Елизавета II, явно напоминающая Бродерика Кроуфорда (2001).

На момент своей смерти Фрейд не только наполовину закончил офорт Кинга, чей ресторан Wolseley он обедал несколько вечеров в неделю, но также и над своим вторым нарисованным портретом Салли Кларк, чей ресторан-кафе, Clarke’s , заведение в Ноттинг-Хилле, недалеко от его дома, где он завтракал и обедал почти каждый день.

Эта овердрайв-рабочая этика была одновременно признанием ожидаемой смертности и хеджированием от нее. Доусон поражается тому, чего удалось добиться его боссу.«Чистый объем, масштаб», — говорит он. «Он никогда не торопился с работой. Но, боже мой, выходили одна великая картина за другой. Он чувствовал, что может это сделать, и он был в состоянии. И это был его последний шанс ».

Несмотря на рост всего около пяти футов шести дюймов, Фрейд был внушительной фигурой с жестоким взглядом, часто сравниваемым с взглядом ястреба, и суровой аристократической осанкой; даже когда рисовал, он всегда носил длинный шарф, изящно завязанный на шее. Он также был очень замкнутым человеком, который не хотел, чтобы его биография рассказывала о восприятии его искусства людьми.Что он был средним сыном младшего сына Зигмунда Фрейда; что он родился в 1922 году в Берлине и переехал с семьей в Англию в 1933 году, когда Гитлер стал канцлером Германии; что его знакомые на протяжении всей его жизни простирались от Пабло Пикассо до Альберто Джакометти и герцога Бофорта, до близнецов-гангстеров Крей и Кейт Мосс; что он ловелас и заядлый наездник — все неважно. По его словам, художник должен выступать в своих работах «не более, чем Бог в природе».Мужчина — ничто; работа — это все ».

И, честно говоря, не нужно ничего знать о Фрейде, чтобы оценить его картины. Рассмотрим его мастерство: от Беременная девушка (1960–61) до Обнаженная девушка с яйцом (1980–81) до Женщина, держащая большой палец (1992) до Портрет обнаженной (2004–5), о том, как грудь провисает и ложится на грудь лежащей женщины — неидеализированный взгляд на женственность, который, тем не менее, почти феминистский в своем сопротивлении предписанным ожиданиям от портретной фотографии женщин.Или подумайте о гипер-мужественном взрыве, созданном серией Head of a Big Man (1975), витиеватая, мясистая голова его натурщицы средних лет, угрожающе поднимающаяся из бледно-голубой рубашки, как голова капризной черепахи из панциря. . Эти образы могут быть беспощадными, но они не являются жестокими и / или гротескными, как говорят недоброжелатели Фрейда и даже некоторые из его поклонников. Скорее, это интенсивные занятия с его моделями как живыми существами, с тем, каковы их головы и тела, когда через них циркулируют кровь, кислород и эмоции.Это забавные, удивительные фотографии, в которых можно потеряться.

В этом году две крупные ретроспективы предоставят британской и американской публике беспрецедентную возможность полностью погрузиться в мир Фрейда. 9 февраля в Лондоне открывается выставка Национальной портретной галереи «Портреты Люсьена Фрейда» в рамках городской культурной олимпиады, проводимой в преддверии Летних Олимпийских игр. Это первая ретроспектива Фрейда, посвященная исключительно его изображениям людей, и художник лично принимал участие в ее подготовке, хотя, по словам куратора современного искусства музея Сара Хоугейт, «он сказал:« Ну что ж ». , Меня не будет в 2012 году.’” Шоу «Портреты» этим летом переедет в Техас и откроется в Музее современного искусства Форт-Уэрта 2 июля. А 17 февраля галерея Blain / Southern в Лондоне представит «Люсьен Фрейд: Рисунки» — самый полный обзор работ Фрейда на бумаге, в котором будет представлено более сотни рисунков и офортов с 1940-х годов до настоящего времени. Ретроспектива «Рисунков» будет проходить в Blain / Southern до 5 апреля, а затем в Acquavella Galleries в Нью-Йорке с 30 апреля по девятое июня.

Помня о выставке в Национальной портретной галерее, Фрейд посвятил себя тому, чтобы продвинуться настолько далеко, насколько мог, на Портрет собаки, как квадратную картину Доусона и Эли. Он провел большую часть своей карьеры, будучи глубоко немодным, фигуративным художником, одурманенным Констеблем и Тицианом, в то время как мир середины века вокруг него стал абстрактным экспрессионистом, оперной и поп-музыкой. Не то чтобы это когда-либо влияло на него. В то время как другие в его когорте, такие как художник-иллюстратор Джон Минтон, который был предметом мрачного, арестованного портрета Фрейда в 1952 году и покончил с собой в 1957 году, отчаялись в своей несущественности, Фрейд продолжил, остров на острове .

Однако он претерпел один серьезный стилистический сдвиг. Его ранние работы холодно окрашены, точны, как рисовальщики, и строго двумерны — лишены тех телесных качеств, с которыми он мог бы идентифицироваться. Его картины конца 40-х годов его первой жены, Китти Гарман, дочери скульптора сэра Джейкоба Эпштейна, прекрасны по-своему, но, похоже, это работы какого-то другого художника: ее лицо изображено с плоской скалкой, и все завивка ее секущихся волос точно задокументирована.Но дружба Фрейда с художником Фрэнсисом Бэконом, начавшаяся в 1940-х годах, побудила его изменить свой подход: «Я думаю, что манера живописи Фрэнсиса позволила мне почувствовать себя более смелой».

Новый свободный подход оказался откровением не только для художника, но и для его аудитории. Переходная модель «Женщина в белой рубашке», «», написанная в 1956 и 1957 годах, является хорошим примером. Ее героем была его подруга, герцогиня Девонширская, урожденная Дебора Митфорд, младшая из сестер Митфорд.Но ее красота в виде английской розы едва заметна на портрете, испещренном мазками и завитками тусклого цвета — «все зеленовато-хаки», как пишет теперь 91-летняя вдовствующая герцогиня в своих последних мемуарах «». Мне! И все же чудо в том, что картина Фрейда с ее бурными мазками и внимательным взглядом, подобным М.Р.И., предсказывала будущее: «По мере того, как я становлюсь старше, — пишет ее объект, — мое сходство с портретом растет».

Рукописный ввод Фрейда станет только свободнее, если он заменит свои мягкие щетки из соболя на жесткие, щетинистые из свиной шерсти, которые он сократит до кусков.Начиная с 60-х годов, краска тоже становилась гуще — складывалась, расслаивалась и размазывалась по мере того, как он кропотливо создавал форму с помощью цвета. Не случайно картины Фрейда стали более чувственными, все больше, если не исключительно, сосредоточены на обнаженных телах.

Люсьен Фрейд | Christie’s

Немногие художники достигают того уровня, который Люсьен Фрейд добился при жизни. За свою почти 70-летнюю карьеру он стал величайшим британским художником 20-го века, современным мастером, который неустанно преследовал свой собственный эзотерический проект по запечатлению человеческого тела во всей его хрупкости, непристойности и красоте.«Я хочу, — сказал он однажды, — моя картина была как плоть. Для меня картина — это личность, и я хочу, чтобы ее воздействие на меня было таким же, как и воздействие плоти ». В эпоху, когда фигуративная живопись теряла актуальность, становясь не более чем благородной академической традицией, работы Фрейда докажет свою непрерывную и поразительную силу.

Фрейд родился в Берлине, в семье архитектора Эрнста Фрейда и внука Зигмунда Фрейда, и приехал в Лондон со своей семьей в возрасте 11 лет.Он учился в Центральной школе искусств и ремесел в Лондоне, посещал курсы в Восточной Англии школы живописи и рисунка под руководством Седрика Морриса, а затем в Лондонском колледже ювелиров. Вместе с Фрэнсисом Бэконом и Фрэнком Ауэрбахом он был лидером авангардного круга 1950-х годов, окружавшего клуб Colony Room в лондонском Сохо. Его ранние работы были сосредоточены на рисовании, но с начала 1940-х годов он писал необычные образы, вдохновленные сюрреализмом. В течение 1950-х годов его сюрреализм превратился в реализм, что прекрасно видно в картинах Interior at Paddington (1951) и Hotel Bedroom (1954) .

К концу 1950-х годов он решительно обратился к изучению человеческой формы, сначала в изысканных портретах и полуобнаженных изображениях, а затем, с 1960-х годов, в полностью обнаженных изображениях, таких как его шедевр Benefits Supervisor Sleeping (1995). Всегда изображаемый в изолированной вселенной своей студии, Фрейд часто изображал друзей, родственников, давних моделей или даже самого себя. Этот глубоко личный подход, казалось, противоречил резкости его презентации, но он составляет часть непреходящего очарования его работы.

Вместе с работами его друга Фрэнсиса Бэкона картины, гравюры и рисунки Фрейда являются одними из самых ценных произведений современного искусства в мире.

Рисунков Люсьена Фрейда — — Выставки

Нью-Йорк, Нью-Йорк — Галерея Аквавелла рада объявить «Рисунки Люсьена Фрейда», самый полный обзор работ Люсьена Фрейда на бумаге, когда-либо выставленных в США с 1 мая по 9 июня. 2012. Выставка, которую курирует Уильям Фивер, будет включать более восьмидесяти работ с 1940 года по настоящее время, многие из которых взяты взаймы из престижных государственных и частных коллекций.Фивер, организовавший знаменитые ретроспективы Фрейда в галерее Tate Britain, Лондон (2002 г.) и Museo Correr, Венеция (2005 г.), работал с художником в течение четырех лет над сборкой выставки. Выставка направлена на то, чтобы представить рисунки Фрейда, часто затмеваемые его картинами, как фундаментальный аспект творчества художника. «Рисунки Люсьена Фрейда» были организованы в сотрудничестве с Blain | Southern в Лондоне, где они демонстрировались с 14 февраля по 5 апреля 2012 года, что совпало с крупной ретроспективой картин Фрейда в Национальной портретной галерее.

Работы в «Рисунках Люсьена Фрейда» варьируются от интимных портретов семьи и друзей Фрейда до пейзажей и исследований животных. Будет представлен широкий спектр материалов, включая уголь, пастель, конте, перо и тушь, цветной карандаш, офорт и акварель. Работы на бумаге также будут сопоставлены с картинами Фрейда, написанными маслом, чтобы продемонстрировать, как каждая среда влияет на другую.

Многие работы были отобраны покойным художником из альбомов для рисования и никогда ранее не выставлялись.Фрейд заявил: «Я очень гордился своим рисунком» и считал его рисунки абсолютно неотъемлемой частью его картин. Фивер также подчеркивает «взаимодействие между работами на бумаге, как рисунками, так и гравюрами, и картинами последних семидесяти лет». Фивер подчеркивает, что рисование было и всегда было «сильной стороной в творчестве Фрейда». Выставка прослеживает развитие Фрейда от ранних детских эскизов, начатых в 1930 году, до работ 2011 года, последнего года его жизни. Хотя рисунки Фрейда стали менее плодотворными в начале 1950-х годов, когда он начал уделять основное внимание живописи, выставка включает в себя важные работы на бумаге из всех периодов жизни художника.В шоу также рассказывается о его работе в офорте, в том числе о его экспериментах со средой в конце 1940-х годов и о его более обширных работах по травлению, начатых в 1980-х годах.

Lucian Freud Drawings представляет пятую выставку работ художника в галерее Acquavella. «Мы были эксклюзивным представителем Люсьена Фрейда в течение девятнадцати лет, отношения, которые превратились в прочную дружбу», — объяснил Уильям Аквавелла. «Мы начали разговор об этой выставке несколько лет назад, и он с энтузиазмом сотрудничал с ней, помогая размещать основные работы на бумаге, особенно с первых дней своей карьеры.К сожалению, он не дожил до этой выставки, которая, как мы надеемся, установит, что, хотя Фрейд по праву считается величайшим фигуративным художником своего поколения, его графические работы заслуживают не меньшего признания ».

Люсьен Фрейд (1922–2011) родился в Берлине, а затем эмигрировал с семьей в Англию. Всемирно известный как портретист, он рисовал известные фигуры, в том числе королеву Англии, лорда Ротшильда, барона Тиссен-Борнемису, Кейт Мосс и других художников Дэвида Хокни и Фрэнсиса Бэкона.Фрейд был предметом многочисленных музейных ретроспектив и выставок, включая выставки в Центре Жоржа Помпиду в Париже, Музее современного искусства в Нью-Йорке, Ирландском музее современного искусства в Дублине, Museo Correr в Венеции, Метрополитен-музее Искусство в Нью-Йорке, Художественная галерея Уайтчепел в Лондоне, Музей Хиршхорна и Сад скульптур в Вашингтоне, округ Колумбия, Тейт Британия и Шотландская национальная художественная галерея.

В дополнение к своей кураторской работе Уильям Фивер является автором «Люсьена Фрейда» (Нью-Йорк: Риццоли, 2007), самой полной на сегодняшний день публикации о художнике за семьдесят лет.

Люсьен Фрейд Картины, биография, идеи

2001

Ее Величество Королева Елизавета II 2000-2001

На протяжении своей карьеры Фрейд написал множество портретов известных людей. Королева, пожалуй, его самый влиятельный и узнаваемый во всем мире персонаж. Хотя Фрейд обычно работал крупно, размер этой композиции составлял примерно девять с половиной на шесть дюймов, что делало ее одной из самых маленьких его картин. Тем не менее, он изображает британского монарха как внушительного размера. Вся композиция заполнена ее лицом.Полоска жемчуга украшает ее шею, а поверх седых волос — искусно украшенная корона. Симметричные детали в украшениях и волосах отмечают параметры картины и служат своего рода психической границей для работы. Корона — предмет, который Фрейд специально просил носить для портрета, — доминирует над верхней границей картины.

Согласившись позировать художнику, королева встретилась с Фрейдом на совещании в мае 2000 года. В качестве исключения из своей обычной практики назначения встреч в студии Фрейд поехал на сеансы в Санкт-Петербург.Джеймс Палас в Монастырском дворе Королевской коллекции, где она сидела для него в студии консервации картин. На создание небольшого холста ушло более шести месяцев, и он был наконец закончен в декабре 2001 года. К тому времени, когда он был готов нарисовать корону, у королевы, у которой были другие обязанности, закончилось время. Так что нужно было использовать модель. Фрейда, который всегда был громоотводом для споров, обвиняли в том, что он изображал королеву в нелестном и чрезмерно резком свете.

Проект вызвал споры и получил неоднозначные отзывы (некоторые сочли его дешевым рекламным ходом художника с исчезающим талантом).Тем не менее, в его откровенном наблюдении за чертами лица королевы можно увидеть грубую интенсивность, которую Фрейд поддерживал на протяжении всей своей карьеры и отказывался минимизировать, независимо от предмета его изучения. Среди наиболее интригующих интерпретаций этого портрета, недавно обсужденных независимым историком искусства Саймоном Абрахамсом, является то, что королева является символической заменой самого художника, своего рода альтер-эго. Черты старения королевы на этом портрете удивительно похожи на черты самого Фрейда, и британская пресса жаловалась, что портрет совсем не похож на нее, добавляя достоверности теории.

Холст, масло — Собрание Королевского коллекционного фонда, Англия

Люсьен Фрейд: Автопортреты | Выставка

Впервые в мире мы объединили автопортреты Люсьена Фрейда на одной необычной выставке. Посмотрите более 50 картин, гравюр и рисунков, на которых этот современный мастер британского искусства пристально смотрит на себя.

Один из самых известных портретистов нашего времени, Люсьен Фрейд — также один из очень немногих художников 20-го века, которые изображали себя с такой последовательностью.

Его автопортреты, охватывающие почти семь десятилетий, дают захватывающее представление как о его психике, так и о его развитии как художника — от его самого раннего портрета, написанного в 1939 году, до его последнего портрета, выполненного 64 годами позже. Они прослеживают увлекательную эволюцию от линейных графических работ его ранней карьеры до более плотного, живописного стиля, который он стал синонимом.

Его портреты вместе представляют собой увлекательное исследование процесса старения. С каждой работой заново сталкиваясь со своим представлением о себе, он изобразил себя в молодости как греческого героя Актеона, мрачного отражения которого в более позднюю жизнь и подходило для великого художника обнаженной натуры 20-го века, обнаженным в возрасте 71 года, но в паре расшнурованных ботинок.

Когда его спросили, был ли он хорошей моделью для себя, Фрейд ответил: «Нет, я не принимаю информацию, которую получаю, когда смотрю на себя, вот где начинаются проблемы». Именно эта «беда» делает автопортреты Фрейда настолько привлекательными — и дает шанс увидеть дело всей жизни в одном спектакле.

Выставка, организованная Королевской академией художеств в Лондоне в сотрудничестве с Музеем изящных искусств в Бостоне.

Люсьен Фрейд: Автопортреты находятся в нашей меньшей галерее, крыле Саклера, и мы ожидаем, что спрос будет высоким.Чтобы получить наилучшие впечатления, Друзья должны забронировать бесплатный билет на это шоу по расписанию, чтобы увидеть это шоу в обычном режиме выставки, а также в расширенные часы.

27 октября 2019 — 26 января 2020

Ежедневно 10.00 — 18.00
Пятница 10.00 — 22.00
Суббота 10.00 — 18.00

Билеты 18 фунтов (без пожертвования 16 фунтов). Возможны уступки. Друзья РА ходят бесплатно, но должны бронировать заранее рассчитанный билет для себя и своего гостя.

Джиллиан и Артур М.Крыло галерей Саклера, Королевская академия художеств

Люсьен Фрейд — IMMA

Обзор

Люсьен Фрейд родился в Берлине у Эрнста, сына архитектора психоаналитика Зигмунда Фрейда и его жены Люси Браш. В 1933 году в возрасте десяти лет Фрейд бежал со своей семьей в Англию, опередив рост нацизма. Семья поселилась в Лондоне, где Фрейд прожил всю оставшуюся жизнь.

Фрейд учился в Центральной школе искусств и ремесел в Лондоне и в восточно-английской школе живописи и рисунка Седрика Морриса в Дедхэме.Его первая персональная выставка в галерее Лефевр получила признание критиков в 1944 году, после чего последовал ряд галлюцинаторных, прекрасно нарисованных портретов, которые сделали его художником, на которого стоит смотреть. Приверженность Фрейда реализму и сосредоточение внимания на человеческой фигуре в то время, когда абстракция и другие прогрессивные формы практики были более плодовитыми, заставляли его попадать в центр внимания до 1980-х годов, когда возобновление международного интереса к живописи и фигуре придало его работам новое значение. С тех пор Фрейд стал одним из самых известных и уважаемых британских художников 20 века.Награжден Почетным кавалером и орденом «За заслуги». Основные ретроспективы его работ проходили в галереях Tate Britain, 2002, IMMA 2007, MOMA, 2008 и Национальной портретной галерее в Лондоне в 2012 году.

Фрейд посетил Дублин и Коннемару в Ирландии в конце 1940-х годов, отчасти во время паломничества к Джеку Б. Йитсу, которого он считал величайшим из ныне живущих художников, а затем, когда женился на Кэролайн Блэквуд из семьи Гиннесс. С 1950-х он связался с ирландскими художниками, такими как Патрик Свифт, чью дублинскую студию он использовал, и Эдвард Макгуайр, чьим наставником он был в Художественной школе Слейда, а также с литературным кружком Патрика Кавана, Джона Монтегю, Брендана Бехана, Энтони Кронина и их коллег. Сохо среда.Подробное описание Фрейда и Ирландии будет изучено в рамках проекта Фрейда, включая его тесные связи с другим великим фигуративным живописцем 20-го века, уроженцем Ирландии и проживающим в Лондоне, Фрэнсисом Бэконом — его другом, наставником и большим соперником. тридцать лет и чью мастерскую вы можете посетить в городской галерее Дублина Хью Лейн.

Люсьен Фрейд и храм плоти

Жуть и свет Люсьена Фрейда | Артхроника

О чем говорит мне эта картина? «Стоящая на фоне тряпок» Люсьена Фрейда

«Ей неуютно ни в собственном теле, ни в мире»

«Вызов нашему нарциссическому представлению о себе»

Внук Зигмунда Фрейда стал знаменитым художником. Только посмотрите, что из этого вышло

Девушка в темном пальто

Люсьен Фрейд, автопортрет

Девушка в постели

Девушка в темном платье

Девушка в берете

Портрет леди Элизабет Кавендиш

Девушка с розами

Женщина в белой рубашке

Комната в гостинице

Джон Дикин

Девушка с листьями

Голова большого мужчины

Девушка в меховом пальто

Дэвид Хокни

Человек с пером

Голова женщины

Белла

Аннабель

«Отражение» (автопортрет Люсьена Фрейда)

Бонус: немного о метафорах Люсьена

Лондонские адреса Люсьена Фрейда — ZIMA Magazine

Цветное месиво и разорванный рот Эти художники увидели в человеческом теле искореженную войной плоть: Искусство: Культура: Lenta.ru

Выставка: Фрэнсис Бэкон, Люсьен Фрейд и лондонская школа

Зависимости всех сортов

Жизнь на огромных скоростях

Разрушительные отношения с другими людьми

Жажда славы

Люсьен Фрейд — 283 произведения

Психоанализ Люсьен Фрейд | Ярмарка тщеславия

Люсьен Фрейд | Christie’s

Рисунков Люсьена Фрейда — — Выставки

Люсьен Фрейд Картины, биография, идеи

Ее Величество Королева Елизавета II 2000-2001

Люсьен Фрейд: Автопортреты | Выставка

27 октября 2019 — 26 января 2020

Люсьен Фрейд — IMMA

Обзор

Добавить комментарий Отменить ответ

Рубрики