Что значит классическое произведение: классическое произведение - это... Что такое классическое произведение?

Содержание

классическое произведение — это… Что такое классическое произведение?

классическое произведение: classic

классическое представление
классическое решение

Смотреть что такое «классическое произведение» в других словарях:

произведение — я; ср. 1. к Произвести производить. Дать фейерверк для произведения наибольшего эффекта. 2. чего. Результат труда; создание, творение. Человек высшее п. природы. Компьютер великолепное п. ума человека. // Продукт творчества; труд, работа, вещь. П … Энциклопедический словарь
произведение — я; ср. 1) к произвести производить. Дать фейерверк для произведения наибольшего эффекта. 2) а) чего Результат труда; создание, творение. Человек высшее произведе/ние природы. Компьютер великолепное произведе/ние ума человека … Словарь многих выражений
Ходзько, Иван — дядя Игнатия Ходзьки (см.), род. в Литве, в Минском воеводстве Вилейского повета, 24 июня 1777 г., умер 10 октября 1852 г.; получив образование в Вильне, Х. вскоре, благодаря уму и энергии, занял ответственную должность визитатора школ Виленской… … Большая биографическая энциклопедия
Котляревский, Иван Петрович — писатель, возродитель новой малорусской литературы. Род. в Полтаве 29 августа 1769 г., ум. там же 29 октября 1838 г. Отец Котляревского занимал должность канцеляриста в полтавском городовом магистрате, дед дьяконствовал в полтавском Успенском… … Большая биографическая энциклопедия
Хацис, Христос — Христос Хацис Χρήστος Χατζής Дата рождения 21 марта 1953(1953 03 21) (59 лет) Место рождения Волос Годы активности … Википедия
Богданович, Ипполит Федорович — род. 23 декабря 1743 г. в местечке Переволочне, в Малороссии. В раннем детстве он обнаружил страстную любовь к чтению, рисованию, музыке и поэзии. На одиннадцатому году он был отвезен в Москву и записан в Юстиц коллегию юнкером. Президент… … Большая биографическая энциклопедия
Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (Чайковский) — У этого термина существуют и другие значения, см. Концерт для фортепиано с оркестром № 1. Концерт для фортепиано с оркестром № 1 си бемоль минор, соч. 23, был написан П. И. Чайковским в 1874―1875 годах. Это один из самых известных… … Википедия
Речь Посполитая, образование государства — В конце XV начале XVI в. Польша являлась одной из сильнейших держав в Центральной и Восточной Европе. Политическое укрепление Польши было обусловлено экономическим подъёмом XIV XV вв. и стояло в тесной связи с успешным исходом борьбы с основным… … Всемирная история. Энциклопедия
Мансипация — древнеримская форма приобретения власти (manus, см. ), торжественный договор покупки, состоявший в отвешивании особым лицом, весовщиком (libripens), кусков меди (заменявшей в древности монету и представлявшей покупную цену) и в переходе… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Манцони — (Александр граф Manzoni) знаменитый итальянский поэт и романист (1784 1873). По матери доводился внуком Беккарии. По окончании курса наук в Павийском унив., М. отправился в Париж, где имя деда открыло ему доступ в кружок идеологов Дестю де Траси … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Испания — (Espana) официальное название Испанское Государство (Estado Espanol). I. Общие сведения И. государство на крайнем Ю. З. Европы. Занимает 5/6 Пиренейского полуострова, Балеарские и Питиусские острова в… … Большая советская энциклопедия

Классическая литература — это… Что такое Классическая литература?

Классическая литература — корпус произведений, считающихся образцовыми для той или иной эпохи.

Понятие классики в литературе складывается в три последних столетия античности: оно обозначало определённую категорию писателей, которые по не всегда ясным причинам (в силу древности или авторитета в глазах просвещённых людей) считались достойными служить образцами и наставниками во всём, что касается владения словом и получения знаний. Первым классическим автором безусловно считался Гомер. «Одиссея» и «Илиада» уже в классический период развития Греции (V в. до н. э.) считались недостижимой драматической вершиной (понятие «драмы» у древних греков было практически тождественно понятию литературы в целом). В V—VIII веках н. э. сложился канонический список

auctores (буквально: «поручителей»), обладающих auctoritas, — текстов, определявших нормы и теории, что передавались в процессе обучения. Канон этот не был абсолютно незыблемым; однако в разных школах он варьируется минимально, и ядро его остаётся постоянным. По мере приближения к XIV веку возникает тенденция к расширению списка.

Наряду с поэтами и прозаиками эпохи Августа в эти перечни включаются писатели более поздних эпох, а также представители язычества и христианства IV, V, а иногда и VI и VIII веков. Все эти «авторы» служат общим, как бы обезличенным достоянием; их постоянно цитируют<, им подражают, их разрезают на сентенции, к ним сочиняют глоссы.

Современный смысл понятия «классическая литература» уходит корнями в Эпоху Возрождения, когда в процессе секуляризации европейской культуры писатели обратили своё внимание на античных авторов. Результатом этого явилась эпоха классицизма в литературе, во время которой писатели подражали греческим драматургам, прежде всего Эсхилу, Софоклу и Эврипиду. Канон классической драмы описан в работе Николя Буало «Поэтическое искусство». С тех пор в узком смысле слова «классическая литература» означает всю античную литературу. В широком смысле слова понятие «классический» стало употребляться по отношению к любому произведению, которое задало канон для своего жанра.

Так появилась классика романтизма (Байрон), классика модернизма (Пруст, Джойс), классика массового романа (Дюма), и так далее.

Как полюбить читать классику

Что проходят по литературе в школе

На школьных уроках литературы, как правило, читают русскую классику. В разных классах знакомятся также с мифами и сказками народов мира, отдельными зарубежными произведениями.

Классическими считают те произведения, которые стали национальным достоянием. Это книги, которые волнуют людей во все времена и поднимают вечные темы — любовь и дружба, жизнь и смерть, вера, самоопределение человека. В русскую литературную классику входит творчество М. В. Ломоносова, А. С. Пушкина, Д. И. Фонвизина, В. А. Жуковского, Ф. М. Достоевского, Н. В. Гоголя и многих других замечательных писателей.

Считается, что с классикой должен быть ознакомлен каждый образованный человек. Более того, классическая литература обязательна для изучения — это проверяют и на промежуточных, и государственных итоговых аттестациях.

При этом книжная полка «Экстерната и домашней школы Фоксфорда» объёмнее и интереснее, чем в обычной школе. Кроме классики, ученикам предлагаются к обсуждению такие необычные для школьной программы произведения, как «Каникулы» Рэя Брэдбери, «Хроники Амбера» Роджера Желязны и другие. Посмотрите, к примеру, наш список литературы на лето.

Каждый урок литературы в домашней онлайн-школе «Фоксфорда» — это активное обсуждение. Преподаватели не просто знакомят учеников с теорией литературы, но стараются пробудить интерес к художественным текстам, даже таким непростым для понимания современного подростка, как классика.

Зачем читать классиков

Человек, читающий классику, получает эмоциональный культурный опыт. Он переживает за героев, вместе с ними проживает все события. Это развивает чувство эмпатии, то есть способность к сопереживанию.
Классические произведения погружают нас в другую эпоху. С помощью чтения мы можем познакомиться с давними традициями и узнать, как жили люди столетия назад.
Чтение классики улучшает грамотность. Речь становится ярче, потому что обогащается литературными приёмами и средствами выразительности.
Классические книги развивают мышление. Так, выпускница «Домашней школы Фоксфорда» Варвара Королёва читает классику для тренировки мозга.

«Гаджеты — это круто, интернет — это огромные возможности. Однако если бесконечно залипать в ленты соцсетей, то проблема клипового мышления и прочие когнитивные искажения неизбежны. Для тренировки мозга читайте классику — Толстого, Бунина или каких-нибудь философов. Не нравится русская классика? Читайте французскую, английскую, какую угодно. Даже если трудно, непонятно и засыпаешь на третьей странице. Я вообще аудиал, но заставляю себя читать классические произведения, потому что не хочу, чтобы мозг высох».

Как читать произведения классиков

Для чтения серьёзных произведений нужен большой читательский опыт и желание. Если вам трудно разобраться с такой литературой, воспользуйтесь нашими советами. Возможно, они помогут полюбить школьную классическую литературу.

Узнайте исторический контекст

Каждая книга — это определённый период в истории. На людей того времени влияли политические и социальные события, культура и другие факторы. Достаточно главы из учебника истории, чтобы освежить в памяти устройство государства и общества периода, описанного в книге. Со знанием исторического контекста произведение станет для вас интереснее, вы будете лучше понимать речь, настроения и поступки героев.

Начните с небольших книг

Классику тяжело усваивать, если вы мало читаете. Для накопления читательского опыта попробуйте начать с чего-нибудь попроще. Например, рассказов и поэм, психологически к ним проще подступиться, чем к длинным литературным формам.

Исследуйте книгу

Быстрое чтение — это не вариант для классики. Такую литературу необходимо читать вдумчиво, помечая карандашом (или закладкой в приложении) интересные или непонятные моменты. Важно находить ответы на свои вопросы сразу же, иначе забудется контекст. При чтении романов можно делать схемы отношений между героями и основных событий.

Читайте вслух

Язык классической литературы красивый и живописный. Большинство таких произведений зачитывались современниками писателей в салонах или кругу семьи. Но современному человеку читать её довольно тяжело, много незнакомых слов и сложные предложения. Зато так легче сконцентрироваться на книге и вникнуть в смысл произведения.

Смотрите экранизации

Фильмы и театральные постановки, конечно, не заменят оригиналов. В них порой отсутствуют важные сюжетные линии, могут быть искажены факты, даже финал может отличаться. Но воспринимаются они легче и могут заинтересовать произведением.

Заведите читательский дневник

Читательский дневник поможет обдумать и лучше запомнить прочитанную информацию. К нему можно обратиться спустя время и вспомнить содержание книги. Одна из форм такого дневника — commanplace book. Это отдельный ежедневник для записи цитат, интересных идей и выдержек из книг.

Читайте и любите классику. Удачи!

6 доказательств того, что литература полезна в обычной жизни • Arzamas

На примере шести понятий из теории литературы

Рассказал Сергей Зенкин

Чтение. Жена художника. Картина Карла Холсё. Дания, до 1935 года© Fine Art Images / Diomedia

1. Литература учит нас говорить так, чтобы все слушали

Каким образом: учитесь у писателей и поэтов — речь должна быть странной, необычной, нарушать привычные ожидания.

Термин из теории литературы, который это объясняет: остранение.

Кто придумал термин: Виктор Шкловский — в статье, опубликованной в 1917 году. В отличие от многих других терминов теории литературы, слово было не взято из обыденного языка, а придумано специально.

Что это значит: остранить — значит сделать странным. Мы привыкаем к словам, ситуациям и прочим фактам нашего опыта, а писатель с помощью специальных приемов делает привычные вещи необычными, заставляет нас увидеть их как в первый раз, по-новому на них посмотреть и по-новому осмыслить.

Остранение может быть двух типов. В первом случае остраняются слова. Вместо того чтобы назвать вещь прямо, поэт называет ее иносказательно: не «в Санкт-Петербурге», а «на брегах Невы». Вместо того чтобы излагать коротко и просто, автор неэкономно расходует слова, например повторяет синонимы или же созвучные слова: «…уж он эту свою бочку поворачивал, переворачивал, чинил, грязнил, наливал, выливал, забивал, скоблил, смолил, белил, катал, шатал, мотал, метал, латал, хомутал…» (Франсуа Рабле в переводе Николая Любимова). Все, что рассказывают в школе о метафорах, сравнениях и прочих фигурах речи, — это примеры остранения слов. Остранением речи являются стихи: в обычной жизни мы смущаемся, сказав что-то случайно в рифму, а в поэзии это обычно достоинство.

Второе применение остранения — к вещам. Вместо того чтобы назвать привычную нам вещь одним словом, писатель рисует целую картину, как если бы эту вещь кто-то увидел впервые, например ребенок, дикарь или иностранец. В обычной жизни восприятие вещей автоматизируется, мы перестаем ощущать окружающие нас объекты, сводим их к стандартным функциям и смыслам. Шкловский писал, что автоматизация «съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны», а цель хорошего писателя — сделать восприятие не автоматическим, а живым.

Толстой в романе «Воскресение» описывает церковную службу — это всем привычная, по крайней мере в его эпоху, церемония, а он дотошно, с необычным богатством деталей рассказывает, какие жесты производит священник, изображая дело так, как будто это видит человек со стороны, не знающий, что такое церковь. В результате изображение службы становится критическим: нас приглашают задуматься над тем, насколько «естествен» и насколько праведен официальный культ, сколько лицемерия может скрываться за его условными обрядами.

Остранение, по Шкловскому, — базовое качество любого художественного творчества. Всякое искусство должно как-то остранять свой материал (например, литература остраняет и язык, и свою тему — то, о чем в произведении написано). Нет остранения — нет искусства Почему иногда мы не замечаем никакого остранения? Понятно, что язык Хлебникова необычный, но что странного в «скучных» описаниях природы у Тургенева? Тут важно помнить: то, что нам сейчас кажется обычным, нейтральным, некогда могло быть очень непривычным: например, те же описания пейзажа, да еще и согласованные с переживаниями персонажей, не были общепринятыми еще в европейской литературе XVIII века, до романтизма с его культом природы. Это значит, что с течением времени слово и произведение искусства сами подвержены автоматизации, могут стереться от употребления. Почему школьник скучает над классическим текстом? Потому что этот текст не кажется ему чем-то новым, неизвестным, ему этот текст уже заранее знаком из позднейшей литературы, использующей те же сюжеты, те же приемы и фигуры речи.

Более современное произведение покажется ему и более ощутимым. .

Чем это полезно в обычной жизни?

Понять, как работает остранение, — значит научиться, во-первых, самому высказываться эффектно и действенно, так, чтобы тебя не слушали вполуха, а прислушивались внимательно. Во-вторых, это позволяет не только в искусстве, но и в жизни смотреть на многие вещи остраненно, а значит, и критически, заново переживать их моральную и общественную неоднозначность. Как писал Шкловский применительно к Толстому, остранение — это «способ добраться до совести».

2. Литература учит видеть за частным — общее

Каким образом: у всего на свете есть структура, и ее надо разглядеть. А на книжках можно потренироваться.

Термин из теории литературы, который это объясняет: структура.

Кто придумал термин: «структура» — слово общенаучного языка, получившее специфическое значение в структуралистской теории литературы, например у Юрия Лотмана в 1960-е годы.

Что это значит: допустим, мы читаем роман, где действуют люди, с которыми мы никогда не встречались. И эти люди произносят фразы, которые мы слышим в первый раз. Тем не менее мы каким-то образом быстро понимаем, кто является главным героем, а кто — второстепенным, какая фраза является остроумной шуткой, а какая — горьким парадоксом. Конкретные персонажи (с их внешностью и биографией) или конкретные фразы в разных романах различные, но мы понимаем, как к ним относиться, потому что привыкли к смысловым оппозициям, в которые они включены (в данном случае — «главное — второстепенное», «забавное — печальное» и так далее).

Это значит, что у каждого произведения есть структура — абстрактный каркас, состоящий из отношений между элементами; чтобы его увидеть, надо усилием ума опустошить, «выпотрошить» из текста все конкретное и оставить только те роли, которые тот или другой элемент играет в процессе изложения.

Структуры могут быть уникальными, а могут быть и повторяющимися. Многие произведения имеют одну и ту же структуру: все волшебные сказки, все детективы, все торжественные оды. Такие однородные тексты являются нормой в традиционных культурах (таких как фольклор), а то, что нарушает эту норму, отбраковывается. В современной культуре все наоборот: повторяемость структур характерна для массовой словесности (тех же детективов), а выше всего ценятся необычные произведения, структура которых сложна и уникальна. Они, конечно, складываются из структур, существующих ранее (в конце концов, просто из стандартных конструкций языка), но в сложном и самобытном тексте эти структуры соединяются и сталкиваются небывалым и уникальным способом.

Например, в «Преступлении и наказании» использованы две жанровые структуры: структура криминального романа и структура философского эссе. Читатель должен выделить эти две общие структуры и мысленно создать из них одну новую — вот какую работу на дом задает нам Достоевский. Для этого приходится приподняться над конкретным криминальным сюжетом и понять его не как «реальную», то есть уникальную историю убийцы, а как типичную литературную историю, которую он уже встречал в других романах. И приподняться над философским содержанием и воспринять его не как прямое, то есть уникальное обращение к себе, а как новую разработку идейных структур, которые пришли к Достоевскому из предшествующей литературной традиции.

Чем это полезно в обычной жизни?

Во-первых, умение понять (хотя бы интуитивно) структуру произведения необходимо для чтения сложных текстов. Если не понимаешь, что тебе рассказывают и зачем, попробуй разобраться, как это устроено, — может быть, на основе структуры текста откроется и смысл сообщения.

Во-вторых, знание структур позволяет типизировать серийные произведения. В массовой культуре, как уже сказано, структуры постоянно повторяются. Если ты усвоил устройство одного такого текста, ты сэкономишь время, потому что тебе не надо будет читать другие тексты: ты уже заранее знаешь примерно, как они устроены. Например, если ты прочитал достаточно детективов, то уже в следующем можешь сам быстро вычислить убийцу — не потому, что ты великий сыщик (реальный сыщик, возможно, будет вести расследование совсем по-другому), а потому что опытный читатель.

И в-третьих, структуры есть не только в литературе, а вообще везде. В социальной жизни, в экономике, в политике отношения тоже важнее, чем элементы, которыми они связываются: например, сменяются поколения политиков, но остаются примерно одинаковыми отношения между партиями, которые они представляли. Даже если литература прямо не описывает эти отношения, то она все равно тренирует своего читателя в расшифровке структур, а значит, учит его ориентироваться в жизни.

Женщина с книгой. Картина Карла Холсё. Дания, до 1935 годаWikimedia Commons

3. Литература учит отличать важное от неважного, ценное — от мусора

Каким образом: если мы понимаем, чем классика ценнее и сложнее попсы, то и в жизни будем лучше разбираться.

Термин из теории литературы, который это объясняет: текст.

Кто придумал термин: это еще одно слово общенаучного языка, которое по-новому проблематизировано в структуральной теории литературы, например Юрием Лотманом в 1970-е годы.

Что это значит: в теории литературы слово «текст» употребляется иначе, чем в языкознании. Для лингвистики любой осмысленный фрагмент речи является текстом: эсэмэска, обрывочная фраза или роман Джойса «Улисс» — все это тексты.

Иначе обстоит дело в теории литературы: не все написанное (и тем более не все сказанное) признается текстом. Текст — это особо ценное высказывание, которое, в отличие от массы бросовых высказываний, мы считаем нужным сохранять, увековечивать, постоянно истолковывать (нередко противоположным образом), преподавать в школе. Даже черновик какого-нибудь романа обычно не называется текстом, хотя его тоже могут сохранять и изучать (чтобы лучше понять настоящий текст, то есть роман).

Конечно, сохраняются и толкуются не только художественные тексты — например, юридические тоже. Но у художественных произведений, по мысли Лотмана, есть еще специфическое качество: они особо сложны по своему устройству. Это потому, что художественный текст должен быть написан по крайней мере на двух разных языках — или, в терминах семиотики, он зашифрован как минимум двумя кодами.

Первый из этих кодов — это наш естественный язык. Чтобы прочитать «Преступление и наказание», надо знать русский язык (а еще лучше — понимать, чем язык середины XIX века отличается от того языка, на котором мы говорим сейчас). Вторым кодом могут быть, например, законы литературного жанра: романа, новеллы, поэмы. В случае «Преступления и наказания» это, как мы уже говорили, законы криминального романа и законы философского эссе, которые находятся в динамическом взаимодействии.

Почему важно, чтобы кодов было несколько? Потому что текст, зашифрованный одним кодом, можно расшифровать и после этого резюмировать, кратко пересказать; его смысл можно зафиксировать, а само высказывание отбросить. Высказывания, стоящие того, чтобы их перечитывали и переосмысливали, содержат что-то еще, кроме элементарного одного смысла. Многозначность, которую мы ощущаем в литературных текстах, связана с тем, что в них взаимодействуют несколько разных языков. Иногда каждому из языков соответствует свой персонаж произведения: это то, что Михаил Бахтин называл «полифонией», равноправным диалогом языков и идей в художественном тексте.

Чем это полезно в обычной жизни?

Во-первых, читая художественные тексты, мы учимся делать различие между культурно ценным высказыванием, которое заслуживает подробного истолкования и изучения, и теми ненастоящими, неполноценными «текстами», которые можно просто опознать и отложить в сторону или даже сразу выбросить, не читая.

Во-вторых, идея текста как особо сложного высказывания, совмещающего в себе разные языки культуры, позволяет понять сложность самой культуры, где сосуществуют, взаимодействуют, а часто и конфликтуют между собой разные коды, разные дискурсы, то есть способы языкового осмысления реальности: дискурсы профессиональные, научные (причем разных дисциплин и разных школ), общественно-политические (опять-таки принадлежащие к разным идеологиям) и так далее. А художественный текст является сжатой, компактной моделью такого устройства культуры — на его примере мы научаемся распутывать реальное многоязычие социальной жизни, в которой мы живем.

4. Литература учит понимать, когда нас обманывают, — и не поддаваться

Каким образом: нам часто внушают в разных целях, что наша жизнь предопределена, — но на самом деле такая предрешенность есть не в реальности, а только в повествовании о ней. Литература — не жизнь, и об этом важно помнить.

Термин из теории литературы, который это объясняет: повествование/нарратив.

Кто придумал термин: «повествование» — неспециальное и ничейное понятие. Все мы вроде бы знаем, что это такое, но более или менее точное определение выработано только в ХХ веке благодаря таким теоретикам, как Ролан Барт и Жерар Женетт.

Что это значит: по-английскиnarrative — это любое связное изложение чего-либо. В русской терминологии не всякий такой «нарратив» считается повествованием. Повествование — это, во-первых, рассказ о событиях (а не о чувствах, идеях и тому подобном). Во-вторых, этот рассказ должен вестись, когда события уже прошли: рассказчик мог быть раньше их участником, но теперь все равно говорит о них немного со стороны.

Американский философ Артур Данто приводил такой пример. В повествовании историка может быть фраза «В 1618 году началась Тридцатилетняя война». А вот современник этого события (например, летописец, который заносит начало войны в свою хронику) не мог бы написать такую фразу — потому что не знал, сколько война продлится и как ее потом назовут. Поэтому хроника — летопись, бортовой журнал или дневник — не является настоящим повествовательным текстом, хотя в ней есть рассказчик и сообщается о цепи событий.

Повествование — это взгляд из будущего, который устанавливает связи между событиями, следующими друг за другом. И такая связь, установленная задним числом и вытянутая в одну линию (из события А вытекает событие В, из события В — событие С…), дает более схематичную картину, чем в действительности.

Логика повествования отлична от логики реальности. Как объяснял Барт, эта логика основывается на принципе «после этого — значит, вследствие этого», то есть причиной события по умолчанию считается другое событие, о котором нам сообщили раньше. Разумеется, в жизни это не так: у события могут быть многие другие причины, которые нам неизвестны и не прямо ему предшествовали. Но повествовательный дискурс это игнорирует.

Благодаря этому в художественном повествовании меньше сюрпризов, чем в реальной жизни, — и мы можем легче, чем в жизни, предсказывать следующие события. Например, мы знаем, что главный герой романа если и умрет, то лишь незадолго до конца книги, а если попадет в смертельную опасность в середине книги, то наверняка спасется. Это обусловлено не его волшебной неуязвимостью, а просто тем, что повествование так устроено.

Литература сама иногда критикует и высмеивает такую повествовательную логику. Есть, например, знаменитое предание из древнеримской истории: царь Тарквиний обесчестил добродетельную Лукрецию, она покончила с собой, народ возмутился, изгнал Тарквиния, и с тех пор в Риме вместо царской власти стала республика. Это сильный, убедительный нарратив, где одно событие вроде бы с необходимостью следует за другим, вплоть до смены политического режима. Но вот Пушкин задался вопросом: а что, если бы Лукреция в решительный момент дала Тарквинию пощечину? И написал поэму «Граф Нулин», где сельская помещица именно таким способом дает от ворот поворот назойливому столичному ухажеру. Получилось, конечно, опять-таки повествование, тоже по-своему логичное — но другое, пародирующее и деконструирующее логику предания.

Чем это полезно в обычной жизни?

Логика жизни отличается от нарративной логики, однако мы склонны об этом забывать. В результате мы начинаем осмыслять свою реальную жизнь как некое повествование. Например, мы мысленно выстраиваем цепочку причин и следствий и убеждаем себя, что то, что с нами происходит, фатально неизбежно. Мы говорим «полоса везения» или «невезения», как будто однажды выпавшая удача или неудача тянет за собой другие. На самом деле это иллюзия: мы подчиняем сложную многофакторную действительность простой линейной повествовательной схеме.

Эта иллюзия может быть и следствием сознательного, корыстного обмана: по той же схеме строятся так называемые политические и идеологические нарративы, когда целому народу внушают безальтернативную версию его истории. Иногда говорят: «История не знает сослагательного наклонения». Нужно правильно понимать эту фразу: «история» здесь значит «повествование об исторических событиях», которое ведется задним числом и выстроено в одну прямую линию. А настоящая история (процесс совершающихся событий и поступков) всегда могла пойти по-другому, и историки это знают, исследуя несбывшиеся варианты ее развития. «История», где все предрешено и не могло случиться иначе, нужна не историкам, а политикам, которые любят с помощью такой идеологии оправдывать свои ошибки и преступления.

Литература и наука о ней дают нам инструменты, позволяющие замечать такие уловки и не попадаться на удочку нарративных иллюзий в реальной жизни. Что эффектно и изящно в романе, может быть грубым обманом или самообманом в действительности, в политике и обществе.

Интерьер с читающей женщиной. Картина Карла Холсё. Дания, до 1935 года© Fine Art Images / Diomedia

5. Литература воспитывает в нас свободных людей, совершающих самостоятельный выбор

Каким образом: когда мы читаем, мы не просто впитываем те смыслы, которые заложил в произведение автор, — на самом деле мы постоянно совершаем выбор.

Термин из теории литературы, который это объясняет: чтение.

Кто придумал термин: все мы что-то читаем и вроде бы знаем, что это за занятие. Теория ХХ века — Ролан Барт, Ханс Роберт Яусс, Вольфганг Изер, Умберто Эко и другие ученые — сделала чтение проблемой и развернула к этой проблеме научные исследования.

Что это значит: литературоведение XIX века в основном изучало, как литература пишется, — сейчас больше думают о том, как она читается, насколько устройство литературного текста программирует тот или иной способ его чтения. Иными словами, у чтения, как и у текста, есть своя структура, и она лишь отчасти предопределяется структурой текста. Чтение — творческий процесс: не усвоение однозначно заданного смысла, а свободная деятельность, в ходе которой читатель совершает множество выборов, начиная с выбора, читать ли вообще данное произведение или не читать. А наука о литературе ищет в текстах моменты неопределенности, которые позволяют читателю выбирать между разными интерпретациями.

Что значит, что читатель выбирает? Он может читать произведение критически или некритически, в разные моменты чтения применять к тексту разные способы дешифровки, опираясь на разные языки культуры. (Уже говорилось о двойственной структуре «Преступления и наказания»; так же и роман Умберто Эко, который был и ученым, и писателем, «Имя розы», можно читать как детектив, а можно — как философское размышление о культуре.) В самом творческом случае читатель может даже пересочинять текст, например, сказать себе: «Я хочу, чтобы герои выжили и поженились», и воображать такой финал, противоречащий авторскому; или написать собственный вариант текста, его сиквел или приквел, как делают сочинители фанфиков.

Мы можем читать текст на общем с автором родном языке, на чужом языке оригинала, в переводе. Мы можем читать впервые или перечитывать, и наша реакция будет отличаться от первого чтения — мы ведь уже знаем, чем все кончилось. Мы можем читать с разными намерениями: отождествиться с героем и через его судьбу что-то узнать об отношениях между людьми; или погрузиться в язык / культурный код текста и освоить его сложные смыслы и способы их выражения; или, скажем, испытать шок от нарушения эстетических или моральных традиций — типичное удовольствие современного читателя, которому недаром так и рекламируют книги: «сногсшибательное произведение».

Способы чтения бывают не только индивидуальными, но и коллективными, то есть разделяются многими людьми и исторически изменяются. Например, Ханс Роберт Яусс показал, как менялось на протяжении короткого времени — жизни одного-двух поколений — восприятие французской публикой романа Флобера «Госпожа Бовари»: сначала в книге увидели лишь шокирующе «неприличное» описание адюльтеров (автора даже привлекли было за это к суду), но постепенно возобладала другая точка зрения: в судьбе флоберовской героини стали читать критику противоречий буржуазного брака и даже, еще шире, универсальную склонность человека считать себя не таким, как он есть в действительности (один из критиков так и назвал эту склонность — «боваризм»).

Чем это полезно в обычной жизни?

Все это значит, что литература формирует читателя как свободного человека, который самостоятельно вырабатывает свою позицию. Вместе с тем задача теории литературы — признавая за читателем свободу интерпретации, показать, что не все интерпретации равноценны. Какие-то из них могут быть более успешными, а какие-то — напрасными, не приносить никакого приращения смысла — когда читатель вчитывает в текст только то, что заранее знает сам и хочет в нем видеть. Иными словами, чтение следует изучать как ответственную свободу. Нет неизменной и однозначной «канонической» интерпретации текста, но разные возможные интерпретации подлежат сравнению и оценке, у них есть свои достоинства и недостатки.

Теорию чтения очень легко перенести с художественного текста на любую смысловую продукцию, с которой встречается человек, — на рекламу, пропаганду политической идеологии. Разбираясь в структурах чтения, мы лучше понимаем непредзаданность мира: мир открыт для разных смыслов, мы должны сами ответственно осмыслять его. Здесь теория литературы практически перетекает в общую проблематику морали.

6. Литература позволяет, не рискуя ничем, испытать сильные ощущения — и быть готовым к ним в реальной жизни

Каким образом: мы проецируем свои переживания на героев книг.

Термин из теории литературы, который это объясняет: мимесис.

Кто придумал термин: это понятие, в отличие от предыдущих, очень специальное, малоизвестное широкой публике. Термин «мимесис» унаследован от Платона и Аристотеля, но в современной теории существенно переосмыслен. Слово означает по-гречески «подражание»; в современном понимании имеется в виду не изображение какого-то внешнего объекта (например, художник рисует цветок), а коммуникация (например, письмо или чтение), в ходе которой один субъект подражает другому. В теории литературы это понятие применяли, обычно не называя этим словом, члены русской формальной школы 1910–20-х годов; сегодня его использует в числе других Михаил Ямпольский.

Что это значит: изучая мимесис, наука о литературе отвечает не на вопрос «Что значит текст?», а на вопрос «Что он делает?», какое воздействие он должен оказывать на читателя.

Мимесис начинается там, где читатель начинает телесно сопереживать тому, кто говорит: автору произведения или рассказчику, иногда и герою. Такое бывает не только в литературе: например, на фильмах ужасов зрители инстинктивно вздрагивают и закрывают глаза, когда происходит что-то страшное; на комических спектаклях они заразительно смеются, подражая друг другу. Любовная проза навевает эротическое томление, а поэзия заставляет физически переживать свой ритм — все это физиологическая сторона мимесиса.

Подражать можно не только чувствам, эмоциям и физиологическим реакциям, но и словам. Сравнительно простой пример мимесиса — литературное письмо, которое подражает чужой устной речи (в русской теории литературы такой прием называют сказом). Сто лет назад Борис Эйхенбаум разобрал с такой точки зрения «Шинель» Гоголя. Эффект этого произведения, как выясняется, обусловлен не столько смешной или трогательной историей мелкого чиновника Акакия Акакиевича, сколько тем, что автор на протяжении всего текста комически имитирует, передразнивает устную речь какого-то рассказчика — сбивчивую, неумелую, запинающуюся. Такое подражание чужой речи нам предлагается внутренне переживать, чуть ли не проговаривать про себя — вплоть до беззвучного шевеления губами. Если же это будет речь не сбивчивая, а, наоборот, благозвучная, нам, может быть, захочется ее петь.

Более сложный мимесис — подражание процессу познания. Во многих жанрах литературы по ходу действия или рассказа происходит познание чего-то такого, что раньше было неизвестно: герой романа воспитания узнает, как устроена жизнь; сыщик в детективе выясняет, кто совершил преступление. Одновременно с ними все это постигает, проживая процесс узнавания, и читатель: весь процесс познания происходит в его сознании. Литература — это в определенном смысле и есть движение от незнания к знанию.

Литературный герой есть миметическая фигура: в нем важна не столько биография (мы можем ее не знать или почти не знать) или характер (он может быть очень схематичным), сколько то, что мы проецируем на него свое переживание. Мы сочувствуем герою (бывает, даже отрицательному), пытаемся разгадать за него загадку, с которой он сталкивается; мы радуемся, когда он находит успешное решение, беспокоимся и жалеем, когда он не может понять что-то такое, что уже поняли мы. На этом построен такой литературный и театральный прием, как перипетия, — резкое изменение ситуации, когда выясняется что-то новое. Эдип жил себе, правил Фивами и вдруг узнал, что он по неведению совершил страшные преступления. Спрашивается: какое нам дело до древнего мифического Эдипа? А дело в том, что нас заставляют пережить вчуже сам процесс резкого узнавания чего-то нового.

Чем это полезно в обычной жизни?

Мимесис вообще — это психологическая разведка. Посредством условного художественного сопереживания читатель может как бы задешево, понарошку пережить сильные эмоции, которые трудно найти в реальной жизни (опасные, захватывающие приключения), а то и лучше вообще избегать (погибельный, трагический опыт).

Мимесис познания, если говорить конкретно о нем, — это упражнение в познании мира. Литература в принципе говорит обо всем, что интересно человеку: она может по-своему рассказывать и о современной жизни, и об истории, и о философии, и об экономике. В отличие от науки, все это она представляет человеку не как готовые сведения, а как процесс; читая, нужно заново пережить добычу этих сведений, нередко сложную и драматичную.

Литературные страдания. Зачем школьнику классика? – Москва 24, 20.11.2017

Нужна ли классическая литература в школьной программе, какой профит от ее изучения может получить современный подросток? И если это зачем-то нужно, какие доводы нужно привести в пользу чтения классики? Об этом − в колонке журналиста и мамы троих детей Анны Кудрявской-Паниной.

Фото: depositphotos/Kryzhov

В моей жизни был период, когда я не могла читать книги. Случилось это сразу после окончания университета. Мое литературное воздержание длилось несколько лет. Я с удовольствием читала газеты и журналы, вполне сносно относилась к детским книгам сына и дочери, но совершенно не могла заставить себя прочесть хотя бы строчку серьезной, взрослой литературы. Меня не интересовали ни классики, ни современники. За предыдущие 15 лет я наелась книгами досыта. Я даже думала сосчитать, сколько произведений я прочла за свою школьную и студенческую жизнь, но так и не сделала этого. А число получилось бы о-о-очень внушительным. Иногда я думаю, что среднестатистический человек может за всю жизнь столько не прочитать. Это издержки моего образования − сначала советского школьного, а потом российского высшего филологического. Я жалуюсь? Нет. Хвастаюсь? Наверное, тоже нет. Хотя бы потому, что из этого потока книг очень мало что помню. Даже то, что нравилось и читалось запоем, вымывалось из памяти новым книжным томом. Было ли это иногда мучительным? Да. Думала ли я в школе и университете: господи, да зачем мне все эти «саги о форсайтах»? Да. Жалею ли я спустя годы о затраченном на чтение сотен томов времени и силах? Безусловно, нет.

Моя приятельница, очень начитанная и образованная, пытаясь объяснить дочери-подростку, зачем им, современным молодым людям, читать классические литературные произведения из школьной программы (и вообще зачем они в ней присутствуют), споткнулась на том, что не очень понимает, какие аргументы нужно привести ребенку, который твердит: «Зачем мне это? Как мне это пригодится в жизни?» А это действительно интересно, в чем польза чтения классики даже через «не хочу» и есть ли она вообще.

Конечно, можно отмахнуться и сказать, что это нужно для оценок и поступления в вуз, да и вообще «если надо объяснять, то не надо объяснять». Все бы хорошо, кабы речь не шла о наших собственных детях. А значит, объяснять надо, и в первую очередь самим себе.

Я филолог, поэтому первое, что пришло мне в голову, − это развитие языкового интеллекта. И я не только про визуальное закрепление языка. Я про активный и пассивный словарь, про стилистически выверенную речь, про грамотность, про эрудицию, про все, что непременно пригодится во взрослой жизни, чтобы стать успешным профессионалом в любой сфере. И все это в избытке нам предлагает классическая литература − с неизвестными словами, непонятными реалиями, странными, на взгляд современного человека, представлениями о жизни и отношениями. Пропустить это мимо или через себя − зависит только от нас.

Фото: ТАСС/Валерий Матыцин

Одна голова, прокачанная в свое время сотнями книг, − это, конечно, хорошо, а коллективный разум − лучше. Я с интересом читала аргументы других − знакомых и незнакомых мне − взрослых людей под постом своей приятельницы, в котором она этих аргументов и просила.

Не знаю как подростков, а меня они убеждали. Более того, в какой-то момент я поняла, что если бы дала себе время подумать, то почти все из перечисленных другими доводов, скорее всего, пришло бы в голову и мне.

Классическая литература − это один из способов познания мира, который позволяет осознать его невероятное многообразие, понять, насколько разные в нем живут люди и что никакой абсолютной истины не существует. Она дает нам примеры благородства, отваги, самопожертвования, любви и ненависти, предательства, трусости и малодушия. И способ познания мира, предлагаемый ею, совершенно не затратный: все, что нужно, у вас уже есть, − глаза, умение читать и воображение.

Если говорить о классической русской литературе, то именно она закладывает в нас какие-то общие и очень важные культурные коды, необходимые для понимания русской культуры. «Чтобы он понимал, что такое обломовщина, что скрывается за фразой «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей», что стоит за образом Анны Карениной и старухи-процентщицы − это, мне кажется, важно, чтобы человек не чувствовал себя в культурной среде так, как будто он не владеет родным языком. «Человек, не знающий своей литературы, не может познать все богатство родного языка и культуры своего народа, а значит, не будет носителем культурного кода. Недаром Даль определял национальность человека не по крови, а по языку, на котором человек думает. И язык этот должен быть не примитивен, а обогащен слогом великих писателей».

Классическая русская литература − это энциклопедия человеческих образов и психологических типов, она учит философии и развивает эмпатию «к самым разным людям, историям, судьбам». Мне кажется, это некий этап взросления человека − умение понять многообразие мира, попытка понять другого.

Фото: портал мэра и правительства Москвы

Категоричных подростков убедить всеми этими умными словами, конечно, непросто, а иногда и просто невозможно, но это не значит, что пытаться не стоит. Мою дочь убеждать было и не нужно, а вот ее старшего брата приходилось. Несмотря на обилие книг, прочитанных с ним в раннем детстве, в старших классах он категорически отказывался читать книги из школьной программы. Да бог с ней с программой, я была бы рада увидеть его с любой книгой в руках. Но, увы… Гораздо интереснее было висеть в соцсетях или играть в «доту». О, скольких нервных клеток стоило мне это его увлечение! Знаете, на какую книгу удалось неожиданно уговорить этого молодого игрока? Правильно, на одноименную. «Игрок» Достоевского неожиданно парню понравился, да так, что он даже периодически зачитывал нам оттуда цитаты. Одним словом, мотивировать к чтению классики возможно даже самого несговорчивого ребенка. Главное − правильно подобрать литературу. И подход.

Шуточный аргумент «на всю жизнь иммунитет к страдающим мужикам, которыми полна русская литература, типа Онегина и Базарова» тоже наверняка сработает для какой-нибудь юной романтически настроенной особы.

Если ребенок амбициозен и думает о будущем всерьез, можно аргументировать необходимость чтения классики тем, что это поможет и при учебе в вузе, и при овладении профессией, какую бы из них он ни выбрал, потому что это занятие вырабатывает привычку «хорошо ориентироваться в многофигурных и многоплановых сюжетах и удерживать в голове большой объем связей, а это в свою очередь, отбрасывая вопросы рабочей необходимости, для уменьшения вероятности постановки диагноза «старческая деменция» в пожилом возрасте».

Если ваш ребенок начнет ссылаться на «весь цивилизованный мир», напомните ему, что в любой стране каждый интеллигентный человек ассоциирует Россию с великой литературой: «Не красавицами и не «калашниковым», а, извините, Достоевским и Толстым мы в мире ценны. И даже если мы до конца не в силах понять, почему (лично я не могу понять, почему Достоевский?), то надо просто из интереса узнать, что находят такие разные люди в этих книгах. Даже если не понравится, тем более! Сам потом не прочитаешь, а школа − отличный шанс узнать. Ну а некоторых наших классиков так и просто очень интересно читать».

Фото: ТАСС/Валерий Матыцин

Ну и если этого окажется недостаточно, сводите ребенка на «Грозу» под саундтрек группы «Ленинград» в постановке Евгения Марчелли или на крымовского «Онегина». Может быть, такое современное прочтение классики взбодрит вашего старшеклассника?

Я отчасти согласна с тем, что многие обязательные произведения школьникам не по возрасту, не по знаниям и, может быть, даже не по уму. Мне так в свое время были совсем не по уму логарифмы и интегралы. Вопрос: кто мешает вам перечитать это в зрелом возрасте, чтобы осознать всю глубину произведения? И еще вопрос: а многие ли возьмутся за классику в возрасте «кому за…»? Не за одну книгу, не за две. И я не одна так думаю: «Закладывается хоть какая-то база общего развития. Когда дорастешь, захочешь перечитать (возможно), так как переосмыслишь многие вещи. А если не читать в школе, то в 30 уж точно и не будешь думать, что это нужно».

На самом деле меня (и не только меня) удивляют аргументы противников изучения тех или иных предметов или отдельных их частей в школе, будь то тригонометрия или классическая литература, в стиле «А ты хотя бы раз после школы использовал таблицу синусов?» или «А как мне в жизни поможет то, что я буду знать, кто такой Базаров и что с ним случилось?». Точно так же можно спросить, когда последний раз взрослый человек собирал пирамидку и пригодился ему навык надевания колец.

Кто вообще сказал, что все это должно иметь прикладное значение? Идет формирование общей интеллектуальной базы и развитие мышления конкретного человека, в то время пока оно, это мышление, проделывает довольно сложные математические или лингвистические процедуры в школе. И говорить про конкретные практические цели в этом смысле просто нелепо.

И именно поэтому совершенно не важно, что логарифмы и интегралы вам в жизни не пригодились ни разу, да и вообще вы не помните, что это и с чем их едят. Не имеет значения, что вы забыли почти все, о чем читали (или по крайней мере вам так кажется). Все это однозначно имело значение в тот момент, когда вы осваивали это. Все это так или иначе навсегда осталось в вас и сформировало ваш интеллект, который теперь должен постараться и найти аргументы в пользу чтения классики или изучения любой другой науки для интеллекта подрастающего.

классическая литература

История термина

Классическая литература — довольно обширное понятие, поскольку к данному виду относятся произведения разных эпох и жанров. Это общепризнанные произведения, считающиеся образцовыми для эпох, в которые они были написаны. Многие из них входят в обязательную школьную программу.

Понятие классики в литературе сложилось в три последние века эпохи античности. Тогда оно обозначало определенных писателей, которые по разным причинам считались образцами и примерами для подражания. Одним из первых таких классиков был древнегреческий поэт Гомер — автор «Илиады» и «Одиссеи».

В 5-8 веках н.э. сложился список авторов текстов, которые определяли передаваемые в процессе обучения теории и нормы. В разных школах этот канон отличался минимально. Постепенно данный список пополнялся новыми именами, среди которых были представители языческой и христианской веры. Эти авторы стали культурным достоянием общественности, которым подражали и которых цитировали.

Современный смысл понятия

В период Эпохи Возрождения европейские писатели обратили свой взор на авторов античности, вследствие освобождения светской культуры от чрезмерного давления церкви. Результатом этого в литературе стала эпоха классицизма, при которой стало модным подражать древнегреческим драматургам, таким как Софокл, Эсхил, Эврипид, и следовать канонам классической драмы. Тогда под термином «классическая литература» в узком смысле стала подразумеваться вся античная литература.

В широком же смысле классическим стали называть любое произведение, создавшее канон в своем жанре. Например, есть классика эпохи модернизма, эпохи романтизма, реализма и т.д. Существует понятие отечественной и зарубежной, а также мировой классики. Так, признанными классиками отечественной литературы в России считаются А.С. Пушкин, Ф.М. Достоевский и т.д.

Как правило, в истории литературы разных стран и наций есть век, в который художественная словесность обрела наибольшее выражение, и такой век называют классическим. Существует мнение, что произведение обретает общественное признание, когда оно несет в себе «вечные ценности», что-то актуальное для всех времен, призывает читателя задуматься над какими-либо общечеловеческими проблемами. Классика остается в истории и противопоставляется произведениям-однодневкам, которые со временем предаются забвению.

О самых известных классических произведениях

17/05/2017

Многие думают, что время классической музыки прошло, и пришел новый век электронной и популяризированной музыки. Но это величайшее заблуждение, потому что классические произведения мы слышим постоянно, в рекламе, в кинематографе, а не только в театре или концертном зале. Есть произведения, которые никогда не потеряют собственной актуальности, они живут в веках и становятся символами.

ТОП-20 самых известных музыкальных произведений

Ария царицы Ночи из оперы Волшебная флейта Вольфанга Амадея Моцарта.
О, Фортуна «Кармина Бурана»
Хор невольниц «Улетай на крыльях ветра» из оперы «Князь Игорь» А.П. Бородина
«Времена года» Антонио Вивальди
Каприз №24 Никколо Паганини.
«Лунная соната» Людвига ван Бетховена
Адажио для струнного оркестра С. Барбера
Прелюдия e-moll Фредерик Шопен.
Балет «Щелкунчик» Петра Ильича Чайковского
Свадебный марш из увертюры «Сон в летнюю ночь» Феликса Мендельсона
Ария (хабанера) Кармен «Любовь – мятежная птица» Ж. Бизе
Неоконченная симфония №8 Шуберта
Полонез Михаила Огинского
«К Элизе» Людвига ван Бетховена
Токката и фуга d-moll Иоганна Себастьяна Баха
Реквием ре минор Вольфанга Амадея Моцарта
Адажио Альбинони
«Форель» Шуберта
Опера «Евгений Онегин» Петра Ильича Чайковского
Ария Каварадосси из оперы «Тоска» Джакомо Пуччини

Не обязательно быть искушенным ценителем музыки, чтобы проникнуться глубиной вышеперечисленных произведений. Список может продолжаться бесконечно, потому что классические произведения по-настоящему популярны. Но сколько еще прекрасной музыки можно услышать, ведь не все сочинения становятся столь известными широкой публике. Качественная профессиональная музыка, созданная несколько веков назад, не теряет собственной значимости, а становится украшением множества других телевизионных проектов.

Классическая музыка — Simple English Wikipedia, бесплатная энциклопедия

Классическая музыка — очень общий термин, который обычно относится к стандартной музыке стран западного мира. Это музыка, написанная музыкантами, обученными искусству написания музыки (сочинения), и записанная в нотной записи, чтобы другие музыканты могли ее играть. Классическую музыку также можно описать как «художественную музыку», хотя в классический период она не была хорошей. Этот термин также включает в себя виды серьезной современной музыки, которая не является классической.Классическая музыка отличается от поп-музыки, потому что она создана не только для того, чтобы быть популярной на время или просто для коммерческого успеха. Она отличается от народной музыки, которую обычно сочиняют обычные члены общества и которой будущие поколения учат слушать, танцевать и копировать.

Слово «классика» имеет тенденцию означать: искусство, которое настолько хорошо, что всегда будет нравиться будущим поколениям. Это то, что стало образцом для будущих художников. Период Древней Греции и Рима известен как классический период, потому что много веков спустя люди оглядывались на эти древние цивилизации и думали, что они идеальны.В новейшей европейской истории 18 век был известен как классический период, потому что музыканты, художники, писатели и философы были вдохновлены формами искусства классического периода Древней Греции и Рима. Поэтому что-то «классическое» всегда будет помнить как нечто великое. Известные книги, такие как романы Чарльза Диккенса, называют «классикой». Таким образом, «классическая музыка» обычно означает музыку, которая не будет забыта вскоре после того, как она будет написана, но, вероятно, понравится многим будущим поколениям.

Хотя люди иногда думают о классической музыке как о противоположности поп-музыке, она все же может быть очень популярной. Как и все виды музыки, классическая музыка может быть в разных настроениях: счастливой, грустной, пугающей, мирной, задумчивой, простой и т. Д. Моцарт писал свои серенады и развлечения, чтобы развлекать людей на вечеринках. Классические музыкальные произведения могут быть довольно короткими, но могут быть и очень длинными, например, большой музыкальный рассказ. Симфония Малера или Шостаковича может длиться почти час, а опера — развлечение на весь вечер.

Классическая музыка также отличается от джаза, потому что настоящий джаз — это импровизация. Однако различия не всегда очевидны. Классическая музыка часто вдохновлялась джазом, а джаз — классической музыкой. Джордж Гершвин писал музыку, одновременно и джазовую, и классическую. Классическую музыку тоже можно импровизировать. Великие композиторы Бах, Моцарт и Бетховен часто импровизировали длинные музыкальные произведения на органе, клавесине или фортепиано. Иногда записывали эти импровизации. По сути, это были композиции, написанные за один присест.

В западных странах огромное количество музыки было написано для христианского богослужения в церквях и соборах. Это называется «священной» (религиозной) музыкой. Вся остальная музыка — это «светская» музыка. Слово «светское» означает то, что не является священным. Духовная и светская музыка во многом влияли друг на друга на протяжении истории музыки. На светскую музыку во многом повлиял танец, что, в свою очередь, изменило стиль пугающей музыки. Например: церковная музыка композитора XVI века Джованни да Палестрина не имеет ничего общего с танцевальной музыкой, но и духовная, и светская музыка Иоганна Себастьяна Баха двумя веками позже полны танцевальных ритмов.Иногда в истории музыки были разные стили сочинения духовной и светской музыки. Клаудио Монтеверди использует два разных стиля для своей церкви и для своей нецерковной музыки. Когда композиторы экспериментировали с новыми способами написания музыки, они обычно делали это со светской музыкой, а духовная музыка пришла позже.

Термин «классическая музыка» не использовался до начала 19 века. Затем люди заговорили о классической музыке, чтобы восхвалять таких великих композиторов, как Бах, Моцарт и Бетховен.В 20 веке использовалось много разных способов сочинения, включая музыку, играемую электронными инструментами, или очень современную музыку, использующую странные звуки (экспериментальная или «авангардная» музыка), например музыку Джона Кейджа. Некоторые люди считают, что такую музыку нельзя назвать «классической музыкой».

Используемые инструменты [изменить | изменить источник]

Классическая музыка может быть для инструментов или для голоса. Симфонический оркестр — самая распространенная группа инструментов для исполнения классической музыки.Он имеет четыре семейства инструментов: струнные инструменты, которые включают скрипки, альты, виолончели и фортепиано, деревянные духовые инструменты, которые включают флейты, гобои, кларнеты и фаготы вместе с соответствующими инструментами разных размеров, медные инструменты: труба, тромбон, туба. валторна и ударные инструменты, которые почти всегда включают литавры, а также многие другие возможные инструменты, которые подвергаются ударам или встряхиванию. Это сильно отличается от типичной рок-группы, в которой есть барабанщик, гитарист, один или два певца, электрический бас и клавишные.Инструменты, на которых играет классическая музыка, обычно не имеют электронного усиления.

То же самое и с голосом. Певцы могут быть сопрано, альтами, тенорами или басами, в зависимости от их вокального диапазона. Их голоса не усиливаются. Оперные певцы, в частности, должны развивать очень мощные голоса, которые будут слышны в оркестре и звучат прямо в задней части оперного театра.

Инструменты, используемые в классической музыке, развивались в разное время. Некоторые из самых ранних были известны в средневековой музыке.Тромбон и треугольник почти не менялись за сотни лет, но семейство скрипок развилось из народных инструментов, таких как скрипки, и постепенно заменило альты, чтобы сформировать основу современного оркестра. Это происходило в начале 17 века, когда была изобретена опера.

В целом музыкальные инструменты стали громче по мере увеличения концертных залов. Скрипки громче альтов. Современные скрипки громче, чем скрипки начала 17-го века, в основном из-за того, что у них металлические струны, а не внутренние струны.Фортепиано выросло из клавикорда, который действительно был очень тихим. Деревянные духовые инструменты возникли на основе инструментов эпохи Возрождения, кларнет был изобретен в середине 18 века, а саксофон и туба появились еще позже. Современные трубы звучат намного ярче, чем прямые трубы 18 века.

Форма (форма) произведений классической музыки [изменить | изменить источник]

Самая популярная музыка основана на песенной форме, но классическая музыка имеет множество различных форм, некоторые из которых можно использовать в течение длительного периода времени для создания больших композиций.Классическая музыка может иметь множество форм, включая симфонию, концерт, ораторию, оперу, сонату, фугу или любую комбинацию танцевальных движений, например сюиты. Во многих более длинных композициях короткие мелодии развиваются и меняются по ходу произведения. Пятая симфония Бетховена — хороший пример пьесы, которая из четырех нот превращается в большую пьесу продолжительностью около получаса.

Музыкальное обучение и общее использование классической музыки [изменить | изменить источник]

Людям, которые хотят хорошо исполнять классическую музыку, нужно много лет упорно тренироваться.Обычно они проходят формальное обучение в музыкальном колледже или консерватории и берут уроки у известных учителей музыки.

Классические музыканты часто тратят много времени на тщательные размышления о музыкальных произведениях, особенно о музыкальных произведениях, которые они исполняют. Они изучают такие вещи, как гармония и контрапункт, чтобы понять, как думали композиторы, когда сочиняли произведение. Когда они смотрят на музыкальные произведения таким образом, это называется «музыкальным анализом».Люди, которые специализируются на мышлении и написании музыки, могут стать профессорами или преподавателями музыки в университетах.

Классическая музыка часто встречается в массовой культуре. Он используется в качестве фоновой музыки для фильмов, телевизионных программ, рекламы и даже для сигналов вызова мобильного телефона. Большинство людей в западном мире узнают многие классические мелодии, возможно, даже не осознавая этого. Некоторые классические музыкальные произведения стали чрезвычайно популярными, например песня Nessun dorma из оперы Джакомо Пуччини « Турандот », которую исполнили три тенора Лучано Паваротти, Пласидо Доминго и Хосе Каррерас и которая использовалась в качестве мелодии к чемпионату мира по футболу 1990 года.Это заставило многих людей, никогда не интересовавшихся оперой, заинтересоваться ею.

Очерк истории классической музыки [изменить | изменить источник]

Средневековье [изменить | изменить источник]

История классической музыки началась в конце средневековья. Музыка, написанная для церкви, почти всегда была вокальной (пением), потому что инструменты считались нечестивыми. Это потому, что дьявол играл их, и потому что они использовались для танцев.Было много танцевальной музыки, но большая ее часть потеряна, потому что она никогда не была записана.

Средневековые композиторы, которых помнят сегодня, включают Леонена, Перотена и Гийома де Машо.

Возрождение [изменить | изменить источник]

Эпоха Возрождения длилась с 15 по 17 век. В этот период значительно увеличился состав музыки, как духовной, так и светской. В Европе было построено много великих соборов, и композиторы писали для них музыку, в основном вокальную.Светская музыка также стала чрезвычайно популярной, особенно песни и мадригалы, которые иногда сопровождались инструментами.

Среди величайших композиторов этого периода: Джованни да Палестрина, Орландо ди Лассо, Томас Таллис и Уильям Берд.

Период барокко [изменить | изменить источник]

Период барокко длился примерно с 17 до середины 18 века. Это было время, когда сформировался современный оркестр, более или менее известный нам. Это было также время, когда была изобретена опера.Большинство музыкантов работали либо на церковь, либо на богатых людей, у которых были свои оркестры. Многие из них также начали работать в оперных театрах.

Среди величайших композиторов того времени: Клаудио Монтеверди, Генрих Шютц, Генри Перселл, Антонио Вивальди, Джордж Фридрих Гендель, Иоганн Себастьян Бах, Доменико Скарлатти и Георг Филипп Телеманн.

Классический период [изменить | изменить источник]

Период с 1760 по 1825 год был известен как классический период.Композиторы много думали о формах своих произведений и находились под влиянием классического искусства древних греков и римлян. Были изобретены симфония и различные формы камерной музыки, в том числе струнный квартет.

Среди величайших композиторов: Йозеф Гайдн, Вольфганг Амадей Моцарт, Кристоф Виллибальд Глух и Людвиг ван Бетховен.

Романтический период [изменить | изменить источник]

Период с 1820 по 1910 год был известен как период романтизма. Композиторы продолжали использовать формы, изобретенные в 18 веке, но они также считали, что личные чувства и эмоции очень важны.Музыка для оркестра иногда рассказывала сказку (программная музыка). Музыкантов, которые блестяще играли на своих инструментах (таких как Паганини), поклонялись как героям. Бетховен и Шуберт во многом принадлежат как к этому периоду, так и к классическому. Это было время, когда в обществе было много изменений. После войн, которые вел Наполеон, было не так много правящих аристократических семей. Когда страны объединились, возникло чувство национализма. Музыка 19 века часто носит националистический характер: композиторы писали музыку, типичную для их собственной страны.

Среди величайших композиторов: Людвиг ван Бетховен, Франц Шуберт, Гектор Берлиоз, Фредерик Шопен, Роберт Шуман, Феликс Мендельсон, Антон Брукнер, Иоганнес Брамс, Петр Ильич Чайковский, Эдвард Элгар, Густав Штрасс Малер.

20 век [изменить | изменить источник]

Классическая музыка 20 века (или «современная музыка») — это музыка примерно с 1910 года. В то время многие композиторы чувствовали, что все уже было сделано композиторами прошлого, поэтому они хотели найти новые способы сочинения.Клод Дебюсси, Арнольд Шенберг и Игорь Стравинский, в частности, нашли новые способы написания музыки, которая не обязательно была тональной (в какой-либо конкретной тональности). На классическую музыку оказал влияние джаз, особенно американские композиторы. Позже в этом веке такие люди, как Пьер Булез и Карлхайнц Штокхаузен, экспериментировали во многих других направлениях, в том числе с электронной музыкой (магнитофоны и т. Д.). Современные композиторы объединили некоторые из этих идей, чтобы разработать свои собственные стили.

Некоторые из наиболее известных композиторов: Клод Дебюсси, Жан Сибелиус, Морис Равель, Арнольд Шенберг, Игорь Стравинский, Бела Барток, Аарон Копленд, Бенджамин Бриттен, Дмитрий Шостакович, Леонард Бернштейн, Филип Гласс, Дмитрий Кабалевский, Джудит МакМелевский, Джудит МакМелевский Вейр, Питер Максвелл Дэвис

Никогда нельзя было точно сказать, что подразумевается под «классической музыкой».Многие виды музыки влияют друг на друга. С 1970 года стало еще труднее провести четкие грани между роком, поп-музыкой, классикой, фолком, джазом и мировой музыкой. Это показывает, что классическая музыка, как и другие виды музыки, продолжает развиваться и отражать общество, из которого она исходит.

Словарь музыки и музыкантов New Grove, изд. Стэнли Сэди; 1980; ISBN 1-56159-174-2

Классическая музыка — Simple English Wikipedia, бесплатная энциклопедия

Классическая музыка — очень общий термин, который обычно относится к стандартной музыке стран западного мира.Это музыка, написанная музыкантами, обученными искусству написания музыки (сочинения), и записанная в нотной записи, чтобы другие музыканты могли ее играть. Классическую музыку также можно описать как «художественную музыку», хотя в классический период она не была хорошей. Этот термин также включает в себя виды серьезной современной музыки, которая не является классической. Классическая музыка отличается от поп-музыки, потому что она создана не только для того, чтобы быть популярной на время или просто для коммерческого успеха. Она отличается от народной музыки, которую обычно сочиняют обычные члены общества и которой будущие поколения учат слушать, танцевать и копировать.

Слово «классика» имеет тенденцию означать: искусство, которое настолько хорошо, что всегда будет нравиться будущим поколениям. Это то, что стало образцом для будущих художников. Период Древней Греции и Рима известен как классический период, потому что много веков спустя люди оглядывались на эти древние цивилизации и думали, что они идеальны. В новейшей европейской истории 18 век был известен как классический период, потому что музыканты, художники, писатели и философы были вдохновлены формами искусства классического периода Древней Греции и Рима.Поэтому что-то «классическое» всегда будет помнить как нечто великое. Известные книги, такие как романы Чарльза Диккенса, называют «классикой». Таким образом, «классическая музыка» обычно означает музыку, которая не будет забыта вскоре после того, как она будет написана, но, вероятно, понравится многим будущим поколениям.

Хотя люди иногда думают о классической музыке как о противоположности поп-музыке, она все же может быть очень популярной. Как и все виды музыки, классическая музыка может быть в разных настроениях: счастливой, грустной, пугающей, мирной, задумчивой, простой и т. Д.Моцарт писал свои серенады и развлечения, чтобы развлекать людей на вечеринках. Классические музыкальные произведения могут быть довольно короткими, но могут быть и очень длинными, например, большой музыкальный рассказ. Симфония Малера или Шостаковича может длиться почти час, а опера — развлечение на весь вечер.

Классическая музыка также отличается от джаза, потому что настоящий джаз — это импровизация. Однако различия не всегда очевидны. Классическая музыка часто вдохновлялась джазом, а джаз — классической музыкой.Джордж Гершвин писал музыку, одновременно и джазовую, и классическую. Классическую музыку тоже можно импровизировать. Великие композиторы Бах, Моцарт и Бетховен часто импровизировали длинные музыкальные произведения на органе, клавесине или фортепиано. Иногда записывали эти импровизации. По сути, это были композиции, написанные за один присест.

В западных странах огромное количество музыки было написано для христианского богослужения в церквях и соборах. Это называется «священной» (религиозной) музыкой.Вся остальная музыка — это «светская» музыка. Слово «светское» означает то, что не является священным. Духовная и светская музыка во многом влияли друг на друга на протяжении истории музыки. На светскую музыку во многом повлиял танец, что, в свою очередь, изменило стиль пугающей музыки. Например: церковная музыка композитора XVI века Джованни да Палестрина не имеет ничего общего с танцевальной музыкой, но и духовная, и светская музыка Иоганна Себастьяна Баха двумя веками позже полны танцевальных ритмов.Иногда в истории музыки были разные стили сочинения духовной и светской музыки. Клаудио Монтеверди использует два разных стиля для своей церкви и для своей нецерковной музыки. Когда композиторы экспериментировали с новыми способами написания музыки, они обычно делали это со светской музыкой, а духовная музыка пришла позже.

Используемые инструменты [изменить | изменить источник]

Форма (форма) произведений классической музыки [изменить | изменить источник]

Музыкальное обучение и общее использование классической музыки [изменить | изменить источник]

Очерк истории классической музыки [изменить | изменить источник]

Средневековье [изменить | изменить источник]

Средневековые композиторы, которых помнят сегодня, включают Леонена, Перотена и Гийома де Машо.

Возрождение [изменить | изменить источник]

Период барокко [изменить | изменить источник]

Классический период [изменить | изменить источник]

Романтический период [изменить | изменить источник]

20 век [изменить | изменить источник]

Словарь музыки и музыкантов New Grove, изд. Стэнли Сэди; 1980; ISBN 1-56159-174-2

Что такое классическая музыка? | Молодежные концерты | Телевизионные сценарии | Лекции / Сценарии / Сочинения

Молодежный концерт

Что такое классическая музыка?

Написано Леонардом Бернстайном
Дата трансляции оригинальной телевизионной сети CBS: 24 января 1959 г.

[ORCH: Гендель — Музыка на воде]

Сегодня перед домом стоит вопрос: «Что такое классическая музыка?» Теперь всем известно, что это произведение Генделя, которое мы только что сыграли, относится, например, к классической музыке.Верно? Верно. Так в чем проблема — почему мы задаем этот вопрос? Что ж, есть веская причина, как мы узнаем сегодня. Видите ли, все думают, что он знает, что такое классическая музыка: любая музыка, кроме джаза, например, аранжировка Стэна Кентона или популярная песня, например «Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, детка», или народная музыка, например африканский танец войны, или «Мерцай, Мерцай, маленькая звездочка». Но классическая музыка означает совсем не это. Люди используют это слово для описания музыки, которая не является джазом, популярными песнями или народной музыкой, просто потому, что нет другого слова, которое, кажется, описало бы ее лучше.Все остальные слова также неверны, например, «хорошая» музыка. Вы все слышали, как люди говорят: «Я просто люблю хорошую музыку», имея в виду, что они любят Генделя, а не Спайка Джонса. Ну, вы знаете, что они означают, но в конце концов, разве не бывает хорошего джаза или хорошей популярной песни? Вы не можете использовать слово хорошо, чтобы описать разницу. Есть хороший Гендель и хороший Спайк Джонс; и нам просто придется забыть это слово.

Затем люди используют слово «серьезная» музыка, когда имеют в виду Генделя или Бетховена, но опять же, есть какой-то очень серьезный джаз, и небеса — что может быть серьезнее африканского танца войны, когда чайник кипит.Это слово тоже не годится. Некоторые люди используют слово «высокий лоб», что означает, что только очень умные, хорошо образованные люди могут это копать, но мы знаем, что это неправильно, потому что мы все знаем много людей, которые не совсем Эйнштейны, которые будут копать Бетховена больше всего. . А как же «художественная» музыка? Есть слово, которым многие люди пытаются описать разницу между Бетховеном и, скажем, Дэйвом Брубеком. Это тоже нехорошо, потому что, как и многие другие люди, думают, что джаз — это тоже искусство, что на самом деле так и есть.И если мы попробуем использовать слово «симфоническая музыка» — ну, это исключает всю музыку, написанную для соло для фортепиано, соло для скрипки и струнного квартета; и, конечно же, все, что должно быть классическим. Возможно, лучшее слово, придуманное до сих пор, — это «длинные волосы». Потому что это было придумано самими джазовыми музыкантами, чтобы закрепить все виды музыки, которые им не принадлежат. Но мы все видели достаточно джазовых музыкантов с длинными волосами на голове, так что я думаю, даже это слово не годится.

Что ж, поскольку все эти слова неверны, давайте попробуем найти правильное, сначала выяснив, в чем реальная разница между разными видами музыки.Настоящая разница в том, что когда композитор пишет отрывок из того, что обычно называют классической музыкой, он записывает точные ноты, которые он хочет, точные инструменты или голоса, которые он хочет сыграть или спеть эти ноты — даже точное количество инструментов или голоса; и он также записывает столько направлений, сколько может придумать, чтобы как можно тщательнее рассказать исполнителям или певцам все, что им нужно знать о том, насколько быстро или медленно он должен идти, насколько громким или тихим он должен быть, и миллионы другие вещи, которые помогут исполнителям точно исполнить те ноты, которые он придумал.Конечно, ни одно исполнение не может быть идеально точным, потому что в мире не хватает слов, чтобы рассказать исполнителям все, что им нужно знать о том, чего хотел композитор. Но именно это и делает работу исполнителя такой захватывающей — попытаться выяснить из того, что композитор записал, как можно точнее, что он имел в виду. Конечно, все исполнители — всего лишь люди, и поэтому они всегда понимают это немного иначе, чем другие.

Например, один дирижер может решить, что начало Пятой симфонии Бетховена, которое, я уверен, вы все знаете, знаете, как оно звучит? Спой мне.Верно. У тебя нет нужного ключа, но в любом случае так оно и есть.

[ИГРАТЬ: Бетховен — Пятая симфония]

Что ж, допустим, один дирижер решает, что эти четыре ноты

[ИГРАТЬ: Бетховен — Пятая симфония]

должен получить большой дополнительный импульс на этой последней ноте, такой длинной, как эта.

[ORCH: Бетховен — Пятая симфония]

И тогда другой дирижер, который так же старается, как и первый, выяснить, чего на самом деле хотел Бетховен, может почувствовать, что это первая нота из этих четырех, на которой должен быть самый сильный акцент.Нравится:

[ORCH: Бетховен — Пятая симфония]

Затем еще один дирижер — возможно, не такой верный Бетховену, как первые две — может решить, что четыре ноты должны быть сыграны важнее — медленнее и величественнее, например:

[ORCH: Бетховен — Пятая симфония]

Мы все слышали эту версию. Но, несмотря на эти различия, которые проистекают из разных личностей этих трех дирижеров, все они по-прежнему играют одни и те же ноты, в одном ритме, с одними и теми же инструментами и с одной и той же целью, которая состоит в том, чтобы сделать Бетховена идеальным. печатные заметки оживают так, как они думают, что он этого хотел.Это означает, что то, что люди называют классической музыкой, нельзя изменить, кроме как личностью исполнителя. Эта музыка постоянна, неизменна, точна. Вот хорошее слово — точный — может быть, именно так нам следует называть этот вид музыки вместо классической, мы могли бы назвать это точной музыкой. Потому что есть только один способ играть, и об этом нам сказал сам композитор.

Но, с другой стороны, если мы возьмем популярную песню, например, «Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, детка», нет конца тому, как ее можно играть или петь.Его может петь хор, Луи Армстронг, Мария Каллас или никто. Его можно просто без слов сыграть джаз-оркестр, симфонический оркестр или казу, медленно или быстро, горячо или сентиментально, громко или тихо. Это не имеет значения. Его можно проиграть один раз или повторить пятнадцать раз в любой тональности, даже с измененными аккордами внизу. Даже саму мелодию можно изменить, импровизировать и обмануть. Например, мелодия на распечатанном листе выглядит так:

[PLAY: McHugh & Fields — Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, детка]

Довольно скучно, правда? Но когда его поет Луи Армстронг, это начинает звучать примерно так:

[ПОЕСТЬ: McHugh & Fields — Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, детка]

или если крутой прогрессивный кот играет на пианино в Birdland, это может звучать примерно так:

[PLAY: McHugh & Fields — Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, детка] Почти до неузнаваемости.Или, если бы он был спет, скажем, клубом Fred Waring Glee Club, у него было бы совсем другое звучание. Это выглядит примерно так:

[PLAY: McHugh & Fields — Я не могу дать тебе ничего, кроме любви, детка]

Что-то подобное. Но главное во всем этом то, что ни один из этих способов не является неправильным. Каждый способ кажется правильным для тех конкретных исполнителей, которые делают это в данный момент, и подходящим для конкретного случая, когда они это делают, будь то танец; или в телешоу; или в Birdland.Итак, теперь, наконец, у нас есть более подходящее слово для классической музыки — точная музыка, — и хотя для нее может быть даже более подходящее слово (которое я не могу придумать в данный момент), по крайней мере, «точная» — это не неправильное слово. ; а классический — неправильное слово. На самом деле, я уверен, что вы все, вероятно, сможете придумать много других слов, лучше, чем «точный», чтобы описать музыку, которую обычно называют классической, и я бы хотел, чтобы вы написали мне любые из них. вы думаете об этом действительно хорошо. Кто знает? Может быть, одно из ваших слов действительно приживется и станет частью нашего языка, так что нам больше никогда не придется использовать это неправильное слово «классический».

Ну, а почему слово «классический» — неправильное слово? Потому что, понимаете, существует такая вещь, как классическая музыка, но она означает нечто совсем иное, чем то, о чем мы говорили. Это не означает музыку для длинных волос — это означает только один определенный вид музыки для длинных волос. Возьмем, к примеру, известную музыкальную фразу:

[ORCH: Римский-Корсаков — Шехерезада]

Вы знаете, что это такое? Что ж, давай послушаем. Справа -Шехерезада. OK. Следующий вопрос: это классическая музыка? Это не.Классическая музыка относится к очень определенному периоду в истории музыки, который называется классическим периодом. Музыка, которая была написана в то время, называется классической музыкой, а Шехерезада в то время просто не писалась. Но такая музыка была.

[ORCH: Моцарт — Концерт для фортепиано с оркестром No. 21]

Я уверен, что вы можете отличить «Шехерезаду» от той части Моцарта, которую мы только что сыграли. Моцарт — это классическая музыка. Теперь посмотрим, сможем ли мы получить представление о том, когда наступил этот классический период.Он длился около ста лет — примерно с 1700 по 1800 год, что, как известно, называется 18 веком. Но что мы знаем об этом 18 веке? Ну, возьмем, к примеру, первую половину — первые 50 лет. Мы все в школе узнали, какой была Америка в те годы: она все еще была заселена; первопроходцы осваивали новые дикие территории; повсюду были новые границы; мы боролись с индейцами направо и налево. Другими словами, мы переживали тяжелые времена, жили тяжелой жизнью и строили новую страну с нуля.

В то же время в Европе все было по-другому. Там мы находим красивую старую цивилизацию, которая строилась сотни лет; и поэтому к тому времени, когда начался 18 век, Европа уже не просто исследовала и скрепляла бревна, она уже пыталась довести до совершенства то, что уже построила. Таким образом, те же первые 50 лет в Европе были временем правил и постановлений, и чтобы эти правила и постановления были настолько точными, насколько это возможно. В этом и состоит классицизм — доведение правил до совершенства.Здесь делают классическую архитектуру, классическую драму и классическую музыку. Вот что на самом деле означает классическая музыка: музыка, написанная в то время, когда идеальная форма, баланс и пропорции — это то, что все ищут, музыка, которая больше всего на свете старается иметь идеальную форму — например, красивую древнегреческую вазу.

Двумя гигантскими музыкальными именами первых 50 лет 18 века были Бах и Гендель. Особенно Баха; потому что он взял все правила, с которыми композиторы, жившие до него, экспериментировали и возились — и он сделал эти правила настолько совершенными, насколько это может сделать человек.Например, возьмите ту форму, которая называется фуга. Теперь правила фуги похожи на напечатанные инструкции, которые вы получаете, когда покупаете набор Erector; они говорят вам, как именно построить дом, пожарную машину или колесо обозрения. Вы запускаете колесо обозрения, прикрепляя одну металлическую секцию к другой на полу; затем добавляете одну ровно на четыре ступени выше; затем еще на пять ступеней выше этого; и так далее.

Вы делаете колесо, которое облетает всю конструкцию. Это именно то, что делает Бах в фуге; возьмем, к примеру, этот из его Четвертого Бранденбургского концерта.Он закладывает фундамент своего Колеса обозрения, начиная с альта — это первая часть.