Уральская биеннале – 2021 будет исследовать прикосновения и границы тела
VI Уральскую индустриальную биеннале современного искусства в Екатеринбурге посвятят исследованию вопросов телесности, прикосновений, границ тела. Команда выставки объявила ее темой «Время обнимать и уклоняться от объятий». Шестая биеннале запланирована на осень 2021 г. Пока сложно планировать точные даты, но команда биеннале сделает все, чтобы форум состоялся, уверяли на Zoom-конференции ее организаторы – директор ГМИИ им. Пушкина Марина Лошак и комиссар биеннале Алиса Прудникова.
Тема «Время обнимать и уклоняться от объятий» – измененная цитата из Екклесиаста (одной из книг иудейского Священного Писания и Ветхого Завета Библии). Проблематика телесности заинтересовала команду биеннале еще в январе, когда тема будущей выставки только прощупывалась. Тогда фокусом внимания считались изменения практик общения, взаимоотношений, взаимодействий и проявления чувств между людьми, инициированные глобальными сдвигами в обществе, в том числе, например, движением #MeToo.
Затем, по мере распространения пандемии коронавируса, объявления большинством стран карантинных мер и пересмотра (как на законодательном, так и на бытовом уровнях) привычных практик объятий, жестов, соблюдения дистанций и т. д., становилось все более ясно, что весь мир находится в процессе формирования новой реальности и новой нормальности, которые требуют осмысления. Многие привычные и естественные проявления, ощущения и действия (например, обнять близкого человека, машинально коснуться лица, толкнуть дверь рукой и т. п.) попали в разряд потенциально опасных или вовсе запрещенных.
«Если в первые встречи, посвященные тематизации биеннале, мы обращали внимание на меняющиеся конвенции межличностного общения, на этику прикосновения, на механику жестов, то сейчас нам явлена недвусмысленная невозможность контактов», – рассказывает Прудникова. «Как бы далее не разворачивались события, опыт этого переживания, этой глобальной остановленности [из-за пандемии] и невозможной близости отпечатается в нашей обыденности.
Мы не знаем, что будет в 2021 году, но полагаем, что к моменту запуска Шестой биеннале мы будем хорошо понимать, в каком времени находимся, и будем знать, можно ли рассчитывать на объятия или же от них все еще следует уклоняться», – продолжает она. Вопросы телесных границ, тактильности и новой нормы взаимоотношений и их проявлений не ограничиваются запретами из-за коронавируса, и тематика биеннале будет актуальна и после их снятия, уверена Прудникова.
Также VI биеннале развивает вопросы, поднятые прошлым форумом. Тогда предмет исследований звучал как «Бессмертие». «Мы искали тему новой биеннале, отвечая на вопрос, «что делать после «Бессмертия»? И нашли его в движении от макрокосма бессмертия к микрокосму собственного тела и его нового статуса в сегодняшнем переходном моменте. Конечно, тема объятий удивительно резонирует в сегодняшнем испытании неблизостью и неприкосновением, но я уверена, что эта дилемма останется актуальной еще долгое время», – комментирует Прудникова.
Уральская индустриальная биеннале учреждена в 2010 г..jpg)
как попытка исследовать индустриальность в качестве наследия и актуальной практики Уральского региона. За это время в ней приняли участие более 300 художников из 70 стран, а площадками стали 14 заводов города и региона. Уральская биеннале единственная из российских входит в Международную ассоциацию биеннале (The International Biennial Association). V биеннале «Бессмертие» первой из региональных проектов завоевала премию издания The Art Newspaper Russia как лучшая выставка года.
Тема и манифест формулируются командой биеннале, куратор основного проекта выбирается экспертным советом. В него входят кураторы основного проекта прошлых выпусков биеннале Шаоюй Вэн, Жоан Рибас, Ли Чженьхуа, Бильяна Чирич, Ярослава Бубнова, Космин Костинас, а также директор Стамбульской биеннале Биге Орер, директор Ливерпульской биеннале Фатош Устек, основатель blockchain.art, бывший директор viennaсontemporary Кристина Штейнбрехер-Пфандт, руководитель отдела новых медиа в ГМИИ им. А. С. Пушкина Ольга Шишко и комиссар Уральской биеннале Алиса Прудникова.
Куратор основного проекта VI биеннале будет объявлен летом 2020 г.
Время объятий: какой получилась Уральская индустриальная биеннале :: Впечатления :: РБК Стиль
В большом городе, среди больших заводов стояло маленькое здание старой земской школы. В этом маленьком здании находился филиал одной небольшой, но уважаемой столичной институции, в котором работала маленькая команда молодых людей. Эта маленькая команда занималась современным искусством. Каждый день жителей большого города засасывали проходные больших заводов, а вечером неведомая сила выплевывала обратно на улицу, и они рассеивались по своим домам, чтобы поесть и лечь спать перед тем, как их снова втянут воронки проходных. А те, у кого не было своей проходной, ходили вдоль стен и заборов этих заводов и знали, что там происходит нечто таинственное, ежедневно изменяющее каждого человека, который туда попал.
И маленькая команда филиала небольшой, но уважаемой столичной институции очень хотела зайти за эти стены, чтобы принести туда свое современное искусство и заодно узнать, что происходит с людьми, когда они пропадают за стенами и заборами больших заводов, потому что современное искусство очень интересуется бесконечностью человеческой индивидуальности. Так появился фестиваль Арт-завод, потом текст левого критика Давида Риффа про дубаизацию Урала, а потом сам Рифф приехал в Екатеринбург, чтобы стать сокуратором первой Уральской индустриальной биеннале. Это было в 2010 году.
За штампом «переосмысление индустриальности», прилипшим к биеннале, стоит, по большому счету, попытка наладить коммуникацию с пространством индустриального города. Это пространство сложно назвать дружелюбным. XX век протащил горожанина, как кочевники пленника, привязанного к конскому хвосту, через избыточность купеческого историзма, ясный формализм конструктивизма, бесчеловечный сталинский ампир и лишенную эстетики социальную архитектуру, выбросив его, полумертвого, к ужасающе дивным в своей эклектичности постройкам капиталистического романтизма нулевых, сохранив осыпающуюся раму индустриального города.
«А что, искусство кому-то что-то должно?» Интервью с автором «Большой глины № 4»
Сейчас кажется, что за прошедшие 11 лет именно биеннале сформулировала концепцию постиндустриального развития с поправкой на отечественную действительность, обозначила целый ряд культурных ценностей региона и красиво поместила их в мировой контекст. В 2012 году французский художник Матье Мартен в рамках программы резиденций покрасил в белый цвет конструктивистскую Белую башню, изрисованную граффити, а уже в 2015 году биеннале раскрывала миру уральский конструктивизм как школу и образ жизни, ну а в 2020-м фонд Гетти дал грант на реконструкцию башни. В 2017-м и 2019-м Биеннале говорила о новой грамотности и бессмертии — темах, размазанных по соцсетям диванными мечтателями, продолжая распечатывать одно за другим когда-то закрытые пространства.
Эли Кортиньяс (Испания/Германия), «У стен есть чувства», 2019. Одноканальное видео высокого разрешения, цветное, со звуком 12′
© Предоставлено автором / пресс-служба
Тема 2021 года сформулирована в соответствии с нынешним неврозом — «Время обнимать и уклоняться от объятий». Кажется, что в этом году биеннале постаралась обнять весь Урал и немножко западную Сибирь и никто от этих объятий уклоняться не стал. Они объяты публичными программами и резиденциями. На посещение резиденций надо выделять отдельное время: они стремительно превращаются в самостоятельный проект. Из этого проекта формируется странный для нормативного туриста маршрут, состоящий из названий, которые вы либо не слышали никогда, либо читали в сказах Бажова и заголовках кликбейтных новостей — Кыштым, Нижний Тагил, Верхняя Пышма, Полевой, Сатка, ну и так далее, общим числом девять городов и поселков.
Еще интереснее биеннале обошлась на этот раз с Екатеринбургом. Казалось бы, что еще можно сделать для «переосмысления индустриальности», ведь как будто бы за пять подходов были раскрыты и затронуты все важные темы. Но проблема, которую биеннале подняла в этом году, оказалась больше и мощнее, чем кто-либо мог себе представить. Карантинная действительность неприятнейшим образом вскрыла и выставила напоказ рудиментарность целого ряда институций. И перед городами вообще, и специалистами по культурному менеджменту в частности привстал довольно острый вопрос: что нам делать с этими архаичными институциями?
Как прошли ярмарки Art Basel и Design Miami / Basel в Базеле. Репортаж
Вот цирк. Он вырос из средневековых площадных действ, этот тип низовой массовой культуры перенесен в специально построенное здание только в XVIII веке, к нынешнему состоянию эволюционировал к началу века XX и, кажется, за эти сто лет совершенно изжил себя. До карантина продолжали гастролировать цирковые шоу, но сам цирк как набор номеров разных чудесных умений, навыков, диковинных животных и плоских шуток постепенно превращается в довольно жалкое зрелище.
Деятельные москвичи попробовали в качестве подорожника приложить к цирку даровитого режиссера Квятковского — не помогло. Что делать с цирком?
Ян Ст. Вернер (Германия), при участии Джастина Вернона, «Квадраты будут падать», 2021
© Zhivotinsky / пресс-служба
Вот краеведческий музей. Краеведческий музей когда-то был главным культурным драйвером любого города. Вот экспозиции, придуманные и сделанные в семидесятые годы прошлого века. Вот таблички о том, что лучшие предметы с этих раскопок находятся в коллекции Эрмитажа (и погребены там в хранилище, но сейчас не об этом). Вот скучающие смотрители, которые пьют чай и теряют пульты от телевизоров с видеогидами, чтобы не жужжало. Вот скука, которая ждет тебя у третьего или пятого стенда. Вот ты школьник на обязательной экскурсии в краеведческий музей и ты хочешь лечь и умереть прямо здесь, чтобы больше никто и никогда никого не заставил сюда возвращаться.
Хенрике Науманн (Германия), «Die Monotonie des Yeah, Yeah, Yeah», 2020. Инсталляция, смешанная техника
© Ольга Подольская / Предоставлено автором и галереей KOW, Берлин / пресс-служба
Вот старый кинотеатр. Когда кинопрокаты провалились, он не смог быть больше кинотеатром и стал модным клубом. Потом иметь модные клубы стало немодно. Чем станет старый кинотеатр? Кто будет поддерживать жизнь в нем, он ведь отличный образец советского модернизма?
Peles Empire (Катарина Штовер и Барбара Вольф; Румыния/Германия), «Широко закрытые глаза», 2021. Инсталляция. Специально для 6-й Уральской индустриальной биеннале
© Ольга Подольская / Предоставлено авторами / пресс-служба
Вот Главпочтамт, памятник конструктивизма, стремительно теряющий своих клиентов.
Отменился телеграф, междугородные звонки, бумажные письма шлет только налоговая. И это огромное здание, где раньше было тридцать тысяч одних курьеров, должно чем-то заполниться. Чем вы заполните главпочтамт, когда ему нужна будет одна комната, в которой три робота решат все ваши запросы за 30 секунд?
Эгемен Демирчи (Турция/Германия), «Что есть будущее, как не отрезок настоящего», 2021. Паблик-арт-инсталляция. Специально для 6-й Уральской биеннале
Что делать со всеми этими людьми, которые вовлечены в индустрию? Цирковыми, музейными, почтовыми, смотрителями и сортировщиками. Кем станет работать шпрехшталмейстер? Хороший ли из него получится тамада? Интересные ли будут конкурсы?
Биеннале дает потрясающий опыт — ты ходишь внутри бесконечной выставки по городу, который светится нежным розовым цветом, смотришь длинные художественные видео в старом кинотеатре, смотришь телевизор в главпочтамте, сливаясь со стенами, и ручкой пишешь письмо себе будущему, как когда-то в детстве, танцуешь в огне перформанса на арене цирка, чувствуя опилки сквозь толстые подошвы кроссовок и три слоя покрытия, принимаешь невозможность избавиться от запаха этих самых опилок, пропитанных мочой и навозом, ты разглядываешь дурацкий барельеф с клоунами и акробатами, потому что здесь выставка и объект со звуком, на который ты залипаешь, ты ходишь по территории завода в бахилах, потому что здесь лучший в мире пол, на который хочется лечь и смотреть, как все эти люди и художественные объекты взаимодействуют друг с другом, ты пытаешься, а потом перестаешь пытаться отделить берлинский обувной секонд-хенд периода разрушенной стены от этнографической экспозиции музея.
А выставку про то, как маленькая команда пришла к этому главному в стране проекту, можно посмотреть все в той же бывшей земской школе, которая не стала новее, зато рядом теперь сквер, парк с качелями вместо скамеек и здание архитектуры Нормана Фостера. И на минуту как будто Нью-Йорк, но ближе и без виз.
Что посмотреть и попробовать в Екатеринбурге. Гид «РБК Стиль».
На Урале на трех дополнительных площадках откроют биеннале современного искусства — Культура
ЕКАТЕРИНБУРГ, 18 сентября. /ТАСС/. Организаторы VI Уральской индустриальной биеннале современного искусства откроют три дополнительные площадки в Екатеринбурге — в уральском филиале Пушкинского музея, фотографическом музее «Дом Метенкова» и музее истории и археологии Урала.
Об этом сообщили в субботу в пресс-службе биеннале.
Публичная программа биеннале началась 16 сентября. Основная программа откроется 2 октября и пройдет до 5 декабря в Екатеринбурге и ряде городов Урала.
«Дополнительными площадками выбраны еще три — Уральский филиал ГМИИ им. А. С. Пушкина (ГЦСИ Екатеринбург), Фотографический музей «Дом Метенкова», Музей истории и археологии Урала», — говорится в сообщении.
Главными площадками станут цех автоматизированного механообрабатывающего производства Уральского оптико-механического завода, Екатеринбургский государственный цирк, бывший кинотеатр «Салют» и Главпочтамт. Каждая из заявленных территорий будет олицетворять одного из персонажей романа Евгения Замятина «Мы». «Оптико-механический завод становится «Интегралом», остальные площадки раскрывают образы персонажей и локаций: кинотеатр «Салют» — персонажа Д-503, цирк — O-90 и почта — I-330, Фотографический музей — R-13, Музей истории и археологии Урала — Древний дом, Уральский филиал ГМИИ им.
А. С. Пушкина — Зеленая стена», — уточняют в пресс-службе.
Уральская индустриальная биеннале — крупнейший международный проект в сфере современного искусства на территории РФ, начал реализовываться в 2010 году по инициативе Уральского филиала Государственного центра современного искусства и проходит каждые два года. В этом году темой биеннале станет «Время обнимать и уклоняться от объятий», предметом осмысления — нормы межличностной коммуникации, переживающие особенно стремительную трансформацию в новых глобальных условиях. Художникам предложат поразмышлять в том числе над ситуацией с пандемией коронавируса, отразить ее в своих работах.
Open call Уральской индустриальной биеннале
6-я Уральская индустриальная биеннале пройдет осенью 2021 года в Екатеринбурге и городах Уральского региона под заглавной темой «
Время обнимать и уклоняться от объятий», представляющей собой измененную цитату из Екклесиаста. Предметом осмысления станут касание, право на прикосновение, границы тела и нормы межличностной коммуникации, переживающие особенно стремительную трансформацию в новых глобальных условиях.
Биеннале объявляет open call на участие в портфолио-ревю с кураторами основного проекта.
Анкеты принимаются с 8 декабря 2020 по 15 января 2021 года. Подать анкету на участие могут российские художники и авторы независимо от места проживания.
Портфолио-ревю проектов, отобранных кураторами, начнется онлайн; если эпидемиологическая ситуация позволит, оно продолжится офлайн.
Биеннале включает в себя публичную программу, на которой практики современного искусства приглашаются к разговору о вопросах, волнующих любого человека в современном мире — о границах межличностного общения, телесности, близости, ставшими особенно очевидными
во время пандемии. В рамках просветительской программы планируется проведение лекционных циклов, кинопрограммы, музыкальной и театральной программ. Ряд событий пройдут в онлайн-формате, что станет регулярной практикой биеннале.
Программа арт-резиденций нацелена на сотрудничество художников с действующими заводами и промышленными площадками малых и средних городов.
Авторы получают возможность непосредственного погружения в специфику уральского региона, с его особенностями, мифами и образом жизни. Здесь они знакомятся с уральским индустриальным наследием, городскими сообществами, исследуют производственные процессы действующих предприятий. Итогом пребывания в резиденции является создание site-specific работы в пространстве принимающего города или предприятия. В этом году у городов Урала впервые есть возможность подать заявку на участие в программе.
Основными критериями отбора станет индустриальный контекст города (история, действующие предприятия, объекты индустриального наследия, промышленные объекты и т.д.), активность местных сообществ, наличие местной команды единомышленников и партнёров.
Результаты open-call будут объявлены в декабре.
Подробнее о биеннале.
Что покажут на Уральской биеннале современного искусства — Российская газета
Уральская индустриальная биеннале — один из крупнейших регулярных международных проектов в области современного искусства в России — официально откроется в Екатеринбурге 2 октября.
Но программа ее настолько обширна и разнообразна, что никак не вмещается в отведенные календарные и географические рамки. В общем, на самом деле 6-я индустриальная биеннале уже давно началась, и не только в столице Урала, но и в городах Свердловской и Челябинской области, а также шагнула в Сибирь, презентовав свои проекты жителям Тюмени и Тобольска.
С середины лета все желающие могут посетить арт-резиденции биеннале: сперва художники знакомятся с действующими заводами и промышленными площадками малых и средних городов, с их особенностями, мифами и образом жизни, а затем представляют зрителям свои художественные проекты. Это и экспозиция в бывшем санатории НКВД на озере Сунгуль, и муралы на фасадах действующих цехов, и скульптурные композиции в общественных пространствах, и проекты на площадках старых заводов, и многое другое. Общая протяженность маршрутов арт-резиденций, по словам организаторов, почти семь тысяч километров.
В Ельцин-центре начал работу проект «МЖК-1980» об истории молодежного жилого комплекса «Комсомольский» в Свердловске, а также других экспериментов с обустройством жизни на земле.
Посетителей ждут две выставки, публичная и детская программы, арт-интервенции и экскурсии.
Завтра в здании бывшего екатеринбургского кинотеатра «Салют» запускают публичную программу биеннале. Главные резиденты этой территории, известные швейцарские художники, подготовили несколько перформансов с участием горожан. Кроме того, в сентябрьской программе — научно-популярный лекторий, кинопоказы, спектакль-прогулка, основанный на изучении «Яндекс.Картами» привычных перемещений екатеринбуржцев по городу, и антропологическое исследование о значимости «Салюта», Уральского оптико-механического завода, цирка и Главпочтамта.
А еще команда биеннале подготовила медиаторов — они помогут зрителям с «трудностями перевода» с непростого языка, на котором «говорят» современные художники.
Что покажет Уральская индустриальная биеннале в Тюмени — Российская газета
В библиотечно-информационный центр Тюменского госуниверситета почти на три месяца въехал спецпроект «Создать новый слой» VI Уральской индустриальной биеннале современного искусства.
Площадка, к слову, выбрана не случайно: она находится в процессе трансформации, как и главный корпус вуза по соседству. Тем библиотечные стены и интересны устроителям и авторам: можно фантазировать и экспериментировать, не сдерживая себя, — вокруг пока пусто, не заставлено стеллажами.
«Слой» составлен из неоднозначных для восприятия, но все же любопытных для исследования работ шести художников из Москвы и четырех из Тюмени. «Не работы — произведения», — поправляет Алиса Сычева, куратор выставки, на которую местные журналисты уже навесили ярлык «вырви глаз». Да, ярко, броско, авантюрно. По-современному. «Искусство никому ничего не должно — это факт, но надо учиться его понимать, потому что оно задает правильные вопросы и заставляет меняться», — подчеркивает еще одна Алиса, уже Прудникова, комиссар биеннале, руководитель стратегических проектов ГМИИ имени Пушкина. Что ж, попробуем, но не обещаем…
«Вырви глаз» — одна из реплик. Вот другие: «скатерть-самобранка», «игра-бродилка без начала и конца».
Металлические трубки, арки, цепи, бочки, стулья, карабины, воск — из абсолютно утилитарных вещей молодежь пытается создать неожиданные объекты, возможно, на основе собственных снов — кошмаров ли, путешествий и предсказаний. Зрители смущаются, краснеют, но ведь запоминают дырчатую тюль, соединенную грубыми нитками (тюменка Маша Фоот объясняет, что легкий материал в данном случае — метафора детских воспоминаний). А как же: все советские девочки играли в невест, украшая голову фатой из старых штор. Запоминают винегрет из деревянных кубиков, тяжелых, цельнобрусовых. Инсталляция Саши Мельниковой — про новую реальность невинной детской игры: в три года мы строили башни, сейчас растворены в рабочих столах компьютеров, ноутбуков, смартфонов, возимся с палитрой графического редактора — как бы живем.
Из утилитарных вещей молодежь пытается создать неожиданные объекты
Вот огромное, во всю стену, полотно с кошачьими мордами — подростки оценят этот мем, сфотографируют, запостят, завирусят.
Вот два экрана, транслирующих электронный дневник Игоря Самолета, по мнению куратора Сычевой, самого крутого художника нашего времени, подчинившего цифровой контент. Один экран выдает заметки, другой поддерживает их картинками, шипит плейлист, агукает «аська». Вся запись на 12 минут.
— А материал я собирал полгода: просто записывал в телефон все, что со мной происходило, что волновало и цепляло. Тут делюсь личным, при этом оно отражает исторический кульбит, в котором мы все с вами находимся, до следующей, так скажем, пандемии. Присаживайтесь напротив диптиха (вот как: это диптих! — Прим. авт.), читайте или же смотрите, как мультик, — советует Игорь.
Самолет уверен, что примерно через 30 лет абсолютно все человечество попадет под гнет социальных сетей и мессенджеров. Возможно, не таких, какие есть сейчас, а более агрессивных.
— Мы и шага не сможем сделать, чтоб об этом не узнал весь мир. Миллиарды людей будут производить бесконечный контент, который, есть опасение, всех нас и поглотит, — размышляет участник спецпроекта.
Страшно и интересно. Вдруг все эти «произведения» — новые символы эпохи? И именно вы их запечатлели одним из первых на планете! Поживем — увидим.
Кстати, в роли медиаторов-проводников гостей по «Слою» до 3 декабря выступят студенты школы перспективных исследователей ТюмГУ. К сожалению, лично присутствовать на проекте до конца его работы сами художники не смогут — они разъедутся по мастерским творить и вытворять.
Между тем
Уральская индустриальная биеннале — крупнейший проект в сфере современного искусства в России, единственная из нашей страны попавшая в Международную ассоциацию биеннале. С 2010 года при поддержке минкульта она исследует индустриальность как наследие и актуальную практику Уральского региона. За это время в ней приняли участие более 300 художников из 70 стран. В Тюмени спецпроекты биеннале разворачиваются уже в третий раз начиная с 2017 года.
Завтра открывается VI Уральская индустриальная биеннале
Время обнимать и уклоняться от объятий пришло — завтра открывается шестая Уральская индустриальная биеннале современного искусства.
В этом году она охватывает сразу несколько городов Свердловской и Челябинской областей.
Вместо окон — картинки с водопадами и музыка ушедших десятилетий. Чтобы попасть в будку, которую в центре площадки установила Хале Тенгер, нужно зайти за колючую проволоку. Для турецкой художницы эта работа — крик души.
Другая работа издалека выглядит как белое полотно с серыми пятнами, но если подойти поближе, перед глазами отчетливо появляются грязные носки. Эту работу немецкий художник Антон Стоянов создал 10 лет назад, причем не использовал ни грамма краски.
В Уральской столице биеннале откроется на нескольких площадках, среди которых Оптико-механический завод, здание бывшего кинотеатра «Салют», Цирк и Главпочтамт. «В рамках этого пространства мы обрисовываем вопросы: экран и реальность, виртуальное пространство и жизнь. Цифровое и физическое. Из этого опыта мы узнаем, как определяется нарушение приватности и как определяется пространственное насилие», — говорит куратор проекта Аднан Йылдыз.
На крупнейшую выставку в Свердловскую область прилетели художники из 52 стран. Их не остановила даже пандемия, наоборот, ограничения только вдохновили.
Например, курдская художница Мехтап Байду картину собирала буквально по крупицам. Для экспозиции женщины со всего света присылали ей камни, в которые мысленно вложили свои самые сокровенные желания. На родине Мехтап существует поверье: если женщина вдали от людских глаз приложит большой камень к маленькому и они слипнутся, их мечты сбудутся.
В программе биеннале посетителей ждут не только экскурсии, ещё и обсуждения, кино- и театральные показы и что особенно ценно, большинство их пройдут не онлайн, а в живом формате.
Уральская индустриальная биеннале, Екатеринбург, Россия
Биеннале, Екатеринбург, Урал, Россия.
С 14 сентября 2017 г. по 12 ноября 2017 г.
Уральская биеннале объединяет художников из разных стран, а также из России, как солидных, так и молодых, со всей страны.
Это крупнейший из региональных арт-проектов с международным участием, реализуемый на территории Российской Федерации.Биеннале проводится раз в два года на крупных невыставочных площадках Екатеринбурга и других городов Свердловской области. Первая и вторая биеннале проходили в типографии «Уральский рабочий». Третья биеннале прошла в гостинице «Исеть». Этот уникальный памятник конструктивизма был впервые представлен широкой публике.
Биеннале исследует концепцию индустрии как наследие и как реальную практику в Уральском регионе.Используя искусство в качестве важного ресурса, Биеннале интегрирует регион в контекст международной художественной сцены. Кураторы, художники, социологи и теоретики культуры со всего мира по-новому определяют Урал.
На первой биеннале изучались практики творческого и художественного производства в связи с исторической памятью промышленных объектов Екатеринбурга и Свердловской области.
Вторая биеннале проанализировала способность искусства активно исследовать и преобразовывать окружающий мир.
Третья биеннале была посвящена концепции мобилизации как движущей силы культуры и представила исследование практик мобилизации, доступных для представителей искусства, бизнеса и научных кругов.
4-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства выходит на новый уровень. Площадки проекта разбросаны по всему Екатеринбургу и Уральскому региону, сквозная тема «Новая грамотность», концептуальное единообразие различных проектов — от основного проекта до программы «художник-резиденция».Мы составили список из пяти основных причин посетить биеннале в сентябре 2017 года.
Выставка основного проекта на Уральском приборном заводе на набережной в центре Екатеринбурга — три этажа (12 000 м2), 70 художников, 20 стран. Видео, картины и инсталляции объектов со свободным доступом к прикосновению, вращению, сгибанию или толканию.
Вы будете участвовать в актуализации каждого произведения искусства. Маршрут также составляется индивидуально: мы предложим вам несколько способов навигации и планирования вашего визита.
2-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства — новости
IRWIN — НОВОСТИ2-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства
Екатеринбург, Россия, 13 сентября — 22 октября 2012 г.
Основные участники проекта: Адель Абдессемед, Кутлуж Атаман, Збинек Баладран, отряд Малевича, Лиза Харлева, IRWIN, Анна Ермолаева, Игорь Эскинья, Адам Фрелин, Петер Коглер, Ольга Кройтор, Ирина Корина, Агнешка Курант, Кристина Лукас, Борис Михайлов, Елена Немкова, Дан Пержовски, Лия Пержовски, Тимофей Радя, Raqs Media Collective, Recycle, Владимир Селезнев, Société Réaliste, славяне и татары, Nedko Солаков, Моника Сосновская, Антон Видокле, Куда бегают собаки.
В 2010 году 1-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства заняла производственные площади в Екатеринбурге и его окрестностях, чтобы заняться проблемами материального и символического производства, промышленного и художественного труда, индустриального и постиндустриального в контексте города.
Екатеринбурга и Уральского региона. Когда-то центр советской индустриализации и всемирно известное направление конструктивистской архитектуры, теперь регион определяется его «промежуточной» экономикой. Это не постиндустриальная Европа и не индустриальная Азия, а скорее гибрид, который их связывает, тем самым придавая глобальное значение местной социально-экономической ситуации.
2-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства развивает ключевые концепции, заданные первой, с акцентом на возможности выхода за рамки бинарности производства и потребления в художественной, культурной и социальной сферах. Биеннале исследует потенциал современного искусства как средства приспособления и изменения конфигурации (не) выставочных пространств и местной аудитории. Благодаря списку выставок на различных площадках (включая как действующие, так и заброшенные фабрики Уральского региона), Биеннале позволит переосмыслить культурные формы индустриальной эпохи и актуализировать продуктивное измерение современных художественных процессов.
Основной проект Биеннале будет посвящен проблеме художественного видение в сегодняшнем мире исчезающего прошлого и неустойчивого будущего. В выставка берет свое название — «Глаз никогда не видит себя» — от Джозефа. «Отчет о симпозиуме» Бродского, написанный в 1989 г., как раз накануне падение Берлинской стены. Это историческое событие ознаменовало не только крах биполярного мира, но также дал толчок неокапитализму с кризис культурных моделей и глобальная миграция отраслей, люди и финансовый капитал.В своем исследовании возможностей художественное видение, куратор Яра Бубнова делает акцент на взаимозависимостях между глазом и миром и исследует способность искусства разрядить мир от его опасностей, заново изобретая свою специфику как искусство.
http://www.uralbiennale.ru
Шестая Уральская промышленная биеннале / Екатеринбург, Россия
Екатеринбург, Россия: 2. Октябрь — 5 декабря 2021 г.
Gruppenausstellung
Бейтраг Ульрике Оттингер:
Установка Freak Orlando
Screening der Filme 12 Stühle и Dorian Grey im Spiegel der Boulevardpresse
«В основном проекте 6-й Уральской биеннале примут участие 53 художника и коллектива из 24 стран и регионов, которые представят 77 работ, в том числе 24 новых комиссии.Шестая Уральская биеннале пройдет на четырех основных площадках Екатеринбурга: Уральском оптико-механическом заводе, Екатеринбургском государственном цирке, бывшем кинотеатре Салют, Главпочтамте и двух дополнительных площадках со 2 октября по 5 декабря 2021 года. Кураторы главного проекта — Чагла Илк, Мисал Аднан Йылдыз и Ассаф Киммел.
Название шестой биеннале, придуманное командой в конце 2019 года, — «Время принимать и воздерживаться от принятия», что является слегка измененной цитатой из Экклезиаста.Проект фокусируется на таких вопросах, как прикосновение, право на прикосновение, телесные границы и личный опыт, которые за последние полтора года приобрели новое значение. Размышления на эту тему привели кураторов к проблеме телесности и укрепили их желание постичь структуру личного опыта, особенно в наше время, когда телесная и эмоциональная близость проверяется условиями пандемии и проявлениями новой этики. Возникшие вопросы заключались в том, как ощущаются пределы тела и его возможности, как переживается взаимодействие с другими людьми.Биеннале разрабатывалась в условиях карантина, в атмосфере полной неопределенности, и кураторы настаивали на изучении темы через возможность создания индивидуальных впечатлений. Одной из главных особенностей Биеннале 2021 года является перформативный подход — соответственно, Государственный цирк стал площадкой для перформативной программы Биеннале, а сам перформанс стал общим жанром для основного проекта и общественной программы.
Кураторы 6-й Уральской промышленной биеннале выбрали российских участников основного проекта из более чем 640 заявок, поданных в ходе открытого конкурса — такая новая практика стала результатом пандемии.Работа в условиях карантина и определенных ограничений, связанных с ним, продиктовала еще одну концептуальную особенность проекта — его характер хаусгемахт или самодельный. Кураторская команда из Берлина была вынуждена работать в пределах своего города и страны — поэтому в проект вошло большое количество участников, живущих и работающих в Германии, и основной проект стал частью Года Германии в России при поддержке Гете. Институт.
По роману Замятина, площадки относятся к основной локации и главным героям фильма «Мы: Оптико-механический завод» напоминает «Интеграл», кинотеатр «Салют» рассказывает историю D-503, Цирк — О-90, Почта — I -330.
Полный список художников-участников
Абсалон (Израиль / Франция)
Мария Тереза Алвес (Бразилия) *
Мехтап Байду (Турция / Германия)
Яэль Бартана (Нидерланды / Германия)
Себастьян Баумгартен с Людвигом Хаугком, Робертом Липпоком (Германия)
Айзит Бостан (Турция / Германия) ) *
Джансу Чакар (Турция)
Альфредо Цейбал (Гватемала)
Ольга Чернышева (Россия)
Клеман Когиторе (Франция / Германия)
Эли Кортиньяс (Испания / Германия)
Эгемен Демирчи (Турция / Германия) *
Саймон Денни (Новый Зеландия / Германия)
Анна Эренштейн (Албания / Германия)
Ширан Элиасеров и Амир Шпильман (Израиль)
Издательская практика Фехрас (Кенан Дарвич, Омар Николас, Сами Растом; Сирия / Германия)
Дениз Феррейра да Силва (Бразилия / Канада) & Арджуна Нойман (США / Великобритания)
Уилл Фредо (Гватемала, Кабо-Верде / Германия)
Александр Фролов (Россия)
Фернандо Гарсиа-Дори (Испания)
Антон Гинзбург (Россия / США)
Анна Гребенникова (Россия)
Анна Гребенникова и Полина Рю мина (Россия)
Стефан Каеги (Римини Протоколл, Германия)
Стелиос Каллинику (Кипр)
Шейла Камерич (Босния и Герцеговина)
Кавачи (Турция / Германия) *
Оля Кройтор (Россия) *
Руно Лагомарсино (Швеция)
Николь Л’Уилье (Чили)
Герман Лавровский (Россия)
Мария Морина, Катя Соколовская, Марина Карпова (Россия)
Хенрике Науманн (Германия) *
Аса Норберг и Дженни Сунден (Швеция)
Ульрике Оттингер (Германия)
Эркан Озген (Турция)
Империя Пелеш (Катарина Стёвер и Барбара Вольф; Румыния / Германия)
Катерина Поединщикова (Россия) *
Елена Попова (Россия)
RDD (Майкл Аксталлер, Неле Йегер, Оливер Майер, Ян Ст.Вернер; Германия)
Джимми Роберт (Франция / Германия) *
Лариса Сансур (Палестина / Великобритания)
Майя Саравиа (Гватемала / Германия)
Никита Селезнев (Россия) *
Валентин Сидоренко (Россия)
Соравит Сонгсатая (Таиланд / Новая Зеландия)
Шривхана Спонг (Новая Зеландия / Великобритания)
Антон Стоянов (Болгария / Германия) *
Дженгиз Текин (Турция)
Хале Тенгер (Турция)
Михаил Толмачев (Россия)
Клеменс фон Ведемейер (Германия)
Ян Сент-Вернер (Германия)
Художники, создавшие новые работы для 6-й Уральской биеннале, отмечены знаком * «
→ Ссылка УРАЛЬСКИЙ БИЕННАЛ
→ Ссылка zur Ausstellungsbeteiligung von Ulrike Ottinger
Бессмертие от замысла до демонстрации на 5-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства
Анастасия Филимонос | Панос Компациарис
90 Журнал кураторских исследований
Беккер, Ховард (2008), «Миры искусства: обновленные и расширенные», Беркли: Университет
из California Press.
Будрайцкис, Илья (2017), «Противоречия в российской культурной политике:
Консерватизм как инструмент неолиберализма», LeftEast, 12 сентября,
http://www.criticatac.ro/lefteast/russian-contravention. По состоянию на 9 октября
2020.
Буэно, Клаудио (2016), Экономика внимания: труд, время и сила в
когнитивном капитализме, Лэнхэм, Мэриленд: Роуман и Литтлфилд.
Collier, Stephen and Ong, Aihwa (2005), «Global Assemblages, Anthropological
Problems», в Aihwa Ong и Stephen J.Коллиер (редакторы), Global Assemblages:
Технологии, политика и этика как антропологические проблемы, Малден, Массачусетс:
Блэквелл, стр. 3–21.
Колтер-Харрис, Дебора (2016), Погоня за бессмертием в мировых религиях,
Джефферсон, Северная Каролина: МакФарланд.
Crary, Джонатан (2013), 24/7: Поздний капитализм и конец сна, Лондон и
Нью-Йорк: Verso.
Гарднер, Энтони и Грин, Чарльз (2016), Биеннале, Триеннале и
Documenta: Выставки, которые создали современное искусство, Нью-Йорк: Wiley.
Гилен, Паскаль (2009), Шепот художественного множества: глобальное искусство,
Память и постфордизм, Амстердам: Valiz.
Гивенталь, Елена (2013), «Триста лет славы и мрака: Урал
Регион России в искусстве и реальности», Sage Open, 3: 2, стр. 1–9.
Гройс, Борис (2017), Искусство без смерти: русский космизм, Берлин: Haus der
Kulturen der Welt.
Гройс, Борис (ред.) (2018), Русский космизм, Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
Hesmondhalgh, Дэвид (2007), Культурные индустрии, Лондон: Sage.
Джонс, Кэролайн (2010), «Биеннале культуры: более длинная история», у Елены Филипович,
Мариеке ван Хал и Сольвейг Овстебо (ред.), Биеннале, Берген:
Hatje Cantz, стр. 66–87 .
Джонсон, Лена (2015), Искусство и протест в путинской России, Нью-Йорке и Лондоне:
Routledge.
Компациарис, Панос (2017), Политика биеннале современного искусства: Очки
Критики, теории и искусства, Нью-Йорк и Лондон: Routledge.
Компациарис, Панос (2020), «Кураторы, слова и ценности: брендинг
Economies of Curatorial Statements in Art Biennials», Journal of Cultural
Economy, 13: 6, стр. 758–71.
Кременцов, Николай (2011), Марсианин, оказавшийся на Земле: Александр Богданов,
Переливание крови и пролетарская наука, Чикаго: Чикагский университет
Press.
Кулева, Рита (2020), «Единственное место, где можно почувствовать связь с международным контекстом
и по-прежнему говорить по-русски: гибридное творчество
в постсоветских учреждениях современного искусства», Илья Кирия, Панос
Компациарис и Яннис Милонас (ред.), Индустриализация творчества
и ее пределы: ценности, политика и образ жизни современной культуры
Economies, Нью-Йорк: Springer, стр.49–60.
Мамедов, Георгий (2019), «Союз труда и желания», Tribune, 16 ноября,
https://tribunemag.co.uk/2019/11/a-union-of-work-and- желание. Доступ
, 28 октября 2020 г.
Марвик, Алиса (2015), «Instafame: Luxury Selfies in the Attention Economy»,
Public Culture, 27: 1, стр. 137–60.
Макки, Йейтс (2016), Strike Art: Contemporary Art and the Post-Occupy Condition,
London: Verso.
Убывающая толерантность Владимира Путина к искусству
На недавней выставке современного искусства, которую я посетил в городе Асбест на Урале к востоку от Москвы, жители недоумевали, что означает инсталляция с детской площадкой.Видео, объясняющее значение этого искусства, не сработало, поэтому посетители ухватились за подсказки. Один предположил, что отдельные узлы на некоторых металлических стержнях могут указывать на колючую проволоку. Может ли это быть намеком на некогда закрытые города этого региона, отсылкой к секретным промышленным и научным центрам Советского Союза на Урале, где информация находилась под строгим контролем, или, возможно, даже к растущим ограничениям в современной России?
Асбест, названный так в честь его роли крупнейшего в мире производителя асбеста, представляет собой унылое место с разрушающейся инфраструктурой и определяется крупнейшим в мире открытым асбестовым рудником.Молодые пары в день свадьбы позируют фотографам у вывески города — гигантской плиты асбеста. Здесь ГУЛАГ — это больше, чем просто воспоминание, и остаточный страх витает в воздухе даже сегодня. Отсюда мрачная интерпретация ярко-розовой детской игровой площадки.
Фактическое значение инсталляции было совсем другим. Бехзад Хосрави Нури, иранский шведский художник, построил мультимедийный памятник, чтобы исследовать связь между личной памятью и событиями в бывшей Югославии.Детская площадка была привезена в Асбест в рамках Уральской индустриальной биеннале современного искусства и размещена, что любопытно, в центре классического советского бального зала (в Асбесте нет картинной галереи).
Как оказалось, ни одна из выставок биеннале не была посвящена политическим вопросам современной России — несмотря на то, что мероприятие проводится в стране и ориентировано на современное искусство. Так было не всегда: на выставке биеннале 2019 года Конституция России была переведена на азбуку Морзе, и в соответствии с этим «переводом» капала вода на раскаленные утюги.Как ни странно, не упоминая о нынешнем состоянии страны, Уральская биеннале этого года смогла рассказать о России больше, чем какая-либо отдельная выставка.
Прочтите: «Люди земли» выиграли
В советское время цензоры боролись с «буржуазным формализмом» и космополитизмом, требуя от художников работать под полным контролем государства. Сталинские чиновники критиковали, запрещали и арестовывали их. Некоторые были казнены; другие после допроса повесились. С 1937 по 1938 год, в разгар Большого террора, предшественник КГБ казнил более 30 художников в одном городе.Согласно базе данных Immortal Barracks, отслеживающей советские захоронения и убийства, 559 художников стали жертвами репрессий в той или иной форме.
К счастью, любителям искусства, работающим в советских музеях, удалось спрятать и спасти многие шедевры, но поколение советских детей выросло, не видя картин Марка Шагала, Василия Кандинского или Павла Филонова. Одна из любимых Сталиным скульпторов Вера Мухина сказала в то время, что в стране «забыли о праве художника на творчество».В результате художники, поэты и писатели — а также физики, математики и другие — пополнили ряды так называемых кухонных диссидентов, тихо собираясь в частных квартирах, чтобы читать контрабандные копии запрещенных книг или обсуждать скрытые смысл в новых театральных постановках.
Хотя временами контроль несколько ослаблялся и ужесточался, так было только в последние годы существования Советского Союза, при политике перестройки Михаила Горбачева и после распада СССР.что русские смогли бороться с искусством, которое открыто критиковало людей и институты, находящиеся у власти. Когда они наконец смогли это сделать, русские поглотили как можно больше искусства, независимо от того, было ли оно создано в стране или за границей — балет, кино, театр, живопись и т. Д. Люди выстраивались в длинные очереди у Третьяковской галереи, чтобы увидеть авангардное искусство Шагала, Кандинского или Казимира Малевича. Я помню, как меня толкала огромная толпа любителей искусства, которые с нетерпением ждали открытия выставки работ американского художника Питера Макса 1991 года в Санкт-Петербурге.Петербург.
Издалека может показаться, что вся эта свобода отпала, когда Владимир Путин пришел к власти в 2000 году, но это не так. Какое-то время путинская Россия терпела самых провокационных художников. Десять лет назад министерство культуры само наградило группу стрит-арта «Война» призом за партизанскую работу с нарисованным контуром пениса на подъемном мосту в Санкт-Петербурге, который поднимался и опускался при каждом движении моста. Со временем эта открытость исчезла. Несколько участников женской панк-рок-группы Pussy Riot были арестованы несколько раз, сначала в 2012 году за организацию представления в церкви, а совсем недавно во время пандемии коронавируса за поддержку заключенного в тюрьму лидера российской оппозиции Алексея Навального. .
Конечно, путинская Россия — это не Китай Си Цзиньпина. Здесь контроль над информацией слабее, больше возможностей для разногласий. Однако пространство для творческой свободы резко сократилось. Сегодня в России ждут лучших артистов и театральные коллективы мира, если они не оскорбляют правительство. Отголоском истории писатели, режиссеры, художники и скульпторы уезжают в изгнание, а оставшихся проверяет специальный «общественный совет» при Министерстве культуры, который определяет, соответствуют ли они стандартам государственной безопасности.Опять же, все художники должны подвергаться самоцензуре.
Читайте: двойная ностальгия по России
Сдвиг является частью общей тенденции к размыванию свобод. СМИ, правозащитные группы и оппозиционные политики — все оказались под давлением. Десятки журналистов, правозащитников и активистов были объявлены «иностранными агентами». Службы безопасности мало что сделали для расследования серии убийств противников Кремля. Навальный, который пережил покушение в прошлом году, сейчас находится в тюрьме; его политическое движение было объявлено экстремистским и было вынуждено распустить.
Спонсорами Уральской биеннале являются как иностранные, так и российские группы, в том числе госкорпорация Ростех, а это значит, что она вряд ли увидит много открытой критики государства даже в лучшие времена. У кураторов основного проекта биеннале — Ассаф Киммел, Чагла Илк и Мисал Аднан Йылдыз, все из Германии, — было больше шести месяцев на подготовку. Когда я спросил, с какими проблемами они столкнулись, Йылдыз конкретно упомянул «контроль над информацией».
Один из способов, которыми художники в России пытаются обойти ограничения, которые становятся все более и более обременительными, — это обращение к прошлому страны, чтобы предложить критику.В прошлом месяце в Третьяковской галерее открылась выставка, посвященная искусству, отвергнутому царскими цензорами в XIX веке, «скрытый» смысл которого слишком очевиден. (Выставка была преобразована в постоянную экспозицию в Москве.) Точно так же экспонаты Уральской биеннале в этом году сосредоточены на новейшей истории, косвенно ссылаясь на современные проблемы, такие как принудительное изгнание и цензура. Среди них работа, посвященная спортсмену Виктору Старухину, который родился на Урале, но бежал от большевистской власти в Японию, где стал звездой бейсбола.Главный проект биеннале под названием «Думающие руки касаются друг друга» был вдохновлен романом « We » российского писателя Евгения Замятина, который обращается к контролю и близости в тоталитарной системе; книга была запрещена советскими цензорами, а писатель умер в ссылке в Париже.
(Даже когда российские современные художники действительно пытаются исследовать споры советской эпохи, многие люди здесь предпочитают не знать правду. Другой раз в два года экспонатом было исследование Павлом Отдельновым Кыштымской катастрофы 1957 года, ядерной катастрофы, в которой подземный резервуар, содержащий высокорадиоактивные вещества жидкость взорвалась на Урале, убив тысячи и отравив местные водные пути и озера на десятилетия вперед.Когда я спросил одну женщину из Асбеста о произведении искусства, в котором были изображены разрушенные спальни ученых-ядерщиков и записи историй жертв, она ответила мне, что не планирует посещать выставку. «Мы до сих пор не говорим о том, что произошло», — сказала она.)
Министр культуры России Ольга Любимова считает, что государственная цензура искусства «недопустима». Но, как говорит сатирик Виктор Шендерович, страх свободы слова «прибит к нервной системе России».
«Как только художники начинают выступать с прямыми заявлениями, они сразу же включаются в группу политических диссидентов», — сказал он мне.«Так же, как это было в эпоху эзоповых пьес, которые ставили в Театре на Таганке в советское время, культура в России снова вынуждена полагаться на намеки и подмигивания».
4-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства NEW LITERACY
Музей истории и археологии Урала объявляет об официальном проекте параллельной программы 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства «Прошлое будущего». Квест-выставка современного искусства будет интегрирована в постоянную экспозицию музея и будет показана на улице Ленина.69/10 Екатеринбург, Россия, с 14 сентября по 1 октября 2017 г.
Четвертая биеннале называется «Новая грамотность» и посвящена работе и отдыху в ближайшем будущем. Он предвосхищает грядущие социальные, экономические и культурные изменения. Выставка «Прошлое будущего» основана на концепции фантастического музея будущего.
Еда Аслан, Слепой колодец, книга, 2015
Во время выставки зрителям будет предложено совершенно по-новому взглянуть на постоянную коллекцию музея и попытаться найти и идентифицировать археологические находки фантастического будущего.Которые будут представлены в виде работ современных турецких художников, выполненных в различных техниках и материалах.
Эмирхан Эрен, «Без названия», акварель, триптих, 2017 г., по 15 × 28
Кураторы: Озгенур Герис и Анастасия Пилецкая
Сегодняшнее настоящее — это прошлое завтрашнего дня, завтрашнее настоящее — это будущее сегодняшнего дня. Парадокс, который трудно понять. И физики, и философы согласны с тем, что время является продуктом нашего сознания и мышления, но если это так и физически у нас есть только настоящий момент, как быть с наследием культурных артефактов ? Прошлое совсем не прошло, и, более того, каждый наш день — это прошлое завтрашнего дня, которое будет сохранено или стерто.Выставка «Прошлое будущее» — это не просто языковая игра; это игра значений и времен, которые переплетаются в пространстве естественнонаучного музея (а где еще поговорить о Времени?). Современное искусство завтра для нас будет «наследием», привычные вещи — «древностями» и даже, возможно, само человеческое тело в его нынешнем состоянии будет набором атавизмов для Человека будущего. Выставка как раз о том, чтобы увидеть себя через призму будущего, чтобы лучше понять свое настоящее и прошлое.
Кураторы: Анастасия Пилецкая, Озгенур Герис
Художники: Эмирхан Эрен, Эда Аслан, Эльчин Экинджи, Экин Сачлыоглу, Сами Аслан, Гюнес Теркол, Гекчен Дилек Ачай, Мерв Кылычер
СЛЕВА: Экин Сачлиоглу, Без названия, Золото на различных костях животных, 10x6x6 см, 2014. СПРАВА: Гюнес Теркол «Кахкаха» 2017, шитье и ткачество на натуральных крашенных тканях, 100 × 110 см.
Vip превью 12.09.2017 Открытие 16.09.2017, 16:00
Музей истории и археологии Урала, Россия, Екатеринбург, Ленина 69/10
пн, вт закрыто.Ср-вс 11.00-18.00
Выставка станет первой выставкой современных турецких художников в России.
Выставка любезно поддержана Aykac Insaat и CORPUS
За дополнительной информацией о выставке обращайтесь к Анастасии Пилецкой апилетской [at] gmail.com
(Посещали 75 раз, сегодня 1 посещали)
V Уральская индустриальная биеннале современного искусства «Бессмертие» — критика
«Преодолей пределы бессмертия» — гласит крылатая фраза 5-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства, куратором которой является Сяоюй Вэн, с общей темой «Бессмертие.«Это непростой вопрос. Я пытаюсь распутать это, когда захожу в огромный лабиринт четвертого этажа Уральского оптико-механического завода, главного места проведения биеннале. Длинный коридор исчезает в глубине, его стены пронизаны бесчисленным множеством дверных проемов, ведущих в мириады комнат, переходящих в другие комнаты, некоторые из которых выходят на широкие виды на городской пейзаж Екатеринбурга. Потрясенный взрывным несоответствием между масштабом и пространственной неразборчивостью выставки, а также разреженностью ее направляющих рамок, я попадаю в большое темное пространство, где меня адекватно встречает ядерный взрыв, проецируемый через стену в завораживающий, замедленный черный и белый.
Это модель CROSSROADS Брюса Коннера (1976). В соседнем пространстве антиутопический документ Питера Уоткинса «» Военная игра «» (1965 г.) показан на небольшом видеомониторе, возвращая домой точку уничтожения. Оказывается, техническое развитие — это не только путь к спасению человека. Я склонен думать, что в этой выставочной фразе есть диалектическая тонкость. Мы можем согласиться с тем, что бессмертие — это то же самое, что и несмерть. И преодолеть пределы чего-либо — это в некотором смысле отрицать это.Тогда отрицайте несмерть. Короче, умереть. Может быть, в этом смысл фразы?
Многие другие работы поддерживают эту интерпретацию. Смерть изобилует. Одно пространство представляет собой визуально ошеломляющую инсталляцию Карлоса Аморалеса, Black Cloud (2007/2019): плотный рой черных бумажных бабочек, разбросанных по стенам и потолку. Их мотив, их хрупкость и трудоемкость, с которой они были созданы, — все это говорит на романтическом языке мимолетности, конечности.Несколькими дверьми ниже двухэкранная видеоинсталляция Аки Сасамото, Flex Text – Steel, Tensile Test – Steel / Brass (2017) повторяет энтропийный аргумент, но в других терминах: его клинические, статические крупные планы показывают сталь и латунные прутки подвергаются промышленным нагрузочным испытаниям. Напряжение нарастает незаметно, но неумолимо, пока прутья не лопнут. «Серия кабинетов» Марии Сафроновой (2019) запоминающихся, насыщенных символами картин школьных интерьеров в руинах — представьте, возможно, постмодернистского Юберта Роберта в Припяти — среди других работ, поддерживающих умирающую тему.
Перед лицом Сары Модиано Cenotaph (1981/2019), однако, я чувствую, что такого прочтения ключевой фразы может быть недостаточно. Работа, мраморная кирпичная структура в форме лестницы, ведущей вниз в какой-то безымянный подземный мир, установлена среди созвездия других работ в зале с колоннами в глубоком конце коридора кроличьей норы, после туннеля из зеркал и болото из пластиковой грязи. Как видно из названия, Cenotaph напоминает памятник или своего рода надгробие.В тексте на стене говорится о «строительстве доколумбовой усыпальницы». Но памятник, конечно, не только в память о погибших. Кроме того, как однажды напомнил нам Андре Базен, он ведет борьбу с течением времени, то есть против смерти11.
Андре Базен, «Онтология фотографического изображения», пер. Хью Грей, Film Quarterly , vol. 13, № 4 (лето, 1960). «Преодолеть пределы бессмертия» могло бы иметь более прямое значение. Каковы пределы бессмертия? Во-первых, что его не существует.Таким образом, преодоление этих ограничений также может означать достижение этого: осознание вечной жизни.
Вводная пара выставки, кажется, излагает эту идею. Наверху узкой лестницы, ведущей на главный выставочный этаж, стоит Носферату (2019), скульптуры-близнецы Ивана Горшкова. Две гуманоидные фигуры, раскинувшиеся на стуле и распростертые, как гигантский паук, вытянуты в виде громоздких неудобных стержней. Возможно, они не дьявольские и не постчеловеческие, но они, несомненно, предлагают реконфигурацию человеческого облика.На мониторе рядом со скульптурами показано видео Арайи Расджармреарнсук « The Class » (2005), в котором художник читает лекцию о смерти в морге. Публика, состоящая из шести трупов, разложенных на больничных койках, покорно слушает.
Воскресение, трансцендентность, бессмертие: последовательность работает на протяжении всей выставки, не в последнюю очередь в разделе, посвященном русскому космизму, на втором месте проведения биеннале — кинотеатре «Колизей» в центре города. И все же, вернувшись на оптико-механический завод, когда я размышляю о малом обновлении Кымхён Чжонга (2019) — вивисектированном, неполном самодельном роботе, запасные части которого разбросаны по большому операционному или сборочному столу, — это тоже кажется недостаточным. чтение крылатой фразы.Подобно другим работам на выставке, посвященным новым технологиям, таким как Чиа-Вэй Сюй « Spirit Writing » (2018), в котором воссоздан китайский ритуал гадания с использованием трехмерных устройств захвата движения для демистифицирующего эффекта, или инсталляция Арама Бартолла « Pan, Tilt» & Zoom (2018), который позволяет неожиданно использовать камеры видеонаблюдения с автоматическим слежением — разобранный боди-мобиль Чонга — это все материальное совершенство, никакого превосходства киборга в поле зрения. Это выставка, которая рассматривает технологии как историческую, случайную реальность, а не как средство к потустороннему блаженству; как проблема, а не как спасение.
Здесь популярная фраза становится все более сложной. Аргумент выставки, насколько я понимаю, касается технологического развития и трансгуманистического дискурса. Выставка, как говорится в тексте на одной стене, «бросает вызов универсалистским утверждениям трансгуманизма о бессмертии, которые синхронизируют различные временные аспекты в едином будущем». Вместо этого он предлагает «заново открыть проходы в прошлое», что также может привести к «множеству будущих». Таким образом, при таком прочтении «преодолеть пределы бессмертия» означало бы что-то вроде отказа от редуктивного понятия бессмертия, присущего трансгуманистическому дискурсу, чтобы вместо этого вообразить другие прошлое и будущее, которые задействуют более сложные понятия смерти и технологий. .Это довольно специализированное утверждение для довольно обширной выставки, но уверенное: мало кто из художников биеннале, если вообще кто-либо, кажется, подписывается на какую-то нео-техно-утопическую фантазию, согласно которой человеческий разум в конечном итоге будет загружен в сингулярность и обретет вечную жизнь.
Возникает вопрос: зачем вообще вообще заниматься темой бессмертия? «Бессмертие» — напомним, название биеннале — явно противоречит его собственному постулату. По общему признанию, это оригинальный кураторский маневр.Но трудно избежать впечатления, что противоречия более практического, организационного характера также могут преследовать выставку. Это впечатление подтверждается тем фактом, что «стратегическим партнером» биеннале является корпорация Ростех, крупный государственный конгломерат оборонно-промышленного сектора России, который, среди прочего, контролирует производитель оружия Концерн Калашников. Кто-то может спросить, что еще, кроме выставки, посвященной бессмертию , могла бы с комфортом поддержать такая корпорация? Для будущих итераций организаторам биеннале следует пересмотреть своих финансовых партнеров.
На главном этаже Оптико-механического завода эти неразрешенные концептуальные и организационные противоречия превращаются в несколько хаотичную и часто неразборчивую выставку. Двумя этажами ниже все прояснилось. Работы из резидентской программы биеннале выставлены таким образом, чтобы для каждого вклада было достаточно места. Все еще не оправившись от сенсорной перегрузки и лабиринтной дезориентации, я с облегчением сижу перед одной из лучших работ на выставке, Наиме Перретт «Оба уха на земле» (2019).Это фильм-эссе, снятый в Березниках, городе на Урале, известном большими воронками, которые внезапно образовались в земле, поглотив промышленные здания и инфраструктуру.
Однако фильмПерретта не балует зрителя более сенсационными кадрами роковых пропастей. Жители Березников не заботятся о карстовых воронках и устали от того, что о них спрашивают журналисты и съемочные группы. Вместо этого «Оба уха на земле» представляет собой расследование того, как сообщалось и изображалось об этих бедствиях, и как граждане стремятся представить свое собственное будущее, помимо соблазнительных рассказов о надвигающейся гибели.Такой осторожный подход, похоже, снискал Перретту определенное доверие среди жителей города. Например, она получает доступ к съемкам на одном из калийных рудников под городом. Гордые шахтеры показывают огромную белую пещеру в глубине горы, стены которой покрыты похожими на орнамент следами раскопок. Огромная буровая установка решительно прокладывает себе путь сквозь солевые отложения.