Абрамович перформанс: 6 самых известных перформансов Марины Абрамович

Содержание

Гид по опасному перформансу — Look At Me

К приезду Марины Абрамович в Москву Look At Me перечисляет самые смелые перформансы, за которые Марина бралась в жизни, и цитирует ее воспоминания о преодолении себя, а также вспоминает других акционистов, не боявшихся осуждения посторонних и собственной боли.

Среди всех современных художников Марина Абрамович — чуть ли не единственная глыба с неоспоримым авторитетом: если не все поголовно ею восхищаются, то уважают точно. Скандальная слава, а затем и признание пришли к ней за последовательное исполнение опасных для жизни и противоречивых перформансов: первый Марина воплотила в начале семидесятых, последний — в прошлом году. О реакции зрителей сорок лет назад можно только догадываться, но о силе воздействия во время ее прошлогоднего выступления в МоМа легко прочитать в каком-нибудь блоге «Марина Абрамович довела меня до слез» или в статусах на фэйсбуке, где тысячи человек делятся тем, как их пробрало до костей от минутного молчаливого взгляда в глаза этой художнице.

Говоря об акциях Абрамович, легко удариться в пафос: действительно, в мире есть только одна женщина, которая высидит на стуле 736 часов, вырежет ножом звезду у себя на животе или позволит зрителям отрезать себе волосы. Это не какие-то суперспособности — Абрамович, как и все люди, сделана из плоти и крови, имеет болевые пороги и между перформансами живет в Нью-Йорке вполне обыкновенной жизнью: в этом случае гипнотизируют именно упрямство и невероятная уверенность в своих действиях, которые она не теряла на протяжении сорока лет.

Высидит на стуле 736 часов, вырежет ножом звезду у себя на животе или позволит зрителям отрезать себе волосы

Перформанс всегда был самым идеологическим и неконъюнктурным способом заниматься искусством: когда большинство художников настроены на создание и продажу объектов, сделанных своими руками или — в большинстве случаев — руками ассистентов, а искусство уютно расположено в гостиных коллекционеров и стенах музеев, перформанс рвет и мечет, создается здесь и сейчас, редко записывается — а если и записывается, то почти никогда не продается. Очень многие работы первых акционистов не сохранялись и оставались лишь в памяти и описаниях очевидцев. Сами акционисты годами жили где-то между скромностью и нуждой, подрабатывали мелочь на самых прозаичных работах и параллельно делали хоть что-то, что можно продать.

При этом любой громкий перформанс требует не только мужества, но и отказа от радостей «нормальной» жизни — к трудным акциям, например, к трехмесячному сидению на стуле надо готовиться не только морально, но и физически: с помощью диеты, упражнений, медитации и аутотренинга. Марина Абрамович действует вполне в духе акционистов — с риском и без страха, но и тут выкручивает ручки на полную: она не останавливалась, когда посторонние люди резали ее тело, когда кончался кислород и даже когда она теряла сознание — ни разу за сорок лет.

10 главных перформансов Марины Абрамович

Ритм 10

Марина играла в блатную русскую игру ножички с перочинными ножами, как только она резала себе пальцы, то брала следующий из двадцати ножей в ряду и начинала игру заново — происходящее записывалось на камеру. Когда ножи заканчивались, Абрамович воспроизводила запись и старалась исправить свои ошибки, ориентируясь за звуки боли.

До этого я делала много звуковых инсталляций и экспериментировала со своим телом, но именно «Ритм 10» стал для меня первым перформансом. Я объединила прошлое и настоящее в одном месте — в месте пореза на своих пальцах.

Ритм 5

Лежа в горящей вокруг нее звезде, Марина лишилась кислорода и начала терять сознание. Перформанс был прерван одним из зрителей, который вытащил художницу из огня — в больницу она была доставлена с ожогами лица и тела.

С утра моя бабушка увидела меня, уронила поднос с завтраком на пол и стала визжать как кошка, увидевшая дьявола. А я разозлилась, что так и не закончила перформанс.

Ритм 0

Марина положила себя в помещении с множеством разных предметов — от ножниц до заряженного пистолета и разрешила посетителям сделать все, что им будет угодно с ее телом с помощью любого из этих предметов.

У меня до сих пор есть шрамы от этих порезов. Я была немного не в себе, я внезапно поняла, что зрители могут убить тебя. Если дать им полную свободу, они взбесятся и будут готовы убить тебя. После перформанса у меня поседела целая прядь на голове, я не могла долго избавиться от страха. Так я поняла, где поставить черту, и больше никогда не подвергала себя такому риску.

Губы Томаса

Перед перформансом Марина выпила красное вино с медом, а затем вырезала у себя на животе пятиконечную звезду и легла на ледяной крест.

Сейчас я смотрю на этот перформанс как на что-то очень биографичное: в нем смешалось все — коммунистическое прошлое, югославское происхождение и православные корни, вино и мед.

Смерть себя

Этот перформанс Марина делала с другим акционистом и ее тогдашним возлюбленным немецким художником Улаем — они соприкасались ртами, деля между собой один воздух, передавая друг другу кислород и выдыхая углекислый газ. Через семнадцать минут оба упали без сознания, а их легкие были переполнены углекислым газом.

Когда мы встретились, каждый из нас по отдельности искал чего-то нового. Я больше не могла продолжать перформансы в том же духе, иначе бы я убила себя. Я почти всегда доходила до крайностей. Улай, когда я его встретила, был на пол-лица женщина — с макияжем и кудрявыми волосами, а на другую — с короткой стрижкой и бородой. Он как раз разбирался с транссексуальностью, взаимоотношением полов. После нашей встречи эта его женская половина исчезла.

Энергия покоя

Еще один перформанс с Улаем, в котором Марина Абрамович держала лук, а Улай — стрелу в натянутой тетиве, направленную в ее сердце.

Этот перформанс был одним из самых сложных в моей жизни, потому что не я была ответственна за него. У нас были микрофоны, улавливающие ритмы сердца, с которыми мы могли слышать сердцебиения друг друга. И хотя перформанс длился чуть больше четырех минут, для меня это была вечность, перформанс бесконечного безусловного доверия. Может быть, оттого, что мои родители — два национальных героя Югославии, для меня прервать перформанс никогда не было выходом. Если у тебя есть намерение закончить раньше времени, ты это сделаешь, а в моей голове эта возможность никогда не возникала.

Невесомость

Марина и Улай стояли раздетыми в узком дверном проеме, позволяя любому желающему пройти, протискиваясь между ними.

Идеей для перформанса был художник как дверь в музей, и, заходя в музей между нами, зрители должны были выбрать, кому из нас смотреть в глаза, потому что вход был таким узким, что пройти можно было только боком.

Семь лет после расставания с Улаем мы не разговаривали, а потом я решила пригласить его и его семью на ланч. Иногда он приглашает меня, жарит мне стейки, но для меня все до сих пор довольно болезненно происходит. Все закончилось плохо. Когда он ушел, то забрал с собой все работы, что мы делали вместе, и мне пришлось выкупать у него наши общие негативы, фотографии, все.

Балканское барокко

Марина сидела посреди горы говяжьих костей и мыла их в ведре, плача и напевая балканские песни. Художница сказала, что посвятила этот перформанс балканской войне.

Когда люди спрашивают меня, откуда я, я никогда не говорю, что я из Сербии: я из страны, которая больше не существует. Я делала этот перформанс четыре года и еще четыре года спустя чувствовала запах этих окровавленных костей.

Дом с видом на океан

Марина провела двенадцать дней в макете дома из трех комнат на глазах у публики без еды: спала, пила воду, ходила в туалет, но чаще всего смотрела на публику. Спуститься из комнаты в комнату она могла только с усилием: вместо ступеней на приставной лестнице были остро заточенные ножи.

Люди приходили как алкоголики, только вместо стакана водки брали шот этого взгляда глаза в глаза. Многие приходили утром, до открытия галереи, и ждали в деловых костюмах. Многие потом признались, что вообще не имеют никакого отношения к искусству. Я стала думать, что скорее всего другие люди не смотрят на них так пристально, как я, и, возможно, им просто нужно, чтобы на них посмотрели утром, перед тем как они уйдут на работу.

Семь легких пьес

Абрамович, озаботившись сохранением перформанса, решила воссоздать семь известных произведений других акционистов, внеся в них некоторые изменения и представляя перформансы в залах Музея Гуггенхайма.

То, что определяет мои отношения со зрителем, — потребность быть открытой, отдать все, что у меня есть. В обычной жизни у меня нет этого чувства, но в перформансе у меня есть эта огромная любовь, сердце, которое буквально причиняет мне боль тем, как сильно я люблю их. Просто быть открытой там, где только кожа и кости и нет ничего, кроме того, чтобы быть там для них.

В присутствии художника

В течение трех месяцев в рабочие часы музея МоМа художница молча сидела за столом в огромном зале и позволяла каждому желающему сесть напротив и посмотреть на нее. Перформанс проводился в тишине и длился по семь-десять часов в день, а в очереди побывали не только обычные ньюйоркцы и туристы, но и знаменитости — Мэтью Барни, Бьорк, Леди Гага и Изабелла Росселлини.

Я пристально смотрела в глаза многим людям, которые несли в себе столько боли, что я мгновенно видела ее и чувствовала. Я стала для них зеркалом их собственных эмоций. Один огромный ангел ада с татуировками повсюду уставился на меня свирепо, но спустя десять минут разревелся и стал стонать, как дитя малое.

Другие художники: 10 перформансов на грани,

о которых невозможно забыть

Орлан. «Реинкарнация святой Орлан»

Художница французского происхождения Мирей Порт, известная под псевдонимом Орлан, стала предметом дебатов в середине девяностых, когда провела над собой несколько пластических операций под названием «Реинкарнация святой Орлан» — изменив свое лицо под стать женским стандартам красоты главных произведений искусства: лоб от Моны Лизы, подбородок от Венеры Боттичелли — и холодно документируя свое превращение из индивидуальности в образ коллективно одобренной красоты.

Я могу наблюдать за своим телом, открытым через порезы, без страдания. Могу увидеть все насквозь до внутренних органов и быть ошеломленной этим. Я могу видеть, какое из себя сердце моего возлюбленного, и этот красивый образ не имеет ничего общего с привычной символикой того, как его рисуют. Искусство плоти любит пародию и барокко, гротеск и экстрим.

Йозеф Бойс. «Я люблю Америку и Америка любит меня»

Легендарный перформанс немецкого художника Йозефа Бойса с диким койотом длился восемь часов три дня подряд: в конце этого опасного соседства со зверем койот и художник привыкли друг к другу. Бойс прилетел на этот перформанс из Германии на машине скорой помощи прямо в галерею и так же вернулся обратно в аэропорт, объясняя свое действие тем, что хочет быть предельно изолированным от Америки и единственное, что он увидит, — этот самый койот.

Многие люди чувствуют, что ошибочная война во Вьетнаме была первой войной, проигранной Штатами. Это не так. Сорок пять лет дядя Сэм воевал с койотами и проиграл им. С 1937 по 1981 год были сняли скальпы с трех миллионов 612 тысяч койотов. Если я правильно посчитал, всего пострадало шесть миллионов койотов. И все еще мы можем сказать, что койоты выиграли войну. Можно сказать, что сперва надо рассчитаться с койотом, и только тогда можно будет покончить с травмой.

Олег Мавроматти. «Свой/чужой»

Российский художник Мавроматти, скрывающийся сейчас в Болгарии, 1 апреля 2000 года провел акцию «Не верь глазам», когда распял себя на кресте и написал на футболке «Я не сын божий» — именно этот перформанс стал причиной бегства художника за границу. Когда его решили экстрадировать в Россию, отказав в продлении загранпаспорта, художник запустил онлайн-казнь «Свой/чужой»: в интернете было проведено голосование за или против смерти художника, а компьютер был подключен к самодельному электрическому стулу — если бы голоса за казнь художника перевесили, ему в голову выпустили бы электрический разряд. Через неделю после начала эксперимента он был признан удачным — художника признали «своим» и он остался жив.

Каким бы ни был результат, я жду от этого эксперимента глубокого мистического опыта. Жизнь показывает, что с метафизикой игра невозможна. Десять лет назад я нажал на кнопку, когда взошел на крест, и вот эхо этого события догнало меня спустя десять лет. И я готов платить по счетам своей собственной жизнью — как бы патетически это ни звучало в нашем циничном мире.

Крис Берден. Trans Fixed

Перформансист Крис Берден часто прибегал к экстремальным перформансам: его ассистент стрелял ему в руку с расстояния пяти метров. Для перформанса Trans Fixed художник лег спиной на крышу «Фольксвагена-жука» и раскинул свои руки: в кисти ему пробили гвозди. Машина была заведена и выехала из открытого гаража, а спустя две минуты въехала в него обратно — дверь закрылась.

Герман Нич. «Кровавые мистерии»

Почти все перформансы венских акционистов в начале семидесятых были связаны с экспериментами с телом, попыткой контролировать боль и входить в медитативные состояния. В те времена Австрия задыхалась от профашистского правительства, авторитарной диктатуры и преследования инакомыслия, и акционисты были небольшой, но очень сплоченной группой, нарушавшей все мыслимые запреты и табу — наносили себе вред, раздевались, имитировали оргии и обмазывались краской. Кровавые мистерии Нитша — серия из ста скандальных и кровавых перформансов в современном искусстве, которые воспроизводились тридцать пять лет.

Тема табу очень занимает меня, в особенности откуда они берутся — я посвятил в своей работе много часов, изучая психологию — трагедии Софокла, например. Но мной никогда не руководило желание спровоцировать: я не насколько глуп, чтобы думать «О, займусь-ка этим, потому что оно очень провокационно». Я работаю с нашими плотью и кровью: есть художники, которые делают пейзажи и портреты, а есть те, кто занимается кровью и телом. Охотники и врачи тоже так делают. Но большинство людей не думают об этом, потому что не могу себя заставить смотреть на это.

Кароли Шнееман. «Eye Body»

Американская перформансистка в основном экспериментировала с темой обнаженного женского тела и выясняла таким образом грани дозволенного, однако делала и опасные для жизни перформансы, например, сажала на обнаженное тело пару садовых гадюк.

В те времена мне казалось, что нечто особенное происходит с женским телом в искусстве — она (женщина. — Прим. ред.) и художник, и объект одновременно. Но тогда мои перформансы считались смешными. Я делилась наблюдениями с важными кураторами, и они говорили в один голос: «Это дерьмо». Все они были мужчинами, упрямыми в своих суждениях: «Если хочешь рисовать, рисуй, но если ты бегаешь вокруг голой, тебе не место в мире художников».

Чжанг Юань. «Моя Швейцария»

Китайский художник, которому покровительствует Саатчи, выставляет картины и фотографии, но время от времени занимается и перформансом, отражая в своих болезненных и часто опасных для жизни акциях то, как он чувствует ту или иную страну во время путешествия и жизни в ней.

Однажды, катаясь на велосипеде по городу к моей студии, я нашел на улице ногу от манекена. Обычную женскую пластиковую ногу. Я взял ее в свою студию и пытался приклеить ее довольно долго к собственному телу. Это был важный момент для меня: я открыл, что тело тоже может быть частью искусства. Тело — мой первый язык, немедленный, его всегда можно почувствовать. Перформанс — как небольшая ветка на дереве, которое называется искусством. А может, как небольшое течение реки. Люди всегда будут смотреть на большую реку или на большое дерево: им свойственно уделять внимание большим вещам. А перформанс — то, на что все смотрят лишь время от времени.

Йоко Оно. «Отрежь кусок»

Простой, но гипнотизирующий перформанс Йоко Оно повторяла многократно: сидя в скромном черном платье посреди комнаты, она позволяла посторонним отрезать от ее платья по кусочку специальными ножницами.

Я всегда хотела сделать работу без своего эго в нем. Результатом этого и стал мой перформанс. Вместо того, чтобы давать зрителям то, что выбирает художник, можно дать зрителям то, что хотят зрители. Ты режешь и забираешь с собой любой кусок, который тебе нравится: я вышла на сцену в своем лучшем наряде, хотя было понятно, что его изрежут весь — но такими были мои намерения. Тогда я была бедной, и это давалось мне с трудом. Я повторяла перформанс несколько раз, и вещей в моем гардеробе было все меньше. Когда я делала это, смотрела в пустоту, мне казалось, что я будто молюсь, я также чувствовала, что жертвую собой по доброй воле.

Олег Кулик. «Я кусаю Америку, Америка кусает меня»

Первым человеком-собакой был нынешний куратор 4-й Московской биеннале Петер Вайбель, но Кулик добавил перформансу агрессивную окраску и сослался в названии на легендарную акцию Йозефа Бойса. В рамках перформанса Кулик две недели жил в собачьей клетке, глодал кости и гулял по улицам города на поводке, кусая прохожих и еще чаще — попадая в полицию за нарушение общественного порядка.

Рудольф Шварцкоглер. «З-я акция»

Один из венских акционистов умер в раннем возрасте: в двадцать девять лет он был найден мертвым под окном собственного дома, из которого выпал — случайно или нарочно, до сих пор не выяснено. В этом перформансе голову Рудольфа обмотали бинтами и протыкали штопором, отчего по бинтам струилась кровь. Интервью с так рано ушедшим художником из жизни художником почти не сохранилось, зато остались записи, которые он делал перед своими акциями. Планируя свои перформансы, Рудольф описывал их так: «Голова опирается на кусок сала. Черная жидкость капает с бинтов на глазах в сало. Рука с ногтями, накрашенными черным лаком, лежит на голове».

Читайте также:

Главная | Рецепция перформанса.Марина Абрамович присутствует

О КНИГЕ

Первая в России книга отечественного автора об искусстве перформанса исследует фундаментальные вопросы жанра и особенности его восприятия, обращаясь к работам Марины Абрáмович — одной из самых ярких фигур в мире искусства второй половины XX — начала XXI века.

Более 45 лет легендарная перформансистка использует человеческое тело и сознание для создания произведения искусства, определяя перформанс двум ключевыми фразами: «энергетический диалог» и «харизматическое пространство».

Изменив роль музейной публики и представление широкой аудитории о рамках и языке необъектного искусства, перформанс наделяет зрителя функцией соучастника, становящегося адресатом и адресантом одновременно.

«Чем стремительнее развивается перформанс, тем сложнее сохранить его аутентичность. Но основа жанра остается неизменной: классический перформанс всегда говорит о человеке. Он всегда про «двойной антропоцентризм.»

[Мария Антонян в разговоре с Ирэной Орловой]

Подобную работу принято называть монографией, т.к. стилистика и структура текста основаны на материалах диссертационного исследования. Она пишется в интересный для истории искусства перформанса период: когда перформанс еще находится на стадии своего развития и переживает очередной этап трансформации.

И в период еще более интересный для российской действительности 2010-х гг.: в России есть перформанс, есть художники, есть даже отдельные специалисты, но не существует главного – профессионального сообщества. Очевиден профессиональный вакуум, несмотря на проходящие и запрещающиеся выставки, фестивали, лекции и круглые столы.

Эта книга – попытка поговорить об азах и разобраться в том, что такое классическое искусство перформанса, в чем его особенности, как оно воспринимается и каким образом рождает разговор о человеке.

Марина Абрамович учит, как делать упражнения из ее знаменитого перформанса

Из перформансов художницы

Марина Абрамович представила серию видео, созданных на основе ее работы The Abramovic Method — перформанса, который предлагает публике заниматься упражнениями на дыхание, движение, неподвижность и концентрацию. Ролики стали доступны благодаря сотрудничеству с платформой WeTransfer. В видео художница делится своими знаниями в области искусства перформанса, показывая свои упражнения.

Эти упражнения легко выполнять. Как уверяет Марина, они принесут пользу в повседневной жизни. По ее мнению, необходимо пить воду, считать рис, ходить в замедленном темпе и смотреть друг другу в глаза. Теперь эта работа Абрамович получила новую цифровую жизнь в форме иммерсивного онлайн-перформанса, который можно посмотреть по ссылке на сайте.

«Быть перформанс-художником — очень сложная задача, — рассказывает Абрамович в релизе. — Для того чтобы создать спектакль, нужна большая подготовка. Поэтому я разработала различные упражнения, которые помогают мне развивать силу воли и концентрацию, преодолевая физические и умственные ограничения. Позже я поняла, что эти упражнения могут пригодиться не только мне, но и людям любой профессии, и поэтому превратила их в то, что я называю The Abramović Method».

Читайте также: Смотрите: Костюмы Burberry для спектакля Марины Абрамович «7 смертей Марии Каллас»

Подпишитесь на «L’Officiel»

Модный дайджест на вашу почту каждую субботу

Спасибо!

Ваша подписка на наш дайджест оформлена. Добро пожаловать в сообщество L’Officiel!

СПАСИБО, ЖДУ ОБНОВЛЕНИЙ

Марина Абрамович против Улая: выжили только художники :: Впечатления :: РБК Стиль

Перформанс «В присутствии художника»

Автор Алиса Курманаева

23 сентября 2016

Вчера суд Амстердама обязал знаменитую художницу Марину Абрамович выплатить ее экс-партнеру Улаю €250 тыс. отчислений за продажи их совместных работ. «РБК Стиль» вспомнил, какое влияние оказали перформансы Абрамович и Улая на искусство.

Судебная тяжба между сербской художницей Мариной Абрамович и ее бывшим возлюбленным Улаем (настоящее имя Франк Уве Лайзипен) началась в ноябре прошлого года. Тогда немецкий художник, с которым Абрамович 12 лет состояла в творческих и романтических отношениях, обвинил ее в том, что она нарушила контракт, заключенный между ними в 1999 году. В период своего партнерства Улай и Марина создали более десятка перформансов. Как писало издание The Art Newspaper Russia, Улай впоследствии продал Абрамович свой материальный архив. Она в свою очередь согласилась заниматься хранением и техническим обслуживанием архива и контролировать производство фото, видео и прочих коммерческих материалов на его основе. По условиям договора 50% прибыли от продажи работ доставались галерее, 30% — Абрамович, а 20% — Улаю. Однако, как утверждает художник, его бывшая партнерша не предоставляла ему точную информацию о продажах, а за прошедшие с того момента 16 лет заплатила ему всего лишь четыре раза. Кроме того, Абрамович просила указывать на их совместных работах лишь ее имя.

Перформанс «Отношения во времени»

«Она не просто мой бывший партнер по бизнесу, — говорил Улай. — Все эти работы вошли в историю. Они теперь в школьных учебниках. Но она намеренно искажает информацию и вычеркивает мое имя». В результате окружной суд Амстердама обязал Марину Абрамович выплатить своему экс-партнеру €250 тыс. в качестве отчислений за доходы от продажи их работ, а также €23 тыс. за судебные издержки.

Журнал The New Yorker писал, что творчество Марины Абрамович делится на три периода: до, во время и после Улая. История их отношений началась в ноябре 1975 года, когда некий амстердамский галерист попросил Улая встретить художницу в аэропорту и помочь ей с логистикой для съемок ее перформанса «Губы Томаса». На тот момент уроженка Белграда Абрамович уже успела громко заявить о себе перформансами «Ритм 10», «Ритм 0», «Ритм 2» и «Ритм 4», во время которых исследовала границы физической и психической выносливости и пределы связи между художником и публикой. Например, «Ритм 0» заключался в том, что она разрешила пришедшим на выставку людям манипулировать своим телом и движениями с помощью 72 различных предметов, а во время «Ритма 4» держала голову над мощной струей воздуха из воздуходувки. Эти эксперименты, к которым добавились исследования мужской и женской энергии, продолжились и в совместных работах Абрамович и Улая. Манифест художников звучал следующим образом: «Отсутствие постоянного места жительства, перманентное движение, прямой контакт, самостоятельный выбор, преодоление границ, умение рисковать, движущаяся энергия, никаких репетиций, непредсказуемый конец».

Перформанс «Ритм 10»

Перформанс «Ритм 0»

Перформанс «Ритм 2»

Перформанс «Ритм 5»

Совместные акции Улая и Абрамович были провокационными из-за подчас рискованных опытов и интенсивного вовлечения публики. В 1976 году творческий дуэт показал на Венецианской биеннале перформанс «Отношения в пространстве»: два обнаженных человека бежали навстречу друг другу и сталкивались, и эти движения постоянно повторялись. Таким образом Марина Абрамович и Улай хотели соединить мужскую и женскую энергии и создать нечто третье, что они называли «Та Сущность». Еще одним ярким перформансом стала «Импондерабилия», в 1977 году показанная в галерее современного искусства в Болонье. Обнаженные художники стояли лицом друг к другу в дверном проходе, и зрителям, желающим пройти на выставку, приходилось протискиваться между ними и неминуемо поворачиваться лицом либо к Улаю, либо к Марине. Одной из самых рискованных арт-акций дуэта стала «Энергия покоя», продемонстрированная в 1980 году в Дублине. Наряду с «Ритмом 0» Абрамович называла этот перформанс самым трудным. По ее словам, он был посвящен полному взаимному доверию. Художники стояли друг напротив друга, Марина держала боевой лук, а Улай — тетиву со стрелой, нацеленной в сердце своей партнерши. К телам обоих были прикреплены микрофоны, транслировавшие звуки ускоряющегося сердцебиения. При потере равновесия стрела могла попасть прямо в художницу. «Это длилось четыре минуты и десять секунд, и для меня они были вечностью», — вспоминала Абрамович.

Перформансы «Импондерабилия» и «Энергия покоя»

Некоторые совместные перформансы оказали влияние и на ее дальнейшие работы. Например, серия «Ночной переход», когда Улай и Марина на протяжении нескольких часов неподвижно сидели друг напротив друга, в 2010 году вдохновила Абрамович на ее знаменитую акцию «В присутствии художника» в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Тогда Марина сидела за столом около 740 часов, и любой желающий мог сесть напротив и посмотреть ей в глаза. Даже свое расставание творческий дуэт превратил в перформанс, пожалуй, самый известный широкой публике.

В 1988 году художники отправились навстречу друг другу с разных сторон Великой Китайской стены и преодолели по 2,5 тыс. километров, чтобы встретиться посередине, а затем попрощаться и разойтись. «Нам нужна была определенная форма завершения после того огромного расстояния, которое мы прошли вместе. Это очень человечно. Это в известной мере драматично, как окончание фильма. Потому что в конце ты действительно одинок, что бы ты не делал», — объясняла художница в одном из интервью.

Перформанс «Поход по Великой Китайской стене»

Сейчас Марина Абрамович является самой известной художницей-перформансистом в мире, и ее имя на слуху даже у тех, кто не особо интересуется искусством. Улая же широкая публика знала именно как ее партнера, несмотря на то, что его персональные выставки проводились в Амстердаме, Берлине, Афинах и Любляне, а в мае этого года он устраивал трехдневный перформанс Cutting Through the Clouds of Myth в Нью-Йорке. Однако совместный период их творчества ярче всего запомнился публике. И когда через много лет после расставания Улай пришел в Музей современного искусства на перформанс «В присутствии художника» и сел напротив Абрамович, а затем бывшие партнеры взяли друг друга за руки, зрители, стоявшие в очереди, зааплодировали. И это, пожалуй, было одним из самых очевидных доказательств того, какое сильное влияние оказывало на людей их искусство.

Женщина в арт-среде: звезда перформанса Марина Абрамович

В честь 8 марта SPLETNIK.RU подготовил уникальный спецпроект: в течение недели мы рассказываем о самых выдающихся и успешных женщинах в спорте, моде, искусстве и других областях. Всего их символично восемь.

Узнав пути успеха 17-летней звезды Олимпиады в Сочи фигуристки Аделины Сотниковой, а также актрисы, режиссера и продюсера Лены Данэм, представляем историю жизни легендарной художницы Марины Абрамович.

Марина Абрамович — сербская королева перформансов, выставляющаяся в Нью-Йорке. Она начала карьеру в начале 1970-х годов. Саму себя художница называет не иначе как «бабушкой искусства перформанса». Ее работы исследуют отношения между арт-деятелем и аудиторией, а также границы возможностей тела и духа.

Отметим, перформанс — форма современного искусства — любая ситуация, которая включает в себя четыре элемента: время, место, тело художника и отношение художника со зрителем.

Как же Марина нашла себя в этом мире и стала широко известной? Она родилась в Белграде 30 ноября 1946 года. И мама, и папа Абрамович стали членами партизанского движения во время Второй мировой войны. В 1960-х мать Марины Даника была директором музея революции и искусства в столице Сербии.

В 1964 отец Марины бросил семью. В интервью 1998 года художница описывала, как ее мать установила дома военные порядки и держала ее с братом под полным контролем. Как в армии. Она не могла выходить из дома после десяти часов вечера до 29-летнего возраста. Поэтому все перформансы ей приходилось исполнять до этого времени.

Абрамович рассказывает дикие вещи:

Это полное безумие, но я резала, стегала себя плеткой, поджигала себя — все это до десяти часов вечера.

Когда ей было 14, она играла в «русскую рулетку» с пистолетом своей матери, что отражено в пьесе Роберта Уилсона «Жизнь и смерть Марины Абрамович», где ее трудные отношения с матерью представлены во всех подробностях. По иронии судьбы, на премьере пьесы в 2011 году Абрамович сыграла свою мать.

В юности она пробовала сломать себе нос, для того чтобы вынудить родителей заплатить за пластическую операцию. Об этом также рассказано в пьесе «Жизнь и смерть Марины Абрамович», подтверждая как пыл Марины, так и ее сложные отношения с родителями. Этот эпизод предзнаменовал ее побег из Белграда в Амстердам в 29 лет. Чтобы как-то выжить, Абрамович вязала свитеры.

Марина Абрамович экспериментировала с вовлечением зрителя в процесс перформанса с самого начала карьеры. В 1974 году впервые состоялся её перформанс «Ритм 0»: Марина разложила перед собой 72 предмета вроде цветов, помады, ножа и ружья, и позволила зрителям выбрать один из них для взаимодействия с нею. Шестичасовой перформанс закончился, когда один из гостей экспозиции попробовал выстрелить в художницу.

В 1975 году Марина исполнила перформанс «Губы Томаса»: сначала она вырезала бритвой на животе пятиконечную коммунистическую звезду, потом выпорола себя, а затем легла на полчаса на кусок льда в виде креста, стоявший под обогревателем.

В 1976 году Абрамович сошлась с западногерманским перформансистом Уве Лайсипена, выступавшим под псевдонимом Улай. Пара решила создать коллективное существо — «другое» — и говорить о себе как о частях двухголового тела. Они вели себя как близнецы и не имели друг от друга секретов.

Для перформанса «Смерть себя» художники соединили свои рты особым агрегатом и вдыхали выдохи друг друга, до тех пор пока не закончился кислород. Через семнадцать минут после начала перформанса оба рухнули на пол без сознания. Этот перформанс исследовал способность человека поглощать жизнь другой личности, обменивая и уничтожая её.

В 1988 году Абрамович и Улай отправились в духовное путешествие, которое окончило их связь. Они двинулись в путь с противоположных концов Великой китайской стены и встретились посередине.

В 1997 году она сделала перформанс «Балканское барокко»: чистила щеткой полторы тысячи коровьих костей по шесть часов в день. Работа была сделана для Венецианской биеннале. Во время перформанса она также пела и рассказывала истории о Белграде.

Первая ретроспективная выставка Марины Абрамович состоялась в 2010 году в Нью-Йорке. Марина Абрамович представила новый перформанс — «В присутствии художника»: она могла обменяться взглядом с любым желающим посетителем выставки. Этот момент фиксировался фотографом. Перформанс длился 716 часов и 30 минут, художница посмотрела в глаза 1500 зрителям.

Марина Абрамович

А как же Россия? В октябре 2011 года в московском Центре современной культуры «Гараж» Даши Жуковой открылась крупнейшая ретроспектива Марины Абрамович под названием «В присутствии художника», которую курировал директор центра Музея современного искусства Нью-Йорка Клаус Бизенбах. Посетители смогли оценить около 50 работ Абрамович, созданных на протяжении сорока лет. Четыре работы были показаны в формате «реперформанса» специально отобранными и обученными художницей перформерами. Сама Марина провела в «Гараже» пятидневный мастер-класс, в ходе которого обучала будущих участников её реперформансов авторской методике.

В одном из интервью Абрамович призналась:

Я никогда не была у психолога. И всегда считала, что чем твое детство было труднее, тем лучшим артистом ты станешь. Потому что у тебя есть много материала, с которым можно работать. Не думаю, что будучи счастливым, можно что-то создать. Счастье — отличное состояние, при котором творчество не нужно. Ты становишься креативным, когда несчастен и в депрессии — находишь способ преображать вещи, трансформировать.

Мое прошлое было трудным, поэтому я использовала этот опыт на протяжении всего периода творчества. Но когда мой муж меня покинул и мы разводились, я не смогла с этим справиться. Я по-настоящему хотела понять, что пошло не так и отправилась к психоаналитику. Это было крайне болезненно, это было ужасно. Надо признаться, что, возможно, это помогло.

Позже я оказалась в Бразилии и встретилась с двумя шаманами, а потом провела с ними пять дней в лесу. Эти дни принесли мне намного больше, чем три года психоанализа. Америка им одержима. Когда я туда приехала, меня все спрашивали: «Кто ваш психоаналитик?» Это вроде «Кто ваш зубной врач?»

Возможно, я самый счастливый человек на земле, потому что я никогда ни в чем не сомневаюсь. Искусство перформанса для меня свято. Во-первых, чтобы этим заниматься, надо выкладываться на сто процентов. А потом — что случится, то случится. Я никогда не притворяюсь. Как сказал Брюс Науман, «искусство — вопрос жизни и смерти». Я в это верю: надо отдаваться полностью и все. Примут это люди либо нет, будут ли они тебя критиковать — неважно, потому что ты и так сделала все на сто процентов.

Сейчас так много плохих перформансов. Я и сама несколько раз такие исполняла. Помню, в 1970-х годах во время одного из них я вдруг поняла, что творю большую нелепость. Это было невероятно. Мне стало ужасно плохо, поднялась температура, меня тошнило. Физически я была уничтожена. Но этот опыт важен, потому что неудача — значимая часть жизни художника. В работе всегда надо рисковать. А если рискуешь, вступаешь на совершенно неведомую территорию и можешь потерпеть фиаско. Если же этого не делать, становишься скучным и постоянно повторяешься. Я ненавижу однообразие. Даже когда я иду за молоком, каждый раз выбираю разную дорогу до магазина, чтобы не превратить что-либо в привычку. Привычки ужасны. Очень важно находиться в промежуточных местах — автобучных станциях, поездах, такси, залах ожидания в аэропорте: ты открыт судьбе, ты открыт абсолютно всему, поэтому с тобой может произойти все, что угодно. Главное — выбраться из защитного слоя, которые мы вокруг себя обычно создаем.

Я ненавижу студии. Надо просто жить — идеи появляются неожиданно, например, во время нарезки лука, похода в ванную или прогулке по улице.

Искусство должно включать в себя политические, духовные и неожиданные элементы.

Многие люди критикуют меня за любовь к моде. Знаете, в 1970-х если ты красила губы помадой или ногти лаком, то считалась не хорошей артисткой, а просто потаскухой. Всегда одно и то же — уродливая одежда, дырявые сапоги и кожаные куртки. Когда мне исполнилось сорок лет, я прошла по Великой китайской стене и попрощалась с прошлым. Я чувствовала себя страшной, толстой и никому не нужной. Это было настолько ужасно, что я решила: «Тебе не нужно доказывать самой себе, что ты нормальная художница». Я пошла к парикмахеру и сменила имидж. Купила первые модные вещи на первую зарплату. Это был бренд Yamamoto — у меня до сих пор есть этот костюм. Да, это тщеславие, но почему бы и нет?

Все люди многогранны, но большинство предпочитает показывать какую-то одну сторону своей личности, а остальные прятать — от наркозависимости до чего угодно. Я никогда не пью алкоголь, я не принимаю наркотики — мне это не интересно. Я ненавижу вечеринки и никогда не выхожу в клубы и рестораны. Но мне нравится мода. Я люблю есть шоколад тоннами — дайте мне любое количество, и я его весь съем. Мне нравится плохое кино, вульгарные истории — как и всем. Когда я исполняю перформанс, дохожу до крайнего напряжения, поэтому после надо его снять. Съесть мороженое, например.

Кстати, одна из ее работ легла в основу серии «Секса в большом городе». В 12-м эпизоде шестого сезона Кэрри Брэдшоу знакомится с Александром Петровским на выставке-перформансе, во время которого художница живет в галерее без еды и воды. Этот эпизод был инспирирован аналогичным проектом Абрамович «Дом с видом на океан».

В августе 2012 года Абрамович снялась в видео группы Antony and the Johnsons на песню Cut the World, поставленным Набилем Элдеркином. Помимо Абрамович в съемках приняли участие Уиллем Дефо и Карис ван Хаутен. Клип повествует о женщинах, которые отвоевывают мир у мужчин.

Летом 2013 Марина Абрамович обучала Леди Гагу собственному «Методу» и помогала ей в работе над альбомом ARTPOP. В течение трех дней художница учила певицу особым упражнениям, цель которых — повысить физический и умственный потенциал. Дамы сидели в воде на высоком стуле, наслаждались природой, лежали на полу комнаты в обнимку с камнем и бродили по лесу неглиже. С закрытыми глазами.

Марина Абрамович и Леди Гага

Марина — хорошая подруга креативного директора Givenchy Рикардо Тиши и считает его частью своей арт-семьи. Она продала ему один из своих трех лофтов в Сохо более чем за три миллиона долларов. Помимо этого, вместе с Кейт Мосс Марина снялась в весенне-летней рекламной кампании прошлого года.

Рикардо Тиши и Марина Абрамович

Марина Абрамович в рекламе Givenchy

Абрамович также дружит с актером Джеймсом Франко и снимает фильм о его жизни. Он предоставил ей много материалов и дал полную свободу действий. Марина любит его за рискованный характер и преодоление всевозможных рамок.

В августе 2013 года Марина появилась на одной сцене с рэпером Джей-Зи во время перформанса Picasso Baby в Pace Gallery.

Сейчас она создает собственный институт Марины Абрамович (MAI) в Нью-Йорке. Посетители испытают на себе упражнения по очищению духа и тела.

На протяжении всей своей карьеры Марина Абрамович целиком и полностью посвящала себя своему делу, часто рискуя жизнью ради искусства. Успешная, влиятельная и настоящий образец женской силы.

Марина Абрамович

«Марина Абрамович. В присутствии художника»: Фильм о том, чего стоит сделать из себя шедевр

Название фильма не просто повторяет название выставки Марины Абрамович в нью-йоркском музее современного искусства MоMA, а со значением – обещает и здесь присутствие художника. И не обманывает.

В этом фильме вообще все не просто, а выстроено по правилам образцового биографического кино с обязательными рифмами и параллелями, крепко держащими повествование и внимание зрителя. На «Марина Абрамович. В присутствии художника» ни минуту (а всего их 106) не скучно, и трудно сказать, насколько в этом заслуга режиссера Мэттью Эйкерса, главное, что гипнотизм Марины камера не приглушает, но и не преувеличивает. Она и вправду такая – величественная и героическая, королева, а не бабушка перформанса.

Вы смотрите на нее – она на вас, так не только в музее на главной в ее жизни выставке, во время ставшего классикой современного искусства перформанса, но и в зале кинотеатра – глаза в глаза.

Завязка сюжета обозначается самой Абрамович – невозможно, говорит она, быть альтернативным и радикальным художником до шестидесяти трех лет. К тому же – об этом прямо не говорится – невозможно тридцать лет быть знаменитой и слышать вопрос, почему то, что ты делаешь, называется искусством. Финал фильма, его кульминация и ответ на все поставленные вопросы – перформанс «В присутствии художника».

На протяжении трех месяцев по нескольку часов в день Абрамович неподвижно сидела на стуле и смотрела в глаза каждому, кто хотел сесть напротив. Желающих было много, под конец эксперимента люди занимали очередь с ночи и выходили из музея потрясенными, просветленными, озадаченными или недоумевающими, как и зрители фильма: почему взгляд Марины Абрамович завораживает, почему плачешь, на нее глядя, и почему плачет и чему улыбается она.

Если перформанс вызывает эмоциональное потрясение и необычное переживание – не искусство, то что же? Выставку Абрамович в MoMA посетило 750 000 человек, почти миллион, удивляется Марина.

Выставка – ретроспектива, фильм – биография. Тридцать лет назад она сидела напротив Юлая и смотрела в глаза ему. Они были, говорит она в фильме, единым целым, близнецами, больше чем любовниками и соавторами. Он говорит в камеру то же. До сих пор все их совместные перформансы-эксперименты – могут ли быть двое единым телом и как долго – вызывают болезненное сочувствие и печаль. Тот перформанс Юлай не выдержал первым, вчера еще в глаза глядел, а потом встал и вышел, позже совсем ушел – другая забеременела.

В фильме они встречаются после долгой разлуки, и она, знаменитая, прощает его, потертого временем и пьянством. У него все в прошлом, она победитель – выстроила из своей жизни супервыставку, сложила великий сюжет про любовь и боль, утвердила перформанс как искусство, которое так же может быть академическим. Создала из себя шедевр современного искусства.

В конце фильма и мучительного перформанса руку помощи ей подает Клаус Бизенхоф, сотрудник МоМА, организатор выставки, он не отведет глаз и не предаст ее. Шедеврами не бросаются.

Перформанс, который чуть не убил художницу

Ее называют “бабушкой искусства перформанса”. Художница Марина Абрамович уже более 40 лет организовывает интерактивные инсталляции, которые заставляют… думать.

Выступления Абрамович имеют длительный эффект. К примеру, о ее самом раннем перформансе – “Ритм 0″ в Studio Morra (Неаполь, Италия) не утихают разговоры и сегодня. Вот о нем и пойдет речь.

“Ритм 0″ – до боли простая постановка. Абрамович стояла неподвижно в течение 6 часов.

Людей, которые подходили, просили делать с ней все, чего душа желает. Для этого художница заранее подготовила и разложила на столе 72 предмета…

В руках Абрамович держала инструкцию. Основной ее посыл: делайте, что хотите, я понесу полную ответственность.

Сначала к женщине подходили только фотографы – чисто из профессионального интереса. Спустя какое-то время началось ужасное.

Но пока вернемся к столу с предметами. На нем были “объекты удовольствия” и “объекты разрушения”. Самое безобидное – перья и цветы; самое опасное – нож, лезвие бритвы и заряженное оружие.

Художественный критик Томас МакЭвилли наблюдал за перформансом, и вот как он его описывает: “Начало было сдержанным. Кто-то ходил кругами вокруг нее. Кто-то поднимал ей руки. Кто-то не отказывал себе в интимных прикосновениях”.

“На третий час перформанса вся ее одежда была изрезана. На четвертый – те же лезвия начали исследовать кожу. Были совершены мелкие сексуальные посягательства на ее тело.

Но Марина настолько была предана делу, что не сопротивлялась бы даже изнасилованию или убийству”.

Собственные мысли художницы о том, что с ней произошло во время перформанса, еще более мучительные.

“Я чувствовала насилие. Они резали мою одежду, ранили мой живот шипами цветов. У моего виска был пистолет”.

Некоторые мужчины касались ее голого тела.

По окончанию шести часов художница покинула свой пост. Она прошлась среди своих насильников. Ни одна душа не смогла посмотреть ей в глаза. Люди не хотели, чтобы их привлекали к ответственности или осуждали за то, что было сделано. Казалось, будто они хотели забыть свою недавнюю утеху, пишет b17.ru.

“Эта работа доказывает, что в людях есть что-то ужасное. Она показывает, как быстро кто-то может причинить вам боль при благоприятных обстоятельствах. Человека, который не борется, не защищается, легко дегуманизировать. Да, если создать подобную сцену, большинство “нормальных” превратятся в реальных насильников”, — говорит об эксперименте Марина Абрамович.

Этот перформанс заставляет ДУМАТЬ.

Покажите пост друзьям – человечество обязано стать добрее!

Марина Абрамович: «Я художник, а не сатанист!» | Марина Абрамович

Каждое утро Марина Абрамович встает с постели и надевает тапочки. Один читает «бля», а другой — «негатив». «Вот как начать утро с улыбки на лице», — говорит она. Потом она приготовит завтрак под музыку танго. Иногда она уединяется в хижине в лесу возле своего дома в северной части штата Нью-Йорк, на шесть дней без еды, чтобы созерцать гигантский кристалл, который она хранит там, и «соединиться с памятью планеты».

Этот восхитительный взгляд на жизнь самого известного в мире артиста-перформанса сделан из нового документального фильма для BBC One’s Imagine. «Я думаю, что важно развеять миф об этой гламурной жизни. Это просто приземленно », — совершенно серьезно она рассказывает мне о фильме, — хотя ее дом, построенный в форме звезды, наполнен удивительной мебелью и предметами искусства, а территория достаточно обширна, чтобы вместить авиационный ангар. -размерный сарай, в котором хранится ее архив. Все это потрясающе — как и Абрамович, веселая, теплая и все же какая-то потусторонняя (она увлекается шаманизмом, кристаллами, ясновидящими и знаками зодиака).Я допускаю, что есть приземленные элементы — например, когда мы говорим через Zoom, она пьет кружку чая Yorkshire Gold, обнаруженную через друга из Уэльса.

Мне очень нравится ее лесная хижина с видом на реку, в которой нет электричества и ванной — только гигантский кристалл, стул и кровать. Как часто она туда ходит?

Портрет с черепом с закрытыми глазами. Фото: предоставлено архивом Марины Абрамович / DACS 2020 / BBC

«Очень часто. А потом я заболел болезнью Лайма и какое-то время не болел.» Она улыбается. «Но я преодолел страх перед клещами». Преодоление — это тема Абрамовича. С самого начала своей работы она изучала физическую и эмоциональную выносливость, противостоять страху и обнажая уязвимость. В своей пьесе «Ритм 10» (1973) она на большой скорости вонзила нож между промежутками между растопыренными пальцами; В следующем году для «Ритма 0» она лежала в галерее в Неаполе рядом со столом из 72 предметов, включая цепи, кнуты, пистолет и мышеловку, и позволяла посетителям делать с ней все, что они хотели (у нее все еще есть шрамы от этого). .Было время, когда она лежала в центре горящей пятиконечной звезды (1974; в итоге она потеряла сознание) и две недели, которые она провела, живя на выставке, в трех возвышающихся коробках в галерее Нью-Йорка в 2002 году.

В 1997 году она выиграла приз «Золотой лев» как лучший художник на Венецианской биеннале — она села на 2,5 тонны коровьих костей, вычистив с них кровь и хрящи, для произведения под названием «Балканское барокко», ее реакции на войну в мире. область. Для The Artist Is Present, ее шоу в MoMA в Нью-Йорке в 2010 году — того, которое сделало ее мейнстримом — Абрамович сидела неподвижно в кресле по восемь часов в день в течение трех месяцев, пока люди часами стояли в очереди, чтобы сесть напротив нее, что обычно приводило к тихая и глубоко эмоциональная связь (побила все рекорды, привлекла 850 000 посетителей).

Ее высмеивали — артисты перформанса были легкой мишенью — с ее ранних работ в Белграде, отвергали как эксгибиционистку и мазохистку, но не в наши дни (теперь, неизбежно, некоторые любят обвинять ее в распродаже). Амбрамович — суперзвезда мира искусства, с крупными выставками и коллаборациями со знаменитостями (Леди Гага однажды посетила частный семинар с Абрамовичем, на котором певица не ела и не разговаривала четыре дня и нашла выход из леса с завязанными глазами и обнаженной. ), принося ей славу и богатство.«Я не занималась этим искусством», — говорит она. «Я занимаюсь искусством, потому что верю в искусство».

Профиль Абрамович также привлек к ней внимание странной группы теоретиков онлайн-заговора, убежденных, что она — сатанист-каннибалист или — поскольку она является членом «либеральной элиты» — частью всемирной сети педофилов. Все началось с утечки электронного письма, которое Абрамович отправила своему другу Тони Подесте, брату Джона Подеста, который руководил президентской кампанией Хиллари Клинтон.Она приглашала его, Джона и еще нескольких человек, которые пожертвовали деньги ее институту, на обед «Духовная кулинария» — шутка, основанная на ее работе, в которой она нацарапала «приворот» на стене галереи в свиная кровь. Ночью они не употребляли «свежее грудное молоко со свежим молоком спермы» или (насколько мне известно — я не спрашивал) «утреннюю мочу», как предполагала работа. Она устало смеется, когда я говорю об этом. «Это то, что меня глубоко беспокоит, — говорит она. «Я художник, а не сатанист.Они погуглили меня, и я идеально подходил для теории заговора ». Пятиконечные звезды в ее работах, горящие или врезанные в ее плоть (не пентаграмма, а символы из ее коммунистического детства), кровь, смерть, драматическая одежда и длинные темные волосы — вы можете понять, почему люди перевозбуждены. .

Она может смеяться над сумасшедшим характером этого, но также говорит, что это «совершенно беспокоит». Мне пришлось сменить адрес электронной почты. У меня были люди, которые говорили, что придут за мной, они собирались убить меня, это невероятно.Один сказал: «Я раскрою ваши самые сокровенные секреты через два часа». Я начал смеяться, потому что у меня нет никаких секретов. Надеюсь, они оставят меня в покое. Это ужасно, потому что это дает тень смысла моей работы ».

Действительно странные времена. Абрамович переехала в США в начале 2000-х, но она не знает, как долго она там пробудет. «Все меняется. Я просто жду, чтобы увидеть, что произойдет на этих выборах. Сейчас это довольно уродливо, совсем не весело ».

В марте этого года умер Франк Уве Лайсипен, известный как Улай, ее соратник и любовник в 70-х и 80-х годах.Как его смерть повлияла на нее? Она делает глоток чая. «Что ж, с Улаем все сложно, — говорит она. «У нас была грандиозная история любви, потом мы расстались на Великой Китайской стене, потом он заставил своего китайского переводчика забеременеть». Она и Улай встретились в Амстердаме в 1975 году и проработали вместе 12 лет — большую часть из них он провел, путешествуя в старом полицейском фургоне Citroën, создавая сложные и влиятельные постановки, в том числе ту, где, откинувшись назад и идеально сбалансировавшись, он держит стрелу, нацеленную на нее. в ее сердце, пока она держит лук.

Когда они задумывали свою пьесу «Влюбленные», первоначальный план состоял в том, чтобы каждый начал с противоположных концов Великой китайской стены и женился посередине, но к тому времени, когда они получили разрешение от китайских властей в 1988 году — восемь лет спустя — они расстались. После этого она говорит: «Я не видела его семь лет, потом мы снова заговорили. Потом он предложил мне выкупить права на работу, после чего мы поссорились из-за этого. Потом у нас было огромное судебное дело, в котором я потерял все.Небольшое преувеличение — голландский суд обязал ее выплатить Улай 250 000 евро, но к тому времени, как сольная артистка, она добилась огромного успеха. В синяках и гневе она, как и каждый год, поехала в Индию на медитационный ретрит. «Я был действительно подавлен. Я приехал, а Улай с женой уже были. Они там месяц, а я месяц. Что делать? Покинуть? Что за хрень? » она смеется.

Месяц ежедневной практики медитации в 5 утра многое решит. «Очень легко сказать, что ты можешь кого-то простить, но по-настоящему простить всем своим сердцем — самое трудное в мире.Но искренне я простил его самым глубоким образом. Мы проделали невероятную и важную работу. Когда это было прекрасно, это было прекрасно; когда это был ад, это был ад ». Она улыбается. «А потом мы стали друзьями». Пару лет назад Улай приехал в дом Абрамовича, чтобы они могли записать свои воспоминания. Последний раз они разговаривали в конце прошлого года, и она говорит, что он поблагодарил ее за работу. «Я был тронут. Через несколько месяцев он скончался ». По ее словам, это было мирное завершение их отношений.

Марина Абрамович и ее бывший партнер Улай в Стокгольме в 2017 году.Фотография: Стен Розенлунд / Рекс / Shutterstock

Последние несколько месяцев были временем исцеления. Она, как она довольно виновато говорит, нашла изоляцию «чудесной». Болезнь Лайма, которой она заболела три года назад, означала, что у нее «низкий уровень энергии, поэтому мне пришлось отдыхать, а я не мог, потому что мое расписание — безумие. А потом, когда все это прекратится, я смог сосредоточиться только на нескольких вещах. Я никогда не была такой расслабленной, такой счастливой, такой сосредоточенной. Я думаю, что люди боятся иметь свободное время, мы всегда стремимся заполнить нашу повестку дня до конца.

Несмотря на это, она была занята. В этом месяце Christie’s в Лондоне выставляет на аукцион «Жизнь», произведение «дополненной реальности», созданное ее партнером, кинопродюсером Тоддом Эккертом. В выпуске из трех Абрамович появится в форме виртуальной реальности для коллекционера, носящего наушники. Она вслух задается вопросом, остановит ли пандемия искусство как товар: «У нас больше нет места, это слишком много, это слишком дорого, экономика рушится, все рушится». Но исполнительскому искусству это не судьба.«Перформанс выживет, потому что перформанс выживет всегда, потому что это нематериальная форма искусства».

Абрамович также работала над «Семью смертей Марии Каллас», своей мультимедийной оперой, основанной на ее героине, которая открылась в Мюнхене в прошлом месяце, в которой Абрамович руководит и играет главную роль в семи оперных сценах смерти. Были и замаскированные, и социально дистанцированные репетиции, и регулярные тесты. И Sky Arts только что поручила ей сделать четыре или пять часов перформанса для телевидения.

Затем будет выставка в Королевской академии художеств в Лондоне, которая должна была открыться в прошлом месяце, но была отложена до следующего года. Ее работа основана на контакте с людьми — остановит ли это коронавирус? Абрамович оптимистично настроена, это всего лишь пауза, и в любом случае, по ее словам, «я действительно ненавижу компромиссы. Не думаю, что производительность должна адаптироваться к коронавирусу. Спектакль об отношениях со зрителем — это наше электричество. Если вынуть это, это не то же самое.Нам нужно подождать.» Она планирует выступить в своем шоу в Королевской академии «не три часа или три дня». Шоу, отмечает она, продлится два с половиной месяца. «Я должен действительно хорошо тренироваться. Благодаря Ковиду я хорошо ем и сплю ». Она смеется. «У меня много времени».

Это будет первая персональная выставка женщины в главных галереях академии за ее 252-летнюю историю. «Это очень интересно, — говорит она с озорным взглядом на ее лице, — у вас есть королева, но у вас нет женщины, которая будет показана в Королевской академии.Она шутит, что нужно открыть все окна, чтобы очистить здание от тестостерона, но признает, что это оказывает какое-то давление. «Как первая женщина, я должна сделать что-то даже лучше, чем мужчина».

Она назвала шоу «После жизни», «потому что я покончила со смертью». После «Жизнь и смерть Марины Абрамович», экспериментального музыкального театра и оперы «Мария Каллас», она говорит, что с нее достаточно смерти. Она по-прежнему думает о смерти «буквально каждый божий день, но в каком-то смысле думать о смерти — значит не впадать в депрессию, а больше наслаждаться жизнью».

В своих мемуарах 2016 года «Прогулка по стенам» Абрамович ярко описала свое детство в Белграде. Ее родители были героями войны и были вознаграждены высокой правительственной должностью и огромной квартирой в Югославии Тито. У нее было привилегированное воспитание, но ей не хватало любви — особенно ее мать была холодна и физически оскорбляла, но, будучи директором городского Музея искусства и революции, она уважала искусство, и в детстве Абрамович получила собственную студию. . Даже когда ей было чуть больше 20 лет, к тому времени она вышла замуж (ненадолго) за другого члена ее радикальной арт-группы, но все еще жила дома, Абрамович должен был возвращаться каждый вечер к 22:00.Ее жизнь стала о свободе — от домашнего хозяйства (кочевой образ жизни; решение не иметь детей), от ожиданий, от всего. Она поясняет, что дело не в том, чтобы доставить себе удовольствие. «Я делаю не только то, что мне нравится, я делаю сложные вещи. Мне интересно. Для меня свобода — это самое главное. Быть свободным от какой-либо структуры, которую я не могу сломать ».

Она смотрит на «женщин, застрявших с мужьями, которых они не любят — они не ломают структуры, они в ловушке. Мне очень нравится не быть таким.Вскоре она говорит: «Подожди!» и исчезает, прежде чем вернуться с магнитом на холодильник с (перефразированной) цитатой неолиберальной героини правых США Айн Рэнд. «Я собираюсь читать», — говорит она и надевает стильные очки в черной оправе. «Вопрос не в том, кто позволит мне, а в том, кто меня остановит». Мне это нравится ».

Абрамович (слева) во время выставки «Марина Абрамович: Художник присутствует» в MoMA в Нью-Йорке в 2010 году. Фотография: Эндрю Х. Уокер / Getty

Абрамович кажется удивительным, что в следующем месяце ей исполнится 74 года.«Вы видите изменение энергии; вы должны иметь дело с этим, и вы должны относиться к этому с большим юмором. Вы должны сделать каждый день счастливым. Это абсолютное правило. Я сказал себе, что несчастье и депрессия — это роскошь, которую я не мог себе позволить ».

Похоже, она лучше всех работала после 40 лет. Согласна ли она? «Я думаю, что в свои 20–30 лет я хорошо поработал, но время для исполнительского искусства было неподходящим. Перформанс вообще не считался мейнстримом.Я считаю, что настойчивость важна ». По ее словам, после 50 лет работы «вы становитесь действительно зрелыми. Как старое вино. Она смеется.

В 70-е они с Улай написали великий манифест о жизни и искусстве. В ее собственном манифесте «Жизнь художника» подчеркивается важность тишины и уединения и предлагаются другие полезные советы, не ограничиваясь только художниками («художник не должен убивать других людей» — примите это, сторонники теории заговора). Она все еще этим живёт? «Я очень много делаю», — говорит она. «Нельзя влюбляться в другого художника, а я на самом деле влюбился в кого-то, кто не является художником, и это огромная разница, потому что я уже дважды совершал эту ошибку.На самом деле нет, трижды. Боже мой, давай не в счет. Она смеется. «Знаешь, я нарушаю правила».

Марина Абрамови ć: Гадкий утенок на BBC One в воскресенье, 11 октября, в 22:30

Марина Абрамович предсказывает будущее перформанса

Марина Абрамович — бабушка перформанса, которая создала декалог «Метод Абрамовича», присутствующий как во времени, так и в пространстве, а в 2010 году исполнила 716 часов в «Художнике присутствует в Музее современного искусства в Нью-Йорке». Йорк выдвигает гипотезу о будущем сценарии постпандемического перформанса.В последние годы перформанс стал почти мейнстримным искусством, и внезапно мы оказались в ситуации, когда перформанс больше не возможен, потому что для завершения работы нужен прямой контакт с аудиторией. Каковы возможные траектории выступления, когда быть вместе и близко — это новое табу?

Статья по теме: 5 Причина увидеть Марину Абрамович «Уборщица» — посещение Марины Абрамович «Уборщица» в Белграде

«Дом с видом на океан», длительный перформанс, первоначально организованный Мариной Абрамович (Сербия, 1946 г. р.). в галерее Шона Келли в Нью-Йорке в 2002 году — это общественная жилая инсталляция.Для г-жи Абрамович правила сложные: не есть и не разговаривать в течение 12 дней, при этом она находится на виду у публики 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Но как именно? Под ритм метронома, живущий на платформе в пяти футах над землей, разделенный на три комнаты с открытым фасадом, каждая в двух футах от них. В первом белом ящике есть туалет и душ, в другом — стул и стол, а в последнем — спальня со скамейкой, небольшой раковиной и 12 парами пижам разного цвета. Императив — это правила для публики: не разговаривать и наладить энергетический диалог с художником.Аскетический эксперимент — как для исполнителя, так и для участников — который подчеркивает хрупкость жизни и раскрывает нашу внутреннюю уязвимость. Метафора выносливости и чистого присутствия, «Дом с видом на океан» так важна для любого, кто испытал изоляцию в течение этих странных месяцев . «Ничего не делать — это начало чего-то» — священное заявление, о котором Абрамович размышляет в беседе с «Неделей художественного подкаста» от The Art Newspaper. В это трудное время, единственное, что у нас есть, трансформация возможна и принесет пользу: наше сознание, восприимчивость к миру, вся идея времени и заблуждения относительно смерти неизбежно изменятся, и мы будем надеяться, что они улучшатся.

Марина Абрамович, Дом с видом на океан, 2002, Трехканальное видео (цвет, звук), раковина, кровать, стул с минеральной подушкой, стол, туалет, душ, семь пар брюк семи цветов, семь рубашек семи цветов , шесть белых полотенец, металлическое ведро, метроном, кусок натурального мыла, бутылка розовой воды, бутылка чистого миндального масла, переменная продолжительность, Музей современного искусства.
Предоставлено художником и галереей Шона Келли.

Марина Абрамович и УЛАЙ.Rest Energy, 1980, пленка 16мм, перенесенная на видео (цвет, звук). 4:07 мин., Музей современного искусства, любезно предоставлено Мариной Абрамович и галереей Шона Келли

Крупная британская ретроспектива Марины Абрамович в Королевской академии художеств в Лондоне будет отложена до осени 2021 года, разумеется, из-за коронавируса . В «После жизни» — название шоу, которое напоминает о необходимости наследия — ее дань уважения немецкому художнику и давнему соратнику Улаю (1943-2020) изменится.Г-жа Абрамович подарит ему настоящие похороны, возможно, воспроизведя историческую пьесу, экстремальную и эмоциональную, прямо в рулевой рубке Абрамовича. Используя свое тело в качестве художественного средства — скажем, в «Ритме 0» (1973/74), зрителям разрешалось делать с ней все, что они хотели, используя ножницы, цепи, пистолет, топор — опасность, невзгоды, переплетение жизни и смерти всегда сопровождало Боди-арт Абрамовича. В «квазиопере» «Жизнь и смерть Марины Абрамович» (2012) режиссер Роберт Уилсон инсценирует ее необыкновенную жизнь, начиная с беспокойного детства в бывшей Югославии и заканчивая воображаемой смертью .

Фотография из спектакля Роберта Уилсона «Жизнь и смерть Марины Абрамович» в Оружейной палате Парк-авеню в Нью-Йорке (2013 г.).
Фото Люси Янш

Марина Абрамович на сцене Баварской государственной оперы в Мюнхене для оперы «7 смертей Марии Каллас». Фото Вильфрида Хёсля.
© Нью-Йорк Таймс

Прикована к Австрии, когда она репетировала «7 смертей Марии Каллас» (премьера должна была состояться 11 апреля, но сошла с рельсов) на сцене Баварской государственной оперы в Мюнхене.Абрамовича совершенно не беспокоили социальное дистанцирование и изоляция. Живя как современный кочевник в течение 30 лет, она любит иметь дело с неопределенностью настоящего времени, и нет, она не будет делать никаких произведений искусства, непосредственно связанных с бедствиями вируса . Время должно прийти в норму. «Балканское барокко» — перформанс, удостоенный Золотого льва на Венецианской биеннале в 1997 году, где Марина Абрамович, омывая кучу костей и пытаясь вытереть кровь, пытается рассеять позор балканской войны, — состоялся намного позже началась война в бывшей Югославии.Это было слишком интимно и близко к тому, чтобы быть перенесенным в дискурс универсальной ценности. Искусство должно выходить за рамки ежедневных новостей, тревожить, задавать вопросы и смотреть в будущее.

Марина Абрамович, Балканское барокко, 1997, Трехканальное видео (цвет, звук), коровьи кости, медные раковины и кадка, наполненная черной водой, ведро, мыло, металлическая щетка, платье в пятнах крови, 24:47 мин,
Музей современного искусства, предоставлено художником и галереей Шона Келли.

Марина Абрамович, The Life, Serpentine Gallery 2019, любезно предоставлено художником и Tin Drum Production

Между тем, в разгар пандемии мы можем либо попробовать длительные упражнения для улучшения индивидуального внимания, выносливости и концентрации, рассматривая идею нашего тела как храмовую «уборку дома», семинар, разработанный г-жой .Абрамович в 1980-х — или переосмысливает всю современную экосистему живого выступления, смешивая виртуальную и дополненную реальность. Звучит потрясающе, но именно это Марина Абрамович провела с первой работой в смешанной реальности, когда-либо проданной на аукционе (Christie’s), «Жизнь» (2019) — серией спектаклей, которые проходили в лондонской галерее Serpentine Gallery более пяти дней . Решением могло бы стать представление художника в виде цифрового 3D-аватара и смешивание ее с реальным миром.Она может присутствовать в любом месте на планете, при этом не находясь там.

Только бесспорный пионер исполнительского искусства может достичь этих технологических вершин. Будут ли другие художники следовать за ней и продолжать исследовать смешанную реальность как форму искусства или вернутся к чистому, честному искусству? В совершенно несбалансированном мире есть бесчисленные коварные пути, по которым можно пройти .

Изображение на обложке: Марина Абрамович, Художник присутствует, 2009, Музей современного искусства, любезно предоставлено художником и галереей Шона Келли.

Автор Петра Чиоди

Следите за обновлениями журнала Kooness, чтобы узнать больше о захватывающих новостях из мира искусства.

Улай, пионер искусства перформанса и легендарный бывший партнер Марины Абрамович, умер в возрасте 76 лет

Художник Франк Уве Лайсипен, более известный как Улай, умер в возрасте 76 лет в своем приемном доме в Любляне, Словения.

Улай был пионером в области перформанса, фотографии и боди-арта, который прославился в результате длительного сотрудничества со своим бывшим партнером по искусству и девушкой Мариной Абрамович.

Улай умер в понедельник в Институте реабилитации при университете в Любляне, оставив после себя фонд в Амстердаме и недавно начатую площадку для проекта в Словении. Причина смерти не установлена, хотя артист лечился от рака лимфатической системы.

«Чтобы понять Улай, нужно много времени, возможно, целая жизнь», — однажды сказала Абрамович о художнике, с которым у нее сложились одни из самых известных творческих отношений. После встречи в 1976 году эти двое приступили к серии сложных, а иногда и физически экстремальных представлений под названием «Отношения работают.«Темы часто были связаны с границами между собой и другими, и по-разному включали Улай и Абрамович, кричащие друг другу в лицо, заплетавшие волосы вместе и сидящие неподвижно и смотрящие друг на друга столько, сколько они могли вынести.

В одной последней, особенно символической работе, пара прошла по обе стороны Великой Китайской стены в 1988 году и встретилась посередине, чтобы попрощаться и разойтись навсегда.

«Я с большой печалью узнал сегодня о смерти моего друга и бывшего партнера Улая», — сказал Абрамович Artnet News.«Он был исключительным художником и человеком, которого будет очень не хватать всем, кто его знал. В такой день приятно знать, что его искусство и наследие будут жить еще долго ».

Улай родился в бункере времен войны в немецком городе Золинген в 1943 году. Его отец умер, когда Улай было всего 14 лет. Несколько лет спустя, в 1969 году, Улай собрал вещи и покинул Германию, позже объяснив, что его беспокоила «немецкость». »И отталкивается от немецкого буржуазного образа жизни. Он пустил корни в Амстердаме, где содержал дом до самой смерти.Позже, когда он встретил своего партнера, он начал делить свое время между Амстердамом и словенской столицей Любляной.

«Его будет очень не хватать его семье, друзьям, художественному сообществу и тысячам из нас, которых он так глубоко тронул и вдохновил», — пишет фонд ULAY в социальных сетях. «Он оказал влияние на поколения художников и многих других — его память и наследие будут жить вечно благодаря его работе и работе Фонда ULAY».

В молодости Улай был пионером в области мгновенной фотографии и автопортретов.С 1970 года он работал консультантом в Polaroid, что дало ему неограниченный доступ к камерам, пленкам и другим материалам. В течение последующих пяти лет он исследовал вопросы идентичности через интимные и близкие образы самого себя, а также трансвеститов и транссексуалов.

Улай и Абрамович воссоединились в 2011 году во время выступления Абрамовича в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Абрамович выполняла свою сидячую работу Художник присутствует , ожидая посетителя за посетителем, чтобы сесть напротив нее и посмотреть ей в глаза.В какой-то момент она подняла глаза и увидела, что Улай снова смотрит на нее. Момент, запечатленный на видео, на YouTube просмотрели 17,3 миллиона раз.

Это сентиментальное чувство вскоре развеялось, когда в 2015 году Улай подал иск против своего бывшего партнера, утверждая, что она нарушила договор об их совместной работе. В заключение голландский суд обязал Абрамовича выплатить Улая роялти в размере 250 000 евро (280 500 долларов США). Спустя годы в интервью, приуроченном к открытию Абрамовича в музее Луизианы, бывшая пара сказала, что они разрешили свои разногласия и что их отношения снова стали мирными.

«Улай был бесподобен. Самый влиятельный и щедрый художник, которого я когда-либо знал, самый нежный, самоотверженный, этичный, элегантный, остроумный, самый невероятный человек », — написала в Instagram галерист Улая в Нью-Йорке Митра Корашех. «Его будет очень не хватать его семье, друзьям, художественному сообществу и тысячам художников, которых он вдохновил, но его память и наследие будут жить».

Режиссер Кристиан Лунд вспоминает Улая как «прекрасную душу» и друга, который, даже будучи ослабленным раком, могущественно присутствовать в камере.В 2017 году он брал интервью у художника для Музея современного искусства Луизианы недалеко от Копенгагена. Лунд редактирует кадры интервью, которые он дал с Улаем и Абрамовичем для будущего фильма для канала Луизиана. Заключительное сотрудничество артистов перформанса приобрело новую актуальность и остроту. «Мы с нетерпением ждем возможности поделиться поистине уникальными записями, в которых оба артиста выложились на полную в противостоянии друг с другом и с камерами», — говорит Лунд.

Следите за новостями Artnet в Facebook:

Хотите опередить мир искусства? Подпишитесь на нашу рассылку, чтобы получать последние новости, откровенные интервью и острые критические замечания, которые продвигают разговор.

Когда Марина Абрамович и Улай довели мир искусства до слез

В апреле 1988 года Марина Абрамович и Улай (Франк Уве Лайсипен, умерший вчера) поставили Любовники , одно из самых эпических произведений в истории. исполнительского искусства. Находясь на противоположных концах Великой Китайской стены, знаменитая артистическая пара отправилась пройти около 5995 километров по Стене и встретиться в Эрланг Шен, Шэньму, буддийском храме в провинции Шэньси, где они должны были пожениться.Но все пошло не так, как планировалось.

Они выбрали Стену, потому что это было единственное созданное руками человека творение, видимое из космоса, и они узнали нечто такого масштаба и размаха, которые сделали ее идеальным местом для произведения искусства. Им потребовалось восемь лет, чтобы получить разрешение, за это время их отношения испортились.

Их грандиозный романтический жест показал, насколько тяжелыми стали отношения, когда Абрамович обнаружила, что карабкается через груды щебня там, где Стена разрушилась.Ее сопровождал переводчик, которого заставили идти рядом с ней в наказание со стороны правительства за то, что он сделал подпольную фотокнигу об американских брейкдансерах. Первые два месяца они почти не разговаривали, а целые деревни выходили на улицу, чтобы увидеть женщину, идущую по стене в одиночестве.

27 июня Абрамович и Улай наконец встретились. Затем он сбросил бомбу. «Он сказал мне, что его переводчик была беременна его ребенком. Он спросил меня, что мне делать. Я сказал ему, что он должен жениться на ней », — сказал Абрамович изданию The Art Newspaper .Они обнялись и попрощались.

«Ей было очень трудно продолжать одну. Для меня было просто немыслимо продолжать в одиночку », — сказал Улай Кристиану Лунду в фильме 2017 года« История Марины Абрамович и Улай ». «Если любовь сломана, она превращается в ненависть. Она меня ненавидела ».

Они не разговаривали более 20 лет, когда Улай неожиданно появился на The Artist Is Present , выступлении Абрамовича, основанном на выносливости, в 2010 году в Музее современного искусства в Нью-Йорке.В течение двух с половиной месяцев Абрамович сидел за столом, приглашая зрителей сесть на стул напротив и начать тихую беседу перед живой аудиторией.

Встречи исследовали сферы эмоционального, психологического, физиологического и духовного пространства, при каждом столкновении происходил невербальный обмен любопытством, чувствами и пониманием. Когда прибыл Улай, Абрамович выглядел потрясенным, затем скромно улыбнулся. Он покачал головой, и ее глаза наполнились слезами. Во время своей короткой встречи они так много поделились, даже не сказав ни слова, интенсивность их прошлого охватывает настоящее и перетекает в будущее.

В конце их встречи Абрамович протянула руки через стол к Улаю, который обнял их и наклонился вперед, чтобы сказать несколько слов, которые никто не услышал. Зрители разразились аплодисментами, полностью подавленные накалом момента. Затем Улай ушла, и прибыл еще один зритель, поскольку Абрамович изо всех сил пыталась собраться и продолжить представление.

Их воссоединение будет непростым; Улай, который ушел из мира искусства после их разрыва в 1988 году, подал в суд на Абрамовича в 2015 году и выиграл, голландский суд обязал Абрамовича выплатить Улаю 250 000 евро в качестве гонорара.Лишь в 2017 году они наконец помирились, создав фильм, в котором подробно рассказывается история двух влюбленных художников, которые отдали друг другу все — пока ничего не осталось.

Марина Абрамович — Дом с видом на океан — Выставки

Галерея Шона Келли рада объявить о большой выставке новых работ Марины Абрамович. Это первая персональная выставка Абрамович в Нью-Йорке с 1997 года.

Выставка состоит из крупного нового перформанса «Дом с видом на океан», который художница называет самым важным в своей карьере на сегодняшний день, «Кровать мечты» — скульптура, изображающая паблик может использовать и Stromboli — новую видеоинсталляцию.Каждая работа демонстрирует часть стремления Абрамовича к созданию произведений, которые ритуализируют простые действия повседневной жизни, такие как лежание, сидение, сновидения и размышления; по сути, проявление уникального психического состояния. Являясь жизненно важным представителем поколения новаторских исполнителей перформанса, в которое входят Брюс Науман, Вито Аккончи и Крис Бёрден, Абрамович создал некоторые из самых исторических произведений раннего перформанса и является единственным, кто до сих пор делает важные длительные произведения.

«Дом с видом на океан» — это общественная жилая инсталляция: первые двенадцать дней выставки Абрамович будет поститься, соблюдая строго определенный режим, в трех специально построенных жилых помещениях в главном пространстве галереи.Для этого уникального и сложного представления в галерее будут специальные часы (см. Ниже), чтобы облегчить повторное посещение публикой, поскольку их присутствие является неотъемлемой частью работы.

Кровать мечты — это скульптура, которую посетители по контракту приглашаются использовать в течение одного полного часа. Таким образом, каждый пользователь будет участвовать в ритуализации сна, сновидений и / или лжи. Вовлеченность общественности параллельна приверженности Абрамовича в «Доме с видом на океан». Назначить время использования Dream Bed можно, обратившись в галерею.

Стромболи, 30-минутное видео на одном канале, названо в честь острова к югу от Сицилии, который является единственным постоянно действующим вулканом в Европе и в течение последних 2000 лет испытывал небольшие извержения примерно каждые 15 минут. На видео художница лежит на берегу океана, между сушей и морем, ее голова движется в ответ на волны.

Марина Абрамович, родившаяся в 1946 году в Белграде, Югославия, без сомнения, одна из выдающихся художников нашего времени. На Венецианской биеннале 1997 года она была награждена Золотым львом как лучший художник за свою необычную видеоинсталляцию / перформанс «Балканское барокко».Ее работы включены во многие крупные публичные коллекции по всему миру, включая: Музей Соломона Р. Гуггенхайма, Нью-Йорк; Национальный музей современного искусства, Центр Жоржа Помпиду, Париж; Музей Стеделийк, Амстердам; Музей Ван Аббе, Эйндховен; Ирландский музей современного искусства, Дублин; Kunstmuseum Bern. Среди недавних персональных выставок: Марина Абрамович: Герой, Музей Хиршхорна и Сад скульптур, Вашингтон, округ Колумбия; «Маркировка территории», Ирландский музей современного искусства, Дублин; Охота, Центр современного искусства Китакюсю, Китакюсю; Дома духа, Бурганеф; Марина Абрамович, Фонд Антонио Ратти, Комо, и Public Body — Artist Body, Kunstverein Hannover.В 2005 году у Абрамовича состоится важная ретроспектива в Kunst und Ausstellunghalle der Bundesrepublik Deutschland, Бонн.

Что мы узнали из выступления Марины Абрамович и Улая в 1988 году.

В течение 90 дней 12-летние любовники шли с противоположных сторон Великой Китайской стены и встретились посередине, чтобы расстаться.

Эта статья — первая из новой серии статей, в которых исследуются уроки, которые мы можем извлечь из великих произведений искусства.

Недавно, в муках разрыва, я посмотрел спектакль Марины Абрамович и Улая 1988 года «Влюбленные», где в 1988 году самая известная в мире артистическая пара стояла на развалинах Великой стены в 5995 км друг от друга. Китай и пошли навстречу друг другу.

Произведение неизбежно было о любви. В частности, это конец, а с ним и кончина 12-летнего художественного сотрудничества Абрамовича и Улая. Спотыкаясь по пустыне и путешествуя по осыпающимся камням, Абрамович и Улай в течение 90 дней исследовали неспокойный и радикально меняющийся географический ландшафт Китая. Встретившись посреди небольшого буддийского храма в Шенму в провинции Шэньси, Абрамович и Улай обнялись, а затем расстались. Всего за несколько лет до этого пара планировала отправиться в одно и то же путешествие, только с намерением пожениться в тот момент, когда они встретятся в середине.

Возможно, из-за того, что сама идея является бешеной, «The Lovers» очаровывала публику на протяжении трех десятилетий. Предваряя печально известную «Сознательную развязку» Гвинет Пэлтроу и Криса Мартина в 2014 году, Марина и Улай прониклись всеобщим восхищением концом любви, лишенным сенсации из-за автокатастрофы, которая долгое время была пищей для таблоидов.

Вот четыре урока о том, как расстаться (или как не расставаться), взятые из долгого пути Абрамовича и Улая к романтической свободе.

«(Спектакль придал) новое значение часто используемой фразе« нам нужно немного места »»

РАССТОЯНИЕ — ВАШ ЛУЧШИЙ ДРУГ

«Держите друзей ближе, а врагов ближе, если только они не ваши бывшие» — это пословица, которую часто говорят и игнорируют.Любой, кто говорит, что всегда следовал этому правилу, — лжец и мошенник. Художники, однако, знают лучше, и 90 дней Христовых блужданий Абрамовича и Улая по пустыне являются хорошим примером того, как расстояние может исцелять и исправлять.

По воспоминаниям самой Абрамович, «Любовники» начались в 1980 году «под полной луной в австралийской глубинке». Изначально задуманный как перформативный брак — дуэт изначально намеревался встретиться посередине и пожениться — за годы попыток получить разрешение правительства Китая на работу, отношения пары резко изменились.Ложь, неверность и неудачный секс втроем превратили продуктивные отношения в токсичные и эмоционально оскорбительные разрушения. Вместе было принято решение, что после получения разрешения они пойдут вдоль Великой Китайской стены, чтобы расстаться как любовники навсегда.

Придав новое значение часто употребляемой фразе «нам нужно немного места», Абрамович начал с горных провинций Желтого моря, а Улай шел из пустыни Гоби. Находясь в гостиницах в окружении нескольких телохранителей и переводчиков, их период перерыва был периодом интенсивного саморефлексии и духовного пробуждения, при этом Абрамович прокомментировал, что «нам нужна определенная форма окончания после этого огромного расстояния, идущего навстречу друг другу. ».В то время как опыт бесконечных пеших прогулок и романтического разлуки был трудным для Абрамовича, опыт Улая был несколько более комфортным. Отправив письмо своему бывшему возлюбленному на стене, Улай описал, насколько легким был путь, и только после завершения представления Абрамович узнала, что ее давний партнер оплодотворил переводчика, сопровождавшего его путешествие.

«Мое сердце было разбито. Но мои слезы ознаменовали не только конец наших отношений. Мы сделали монументальную работу — по отдельности.Моя собственная роль в этом казалась эпической, долгим испытанием, которое наконец-то закончилось ». Несмотря на мелодраму, расстояние и разлука позволили обеим сторонам увидеть их отношения из-за ядовитого пожара в мусорном ведре, в который они превратились. Отмечая момент, когда они воссоединились в центре стены, надежды Абрамовича на примирение быстро рассеялись, и их эмоциональные объятия превратились в «объятия товарища, а не любовника». Маркс плакал.

Хотя есть более простые способы создать ощущение дистанции между вами и вашим будущим бывшим, прогулка на половину длины Великой Китайской стены — отличный способ очистить голову и осознать свою ценность.Если предыдущие обязательства означают, что о 90-дневном паломничестве не может быть и речи, просто не отправляйте им текстовые сообщения. Они поймут идею.

Кадр Марины Амбрамович и Улая «Великая стена» publicdelivery.org

КАНАЛ ВСЕ В ВАШЕМ ИСКУССТВЕ

Абрамович и Улай влюбились в заряженной атмосфере Европы 70-х годов, встретившись в Амстердаме в 1976 году после распада первого брака Абрамовича с художницей Нешей Парипович. Это древняя, как время, сказка, в которой искусство, черт возьми, совместимо, как бензин с зажигалкой Zippo.Если отбросить стойкие клише, разница между Абрамовичем, Улаем и среднестатистической парой ювелиров состоит в том, что они создали хорошее искусство.

Управляя невысказанной динамикой отношений и используя их в качестве топлива для работы, Абрамович и Улай превратили страсть в продукт, создав кинетические произведения, в которых тело сливается с эмоциями. Говоря языком искусства, это сотрудничество было утомительным и часто опасным, поскольку рискованный характер их работ взял штурмом мир искусства. «Энергия отдыха» 1980-х годов показала, что пара держала в идеальном равновесии стрелу в луке всем весом своего тела; простое изменение положения, приведшее к их смерти.В «Вдыхании и выдохе» (1977-78) их интимная связь сделана буквально, поскольку они поглощают лица друг друга, как подростки на автобусной остановке, запертые взад и вперед в течение почти двадцати минут.

Полагаться друг на друга ради воздуха или риска удушья — мощная метафора необдуманных партнерских отношений. Это также визитная карточка фазы, известной как период медового месяца; тот краткий период в первые годы отношений, когда отвратительные проявления публичной привязанности почти прощаются.Невероятно, но, согласно модели Кюблер-Росс, возвращение в золотой век отношений — хороший способ достичь финальной стадии горя (принятия).

Принятие хороших времен и признание плохого остается важной частью «Любовников», их путешествие по регионам Китая отражает бурное путешествие их отношений. «Любовь, ненависть и страсть» — это разные вещи в жизни, — сказал однажды Абрамович. Пока неизвестно, чувствовались ли те же самые чувства, когда Улай решил подать в суд на свою бывшую возлюбленную в 2015 году на сумму 250 000 евро неоплаченных комиссионных.

Кадр из Марины Амбрамович и Улая «Великая стена» с сайта publicdelivery.org

ПРИНЯТЬ ЭКИПАЖ НА КАМЕРУ

Запись наличия эмоционального залога — ключевая часть любого разрыва. От яростных скриншотов, отправленных в групповой чат, до историй в Instagram, посвященных празднованию «Я над тобой» после разрыва отношений, есть болезненное принуждение к публичной хронике последствий любви.

В результате профессионального перформанса Улай и Марина довели публичные разрывы до новой крайности.Недовольные объявлением о своем расставании по более разумным каналам, дуэт решил заснять свой разрыв, превратив отснятый ими 3725-мильный путь в полнометражный документальный фильм, в котором группа историков искусства следит за ними в их путешествии.

В фильме, заказанном BBC и озаглавленном « Великая стена: Влюбленные на грани », британское вещание стало неофициальным знаменем реалити-шоу арт-хауса «Большой брат » до года. Этот фильм, снятый шотландским режиссером Мюрреем Григором, представляет собой странную и временами бессвязную смесь комментариев о путешествиях и задумчивой меланхолии.Это урок романтического самомнения, который каким-то образом вплетен в саму ткань истории искусства и документального кино.

Хотя конец отношений легко воспринимать как негатив, их перформативный разрыв был для обеих сторон карьерным шагом, который направил их к славе и успеху. Во всяком случае, Lovers on the Brink стал свидетельством силы записанного свечения. Тридцать лет спустя и Абрамович, и Улай сами по себе стали всемирно известными артистами *, и в фильме подчеркивается, как далеко они продвинулись со дня смерти их товарищества, а также их скромного начала в 1976 году.

Конечно, из-за отсутствия возможности собрать съемочную группу BBC, чтобы записать умирающие этапы ваших отношений, твитнуть о вашем разрыве в прямом эфире не рекомендуется, но наверняка даст вам прилив адреналина — хотя и кратковременный — публики. внимания, которого все глубоко жаждут. Заблокированные аккаунты наготове.

«Мое сердце было разбито. Но мои слезы ознаменовали не только конец наших отношений. Мы выполнили монументальную работу — отдельно »- Марина Абрамович

НИКОГДА НЕ НАЗНАЧАЙТЕ ХУДОЖНИК

Может быть, главный урок из всего этого состоит в том, что встречаться с художником никогда не стоит.

Да, мы все были искушаемы. Для многих момент, когда Кейт Уинслет продемонстрировала Леонардо Ди Каприо свое тело, было сексуальным пробуждением, посеявшим семена ужасных отношений с мужчинами и женщинами, которые используют слово «муза» без иронии. Очарование художника всегда присутствует, его творческий взгляд обещает страсть и проницательность, которых вы, возможно, не найдете больше нигде. Возможно, я проектирую, но кто не хочет трахать того, кто разбирается в мастерской.

Тем не менее, история искусства скажет вам, что художники — плохие новости, которые разобьют вам сердце.Хотя есть примеры, когда пары художников «добрались» до смертного одра, рисковать этим не стоит. Все, что вы получите, — это тексты, оставленные на чтение, спальню, воняющую их свертками, и всю жизнь избегание открытий выставок, на которых они, как вы знаете, будут присутствовать. Вы даже не можете гарантировать, что их искусство тоже не будет дерьмом.

«Любовники» лучше всего преподносит урок дисфункциональности, его непреходящее наследие отражает всеобщее восхищение беспорядком отношений и концом романтики. Мы — вид, одновременно одержимый любовью и опасающийся ее.По мере того, как современные отношения отдаляются от физического взаимодействия (см. Привидение, поиск по сети и отношения любовников на расстоянии через экраны), «Любовники» служат напоминанием о нашей способности чувствовать, и о том, на что некоторые люди пойдут, чтобы выразить любовь как честно и свирепо насколько возможно. Только не забудьте держать под рукой пару походных ботинок.

* на момент написания Улай еще не сдал в эксплуатацию работы в МоМА

Марина Абрамович и стрела, которая легко могла лишить ее жизни — Public Delivery

Марина Абрамович и Улай — Rest Energy , 1980, перформанс для видео, 4 минуты, ROSC ’80, Дублин 1980
Фото: Марина Абрамович и Улай.Предоставлено Мариной Абрамович и галереей Шона Келли, Нью-Йорк. DACS 2016
Введение
Не секрет, что Марина Абрамович — одна из лучших и самых смелых исполнителей перформанса всех времен. Она прославилась своей способностью раздвигать границы, когда дело доходило до исполнительского искусства, и действительно использовала свое тело как символ смысла, выносливости и угрозы физического вреда. Таким образом, на протяжении многих лет она оказала большое влияние на исполнительское искусство. Ее работы, Rhythm Series (1973-1974), Balkan Baroque (1997), The Lovers: The Great Wall Walk (1988) и The House with Ocean View (2002) среди других являются свидетельство ее преданности этому виду исполнительского искусства.Это стало еще лучше, когда она объединилась с немецким художником Улай для создания этого произведения Rest Energy вместе с ней в 1980 году. Она считает, что это четырехминутное перформансное произведение было ее самой сложной работой.
Видео: выдержка из
Rest Energy
1 мин 31 сек
Марина Абрамович и Улай и стрелка
В настоящее время в коллекции Нидерландского института медиаискусства Rest Energy не разочаровывает. Действительно, просмотр Polaroid, который входит в серию петель с участием Абрамовича и Улая, вызывает много эмоций.Эти двое смотрят друг на друга, и Улай направляет стрелу, натянутую на лук, прямо в нее — фактически, в нескольких дюймах от ее сердца.
Полароид вызывает эмоции индивидуальной уязвимости и полного доверия с Марианой, держащей лук. В то же время Улай сжимает стрелу и тетиву, обе слегка отклонены назад на пятках, глядя в глаза. Захваченная поза напряженная; реакция вызвала, потому что двое натянули лук и стрелы. Взгляд привлекает огненно-красная стрела и сосредоточенность на Марине, хотя ее поза наводит на мысль о подчинении.Марина Абрамович и Улай — Rest Energy , 1980 г. Вид установки Марины Абрамович и точки контакта Улая , 1980 и Rest Energy , 1980 г., Музей старого и нового искусства, Хобарт, Тасмания, Австралия, фото: Реми Шовен
Значение
Энергия отдыха
То, что вы могли бы охарактеризовать как мучительное испытание, на самом деле является изображением полного доверия и уязвимости, присущих всем близким отношениям, в которых люди любят друг друга и уходят корнями в экстремизм.Что делает эту картину сырой и резонирующей с эмоциями, так это тот факт, что два художника влюбились и находились в отношениях на момент съемок этого произведения.
Действительно, все видео получилось более интенсивным, так как у них были микрофоны, зацепленные за их сердца, так что с прогрессом выступления наблюдалось увеличение темпа и интенсивности их сердцебиения. Кроме того, интересным фактором, влияющим на происхождение этого произведения, является то, что оба художника родились 30 ноября; следовательно, оба были Стрельцами, знаком зодиака Лучник.Это легло в основу выбора лука и стрел в качестве предпочтительного оружия для сближения и связи друг с другом.
Видео: Марина Абрамович о своих отношениях с Улаем
3 мин 52 сек
О Марине Абрамович
Марина Абрамович, бесспорная королева исполнительского искусства, известна своими радикальными произведениями, которые принесли ей всемирную известность. Она родилась в Белграде, Югославия, в 1946 году и посвятила свою жизнь созданию произведений, посвященных перформансам и феминистскому искусству.Она особенно известна тем, что использует свое тело как средство и объект при создании своего искусства.
Видеокадр
Rest Energy Марина Абрамович и Улай — Rest Energy , 1980, 16 мм, преобразованный в цифровой формат, с цветом, звуком, 4 мин. 4 сек.