Верушка вера готлиб анна фон лендорф – Veruschka von Lehndorff: босоногая графиня: ana_lee

for Vogue US by Richard Avedon

from Keystone Features

Giorgio di Sant’Angelo styling Veruschka for
photo shoot by Franco Rubartelli

Haute Couture by Franco Rubartelli, 1967

In far-flung India by Henry Clarke, 1972

In mink jacket by Emeric Partos,
photo by Richard Avedon

In sync with the space-age stylings of the time, Franco Rubartelli, 1968

Italy portrait of Veruschka Naked, Corbis Archive, 1970

Leaping on Paraiso Beach by Franco Rubartelli

Miss Brannel abstract print outfit by Franco Rubartelli

Model Veruschka in a broad-brimmed Venturi for Antonelli hat
by Franco Rubartelli, 1969

Modeling minidress by Ginori Honduras, photo by Franco Rubartelli

Multiple light set-ups by Horst P.Horst

On the Brazilian beach of Itapoa by Franco Rubartelli

On the set of the movie ‘Veruschka – Poesia di una Donna’, directed
by Franco Rubartelli

Rio de Janeiro, from Hulton Archive, 1967

Sitting on a rock by Franco Rubartelli

Sleeveless rayon safari culotte-dress with tab belt and flap pockets
by Franco Rubartelli

Splashing in the ocean by Franco Rubartelli

Sporting makeup shades by Helena Rubenstein, puffed dog collar of blue stones by Jack Gilbert, photo Franco Rubartelli, 1966

Superlash length pussy-cat false eyelashes
by Franco Rubartelli, 1968

The Alpine Basin of Texas by Franco Rubartelli, 1968

Transparent nightshirt of white lace by Christian Dior, photo by Franco Rubartelli

Ultima II leg makeup by Franco Rubartelli for Revlon, 1966

Veruschka and David Hemmings by Archivio Secchiaroli

Veruschka in Yves Saint Laurent by Franco Rubartelli

Veruschka Von Lehndorff and David Bailey by Bert Stern, 1961

Veruschka with Butterfly by Michael Thompson, 2003

by Franco Rubartelli, 1960

Walking Dogs by Henry Clarke

Wall Street Spider by Andreas Hubertus

Wearing large leopard print pajama gown by Franco Rubartelli

У меня нет ни семьи, ни детей. Я находилась в стороне от социума: не любила знакомства, тусовки. Конечно, все это существовало в моей жизни, но куда больше мне нравится жить в собственном мире. Жить для искусства? Да.


With a Siamese cat by Franco Rubartelli

shattenbereich

*********

Фотография >>>

subscribe.ru

Верушка (Veruschka von Lehndorff) | Блогер Izira на сайте SPLETNIK.RU 27 марта 2012

Верушка фон Лендорфф Vera Gottliebe Anna Gräfin von Lehndorff-Steinort Немецкая актриса и модель. Родилась 14 мая 1939 года в Кёнигсберге, Восточная Пруссия (ныне Калининград, Российская Федерация) в аристократической семье. Отец будущей актрисы — граф Генрих фон Лендорфф-Стейнорт был казнен по обвинению в заговоре против Адольфа Гитлера в 1944 году. Мать была отправлена в трудовой лагерь. После окончания Второй мировой войны Верушка с матерью и тремя сестрами находились в лагерях для беженцев, жили у друзей семьи. Настоящее имя и фамилия — Вера Готлиб Анна графиня фон Лендорфф-Стейнорт. В мире кино и моды стала известна как — Верушка. В конце 50-х годов Верушка окончила дизайн-студию в Гамбурге, перехала во Флоренцию, Италия и посвятила себя живописи. С 1960 года Верушка работала моделью и достигла на этом поприще заметных успехов, её называли первой в истории немецкой супермоделью. В кино дебютировала в фильме выдающегося кинорежиссера Микеланджело Антониони «Фотоувеличение» (Верушка, 1966). В 2006 году исполнила роль графини фон Вальдштейн в ленте «Казино Ройяль». Известна как фотограф, художник. Занималась общественной деятельностью в области гендерной политики. Участвовала в создании нескольких документальных фильмов. В настоящее время живет в Бруклине, Нью-Йорк, США. Она дружила с Сальвадором Дали, Эйлин Форд и Дианой Вриланд, получала десять тысяч долларов за выход и «служила музой» самых знаменитых дизайнеров, от Ив-Сен Лорана до Пако Рабанна. За десятилетие модельной карьеры у Верушки скопилось больше восьмисот журнальных обложек, из них, по меньшей мере одиннадцать – обложек Vogue. В фэшн-мире это приравнивается к одиннадцати «Оскарам», но Вера фон Лендорфф оставила свой след и в кино тоже: ее пятиминутное появление в фильме Антониони «Фотоувеличение» (она входит в кадр со словами «А вот и я») было признано самой сексуальной сценой в истории кинематографа. Ее именем называют модные магазины, у косметического брэнда MAC есть губная помада «Верушка», поп-группа Suedes поместила ее фото на обложку своего альбома… Во всем мире Верушку считают легендой – тем более удивительно, что эта легенда еще жива. И не только жива, но полна сил и творческих планов. В следующем году Верушке исполняется семьдесят. Она живет в Бруклине, со своим любовником, музыкантом Мишей Вашке, и с восемью кошками. Каждое утро Верушка надевает темные очки, садится на велосипед и отправляется на прогулку по окрестностям – «за вдохновением». Она – художница, причем художница авангардная, которая рисует красками, но вместо полотна использует собственное тело. Верушка фон Лендорф. Приступ древности Автор: Иван Куликов «Rolling Stone», №53 69-летняя прусская графиня Верушка фон Лендорф, первая супермодель в мировой истории, за свою жизнь успела побывать музой Микеланджело Антониони и Сальвадора Дали, а также стать героиней фильма Пола Моррисси. Главную в мире коммуникационную трубу — кабель, проложенный по дну Атлантики, — регулярно пучит от цифровой интоксикации. Прокуренный голос бывшей супермодели, прусской графини Веры Готлиб Анны фон Лендорф, известной больше как Верушка (с ударением на «у»), то и дело исчезает в цифровых ошметках непереваренного спама, пиратской музыки, снафф-муви и торрентов с детской порнографией. Связь с Нью-Йорком отвратительная. На другом конце линии, в бруклинском лофте с видом на помойку, где живет графиня, тренькает телефон с дисковым набором и гигантской трубкой, похотливо верещавшей в 1968‑м голосами любовников Верушки: Питера Фонды, Уоррена Битти, Дастина Хоффмана и Джека Николсона. А также Энди Уорхола, уже заарканившего для своей «Фабрики» одну модную блондиночку из Vogue — Эди Сэджвик. И вот сейчас, сорок лет спустя, вернувшись на велосипеде с Манхэттен-бридж, где Верушка ежедневно инспектирует колонию диких кошек, она поднимает ту же трубку и хрипит в трансатлантическую кишку: «Хале!». Именно так, почти как «хайль», должны приветствовать собеседников мощные 69‑летние старухи, в чьем имени есть частица «фон». «Кошки вошли в мою жизнь недавно», — оживляется фон Лендорф, когда речь зашла о мордатых котах из фильма про Верушку, сделанного экс-сотрудником «Фабрики», режиссером Полом Моррисси. В конце октября состоится его запоздалая премьера в Москве, и наш разговор посвящен именно этому. «А Манхэттенский мост — это мой местный выход в космос. Там до фига пространства». Оказывается, госпожа фон Лендорф знает, что Верушка — это ласкательно-уменьшительная форма привычного для славян имени Вера. Я сообщаю, что под таким же точно именем — «маленькая Верушка», только с ударением на «е», — голая Наталья Негода трансформировалась на обложке Playboy в первую советскую супермодель. Узнав, что дело было в 1988‑м, хриплый голос раздражается: «Я никогда не ощущала себя типичной моделью. Модель — это та, кто продает чужую продукцию. Или себя». Чудесное преображение Верушки из супермодели эпохи happy sixties в главный обер-манекен постмодернизма началось в 70‑х. Результатом трансформации стал «трэш-кутюр», как говорит она сама, радуясь удачному неологизму. В 80‑х ее эксцентричные сессии с фотографами-авангардистами, где она прикидывается то булыжником, то ржавой трубой, то облупленным куском стены, начнут скупать галереи современного искусства. В 90‑х она сняла видеоарт «Зад Будды», где трансформировалась в нью-йоркского бомжа. Распластавшись в луже, смешавшись с мусором, пеплом и городской грязью, Верушка застывала в кадре безмятежным трупом, уснувшим в нирване из отходов американского консюмеризма. Несколько лет спустя, через два месяца после 11 сентября, бомж-трансформацию супермодели покажут заново вместе с пророческой инсталляцией «Нью-Йорк в огне» — в 80‑х Верушка построила и сожгла макет любимого города, где без малого полсотни лет назад началась ее карьера модели. В 1959 году с итальянцем Уго Муласом, фотографом, принимавшим заказы от шинного короля «Пирелли», случился тестостероновый удар: тусуясь с дружками на лестнице дворца Уффици, он увидел арийку с телом змеи и маленькой аристократической головкой, утопающей в копне волос цвета спелой ржи. Считается, что модельная карьера Верушки началась в Америке в начале 60‑х. Однако до этого была Флоренция, куда — якобы учиться рисованию — Вера фон Лендорф сбежала из гамбургского ПТУ, готовившего художников по ткани для текстильных комбинатов. «Блондинки в Италии пользовались диким успехом. Люди бросали работу, только чтобы поглазеть на них, — вспоминает Верушка о своей итальянской dolce vita. — Я хотела придумать девушку, про которую можно было бы сказать: «Раз увидишь — не забудешь». Уго Мулас быстро понял, что по лестнице Уффици прямо к нему в руки спускаются в реальном времени его эксклюзивные «римские каникулы»: арийка выдавала себя за русскую, но он навел справки, узнал все о приставке «фон» и назначил время и место съемки. Однако в Париже, куда отвезла свое первое портфолио немка-переросток, смерили взглядом сто восемьдесят арийских сантиметров, скривились и послали переростка в Штаты, где «любят длинные ноги и — ну, вы знаете — все огромное». Мать Верушки, ветеран концлагерей и вдова офицера вермахта, участвовавшего в покушении на Гитлера, продала чайник с фамильным вензелем из саксонского сервиза и выслала деньги на билет. 1961 год. «В Нью-Йорке перед агентствами я видела сотни моделей, которые буквально наступали друг другу на пятки. «Так, покажите ваши грудки, ваше портфолио, вы просто прелесть, следующая!» Раздосадованная Лендорф вернулась в Европу, и, как следует из ее воспоминаний, именно тогда, между первой и второй поездкой в Штаты, родилась Верушка: в том же году в Мюнхене она стала выдавать себя за таинственную русскую дикарку, занесенную на Запад из степей Евразии ураганами двух мировых войн. Сработало. На вопрос, было ли в русской легенде что-то личное, фон Лендорф отвечает отрицательно. Да, у нее дремучий балтийский генотип, в котором смешались бандиты-славяне, гастролеры-викинги, тевтоны, насиловавшие прусских женщин, и литовцы-гастарбайтеры. «Но псевдоним Верушка — это бизнес. Чистый бизнес! — повторяет она. — Долговязой молодой немке с именем Вера делать в фэшн-тусовке было нечего». Немецкая фройляйн, прошедшая с матерью и сестрами фашистские концлагеря после казни отца-аристократа, — мрачноватая и не самая подходящая легенда для девицы, решившей стать фотомоделью в эпоху happy sixties. «В частной жизни многое можно решить поэтически, но в обществе царит классовая борьба», — в Верушке, хрипящей по телефону, просыпается немец-марксист. В 60‑х откинуть приставку «фон» и приделать к имени плебейский русский суффикс означало стать частью совершенно другого мифа — опасного мифа победителей. За Верушкой стояли ракеты на Кубе и мутанты из комиксов Marvel, которых КГБ разбрасывало над Западным полушарием со своих секретных спутников. За ее чудовищным акцентом и нечеловечески совершенным черепом (то лысым, то взрывающимся конской гривой) маячили непонятные языческие ритуалы с применением серпа и молота и советские военные биолаборатории, в которых лучших женщин скрещивали с лучшими животными. Ходили слухи, что Верушка — эмигрант-шпион, сменивший пол и ставший суперсуществом. Моррисси вставил в фильм ролик, где Верушка, угрожающе поигрывая хрипотцой, рекламирует мужские сорочки. Всем было ясно: сними она сорочку, под ней обнаружится металлическая грудь, из которой фотомодель расстреляет аудиторию тепловым лучом. Для того чтобы миф Верушки кристаллизовался, обрел масштаб и въелся в плоть масскульта, требовались катализаторы процесса. В случае с Верушкой их оказалось целых три. Первый — Диана Вриланд, главный редактор американского Vogue. В недоучившейся немке-рисовальщице, которой запудрил мозги итальянский папарацци и наговорили гадостей спесивые парижские гомосексуалисты, она почуяла бешеную артистическую жилку, протянувшуюся из веймарских левацких кабаре и прокуренных студий Баухауса. И практически не вмешивалась в процесс, предоставив Верушке безоговорочный карт-бланш — постоянного стилиста и толпу фотографов, которые записывались на сессии аж за месяц. Результат рекордные одиннадцать обложек, вошедшие в золотой фонд Vogue. Именно тогда будет придумана и навсегда поселится в модных фотостудиях новая концепция фотомодели — бесстрастного обер-манекена, прилетевшего на Землю по заданию марсианских коммунистов и меланхолично взирающего с плакатов и обложек на жалкое мельтешение людишек. «Вриланд говорила: «Верушка! Не заглядывай в будущее! Живи здесь и сейчас, будь счастливой!» Но я до сих пор этому не научилась, — констатирует фон Лендорф. — Я не принадлежу к людям, которые обожают вспоминать happy sixties. Как, мол, тогда все было хорошо и как сейчас все плохо. Сегодня тоже можно делать сумасшедшие вещи. Но тогда все были менее зажатыми и осторожными. Менее буржуазными». «Во всех моих преображениях, — продолжает фон Лендорф, — прекрасно то, что мне было позволено выбраться из плена своего тела, создать хотя бы иллюзию того, что ты покидаешь себя». Отпущенное на разговор время истекает, а я еще не спросил Верушку о пропагандистском ролике, где ее запечатлели с Риббентропом, реквизировавшем половину ее прусского фамильного имения для нужд НСДАП. «Эти события — лишь истории или сны, — бормочет Верушка. — Воспоминания об отце принадлежат только мне одной. Он брал меня на прусские озера — смотреть на блики света на камнях. С тех пор камни вошли в мою жизнь». Я вспоминаю композицию: голова Верушки, закопанная в груду гальки. «Это оттуда?» — задаю я последний вопрос. Ее ответ, прошедший через телефонную мембрану, превратился в оптоволоконные сигналы, до неразличимости смешавшиеся с потоками цифрового шлака, мечущимися по дну Атлантики. «Знаешь, а ведь мы работаем, чтобы заполнять мусорные баки!» — сказал ей однажды фотограф Хельмут Ньютон. В трубке раздаются тоскливые телефонные гудки — наше время истекло, завтра Верушка фон Лендорф вылетает в Берлин. source: http://www.rollingstone.ru/articles/7009 Второй катализатор — Сальвадор Дали. В 1966-м, осенив себя крестным знамением, постаревший бонвиван-сюрреалист устроил куртуазный хэппенинг, обработав голую Верушку из новомодных баллончиков с пеной для бритья. Из бритвенной пены под небом 60-х, утыканном алмазами и спутниками-шпионами, и родилась Veruschka: Венера-андроид, отстраненное кибернетическое божество, умеющее превращать себя во что угодно. Дали заразил Верушку любовью к телесным трансформациям, боди-арту, и все следующее десятилетие она будет раскрашивать себя в растения, камни, облака, ядовитых гусениц, тропических зверей, гангстеров, бомжей и голливудских звезд. Третий катализатор мифа — фильм Антониони «Фотоувеличение», где Верушка сыграла эпизодическую роль фотомодели, совращающей героя Дэвида Хеммингса. Несмотря на то что в фильме она произносит одну-единственную фразу (Хеммингс: «Я думал, ты в Париже». Верушка: «А я в Париже». Действие, напомним, происходит в Лондоне), а титры переврали ее имя, Верушку ждал оглушительный успех. Сцена с Хеммингсом, наставляющим объектив на лежащую на ковре фотомодель, была признана лучшей эротической сценой года. Венера-андрогин — фригидное, бесконечно прекрасное существо, и массмедиа, вооруженные глянцевой полиграфией и сложнейшей оптикой, нашли новый объект желания. Твигги, которую в фильм не пригласили, с остервенением кусала себе локти. Четвертым катализатором мифа мог стать поп-арт: Энди Уорхол тоже присматривался к Верушке. Сохранилась их фотография, которая говорит сама за себя: леди и злой очкарик, наверняка понимавший, что суп «Campbell’s» — не ровня баллончикам с пеной для бритья. Верушку интересовали иллюзии и трансформации. А «Campbell’s» оставался всего лишь банкой, содержимое которой уплетал на ужин безумный словак Энди. К тому же на уорхоловской «Фабрике» неважно платили. И сейчас, спросив фон Лендорф о том, чем она вдохновлялась в 60-х, я не услышал слова «поп-арт». «Сюрреализм для меня был куда интереснее», — холодно констатировал обер-манекен. Впрочем, рядом с Верушкой многие смотрелись неважнецки. Придавленный Джек Николсон, спрятавший в карман похотливую ухмылочку, походил на избитого женой бухгалтера. Более-менее внятно в ее обществе выглядел лишь Питер Фонда. Со своими 190 сантиметрами роста Питер смотрелся атлантом на фоне голливудских карликов, сватавшихся к обер-манекену, — Хоффмана, Битти и других. В Италии, где Фонда крутил роман с Верушкой, парочка сломала в гостинице дубовую кровать, оказавшуюся слишком тесной для двух монстров. «Во всех моих преображениях, — продолжает фон Лендорф, — прекрасно то, что мне было позволено выбраться из плена своего тела, создать хотя бы иллюзию того, что ты покидаешь себя». Отпущенное на разговор время истекает, а я еще не спросил Верушку о пропагандистском ролике, где ее запечатлели с Риббентропом, реквизировавшем половину ее прусского фамильного имения для нужд НСДАП. «Эти события — лишь истории или сны, — бормочет Верушка. — Воспоминания об отце принадлежат только мне одной. Он брал меня на прусские озера — смотреть на блики света на камнях. С тех пор камни вошли в мою жизнь». Я вспоминаю композицию: голова Верушки, закопанная в груду гальки. «Это оттуда?» — задаю я последний вопрос. Ее ответ, прошедший через телефонную мембрану, превратился в оптоволоконные сигналы, до неразличимости смешавшиеся с потоками цифрового шлака, мечущимися по дну Атлантики. «Знаешь, а ведь мы работаем, чтобы заполнять мусорные баки!» — сказал ей однажды фотограф Хельмут Ньютон. В трубке раздаются тоскливые телефонные гудки — наше время истекло, завтра Верушка фон Лендорф вылетает в Берлин. source: http://www.rollingstone.ru/articles/7009 http://al391.livejournal.com/2086822.html

www.spletnik.ru

от заключенной концлагеря до первой супермодели

Верушка фон Лендорф: от заключенной концлагеря до первой супермодели

Сейчас уже мало кто знает, что длинноногая красавица пережила в детстве заключение в концлагере и откровенное бедствование в послевоенные годы. Хотя начальный этап ее жизни был совершенно другим. Вера Готлибе Анна фон Лендорф, а именно такое имя ей было присвоено при рождении, появилась на свет 14 мая 1939 года в семье состоятельного прусского аристократа, потомственного офицера германской армии графа Генриха фон Лендорф-Штайнорта. Как и абсолютное большинство прусской аристократии, он был не в восторге от воцарившегося в Германии нацизма, однако и не сопротивлялся его приходу.

Первые годы жизни девочки прошли семейном замке, в котором руководитель германского МИДа Иоахимм фон Риббентроп время от времени устраивал совещания. Кроме того, неподалеку была обустроена секретная ставка Гитлера «Вольфшанце». Эти факты сами по себе говорят, что граф фон Лендорф-Штайнорт обладал серьезным доверием у фашистского руководства. Как обернулась бы судьба девочки, сохрани ее отец подобное доверие и дальше, неизвестно. Она же же распорядилась по-другому.

Граф примкнул к заговорщикам, пытавшимся летом 1944 года убить Гитлера. Считается, что свое мнение о нацистах он кардинально поменял, увидев, как те убивают еврейских детей. Покушение оказалось неудачным, и все бунтовщики подверглись жестоким репрессиям. Всех их родственников также наказали: у них отобрали собственность, а самих либо казнили, либо отправили в концентрационные лагеря. Маленькую Веру, которой на тот момент времени всего-то было 5 лет от роду, отослали в детский концлагерь. Ей повезло, она там не погибла и дожила до своего освобождения союзными войсками. Однако о возврате домой речи уже не шло: Германия была разделена на зоны оккупации, а ее родина, Восточная Пруссия, стала частью СССР.

После того как Вера подросла, она увлеклась живописью. Художественное искусство изучала сначала в Гамбурге, а после уехала во Флоренцию. И именно там произошло событие, полностью изменившее суть ее дальнейшей жизни. Она познакомилась с Уго Муласом, фотографом, сотрудничавшим с модными журналами. Он привлек молодую длинноногую девушку к своей работе в качестве фотомодели, и вскоре Вера появилась на обложке журнала Constanze.

Из солнечной Италии девушка перебралась в Париж, где попалась на глаза Эйлин Форд, руководителю модельного агентства Ford Models. Очень скоро Эйлин предложила Вере переехать в США для продолжения модельной карьеры. И в 1961 году она оказалась в Нью-Йорке. Чтобы обратить на себя внимание, Вера предприняла радикальный шаг. Она, прусская аристократка, назвалась русской, придумав для себя псевдоним Верушка, и начала носить черные одежды. О девушке сразу поползли слухи, что она на самом деле является русским агентом, сменивший пол.

Однако в штатах любые скандалы привлекают внимание, и Верушка стала пользоваться успехом у фотографов, работающих в сфере моды. Тем не менее, карьера модели в США оказалась для нее не слишком удачной, поэтому девушка решила вернуться в Европу. Здесь она познакомилась с Франко Рубартелли, сотрудничавшим с журналом Vogue. Фактически именно работа с ним выдвинула фон Лендорф на первое место в мире фотомоделей. Настоящей классикой фотоискусства стал снимок Верушки в Аризонской пустыне, где она стоит закутанная в кокон.

С середины 1960-х годов молодая женщина пользовалась необыкновенной популярностью, зарабатывая в день до 10 тыс. долларов. Великой честью считали поработать с ней лучшие мастера фотографии и живописи. В частности, одна из ее фотосессий происходила в компании с Сальвадором Дали. На популярную фотомодель обратил внимание даже модный режиссер Микеланджело Антониони. Он снял Верушку в небольшом эпизоде своего фильма «Фотоувеличение», что вызвало к ней еще больший интерес.

К сожалению, при всей своей бешеной популярности молодая женщина не могла полностью проявить свою индивидуальность. Все работавшие с ней модные фотографы выражали только свое видение ситуации, а предлагаемые одежды были такими, какими ее хотели видеть стилисты. В итоге Верушка впала в тяжелую депрессию, что выразилось и в ее отношении к работе. Это привело к тому, что в 1975 году она рассорилась с руководством журнала Vogue, с которым долгое время плодотворно сотрудничала, и решила закончить карьеру фотомодели в модных изданиях.

Целых 10 лет длился ее перерыв в работе. Вновь она появилась на фотографиях в качестве участницы шоу боди-арта. С помощью художников-авангардистов Верушка изображала то экзотических животных, то камни, то маскировалась под старую стену. О ней вновь вспомнили, и стали периодически приглашать на различные мероприятия в качестве модели. Женщина так и не вышла замуж, и сейчас живет только в компании домашних кошек, существами такими же независимыми, как и она сама.

isralove.org

Верушка фон Лендорф — В действительности всё совершенно иначе, чем на самом деле. Антуан де Сент Экзюпери

Сегодня моя виртуальная подруга ledy_lisichka

написала «78-летняя фотомодель Верушка снова привлекла внимание. Потрясающая фотосессия». У меня был материал о ней из «Энциклопедии моды», который я предлагаю здесь.

Верушка фон Лендорф (нем. Veruschka von Lehndorff), урождённая графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф (Vera Gottliebe Anna Gräfin von Lehndorff) — первая немецкая супермодель, актриса. Известна также как фотограф и художник. Занималась общественной деятельностью в области гендерной политики.

Вера родилась 14 мая 1939 года в семейном поместье в деревне Штайнорт Графства Ангербург, в Восточной Пруссии, в аристократической семье. Её отец — граф Генрих фон Лендорф-Штайнорт, лейтенант запаса Вермахта, участвовал в политическом заговоре 20 июля, целью которого было убийство Гитлера. Заговор был раскрыт гестапо, Лендорфа арестовали и казнили 4 сентября 1944 года. Его собственность была конфискована, а семья арестована и отправлена в трудовые лагеря, где и находилась до конца войны. Девятнадцать лет спустя его дочь Вера вступила в мир дизайнерских туалетов и глянцевых журналов.

После окончания школы Вера поступила в гамбургское училище, которое готовило художников по ткани для текстильных комбинатов. Однако обстановка учебного заведения оказалась слишком суровой для девушки, привыкшей к роскоши, и она сбежала во Флоренцию, чтобы обучаться рисованию.

В конце 50-х годов блондинки в Италии пользовались бешеным успехом. Именно тогда ей захотелось придумать образ такой девушки, увидев которую однажды, будет невозможно забыть ее никогда. В то время она и познакомилась с Уго Муласом – успешным фотографом, который был известен как портретист и уличный фотограф. Впервые увидев Веру, Мулас испытал настоящий шок: общаясь с друзьями на лестнице дворца Уффици, он увидел спускающуюся арийскую богиню, с гибким телом змеи и копной волос цвета спелой пшеницы. Итогом этой встречи становится предложение со стороны Мулоса попробовать себя в роли модели. Так, с 1960 года Вера стала работатьфотомоделью, достигнув на этом поприще заметных успехов.

«Она была похожа на оленя, казалась одновременно неуклюжей и грациозной. Её мать хотела, чтобы я сделала моделью младшую сестру Веры. Она была меньше ростом, волосы у нее были светлее и лицо красивее, и все-таки она не была так великолепна, как Вера. На следующий день Шарлота Марч сделала несколько фотографий, и получилось нечто неслыханное!»

Вера решила привезти свое первое портфолио в Париж, однако ни она, ни ее фото не вызвали там бурного восторга. Французская богема не оценила долговязую немку, рост которой составлял 186 см. В Париже Вера познакомилась с Эйлин Форд, главой американского модельного агентства Ford Models, которая поманила ее продолжить карьеру в Нью-Йорке: «Мы в Америке любим все, ну, вы понимаете, большое». Золушка поверила фее и в 1961 году купила билет на трансатлантический рейс. К слову сказать, матери девушки пришлось продать чайник с фамильным вензелем из саксонского сервиза, чтобы выслать Вере деньги на билет. Однако Эйлин повела себя совершенно неожиданно: «В Нью-Йорке Эйлин сделала вид, что впервые меня видит», – признается затем Верушка в одном из интервью.

После неудачного кастинга раздосадованная Вера фон Лендорф вернулась в Европу. Именно тогда, между первой и второй поездкой в Штаты, родилось ее альтер-эго – Верушка. Как следует из ее воспоминаний, в том же году в Мюнхене она стала выдавать себя за таинственную русскую дикарку, занесенную на Запад из степей Евразии ураганами двух мировых войн. Удивительно, но это сработало.

Из воспоминаний Веры фон Лендорф:

«Я решила превратиться в совершенно другого человека. И получить от этого удовольствие. Я стала изобретать этого нового человека – я решила стать Верушкой. Верушкой меня звали в детстве. Это значит «маленькая Вера». А поскольку я всегда была слишком высокой, я подумала, что будет забавно называться Маленькой Верой. И здорово было иметь русское имя, потому что я ведь и сама была с Востока».

Она создала легенду о том, что приехала из России, где была невероятно популярна. Когда ей задавали вопрос, были ли какие-то личные мотивы, почему она решила создать себе русскую легенду, Вера фон Лендорф отвечала отрицательно.

«Псевдоним Верушка – это бизнес. Чистый бизнес! – повторяет она. – Долговязой молодой немке с именем Вера делать в фэшн-тусовке было нечего».

Немецкая фройляйн, прошедшая с матерью и сестрами фашистские концлагеря после казни отца-аристократа – мрачноватая и не самая подходящая легенда для девицы, решившей стать фотомоделью в эпоху happy sixties. «В частной жизни многое можно решить поэтически, но в обществе царит классовая борьба».

Так она стала Верушкой. Она всегда ходила в черной одежде и в мягких замшевых туфлях на плоской подошве. Она придумала себе особую раскрепощенную походку, как при замедленной съемке. У нее не было ни биографии, ни портфолио, когда ее просили показать портфолио, она говорила, что и так знает, как выглядит, и хотела бы увидеть, что они могут сделать с ее лицом. Верушка покорила всех своей наглостью.

Сначала 186-сантиметровая модель казалась слишком высокой и слишком странной. Но потом странное оказалось красивым, и она стала крупнейшей моделью своего времени, крупнейшей во многих смыслах: она была не только самой высокой из всех топ-моделейтого времени, но и самой титулованной.

Закрепиться в модельном бизнесе и стать новым лицом в эпоху happy sixties, которое впоследствии сломало все заплесневелые стереотипы, Верушке помогла Диана Вриланд – главный редактор американского журнала «Vogue». Только она увидела в девушке представителя новой концепции фотомодели. Она предоставила Верушке полный карт-бланш, а также постоянного стилиста и толпу именитых фотографов из мира высокой моды, которые записывались к ней на фотосессию за недели вперед. Даже Ирвин Пенн, один из самых гениальных фотографов ХХ века, ждал своей очереди три недели. В результате такой работы только на обложке журнала «Vogue» Верушка появлялась одиннадцать раз. Все эти страницы вошли впоследствии в золотой фонд журнала. В фэшн-мире это приравнивается к одиннадцати «Оскарам». Помимо обложек «Vogue» за десятилетие модельной карьеры у Верушки скопилось больше восьмисот обложек других модных журналов.

С появлением Верушки на модном Олимпе и в фотостудиях появился новый образ модели: бесстрастный манекен, прилетевший на Землю по заданию марсиан и меланхолично взирающий на остальных людей с обложек глянцевых изданий.

В это же время Верушка снялась в культовом фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение», где она сыграла фотомодель, соблазняющую героя Дэвида Хеммингса. «Сверхчеловек», «Голая графиня» – вот эпитеты, которым наградили Верушку журналисты после выхода фильма. Несмотря на то, что девушка появляется лишь в пятиминутном эпизоде, произносит одну единственную фразу «А вот и я!», а в титрах переврали ее имя, Верушку ждал невероятный успех. Кадры с фотомоделью, лежащей на ковре, признали лучшей эротической сценой года. Твигги, уже бывшей в то время известной моделью и не приглашенной в фильм, оставалось только кусать локти в приступе зависти.

Поддержанию нового образа в модельном бизнесе посодействовал и Сальвадор Дали. В 1966 году постаревший сюрреалист устроил эксцентричную акцию, задействовав в ней голую Верушку, облитую пеной для бритья из новомодных баллончиков. После этого представления в Верушке увидели некое сверхъестественное существо, умеющее превращаться во что угодно. Так Дали заразил Верушку боди-артом и любовью к телесным трансформациям. Вера сама стала независимым художником, занималась боди-артом. В течение следующих десяти лет она с неиссякаемым энтузиазмом будет раскрашивать себя не только в экзотических зверей, гангстеров, бомжей, голливудских звезд, растения, облака, ядовитых гусениц, но и в камни или тюки с тряпьем.

В 1960-х годах не было, пожалуй, модели более скандальной, чем Верушка. Однако ее скандальность – это не секс и наркотики, как у многих ее коллег. Она была «качественно» другой: аристократическое происхождение и независимость, блестящее художественное образование и яркое воображение позволили Верушке, невозмутимо раздеваясь догола, становиться произведением искусства и художником, его создающим, рукой и кистью одновременно. В кино и на сцене она могла преобразиться в любую звезду, в любой доведенный до предельного гротеска человеческий тип. В этом помимо высшего пилотажа модели, которая способна раствориться в любом образе, есть нечто, выходящее за пределы представлений и об искусстве, и о человеке. Ведь растворялась Верушка не в образе, продиктованном со стороны, а в самой себе и окружающем мире — органическом и неорганическом.

«Во всех моих преображениях, – говорит Вера фон Лендорф, – прекрасно то, что мне было позволено выбраться из плена своего тела, создать хотя бы иллюзию того, что ты покидаешь себя».

На самом пике своей популярности Верушка зарабатывала по 10 тысяч долларов в день. Успешная карьера модели продолжалась до 1975 года, когда после ссоры с новым редактором журнала «Vogue» Грейс Мирабеллой Верушка решила покинуть мир моды. Предметом ссоры послужило желание редактора кардинально изменить имидж модели, сделав его более доступным для большинства женщин. Высокая аристократичная немка не только не вписывалась в новый идеал красоты по-американски, но и не собиралась меняться. «Ищите для этого другую дурочку», – ответила модель на просьбу изменить прическу на актуальное в то время каре. И «Vogue», конечно же, нашел.

В 80-х ее эксцентричные сессии с фотографами-авангардистами, где она прикидывалась то булыжником, то ржавой трубой, то облупленным куском стены, начали скупать галереи современного искусства. Верушка стала снова время от времени принимать участие в показах в качестве приглашенной модели. В 90-х она сняла видеоарт «Зад Будды», где трансформировалась в нью-йоркского бомжа. Распластавшаяся в луже, смешавшаяся с мусором, пеплом и городской грязью, Верушка застыла в кадре безмятежным трупом, уснувшим в нирване из отходов американского консюмеризма. Несколько лет спустя, через два месяца после 11 сентября, бомж-трансформацию супермодели была показана вместе с пророческой инсталляцией «Нью-Йорк в огне». В 2000 году Верушка появилась на Мельбурнском Фестивале Моды, который проходил в Австралии.

В 2006 году исполнила роль графини фон Вальдштейн в ленте «Казино Ройяль». Участвовала в создании нескольких документальных фильмов.

Среди ухажеров Верушки были замечен Джек Николсон и Дастин Хоффман, однако на ее фоне мужчины среднего роста смотрелись невнятно и неубедительно. Лишь рядом с Питером Фондом, с которым у Верушки был бурный роман, с его 190 см роста, супермодель выглядела подчеркнуто женственно.

Верушка сумела благополучно растратить все свое состояние и в настоящий момент живет в квартире в Бруклине, США, с видом на живописную свалку.

Верушка практически полностью отошла от дел, сосредоточившись на искусстве. Она изредка участвует в модных дефиле как приглашённая звезда. Ей посвятили коллекции Карл Лагерфельд, Майкл Корс, Хельмут Ланг и Пако Рабанн, известный косметический бренд«MAC» даже выпустил губную помаду Veruschka, а поп-группа «Suedes» поместила ее фото на обложку своего альбома.

Сейчас бывшая супермодель Верушка живет со своим другом, музыкантом Мишей Вашке, и с восемью кошками. Каждое утро Верушка надевает темные очки, садится на велосипед и отправляется на прогулку по окрестностям – «за вдохновением». Она ведь художница, причем художница авангардная, которая рисует красками, но вместо полотна использует собственное тело.

«Мода и смерть ходят бок о бок, – говорит Верушка. – Мода и состоит из смерти. То, что нынче в моде, завтра уходит прочь. И так каждый год… Хельмут Ньютон однажды сказал мне: Знаешь, а ведь мы работаем, чтобы заполнять мусорные баки. И он прав. В конце концов, все наши фотографии оседают на помойке, среди кухонных отбросов и старого тряпья… Утративший смысл восхитительный хлам…»

Многие считают ее одной из трех — после Лени Рифеншталь и Марлен Дитрих — великих немок ХХ столетия.

Взято: Энциклопедия моды. Верушка фон Лендорф.

marfa-nikitina4.livejournal.com

Лендорф, Верушка фон — это… Что такое Лендорф, Верушка фон?

Верушка фон Лендорф (нем. Veruschka von Lehndorff), урождённая графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф (нем. Vera Gottliebe Anna Gräfin von Lehndorff) — немецкая модель и актриса. Родилась 14 мая 1939 года в Кёнигсберге (Восточная Пруссия, Германская империя), в семье офицера.

Биография

Верушка была младшей в своей семье. В замке её семьи Иоахим фон Риббентроп — министр иностранных дел, принимал встречи с нацистами. А в лесу, недалеко от парка, размещалась штаб-квартира фюрера — «Вольфшанце»(Волчье логово). Никто не знал, что отец Верушки — граф Генрих фон Лендорф-Штайнорт — участвовал в заговоре, он даже побывал в России. В сентябре 1944 года отец предстал перед судом, и в 1944 году, 18 сентября её отца казнили в берлинской тюрьме Плётцензее. Её мать родила четвёртого ребёнка в семье уже в тюрьме — сестру Верушки Катарину. Её отец был в группе Сопротивления под началом графа фон Штауффенберга.

Всю семью, даже дедушку и бабушку Верушки, объявили государственными преступниками и арестовали. Вера с сёстрами оказалась в концлагере Бад Сакса, там им поменяли фамилии перед отправкой в Сибирь. Нацисты конфисковали владения Лендорфов, а потом пришли русские. Вере пришлось сменить тринадцать гимназий, включая Вальдорфский институт, женский монастырь и деревенскую школу. В подростковом возрасте Верушка считала себя некрасивой, угловатой, с длинными ногами.

Творчество

Первым журналом, на котором фотография Верушки стала обложкой, был журнал «Констанце». В юности Вера изучала искусство в Гамбурге. Затем перебралась во Флоренцию, где привлекла внимание фотографа Уго Муласа и вскоре стала работать фотомоделью. После переезда в Париж, где она познакомилась с Эйлин Форд, главой американского модельного агентства Ford Models, решает продолжить карьеру в Нью-Йорке, куда и отправляется в 1961 году. Не снискав там успеха, возвращается в Европу, в Мюнхен, и через некоторое время производит фурор, снявшись в пятиминутном эпизоде в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение». Позднее работала с Сальвадором Дали и была популяризатором стиля боди-арт, снимаясь обнажённой в краске.

С детства Вера была очень высокой. Уже в 14 лет её рост составлял 185 см.^[2] Позже она выросла до 190 см.

В 1975 году, после ссоры с главным редактором журнала Vogue Грейс Мирабеллой, Верушка покидает мир моды. В настоящее время живёт в Бруклине, США. Изредка участвует в модных дефиле как приглашённая звезда.

Кто работал с Верушкой

Хуго Мулас

Дали Сальвадор

Ирвинг Пенн

Ричард Аведон

Франко Рубартелли

Стивен Майзель

Питер Линдберг

Хельмут Ньютон

Дайана Фриленд

Антониони

Ульрики Оттингер

Питер Биэрд

Хольгер Трюшель

Бернд Бён

Фильмография

Актриса

Фотоувеличение Blow Up

Пратер(фильм) (2007) Prater

Казино Рояль (2006) Casino Royale

Красный оркестр (1989) L’orchestre rouge

Vom Zusehen beim Sterben (1985)

Невеста (1985) The Bride

Образ Дориана Грея в зеркале жёлтой прессы (1984) Dorian Gray im Spiegel der Boulevardpresse

Мило – Мило (1979) Milo-Milo …

Цвет тела (1978) Couleur chair

Кто успокоил мою жену? (1976) Cattivi pensieri … Mario Marani’s Lover

Саломея (1972) Salomè

Верушка (1971) Veruschka

Сценарист

Верушка: Жизнь перед камерой (2005) Veruschka — Die Inszenierung

Верушка (1971) Veruschka

Примечания

Ссылки

dic.academic.ru

Интервью Buro 24/7: Верушка фон Лендорф

Катя Мухина

Для большинства людей такие имена, как Сальвадор Дали, Хельмут Ньютон и Микеланджело Антониони, сродни великой истории, прикоснуться к которой можно лишь через их творчество. Но Вера Готлиб Анна фон Лендорф, известная всему миру как Верушка, не просто знала этих людей — вместе с ними она создавала эпоху, о которой теперь снимают фильмы и пишут книги.

Дочь немецкого графа, участвовавшего в заговоре против Гитлера и казненного в 1944-м году, она прошла путь от концлагеря до мировой славы. Верушка была одной из первых моделей, чье имя запомнили, а ее саму научились отделять от толпы длинноногих манекенщиц. В 1970-х она оставила мир моды, полностью посвятив себя искусству.

В эти дни в Москве Вера Лендорф вместе с журналом Vogue представляет свою выставку «Верушка. Автопортреты. Нью-Йорк. 1994-1998 гг.», а также переведенную на русский язык книгу «Verushka. Моя жизнь». Нашла Верушка время и для Buro 24/7, встретившись с нашим колумнистом Катей Мухиной и поговорив с ней о моде прошлого и настоящего, а также о том, как жить после долгих лет славы.

Как изменилась индустрия за последние 50 лет?

У меня нет ответа на ваш вопрос — я давно вне индустрии. Конечно, есть эта выставка, но не уверена, что мне будет интересно сделать что-то подобное еще раз. Когда-то давно я попробовала эту индустрию на вкус, даже создала свою линию одежды, но быстро поняла, что все это не для меня.

Тогда вообще все было по-другому. Все модели сами делали себе макияж. Специалистов в этой области просто не существовало. В изданиях уровня Vogue были люди, которые могли накрасить тебя и сделать прическу — на голове возводились безумные конструкции, — но на съемках для журналов рангом меньше приходилось брать все на себя.

В 1960-х была возможность создавать индустрию, и я лично привнесла в нее очень много. Например, никто до меня не принимал странные, вытянутые позы на фотографиях — все было очень статично. Мини-юбки, необычные прически, фото в движении воспринимались как революция, а сегодня все лишь ходит по кругу, как по цирковой арене. Время от времени возвращается мода 1960-х, 1970-х, но нет ничего нового.

А что для вас могло бы стать новым? Практически все уже снято и переснято!

Пару лет назад в Нью-Йорке кто-то рассказывал мне о необычных тканях: якобы зимой можно будет отказаться от тяжелой верхней одежды, потому что материалы станут легкими и очень теплыми. Такие идеи еще можно считать нововведениями, но в целом изобретать стало достаточно трудно.

Есть одна вещь, которую считают революционной — фотошоп. Но, по-моему, это ужасно. Все стремятся сделать себя идеальными, гладкими, становясь в конечном итоге одинаковыми. Люди теряют индивидуальность, и к тому же совсем не уделяют внимание самому процессу съемки, уповая на компьютерные технологии.

Я работала с великими фотографами, так вот они просто отказывались снимать, если не было хорошего света, который невероятно важен. Я бы даже сказала, что это самое важное, что может быть в съемочном процессе. Когда я вижу, что свет падает на меня не так, как нужно, то чувствую себя перед камерой неуютно. Сейчас я в темных очках не потому, что у меня под глазами мешки — они меня уже не волнуют, — а потому, что при таком свете, который здесь есть, я вряд ли получусь хорошо.

В наше время есть фотографы, которых вы могли бы особо отметить? Которые работают по принципам «старой» школы?

Я плохо знакома с современными фотографами, но если говорить в целом, то мне очень нравилось работать со Стивеном Майзелом, Ричардом Аведоном. Они говорили, что тебе нужно делать, куда поставить ногу, как повернуться. Их фотографии могут рассказать целую историю — они «живые».

Сегодня фотографы на подобное редко способны. Меня раздражает, когда они без остановки «щелкают» камерой, чтобы потом выбрать один кадр из миллиона. Так нельзя работать. Между фотографом и моделью должна быть связь. Когда я стою перед камерой, мне важно знать, что обо мне думают, мое настроение ловят. Если я это чувствовала, то съемки всегда удавались, потому что фотограф был со мной на одной волне.

Идеи для ваших съемок рождались в соавторстве с фотографами?

Почти всегда эти идеи рождались в моей голове. А если фотограф был еще и моим бойфрендом, то утром он просто спрашивал: «Что ты хочешь сделать сегодня?» И я в ответ начинала придумывать огромное количество историй. Меня никогда не прельщала работы манекенщицы: надевать на себя разную одежду, оставаясь при этом неподвижной, — это же так скучно! Перед камерой я всегда была как ребенок: мерила парики, раскрашивала свое тело. Мода без искусства никогда не была бы мне интересна.

Я обратила внимание, что вы довольно часто использовали на съемках боди-арт, но в жизни отдаете предпочтение обычной черной одежде.

Не всегда.

Но я читала о вашей особой любви к черному цвету.

Я выбираю черный, потому что это просто. Но иногда он надоедает, поэтому я разбавляю его чем-то ярким, например, вот этими красными носками. Все любят черный. Хотя вы, я вижу, нет! (смеется)

У вас есть любимый дизайнер?

Нет, я сегодня абсолютно не слежу за модой.

А в прошлом?

Мне нравилось то, что делал мой друг Джорджио ди Сант-Анджело. Он одним из первых начал создавать коллекции из необычных для того времени облегающих тело тканей.

Вы очень тесно работали с главным редактором американского Vogue Дианой Вриланд. Расскажите о вашей дружбе.

Диана была совершенно сумасшедшей! Я бы не хотела работать на нее в Vogue. Она была эксцентричной и очень требовательной. Люди вокруг нее могли работать день и ночь, чтобы потом принести свои идеи и услышать: «Это скучно!» В Диане был огонь, и она по-настоящему любила то, что делала. Она плохо видела, и к концу жизни почти ослепла. Однажды я спросила ее: «Как ты выбираешь сумки, туфли, платья?» А Диана ответила: «Я уже знаю, как все в этой жизни выглядит!» Она брала в руки вещь и спрашивала, в своей манере растягивая гласные: «Какооогооо онааааа цвееееета — сииинего, голубооого, как небооо на закааате или на рассвееете, темнееее или светлееее лунной нооочи?» В этом была вся Диана.

Правда, что Диане не нравилось ваше меланхоличное выражение лица?

Да, она твердила: «Ты нужна мне здесь, сейчас и счастливая.» Это, пожалуй, самая большая трудность в работе с американцами. У них все пропитано пресловутой идеей о счастье. Мой сосед в Нью-Йорке, когда мы сталкивались в лифте, рассказывал мне о том, как у него дела, прежде, чем я успевала спросить его об этом. Но еще хуже, что за их вопросом «Как ты поживаешь?» нет ничего настоящего — им плевать, как ты поживаешь.

Вы работали с такими великими людьми, как Сальвадор Дали и Микеланджело Антониони. Что чувствуешь, когда имеешь возможность не просто коснуться, а стать частью их творчества?

Всегда удивительно встретить настоящего гения. Работа с Дали оставила у меня самые приятные впечатления. Он научил меня работать со своим телом, превращать его в арт-объект. К тому же, он был прекрасным человеком и очень тепло встречал меня, когда я приезжала к нему в гости в Испанию.

Творческие люди зачастую подвержены депрессиям… Особенно в моменты, когда ты перестаешь быть востребованным. Как преодолеть это?

Это очень тяжелое состояние. Иногда мне было страшно за себя: я попала в больницу на лечение и очень боялась закончить жизнь там. В тебе борются два чувства: с одной стороны, ты осознаешь, что апатия однажды закончится, но с другой — внутри живет ощущение, что так будет всегда. В таких случаях не остается ничего, кроме как ждать. Надеюсь, что больше никогда не придется пережить подобное. Но даже при всех своих страхах я рада, что такой опыт был в моей жизни: негатив необходим — он делает нас сильнее.

Вы хотели бы что-нибудь изменить в своей жизни, если бы могли начать ее сначала?

Возможно, я посвятила бы себя музыке. Это ведь так здорово, когда ты можешь создавать что-то прекрасное, передавая это будущим поколениям. Сама я нечасто слушаю музыку, но обожаю Баха.

У вас была очень насыщенная карьера. Как при этом удавалось балансировать между профессией и личной жизнью?

Я вряд ли отвечу на этот вопрос. У меня нет ни семьи, ни детей. Да, были бойфренды, друзья, но мне никогда не составляло труда совмещать их с работой. Я находилась в стороне от социума: не любила знакомства, тусовки. Конечно, все это существовало в моей жизни, но куда больше мне нравится жить в собственном мире.

Жить для искусства?

Да.

www.buro247.ru