эксклюзивное интервью с Моникой Белуччи / Posta-Magazine — интернет журнал о качестве жизни
В преддверии премьеры фильма
актриса рассказала журналисту Лили Лоусон о своей жизни работающей матери и необходимых для этого жертвах, о красоте возраста и мудрости, самом счастливом моменте в жизни и о том, почему ей понадобилось столько лет, чтобы поверить, наконец, в свою красоту.
В то время как молодежь продолжает оттеснять актрис старшего поколения, Моника Белуччи возглавляет «протестное движение» благодаря своей поворотной роли старшей «девушки Бонда» в знаменитой шпионской франшизе. В 51 год она горяча и ослепительна в качестве Люсии Скиарры, вдовы мафиози, от которой может зависеть жизнь и смерть агента 007 в его новой авантюре под названием «Спектр». Некоторые считают, что своей энергичной игрой Белуччи затмила всех остальных участников — но как же ей удалось добиться такого успеха? «В Джеймсе Бонде у меня свой способ достичь динамичности, — рассказывает она своим восхитительным франко-итальянским мурлычущим голосом. — Есть много способов быть динамичной. У итальянских женщин свой особенный метод создавать действие, быть активной, ничего не делая»
Киноиндустрию по обе стороны Атлантики бывшая модель, прекрасная во всех отношениях, покорила своими дерзкими, рискованными ролям, начиная с прорыва в номинированной на премию «Оскар» эпопее «Малена». Сочетая блокбастеры с бюджетными инди-фильмами — от «Страстей Христовых» и «Матрицы» до «Необратимости» Гаспара Ноэ и недавнего фаворита фестивалей под названием «Чудеса», — Моника Белуччи раз за разом проявляет себя на большом экране безукоризненно и незабываемо. Именно поэтому Сэм Мендес и Барбара Брокколи настояли, чтобы она участвовала в съемках «Спектра» — эпической картины с бюджетом в 150 миллионов долларов, от которой ожидают большого кассового успеха после миллиардных сборов предыдущего эпизода франшизы, вышедшего в 2012 году фильма «Координаты: „Скайфолл“».
В 2013 году Моника развелась с актером Венсаном Касселем, отцом двух ее дочерей (Дева, 11 лет и Леония, 6 лет). А в этом сезоне актриса стала «женщиной Бонда». На интервью звезда новой «бондианы» выглядит шикарно в розовой атласной блузке и серых брюках-клеш с высокой талией и открыто, начистоту рассуждает о своей героине в шпионской франшизе и значении этой роли для всей киноиндустрии.
Лили Лоусон: «Спектр» наконец-то выходит на экраны, вы волнуетесь?
Моника Белуччи: Я рада буду посмотреть его на премьере. А вы видели?
— Да, и вы, бесспорно, самое лучшее, что есть в этом фильме.
— Ой, да что вы, не смешите меня (смеется).
— В предыдущих своих интервью вы не могли ничего рассказать о вашей героине Люсии, а сейчас можете. Как бы вы ее описали?
— Не так уж много я могу сказать, не пытайтесь меня обхитрить (смеется). Она итальянская вдова, со своими секретами. Ее муж-мафиози был убит и, помогая Бонду, она тоже рискует жизнью. Думаю, это все, что я могу сказать (смеется).
— Что эта роль значит для вас?
— Для меня это одна из любимых ролей, потому что Джеймс Бонд — это огромная часть истории популярной культуры, и я чувствую огромное уважение ко всем девушкам Бонда, по-моему, они все — невероятные актрисы: Розамунд Пайк, Кароль Буке, Софи Марсо, Халли Берри… Этот список можно продолжать бесконечно. А теперь и я могу сказать, что стала членом этой тусовки — и для меня это имеет особое значение.
Но есть в моем случае и отличие, потому что я женщина Бонда, леди Бонда. Мне 51 год, я прожила полжизни — как меня можно записать в «девушки»? (смеется) Правда, я так и сказала Сэму Мендесу, когда мы впервые встретились: «Меня никогда нельзя называть „девушкой“», и он принял эту трактовку. Я на четыре года старше Дэниела, я уже зрелая женщина. Так что «девушка» — это ну никак не логично. Но я очень горжусь быть леди Бонда.
Моника Белуччи, Дэниел Крейг, Лея Сейду
— Ваша роль наверняка вызовет эффект домино после выхода фильма. Это радует?
— Да, это радостно для будущего. Возможно, это откроет свежую перспективу, что-то новое и всеобъемлющее. Возраст женщины должен пользоваться уважением, считаться сокровищем, а не недостатком. Не чем-то таким, что можно использовать против нее. Я рада значению этой роли для кино, она может привести к новым ролям для женщин — более интересным, динамичным. Это позволит им использовать ту особую силу, которую приобретают женщины, когда становятся старше. Быть желанной и опытной — какое сочетание! Я видела слишком много актрис, которые после 40, 50, 60 лет работали все меньше и меньше — так не должно быть. В Европе это не совсем так, там по-прежнему есть прекрасные роли для Катрин Денев, Шарлотты Рэмплинг, Кристин Скотт Томас. Но посмотрите на Лос-Анджелес: Мишель Пфайффер, Сисси Спейсек — потрясающие актрисы, которых мы больше не видим. Так что, да, возможно, развитие событий переменится.
— Барбара Брокколи хотела задействовать вас в фильме «Завтра не умрет никогда» почти двадцать лет назад. Вы были разочарованы, когда с этой ролью не сложилось?
— Я не помню какой-то великой грусти. Я знала, что претендовали и другие актрисы, так что, нет, слез не было. (смеется) Но я очень счастлива попасть в «бондиану» именно сейчас, поскольку тогда в этом не было бы ничего особенного, ничего необычного. Я была бы молодой актрисой в фильме, самой обычной.
Пирс Броснан, Мишель Йео, Тери Хэтчер в «Завтра не умрет никогда»
— Каково было целоваться с Дэниелом Крейгом?
— О господи, ну что тут скажешь? Дэниел Крейг — он такой джентльмен. В моей профессии иногда приходится сближаться с кем-то, кого ты не знаешь, и с Дэниелом это было очень легко. Он такой сексуальный и заботливый, настоящий Джемс Бонд.
— Вы репетировали поцелуй?
— Ну хватит, прошу вас. (смеется) «Давай поговорим о сексе, детка»… Нам это не надо. Мы играем. (смеется)
— Вы снимались в фильме про Бонда, а теперь работаете над значительно менее масштабной картиной — «Чудеса». В чем для вас самое главное различие? Или это всего лишь работа?
— Когда ты стоишь перед камерой, это не так уж много меняет. Когда я соглашаюсь на роль, неважно, большой бюджет у фильма или маленький. Неважно, появляюсь ли я на протяжении всей картины или лишь в маленькой роли. Например, я снималась в небольшом фильме с Ребеккой Миллер, «Частная жизнь Пиппы Ли», и была на экране лишь пять минут, но это очень красивая роль. Так что когда я перед камерой, я играю роль, и если согласилась на нее — значит мне действительно интересен персонаж. Работа актера очень личная. Пианист использует рояль, а
— Леа Сейду говорила, что считала себя недостаточно красивой для роли девушки Бонда.
— Какие глупости! Дайте ей зеркало, пусть посмотрится (смеется). Я слишком стара — у нас у всех есть проблемы. (смеется)
— А у Моники Белуччи, одной из самых красивых женщин в мире, не бывает таких моментов?
— В молодости?
— Вообще.
— Я тоже так думаю иногда — это очень интересно. Потому что в молодости мы все свежи и прекрасны. Во Франции говорят: «Ты прекрасен несмотря ни на что», поскольку это красота молодости. Затем что-то происходит, слава богу, когда ты становишься старше. Внутри тебя вырастает что-то еще, и это делает тебя еще прекраснее. Ты учишься быть счастливой, жить в мире с собой — это должно прийти изнутри. В молодости ты понимаешь, что свеж, у тебя есть энергия, но ты чувствуешь какую-то незавершенность.
Я не знаю, как у вас, но я в молодости была симпатичной, то да сё, но я была робкой, неуверенной. Это исходит из чего-то в самой природе молодости. А затем, когда взрослеешь, ты контролируешь ситуацию. Сейчас мне тоже еще есть куда взрослеть, еще многому надо научиться, но я не хочу быть двадцатилетней. Сегодня, когда я вижу двадцатилетних девушек, я думаю о своей дочери, о том, какой она станет. Но я не хочу вернуться. Я хочу увидеть, как все сложится в мое время, какой я приду в будущее. Как я стану еще сильнее, чтобы быть пожилой леди, стать очень-очень старой. Я хочу дожить до ста. (смеется)
И быть здоровой, если возможно.
— Как вы справляетесь со всеми блокбастерами, красными дорожками и интервью и успеваете воспитывать своих двух девочек?
— Я уже не так много работаю. У меня есть семья, я нужна им. Нелегко все сочетать, но все же я должна работать.
— Как вы переносите разлуку с детьми?
— Я просто умираю. Я звоню им каждый день. Для меня это такое большое страдание, больше, чем для них, поскольку я стараюсь как можно лучше организовать их жизнь, чтобы они не замечали разлуки. Я очень скучаю по ним, но в то же время я почти всегда рядом. Поэтому я и завела детей так поздно — я знала, что материнство станет для меня миссией. Я как еврейская мама, даже хуже. (смеется) Для меня быть матерью — это действительно обязательство, так что я провожу много времени с дочерями. Иногда, если я долго отсутствую по работе, то после беру отпуск на пять месяцев, чтобы побыть с детьми. Я считаю (хотя все говорят, мол, Моника, самое важное — это качество), что количество важнее. Намного важнее. Детям нужно много внимания. Когда я дома, даже если они меня не видят и играют где-то во дворе, они знают, что я жду их. Всегда рядом. «Хотите отдохнуть или шоколадку?» Детям нужно, чтобы ты был рядом, им надо знать, что ты будешь рядом.
Моника Белуччи с детьми и Венсаном Касселем
— Ваша старшая дочь практически тинейджер.
— Она уже ростом почти с меня.
— Вы готовы к ее переходному возрасту?
— Она уже в этом возрасте. (смеется) Она сама все лучше всех знает, но в глубине души все-таки понимает, что мама знает, как лучше.
— Если бы вы могли дать совет самой себе в молодости, что бы вы сказали?
— Однажды тебе будет пятьдесят один. (смеется) Это хорошо, потому что в 17 лет, если я слышала фразу «вот когда тебе будет 40», я думала, что умру. Умру. (смеется) «Боже, я буду такой старухой!» А в 40 у меня родился первый ребенок, и это был самый прекрасный момент в моей жизни. Когда я была в больнице, мне 40, у меня на руках мой малыш. Я подумала: «Мне никто не говорил, что в 40 я буду так счастлива». В 20 лет я этого не знала. Поэтому, я думаю, так тяжело быть уверенным в себе — жизнь такая сложная штука, но ты должен.
— Живя во Франции, вы не думаете вернуться в Италию?
— Да, у меня есть дом в Италии, в Риме, я люблю Италию. Я приезжаю, когда могу. Думаю, когда буду постарше, поселюсь там. Я совсем не скучаю, поскольку постоянно приезжаю, там моя семья. Так уж сложилось для итальянских актрис — они хотят иметь больше возможностей. В прошлом у всех были головокружительные карьеры в Италии: Софи Лорен, Джина Лоллобриджида, Клаудия Кардинале, но сегодня все иначе. Так что, если я хочу заниматься чем-то интересным, я снимаюсь в английском фильме, французском, американском — это мой способ выжить. В то же время именно это я и люблю, но оставаться в бизнесе в одной лишь Италии было бы очень сложно. Я люблю многие американские фильмы. Люблю большие блокбастеры — они прекрасны, но самой туда переезжать… Я считаю, тот, кому ты понадобишься, знает, где тебя найти. Где бы ты ни был.
Интервью предоставлено агентством FOTODOM.ru
posta-magazine.ru
Интервью с Моникой Беллуччи
«В этом году мне исполнится 50, и я только что развелась», — журналисты Corriere della Sera взяли интервью у несравненной Моники Беллуччи:
«Мне нравятся итальянки. Нет, я никогда не испытывала влечения к женщинам, но если бы я была гомосексуалкой, моя жизнь была бы намного проще. Мы, итальянки, особенные. И опасные: в нас очень сильный материнский инстинкт и некая атавистическая женственность. В стране мужчин мы сумели взять свое; и мужчины нам этого не простят». Самая известная в мире итальянка – это она, Моника Беллуччи. Когда она вошла в зал ресторана парижского отеля Костес (Hotel Costes), расположенного прямо на Елисейских полях, все мужчины встали. Леггинсы, сапоги, рубашка в клетку. Шесть устриц, фуа-гра, пол бутылки бордо. «Наши матери в 25 лет, если еще не вышли замуж, считались старыми девами. В этом году мне исполнится 50, и я только что развелась. Кто-то сочтет меня сумасшедшей».
Любовь
Однажды вы сказали: «Возможен секс без любви, но любовь без секса – никогда». Думаете ли вы так сейчас?
«Нет. Тогда я была юна: эдакий молодой звереныш. Я больше слушала свое тело. Теперь я знаю, что может быть превосходный секс с человеком, которого не любишь, и не столь хороший – с любимым. Нет, я никогда не испытывала безответной любви. Но у меня стали вызывать отвращение мужчины, стремящиеся не защитить меня, но обладать мной. Я заплатила очень высокую цену за свою свободу».
В другой раз Моника вы высказались, что в каждой женщине есть «немного от проститутки».
«Я это сказала, чтобы прорекламировать фильм, в котором играла проститутку. Нет, я так не считаю. И в этот раз мне ничего не надо рекламировать. Я снимаюсь в Сербии в фильме Кустурицы. Съемки продлятся год, в самом сердце дикой природы».
Карьера
«В кино я все время выражала боль женщин. Я стала Марией Магдалиной для Мела Гибсона: маниакальный трудоголик, съемки не прекращались никогда, в пещерном городе Матеры мы провели не один месяц. Меня изнасиловали в «Необратимости»: публика в Каннах была в смятении, но я готова защищать этот фильм, я не привыкла отступать, даже если режиссер требует от меня жестких сцен; нужно иметь храбрость исследовать темные углы своей души, чтобы получить шанс очистить их. И я была Маленой у Торнаторе: женщиной, которую в ее городке считали не более чем вещью, чтобы снова зауважать после возвращения мужа. Мне всегда давали роли королев или рабынь. Также я была тосканской любовницей Наполеона у Вирци: иногда хочется сыграть развлекательную роль».
«В реальной жизни я оказалась бессовестно удачлива. В шестнадцать лет я училась в лицее, но пропускала по две недели в год, чтобы дефилировать в Милане и в Париже. Меня выбрали моделью для Оливьеро Тоскани: ему была нужна девушка моего возраста и с такими, как у меня, волосами, длинными и темными; и если бы я не понравилась Тоскани, для меня уже была готова замена. Но я понравилась. Я позировала также для Аведона и Ньютона, последнему на тот момент было 82 года, чудесный человек».
«Я абсолютная итальянка, и мои кумиры, на кого я равняюсь – великие итальянский актрисы. Я никогда не изучала драматическое искусство: я смотрела на Маньяни, Мангано, Лоллобриджиду, Кардинале, Витти, Вирну Лизи. Софи Лорен в «Особом дне» просто превосходна».
Долгое время о вас писали, что вы не умеете играть.
«И вначале были правы. Но я про себя думала: если я столь ужасна, зачем портить столько страниц, чтобы сказать об этом? Я начинала с Френсисом Фордом Коппола. Затем играла с Де Ниро, Депардье, Киану Ривзом. Пять месяцев я работала на Гавайях с Брюсом Уиллисом. Неправда, что все мужчины пытаются закрутить роман со мной. Наоборот. Красота порой отпугивает, создает дистанцию. Мне нравятся непростые личности: они напоминают мне меня же. По этой причине я нашла общий язык с Денев».
Бывший муж
«В двадцать лет я вышла замуж за Клаудио Карлоса Бассо, фотографа, и мы расстались через шесть месяцев. Разочарование. С Винсентом Касселем мы прожили восемнадцать лет. Мы познакомились с ним на съемках фильма «Квартира». Непереносимое влечение». Почему все закончилось? «Отношения исчерпали себя. Мы оба изменились, но по-разному. Мы стали параллельными прямыми, которые больше никогда не пересекутся».
Теперь у вас с Касселем разная жизнь?
«В нашей профессии не существует повседневности. Нет смысла задавать друг другу вопросы: что ты делал, кого видел. В итоге в каждой паре устанавливается общее пространство и личное. Сегодня нас все еще объединяет глубокая взаимная привязанность: я примчусь, если понадоблюсь ему, и знаю, что он поступит так же. Мы вместе провели Рождество в горах с нашими двумя детьми. Я не знаю, есть ли у него кто-нибудь. А я пока одна».
Писали, что вы встречались с азербайджанским продюсером?
«Чепуха. Я была приглашена на одну из его вечеринок в Турции, там еще был Ричард Гир; и еще там была его жена. Сейчас я одна. Впервые в моей жизни за моим плечом не стоит мужчина. И я справляюсь. Я работаю над собой: анализирую, смотрю вглубь себя. Я испробовала гипноз и вернула себе воспоминания детства, которые было потеряла. Я могла бы провести зрелость, сидя в бархатном кресле; но решила подняться на ноги, рискнуть. И чувствую, что так и должно быть. Я не боюсь».
Италия
«Мои дочери рождены в Риме и имеют только итальянский паспорт, так же как и я. У 9-летней Девы (Deva) индийское имя, Леони (Leonie) 3 года и у нее старинное французское имя, но я хотела, чтобы девочки открыли глаза в моей стране. Как будто здесь они будут под защитой. У меня в телефоне есть их фото, хотите посмотреть?».
Дочки Беллуччи и Касселя подтверждают законы генетики.
«Италия сегодня в тяжелом положении. Но когда за границей я говорю, что итальянка, все вздыхают с завистью. У меня еще есть дом в Лондоне, полный энергии: мне не нравится видеть Рим и Милан столь угнетенными».
Вконтакте
Одноклассники
italy4.me
Интервью с Моникой Белуччи: «Я никогда не была содержанкой!»
Феномен Моники Белуччи
Красотой этой актрисы невозможно не восхищаться – Моника Белуччи сделала феноменальную карьеру актрисы и стала настоящим символом женственности и сексуальности в кино.
При этом история жизни Моники Белуччи – это еще одна правдивая сказка про Золушку. Единственная дочь рабочего и художницы из провинциального городка, заветной мечтой которой было стать юристом и уехать в большой город, вдруг становится лицом Dolce & Gabbana, звездой итальянского и голливудского кино и, конечно, одной из самых желанных женщин на планете Земля.
Мария Магдалена из фильма «Страсти Христовы», невеста Дракулы в картине «Дракула» или секс-бомба, которую вожделеет и ненавидит весь город в фильме «Малена», – Моника Белуччи за свою карьеру примерила на себя множество образов, и в каждом из них смотрелась органично.
На очереди уже пятидесятый фильм в карьере Моники Белуччи – «Любовь: Инструкция по применению». Эта картина, в которой Белуччи сыграла вместе с Робертом Де Ниро, выходит на российские экраны 9 июня. О своем новом фильме, о родной Италии, о семье и роли матери Моника Белуччи рассказала в нашем интервью…
Инструкции по применению от Моники Белуччи
«Моника Белуччи – невероятная женщина. И только из-за нее я согласился сниматься в этом фильме!» – признался голливудский актер Роберт Де Ниро на премьере картины «Любовь: Инструкция по применению». В этой итальянской мелодраме талантливые Моника Белуччи и Роберт Де Ниро докажут нам, что любви покорны все возрасты, судьбы и обстоятельства.
Моника Белуччи о Роберте Де Ниро
«Роберт Де Ниро – просто потрясающий человек. Когда я смотрю, как он играет, я забываю о том, что он голливудская звезда, и вижу только невероятно талантливого актера».
Моника Белуччи о независимости и браке
«Любовные истории этого фильма происходят в Италии, где до сих пор положение женщины остается иным, чем в США или Англии, – здесь по-прежнему нет полного равенства мужчин и женщин. Основа женской свободы – это материальная независимость, которая дает тебе право выбирать того мужчину, которого ты хочешь. Я поняла это, когда была еще юной и росла в Италии. Я никогда не была содержанкой и не расплачивалась кредиткой мужчины за свои покупки. И брак для меня стал именно романтическим действием, а не финансовым контрактом».
Моника Белуччи о скандале с Сильвио Берлускони
«Я не удивлена случившемуся, потому что знаю, что многие мужчины добиваются власти для того, чтобы иметь много женщин. Власть – это куда более животное понятие, чем все думают. Я знаю лично политиков, которые готовы из кожи вон вылезти, чтобы произвести впечатление на женщину».
Моника Белуччи – мать, жена и секс-символ
Моника Белуччи о своем любимом бренде Dolce & Gabbana
«Я люблю одежду этой марки – все, что они делают, всегда отлично скроено и выглядит женственно и чувственно. Кстати, первый раз в жизни на подиум я вышла именно для Dolce & Gabbana».
Моника Белуччи о детях
«Когда я была молодой, я была погружена в свою работу и жила ею. Тогда я не хотела иметь детей, потому что не хотела чувствовать себя виноватой за то, что не уделяю им достаточно времени. Позже, когда я стала взрослей, моя карьера отошла на второй план, и моя работа больше не отнимает у моих детей маму. С другой стороны, не работать совсем я не хочу – каждая мать имеет право на свое счастье, свои интересы и увлечения, а иначе она не будет хорошей матерью».
Моника Белуччи о семейных привычках
«Когда мы все собираемся вместе – это невероятно здорово! Такие моменты всегда остаются в памяти. Мы, например, обожаем спать вместе на одной кровати – как настоящая цыганская семейка!»
Моника Белуччи о своем муже Венсане Касселе
«Венсан – очень сексуальный. Думаю, это важно – так думать о своем муже. Но Венсан при этом не такой, как все. Если честно, иногда я безумно люблю его, а иногда мне хочется его убить!»
Моника Белуччи о своем статусе секс-символа
«Все эти списки и рейтинги создаются какими-то другими людьми, без моего участия. Да, я ощущаю, что у меня есть какой-то образ, но, в общем, я просто обычная женщина. Если честно, я не особо обращаю внимание на ярлыки. Что думают обо мне другие люди? Для меня это не главное».
Моника Белуччи о пластической хирургии
«Пока я против пластических операций, но, с другой стороны, я не знаю, что будет еще через 10 лет. Могу сказать, что ненавижу, когда молодые девушки делают пластику. Им же нечего менять! Как бы красиво они ни выглядели после операции, это неестественно. То, как ты ощущаешь себя и свое тело, – все это идет от любви. Любовь заставляет нас любить себя».
Автор: Ирина Щапова, специально для WomanJournal.ru
www.wmj.ru
«Я могу быть совершенно собой только с женщиной»
84 058Ей удается быть итальянкой, француженкой и даже чуть-чуть британкой, а играть в Голливуде. В свои 50 она стала новой девушкой Бонда. А в 51 — оперной дивой в популярном американском сериале «Моцарт в джунглях». Она шокирует, удивляет, вдохновляет. Хотя не стремится к этому. На нашей встрече в 2008 году Моника Беллуччи рассказала, почему ей проще общаться с женщинами, избегать зеркал и в чем магическое свойство возраста.
Она появляется как-то незаметно, извиняется за пятнадцатиминутное опоздание. После нашего долгого разговора и нескольких чашек чая одна, без всякого сопровождения, садится в такси на стоянке рядом… Такова Моника Беллуччи: в ней все поперек «звездности». Ни черных очков, ни особых манер, ни кодов поведения. Она – звезда и не изображает из себя звезду: ни в 20, ни в 30, ни в 50.
В беседе она обращалась ко мне по-свойски: «Ты знаешь?», и оттого мне тоже невольно хотелось перейти на ты. Спасибо тебе, Моника, за твою искренность и щедрость.
На момент интервью Беллуччи и Кассель еще были в браке. Пара распалась в 2013 году. Psychologies: В этом году должно выйти три фильма с вашим участием, и вашей дочери Дэве исполнится три года. Это значит, что она ездит с вами на съемки?
Моника Беллуччи:Да, когда я еду на съемки, всегда беру ее с собой. У меня есть няня, и мама часто путешествует со мной, так что мне помогают. Это редчайший шанс – иметь профессию, которая не разлучает тебя с ребенком. Когда мы снимали «Сколько ты стоишь?», после любовной сцены я извинилась и сказала, что мне надо покормить Дэву. Грудью. Здесь же, в павильоне. Ассистентка режиссера была поражена, она до того такого не видела!
Вы советуетесь с мамой по поводу воспитания дочки?
М. Б.:Не особенно, но ведь я ее дитя. И всегда была ребенком, окруженным заботой, любимым. Что мне очень помогло в жизни. И я стараюсь сделать такой же жизнь Дэвы. Только я росла в одном месте, ничего не менялось, а она все путешествует.
Говорят, вы называете ее «роскошной цыганкой»…
М. Б.:Совершенно верно. Она меняет дома, отели, окружение и не испытывает никаких проблем с адаптацией. Когда мы приезжаем куда-то, она открывает глаза, смотрит, где она, и снова спокойно засыпает, как будто еще вчера знала, что наутро будет именно здесь. Она всегда сохраняет свой центр, свой ориентир.
Вы любите неожиданности, путешествия… Откуда это?
М. Б.:Я родилась в маленькой деревне, где жила довольно заурядной жизнью. Эта спокойная жизнь помогла мне сложиться. Но в какой-то момент я начала задыхаться. И сказала себе: баста! И, когда стала совершеннолетней и смогла решать за себя сама, отправилась исследовать мир. С тех пор не расстаюсь с чемоданом.
Моника Беллуччи и Дэниэл Крэйг на премьере фильма «007: Спектр» в 2015 году.А у вас не бывает такого чувства, будто в жизни не хватает какого-то центра?
М. Б.:Для меня центр – Европа. Я живу в Лондоне. У меня есть дом в Италии. Мой муж – француз. Лондон – это мост между Европой и Соединенными Штатами. У англичан более холодный темперамент, и это мне нравится, я не чувствую такого давления, как во Франции или в Италии.
И вам удается защитить вашу личную жизнь…
М. Б.:Иногда мне просто необходимы моменты покоя. Конечно, это было важным для меня и до того, как родилась Дэва, ну а теперь – тем более.
Кажется, не было опубликовано ни одной ее фотографии…
М. Б.:Кажется, никто из журналистов на этом особенно и не настаивал. Но кроме того, я не хожу с ней в такие места, где нас могут увидеть.
Дэва красивая?
М. Б.:Скорее божественная. Соответствует своему имени.
А если бы она не была красива?
М. Б.:Для меня все равно была бы. А может, она и не красавица вовсе! У нас в Италии, в Неаполе, есть поговорка: «И таракан для своей матери прекрасен».
«Я всегда была любимым ребенком». Пятилетняя Моника (справа)Когда Дэва заболевает, вы, говорят, используете только гомеопатические средства. Вы сторонник натуральной медицины?
М. Б.:Я стараюсь, насколько могу, не давать ей лекарств, которые на детский организм воздействуют агрессивно. Началось с того, что у нее был ужасный отит, и антибиотики не помогали. А после гомеопатии он тут же прошел.
На каком языке она говорит?
М. Б.:Со мной – по-итальянски, иногда смешивая с французским и с английским. С отцом – по-французски. Но вообще у нее собственный словарь. Сначала я думала: «Бедняжка, что же она будет делать с тремя языками?» Но пока ничего, справляется.
Вы знаете, от чего зависит, счастливы мы или нет?
М. Б.:Недавно как-то вечером, на каникулах, я говорила с друзьями о том, почему я по-настоящему счастлива сейчас: потому что моя дочь не страдает от моей профессии. Потому что она со мной и я не работаю целыми днями и, если я захочу взять отпуск на полгода, смогу себе это позволить. Я не допускаю даже мысли, что придется пожертвовать ради карьеры ее комфортом – душевным, конечно… но и бытовым тоже. Никогда. А сейчас я чувствую себя спокойно. Потому что окружаю ее заботой, потому что всегда рядом…
Ходили слухи, что у Беллуччи и Крэйга роман, но они не подтвердились.Роскошь – повседневность для вас. А что кажется настоящей роскошью?
М. Б.:Иметь время жить своей жизнью. Все вокруг участвуют в гонке непонятно за чем. Я особенно это чувствую, когда приезжаю в Америку. Там энергетика совершенно другая, и это мне нравится. Но в какой-то момент я достигаю предела: никакого отпуска, все время работа – этот образ жизни меня угнетает. Надо уметь наслаждаться тем, что дает жизнь, иначе бежишь, бежишь… А потом умираешь. И не успеваешь ничего пережить.
Для вас способность быть счастливым – врожденная черта?
М. Б.:Если путь к счастью труден для многих людей, то это не по их вине. Я вообще убеждена, что чаще всего это связано с переживаниями, которые они испытали в утробе матери, при рождении и сразу после него. Если в самом начале возникли сложности, то у человека внутри образуются пустоты и ничто не сможет их заполнить. Образуется слабое место, зияние, от него самого не зависящее. Надо попытаться понять, откуда, от кого или чего это идет.
Вас тянет скорее к счастливым или не очень счастливым людям?
М. Б.:Ко всяким. Меня притягивает радостная, позитивная энергия, исходящая от одних… Но и негативная других тоже, потому что она интересна. Интересно ведь драматическое. Страдающие, внутренне неблагополучные люди чаще становятся творцами. Понимаю, это звучит почти кощунственно, но страдание – будто горючее, на котором производится творчество.
Жизнь – это постоянные перемены, но видеть страдания тех, кого любишь, видеть смерть – это, конечно, труднее всего
Вы часто выбираете роли в авторских фильмах, фильмах провокационных, мир в которых как бы искажен… Вас притягивает нечто сумасшедшее, странное, неправильное?
М. Б.:Меня притягивает то, что отходит от нормы, соскальзывает с нее. И все мы только тем и заняты, что стараемся собрать себя, направить в правильное русло, чтобы не соскользнуть в безумие. Посмотрите на войны, когда все инстинкты – особенно низменные – выпущены на волю, закона не существует и все вокруг будто сходят с ума. Мне кажется, человеческая душа и состоит из таких отклонений, которые мы сдерживаем барьерами – политикой, религией…
А вы сами могли бы переступить барьер, сорваться?
М. Б.:Могла бы. Это уже случалось со мной, и я выкарабкалась. Я делала вещи, на которые и не подозревала, что способна, и подвергала себя опасности, но, когда возвращаешься оттуда к своей жизни, это захватывающее ощущение.
Обычно вы говорите, что вы агностик. Мир для вас действительно непознаваем? Вы склонны к сомнению во всем?
М. Б.:Я не могу говорить о вещах, которых не могу объяснить, вот и все. Я получила католическое воспитание, но я не католичка. Моя духовность иного рода. Я верю в возникновение энергетического поля между живыми существами. Думаю, что все мы связаны и мое недолгое пребывание на земле поможет другим продолжать цепь человеческих рождений. Я не верю, что для нас есть нечто после смерти.
Несколько месяцев назад вы столкнулись со смертью, с потерей, которую особо переживал ваш муж, когда умер его отец Жан-Пьер Кассель, замечательный актер и певец…
М. Б.:Это было испытание. Я знала, что он болен, но в день похорон была просто уничтожена, очень переживала. Это был человек очень сдержанный, очень элегантный. Он был одновременно и забавным, все время шутил, и очень замкнутым. Я знаю, что жизнь – это постоянные перемены, но видеть страдания тех, кого любишь, видеть смерть – это, конечно, труднее всего.
ФОТО Getty Images У вас широкий круг общения?
М. Б.:Конечно. У меня много подруг. Это настоящие, очень хорошие отношения. У меня есть и школьные друзья, которые стали сейчас врачами, адвокатами… Но есть и приятельницы, с которыми я познакомилась позже, когда работала моделью, а потом актрисой: это архитекторы, журналистки, актрисы – круг очень широкий и разнообразный. На самом деле у меня почти нет друзей-мужчин, есть несколько, но совсем немного.
Потому что есть опасность возникновения чувства, отличного от дружбы, а страсть разрушает отношения?
М. Б.:Да нет. Если честно, мне гораздо проще с женщинами. С мужчинами у меня другой стиль общения, менее спонтанный, больше фильтров. Я могу быть совершенно собой только с женщиной.
Вы с мужем живете раздельно: вы по преимуществу в Лондоне, он – в Париже. Почему?
М. Б.:Мы очень доверяем друг другу. Но, как выясняется, не каждый из нас самому себе – боимся друг другу надоесть, устать друг от друга. Живем по отдельности, чтобы избежать рутины семейных отношений, всего этого «совместного проживания».
Вас назвали среди друзей-актеров президента Франции Николя Саркози. Правда, вы друзья?
М. Б.:Я имела случай встретиться с ним на одном ужине и еще – когда он вручал мне медаль Кавалера искусств и литературы. Обаятельнейший человек.
Я никогда не буду худой. Я по натуре довольно ленива. Люблю поесть. Я настоящая – такая. И не намерена становиться ненастоящей
Вы не кажетесь любительницей светских развлечений…
М. Б.:Точно. На вечеринках, где люди пьют один бокал шампанского за другим и курят одну сигарету за другой, слушая разговоры ни о чем, о манере одеваться или о последней модели сумки, на таких вечеринках я смертельно скучаю. Я лучше встречусь с друзьями. Некоторые из них тоже принадлежат к актерскому кругу или миру моды, но наше общение обогащает. Оно не для того, чтобы продемонстрировать, что принадлежишь к определенному кругу. Не для того, чтобы «светиться» в свете. Да, у меня есть потребность в настоящих, искренних отношениях.
Вы умеете распознавать ложных друзей?
М. Б.:О да, в две секунды. Я это чувствую сразу же: этот – да, эта – нет. С годами это приходит, слава богу! Хоть что-то положительное!
ФОТО Getty Images 40 лет – это рубеж?
М. Б.:Сегодня женщины имеют все шансы не становиться с возрастом изношенными, некрасивыми. Это фантастика! С годами мы обретаем силу, уверенность, манеру держаться, которых у нас не было в 20. Женщины, что называется, в возрасте несут в себе какое-то особое могущество. И на это так приятно смотреть, на меня это действует успокаивающе. Кстати, именно поэтому я и отвергла голливудскую карьеру, а предложения переехать были, после «Страстей Христовых». Просто во мне сильнейший протест вызывает то, как Голливуд использует женщин-актрис. «Использует» – это точное слово. Если ты перешагнул рубеж 40, все – ты сползаешь во второй сорт. Поэтому я и не могла бы жить там. Там одержимы молодостью и красотой молодости, только молодости. После 40 коллеги мои впадают в форменное безумие, будто им грозит расстрел… И потом… я просто другой тип, чем актрисы, традиционно востребованные американской киноиндустрией. Мою систему ценностей изменило рождение ребенка – карьера для меня вовсе не главное. Я никогда не буду худой. Я по натуре довольно ленива. Люблю поесть. Я настоящая – такая. И не намерена становиться ненастоящей.
Однажды вы признались, что после рождения Дэвы стали меньше смотреться в зеркало…
М. Б.:Это правда. Сначала я вообще в него не смотрелась. И не стоило! Спала катастрофически мало, каждые два часа кормила грудью, просыпалась вот с таким на голове (разводит руки над головой) и с мешками под глазами. Я меняла Дэве подгузники, купала ее и, когда поднимала голову, видела себя в зеркале… ах! Но это меня смешило, как будто я забыла женщину в себе. В моих глазах была только дочка, а меня там не было.
Но потом вы снова обрели ту себя, какой были раньше?
М. Б.:Да, но недавно. Три года я была в расслабленном материнском состоянии. И совсем не жалею об этом времени – уж оно-то не упущено, это точно. Это такое же следствие моих убеждений, как то, что я позировала голой для обложки Vanity Fair на седьмом месяце – чтобы показать, что беременность не уродует, что рождение – не акт приношения себя в жертву, а дело совершенно естественное.
Но разве это не потрясение для тела, для внешности?
М. Б.:Иметь ребенка – самая естественная вещь в мире, но и самая сложная. У каждой женщины это происходит по-своему. Я просто «купалась» в своем материнстве. Я очень хотела пережить это. И была готова к любым переменам. На самом деле… ни грудь, ни живот – у меня почти ничего не изменилось! Я просто была немного полнее, но сейчас вернулась в свою обычную форму. На теле отражается психология человека, разве нет? Я думаю, человек не тот, кто он есть, а тот, кем он себя ощущает.
На гламурных журнальных фото вы себя узнаете?
М. Б.:Это тоже я, часть меня, демонстративно женственная. Материнство – другая часть моей женственности. Люблю играть со своим образом, это забавно – играть в игру страсти. А быть музой и источником вдохновения фотографов и режиссеров и вовсе прекрасно.
Вы и в детстве уже были «очень девочкой»?
М. Б.:Мама у меня очень женственная, так что это, наверное, от нее… Да нет, на самом деле все оттого, что я итальянка, конечно! (Смеется.) У нас отношение к телу совершенно особое. Я сразу узнаю итальянку по манере двигаться. У итальянок есть природная чувственность и особая манера владеть телом. Это в нашей культуре. Тут уж ничего не поделаешь.
Читайте также интервью с Моникой Беллуччи у наших коллег:
«Я верю в возрождение человечества», интервью с Владимиром Познером, май 2016
«Беллуччи и Кассель: фото из семейного альбома», Marie Claire, август 2013
«Впервые в жизни я одна, без мужчины рядом», Tatler, декабрь 2013
Читайте также
www.psychologies.ru
“Я верю в возрождение человечества” – Познер Online
Нет ничего хуже попытки договориться об интервью со звездой – эстрады ли, театра ли, кино ли, все одно. Звезду окружает глубоко эшелонированная оборона в лице агентов, секретарей и прочих лиц, у которых одна задача: не допустить вас до нее.
Для этого есть множество способов. Например, потребовать от вас непомерное количество денег. Так, агент Софи Лорен за интервью с ней (в фильме «Их Италия») назвал нам сумму в двести пятьдесят тысяч (!) евро. Интервью, понятно, не состоялось. Другой способ – назначать, а потом переносить день и время встречи. Мою встречу с Моникой Беллуччи переносили пять (!) раз. Идея проста: либо отпадет желание, либо все будет просрочено. Признаюсь, был момент, когда мне хотелось послать Беллуччи и все ее окружение куда подальше. Но звезда для документального фильма – это как драгоценный камень в короне, это то, что привлекает зрителя. Терпение и упорство победили.
Интервью состоялось в старинном парижском особняке, где Беллуччи участвовала в фотосессии для журнала «Татлер» (особняк не ее, а из тех, которые сдаются хозяевами для свадеб, званых ужинов и тому подобного).
Я знал, что Моника Беллуччи красива, но не был готов к тому, что меня ожидало. Моника Беллуччи не просто красива. Она ослепительно красива. Не той чистой, ангельской красотой Рафаэля, которая меня совершенно не волнует, а плотской, зовущей, возбуждающей. Я сидел напротив нее и пытался разглядеть в ней хоть какой-нибудь изъян – тщетно.
Общалась Моника абсолютно естественно, не «строила» из себя никого. Кроме того, она умна и не лишена чувства юмора. Так что переносы и ожидание оказались оправданными.
***
Познер: Мы с вами однажды встретились в Москве. Что вы там делали? Какова была цель вашего визита?
Беллуччи: Вообще, я была в Москве трижды. Два раза приезжала по приглашению Картье и еще один раз, последний, с Дольче и Габбана – мы друзья и уже давно сотрудничаем.
Познер: Было еще что-то для «Мартини» или нечто в этом роде – нет??
Беллуччи: Да, мы делали совместный проект, также с Дольче и Габбана, для «Мартини».
Познер: Понятно. Есть легенда, что, будучи студенткой, вы якобы зарабатывали на жизнь в пиццерии…
Беллуччи: Нет!
Познер: Это неправда??
Беллуччи: Нет.?
Познер: А легенда гласит, что вы там работали, и патрон в конце концов вас уволил – мол, из-за вашей красоты все мужчины Перуджи ходили туда, а их жены были этим недовольны. Поэтому вам указали на дверь.
Беллуччи: Нет, это просто выдумка. Хотя я считаю, что это прекрасно – иметь возможность зарабатывать на жизнь с самых юных лет, быть независимой и так далее. Но нет, я училась в университете в Перудже, на юридическом факультете, и одновременно работала моделью, поэтому сначала переехала в Милан, затем в Париж, в Нью-Йорк, а потом бросила университет, так как работы стало очень много. Можно сказать, я предпочла просто жить. Я была очень молода, но рано повзрослела, поскольку мне требовалось стать экономически независимой. Это заставило меня жить взрослой жизнью, но я была еще очень и очень юна.
Познер: Вы не жалеете, что бросили юриспруденцию?
Беллуччи: Нет. Сейчас я часто сотрудничаю с адвокатами, и порой их работа кажется мне чересчур скучной по сравнению с тем, чем занимаюсь я.
Познер: Ах, вот как? Понятно… Что для вас значит красота, женская красота?
Беллуччи: Красота – это состояние души. Я всегда говорю, что самое важное – не быть красивой, а чувствовать себя красивой. И это, скорее, идет от внутренней зрелости, чем от внешних данных. Я считаю, что красота без умственных способностей, без чувств ничего не стоит. Да, она производит мощный эффект, но он длится не более пяти минут, если за этим ничего не стоит.
Познер: Как говорят американцы – «beauty is only skin-deep» (По смыслу соответствует русской поговорке «С лица воду не пить»).
Беллуччи: Да, совершенно верно.
Познер: Ясно. Французы говорят: «Чтобы быть красивой, надо страдать», но некоторые на это отвечают: «Чтобы казаться красивой, надо страдать, а чтобы быть красивой, надо просто быть ею». Что вы об этом думаете?
Беллуччи: По-моему, для того чтобы быть красивой, нужно хорошо себя чувствовать. Надо принять себя, а чтобы познать себя, требуется с этим работать. Особенно работать над собственной личностью. Я думаю, чем больше ты работаешь над собой, тем больше… Это внутренняя работа, которую необходимо проделать для того, чтобы принять свою внешность. Потому что есть очень симпатичные женщины, не считающие себя таковыми. Следовательно, мы больше зависим от того, что происходит у нас внутри, чем от того, как выглядим.
Познер: Вы актриса. Вас считают французской актрисой, итальянской, европейской. А кем вы сами себя считаете?
Беллуччи: Ох, мне всегда казалось, что это очень скучно – говорить о себе… Просто мне посчастливилось сниматься в итальянских и французских фильмах, время от времени в американских, мне нравится сотрудничать с разными режиссерами. И в какой-то момент моя работа перестает быть просто актерской игрой – это уже человеческий опыт, очень интересный, поскольку ты общаешься с людьми, которые говорят на разных языках, являются носителями разного культурного наследия. Для меня это человеческие открытия, а не только актерская работа.
Познер: Есть ли для вас принципиальная разница между европейским кинематографом и американским?
Беллуччи: Мне кажется, когда ты стоишь перед камерой, большой разницы нет. Потому что актерская игра – это актерская игра. Будь то во французском, итальянском или английском кино – меняется только язык. Конечно, разница в том, что в Европе меньше средств, чем в Штатах. То есть трейлер поменьше, съемочная команда состоит из меньшего количества людей, снимать нужно быстрее, на площадке меньше народу… Но перед камерой ты просто актер, наедине со своим одиночеством в процессе создания роли, независимо от языка.
Познер: Почему, как вам кажется, американский кинематограф господствует и является популярным во всем мире? Например, возьмем французские фильмы – во Франции они хорошо известны, но в мире – не особенно. То же самое можно сказать об итальянском кино.
Беллуччи: Да, оно было популярно… В прошлом. Оно было великолепно…?
Познер: Да-да, так было, но давно.?
Беллуччи: Сейчас действительно все непросто…?
Познер: Однако американское – везде в Европе, даже в Японии, где совсем другая культура… В чем, на ваш взгляд, секрет американских фильмов??
Беллуччи: Мне кажется, что, скажем прямо, они хороши. Давайте называть вещи своими именами! Они действительно хороши. Есть очень интересное авторское кино, которое снимают талантливые л
pozneronline.ru
«Я по жизни человек малоподвижный», HELLO! Russia
По сюжету фильма в главного героя — сербского молочника (Эмир Кустурица) — влюбляются две женщины: молодая (Слобода Мичалович) и постарше (Моника Беллуччи). Он выбирает постарше, но их любви мешает война. В ленте Белуччи действительно превзошла саму себя. Она играет и под водой, и над землей, горит в огне, прыгает с высоты, пьет ракию и говорит по-сербски — в дублированной версии мы, к сожалению, не сможем этого оценить. Фильм «По млечному пути» — о любви и о войне. И о том, что любовь больше, чем война. Кустурице важно было рассказать эту историю о событиях в Сербии в середине 90-х и самому сыграть главную мужскую роль в дуэте с Моникой. Режиссер переодевает ее, любимую модель Dolce&Gabbana, в платье крестьянки, заплетает на ее голове косу и сажает… доить корову. На вопрос, как ей понравился ее новый, «крестьянский» образ в фильме, Моника ответила: «Возможно, это моя самая зрелая роль».
Слобода Мичалович, Моника Белуччи и Эмир Кустурица в Москве, декабрь 2016-гоМоника, вам приходилось раньше доить коров?
Нет, никогда. Но Эмир меня научил — и это оказалось совсем не сложно.
Как вам работалось с Эмиром Кустурицей?
Это было настоящее приключение. Эмир — человек-оркестр. Он и режиссер, и актер, и музыкант, и писатель, и продюсер, и бизнесмен. На съемочной площадке он выдает идеи каждую минуту, просто фонтанирует ими. В этом смысле он — большой ребенок. С ним никогда не бывает скучно, но это не означает, что с ним легко: все, к чему ты готовишься на съемочной площадке, может рассыпаться в одну секунду, и нужно суметь мгновенно перестроиться.
Он же заставил вас выучить сербский для фильма. Как вы справились?
Да, это было непросто, а главное — Эмир всегда усложнял задачу, придумывая для меня на ходу новые реплики, которые я должна была повторять. Чувствуя мою неуверенность, он подбадривал: «У тебя получится!»
Кадры из фильма «По млечному пути»
В фильме вы снимались под водой, на дне колодца, вы тащили на спине раненого возлюбленного, а Эмир ведь не такой легкий…
Все в фильме было тяжело. Для меня особенно, ведь я по жизни человек малоподвижный. Даже в пилатесе, который для меня не так утомителен, я все равно предпочитаю упражнения с минимумом движений и энергозатрат. А тут мне пришлось приложить максимум усилий. Я смогла по-настоящему испытать себя.
Очевидно, что Эмир это оценил. Его глаза на экране излучают такую теплоту и нежность. Порой даже кажется, что он в вас влюблен.
Мое уважение к Эмиру безгранично. Он — настоящий лидер, и все за ним идут. Надеюсь, Кустурица тоже оценил меня как актрису. В любом случае наше взаимное уважение так велико, что зрители не могли этого не почувствовать.
Моника Белуччи и Эмир Кустурица Почему он выбрал именно вас?
Об этом лучше спросить его самого. Но я очень благодарна Эмиру за то, что он дал мне возможность сыграть такую объемную роль. Моя героиня и сексуальная, и сильная, и страдающая, и счастливая, хрупкая и в то же время способна совершать насилие.
Ваша героиня говорит в фильме: «Красота приносила мне только несчастья. Красота — это проклятье». Как бы вы объяснили ее слова?
Красота — это палка о двух концах. Она может быть благословением, но может быть наказанием в мире, где так много зла, где «человек для человека — волк», как говорит Эмир.
Моника БелуччиЭмир рассказывал вам о том, что происходило на его родине во время войны?
Конечно, рассказывал. Жители этого прекрасного края перенесли много страданий. Но наш фильм не политический. Для меня эта картина все-таки в первую очередь о любви. О том, что два человека, уже далеко не юных, встретились в суровое время и испытали это возвышающее чувство — любовь.
Один из важных мотивов в фильме — «любви все возрасты покорны». Вы сами верите в эту идею?
Эта идея не моя, а Эмира. Это он придумал историю, которая показывает, что и в зрелом возрасте возможны романтика, ощущение полета, яркие чувственные отношения. Я с ним могу только согласиться.
ru.hellomagazine.com
Моника Беллуччи, интервью 1997 — Comme au cinéma
Разбираясь в документах своей старой флешки, обнаружила там вот что.В 2008 году, когда я только пришла в ЖЖ, я переводила это интервью для monica_ru, и совсем забыла о нем. И сейчас решила повесить его у себя, чтобы не потерять, и вдруг кто-то не видел, (сообщество ведь с тех пор уходило в закрытый режим).
Интервью большое и, как мне кажется, интересное именно тем, что Моника давала его еще до своей сумасшедшей популярности.
Интервью «Ecran Noir», 1997
В далеком 1997 году, когда вышел фильм «Доберман», малоизвестная, но подающая большие надежды актриса Моника Беллуччи дала интервью канадскому изданию «EcranNoir». Еще не звезда, еще не жена Венсана Касселя… Она запомнилась по фильму «Квартира» и поразила в новом проекте «Доберман». Мудрая, несмотря на свою молодость, Моника не представляет, что такое Интернет, у нее нет мобильника, но есть мечта – стать большой актрисой. Интервью начинается со слов: «Моника, мы о вас почти ничего не знаем…». Странно это слышать сегодня…
Корреспондент “Ecran Noir” – Vincy
Перевод с французского мой.
В полоске света обрисовался ее силуэт. Это первое впечатление, которое отпечаталось у меня об этой Венере. Святая Моника — это идеальное полотно безупречной женщины. О ней нам рассказал немного Венсан Кассель через Интернет. При слове Интернет Моника вдруг закатывает глаза… Присаживается. Её скромность резко контрастирует с образом цыганки Нат, который она только что воплотила в картине «Доберман». У нее удивительная манера поправлять свои длинные роскошные волосы. Двумя руками она просто легонько подбрасывает их, возвращая за плечи. Жесты богини. Но, не будем пока преувеличивать. Сейчас речь идет об актрисе, пусть и прекраснейшей из всех. Она любит свою профессию, она воспринимает ее очень серьезно. Искусство Моники – это немного спонтанного инстинкта (выбор сценария, роли), приличная доза работоспособности и чуть-чуть страсти.
Она искренне удивляются тому культу, который начинают строить вокруг ее имени. Она очарована тем, что монреальские СМИ уже много пишут о ней несмотря на то, что ее карьера только начинается. Ничего удивительного в этом нет – фильм «Квартира» получил замечательные отзывы критиков и зрителей, а «Доберман» должен вознести ее на новую высоту.
Беллуччи вступает на звездный небосклон через дверцу нового французского кинематографа. Она не заключает себя ни в какие рамки амплуа или жанра. Как же начать интервью с этой женщиной, итальянкой, актрисой?
Думаю, начать надо с Италии. Темперамент и великодушие растопили лед нашего стеснения. Она из Перуджи, где недавно произошло землетрясение. Умбрия – долина гор и озер между Флоренцией и Римом… И кроме кино там нет никаких развлечений.
Добрый день, госпожа Беллуччи. На сегодняшний момент мы знаем о вас очень мало. Расскажите, откуда вы родом?
Мои родители живут недалеко от Перуджи, в Умбрии, это центральная часть Италии. А я живу между Римом и Парижем.
Не стану скрывать, что это интервью долгожданное для ваших многочисленных фанатов. Вы очень популярны.
А что есть про меня в Интернете?
Ваша биография, фильмография, несколько фото Ричарда Аведона… Эти страницы безумно популярны. Моника, вы были моделью. Теперь вы актриса. Как вам удался этот переход, смена деятельности? Это то, о чем вы всегда мечтали?
Для начала нужно сказать, что я – великий киноман! Даже если я не стала бы актрисой, я бы продолжала ходить в кино, потому что я люблю его больше всего на свете. В моей жизни были некоторые случайные совпадения, но и были вещи, к которым я шла сознательно, как и все в этом мире. Я начала работать моделью не потому, что кто-то подошел ко мне на улице, взял за руку и сказал: «Смотри, какая ты хорошенькая! Ты можешь стать моделью!»
Я пошла в агентство. Я хотела этого. К этому моменту я уже поступила на факультет права. Тогда я думала, что смогу работать и учиться одновременно. Я сказала себе: «Будет здорово, я смогу путешествовать, я смогу стать, наконец, независимой в финансовом плане». Я начала работать в агентстве, и через некоторое время мне пришлось бросить университет.
И потом, именно мода и привела меня в кино. Итальянский режиссер Дино Ризи однажды увидел мои фотографии. Он хотел со мной познакомиться, разыскал меня, и убедил сделать пробы. Так я и попала в мой первый фильм. Когда я впервые увидела себя на экране, я себе очень не понравилась. Я была очень скована, потому что еще просто не привыкла к камере, ее движениям. Ведь когда ты приходишь из мира, где тебя все время фотографируют, ты привыкла видеть в итоге нечто пассивное, застывший образ. А кино – это движение, это жизнь. Ты видишь себя со стороны, как ты ходишь, говоришь, видишь, как ты живешь. Ты видишь себя такую, какая ты есть в жизни. Ты смотришь на себя и думаешь: «А я что, правда, вот такая?»
В кино я чувствую себя еще более обнаженной, чем на фото Аведона. Я прекрасно понимаю, что в фильм тогда меня взяли не потому что я была выдающейся актрисой, а из-за моей внешности. Это была история зрелого мужчины, который влюбляется в девушку, молодую и красивую. Но если бы я тогда не начала работать над собой, я бы и остановилась на образах просто красивых девушек. Я снялась еще в паре фильмов и сказала себе, что если я действительно хочу достичь успеха, я должна работать над собой. Я записалась на курсы, изучала иностранные языки, и начала двигаться вперед. Я надеюсь стать когда-нибудь лучшей. Я начала работать в Италии, но к сожалению сегодняшнее итальянское кино уже не то, что было раньше. Неблагоприятная экономическая и политическая ситуация, дефицит талантов. Снимается очень мало фильмов, а те, что снимаются, выходят на итальянские экраны не всегда. Я отдаю себе отчет в том, что если хочу сделать карьеру, мне придется покинуть родину.
Поэтому я и выбрала Францию. Я не забываю Италию, и когда случаются интересные проекты, я возвращаюсь. А сегодня я в первый раз в жизни здесь, в Канаде, и все это благодаря французским фильмам «Доберман» и «Дурные манеры». Именно благодаря Франции у меня теперь есть возможность стать популярной во всем мире. Я говорю это с долей обиды, потому что у моей страны такое потрясающее кинематографическое прошлое, но настоящее не столь радужное, и это очень грустно.
Как вы выбираете роль?
Женщина, которую я играю, может быть на меня похожа или быть моей полной противоположностью. Главное – я должна ее понимать.
А в «Квартире» что вас привлекло?
Мне очень повезло, я могу выбирать для себя абсюлютно разные роли. В «Квартире» моя героиня – женщина-мечта. Мне пришлось потрудиться, чтобы понять цыганку Нат из «Добермана» Ведь я не та женщина, которая бегает с ружьем, убивает людей и говорит на языке жестов.
Вы боялись этой роли?
Скорее я наслаждалась ею. Для меня этот фильм – не просто еще один опыт актерской работы, это человеческий опыт. Готовясь к роли, я общалась с глухонемыми актерами, ходила в их театр, ходила с ними в ресторан. Вдруг я попала в мир, доселе мне совершенно незнакомый. Эта манера общаться жестами, руками, глазами, телом… К этому нужно было привыкнуть. Ведь обычно, некоторые смущаются быть очень выразительными в общении. Теперь же мне предстояло стать слишком выразительной.
Вы полностью доверились Яну Кунену?
Я видела его короткометражки. Я слышала мнения об этом фильме, люди говорили мне: «Ты с ума сошла, если собираешься сниматься в «Добермане», это абсолютно безумный проект!» Я же считала, что Ян новатор, что он предложит нечто необычное французскому кинематографу. Я очень хотела участвовать в этом проекте. Мы с ним встретились. До этого он видел несколько моих фото, он видел «Дракулу», но в принципе не знал, кто я такая. Увидев меня он сказал: «Моника, ты такая нежная, у тебя ангельская внешность, а играть придется убийцу». Я настояла на пробах. Три дня я брала уроки языка жестов. На пробы я пришла сильно накрашенная, вся в черном. Он сразу сказал мне «да»!
Какие у вас взаимоотношения с режиссерами?
Это очень важный момент. Когда у тебя хорошие отношения с режиссером, можно столько всего придумать! Мне очень нравится, что мне оставляют свободу действия с моим персонажем, но и нравится мне также следовать указаниям режиссеров. Мне нравится следовать за тем, кто знает, чего он хочет.
В кино вы новичок. Как вам эта профессия? Когда вы читаете сценарий, вы можете сразу понять, плохой или хороший это проект?
Да, я действительно новичок, я только начинаю. Все произошло так быстро… Например, я начинаю сниматься в фильме с Чеки Карио. Сценарий просто потрясающий, необычный. Когда я прочитала его, то сразу захотела встретиться с режиссером. У меня просто возникает ощущение, что это будет нечто сильное, захватывающее. Мне нужно прочитать сценарий, потом встретиться с режиссером, он должен вселить в меня желание работать именно с ним.
Ваша внешность, ваша красота вас не смущают?
Красота становится проблемой, когда на нее слишком сильно рассчитывают. Проблема – это когда у человека нет ног, рук, когда он серьезно болен. Красота – сегодня она есть, завтра – нет. Красота связана с молодостью, свежестью, а потом красота выражается уже в другом. Когда женщина считает красоту проблемой, это просто смешно. Сначала я так не считала, но сейчас, когда я вижу, что женщины тратят миллионы долларов на то, чтобы становиться все краше и краше… Вот это проблема.
Вы сказали, что вы – киноман. Какой жанр вы любите больше всего?
О, я люблю все! Кино – это неких дух. Это нечто, что хочет тебе о чем-то рассказать. Нужно быть готовым его слушать и понимать. «Доберман» — это сильное кино, которое имеет право на существование. Но рядом с ним есть Блие, Сотэ, Оливер Стоун, Антониони. Кто скажет, кто из них лучше? Это разные миры. В этом и заключается вся прелесть кино.
Вам интересно мнение о «Добермане» во Франции?
Мне, как иностранке, конечно это интересно. Скоро фильм выйдет и в Италии, и я надеюсь, его ждет хорошая критика. Но мне кажется, что критика иногда настолько строга, что это становится смешным. Думаю, его не все хорошо поняли. Когда наталкиваешься на вот такие отзывы, это значит, что ты сделал нечто новое, но не плохое. Когда ты что-то изобретаешь, ты очень близок к скандалу.
Продолжая тему новшеств, когда мы сказали об Интернете, вас это рассмешило…
Потому что, когда вы говорите об Интернете, для меня это как, если б вы сказали мне: «Возьми космический корабль и езжай на Луну». Это то же самое. Мне кажется невероятным, что есть некая машина, которая позволяет тебе общаться с любой точкой планеты. Потому что у меня нет факса, нет мобильного телефона, как видите… Это все от меня так далеко! Хотя я вижу людей, сидящих в Интернете, и наблюдаю, какое удовольствие они получают. А меня это мало интересует.
«Квартира» — это очень парижский фильм. Что вам больше всего нравится в этом городе?
Париж – потрясающий город, удивительный. Он очень энергичный, как и все мегаполисы. то же время, он очень особенный – эти бары, маленькие кафе, ресторанчики, улочки. В Париже особое качество жизни, несмотря на постоянный стресс.
Но есть также и загрязнения, и расизм…
Я сейчас говорю о Париже как иностранка, которая очень его любит. Расизм существует везде, в Нью-Йорке например он тоже есть. Это проблема человечества, а не города.
Каковы ваши планы? Каких персонажей вы хотели бы сыграть в ближайшем будущем?
Скоро я еду в Испанию, где буду сниматься в костюмном фильме. Это совместный франко-испанский проект. Я еду с французской стороны, забавно, правда? Моя героиня – женщина, получившая истинно мужское воспитание, потому что ее вырастил отец. режиссер картины – Изабель Куаксе. Это молодой режиссер. Я видела один ее фильм и была поражена. Я очень захотела работать с ней, и была счастлива, когда она предложила мне сотрудничество. Уверена, получится нечто очень потрясающее. Проект очень любопытный. К тому же, для меня это первый опыт работы с женщиной-режиссером. Думаю, будет интересно…
Большое спасибо, Моника.
Фотографии с Каннского фестиваля 1997 года.
Источник: http://monicabelluccifan.com
mon-cine.livejournal.com