Антон Тотибадзе
Антон Тотибадзе родился в Москве в 1993 году.
Сын художника Константина Тотибадзе, племянник художника Георгия Тотибадзе.
Живет и работает в Москве.
Образование:
2009 – 2013
Высшая Академическая Школа Графического Дизайна, Москва
Преподавание:
2014 – 2015
Арт, London Gates Education Group, Москва
Персональные выставки:
2018 – «Народная мудрость», Askeri Gallery, Москва
2017 – «Скоро всё наладится», Totibadze Gallery, Москва
2016 – «Всё как у людей», 25KADR Gallery, Москва
2015 – «Ща всё будет», галерея Роза Азора, Москва
2015 – «Совокупность Изяществ», Tallin Portrait Gallery, Таллин
2014 – «Совокупность Изяществ», 25KADR Gallery, Москва
2012 – «Распорядок Дня», галерея Проект 180 м2, Москва
2011 – «Представление», Проект Март, Москва
Групповые выставки:
2018 – Международная ярмарка Art Kaohsiung, Askeri Gallery, Гаосюн, Тайвань
2018 – «Человек и Космос», Kvartira S Gallery, Санари-сюр-Мер, Франци
2017 – Международная ярмарка Buy Art Fair, галерея Art Abode, Манчестер
2017 – «Возвращайся домой», ИРРИ, Москва
2016 – «Пространство 7», Totibadze Gallery, Москва
2016 – «А где-то кутёж», Totibadze Gallery, Москва
2016 – «Портреты счастливых людей», галерея Здесь на Таганке, Москва
2016 – Международный конкурс Arte Laguna Prize, Арсенал, Венеция
2015 – Международная ярмарка Cosmoscow, галерея Роза Азора, Москва
2014 – «В своей тарелке», галерея Роза Азора, Москва
2014 – «Подарки», галерея Роза Азора, Москва
2014 – «Ода еде», галерея Проун, Москва
2013 – «Все Тотибадзе», галерея Роза Азора, Москва
2013 – Международная ярмарка Арт-Москва, галерея Роза Азора, Москва
2013 – «Поваренная книга Русского музея», Государственный Русский Музей, Санкт-Петербург
Коллекции:
– Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия
– Частные собрания в России, Грузии, США, Франции, Латвии, Эстонии, Германии, Англии
oilyoil.com
Антон Тотибадзе
Антон Тотибадзе сын художника Константина Тотибадзе и племянник художника Георгия Тотибадзе. Родился в 1993 году в Москве. В 2013 закончил Высшую Академическую Школу Графического Дизайна, мастерская Бориса Трофимова.
В 2013 году принял участие в выставке в Государственном Русском Музее. После чего был принят в коллекцию фонда живописи музея XX—XXI века.
С 2014 по 2015 преподавал искусство детям в школе London Gates Education Group. Живет и работает в Москве.
Персональные выставки:
2018
2017
- «Скоро всё наладится», Totibadze Gallery, Москва
2016
- «Всё как у людей», 25KADR Gallery, Москва
2015
- «Совокупность Изяществ», Tallin Portrait Gallery, Таллин
- «Ща всё будет», галерея Роза Азора, Москва
- «Совокупность Изяществ», 25KADR Gallery, Москва
2012
- «Распорядок Дня», галерея Проект 180 м2, Москва
2011
- «Представление», кафе «Март», Москва
Групповые выставки:
2017
- Международная ярмарка Buy Art Fair, галерея Art Abode, Манчестер
- «Возвращайся домой», ИРРИ, Москва
- Международный конкурс Arte Laguna Prize, Арсенал, Венеция
- «Пространство 7», Totibadze Gallery, Москва
- «Портреты счастливых людей», галерея Здесь на Таганке, Москва
- «А где-то кутёж», Totibadze Gallery, Москва
- Международная ярмарка Cosmoscow, галерея Роза Азора, Москва
2014
- «Подарки», галерея Роза Азора, Москва
- «Ода еде», галерея Проун, Москва
- «В своей тарелке», галерея Роза Азора, Москва
- Международная ярмарка Арт-Москва, галерея Роза Азора, Москва
- «Поваренная книга Русского музея», Государственный Русский Музей, Санкт-Петербург
- «Все Тотибадзе», галерея Роза Азора, Москва
- «Представление», Проект Март, Москва
Коллекции
– Государственный Русский музей
– Музей Органической Культуры
– Частные собрания в России, Грузии, США, Франции, Латвии, Эстонии, Германии, Англии
askerigallery.com
«Эта шаурма шикарная, мне нравится её форма — она как женщина» — The Village
20 мая в московской галерее 25Kadr открылась выставка молодого художника Антона Тотибадзе «Совокупность изяществ». Абсолютно все работы на выставке — это написанные на разного размера холстах и бетонной плитке темперой еда и продукты: стейки, яичница, запечённый целиком поросёнок, хинкали, раки, пицца, арбуз и дыня, пиво и другие алкогольные и нет напитки. «Совокупность изяществ» — третья персональная выставка художника, которому всего 21 год. Главным сюжетом более ранних картин Антона также была еда. The Village сходил на выставку на «Красном Октябре» и поговорил с художником о резиновом осьминоге, шаурме на «Чистых прудах», любви к еде, путешествиям по гастрономическим маршрутам и дизайне для ресторанов.
— Привет, я Антон.
— Аня.
— Я сейчас обедал с Марко Черветти, он дружит с моими папой и дядей (художники Константин Тотибадзе и Георгий Тотибадзе. — Прим. ред.). Он тебя знает, оказывается.
— Конечно знает, Марко чудесный человек и повар. Но давай о тебе, у меня много вопросов.
— Но ты же не будешь спрашивать меня, почему еда? Это все спрашивают.
— Ммм, хорошо, чёрт. Ты молод, да?
— Я эликсир молодости пью. Да нет, шучу, мне двадцать один.
— Ты очень молод!
— Ну извините.
— С детства рисуешь?
— В детстве все рисуют.
— А всерьёз?
— Я рисую картины последние года четыре максимум. В 2011 году начал. До этого боялся и всё время занимался дизайном. И сейчас я этим, собственно, и зарабатываю. Я иллюстратор, дизайнер, всё остальное — полный комплект. Я боялся, знаешь, когда начинаешь учиться, тебе везде говорят: «Вот, художка». Знаешь, вот это слово… И я как-то стремался. Но у меня папа художник.
— Тебе можно было не ходить ни в какую художку. Сел рядом с отцом и рисуешь, смотришь. Наверняка ты так делал?
— Я подходил с дротиками и кидался.
— Злился на него?
— Да нет, просто хулиганил.
— Я подумала, может это он тебя и не отвёл в зоопарк? Как на той картине. «Пап, пойдём в зоопарк!» Или это не про твоего папу?
— А ты видишь, в чём там фишка, да? Воскресенье, похмелье, как всегда.
— Значит зоопарка не будет. То есть это не твоя личная история, с тобой этого не было?
— Нет. А может, и было, не знаю. У нас шесть детей в семье, кстати. Я старший.
— Все рисуют?
— Малявки да. Или нет… Муська не рисует. Ты знаешь Муську? Сестра моя. Она сейчас становится модной.
— Это что значит?
— Она поёт и выступает. Ты набери её в Google.
— Насчёт выставки. Ты говоришь, что всерьёз рисуешь четыре года. Я хотела уточнить, эти работы — какой по объему кусок из всего?
— Это последний писк. Это моя третья персональная выставка. Первая была в 2011 году, собственно, когда я только начал. Я что-то так резво наклепал работ, что мне предложили сделать выставку в кафе «Март» на Петровке. Следующую выставку я сделал сам, в галерее «180 М2», там сейчас Еврейский центр толерантности.
— Знаю такое место, была там на выставке фотографа Марка Боярского.
— Ну да, он там тоже делал. В этой галерее я всё сделал сам для выставки: не было света, я сам красил стены в белый. Такая морока, честно говоря.
— Что там были за картины?
— Мои натюрморты. Жратва.
— То есть тоже еда. Хочется задать запретный вопрос.
— Была парочка не с едой — с туалетом и раковиной. Ты видела? Сейчас покажу (открываем Behance Антона на Ipad. — Прим. ред.).
— Эй, мой инстаграм похож на это! Я чудовище?
(Смотрим картину «Инстаграм чудовища», на ней изображено мясо. — Прим. ред.)
— И мой тоже, не волнуйся. Вот, смотри, если хочешь, полистай, тут последнее, и, соответственно, чем дальше, тем раньше.
— Красота!
(О фотографии картины «Сэргей идёт на свиданье». — Прим. ред.)
— Знаешь, что это такое? Это мне заказали на 150 лет журнала Allure, попросили все эти мужские принадлежности нарисовать и купили картину для презентации. Это два таких холстика. Они сами выбрали средства, прислали мне целый пакет и, к сожалению, не отдали, а я бы хотел.
«Сэргей идет на свиданье» (фрагмент), холст, темпера
50х50 см, 50х100 см«Сэргей идет на свиданье» (фрагмент), холст, темпера
50х50 см, 50х100 см«Сэргей идет на свиданье», холст, темпера
50х50 см, 50х100 см
— Какие жадные! А Сэргей это кто?
— Это никто, это просто.
— Я всё хочу найти связи между твоей реальной жизнью и твоими картинами. Может, ты действительно вдохновляешься инстаграмами людей.
— Да нет. Они бы мне предъявили за это потом…
— Теперь вижу, ты рисуешь не только еду, но преимущественно её.
— В основном еду, я согласен.
— Где ты учился?
— В Академии дизайна у Бориса Трофимова. Он делал, кстати, дизайн для Олимпиады-80 в Москве: стиль, пиктограммы, навигацию. Меня тогда тоже, как и тебя, не было ещё на свете.
— Людей ты совсем не рисуешь?
— Людей нет. Я свою девушку пару раз рисовал карандашом, в ресторане пьяный, а так нет. У меня не очень с людьми.
— А готовить, как я поняла, любишь.
— Да. Мы с другом как-то решили приготовить хинкали в 2009 году, с тех пор мне нравится. Снимали всё это на видео, у нас был проект «Сытные дни» в «ВКонтакте». Сейчас мы его забросили. Мы придумывали меню, звали гостей, готовили, всё фотографировали и потом ели.
— В итоге ты стал специалистом по хинкали?
— Нет, с хинкали всё началось, они не получились, это был кошмар.
— Болели животы?
— Нет, не болели, мы просто не смогли их слепить. Это вообще женская кропотливая работа, лепить их, это нереально. Они разрываются. И хачапури я не смог приготовить. А так вообще что-то получалось. Тайскую мы делали еду, грузинскую. Смотри, мы здесь молодые ещё совсем. Это мой друг Искандер — внук Фазиля Искандера. А вот какие-то видео, что я монтировал. Видишь, пятьдесят шесть минут идёт. Потом уже стали сокращать. В общем, алкоголизм такой.
— Еда занимает в твоей жизни очень много места всё же. После хинкали что у вас первое получилось приготовить?
— Лагман! Мы сами делали лапшу, покупали специальные железные линейки, чтобы её резать. Как могли, так и делали. Толстенькая и неоднородная получилась, всё как надо. Сожрали быстро, за секунду, целый казан.
— А что было важнее — приготовить еду, посмотреть, получится или нет определённое блюдо, или всё же собрать друзей вместе и повеселиться?
— Наверное, равноценно. Просто самый азарт был вначале, когда ты не знал, получится блюдо или нет. Берёшь рецепт, не видишь ничего сложного, вроде вкусно — почему бы не сделать? Зачем идти в ресторан? И потом, в ресторане не потанцуешь, свою музыку не поставишь. Конечно, потанцуешь, но это другое…
— Вы готовили то, что уже пробовали?
— Ну вот лагман я попробовал, когда мы на Казантип ездили с другом. Не с целью потусить (я таких сборищ не люблю), а просто в то место. Я захотел повторить это блюдо. А был, например, удон с куриной лапшой и вешенками — по рецепту Зимина на «Афише-Еде». Я там первый и единственный раз в жизни использовал звёздочку анисовую, вообще-то я анис не очень люблю, анисовую водку то есть, она тяжёлая. В блюде вкус аниса в итоге особо не чувствовался, но мы эту звезду запарились искать.
— Анис ты не любишь, а что любишь? Ты же наверняка рисуешь еду, которая тебе нравится.
— Да, иногда даже слишком нравится.
— Можно рисовать то, что нравится по виду, и то, что нравится по вкусу, а лучше чтобы всё вместе. У тебя какое соотношение в этом вопросе?
— Понимаешь, я рисую свои впечатления и эмоции от жратвы. И даже если это не очень получилось, ты же знаешь, что ты имел в виду. Поэтому вспоминаешь и думаешь: «Ах, есть хочется!»
— Фотографировать еду модно, этим занимаются все почти. Есть, например, девушки, преимущественно, которым всё равно, что в тарелке, если это выглядит красиво. Они это и есть не будут, просто лайки заработают на пирожном с ягодками и чашке кофе. Мне же, наоборот, принципиально важно, что находится в тарелке, и как бы красиво блюдо ни выглядело, я не опубликую фотографию, если еда невкусная. Хотя если всё слишком плохо, я это сделаю, чтобы написать под ней: «Вообще никогда не ешьте это!»
— Я как-то читал Джейми Оливера. Он пишет, что чем беспорядочнее всё на тарелке, тем вкуснее. Меня тоже немного передёргивает от этих фотографий тех, кто зёрнышки аккуратно раскладывает, пирожное с клубничкой ставит. Я вот, кстати, в этом году первый раз поросёнка приготовил.
— Это он на картине «Только не сожри всё один»?
— Нет, этот слишком большой был бы для того ужина. Я рисовал с фотографии. Мы на Новый год поснимали, ну и по памяти ещё. Кстати да, очень часто, почти всегда, выходит так, что начинаешь рисовать — и блюдо получается гораздо больше, чем на самом деле.
— Наверное, ты рисуешь голодным.
— Да нет, просто как-то так рука устроена: ты идёшь, идёшь, идёшь — и бокал пива во-о-от такой получается. А вообще рисовать большие размеры гораздо сложнее, чем реальные.
— Что бы ты никогда не нарисовал? Какое блюдо?
— Классный вопрос. Ты имеешь в виду из существующих? Или я могу сейчас придумать блюдо?
— Можешь придумать.
— Я бы не нарисовал… Ну не знаю, я пытаюсь какую-то пошлятину назвать, что-нибудь обычное. Как это сказать… как из инстаграма какой-нибудь тёлки (в плохом смысле этого слова).
— Всё, что ты нарисовал, очень фотогенично. Кроме поросёнка, давай про другие картины. Есть истории, с ними связанные?
— Есть, но не со всеми. Вот, например, с бонгом точно есть история. Я даже забыл про то, что хотел это нарисовать, но вспомнил, когда листал фотогалерею в телефоне. Мы тогда были с друзьями, была, правда, чашка чая и бонг, это дико смешно выглядело. Может, это именно тогда мне так показалось, но было прямо обхохочешься. Бонг такая вещь, вроде как не пошлая, в ней есть что-то, она стеклянная, прозрачная.
Вот ещё шаурма. Вот та, что по центру сейчас висит, «Однажды в фитнес-клубе 3D», это реальная шаурма из киоска на Чистых прудах, около метро. Она всё время почему-то именно в таком объёме, знаешь это место? Выходишь из метро, и там куча палаток.
«Однажды в фитнес-клубе», холст, темпера, триптих
150х100 см«Однажды в фитнес-клубе», холст, темпера, триптих
150х100 см
— Да я там хожу почти каждый день, я знаю эту шаурму! Может, ты с утра проходишь мимо, раз она целая?
— А ты маленькие там видела?
— Я, честно говоря, туда не заглядываю, но теперь обязательно буду.
— На Арбате, например, в переулке, там, где кафе «Генацвале», там тоненькая шаурма, та, что на картине «Однажды в фитнес-клубе».
— Да, я знаю это место тоже!
— А вот эта шаурма шикарная, мне больше всего нравится её форма, как женщина, это на проспекте Мира, тоже около метро — «Однажды в фитнес-клубе — 2».
— Слушай, все места, которые ты называешь, каким-то образом были связаны с моей жизнью довольно сильно. Я сама эту шаурму не ела, но видела её тысячу раз.
— Вот на проспекте Мира она гениальная, прямо очень вкусная, попробуй! Там даже гаишники останавливаются, берут и дальше патрулируют.
— А еду из ресторанов рисуешь?
— Хинкали, например. Но это неочевидно, я не рисую столовые приборы и какие-то опознавательные знаки заведений. Всё-таки пытаюсь одомашнить вид. У этой серии смотри какой минималистичный фон. Именно для выставки я так придумал и сделал. А вообще я собирался сделать так: почти нет стола, тарелка в таком ракурсе, что почти её не видно. Но получилось так, как ты сейчас видишь.
— Не совсем так. Слушай, осьминог шикарный.
— С ним тоже есть история. Я отрыл в интернете видео, бренд-шеф из «Азбуки вкуса» готовил осьминога, и мне показалось, что это может быть вкусно. Я купил осьминога прямо вот такого, большого, свежего, не мороженого. Надо было у него выковыривать зуб. Знаешь? Это в центре, где у него расходятся клешни, такая херня, реально похожа на коготь.
— И ты его приготовил?
— Получилось как-то жестковато. Тот дядька классно приготовил, а я, по-моему, передержал. Но я всё равно его съел, ел такие ластики…
— В рюмках водка?
— В рюмках водка. А вот, например, где бонг, там текила. Смотри, вот этот торт (на картине «Как Клава соперниц обходила». — Прим. ред.) готовит моя тётя на праздники. Она владычица этого клубничного торта, она его довела до совершенства.
— Слушай, ты же дизайнер, ты рисовал что-то для ресторанов? Фирменные стили, иллюстрации?
— Да, мы как раз в последнее время занимаемся в основном ресторанами. Вот сейчас делали, например, бар-кафе во Владивостоке. Представляешь? Как-то они нас вычислили.
— А московские? Что-нибудь, что я могу знать.
— Есть такая гастрономическая лавка в Крылатском, называется «Бульон Крутон». Хозяин Саша Затуринский. Я рисовал фирменный стиль этому месту, этот проект, кстати, у меня был на диплом. Даже этикетки для их вина делал. Ещё делал фирменный стиль для Rose Bar. Ты, кстати, была там?
— Я заходила, увидела Филиппа Киркорова в окружении блондинок и сбежала. Не думаю, что там хорошо.
— Не знаю, вывеску прикольную сделали. Но я внутрь не заходил. Ещё я иллюстрировал книгу рецептов грузинской кухни. А это вот смотри, узнаёшь?
— Это Дорогомиловский рынок?
— Да, ты даже можешь точно определить, где именно. Видишь номера у прилавков.
— Мне очень нравится, что у тебя всё так связано с Москвой. Реальные места с шаурмой, настоящий рынок.
— Я ходил на рынок не один. Знаешь Сашу Заливако? Я стеснялся один ходить рисовать, а она со мной за компанию ходила и мы стояли и рисовали вместе. С нами все там подружились. Мы провели там несколько дней. На Дорогомиловском нельзя фотографировать, ничего нельзя делать, а рисовать можно.
Иллюстрации к книге рецептов грузинской кухниИллюстрации к книге рецептов грузинской кухниИллюстрации к книге рецептов грузинской кухниСерия «Рынок»Серия «Рынок»Серия «Рынок»
— Можно исподтишка.
— Можно, но это фигово будет. А так охранники подходят: «Что делаешь?» — «Рисую», «А, ну нормально». Я потом подарил продавцу рыбы рисунок. А мне за это тётка, которая соленья продаёт, подарила целый мешок всякого разного.
— Ты рисовал свою любимую лавку с соленьями или которая лучше всех выглядела?
— По-моему, второе.
— А с сыром?
— С сыром тоже не то, что надо.
— Я вот сыр в углу у тёти покупаю на этом рынке.
— Может быть, мы у одной покупаем. 422-й там номер?
— Посмотрю, не обращала внимания на номер.
— Правильная у тебя точка, в общем.
— Мне её сдал правильный человек.
— Я её не рисовал потому, что, кажется, неудобно было стоять. Так-то с виду нам всё одинаковое. Где-то ещё была выпечка, хлеб. Наверное я не всё выложил. Но видишь, тут не только еда, есть рисунки из метро, из института, а вот и «Джон Донн» — нарисовал это ручкой и на компьютере потом красил.
— У меня есть фотография их этого хлебного ларька на рынке, смотри.
— А, да, это ты ведёшь инстаграм The Village Food.
— Да, смотри, а это устрицы, из Барселоны, недавно. Они же выглядят совершенно космически. У тебя нет картин с устрицами?
— Я не рисовал устриц.
— Нарисуй устриц, пожалуйста. Они невероятные.
— Да, устриц много кто любит. Может быть, и нарисую потом. Знаешь, я когда куда-то еду, я за неделю или за две опрашиваю всех, кто там был, кто что посоветует. В прошлом или позапрошлом году ездили в Париж. Знаешь Гену Иозефавичуса? Он мне исписал два листа А4 с обеих сторон. Я потом погуглил и себе распечатал со всеми подробностями. Список крутых ресторанов. Это так круто! Пофигу Лувр, пофигу всё остальное, но рестораны!
— Я тоже всегда так делаю, все маршруты гастрономические в первую очередь.
— Сейчас я навожу справки про Барселону, кстати.
— А я собственно только что оттуда, могу помочь.
— Вот какая полезная встреча-то оказалась, очень приятно познакомиться.
— Взаимно.
Фотографии: Михаил Лоскутов
www.the-village.ru
Художники и мастерские. Саша Пастернак и Антон Тотибадзе
Заглянуть за грань — одно из сильнейших и древнейших желаний человека. Увидеть механизм, вращающий Вселенную. Прикоснуться к тем шестерёнкам, что заставляют работать наше тело. И, конечно же, откинуть занавес, скрывающий художника. Понять, какую волшебную пыльцу он использует вместо медовой акварели, а главное — как рождается вдохновение.
Приоткрыть завесу тайны поможет святая святых любого творческого человека — мастерская. Итак, у нас есть три молодых успешных российских художника и их студии. Давайте посмотрим, где и над чем они работают!
Сегодняшние наши герои — Саша Пастернак и Антон Тотибадзе — работают в одной мастерской.
Изначально, по словам обоих художников, помещение было в достаточно плачевном состоянии:
«Синий потолок, красный пол, где-то стены были зелёными, где-то розовыми, оранжевыми, чёрно-белыми, полосатыми. В каких-то местах была серебряная звукоизоляция, где-то она была обклеена фольгой. Не было ни электричества, ни водопровода. Протекала крыша, а посреди второго этажа стоял унитаз»
Но после капитального ремонта студия возродилась. Теперь это живой организм, где каждый новый день не похож на предыдущий. Как говорят сами художники, в мастерской пусто и скучно не бывает:
«Люди приходят, не приходят; по делу, без дела; выпить, закусить; ночь, утро, похмелье; картины постоянно приезжают-уезжают, перевешиваются с места на место; пьянка, уборка, работа, сериалы, бокалы бьются, ментов вызывают. Вот ещё недавно муравьи завелись!»
В работах Антона и Саши находят отражение будни мастерской: у Тотибадзе — в рисунках еды и напитков, у Пастернак — в любимых ею цветах и бытовых мелочах.
Антону Тотибадзе всего 22 года, четыре из которых он всерьёз занимается живописью. Родился он в семье не просто большой, а огромной: без малого тринадцать человек. Учился Антон в Высшей Академической Школе Графического Дизайна, в мастерской Бориса Трофимова, который является одним из разработчиков пиктограмм и стиля Олимпиады-80.
Картины Антона просты: зачастую это натюрморты с едой и выпивкой разной степени крепости. В его работах нет скрытых символов и аллегорий, только впечатления, возникающие от определённых сочетаний предметов.
«Как ключ в домофоне. Поставил рюмку, бутерброд и сигаретку, и внутри тебя срабатывает механизм: вспоминаешь всякое, улыбаешься, мечтаешь выпить», — говорит художник.
Вкупе с этими ассоциациями и интересными названиями, как «Скоро отпустит», «Мечтатели» или «Как Володька ва-банк пошёл, а Серега блефовал», каждая картина становится маленькой историей, где герои — простые люди со своими привычками, проблемами и надеждами.
Саша Пастернак старше своего друга на два года. Художница учится в РУТи-ГИТИСе на отделении сценографии. Некая театральность присутствует и в её работах: чёткие линии, яркие оттенки, минимальное количество деталей, составляющие картины выстроены в одну линию, а фон — только цвет. Всё это создаёт атмосферу некоего напряжения, что совершенно нехарактерно для натюрмортов с цветами или фруктами.
Сама Саша считает, что главное для неё, как для начинающего художника, — работать, работать, работать и развиваться. Не бояться показывать свои картины, знакомиться с людьми.
«Мне хотелось бы иметь некое подобие расписания, но пока что не получается, — признаётся девушка, — Каждый день в мастерской — особенный. Часто приходят друзья, и мы делаем всё, что приходит в голову: рисуем, готовим, танцуем, лепим из глины…»
Вот и закончилась наша маленькая экскурсия! Занавес вновь опущен, свет погашен, зрителей просим покинуть зал. Конечно, ни одна фотография, ни один даже самый подробный рассказ о том, что и где лежит в студии у художника, не раскроют тайну его таланта. А может, и не нужно заглядывать за грань? Пусть волшебство остаётся волшебством. Чем-то запредельным в мире, где царствуют физика и химия.
artifex.ru
Антон Тотибадзе и Александра Пастернак
Молодые, талантливые и очень счастливые. Она пишет и дает уроки искусства детям в London Gates Education Group. Он пишет, кутит, веселится и, словно между прочим, попадает на всемирно известные аукционы и в коллекцию Государственного Русского Музея. Художники Антон Тотибадзе и Александра Пастернак выходят за рамки привычного интервью, отвечая на вопросы редакции Cabinet del’art рисунками, формулами и стихами.
Расскажите о ваших привычках – плохих и хороших. Как вы боретесь с первыми и как прививаете вторые. И делаете ли это вообще?
А.Т. Плохое сверху / хорошее снизу. (Прим.ред. На рисунке сверху). Хотя «зеркало» непонятно куда. Частенько посматриваю на себя. Еще есть привычка (из тех, что так просто не нарисуешь) орать и спорить по пустякам, доказывать что-то бессмысленное… С годами всё помягче стало, но это я просто сдерживаю себя. И тщательнее взвешиваю расходы энергии с прогнозируемым результатом. Иногда не знаю, как Саша меня терпит. Зато из хороших привычек – мне не в лом извиниться сразу же, как только ловлю себя на придурошном поведении, а не ждать два дня или больше.
А.П.
Существуют ли для вас рамки в искусстве, нужно и можно ли их преодолевать и разрушать, или лучше создавать что-то новое в границах дозволенного?
А.Т. Есть какие-то морально-эстетические представления, сформированные отчасти семьей, отчасти образованием, да и просто жизнью, интуицией. Но я бы не назвал это рамками. Рыба бы назвала реку или океан рамкой? В этом плане всё субъективно. Я не чувствую рамок. Стесняют финансовые дела иногда, но оглядываясь понимаешь, что так интереснее жить.
А.П. Никаких рамок не существует, следовательно, и разрушать тоже нечего, главное – слушать своё сердце.
У вас обоих такие удивительные, именитые, талантливые предки. Как их имена и звания влияют на вашу деятельность, помогают, мешают, обязывают, стимулируют?
У нас семейная идея «Всех порвать». Так что работаем над этим.
«Однажды на детской площадке» 2016, Антон Тотибадзе
А.Т. И помогают и мешают, и обязывают, и стимулируют.
На свой прошлый день рождения прислал папе кусок из Шекспира, мне кажется, он отчасти может ответить на этот вопрос:
О ты, земной создатель этой крови,
Чья юность, возрожденная во мне,
Меня с двойною силой возвышает,
Чтоб я схватил над головой победу,
Молитвами мой панцирь укрепи
И заостри копье благословеньем,
Чтоб в латы Моубрея, как в воск, вошло
И новым блеском имя Джона Гонта
Поступок сына удалой покрыл.
Вообще в принципе у нас семейная идея «Всех порвать». Так что работаем над этим.
«Река», 2017. Александра Пастернак
А.П. Не думаю, что сейчас это как-то влияет на мою деятельность. Конечно, в детстве и юности была парочка инцидентов. Например, когда я ещё училась в школе, учитель литературы чуть ли не к каждому уроку заставлял меня учить прадедушкины стихи, или же когда сам на занятиях их декларировал, демонстративно спрашивал меня кто автор. Ещё был один случай, когда я поступала в ГИТИС, последним этапом было собеседование с вопросами по истории искусств, театра и кино. Так вот, во время этого коллоквиума преподаватель рисунка решил прочесть отрывок из Доктора Живаго (проверить меня) и делал это столь самодовольно, что было очевидно повторение «школьного аттракциона». Когда он дочитал, я, раскрасневшись от стеснения и недовольства, ответила, что понятия не имею, кто это написал. Раньше меня страшно раздражали расспросы о родстве с Борисом Леонидовичем, меня гораздо больше интересовали его отец, художник Леонид Осипович, и первая жена, мать моего дедушки, тоже художник Евгения Лурье, и ныне живущие родственники. А вообще, честно говоря, это большое счастье иметь таких предков, иметь возможность узнать их мысли, чувства, идеи, познакомиться с ними сквозь года.
В конце весны вы задействованы в большом космическом проекте галереи «Квартира S». Чего вы ожидаете от этой поездки? Что для вас космос?
Везде, где красиво – там космос. А красиво везде, где нет ненависти и всякой дряни.
А.Т. Ожидаем денег и славы. Что еще нормальный художник может ожидать от любой подобной затеи.
А космос для меня красота. Везде, где красиво – там космос. А красиво везде, где нет ненависти и всякой дряни. Да и дрянь – понятие относительное. Может быть очень красивой навозная куча (есть планы нарисовать) или грязное от реагентов и бензина снежное смузи на тротуаре, и жуткой дрянью инстаграм какой-нибудь светской дивы. Но в расфокусе всё красиво. Всё космос.
«Букет», 2015. Александра Пастернак
А.П. Я ожидаю тёплой погоды, красивой природы и сюжетов для новых картин. Космос для меня – безграничное пространство полное чудес.
Что вас вдохновляет? Где и в каких ситуациях чаще всего настигает вдохновение? Есть ли способ его стимулировать?
А.Т. Вдохновляет всё, что окружает. Залетает в глаза, уши, рот, в мозг, в конце концов.
Важнее не то, как его стимулировать, а то, для чего тебе это вдохновение нужно и куда ты его сумеешь применить. Как реализуешь то, что напридумывал, как отфильтруешь по важности. Самое сложное, много раз об этом говорил, оторвать зад и начать работать. Так что для меня вдохновение – это тот самый момент, когда ты побеждаешь лень и приступаешь к работе, а чем заняться уже давно придумано, на много лет вперед. Один проект круче другого. Даже думаешь иногда – а хватит ли сил и жизни на весь этот кайф.
«Думай позитивно», 2016. Антон Тотибадзе
А.П. Вдохновить меня может что угодно: цвет, сочетание цветов, свет, форма, ритм, фактура, лица, дома…; смятая бумага и та вдохновляет. Но в последнее время это пейзаж, как городской, индустриальный, так и сельский.
Как быть счастливым?
А.Т. Делать то, что хочешь и любишь при любом удобном случае, 24/7.
Ешь, пей, рисуй, кути, смотри сериалы, много работай.
Накосячил – извинись.
Почитай отца и мать твою.
И хорошенько чисти зубы.
А.П. Любовь и труд всё перетрут.
Автор || Евгения Плохих, шеф-редактор
Фото || Дарья Глобина
cabinetdelart.com
Антон Тотибадзе. Скоро всё наладится.
Открыть доступДо 22.10.2017 в Галерее Тотибадзе / Totibadze Gallery – ЦСИ «Винзавод».
Вдоволь насладившись едой и выпивкой, Магистр Вселенной (также известный как Антон Тотибадзе) наконец оторвал взор от обеденного стола и обратил его к небесам и за их пределы.
Сшибая на своём пути легионы звёзд, взъерепенивая бесконечность ледяными кометами, окуривая раскалённым пеплом стратосферу и густо заливая пространство ультрафиолетом, на всех парах несётся в город на семи холмах эпохальное супер-шоу именуемое, внимание! – «Скоро всё наладится».
Сбрасывая фартук обыденности, художник впервые является в образе путеводной звезды для заплутавшего во мраке предрассудков человечества, вселяя в сердца необходимую для проживания на нашей изможденной планете надежду. (Удар молнии. Занавес закрывается.)
Антон Тотибадзе, сын художника Константина Тотибадзе и племянник художника Георгия Тотибадзе. Родился в Москве в 1993.
С отличием закончил Высшую Академическую Школу Графического Дизайна (мастерская Бориса Трофимова). Важным событием своей жизни художник считает первое приготовление хинкали совместно с другом в июне 2009 года. С тех пор Антон серьёзно занимается кулинарным искусством.
В 2013 году принял участие в выставке в Государственном Русском Музее. После чего был принят в коллекцию фонда живописи музея XX—XXI века. Работы Антона Тотибадзе были представлены на международной молодежной биеналле 2016 в Венеции.
Информация (на 14.09.2017):
Галерея Тотибадзе / Totibadze Gallery в Центре современного искусства Винзавод.
Адрес: 4-й Сыромятнический переулок, дом 1, строение 6.
Ближайшие станции метро «Чкаловская» и «Курская».
Время работы: вторник – пятница с 11:00 до 20:00, в субботу и воскресенье с 12:00 до 20:00, выходной день – понедельник.
Посещение галереи – бесплатно
cultobzor.ru
Антон Тотибадзе: «Я практически независим от вдохновения»
В Askeri Gallery открылась персональная выставка Антона Тотибадзе. Художник исследует мир безусловных ценностей городского жителя – дача, шашлыки, пруд и грядки, понятные каждому радости, выходящие за рамки повседневности. Тамара Эристави поговорила с Антоном об этом проекте, о вдохновении и о выборе профессии.
Фото: buro24/7
Тамара Эристави: В Askeri Gallery открылась выставка «Народная мудрость», расскажите немного о ее концепции и работах, которые на ней представлены.
Антон Тотибадзе: Я очень люблю атмосферу загородного отдыха — костер, картошка на углях, вода из колодца, рыбалка, шашлыки, вареные раки в котелке на берегу реки. Другими словами, классические радости простого обитателя средней полосы, превращаются в настоящий рай для уставшего от городской суеты художника.
На выставке в Askeri Gallery представлено 13 работ: 10 совсем новых, 2 работы 2015-ого, одна из которых выставлялась в Институте русского реалистического искусства, а со второй в 2016 году я вышел на международный конкурс Arte Laguna Prize в Венеции и с тех пор ее не было в России. И ещё одна конца 2017 года.
Т.Э.: Глядя на ваши работы, возникает ощущение, что вы фиксируете моменты своей жизни. Многие из них буквально пахнут праздником и застольем. Насколько это впечатление обманчиво и насколько реальны сюжеты картин?
А.Т.: У меня много работ, на которых изображена разная еда, природа, космос… Я создаю их в мастерской в Москве, поэтому сюжеты картин — это смесь фантазии и воспоминаний. Конечно, начинал я с натуры, но со временем надобность в ней стала отпадать, и теперь мне интереснее обращаться к формирующимися в голове образам. В крайнем случае, я делаю фотографии или пользуюсь интернетом, чтобы детально изучить новый предмет, который задумал написать.
Пока не стемнело. 2018 г.
Т.Э.: Чем вы вдохновляетесь? Страдали ли вы когда-нибудь от творческого кризиса?
А.Т.: В отличие от многих художников, я практически независим от вдохновения, в классическом его понимании. Если я придумал сюжет, я просто беру и делаю его. Единственная проблема, которая может помешать мне работать — это лень. (Сейчас будет слегка пафосно). А кризис — это перманентное состояние любого честного художника, который, естественно, стремится к совершенству в каждой работе, насколько позволяет талант и здоровье.
Т.Э.: Как вам удается не оставаться в тени отца и дяди? [прим. ред. – Константин и Георгий Тотибадзе — состоявшиеся, известные художники]
А.Т.: Тут невозможно быть тенью, любая семья — это дерево, которое растет, у которого появляются ветки. Это история, корни, это сила. Это наше семейное дело.
Т.Э.: В медийной среде о вас говорят не меньше, если даже не больше, чем о старших Тотибадзе. Как вам это удается?
А.Т.: Просто я сижу в инстаграме, а они – нет (громко смеется).
Т.Э.: Повлияло ли на ваше решение при выборе профессии тот факт, что вы росли в творческой семье? Вы вообще выбирали кем быть?
А.Т.: Думаю, да. Ну и конечно я сам выбрал свой путь и пришел к нему не сразу. Был у меня переломный момент лет в 14, когда я не мог определиться и понять, чего хочу. А потом начал заниматься с первым и главным сенсеем, которая готовила меня к поступлению в Высшую Академическую Школу Графического Дизайна, где я тоже потом учился у величайшего мастера. Какое-то время работал графическим дизайнером в студии с товарищем. Делал логотипы, знаки, фирменные стили, книги, всевозможные афиши. За кисть взялся на втором курсе. Как-то раз у меня захотели купить работу. Я посоветовался с отцом и решил продать ее за 100 долларов. Так все и началось.
Т.Э.: У вас есть опыт преподавания, расскажите о нем.
А.Т.: Я год преподавал живопись детям 6-10 лет в London Gates Education Group на английском языке. Было нелегко заниматься с детьми, тем более я склоняюсь к тому, что по-настоящему чему-то научиться у художника может только его подмастерье. Рано или поздно мне придется прибегнуть к такой форме общения с учеником. Мне несколько раз писали с просьбами поучиться у меня живописи, одна девушка даже предлагала готовить мне еду взамен за занятия. Но подобных предложений я, честно говоря, пока побаиваюсь и отклоняю их.
Т.Э.: Как вы следите за трендами в искусстве? Посещаете выставки, музеи, галереи?
А.Т.: Я очень редко посещаю какие-то мероприятия и редко вчитываюсь в новости арт-сферы, у меня просто нет на это времени. Я не понимаю, как некоторые художники могут расхаживать с бокалами по вернисажам и постоянно отмечаться на всех светских раутах. Я в это время работаю. Художник, который отрывается от работы и куда-то идет — уже не художник, а просто человек.
Самые витамины. 2018 г.
Т.Э.: За успехами каких художников вы следите?
А.Т.: Ансельм Кифер и Дэвид Хокни. Раньше еще всей семьей следили за Люсьеном Фрейдом [прим. ред. – Люсьен Фрейд умер в 2011 году].
Т.Э.: Как проходит рабочий день молодого современного художника?
А.Т.: Всегда по-разному. Все зависит от дневного освещения, времени года и дедлайнов. Бывает, я работаю сутки напролет. Перед открытием выставки, например. А уже после даю себе время на физический и моральный отдых перед тем как начать новые работы.
Т.Э.: Раньше у вас была мастерская в доме Наркомфина, а теперь вы работаете у себя в квартире. Как это влияет на самоорганизацию?
А.Т.: Не почувствовал, что это как-то повлияло на мою дисциплинированность. Мы же сами себе боссы, в конце концов. Огромным плюсом для меня стало то, что я перестал тратить время и силы на дорогу от дома до мастерской. Больше сил, больше времени, больше форматы, качество растёт. Единственное, страшно хочется на море.
Т.Э.: Антон, в свои 25 лет вы уже достаточно успешный художник, дайте несколько советов начинающим коллегам.
А.Т.: Я считаю, что я довольно олдскульный художник с точки зрения жанра, в котором работаю. Живопись непопулярна среди молодежи, да и вообще в мире. А вот для продвинутых ребят, которые всерьез занимаются контемпорари артом — видео, инсталляциями, редимейдами и так далее, сейчас полно европейских грантов, на которые стоит обращать внимание. В любом случае, самое главное — это «втапливать» по полной. Я раньше не хотел этого признавать. Мне папа раньше говорил, когда я наброски учился делать: «У художника должна быть огромная жопа, потому что он сидит и целый день работает».
Т.Э.: Как вы думаете, вы когда-нибудь измените направление в искусстве? Может быть, захотите попробовать другую технику…
А.Т.: Да направления особо и нет точного, чтобы его изменять. Но постепенно возможностей и идей становится больше и т.д. Новые материалы, техники, сюжеты. Холст уже на грани того, чтобы справляться с поставленными ему задачами. Я мечтаю заняться скульптурой. Хочу делать такие вещи, к которым бы человек подходил с любой стороны и просто офигевал как круто это сделано, сколько труда вложено. Вообще своими руками что-то делать это счастье. Писать, готовить, копать картошку.
Выставка в Askeri Gallery проходит с 23 мая до 1 июля. Вход по предварительному звонку в галерею.
artuzel.com