«России не нужен президент»
Алексей Навальный в образе православного святого и подпись Odnowiciel – «обновитель«. Так арестованного российского оппозиционера изобразило ведущее польское издание Gazeta Wyborcza. Польская общественность следила за возвращением политика в Россию, а затем его арестом и многотысячными акциями в его поддержку в сотне российских городов. Официальная Варшава также неоднократно выражала Навальному свою поддержку. Президент Польши Анджей Дуда высказался за введение Евросоюзом новых санкций против Кремля.
В Варшаве и Кракове в конце января прошли акции в поддержку Алексея Навального. А у посольства России в Польше на одиночный пикет вышел российский актёр, режиссёр театра и кино, продюсер Иван Вырыпаев. Он принес с собой транспарант, на котором на двух языках, русском и польском, было написано: «Россия, не бойся! Свободу Навальному».
Последние несколько лет Иван Вырыпаев
О том, что заставляет его участвовать в политических акциях, он рассказал в интервью Радио Свобода:– У себя в фейсбуке вы написали, что это ваш первый в жизни транспарант. Почему вы решили принять участие в акции протеста?
– Я человек далекий от политики. Она занимает столько энергии и сил, а я все-таки артист. Но сейчас у меня нет выбора, потому что то, что происходит с Алексеем Навальным, – это повод поговорить о том, что творится с властью в России. Это просто мафия и бандиты, которые уничтожают людей. Я действительно аполитичный человек. Однако авторитарный режим, например российский или китайский, – это не внутренняя проблема данной конкретной страны. Уже нет. Это экологическая проблема. Мы не можем сказать, что в это не вмешиваемся. Это уже дело всей планеты. Издевательство над людьми, насилие, игнорирование основных проблем – это, конечно, общее дело, поэтому я вышел.
Издевательство над людьми, насилие, игнорирование основных проблем – это, конечно, общее дело, поэтому я вышел
– Смотрели ли вы последнее расследование Навального?
– На меня фильмы Навального вообще никак не повлияли.
Все, что он говорит, я знал и так. Однако в обществе появилась реакция не на фильм, а на отсутствие ответа властей. Допустим, все это фейк. В таком случае его легко развенчать. Владимир Путин мог бы ответить по каждому пункту, и этот фейк был бы уничтожен. Однако Путин отвечает примерно так: «А, это мне не принадлежит». Люди возмущены не самим фильмом, а тем, что не было ответа ни на расследование о дворце, ни на расследование об отравлении Навального.
– В вашем видео, которое вы записали в поддержку Навального, вы говорите, что нужно выходить на улицу независимо от того, нравится ли вам Навальный как политик или нет. Лично вы как к нему относитесь?
– Не то чтобы я хочу, чтобы Навальный был президентом или кто-то другой. Хотя сейчас я начал понимать, что Навальный, правда, был бы очень классным президентом. Я вижу его силу. До этого я так не думал, а теперь поддерживаю его. Алексей Навальный доказал, что он отважный человек.
Кроме того, он сформулировал свою программу. Если бы были выборы, но мы сейчас не в этом месте находимся… Решение о том, за кого голосовать, можно было бы принимать, если бы всем были гарантированы равные права. Сейчас этого просто нет. А вообще я не хотел бы, чтобы в России был президент. Мне кажется, что этот институт себя дискредитировал. Россия должна стать парламентской республикой без одного человека, который что-то решает. Однако сейчас мы так далеки от этого. Сейчас я абсолютно поддерживаю Навального. Этот человек взял на себя ответственность за нас, в то время как мы сидим в комфорте. Я сижу в Варшаве, со мной все хорошо, а он – в тюрьме. Правда, говорят, что на меня будут заводить дело.
– Ваша фамилия фигурирует в допросе Любови Соболь. Следователь спрашивал ее о знакомстве с определенными людьми (это известные люди, которые записали видео в поддержку Навального, его соратники и т.д.), там упомянуты и вы. Комментаторы пишут, что это «список потенциальных обвиняемых«.
Вы были этим удивлены?
– Нет. Я знал, на что я шел. И не стоит преувеличивать – это пока просто вопрос следователя к Любови Соболь. Я не получал повестку. Ни на меня, ни на кого из этого списка еще не заведено уголовное дело. Однако у меня нет сомнений в том, что оно может появиться.
– Я не хотел бы использовать выражение «цеховая солидарность». Солидарность может быть только общая, не может быть цеховой. Алексей Навальный, Любовь Соболь и другие – это люди, которые рискуют, а чем артисты лучше? Я очень опечален и огорчен тем, что некоторые директора театров боятся. Они просто боятся потерять комфорт. Они конформисты. Я очень разочаровался в этих людях, потому что они произносят еще какие-то морализаторские вещи.
В этот момент ты понимаешь, что они просто врут.
– Как давно вы живете в Варшаве? Вы считаете Польшу вторым домом?
– Я живу здесь 12 лет. Из этих 12 лет 3 года я был директором театра «Практика» в Москве. Я жил на две страны. Последние четыре года я уже постоянно живу в Польше. Однако я являюсь генеральным продюсером «OKKO Театра», работаю в Москве, получаю там зарплату. Живя в Польше, я все-таки не чувствую себя эмигрантом, ведь у меня работа в Москве, бизнес в Москве, я – гражданин России. Если на меня заведут уголовное дело, то я не смогу туда приехать, а если я не смогу туда приехать, то я не смогу навещать своего отца, а он уже немолод. Это неприятно.
Россия должна стать парламентской республикой без одного человека, который что-то решает
– Следите ли вы за ситуацией в Польше? Сейчас в стране проходят протесты против ужесточения законодательства об абортах. Вы поддерживаете протестующих?
– Нет, физически я не принимаю участия в этих митингах, но я их поддерживаю.
– В последние несколько лет отношения Польши и России значительно охладились. Вы как россиянин, проживающий в Польше, ощутили это на себе?
– И я страдаю, и моя восьмилетняя дочь страдает. Она говорит по-русски. Конечно, это сильно влияет на нашу жизнь, постоянная напряженность, а я должен ведь ездить к своим близким в Россию. Так что сложности политики для меня являются сложностями житейскими. Я считаю, что то, что люди делят себя по национальному признаку, вообще очень глупо и банально. Человек же не поляк и не русский, человек – это источник жизни, который появился на свет в этом теле и просто говорит на том или ином языке.
– Как вы считаете, можно ли наладить диалог между Россией и Польшей в обозримом будущем?
– Польше и России очень трудно наладить диалог по разным причинам.
Но Москва вообще не сможет разговаривать с миром, пока не откажется от наследия советского коммунизма. Неприятие России связано прежде всего с коммунизмом. Если сейчас власть наследует уголовное, судебное право коммунистической России, то никто этого не примет. Изменения возможны только в том случае, если мы скажем, что в прошлом были преступления, геноцид, сталинизм. Наша власть не придерживается этого курса. Поляки никогда не примут коммунистическую власть Сталина. Никогда.
– Чего вам больше всего из привычного на родине не хватает в Польше?
– Бани. Я сибиряк и очень люблю русскую баню. В Польше вообще нет русской бани. Это катастрофа.
- Ивану Вырыпаеву 46 лет. Уроженец Иркутска, выпускник Иркутского театрального училища, затем учился в Высшем театральном училище имени Щукина. Работал в Магадане, на Камчатке, в Москве. Автор ряда театральных проектов, был арт-директором московского театра «Практика». Его пьесы «Сны», «Кислород», «Валентинов день» переведены на несколько иностранных языков.
Автор – корреспондент русской редакции Польского радио, специально для Радио Свобода
Иван Вырыпаев — UFO читать онлайн
Иван Вырыпаев
UFO
пьеса
Спектакль начинается с того, что зрителям становится известно содержание этого письма.
“Здравствуйте. Меня зовут Иван Вырыпаев, я автор пьесы, которую вы собираетесь поставить у себя в театре. Я адресую это письмо творческой группе: режиссеру, актерам, художнику и всем, кто будет работать над моей пьесой. Я хотел бы рассказать вам о том, как появилась эта пьеса. Мне кажется, что вам нужно об этом знать. Несколько лет назад я решил снять фильм о людях, которые имели контакт с НЛО. Я стал искать таких людей по интернету, и оказалось, что людей, которые имели контакт с НЛО, довольно-таки много. На самом деле их очень много.
Естественно, я сильно сократил и отредактировал данные интервью, ведь каждая беседа продолжалась по несколько часов в день в течении нескольких дней. Весь материал просто невозможно вместить в спектакль. Поэтому я сделал редакцию. Но все-таки я считаю, что я дал возможность всем этим людям быть услышанными. И теперь я с нетерпением жду, когда то, что написано на бумаге, прозвучит со сцены. Я не знаю, как вы собираетесь показывать этих людей, будете ли вы создавать персонажи или вы будете просто озвучивать эти интервью. Вам это, безусловно, видней. Я вижу свою миссию лишь в том, чтобы весь этот ценный, собранный мною материал не пропал. И я очень надеюсь, что при работе над спектаклем актеры будут с уважением относиться к людям, о которых они будут рассказывать, потому что на самом деле это ведь совсем не важно, встречались ли все эти люди с инопланетянами или это только их вымысел. Это не важно. Потому что важно на самом деле лишь то, что человек, живущий на планете Земля, хочет поделиться с другими людьми своими самими сокровенными взглядами на жизнь.
Желаю вам хорошего спектакля! Иван Вырыпаев».Привет, я Эмили. Я живу в Австралии. Вернее, не так. Еще раз. Привет, я Эмили Венсер. Я живу в городе Батерс, в Австралии. Мне 22 года, э… Что еще? Мои родители живы и здоровы, и у меня есть младший брат Cooper. Этой информации вам достаточно? Да? Ну, тогда я сразу к делу, да? Ок. В общем, так. У меня был контакт с внеземной цивилизацией. С UFO, так, кажется, это называется. Это случилось со мной в кафе. Утром я сидела в кафе. Было часов десять утра, это было воскресенье, поэтому кафе было пустое, только я и еще один парень, араб. Я его часто видела в этом кафе, наверное потому что он тут учится в институте. Тут прямо неподалеку от этого кафе есть институт, и в обычные дни в кафе полно молодежи, все столики заняты, а в воскресенье, да еще в десять утра, никого не было. Ну а этот парень был. Не знаю, может он не студент. Я его не знаю, но я его видела несколько раз и именно в этом кафе. Я сама-то учусь вообще на другом конце города, но в это кафе я приезжала по воскресеньям, потому я хожу на хатха-йогу.
Там неподалеку есть йога-центр, и я туда хожу уже почти два года. Правда раньше я в основном только по воскресеньям ходила, потому что всю неделю я учусь в институте, да и другие всякие дела, так что мне некогда было ходить. Ну я тогда больше дома как-то сама занималась. Но это все не важно. Хотя важно вот что. Важно то, что мне все это очень напомнило йогу. Я потом уже, когда со мной все это случилось, когда уже это все прошло, и я пришла в себя, я потом вдруг поняла, что мне все это почему то напоминает йогу, только я не знаю, как это объяснить. Я уже думала о том, как мне это объяснить, но я не знаю, как. Но все это, правда, немного похоже на эффект, который бывает от йоги. Только эффект от йоги в миллион или даже в триллион раз слабее. Но ощущение слегка похожее. Ладно, это тоже все не важно. Я просто не знаю, как мне подойти к самому главному. Не знаю, как вам об этом рассказать. Это вообще очень интимный вопрос. И очень личный. Мне даже проще вам сейчас рассказать, как у меня был первый секс, чем про это все.
Кстати, у меня первый секс был совсем недавно, год назад всего. И все это было очень хреново, глупо и неинтересно, не хочу даже вспоминать об этом. Ну ладно, я тут опять в сторону ушла. Так вот. Я сидела в этом в кафе в воскресенье. Смотрела что-то там в интернете. Какие-то новости на фейсбуке и вдруг… Это в одно мгновение со мной произошло. Вдруг я… как-то так раз — и вдруг как будто мне укол какой-то поставили. Не знаю, как еще сказать, это как, знаете… это как… Как будто прямо что-то внутри тебя такое открывается, и тепло по всему телу и… я даже не могу объяснить вам… трудно как-то подобрать слова, это наверное так, как когда героин вкалываешь, я, правда, не знаю, я не пробовала героин, но это не как марихуана, потому что марихуану я как раз пробовала, это не так. Это как укол какой-то… это по всему телу… сразу прошло… это так, что я вдруг сразу поняла, что сейчас со мной происходит что-то очень важное. Даже не так… Я вдруг поняла, что сейчас, вот в эту самую секунду я как-то ощутила, не подумала даже, не головой, понимаете, а как-то всей собой и очень быстро, сразу, мгновенно, я как-то поняла, что вот сейчас со мной происходит что-то самое важное в моей жизни.
Что-то самое-самое важное в моей жизни, что вот это, вот оно! Фу! Дайте мне воды.
Актер Геннадий Вырыпаев: «Общага», инстаграм, возраст, роли в кино
Мне кажется, у нас в индустрии есть некоторый рассинхрон и несовпадение между теми, кого снимают в кино, и теми артистами, которые, например, здорово работают в театре. Я знаю суперталантливых ребят, крутейших выпускников, которые уже работают в театре у таких классных режиссеров, как Рыжаков или Крымов, но мы не видим эти новые лица на платформах или в кино.
Сегодня многие хотели бы играть себя, свой опыт. Я не против, чтобы, например, на роль гея брали человека именно этой сексуальной ориентации, но, на мой взгляд, это не может быть правилом. Достигать реалистичности в искусстве через реальность — это, мне кажется, очень узкий путь. Искусство — оно на то и искусство, что дает гораздо больше возможностей. В этом его главная фишка, почему многие им так заболевают.
Для творчества все-таки важна творческая конкуренция. Если бы я выбирал актера на роль, допустим, трансгендера между реальным актером-трансгендером и просто актером, который сыграет это, я бы выбрал того, кто лучше сделает свою работу. Возможно, у артиста не имеющего непосредственного опыта, от такого уровня отстранения даже будет больше интереса и, что ли, уважения к теме, за которую он берется. Это иногда может быть даже гораздо интереснее и любопытнее.
Сейчас этот вопрос инклюзивности — кто и кого должен играть, не отбираем ли мы чужие рабочие места — один из самых острых и актуальных. На этом этапе возможны некоторые перегибы, потому что маятник раскачивается, обязательно будут критические и спорные решения, вызывающие тревогу за ближайшее будущее. Но я очень надеюсь на здравый смысл: все в итоге должно прийти к некоему балансу, когда у всех будут равные возможности. Сама эта дискуссия исчезнет сама по себе. Сейчас главная проблема в том, что проблема до сих пор существует как таковая.
Все будет хорошо. Сложно, интересно при этом, но это тоже хорошо!»
Деятели культуры о протестах. Есть ли смысл высказывать свою позицию на улице, а не на сцене? — Иван Вырыпаев — Интервью — Эхо Москвы, 01.02.2021
Т. Троянская― В студии Татьяна Троянская и я рада приветствовать в программе «Волшебная гора» Ивана Вырыпаева, драматурга, режиссёра. Иван, добрый день.
И. Вырыпаев― Здравствуйте.
Т. Троянская― Ася Волошина, драматург. Ася, привет.
А. Волошина― Привет. Здравствуйте.
Т. Троянская― Роман Каганович, режиссёр, создатель театра «ненормативной Пластики». Роман, добрый день.
Р. Каганович― Привет.
Т. Троянская― Будем говорить сегодня о протестах и о том, как деятели культуры проявляют себя в них. У нас собрались деятели культуры с активной гражданской позицией, и первый вопрос я хочу задать Ивану Вырыпаеву, который 20 января вернулся в Facebook, после того, как Алексей навальный прилетел в Россию и был задержан.
Иван написал большой пост, где объяснил своё возвращение в Facebook. Мне хотелось бы именно с этого начать, Иван, чтобы вы кратко поясняли – зачем.
И. Вырыпаев― Да, Facebook не самое моё любимое место. Я был там когда-то в силу работы и захотел оттуда уйти, мне там психологически не очень комфортно бывает. Но в этот раз, поскольку я оказался отрезанным от России, и в силу обстоятельств (во-первых, я живу в Варшаве, во-вторых, у нас тут карантин и локдаун) я никак не могу приехать, чтобы поддержать своих товарищей. А поскольку прессы у нас недостаточно, это либо «Эхо», либо «Дождь», то я почувствовал, что у меня нет выбора, не могу себе позволить не участвовать в жизни своей страны и граждан своей страны, к которым я себя, естественно, причисляю.
Т. Троянская― У вас в Facebook достаточное количество друзей, чувствуете ли вы, что есть какая-то реальная польза от вашей активности там?
И. Вырыпаев― Я думаю, есть. Впрямую она не оценивается, я же ничего не продаю, никакие товары.
Мне кажется, это звучащее мнение, которое слышится, люди делают перепосты, и даже на Западе это слышат очень сильно, мне пишут люди из разных стран в личные сообщения. Поэтому мне кажется, это имеет огромное значение. Это фон, в котором живёт и развивается Россия и поэтому, конечно, то, какие голоса там звучат, какие ноты, это важно. Мне кажется, что сегодня выражение своей позиции – это важно.
Т. Троянская― В одном из сообщений вы обратились к руководителям государственных театров, там звучали имена Богомолова, Серебренникова, Могучего и других. Вы призвали их к тому, чтобы присоединиться и тоже выразить свою гражданскую позицию. Вот от них вы ответы получили? Я видела какие-то комментарии сотрудников театров, которые говорили, что легко сидя в Польше, призывать.
И. Вырыпаев― Нет, я не получил конкретно от этих людей никакого ответа. И это всё-таки риторический призыв, я не призываю призывать, там так не написано. Призывать и выражать свою позицию – это разные вещи.
Я понимаю, что если ты занимаешь большой пост директора или худрука театра, к которому ты всю жизнь шёл и можешь теперь ставить свои спектакли и руководить таким большим театром… Понятно, что в нашей стране потерять это очень легко и я понимаю эту зону страха. Но я не призываю призывать. Сам я призывал людей на митинг 23 числа, и я был на митинге перед посольством в Польше. Но на вчерашние протесты я уже никого не призывал. Мне некуда пойти, и я подумал, что второй раз глуповато у посольства ходить. Я не призываю к тому, чем сам не занимаюсь, куда не иду. Но я призываю к выражению своего мнения.
Т. Троянская― У меня вопрос к Асе и Роману. Я знаю, что вы были на акциях, Асю 23 числа, в день рождения, задержали. И вчера вы тоже были, я правильно понимаю?
А. Волошина― Знаете, так как я 23-го была не одна, а в компании…
Т. Троянская― Там была тоже актриса Ольга Белинская…
А. Волошина― Да. Отвечая на этот вопрос я должна применять некий эзопов язык и ссылаться на статью 51 (но мы все понимаем, что это значит).
Мы гуляли по Петербургу, но, к сожалению, нашу прогулку прервали в районе улицы Миллионной и пригласили прокатиться куда-то очень далеко. И там мы 4 часа праздновали мой день рождения, заполняя попутно разные протоколы и знакомясь с какой-то изнанкой.
Т. Троянская― А вчера ты тоже ходила на акцию?
А. Волошина― Вчера я ходила фотографировала и снимала то, что происходило на Восстания. Всё это чрезвычайно впечатляет, кадры очень яркие, я довольна. Можно в Facebook у меня посмотреть.
Т. Троянская― Роман, ты тоже ходил 23-го и вчера?
Р. Каганович― Каюсь, я вчера не ходил, потому что между 23 и вчера уезжал в другой город, Екатеринбург, вернулся накануне. Я так редко вижу свою дочь (а у неё были соревнования), что мне пришлось сделать очень тяжёлый выбор в пользу дочки, я повёз её на соревнования. Правда проторчал на Facebook, смотря, что там происходит и очень переживая за всё это дело. Потому что… 23-го числа Асю арестовали, но всё это было очень мило, как я понимаю.
Т. Троянская― Да, это было чрезвычайно мило. Но будет суд.
Р. Каганович― Будет суд, прекрасно. Хорошая уголовница. А у меня была репетиция, 23-го числа премьера в одном Большом драматическом театре. Я пришёл на Сенатскую площадь чуть пораньше, где-то в полвторого, думаю – сейчас чуть-чуть покричу, и пойду. И честно сказать, я два раза убегал от тех людей… не знаю, как правильно назвать… «космонавты», ОМОН.
Т. Троянская― Силовики. Давайте будем так их называть.
Р. Каганович― Я вообще не маленький мужчина, но честно сказать, я испытал просто дикий ужас. Это очень страшно, безумно страшно. Я чуть-чуть зазевался, и вдруг вижу эту огромную толпу, которая бежит, поворачиваю голову – и на меня бегут силовики. Я побежал просто в диком ужасе, потому что ты понимаешь, что перестаёшь быть для них человеком, ты просто какой-то шмат мяса. И эта масса в щитках, которая на тебя бежит, вызывает какой-то дикий ужас. И ты не понимаешь, что и почему, но бежишь, не оглядываясь.
И конечно в следующий раз мне будет ещё страшнее пойти. Я пойду, конечно, но чувства очень стрёмные.
Т. Троянская― Я как раз об этом страхе и хотела спросить, потому что моя подруга-художница 23 числа вышла, она просто стояла, её забрали, составили протокол. И когда я её спросила про 31-е, она сказала: «Ты знаешь, я не пойду. Потому что у меня двое детей и я не знаю, что со мной может случиться». Страх всё-таки достаточно сильно воздействует на людей. Иван, как вам кажется, что будет дальше? Завтра суд над Навальным, прокуратура потребовала реальный срок, и это вполне возможно. С другой стороны, у людей страх. Как вам кажется, продолжится всё?
И. Вырыпаев― Надо действовать, конечно, по мере своего страха и своей безопасности. Я всё-таки думаю, что если у вас двое детей и есть какая-то внутренняя ответственность… Ромин выбор я тоже полностью поддерживаю, потому что знаю, что такое счастливое детство и взаимоотношения с дочерью очень важны. Поэтому здесь надо действовать по мере сил.
Но я понимаю, что в России просто нет института выражения своего мнения. Поэтому, конечно, нам это странно. Пишет какой-то мой товарищ, что вот, насилие будет, давайте… Слишком усложняя этот вопрос.
Потому что одно дело, когда вы находитесь в политической борьбе, вы в штабе Навального, это ваш выбор. Вторая вещь – вы можете просто выйти на протест, если у вас есть силы и вы понимаете, что можете спокойно съездить в автозаке и так далее. И третья вещь – можно просто выразить своё несогласие. Например, как мой призыв к директорам театров, интеллигенции. Ты можешь написать: «Я не согласен с безобразием, которое происходит», – и так далее. Выразить свою яркую, сильную позицию, но так, что к тебе не придут и не арестуют, если ты призываешь на митинг. Ну да, узнают твою позицию, конечно. Но это важно. По-моему, сейчас власть держат эти люди, именно потому что им нет ответа. В том смысле, что люди не выражают активно свою позицию, тогда ими легко управлять.
Т. Троянская― Да, но тут может быть два варианта.
С одной стороны, может быть, человек действительно так не считает и не согласен, поэтому не выражает свою позицию. А другой вариант – потому что контракт не продлят. С одной стороны, он боится за себя, можно сказать с другой – за театр. Ведь если хороший худрук уйдёт из театра, то поставят плохого и от этого будет страдать весь город, и артисты этого театра.
И. Вырыпаев― Я уверен, что многие худруки именно так про себя и думают. Я просто знаю степень нарциссизма и степень уверенности в своей нужности и значимости. «Но если для Родины, для великой русской культуры… всё-таки помолчу, а то вдруг театр останется без меня? Он же всю свою историю ждал этого момента, когда я наконец-то приду на эту должность! И только теперь! Ну как же я предам миллионы людей? Как же они проживут, эти артисты?» Если бы это Олег Павлович Табаков сказал, то да. Действительно, с его уходом всё разрушилось. Он один из немногих таких людей. И то, Олег Павлович Табаков всегда выражал свою позицию, помните? По поводу защиты Кирилла Серебренникова, и все-всех-всех. Несмотря на то, что он и с властью был…
Т. Троянская― Кирилла Серебренникова очень многие поддерживали, надо сказать. И руководители театров тоже.
И. Вырыпаев― Кирилла Серебренникова легко поддерживать… Ну как легко? Всё-таки артист артиста поддержит, это понятно. Но, возвращаясь к тому, о чём вы спросили, хочу сказать, что эта значимость преувеличена. Не хочу сейчас никого обидеть. Я просто выгляжу так агрессивно, но вообще я не агрессивный. Мне просто смешно. Друзья, вот не будет завтра ваших спектаклей – простите, но ничего не изменится. Чуть-чуть изменится, маленький ландшафт, но не надо преувеличивать степень своей значимости. Значимая гражданская позиция сегодня, на мой взгляд, важнее, чем вы думаете. Ну поставите вы этот спектакль в другом месте, ну не поставите этот спектакль. Не будет сегодня «Дамы с собачкой» или «Тартюфа», зато будет…
А, Волошина― Ваня, ты просто театр не любишь.
Т. Троянская― Хорошее замечание.
И. Вырыпаев― Я согласен, чтобы театры остались без этих худруков, чем будет такая несправедливость в обществе. Ничего личного.
Т. Троянская― Я хочу здесь вспомнить фразу Бориса Гребенщикова – «но мы же взрослые люди, мы редко рискуем бесплатно». Может быть, в этом дело.
И. Вырыпаев― Да я не нападаю.
Т. Троянская― Тогда у меня вопрос к Асе и к Роману. Вы согласны с Иваном? Действительно театр не пострадает, если худруки выразят свою гражданскую позицию и потом покинут свои посты (не по своей воле, естественно)?
А. Волошина― Не знаю, здесь всё-таки слишком много сослагательных наклонений. Судя по тому, что сейчас происходит, я думаю, что риск реален, скажем так. Это не какая-то абстракция, когда обыски проходят. Вчера, допустим, у Дарьи Апахончич, которую назвали почему-то иностранным агентом – филолога и учительницу. В принципе, всё это происходит рандомно, странно, кого угодно могут заклеймить и начать прессинг. Риски есть, действительно. У всего этого есть цена, безусловно. Мне кажется, каждый должен всё-таки за себя решать.
И. Вырыпаев― Ася, мне кажется, мы неправильно эту дискуссию понимаем. Есть понятие, хоть и размытое – культурный интеллигентный человек. Такой тип человека, худрук или большой артист в театре, который помимо этого ещё и некий выражатель. Мы на него смотрим, потому что он человек культуры, он говорит о высоких вещах и является для нас, зрителей, в каком-то смысле авторитетом. И вот он видит то, что произошло с Алексеем Навальным, эти отравители, конкретные фамилии. А эти люди, как мы считаем, заботятся о культурном развитии страны. Вот оно и есть, это культурное развитие страны.
Я вчера смотрел «Дождь», и видел две эстетики: эстетику этих «космонавтов» и лиц людей, которых они забирают, лица этой молодёжи – там каждое лицо интересное, свежее, новое. И ты, руководитель, говоришь такой: «Мы сейчас будем Чехова ставить, у нас было 6 пьес, а будем ещё ставить. И по два раза его поставим», – и так далее. А на самом деле это же тоже культурная институция! Это и есть культура! То, как вчера власть реагировала на протесты – это и есть наша культура. Вот я к чему, чтобы без передёргиваний.
А. Волошина― Да мы согласны, в общем.
Р. Каганович― Мы согласны. Но у меня тоже нет никакого ответа на этот вопрос, особенно про больших людей в искусстве. У всех на самом деле перед глазами есть, мне кажется, реальная картинка того, что было совсем недавно в Беларуси. Купаловский театр – все уволились, все артисты ушли, театр закрылся, и всё.
Т. Троянская― Да, и всё. Я тоже про это.
Р. Каганович― Есть ещё один негосударственный театр, тоже ребята артисты пошли в забастовку – это парадоксально, но они пошли, а, скажем, какой-то большой завод не пошёл. А там просто какая-то жесть творится, там репрессии, угрозы. И мой хороший приятель, у которого три госпремии за спектакль, в депрессии полгода уже. Он не знает, что делать, ему не выехать ни в Польшу, ни в Россию, никуда. Там люди абсолютно потерялись. И судя по тому, что сейчас происходит, как мне кажется, мы легко повторим этот сценарий. В смысле того, что это количество силовиков… Я вообще не понимал, откуда это всё повылезало, кто эти люди, для чего их стало так много. А теперь стало понятно, для чего: для нас. Не американцы же на нас нападут, в конце концов.
И. Вырыпаев― Правильно, Ром, конечно. Поэтому я тоже призываю людей к осторожности. Ясное дело, что надо беречь себя. Конечно, я знаю твой пример – один из этих белорусских театров как раз поставил мне «Иранскую конференцию». Тот самый момент, когда их всех там разогнали. Но там смысл в том, что, конечно, такая ситуация… Я вот сейчас себе представляю: человек в Магадане. Я сам отработал в Магадане, на Камчатке, мы обсуждали, Рома ставил там спектакль. Понятно, тебе альтернативы нет. Конечно, если ты выйдешь на протест, директор возьмёт тебя и уволит, окей. Я это понимаю.
Но уволить очень большого сейчас режиссёра, художественного руководителя какого-то значимого, который, подбирая слова, вначале позовёт своего пресс-секретаря, потом адвоката, агент его составит это обращение… Там не будет призыва на незаконный митинг, а будет сказано, что «в этой ситуации мы просим просто дать нам ответ на тот вопрос, который был поставлен; ответы, которые нам даются, неудовлетворительны», и так далее. Я не думаю, что это сильно смертельный риск для большого человека. Сейчас не будут его увольнять.
Т. Троянская― Я вспомнила Андрея Макаревича, который за свои высказывания на какое-то время лишился концертов. Там не было прямой причины, что «вы не будете выступать, потому что вы высказывались». А то зал в аренду не давали, то ещё что. В общем, какие-то посторонние причины находились. Речь не о прямых репрессиях, а как бы о некоторых причинах. Я помню, как «Артдокфест», например, должен был быть на Новой сцене Александринского театра, и вдруг за день до начала фестиваля там всё сломалось. Вот такие причины, об этом речь.
И. Вырыпаев― Но что делать? Предложение какое?
Т. Троянская― Нет, в том-то и дело, что у меня нет ответа. Я поэтому обращаюсь к вам.
И. Вырыпаев― Надо менять эту ситуацию, конечно, но не делать безумств. Конечно, понятно мне всё. Кто как может.
Т. Троянская― Я просто наблюдаю, как все артисты, режиссёры, которые как раз выходят на акции и пишут активно очень – они все более или менее независимы. Да, например, ваши пьесы ставятся в государственных театрах, Рома и Ася с ними сотрудничают. Но при этом вы не являетесь, скажем, частью этого государственного театра.
А. Волошина― Это же тоже не всегда случайность. Ведь не вчера вся эта политическая, социальная и метафизическая ситуация началась. И я думаю, что для многих из нас это тоже выбор. Мы могли бы быть более аффилированы, но понимая, что в какой-то момент наступит ситуация, когда придётся этот выбор делать, насколько от нас зависят другие люди, допустим, и так далее. Я думаю, что многие люди принимают решение, исходя из этого, строят стратегию своей жизни. Поэтому независимость – это, естественно, большой бонус и большая привилегия, что ли.
И. Вырыпаев― На независимое денег-то тоже… Ася и Рома, например, не будут ставить, не будут брать их на работу, да и всё.
А. Волошина― Да, естественно. Конечно. В любой момент наши пьесы могут, например, как-то в кулуарах запретить, и всё, нам придётся идти работать дворниками, условно. Это тоже риск.
И. Вырыпаев― Но чтобы это когда-то прекратилось всё, мы и должны выражать свои гражданские позиции.
А. Волошина― Безусловно. Но мы же вот сейчас находимся в этой студии. Каждый у себя в комнате, но тем не менее.
Т. Троянская― Да, вы имеете право голоса и высказываете свою позицию. Сейчас мы должны сделать небольшую паузу, поскольку у нас московские новости. Во второй части мне хотелось бы поговорить, действительно ли пришло время, когда мы должны все открыто выражать свою позицию. То есть, уже такая точка невозврата. Сделаем это буквально через несколько минут.
НОВОСТИ
Т. Троянская― Мы возвращаемся в эфир. Ещё раз представлю наших гостей: драматург Ася Волошина, драматург и режиссер Иван Вырыпаев, режиссер и создатель театра «Ненормативной Пластики» Роман Каганович. Мы начали говорить о том, почему именно сейчас, как вы считаете, настало такое время, когда уже всё, точка невозврата.
А. Волошина― Она давно уже настала.
Т. Троянская― Не настала, если всё это продолжается до сих пор.
А. Волошина― Так и будет продолжаться.
И. Вырыпаев― Просто выбора мало. Мы до этого обсуждали, какими могут быть последствия и так далее. Но даже сам разговор, то, о чём мы говорим – «тебя уволят, тебя не возьмут»… Это что вообще такое? И главное, самое ужасное – это одураченная наша бедная страна. Я вчера включил «Россию 24», чтобы специально посмотреть и понять. И там вот это они и показывают, всё это на уши людей ложится. Есть какая-то ответственность у нас? Ведь это же невозможно, чтобы людям так промывали мозги? И если мы деятели культуры, то конечно, мы должны… Хорошо, давайте хотя бы поставим об этом спектакль. Но когда мы его поставим? Пока мы его сделаем…
А. Волошина― Мы делаем, Вань.
Т. Троянская― Но почему это происходит?
И. Вырыпаев― И спектакли надо ставить, и петь об этом, и мультики снимать. Это понятно. Но выбора нет, получается. Сейчас приходит время, когда нужно по мере сил, насколько можете, но всё-таки сплочённо поддерживать друг друга. Тем более, что чем нас больше друг друга поддерживает, тем легче и безопаснее.
Т. Троянская― Да, это правда. Но та история, что ваши произведения, спектакли и пьесы действительно могут на химическом уровне менять людей – как вы считаете? Или пришло время прямого действия, когда уже ждать не надо?
И. Вырыпаев― И то, и то. Почему одно другое должно исключать? Искусство, конечно. Пьесы. Но они же вчера с Навальным это проделывают, а пьесу я пока напишу, пока её поставят, кто её посмотрит – сколько там в зале…
Т. Троянская― В общем, те, кто и так всё понимают, скорее всего, посмотрят.
И. Вырыпаев― Конечно.
А. Волошина― Гулять по городу тоже ходят те, кто всё понимает, правда же? Вопрос индивидуальной совести.
Р. Каганович― Честно? Я час назад выложил пост по поводу того, что у меня есть очень старинный друг, он абсолютно ярый путинист. И он, кстати, бывший артист, но когда-то у него не сложилось, и он слесарь на Кировском заводе уже 20 лет, ему за 50. Я с ним общаюсь лет 20, он добрый человек был. Но эти люди реально поддерживают правительство. Условно говоря, сейчас они против нас. Если ты за Навального, ты сразу автоматически враг страны становишься, и ты с этим уже ничего не можешь сделать. И таких людей больше, их очень много.
Т. Троянская― Да, это правда.
Р. Каганович― Ты можешь всё, что угодно, делать. Но масштабы нашего искусства… У меня совсем маленькие, у Ивана шире возможности, но в масштабах страны я уж не знаю, как и сколько должно пройти времени, что вообще должно произойти. Потому что ничего не помогает: ни пенсии, ни то, что в пандемию кидает людей. Ничего не помогает. Они всё равно видят…
И. Вырыпаев― Рома, я с тобой согласен во всём. Только мне кажется, что не стоит так сильно принижать и унывать. На самом деле всё работает. Во-первых, за нами наблюдают. Не дай бог они что-то сделают с Асей, но вы не представляете, что я… Я же не позволю, чтобы Асю обидели. Я же тоже что-то делаю. Не хочу вам сейчас в прямом эфире говорить, зная, что нас сейчас прослушивают какие-то люди. Но у меня же есть консультации, мне звонят коллеги, я дружу с очень большими знаменитыми людьми и так далее. На нас смотрят. У всех этих людей, которые делают ужасные штуки, тоже есть бизнес. Всё это работает. Так что не думайте, что это впустую.
Мне кажется, эта мысль нам и мешает. Мы привыкли, что говори – не говори, делай – не делай, это всё равно подавят, разгонят. Ничего подобного. Сейчас, мне кажется, уже прошла та точка. Есть у нас переговоры и с нашими коллегами, и с Евросоюзом, и с правоохранительными организациями. Мои пьесы идут по всему миру, и я привлекаю внимание, естественно. Я просто пока не пишу некоторые вещи на Facebook, но я не сижу просто так, сложа руки. Подмога придёт.
Р. Каганович― Мы ждём.
Т. Троянская― Да, Иван, но вы же знаете, вы уже в специальных списках. И когда Любовь Соболь допрашивали, интересовались, знакома ли она с определёнными деятелями. Иван Вырыпаев как раз в этом списке вместе с Яной Трояновой, Татьяной Лазаревой…
И. Вырыпаев― Приятная компания.
Т. Троянская― Безусловно. Кстати, вопрос об авторитетах: Иван, вы говорили про Олега Павловича Табакова. Действительно, это была та персона, которую любили практически все. Но сейчас такое время, когда, мне кажется, единого какого-то непререкаемого авторитета в области культуры нет, потому что каждый живёт в каком-то своём мире. Для кого-то авторитет Захар Прилепин, а для кого-то Иван Вырыпаев. В общем, мне кажется, не прислушаются к деятелю культуры. Кто-то прислушается, может быть, но тотального охвата не будет.
А. Волошина― А вам не кажется, что важно сказать, что наша задача же не в том, чтобы какая-то наша точка зрения победила, а в том, чтобы были возможны разные точки зрения? Мы как раз за возможность пресловутой демократии, что ли. Разных индивидуальных высказываний, разных мнений. Возможность выбора реальную, а не фиктивную, иллюзорную.
И. Вырыпаев― Мы должны сейчас как можно точнее сформулировать, что на самом деле происходит. Сейчас не выборы Алексея Навального, ещё раз и ещё раз повторяю это. Сейчас не выборы в Государственную Думу, сейчас не это повестка дня. Что Алексей Навальный – хороший или плохой, кто будет лучшим президентом… Сейчас не это. Сейчас налицо грубое нарушение закона и представленные факты. И конечно, дело каждого человека, гражданина, налогоплательщика против этого каким-то образом выступить, насколько он может. А уж когда мы создадим равные условия для выборов, тогда уже мы будем дискутировать и ссориться. Потому что я знаю, что Ася поддерживает Захара Прилепина больше… Я шучу, Ася, шучу.
Т. Троянская― Я прямо вздрогнула внезапно.
И. Вырыпаев: Я―то с уважением к своим коллегам отношусь, а к писателям тем более, включая и Захара Прилепина. Поэтому хочу сказать, что когда будут равные возможности… Просто сейчас эти люди, наши патриоты, пропагандисты – передёргивают. И мы, культурные люди, должны их просто сидеть и поправлять. Мы сейчас не дискутируем на тему «кто лучше», потому что не на той позиции находимся. Мы сейчас находимся на позиции грубейшего нарушения закона и прав человека, вне зависимости от того, к какой партии он принадлежит или ещё что-то. Вот когда мы создадим равные условия – на телевидение, в прессе… Насколько возможно равные. Не надо меня поправлять, говорить, что мол, вы не знаете, как там. Да, в каждой стране есть медиа, которые больше за одно или за другое.
Т. Троянская― То есть возможность быть услышанным, разным точкам зрения прозвучать.
И. Вырыпаев― Конечно, Алексей Навальный должен быть допущен до выборов. Это безусловно. Мы хотим, чтобы он был допущен до выборов А вот будем ли мы за него голосовать…?
Т. Троянская― Это уже другой вопрос.
И. Вырыпаев― Когда придём к этой точке – тогда и поговорим. А сейчас нечего это обсуждать.
Р. Каганович― Да, да. На самом деле это очень правильно, потому что по факту (и я об этом тоже писал) 23 числа люди «за Навального!» не кричали. Они вышли против беззакония и против действующей власти, потому что она их просто достала. Понятно, что ситуация с Навальным – это прецедент, но вышли все, потому что это беззаконие всех достало.
Т. Троянская― Это правда. Кто-то писал «Свободу политзаключённым!», кто-то – «Долой царя!» У нас минута до конца, у меня короткий вопрос к вам. А вас вдохновляет на творчество то, что происходит сейчас в стране? Хочется написать об этом, поставить об этом?
А. Волошина― Сейчас все другие темы просто отваливаются. К сожалению, может быть. И хочется делать об этом, наверное, на метафизическом уровне. Не то что «утром в газете – вечером в куплете», а это глобальные события, которые не могут не отражаться.
И. Вырыпаев― Я сейчас нахожусь как раз в моменте написания новой пьесы по заказу одного московского театра. Я начал её писать ещё до всего этого, и в итоге всё совпадает.
Т. Троянская― А театр государственный?
И. Вырыпаев― Театр государственный. Там нет политики, в том-то и дело. Это то, о чём мы сегодня говорили. В пьесе как раз я не хочу политики, я занимаюсь какой-то человеческой историей, мне это ближе. А сейчас я выступаю совершенно с другим. Вот и всё.
Р. Каганович: Я―то в принципе люблю социальные темы.
Т. Троянская― Поэтому без вариантов. Спасибо большое, что были с нами, и удачи. Надеюсь, что каждый подумает о себе и сделает свой правильный выбор.
«Не хочу показаться сумасшедшим, но я жду эпоху Возрождения»
Совсем недавно один из лидеров современного русского театра обратился к кино и снял фильм «Эйфория». Говорят завораживающе красивый, говорят очень пафосный. Судя по всему, сосем не похожий на его радикальные театральные опусы. Русские зрители «Эйфорию» еще не видели, потому что фильм этот попал в основную программу Венецианского фестиваля, а с русскими фильмами такое бывает очень нечасто. Накануне престижного кинофорума с Иваном Вырыпаевым встретилась обозреватель «Известий» Марина Давыдова.«Некоторые перестали со мной здороваться»
Родина человека Вырыпаева город Иркутск, откуда его вынесло в Москву на волне «новой драмы». Корни драматурга Вырыпаева определить труднее. Романтизм с его манфредовским бунтом, Достоевский с его «человеком из подполья», Жан Жене с его интересом к изнанке души Все это (и еще многое другое) мерцает в сочинениях главного сегодняшнего богоборца русской сцены неявными литературными реминисценциями.
Он ставит ребром проклятые вопросы бытия, а потом дает на них ответы, рождающие много вопросов. Пытается опереться на твердые основания, но чувствует под ногами лишь зыбкую и топкую почву с распускающимися на ней цветами зла
вопрос: Вы окрестили «Эйфорию» трагедией. Вы искренне полагаете, что такой жанр возможен в современной культуре?
ответ: Конечно, мне хватает ума и образования понять, что сейчас нет места настоящей трагедии. Не только у нас, но и в Европе, и в Америке. Но я сознательно использовал это определение и попытался, насколько возможно, двинуться именно в эту сторону. Может, поэтому была такая неоднозначная реакция на фильм. Есть люди, весьма уважаемые, которые даже перестали со мной после него здороваться. А есть те, которые говорят: это суперсобытие. Но я готов скушать кучу критики, чтобы проверить возможность существования трагического жанра в наши дни.
«Русское кино отстает от русского театра лет на 6»
в: Понять бы еще, что такое трагедия. В принципе в жизни любого из нас может случиться трагическая ситуация умрет близкий человек, предаст возлюбленный, но это не значит, что каждый из нас может стать трагическим героем. Для этого нужен еще как минимум масштаб личности.
о: Я же сказал: я вполне отдаю себе отчет, что сейчас такого героя нет. Ну разве что Человек-паук или Кинг-Конг. И все же Я могу показаться наивным, глупым, даже сумасшедшим, но мне кажется, что эпоха Возрождения все еще возможна. Более того, для нашей культуры это единственный шанс выжить. Ведь все равно мы находимся в каком-то тупике постмодернистском. А поиск жанра, чистоты жанра это движение в сторону Возрождения. Это не означает, разумеется, что все должны одеться в тоги и говорить белым стихом.
Главная составляющая трагедии это герой и нечто непостижимое, природа или Бог, кому как нравится. Этот конфликт никуда не делся. Сегодня сама эпоха пытается нивелировать человека, но он осознает это, отсюда и желание вступить с этим миром в конфликт.
Потом, знаете, жанр дисциплинирует. Иногда смотрел на отснятое и думал: это не моя сцена, я по-другому вижу и чувствую. Потом останавливался: а почему она должна быть моей? Она объективно должна там быть. По законам жанра.
в: То есть кино накладывает на творческую личность больше обязательств, чем театр. Даже если кино артхаусное.
о: Ну, во-первых, мое кино не артхаусное. И дело не в кассе. Просто мне очень важно, чтобы это кино вышло в большой прокат, собрало много людей А ограничений в кино, конечно, масса. Начиная от элементарных, технических, финансовых (крутятся совершенно другие деньги) и заканчивая ответственностью перед прокатом.
Но самое главное русское кино отстает лет на шесть примерно от русского театра. Колоссальный пример это фильм Кирилла Серебренникова «Изображая жертву». Не важно, как мы с вами к нему относимся. Важна реакция зала. Она была такой, какой еще в 2000 году была реакция на спектакль Серебренникова «Пластилин» Массы какой бы Кирилл ни был популярный не ходят в театр. Ни в МХТ, ни в Театр.doc. Так что, можно сказать, с «Изображая жертву» история «новой драмы» началась в кино. И зал заводился от одного того факта, что там матом изощренно ругаются. А мне, наоборот, не хватало какой-то новизны, сообщения какого-то.
И это тоже некое ограничение, которое я испытывал, снимая свой фильм. Любой продюсер сегодня говорит: я театр не люблю. Спрашиваешь его: а какой театр вы не любите? Выясняется, что он был в нем 15 лет назад. Я не в восторге от русского современного театра, но в нем процессы происходят, опережающие русское кино.
в: А ведь кажется, что именно кино-то у нас сейчас на подъеме.
о: Коммерческое кино. Кинопроизводство на подъеме. Но не кино как искусство.
«Я не только людей не ем. Я даже на дискотеки не хожу»
в: Вы обмолвились как-то, что вы атеист, но я не припомню современных авторов русскоязычного пространства, в произведениях которых так часто встречалось бы слово «Бог».
о: Я просто имею в виду, что нахожусь вне теизма, вне концепции мира, которая подразумевает некоего Бога (кстати, в буддизме такой идеи нет). Но я не отрицаю, конечно, наличие духовной составляющей бытия. И потом я уважаю чувства верующих. Но, к сожалению, в нашей стране как раз попираются права неверующих. Начиная от телепередач всяких и заканчивая запрещением гей-парада. Я не имею к геям никакого отношения, и тем не менее меня это все покоробило.
Когда я произношу слово «Бог», я не лицемерю, не кокетничаю, потому что знаю: есть такая проблема Бог. Она есть для всех независимо от того, атеист ты или нет. Что может быть важнее этой проблемы? Она причина многих бед, но и многих радостей.
в: Но в ваших произведениях отчетливо звучит богоборческий пафос. Невозможно быть одновременно богоборцем и атеистом. Я имею в виду, что если сражаешься с Ним, значит, признаешь, что Он есть.
о: Ну, для меня это еще отчасти освобождение от некоего религиозного лицемерия. Уж слишком просто нам стали доставаться такие высказывания, как «Я верующий». Мне кажется, такие вещи должны доставаться огромной ценой. Иначе это пустой звук.
Но я все равно верю в новую эпоху Возрождения. Не знаю, доживем ли мы до ее начала. Но логически миру некуда больше пойти.
в: История не всегда развивается в соответствии с логикой. Взять хотя бы вас. В каждом своем произведении вы исследуете пограничные, я бы даже сказала перверсивные, состояния человека. И как это соотносится с концепцией возрождения Возрождения? Нет ли здесь некоторого противоречия?
о: Конечно, я лишь живу в наше время, и я не могу за него выпрыгнуть. Но я могу взглянуть на себя со стороны
Чем дальше, тем меньше в моих произведениях присутствует личностное начало. «Кислород» это еще очень авторская попытка разобраться с какими-то проблемами. Мне тогда было 28 лет, и меня очень занимал вопрос, как мне быть с моими несовершенными духовными робкими какими-то ростками и цивилизацией, которая отрицает мое настоящее внутреннее «я». «Бытие № 2» это уже не такой личностный спектакль. Скорее работа на тему «Бог и мироздание». А в «Июле» вообще меня словно и нет. Словно и не я написал, а просто обрабатывал кем-то написанное.
«Настоящую радость доставляют семья и искусство»
в: Я читала «Июль». Это очень талантливый и очень страшный текст. У меня почти интимный вопрос к вам. Ведь не может быть, чтобы, описывая состояние людоеда, съедающего своего благодетеля, разложив части его тела на алтаре, вы не брали все это отчасти из самого себя. И не становилось ли вам в какой-то момент страшно так глубоко в себя заглядывать?
о: Я вообще-то не говорю об этом, но вам скажу. Факты, изложенные в моих произведениях, конечно, не имеют ко мне никакого отношения. Я не только людей не ем. Я даже на дискотеки, как герой «Кислорода», не хожу. Но вопросы порой возникают действительно страшные, и думаешь иногда: а может, и вправду не стоит в них углубляться Просто думать об этом страшно, а когда переводишь все на язык искусства, становится легче. Плюс ты еще получаешь за это деньги и славу. В общем, мы хорошо устроились.
Только, знаете, я заметил: чем больше познаю окружающий мир, тем меньше у меня возникает желания конфликтовать с ним. Хотя моя профессия предполагает конфликтное состояние с миром. Я даже начал думать, что могу из-за этого скоро ее потерять.
Вот сейчас репетирую в театре «Июль». Просыпаюсь и с ужасом думаю: надо идти на репетицию. Репетирую и поглядываю на часы. Раньше любил спиртные напитки, мне казалось, так здорово выпить с друзьями пива а вечером спектакль! Сейчас совсем не то. Но если мне скажут: откажись от этого нет, я не готов. Просто не представляю себе пока, как жить по-другому.
в: Что же вам доставляет сейчас удовольствие?
о: Очень обыденные вещи. Например, мой маленький сын Петя. Ему скоро будет два года. И еще старший сын Гена. Петя живет с нами, со мной и Полиной (Полина Агуреева, жена Вырыпаева, актриса «Мастерской Петра Фоменко», сыгравшая главную героиню в фильме «Эйфория». «Известия»), а старший сын от первого брака. И его я вижу реже, чем младшего, хотя у нас у всех прекрасные отношения.
Вот общение с ними, моя семья, моя жена доставляют мне настоящую радость. Мне иногда говорят после съемок: не дадите небольшое интервью? А я отвечаю: вы знаете, мне пора бежать домой. Может, я просто стареть начал, хотя я вроде молодой еще человек?
Что еще? Мне доставляет радость восприятие искусства. Есть какие-то проблемы, с которыми только с помощью искусства и можно взаимодействовать
Полина Агуреева героиня Вырыпаева в кино и в жизни
На главную роль в своем дебютном кинофильме Иван Вырыпаев пригласил собственную жену театральную актрису Полину Агурееву. В этом фильме вообще, кажется, много личного например, снималась эта жестокая драма среди завораживающих степных пейзажей, на берегах Дона, в тех местах, откуда родом сама Полина.
Это ее второй фильм, первый раз на экране она появилась три года назад, в картине Сергея Урсуляка «Долгое прощание», экранизации одноименной повести Юрия Трифонова. Появилась и сразу же произвела небольшой фурор, заслуженно приняв две награды для лучшей актрисы года на фестивале «Кинотавр» и «Золотого овна» от гильдии киноведов и кинокритиков.
Однако ее появление в «Эйфории» нельзя объяснять таким пошлым понятием, как «семейственность». Скорее Иван Вырыпаев сделал своей главной героиней именно ее, потому что знал: никто другой не сможет справиться там, где нужно сыграть всепоглощающее чувство. Любовь, заставляющую забыть о долге и страхе, любовь на грани жизни и смерти, любовь под стать героям античных трагедий.
Марина Давыдова
Дышите глубже
Проймет ли итальянцев русская «Эйфория»?
На 63-м по счету венецианском съезде кинематографистов российское кино представлено во всей красе: есть и респектабельная лента признанного в европейских салонах мэтра «Остров» Павла Лунгина; есть и крепкая дебютная работа, по духу вполне социал-демократическая (а это всегда приятно левакам, населяющим Старый Свет), а по стилю почти что неореалистическая «Свободное плавание» Бориса Хлебникова. Есть и дерзкое, экспериментальное кино, этакая пощечина кинокритическому вкусу, нанесенная с театральной сцены, «Эйфория» Ивана Вырыпаева.
Фильм Лунгина идет с почетным ярлыком «вне конкурса», зато ему доверили закрывать фестиваль.
Российское кино на Венецианском кинофестивалеФильм Хлебникова лавирует между конкурентами в параллельной основному конкурсу программе «Горизонты» приз там всего один, предназначенный картине, «продвигающей новые тренды в кинематографе», а претендентов много.
Зато первый опыт театрального режиссера и драматурга Вырыпаева оказался сразу же среди участников основного конкурса, а там возможностей выйти на сцену за вожделенной статуэткой гораздо больше.
Навскидку: если «Эйфория» не получит главного «Золотого льва», всегда можно рассчитывать на специальный приз жюри или на «Серебряного льва» за режиссуру. Наконец, члены жюри могут оценить самопожертвование Полины Агуреевой, героиню которой и расстреливают, и топят, и мотают по придонским степям, и присудить ей «Кубок Вольпи» приз за лучшую женскую роль.
Насколько обоснованны подобные ожидания? Вкусы венецианского жюри год от года меняются, по мере того как меняется состав самого жюри. В этом году судейскую коллегию возглавляет Катрин Денев, а эта гранд-дама французского кино в свое время не чуралась кинематографических экспериментов (фильм Вырыпаева как раз из разряда экспериментов).
К тому же в Венеции традиционно питают слабость ко всякого рода восточной экзотике, а добрая половина «Эйфории» посвящена бескрайним степным просторам, крутым донским обрывам, бездонному небу и прочим живописным изюминкам. И все это в цвете! Любимое на всех фестивалях иранское кино подобные пейзажные красивости выдает сплошь и рядом.
Да и вообще: история любит дерзких новичков чем черт не шутит, может быть, наши снова, три года спустя после триумфа Андрея Звягинцева, увезут из Венеции от «Золотого льва» крылья.
Игорь Потапов
Марина Давыдова, Игорь Потапов, «Известия», 4.09.2006
|
Тренер (капитан) команды Игроки командыЧайка Александр Леонидович |
Тренер (капитан) команды Игроки командыМаксимов Евгений Андреевич |
Тренер (капитан) команды Игроки командыОртынский Юрий Валерьевич |
Читать онлайн «Танец «Дели»» автора Вырыпаев Иван Александрович — RuLit
Иван Вырыпаев
Танец «Дели»
СЕМЬ ОДНОАКТНЫХ ПЬЕС
Пьеса № 1
Каждое движение
Действующие лица:
Екатерина
Пожилая женщина
Андрюша
Медсестра
ЗАНАВЕС ОТКРЫВАЕТСЯ
Приватная комната, для посетителей в городской больнице. В комнате журнальный столик, на котором несколько журналов. Рядом со столиком диван, а чуть дальше кресло. На стене висят несколько рекламных плакатов рекламирующих медицинские препараты.
Екатерина сидит в кресле.
Входит пожилая женщина.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Катя… К сожалению все очень плохо… Твоя мама умерла.
ЕКАТЕРИНА. Уф! Это так странно, ощущать. Не знаешь даже, как реагировать?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я сама хотела бы помочь тебе, но чем? Я с тобой, ты понимаешь, ты знаешь это. Но, что же делать?
ЕКАТЕРИНА. Да странно. Вроде бы такое страшное известие, а нет ощущения ужаса. Я вообще ничего не чувствую. Я вот слышу, что ты сказала, я понимаю, да. Я получила известие, — у меня умерла мама. Но, что же делать? Я даже не знаю, как реагировать? Я, наверное, должна плакать? Но мне не хочется. Странное такое ощущение. Я ничего не чувствую.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. И я тоже очень странно себя ощущаю. У тебя такое горе. Но чем я могу помочь тебе? Я с тобой. Но что же делать?
ЕКАТЕРИНА. Я не знаю, что делать. Такое странное чувство. Вернее, это даже не чувство, это наоборот, какое-то анти чувство. Я вообще ничего не чувствую. Наверное, у меня шок, да? Как ты думаешь, у меня шок, да? Такое вот странное, неадекватное поведение, это, наверное, и есть состояние шока. У меня умерла мама, а я ничего не чувствую. Это странная реакция, да?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я не знаю. Все, чего бы мне хотелось, это помочь тебе. Но как? Что я могу сделать? Я с тобой. С тобой. Может быть, тебе нужно выпить? Давай я схожу в магазин, куплю что-нибудь выпить?
ЕКАТЕРИНА. Зачем? Тем более, если нужно идти в магазин. Нет, в этом нет никакой необходимости.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Тебе станет легче, когда ты выпьешь. Поверь. Давай. Я схожу, куплю виски.
ЕКАТЕРИНА. Да, нет, ничего не нужно, спасибо. Мне не плохо. Странно, да? Мне совсем не плохо. А ведь должно же быть совсем наоборот, да? Мне ведь должно быть очень плохо, правда? Тот, кому сообщают, что у него умерла мама, тому ведь должно стать плохо, так ведь? А мне ничего. Мне не плохо. Я вообще ничего не чувствую. Ты помнишь, нашу встречу с Андреем, год назад? В Киеве? Помнишь?
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Конечно. Очень хорошо помню. И этот прекрасный ресторан, и как ты танцевала, для всех нас. Андрей такой милый, такой настоящий. Он очень надежный, разве нет?
ЕКАТЕРИНА. Да. Правда. Он очень надежный и он святой. Ну, не святой, конечно, но близок к тому чтобы стать святым. Во всяком случае, он никогда не врет. В это трудно поверить, но это правда. Я знаю, что вот он такой человек, который никогда не врет.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Да, он удивительный. И то, как он смотрел на твой танец. Как он чувствовал каждое твое движение. Знаешь, когда я смотрю, как ты танцуешь, я всегда стараюсь слиться с каждым твоим движением, я как бы стараюсь стать с тобой одним целым, что ли. И это так захватывает, так увлекает. И только так и нужно смотреть на танец. По-моему все должны только так и смотреть на танец. Ну, конечно, так мало кто смотрит, почти никто. А вот он смотрел именно так. Тонкий, чувствительный человек.
Пауза.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Андрюша.
Пауза.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Конечно, я помню.
Пауза.
ЕКАТЕРИНА. Так вот, он вчера позвонил мне, спустя полгода, как мы не виделись.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Вы полгода не виделись? Почему?
ЕКАТЕРИНА. Ну, это не суть важно. А важно то, что он вдруг решил позвонить. И мы так хорошо поговорили. Правда, по телефону. Но, даже по телефону. Я давно уже ни с кем так не разговаривала. И для меня, для меня это был очень важный разговор. Важный и серьезный разговор, который состоялся вовремя.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Как говорится, — что может быть лучше? «Важный разговор, который состоялся вовремя», что может быть лучше.
Пауза.
ЕКАТЕРИНА. Кстати, он с минуту на минуту должен прийти.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Что, что? Кто? Андрюша? Сюда? Сейчас?
ЕКАТЕРИНА. Да. С минуту на минуту. Который час?
Пожилая женщина смотрит на часы.
ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Без двенадцати минут пять.
Странные пьесы для странных времен
ПАРИЖ. Представьте себе сценарий праздничного сезона. После вкусного обеда дискомфорт в желудке превращается в неконтролируемое газообразование; вы вынуждены неоднократно извиняться, чтобы, пошатываясь, бежать в ванную, все время пытаясь сохранить некоторое самообладание. Это кошмар и золотая жила комедии для французской театральной труппы Les Chiens de Navarre.
Неугомонный коллектив вернулся с новой постановкой «Не каждый может быть сиротой», представленной в MAC de Créteil, популярном месте в пригороде Парижа, перед переездом в центр города Grande Halle de La Villette.В пьесе повседневные социальные ситуации выходят из-под контроля с головокружительной скоростью, а сцены, подобные приведенной выше, принимают сюрреалистические повороты. Ванная комната затопляется вокруг серьезной невестки, преданной ее пищеварительной системой (Шарлотта Леммель), и коричневая рука тянется из туалета, чтобы затащить ее в унитаз, что является гротескной метафорой ее испытания.
В 1989 году американский писатель Брюс Стерлинг придумал слово «slipstream» для описания художественной литературы, в которой элементы фэнтези угрожающе просачиваются в реальность, или, как он выразился в то время в журнале SF Eye: «Эти книги имеют тенденцию к сарказму. разорвать структуру повседневной жизни.«Многие современные французские театральные деятели склоняются к странным, тревожным поворотам прозаических событий — так сказать, драматическим драматическим постановкам.
«Не каждый может быть сиротой» начинается анодно: зрители сидят по обе стороны от траверса, где пара средних лет и их взрослые дети весело болтают за обеденным столом, а семейная рождественская елка мерцает. на заднем фоне. Но когда отец объявляет, что продал дом, воссоединение превращается в хаос.Один из рождественских подарков — цепная пила — становится оружием; дочь пары (которую играет Джудит Сибони) пытается повеситься на гирлянде, после чего разбивает бутылку о голову и получает удар током.
Это тот непредсказуемый аттракцион, который Les Chiens de Navarre, основанный в 2005 году режиссером Жаном-Кристофом Мериссом, доводили до совершенства на протяжении многих лет, и серия виньеток часто попадает в золотую середину между интересностью и эксцентричностью. В другой сцене светский разговор группы — о здоровье родственников и лучшем пути к семейному дому — повторяется в цикле, со все более и более чрезмерными деталями.Тем временем чучело оленя над камином оживает, словно готово присоединиться к разговору.
Часто выбор Les Chiens de Navarre нелегок: когда сыновья притворяются младенцами и пытаются кормить грудью, комедия на самом деле ни к чему не приводит. Но привлекательность труппы не ограничивается трюками, которые они делают. Даже самые нелепые события часто намекают на страхи и неврозы, вплетенные в ткань семейной жизни. Во время более серьезной интерлюдии, когда мы видим, как дети помогают своему старшему и более хилому отцу принять ванну, непоследовательность в диалоге перестает быть забавной: они свидетельствуют о его потере памяти.
Чувствительность Les Chiens de Navarre к скольжению говорит о том, что реальность стала еще более тревожной. Наблюдение за реакцией приземленных персонажей на абсурдные события на сцене вызывает ощутимое чувство облегчения — катарсиса, возможно, для эпохи постмодерна.
Некоторые режиссеры привносят этот смысл как в недавние, так и в классические пьесы. Двойная афиша в Театре Темпет, поставленная Фредериком Белье-Гарсиа, пытается преодолеть разрыв между современным российским драматургом Иваном Вырыпаевым и работами Эжена Лабиша, мастера водевиля XIX века.Сначала ставится короткая пьеса Вырыпаева «Летние осы кусают нас даже в ноябре» для трех актеров, и те же актеры возвращаются в одноактную пьесу Лабиша «Улица Лорсина», написанную в 1857 году.
Центральная загадка пьесы Вырыпаева. лаконичная игра остается нерешенной. Когда мы встречаемся с персонажами, Сара и ее муж Роберт развлекают своего друга Дональда. Сара клянется, что неделю назад видела брата Роберта Маркуса; Дональд клянется, что Маркус в то время был с ним и его женой.У обоих есть свидетели, подтверждающие их версии событий.
Хотя их поиски правды приводят их только к логической ошибке, в процессе раскрываются более темные истины об этих двух семьях. Трио актеров (Камилла Шаму, Жан-Шарль Клише и Стефан Роже) разыгрывают этот парадокс с помощью спектаклей, поочередно эмоционально реалистичных и беккеттинских, и пытаются сделать то же самое в «Афере с улицы Лурсин».
Комедийный бренд Лабиша гораздо проще.Сюжет этой пьесы имеет более темную сторону — двое мужчин задаются вопросом, убили ли они женщину накануне вечером, когда были пьяны, — но ясно, что это не так. В результате попытка Белье-Гарсиа навязать тон, подобный тону Вырыпаева, приводит к выступлениям, которые выглядят манерными и слишком умными для того, что в конечном итоге является безобидным фарсом.
В то время как сказки «Тысячи и одной ночи» относятся к сфере фантастики, новая адаптация в Театре де л’Одеон решает их с современными нотками.Его режиссер Гийом Винсент придумал потрясающую вступительную сцену, в которой испуганные невесты медленно стекают в зал ожидания. Периодически громко звонит будильник и открывается дверь, чтобы впустить одного из них в апартаменты монарха Шахрияра, который каждую ночь женится на новой женщине и обезглавливает ее на следующее утро.
Угроза кажется расплывчатой и невидимой: диалога нет, но то, как каждая женщина делает паузу и оглядывается назад, прежде чем ее проглотит съемочная площадка, пугает за пределами обстоятельств сказки.Шахерезада, одна из назначенных невест, останавливает кровопролитие, каждую ночь развлекая Шахрияра историями. Винсент с разной степенью успеха инсценирует подборку этих историй. Иногда они заслоняют драматический сюжет постановки.
В своих лучших проявлениях, однако, «Тысяча и одна ночь» — чему способствовал сильный, разнообразный актерский состав — находит в своих персонажах мрачную современность. Сказка об Азизе и Азизе обретает новую жизнь как история безответной любви, действие которой происходит в 21 веке. Переодевшаяся в трансвестит принцесса Будур, которая раскрывает свою женскую сущность своей невесте Хаят, только после их свадьбы встречает признание.Здесь ощущение современного реализма внезапно окрашивает миф — или, возможно, он просто не кажется более странным, чем реальность.
Tout le Monde Ne Peut Pas tre Orphelin. Режиссер Жан-Кристоф Мерисс. Grande Halle de La Villette, 26 ноября — 11 декабря.
Les Guêpes de l’Été Nous Piquent Encore en Novembre / L’Affaire de la Rue de Lourcine. Режиссер Фредерик Белье-Гарсия. Théâtre de la Tempête, до декабря.1.
Les Mille et Une Nuits . Режиссер Гийом Винсент. Odéon – Théâtre de l’Europe, до 8 декабря.
Взлет и падение самого известного театрального режиссера России
Вскоре Сурков заинтересовался Серебренниковым и Серебренникова в Суркове. Алексей Чеснаков, бывший кремлевский политик советник, который работал на Суркова, сказал мне, что Сурков знал, что Серебренников и ему подобные «очень тонко чувствовали вещи, в таким образом, что Сурков понимал, а другие официальные лица не понимали и не могли способ поднять состояние.Эти двое мужчин не были особенно близки, но их интересы частично совпадали. Серебренников мог использовать ресурсы государства для реализации его творческих амбиций; и Сурков мог использовать таланты таких людей, как Серебренников, чтобы продвигать свои собственное видение культурной жизни путинской эпохи, одновременно яркое и острое, но в установленных границах. «Это было время, когда многие люди привлечены к государству, к происходящему процессу, когда он быть рядом с государством было не только выгодно, но и интересно », — сказал Чеснаков.
Наринская, журналист и критик, вспоминала Суркова как «такого рода серый кардинал. По ее словам, казалось, что Сурков «руководил всем Россия из-за кулис — демонический, таинственный; как ты мог не интересоваться им? Кроме того, он мог дать вам много Деньги.» Что касается Серебренникова, Наринская продолжила: «Он умел ладить с начальством. Дружил с министрами и олигархами и красивых светских львиц ».
В некотором роде отношения Серебренникова и Суркова напоминало то, что было у Мейерхольда — режиссера-авангардиста, снятого в чистки — и Лев Троцкий, большевик-революционер; или между Исаак Бабель, знаменитый писатель, и Николай Ежов, глава-социопат сталинской тайной полиции.И Мейерхольд, и Бабель какое-то время были купались во внимании Советского государства, только чтобы в конце концов упасть жертва его террора, расстрелянная во время чисток. Тем не менее, ни Взлет и падение Серебренникова не было столь драматичным. Более того, Серебренников никогда не имел идеологической близости к режиму; в На самом деле все было наоборот. Его политика была совершенно очевидна либерал с самого начала, а в 2011 и 2012 годах он даже часто посещал антипутинские протесты. Новаторство Суркова заключалось в том, что он осознал, что можно принижать идеологию: он делал ставку на стиль, а не на содержание.
Вершина творческого общения Серебренникова с Сурковым, и Вселенная, которую он представлял, наступила в 2011 году, когда Серебренников поставил театральная постановка романа «Почти ноль», вероятно, написанного Сурковым под слегка замаскированным псевдонимом. В своей книге о России эпохи Путина «Нет ничего правдивого и все возможно», Петр Померанцев. описал аншлаговую премьеру в Москве. Толпа была полна «жестких, умные мужчины, которые правят страной, и их потрясающие спутницы женского пола », Померанцев пишет.На спектакль Серебренников ловко променял холодный цинизм главного героя, тема романа Суркова, и заставляли его терзаться сомнением и ненавистью к себе. Актеры Серебренникова разговаривал непосредственно с аудиторией, обвиняя их в том, что они «непринужденно чувствуют себя в мир кумовства, коррупции и насилия ». Померанцев описал свои реакция. «Богема в зале неловко смеялась. Трудно люди и их спутники смотрели вперед, не мигая, как будто эти провокации тут ни при чем », — пишет он.«Многие уехали в интервал. Таким образом великий режиссер совершил подвиг, вполне достойный Эпоха Суркова: он нравился своим политическим хозяевам — Сурков спонсирует фестиваль искусств, который проводит Серебренников, сохраняя при этом свою либеральную честность.»
Вскоре после этого Олег Кашин, российский журналист, любил провоцировать Субъекты спросили Серебренникова, почему он решил сотрудничать с Сурковым. Фактически, Серебренников ответил: «Почему бы и нет? Он сказал, что «почти Ноль »была« талантливой, представительной и интересной работой, которая в очень серьезно, говорит о нашем времени.Далее он сказал Кашину: «Я не думайте, что театр должен заниматься только чистым искусством, застряв в его башня из слоновой кости. Меня интересуют театр и кино, которые связаны с жизни, прямо в гуще, задает тревожные вопросы, готов произнести неприятные слова ».
В марте 2011 года помощники Министерства культуры передали сообщение Серебренников: он должен просить благословения государства. Дмитрий Медведев был тогда президентом, и он, как и Сурков, отвечал за интерес государства и поддержка культурных проектов и современного искусства.Медведев отстаивал идею построения нисходящей, управляемой государством бизнес-инкубатор, получивший название Инновационный центр Сколково, а теперь он хотел сделать что-то подобное в искусстве. Понятие, циркулирующее в пришло время запустить новый фестиваль, поддерживаемый государством, «Платформа» с Серебренникова в качестве одного из его директоров. «Ему сказали, что если он выступите с этой просьбой, она будет одобрена », — сказал бывший сотрудник Минкульта, о роли Серебренникова.
Какое-то время экспериментальные постановки на Платформе, которые, помимо театр, изученный танец, музыка и медиаискусство — были одними из самых популярных актуален и энергичен в стране.Серебренникова «Отморозки» — сырая, жестокая пьеса о потерянном в России поколении девяностые были особым хитом. Примерно в то же время, в 2012 году, Помню, видел его постановку оперы «Золотой петушок». Николая Римского-Корсакова, которого Серебренников превратил в сатиру на современная кремлевская политика. Военный парад с огромными ракетами буксируемый через сцену был намеком на ежегодный День Победы в России. парады; орда детей, прославляющих царя, была кивком пропутинские молодежные группы, разжигаемые Сурковым.Но со временем пустота идеи, что российское государство могло производить творчество и новаторство стали очевидными. Сколково потеряло актуальность, а Platforma просуществовала всего три года.
В 2012 году Правительство Москвы назначило Серебренникова Гоголь-центр, шумное заведение в переулке за Курским железнодорожная станция. До приезда Серебренникова у театра были проблемы. привлекая значительную толпу и заблокировал половину мест в главный зал.Его назначение было неоднозначным, особенно среди актеры театра, консервативная группа, устроившие акции протеста перед мэрии и разослали письма протеста всем от Думы до прокуратура. Серебренников отбивался и в конце концов отвернулся. ядро его бывших учеников в основной труппе Гоголя. Под Серебренникова, Гоголь-Центр устроил ряд успешных спектакли, в том числе «Идиоты», вдохновленные творчеством Ларса фон Трирский фильм 1998 года, сыгранный на Авиньонском фестивале.Его постановка «Рассказа» Ивана Гончарова — это компромиссное суждение, предупреждение о соблазнах и утешениях, которые приходят с приближением к правящая система. В прошлом году я пошел в Гоголь-центр на разовое перформанс, сочетающий историческую драму и политические свидетельства, на тема похорон Сталина в 1953 году и наследие сталинизма в современная Россия. Оно было неровным и отчасти проповедническим, но искренний. Гоголь-центр предлагает новую площадку для Москвы, культурное пространство в самом широком смысле слова, где люди собираемся не просто посмотреть спектакль, а послушать лекции, поучаствовать на семинарах и мастер-классах или просто посидеть и поговорить в кафе.
Марина Давыдова, известный критик и редактор журнала Театр , рассказала мне, что она предупреждала Серебренникова, что этот период может не продлится долго, так же, как вольная культурная эпоха после большевистской Революция уступила место удушающему художественному контролю сталинизма. «Не подходи слишком близко к власти», — вспоминала она, как говорила Серебренникову. «В системе есть люди, которые поддерживают вас сейчас, но другие придут сразиться с ними, и когда они это сделают, они уничтожат вас в процессе.Она добавила: «Это было не моральное требование, а понимание алгоритмов истории ». В то время Серебренников отмахнулась от ее беспокойства. «Не волнуйся, — сказал он ей. «Мы не такие Закрыть.»
Отношение российского государства к миру культуры начало меняться. в конце 2011 — начале 2012 года, когда в ответ на фальсификацию выборов и Решение Путина вернуться в кресло президента — масштабная акция протеста движение возникло на улицах Москвы. Демонстранты были в основном профессионалы среднего класса: аудитория Серебренникова и типа людей, которыми, по мнению Суркова, он умело управляет.Вставить ответил обращением к новой идеологии, мешанине консервативных ценности, антизападное негодование, презрение к городским элитам и возвышение православной церкви. Путин понизил Суркова в должности и назвал Владимир Мединский на посту министра культуры. Мединский националист идеолог с ложными академическими полномочиями — исследователи-любители предоставил доказательства того, что одна из его диссертаций была плохо подготовлена и полный ошибок — кто переместил служение в строго консервативный направление. Его прибытие было «внезапным и ощутимым», — сказал бывший сотрудник министерства.«Мы начали получать все эти вопросы о почему мы поддерживаем это странное и ненужное искусство ».
Последовал период политического реванша, как внутри Кремля, так и снаружи, и ограниченная терпимость к свободному выражению мнения, разрешенная в Медведевская эпоха была снята. В 2012 году три женщины из поп-группы Pussy Riot предстали перед судом. А после 2014 года, когда Россия оказалась в геополитическом противостоянии с Западом из-за Украины, страна политика и культурная жизнь становились все более холодными из-за рефлексивных агрессия и паранойя.
Программный документ, выпущенный Министерством культуры Мединского, призывал « отказ от принципов толерантности и мультикультурализма ». Современное искусство не приветствовали: «Никакие эксперименты с формой не могут оправдать вещество, противоречащее традиционным для нашего общества ценностям ». Мединский приказал министерству прекратить поддержку политики Серебренникова. Платформа фестиваль. В 2016 году Серебренников снял фильм «The Студент », в котором высмеивался рост клерикализма в стране и нетерпимость. Это был инстинктивный и неприятный просмотр, и он выиграл Приз Франсуа Шале Каннского кинофестиваля.Серебренников и государство, которое эффективно использовало его, двигалось в противоположную сторону. направления.
Во-первых, трое сотрудников Гоголь-центра Серебренникова, в том числе финансового директора были арестованы в мае прошлого года. В таком случае, Серебренников был свидетелем, но было ясно, что он цель тоже. Суть обвинения заключалась в том, что его постановка Студия присвоила государственные средства, предназначенные для фестиваля «Платформа». Это казалось абсурдным. На одном слушании прокуратура утверждала, что что спектакля «Сон в летнюю ночь» никогда не было в все.Но спектакль получил несколько наград, ставился за границей и был широко рассмотрено. Прокуратура отклонила вырезки из новостей, представленные защиты, заявив: «Газетная статья не может подтвердить, что спектакль состоялся ».
Надежды сторонников театра возродились в мае, когда влиятельный директор Московского Театра Наций вручил Путину письмо в поддержку Серебренникова и его коллег. Путин, принимая в письме было слышно слово «дураки», предположительно о чрезмерно усердные следователи, ведущие дело.Но, возможно, оскорбление Путина было направлен на кого-то другого, возможно, на подсудимых и их сочувствующие. А может, у самого Путина уже нет такой всемогущество над следователями и сотрудниками тайной полиции страны.
22 августа Серебренников находился в Санкт-Петербурге на съемках фильма на жизнь Виктора Цоя, легенды советского рока и героя контркультуры из девятнадцати восьмидесятых. Российская полиция арестовала Серебренникова и отвезли его обратно в Москву, проехали всю ночь.Утром в ожидании суда судья приговорил его к домашнему аресту. На На слушании Серебренников сказал: «Мне предъявлены обвинения. невозможно и абсурдно. Я думал, что мы занимаемся ярким и мощный проект для нашей страны, нашей Родины ». Он закончил, спросив об освобождении под залог — апелляция была отклонена. «Я честный человека, и я прошу суд разрешить мне работать », — заявил он.
Иллюзии Ивана Вирипаева — Скачать PDF бесплатно
Написание статей по защите диссертаций
Написание статей для защиты диссертации Цель этих статей состоит в том, чтобы вы объяснили и защитили свой собственный тезис, критически проанализировав аргументацию, предложенную в поддержку утверждения, сделанного одним из философов
ПодробнееМысль на дневной мастер-урок
Приветствие и введение Урок 2 УРОК 2 Мысль на день Мастер урока Мысль на день Образование — это не наполнение ведра, а зажигание огня.Обзор Уильяма Батлера Йейтса:
ПодробнееКонцепция приведенной стоимости
Концепция приведенной стоимости Если бы у вас было 100 долларов сегодня или 100 долларов на следующей неделе, что бы вы выбрали? Конечно, сегодня вы бы выбрали 100 долларов. Почему? Надеюсь, вы сказали, потому что можете инвестировать и заработать
ПодробнееCOMEDY DUOS ДЛЯ СТАРШЕЙ ШКОЛЫ
COMEDY DUOS ДЛЯ СТАРШЕЙ ШКОЛЫ Коллекция из пяти скетчей Brooklyn Publishers, LLC. Бесплатная телефонная линия 888-473-8521 Факс 319-368-8011 Интернет www.brookpub.com Copyright 2003 Все права защищены. ВНИМАНИЕ! Профессионалы и
ПодробнееПлод духа — любовь
Плод Духа — Любовь Предсессионная разминка (Галатам 5: 22-23) Сегодня мы собираемся узнать больше о плоде Духа, который называется Любовь. Что вы думаете, когда слышите слово «любовь»? A
ПодробнееЗачем нужна тема?
Ежегодник 2009-2010 гг. Что такое ежегодник? Книга памяти Справочная книга Убедитесь, что у нас есть КАЖДЫЙ, по крайней мере, один раз в книге.Несколько раз проверьте написание имени Книга по истории Помните, мы — история
ПодробнееСоздание крепких семей
Создание крепких семей «Как дисциплинировать» Мэри Гош, специалист по человеческому развитию, адаптировано в январе 2000 г. Содержание Что такое дисциплина? … 1 В чем разница между дисциплиной и наказанием? …
ПодробнееРУКОВОДСТВО ДЛЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ ПО ДАВЛЕНИЮ:
РУКОВОДСТВО ДЛЯ УЧИТЕЛЯ: ЦЕЛИ ОБУЧЕНИЯ ДАВЛЕНИЮ СОЗДАННЫХ Учащиеся смогут определить давление со стороны сверстников как положительную и отрицательную силу.Студенты поймут, как давление со стороны сверстников влияет на всех. Студенты
ПодробнееСБАЛАНСИРОВАТЬ ВАШУ ЖИЗНЬ С ПОШКОМ
СБАЛАНСИРОВАТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ С ПОШОМ Сколько у ВАС ЛИЧНОСТИ и КАК вы вкладываете ее в свой бизнес? Личность можно показать через ОБРАЗЦЫ, ВЕЧЕРИНКИ, ПОСТАВКИ ТОВАРОВ и СОЦИАЛЬНЫЕ СМИ. ОБРАЗЕЦ
ПодробнееИНТЕРНЕТ-РУКОВОДСТВО ДЛЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ:
РУКОВОДСТВО ДЛЯ УЧИТЕЛЯ: ЦЕЛИ ОБУЧЕНИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ В СЕТИ Учащиеся узнают, как безопасно и эффективно пользоваться Интернетом.Студенты поймут, что люди в сети не всегда те, кем они себя называют.
ПодробнееСократовский вопрос
Руководство для мыслителя по искусству сократического вопрошания, основанное на концепциях и инструментах критического мышления. Автор: доктор Ричард Пол и доктор Линда Элдер. Подробнее
Матлетика для студентов
при поддержке студентов Добро пожаловать в 4 миллиона! Матлетика — это глобальное сообщество, состоящее из 4 миллионов учеников в более чем 17 000 школ и домов по всему миру, и теперь вы являетесь его частью.Это руководство
ПодробнееСвязанные ссылки KidsHealth
Серия «Персональное здоровье» для 3–5 классов KidsHealth.org/classroom Руководство для учителя В это руководство входят: Ссылки по теме Стандарты Вопросы для обсуждения Занятия для учащихся Воспроизводимые материалы Стандарты
ПодробнееКак продвигать любой MLM онлайн
Как продвигать любой MLM в Интернете. Руководство по основам интернет-маркетинга для MLM. Автор Азиз Джангбар. Это бесплатная электронная книга, и вы можете поделиться ею с другими, если содержание этой электронной книги не изменилось.
ПодробнееПрактическое управление ревностью
Florida Poly Retreat 2006 Практическое управление ревностью. Часть 1: О природе ревности. Ревность — необычная эмоция, поскольку это эмоция, коренящаяся в других эмоциях.Часто корень ревности кроется в
. ПодробнееЭп No 19: Управление мыслями
Полная стенограмма эпизода с ведущей Брук Кастильо Добро пожаловать на подкаст «Школа лайф-коучей», где рассказывается о реальных клиентах, реальных проблемах и реальном наставничестве. А теперь ваш ведущий, мастер-тренер-инструктор,
ПодробнееНаписание тем НАПИСАНИЕ ТЕМ
Написание тем Темы из следующего списка могут присутствовать в вашем фактическом тесте.Вам следует ознакомиться с этим списком, прежде чем сдавать компьютерный тест TOEFL. Помните, что при прохождении теста
ПодробнееСоздание крепких семей
Построение крепких семей «Как дисциплинировать» Мэри Гош Адаптировано в январе 2000 г. Далее адаптировано и упрощено Гейл Райс, специалистом по грамотности, декабрь 2002 г. Равные возможности / учреждение ada Таблица
ПодробнееПОБЕДИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА РУЛЕТКИ.
ПОБЕДИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА РУЛЕТКИ. Обратите внимание, что вся информация предоставляется как есть, и не дается никаких гарантий относительно суммы прибыли, которую вы получите, если воспользуетесь этой системой. Ни у продавца
ПодробнееМатематические игры для навыков и концепций
Математические игры, стр.1. Математические игры для развития навыков и концепций. Оригинальный материал 2001-2006 гг., Джон Голден, разрешение GVSU на использование в образовательных целях. Авторские права на другие материалы: Investigations in Number, Data and Space,
ПодробнееКАК ВЫБРАТЬ ТЕМУ НАУЧНОЙ ВЫСТАВКИ
КАК ВЫБРАТЬ ТЕМУ НАУЧНОЙ ВЫСТАВКИ ШАГ №1 Составьте список из пяти вещей, которые вас интересуют.Примеры: музыка, футбол, скалолазание, компьютеры, лошади или шоппинг. ШАГ №2. Выберите один из перечисленных вами предметов и
ПодробнееПервые дела в первую очередь. Здравствуй,
Привет! Поздравляем с загрузкой этого руководства по лидогенерации в формате pdf. По крайней мере, вы сделали шаг вперед в правильном направлении. Вы собираетесь изучить 15 бесплатных источников, чтобы привлечь потенциальных клиентов для своего бизнеса в Интернете.
ПодробнееПочему мы не можем просто ладить?
Почему мы не можем просто ладить? Почему мы не можем просто ладить? Фонд «Ключевая вера»: Божий план по разрешению семейных конфликтов Ключевые отрывки из Священных Писаний: Бытие 4: 1–12; Псалом 133; Колоссянам 3: 12-15 Основание Библии
ПодробнееРекомендации по эссе для колледжа
Рекомендации для сочинений для колледжа Говорите своим голосом, но не слишком старайтесь быть смешным и не пишите о том, как впервые напились! убедитесь, что эссе о вас и сообщает приемным сотрудникам
ПодробнееИспользование фрагментов предложений
Урок 8 Описательные эссе Описание — это не отдельный вид письма, такой как объяснительный, повествовательный и убедительный, но способность писать описательно важна для множества жанров письма.Многие
ПодробнееУрок по вопросам здравоохранения
Привет. Это снова Эй Джей Хоге. Добро пожаловать на урок лексики по здравоохранению. Давайте начнем. * * * * * В начале разговора Джо и Кристин говорят о друге, друге Джо, которого зовут
. ПодробнееВарианты оптовой аренды БЕСПЛАТНЫЙ бонус
Варианты оптовой аренды БЕСПЛАТНЫЙ бонус Лучшие интернет-инструменты, которые я использую в своем бизнесе с недвижимостью, о которых вы, возможно, никогда не слышали! Я большой поклонник использования технологий, которые РАБОТАЮТ и делают мою жизнь ЛЕГЧЕ.
ПодробнееKidSlot # 15 Прощение других
KidSlot № 15 Уроки «Прощение других» доступны по адресу http://www.yorkalliance.org/resources/kidslot, где вы можете распечатать копии необходимых материалов для каждого ребенка в вашей группе. Необходимые материалы Skit
ПодробнееИаков переименован в Израиль
Джейкоб переименован в Израиль. Учитель Пеп Разговор: Когда в Библии происходят важные духовные изменения, Бог часто переименовывает человека, участвовавшего в этом.(Аврам стал Авраамом, Симон стал Петром, Саул стал Павлом, и
ПодробнееУправление низкой производительностью
Управление плохой успеваемостью Введение Эти три коротких случая позволят студентам развить навыки управления плохой успеваемостью или поведением. Каждый случай формирует основу для ролевой игры «консультирование»
ПодробнееГенератор интервью Kickass JV
Kickass JV Interview Generator Как сделать так, чтобы вашим партнерам по СП было легко и весело брать у вас интервью во время телесеминаров и вебинаров !.Каждый раз, когда меня приглашают взять интервью у партнера по СП для моей аудитории, я нахожу
ПодробнееКопирайтинг на основе любви:
ШАБЛОН Копирайтинг на основе любви: напишите текст, который привлекает, вдохновляет и приглашает ваши идеальные перспективы стать идеальными клиентами Мишель П.У. (Мишель Париза Вацек) Автор бестселлеров копирайтинга на основе любви
ПодробнееЗачем покупать страхование жизни?
Зачем покупать страхование жизни? Компания по страхованию жизни Allianz в Северной Америке M-5173 Страница 1 из 8 Откройте для себя множество преимуществ страхования жизни Страхование жизни может быть важной и разносторонней частью вашего общего
Подробнее13.Иисус помазан Марией
13. Иисус помазан Марией. Изучение слова Бога. Ссылка на Библию. Иоанн 12: 1-8. Стих для запоминания. Псалом 116: 12. Как я могу отплатить Господу за всю Его доброту ко мне? Библейский фон Во всех четырех Евангелиях мы находим
ПодробнееРЕЗЮМЕ | театр
CV / РЕЗЮМЕ
2005 — 2010 бакалавриат, Клайпедский университет, факультет искусств (руководитель групповой сцены режиссер Гитис Падегимас и актер Дарюс Мескаускас).
2011 — 2013 гг. Магистратура, Школа-студия МХАТ, Центр В. Мейерхольда (режиссер Виктор Рыжаков).
2015-2019 доктор философии, Литовская академия музыки и театра (профессор Рамуне Марцинкявичюте, режиссер Йонас Вайткус)
Образование
Языки
литовский, русский, английский
2010 27 февраля День святого Валентина по пьесе Ивана Вырыпаева, сценография: Симона Биексайте, Шяуляйский драматический театр, Шяуляй, Литва.
2010 28 марта камерная опера Три другие сестры композитора — Альбертас Навицкас, NOA — New Opera Action) 3-й фестиваль современной оперы, Типография искусств, Вильнюс, Литва.
2012 25 апреля Моноспектакль Еева — Мария по пьесе Пааво Ринтала, Центр Мейерхольда, Москва, Россия.
2013 19 и 20 октября театрально-музыкальный спектакль 59’Online в проекте Open Space, композитор: Рита Макилюнайте, Типография искусств, Вильнюс, Литва.
2013 29 ноября 8’Метаморфоза по роману Ф. Кафки «Метаморфозы», проект Южно-Балтийская Академия Независимого Театра, Театр Гдыня Гловна, Гдыня, Польша.
2014 4 апреля, камерная опера, истинная история по роману Я.Л. Борхеса, роман Эммы Зунц, композитор: Альбертас Навицкас, сценография: Симона Биексайте, Типография искусств, Вильнюс, Литва.
2014 8 августа, спектакль Нина по тексту А.Чехова Чайка в мастерской «3 * Mewa», Театр Gdynia Glowna, Гдыня, Польша.
2014 28-29 ноября, спектакль «Пьяный» И.Вырыпаева, композитор: Рита Макилюнайте, сценография: Лаурина Лиепайте, Клайпедский государственный театр, Клайпеда, Литва.
2015 24 марта, спектакль «Кислород текста» И.Вырыпаева с актерами 2 курса — студентами Литовской академии музыки и театра, Вильнюс, Литва.
2016 20 августа, документальный спектакль Состав, актеры: Донатас Швиренас и Юстина Ванджионите, Клайпедский государственный театр, Клайпеда, Литва.
2017 12 мая, камерная опера «На маяк» по роману Вирджинии Вульф, либреттист Габриэле Лабанаускайте, композитор Рита Мачилюнайте, Государственный Музыкальный театр, Клайпеда, Литва.
2018 3 ноября, спектакль для чтения документального спектакля «Сто лет детства», Литовский национальный театр.
2020 5 января, документальный спектакль Супергерои, Каунасский городской театр.
2020 13 августа, спектакль Матаса Вильдзюса «Сын матери», Открытый круг, Вильнюс.
2020 17 сентября, композитор Рикардо Льорка Пустые часы, Клайпедский концертный зал.
2011 4 декабря Может быть, мы — драматург о Микки Маусе Майя Пелевич, на фестивале современной драмы «Театральный мост», Центр Мейерхольда, Москва, Россия.
2012 Январь, перформанс-этюд Невозможного события по сценарию фильма А.Володина, в проекте «Молодые режиссеры ставят А.Володина», Театральный фестиваль памяти Александра Володина, Санкт-Петербург, Россия.
2012 11 июня, урок французского драматурга Нестан-Нене Квиникадзе, Чеховский международный театральный фестиваль, лаборатория молодых режиссеров, Кишинев, Молдова.
2012 27 ноября Снова уехала драматург Года Дапсите, Национальный драматический фестиваль «Версмес» (Национальный драматический театр, Вильнюс, Литва).
2013 20 ноября ИФ драматург Габриэле Лабанаускайте, проект «Новые дни драмы», Национальный драматический театр, Вильнюс, Литва.
2015 19-26 ноября Блонди драматург Дмитрий Богославский, II Международный форум театральной молодежи, Минск, Беларусь.
2016 4–9 апреля, тематические выступления на фестивале «Дни молодого театра», Клайпеда, Литва.
2016 10-11 июня Красный драматург Джон Логан на Международном фестивале Telpa — Даугавпилс, Даугавпилс, Латвия.
Мастерские
2011 12-16 ноября, VII фестиваль современного искусства — территория школы, Казань, Россия.
2011 7-11 октября, III Международный фестиваль-форум «Пространство режиссуры», руководитель мастерской театральный режиссер Андрей Могучий и композитор А. Маноцков (Пермь, Россия).
2012 Январь, стажировка, Театральная академия Лиможа, Французская Комеди и Гранд Опера, Париж, Лимож, Франция.
2014 июнь, семинар Ecole des Ecoles «Когда костюм становится телом маски», руководитель: Марк Пру (Страсбург, Франция).
2015 Сентябрь, Школа актрисы Рены Мирецкой, лаборатория Karawanasun, Институт Гротовского, Вроцлав, Польша.
2010 Приз за лучший режиссерский дебют театрального фестиваля «Весна Литовского театра».
2010 Премия «Лучший молодой художник» Министерства культуры Литвы.
2011 Лучший дебют в номинации «Крест Золотой сцены» Министерства культуры Литвы.
2014 Лучший молодой художник в номинации «Крест Золотой сцены» Министерства культуры Литвы.
2015 Премия «Лучший молодой режиссер», театральный фестиваль «Весна литовского театра».
Награды
Русская литература | Приключения на книжной полке
Этот пост был первоначально опубликован в блоге Creative Multilingualism.Здесь профессиональный переводчик Ноа Биркстед-Брин рассказывает о трехкратном переводе одной и той же пьесы с учетом разных аудиторий и культурных ориентиров. Вы также можете прочитать интервью с Ноем о русском театре здесь.
Я только что закончил перевод книги Михаила Дурненкова « Война еще не началась» в третий раз за много лет. У меня необычная ситуация — один переводчик создает три разные версии одной и той же пьесы. Насколько я знаю, обычно этого не происходит.Я старался использовать каждую возможность, чтобы заново перевести пьесу, значительно адаптируя ее под конкретную целевую аудиторию.
В 2015 году я впервые перевел The War для своей докторской диссертации. в Лондонском университете королевы Марии. Впоследствии этот перевод был представлен на отрепетированном чтении в Frontline Club в Лондоне. Я знал, что Frontline Club привлекает специализированную аудиторию, уже знакомую с русской культурой. Я оставил спектакль в довольно «сыром» состоянии.Например, я мог бы побаловать свою аудиторию ссылками на «дачи», а не на «загородные дома». Я оставил язык, который звучал довольно «странно» или «чужды». Для англичан это было несколько неестественно — хотя для людей, уже знакомых с русской культурой, это работало.
В 2016 году Королевский театр Плимута произвел серию The War в Drum Theater в Плимуте (их студия примерно на 200 мест). Я развивал свой перевод вместе с режиссером Майклом Фентиманом, который руководил постановкой в Плимуте.Фентиман хорошо разбирался в разъяснении культурных отсылок, которые не были понятны британской публике. Итак, «дача» превратилась бы в «загородный дом». Но в отношении «скрытых» ссылок приходилось принимать и более сложные решения.
Например, одна сцена в фильме « Война» относится к «другой стране», без указания какой именно. Российские зрители со сцены поймут, что это относится к Украине. С 2014 года Россия ведет тайную, а позже и более открытую войну против Украины.Было неправильно называть Украину в этой сцене, поскольку драма работает на метафорическом уровне, а также косвенно комментирует реальную геополитику. Фентиман посоветовал мне определенным образом развить референсы. Например, российский тележурналист, который охотно транслирует «фейковые новости» об Украине, называет «они» и «они».
Изображение предоставлено Dragonfly Design ©, созданное для постановки Театра Королевского Плимута (2016) книги Михаила Дурненкова «Война еще не началась» в переводе Ноа Биркстед-Брина.
В моем втором переводе, работая с Фентиманом, я остановился на «этих других людях» — что является негласной ксенофобией или, по крайней мере, осуждающим. Этот менее буквальный подход к исходному тексту помог создать ощущение двух враждебных, враждующих соседних стран без необходимости указывать Россию и Украину. Я думаю, это даже добавило драматизма сцене, подчеркнув менталитет «мы против них», который мотивировал сцену и пьесу в целом. (Драматург критически смотрит на менталитет «мы против них», а не одобряет его!).
В январе 2018 года в лондонском Southwark Playhouse открылась новая постановка The War . Его выпускает та же компания, Theatre Royal Plymouth, но есть новый режиссер, и поэтому перевод также будет другим. На сегодняшний день это был мой любимый опыт перевода. Работая с режиссером Гордоном Андерсоном, я переделал свой перевод даже больше, чем в 2016 году.
Я еще дальше отошел от перевода, как от технического процесса, «верного» оригиналу.Опыт Андерсона на телевидении дал ему острый взгляд на возможности редактировать и формировать диалоги — шаг ближе к адаптации. В прошлом я мог бы возражать. Ученые часто считают, что сохранение «чуждости» языка пьесы является высшим приоритетом перевода. Тем не менее, мой подход к переводу изменился за много лет, и Андерсон подтолкнул меня к дальнейшему развитию моего подхода. Иногда я добавлял диалоги, а иногда вырезал диалоги из сцен, где мне казалось, что дух оригинала «теряется при переводе».
При таком способе работы переводчик по сути создает «новую пьесу». Очевидно, что эта «новая пьеса» должна воплощать дух оригинала, но не обязательно излишне верна оригиналу. Переводя «Война » в третий раз, я хотел, чтобы лондонская аудитория прочувствовала драму (сюжет и структуру) этой пьесы, не увязая в «странностях» самого языка. Этот метод позволяет получить более детальное представление о русской культуре. Его цель — создать естественно звучащий текст на английском языке с сохранением различий или даже «странностей» в сюжете или символах.
Это имеет смысл, если задуматься. В конце концов, русская культура не «изолирована» в собственном пузыре. Я регулярно общаюсь с русскими драматургами, которые говорят мне, что они одинаково вдохновлены русской культурой и британским драматургом. В любом переводе должен быть сбалансирован нюанс между «странным» (или «чужим») и «естественным». Язык не должен быть препятствием для аудитории. В противном случае русские пьесы переводятся исключительно для просмотра публикой, уже знакомой с русской культурой.
Я пришел к выводу, что перевод — это скорее улавливание «незнакомых способов мышления». В The War есть ряд конкурирующих реальностей. Разные персонажи смотрят на мир по-разному. Пьеса предполагает, что «ваша правда» и «моя правда» не могут быть правдой одновременно. Другими словами, The War предлагает опыт жизни в эпоху постправды — столь же актуальную для британской аудитории, как и для российской. Я пришел к выводу, что перевод похож на рассказ о сне, которое вам приснилось прошлой ночью.Вы должны объяснить то, что вы видели, как можно яснее на языке, который они поймут. Значение сна неуловимо…. Важно то, как вы себя чувствовали, когда спали, и поиск естественного способа объяснить слушателю странные переживания во сне. Я надеюсь, что мой наименее «верный» перевод The War передаст сказочное, но захватывающее качество оригинальной пьесы ясным и ясным языком.
Disquiet | Пьес | Пьесы Ивана Вырыпаева
Пьеса об «авторе»
Перевод Ноя Биркстед-Брина
«Таким образом, миф — это не историческое событие как таковое, но тем не менее это слова.И, как говорится, исторические события возведены на уровень самопознания ».
(А. Лосев, Диалектика мифа ) **
«Надо быть крайне недальновидным в науке или даже просто слепым, чтобы не замечать этот миф (ибо мифическое сознание, конечно) является в своей осязаемости самым мощным и чрезвычайно интенсивным уровнем реальности. Это не выдумка, а самая яркая и достоверная реальность ».
(А.Лосев, Диалектика мифа ) **
«Любовь — это беспокойство Творца, который беспокоится обо всех нас, внутри каждого из нас».
(раввин Бар-Шалом Эликеа Розер, 17 век.)
Персонажи:
Ула Рихтер — известный американский писатель.
Кшиштоф Зелиньски — польский журналист.
Стив Раккун — литературный агент Улы Рихтер.
Натали Блюменштейн — дочь и адвокат Улы Рихтер.
Михаил — фотограф.
The Presenter — теплый и отзывчивый мужской голос.
Нью-Йорк. Гостиная в квартире известного писателя Улы Рихтер. Комната обставлена дорогой и современной мебелью. В центре комнаты — большой диван, рядом — низкий журнальный столик из стекла. Рядом с журнальным столиком кресло.Справа в углу еще пара кресел и еще один журнальный столик. В левой части комнаты есть дверь, ведущая в коридор и в другую часть квартиры. В дальнем конце комнаты за диваном есть два больших окна с видом на город, и, судя по виду, это один из многих многоэтажных жилых домов Манхэттена. На специальной полке в левой части гостиной выставлены дорогие напитки: вино, виски, коньяк и хороший выбор других напитков.У других стен — книжные полки, набитые книгами. На полу у окон валяются стопками журналы и книги.
Входят журналист Кшиштоф Зелиньски, фотограф Майкл, литературный агент Стив Раккун и дочь Улы Рихтер Натали Блюменштейн.
НАТАЛИ. Пожалуйста, будьте как дома. Мама будет здесь через минуту. Она просила дать ей еще десять минут.
КРЗЫСЗТОФ. Спасибо большое.Какая красивая квартира! Полагаю, именно здесь миссис Рихтер пишет свои шедевры, в этой самой комнате?
Говорит размеренный и заботливый мужской голос Ведущий.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Польский журналист Кшиштоф Зелиньски приехал в Нью-Йорк, чтобы дать интервью всемирно известному писателю Уле Рихтер.
НАТАЛИ. Собственно, все свои книги мама пишет либо где-нибудь в кафе, либо в аэропорту.
КРЗЫСЗТОФ.Ой! Спасибо. Это отличная деталь. Об этом мне обязательно нужно спросить и миссис Рихтер.
Пауза.
СТИВ. Я прошу тебя понять одну вещь, Кшиштоф — Ула очень замкнутый человек. Она полный интроверт. И ее обычно тошнит, когда она дает интервью.
КРЗЫСЗТОФ. Я тоже запомню это, мистер Енот.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Кшиштоф изрядно нервничает. Ему потребовался год, чтобы уговорить Улу Рихтер дать согласие на интервью.
СТИВ. Как вы знаете, Ула Рихтер очень редко дает интервью — только когда у нее выходит новая книга, и то только в самых престижных изданиях… всемирно известных изданиях, например, The New Yorker или Rolling Stone . Но с года этот роман связан с Польшей…. Ну мы , все понимали, что было бы важно дать интервью польскому журналу. Итак, большое спасибо, господин Зелиньски, за вашу решимость найти интервью с нашей дорогой Улой.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Стив Раккун — литературный агент Улы Рихтер. Вот почему он ведет себя подчеркнуто высокомерно. Для него очень важно, чтобы этот польский журналист испытывал трепет и уважение к этому известному автору — и одновременно глубокую благодарность к ему — Стиву Раккуну за то, что он предоставил этому польскому журналисту такую прекрасную возможность.
КРЗЫСЗТОФ. Нисколько! Это I , который бесконечно вам благодарен, мистер Фрэнсис.Енот, за то, что подарил мне такую прекрасную возможность. Само собой разумеется, что я испытываю трепет и уважение к миссис Рихтер.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Похоже, Кшиштоф забыл поблагодарить дочь госпожи Рихтер, Натали Блюменштейн, потому что именно ей удалось уговорить свою мать дать интервью польскому изданию.
СТИВ. Ну, естественно, прежде всего надо поблагодарить нашу неподражаемую Натали. Ведь именно ей удалось уговорить маму согласиться на это интервью.
КРЗЫСЗТОФ. Конечно! Я так благодарен, Натали, что —
НАТАЛИ. Да, конечно! Но нам это нужно так же, как и вам. Польское издание заплатило очень приличную сумму за право на это интервью, честно говоря, даже удивительно, что они могли заплатить так много для такой бедной страны.
КРЗЫСЗТОФ. Наверное, потому, что роман о Польше. А мы, поляки, гордимся своими знаменитыми соотечественниками!
НАТАЛИ. На этой ноте … Будьте осторожны, когда дело касается вопросов о Польше.Моя мама никогда не говорила и никогда не будет говорить о своих польских корнях. Так что, пожалуйста, не говорите с ней, как с полькой. Мир знает ее как Улу Рихтер, американскую писательницу немецкого происхождения, живущую в Нью-Йорке.
Михаил фотограф фотографирует Натали.
НАТАЛИ. Он будет делать это все время? Воткнуть камеру нам в лицо?
СТИВ. К сожалению, другого пути нет. Ула никогда бы не согласился на отдельную фотосессию — тем более для публикации Polish .
НАТАЛИ ( фотографу ). Погоди, ты тоже поляк?
МАЙКЛ. Какая разница?
СТИВ. Не будь глупым! Майкл из Нью-Йорка! Он работает для ведущих журналов — Esquire, и им подобных. Несколько лет назад он даже сделал кавер на Time ! Не так ли, Майкл?
МАЙКЛ. Серьезно — какая разница? Не могли бы вы хотя бы попытаться быть немного более вежливым?
НАТАЛИ. Разве я не был вежливым?
МАЙКЛ.Я здесь, чтобы делать свою работу, хорошо?
НАТАЛИ. Хорошо. Конечно, нормально.
Натали приносит несколько бутылок воды и два стакана, ставит их на стеклянный стол перед диваном.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Натали переживает, как все пойдет. Она слишком хорошо знает сложную личность своей знаменитой матери. И это интервью действительно очень и очень важно для всей ее семьи.
КРЗЫСЗТОФ. Может быть, сейчас самое время напомнить мне, какие темы запрещены?
СТИВ.Ну давай, Кшиштоф! Нью-Йорк — самый демократичный город в мире! Вы имеете право спрашивать все, что захотите! Очевидно, при условии, что вы будете уважительны. Ничего вообще! Я бы выделил только три темы, которые лучше оставить в покое. Во-первых, как уже упоминала Натали, не говорите Уле о ее польских корнях или о том, что она родилась в оккупированном нацистами Кракове. Во-вторых, пожалуйста, воздержитесь от вопросов о скандале, разразившемся два года назад, когда вышел ее роман Blood и Ула была обвинена в антисемитизме, что привело к отмене ее номинации на Нобелевскую премию, и, в-третьих, не — ни при каких обстоятельствах — спросите Улу о ее немецком отце.Но в остальном — будь моим гостем!
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Как и Натали, Стив очень переживает из-за этого интервью. Он понимает, что это интервью польскому изданию очень и очень важно для Улы Рихтер.
КРЗЫСЗТОФ. Пожалуйста, не поймите неправильно … Надеюсь, вы поймете, почему я спрашиваю об этом — конечно, не из неуважения … Но в любом случае … Стив, Натали, вы уверены, что вам нужно быть здесь, пока я беру интервью у миссис Рихтер? … Что я значит… может быть, она будет чувствовать скованной … она может чувствовать робкую вокруг вас… в конце концов —
СТИВ.Вау, держись, Кшиштоф! Давайте представим, что вы никогда этого не говорили, не так ли? … и что мы никогда этого не слышали. Ула никогда не разговаривает с посторонними без нас с Натали. И это интервью стало возможным только после того, как мы неоднократно заверяли Улу, что будем прислушиваться к каждому слову и не позволим ей и вам сбиться с правильного пути.
НАТАЛИ. Мы, , должны идти по правильному пути, , Кшиштоф, я надеюсь, ты понимаешь это?
ГОЛОС ВЕДУЩИХ.Кшиштоф не совсем понимает, что означает выражение «идти по правильному пути», поскольку он принадлежит к лево-либеральному сегменту польских СМИ, и поэтому он не знаком со словом «путь».
СТИВ. Наша общая цель — закончить превосходным интервью, которое много говорит для польских читателей, для польского общества и дает верный сигнал определенным людям в Нью-Йорке.
НАТАЛИ. Но прежде всего интервью должно понравиться Уле Рихтер.
СТИВ.Да, конечно!
НАТАЛИ. Впрочем, это тоже должно нравиться журналисту.
СТИВ. Это тоже!
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Кшиштоф не понимает, что настоящая цель этого интервью — примирить автора Улы Рихтера с влиятельной еврейской диаспорой в Нью-Йорке, которая — после предпоследнего романа Улы Кровь — обвинила писателя в антисемитизме и оказала давление на Нобелевский комитет исключил ее из списка кандидатов на соискание Нобелевской премии по литературе.
КРЗЫСЗТОФ. Видите ли, мне действительно очень приятно, что вы здесь, я только что подумала —
НАТАЛИ. Может, фотограф здесь и не нужен?
СТИВ. Нет, Нат, нам нужны фотографии.
НАТАЛИ. Что ж, он может вернуться в конце интервью. Он может вернуться через час и сделать несколько снимков, когда они закончат.
СТИВ. Хорошие кадры требуют времени. Она ни за что не согласится потом позировать перед камерой, тем более для польского издания.
НАТАЛИ. Затем давайте использовать эти фотографии для других изданий, не только для польских, и мы даже можем разместить их на нашем собственном сайте.
СТИВ. Фотограф был нанят и оплачен польским изданием. Содержание принадлежит им. Между прочим, он очень дорогой фотограф. Мне даже было интересно, откуда у издания Polish есть деньги — чтобы заплатить за такого дорогого фотографа.
МАЙКЛ. Нормально ли говорить обо мне в третьем лице, когда я стою прямо здесь?
НАТАЛИ.Да, вполне нормально.
СТИВ. Не обращай на нас внимания, Майкл. Занимайтесь своим делом — в конце концов, вы же профессионал.
МАЙКЛ. Если ты еще раз обидишься со мной, я уйду отсюда, ясно?
КРЗЫСЗТОФ. Друзья, пожалуйста! Майкл, пожалуйста! На это интервью у меня ушёл год! Что ж, если честно, я всю жизнь пытался получить это интервью! Пожалуйста … давайте не будем портить это.
СТИВ. Именно поэтому мы здесь, Кшиштоф. Чтобы никто ничего не испортил.
НАТАЛИ. Хорошо, фотограф может остаться — раз уж он так нужен.
МАЙКЛ. Спасибо, моя красивая, бессердечная штука.
НАТАЛИ. Что! Что ты только что сказал?
МАЙКЛ. Ладно, ладно — я просто пошутил.
КРЗЫСЗТОФ. Майкл — умоляю тебя, пожалуйста!
НАТАЛИ. Ну правда!
СТИВ. Натали, пожалуйста, успокойся! Мы все на грани. Майкл, не обращай внимания на Натали, она просто встревожена.
МАЙКЛ.На такую красоту сложно не обращать внимания.
НАТАЛИ. Что он говорит ?! Ты это слышал?! Мне позвонить в полицию ?! Или вы хотите, чтобы я написал в Facebook, что я подвергся сексуальному насилию во время фотосессии моей матери? Вы хотите, чтобы ваша карьера закончилась, мм?
МАЙКЛ. Боже мой, что это за место ?!
СТИВ. Успокойся, прямо сейчас! Прекрати, Нат! Не реагируйте на него! И ты тоже, Майкл — перестань! Все — заткнитесь… и ждите здесь в тишине! Что до тебя, Кшиштоф, просто доверься Нату и мне.Постарайтесь понять — мы ваши самые большие сторонники. Все будет хорошо, даже не сомневайтесь.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Кшиштоф испытывает сильное чувство беспокойства. Это интервью очень, очень важно для его будущей карьеры, потому что, как оказалось, Кшиштоф мечтает работать журналистом в Нью-Йорке.
КРЗЫСЗТОФ. Натали, Стив, я полностью доверяю вам и еще раз хочу поблагодарить вас за возможность провести это интервью.
СТИВ.Совершенно верно, Кшиштоф. Нью-Йорк — опасная местность, когда вы здесь, вам нужны умелые гиды.
НАТАЛИ. Так что, если разговор пойдет не так, как надо, мы подадим вам сигнал. Я пойду за спину матери и машу рукой. Вот так ( она демонстрирует ), а это значит, что вам нужно немедленно сменить тему.
СТИВ. Мы ваши проводники, Кшиштоф. Мы собираемся помочь вам.
КРЗЫСЗТОФ. Ну ладно. НО ТЕМ НЕМЕНЕЕ! Тем не менее, Освенцим несколько раз упоминается в книге Mrs.Новый роман Рихтера, так что я не могу говорить о нем или , поскольку он уже есть в книге. А вообще-то это роман о Польше, как мне не поговорить с миссис Рихтер о Польше?
СТИВ. Позвольте мне снова провести вас через это! Вы можете обсудить с ней все, что захотите. Нет запрещенных тем. Поговорите с ней о концлагерях, о Польше, о евреях —
НАТАЛИ. Стив!
СТИВ. А почему бы не?! Поговорите с ней о евреях, о нацистах, обо всем, что вам нравится.Только не упоминайте о ее польском происхождении, не говорите с ней о том, что она родилась на оккупированной территории в Кракове, не упоминайте обвинения в антисемитизме в ее адрес и не спрашивайте Улу о ее отце. Это все, Кшиштоф. В США нет запретных тем, есть только несколько «нежелательных», так что расслабься, друг мой.
Дверь открывается и входит Ула Рихтер.
ULA. Привет. Это я!
Натали и Стив подходят к Уле.
НАТАЛИ. Мама!
СТИВ. Ула! Заходи! Заходи!
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Автор Ула Рихтер очень застенчива. Она убежденный интроверт, и поэтому каждый раз, когда она заводит новые знакомства, она испытывает сильный стресс.
СТИВ. Разрешите представить вам этого очаровательного молодого человека. Это Кшиштоф. Он приехал сюда специально, из Польши, чтобы поговорить с вами.
КРЗЫСЗТОФ. Здравствуйте, миссис Рихтер. Для меня большая честь пожать вам руку.
Кшиштоф протягивает руку Уле. Ула пожимает руку Кшиштофа и с интересом рассматривает его.
СТИВ. Я думаю, Кшиштоф, что Ула хотела бы, чтобы ты называл ее по имени. Это правда, Ула?
ULA. Вот так.
Ула продолжает осматривать Кшиштофа.
КРЗЫСЗТОФ. Да, конечно, как хотите. Хотя я должен признать, что для поляка, выросшего в семье польских интеллектуалов, это будет нелегко.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Однажды, когда старшая сестра Кшиштофа, Марта, сломала ногу … но на самом деле это не важно. Сожалею.
ULA. Если не ошибаюсь, этот молодой человек с фотоаппаратом — фотограф?
СТИВ. Да, Ула, это Майкл. Один из лучших фотографов мира. Сделал обложку для TIME .
ULA ( бросив на Майкла кокетливый взгляд ). Очень приятно познакомиться! Очень приятно познакомиться, Кшиштоф. А не ___ ли нам?
Ула подходит к дивану.Кшиштоф кладет диктофон и iPhone в чехле с включенным записывающим устройством на стол перед Улой и садится справа от Улы в кресло. Стив и Натали уходят в дальний конец комнаты и устраиваются в креслах рядом с другим журнальным столиком. Майкл подходит к окну и садится на подоконник.
КРЗЫСЗТОФ. Ну тогда! Давай начнем. Знаете, для начала я хочу вас спросить —
ULA. Натали, где-то есть виски, налей мне виски.
НАТАЛИ. Ты уверен?
ULA. Да, я уверен.
Пауза. Ула по-прежнему очень странно смотрит на Кшиштофа, словно заметила перед собой редкий вид насекомого.
СТИВ. Я принесу.
ULA. Спасибо, Стив. Знаешь, я пью только виски. Мой муж ценил хороший виски, и благодаря ему я пристрастилась к нему.
Стив подходит к полке с напитками, наливает полстакана виски и ставит его на кофейный столик перед Улой, но она его не трогает.
СТИВ. Я не предлагаю вам , Кшиштоф, но если вы хотите немного выпить…?
КРЗЫСЗТОФ. Нет, спасибо. Нет. Просто немного воды.
СТИВ. Это то, о чем я думал.
Стив возвращается на свое место рядом с Натали.
Пауза.
Щелчок камеры. Ула резко поворачивается и смотрит на Майкла. Майкл улыбается Уле и слегка по-детски пожимает плечами.
ULA.Забавно.
НАТАЛИ. Если фотограф беспокоит вас, мы можем избавиться от него.
МАЙКЛ. Что ты только что сказал: «Барби»? G и избавиться от него ?
НАТАЛИ. Что! Как ты меня назвал? «Барби» ?!
ULA. Забавно, что этот молодой человек, фотограф, выглядит именно так, как я представляла своего мужчину. Ну если не мой человек, то хотя бы ваш, Натали. Посмотрите на него внимательно, с предельным вниманием, он идеальный кандидат на роль вашего мужа.
МАЙКЛ. Вау!
НАТАЛИ. Боже мой, мама!
МАЙКЛ. Так подожди, тогда ты не замужем?
НАТАЛИ. Что, черт возьми, здесь происходит?!
СТИВ. Мы отвлеклись. Начнем интервью. Кшиштоф, теперь займись ты.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Когда цветок распускается, он излучает в мир аромат, который сообщает этой вселенной: «Я готов».
ULA ( Майклу ). Простите, я забыл ваше имя?
МАЙКЛ.Майкл.
ULA. Идеальный!
СТИВ. Кшиштоф!
КРЗЫСЗТОФ. Так ты знаешь, Ула. Прежде всего хочу спросить вас о ваших корнях. Что вы чувствуете ? Польский? Или немецкий? Или уже американец?
Пауза.
Натали и Стив замирают.
Щелчок камеры.
Пауза. Ула делает большой глоток виски.
Несколько кликов подряд от камеры.
ULA. Я родился в 1943 году в Кракове, за несколько месяцев до прихода Красной Армии. Моя мать была польской еврейкой из древнего еврейского происхождения. А мой отец был офицером СС. Он изнасиловал мою мать, но оставил ее в живых. Моя мать была очень религиозным человеком и чувствовала себя неспособной избавиться от своего ребенка, поэтому я оказался на земле. Много лет спустя, когда мне исполнилось двадцать пять, я начал искать отца. Так получилось, что он только что был освобожден из лагеря в СССР и вернулся в ГДР.Мой отец провел около пятнадцати лет в русском лагере, потом еще восемь лет он прожил в колонии строгого режима в Сибири, но в 1968 году ему разрешили вернуться в Германию. Так мы с ним познакомились. Конечно, он даже не знал о моем существовании. Я ему все рассказала и предоставила выбор — либо он примет меня как свою дочь и поможет мне переехать в Германию… Либо я пойду в полицию и расскажу об изнасиловании моей матери. А потом, предположительно, он получит еще один тюремный срок. Вот и я поставил перед ним дилемму.И он сделал свой выбор — и принял меня как свою дочь. И поэтому мы не прекращали переписываться вплоть до его смерти. Затем, в конце 1970-х, он помог мне получить немецкое гражданство и переехать в Восточный Берлин. Так я узнал о своем отце и стал немцем. А в 1982 году во время моей первой поездки в Нью-Йорк мне довелось познакомиться со своим будущим мужем, очень успешным бизнесменом Дэвидом Блюменстайном. Через год у нас родилась дочка — вот она. А через несколько лет после этого я раз и навсегда переехал в Нью-Йорк.Теперь я гражданин Америки. Итак, это моя биография — вкратце. Следующий вопрос?
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Когда известного немецкого ученого, работавшего на нацистов, Карла Фридрихгельма, спросили, что лучше — патриотизм или стремление быть верным самому себе? Он ответил, что, когда цветок распускается и излучает какой-то секретный сигнал, пчела точно понимает, что делать, потому что она — пчела — — это предполагаемый получатель этого секретного сигнала.
Пауза.
Ула странно смотрит на Кшиштофа. Натали идет за спиной Улы, не привлекая к себе внимания, и оттуда машет рукой на Кшиштофа, показывая, что разговор зашел не в том направлении.
Майкл поворачивает камеру к Натали и делает снимок. Щелчок камеры. Натали резко опускает руку и возвращается на свое место.
Пауза.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Потому что настоящая пчела всегда означает мед.
КРЗЫСЗТОФ. Но, насколько мне известно, по крайней мере, судя по тому, что написано в Википедии, вы родились в Кракове в 1943 году у немецкого офицера и польской женщины Барбары Бжезински, которая сошлась с вашим отцом, а затем начала работать на Нацисты?
Пауза.
ULA. Возможно.
КРЗЫСЗТОФ. Тогда почему ты рассказал мне эту ужасную историю о том, как твою мать изнасиловали?
ULA. Это было спонтанно! Возможно, я подпитывал вашу журналистскую жадность, или, может быть, как писатель мне всегда нужно создавать мифическую реальность, чтобы вам, мои читатели, не было скучно… скучно жить.
КРЗЫСЗТОФ. По сути, вы предпочитаете фантастику реальности?
ULA. Скажем так — я люблю мифы. А мифы всегда реальность. Вы это понимаете?
КРЗЫСЗТОФ. Что это значит, мифы реальность?
ULA. У меня сейчас нет времени учить вас, что такое «миф», мой незрелый польский друг. Давайте двигаться дальше.
СТИВ. Простите, но я вижу, что Ула не очень хорошо себя чувствует, предлагаю отложить это интервью на завтра.
НАТАЛИ.Хорошая идея!
ULA. Плохая идея. Я чувствую именно то, что мне нужно — давай, Кшиштоф.
Кшиштоф выпивает полстакана воды.
КРЗЫСЗТОФ. Как вы думаете, почему после публикации вашего предпоследнего романа « Кровь » вас обвинили в антисемитизме?
Пауза.
ULA. Потому что главная героиня, американская писательница, приходит к выводу, что не любит свою кровь. Настоящая кровь течет в ее жилах.А поскольку по национальности она поляк … Кшиштоф, ты любишь свою кровь?
КРЗЫСЗТОФ. Странный вопрос. Я никогда об этом не думал.
ULA. Что, на ваш взгляд, самое необычное в вас?
КРЗЫСЗТОФ. Я гомосексуалист.
ULA. Разве тебе не нравится быть геем?
КРЗЫСЗТОФ. Ну, конечно, мне нравится быть геем.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Кшиштоф уже несколько лет живет с любимым человеком, бельгийцем по имени Оливер.Оливер работает в Варшаве директором известной бельгийской компании «Новые цвета космоса».
ULA. Видишь ли, ты не в конфликте с самим собой, и поэтому тебе будет трудно меня понять. Как насчет тебя, ты любишь свою кровь, Майкл?
МАЙКЛ. Сложно сказать — не пробовала.
ULA. Забавный ответ.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Прямо сейчас Стив и Натали думают, что все идет не так, как должно, намного быстрее, чем они могли себе представить.
ULA. Ну, моя главная героиня не любила ее кровь. Она не выбирала это. Это кровь, с которой она родилась. Кровь ее предков. Но ее совесть не хотела принимать эту кровь, ее совесть сопротивлялась этой крови. Кровь течет в ее жилах. Интересно, понимаете ли вы это, когда в ваших жилах течет «чистая» польская кровь?
КРЗЫСЗТОФ. Ну если честно, пока нет…
ULA. Кровь — это то, что отличает одного человека от другого. Кровь разделяет нации и разграничивает культуры.Кровь запирает людей в клетку их собственного узкого мышления, и люди становятся рабами своей крови и заложниками своей нации. Но главное — внутренняя свобода каждого человека противоречит его собственному телу.
КРЗЫСЗТОФ. Так кровь — это конфликт?
ULA. Конечно конфликт! Их совесть против их генов. Разум против крови! Как в Гамлет , понимаете? Считаю, что Blood — мой лучший роман! И по совпадению главным моим героем был поляк.Она могла быть испанкой или африканкой, но я сделал ее поляком. Потому что я наполовину поляк — а мне не нравится моя кровь . Этот роман действительно обо мне.
КРЗЫСЗТОФ. Но в чем была проблема? Почему вас обвинили в антисемитизме?
ULA. Потому что кто-то здесь, в Нью-Йорке, решил использовать свое личное время, чтобы покопаться в чужом грязном белье. И ему, или, скорее, им, поскольку мы говорим об определенной группе людей, удалось раскрыть, что у моей матери была еврейская кровь, дальние родственники по материнской линии были евреями.Но поскольку родители моей матери умерли молодыми, она выросла в семье польских католиков, и они ее усыновили. Поэтому мама всегда считала себя полячкой. И, конечно же, когда пришли немцы, для нее не имело смысла вспоминать о своих еврейских корнях, тем более что она не чувствовала реальной связи с этими корнями. Правильно?
Ула на несколько секунд задумался.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Похоже, Кшиштоф, как и многие другие люди на планете, не до конца понимает, о чем идет речь.Что ж, право «не понимать» даровано каждому человеку при рождении, но с другой стороны, они также имеют право «все понимать» в какой-то момент своей жизни.
ULA. Давай, Кшиштоф. Где мы были?
КРЗЫСЗТОФ. Твоя мама…
ULA. Что ж, очевидно, она боялась. Это нормально. Все боятся. Включая тебя, нет?
КРЗЫСЗТОФ. То есть, конечно, боюсь, но дело не в этом.
ULA. В том-то и дело!
СТИВ.Простите меня, но, как агент Улы, я считаю, что вам следует сменить тему. Вы нарушили несколько наших предварительных договоренностей, поэтому —
ULA. Возьмем, к примеру, Стива. Прямо сейчас он насрал в штаны — вот почему он отказался от всякого приличия и начал вмешиваться в наш разговор. Возьми себя в руки, Стив, и не перебивай нас. Итак, чего ты больше всего боишься, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ. Мы действительно сейчас говорим обо мне?
Я проблема сейчас?
ULA.Кто еще?
КРЗЫСЗТОФ. Ну… я думаю… это о тебе.
ULA. Диалог всегда идет о двух людях, моя дорогая. Надеюсь, у нас диалог, не так ли?
КРЗЫСЗТОФ. Конечно. Очевидно! Но все же — я прошу вас рассказать немного об этом скандале.
Ула делает еще глоток виски.
ULA. Итак, вы видите, к сожалению, в каждой нации, и тем более среди евреев, есть определенные представители с настолько радикальными взглядами, что они просто не позволят критиковать свою страну или шутить о своей крови.Ничего кроме похвалы и слез. Я не антисемит, Кшиштоф. Я женщина, которая не любит свою кровь. А мой роман — всего лишь мифическая реальность. Произведение искусства! Моя главная героиня не моя мама, она вымышленный персонаж. У моей главной героини не было еврейской крови и она не вышла замуж за немецкого офицера, я создал польку с совершенно другой судьбой. Действие в моем романе, если вы его читали, происходит в 2008 году в Нью-Йорке. Какая аналогия может быть между моей мамой и моей личной жизнью? Когда я говорю, что мой роман обо мне, я не имею в виду его факты, я говорю только о мучительном беспокойстве, которое создательница испытывает по поводу избранного ею предмета.Вы понимаете меня?
КРЗЫСЗТОФ. Я пытаюсь.
ULA. Для сравнения: в моих жилах течет польская, немецкая и еврейская кровь. И мне это очень не нравится. Не национальность, а сама кровь делает человека рабом своей расы. Вам это понятнее?
КРЗЫСЗТОФ. Если честно, я все еще в неведении…
ULA. Что ж, настало время выйти на свет, моя дорогая!
СТИВ. Ула! Друзья! Натали! Кшиштоф! Думаю, нам стоит сделать небольшой перерыв.Кшиштоф, не могли бы вы дать нам несколько минут наедине?
ULA. Тихо, Стив. Это мое интервью. Я решаю, когда мы будем делать перерывы. И Натали, ты тоже заткнись.
НАТАЛИ. Но я все равно ничего не говорю!
ULA. Верно, но я чувствую, что вы этого хотите. Поэтому заранее предупреждаю — тишина! Это касается вас обоих — вам лучше помолчать. Так будет лучше для всех нас. Так что просто, всем — тишина! Очевидно, все, кроме Кшиштофа. И да, кроме Майкла тоже.
МАЙКЛ. Спасибо за доверие, Ула.
НАТАЛИ. Невероятный!
ULA. Тишина! Когда я говорю тишина — я имею в виду тишину!
Пауза.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. И когда Карла Фридрихгельма, работавшего на нацистов, спросили, как можно жить с неумолимо мучительной совестью, он ответил, что ваша жизнь либо сладка, либо горька, и все.
КРЗЫСЗТОФ. Но почему ты не любишь свою кровь?
ULA. Вы читали мой роман, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ. Конечно.
ULA. Что ж, именно об этом и идет речь.
КРЗЫСЗТОФ. Я прочитал это дважды подряд. Я считаю, что это гениальная работа. Но я не нашел ответа на этот вопрос. Я не понимал, почему ваш главный герой не любит ее кровь. Я видел, как она страдает, я чувствовал ее внутренний конфликт, меня эмоционально раздирало в клочья состояние ее души. По невыносимой боли, которую она чувствует, но… Я так и не понял — почему?
ULA.Вы хорошо знаете пьесу « Гамлет »?
КРЗЫСЗТОФ. Это зависит от того, что вы подразумеваете под «хорошо зная», но я так думаю — достаточно хорошо.
ULA. В чем конфликт в этой пьесе? «Долг перед отцом» или «почитание Бога», верно? Вы согласны с выбором между долгом и Богом?
КРЗЫСЗТОФ. Ну, наверное, да.
ULA. Если он мстит за своего отца, он грешит против Бога, но если он подчиняется Богу, он не выполняет волю своего отца. «Долг перед родными» против «почитания вселенной», что-то в этом роде.Вы понимаете, о чем я говорю, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ. Теперь гораздо больше, да. Но вы все еще не ответили на мой вопрос «почему»?
Пауза.
ULA. Потому что я всегда знал, что я где-то внутри.
Пауза.
ULA. Потому что я всегда знал, что я не тот, за кого меня здесь все принимают, с детства я совсем другой, я где-то там — далеко-далеко внутри.
Ула делает глоток виски.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Прямо сейчас Майкл думает, что Натали похожа на женщину, о которой он мечтал всю свою жизнь.
КРЗЫСЗТОФ. Хорошо, тогда давайте обратимся к вашей последней книге — где вы впервые в своей карьере пишете о Польше, почему?
ULA. Потому что мой литературный агент Стив и моя дочь Натали заставили меня это сделать.
КРЗЫСЗТОФ. Извините меня?
ULA. Я давно должен был получить Нобелевскую премию, и Стив много сделал, чтобы это произошло.И мой последний роман, который критики сочли абсолютно гениальным, некоторые люди в определенных кругах назвали антисемитским. И меня вычеркнули из списка номинаций на Нобелевскую премию. И поскольку для Стива и Натали очень важно, чтобы я получил Нобелевскую премию, поскольку это имеет прямое отношение к их карьере, поскольку они оба работают на меня, именно поэтому они заставили меня написать этот чудовищный роман, пронизанный искусством. о Польше с невероятно отвратительным названием The Victim .
КРЗЫСЗТОФ. Извините, что вы имеете в виду, они заставили вас?
СТИВ. Прекрати, Ула! Я должен вмешаться сейчас.
ULA. Ты должен молчать, Стив.
СТИВ. Нет, я не буду молчать, Ула. Потому что я твой агент. Потому что моя работа — это вас. Каждое неосторожное слово, которое вы бездумно подбрасываете, будет использовано против вас! Я вижу, что вы делаете ужасную ошибку, и не буду сидеть здесь в тишине.
НАТАЛИ. Я тоже — я не буду сидеть здесь молча, мама.На кону стоит ваша карьера и ваше социальное положение.
СТИВ. Сожалеем, Кшиштоф, но вы нарушили все наши предварительные договоренности.
НАТАЛИ. К сожалению, мы вынуждены закончить это интервью.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Прямо сейчас Майкл думает, что впервые в своей жизни он только что встретил женщину, которая хорошо выглядит, когда раздражается и злится. «Все ее тело чудесно, как и все те чудесные гневные звуки, которые издает это тело», — думает Майкл.
НАТАЛИ. Как менеджер и юрист Улы Рихтер я говорю, что мы должны остановиться.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. «Она такая замечательная!» думает Майкл, но вслух говорит совсем другое.
МАЙКЛ. Извините, что прерываю, но я думаю, что Ула имеет право говорить все, что хочет. Это , ее интервью , не так ли? Каждый человек на Земле имеет право быть услышанным.
СТИВ. Хватит, Майкл. Пожалуйста, не суйтесь в вещи, которые вы даже не можете понять!
ULA.Я требую тишины.
НАТАЛИ. Мама, я тебя умоляю — послушай нас!
ULA. Я требую тишины. Хорошо?
Тишина.
ULA. Стив, Натали. Послушайте, что я хочу сказать. Вы ведь сейчас на работе? Потому что ты работаешь на меня. Стив, вы работаете моим литературным агентом, а Натали, вы работаете моим менеджером и юристом. Я прав? Да, я прав. Вот почему я предупреждаю вас в последний раз, если кто-то осмелится снова прервать наш разговор, его немедленно уволят.Правильно, уволен! И им придется выйти из комнаты. Мои дорогие, я говорю это абсолютно серьезно. Именно это я и сделаю — сразу же уволю вас и продолжу давать это интервью. Надеюсь, это совершенно ясно? Да?
Пауза.
Ула допивает виски в своем бокале.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Однажды старшая сестра Кшиштофа Марта, вернувшись из школы, задала Кшиштофу очень необычный вопрос: она устала и в довольно плохом настроении.Она сказала: «Вам когда-нибудь стыдно быть поляком?» А Кшиштоф, которому тогда было тринадцать, дал неожиданный даже для него ответ, он сказал «каждую секунду моей жизни».
ULA. Пожалуйста, налейте мне еще виски.
НАТАЛИ. Извините, но я отказываюсь это делать — вы можете меня уволить.
СТИВ. Я налью тебе еще, Ула.
Стив встает, подходит к журнальному столику у дивана, берет пустой стакан и идет к полке для напитков.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ.В последний раз Стив чувствовал такое низкое состояние три года назад, когда операция по удалению геморроя не была полностью успешной.
Стив наливает виски в стакан.
ULA. Продолжаем, Кшиштоф. Я думаю, мы говорили о том, как маленькая девочка падает?
КРЗЫСЗТОФ. Мне жаль?
ULA. Итак, видите ли — маленькая девочка делает неторопливый шаг и падает, чтобы научиться любить.
КРЗЫСЗТОФ. Боюсь, я вас не совсем понимаю, Ула.О чем ты говоришь?
ULA. О том, что вам нужно делать, чтобы по-настоящему любить — нужно уйти от всего.
Стив приносит стакан виски, ставит его перед Улой и возвращается к своему стулу у другого журнального столика.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. На самом деле, когда Стиву три года назад была относительно неудачная операция по удалению геморроя, тогда он чувствовал себя намного лучше, чем сейчас.
ULA.Даже в детстве я всегда чувствовал, что должен уйти.
КРЗЫСЗТОФ. Покинуть?
ULA. Оставьте все, что ошибочно считали моим. Чтобы перестать быть человеком, которому навязывали ее образ меня. Оставь мою национальность, оставь мой язык, оставь мою культуру, мою родню, мою кровь, мою кожу, мое тело, все, что на самом деле не было моим. Потому что я никто.
КРЗЫСЗТОФ. Ула, ты серьезно это говоришь?
ULA. Абсолютно. Я никогда никому этого не говорил.Все мои интервью — сплошные вымыслы. Только мои книги — правда. Разумеется, кроме последнего. Но теперь я хочу вам об этом рассказать. И я вам говорю. Я — никто.
Пауза.
Ула делает глоток виски.
КРЗЫСЗТОФ. Несколько минут назад вы сказали, что ваша дочь и ваш литературный агент заставили вас написать роман о Польше. Не могли бы вы подробнее рассказать об этом?
СТИВ ( умоляющим голосом ).Ула!
ULA. Ты уволен.
СТИВ. Ну, тогда… Думаю, мне тоже что-нибудь выпить.
Стив идет к полке с напитками и наливает себе виски.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Во время Нюрнбергского процесса одного из нацистских офицеров, служивших в Освенциме, спросили, что он чувствовал, когда отправлял еврейских детей в газовую камеру. Странно посмотрев в сторону, он ответил, что испытывает невыносимое беспокойство.
ULA. Они сказали, что, если я не напишу этот роман, ни один издатель никогда бы со мной больше не работал.Потому что слухи о моем антисемитизме выходили из-под контроля. Поэтому они выбрали тему: Польша, Вторая мировая война, еврейское гетто в Кракове и, конечно, Освенцим. Это все темы, которые я ненавижу, потому что обычно люди, которые о них пишут, никогда не переживали их. Итак, когда я писал этот ужасный роман, я все время плакал и меня рвало. Я нюхал кокаин и пил виски. Я выпил литры виски и нюхал килограммы кокаина. Но я сделал это. Я написал роман. А теперь мой роман продается в странах мира, а главное — в Польше.А теперь некоторым людям в Нью-Йорке приходится заткнуться и съесть собственное дерьмо. Ха-ха-ха!
Ула злобно смеется.
КРЗЫСЗТОФ. Знаешь, я думаю, твой последний роман был не так уж плох. Он не был таким многогранным, как, скажем, ваш предпоследний роман Кровь , но все же — в подтексте, как бы это выразиться… ваши чувства просачиваются, как в других ваших книгах… вы, отчетливо видимый.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ.Больше всего Кшиштоф и его возлюбленный Оливер любят лежать вместе, в объятиях друг друга, смотреть американские сериалы, попивая Просекко из фужеров для шампанского. Сейчас их любимый сериал — Во все тяжкие, .
ULA. В какой-то степени я имею право выбирать эту тему. В конце концов, я родился во время войны, даже если я был ребенком «отца-оккупанта» и матери, ставшей предательницей. Но вы знаете, после этого, когда закончилась война, мне пришлось пережить очень тяжелые годы.Моих отца и мать отправили в лагерь. Я вырос среди дальних родственников, которых ненавидел — но это кстати. Дело в том … когда я спросил своего отца много-много лет спустя, когда он вернулся из лагеря, — что вы почувствовали в 1942 году, когда встретили мою мать и убедили ее стать вашей женой и предать свой народ? Вы знаете, что он сказал?
КРЗЫСЗТОФ. Конечно, нет.
ULA. Он сказал — он почувствовал необъяснимую тревогу, — так вот, Кшиштоф. Вот так вот.
Ула допивает виски.
НАТАЛИ. Стив, налей мне виски, ладно?
СТИВ. Конечно.
Стив наливает виски в один стакан для себя, а также в другой стакан, который приносит Натали.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Однажды известного британского комика Тони Голдмана спросили — можно ли шутить о Холокосте? — Можно шутить, — ответил Тони Гольдман, — но не смеяться.
Стив и Натали пьют виски.
СТИВ. Кшиштоф, как литературный агент Улы, думаю, мы должны закончить это интервью.
ULA. Стив, ты уволен.
НАТАЛИ. Кшиштоф, мы можем предложить вам значительную компенсацию за потерянное время и эмоциональный стресс.
ULA. Тебя тоже уволили, Натали. Давай продолжим разговор, Кшиштоф.
СТИВ. Кстати, главный редактор New Yorker Харди Уилсон — мой хороший друг, я с радостью позвоню ему и расскажу ему о вас.
НАТАЛИ. Он друг семьи, и наша рекомендация может сыграть решающую роль в вашей карьере в Нью-Йорке, если вам это интересно.
ULA. Что здесь делают эти «прохожие»? Стив, Натали, ты больше не работаешь на меня, пожалуйста, уходи.
СТИВ. Извини, Ула, но я слишком предан тебе, чтобы уйти. Я остаюсь здесь, потому что люблю тебя.
НАТАЛИ. Я тоже остаюсь, мама, потому что не могу бросить тебя, когда ты в таком ужасном состоянии. А сейчас, мама, у тебя беда.
СТИВ. Да, Ула, у тебя проблемы.
ULA. Хорошо, я, очевидно, не собираюсь подбирать тебя и выгонять. Вы можете сесть здесь и напиться моего виски. Но вы не имеете права вмешиваться в мой разговор с журналистом. Я дам это интервью, нравится вам это или нет. И если ты не позволишь мне сделать это здесь и сейчас, то завтра я встречусь с Кшиштофом в каком-нибудь другом месте. Позвольте мне решить для себя, когда открыть рот, а когда закрыть. Я прав, Майкл?
МАЙКЛ.Абсолютно. Каждый человек имеет право открывать и закрывать рот в любое время. Единственное, что тебе нужно запомнить, Ула, — это то, что журналисты обычно искажают слова, чтобы создать что-то провокационное, — им нравится делать это более захватывающим для читателей, им наплевать на собеседника. Единственное, что их волнует, — это устроить скандал. Не принимай это на свой счет, Кшиштоф, это было всего лишь наблюдение.
СТИВ. Спасибо, Майкл.
ULA.Кшиштоф не такой, а ты Кшиштоф? Он милый мальчик. К тому же он поляк, а все поляки наивные и провинциальные простаки. А еще — он гей и понимает, что значит быть «посторонним». Вы же не изменяете своему партнеру, не так ли, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ. Конечно, нет. Я люблю его.
ULA. Я верю в этого польского мальчика. Он не солгать. Очевидно, он думает о своей карьере, как и все мы, но, как и все провинциалы, Кшиштоф ставит свои профессиональные обязанности превыше всего.Продолжаем, Кшиштоф.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Когда цветок распускается, он посылает миру сигнал, что теперь он готов. Готовы на все.
КРЗЫСЗТОФ. Не могли бы вы рассказать мне немного о своем отце? Каким он был как человек?
ULA. По большей части он был хорошим человеком, очевидно, у него были свои недостатки, как и у всех нас. Но больше всего в нем мне нравилось то, что он любил женщин. Когда его выпустили из лагеря и отправили жить в колонию в маленькую сибирскую деревню, даже там, за восемь лет, моему отцу удалось пережить трех женщин, хотя формально он все еще был женат на моей матери. .Три женщины! Один за другим. Что тут еще сказать — любил женщин. Он действительно сделал! На него нельзя было положиться — но что с этим поделать. Это из-за его генов и его воспитания. Вплоть до последних лет он был в отличной физической форме, был красив, остроумен, жаждал жизни. Но главное — он был решающим. Таких мужчин встретишь нечасто. Людям нравится, например, наш друг, здесь — Майкл.
Майкл направляет камеру на Улу и делает несколько снимков.
ULA. Майкл красив, я думаю, он остроумен, он, вероятно, жаждет жизни, но он абсолютно не решителен. Вы женаты, Майкл?
МАЙКЛ. Нет, я никогда не была замужем.
ULA. Почему бы нет?
МАЙКЛ. Ну, Ула, наверное, потому, что я нерешительный.
ULA. Но опять же, он может смеяться над собой. Знаете, я всегда считал, что у мужчины должны быть три основных качества: он должен быть добрым, решительным и уметь смеяться над собой.И последнее качество важнее первых двух … потому что, если человек не умеет шутить и смеяться над собой, то он не более чем ненадежный мелкий тиран. Мелкий тиран, как маленький тиранический таракан, способный терроризировать всех вокруг. И если этому маленькому пауку удастся прийти к власти, то это просто катастрофа — он заставит всех уважать и хвалить его, потому что внутри он чувствует такую ужасную неуверенность и страх. Но слава богу, что здесь наш друг Майкл — он не такой.
МАЙКЛ. Спасибо, Ула.
ULA. Ты мне просто нравишься, дорогая.
СТИВ. Слушай, у меня есть предложение.
ULA. Прохожие, случайно оказавшиеся в этой комнате, не имеют права прерывать наш разговор.
СТИВ. Тем не менее… Не могли бы мы переехать в чудесный ресторанчик буквально за углом отсюда?
НАТАЛИ. Вы имеете в виду «Филиппинский рыбак»?
СТИВ. Или «Лоуренс». У них феноменальная карта вин.
НАТАЛИ.Я попытаюсь дозвониться до редактора журнала New Yorker Харди Уилсона, и, может быть, он присоединится к нам. Было бы неплохо познакомить его с Кшиштофом.
ULA. Они пытаются найти способ прервать наше интервью, Кшиштоф. Не поддавайтесь им. Кстати, Харди Уилсон — мой друг, а не их. Я сам могу позвонить ему и замолвить за вас словечко. Конечно, если ты все сделаешь правильно, Кшиштоф. Согласовано?
КРЗЫСЗТОФ. А что значит «делать все правильно»?
ULA.Правильно всегда означает точность. Вы следите?
КРЗЫСЗТОФ. Я думаю так.
ULA. Тогда продолжим. Следующий вопрос.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Возможность встречи с главным редактором New Yorker заставила сердце Кшиштофа сильно забиться, потому что, как вы уже знаете, Кшиштоф мечтает о журналистской карьере в Нью-Йорке.
КРЗЫСЗТОФ. Насколько я могу судить, вы очень тепло отзывались о своем отце. Значит, вы не считаете его каким-то «злодеем», который заставил вашу мать предать ее нацию и который, по сути, разрушил всю ее жизнь?
ULA.Какой странный вопрос! Если бы он не сделал того, что сделал, меня бы не было здесь, на этой земле. Мои читатели не читали бы мои книги, моя дочь Натали не была бы такой ослепительной красавицей с большим наследством от своего богатого отца, Стив не стал бы богатым за счет своей доли от миллионных продаж моей книги, и у тебя, мой милый поляк, не было бы шанса сбежать из своего pięknego kraju и шагнуть во взрослый мир Нью-Йорка, о котором ты мечтал с тех пор, как поступил на факультет журналистики Ягеллонского университета в Кракове.Так что никому из присутствующих в этой комнате, включая Майкла, не имело бы смысла критиковать моего отца.
СТИВ. Боже мой, Ула, остановись уже!
НАТАЛИ. Надеюсь, вы понимаете, что она ничего об этом не говорит всерьез, она просто играет вам на нервы, это ее стиль.
ULA. Итак, Майкл, ты придешь ко мне на урок уверенности в себе?
МАЙКЛ. Я не уверен, что у меня получится.
ULA. Умный парень.
Михаил фотографирует Улу.
КРЗЫСЗТОФ. Откуда вы знаете, что я учился в Кракове?
ULA. Я приготовился к нашей встрече, мой милый мальчик. Я даже наводил справки о твоих родителях. Твоего отца звали Збигнев Зелиньски, и он покончил с собой два года назад, возможно, потому, что не мог принять вашу сексуальную ориентацию, в конце концов, он был офицером Польской армии, патриотом и гомофобом, но опять же, возможно, потому, что он знал у него был рак легких. А ваша мать Катаржина, девичья фамилия Димковская, уже много лет страдает болезнью Альцгеймера.Кстати, как она сейчас? —- нет текста — Ей хуже? — Она чего стоит?
КРЗЫСЗТОФ. Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ула ?! Мой отец жив и никогда не служил в армии. Он профессор Ягеллонского университета, где я тоже учился. А моя мама десять лет назад погибла в автокатастрофе, это было очень прискорбно, но она была совершенно здорова.
ULA. Я, конечно, все это знаю. Я просто позволил себе снова проявить творческий подход. Поверьте, мне очень жаль вашу маму, Кшиштоф.Я знаю, что значит потерять родителей. Я знаю, каково это, когда твоя мать погибает в автокатастрофе. Когда мою маму выпустили из лагеря, она вернулась в Польшу, и первое, что она сделала, — напилась до забвения, села в машину и несколько минут ехала на максимальной скорости, пока не врезалась в дерево рядом с дорога. Очевидно, она не могла жить со своей изменой. Итак, я понимаю вас, мой милый — искалеченный жизнью — уважаемый гражданин Польши. Вы заслуживаете жить в Нью-Йорке, и я позабочусь о вас, если вы все сделаете правильно, как мы договорились.А «правильный» всегда означает «точный», ты же это помнишь, Кшиштоф?
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Когда христианского мистика, святого, спросили, какие самые важные слова Господь передает через своих святых? Святой, не раздумывая, ответил, что Господь всегда молчит через его святых.
НАТАЛИ. Слушай, Кшиштоф. Я умоляю вас прекратить это интервью. Вы ее не знаете. Вы разговариваете с блестящим, но, к сожалению, очень сложным человеком.Вы понятия не имеете, что здесь происходит на самом деле. Она тебя использует. Обещаю, это интервью будет стоить вам карьеры в журналистике.
ULA. Чепуха, Кшиштоф! Она пугает вас, чтобы вся эта грязь не увидела свет, потому что это риск для нашего семейного бизнеса. Не поддавайтесь ее провокациям, делайте свою работу и результат будет отличным.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Во время Нюрнбергского процесса одного из немецких генералов спросили, испытывает ли он какое-либо беспокойство, отдавая приказы, которые привели к гибели миллионов людей? Он ответил … на самом деле, сейчас это уже не важно.Извинения.
ULA. Задай свой вопрос, Кшиштоф.
КРЗЫСЗТОФ. Я не знал, что ваша мать покончила жизнь самоубийством, я читал, что она дожила до восьмидесяти лет и умерла в доме для престарелых под Варшавой.
Пауза.
ULA. Вот так. Я сказал, что она покончила жизнь самоубийством, потому что я хотел утешить вас в вашем горе, молодой человек. Это снова мое творение, у моей матери никогда не хватило бы смелости сделать это. Она испортилась от старости и антидепрессантов.Но я вижу, что вы пришли сюда хорошо информированные.
КРЗЫСЗТОФ. Я подготовился к нашему интервью.
ULA. Я тоже, дорогой. Следующий вопрос.
НАТАЛИ. Будь осторожнее, Кшиштоф. Я знаю свою маму, она что-то затевает, это точно!
ULA. Слушай, если ты и дальше будешь прерывать наш разговор, я проведу это интервью где-нибудь в другом месте. И тебя там точно не будет! Простите их, Кшиштоф, они боятся только за себя. Давай продолжим.
СТИВ.Более того, год назад Ула смертельно обругал Харди Уилсона, отказавшегося публиковать ее статью в New Yorker. Значит, она не станет ему звонить и не сможет помочь тебе устроиться на работу в New Yorker. Она блефует. Но мы с Натали на самом деле позвоним ему, я даю вам слово.
ULA. Ха! Да, я поссорился с Харди, ну и что ?! Если я позвоню ему прямо сейчас, он нассочется от радости, что я его простила, и подползет к первому ресторану, на который я укажу. Давай, Кшиштоф.
НАТАЛИ. Кшиштоф, это блеф! Уилсон даже не поднимет трубку — не тогда, когда увидит, что звонит Ула. После того, как он отказался опубликовать ее статью, она публично назвала его чудовищным расистом, ущемляющим права цветных людей, не позволяющим им выражать мнение о наиболее насущных проблемах, стоящих перед человечеством.
КРЗЫСЗТОФ. Но если я не ошибаюсь, Харди Уилсон — черный человек.
СТИВ. Точно! Она обвиняла его в расизме против белых.А именно против нее. Потому что в своей статье она написала, в частности, о том, что «следующий шаг, который человечество должно сделать для достижения свободы, — это позволить себе издеваться над расой, цветом кожи, национальностью и патриотизмом».
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Однажды индийского святого человека спросили — куда ведут все духовные пути всех религий на земле? Он, не раздумывая, ответил — все духовные пути ведут к одинокому дереву, растущему у дороги, в которое пьяная мать писателя Ула Рихтер на самом деле не врезалась.
ULA. Продолжаем, Кшиштоф. Разве ты не хочешь спросить меня о моих любовниках?
КРЗЫСЗТОФ. Если честно, я не планировал туда ехать.
ULA. Что ж, я даю вам разрешение. Так?
КРЗЫСЗТОФ. Так?
ULA. Вы, наверное, слышали, что я люблю молодых людей?
КРЗЫСЗТОФ. Что ж, обычно я не доверяю таблоидам или слухам.
ULA. Ну, это правда. Через полгода после смерти моего мужа Давида Блюменштейна я позволила себе делать то, о чем всегда мечтала.Я мечтала о красоте, уверенности в себе, силе, а также о наивности, смелости, глупости и радости, так что в основном — о молодости! С тех пор моими любовниками всегда были молодые люди моложе тридцати лет. Конечно, я должен признать, что так называемая любовь, которую чувствовали ко мне все эти мальчики, исчезла, как только они получили то, что хотели, или, наоборот, когда они сдались, но в любом случае, когда я им был не нужен. больше. Ха-ха! Сколько тебе лет, Майкл?
МАЙКЛ. Тридцать семь.
ULA.Что ж, ты для меня староват. Но я вижу, что вы смотрите на мою прекрасную дочь?
МАЙКЛ. Признаюсь, я бы хотел сфотографировать ее в правильном свете в своей студии. Я уверен, что это может стать чем-то важным. Возможно, я смогу повесить эти фотографии на моей персональной выставке в следующем году. Взбесившаяся красота! Непреодолимый, ужасающий, недоступный и притягательный.
ULA. Натали роскошная женщина, даже если она стерва. Но в ваших руках, может быть, весной она распустится в сукин цветок.Как ты думаешь, Майкл?
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. В начале мая в предгорьях Альп всегда бывает редкий и дурманящий запах. Это время года, когда долина цветет суковыми цветами.
МАЙКЛ. У тебя прекрасная дочь Ула. Поэтому я готов рискнуть.
ULA. Просто будь решительнее, Натали — одна из тех женщин, которым нравится, когда ты хватаешь ее за волосы большими грязными руками и тащишь в кусты.
НАТАЛИ.Боже мой, мама! Разве тебе не стыдно ?!
ULA. Нет. Где мы остановились, Кшиштоф? Думаю, это была моя любовь к молодым людям, не так ли?
КРЗЫСЗТОФ. Скажите, почему вы решили об этом поговорить? Вы чувствуете, что в вашей жизни что-то не так?
ULA. Журналист-манипулятор! Вы научились проводить интервью, чтобы все сенсации! Нет, моя дорогая, моя жизнь такая, какой она должна быть, за исключением, пожалуй, одного — любви никогда не было все это время.Ни один из этих парней не любил меня и … ну, если честно, я никогда не чувствовал ничего серьезного ни к одному из них.
НАТАЛИ. Кроме Милана.
Пауза.
КРЗЫСЗТОФ. И кто это? Кто такой Милан?
НАТАЛИ. Он покончил с собой после того, как они с Улой выпили большое количество ЛСД. Он выпрыгнул из окна, пока Ула ждала его в ванне с пеной. Вы любили его по-настоящему, не так ли? Мы все думали, что это настоящая любовь, не так ли? По крайней мере, целый год после его похорон вы не могли прийти в себя! Даже когда твой отец умер, ты не рухнул так, и через полгода после его похорон года ты завязал роман с каким-то симпатичным парнем с детским лицом.Но после смерти Милана у вас не было других интрижек, и даже сейчас вы все еще одиноки. Вы все еще храните его фотографии в своей спальне.
Пауза.
ULA. Ну… мне нужно пописать, Кшиштоф. Я вернусь через несколько минут, и мы продолжим этот увлекательный разговор.
Ула встает и идет к двери. Она задерживается у двери.
ULA. Ты знаешь, что такое любовь, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ.Ну, на эту тему много сказано — сложно добавить что-то новое.
ULA. Всегда можно добавить что-то новое, если каждую секунду проживать новую жизнь. Любовь беспокоит — подумай об этом, пока меня нет. Хорошо?
Ула выходит из комнаты.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Когда мудрого раввина спросили — что такое любовь? Он закрыл глаза и медленно ответил: «Любовь беспокоит». После короткого молчания он добавил — Беспокойство Создателя, Который заботится обо всех нас, внутри каждого из
СТИВА.Послушай, Кшиштоф, я надеюсь, ты понимаешь, что ты не можешь опубликовать это интервью. Ради Улы, ради ее искусства нельзя публиковать эту чушь!
НАТАЛИ. Это было бы то же самое, что убить ее!
СТИВ. Тем более сейчас, когда она в удивительно хорошей форме. Когда, я думаю, она начала писать новый роман. Когда у нее появится еще один шанс попытаться выиграть Нобелевскую премию!
НАТАЛИ. А еще потому, что то, что она вам говорит, на 80% просто ерунда! Я имею в виду, она намеренно преувеличивает факты и представляет все вульгарно, чтобы вы потеряли равновесие.
КРЗЫСЗТОФ. Зачем ей это делать?
НАТАЛИ. Поэтому, когда вы истощены и теряете ориентацию, она может постепенно подготовить вас к главному посланию.
КРЗЫСЗТОФ. Главное сообщение?
СТИВ. Слушай, Кшиштоф, я работаю с Улой пятнадцать лет. И я знаю, что она терпеть не может давать интервью. Вы даже не можете заставить ее это делать. И когда она соглашается с ними, журналист должен вытаскивать из нее каждое слово — это все равно что пролить кровь из камня.Она никогда ни с кем не разговаривает так, как с вами. Значит, ей нужно это сделать. У нее есть какой-то план.
КРЗЫСЗТОФ. Какой план?
НАТАЛИ. То, что она хочет через тебя рассказать миру. Какая-то невероятная идея.
МАЙКЛ. И что плохого в том, что человек хочет рассказать миру свою невероятную идею?
НАТАЛИ. Писатель делает это в каждом своем произведении, так зачем же пресса в этом загружать? Говорите своей художественной литературой.
МАЙКЛ. Что ж, может быть, ей нужно сказать что-то личное, исходящее от нее самой, а не через ее искусство.
СТИВ. Слушай, Майкл, это не твое дело. Вы фотограф! Кшиштоф, мой добрый человек, у нас мало времени, она скоро вернется! Кшиштоф — вы должны слушать нас и доверять нам. Если вы действительно хотите, чтобы у Улы и у вас все было хорошо, вы должны решиться на радикальный шаг.
НАТАЛИ. Поверьте, Кшиштоф, это интервью не только испортит ее карьеру… оно не пойдет на пользу и вам.
СТИВ. Как минимум, дорогой мой, тебе придется забыть о Нью-Йорке! Одна вещь, которую они ненавидят здесь, — это маленькие любопытные хакеры из стран низшей лиги, вставляющие свой нос в жизнь великих и хороших людей. Этот мир может быть построен или разрушен только теми, кто держит его в ладонях.
НАТАЛИ. Планетой владеют американцы, а не какой-то поляк.
СТИВ. С другой стороны — «американец» — не настоящая национальность, не так ли, Нат? «Американец», это всего лишь разрешение на работу, грин-карта, карьера в США, не так ли?
НАТАЛИ.Совершенно верно!
СТИВ. И тогда вы можете говорить все, что хотите. Получите разрешение на работу в США и откройте рот. Сотрите кого-нибудь с лица земли, погубите его, раскройте псевдоправду, разоблачите грязное белье, разрушьте жизнь другого человека, но сначала найдите себе работу в издании, которое заработало себе право жить по колено во всем этом. грязь.
НАТАЛИ. Вот почему — начиная с завтрашнего дня — мы организуем несколько встреч с несколькими «крупными рыбками», чтобы познакомить их с вами.
СТИВ. Не только с New Yorker и New York Times, но и с несколькими известными онлайн-изданиями, которые имеют глобальную читательскую аудиторию. Мы знаем здесь всех, но что еще более важно — все здесь нас знают!
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Кшиштоф мечтал работать в Нью-Йорке не только потому, что это столица мира, и людям здесь платят должным образом, и у вас есть возможность для личного развития, но, что более важно, он хотел сбежать из своей страны, потому что недавно он основал Польшу. быть все более и более удушающим для таких, как он.И это было не только из-за его сексуальной ориентации, но в большей степени из-за всей системы либеральных ценностей, в которые он верил. Рост патриотического национализма и политического католицизма не позволил ему выразить себя так, как сумасшедший цветок выражает себя полностью, когда наступил его сумасшедший сезон цветения.
КРЗЫСЗТОФ. Хорошо, хорошо, что ты предлагаешь мне сделать?
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Во время суда над священником-педофилом-католиком его спросили, боялся ли он Бога в тот самый момент, когда заставлял маленьких мальчиков заниматься с ним сексом? Он ответил, что чувствовал нечто худшее, чем обычный страх.И когда его попросили описать это чувство, он ответил: это чувство можно описать одним словом:…
Пауза.
СТИВ. Во-первых, как можно быстрее, прямо сейчас, удалите все, что вы записали на свой диктофон и iPhone. Это первое. Продолжать.
КРЗЫСЗТОФ. А во-вторых?
СТИВ. Во-вторых, не включайте диктофон или iPhone, когда она вернется, и тогда вы можете продолжить. Просто положите их перед ней и продолжайте разговаривать с ней, как будто вы все еще записываете.Представьте, что вы все еще берете у нее интервью. Слушайте ее внимательно. Дай ей сказать. Дайте ей больше времени. Тогда все это живет только в вашей памяти и в нашей, но дальше не идет. Поторопись, Кшиштоф, она могла прийти в любую секунду.
КРЗЫСЗТОФ. Я не могу этого сделать!
СТИВ. Можно, Кшиштоф! Вы можете — если хотите!
НАТАЛИ. Мы сделаем все возможное, чтобы это интервью все равно не вышло. Мы найдем способ остановить это, поверьте мне на слово.
СТИВ. Ни одно польское издание не захочет с нами драться!
НАТАЛИ. Имейте в виду — все в конечном итоге обратятся к вам!
СТИВ. От этого решения зависит ваша карьера. Ну что, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ. Господи Иисусе прости меня! Хорошо — согласен!
Кшиштоф начинает уничтожать файлы на своем диктофоне и iPhone.
МАЙКЛ. Эй, эй! Подожди! А что я? Я не позволю вам выбросить мою работу в помойку — и я не позволю вам утереть ноги о такой известной женщине.
СТИВ. Мы заплатим тебе за твою работу, Майкл. Плюс надбавка в качестве компенсации за неудобства. А мы купим ваши фотографии у польского издания и вернем вам права. Вы будете обладать исключительными правами на фотографии Улы Рихтер дома — вы сможете продать их по хорошей цене.
МАЙКЛ. В обмен на ложь?
НАТАЛИ. В обмен на спасение великого человека от падения.
СТИВ. Поторопись, Кшиштоф, она вернется в любую секунду.
КРЗЫСЗТОФ.Готово! Я все это удалил.
СТИВ. Спасибо, Кшиштоф. Мы твои должники. Но послушайте, это не значит, что я вам не доверяю, я просто хочу быть полностью уверенным, что эти файлы действительно были удалены. Покажите мне.
КРЗЫСЗТОФ. Я удалил их все, честно.
СТИВ. Я верю тебе, но все же….
Кшиштоф показывает Стиву все файлы на его iPhone и на диктофоне.
МАЙКЛ. Вам не кажется, что это жестоко? Может быть, ей действительно есть что рассказать вам о себе?
НАТАЛИ.Прекрати, Майкл. Вы ее не знаете, но мы знаем ее очень хорошо. Ей нечего сказать, кроме того, что она говорит в своих романах. Вне своего искусства ей нечего сказать — поверьте мне.
Стив возвращает диктофон и iPhone Кшиштофу.
СТИВ. Дело сделано! Спасибо, Кшиштоф.
Пауза.
МАЙКЛ. Ну ладно. Тебе есть что сказать?
НАТАЛИ. Прости что?
МАЙКЛ.Есть ли у вас что сказать миру — как бы вы это ни выбрали? Через ваше тело, ваш характер, ваши любовные связи?
НАТАЛИ. Ты пытаешься приставать ко мне, Майкл?
МАЙКЛ. Это тоже. Но я искренне хочу понять — что это значит? То есть я смотрю на тебя — ты красивая, сильная женщина. Но какова твоя цель?
НАТАЛИ. Ну … что твое?
МАЙКЛ. Задокументировать необычное, необычное, экстраординарное, сохранить эти моменты и показать их другим людям.
НАТАЛИ. Ну, хорошо, конечно, ты уже знаешь, ради чего живешь, но я не знаю. Хотя мне уже тридцать три.
МАЙКЛ. Тебе тридцать три? Тебе всего тридцать два года!
НАТАЛИ. Вы на самом деле — это пытаетесь меня накинуть, не так ли?
МАЙКЛ. Истинный.
НАТАЛИ. Почему?!
МАЙКЛ. Потому что впервые в жизни я встретил женщину, чей гнев, раздражение, интриги и все отталкивающие качества так ей подходят.Вы очаровательная, очаровательная сука-цветочек!
НАТАЛИ. А вы типичный фотограф-самоуверенный из Нью-Йорка. Вы думаете, что любая женщина, на которую вы махнете фотоаппаратом, бросится к вам и сделает минет?
МАЙКЛ. Вау! Подожди … Мне нужно что-то совершенно отличное от тебя.
НАТАЛИ. Что тогда?
МАЙКЛ. Я хочу сделать с тобой фотосессию. Приходи ко мне в студию, я тебя сфотографирую несколько часов, согласны?
НАТАЛИ. Мне неинтересно быть моделью.
МАЙКЛ. Это мое условие — в обмен на соучастие в твоей схеме против Улы, это моя цена за то, что я не сказал ей, что ты задумал.
НАТАЛИ. Вы меня шантажируете ?!
МАЙКЛ. Точно. И, кстати, у тебя нет времени думать об этом — когда Ула вернется, будет поздно.
НАТАЛИ. Стив, ты это слышал?
СТИВ. Конечно. Вы должны согласиться с этим, Натали, он держит нас в своих руках.
Ула заходит.
ULA. Ну вот и я снова! Боюсь, тебе придется перестать говорить обо мне за моей спиной.
Ула подходит и садится на то же самое место на софе.
Майкл ( Натали ). Так это да? Или мне следует делать то, что я сказал?
НАТАЛИ. Да! Да!
МАЙКЛ. Вы не пожалеете.
НАТАЛИ. Посмотрим.
ULA. Что ж, Кшиштоф, я уверен, что они работали над тобой изо всех сил.Они обещали вам карьеру в Нью-Йорке и угрожали разрушить вашу карьеру в каждой стране на этой планете, если вы не примете их условия. Но вы амбициозный молодой человек, и я надеюсь, что вы не поддались их простому американскому уловку. Сможете догадаться, чем я занимался все это время? Я сомневаюсь, что это возможно, потому что вы не верите в такую простую вещь, как «прощение». Вот почему вы никогда не попросите прощения и не умеете прощать, но я верю в прощение. Прошу прощения и сама прощаю.Как видите, я только что позвонил Харди Уилсону. Я попросил его простить меня, и он не только согласился, но, как я и предполагал, он чуть не расплакался и сказал, что сожалеет обо всем, что произошло между нами. Мы должны завтра вместе пообедать. Я, Харди, Кшиштоф и ты, Майкл, если хочешь присоединиться к нам.
НАТАЛИ. Полагаю, нас не пригласили?
ULA. Конечно нет.
СТИВ. Ула… Ты правда помирился с Харди?
ULA. Клянусь здоровьем твоей матери.
НАТАЛИ. Мама! Подумайте о том, что вы говорите! У матери Стива рак!
ULA. Вот почему я поклялся ей на здоровье — я бы не стал шутить о чем-то столь серьезном.
НАТАЛИ. Мне очень жаль, Стив.
СТИВ. Неважно. Я привык к грязным шалостям Улы. В любом случае, я уверен, что она говорила правду, так что мы снова вернулись к хорошим книгам Харди, и это главное!
ULA. Я познакомлю тебя с ним завтра, Кшиштоф. Он первый темнокожий мужчина, который ведет такой прогрессивный журнал, как New Yorker.Раньше этот пост могли занимать только белые мужчины, но теперь вам лучше быть черным и геем в США, а еще лучше, если вы инвалид, тогда для вас открыты все двери, плюс вы можете высказать свое мнение в любом месте тебе нравится, потому что ты идеальное сочетание: черный, инвалид, гомосексуал. Кстати, именно это и есть Харди. Он гей, но вместо правой руки у него протез. В наши дни это идеальное сочетание для карьеры на Западе! Но, честно говоря, согласитесь — он чертовски умен, у него отличный вкус и невероятная интуиция.Кстати, пятнадцать лет назад этих качеств было бы недостаточно. Но сейчас, как я уже говорил, в моде разные качества. Так что жаль, что ты не инвалид, Кшиштоф. Может, нам стоит попросить Стива сломать тебе ногу или хотя бы один палец? А также, может быть, мы могли бы вас покрасить в черный цвет ?! Ха-ха-ха!
Ула от души смеется почти минуту. Наконец она восстанавливает самообладание.
ULA. Во всяком случае… Я пошутил. Я просто пошутил! Но завтра у тебя будет возможность начать новую жизнь, Кшиштоф.Если, как мы договорились, вы все сделаете правильно. Давай продолжим. Итак, ваш следующий вопрос, молодой человек.
Пауза.
КРЗЫСЗТОФ. Давайте поговорим о ваших планах на будущее. Когда вас не было в комнате, Стив говорил, что вы работаете над новым романом, могу я вас спросить, о чем он?
ULA. Вы знаете, какой вопрос никогда нельзя задавать художнику? О чем их работа. Когда глупые журналисты спрашивают меня: «Расскажите, о чем ваша книга?», Я просто начинаю дрожать от возмущения.Поскольку настоящая книга никогда не может быть «о чем-то», книга — это не просто тема или предмет, книга — это целая конструкция, произведение искусства. Речь идет о том, что вы, , чувствуете, , когда читаете его. Вы понимаете это, мой польский простак?
КРЗЫСЗТОФ. Боюсь, не полностью.
ULA. Смысл всегда раскрывается в чтении книги, а не в ее содержании.
КРЗЫСЗТОФ. Вы не могли бы повторить это? Это кажется очень интересной мыслью.
ULA. Вы записали его на свой диктофон, поэтому можете слушать его столько раз, сколько захотите.
МАЙКЛ. И я уверен, что он именно так и поступит!
КРЗЫСЗТОФ. Тем не менее… что ты сказал? Смысл книги проявляется, когда вы ее читаете … Что вы имеете в виду?
ULA. Что ж, молодой человек, смысл раскрывается в чтении. Книги написаны для чтения — для самого акта чтения. Хорошо? Смысл книги раскрывается, когда вы держите ее в руках.Книга всегда о человеке, который ее читает, в любой момент времени. Речь идет о чувствах, которые испытывает читатель при чтении, о том, чтобы дать читателю возможность соприкоснуться с чем-то мистическим и пугающим. О беспокойстве, которое мы испытываем, когда соприкасаемся с чем-либо, что подтверждает нашу бесконечность. Даже если тема произведения — отвратительный ад. Вы меня понимаете, Кшиштоф?
КРЗЫСЗТОФ. Что ж, в любом случае я очень стараюсь. Думаю, мы снова натолкнулись на вопрос, такой же старый, как наш мир — в чем смысл искусства? Собственно, какова ваша позиция по этому поводу?
ULA.Я думаю, что искусство имеет только одно значение — удовольствие от искусства. Иногда мучительный.
КРЗЫСЗТОФ. Ну, ладно, но еще один очень глупый вопрос от меня, если вы не возражаете. Дело в том, что в моей стране сейчас очень актуальная дискуссия — «цензура в искусстве». Как вы думаете, все ли разрешено в искусстве или есть ограничения и табу?
ULA. Я считаю, что в искусстве дозволено все… все, кроме «неискусства». ты следуешь за мной?
КРЗЫСЗТОФ.Но каковы критерии искусства, кто решает, что есть искусство, а что нет?
ULA. Произведение искусства должно существовать в рамке. Так же, как рамы вокруг картин старых мастеров, когда вы видите их в художественных галереях. Не то же самое в буквальном смысле, очевидно, но столь же осязаемое. Искусство всегда живет в этих рамках. Внутри четко обозначенные границы. Повторюсь, эти границы могут не быть материальными. Тем не менее, границы важны, потому что они создают различие между искусством и окружающей средой обитания.Смывание этих границ никогда не приближает аудиторию к реальности, а, наоборот, только увеличивает дистанцию. Вот почему очень важно, чтобы мы могли смотреть на произведение искусства как бы со стороны. Взглянуть и на увидеть — это первые шаги к настоящей любви.
МАЙКЛ. Любовь?
ULA. Да, Майкл, любимый. Потому что, чтобы любить, вы должны быть свободны от объекта любви. Зависимой любви не существует. Любовь — это свобода и независимость.Значит надо смотреть! Это означает, что границы по-прежнему так важны. Границы очень важны для любви! Кто это — внутри ее собственных границ, которые так быстро рушатся? Я ищу! Кто это — так отчаянно желающий уехать из многих мест ?! Я ищу! Чтобы отойти от себя, от одного фиксированного взгляда на жизнь, от своей крови, от своей национальности и от своего пола, от своего артистизма, чтобы оставить все это, эта девушка быстро падает, чтобы научиться любить! Налей мне еще виски, Стив.
СТИВ. Ты уверен?
ULA. Что ты с ума сошел, Стив? Вы когда-нибудь замечали, что я неуверен, когда решаю, что хочу чего-то?
СТИВ. Вы правы — никогда.
ULA. Тогда будь хорошим человеком, — виски, моя дорогая.
СТИВ. Да, Ула.
Стив подходит к полке с спиртными напитками, наливает виски, приносит Уле и возвращается к своему стулу.
КРЗЫСЗТОФ. Простите, как называется ваш новый роман, над которым вы сейчас работаете, или это все еще секрет?
Ула делает глоток виски.
ULA. Это называется беспокойство.
СТИВ. Ой! Итак, теперь у вас есть новое название!
НАТАЛИ. Беспокойство! Красивое название!
КРЗЫСЗТОФ. Очень поэтично!
ULA. Ну да. И это правильно, потому что это роман в стихах.
СТИВ. В стихах ?!
НАТАЛИ. Я не знала, что ты пишешь стихи, мама?
ULA. Я только начал. Я начал — месяц назад. Но я вижу, что у твоего диктофона большая память, Кшиштоф, он уже давно включен, ты уверен, что он все это записывает?
КРЗЫСЗТОФ.Гм….
СТИВ. Если что-то случится с одним устройством, у него всегда будет другое.
НАТАЛИ. Ничего страшного — мы позаботимся об этой стороне вещей.
МАЙКЛ. Ага! У них это есть!
НАТАЛИ. Не позволяй себе отвлекаться, мама. Расскажите, что вы хотели всем объявить.
КРЗЫСЗТОФ. Да, правда, Ула, у меня появилось ощущение, что ты хочешь поделиться с читателями чем-то очень важным? Что-то важное для тебя.Вы хотите что-то объявить?
Пауза.
ULA. да.
Пауза.
КРЗЫСЗТОФ. Что это такое?
Пауза.
ULA. Ну, понимаете … хм … Нет простого способа сказать это … Я чувствую некоторую тревогу … Ладно, ладно, я полагаю, время пришло … Этот молодой человек, Милан, о котором Натали упомянула полчаса назад. Между прочим, он был сербом. Красивый, умопомрачительный сербский мужчина! Все сербы сумасшедшие, очень сексуальные, выбрасываются из окон.
( Внимание. Переводчики и режиссеры: с этого момента структура фраз содержит поэтический ритм. )
Милан… Тот серб, который принял ЛСД и спрыгнул, как и положено сербам, из окна. А как вы знаете, я ждал его в ванне с пеной… Ха-ха! Да … То есть дело в том, что он не совсем сам выпрыгнул из окна, но это было … Это я ему немного помог. Я помог. Слегка толкнув его в спину, когда он сидел на подоконнике и смотрел вниз.Я стоял за его спиной, он сказал: «Там внизу такая высота». И мне очень понравилась фраза: «Там внизу такая высота». Если вы падаете, но там огромная высота, значит, вы действительно взлетаете? Правильно, не так ли? Падая, ты падаешь. ЛСД — мощное психотропное вещество, оно полностью меняет вас. Это изменяет ваше восприятие того, что «внизу», а что «вверху», что такое «пространство» и что такое «любовь». С ЛСД любовь — это всегда смелый шаг вперед! Значит, это я вытолкнул его из окна.Я встал позади него и мягко толкнул его… В спину. И ему не за что было держаться, и он этого не ожидал, поэтому он ушел. Он упал. А так как вниз был «огромная высота», он фактически «упал». Получается, что я его убил. Я помог ему «упасть», толкнув его.
Пауза.
ULA. А теперь, Стив, я определенно получу эту Нобелевскую премию. Ха-ха-ха!
Ула смеется или плачет «странным смехом». Через минуту она успокаивается.
Пауза.
СТИВ. Это шутка.
МАЙКЛ. Ула, ты гений! Я счастлив, что встретил такого человека, как ты! Это лучший день в моей жизни!
КРЗЫСЗТОФ. Это была шутка, не так ли?
НАТАЛИ ( с тревогой, ). Мама?!
ULA. Это произведение искусства, дорогая. Но для меня это в первую очередь «падение». В конце концов, я падаю. С самого раннего детства падаю.
НАТАЛИ.Мама! Не могли бы вы взять себя в руки и перестать так шутить, тем более что кто-то умер. Мужчина, которого вы любили. Вы сами сказали — должны быть границы.
ULA. И действительно есть. Мы все сейчас внутри этих границ — теперь все выпали из окна и летим.
НАТАЛИ. А что хотите этим сказать, объясните сами!
ULA. Я уже объяснил. Я падаю!
КРЗЫСЗТОФ. Это еще одна метафора, да?
НАТАЛИ.Черт возьми, Стив … Я немного напуган …
СТИВ ( изрядно обеспокоен, ). Ула ?!
ULA. Во всем виновата я. Я ни в чем не виноват. Я падаю. Это миф!
КРЗЫСЗТОФ. Это миф ?!
НАТАЛИ. Мама?! Посмотри мне в глаза. Это все из-за виски?
ULA. Я говорю — падаю.
СТИВ. Ула, умоляю тебя, скажи, что это еще одна из твоих игр!
ULA. Это определенно игра.
МИХАИЛ ( волновался, ).В чем дело?
КРЗЫСЗТОФ. Скажите, Ула, вы действительно способны вытолкнуть человека из окна?
ULA. Я не думаю, что это важно. Это бессмысленно — потому что я пытаюсь рассказать вам о чем-то совершенно другом.
КРЗЫСЗТОФ. Что это такое?!
ULA. То, что происходит, бессмысленно, имеет значение только наша реакция, то, что мы чувствуем в любой момент.
СТИВ. Верно … Думаю, у нас нет причин для беспокойства. Это просто еще одна ее игра.
НАТАЛИ. Мама, это просто игра, чтобы ты могла показать нам, что чувствует автор, когда пишет новый роман?
ULA. Вы знаете … Я уже не уверен, что смогу вам все это объяснить, потому что вы все …! Вы все! Все вы смотрите совершенно не в том направлении. Не то, на что вы должны смотреть.
КРЗЫСЗТОФ. Отлично. Я готов попытаться понять. Итак — что мне нужно понять?
ULA. Прежде всего, нужно просто пощупать.
КРЗЫСЗТОФ.Что почувствовать ?!
ULA. Что с тобой сейчас происходит?
КРЗЫСЗТОФ. Проклятие! Еще один замкнутый круг.
НАТАЛИ. Стив, ты понимаешь, что все могло произойти так, как она это описала?
СТИВ. Лично я предпочитаю думать, что это не так.
МАЙКЛ. Ула, я не понимаю, ты действительно вытолкнул этого парня из окна или нет ?!
ULA. Я же сказал вам — вы смотрите не в том направлении.
КРЗЫСЗТОФ. Куда смотреть ?! Может, из окна?
ULA.За окном нет низа, есть только верх. Высота.
СТИВ. Но вы также сказали, что это просто искусство, игра.
ULA. Потому что это искусство и игра.
КРЗЫСЗТОФ ( теряет ). Проклятие! Но я не понимаю, что это значит — игра ?!
ULA. Я падаю.
СТИВ. Боже мой, Ула! Это зашло слишком далеко. Давай прекратим это сейчас, прямо сейчас.
НАТАЛИ. Мама, ты очень пьян, да ?!
ULA. Я совершенно трезвый.
НАТАЛИ. Христос! Она действительно сделала это, Стив.
СТИВ. Я так не думаю.
МАЙКЛ. Ладно — а что мне думать ?!
КРЗЫСЗТОФ. И я?!
НАТАЛИ. Мама?!
ULA. Я просто хотел сказать, что для меня жизнь — это слова. Жизнь в целом и моя личная жизнь это слов. Слова, сказанные мной, и слова, сказанные обо мне. С раннего детства я живу с чувством, что кто-то придумывает все эти слова обо мне, что моя жизнь — это чьих-то слов.Кто-то говорит обо мне слова — и так я живу. Кто-то говорит обо мне слова — и мне это нравится. Или есть слова говорят, что я потерял любовь. Или слова о том, какую боль я чувствую. Или есть слова, что кто-то падает из окна, но при этом падает. Все это слова. Я слова. Произведение искусства. И произведение искусства — это то, что вы чувствуете в этот самый момент. Сейчас. Так выглядит Автор. Создатель! Творение — это беспокойство Творца каждую секунду творения, в каждой отдельной части этой странной вселенной и в каждом из нас.Я летаю.
Пауза.
НАТАЛИ ( хрипло ). Мам, мне страшно. Стив?!
СТИВ. Я очень устал.
МАЙКЛ. Что ж — мальчик! Что за день!
НАТАЛИ. Я тоже устал.
КРЗЫСЗТОФ. Меня только что разорвали в клочья!
Пауза.
ULA. Что ж, это все, что я хотел сказать. Теперь вы можете выключить диктофон.
Ула встает и подходит к окну.Она сидит на подоконнике и смотрит в окно. Кшиштоф берет со стола свой диктофон и iPhone и укладывает их в сумку. Майкл подходит к столику с напитками, наливает себе напиток и пьет. Стив и Натали сидят тихо.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Ула Рихтер. Отрывок из ее нового, еще не опубликованного, стихотворного романа.
DISQUIET
Когда я вижу тебя, ты совсем не тот, кого я люблю.
Вы для меня то, что должно было случиться, но не произошло.
Ты для меня мечта, в которой есть только цветы, запах соли и мертвой ткани.
Ткань, сотканная из чувств, сомнений и бездны, которой нет конца.
Беспокойство — это вода.
Беспокойство — это вода, и вода стекает вниз.
Беспокойство — это река, и река устремляется туда, где больше нет границ — к океану.
Там больше нет границ.
Там я чувствую только потребность любить.
Беспокойство — это необходимость любить того, кого нет рядом.
Тот, кого нет в живых.
Беспокойство означает любовь к тому, кто течет потоком и всегда, всегда является тем, кого нельзя поймать.
Кого нельзя побеждать.
О ком нельзя молчать и о ком один должен говорить не .
Потому что слова — это только то, что я говорю вам о любви, но не о любви.
Это только то, о чем мы молчим, но вряд ли это любовь.
Это совсем не любовь.
Потому что любовь — это ты.
Беспокойство поднимается где-то в груди.
Пауза.
ГОЛОС ВЕДУЩИХ. Спасибо за просмотр. До свидания.
КОНЕЦ.
Варшава, 17 июля 2018 г.
Год опасной жизни
Джеймс Нортон
Живи и помни , 2008
Новая агрессивная Россия снова приходит в движение, как многие за последний год осознали, что им дорого обходится. Несмотря на господствующий сейчас жестокий капитализм, нынешний режим не забыл ленинское изречение «кино — самое важное из всех искусств».Российское государство по-прежнему является крупнейшим инвестором страны в кинопроизводство, и Министерство культуры оказало существенную поддержку Второму Российскому кинофестивалю, который состоится в Лондоне с 18 по 29 сентября в кинотеатре Apollo West End Cinema, Нижний Новгород. Риджент-стрит, где представлена тщательно подобранная коллекция произведений искусства и превосходных образцов жанрового кино, от научной фантастики до триллера и психологической драмы.
Прошедший год был триумфальным для возрождающейся российской киноиндустрии, подпитываемой экспансивным настроением страны.Поэтическое, экспериментальное направление, которым так славилось российское кино в советские времена, выжило в контрастных, но вместе с тем и неблагоприятных условиях, существующих сегодня. Изюминкой прошлогоднего фестиваля стала Euphoria , восторженная трагедия запретной любви и мести, разыгранная на потрясающих, эпических просторах южной степи и реки Волги, такая же великолепная и элементарная, как классические произведения Довженко.
«Эйфория» был дебютным фильмом его режиссера Ивана Вырыпаева, и многие фильмы фестиваля этого года также являются дебютами, данью творческому обновлению в российском кинематографе.Одно примечательное явление — это династическая преемственность кинематографического таланта. Wild Field , на фестивале этого года, знаменует собой дебют Михаила Калатозишвили, внука грузинского советского режиссера Михаила Калатозова, написавшего такие классические произведения, как The Cranes are Flying и I am Cuba . Алексей Герман-младший только что получил два приза на Венецианском кинофестивале за фильм Paper Soldier , который передает пьянящую атмосферу ранней советской космической программы.Действие Paper Soldier и Wild Field разворачивается в суровых степях Казахстана, как и на самом деле Tulpan , художественный дебют мрачного и минималистского мастера-документалиста Сергея Дворцевого, который выиграл секцию «Без особого внимания» в Каннах и который будет показан на предстоящем Лондонском кинофестивале. Все дети Бората… Алексей Герман-старший, один из самых блестящих и наименее плодовитых из всех российских режиссеров, является героем документального фильма на фестивале « Мелодия для немца » и в настоящее время завершает работу над своим первым за десять лет полнометражным фильмом « Hard». быть Богом , основанный на фантастическом романе братьев Стругацких (создателей фильма Тарковского Stalker ), который, судя по предварительным показам в Москве, обладает всей великолепной сложностью его шедевров Крусталева, Моя машина! и Мой друг Иван Лапшин .Есть также трагический пример Сергея Бодрова-младшего, который, став главной молодой звездой в фильме своего отца « Кавказский пленник », был убит вместе со многими членами своей команды оползнем в Северной Осетии во время съемок своего второго фильма в качестве режиссера. . Тем временем Сергей Бодров-старший представлен на фестивале неожиданным продолжением его эпического блокбастера Mongol , документальным фильмом о великолепно гротескной британской группе кабаре The Tiger Lillies под названием Drunken Sailor .
Тигровые лилии
Как и в других сферах российской жизни, государство сейчас усиливает контроль над киноиндустрией и усиливает контроль над киностудиями. Министерство культуры активно инвестирует в «патриотические» фильмы, а у службы безопасности ФСБ даже есть фонд, посвященный их производству, хотя получаемые фильмы в основном представляют собой грубые и производные боевики и исторические фильмы о войне. Главный кинематографический сторонник Путина — Никита Михалков, который в прошлом году снял документальный фильм о 55-летии Путина и публично призвал президента остаться на своем посту.Михалков наиболее известен своим фильмом « Утомленные солнцем », его инсценировкой семейной идиллии, разрушенной сталинскими репрессиями, и в настоящее время снимает продолжение, лично одобренное Путиным, и является самым дорогим фильмом в истории России. На фестивале демонстрируется последний фильм Михалкова « 12 », римейк фильма « Двенадцать разгневанных мужчин» , в котором чеченский мальчик обвиняется в убийстве своего отчима, офицера российской армии.
Военный фильм — жанр, который остается пугающе актуальным и наиболее популярным среди российских зрителей и режиссеров.« 9-я рота », выпущенная здесь в прошлом году и снова снятая сыном великого русского режиссера Федором Бондарчуком, чей отец Сергей снял эпопею « Война и мир », был самым успешным российским фильмом всех времен и народов. очень восхищается Путиным. Фильм рассказывает о кровавой битве между русскими и афганскими моджахедами в конце советской оккупации и трогательно изображает тяжелое положение рядовых, хотя и изменяет исторические данные, чтобы повысить их статус жертв. Cargo 200 , возможно, самый мощный российский фильм прошлого года, также был установлен в контексте афганской войны, название — код для отправки мертвых солдат, отправленных обратно в Россию. Режиссер Алексей Балабанов уже был хорошо известен своим мрачным порнографическим видением в сериале « Из уродов и мужчин» и суровом триллере « Брат ». Этот реалистичный фильм ужасов повествует о серийном убийце из убогих российских провинций 1984 года и завершается кошмарным видением похищенного подростка, изнасилованного, привязанного к гниющему трупу ее жениха-солдата.Но его состав, состоящий из коррумпированных полицейских, закусочных, подростков, находящихся в опасности, и замученных интеллектуалов, также делает фильм, действие которого происходит накануне эры Горбачева, порочной сатирой против ностальгического видения советской эпохи как лучшего, чем настоящее. Фильм вызвал серьезные споры в стране, и его распространение было жестко ограничено.
Последний золотой век российского кинематографа, как ни странно, пришелся на период «застоя» брежневской эпохи 1960-х и 1970-х годов с расцветом свежих и оригинальных ранних работ таких режиссеров, как Климов, Кончаловский, Муратова и Тарковский, величайший из них, до сих пор явно воспроизведенный в интригующей работе Андрея Звягинцева « Изгнание ».Сейчас, когда Россия находится в наиболее стабильном и репрессивном состоянии со времен Брежнева, и когда мир пожинает вихрь брежневского вторжения в Афганистан, российское кино находится в самом сильном состоянии с тех пор. Его неизменным звездным автором является Александр Сокуров, плодотворная 25-летняя карьера которого продолжилась недавним выпуском фильма Alexandra , его чрезвычайно трогательного комментария о зверской войне в Чечне, к которой российские кинематографисты остались в лучшем случае неоднозначно. Старуха, которую играет оперная дива Галина Вишневская, бродит по жестокому и спартанскому армейскому лагерю, снятому в реальном лагере в Чечне в опасных условиях, навещает внука своего армейского офицера и разделяет горести своих чеченских коллег в соседнем городе, в то время как бесполезная война стирается за кадром.
Сергей Гармаш
С режиссерами художественных фильмов, скомпрометированных государством или их собственными патриотическими пристрастиями, предоставлено журналистам и художникам возможность раскрыть альтернативную картину опасной новой России. В прошлом году группа AES & F ошеломила мир искусства своей гиперреальной и ультравысокой видеоинсталляцией Last Riot , в которой статные юноши, которых играют танцоры Большого театра, вооруженные самурайскими мечами и бейсбольными битами, участвуют в цифровом водовороте смертельной битвы в апокалиптической компьютерной графике. пейзаж разбивающихся поездов и авиалайнеров, горных вершин, радиоактивных пустынь и запусков ракет с громовой оценкой Вагнера.Эффект ошеломляющий — как чудовищная фашистская китч-фантазия, так и кристально чистое изображение галлюцинаторного хаоса войны, мультимедиа и отчаяния, который мы переживаем в сегодняшнем мире.
Учитывая нынешние обстоятельства, оппозиционное кинопроизводство в России слишком редкое явление, и фильмы, критикующие режим, с большей вероятностью будут поступать из-за границы, например, недавний полнометражный документальный фильм Жана-Мишеля Карра « Система Путина ». Ключевым исключением является книга Андрея Некрасова «Мятеж : дело Литвиненко» , блестящее и устрашающее разоблачение безудержной коррупции в российских спецслужбах, на которые работал Литвиненко.В фильме рассказывается об утверждениях Литвиненко о том, что Путин был причастен к хищению денег на помощь, будучи политическим боссом в Санкт-Петербурге, и что служба безопасности ФСБ стояла за взрывами жилых домов в Москве в 1999 году, которые спровоцировали войну с Чечней. Благодаря замечательным интервью и архивным материалам, он документирует растущее влияние ФСБ в новой России и показывает, что, когда Литвиненко и других агентов попросили участвовать в вымогательстве, продаже государственных секретов и убийствах, они взбунтовались и предали огласке.