Марк Ротко и его магические полотна
Источник: kulturologia.ru
Его картины называли «мазнёй маляра» и «детскими каракулями». А он смешивал краски особым образом с кроличьими шкурками и наносил их на холст слой за слоем. Ценители уверяли, что на его картинах и грусть, и экстаз, и трагедия. Гениальность художника-абстракциониста признал даже американский суд, и в результате стоимость этих картин доходила до 140 миллионов евро.
Каракули на миллион
Маркус Ротко./ Фото: gorod.lv
Что бы ни говорили маститые критики и наивные дилетанты о картинах Ротко, они признаны гениальными творениями даже Высшим судом Америки, и их стоимость оценивается в сотни миллионов долларов. Техника исполнения уникальных шедевров очень своеобразна. Но при этом Марк не любил, когда его причисляли к плеяде абстракционистов.
В поисках географического центра Торонто.
Художник говорил: «Что его зритель — это тот, кто видит не смешение красок, а взрыв человеческих эмоций, торжество экстаза и боль трагедии. Эти полотна мало лицезреть, их надо чувствовать, как живой организм. Может, поэтому Ротко не давал названий многим своим картинам, предоставляя место зрительской фантазии».
Вердикт
Картина Марка Ротко./ Фото: ilxor.com
Не зря говорят, что истинное произведение искусства может оценить только человек с высоким интеллектом. А как же быть обычному наблюдателю, пришедшему насладиться прекрасным? Кем считать Ротко — гениальным художником или посредственным маляром? Марк и сам мучился этим вопросом, продав десятки своих картин за бесценок.
Судебный процесс, инициированный детьми художника, завершился вердиктом о несоответствии стоимости картин в договоре и их действительной художественной ценности.
Эксперты, выступавшие на суде в защиту творчества мастера кисти, были единодушны в своем мнении. Несколько сотен картин было возвращено наследникам Ротко, а его имя вошло в десятку самых талантливых художников двадцатого века. Стоимость его работ была просто космической.
От реализма к абстракции
Картина Марка Ротко./ Фото: forex-venture.ru
Маркус родился в еврейской семье Ротковичей, которые эмигрировали из России в США. Юноша учился в Йельском университете, когда в нем проснулся художник. Первые его работы были реалистичны, позже он начал писать сюжеты на тему древнегреческих мифов. В Нью-Йоркской школе дизайна, куда поступило молодое дарование, на него оказали влияние сторонники сюрреализма и кубизма. Именно к этому периоду творческой деятельности Марка относятся его первые экспрессивные полотна, о которых критики того времени отзывались очень позитивно.
Картина Марка Ротко / Фото: gorod.
lv
Успех окрылил молодого человека, но он не мог полностью посвятить себя творчеству. Надо было зарабатывать на жизнь, тем более, у Ротковича появилась любимая девушка, мастер ювелирного дизайна по имени Эдит Сахар. Вскоре пара талантов соединилась узами брака. А в 1933 году состоялась первая персональная выставка абстракциониста в Портленде. Тогда он еще подписывал картины как Маркус Роткович. А через несколько лет художник взял псевдоним, который принес ему грандиозный успех. Мир узнал абстракциониста-экспрессиониста Марка Ротко.
Магия красокКартина Марка Ротко / Фото: gorod.lv
В начале 30-х годов Марк Ротко вошел в состав союза художников США и основал группу “The Ten”, члены которой противопоставляли американскую живопись традиционной. Ротко выставлял свои работы все чаще, и скоро о его мастерстве с восторгом заговорили и на других континентах. Его стиль стал меняться, и затем художник совершенно отошел от предметности к цвету, перестав давать названия сюжетам своего творчества.
Созерцание картины Марка Ротко./ Фото: lj-top.ru
В этот период он создает четырнадцать картин для Хьюстонской церковной капеллы, которые считаются вершиной его художественного мастерства. Об этом цикле полотен Марк Ротко вспоминал очень вдохновенно и мечтал, чтобы зритель почувствовал те же яркие параллельные миры, что и автор, создавший эти божественные шедевры. Не зря, видимо, многие посетители церкви проливают слезы перед этими картинами.
Картина «Черное на коричневом»./ Фото: torontovka.com
Умение создавать огромные полотна с плоскостями яркого цвета, словно парящими в пространстве, принесло художнику большую популярность. Он даже был включен в список почетных гостей на инаугурации Кеннеди. Но после 1961 года произошел инцидент, после которого художник перестал общаться с главным семейством Америки. Сестра президента решила украсить интерьер своего особняка одной из работ Ротко.
Автор был глубоко возмущен тем, что его полотна рассматривают как декорацию.
Красное на белом
«Владимир Уманец’12. Потенциальный кусок желтизны»?/ Фото: polishnews.ru
Говорят, что все картины Марка обладают магическими свойствами, — они заставляют задуматься, но чаще почему-то вызывают боль и тревогу. Вероятно, поэтому осенью 2012 года в лондонской галерее “Тэйт Модерн” произошел случай, приведший к порче одного из бесценных полотен. Польский художник, долго взиравший на картину Ротко, вдруг неожиданно сделал на ней надпись черным фломастером. Буря эмоций, вызванная “Оранжевым, красным, желтым”, обошлась вандалу двумя годами тюремного заключения, а восстанавливать произведение искусства пришлось долгих полтора года.
Полотно из коллекции музея современного искусства Сан-Франциско./ Фото: ilxor.com
Художник Марк Ротко.
Последнюю работу мастер написал в алых тонах. Тогда он уже знал о своем неизлечимом недуге и пристрастился к спиртному и антидепрессантам. К тому же, Ротко находился в тяжелейшем душевном кризисе из-за развода с женой. В феврале 1970 года, открыв студию, ассистент нашел учителя мертвым на белом полу в луже крови. Художник покончил жизнь самоубийством. Через несколько лет была написана пьеса “Red”(“Красное”) о жизни и творчестве Марка Ротко, которая имела такой же грандиозный успех, как и полотна великого мастера.
Могила Марка Ротко./ Фото: ilxor.com
Источник: kulturologia.ru
Марк Ротко — жизнь и творчество
14 июня 2019
Для Марка Ротко, одной из центральных фигур (наравне с Джексоном Поллоком и Виллемом де Кунингом) в абстрактном экспрессионистическом движении, которое доминировало в мировом искусстве в течение десятилетий после Второй Мировой войны, живопись была связана с эмоциями и духовными чувствами.
Несмотря на формальные качества его зрелых работ — с большими прямоугольниками тщательно продуманных оттенков — Ротко не рассматривал их с точки зрения дизайна и цвета. «Нет такой вещи, как хорошая живопись ни о чем», — сказал он. По мнению художника, тема имеет решающее значение, и только та тема имеет значение, которая трагична и вне временна. Для этого художника имело значение не форма, а содержание.
Марк Ротко (Маркус Яковлевич Роткович) родился в Двинске в Российской Империи (современная Латвия) 25 сентября 1903 года. Он был младшим из четырех детей. Родители отправили пятилетнего Маркуса в хедер, традиционную еврейскую школу для детей, где он научился говорить на русском, идише и иврите. Английский был его четвертым языком, который он выучил после иммиграции в Америку. В 1913 году его семья покинула Россию и поселилась в Портленде, штат Орегон.
Марк Ротко «Сельская сцена». Национальная галерея искусства, Вашингтон. 1936
Перед Первой мировой войной в Двинске проживало примерно 90 000 человек, почти половина из которых были евреями.
Двинск был оживленным железнодорожным узлом, и представлял из себя необычайно развитый промышленный город.
Марк Ротко. «Entance to subway»
Отец Ротко умудрялся неплохо зарабатывать на жизнь, работая фармацевтом. Когда мальчику было семь лет, отец Ротко, Джейкоб, решил, что для его семьи будет лучше перебраться в Америку по примеру многих других русских евреев, переехавших в период между 1881 и 1914 годами.
Марк Ротко. «Без названия». 1938
Маркус был зачислен в американскую государственную школу, где он выучил новый язык с впечатляющей легкостью. В школьные годы он занимался продавал газеты — отец рано скончался, семье нужны были деньги. Он окончил среднюю школу в семнадцать лет. Во время учебы Ротко проявлял интерес к музыке и искусству.
Марк Ротко. «Underground fantasy». 1940
В Америке художник учился в Йельском университете с 1921 по 1923 гг.
Ротко присутствовал на собраниях промышленных рабочих и увлекся политической активностью в начале 1920-х годов. Йельский университет был не слишком приветлив к молодым еврейским иммигрантам – Маркус не мог вступить в студенческие братства или общества.
Марк Ротко. «Без названия». Национальная галерея искусства, Вашингтон. 1942
Когда его стипендия в Йельском университете не была продлена в конце первого курса, Ротко работал официантом и посыльным, чтобы финансировать свое образование. Он восстал против буржуазного окружения Йеля и критиковал школу за расизм и элитарность. Он основал сатирический журнал «Йельский субботний вечерний вредитель», в котором пренебрегал традиционализмом Йеля.
Марк Ротко «Slow swirl at the edge of the sea» 191х215 см Музей современного искусства, Нью-Йорк 1944
Переезд Ротко в Нью-Йорк стал поворотным пунктом в его жизни.
Именно здесь он принимает окончательное решение стать художником. К январю 1924 года он был зачислен в классы рисования с натуры в Лиге студентов-художников. В середине 1920-х годов он проводил большую часть времени, посещая городские галереи и музеи, фаворитом среди которых у Ротко был Метрополитен-музей.
Марк Ротко. «Гефсимания». 1944
Ротко участвовал в своей первой групповой выставке в галерее Opportunity в Нью-Йорке в 1928 году. В начале 1930-х Ротко стал близким другом Милтона Эйвери и Адольфа Готлиба. Его первая персональная выставка состоялась в Художественном музее Портленда, штат Орегон, в 1933 году.
Марк Ротко. «Без названия». 1945
В период, начавшийся в 1928 году и продолжавшийся до начала 1930-х годов, Ротко пишет несколько обнаженных. Многие из произведений, созданных им в начале карьеры, показали потенциал, который он в конечном итоге будет реализовывать как художник.
Марк Ротко. «№9». 1947
Его сюрреалистические годы (с 1938 по 1946) совпали с кануном и последствиями Второй Мировой войны. Ротко прыгнул из настоящего в прошлое, из современной городской среды до далекого мифического мира.
Марк Ротко. «Желтый, вишневый, оранжевый». 173х107. 1947
Выставки сюрреалистов в 1930-х годах принесли идею возвращения к мифам и истокам. Начало его мифических исследований можно увидеть в некоторых работах из серии «Метро». Он читал древних греков, особенно Эсхила, сыгравшего важную роль в его психологической эволюции. Несколько картин Ротко сюрреалистического периода были основаны на трилогии «Орестея». Ротко вернулся к греческим трагедиям, когда состояние мира было таким же угрожающим, как в древние времена.
Марк Ротко. «Без названия». 1948
Живописец получил американское гражданство 21 февраля 1938 года в ответ на растущую угрозу нацизма в Европе.
Распространились слухи о возможной внезапной депортации американских евреев, что побудило его сменить имя с «Маркус Роткович» на «Марк Ротко», чтобы выглядеть менее идентифицируемым евреем.
Марк Ротко «Без названия» 1949
К 1940-м годам его работы, в которых в предыдущем десятилетии подчеркивались городские темы, начали впитывать сюрреалистическое влияние Миро, де Кирико и Макса Эрнста, художников, которыми Ротко очень восхищался. На его первой важной персональной выставке в галерее «Искусство века» Пегги Гуггенхайм сюрреалистическое направление работ было уже очевидно. В начале 1940-х Ротко экспериментировал с автоматизмом и Юнговским биоморфизмом. Его композиции объединяли растительные, животные, человеческие и рыбные формы.
Марк Ротко «Белый центр (желтое, розовое и лиловое на розовом)» 205х141 см 1950
В период 1940-х годов многие из созданных Ротко произведений были символами войны и американской жизни в этот период.
Возрастающие символические черты включали биоморфные формы, на которые влияли сюрреалистические образы.
Марк Ротко. «№6 (Фиолетовое, зеленое и красное)». 1951
Ротко был частью Нью-Йоркской школы, группы художников, включавшей в себя Адольфа Готлиба, Франца Клайна, Барнетта Ньюмана и Джексона Поллока. Группа появилась после 1945 года как свежий, новый, коллективный голос в изобразительном искусстве. Все стремились создать искусство, свободное от условного предмета, но наполненное смыслом. Никто, однако, не атаковал абстрактную живопись с большей мыслью, страстью и новаторством, чем Ротко. Готлиб описывает эту мятежную и прогрессивную группу как «…изгои, грубо говоря, художники-экспрессионисты. Мы не были приемлемы для большинства дилеров и коллекционеров. Мы объединились с целью взаимной поддержки».
Марк Ротко. «Без названия». 1952
К 1946 году Ротко начал ставить под сомнение роль своих изуродованных фигур, гибридов животных и людей, примитивные формы.
Он решил, что конкретные ссылки на природу и существующее искусство противоречили идее «Духа мифа». Линейные элементы постепенно устранялись, а асимметрично расположенные цветные пятна стали основой его композиций. Он утверждал, что «устранение всех препятствий между художником и идеей, и между идеей и наблюдателем позволит зрителю лучшее понимание работы и, следовательно, позволит художнику достичь ясности». К 1947 году Ротко практически исключил все элементы сюрреализма из своих работ.
Марк Ротко «№1 (Королевский красный и голубой)» 1954
В 1946 году Бетти Парсонс открыла свою галерею и подписала контракт с тремя художниками: Джексоном Поллоком, Клиффордом Стиллом и Марком Ротко.
Прежде чем добиться успеха, Марк Ротко зарабатывал преподаванием живописи в Центральной Академии Бруклинского Еврейского центра, где он оставался до 1952 года. Он также поддерживал занятость в администрации прогресса труда (АПТ). В 1947 и 1949 годах Ротко преподавал в Калифорнийской школе изящных искусств в Сан-Франциско.
Марк Ротко «Оранжевое, красное, желтое» 1961
К концу 1940 — х годов он расширил размеры своих полотен и начал работать в монументальном масштабе. Его линейные знаки сменились цветными пятнами, пока в конце концов он не сократил свои композиции до двух или трех грубо светящихся прямоугольных фигур. Он описывал свой метод как «неизвестные приключения в неведомом пространстве». На лекции в Институте Пратта Ротко сказал аудитории, что «маленькие картины … подобны романам; большие картины подобны драмам, в которых человек участвует в непосредственном действии».
Через полотна плавающих форм и светящихся, подвешенных прямоугольников, Ротко стремился создать глубокую связь между художником, холстом и зрителем. Более того, он утверждал, что его работы не только выражали человеческие эмоции, но и стимулировали психологические и эмоциональные переживания у тех, кто их видел.
Марк Ротко «№ 10» 1961
В 1958 году вместе с художником Марком Тоби, скульпторами Дэвидом Смитом и Сеймуром Липтоном Марк Ротко был выбран для представления Соединенных Штатов на 29-й Венецианской биеннале.
Хотя Ротко верил, что его картины говорят сами за себя, и постоянно высмеивал искусствоведов, которые пытались объяснить его практику словами, это не мешало художнику разрабатывать собственные теории о силе искусства и творческом процессе. На протяжении всей своей карьеры, с конца 1920–х годов до своей смерти в 1970 году, нью-йоркский художник дал ряд интервью и написал некоторое количество работ, в которых раскрыл свои взгляды на творчество. Он советовал художникам естественно выражать эмоции и переживания, как это делают дети, чтобы развить свой уникальный стиль.
Он также часто не давал своим картинам названия, позволяя зрителям реагировать на заполняющие их формы, а не на письменные подсказки. Ротко тяготел к большим холстам без рам, так что работа стала единым целым с окружающей аудиторией—интерактивным, как дверь или окно.
Самым ярким примером намерения Ротко убрать эго из искусства является его рукопись «Реальность художника», которая была опубликована его семьей в 2004 году, спустя долгое время после самоубийства художника.
Хотя в тексте представлены многие из наиболее развитых теорий Ротко об искусстве и творчестве, он очень редко использует слово «я» и не упоминает свои собственные картины или практику.
Марк Ротко. «Без названия». 1970
По мере развития своей карьеры художник все больше защищал свои картины и методы. Он даже скрывал свои приемы от ассистентов в студии. Благодаря многочисленным исследованиям, эксперты пришли к заключению, что при написании своих полотен он использовал не только натуральные (яйца, клей из кроличьей шкурки), но и искусственные вещества (модифицированные алкидные, фенолформальдегидные смолы). Ему было важно добиться быстрого высыхания разных слоев краски без их смешивания – он мог наносить новые слоя поверх старых. Ротко мог наносить до двадцати слоев, среди которых могли быть едва заметные слои, которые давали эффект мерцания и глубины.
Марк Ротко считается самым оригинальным среди пионеров абстрактного искусства, однако он никогда не считал себя частью движения и не был готов классифицировать свои произведения как абстрактный экспрессионизм или любым другим термином.
Художник дал точные указания для просмотра своих картин позднего периода. Он предложил зрителю встать в восемнадцати дюймах от полотна, чтобы ощутить близость, непосредственность, авторитет личности и ощущение неизвестности. Он объяснил, что его работы должны висеть относительно низко, так, чтобы они были полностью обращены к телу зрителя; зрители должны были занимать комнату, в которой висели картины только в небольшом количестве — один или два человека одновременно, чтобы обеспечить полное погружение в картину.
Несмотря на рекордные цены на его картины в современном художественном бизнесе, процветание и слава никогда не входили в число приоритетов Ротко. Так, в 1958 году Филипп Джонсон пригласил Ротко написать фрески для ресторана Four Seasons в здании Seagram. Написание фресок могла бы принести художнику немалые деньги, но он разорвал контракт. Подозревают, что Марк думал, что проект поставит под угрозу его целостность как художника и сделает его картины чисто декоративными в роскошной столовой.
Переполненный страхом и неуверенностью, он десятилетиями страдал от сердечной боли и пренебрежения, терпел болезненные личные потери и сокрушительную нищету, прежде чем, наконец, достиг признания.
Его работа приносила мало денег до конца 1950-х. Затем, почти в одночасье, ситуация резко изменилась. Его проблемы заключались уже не в бедности и безвестности, а в том, как справиться с богатством и славой. В начале 1960-х годов итальянский коллекционер предложил 100 000 долларов за фрески Seagram. Деньги наконец-то потекли рекой, Ротко стал известным художником, он получал приглашения на вечеринки и мероприятия.
Одно из выдающихся творений Марка – часовня, основанная Джоном и Домиником де Менилем в Хьюстоне, штат Техас. Они поручили художнику создать медитативное пространство восьмиугольного интерьера в 1964 году. Он заполнил интерьер часовни четырнадцатью картинами. Для работы над росписью часовни (1964 -1967 гг.), Ротко реконструировал интерьер своей студии на Манхэттене, чтобы воссоздать восьмиугольное пространство и освещение часовни.
Картины, созданные Марком для часовни — одни из самых мрачных и задумчивых из всего творческого наследия художника. Часовня Ротко служит святилищем для всех, независимо от веры. К сожалению, Ротко так и не увидел открытия собора. Часовня открыла свои двери в 1971 году, через год после смерти художника.
Марк Ротко «Автопортрет». 1936
На более поздних этапах своей карьеры, в 1960-х годах, картины Ротко начали отклоняться в сторону темноты, полный сдвиг от его прежнего внимания к ярким холстам, где цвет, казалось бы, занял центральное место. Темно-серые и почти черные цвета стали доминировать в его палитре, что многие сейчас считают предзнаменованием его самоубийства. Удивительно, но его последняя работа — кричащая кроваво-красная композиция.
Депрессия и уединение Ротко усугублялись его пьянством. В 1970 году Ротко был найден мертвым с перерезанными запястьями в своей студии. Ему было 66 лет. Главный судмедэксперт назвал смерть самоубийством.
Художник не оставил предсмертной записки.
Картины Ротко говорят о своем авторстве сами по себе, даже без подписи в углу. На сегодняшний момент его полотна не являются исключительно редкими — ежегодно на аукционах можно встретить порядка 10 работ художника, не считая графики. Ротко – художник, картины которого уже вошли в историю искусства, но его работы все еще есть на рынке.
Искусствовед Фомирякова Анна
Теги
этоинтересно, Фомирякова Анна, интересныефакты, жизнь и творчество, аукцион, сотбис, sotheby’s, рекорд, поллок, ротко, Марк Ротко, экспрессионизм.
Рекомендуем почитать
Ретроспектива Марка Ротко в Вене • Интерьер+Дизайн
Марк Ротко с дочерью Кейт. 1950-е. © 2016 Kate Rothko Prizel und Christopher RothkoВпервые в Австрии подготовлена ретроспектива американского художника-абстракциониста Марка Ротко (1903–1970). В Музее истории искусств в Вене можно увидеть, в числе прочих, и картины из семейной коллекции, которые редко выставляются на публике.
По теме: Выставки, ярмарки и фестивали: полный календарь на 2019
Тинторетто и Тициану пришлось уступить залы опьяняющим краскам Марка Ротко. Три зала и два кабинета на первом этаже Kunsthistorisches Museum (KHM) заняты работами американского абстракциониста в течение четырех месяцев.
Марк Ротко. Портрет Мэри. 1938/39 © 1998 Kate Rothko Prizel and Christopher Rothko/Bildrecht Wien, 2019Выставку было нелегко организовать, говорит Джаспер Шарп, куратор выставки KHM и специалист по современному искусству в доме, в основном из-за непомерных страховых сумм. С 1990-х годов рынок Ротко неуклонно растет. Последние аукционные эстимейты исчисляются суммами в 80 млн долларов. Многие работы были проданы частным коллекционерам, которые, опасаясь, что хрупкие поверхности картин могут быть повреждены, категорически исключают их перемещение.
Марк Ротко. A Last Supper, 1941. © 1998 Kate Rothko Prizel and Christopher Rothko/Bildrecht Wien, 2019 © Collisart, LLC, New YorkС 1990-х годов рынок Ротко неуклонно растет. Последние аукционные эстимейты на его работы исчисляются суммами в 80 млн долларов.
В настоящее время выставка насчитывает 46 произведений (из более чем 800 картин Ротко), множество ключевых работ, но лишь немногие из известных работ 1950-х годов, которые считаются самыми лучезарными, красочными и радостными.
Выставка построена хронологически, начиная с фигуративных композиций 1930-х до абстракций 1950–1960-х, благодаря которым Марк Ротко получил мировую известность. Отдельный зал посвящен панно для ресторана Four Seasons в небоскребе Сигрем-билдинг, построенным по проекту Миса ван дер Роэ в Нью-Йорке. С этими произведениями связана одна важная в биографии Ротко история. Отправившись на ужин в этот ресторан со своей женой Мелл, художник обнаружил помпезную среду с шумной аудиторией: атмосфера, совершенно не подходящая для духа его абстрактных работ, которые вместо этого требовали бы тихого созерцания. Поэтому он решил выйти из проекта, вернув всю сумму аванса. В итоге серия панно была выставлена в трех таких важных местах, как Галерея Тейт в Лондоне, Мемориальный музей Кавамуры в Японии и Национальная галерея искусств в Вашингтоне.
Марк Ротко, Untitled, 1948 © 1998 Kate Rothko Prizel and Christopher Rothko/Bildrecht Wien, 2019Куратор Джаспер Шарп, который подготовил показ вместе с сыном художника Кристофером Ротко, сравнивает живопись Ротко с музыкой по силе эмоционального воздействия.
Марка Ротко, Untitled, 1954 © 1998 Kate Rothko Prizel and Christopher Rothko/Bildrecht Wien, 2019Марка Ротко называют художником «нью-йоркцев», суровым и аскетичным мастером цвета. Он работал днем и ночью и был одним из тех художников, которые практически жили в своих мастерских. Он искал в своей картине больше, чем просто эмоциональность, полагая, что картина — это квази-религиозный опыт, своего рода метафизическое озарение.
Марк Ротко, No. 16 (Red, White and Brown), 1957 © 1998 Kate Rothko Prizel and Christopher Rothko/Bildrecht Wien, 2019; Foto © Kunstmuseum Basel«Картина — это не изображение опыта, она сама – опыт», — сказал Ротко. Он создал изображения, которые, по-видимому, поразительно отражают эмоциональное состояние человека, наблюдающего за этим.
• Марк Ротко, Музей истории искусств, Вена, до 30 июня
Воспоминания о Марке Ротко | Журнал «ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ»
Ирвинг Сандлер
Рубрика:
МЕЖДУНАРОДНАЯ ПАНОРАМАНомер журнала:
#4 2013 (41)ВЫСТАВКА ТРИНАДЦАТИ ВЕЛИКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ МАРКА РОТКО (1903-1970), ОТКРЫВШАЯСЯ 23 АПРЕЛЯ 2010 ГОДА В МОСКОВСКОМ ЦЕНТРЕ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ «ГАРАЖ», ПРОБУДИЛА ВОСПОМИНАНИЯ О МОЕЙ ДРУЖБЕ С ХУДОЖНИКОМ. ЭКСПОНИРУЕМЫЕ АБСТРАКТНЫЕ ПОЛОТНА ОТНОСЯТСЯ К РАЗНЫМ ПЕРИОДАМ ЕГО ТВОРЧЕСТВА, НАЧИНАЯ С «МУЛЬТИФОРМ», СОЗДАННЫХ В 1949 ГОДУ, КОГДА РОТКО ЗАЯВИЛ О СЕБЕ КАК О ВПОЛНЕ СЛОЖИВШЕМСЯ ХУДОЖНИКЕ, И ЗАКАНЧИВАЯ ГЛУБОКО ТРАГИЧНЫМ «ПЕЙЗАЖЕМ», НАПИСАННЫМ В 1970. В МОЛОДОСТИ МНЕ, НАЧИНАЮЩЕМУ КРИТИКУ, ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ НАБЛЮДАТЬ ВООЧИЮ ЗА ЭВОЛЮЦИЕЙ АБСТРАКЦИОНИЗМА РОТКО — С 1956 ГОДА, КОГДА МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ, И ДО ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ ЕГО ЖИЗНИ. Я ЗАПИСАЛ ШЕСТЬ ИНТЕРВЬЮ С РАССУЖДЕНИЯМИ РОТКО О ТВОРЧЕСКИХ МОТИВАЦИЯХ И ИДЕЯХ.
В конце 1950-х мы частенько виделись в сквере нью-йоркского Музея современного искусства (МОМА) недалеко от мастерской Марка. Иногда отправлялись перекусить в соседний китайский ресторан или сидели в кафе за чашкой кофе. Ротко не всегда охотно говорил о своей работе. Порой ему важнее было услышать мое мнение о его творчестве, узнать, каковы мои ощущения. Это Марка действительно интересовало. Он мог неожиданно уйти в себя, полностью погрузиться в свои мысли и отрешиться от происходящего, но временами становился общительным и оживленным, заигрывал с покровительственным видом с моей женой Люси, называя ее «блондинкой».
Внешний вид Марка казался мне забавным. Бытует мнение, что авангардисты должны выглядеть растрепанно и диковато. Среди моих знакомых молодых художников такого не наблюдалось, разве что некоторые из них казались слегка небрежными. Ротко же всегда одевался подчеркнуто строго и на публике вел себя, как истинный буржуа. Думаю, он хотел развенчать существующий стереотип «безумного художника».
Марк считал себя изгоем, и его отчуждение было столь велико, что влиять на поведение богемы он, конечно, не мог.
Впервые увидев полотна Ротко, я был глубоко потрясен. Они до сих пор вызывают во мне благоговейный трепет, а ведь я видел его работы гораздо чаще, чем творения других художников-абстракционистов. В течение вот уже 30 лет я работаю в библиотеке лондонской Галереи Тейт и по вечерам, как правило, захожу в зал, где выставлены большие панно Марка, созданные для Сигрем Билдинг в Нью-Йорке. Эти отталкивающие красно-серые полотна превращают окружающее пространство в зловещую пелену, в которой ощущается холодное дыхание смерти. Во время наших бесед Марк рассуждал об искусстве, которое было бы одновременно наполнено трагизмом и существовало бы вне времени. Ему удалось создать такое искусство…
В 1940-1948 годах Ротко опубликовал несколько статей о своем творчестве. Затем он перестал печататься, но уже в 1958 стало очевидно, что его абстрактные произведения воспринимаются совершенно неадекватно и необходимо вновь обратиться к публике. К этому Марка побудила статья в ежегодном издании «Art News Annual». Ее автор Элейн де Кунинг сравнивала Ротко с Францем Клайном и называла его художником «спонтанной живописи действия». Марк написал письмо редактору с опровержением этого тезиса, а затем в Институте Пратта выступил по тому же поводу с речью, широко растиражированнной средствами массовой информации. Ротко категорически отверг попытку отождествления его творчества с «самовыражением», присущим Клайну. Он настаивал на том, что пытается своими картинами передать внутреннее состояние человека. По его словам, в созданных им картинах есть семь ингредиентов, которые «тщательно дозируются». Прежде всего в них присутствует «ясно выраженная идея смерти — указание на конечность жизненного пути». Следующим элементом по значимости является «чувственность… сладострастная близость с тем, что тебя окружает». Третья составляющая — напряженность. Четвертая — ирония — «ингредиент, возникший в наши дни: некое самоуничижение… желание не высовываться, позволяющее переключиться с себя на другую тему». А чтобы осознание смерти не было невыносимым, необходимы еще три элемента: «остроумие и игра», «мимолетность и случайность» и, наконец, «надежда». «Ее всего 10%, но именно эти 10% необходимы, чтобы выдержать трагическую сущность всей концепции». Марк воспринимал данный перечень с полной серьезностью, но была в нем и доля иронии по отношению к популярному в то время формальному анализу, вызывавшему у него отвращение. Ротко перечислял элементы человеческой природы так, как будто они являются измеримыми величинами, такими как линия, форма или цвет. Выступая в Институте Пратта, он представлял себя как художника, чья роль заключается не в поиске решений существующих проблем и не в экспрессионизме с выворачиванием души наизнанку, но в том, чтобы быть заинтересованным наблюдателем, представляющим и раскрывающим сущность состояния человеческой души под влиянием внутреннего голоса. «Я должен упомянуть прекрасный трактат Кьеркегора «Страх и трепет», в котором говорится о жертвоприношении Авраама. Его поступок абсолютно уникален. Есть и другие примеры жертвоприношений, но то, на что готов был пойти Авраам, выходит за пределы понимания. До него никто не решался на подобный поступок. Это сродни тому, что делает художник».
Когда вскоре после этого мы увиделись вновь, я рассказал Марку, что вопрос о жертвоприношении Авраама волновал и Франца Кафку. Кафка задавался вопросом, что было бы, если бы Авраам неправильно понял послание Бога. Представьте себе Авраама, который не исполнил волю Бога! Это сродни тому, как если бы лучшему ученику полагалось торжественное вручение награды в конце года, а вместо этого, ослышавшись, с задней парты вперед вышел бы худший ученик, и весь класс взорвался бы от смеха. Что было бы, если бы Авраам, неправильно поняв, что хочет сказать ему Бог, убил бы своего сына? Трудно представить себе что-то более гротескное! Марк согласился: «Да, риск был велик!»
И хотя Ротко оставался непоколебим в своем убеждении, что живопись может нести бремя глубоких философских идей, он не был уверен в том, что эти идеи доступны пониманию всех зрителей. С одной стороны, вроде бы есть публика, которая хочет, чтобы с ней говорили на языке живописи так, как это делает он. С другой стороны, непонятно, зачем ей это нужно. На своей ретроспективной выставке в МОМА, проходившей в 1961 году, Марк нередко, взяв меня под руку, ходил следом за посетителями и подслушивал их разговоры, так ему хотелось узнать, что они думают. Я вспомнил о сомнениях, одолевавших Ротко, когда привел на эту выставку группу взрослых слушателей вечернего отделения Нью-Йоркского университета. Остановившись перед полотном в оранжево-желтых тонах — одной из самых «красивых» картин Марка, — я спросил своих экскурсантов (в основном состоятельных дам): «Кто из вас хотел бы иметь дома это полотно?» Никто не ответил, что очень меня удивило, поскольку все они были в достаточной мере интеллектуальны и благожелательны. «Большинство из вас могут себе позволить приобрести эту картину, но если проблема в цене, представьте, что вам она достанется бесплатно». Опять никакой реакции. Я перешел в активное наступление: «Представьте себе вашу гостиную и вообразите, что на стене не обои, а эта картина. Пусть она будет украшением интерьера». И снова тишина. «А как насчет того, чтобы переоформить интерьер, дабы он соответствовал этому полотну?» Никто не захотел. Я поинтересовался, почему. Мои слушательницы ответили, что эта картина подавляет, несет негативные эмоции. Они ощущали дискомфорт, стоя перед ней. Тогда я произнес: «Ротко был бы счастлив, что никто из вас не захотел иметь его работу, даже эту, в качестве украшения интерьера». Когда я поведал художнику об этом эпизоде, он казался чрезвычайно удовлетворенным. Я же заметил: «Если полотно не является декоративным, его можно назвать красивым». Он кивнул в ответ. Позднее я наткнулся на следующую цитату из Ницше: «Не существует внешне красивых вещей, лишенных истинной глубины» (дословно: «Нет прекрасной поверхности без ужасной глубины»). Я отправил ее по почте Марку.
В произведениях Ротко присутствует духовное начало, но оно всегда остается загадкой. Они напоминают мне Бога из книги Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо», который так и не явился миру. Мой друг художник Поль Брак однажды сказал: «Это своего рода визуальная Библия. Стоишь перед ней в благоговейном созерцании и слышишь, как она говорит тебе: «Приходи завтра, и я открою тебе тайну жизни и ее мистический смысл». Ты приходишь на следующий день и слышишь то же самое». Как-то раз осенью 1959 года я встретил Марка на улице, и он сообщил мне о завершении серии больших полотен для оформления модного ресторана «Четыре времени года» в Сигрем Билдинг. Он пригласил меня посмотреть их, и мы зашли в мастерскую на улице Боуэри. Это было просторное помещение бывшего спортзала, в котором Ротко построил макет — некое подобие ресторана, чтобы работать, как бы находясь непосредственно в интерьере. Мы молча сидели среди темных, мрачных полотен. Вдруг он спросил: «Можешь ли ты вообразить богатую публику за ужином в окружении этих картин?» Я воочию представил себе бизнесменов, потягивающих виски и бросающих мимолетный взгляд на стены в паузах между обсуждением сделок. Зрелище, которое предстало бы их взору, было явно не «духоподъемное»… Однако Ротко все-таки согласился выполнить этот заказ для «самого дорогого ресторана в мире», как сообщалось в пресс-релизе. Я колебался с ответом, но потом все же признался, что мне трудно представить себе его полотна в «Четырех временах года». «Мне тоже, — согласился Марк. — Я только что отправил назад полученный аванс». Это была весьма солидная сумма, и я знал, что художнику нелегко с ней расстаться.
Незадолго до своей смерти Ротко пригласил меня к себе в мастерскую. На одной стене я увидел серию «пейзажей», выполненных на бумаге, а на мольберте стояла незаконченная работа маслом. Каждая из картин, написанных в серых тонах, была разделена на две части горизонтальной линией. Что я об этом думал? Я был очень взволнован и не скрывал этого. «В этих картинах нет надежды», — сказал я. Он криво ухмыльнулся, как будто удовлетворенный моей реакцией. Последовавшее вскоре самоубийство художника шокировало, но не удивило меня.
В своей статье для каталога выставки в «Гараже», подводя итог творчества Ротко, я привел слова Роберта Мазервелла, который был ярким представителем абстрактного экспрессионизма и выразителем идей этого направления в искусстве. В 1957 году Мазервелл сказал мне: «В своей самоотдаче и бесконечной преданности искусству Ротко… смог наиболее полно и самобытно воплотить все то, что он считал откровением в современном искусстве, и он сделал это лучше, чем кто-либо из современных художников». Заканчивая свою мысль, Мазервелл заметил: «Марк — самая глубокая личность среди всех американских художников — и тех, кто жив, и тех, кто мертв».
В статье использован отрывок из книги воспоминаний Ирвинга Сандлера «A Sweeper-Up After Artists: A Memoir», выпущенной в 2003 году издательством «Thames & Hudson»».
Вернуться назад
Теги:
Марк Ротко в созвучии с Моцартом и Вермеером
Марк Ротко в мастерской на фоне работы «№ 7». 1960 г. Фото: Regina Bogat © 2005 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko, Bildrecht Vienna, 2019
Из всех картин мастера для выставки ее куратор Джаспер Шарп и сын художника Кристофер Ротко отобрали лишь знаковые, выстроив их хронологически — от фигуративных композиций 1930-х, где ощутимо влияние сюрреализма, затем отход от него в 1940-е и до его уже классических абстракций 1950–1960-х, благодаря которым Марк Ротко (1903–1970) получил мировую известность. Дети художника Кейт и Кристофер предоставили на выставку картины из семейной коллекции, которые редко оказываются на публике.
Отдельный зал отведен под знаменитую серию «Панно для „Сигрема“», заказанную Ротко в 1958 году для ресторана Four Seasons в небоскребе Сигрем-билдинг в Нью-Йорке. Шарп, хранитель коллекций старых мастеров в Музее истории искусств, заставил произведения Ротко перекликаться с работами из музейного собрания в других залах. Cреди которых и отдельная гордость венцев — полотна Рембрандта и знаменитая «Аллегория живописи» Яна Вермеера. Эти картины занимали центральное место в интересах Ротко и вдохновили его на написание «Автопортрета» и «Портрета Мэри». Марк Ротко никогда не был в Вене, но известно, что он видел коллекции Музея истории искусств, когда они выставлялись в нью-йоркском Метрополитен-музее в 1950 году.
Марк Ротко. «Портрет Мэри». 1938–1939. Фото: Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko / Bildrecht, Vienna, 2019
Тем самым куратор напоминает, что Ротко на протяжении всей своей жизни серьезно изучал искусство Средних веков и эпохи Возрождения, посещая музеи и в Америке, и в Европе. «Время, проведенное им в Европе, укрепило его представление о себе как о художнике-муралисте, продолжающем традицию, которую он прослеживал от помпейских фресок и Тарквинии до шедевров Джотто и Фра Анджелико», — говорит Шарп.
Так что Вена, город Моцарта, которого художник обожал и чьи произведения постоянно слушал во время работы, — идеальное место для его выставки, считает куратор, сравнивая картины Ротко по их эмоциональному воздействию с музыкой.
Музей истории искусств
Марк Ротко
До 30 июня
Марк Ротко: Искусство как естественная биологическая функция
Другой интересный пример такого ироничного противоречия — это их литература, описывающая эпопею нового государства, но в манере тех европейских школ, которые они называют декадентскими: романтизма, экспрессионизма, сюрреализма и символизма. Разумеется, этот взгляд на искусство учитывает только его использование в рекламе, журналистике, иллюстрации и так далее. Предлагая нравственность в качестве точки отсчёта, он не даёт основы для дискуссии, ведь представление о нравственности разнится не только от места к месту (немцы провозглашают романтизм высшим идеалом, а русские отвергают его как башню из слоновой кости), но и от минуты к минуте.Даже в первом из описанных определений слова декадентский — которое действительно основано на пластических соображениях — есть крайне мало полезного для нашей дискуссии. Мы можем использовать слово в этом более специальном смысле, только если люди, вовлечённые в дискуссию, имеют аналогичные предубеждения в отношении определённых типов искусства. Например, для академика византийское искусство может считаться декадентским по отношению к эллинистической традиции, которая для него представляет собой высшее достижение. Для других критиков эллинизм — это уже упадок подлинной силы греческого искусства, а византийское искусство представляет собой возрождение этого искусства посредством возвращения к изначальным пластическим принципам. То же может быть верно и в отношении Ренессанса, где некоторые считают Джотто вершиной великого возрождения классических принципов, а флорентийцев — упадком великой традиции. Для других флорентийцы — это обновители, положившие начало более великой традиции: живописи Ренессанса. Таким образом, слово декаданс имеет смысл, только если мы используем его для категоризации традиций и места художников в них. Некоторых из них мы можем назвать декадентами, и использовать их как мерило для других художников, в которых мы обнаруживаем подобные качества.
Путаница усугубляется, когда это слово используется в обоих смыслах одновременно; когда люди смешивают его нравственные и пластические атрибуты и подразумевают то одно, то другое поочерёдно. Именно это смешение — наиболее распространённое, ведь наше просторечие переполнено словами, происхождение и значение которых очень запутаны, но чьё широкое употребление предполагает, что они настолько же просты и ясны, как и слово стул. В итоге появляются абсолютно бессмысленные обобщения вроде: «византийское искусство — это декадентское производное греческой традиции» — и в то же время «раннее христианское искусство — это реакция на языческий декаданс». Или «голландское искусство — это возрождение живописи, потому что оно демонстрирует интерес художника к окружающему, а не к отжившим сверхъестественным мифам», и с другой стороны «натюрморты — это декадентское занятие, потому как это показывает, что людям больше нечего сказать о других людях». Так о чём это мы?
Ввиду всей этой путаницы, необходимо понимать, что данное слово не имеет чётко определённого значения в контексте искусства и, разумеется, не может использоваться в качестве основания для рассуждения о преимуществах одних видов искусства перед другими.
Почему нужно ехать на выставку Марка Ротко в Вену :: Впечатления :: РБК Стиль
«Страх смерти, боль и фрустрация, кажется, самые крепкие связующие нити между человеческими существами, и мы знаем, что общий враг куда лучше спаивает энергии, чем общий позитивный конец», — говорил Марк Ротко, объясняя содержание своего искусства. Короткое определение для всего этого у него тоже было — «драма». И в том, что его цветовые поля выражают именно это — «трагедию человеческих обстоятельств» (тоже его определение), — не остается никаких сомнений, если только вы видели их вживую.
Марк Ротко
© 2005 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko, Bildrecht Vienna, 2019
Непосредственное взаимодействие тут особенно важно, потому что абстрактный экспрессионизм Ротко очень зависит от своей ауры, если использовать знаменитый термин Вальтера Беньямина — одного из важнейших теоретиков модернизма, — ощущение уникальности произведения искусства, его подлинности и вписанности в большую традицию, которое дается нам только здесь и сейчас, в момент встречи с ним в пространстве и времени, и исчезает в репродукции.
На открытии выставки в венском Музее истории искусств сын Ротко, Кристофер, произнес речь, ни разу не употребив беньяминовский термин, но все, что он говорил, было, по сути дела, посвящено именно ауре — то есть тому, как взаимодействовать с картинами Ротко и что скрывается зрителю в процессе. Кристофер, которому в год смерти его родителей было 6 лет (Ротко покончил с собой 24 февраля 1970 года, а его жена Мелл умерла через полгода от гипертонии, у обоих была сильная алкогольная зависимость), практически не знал своего отца, но, окончив Йельский университет и получив степень по психологии, занялся наследием отца, написал о нем книгу и сейчас активно участвует в управлении этим наследием. Он работал над этой выставкой вместе с куратором модернистского и современного искусства KHM Джаспером Шарпом.
Марк Ротко. «Автопортрет», 1936
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Vienna, 2019
Открывая выставку, Кристофер Ротко попробует объяснить феномен своего отца: «Живопись — это сцена человеческих переживаний и столкновений. На этой сцене нет никаких материальных героев, только сырые чувства, выраженные честно и прямо, — иногда с почти брутальной силой, иногда более мягко. Эти чувства, переданные с помощью лишь базовых элементов цвета и формы, находятся в постоянном взаимодействии, иногда в гармонии, иногда в столкновении и практически всегда, как и реальные эмоции, перемешаны до состояния амбивалентности, которая постоянно подсвечивает наш мир. Нет черно-белого Ротко, как, подозреваю, не так много черно-белого в наших собственных жизнях».
Собственно, это содержание не менялось на протяжении всей карьеры Ротко, а вот его стиль — то, каким языком Ротко это содержание выражал, — менялся радикально. И, надо сказать, что неизменность первого захватывает так же, как изменчивость второго. Посмотреть и на то, и на другое — в этом, собственно, и есть смысл путешествия в Вену.
Mark Rothko. No. 2, 1947
© National Gallery of Art, Washington, D.C.
Венскую выставку сравнивают с другой большой ретроспективной Ротко, которая проходила в 2008 году в лондонском Tate Modern. По объему они примерно одинаковы, но если та была сосредоточена на позднем Ротко (что неудивительно с учетом их Rothko Room, где хранятся 9 панно для Seagram Building), то эта — нет, не сосредоточена на раннем, но уделяет ему довольно беспрецедентное место. И тут не только один из самых завлекательных зрительских аттракционов, который венская выставка предлагает, но и, по сути дела, секрет ее очевидной зрительской успешности.
Этот первый зал определенно был важен для Джаспера Шарпа. Он курирует современное искусство в музее, который обладает одной из самых выдающихся коллекций старых мастеров в мире, и заканчивается она примерно 1800-м годом. То, что он делает в КНМ, так или иначе должно учитывать этот факт, более того, на нем и основываться. И его последние проекты — прошлогодний The Spitzmaus and Other Treasures, сделанный режиссером Уэсом Андерсоном и его партнершей Джуман Малуф, и The Shape of Time очень современно с этим историческим контекстом обращаются (и создают очень современный медиаэффект). Занимаясь выставкой Ротко, Шарп, конечно, тоже его использовал — и устроил ее европоцентрично.
Марк Ротко. Untitled, 1950
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Vienna, 2019
Во время своих четырех европейских путешествий Ротко не бывал в Вене, но видел коллекцию Kunsthistorisches Museum на выставке в Metropolitan Museum в 1950 году. Про это нам сообщают тут же, на стене, как и про то, что этот его «Автопортрет» 1936 года написан под влиянием автопортретов Рембрандта, которого он обожал, и повторяет не только его колорит, но даже и характерную рембрандтовскую позу со сложенными на груди руками — как на «Автопортрете» Рембрандта, который висит тут же, в соседнем крыле.
А вот тот «Портрет Мэри» 1938–1939 гг. повторяет позу и цвет платья со знаменитой «Аллегории Живописи» Времеера — тоже отсюда, из Kunsthistorisches Museum. И зритель, не только пытливый, но вообще любой, может и должен пойти и посмотреть и на Рембрандта, и на Вермеера (а по дороге и на их коллекцию Брейгеля, чего уж там) — и увидеть, насколько Ротко, которого, как и всех нью-йоркских абстрактных экспрессионистов, принято считать порвавшим с европейским искусством, был на самом деле тесно с ним связан.
Марко Ротко. «Портрет Мэри»
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Vienna, 2019
И первый, ранний фигуративный зал служит этому даже лучше, чем зал, посвященный панно для Seagram Building, про которые, в принципе, известно, что весь проект был придуман Ротко под влиянием архитектуры флорентийской библиотеки Лауренцианы Микеланджело, а их сумрачный багрово-коричневый колорит — это фрески виллы Мистерий, которые Ротко увидел в Помпеях. И когда в этом зале читаешь историю про то, как в Пестуме, при осмотре храма Геры, итальянские гиды спросили Ротко, не собирается ли он расписать храм, и он ответил: «Скажите им, что я расписывал греческие храмы всю свою жизнь, не понимая этого», уже видишь за Ротко всю великую европейскую традицию от Эллады до Парижа и той же Вены.
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Wien, 2019, Photo: KHM-Museumsverband
Зрительский же аттракцион состоит в том, что, когда вы открываете дверь, на которой написано «Mark Rothko», вы этого самого Марка Ротко — такого, к какому привыкли, — собственно, не видите. Весь первый зал посвящен его раннему, фигуративному периоду — и со стен на вас смотрит местами Сезанн, местами Эдвард Хоппер, местами Жоан Миро, местами Джакометти и Де Кирико, а местами даже Пикассо. Главный вопрос, который буквально висит тут в воздухе, — очень обывательский, но все равно волнующий, — как, каким образом, при каких обстоятельствах и по каким законам произошел этот скачок? Как из этого безусловно одаренного, но все-таки недо-Миро или недо-Джакометти получился гениальный Ротко?
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Wien, 2019, Photo: KHM-Museumsverband
И самое захватывающее в том, что процесс этого превращения происходит здесь и сейчас, буквально перед вашим глазами: к концу первого зала появляются мультиформы — разной степени деформированности фигуры постепенно распадаются на отдельные цветовые пятна, возникает характерная для Ротко многослойность, когда цвета накладываются друг на друга, неровно, с проплешинами и размытыми границами. А потом, в первой картине следующего зала, написанной в 1949 году, пограничном для Ротко, эти пятна начинают сливаться в отдельные плоскости — причем кажется, что можно даже заметить их движение. И так зритель видит сам момент возникновения живописи цветового поля.
Марк Ротко. «Комната в Карнаке», 1946
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Vienna, 2019
Наблюдать, как за клише «творческая эволюция» открываются реальные художественные процессы — это то переживание, ради которого, собственно, люди и идут в музей. И тут оно максимально хорошо продумано, подготовлено и организовано.
Весь следующий зал, посвященный раннему классическому периоду Ротко, состоит из череды отдельных комнат-выгородок, где висит по одной картине, перед которой, в идеале, должен стоять один человек, как того и хотел сам Ротко. Картины 50-х годов — яркие, экспрессивные, испускающие сияние и, как сказал про них Кристофер Ротко, «приглашающие тебя внутрь». Анфилада, из них выстроенная, где за каждым поворотом навстречу вам сияет новый цвет (это самый многоцветный период у Ротко), работает как психоделическая труба, откуда зрители выходят в состоянии легкой эйфории. Особенно, учитывая очень приглушенный и очень рассеянный свет, повторяющий тот свет, который сам Ротко считал идеальным для своих картин и который установлен в Rothko Room, сделанной в галерее Tate Mоdern по его собственным указаниям. Все вместе работает как простой, но очень эффектный прием.
Марко Ротко. No. 16 (Красный, белый и коричневый), 1957
© Kunstmuseum Basel
В следующем зале срабатывает тоже простой и эффектный прием: резкая редукция колорита к охристо-бурым, багровым и темно-красным тонам, которая происходит у Ротко во время работы над панно для ресторана Four Seasons в небоскребе Seagram Building. Небоскреб был спроектирован Мисом ван дер Роэ и его учеником Филипом Джонсоном, который и заказал в 1958 году Ротко настенные панно для нового тамошнего ресторана. Панно эти, нарисованные Ротко в количестве примерно 30 штук, в ресторан так никогда и не попали, художник вернул деньги и отказался от заказа, а панно были распределены между тремя музеями: лондонским Tate Mоdern, вашингтонским National Gallery of Art и токийским Kawamura Memorial Musem of Art. В Вене показывают семь из них — те, что из Вашингтона (он и личные коллекции дочери и сына Ротко, Кейт и Кристофера, — главные источники этой выставки).
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Wien, 2019, Photo: KHM-Museumsverband
К последнему, четвертому залу зритель уже введен в определенное состояние, которое так характерно для созерцания живописи Ротко и которое он сам культивировал, создавая ницшеански-мистериальную атмосферу вокруг своих картин и заявляя, что, стоя перед ними, люди должны плакать. Плакать или не плакать, но в последнем зале с поздними, большими черно-серыми картинами Ротко зрители регулярно впадают в некоторый транс. Там, в этом последнем зале, кроме всем известных больших темных картин, которые принято называть «депрессивными», есть еще один маленький сюрприз. Это полотна, написанные в 1969 году акрилом на бумаге, небольшого формата в нежных оттенках детского голубого, пыльного розового и светлой сиены. Их, как считает Джаспер Шарп, обычно просто не берут во внимание, рассуждая о депрессивности позднего Ротко, потому что они не вписываются в шаблон. Как бы то ни было, но очевидно суровость и глубина поздней живописи зримо работают на тот самый эффект, с которого мы тут начали, цитируя Кристофера Ротко: эти картины способны актуализировать внутреннюю драму зрителя или вообще открыть эту драму для него самого со всем гуманизмом, на который способна великая живопись.
Mark Rothko. Untitled, 1969
© 1998 Kate Rothko Prizel & Christopher Rothko/Bildrecht, Vienna, 2019
Два важных замечания. Во-первых, то, как устроена эта вставка — ретроспективно, с хронологическим переходом от одного этапа к другому, — делает ее очень friendly для зрителя, и эта наглядная эволюция, зал за залом, становится как бы его открытием, его собственным эстетическим трофеем, который кураторы дают ему возможность обрести. И во-вторых, все эффекты, которые здесь есть, они очень естественные, следующие из всего того, что мы знаем о Ротко, и потому не утомляющие. Их здесь никто не форсирует, особенно не выпячивает — и с этой точки зрения она тоже очень friendly. Следует из этого ровно одно: ретроспектива Ротко в KHM важна и интересна не только фанатам художника, которых настоящая армия, но и всем, кто пытается открыть для себя в искусстве некий источник эмоций, переживаний, эндорфинов, знаний о мире или о себе. Это, конечно, не Брейгель, и модернизмом у нас охвачены не такие широкие слои населения, как старыми мастерами, но по силе впечатления вполне можно сравнить — до 30 июня.
Подробная ошибка IIS 8.5 — 500.0
Ошибка HTTP 500.0 — внутренняя ошибка сервера
Страница не может быть отображена из-за внутренней ошибки сервера.
Наиболее вероятные причины:
- IIS получил запрос; однако во время обработки запроса произошла внутренняя ошибка. Основная причина этой ошибки зависит от того, какой модуль обрабатывает запрос и что происходило в рабочем процессе, когда эта ошибка произошла.
- IIS не смог получить доступ к файлу web.config для веб-сайта или приложения. Это может произойти, если разрешения NTFS установлены неправильно.
- IIS не смог обработать конфигурацию для веб-сайта или приложения.
- У аутентифицированного пользователя нет разрешения на использование этой библиотеки DLL.
- Запрос сопоставлен управляемому обработчику, но .NET Extensibility Feature не установлен.
Что можно попробовать:
- Убедитесь, что разрешения NTFS для Интернета.config верны и разрешают доступ к учетной записи компьютера веб-сервера.
- Проверьте журналы событий, чтобы узнать, была ли добавлена дополнительная информация.
- Проверьте разрешения для библиотеки DLL.
- Установите компонент расширяемости .NET, если запрос сопоставлен с управляемым обработчиком.
- Создайте правило трассировки для отслеживания неудачных запросов для этого кода состояния HTTP. Для получения дополнительной информации о создании правила трассировки для неудавшихся запросов щелкните здесь.
Подробная информация об ошибке:
| Модуль | ManagedPipelineHandler |
|---|---|
| Уведомление | ExecuteRequestHandler |
| Обработчик | Wikipaintings.Web.Routes.NamedMvcHandler |
| Код ошибки | 0x00000000 |
| Запрошенный URL-адрес | https://www.wikiart.org:443/en/app/Home/FatalError/ |
|---|---|
| Физический путь | F: \ Websites \ www \ en \ app \ Home \ FatalError \ |
| Метод входа в систему | Анонимный |
| Пользователь для входа | Анонимный |
Дополнительная информация:
Эта ошибка означает, что при обработке запроса возникла проблема.Запрос был получен веб-сервером, но во время обработки произошла фатальная ошибка, вызвавшая ошибку 500.Просмотр дополнительной информации »
Статьи базы знаний Майкрософт:
Подробная ошибка IIS 8.5 — 500.0
Ошибка HTTP 500.0 — внутренняя ошибка сервера
Страница не может быть отображена из-за внутренней ошибки сервера.
Наиболее вероятные причины:
- IIS получил запрос; однако во время обработки запроса произошла внутренняя ошибка.Основная причина этой ошибки зависит от того, какой модуль обрабатывает запрос и что происходило в рабочем процессе, когда эта ошибка произошла.
- IIS не смог получить доступ к файлу web.config для веб-сайта или приложения. Это может произойти, если разрешения NTFS установлены неправильно.
- IIS не смог обработать конфигурацию для веб-сайта или приложения.
- У аутентифицированного пользователя нет разрешения на использование этой библиотеки DLL.
- Запрос сопоставлен с управляемым обработчиком, но с расширением.NET Extensibility Feature не установлен.
Что можно попробовать:
- Убедитесь, что разрешения NTFS для файла web.config правильные, и разрешите доступ к учетной записи компьютера веб-сервера.
- Проверьте журналы событий, чтобы узнать, была ли добавлена дополнительная информация.
- Проверьте разрешения для библиотеки DLL.
- Установите компонент расширяемости .NET, если запрос сопоставлен с управляемым обработчиком.
- Создайте правило трассировки для отслеживания неудачных запросов для этого кода состояния HTTP.Для получения дополнительной информации о создании правила трассировки для неудавшихся запросов щелкните здесь.
Подробная информация об ошибке:
| Модуль | ManagedPipelineHandler | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Уведомление | ExecuteRequestHandler | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Обработчик | Wikipaintings.Web.Routes.NamedMvcHandler | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Код ошибки | 0x000063 | 0x000063
Дополнительная информация:Эта ошибка означает, что при обработке запроса возникла проблема. Запрос был получен веб-сервером, но во время обработки произошла фатальная ошибка, вызвавшая ошибку 500.Просмотр дополнительной информации » Статьи базы знаний Майкрософт: Подробная ошибка IIS 8.5 — 500.0Ошибка HTTP 500.0 — внутренняя ошибка сервераСтраница не может быть отображена из-за внутренней ошибки сервера.Наиболее вероятные причины:
Что можно попробовать:
Подробная информация об ошибке:
Дополнительная информация:Эта ошибка означает, что при обработке запроса возникла проблема.Запрос был получен веб-сервером, но во время обработки произошла фатальная ошибка, вызвавшая ошибку 500.Просмотр дополнительной информации » Статьи базы знаний Майкрософт: Подробная ошибка IIS 8.5 — 500.0Ошибка HTTP 500.0 — внутренняя ошибка сервераСтраница не может быть отображена из-за внутренней ошибки сервера.Наиболее вероятные причины:
Что можно попробовать:
Подробная информация об ошибке:
|