Анна Козлова ★ F20 читать книгу онлайн бесплатно
Начиналось все неплохо. Я родилась в большой семье, в большом доме, спустя два года после моего рождения появилась сестра Анютик. В чемоданчиках с генами, которыми нас с Анютиком одарили, были сломаны замки, но поначалу это не бросалось в глаза, и мы жили под присмотром родителей и бабушки, росли, играли. Папа имел свой бизнес, так было принято говорить в те времена, когда он впервые увидел маму и захотел от нее детей. Он хотел нормальную жену, нормальную женщину, какой была его мать. Крепкую, с сиськами, чтобы хорошо готовила и занималась детьми. А уж он мог обеспечить — и ее, и детей, сколько бы их там ни было. Все нормально — говорил папа, напиваясь. Но все отнюдь не всегда было так.
Обычно все было совсем даже ненормально. Но это не играло такой уж решающей роли, когда был дом, на первом этаже — кухня, она же столовая, все проектировал дизайнер, и барная стойка, над ней полочка, и на ней висят сковородки розовой меди, ужасно, ужасно дорогие.
Всю эту кухню папа планировал под жену. Ее не было, вернее, была какая-то Лена с сиськами, но папа не желал ее видеть своей женой. Он, правда, жил с ней, отдыхали вместе на Кипре, он четко отслеживал, чтобы в дьюти-фри Лена тратила не меньше двухсот долларов, на Кипре они вместе фотографировались, лежа в прибое. Ели рыбу, если вдруг что-то нравилось, он безропотно покупал, хотя и посмеивался — Ленин выбор папа почему-то всегда находил немножко глупым. Но зато она отвлекалась — на выбор. А папе звонили из Москвы и требовали его немедленного решения по поводу офиса.
Когда мы родились, папа, наконец, с офисом определился. Снимал бывшее советское помещение: на фасаде была мозаика в стиле соцреализма — женщины, дети, рабочие, все они так крепко стояли на земле, что ноги у них казались бетонными. Сам папин бизнес едва ли отличался таким качеством. И поэтому его дом, его дизайнерская кухня, все его сковородки розовой меди — вместе должны были фиксировать какое-то важное, необходимое, но почему-то отсутствовавшее качество жизни.
Он это понял, когда однажды, совершенно случайно, подвернул ногу на улице, и сам — от посторонней помощи отказался — доковылял до ближайшего травмпункта. В этом месте судьба папы пересекается с судьбой мамы. Но это неинтересно. Потому что папа просто дал ей сто долларов за перевязку, потом вяло хохмил насчет перелома, потом трахнул ее на коричневой дерматиновой кушетке, а потом сказал, что уезжает. На маму это большого впечатления не произвело. На нее вообще ничего не произвело впечатления — ни его нога, ни его член, ни сто долларов. Еще ему все время звонила Лена, и, чтобы маму наконец взбодрить, он в очень грубой форме оповестил Лену о том, что все эти годы о ней думал, а маме предложил свой дом. Ну, и все остальное.
Чтобы понять, почему мама согласилась, надо представлять себе бабушку. А бабушкино мнение о жизни было довольно критическим, возможно, оно подпитывалось ее работой. Она служила терапевтом в поликлинике, и каждый день внушительный поток людей убеждал ее в том, что все очень нелегко.
Что касается мамы, то она, по протекции бабушки, тоже закончила первый мед, но ее практика оборвалась по причине тотального отсутствия интереса к своему предмету. На лето перед предполагаемым поступлением в ординатуру мама устроилась санитаркой в травмпункт. Воспоминания об этом месте она сохранила самые теплые. Когда она рассказывала, какой там был заведующий Арам Артурович, как там пили и безобразничали с наступлением темноты, ее взгляд теплел, и в синоптическое пространство приходили медленные допаминовые волны. Бабушка, уверенная в том, что мама получает неоценимые врачебные знания, уехала на двадцать один день отдыхать в санаторий.
В одну из ночей, когда весь травмпункт с одобрения Арама Артуровича пил, а мама, напившись, спала на застеленной клеенкой в пятнах йода кушетке, доставили парня. Как потом выяснилось, он прыгнул из окна, но друзья, которые его привезли, пытались это скрыть. Они дали Араму Артуровичу денег, чтобы он наложил на ногу гипс и никуда не сообщал, потому как в противном случае парня отвезли бы в дурку и вместе с гипсом на сломанную ногу он получил бы в качестве врачебной помощи убойные дозы галоперидола.
Накладывать гипс Арам Артурович поручил маме. Она неожиданно хорошо справилась с задачей, а наутро они с парнем, который представился Толиком, уехали из травмпункта вместе. Когда бабушка вернулась из санатория, мамы дома не было. Она позвонила с неизвестного номера ближе к вечеру и сказала, что нашла любовь. Бабушка мало что могла разобрать из сбивчивой маминой речи, к тому же в трубке кто-то настойчиво тявкал.
Читать дальшеРоссийская литературная премия «Национальный бестселлер»
Наверное, разные книжки мы читали с другими рецензентами. На мой взгляд, «F20» — типичный представитель генитальной прозы. Их тут в лонг-листе двое таких – Липскеров и Козлова. Мировоззрение обоих – производное от мочеполовой системы. Круг событий охвачен исключительно телесной проблематикой, и то не выше пояса. Открытие, что из тела что-то льется, и в него что-то засовывается, кажется, настолько потрясло в свое время Анну Козлову, что она не может переварить его и в бальзаковском возрасте.
Отсюда, видимо, тяга к подробным описаниям последствий дефлорации или трудностей возникающих в процессе отмывания спермы с живота.
Поэтому, при всей моей нелюбви к Сэлинджеру, сравнение главной героини «F20» с Холденом Колфилдом, которое делает Владислав Толстов, я не могу оценить иначе как тягчайшее оскорбление американского писателя. «Над пропастью во ржи» все-таки о людях, а не о выделениях.
При этом представления о реальной жизни у Козловой весьма приблизительные. Беспорядочный и одновременно строго безопасный секс в подростковом возрасте? Вы это серьезно? На какие такие средства существует весь этот семейный психдиспансер, изображенный в романе? И почему в средней школе в пятом классе сразу начинают проходить интегралы?
Есть вопросы и по героине. С чего это она такая всеведущая и всезнающая? Или шизофрения достаточное объяснение для того, чтобы она рассказывала о вещах, которые вряд ли могут быть ей известны в подробностях?
Рецензенты взахлеб пишут об откровенности книги.
Но это не откровенность, а элементарная грязь. «F20» — типичный образчик искусственно нагнетаемой беспросветной чернухи. Количество психов и уродов в тексте превышает все допустимые нормы. При этом опять же следует подчеркнуть, что человеческий негатив бывает разного свойства: есть люди, с которыми просто неприятно общаться, есть те, с которыми у тебя конфликт интересов, уроды бывают и моральными, в конце концов. Но такое богатство оттенков не для Анны Козловой, она свято верит в психиатрическую доминанту. Папа – псих, мама- псих, Толик, мамина любовь, тоже псих, психованными являются собаки, соседи, близкие, знакомые, одноклассники, и даже Марек — первая любовь главной героини, Юли, тоже ненормальный. Ну а когда Юля начинает съезжать с катушек, и принимается резать себя, ты окончательно понимаешь, перед тобой янагихара какая-то. Впрочем, нет, роман Козловой действительно напоминает что-то вроде «Красной Пашечки» поэта и пародиста Александра Иванова: «Все называли ее «Красной Пашечкой» из-за нездорового румянца, который был у нее с детства.
В «F20» все так грязно и болезненно, что с какого-то момента становится смешно, и уже ради развлечения начинаешь гадать: а какого рода отклонение будет у следующего персонажа?
При такой-то озабоченности физиологией и всякого рода патологиями от книги трудно ждать чего-то содержательного. Как и любой современный российский роман, книга бедна на события. Личностный рост главной героини с легкостью можно уложить в несколько пунктов:
1. Научилась правильно сосать член у Костика;
2. Оказалась способна пить наравне с Мареком;
3. Смогла напиться и переспать в отвратительной форме;
4. (Экзистенциальное прозрение после смерти Марека) «Вот что непоправимо…его член уже точно в меня не войдет, теперь он будет распухать, разлагаться и тлеть, и кормить червей»;
5. Начала писаться в штаны;
6. (Постижение закона бытия) «Женщина и мужчина какое-то время трахаются под влиянием гормонов, а потом расходятся»
Впрочем, «большой» русский генитальный роман не может обойтись без идеи.
С психоаналитической точки зрения можно было бы развести здесь турусы о страхе перед членом, который демонстрирует в своей книге автор. Но нет смысла отвлекаться на мелочи.
«F20» — книга о том, что никакой любви нет, что все это обман.
Тарахульки, выделения, игра гормонов, форма доминирование мужчины над женщиной, рабовладение, наконец – вот что есть на самом деле. Любовь – дело одинокое. Единение, со-бытие невозможно. Возможна лишь радость за то, что где-то есть другой. То есть читателя напоследок решили развлечь современной версией «Крейцеровой сонаты».
«F20» — глубоко инфантильная проза. И не надо говорить о том, что она написана от лица подростка. Любой подросток напишет взрослее, целостнее, убедительнее, без излишней чернухи и убойных доз феминизма. Ну а об убедительности и языковом правдоподобии и говорить не приходится. Видно же, что «F20» настучала на клавиатуре взрослая тетка, глубоко застрявшая в пубертатном периоде.
Читать онлайн «F20» автора Козлова Анна Юрьевна — RuLit
Начиналось все неплохо. Я родилась в большой семье, в большом доме, спустя два года после моего рождения появилась сестра Анютик.
В чемоданчиках с генами, которыми нас с Анютиком одарили, были сломаны замки, но поначалу это не бросалось в глаза, и мы жили под присмотром родителей и бабушки, росли, играли. Папа имел свой бизнес, так было принято говорить в те времена, когда он впервые увидел маму и захотел от нее детей. Он хотел нормальную жену, нормальную женщину, какой была его мать. Крепкую, с сиськами, чтобы хорошо готовила и занималась детьми. А уж он мог обеспечить — и ее, и детей, сколько бы их там ни было. Все нормально — говорил папа, напиваясь. Но все отнюдь не всегда было так.Обычно все было совсем даже ненормально. Но это не играло такой уж решающей роли, когда был дом, на первом этаже — кухня, она же столовая, все проектировал дизайнер, и барная стойка, над ней полочка, и на ней висят сковородки розовой меди, ужасно, ужасно дорогие. Всю эту кухню папа планировал под жену. Ее не было, вернее, была какая-то Лена с сиськами, но папа не желал ее видеть своей женой. Он, правда, жил с ней, отдыхали вместе на Кипре, он четко отслеживал, чтобы в дьюти-фри Лена тратила не меньше двухсот долларов, на Кипре они вместе фотографировались, лежа в прибое.
Когда мы родились, папа, наконец, с офисом определился. Снимал бывшее советское помещение: на фасаде была мозаика в стиле соцреализма — женщины, дети, рабочие, все они так крепко стояли на земле, что ноги у них казались бетонными. Сам папин бизнес едва ли отличался таким качеством. И поэтому его дом, его дизайнерская кухня, все его сковородки розовой меди — вместе должны были фиксировать какое-то важное, необходимое, но почему-то отсутствовавшее качество жизни.
Он это понял, когда однажды, совершенно случайно, подвернул ногу на улице, и сам — от посторонней помощи отказался — доковылял до ближайшего травмпункта. В этом месте судьба папы пересекается с судьбой мамы. Но это неинтересно. Потому что папа просто дал ей сто долларов за перевязку, потом вяло хохмил насчет перелома, потом трахнул ее на коричневой дерматиновой кушетке, а потом сказал, что уезжает.
На маму это большого впечатления не произвело. На нее вообще ничего не произвело впечатления — ни его нога, ни его член, ни сто долларов. Еще ему все время звонила Лена, и, чтобы маму наконец взбодрить, он в очень грубой форме оповестил Лену о том, что все эти годы о ней думал, а маме предложил свой дом. Ну, и все остальное.
Чтобы понять, почему мама согласилась, надо представлять себе бабушку. А бабушкино мнение о жизни было довольно критическим, возможно, оно подпитывалось ее работой. Она служила терапевтом в поликлинике, и каждый день внушительный поток людей убеждал ее в том, что все очень нелегко. Что касается мамы, то она, по протекции бабушки, тоже закончила первый мед, но ее практика оборвалась по причине тотального отсутствия интереса к своему предмету. На лето перед предполагаемым поступлением в ординатуру мама устроилась санитаркой в травмпункт. Воспоминания об этом месте она сохранила самые теплые. Когда она рассказывала, какой там был заведующий Арам Артурович, как там пили и безобразничали с наступлением темноты, ее взгляд теплел, и в синоптическое пространство приходили медленные допаминовые волны.
В одну из ночей, когда весь травмпункт с одобрения Арама Артуровича пил, а мама, напившись, спала на застеленной клеенкой в пятнах йода кушетке, доставили парня. Как потом выяснилось, он прыгнул из окна, но друзья, которые его привезли, пытались это скрыть. Они дали Араму Артуровичу денег, чтобы он наложил на ногу гипс и никуда не сообщал, потому как в противном случае парня отвезли бы в дурку и вместе с гипсом на сломанную ногу он получил бы в качестве врачебной помощи убойные дозы галоперидола.
Накладывать гипс Арам Артурович поручил маме. Она неожиданно хорошо справилась с задачей, а наутро они с парнем, который представился Толиком, уехали из травмпункта вместе. Когда бабушка вернулась из санатория, мамы дома не было. Она позвонила с неизвестного номера ближе к вечеру и сказала, что нашла любовь. Бабушка мало что могла разобрать из сбивчивой маминой речи, к тому же в трубке кто-то настойчиво тявкал.
— Кто там лает? — крикнула бабушка. — Я плохо тебя слышу!
— Мы щеночка завели, — сказала мама. — Ну, ладно, я позвоню потом.
Бабушка нервничала, но ближе к полуночи она приняла половинку диазепама и подумала, что ничего страшного не произошло. Ее дочь совершеннолетняя, она встретила мужчину. Рано или поздно это должно было случиться. В то, что все может сложиться нормально, бабушка изначально не верила и поэтому решила просто ждать, пока весь ад грянет в свои цимбалы. Она не искала маму, даже когда наступила осень и позвонил ее знакомый Леопольд Львович из ординатуры.
— Боюсь, она не сможет учиться, Леопольд, — сказала бабушка, — у нее проблемы. Со здоровьем.
Сентябрь, октябрь и половину ноября бабушка особенно свирепствовала в поликлинике, а ближе к концу ноября на пороге ее дома появилась осунувшаяся мама в чужой плащовке и с подростком кокера на поводке. Мама была издергана и толком не понимала, что происходит. Ее Толик оказался каким-то странным.
То есть все было нормально летом, перелом у него оказался легким, уже в июле гипс сняли, они на Клязьму ездили, к его маме, он такой веселый был. Золотая молодежь, актер, он ведь с пяти лет снимался, и мать его в театре, и друзья все такие, творческие. Бабушка мрачно слушала. Осенью, по словам мамы, с Толиком стало что-то происходить. Он мог сидеть часами, уставившись в одну точку, а когда она спрашивала, что происходит, отвечал невпопад. Путал слова. Вдруг доставал с антресоли горнолыжные ботинки и начинал складывать сумку, чтобы ехать кататься.
Мама пошла гулять с собакой, но встретила соседку, которая рассказала, что на проспекте убили мужчину и все оцепили менты. Мама пошла посмотреть. Вернувшись домой, она простодушно поведала Толику историю с телом и ментами. Толик занервничал. Он удалился на кухню, а вышел оттуда с ножом. Стал ловить в коридоре собаку, собака визжала и пряталась за маму. Толик был уверен, что пока мама тупила над убитым, менты вживили в собаку микрочипы, и, возможно, даже подслушивающее устройство.
И ее надо срочно разрезать.
Мама неожиданно для Толика распахнула входную дверь и заорала: гулять! — собака выбежала. За ней выбежала и сама мама. Они воссоединились с собакой на втором этаже и вместе поехали к бабушке.
— А ты сразу не поняла, что он шизофреник? — спросила бабушка.
— Он не шизофреник! — крикнула мама. — Он актер! Он с детства в кино снимался…
— Или наркоман, — заключила бабушка.
Толик еще пару недель звонил маме и пытался вызвать ее на встречу, но бабушка так ее запугала, что она не соглашалась. Потом он исчез. В состоянии депрессии мама тем не менее продолжала ходить на работу в травмпункт, где ее и подхватил папа.
Из-за того, что Анютик появилась так быстро после меня, у мамы начались те самые проблемы со здоровьем, которые опрометчиво предрекла в разговоре с Леопольдом Львовичем бабушка. Ноги поразил варикоз. Вены, идущие от ступней к щиколоткам, почернели, на лодыжках набухли тяжелые, темные гроздья.
Мама больше не могла носить юбки. Она очень переживала из-за ног, но почему-то не лечилась. Ей несколько раз настоятельно предлагали сделать операцию, но бабушка пугала случаем с какой-то знакомой знакомых, которой на операции вместо вены перерезали артерию, и ногу пришлось отнять.
Архив рецензий
ПРО УРОДОВ И ЛЮДЕЙ:
АННА КОЗЛОВА «F20», [18+]
Если говорить о современной русской литературе, которая являет собой зрелище весьма эклектичное, имя Анны Козловой здесь должно стоять как-то отдельно. Козлова пишет смело о том, чего у нас боятся, стесняются, не любят – секс, одиночество, боль – и пишет так, как считает нужным. Эта четность в ней подкупает, ей веришь с первой строчки и до последней.
Начиналось все неплохо. Я родилась в большой семье, в большом доме, спустя два года после моего рождения, появилась сестра Анютик.
В чемоданчиках с генами, которыми нас с Анютиком одарили, были сломаны замки, но поначалу это не бросалось в глаза, и мы жили под присмотром родителей и бабушки, росли, ели, играли.
Так просто начинается эта история, в которую погружаешься с головой. Также прост язык изложения, но в нем скрыта какая-то магия. Центральная тема – стигматизация психических заболеваний в российском обществе. И не нужно закатывать глаза, как это часто происходит. Особенности социализации людей с психическими отклонениями мало кого волнуют в повседневной жизни. Они, раз и навсегда получившие это клеймо, носят его постоянно. Анютик живет с диагнозом F20. F20 — это шизофрения, если кто не знает. Его ставят ей после госпитализации. Даже бабушка-врач не смогла помочь. Ребенок в приступе шизофренического бреда пытается ножницами отрезать себе руку, под влиянием голосов. У старшей сестры Юли – такой же диагноз. Но она, глядя на младшую и на весь кошмар, через который та проходит, диагноз скрывает.
Страшно? Да, бесспорно. Но что страшнее – безразличие, одиночество, сами симптомы?
Козлова показывает, что с шизофренией жить тяжело, причем не только твоим близким. Всем на тебя плевать, а вот тебе надо в это общество, где твоего диагноза боятся как огня, как-то вписываться. И это общество постоянно тебя исключает из своих рядов, выбрасывает, ты всегда один. Ты не можешь остаться один, в твоей голове всегда голоса: у Анютика их шесть, у Юли – пока два. Чтобы побыть собой хоть немного, нужно пить горы нейролептиков, от которых ты пускаешь слюни и мочишься под себя.
Беда и боль нашего мира в том, что он заточен под среднестатистического человека. СМИ, массовая литература, кино – все рассчитано на усредненный образ. Ужасно страшно быть очень большим и очень маленьким – ты всегда обречен на изоляцию. А когда у тебя психическое расстройство, официально диагностированное и выписанное в твоей медицинской карте, ты вообще выходишь за рамки системы координат – тебе нигде нет места.
— Все друг другу надоедают, — сказала Анютик, — все хотят кого-то другого. Вместе остаются навсегда… просто от отчаяния. Когда понимают, что никого другого никогда не будет.
И вот мы видим историю, в которой двум девочкам от папы в наследство достается неудачный набор генов. Это лотерея, в которой проиграть может каждый. Мама – вроде из интеллигентной семьи – оказывается с двумя малолетними шизофреничками на руках и постепенно скатывается в пучину маргинального безумия. Женщине, то есть — матери семейства, за всеми бутылками не до детей, которых потихоньку пожирает шиза.
Шиза — это зверь, это чертов дьявол. Сейчас она, конечно, разжала свои лапы, но она все равно рядом, я чувствую ее. Она просто ждет подходящего момента, чтобы схватить меня.
Дети отданы на воспитание нейролептикам, по своему сходят с ума, смешивая и дозируя препараты на своё усмотрение, ища компании у таких же отщепенцев, разбавляя глюки алкоголем и поиском хоть какой-то близости в свои тринадцать лет.
F20 — это не просто диагноз, это детство на смеси таблеток, в которых ты к десяти годам разбираешься лучше любого доктора. Вот от этих – толстеешь, от этих – голоса стихают, от этих – не можешь спать. Тяжело быть шизофреником. Тяжело быть родителем шизофреника, ответственным за него, а ещё тяжелее каждый день пытаться вписаться в общество, которому на тебя плевать и которое никогда тебя не примет. Кто здесь урод? Кто нормальный, а кто –нет? Такие сложные вопросы остаются после прочтения этой важнейшей книги.
У «Нацбеста» женское лицо: Анна Козлова
Текст: Аполлинария Аврутина
Фото: natsbest.ru
Лауреатом единственной российской литературной премии с «петербургским произношением» — «Национальный бестселлер» — стала писатель и сценарист Анна Козлова за роман «F20». Победителя выбрали открытым голосованием прямо во время церемонии, которая прошла на Новой сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге.
Заказывая петербургскому филологу и переводчику Аполлинарии Аврутиной текст про дам Нацбеста, мы об этом еще не знали. Но фаворит был очевиден.
В этом году финал «Нацбеста», традиционный питерский литературный бал начала лета, к которому петербургские литераторши обычно готовятся сильно загодя, совсем как Наташа Ростова на первый бал, обещает стать выдающимся.
Два момента делают его совершенно непохожим на «Нацбесты» прошлых лет:
1) Он впервые пройдет не в Зимнем саду легендарного отеля «Астория», который сыграл непростую роль в русской литературе двадцатого века, и где финал премии «Национальный бестселлер» проходил с момента основания, то есть с 2001 года. В этом году «Нацбест» пройдет в здании Малой сцены Александринского театра — площадки для Санкт-Петербурга сравнительно новой, но успевшей стать модной. Разные московские издательства любят устраивать там то встречи с читателями, то лекции.
2) Впервые за всю историю премии финалистов целых семь.
Причем, в отличие от предыдущих лет, когда шорт-лист «держали» порой только мужчины, «Нацбест» нынешнего года демонстрирует редкое женское присутствие. В коротком списке целых три финалистки. Так было в только 2013 году, когда победил(а) Фигль-Фигль. А на следующий год, когда победительницей оказалась Ксения Букша, — она была единственной дамой.
Семь — сакральное число, и число семь в премии этого года что-нибудь да значит.
Итак, что за дамы у нас в финале? Фигль-Мигль — финалист 2011 года и лауреат «Нацбеста»-2013; Анна Козлова — финалист 2008 года; новичок гонки (не скажу, что дебютант, потому что автор публикует прозу еще с 90-х гг.) Елена Долгопят.
Что же они представили на премию?
Великий конспиратор Фигль-Мигль на сей раз затеял(а) в романе «Эта страна» почти шпионскую историю: со слежкой, паролями, явками, тайными квартирами, спецбригадами, ячейками и, конечно, вездесущим НКВД — КГБ — ФСБ.
События романа происходят в провинциальном городе Филькин, куда приезжает усталый от жизни доцент-филолог, и в действе участвуют все — от библиотекаря до мэра. Со стороны город Филькин невероятно, каждой улицей и каждым забором, похож на город Глупов. А еще в романе царит атмосфера Достоевского, только из Фигля-Мигля выходит веселый такой Достоевский, вот как
если бы Достоевский рассказал нам «Бесов», похохатывая.
Казалось, русская почва, наш извечно тяжеловесный русский материал, исключает пересказ бессмертных сюжетов Дж. Д. Селинджера и Кена Кизи, однако Анна Козлова это предположение с легкостью опровергает. Автору удается, кажется, непосильное: очень трудно разговорить, вызвать на откровенность подростка, и очень трудно понять, где правда, а где ложь в сломанном мире душевнобольного. Однако текст ее романа «F20» (киноромана, согласно авторскому определению: Анна много и успешно работает в сценаристике) опережает сомнения: «легким росчерком пера» внутренний, такой же, как и у душевнобольного, нередко поломанный мир подростка раскрыт до основания, а душевный слом излечен и исправлен.
Искрометный, хоть и черный юмор, с которым автор относится к повествованию, не отменяет большого уважения и большого внимания к героиням и передается им. В длинном списке «Нацбеста» этого года вообще немало произведений посвящено проблемам подростков, и это не первое повествование от лица ребенка, которого жизнь заставляет решать недетские проблемы.
Великое свойство больших писателей — метко оперировать с большими социальными проблемами, трансформируя их в индивидуальный психологизм,
и в этом смысле нет никакого сомнения, что Анна Козлова – большой писатель.
Гололевские и булгаковские интонации — а еще страшные сказки Людмилы Петрушевской. Вот именно это вспоминается при чтении «Родины» Елены Долгопят. Кто-то писал о тоске по лучшему миру, но я лично той тоски не ощутила. Все вполне себе самодостаточны и живут себе в мире нынешнем, не чураясь чудес. А чудеса происходят с ними постоянно. То оживет кто-то, то призрак появится, то чудесное явление приключится.
Если Фигль-Мигль читателя своего запутывает, если Анна Козлова при всем юморе заставляет читателя стать серьезным, то Елена Долгопят дает читателю отдохнуть. Да, безусловно социально-исторические проблемы, как-то отраженные в рассказах и повестушках, включенных в книгу, имеют место, однако впиваешься в текст по двум причинам: плавный, скользящий по глади языка стиль, прозрачные, бестелесные, словно набоковские бабочки, герои. Изящные, легкие, эфемерные. Будь то утонувший в грязи офицер, вернувшийся с войны, будь то рафинированный интеллигент, профессор. Кто-то в черном, кто-то в белом. Не оторваться.
Фантастический реализм, мистика — воскрешение мертвых — вообще любимая тема женской прозы нынешнего сезона.
Мертвые воскресают у Фигля-Мигля — собственно, это главное событие сюжета. Сестрам Анны Козловой видятся мертвые, которых не устраивают судьбы этого мира. У Долгопят граница между миром призраков и миром живых вообще, кажется, отсутствует. Явно присутствует влияние Петрушевской, о чем все Большое жюри в своих рецензиях не раз писало.
Тут можно, конечно, сделать предположение об общественной реакции на войну после сытого да счастливого начала двухтысячных, Куршавеля да кляра.
Обществу страшно, обществу жутко,
общество хочет забыться и забыть о погибших донбасских и сирийских детях. С одной стороны, наверное, это так, а с другой стороны — откровенные фантазии украшают любое произведение.
Очевидно, что в рамках русской/советской/постсоветской литературной нашей традиции такие истории сложились не на пустом месте. Помимо идей Николая Федорова (от которых прямо отталкивается Фигль-Мигль) тут же вспоминается целый ряд произведений из советской фантастики — от братьев Стругацких до Кира Булычева. В то же время сама жизнь в любой «этой стране», перемолотой жерновами истории вместе со всеми жителями, должна порождать подобные сюжеты в изобилии.
Впрочем, кроме трех упомянутых «женских» (по половой принадлежности авторов, а не самих текстов!) произведений, в финале еще четыре прекрасных «мужских» книги — Андрея Филимонова, Андрея Рубанова, Сергея Белякова и Александра Бреннера.
Сегодня вечером мы узнаем, кому из этой «великолепной семерки» повезет.
Трансляцию церемонии можно найти по ссылке.
Ранее по теме:
Фаворитом шорт-листа «Нацбеста» стала Анна Козлова — 14.04.2017
Козлова, Анна Юрьевна — это… Что такое Козлова, Анна Юрьевна?
| Анна Юрьевна Козлова | |
| Имя при рождении: | Анна Юрьевна Козлова |
|---|---|
| Дата рождения: | 17 февраля 1981(1981-02-17) (31 год) |
| Место рождения: | Москва |
| Род деятельности: | писатель, сценарист |
| Годы творчества: | с 2004 года |
| Направление: | молодёжная проза |
| Язык произведений: | русский |
Козлова, Анна Юрьевна (род. 17 февраля 1981 года, Москва ) — российская писательница.
Её дед — писатель Вильям Козлов, отец — писатель, главный редактор «Роман-газеты», Юрий Козлов.
Биография
С отличием окончила журфак МГУ им. М. В. Ломоносова. Работала журналисткой в газетах «Представитель власти», «Экономическая газета», «Лимонка», «Правда», в пиар-департаменте телеканала ТНТ.
Книги
В 2004 году вышла первая книга Анны Козловой «Плакса», включившая в себя роман «Открытие удочки», повесть «Золотые кошки» и пять рассказов. Для издательства это тоже были первые шаги по литературно-издательскому полю, которые чуть не закончились провалом после того, как один из учредителей, ознакомившись с текстом книги, пришёл в гнев от содержания и потребовал полного уничтожения отпечатанного тиража. Однако книгу удалось отстоять, к спасению подключились издания «Афиша» и «Коммерсант».
Затем вышли ещё четыре книги:
- «Общество смелых»,
- «Превед победителю»,
- «Люди с чистой совестью» и
- «Всё, что вы хотели, но боялись поджечь».
Сценарии
Автор сценария телесериалов «Краткий курс счастливой жизни» режиссёра Валерии Гай Германики и «Развод» режиссёра Веры Сторожевой.
Семья
Муж — писатель Сергей Шаргунов. Воспитывает двоих детей.
Анна Козлова, «F20» — Книги, рекомендуемые феминистками — LiveJournal
Анна Козлова, «F20»Издательство Рипол-классик, 2016
ISBN: 978-5-386-09608-3
Издательская аннотация: Юля — с виду обычная девочка, каких тысячи в спальных районах: плывет по течению, никем не мечтает стать, но верит, что мир ей должен.
Она живет с диагнозом F20 с рождения.
Ей точно так же, как другим детям, хочется мечтать, нравиться мальчикам, учиться и получать от жизни приятные подарки. Только вот F20 мешает, заставляя постоянно бороться за право быть полноценной.
Что такое F20? То, чего не увидишь и не почувствуешь, пока близкий человек не изменится необратимо…
Роман Анны Козловой с небывалой для современной литературы остротой и иронией ставит вопрос о том, как людям с психическими расстройствами жить в обществе и при этом не быть изгоями.
Собственно, аннотация меня и раззадорила. Вот эта фраза: Она живет с диагнозом F20 с рождения. Я много повидала, но чтобы новорождённому младенцу поставили шизофрению — такого не может быть, потому что не может быть никогда. И действительно, Анютику, старшей сестре протагонистки, диагностировали пресловутую приступообразно-прогредиентную форму в десятилетнем возрасте, а Юле удалось дотянуть до подросткового периода. Трудно отделаться от желания послать лечащим врачам сестричек ноту протеста: «F20» не несёт на себе отпечатка шизофренического мышления, и героини выглядят — а возможно, и являются — обычными нервными, неуравновешенными девочками в критической семейной ситуации. Да вдобавок они взаимно индуцируют одна другую. Интересны наблюдения психиатрического стационара «изнутри», его особая субкультура, народные приметы, поговорки и обычаи, которых не меньше, чем в тюрьме. В целом, впрочем, здоровый человек пишет о здоровых людях. Глубоко деформированных, страдающих, но здоровых.
Это миру вокруг них впору ставить диагноз группы F.
Многие дети в нашем заповеднике ходили в детский сад, но нас туда папа отдавать запретил. Его отношения с мамой вообще были крайне лаконичными. Он или что-то давал, или забирал.
Как и многим мужчинам, ему почему-то казалось, что счастье женщины состоит из ограниченных и очень простых вещей типа тех, что изображаются в рекламе. Вот — дом, вот кухня с красивыми сковородками, вот дети, вот кокер-спаниель, а вот и платья в шкафу, духи на столике, крем в ванной. Разве же это не счастье? За то, что именно он всё это угадал и маме преподнес, папа хотел если не безумной любви, то хотя бы благодарности. Но не получал и её. Единственным, что он получал, были слёзы, скандалы и разрушительное поведение. Это папу расстраивало. Это угрожало его рациональности, он начал подозревать, что просто выбрал не ту женщину.
Папа уезжал на работу рано утром. Мы с Анютиком, голодные, в трусах и майках, врывались в родительскую спальню и прыгали по маме, пытаясь ее растормошить.
Это была задача не из легких. Мама лежала в кровати на спине, а из глаз у нее катились слёзы, она даже не делала попыток вытереть их. Кокер по кличке Долли поскуливал, сидя на полу перед кроватью, а потом перемещался в коридор, где к моменту, когда мама все-таки находила в себе силы подняться, всегда была лужа. А иногда и куча.
Upd от уважаемой babusyatanya — прочесть журнальный вариант можно по ссылке: http://magazines.russ.ru/druzhba/2016/10/f20.html
Aparte humor bærer værket: Anmeldelse af F20 af Anna Kozlova
Anmeldt af Katrine Stevnhøj, Cand.mag. я Østeuropastudier
F20 Анны Козловой. Обсудил русский язык с Трине Сёндергаард. Дженсен и Далгаард, 2020, 234 с.
”Det hele begyndte egentlig meget godt…” Sådan indleder Анна Козлова sin roman F20 . Hurtigt bliver det dog tydeligt for læseren, at jeg-fortællerens, Julijas, barndom er simple indviklet end de fleste andres.Я в tidlig ольховом пузыре Julijas lillesøster Anjutik диагностика со скизофренией, и на мужских компьютерах для женщин, которые хотят лечить виркелигеден, начиная с 9-летней Юлии и заканчивая обычным набором инструментов.
«Мормор должен быть решен, чтобы узнать, что такое проблема, чтобы узнать подробности, и дать ему диагноз F20». F20 — это международный код для скизофрена синдслайдера в системе ВОЗ для диагностики и диагностики. Отрицательный фактор, связанный с синдромом, с другой стороны, с другой стороны, с отсутствием стигмы, с диагнозом, с диагнозом, без риска, с психическим риском, так и с водителем больницы, оказывающим медицинскую помощь разнообразным психофармакам.Foruden kampen mod skizofrenien må de to piger også navigere i en tumultarisk tilværelse, præget af en fraværende far, en alkoholiseret mor og et sundheds- og skolesystem, som ikke formår at give den tilstrækkelige støtte.
Я готов к летучей мыши, галлюцинациям и знакомым, Джулия прощает мелодию сельвскаде, секс и алкоголь. «Jeg var ni år gammel, og jeg overvejede koncentreret hvordan jeg skulle skære mig.» Kroppen bliver på én og samme tid fjende og flugtvej, og igennem fortællerens stemme lægger Kozlova ikke fingrene imellem i de kropslige beskrivelser.
”Jeg skar en flænge, så trak jeg det ud igen, borede det ind igen og lavede et kors. Fra korset dryppede der blod ned i badekarret. På min fodsål skar jeg ordet müde ».
En ucensureret og rå fortællestil kendetegner romanen, og den kropslighed står i stærk kontrast til søstrenes abstrakte og udflydende opfattelse af verden omkring dem. Ее berører Kozlova et tema, som er kendetegnende for den gængse opfattelse af sindslidelser, nemlig en dualisme mellem krop og sind.Stadig i 2020 er sindslidelser et tabuiseret emne, i Rusland såvel som Danmark. Fortlleren beskriver med en ironisk distance psykisk syge, inklusive sig selv, som tosser: «Vi kendte alle de lokaler tosser, der ligesom os rendte rundt i gaderne, alene fordi deres indre kom i oprør af at sidde stille».
Детальная информация о людях и людях, которые образуют и занимаются историей успеха, Юлия апарт и юмор. Alt imens hun ridser tyske ord ind i sin fodsål med beskidte barberblade, leverer fortælleren en morsom skildring af sine omgivelser.
Den ligefremme fortællestil er både umiddelbar og livsklog, og de barokke fremstillinger giver romanen et tiltrængt humoristisk pusterum. Et eksempel herpå er, da Julija støder på en mor og en datter, som ”beginge to (havde) nået den alder hvor det var ligegyldigt hvem af dem der havde født hvem, для того, чтобы det kunne også иметь været omvendt”, eller da hun fatale følger hjælper en ldre kvinde med and få gang i sexlivet. Det er på én og samme tid upassende og underholdende.
Romanen følger Julija ind i de tidlige teenageår.Imellem skildringerne af skizofreniens indtog i hendes liv finder vi også en fortælling om en ung piges liv, som rommer forelskelser, fester og udforskning af egen seksualitet — universelle tematikker, som vidner om jilvergok, 9000 долларов США за 9000 долларов мужчина кендер фра ден классиск даннельсероман.
F20 er morsom og særdeles velskrevet, og det er langt hen ad vejen det, som bærer fortællingen. Skizofreni er, på lige fod med andre psykiatriske Diagnoser, en stærkt stigmatiseret lidelse, som de fleste ved meget lidt om men harmange holdninger til.
Netop derfor kunne man have ønsket sig, at romanen ville anskue temaet fra en ny og simple oplyst vinkel. Desværre forfalder Kozlova til en lidt unuanceret fortælling om psykisk sygdom, og med de mange sidehistorier fremstår det uklart, om romanens hovedformål er at fortælle om skizofreni, et vildt, fordrukkent ungdomsorgveller.
Om sin litteratur siger Kozlova selv, at ”du konstant skal støde på et punkt, der gør ondt.” Romanen blev først afvist af forfatterens russiske forlag, da man fandt den for «hudløst ærlig», и F20 blev derfor udgivet i et litterært tidsskrift i stedet.I 2017 vandt den Ruslands Nationale Bogpris som årets bedte roman.
Анна Козлова har skrevet en ungdomsroman, der har noget på hjerte, og som med sin skarpe, sorte humor henvender sig til et bredt publikum. Desværre formår fortællingen ikke at bruge sit Potentiale til fulde og kunne med fordel have fokuseret simple på sit egentlige hovedtema
F20 Анна Козлова Кирья Пехмеакантинен | Suomalainen.
com F20
Анна Козлова Кирья Пехмеакантинен
| Suomalainen.com Siirry sisältöönMyymäläsaatavuus
Listassa arvioitu tuotesaatavuus myymälöittäin, saatavuus voi muuttua nopeasti.Myymälähinta voi poiketa verkkokaupan hinnasta.
Tuotetiedot
- Näytä kaikki
- Кустантая / Валмистая Scanria Oy
- ISBN 9789525182569
- Tuotekoodi 9789525182569
- Kirjoittajat Анна Козлова
- Kääntäjät Арто Конттинен
- Киели Суоми
- Thema-luokitus Nykykirjallisuus; Käännetty kaunokirjallisuus
- Ilmestymispäivä
01. 01.2018
- Вуози 2018 г.
- Genretunnus MU; MU
- Sivumäärä 175
- Avainsanat Lapsuus; сайрастаминен; nuoruus; mielenterveyden ongelmat; скицофрения; касваминен; venäjä; nuoriso; mielenterveyden häiriöt
- Кирьястолуокка
84. 2
- Uusintapainoksen pvm 01.01.2018
- Питуус (мм) 200
- Leveys (мм) 130
- Коркеус (мм) 14
- Пайно (г) 200
- Сарджан вуосилуку 0
- Tuotemuoto Pehmeäkantinen kirja
- Tuotemuodon lisätiedot Pehmeäkantinen kirja
01.2018
2Tuotekuvaus
Анна Козлован уусин ромаани F20 на omistettu ihmisille, joista kukaan ei kirjoita ja joista ei mielellään edes puhuta.
Heitä ei huolita mihinkään työhön, kukaan ei halua heitä puolisokseen eikä lastensa äidiksi tai isäksi. Он оват сайрайта, мутта хейдан хойтонса рахоиттамисекси эи джарджестета керайксия, силла хейдан сайраутенса на каухеампи куин сйопа, тойвоттомампи куин СПИД и хапеэллисемпи куин. Kansainvälisessä tautiluokitusjärjestelmässä F20 tarkoittaa skitsofreniaa.
Tämä tuote kuuluu tuoteryhmiin
Myymäläsaatavuus
Listassa arvioitu tuotesaatavuus myymälöittäin, saatavuus voi muuttua nopeasti.Myymälähinta voi poiketa verkkokaupan hinnasta.
Tuotetiedot
- Näytä kaikki
- Кустантая / Валмистая Scanria Oy
- ISBN 9789525182569
- Tuotekoodi 9789525182569
- Kirjoittajat Анна Козлова
- Kääntäjät Арто Конттинен
- Киели Суоми
- Thema-luokitus Nykykirjallisuus; Käännetty kaunokirjallisuus
- Ilmestymispäivä
01. 01.2018
- Вуози 2018 г.
- Genretunnus MU; MU
- Sivumäärä 175
- Avainsanat Lapsuus; сайрастаминен; nuoruus; mielenterveyden ongelmat; скицофрения; касваминен; venäjä; nuoriso; mielenterveyden häiriöt
- Кирьястолуокка
84. 2
- Uusintapainoksen pvm 01.01.2018
- Питуус (мм) 200
- Leveys (мм) 130
- Коркеус (мм) 14
- Пайно (г) 200
- Сарджан вуосилуку 0
- Tuotemuoto Pehmeäkantinen kirja
- Tuotemuodon lisätiedot Pehmeäkantinen kirja
01.2018
2Tuotekuvaus
Анна Козлован уусин ромаани F20 на omistettu ihmisille, joista kukaan ei kirjoita ja joista ei mielellään edes puhuta.
Heitä ei huolita mihinkään työhön, kukaan ei halua heitä puolisokseen eikä lastensa äidiksi tai isäksi. Он оват сайрайта, мутта хейдан хойтонса рахоиттамисекси эи джарджестета керайксия, силла хейдан сайраутенса на каухеампи куин сйопа, тойвоттомампи куин СПИД и хапеэллисемпи куин. Kansainvälisessä tautiluokitusjärjestelmässä F20 tarkoittaa skitsofreniaa.
Tämä tuote kuuluu tuoteryhmiin
Voit varata useita eri tuotteita samalla kertaa.Siirry haluamasi tuotteen tuotesivulle ja paina Varaa & Nouda -painiketta ja tuote siirtyy varauslistaasi. Huomioithan, että kaikki varatut tuotteet tulee olla saatavilla valitussa myymälässä, jotta varaus voidaan vahvistaa.
Varaa & Nouda
Kiitos varauksestasi!
Tapahtui virhe!
Tuotetta ei saatavilla
Saat sähköpostiisi vahvistuksen, kun varaamasi tuote on noudettavissa.
Tuote maksetaan myymälässä noudon yhteydessä.
Valitettavasti tuotetta ei ole tällä hetkellä saatavilla myymälöissä.
Tuotteiden saatavuustietojen haku epäonnistui. Kokeile myöhemmin uudelleen.
Tuotteiden varaus epäonnistui. Kokeile myöhemmin uudelleen.
| Yhteensä | {{{totalPrice}}} | ||
| Osta vielä {{{missingForFreeShipping}}} €: lla , saat tilauksen ilman postikuluja. | Saat tilauksen ilman postikuluja. | ||
Ei pöllömpi diili!
Pöllöklubin kanta-asiakkaana säästät tästä tilauksesta
{{totalLoyaltyDiscounts}}
Анна Козлова: F20
Кустантайя: Scanria |
Анна Козлован уусин ромаани F20 на omistettu ihmisille, joista kukaan ei kirjoita ja joista ei mielellään edes puhuta. Heitä ei huolita mihinkään työhön, kukaan ei halua heitä puolisokseen eikä lastensa äidiksi tai isäksi. Он оват сайрайта, мутта хейдан хойтонса рахоиттамисекси эи джарджестета керайксия, силла хейдан сайраутенса на каухеампи куин сйопа, тойвоттомампи куин СПИД и хапеэллисемпи куин. Kansainvälisessä tautiluokitusjärjestelmässä F20 tarkoittaa skitsofreniaa.
Oma arvioni: Vasta nyt kirjan luettuani huomaan, että tässä venäläisessä romaanissa on monia samoja elementtejä kuin edellisessä lukemassani kirjassa eli Saranassa. Molemmissa kun pohditaan, kuka onkaan loppujen lopuksi mieleltään terve. Onko normaalia olemassakaan? F20: ssä podetaan sekä skitsofreniaa että murrosikäisten tyttöjen kasvukipuja. Aikuistuminen askarruttaa, vaikka pelottavinta ovatkin pään sisällä kaikuvat äänet. Niitä yritetään sitten vaientaa erilaisin kemiallisin ainein, vaihtelevin seurauksin.
Millaista on olla mieleltään sairas, kun haluaisi olla samanlainen kuin kaikki muutkin?
Анна Козлован uusin я palkittu romaani kuvaa koskettavasti ulkopuolisuuden kokemusta я hyväksynnän hakemista. Kirjassa vaikeita ja liian kauan vaiettuja teemoja käsitellään rohkeasti ja karua todellisuutta kaunistelematta, mutta tarinassa on mukana myös ironisia sävyjä. Mielestäni juuri se tekee kirjasta suhteellisen helposti lähestyttävän. Minua tarina ei ahdistanut, mutta puhuttelee monellakin tavalla kenties pitkäänkin kirjan lukemisen jälkeen.
Suomenkielisen painoksen kansikuva on mielestäni todella onnistunut. Jo se saattaa hyvinkin saada lukijan tarttumaan teokseen. Kirja kannattaa lukea riippumatta siitä, koskettavatko mielenterveysongelmat henkilökohtaisesti vai eivät.
Der Hase mit den Bernsteinaugen — Das verborgene Erbe der… 264 Netsuke, Miniatur-Schnitzereien aus Holz und Elfenbein aus Japan, находится в витрине британских керамических узлов Edmund de Waussal, Nachkomchen der jdis. |
Der Tag, an dem wir aufhören zu shoppen — Wie ein Ende de… Was passiert, wenn wir nicht mehr shoppen? Ein spannendes Gedankenexperiment ber die Rettung der Welt |
Tschick Ein klappriges Auto kam die Strae runtergefahren. Es fuhr langsam auf unser Haus zu und bog in die Garagenauffahrt ein. Eine Minute stand der hellblaue Lada Niva mit laufendem Motor vor unserer Garage, dann wurde der Motor abgestellt. Die Fahrertr ging auf, Tschick stieg aus. |
Die Kinder hören Pink Floyd Schau in die Welt, Junge, nicht in den Himmel! |
Kreuzberg Blues — Denglers zehnter Fall Denglers zehnter Fall fhrt ins Herz des gegenwrtigen Kampfs um das Recht auf Wohnen. |
Wie sie dorthin gelangten, erzhlt de Waal in einem Erinnerungsbuch, das vom Paris der Belle poque ins Wien des Fin de sicle fhrt und vom Tokio der 1950er Jahre ber Odessa nach London. Die Ephrussi, einst …
Er legte beide Ellenbogen aufs Autodach und sah zu, wie ich den Rasen sprengte.Ах, …
…Анна Козлова — факты, биография, карьера, собственный капитал
В 2005 году писательница выпустила свое дебютное издание — сборник рассказов «Плакса». Представители изданий «Афиша» и «Коммерсантъ» отметили жесткий юмор и остроумие молодого автора. Но публикация книги сопровождалась скандалом: после того, как основатель издательства «Сова», в котором публиковалась Козлова, ознакомился с сюжетом, он приказал уничтожить весь тираж из-за циничного и остроумного подхода Анны.Усилиями журналистов им удалось отстоять право на издание сборников, которые успешно разошлись.
Вскоре после этого был опубликован роман «Люди с чистой совестью», номинированный на премию «Национальный бестселлер России». В книге человеческое существование представляется уродливым и бессмысленным, и люди отчаянно нуждаются в любви и вере в Бога. Литературные критики назвали автора «мастером сверхшоковой литературы».
Очередное издание писателя, пополнившее библиографию в 2011 году под названием «Все, что вы хотели, но боялись поджечь», посвящено размышлениям о свободе женщин в мире.
В том же году Козлова решила сделать перерыв в написании сценария. Она написала сюжет для сериала «Краткий курс счастливой жизни», который транслировался на Первом канале.
Посмотреть этот пост в Instagram
Сообщение, опубликованное Анной Козловой (@psichoanna) 11 мая 2016 г. в 6:51 PDT
В последующие годы фильмография женщины продолжала пополняться. Благодаря ей зрители увидели такие проекты, как «Развод», «1001», «Ясмин» и фильм «9 дней и одно утро».Это не помешало Анне работать над созданием новой книги F20. Роман повествует о судьбе людей, которым поставили страшный диагноз — шизофрения.
После того, как книга была закончена, Козлова не сразу смогла ее напечатать. Изначально она обратилась в «Эксмо», но там ей отказали из-за жестокого заговора. Письма в другие издательства тоже не дали результата, поэтому Анна решила опубликовать F20 в журнале «Дружба народов». Вскоре книгой заинтересовались представители «Рипол-Классик», благодаря чему роман появился на прилавках магазинов.
В результате издание было номинировано на премии «Студенческий букер» и «Выбор читателей» на портале Livelib. А в 2017 году книге был присвоен статус национального бестселлера.
Анна Козлова — Ma Bibliothèque Perso
Презентация
Автор: Анна Козлова Издание: Стефан Марсан Année d'édition: 2019 страниц: 215 Ахат: Амазонка
Youlia est en apparence une jeune fille banale, begin en rencontre des milliers dans les banlieues dortoirs des grandes villes, pourtant sa famille s’avère pour le moins dysfonctionnelle, Entre un père riche mais colérique, qui manque de brmeler et vives sa femille sa fille quand il découvre l’infidélité de la première, une mère dépressive et безответственный qui laisse ses filles livrées à elles-mêmes, et une soeur, Anioutik qui, très jeune, reçoit le Diagnosis de Schiz.
Avertie par le comportement de saeur, Youliapose bientôt un диагностическое подобие на elle-même, mais parvient plus ou moins à le masquer à son entourage en puisant allègrement dans les reserve medicamenteuses d’Anioutik.
Альтернативный вход в фазу апати, де мании, регулирование по голосу, танто ла рудойн, танто ла консилент, mais toujours l’angoissent, Youlia parvient tant bien que mal à grandir, avec la volonté farouche de le mondecom tout aux plaisirs de l’existence, malgré le mal qui la ronge.Chronique
Encore un livre pour Cultura et sa rentrée littéraire (le dernier que je vous presente). Ce livre ci parle d’une jeune russe, car oui c’est encore en Russie et pourtant je n’ai pas fait exprès (обещание).
На костюме cette fois Youlia dès sa naissance (enfin plus ou moins). On start d’abord par se rendre compte que la famille a un Grain et que ça va pas aider les personnages par la suite. Youlia a une petite sœur qui est diagnostiquée très jeune (même trop jeune si vous voulez mon avis) шизофрена.Mais, si au début les deux sœurs se soutiennent pour ne pas se faire interner, leur Relations se dégrade ainsi que notre personnage main qui tombe dans une décadence dont on peine à voir le bout.
«Les thèmes sont donc problems» (car il y en a plusieurs), alcool, sex, drogue et manque total de responsabilité. Прочтите лекцию «Donc été dure pour moi». Tre dans la tête d’une fille qui part à volo dans sa vie, qui fait des choix douteux et plus que discutables ce n’est pas évident pour moi.Tout ce que ces filles vivent est complicé et pas franchement jolie jolie. Même si l’histoire est pas mal, je ne l’ai pas adorée pour autant.
Cette lecture se prete plutôt à un publique averti qui est prêt à lire des choses sales, and Acceptters of Philosophy de vie qui ne sont vraiment pas celles qu’on suit staff. Je ne consille donc pas ce livre pour tout le monde bien que ce livre devrait en intéresser specific (e) s. Ceux qui aiment les histoires de vie sombres devraient s’y plaire je pense.
C’est donc sur ces quelques lignes que je vous laisse et vous dis à très bientôt pour une prochaine chronique qui je l’espère sera plus longue que celle que vous venez de lire.
WordPress:
J’aime charge…
Статьи, аналогичныеF 20 — Анна Козлова (RL 08 19)
11 сентября 2019 г. 3 11 / 09 / septembre / 2019 05:15
Editions, Стефан Марсан — 214 страниц — traduit du russe par Raphaëlle Pache
J’ai découvert les Editions Stéphane Marsan l’an passé avec L’oiseau captif «, un très beau roman qui n’a pas fait beaucoup de bruit mais enchanté ceux qui l’ont lu.Quand l’occasion s’est présentée de lire un autre roman de cette maison d’édition, je n’ai pas hésité et je m’en félicite (bien que, cette fois, je ne sois pas allée jusqu’au coup de cœur ).
Avec «F20», nous sommes plongés dans la vie quotidienne d’une famille moscovite.
Повествование об обнаружении шизофренической шизофрениии в медицинском корпусе после того, как она была сделана, чтобы получить помощь в диагностике. Rapidement, nous constatons que cette famille est atypique et dysfonctionnelle.La mère de famille est immature et névrosée. Le père, aux abonnés absents, à laissé la place à un beau-père marginal et alcoolique. Les deux sœurs schizophrènes ne bénéficient pas d’un context idéal pour la prize en charge de leur maladie. Elles multiplient les expériences scabreuses, s’auto-médicamentent et tentent de grandir dans un universal alcoolisé et malsain.
La lecture aurait pu être pesante, vu le context, mais il n’en est rien. F 20 se lit aisément et le ton est Assez léger.Youlia, la narratrice, est une jeune fillelligente et lucide (sauf durant les crises délirantes). C’est la seule personne vraiment censée de la famille. En dépit de sa maladie, elle a les pieds sur terre. Attachante et drôle, elle pratique à merveille l’autodérision. Elle parvient à dédramatiser sa maladie bien que ce soit une vraie gétre détre Diagnostiqué «F20» в России.
«Je n’ai pas d’avenir. Tout ce que la schizophrénie a a me proposer, je le connais déjà.
Je ne rencontrerai jamais d’homme, je n’aimerai personne, je n’aurai pas d’enfants.
Dans le meilleur des cas, j’adopterai un doberman. Puis mon doberman crèvera.
Voilà ce qui m’attend. »
Un roman intéressant, qui permet d’aller à la rencontre de la littérature russe contemporaine et de porter, не обращая внимания на разные психические заболевания.
Сообщите, что римляне получили Национальную премию бестселлеров 2017 в России.
4/6
Partager cet артикул
Опубликовано sylire — данс Livres bien aimés.
