Карин ройтфельд в молодости: Карин Ройтфельд: биография и карьера. Профессиональная и личная жизнь Карин Ройтфельд | Buro247

Содержание

Фото: 64-летняя Карин Ройтфельд раскрыла секрет молодости и привлекательности , фотографии, картинки, изображения,

Французская журналистка Карин Ройтфельд — одна из самых уважаемых личностей в сфере французской моды. И хотя ей уже за шестьдесят, она не намерена уходить на пенсию, передает Joinfo.com.

Секрет красоты и молодости Карин Ройтфельд

Главный редактор французской версии журнала Vogue с 2001 по 2011 года живет в Париже и часто появляется на светских мероприятиях. Недавно женщина решила раскрыть секреты своей внешности, которые оказались до удивительного просты.

Нетрадиционный ритуал питания

«Правда в том, что все мы не хотим стареть не из-за морщин, а из-за потери здоровья», — отметила Карин.

Журналистка призналась, что избегает употребления сахара и глютена, но каждый вечер выпивает рюмку водки и выкуривает три сигареты в день.

Одевается согласно возрасту

По словам знаменитости, ей пришлось учиться выбирать одежду, «подходящую ее возрасту».

Она всегда прикрывает зону декольте, отдает предпочтение колготкам и блузкам с длинными рукавами.

Создательница журнала CR Fashion Book никогда не надевает джинсы скинни и не носит кроссовки. А также ненавидит такой вид обуви как ботинки и угги. Она всегда стремится выгодно подчеркнуть свои стройные ноги, выбирая юбки-карандаши и обувь на каблуках.

Не чувствует конкуренции

В то время как молодые модели вроде Кайи Гербер или Джиджи Хадид, воспринимают Ройтфельд как «молодую маму», женщина признается, что не чувствует конкуренции. Дело в том, что 64-летняя красавица уже «зарекомендовала себя» в мире моды, а им до ее авторитета еще очень далеко.

Не ищет любви

Когда дело доходит до свиданий, Ройтфельд признается, что не находится в поиске и любовная жизнь для нее не является приоритетом.

Совсем недавно знаменитость рассталась с мужчиной, который был ее партнером в течение 40 лет. Карин отмечает, что не хочет становиться одной из тех «львиц», которые стремятся крутить романы с молодыми парнями.

Больше фото успешной журналистки в нашей галерее!

Недавно свои секреты красоты раскрыла 73-летняя Долли Партон. Внешнему виду известной кантри-певицы можно только позавидовать.

Фото: Инстаграм carineroitfeld

Главное фото: Инстаграм mameyelnuevonegro

Харизматичная Карин Ройтфельд и ее стиль с «изюминкой»

Женщина-легенда, которую все француженки считают иконой стиля, всегда элегантно выглядит, и даже на седьмом десятке лет продолжает вдохновлять особым шармом, присущим только ей. Каждое появление этой парижанки на публике вызывает особое восхищение, а удивительному вкусу, который не подвел ее ни разу, завидуют и подражают.

Будучи мировым экспертом в мире моды, она десять лет возглавляла Vogue Paris, оставив свой след в индустрии красоты и стиля. Многие даже считают, что время ее работы главным редактором стало целой эпохой в истории знаменитого журнала «Вог».

Вместо азбуки – модные журналы

Карин Ройтфельд ассоциируют с классическим образом настоящей парижанки, женственной и умеющей носить как элегантные, так и откровенные наряды. Родившаяся в семье выходца эмигрантов из России и типичной француженки, она с детства росла в особой атмосфере. Ее мать показывала модные журналы маленькой девочке, не умеющей еще писать и читать.

Неудивительно, что, повзрослев, Карин мечтает только о подиуме. Однажды ее необычную внешность замечает фотограф, предлагая попробовать себя в качестве фотомодели. Через какое-то время девушка с сожалением признается сама себе, что карьеру на этом поприще она не построит. Работу ей предлагали лишь малоизвестные журналы, выплачивая небольшие гонорары.

Консультант по стилю

Желая совершенствоваться в выбранной для себя модной индустрии, Карин Ройтфельд устраивается в журнал Elle консультантом по стилю. Ее статьи нравятся публике, желающей красиво одеваться, и вскоре девушке предлагают вести собственную колонку.

В 80-х годах Карин находит не только любимую работу, но и создает крепкую семью, в которой рождается двое детей. Она знакомится с фотографом М. Тестино, снимающим ее пятилетнюю дочку в детском журнале Vogue, и итогом крепкой с ним дружбы становятся потрясающие рекламные кампании самых известных брендов.

Провокация рекламной кампании Т. Форда

Совместные работы, признанные всеми профессионалами, печатаются в глянцевых изданиях. На одну из них обращает внимание именитый дизайнер Том Форд, предлагающий творческому союзу стилиста и фотографа поработать на имидж его провокационного бренда.

1995 год знаменуется выходом скандальных снимков, ставших настоящим явлением в модном мире. Вызвавшие неоднозначную реакцию публики фотографии многими даже признаются порнографическими, однако Форд, мечтавший добиться столь необходимого ему внимания любыми методами, был удовлетворен.

Карьерный рост

Имеющая громкое имя в fashion-индустрии, Карин Ройтфельд переходит на новую работу во французский Vogue, становясь внештатным модным редактором. Одновременно она помогает молодым дизайнерам, продвигая их коллекции. Ее называют яркой и харизматичной личностью, которую побаиваются за смелость.

С 2001 года Карин является главным редактором популярного журнала, благодаря кипучей энергии француженки и новым проектам «Вог» увеличивает прибыль почти на 60 процентов, что является рекордом за долгое время существования издания.

Новые проекты после ухода с поста редактора

Настоящий профессионал Карин Ройтфельд, входящая в число самых влиятельных людей в мире моды, принимает решение в 2010 году покинуть кураторство глянцевого журнала, сосредоточив свое внимание на новых проектах. В 2015 году совместно с японцами из компании Uniqlo она создает коллекцию одежды, делая акценты на узкие юбки-карандаши и деловые облегающие платья.

Сексуальность и элегантность

Дерзкая Карин Ройтфельд, стиль которой называют классическим, иногда подвергается критике за особую любовь к провокациям и сексуальности. Ее образ ассоциируется с таким понятием, как erotic chic, а фанаты энергичной женщины говорят, что даже в черных нарядах она выглядит ярко. Не обладая классической красотой, Карин заставляет всех восхищаться своим шармом и удивительным обаянием.

Уверенная походка, гордая осанка, искренняя улыбка – все это притягивает взоры окружающих. Точеная фигура даже в столь почтенном возрасте позволяет ей роскошно выглядеть, а ее умению сочетать и носить вещи поклонницы поют дифирамбы. Худощавая Карин Ройтфельд, рост, вес (170 см, 54 кг) которой становятся предметом обсуждения уже много лет, легко поддерживает такую форму. Она раскрыла секреты стройности, рассказав, что ест понемногу, как птичка, и очень благодарна конституции, доставшейся ей по наследству от прекрасно выглядевшей матери.

Как одевается Карин Ройтфельд?

Женщина, обладающая сумасшедшей энергетикой, понимала, что не является красавицей, и старалась использовать одежду, подчеркивая свои достоинства. Интересно будет узнать основные постулаты Карин, являющейся на протяжении многих лет самой стильной женщиной Парижа.

  • Индивидуальность – это главное. Не насилуйте себя, если современные тенденции вам не к лицу. Вы всегда важнее одежды, даже самой ультрамодной.
  • Акцентируйте внимание только на лучших чертах своей внешности.
  • Выясните, какой стиль вам подходит, и одевайтесь так всегда. Определив один раз, что вам идет, можно сэкономить кучу времени на поиске нарядов.
  • Комфортные вещи далеки от стиля. Подбирайте такую одежду, с которой надо уживаться.

Экстравагантная Карин не обращает внимания на сплетни и критику. Когда ее спрашивают про стиль, она с усмешкой отвечает, что он у нее «с изюминкой».

Карин Ройтфельд раскритиковала стиль Рудковской и Миногаровой

Недавно Карин Ройтфельд стала гостьей Youtube-шоу Ксении Собчак «Осторожно: Собчак». Экс-редактор Vogue Paris рассказала, что думает о российской моде, и объяснила, почему стиль наших женщин так сильно отличается от французского.

Карин Ройтфельд

Карин Ройтфельд — уважаемая персона в фешен-индустрии.

С 2001 года по 2011-й она возглавляла один из самых модных журналов в мире Vogue Paris. Ее влияние на развитие французской моды было колоссальным.

Сейчас наша героиня продолжает вносить свой вклад в эту индустрию. Однако теперь она занимается не журналистикой, а собственным брендом парфюмерии. Впрочем, поговорить о современной моде Карин Ройтфельд никогда не откажется.

Ксения Собчак спросила свою гостью о том, замечает ли она разницу между тем, как одеваются женщины в России и во Франции.

«В каждой стране свои особенности. Я считаю русских женщин невероятно красивыми. Они даже красивее француженок. Мне повезло: я наполовину русская», — призналась 66-летняя Карин.

Русские корни экс-главреда Vogue Paris

К слову, отец нашей героини Яков Ройтфельд родился и вырос в России. Однако в 34 года он был вынужден эмигрировать в Европу. Там он женился во второй раз на француженке. В 1954 году у них родилась дочь, которую назвали Кариной.

«Мы, француженки, так воспитаны. Мы не любим привлекать внимание на улице. Не любим, чтобы нас разглядывали. Поэтому и одеваемся довольно просто… При этом мы очень щепетильны к деталям», — объясняет Ройтфельд.

«А вот русские женщины мне кажутся более экстравагантными… Им нравится шикарно одеваться. Не знаю, с чем это связано… Может быть, для российских женщин это просто пока в новинку. Нормально, что вы показываете, что можете себе позволить брендовые вещи, разбираетесь в моде и гордитесь этим».

Затем Ксения Собчак предложила экс-редактору модного журнала оценить наряды наших знаменитостей. Она показала Карин Ройтфельд шесть звезд отечественного шоу-бизнеса: Светлану Бондарчук, Паулину Андрееву, Ренату Литвинову, Надежду Оболенцеву, Марию Миногарову и Яну Рудковскую.

Карин Ройтфельд по достоинству оценила стиль Андреевой, Литвиновой и Оболенцевой. А вот фото Миногаровой и Рудковской не впечатлили французскую гостью.

«Если честно, по ним обеим плачет стилист», — заявила она.

Примечательно, что пользователи полностью поддержали дерзкое высказывание журналистки. Наряды жены Евгения Плющенко уже не первый год являются предметом бурных обсуждений в Сети.

«Благодарю за коммент про Яну Рудковскую! Наконец-то кто-то сильный из мира моды сказал как есть!» — пишет одна из зрительниц канала «Осторожно: Собчак».

Кстати, вот и само интервью. Можешь посмотреть, если есть время.

Как видишь, Карин Ройтфельд довольно понятным языком объяснила, чем отличается стиль русских и французских женщин. Также она поделилась довольно интересными мыслями касательно мира моды в целом.

Источник: Youtube

Карин Ройтфельд воссоздала гардероб своей юности


Sweet Sixteen — фотопроект Карин Ройтфельд для V Magazine, вдохновением для которого послужил ее собственный стиль времен модельной молодости.

Броши-вишенки, сумки с Микки Маусом, цыганские блузы, широкополые шляпы, взъерошенные волосы и фирменная черная подводка — такой вспоминает себя Ройтфельд, и именно такой предстает на снимках Себастьяна Фаены юная модель, воплотившая образ 16-летней Карин.

Ройтфельд не только стилизовала съемку, но и рассказала журналу о модных промашках и источниках вдохновения для своего стиля:

В те времена я сильно выщипывала брови. Сейчас, я думаю, это выглядит крайне старомодным. Но мне повезло, потому что у многих девушек они потом так и не отросли.

Я проводила огромное количество времени в индийских магазинах, именно там я открыла для себя экстракт малины, который использовала вместо духов. В тех же магазинах мне впервые попался черный карандаш для глаз Kohl, с которым я с тех пор не расстаюсь.

Нашлось объяснение и отраженной в фотосете теме «Диснея»:

Я была очень худой, поэтому все топы покупала в детских отделах по смешным ценам. Во Франции тогда ланч-боксы не пользовались популярностью, потому что никто не брал с собой обед на работу. Мой был от «Диснея», и я носила его с собой повсюду, потому что была одержима Микки и Минни Маус.

Съемка и правда отличается документальной точностью — помимо макияжа и фирменных предметов гардероба Карин (например, колготок в горошек и шляпы из денима со звездами), в кадрах воссоздана и ее пластика:

Сидеть, скрестив ноги [как это показано на снимке] — было моим фирменным знаком.

Для воссоздания своего стиля начала 70-х, Карин использовала множество винтажных вещей, предметы из собственного гардероба, а также наряды из новых коллекций — конечно, не обошлось без творений ее любимца Рикардо Тиши, которые и сама Ройтфельд совсем недавно примеряла для рекламной кампании Givenchy.


Юная модель Карин Ройтфельд


Фотосессия Карин Ройтфельд Sweet Sixteen для V Magazine


Карин Роитфельд – настоящая француженка! — Look At Me

Карин Ройтфельд всегда была одним из самых известных, интересных и запоминающихся главных редакторов в мире моды. Специально для майского выпуска журнала Acne Paper она дала краткое, но искреннее интервью не о последних тенденциях, а о своём неповторимом личном стиле.

Джинсы – только для ассистентов.

А ношу джинсы только на отдыхе и никогда на работе. Джинсы отлично на мне сидят, но я «выросла» из них. Пусть их носят мои ассистенты. Ужасно, но они и правда не подходят моему возрасту. У меня красивые ноги, поэтому я спокойно могу себе позволить мою типичную форму – юбку до колена и туфли на высоком каблуке. В более коротком я выгляжу старой.

«Классический look с сильным воздействием»

Люди часто спрашивают меня, как я определяю мой личный стиль. Я всегда отвечаю одинаково: «классический lookс сильным воздействием». Посмотрите, например, на мою юбку. Самая обыкновенная чёрная юбка. Одежда на тебе не должна быть исключительной, но её нужно научиться исключительно сочетать. Намного важнее, как ты несёшь и открываешь свою сумочку, как кладёшь ногу на ногу, как поправляешь колье на шее – маленькие моменты, делающее общее впечатление неповторимым. Это отличает француженок: сперва замечаешь саму женщину, а уже потом одежду на ней.В России, Японии, Китае, Восточной Европе люди всё ещё гонятся за лейблами.

Женщина после 35 не может жить без ботокса? Нет!

Во Франции существует культ естественной красоты. Редко можно увидеть француженку с тысячей пластических операций, которые можно заметить со стороны. У нас есть женщины, которым далеко за 60, и они выглядят просто сногсшибательно. Здесь, во Франции, есть культ красоты, а не культ молодости.

Во Франции редко можно увидеть настолько толстых женщин, как, например, в Америке. Там люди обязательно ходят на фитнес из-за образа жизни и глобального ожирения.Кроме того, у них есть, где побегать и заняться спортом. Здесь, особенно в Париже, негде бегать. Это даже как-то не принято. Мы на самом деле почти не занимаемся спортом. Мы пьём вино, едим сыр и хлеб и остаёмся стройными. Это заложено у нас в генотипе.

В редакции VOGUE правда есть весы?

Не знаю, почему люди решили, что я слежу за весом девушек и парней, с которыми работаю. В большинстве своём они худые, некоторые даже слишком. Но, наверное, мир моды непроизвольно оказывает своё действие. В офисе у нас есть весы, потому что мы часто путешествуем. Приходится взвешивать багаж и убирать всё лишнее. Было бы неправильно взвешивать моих коллег. Я понимаю, что одно красивое платье лучше сидит на стройной девушке, но полные люди тоже красивы. Красота не всегда зависит от фигуры.

«Интимная причёска»?

Когда я начала делать кампании для Gucci с Томом Фордом и Марио Тестино, мы подали пример многим женщинам. Все хотели выглядеть как «та девушка-Gucci». Особенно после той знаменитой причёски в форме буквы G. Но сейчас мне кажется, что это уж слишком. Это не забавно и уж тем более не шик. А всё должно быть шик. И красиво

Женщина Yves Saint Lauren

Вы знаете идею женщины YSL. Она была мечтой: брюки, руки в карманах, прозрачная рубашка, без сумочки. Я люблю эту женщину. Именно такой я бы хотела быть, если бы имела возможность выбирать. Я бы стала блондинкой, потому что он любит блондинок, и имела бы грудь побольше. Образ этой женщины я пытаюсь воссоздать в моём журнале.

Cartier
Вы знаете, почему? Потому что Cartier – это украшения, которые вы дарите своей любовнице. Вы не дарите Cartier жене. Может, это звучит совсем неправильно, но я люблю Cartier именно поэтому.

Модель превращается…. в супермодель

Несколько лет назад я поняла, что обладаю большой силой. Силой сделать кого-то успешным. Раньше я никогда об этом не думала. Эта сила позволяет сделать из фотографа большого фотографа, из дизайнера – топдизайнера, из модели – супермодель. Эта огромная сила, поэтому её нужно использовать правильно.

Недооценённая

Забавно, но я никогда не получала наград за моду. Меня награждали, как самую хорошо одетую личность. Я получила премию за amfAR (The American Foundation for AIDS Research). Я была в списке самых влиятельных людей по версии журнала Time. Но я никогда не получала наград за мои фотографии моды.

Источник: www. viewsofia.com

«Мода без риска – это скучно». 10 цитат Карин Ройтфельд о стиле

12 декабря международный редактор моды Harper’s Bazaar и основательница CR Fashion Book представила свою дебютную парфюмерную коллекцию 7 Lovers в киевском ЦУМ. После презентации Карин приняла участие в public talk на тему «Модное наследие и будущее ритейла». 

Во время дискуссии Карин Ройтфельд рассказала о своем отношении к стилю, шопингу и осознанному потреблению. Мы записали знаковые мысли одной из самых влиятельных женщин в мире моды, озвученные этим вечером:

«Однажды мой сын сказал мне: ‘Мама, твое имя превратилось в бренд, и тебе нужно об этом подумать’. Я никогда не считала, что сама по себе являюсь брендом. Я воспринимаю себя как storyteller

– я рассказываю истории»

«Мода стала огромным бизнесом, что прекрасно. Многие хотят работать в этой индустрии. Но в то же время, фэшн в некоторой степени утратил креативность, индивидуальность. Все хотят быть похожими друг на друга»

«Я бы хотела, чтобы молодежь больше рисковала в вопросе стиля. Раньше я могла надеть короткие шорты, колготки в сетку, высокие розовые сапоги. Да, сейчас я предпочитаю классику, но когда я была моложе, я носила более сумасшедшие луки, чем многие. И мне это нравилось. В моде нужно рисковать. Если ты не рискуешь – это скучно. Стоит хотя бы попробовать. Не пытайтесь выглядеть, как другие»

«Все, что я делала в модной индустрии за эти годы, я делала из любви к женщинам. Я люблю всех женщин: молодых, взрослых, женщин с формами и худых, с большими и маленькими носами. Я снимала трансгендера для одной из обложек. Я открыта для всех, потому что я люблю людей»

«Мне нравится выходить за рамки и комбинировать вещи, которые, по идее, не должны хорошо сочетаться друг с другом. Нет ничего лучше, чем, к примеру, обувь Tabi от Maison Margiela с классическим жакетом Celine и винтажной футболкой Vivienne Westwood»

«Быть любопытным – очень важно в модном бизнесе»

«К сожалению, у меня нет много места, чтобы хранить вещи. Дизайнеры часто дарят мне одежду, и я уже не знала, куда деть пару туфель Christian Louboutin, старые вещи Comme des Garçons или Mugler. И, представляете, я отдала все это в Красный Крест. Я не коллекционер, мне не нужно много вещей»

«Вижу, что в Украине люди все еще ходят за покупками в магазины, но в Америке – нет. А мне очень нравится ходить в магазины. Я никогда не сижу на онлай-сайтах, листая страницы с новыми вещами – мне это не по душе. Мне нравится встречаться с людьми. Если говорить о больших магазинах, в Париже я люблю Le Bon Marché. Да, если мне нужно что-то конкретное, я отправляюсь в магазин. Я хочу видеть вещи и людей, которые их продают. Хочу узнать новости, хочу, чтобы обо мне позаботились»

«В моем офисе не бывает пластиковых бутылок. У каждого есть своя стеклянная, и в них мы набираем воду. Все начинается с этих маленьких деталей. Моя дочь, к примеру, следует принципу ‘less is more’ – чем меньше, тем больше. Быть эко-френдли – не значит отказаться от моды. Но иногда тебе действительно не обязательно иметь все, что ты хочешь купить»

«Что лучше – делать обувь из кожи или из пластика? Лучше носить натуральный мех или искусственный, который наносит вред окружающей среде? Мы еще недостаточно хороши в этом вопросе, но мы пытаемся вести себя правильно»

Как выглядят и одеваются 16 самых уважаемых в мире критиков моды / AdMe

Порой мода меняется так быстро, что мы не успеваем за ней. Сегодня на пике популярности одно, завтра — другое, послезавтра — третье. Но редакторы глянцевых журналов и фешен-журналисты умудряются чудесным образом следовать всем тенденциям, а иногда и сами идут впереди них.

AdMe.ru стало очень интересно, как же одеваются те, кто знает о моде все. Делимся своими находками с вами.

Сьюзи Менкес

Этой улыбчивой леди 75 лет, и она является одним из самых влиятельных критиков моды в Великобритании. Некоторое время назад Сьюзи Менкес была редактором отдела моды International Herald Tribune, а теперь редактор Vogue International. Несмотря на титулы, вкус самой Сьюзи нередко становится предметом обсуждения среди других деятелей этой индустрии.

Линн Йегер

Линн Йегер — одна из самых эпатажных (а вместе с тем и самых влиятельных) фешен-журналистов мира. Она пишет для Vogue и является редактором отдела моды Vogue.com. Эта женщина знает, как выделиться из толпы, но вы вряд ли захотите примерить на себя ее образ.

Анна Делло Руссо

«Свободный» редактор и креативный консультант японского журнала Vogue Анна Делло Руссо умеет показать себя. Она любит примерять смелые образы и умеет выглядеть стильно и странно одновременно. А еще Анна — известный коллекционер дизайнерских вещей и украшений.

Грейс Коддингтон

Эта женщина с ярко-рыжими волосами — креативный директор американского Vogue и бывшая модель Грейс Коддингтон. Она часто выбирает для себя довольно специфические модные образы, но нельзя не отметить, что в свои 78 Грейс выглядит очень молодо.

Мирослава Дума

Мирослава Дума не зря считается одной из самых ярких фигур в мире российской моды. Ее легкому безупречному стилю позавидует каждая девушка. В начале карьеры Мирослава работала обозревателем моды Harper’s Bazaar, а сейчас является главным редактором собственного сайта Buro 24/7, где рассказывает о стиле и модных тенденциях.

Эммануэль Альт

Главный редактор парижского журнала Vogue Эммануэль Альт между платьем и брюками неизменно выбирает второе. И выглядит всегда безукоризненно. Она любит классику и предпочитает использовать для своих образов неброские цвета.

Кристин Сентенера

Кристин Сентенера, бывший редактор отдела моды Harper’s Bazaar Australia, а теперь старший редактор отдела моды австралийского Vogue, знает, как одеваться скромно, но со вкусом. В ее образах нет вызова и вульгарности, зато есть элегантность и легкий шик.

Карин Ройтфельд

Карин Ройтфельд хоть и является теперь бывшим главным редактором французской версии Vogue, с модой остается неразлучна. Она основала журнал CR Fashion Book, стала его главным редактором и продолжает оставаться одной из главных законодательниц моды.

Анна Винтур

Анна Винтур — икона стиля и главный редактор американского Vogue с 1988 года. Она всегда выглядит очень элегантно и считается одной из самых влиятельных персон в фешен-индустрии.

Анжелика Ченг

Шеф-редактор китайского Vogue Анжелика Ченг не так известна в мире моды, но это не мешает ей стильно одеваться и молодо выглядеть.

Керри Пиери

Директор отдела моды журнала Harper’s Bazaar Керри Пиери выбирает довольно простые и практичные вещи, но выглядит невероятно стильно. А ее инстаграм всегда полон свежих фотографий с модными образами.

Джулия Сарр-Жамуа

Фешен-редактора британского Vogue точно ни с кем не перепутать. Яркие наряды и пышная прическа уже стали ее визитной карточкой. Благодаря своему чувству стиля и неповторимому образу Джулия входит в число самых эффектных девушек планеты.

Кейт Ланфер

Кейт Ланфер в фешен-индустрии уже очень давно. Она успела поработать в австралийском Vogue, Harper’s Bazaar Australia, американском Elle, побывала главным редактором журнала Maxim, а не так давно заняла пост креативного директора журнала Marie Claire. Ее отличает мастерское умение сочетать элементы мужского и женского гардероба и выглядеть очень стильно.

Джованна Батталья

Джованна Батталья — редактор отдела моды японского Vogue. Она умеет сочетать смелые оттенки, вещи сложного кроя и разной длины. А еще Джованна показывает всему миру, как стильно можно выглядеть в одежде с леопардовым принтом.

Гленда Бэйли

Гленда Бэйли — действующий главный редактор журнала Harper’s Bazaar. Судя по инстаграму, она отдает предпочтение однотонным вещам классического кроя. Но порой ее наряды можно назвать слишком смелыми.

Алекса Чанг

Редактор британского Vogue Алекса Чанг умело пользуется знаниями о мире моды. В каждом наряде она старается подчеркнуть свою природную красоту, стройную фигуру и длинные ноги.

Бонус: российские эксперты моды

Наиболее известные российские эксперты моды: Вячеслав Зайцев, Эвелина Хромченко и Александр Васильев.

А кто для вас является иконой стиля и образцом красоты?

Карин Ройтфельд: «Пейте эспрессо, спите с макияжем, не делайте селфи…» | Карин Ройтфельд

Карин Ройтфельд была редактором французского Vogue в течение 10 лет, тесно сотрудничала с Карлом Лагерфельдом, является советником Тома Форда и является абсолютным титаном в мире мировой моды. Естественно, для меня это означает, что мысль о встрече с ней совершенно ужасна, поэтому я сажусь в парижском отеле, где мы договорились провести интервью, и рассказываю ей об этом. Она, конечно же, одета в черное, и из-за ее слегка сутулой осанки она больше походила на свои 64 года.Она прихлебывает крошечный кофе, и нисколько не удивлена, что я напуган.

«Люди думают, что я сужу, но не сужу», — говорит она. «Я смотрю. Это другое. Люди иногда говорят: «Боже мой, ее глаза будут сканировать тебя», но это не для того, чтобы судить тебя. Чтобы получить идеи. Это наблюдение.

Мне абсолютно комфортно со всеми. Моя сила — всегда быть непредубежденным.

Что ж, тогда все в порядке. Французский Vogue , под ее руководством с 2001 по 2011 год, был силой, с которой нужно было считаться.Это не было похоже ни на что другое. Она верила в смелые идеи и любила сиськи, даже обнаженные на обложке. Она любила сигареты, свисающие изо рта моделей. Она любила мех. И она любила изгибы. Она использовала худощавых моделей Кристал Ренн и Лару Стоун, а также снялась для обложки, на которой светловолосая модель Кэролайн Мерфи скакала с Андре Джей, чернокожей трансгендерной моделью в платье и с бородой. «Разве Анна Винтур позволила бы такое?» — спросил тогда американский сайт Jezebel.

Я взял с собой текущий номер французского Vogue , и мы вместе пролистываем его.Все модели абсолютно одинаковой по тонкости. «Мне это не нравится», — говорит она. «Мне нравятся пожилые женщины. Мне нравятся девушки покрупнее. Мне нравятся черные женщины. Я все сделал первым. Но люди забывают, потому что люди забывают все. Мне абсолютно комфортно со всеми. Моя сила — всегда быть непредубежденным ».

Кажется, это правда — она ​​даже заинтересовалась моей красной сумочкой, которая сделана из искусственной кожи, стоимостью около 50 фунтов стерлингов от небольшого дружественного к животным брендам, о котором она никогда не слышала, и трещит по швам «потому что вы положила туда слишком много всякой всячины », — говорит она, как будто она моя мама.

Проведя слишком много лет, читая все эти книги о том, как быть шикарной, как француженка, и так сильно их ненавидеть, я чувствую себя вынужденным пойти прямо и купить одну о том, как встречаться с такими же, как они, а затем как вырастить Дети, которые едят, как французские младенцы, я считаю, что должен быть экспертом в том, как быть беззаботным, но очаровательным парижанином — за исключением того, что это совсем не сработало. Я далеко не шикарный. Моя личная жизнь настолько английская, что почти чосеровская. Мой ребенок питается картошкой. Итак, я хочу спросить эту самую парижанку из парижанок о ее секретах — может ли она сделать меня шикарным? Видите ли, у меня есть этот шарф, и каждый раз, когда я завязываю его в узел, он выглядит неправильно.Я прошу ее повязать его на меня получше, но она снимает его с меня и лучше связывает на себе — совсем не привязывая.

Карин Ройтфельд носит рубашку Balenciaga; юбка Tom Ford; обувь Manolo Blahnik; браслеты на щиколотку от Venyx. Фотография: Патрик Свирк / The Observer

«Никогда не завязывайтесь», — говорит она. «Но я узнал это от Тома Форда, а не от Франции». Она показывает мне, что вы либо один раз оборачиваете его вокруг шеи так, чтобы два длинных конца свисали с обеих сторон груди, либо складываете его вдвое и вдвое короче, а затем продеваете его через себя немного, как галстук.Вы же понимаете, это не узел.

Я спрашиваю Ройтфельда, когда смотрю на парижанку, которая не накрашена, носит простой темно-синий свитер и джинсы, но выглядит потрясающе, на что она тратит свои деньги. За что она заплатила, чего я не вижу? Это дерматолог? Ройтфельд кивает — я попал в точку.

«Чтобы быть красивой, нужно столько денег», — соглашается она. «За то, чего ты не видишь». Она предпочитает косметолога Эрве Херау для ее собственных процедур по уходу за кожей, которые, по ее мнению, на самом деле представляют собой всего лишь немного крема.Она совсем не заинтересована в том, чтобы молодые женщины получали ботокс, в то время как она думает, что женщины старшего возраста часто переусердствуют. «Я не хочу называть имена, но есть такие, кто больше не может двигать лицами. Как Шер. Ройтфельд также говорит, что французский стиль довольно консервативен, поэтому шик исходит от определенной прохлады в отношении, отсутствия явной полировки, а также от покроя плаща, качества обуви. Но она настаивает на том, что предпочитает английский стиль, «потому что мы, французы, не умеем фэнтези.В Нью-Йорке можно увидеть весь этот сумасшедший нейл-арт, и мне это тоже нравится, но мы, французы, более тихие и сдержанные ».

Но как, как мне стать шикарным? Должен быть способ. Она сочувственно смотрит на меня. «Шик», — отвечает Карин Ройтфельд, «врожденный».

Ач.

Спустя годы после ухода из Vogue в 2011 году ее сын Владимир работал над тем, чтобы убедить ее, что ее имя ценно и что вместо того, чтобы продолжать работать только на другие бренды, она могла бы стать им сама. Она была удивлена, но доверяла ему, и постепенно они вместе вошли в бизнес, запустив ее двухгодичный журнал CR Fashion Book , свое креативное агентство CR Studio, а теперь и Carine Roitfeld Parfums, для которых она создала свои 7 В ассортименте Lovers, который продается исключительно в Net-a-Porter, каждый аромат назван в честь разных фантазийных любовников из ее воображения. Итак, есть английский любовник по имени Джордж, как наш королевский принц: «Да, как он, ваша будущая королева», — говорит она, предполагая либо языковой барьер, либо то, что она знает кое-что, чего я не знаю о сыне принца Уильяма.

Джордж, духи были довольно зелеными, поэтому она, как и вы, добавила в смесь рюмку каннабиса и рюмку эспрессо. Еще есть Себастьян, который родом из Буэнос-Айреса, он такой же темный и неприятный, как танго, пахнет пряно и древесно, и является «очень эгоистичным любовником, я хочу для него битву между жизнью и смертью, он очень горд собой. ».Так что это тот, на ком тебе не стоит выходить замуж, я предлагаю. «О, может тебе стоит», — довольно серьезно отвечает она. Моя английскость витает во мне как девственность.

«Мои дети хорошо воспитаны, потому что я была с ними жесткой»: Джулия Ройтфельд и Карин Ройтфельд на показе Celine на Неделе моды в Париже 2019. Фотография: Дэвид М. Бенетт / Getty Images

У ее дочери, Джулии Рестоин Ройтфельд, тоже есть была вовлечена, сделав фото обнаженной своей матери пару лет назад, которое они решили использовать для ее маркетинга, после согласования с Владимиром. «Если он скажет, что я могу это сделать, я смогу». Она говорит, что французы не зацикливаются на наготе, как мы, хотя, когда ее собственный русский отец в детстве демонстрировал обнаженный вокруг их французской квартиры, соседи иногда вызывали полицию, «потому что им не нравилось это видеть. перед их окнами. Но ему было все равно ».

Владимир также посоветовал ей поместить мусульманскую модель в хиджабе на обложку собственного журнала. Образцом была Халима Аден, сомалийка, которая родилась в лагере беженцев в Кении, а потом переехала в Америку в детстве, стала королевой возвращения на родину в своей американской школе и стала мисс Миннесота.Ройтфельд увидела эти фотографии, использовала ее на обложке, и теперь у Аден громкая карьера модели, которая теперь появилась на обложке британского Vogue, .

«Когда я думаю о чем-то, он говорит: да, ты можешь сделать это нет, ты не можешь этого сделать. Он дает мне баланс, который мне нужен, потому что я немного бесстрашен, могу зайти слишком далеко. Когда я надевал на эту девушку мусульманский шарф, я не был уверен, потому что раньше этого никто не делал. Но он говорит: «Я думаю, это ты, сделай это. Даже если некоторые люди убивают вас, это делаете вы.Вы открыты ». В этот момент я понимаю, что это выходило за рамки культурного или модного решения — она ​​искренне думала, что ее могут убить. «И они убивают меня, но это нормально».

Подожди, Карин, тебя никто не убивал, ты все еще здесь. Вы имеете в виду, что вас … критиковали?

Мне повезло, потому что я сейчас довольно слепой, поэтому я не очень хорошо вижу себя, это намного лучше

«Да, но намного. В разных странах все по-разному. Когда ты делаешь что-то новое, критика — это нормально.Каждый раз, когда я делал что-то новое, меня критикуют, но, как ни странно, я делаю что-то новое, потому что это мой образ мышления, мой способ любить людей. Я очень непредубежден. Эта девушка была такой красивой, и она носила свой шарф, а сейчас в моде много девушек в шарфах — вы не собираетесь отталкивать их от моды, они сейчас слишком большие ».

Я упоминаю, насколько мультикультурным стал британский Vogue при его новом редакторе Эдварде Эннинфуле. Это был огромный сдвиг. «Да хорошо! Но он забрал мою девушку! Бери мою модель! Халима стала громким голосом и отлично для нее.Нахожу другие. Сегодня это часть мира ».

С одной стороны, CR — из мира французского шика, который мне непонятен. С другой стороны, она действительно очень забавная и говорит мне, что ей больше всего нравится макияж, когда вы снимаете только половину его на ночь, «так что на следующий день у вас есть черные пятна вокруг глаз, и именно поэтому люди думают, что француженки грязные », и что она не следует изречению супермодели об одержимости увлажнением в самолетах,« потому что мне всегда слишком холодно, я просто надеваю свои большие солнцезащитные очки, когда приземляюсь.Ее энергичный утренний распорядок дня состоит из двух основных питательных веществ: «эспрессо и сигареты», и ей не нравится, когда женщины делают макияж в машине по дороге на работу. Потому что это вульгарно? «Потому что это опасно!»

«Том Фолд сказал мне:« О, у тебя нет хорошего ракурса, Карин »»: Форд и Ройтфельд на CFDA Fashion Awards, Нью-Йорк, июнь 2019 г. Фото: Стивен Ловкин / Рекс / Shutterstock

Что касается ее собственных отношений с зеркало: «Мне повезло, потому что я довольно слепой сейчас, поэтому я не очень хорошо вижу себя, это намного лучше.Хотя мне нужно делать макияж в одном из этих зеркал с усилением. Ужасно ». Она действительно просила Тома Форда показать ей, как сделать хорошее селфи, помочь ей найти ее точку зрения », но он сказал мне:« О, у тебя нет хорошего ракурса, Карин ». Я говорю:« Спасибо, Том, это хорошо с твоей стороны ». Он говорит:« Нет, лучше, если кто-то другой сфотографирует тебя ». Я говорю:« Хорошо, хорошо, стой. Не говори так ». Поэтому я не беру селфи».

Она скучает по Карлу Лагерфельду. «Я действительно потерял кого-то очень важного для меня. Мой отец умер 20 лет назад, и Карл был для меня … не новым отцом, а защитником. После его смерти в феврале она взяла на себя роль советника по стилю в его одноименном бренде.

Я спрашиваю, часто ли он ей звонил, но нет, он просто писал ей фотографии своей кошки Шупетт. «Он был королем посылать большие букеты цветов и писать рукописные письма. Никто другой так не поступает ». Мы встречаемся незадолго до французского Дня матери, и она думала об этом впервые после его смерти. «Я знаю, что не получу от него свои цветы с открыткой, в которой говорится, что ты отличный стилист и отличная мама.День матери в каждой стране разный, откуда он мог знать, что это День матери? »

Она стала такой нежной от этого горько-сладкого воспоминания, что я почти мечтательно удивляюсь, что это за мама.

«Я был с ними очень жестким. Кричать на них. Чистите зубы, идите в школу, идите и вычищайте машину, если у вас плохая отметка в школе, заправляйте постель, убирайте на кухне, даже если приедет горничная. Скажите спасибо таксисту, скажите спасибо официанту в ресторане. Мои дети хорошо воспитаны, потому что я был с ними жестким. Но я тоже был очень им предан ». Каждую субботу она брала Владимира поиграть в футбол; Юля каждое воскресенье каталась на лошадях. Она отправила их в двуязычную школу в Париже, чтобы они выучили идеальный английский, и теперь они оба живут в Нью-Йорке. Она уверена, что ее воспитание прошло успешно, потому что, став взрослыми, «они очень вежливы, работают и не принимают наркотики. И моя дочь никогда не покидает свою квартиру, не застелив постель.

Итак, каково это быть самой гламурной бабушкой в ​​мире теперь, когда у Джулии есть дочь Роми?

«Шик врожденный»: Карин Ройтфельд и Наоми Кэмпбелл во время Недели моды в Париже, февраль 2019 г. Фотография: Виктор Бойко / Getty Images

«О, но в Instagram я вижу много гламурных бабушек. Андреа Деллал, которая живет в Рио и когда-то была моделью. Она очень очаровательна, у нее семеро внуков. Очень смешная и все время смеющаяся, это то, что я люблю, и у нее крепкие кости.И у нее есть то, чего у меня нет », — говорит она, указывая на отсутствие декольте. «Но бабушки сейчас не такие, как раньше. Моя собственная бабушка с белыми волосами казалась такой старой. Я крашу свой ».

Вы бы никогда не позволили всему этому выплеснуться и самому полностью поседеть?

«Никогда не говори никогда, но… конечно, нет».

Она говорит, что только молодые люди могут думать, что проблема старения в морщинах, и что, когда вы стареете, вы понимаете, что настоящая проблема — это ваша спина и глаза.Ройтфельд рассказывает мне, что шесть лет назад она сильно упала, в результате чего ей сделали семь операций на спине.

«У меня очень хрупкие кости. Я получил уши отца и позвоночник мамы ».

Немного сливок, немного черного, немного духов

Я спрашиваю, постоянно ли ей больно, и впервые она делает паузу, прежде чем ответить. Я чувствую, что она не может признаться в этом или пожаловаться. «У меня есть хорошие лекарства», — тихо говорит она. Затем она настаивает на том, что она должна продолжать носить каблуки, потому что, по ее словам, плоские туфли не подходят для вашей спины, и в этот момент я понимаю, что шик не столько врожденный, сколько неизлечимый.

Даже если она не выходит из дома, Карин Ройтфельд никогда не упускает возможности применять каждое утро три вещи: «Немного крема, немного черного, немного духов». И вот она: моя новая мантра.

Той ночью я пробую ее уловку, оставляя на моей подводке для глаз и туши, а на следующее утро, о боже мой, трансформация действительно сработала. Хорошо, это мое превращение в панду, а не в парижанина, но все же. 8-й округ построили не за один день.

Net-a-Porter представляет Carine Roitfeld Parfums, первую коллекцию ароматов французского редактора, в качестве эксклюзивного розничного партнера

Carine Roitfeld Reborn | Творческий класс, Люди, # BoF500

НЬЮ-ЙОРК, США — палящим июльским воскресным утром Карин Ройтфельд стоит в известной фотостудии на дальнем Вест-Сайде Манхэттена, одетая в топ Клэр Бэрроу, высокие сапоги и одну из ее фирменных облегающих юбок. падает всего на дюйм под колено.Она прибыла раньше остальных членов команды, чтобы снять рассказ для Harper’s Bazaar, журнала, который назначил ее глобальным директором по моде в 2012 году. «Я как Нью-Йорк, я никогда не перестаю. Быть на фотосессии — все еще мое самое большое удовольствие «, — сияет она.

Съемки для одной из четырех ежегодных съемок под руководством Ройтфельда, которые одновременно появляются в более чем 30 международных выпусках журнала. В текущем выпуске, втором портфолио Ройтфельда «Иконы», среди прочего представлены Опра Уинфри в роли Глинды Доброй ведьмы и Мэрайя Кэри в роли Марии-Антуанетты, снятые Жан-Полем Гудом.Заглавие Ройтфельда, охватывающее всю планету, означает, что в каждом сентябрьском выпуске Bazaar on Earth, независимо от языка и конкретного сочетания содержания, на обложке есть одно из изображений Roitfled «Иконка». Harper’s Bazaar India, например, выбрала Кэти Перри, которую Ройтфельд стилизовал под репродукцию Лиз Тейлор, снятую с экрана Уорхола.

Если газетные киоски Мумбаи и американские медиа-магнаты, такие как Уинфри, кажутся далекими от утонченной модной орбиты бывшего редактора Vogue Paris, мало кто может предположить, что Карин Ройтфельд верна в ее последнем воплощении — возможно, самом свободном, глобальном и счастливом. этап карьеры, который видел свою долю высоких точек и препятствий.Она определенно занята больше, чем когда-либо. В дополнение к своим обязанностям в Harper’s Bazaar Ройтфельд работает над серией из семи ароматов, запуском мужского дополнения к ее собственному журналу — CR Fashion Book — и началом ее долгожданного сотрудничества с японским гигантом Uniqlo.

Самое большое открытие при встрече с редактором и стилистом — ее полное отсутствие претенциозности. Лично Ройтфельд теплая, застенчивая и часто очень забавная, ее откровенность окрашивает постоянный поток болтовни.Ее окружает преданная команда, которая описывает ее как необычайно заботливого начальника. По словам одного сотрудника, Ройтфельд нередко звонит одному из членов своей нью-йоркской команды из Парижа, чтобы спросить, как у них дела, особенно если они выглядят немного подавленными. В обмен на это ее помощники защищают ее так же сильно, как и заботятся о ней. Ройтфельд на удивление уязвим. Недавняя серия операций на спине сделала ее физически уязвимой (ее друг Карл Лагерфельд любит сравнивать ее с драгоценным, но хрупким антиквариатом). Но помимо этого, Ройтфельд необычно беззащитна для кого-то своего уровня. Поклонники чувствуют себя непринужденно, подходя к ней и прося помочь попасть на шоу или устроиться на стажировку. «Они бы никогда не подошли к Анне Винтур так, как подошли ко мне!» — с улыбкой говорит она, имея в виду грозного редактора американского Vogue.

В свои 60 лет мягкое, девичье поведение и материнское чутье частной женщины, которая считает воспитание двоих детей своим самым большим достижением, находятся в решительном противоречии с соблазнительной и жесткой публичной личностью Ройтфельда, которая красуется в умах любого, кто следит за модой последние 15 лет.Не то чтобы у нее все еще был поразительный силуэт. Ройтфельд остается одной из самых стильных и сексуальных фигур в моде, но она еще и бабушка. И именно эта новая роль подпитывает ее безграничную энергию, радость, которую она находит в своей работе, ее готовность пробовать новое и ее отказ затаить обиду. Видя, как она прыгает по студии и примеряет пиратские шляпы между дублями, легко поверить в это. Карин Ройтфельд немного болвана.

Несмотря на то, что предыстория Ройтфельда хорошо известна, его вехи по-прежнему впечатляют.«В жизни вы должны встретить определенных людей, которые позволят вам делать то, что вам предназначено, — говорит она. — Если бы я не встретила Марио [Тестино], возможно, я не была бы стилистом. Если бы я не встретил Тома [Форда], моя карьера не стала бы такой международной. Если бы я не встретил Джонатана [Ньюхауса, председателя Condé Nast International, издающего Vogue Paris, я бы не смог главный редактор. И если бы не Стивен [Ган], я бы не был сегодня в собственном журнале. Когда вам повезет и вы открыты для возможностей, вы найдете людей, которые могут изменить вашу жизнь.

Самоучка, выросшая в Париже дочь российского кинопродюсера, стала соавтором вместе с Тестино и Фордом определяющей эстетики моды 1990-х годов — откровенно гламурного бренда элегантной одежды. шатко между наглым сексом и хорошим вкусом. В качестве креативного директора Gucci Форд пригласил Тестино и Ройтфельда, в то время уже восходящий дуэт фотографа-стилиста, помочь ему возродить сонный итальянский бренд. Результатом сотрудничества стали рекламные кампании и показы на подиумах, которые теперь считаются достопримечательностями, и все они выполнены в стиле Ройтфельда.Как муза Форда Ройтфельд сыграла важную роль в превращении Gucci в глобальный супербренд.

Успех ее работы в качестве стилиста привел к тому, что в 2001 году Ройтфельд была назначена главным редактором французского издания ведущего модного издания Condé Nast, которое она переименовала в Vogue Paris. Ее 10-летний срок пребывания в журнале был известен смелыми редакционными выборами, такими как изображение черной бородатой звезды драг-звезды на обложке в 2007 году.

Постепенно Ройтфельд стала всемирной иконой, сфотографировав столько же, сколько и актрис и моделей. она фигурирует на своих страницах и почитается за свое неповторимое сарториальное чутье — неизменно с высокими каблуками, простыми, но ультра-приталенными ансамблями из блейзера и юбки, а также за прическу и макияж «совы».

Всего несколько лет назад мир не был у ее ног таким, каким он кажется сейчас. В декабре 2011 года в профиле The New York Times она упоминалась как одна из самых влиятельных, но «частично занятых» фигур в мире моды. Ройтфельд характерно откровенен, говоря о своем разрыве с издателем Vogue Condé Nast, который, по мнению обеих сторон, был мирным и взаимно согласованным, и о его трудных последствиях, в частности о том, как издательство, как утверждается, запретило своим ведущим фотографам работать с Ройтфельдом. .

«Когда я уходил, не было драмы, двери не захлопывались. Это был теплый разговор, в котором было обоюдное согласие, что это хороший момент для ухода. Но вы не можете отрицать, что некоторые вещи приходят вам в голову, когда вы «Я так много отдала фотографу или помогла модели стать такой, какая она есть, а потом они говорят тебе что-то вроде:« Прости, Карин, я больше не могу работать с тобой, потому что твой бывший начальник позвонил мне вчера »», — с сожалением вспоминает она. «Это не очень приятно, это действительно сложно и обескураживает, но я стал сильнее, и это научило меня, что мне нужно защищать себя.Я решил, что не позволю себе горевать. Старики иногда озлобляются, и я думаю, что это ужасно ».

Ройтфельд объясняет, почему ей пришлось продолжать движение в тот момент, когда другие сделали бы перерыв или, по крайней мере, отступили от центральной сцены моды: «Я не собирался просто останавливаться, я не мог. как певец — и мне нужно выпустить новые песни. Я еще далек от завершения ».

Ее решимость стала двигателем замечательного переосмысления. Менее чем через четыре года она явно наслаждается своей свободой и расширенным глобальным охватом.Но если ее ближайшие соучастники и харизматическая искренность остались прежними, ее мотивация, внимание и отношение изменились.

Как и ожидалось, после Vogue Ройтфельд вернулся к стилю. Она гордится тем, что ее список клиентов звучит как вызов самых престижных модных брендов, включая Louis Vuitton, Dior и Chanel, для которых она разрабатывает все шесть ежегодных кампаний бренда. «Одно из моих любимых занятий с тех пор, как я покинул Vogue, — это работа с Карлом [Лагерфельдом].Он один из моих наставников и поистине гений, наверное, единственный модный человек, который может позволить себе сказать все, что хочет », — с энтузиазмом говорит она.

Затем, в 2012 году, Ройтфельд сделал то, чего мало кто ожидал, выпустив новый журнал на рынке, переполненном глянцевыми модными фолиантами. Сегодня она открыто заявляет, что из всех ее различных проектов быть основателем и главным редактором CR Fashion Book — роль, наиболее близкая ее сердцу, не в последнюю очередь из-за свободы, которую она предоставляет. «Я очень горжусь тем, что являюсь владельцем CR Fashion Book.Это то, что делает меня счастливым, это как окно в то, что я еще могу делать. И я могу делать это бескомпромиссно. Слишком много людей беспокоятся обо всем, но в моем журнале я волен делать все, что хочу ».

Текущий, седьмой выпуск CR Fashion Book включает новое мужское издание, которое в конечном итоге также станет отдельной книгой. Roitfeld, здоровенный двухгодичный период финансирует сам себя. «Мы смогли сохранить всех рекламодателей, которые у нас были, для первого выпуска», когда многие бренды стремились стать частью разрекламированного нового проекта влиятельного редактора.

Между тем работа Ройтфельда для Bazaar имеет другой смысл. Хотя она ясно дает понять, что ее амбициозные передовые статьи для журнала требуют значительных затрат времени и усилий, Ройтфельд смогла получить всемирный титул без особых обязательств, предоставив ей возможность заниматься множеством проектов, которые у нее есть. А Hearst, компания, владеющая Bazaar, становится ассоциированной с прибыльным и мощным брендом, который удобно исторически привязан к более известному конкуренту этого титула.Президент Hearst Magazines Дэвид Кэри подтвердил взаимовыгодный обмен: «Карин является игроком на всех мировых рынках и имеет очень глубокие отношения как с дизайнерами, так и с фотографами. Эта [должность] соответствовала всем нашим потребностям. и ее потребности. Это обеспечивает ей присутствие в СМИ во всем мире, одновременно выполняя то, что Херст надеется достичь ».

Находясь на Базаре, Ройтфельд, известная своими трансгрессивными идеями, может не обладать той творческой свободой, которой она так пользуется в своем собственном журнале.Она говорит, что не чувствует давления, заставляя обуздывать свое воображение при работе над историями, которые охватывают множество регионов мира, и, следовательно, ей приходится бороться с различными культурными особенностями и политикой в ​​отношении пола, расы и других острых вопросов. «Нет, мне не нужно размывать свое видение. Я очень уважаю своих читателей, но делаю именно то, что чувствую. Это заняло у меня некоторое время. Сначала я слишком много думал о вещах, которые я не мог сделать, но теперь я чувствую себя свободным, чтобы быть собой и просто делать то, что считаю правильным.»

Между всеми своими проектами Ройтфельд наслаждается наличием нескольких платформ и большей общей аудиторией (только ее рассказы о Базаре достигают около 14 миллионов читателей), чтобы делать то, что ей нравится больше всего: использовать свое влияние и глаз для поиска и продвижения молодых талантов. После запрета Condé Nast Ройтфельд начала работать со все большим и большим количеством новых креативщиков. «Я стала более щедрой в результате того, что произошло», — объясняет она. новая миссия, чтобы передать то, что она узнала.«Я мог бы остановиться, заняться рекламой и легко заработать немного денег. Но это не интересно. Я хочу работать на себя и делиться своими знаниями». В самом деле, ее вновь обретенную функцию в качестве наставника, координатора и связующего звена с молодым поколением можно рассматривать как центральную точку в переосмыслении Ройтфельда пост-Vogue.

Слева: Леди Гага от Брюса Вебера для CR Fashion Book, выпуск 7; справа: Обложка первой мужской книги CR | Источник: любезно предоставлено

.

«У меня своя школа стилистов», — шутливо говорит она.Но в ее замечании есть доля правды. Куда бы она ни пошла и над чем бы ни работала, Карин сопровождает постоянная основная команда, в которую входят два ученика стилиста в возрасте от 20 до 30 лет. «У меня может быть гениальная идея, но она ничего не стоила бы, если бы у меня не было нужных людей, чтобы воплотить ее в жизнь», — продолжает она. Ройтфельд поощряет молодых стилистов и редакторов, которых она тренирует, быть находчивыми и приносить свои собственные. идеи для работы «. Я люблю подталкивать мою молодую команду. Я не чувствую угрозы, если они придумают лучшую идею, чем то, что я имел в виду, потому что, в конце концов, это расширяет мое видение.В конце концов, они могут в конечном итоге работать в моем журнале ».

Ройтфельд застенчива, когда намекает на качество, которое некоторые из ее самых известных сотрудников, включая Лагерфельда и Форда, часто называют одним из ее величайших талантов, а именно: в том, с кем она работает. «Это прозвучит претенциозно, но я думаю, что в некотором роде я делаю людей лучше. Всегда будучи честным и очень дипломатично и в нужный момент рассказывая им, что я чувствую к чему-то, я думаю Я подталкиваю их делать все возможное.”

Еще один дизайнер, который часто получает отзывы Ройтфельда, — это креативный директор Givenchy Риккардо Тиши. «Карин всегда была для меня идеальной фигурой в том, что касается стиля. Она сочетает в себе сексуальность и элегантность с определенной двусмысленностью, и ее работа всегда исходит из интуиции. Ее честность и невероятный инстинкт — вот что держало ее на вершине все эти годы », — говорит Тиши.

Стивен Ган, один из ближайших профессиональных партнеров Ройтфельда (издательская компания Гана поддержала запуск CR Fashion Book), считает ее величайшим подарком сочетание самоотверженного участия и беззаботного умения.»Она ко всему относится очень важно и неважно одновременно. Это ее великая сила, этот своеобразный способ быть очень отстраненным и в то же время 100-процентным вложением сил. Работая с ней, у вас всегда возникает это чувство, что что вы делаете, может как-то изменить моду. О скольких людях вы можете так сказать? »

Но не обязательно быть звездным дизайнером, чтобы воспользоваться советом Ройтфельда. «У меня за плечами 30 лет хитростей, поэтому, когда я приезжаю на съемку, я могу так много дать молодому фотографу», — говорит она, добавляя что она научилась не всегда ожидать лояльности взамен.«Некоторые ценят это больше, чем другие».

Сегодня Ройтфельд не просто делится своими уловками, она также собирается раскрыть секреты своего личного стиля, которым так восхищаются, — как бы передавая ключи к ее желанный шкаф для масс. В апреле было объявлено, что творческое партнерство с Ройтфельдом станет последним в серии дизайнерских коллабораций Uniqlo.

Если утилитарный дух Uniqlo и более рискованные склонности стилиста не кажутся очевидным совпадением , Ройтфельд говорит, что это не имеет значения, потому что она не пытается изобретать велосипед.«Мне нравится, что Uniqlo — это основы: джинсы, футболка, хорошее пальто — ничего особенного. Меньше всего я хочу, чтобы мои друзья-дизайнеры думали, что я пытаюсь конкурировать с ними или, что еще хуже, копировать их. . Я не дизайнер ».

Вместо этого для линии из 40 изделий Ройтфельд сосредоточился на таких деталях, как длина рукава, подкладка пиджака или идеальный вырез, отдавая предпочтение крою и точности, а не творчеству. «Это очень просто, это всего лишь мой гардероб. Поэтому, если кто-то хочет одеваться, как я, я даю им то, что ношу, — классическое пальто или классическую юбку.Некоторые люди могут быть даже разочарованы и сочтут это слишком классическим. Нет пиджака с тремя рукавами или чего-то подобного. Что особенного, так это пропорции, то, как детали подходят друг другу, и это для меня самое главное. Это мой набор стилевых приемов, доступных для всех ».

Ройтфельд говорит, что создание линии, которая должна продаваться по доступной цене, иногда было сложной задачей, но также и хорошей возможностью для обучения.« Это было немного странно, потому что я работал с людьми, для которых цена всегда была проблемой.Так что, если бы я хотел, например, три ряда шипов, они бы сказали: «Нет, это слишком дорого, у нас может быть только два» ». Ройтфельд, которая говорит, что уже работает над следующими двумя сезонами, кажется, довольна шипами. результат. «В некотором смысле это похоже на кутюр, это одежда, которую я могу носить, не меняя ее — это для меня впервые».

Роми Николь Конич, дочь первого ребенка Карин, Джулии Рестоин-Ройтфельд, родилась в мае 2012 года — и с тех пор все изменилось для Ройтфельд, которая говорит, что она не была готова к тому огромному счастью, которое было бы бабушкой. приносить.«Я никогда не понимал, насколько важно для меня быть бабушкой. Это сильно изменило меня. Роми живет в Нью-Йорке, а я живу в Париже. Мой сын, моя дочь и ее семья здесь, так что это также заставило меня привязанность к Нью-Йорку сильнее, чем когда-либо ».

Упоминание Ройтфельд о Нью-Йорке в контексте изменений в ее жизни интересно, поскольку рука об руку с смягчением положения бабушки, кажется, что горизонты иконы расширились таким образом, что больше отражает высокий уровень Готэма. — более низкий менталитет, чем ее французские корни.«Раньше я была настоящей парижанкой, мой английский был ужасен, и люди думали, что я сноб [sic]. И в некотором смысле это было правдой, я был менее культурным, потому что мой мир был маленьким».

Сегодня эклектичная орбита Карин включает всех, от голливудских отпрысков Уиллоу и Джейдена Смита до ученых, членов королевской семьи и рэперов. «Некоторые из моих друзей сейчас моложе моих детей. 16-летняя девочка чувствует себя очень комфортно со мной, как и я. Совершенно неважно, что у меня есть морщинки, а у нее нет, это просто вопрос отношения.

Когда она вступила в новый этап своей жизни, муза, бабушка, стилист, редактор и предприниматель начали думать о своем наследии, о том, как повлиять на изменения в ее работе и оставить что-то позади поколения ее внучки и тех, кто что последует. «Мои духи станут моим наследием. Я надеюсь, что это продлится долгое время, когда меня не будет рядом, я бы хотела однажды стать похожей на Коко Шанель ».

Сама разработала флакон для коллекции из семи ароматов, основанных на ее образе жизни и характере, Ройтфельд в настоящее время ищет партнера для производства и распространения ароматов.

Ройтфельд также добавляет «гуманитарную» к своему длинному списку ролей. Уже активно участвуя в борьбе со СПИДом с помощью AmfAR, для которого она устраивает блестящий ежегодный гала-концерт по сбору средств и показ на взлетно-посадочной полосе на Лазурном берегу, Ройтфельд хочет расширить свою благотворительную деятельность и, возможно, даже создать свой собственный фонд. «Я знаю, что мне очень повезло, поэтому мне нравится помогать другим», — говорит она. «И я думаю, что гламур и щедрость могут сочетаться. Это не французский образ мышления, но я действительно верю в то, что красота, мода, творчество, помощь и помощь тем, кому не повезло, могут очень хорошо сочетаться друг с другом.

Что бы она ни решила делать дальше, кажется вполне уверенным, что Ройтфельд сделает это убежденно и с энтузиазмом, но не относясь к себе слишком серьезно. Она считает, что прошла полный круг с начала своего очаровательного восхождения. «Думаю, я снова стала тем, кем была до того, как присоединилась к Vogue», — говорит она. И это, похоже, неплохое место для этого.

Эта статья опубликована в третьем ежегодном специальном печатном издании BoF # BoF500. чествование самых влиятельных людей, формирующих мировую индустрию моды.Чтобы заказать копии для доставки в любую точку мира или найти продавца, посетите сайт shop.businessoffashion.com.

Карин Ройтфельд в самые моменты ее гордости

Немногие могут взять на себя ответственность за столько запоминающихся моментов моды и создать столько суперзвезд, сколько живая легенда Карин Ройтфельд. The Daily спросила основательницу CR Fashion Book о ее величайших достижениях и о том, чем она еще хочет заниматься.

Каким моментом в вашей карьере вы больше всего гордились?
Выпуск CR Fashion Book определенно был одним из них.Я помню вечеринку по случаю запуска, как будто это было вчера; Было потрясающе быть в окружении и поддержке всех моих друзей и семьи. Я с гордостью показал, над чем мы работали в течение нескольких месяцев. Запуск CR был таким личным делом, и я очень рад увидеть, куда он нас привел 10 лет спустя.

Кто был вашими наставниками в начале вашей карьеры и какие советы вам часто приходилось слышать?
Было несколько человек, на которых я равнялся. Мой отец всегда будет моим наставником, и он сказал мне несколько фраз, которые навсегда остались в моей памяти.Когда мне было 18, мы поговорили о том, куда я иду, чем я хочу заниматься в своей жизни, на что я ответил, что я еще молод и у меня есть время. Он сказал мне: «18 — это уже немало». В то время это было довольно жестоко, но это также послужило для меня катализатором.

Вы были ответственны за успех стольких людей. Как вы так хорошо видите звезды?
Как вы понимаете, я никогда не собирался этого делать. Я просто следовал своей интуиции и болел за людей, в которых верил.За свою карьеру я встречал очень много людей, и многие из них выделялись. Сегодня я благодарен за то, что смог сыграть роль в успехах этих людей. Черты характера, которые я ищу, — это стойкость, дальновидность, верность и, конечно же, непочтительность. Я всегда ищу людей, готовых рискнуть.

(любезно предоставлено)

У вас с Карлом Лагерфельдом особые отношения. Что вам в нем больше всего не хватает?
Он заставил вас почувствовать себя защищенным. У него была величайшая аура, культура и вкус; он заставил тебя почувствовать себя такой особенной.Какими бы формальными ни казались наши отношения, он всегда называл меня «мадам Ройтфельд». Это было основано на слепом доверии.

Что для вас означал успех CR ?
Это означает, что весь мир знает, сколько энергии мы все вкладываем в его строительство, и на создание каждой отдельной проблемы. Он начинался как журнал и веб-сайт, над которыми мы работали над тем, чтобы превратиться в глобальный бренд. Теперь мы не только издаем журнал два раза в год и ежедневно обрабатываем наши цифровые каналы и социальные сети, но также проводим вечеринки, показы на подиумах и занимаемся мерчендайзингом.Только начало!

Вы расширили CR на Китай. Почему это произошло, и планируете ли вы выйти на другие рынки?
Мы расширились на Японию и Китай. На данный момент мы сосредоточены на разработке этих двух локальных изданий, поскольку они появились совсем недавно; речь идет о понимании потребностей рынка и о том, как к нему нужно подходить, чтобы наши читатели могли взаимодействовать с нашим контентом. Для нас это прекрасная возможность распространить видение CR на Азию. У нас есть еще несколько предстоящих проектов этой зимой в Азии, и я очень жду возможности поговорить об этом.

Что бы вы делали, если бы этого не делали?
Я бы смотрел Netflix, занимался балетом, боксом и играл в шахматы. Как вы остаетесь энергичными и полными энтузиазма во всем, что вы делаете? Только потому, что мне нравится то, что я делаю. Если честно, пока есть обновление, мне никогда не бывает скучно.

(любезно предоставлено)

Ваша семья важна для вас. Как они помогли вам добиться успеха?
Они во многом помогли мне добиться успеха, во-первых, будучи моими первыми сторонниками.Они всегда рядом со мной. [Сын] Владимир пришел в компанию в качестве генерального директора, и это действительно все изменило для меня. Я работаю с человеком, которому полностью доверяю и который доверяет мне в ответ. Мы семья, но мы также и команда.

Как вас зовет внучка?
Она зовет меня бабушкой Карин, но я подумываю найти что-нибудь еще. [Смеется]

Что еще в вашем профессиональном списке желаний?
Я всегда хочу делать то, чего никогда раньше не делал.Карл всегда говорил мне удивлять людей. Именно так я поступил, когда запустил свою парфюмерную линию Carine Roitfeld Paris. Следующее в моем списке желаний — линия красоты.

Подкаст BoF: выдающаяся модная карьера Карин Ройтфельд | Подкасты

Чтобы подписаться на подкаст BoF, перейдите по этой ссылке.

ПАРИЖ, Франция — Карин Ройтфельд впервые познакомилась с модой, когда она просматривала страницы французского журнала Elle , выпущенного ее матерью, — журнала, который позже положил начало ее карьере в индустрии.Но когда Ройтфельд начинал как стилист и писатель для Elle , индустрия сильно отличалась от сегодняшней.

«Это было потрясающе, потому что мы не разговаривали с рекламодателями… последняя страница журнала была просто чем-то для вязания», — сказала она.

До того, как Интернет, Instagram и глобализация повлияли на моду, это была тактильная, личная индустрия, которая предполагала больше повседневных взаимодействий с местными дизайнерами. Ее любимая? Жан Поль Готье из-за его готовности говорить о чем угодно, кроме моды (и о себе самом).

Ройтфельд сказала, что ее карьеру в индустрии, основанной на случайных встречах и привратниках, определили три человека: фотограф Марио Тестино, с которым она познакомилась в 1990 году во время съемок; Том Форд, для которого она работала стилистом и музой во время работы дизайнера в Gucci и Saint Laurent; и председатель Condé Nast International Джонатан Ньюхаус, которого Ройтфельд сказал, что он «был очень милым и сумасшедшим», дав ей должность главного редактора французского Vogue .

Уйти из Vogue через 10 лет, по словам Ройтфельд, было все равно, что оставить «пузырь», который оградил ее от большинства практических вещей реальной жизни — от бронирования столика в ресторане или оплаты такси до финансирования съемок. дал ей свободу создать одноименное издание CR Fashion Book и установить давние партнерские отношения с покойным Карлом Лагерфельдом.

«С Карлом все было возможно», — сказал Ройтфельд. «[Он] был идеальным защитником. Он защищал меня, он толкал меня, а я толкал его ».

Ройтфельд не теряет самообладания. Подобно заявлению Джона Гальяно в 2014 году о том, что его лучшая коллекция еще впереди, она считает, что еще не создала свой лучший образ. Что касается постоянно меняющегося ландшафта мировой индустрии моды, ключевым моментом является оставаться открытым и доступным для новых талантов.

«Мне очень любопытно, — сказала она, — я думаю, что внутри меня это делает меня молодой.”

S Подпишите в BoF Professional, чтобы получить неограниченный доступ к статьям BoF, а также эксклюзивные преимущества для членов. В течение ограниченного времени получите 25-процентную скидку на первый год годового членства исключительно для слушателей подкастов. Просто нажмите здесь , выберите Годовой пакет и используйте код PODCASTPRO при оформлении заказа.

Чтобы связаться с The Business of Fashion с комментариями, вопросами или идеями выступающих, отправьте электронное письмо на podcast @ businessoffashion.com.

Новая «малышка» Карин Ройтфельд

Карин Ройтфельд вернулась, но она не позволит вам назвать это возвращением. Бывший редактор французского Vogue возвращается на этой неделе с CR Fashion Book — долгожданной библией моды, которая будет выходить два раза в год и размещаться в Интернете.

По правде говоря, она никогда не переставала работать. После ухода из французского Vogue почти два года назад она сотрудничала с Барни, создала стиль для книги Карла Лагерфельда, а также выпустила несколько модных разворотов.

Но во многих отношениях первая часть журнала станет ее возрождением. В свои 57 лет она также является новым лицом Mac Cosmetics и появляется в их кампании в черном шелковом нижнем белье. А буквально в прошлом месяце ее 30-летняя дочь Джулия родила дочку Роми Николь. Это было идеальное слияние сил в один момент — тот, который вдохновил Ройтфельд наполнить свой журнал «обещанием молодости, силой возраста и стремлением к новому».

В первый выпуск включены две черно-белые обложки, сделанные Брюсом Вебером.Кейт Аптон украшает одну сторону с утятами, а на второй обложке изображена маленькая девочка, держащая ребенка и смеющаяся. Объявления в журнале расположены в алфавитном порядке. Том Форд и Карл Лагерфельд предоставили фотографии, и Ройтфельд решил показать всех, от Аммы, духовного лидера индуистов, до Лесли Винера, модели-затворника, прославившейся в 1980-х годах.

«Я думаю, что лучше перевернуть страницу журнала с улыбкой на лице», — говорит нам Ройтфельд. «Это серьезный бизнес, но, в конце концов, это просто мода.В эксклюзивном интервью ниже она отвечает на наши вопросы о CR Fashion Book , которую называют «бабушка» — и о младенцах, младенцах, младенцах.

Почему первый выпуск CR Fashion Book был посвящен концепции возрождение?

Мы решили, что для каждого выпуска будет своя тема. Когда я начала работать над этим вопросом, моя дочь была беременна, поэтому я была одержима беременностью, младенцами, грядущей новой жизнью. Это стало навязчивой идеей. Каждый может интерпретировать тему по-своему: это может быть рождение, младенцы, может быть смерть — это может быть очень много разных вещей.Следующий будет совершенно другим миром.

Чувствуете ли вы, что сейчас есть особое давление и что все следят за вашим следующим шагом?

Я вижу кое-что в блогах, хотя не особо увлекаюсь блогами. Иногда давление может быть хорошим и дает вам много энергии, чтобы что-то сделать. Но теперь, когда журнал закончен и печать закончена, я чувствую давление и надеюсь, что люди не будут разочарованы. У меня была очень, очень маленькая команда, и все работали так усердно, что было бы грустно для меня, но очень грустно и для моей команды.Я надеюсь, что людям это понравится. Но я один со Стивеном [Ганом], я просто давлю на себя. На меня никто не давил.

Как вы можете оправдать публикацию книги, выходящей два раза в год, быстрым ощущением модных новостей в Интернете?

Я не поколение Интернета — я поколение бумажных журналов — но с новым сайтом мы собираемся выпускать CR Fashion Book онлайн. Это очень интересно, потому что это будет как дневник. Я надеюсь, что с Интернетом это будет быстрее и будет похоже на обложку книги в классическом журнале.Это что-то очень новое для меня и очень захватывающее. Это новый образ мышления, новый взгляд, новый способ делать снимки.

Почему вы выбрали Кейт Аптон на обложке?

Я поделился с Брюсом Вебером идеей о младенцах, животных и маленьких девочках. Не хотел нормальную модель. Я хотела кого-то с чувственным телом, кого-то, кто мог бы стать матерью для всех этих младенцев. Честно говоря, с первого раза, когда я работал с ней — я видел в Sports Illustrated несколько фотографий, которые она сделала с Терри Ричардсоном.Я бы не сказал, что она противоречивая модель, но она не классическая модель. И мне это нравится.

С того момента, как я впервые встретил ее, когда писал рассказ, она была такой классной и так хорошо справлялась со всеми куклами — я подумал, что это лучший выбор. Для нее было так естественно держать младенцев, поросят, ягнят, маленьких ослов. Возможно, люди будут удивлены, что она была моей первой обложкой, но знаете, я всегда люблю удивлять людей.

Почему вы решили поместить девочку на другую обложку?

Эту девочку выбрал Брюс.Он предложил это мне, и я сказал: «Да, она кажется мне идеальной». Она была прекрасной красоты, классического возраста — и она могла выносить еще одного ребенка. Ей меньше 10 лет. Для нее это было как перевернуть страницу сказки.

Почему вы решили опубликовать в журнале модель Лесли Винер?

Не знаю, помнят ли ее люди, но она была одной из самых известных моделей 1980-х годов. Она была первой моделью, которая уложила волосы как мальчик и оделась как мальчик. Когда я впервые встретил ее 25 лет назад, она была беременна — сейчас у нее пять дочерей.Я не видел ее 25 лет!

Какой вклад Том Форд внес в журнал?

Он дал идею этой сказки. Это было похоже на Romeo & Juliet . Это было довольно быстро, и все было хорошо подготовлено заранее. Мы знаем, что у Тома есть много замечательных идей — и все это было его фантазией. Когда он предложил мне эту историю, я был на небесах. Это было именно то, что я искал.

Что внес Карл Лагерфельд?

Я много работаю с ним — я только что стилизовал его книгу The Little Black Jacket .Мы работаем вместе уже два года. Он был подходящим фотографом, чтобы сфотографировать эту большую американскую икону, которую я хотел превратить в большую французскую икону 1960-х и 1970-х годов, потому что он знал их. Я думаю, ему было очень весело заниматься этим — он был очень счастлив.

Что самое удивительное в бабушке?

Я был там, в Нью-Йорке, когда родилась моя внучка. Сразу чувствуешь такую ​​любовь. Это очень сложно объяснить, но это чистая любовь.Мне грустно, что я не провожу с ней больше времени, потому что я живу в Париже, а она в Нью-Йорке. Ее зовут Роми Николь. «Роми», потому что моя дочь любила Роми Шнайдер, французскую актрису, и «Николь», потому что это было имя моей матери. Юля очень любила свою бабушку. Если внучка любит меня так же сильно, как дочь любила мою маму, это будет прекрасно.

Как вы относитесь к тому, что вас называют «сексуальной бабушкой»?

Теперь все изменилось.«Бабушка» не означает, что у тебя седые волосы, ты уходишь на пенсию и остаешься дома, готовя торты своим внукам. Теперь бабушка молода, а она еще много чем занимается — бабушка может носить туфли на высоких каблуках. [Джулия] сделала мне большой, большой подарок с этой маленькой девочкой. У нее родился ребенок три месяца назад, а теперь мой ребенок рождается через две недели. Так что я очень счастливая бабушка. И я не знаю, как [Роми Николь] меня назовет. Я ожидал русское имя, которое Бабушка .Но она же решит, не так ли?

Карин Ройтфельд использует водку и сигареты, чтобы оставаться молодой

Изображение: via Getty

Моя соседка по комнате любит оздоровительные тенденции — она ​​пьет воду и лимон каждый день, делает чайный гриб в нашей квартире и пытается заставить меня есть овощи. Я ценю ее усилия, направленные на то, чтобы сохранить мне жизнь, но единственный оздоровительный прием, в котором я когда-либо участвую, принадлежит 64-летнему редактору моды Карин Ройтфельд, которая связывает свою молодость с водкой и сигаретами.

В платной статье The Times of London ( Page Six содержит краткое изложение) бывший главный редактор Vogue Paris намекнул, что она хорошо постарела не из-за ботокса и фитнес-трендов, а из-за старой доброй выпивки.Per Page Six :

Ройтфельд, однако, любит крепкий напиток и «всегда наливает себе рюмку водки, когда возвращается домой», согласно рассказу. Она также выкуривает две или три сигареты Marlboro Red в день — и хотя она пытается воздерживаться от сахара и глютена, по ее словам, случайный багет «меня не убьет».

Ройтфельд, который ранее выступал за жизненно важный лайфхак — писать за машины, — гений. Идея без сахара или глютена звучит отстойно, но я полностью увлечен этим ежедневным водочным делом.Я пытался ограничить употребление алкогольных напитков в течение последних нескольких месяцев, начиная с , по-видимому, , вы должны быть в состоянии вспоминать свои вечера вне дома к 29 годам, но это чертовски скучно. Ежедневная рюмка водки даже не выходит за рамки рекомендованного Центрами по контролю и профилактике заболеваний разового напитка в день для женщин, плюс водка сделана из злаков, так что это в основном жидкий тост из мельбы.

Наука утверждает, что сигареты Marlboro Red не так хороши для вас, но я уверен, что вы можете избежать этого, заменив Джуулинг или заменив сигареты на… еще одна рюмка водки? Да еще рюмка водки! Это намного лучше, чем лимонная вода! Я больше никогда не ем зелень!

G / O Media может получить комиссию

Отлично подходит для пар.
Уникальный гибкий дизайн окружает идеальные места для сосредоточенных вибраций.

Полное раскрытие: я только что съел на ужин Fruit by the Foot. Пожалуйста, не прислушивайтесь к моим советам по поводу здоровья.

Карл Лагерфельд спрашивает Карин Ройтфельд, как далеко она может зайти в снимок

Хотя Карин Ройтфельд больше не является редактором французского Vogue, , она неизменно остается на вершине модного мира, стоя на тех сверхвысоких каблуках, напоминающих о бондаже, которые она частично сделала одним из основных продуктов парижского стиля (наряду с короткими). подходящие юбки-карандаш, черная кожа, топперы с завышенной талией и, если какая-то женщина осмеливается следовать ее велениям, небольшой сосок).Но la femme parisienne , которым в значительной степени является Ройтфельд, делает свое дело, куда бы она ни шла. В конце концов, именно Ройтфельд вместе с Томом Фордом и Марио Тестино начали движение откровенной сексуальности в моде своей кампанией для Gucci в 90-х годах, которую она позже полемизировала, изменив дизайн для французского издания Vogue как жесткая эмблема «эротического шика» в годы работы в журнале.

Уроженка Парижа Ройтфельд сначала пошла по стопам модели, прежде чем в 1975 году ускользнула от камеры и стала внештатным стилистом во французском Elle , который на протяжении многих лет являлся ее домом.В начале 90-х Ройтфельд познакомился с Testino на французском Glamour , только что выпущенном и все еще податливом глянцевом, где пара перевела его культовые обнаженные натуры как несколько более одетых экзистенциально скучающих буржуазных беспризорников с ловким стилем Ройтфельда. Эти изображения привлекли внимание Форда, который привел дуэт на борт в Gucci, где они создали непринужденную эстетику разреза до пупка и искусно отпечатанных монограмм, которые впоследствии стали определяющими для поколения моды.Ройтфельд также внесла свой вклад в редакционные съемки для The Face, Vogue, и французского Vogue — , где она сменила Джоан Джульетта Бак на посту руководителя в 2001 году.

Французский Vogue теперь настолько «Карин» в своей эстетике, что трудно поверить, что она воцарилась только 10 лет назад. Ее уход в январе несет с собой осознание того, что французский Vogue , хотя он вполне может сохранить свое влияние, никогда не будет прежним. Тем не менее, есть подкладка из серебристого или, возможно, черного шелкового фая: Ройтфельд возобновила свою очень загруженную карьеру внештатного сотрудника, уже стилизовав Фрейю Беха Эриксен для рекламной кампании Chanel осенью 2011 года.Она также предложит свою лакированную изысканность Barneys New York в качестве специально назначенного «приглашенного редактора» модного магазина и каким-то образом нашла время, чтобы подготовить визуальную автобиографию, состоящую из отрывных листов из ее все еще развивающейся коллекции работ с небольшой помощью Оливье. Зам и Алекс Видерин, метко названные Карин Ройтфельд: Непочтительный (Риццоли)

Карл Лагерфельд, давний друг и коллега по работе с несколькими дефисами, разговаривал с Ройтфельдом в конце июля в Париже.

———

КАРЛ ЛАГЕРФЕЛЬД: Как далеко вы можете зайти в снимок?

КАРИН РОЙТФЕЛЬД: Я думаю, что когда вы фотографируете, следуя моим принципам, вы можете попробовать все, что угодно.Не бойтесь делать много вещей — дерзайте с сексуальностью, смейте нарушать табу, пока это остается фотогеничным. Пока я нахожу в нем элегантность и красоту, я не боюсь ни за что браться.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я думаю, что Марлоу сказал: «Нет красоты без странности в пропорциях».

РОЙТФЕЛЬД: Совершенно верно. Я думаю, что что-то должно быть странным, чтобы иметь настоящую красоту. Красота может быть довольно скучной, особенно если вы говорите о недолговечной красоте.А то, что длится, — это именно то, что, может быть, поначалу не было привлекательным — со временем оно становится красивым, интересным или захватывающим —

ЛАГЕРФЕЛЬД: Например, в золотой век кинозвезд было много актрис, которые в начале карьеры считались непривлекательными, но боролись и, наконец, казались более красивыми и знаковыми. Иногда идея быть по-настоящему знаковой связана с тем, что не обязательно быть красивым и, следовательно, усерднее стараться.

Очень сложно определить, когда вы пересекаете границу.Я ненавижу слово , граница , потому что я никогда не думаю о нем, когда фотографирую. Карин Ройтфельд

РОЙТФЕЛЬД: Потому что им приходилось бороться и бороться больше, чем другим. Абсолютно. И есть модели, которые тоже нельзя назвать красивыми

ЛАГЕРФЕЛЬД: Некоторые из не самых красивых в конечном итоге становятся величайшими на все времена.

РОЙТФЕЛЬД: Именно, посмотрите сегодня на такую ​​модель, как Мариякарла [Босконо]. Возможно, она не одна из самых красивых девушек в классическом смысле слова, но она переживает всех, и все хотят с ней работать.Я считаю, что личность важнее внешнего вида.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Как вы думаете, когда фотография становится эротичной? И когда он переходит эту границу в категорию «x-рейтинг» или порнографию?

РОЙТФЕЛЬД: Очень сложно определить, когда вы пересекаете границу. Я ненавижу слово , граница , потому что я никогда не думаю о нем, когда фотографирую. Очень часто это ничего не значит, потому что это зависит от того, кто смотрит на картинку больше, чем от содержания самой картинки.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Да. Но даже это проще. Возьмите Хельмута Ньютона. Некоторые из его фотографий были шокирующими. Но в композиции всегда есть красота. Всегда есть художественный интерес к изображению.

РОЙТФЕЛЬД: Я против абсолютных чаевых.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Это то, что я хотел услышать от вас.

РОЙТФЕЛЬД: Более того, я думаю, что на фотографиях Гельмута это украденный момент, как снимок. Он не слишком старался.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Он никогда не слишком старался, верно?

РОЙТФЕЛЬД: Это было очень, очень, очень быстро.

ЛАГЕРФЕЛЬД: У немцев есть поговорка: «Чем короче, тем лучше».

РОЙТФЕЛЬД: Мы с вами работали вместе, поэтому вы знаете это обо мне. Я думаю, что первый сделанный снимок часто оказывается лучшим.

ЛАГЕРФЕЛЬД: О да. Но я тоже много работал с Хельмутом. Я даже был стилистом Гельмута с Каролиной из Монако. Я знаю его рабочий процесс. Остальные из нас так суетились, так старались, а он просто приходил и делал это. В чем был его секрет? Даже самые откровенные фотографии были видом искусства.

РОЙТФЕЛЬД: Сейчас так много людей пытаются подражать ему или черпать вдохновение из его работ.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Повсюду подражают двум вещам: фотографиям Шанель и Ньютона. Есть фотографы, которых я не буду называть по-настоящему бесстыдными.

РОЙТФЕЛЬД: Да, но я считаю, что у некоторых это получается хорошо. С ним интересно то, что он никого не копировал. Это было инстинктивно.

ЛАГЕРФЕЛЬД: его не существовало до

года.

РОЙТФЕЛЬД: Это длилось всего минуту, и это замечательно.Подражание всегда воняет. Когда я фотографирую, я не возвращаюсь назад. Я не смотрю в прошлое. Я всегда оригинален. В фотосессиях полагаюсь на инстинкт. Это не значит, что я не привожу идеи в проект и не рассматриваю его заранее.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я не знаю никого на этой работе, кто был бы так подготовлен, как вы.

РОЙТФЕЛЬД: В то же время я езжу очень быстро. Думаю, если я не пойду быстро, мне будет скучно. Вот что нужно делать фотографам. Я ненавижу людей, которые слишком интеллектуальны.Это меня глубоко утомляет.

ЛАГЕРФЕЛЬД: У вас есть дар проявлять талант в других. Одни и те же фотографы кажутся более талантливыми, когда работают с вами, чем с другими редакторами или стилистами. К чему вы это относите? Может быть, это невозможный вопрос.

РОЙТФЕЛЬД: Это похоже на занятие любовью с женщиной. Мужчина скажет: «Хорошо, мне с ней веселее, чем с другими». [ смеется ] Но на самом деле я против скуки.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Это сознательный или неосознанный выбор?

Ройтфельд: Совершенно без сознания.Иначе меня бы не было там, где я сейчас. Я бы не стал делать те фотографии, которые сделал. И меня не будут обвинять в порно-шике.

ЛАГЕРФЕЛЬД: О, нет, нет, нет.

РОЙТФЕЛЬД: Это очень плохое слово. Мне нравится эротический шик.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Это собственное направление в искусстве. Сегодня есть галереи, которые продают фотографии под названием эротического искусства, которые очень откровенны.

РОЙТФЕЛЬД: Да, но порно — некрасивое слово. P orno chic ничего не значит.Это прилипло ко мне, и я не понимаю почему.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Ваши фотографии эротические. Я хочу вас спросить: как вы стали стилистом?

Есть люди, которые вселяют в вас уверенность, которой вам не хватает, и когда вы обретаете уверенность, вы становитесь свободными и, наконец, можете выпустить то, что внутри вас. Думаю, во многом благодаря моим встречам.Карин Ройтфельд

РОЙТФЕЛЬД: Это из-за встречи. Есть люди, которые вселяют в вас уверенность, которой вам не хватает, и как только вы обретете уверенность, вы станете свободны и, наконец, сможете выпустить то, что внутри вас.Думаю, во многом благодаря моим встречам.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Например, когда вы были с Томом [Фордом], Марио [Тестино] еще не был очень известен. Это говорит о том, что вы сделали с Марио, что сделало его таким знаменитым.

РОЙТФЕЛЬД: Да, но Марио помогал мне в других вещах. Может, я ему помог.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Это не идет в одну сторону.

РОЙТФЕЛЬД: Нет, я помог ему понять, что такое женщина, как она закрывает ноги, как она себя чувствует на высоких каблуках, как она хочет натянуть футболку и юбку.. . И Марио научил меня лучше говорить по-английски, что в то время у меня было плохо. [ смеется ] Он также вселил в меня уверенность. Когда у вас есть уверенность, когда вы чувствуете, что люди любят вас, вы можете сказать им правду. Важно, чтобы я мог сказать, что фотография некрасивая или фотосессия — отстой.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Вы не попадете в ловушку, в которую попали многие стилисты, делая все подряд. Вы сначала думаете о женщине. Вы позволили женщине выйти.

РОЙТФЕЛЬД: Одежда — всегда инструмент, который помогает мне сфотографироваться.Но дело не в одежде.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Хотя для стилиста обнажиться еще сложнее.

РОЙТФЕЛЬД: Марио много снимался в обнаженном виде. Каждое утро, когда мы работали вместе, к нему приходили мальчики, и он фотографировал их обнаженными. Я многому научился, потому что здесь нет никаких уловок, и все дело в позе, взгляде, отношении, способе поставить ноги, положение коленей. . . Это что-то дает.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Есть большая разница между фотографированием голых мальчиков и девочек.

РОЙТФЕЛЬД: Поначалу я был слишком стеснительным, чтобы приблизиться к этим голым парням. Я бы стоял подальше от них. С девушками намного проще.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я думаю, это проще, потому что голые мужчины более неудобны.

РОЙТФЕЛЬД: Да, и в этом всегда есть немного соблазна, когда один человек одет, а другой обнажен, что может быть немного странно. Все должны быть голыми. В таком случае было бы проще, не так ли? Давайте устроим масштабную фотосессию в обнаженном виде!

LAGERFELD: Oui.

РОЙТФЕЛЬД: Это очень ты и очень я, не так ли, Карл? Было бы идеально. Раньше я не мог делать этого на своей работе. Потому что теперь у меня впереди вся эта свобода. Я хочу заниматься только веселыми проектами.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я считаю, что свобода — ваша самая большая роскошь. Раньше вас буквально сажали в тюрьму.

РОЙТФЕЛЬД: Я как лимон. Мне нужно еще сока. Когда я развлекаюсь, еще есть сок. Я не высох. . .

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я думаю, ты больше похож на птицу, которую нельзя посадить в клетку.Я не хочу сравнивать себя с вами, но это как в Chanel: я могу делать то, что хочу, когда хочу и где хочу. И это потому, что я стою большего, когда я свободен. Я думаю, что это то же самое и для вас.

РОЙТФЕЛЬД: Я никогда не смогу работать полный рабочий день в большом доме моды. Я никогда не смогу этого сделать.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Вы можете работать в большом доме, если останетесь свободными.

РОЙТФЕЛЬД: Да, я просто не мог работать полный рабочий день. Может быть, как фрилансер.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Ваш талант исходит из духа времени.Если вас заперли с кондиционером —

РОЙТФЕЛЬД: Тогда все будет кончено. Они хотят владеть тобой.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Что, я думаю, особенно хорошо для вас, так это то, что у вас всегда есть видение моды и модная женщина, но вы также ведете очень успешную жизнь как семейная женщина. У вас красивые, умные дети, которые придают вам стабильность и авторитет в глазах окружающих.

РОЙТФЕЛЬД: Это потому, что я Дева. Либо вы хорошая Дева, либо сумасшедшая Дева! Моя хорошая Дева — воспитывать и воспитывать детей — быть рядом с ними.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Да, никто не может сказать, что вы не заботитесь о них. Тебе повезло еще и потому, что они очень красивые. Было бы трудно иметь некрасивую дочь.

РОЙТФЕЛЬД: Мгновение назад вы сказали, что в красоте необходимы некоторые недостатки. Иногда они бывают вспыльчивыми. Но они очень хорошие дети.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Забота о детях уравновешивает вашу жизнь. Думаю, это подчеркивает твой талант.

РОЙТФЕЛЬД: Ну, иначе вы слишком далеки от реальности.Вы в своей машине, вы в своем реактивном самолете — вы не верите в реальность. Мы довольно легко можем потерять связь с реальностью.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я знаю таких стилистов, и это печально. Если бы я была женщиной, я бы хотела иметь много детей. Но что касается мужчин, я в это не верю.

Одежда — это всегда инструмент, с помощью которого я могу сфотографироваться. Но дело не в одежде. Карин Ройтфельд

РОЙТФЕЛЬД: Я лучше умею смешивать вещи, и я думаю, что жизнь многое внесла в моду, а мода многое оживляет.Я брала своих детей на фотосессии — у них профессиональные связи в моде, — и в то же время я одолжила свитер отца для фотосессии, и тогда меня вдохновляет русская принцесса из-за моих русских корней. Все смешано воедино.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Как вы начали собирать различные работы для своей книги? Вы все сохранили?

РОЙТФЕЛЬД: Это очень сложно. Знаешь, я рылся в своем шкафу. Мы все заархивировали.У вас есть люди, которые архивируют материалы для вас и отслеживают. Это очень похоже на посещение психиатра. Забавно то, что люди говорят, что у меня клещи. Я не думал, что у меня есть тики, что я не повторял. Но в книге есть определенные тики. Я люблю черное белье и белые туфли, люблю ножи. Боюсь крови, но почему-то часто поливаю свои фотографии кровью. . . Не знаю почему. Может быть, когда я была маленькой девочкой, я любила измельчать кошачью еду.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Когда вы узнали, что вы Карин Ройтфельд, , что отличаетесь от других?

РОЙТФЕЛЬД: Я никогда не чувствовал себя другим.Да, отличается от других, но не более талантлив, чем другие.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Куда в своей жизни и достижениях вы относите моду? Для вас это очень важно?

РОЙТФЕЛЬД: Да, это очень важно. Жить, существовать, работать — это очень важно.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Думаю, это очень важно сказать. Вы на самом деле то, кем кажетесь. Вы соответствуете своему бренду , своему имиджу; вы вписываетесь в свою вселенную, в свой мир.

РОЙТФЕЛЬД: Я думаю, что во многих отношениях определенные люди искали меня, возможно, потому, что им нравился мой язык тела или им нравилось, как я ношу юбку с разрезом, как я скрещиваю ноги или ношу сумочку.Играть в карту соблазнения очень вдохновляет —

.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Соблазнение — это прежде всего искусство. И соблазнение не всегда следует рассматривать как дикий праздник, верно? Фактически, это больше похоже на то, что вы делаете. Это скорее пробуждение обольщения. . .

РОЙТФЕЛЬД: Вы знаете, что после некоторых моих фотографий меня спросили, была ли я нимфоманка.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я думаю, вы довольно скромны.

РОЙТФЕЛЬД: Люди могут подумать, что я очень трудный из-за моего черного макияжа, волос на глазах и т. Д.Моя невинность не всегда мне помогала, но она сохраняла во мне то, чего, возможно, больше нет у других. Вы могли бы сказать, что я внутри своего пузыря, и, к счастью, так, потому что я не думаю, что повседневная жизнь всегда прекрасна. Он меня защищает. Не знаю, мой ли это знак, но Девы очень верны. Я верный друг. Я верный любовник —

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я могу сказать, что вы действительно являетесь Девой.

РОЙТФЕЛЬД: Мы очень верные. Верный во многих отношениях.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Некоторые люди не заслуживают нашей верности.

РОЙТФЕЛЬД: Некоторые не знают, но как только мы это узнаем, я могу сказать вам, что у нас также очень хорошая память. У меня память как у слона. Я ничего не забываю.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я тоже.

РОЙТФЕЛЬД: И месть! Я ничего не забываю, и однажды наступит месть. Невинность не везде. Но я скажу, что невинность также далеко уводит вас в фотографии. У меня нет предрассудков. Я против табу. Но, конечно, есть некоторые вещи, к которым я никогда не прикоснусь, потому что, как мама, есть вещи, которые не хочется, чтобы их дети были рядом.Я считаю очень важным то, что молодые люди видят на фотографиях, по телевидению или в журналах. Наркотики, насилие,
анорексия. . . Все то, на что я совершенно не ссылаюсь в своих фотографиях.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Вы — цена добродетели без заслуг, поскольку это ваша природа.

РОЙТФЕЛЬД: Статья будет называться «Санта-Карина!» Но это необычно. Я держала сына за руку, когда он переходил улицу, когда он был маленьким. Теперь он держит меня за руку, чтобы перейти улицу. Он гигант.Но теперь я знаю, что могу на него положиться. Вот что замечательно в поколениях — знать, что теперь вы можете положиться на кого-то, кто раньше полагался на вас.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Мне не разрешили держать маму за руку, чтобы перейти улицу. Ты знаешь почему? Потому что я сильно сжал ее, и это повредило ее руку.

РОЙТФЕЛЬД: Мне нравится, когда я чувствую себя сжатым.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Были ли женщины в самом начале, которые оказали большое влияние на то, что стало вашим стилем?

РОЙТФЕЛЬД: Конечно.Я думаю, что в фильмах много женщин, много сцен, много взглядов. . . Я всегда обожал тренч Роми Шнайдер и ее маленький шарф с кружевом на шее из фильма « Макс и старьевщики » [1971].

ЛАГЕРФЕЛЬД: Роми была не очень шикарной. Она была гениальной актрисой, но это все. У нее были странные пропорции. Она не была такой красивой.

РОЙТФЕЛЬД: Но у нее было исключительное лицо.

ЛАГЕРФЕЛЬД: В кино. Не так много в жизни.

РОЙТФЕЛЬД: Что лучше: оставаться красивой на имидже или оставаться красивой в жизни? Вот в чем вопрос.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Для нее это не закончилось хорошо, поэтому я думаю, что лучше быть такой, как ты.

РОЙТФЕЛЬД: [ смеется ] Мне также очень понравилась Лиз Тейлор.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Великолепно. Она была более блестящей.

РОЙТФЕЛЬД: У нее было все. У нее была красота, она ей нравилась. У нее был талант, подходящий для нее. У нее была большая любовь, Ричард Бертон. Ей очень повезло. Она была первой, кто гулял с племенами детей, нянек и собак, как сегодня Брэд Питт и Анджелина Джоли.Она сделала это 40 лет назад.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я делал костюмы для фильма Бум! [1968], в котором она была.

РОЙТФЕЛЬД: Она была одной из самых плохо одетых актрис. Но в этом фильме на ней много белых вещей, очень красиво. У нее в волосах цветы. Думаю, она олицетворяет последний миф. Я хочу сказать, что в ней соединились любовь и щедрость, ум и красота.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Но, актрисы из эпохи немого, разве нет ничего, что вас бросало бы в этом? Тем не менее, вы очень похожи на многих актрис того периода.Как Пола Негри. Она была опасной роковой женщиной. У нее были темные волосы. Тогда блондинки всегда были невинными жертвами. Только с Марлен появилась концепция «Роковой блондинки». Гарбо, Марлен и Джин Харлоу, умершие в таком молодом возрасте, были опасными блондинками. Раньше опасной считалась брюнетка. Блондинка была идиоткой.

Я думаю, что во многих отношениях определенные люди искали меня, возможно, потому, что им нравился мой язык тела или им нравилось, как я ношу юбку с разрезом, как я скрещиваю ноги или ношу сумочку.Играть в карту соблазнения очень вдохновляет Карин Ройтфельд

РОЙТФЕЛЬД: Но послушайте, я некоторое время был блондинкой и снова стал коричневым, вернувшись к своему естественному цвету.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Вы когда-нибудь чувствовали себя русским? Есть ли в тебе что-нибудь, что связано с влиянием русской души?

РОЙТФЕЛЬД: Совершенно верно. Мой отец был русским по происхождению, но никогда не жил в России. Он вырос в Берлине.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Он говорил по-немецки?

РОЙТФЕЛЬД: Он говорил на чистом берлинуа.Это отличается от немецкого.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Для меня единственным человеком, который так говорил, был Гельмут Ньютон.

РОЙТФЕЛЬД: Мой отец был очень похож на Хельмута. Такой же человек, того же поколения.

LAGERFELD; Был ли он жестоким?

РОЙТФЕЛЬД: Нет. Мой отец был исключительным человеком. Он всегда был наставником с детства. Я всегда хотел доставить ему удовольствие.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Он имел большее влияние на вас, чем ваша мать?

РОЙТФЕЛЬД: Думаю, да.Ты знаешь почему? Потому что его было меньше, поэтому мы создаем о нем какую-то мечту. Отсутствие мечты.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Как вы думаете, повлияли ли вы на свою дочь так же, как на вас повлиял ваш отец?

РОЙТФЕЛЬД: [ пауза ] Нет. Она всегда была очень независимой, и я думаю, что, прежде всего, она не следует нашим советам — в частности, моим. И когда она создаст свою собственную жизнь и свои собственные ошибки, может быть, позже, она столкнется с камнем преткновения, когда у нее появятся дети. На данный момент она очень независима.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Как вы себя чувствуете? Осознанно или бессознательно вы изменились?

РОЙТФЕЛЬД: Мое развитие со временем менялось. Из-за всех этих блогов несколько человек узнают меня на улице. Люди видят меня везде. Я имею в виду, что раньше такой концепции «редактор-звезда» не существовало, поэтому тебя никто не узнал. Никто не говорил о тебе. Теперь люди хотят знать все и поэтому ставят вас в центр внимания. Иногда я не нахожусь на земле, и мне кажется, что я улетаю из внешних сфер реальности.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Вы путешествуете по Интернету?

ROITFELD: №

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я тоже. Никогда. Кроме того, я даже не хочу, чтобы в Интернете что-то связывалось с моим именем — это очень опасно.

РОЙТФЕЛЬД: Есть ли фальшивая учетная запись Карла Лагерфельда в Твиттере?

ЛАГЕРФЕЛЬД: Да.

РОЙТФЕЛЬД: Для меня тоже. Все подделка.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я не подделка. . . Я надеюсь.

РОЙТФЕЛЬД: У меня нет учетной записи Facebook.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Я знаю достаточно людей. Мы довольны людьми, которых знаем, правда? Нам этого достаточно.

РОЙТФЕЛЬД: Это безумие. Однако Интернет становится все интереснее. Я считаю, что качество изображения на айпадах сейчас экстраординарное. Что, если завтра мне нужно будет создать журнал? Я надеюсь, что сделаю что-нибудь новенькое, но я все еще люблю печатать. Я люблю трогать бумагу. Не уверен, что когда-нибудь снова буду делать журнал, но у меня есть много идей по этому поводу.

ЛАГЕРФЕЛЬД: Единственный совет, который я могу дать, — никогда не ограничивать себя.Все дело в свободе.

РОЙТФЕЛЬД: [Кристиан] Сислей [Рестоин, муж Ройтфельда] с самого начала всегда был против работы, которую мне давали. С самого начала он сказал мне: «Ты рассердишься».

ЛАГЕРФЕЛЬД: Худшее в мире — построить башню из слоновой кости.

РОЙТФЕЛЬД: Есть много тех, кто помещен в башню из слоновой кости, верно?

ЛАГЕРФЕЛЬД: Да, очень плохо. Это бесплодно.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *