Posted in Разное

Как открытая книга: Купить книгу «Открытая книга», Вениамин Каверин

   16.02.1970  Leave a comment

Содержание

Журналист Иван Лотышев: жизнь как открытая книга

Сегодня фронтовому корреспонденту, заслуженному кубанскому журналисту, краеведу и книголюбу Ивану Лотышеву исполнилось бы 100 лет.

Иван Лотышев мечтал дожить до ста лет. До векового юбилея не хватило совсем немного. Легенда кубанской журналистики умер на 97-м году жизни. Светлая память об этом человеке всегда будет жить в его учениках и последователях, книгах и статьях. Его уважали и искренне любили.

Иван Лотышев был большим другом «Кубанских новостей». Рассказчиком он был отменным и свою жизнь, сотканную из сотен удивительных историй, открывал без утайки.

Как закалялся характер

Мальчишка из станицы Казанской Кавказского района так и искрился энергией. Его увлекало все – рисовал, крутил на турнике солнце, руководил драмкружком, был без ума от кино, писал стихи. Среди советских поэтов его кумиром был Лебедев-Кумач. Ему Ваня и отправил письмо со своим стихотворением. Без особой надежды на ответ. А через неделю-другую из столицы пришел конверт. Поэт разгромил творчество школьника в пух и прах, но на Ваню Лотышева стали смотреть другими глазами – сам Лебедев-Кумач ответил на письмо восьмиклассника. Ему поручили редактировать школьную газету, и вскоре на районном конкурсе она заняла первое место.

Как удавалось все успевать, и сам удивлялся. Бегал в литературный кружок в Кропоткин по 6 км туда и назад, читал запоем.

Как-то товарищ посоветовал книгу «Как закалялась сталь» Николая Островского. Сначала хмыкнул скептически – наверное, о сталеварах. А потом не смог оторваться до утра. Книга стала настольной.

По ней даже написал сценарий, отправил его во ВГИК и получил вызов на экзамены. Но одновременно пришла повестка в военкомат. В армию Ивана не взяли по зрению, но пока проходил медосмотры, закончились экзамены в институт. Попытку стать режиссером-сценаристом Иван Лотышев решил отложить до следующего года и пошел работать старшим пионервожатым. Шел 1940 год.

С Маяковским и блокнотом

В воскресенье, 22 июня 1941 года, в школе сдавали нормы ГТО – переплывали реку Кубань на время. Вдруг прибежал директор: «Война! На нас Германия напала». Ребята не испугались и даже шутили: «Да мы этих немцев шапками закидаем…» Но через три дня началась другая жизнь. Рыли окопы, в небе кружили самолеты, всех мужчин призвали на фронт. Пионервожатый Иван Лотышев замещал учителей, но скоро повестка пришла и ему. Потом было военное училище, 103-я стрелковая бригада, защищавшая Кубань, тяжелейшие бои за Новороссийск.

Каждый день гибли товарищи. А ему так хотелось рассказать об их подвигах. Когда политрук узнал, что Иван в мирной жизни пописывал в газеты, дал задание освещать в военных изданиях жизнь подразделения. При этом от боевых заданий не освободили, заметки в газеты «Красный черноморец» и «На страже» военкор Лотышев писал урывками, по ночам. В сумке вместо противогаза лежали блокнот, перо и чернильница-непроливайка. Он рассказывал о зенитчиках и минерах, торпедистах, разведчиках, много писал о малоземельцах.

В сумке вместо противогаза лежали блокнот, перо и чернильница-непроливайка. Он рассказывал о зенитчиках и минерах, торпедистах, разведчиках, много писал о малоземельцах.

Тогда газета была единственным источником информации и не давала пасть духом. А еще помогали юмор, песни, стихи. Поэзия была как глоток воздуха. В минуты затишья Иван декламировал на память Пушкина, Есенина и, конечно, Маяковского – в нагрудном кармане гимнастерки всегда был миниатюрный томик любимого автора. Книгу за отличные знания Ивану подарила учительница по литературе на выпускном вечере. Ушел на фронт, ее поближе к сердцу положил. С этой книжкой в кармане воевал за Новороссийск. Позже он шутил: «Мы с Маяковским освобождали Краснодарский край».

От судьбы не уйдешь

В 44-м пришло сообщение, что десятиклассники-фронтовики могут поступить в московский институт. Иван так хотел учиться, что даже не поинтересовался, что это за вуз, сразу подал документы. Оказалось, военный институт иностранных языков. Готовили там разведчиков и военных переводчиков. Студенты этого института участвовали в легендарном Параде Победы на Красной площади в Москве в июне 1945 года. Среди них был и Иван Лотышев.

Фронтовика зачислили на факультет финского и шведского языков. Два года он усердно учился, но потом понял – не его дорога. Мечтал о ВГИКе. В 47-м решился, поехал поступать, но по пути на собеседование у него вытащили все документы и хлебные карточки. В приемной комиссии, конечно, отказали. Фронтовик даже расплакался, но не сдался. По совету друзей поступил в московский полиграфический институт. Так продолжился и окреп его неразрывный союз с «его величеством» книгой.

Географию узнавал ногами

Вернувшись в столицу Кубани, Иван Лотышев 20 лет редактировал краеведческую и педагогическую литературу в Краснодарском книжном издательстве. Он часами просиживал в библиотеках, чтобы быть в теме. И так увлекся краеведением, что и сам стал писать. Пешком обошел всю Кубань и Адыгею, заглянул в самые отдаленные уголки. Из-под его пера вышли книги «Лазурный берег Кавказа», «По берегам двух морей», «Путешествие по родному краю», «Кубанские легенды и сказания».

Над созданием легендарного учебника «География Краснодарского края» Иван Лотышев работал несколько десятилетий. В свое время книга завоевала престижную премию генерального секретаря Союза писателей СССР и переиздавалась шесть раз.

По этому учебнику географию Кубани изучило не одно поколение школьников. А его автор более 50 лет состоял в Русском географическом обществе.

В 1971 году Иван Лотышев стал секретарем Кубанского отделения Союза журналистов России. Благодаря его кропотливому труду при Союзе был создан музей кубанской журналистики, для которого он десятилетиями собирал материалы. Все это время Краснодарская журналистская организация считалась лучшей в СССР.

Иван Лотышев был еще и удивительно страстным коллекционером миниатюрных книг. Начало увлечению положил тот самый томик стихов Маяковского. А настоящим охотником за книжками-малышками он стал после командировки в Будапешт. Там журналист случайно набрел на магазин с миниатюрами и накупил книг на все оставшиеся деньги. С годами коллекция росла. В ней почти 2 тыс. экземпляров, включая уникальные «Пушкиниану в миниатюрных изданиях», «Евгения Онегина», книжку «А. С. Пушкин о Москве» и «Чудо из чудес». Специально для своей библиотеки Лотышев создал путеводитель, в котором описал историю каждой миниатюрной книги.

Секрет долголетия

Коллеги неспроста называли Ивана Лотышева патриархом кубанской журналистики. Всю свою жизнь он посвятил любимому делу и родному краю. Фронтовик, прошедший огненными дорогами войны, не боялся критиковать и всегда добивался справедливости. Он старался не для себя, хотел оставить потомкам богатейшее наследство. Частенько Иван Лотышев говорил: «Это великое счастье – жить и трудиться, быть полезным для своей страны».

Старейший журналист Кубани был уверен – любимая работа вдохновляет и продлевает жизнь. Он даже написал книгу «Стань долгожителем». Когда собирал для нее материалы, наладил связь с долгожителями со всей страны. И убедился – среди них нет ни одного лодыря! Все безостановочно работают, кто физически трудится, кто – умственно. На основе бесед со старожилами, врачами и специалистами разных областей он и написал, что делать, чтобы прожить до 100 лет. Сам в свои 90 с хвостиком утром, в обед и вечером ходил по 3 км.

И до последнего ставил перед собой цели. Говорил: «Не могу сидеть сложа руки. Вот и пишу. Говорят, не напрасно прожил жизнь, если родил ребенка, посадил дерево. Мои книги – мои дети, мои деревья».

Значение, Определение, Предложения . Что такое открытая книга

Моя любовная жизнь как открытая книга короткая и неприятная.
Твоя открытая книга — сплошная беллетристика.
На диване обложкой кверху лежала открытая книга; Филип рассеянно поднял ее и прочел заглавие.
Понимаешь, совершенно открытая книга, но отчаянно пытающаяся быть загадочной.
На этот раз он нашел ее в гостиной — она сидела на своем обычном месте у камина с шитьем в руках. На столике рядом с ней лежала открытая книга.
На его ночном столике лежала открытая книга.
Эвелин, ты для меня как открытая книга.
Для меня вы открытая книга, и я вовсю её листаю.
У водителя перелом таза типа открытая книга, так что я застрял здесь.
На сером мраморном основании алтаря справа вырезаны открытая книга и несколько ключей, слева-епископская Митра и Крозье.
Другие результаты
Дальше на галерее стоял открытый ларец, доверху полный книг и бумаг.
Бабушка Дермоди сидела, как обыкновенно, в кресле у окна, с одной из мистических книг Эммануила Сведенборга, лежащей открытой на коленях.
Несмотря на неусыпный труд в удивительные открытия современных ученых, изучение их книг всегда оставляло меня неудовлетворенным.
Азимов был плодовитым писателем, который написал или отредактировал более 500 книг и около 90 000 писем и открыток.
Каждый раз, когда я захожу в WP, чтобы открыть свои книги, у меня возникают проблемы с поиском книг, которые я создал.
Доклад открытого форума электронных книг за 2003 год показал, что в 2002 году было продано около миллиона электронных книг, что принесло почти 8 миллионов долларов дохода.
Кроме того, бери был автором книг о реформе законодательства о бедных, в которых он выступал за минимизацию помощи на открытом воздухе и создание системы социального обеспечения для работы.
С другой стороны, есть много текстовых книг и онлайн-объяснений открытых и закрытых переключателей, которые не упоминают об этой возможной путанице.
Тарбелл опубликовала пять книг о Линкольне и путешествовала по лекционному кругу, рассказывая о своих открытиях широкой аудитории.
Линия поздравительных открыток и игрушек закончилась в 1987 году, а линия школьных книг продолжалась еще некоторое время.
Лоу является автором или соавтором 10 книг, 10 книг Открытого университета, более 50 глав книг и более 500 других публикаций.
Он содержит коллекцию книг по истории, искусству, путешествиям и другим предметам, имеющим отношение к коллекциям Британского музея, на открытых полках.
Самая ранняя из известных книг, посвященная объяснению магических тайн, Открытие колдовства, была опубликована в 1584 году.
Мы были очень бедны, у нас не было работы, дети ходили на занятия в открытую, не было книг.
С 1480 по 1610 год было издано вдвое больше книг о турецкой угрозе Европе, чем об открытии Нового Света.
На кофейном столике рядом с бюстом Шекспира лежит книга, открытая явно из стратегических соображений.
Например, если щелкнуть ссылку адресаты или список рассылки, будет открыта адресная книга.
Когда электронная книга открыта, выберите или нажмите любое место на странице и выберите команду Прочесть вслух.
Чтобы исправить ошибку, убедитесь в том, что книга, содержащая пользовательскую функцию, открыта, а функция работает правильно.
Вольфрам пообещал, что его книга приведет к открытию этих алгоритмов, но в конечном итоге он так до этого и не дошел.

Открытая книга — Журнальный зал

К 30-летию «Очерков русской литературы Сибири»..

ОТКРЫТАЯ КНИГА

К 30-летию “Очерков русской литературы Сибири”

 

 

ОБРАЩЕНИЕ К БУДУЩЕМУ

Это больше, чем книга, внушительный двухтомник, энциклопедического формата и объема. Это, как говорили в те годы, “веление времени”, созревшая необходимость заявить о том, что сибирская литература не фантом или фикция, а реальность, которую пора, наконец, заметить и оценить. Время же это было для сибирской литературы “золотое”. Десятки имен, целые плеяды поэтов, прозаиков, публицистов и очеркистов, рожденных духом “оттепельных” годов, во главе с В. Астафьевым, В. Шукшиным, В. Распутиным, стали знамением этой эпохи 1960—80-х гг.

“Очерки…” явились продуктом этого богатого “культурного слоя”, который формировали в том числе и “Сибирские огни”. Будущие авторы двухтомника активно публиковались тогда на страницах нашего журнала, формируя “сугубо сибирский взгляд” на литературную историю и современность. От поэтов-декабристов и 150-летнего юбилея Ф. Достоевского до литературных портретов Г. Суворова, П. Кучияка, Е. Петряева — таков диапазон литературоведческих статей “Сибирских огней” конца 60—70-х гг.

Почувствовать эту атмосферу глубокой заинтересованности в сибирской литературе, ее истоках и судьбах можно знакомясь со статьями-откликами на выход “Очерков…”, отрывки из которых помещены в этой подборке. Означенные авторами как “рецензии”, они явно перешагивают рамки этого жанра, словно продолжая жаркие дискуссии, предварявшие выход в свет этого фундаментального труда о сибирской литературе. О том, какими усилиями рождалась книга, говорится в статье непосредственного участника и свидетеля тех событий, одного из редакторов и авторов двухтомника Л. П. Якимовой. Сибирские ученые-филологи Н. Н. Соболевская (Новосибирск) и Б. А. Чмыхало (Красноярск) не просто рецензируют новинку, но показывают своеобразие этого воистину новаторского труда, его специфику, особость. Так, Н. Н. Соболевская видит в двухтомнике “интересный тип общедоступного и вместе с тем строго научного труда”. Б. А. Чмыхало “Очерки…” наталкивают на размышления о новом типе (особой “системности”) взаимоотношений в сибирской литературе “малозаметных литераторов” и “крупных деятелей русской литературы”, при котором возможно и обратное влияние — сибиряков на великороссов.

Статья видного литературоведа А. И. Овчаренко (1922—1988) об “Очерках…”, опубликованная в “Литературной газете”, является примером одного из таких “влияний”, когда лучшее литературное периодическое издание СССР дало необычно развернутый отклик, достаточно подробный анализ и доброжелательную оценку “провинциального” издания. Неругательные упоминания “областника” Н. М. Ядринцева, “попутчика” В. П. Правдухина или “кулацкого поэта” П. Н. Васильева под пером крупного теоретика соцреализма, штатного рецензента произведений “застойных” “лит. генералов”, главного горьковеда страны, каким до сих пор считается А. И. Овчаренко, немалого стоит. Помещая эту содержательную и неравнодушную (например, “лирическое отступление” о желании взглянуть на свою необъятную страну “с высоты турбореактивного самолета”) статью, мы имеем в виду не только “советские” книги (например, “Большую литературу”, 1988) этого официального литературоведа, работавшего в Институте мировой литературы, но и недавнюю “В кругу Леонова” (М., 2002).

Позволим себе небольшое отступление. Ибо в этой книге — записях бесед с Л. Леоновым с 1968 г., А. И. Овчаренко предстает в несколько ином свете. По тону и характеру этих бесед, где затрагивались и “неудобные” темы в отношении М. Горького (“заранее знал судьбу своих героев”, “создавал характеры на двух координатах” — записывал эту и другую “крамолу” А. Овчаренко), можно судить о том, что вряд ли А. Овчаренко был только лишь “обыкновенным приспособленцем”, как считает В. Огрызко в недавней хлесткой газетной публикации. Напротив, он умел вызвать “уважение к себе благодаря своим знаниям, чувству собственного достоинства, умению не приспосабливаться (выделено нами. — В. Я.) к аудитории”. Конечно, надо делать скидку на то, что эти слова принадлежат дочери литературоведа — О. Соловьевой-Овчаренко, вряд ли до конца объективной. Тем не менее, в отношении к “Очеркам…” и сибирской литературе автор “литгазетовской” статьи действительно откровенен и честен, в том числе и в нелицеприятной критике книги.

О том, что “Очерки…” небезупречны, не скрывали и тогда, и сейчас (см., например, высказывания известного филолога-сибиреведа А. П. Казаркина). Но в том-то и особенность двухтомника-юбиляра, что он не “учебник”, не догма или “руководство к действию”, а открытая для дискуссий книга. Это завещание, обращение к будущему, т. е. к нам, из 30-летнего далека. Именно поэтому “Очерки…” не легли на пыльную полку, не ушли в историю, а живут, питая новые поколения литераторов Сибири.

Владимир Яранцев

Людмила ЯКИМОВА

 

ЮБИЛЕЙНОЕ ВРЕМЯ КНИГИ

Про юбилей отдельной книги ни вспоминать, ни тем более писать у нас как-то не принято: в суетном проживании будней “пропускают” другой раз события куда более важные. Забыли же, например, загодя подготовиться к празднованию 200-летия выдающегося мыслителя и классика русской литературы А. И. Герцена: спохватились лишь, когда увидели, что ни новыми изданиями его книг, ни исследовательскими трудами о нем, соответствующими духу наступившего времени, современный читатель не располагает, и оригинальный мыслитель мировой значимости все еще рассматривается в ленинской рецепции о трех этапах освободительного движения в России как ее исторической матрице по привычной формуле “декабристы разбудили Герцена”. Не пропустить бы и другое важное двухсотлетие — еще одного классика русской литературы И. А. Гончарова. Но в данном случае речь пойдет как раз о юбилее одной книги, сама подготовка которой к изданию превратилась в заметное событие культурной жизни Сибири, сохранение памяти о котором важно и поучительно для нашего времени: в 2012 году исполняется 30 лет со времени выхода в свет двухтомных “Очерков русской литературы Сибири” — первого в России обобщающего труда по истории региональной литературы.

Создание такого труда отвечало насущным задачам филологической науки: выходившие один за другим академические труды по истории национальной литературы России страдали общим недостатком — неполнотой фактического материала, ограниченностью охвата культурного пространства страны. По существу, внимание исследователей оказывалось сосредоточенным на литературе Центра, литературные процессы за его пределами оказывались вне поля зрения, огромная масса имен и событий попросту “пропускалась”, не учитывалась, подвергаясь опасности кануть во всепоглощающую Лету. В самих же регионах преобладал краеведческий уклон, когда “местная литература” рассматривалась главным образом в связи с окружающей средой, а не как органическое начало общего для страны историко-литературного процесса. Даже писателями самого большого региона страны, богатством и своеобразием его культурной жизни история национальной литературы “прирастала” в степени, совершенно не соответствующей ее реальному состоянию.

С течением времени опасность сложившейся в филологии ситуации осознавалась все острее, так что с начала 60-х годов идея создания обобщающего труда по истории русской литературы Сибири, что называется, носилась в воздухе. Справедливости ради надо сказать, что с первой заявкой в этом роде выступили красноярские филологи, издав в 1962 году проспект очерков “Сибирь и Дальний Восток в художественной литературе. История литературной жизни Сибири и Дальнего Востока”, в намерение авторов входило комплексное рассмотрение и сибирской темы в творчестве писателей, живших за пределами Сибири, и самобытное развитие русской и национальных литератур края. Однако первые более или менее удачные попытки осмыслить исторический путь национальной литературы в Якутии, Бурятии, Хакасии, Горном Алтае к тому времени были уже предприняты, отсутствовало лишь сколько-нибудь цельное представление о путях развития русской литературы в Сибири, и в случае реализации красноярского проекта стартовые возможности исследования русской и национальных литератур огромного края оказались бы неравноценными.

Но не только по этой, а по многим другим причинам, в том числе его методологической эклектичности, суждено было красноярскому проспекту остаться лишь документом благих исследовательских намерений. Для воплощения большой идеи требовались определенные материальные основания, та реальная производственная база, на которой можно было бы развернуть поисковую, собирательскую и исследовательскую деятельность, словом, все многообразие форм научно-организационной работы. Такие условия появились с созданием Института истории, филологии и философии СО АН СССР. Возглавивший его академик А. П. Окладников при всей увлеченности археологическими изысканиями и глубокой преданности своей науке хорошо понимал необходимость развертывания широкого фронта гуманитарных исследований. При его поддержке и содействии в Институте созданы были сначала литературоведческая группа, а затем Сектор русской и советской литературы, которым бессменно, до безвременной кончины в 1978 году, руководил Ю. С. Постнов, человек, наделенный огромной творческой энергией и организационным талантом.

Именно академическому сектору выпала тогда историческая миссия собирателя разрозненных сил сибирских гуманитариев. Его творческого заряда хватило, чтобы вдохновить тогда на долгую, как оказалось, многолетнюю, коллективную работу сибиреведов разного профиля. Таких людей, самоотверженно служащих культурному обогащению и духовному возвышению края, было в Сибири немало. Широко были известны труды Н. М. Бабушкина, Я. Р. Кошелева, Г. Ф. Кунгурова, Е. Д. Петряева, Л. Е. Элиасова, Н. Н. Яновского, В. П. Трушкина и др. Однако работа каждого из них была локализована в пределах индивидуальных вкусов, пристрастий и интересов — истории литературы, фольклора, литературного краеведения, критики, жанровых приоритетов — прозы, поэзии, драматургии. Не вызывало сомнения то, что координировать и концентрировать имеющиеся силы и наращивать новые ресурсы можно было только на основе цельной концепции, убедительной теоретической платформы.

Следует признать, что теоретические и структурные контуры будущего обобщающего труда по истории русской литературы Сибири проступили не сразу: не сразу стало очевидным, что это будет именно двухтомник, не обошлось без острых дискуссий даже в выборе его названия, что неожиданно обернулось не столько теоретической, сколько идеологической их подоплекой. В высших филологических инстанциях изначально были пресечены попытки авторского коллектива ввести в название обобщающего труда понятие “истории” — во избежание каких-либо аллюзий на областнические мотивы: какая еще “история литературы” может быть в отдельно взятом регионе? И даже предлогом “о” пытались приглушить опасность областнических аллюзий: не безопасней ли назвать коллективный труд “Очерками о русской литературе Сибири”? Смешно вспоминать, но в действительности многое оборачивалось нешуточными коллизиями. Цензура была многоликой, не только внешней, но и внутренней. И писатели, и критики, и исследователи научились писать так, чтобы не раздражать ее бдительности, изобретательно обходя ее препоны и рогатки.

Надо отметить, что в создании обобщающего труда по истории региональной литературы сибирским филологам не на что было опереться, отсутствовала возможность принять за основу какой-либо образец. Труда, подобного тому, какой складывался в замыслах сибирских филологов, в отечественном литературоведении просто не существовало. Выработка концепции, выбор композиции, осмысление структуры научного текста — все требовало поисков и раздумий, подключения коллективной мысли. Не удивительно, что рабочие совещания обретали характер горячих споров, выливались в длительные дискуссии, как правило, в новосибирский Академгородок собирались тогда отовсюду, со всех сторон обширной Сибири и не только ее. Само принятие решений представало как плод общих усилий литературоведов, литературных критиков, писателей, археографов, издателей.

Также следует иметь в виду, что работа над двухтомником велась в атмосфере литературной борьбы, во многом представавшей как отражение и продолжение борьбы идеологической. По накалу политического напряжения она, конечно, уступала 30-м годам, но нередко и в те годы сопровождалась невосполнимым человеческим уроном. За право отстоять то или иное литературное имя, ввести его в историко-литературный оборот и тем самым сделать доступным массовому читателю в буквальном значении слова приходилось вступать в бой — с властями, цензурой, чиновниками от литературы. Самым очевидным подтверждением этого служит острота борьбы вокруг литературного наследства В. Я. Зазубрина, мрачный отсвет которой явственно ощутим на многих человеческих судьбах — и победителей, и побежденных. Здесь логично предоставить слово одному из активных участников литературного процесса тех лет — известному сибирскому критику Н. Н. Яновскому: “В 1971 году я, — вспоминает он, — сформировал том, целиком посвященный В. Зазубрину. В него должны были войти (и входили) повесть “Щепка”, рассказы “Бледная правда”, “Общежитие” и другие его художественные, публицистические, литературно-критические произведения. Предваряла эту публикацию моя статья “Несобранные произведения В. Зазубрина”. А сначала она была опубликована в журнале “Сибирские огни” в 1971 г., № 8. С этого времени и началась беспощадная критика и статьи, и второго тома “Литературного наследства Сибири”… Вопрос был вынесен даже на бюро обкома, на котором моя статья с помощью некоторых наших писателей Новосибирска была осуждена и вынесена рекомендация об освобождении меня от занимаемой должности заместителя главного редактора журнала “Сибирские огни”. В 1972 году второй, “зазубринский” том “Литературного наследства Сибири” вышел в изуродованном виде. В нем уже не было повести “Щепка”, ни других ценных материалов, ни биографических, ни творческих” [1] .

Создатели “Очерков…” не были сторонними наблюдателями этой борьбы, многие из них готовы были разделить судьбу Н. Н. Яновского, но чтобы вывести из-под цензурного топора общий труд вынуждены были пойти на компромисс, в результате которого В. Зазубрин оказался представленным в двухтомнике лишь романом “Два мира”, главная же часть его творческого наследия была озвучена одним абзацем: “Второй том “Литературного наследства Сибири” под ред. Н. Н. Яновского (Новосибирск, 1972) и “Литературные памятники Сибири” с предисловием В. П. Трушкина (Иркутск, 1980), посвященные В. Я. Зазубрину, полнее и достовернее представили сегодня его роль в советской литературе Сибири и его место в общесоюзном литературном процессе” [2]. И это всего лишь один эпизод из трудной истории создания “Очерков русской литературы Сибири”.

Сегодня настало время вспомнить имена участников того научно-духовного действа, тем более что многие из них ушли, как говорится, в мир иной, оставив о себе светлую память и многими другими трудами в области филологии как неутомимо-бескорыстные исследователи культурных богатств Сибири. Непременными участниками дискуссий были новосибирцы В. Г. Одиноков, Е. К. Ромодановская, Е. И. Дергачева-Скоп, Н. Н. Яновский, А. В. Никульков, В. Н. Шапошников, Ю. М. Мостков, Л. А. Баландин, В. Г. Коржев, свою лепту в общее дело внесли Е. А. Куклина, С. И. Гимпель, Б. М. Юдалевич и др. Очень способствовали творческой результативности томичи — Ф. З. Канунова, Н. Н. Киселев, Р. И. Колесникова, С. С. Парамонов, иркутяне — В. П. Трушкин и М. Д. Сергеев. Из Свердловска приезжал И. А. Дергачев, из Благовещенска — А. В. Лосев, из Владивостока — Н. И. Великая, из Омска — Е. И. Беленький, Э. Г. Шик… Неоднократно проделывал длинный путь от Кирова-Вятки до Новосибирска Е. Д. Петряев, на одно из заседаний выбрался из Ленинграда Н. И. Пруцков. Творческий замысел сибирских литературоведов в 1969 г. на выездной сессии Отделения литературы и языка АН СССР в Новосибирске поддержал академик М. Б. Храпченко. Постоянно ощущались поддержка со стороны старейшего писателя Сибири А. Л. Коптелова, готовность к сотрудничеству с академической наукой и многих других писателей. К тому же, что особенно важно, сибиреведческий проект академического сектора активизировал исследовательскую мысль филологических кафедр учебных заведений Сибири, придав его осуществлению поистине всеохватный характер. В Новосибирске собирались настоящие знатоки, филологи высокого класса, безупречные профессионалы, не просто досконально знающие литературную “сибирику”, но горячо любившие ее, чувствующие ее душой. Не все из них потом стали авторами двухтомника, но они приняли самое заинтересованное участие в разработке его концепции. Полноте представлений о том времени способствует указание на размах издательской деятельности: синхронно работе над подготовкой теоретического труда по истории сибирской литературы выходили один за другим тома “Исторического романа Сибири”, “Литературного наследства Сибири”, “Молодой прозы Сибири”, по всему краю расходились книги из серии “Литературные памятники Сибири”, издаваемой в Иркутске…

Достойно удивления, какие несметные залежи духовных богатств были извлечены из глубин забвения. Принципиально важно, что расширилось представление о хронологических границах сибирской литературы. Ошибочную тенденцию “начинать” сибирскую литературу со времени выхода в свет журнала “Иртыш, превращающийся в Иппокрену” (1789—1791) полностью опровергали реальные факты богатой духовной жизни сибиряков уже в ХVII веке. Уже тогда в Сибири существовала разнообразная по жанрам литература — летописи, путешествия, публицистика, сложилась своя традиция житийной литературы, сходная с северно-русской, но отмеченная местными особенностями.

В первом томе “Очерков русской литературы Сибири” (отв. ред. В. Г. Одиноков) обстоятельно исследуется влияние фольклора на литературу, о чем наглядно свидетельствуют, например, казачьи “устные летописи”, детально прослеживается начало регулярной летописной работы в Сибири, что связано с деятельностью Тобольского архиерейского дома, анализируются летописи Строгановская и Есиповская, Кунгурский летописец. Впервые предметом филологического осмысления становится рукописная литература и публицистика ХVIII века, сибирское краеведение и т. д. И, конечно же, настоящую золотую россыпь литературных сокровищ явил ХIХ век, блеснув именами Петра Словцова, Панкратия Сумарокова, Федора Бальдауфа, Екатерины Авдеевой, Николая Полевого, Ивана Калашникова,
Николая Щукина, Николая Бобылева, Петра Ершова, Евгения Милькеева, Матвея Александрова, Дмитрия Давыдова и еще многих других…

Второй том (отв. ред. Л. П. Якимова) посвящен советскому периоду. Логично, что дань официальной догматике в духе тотального революционизма здесь была неминуема, что вооруженным новейшими методологическими технологиями современным критикам двухтомника обеспечивает легкий, можно сказать, даровой хлеб. Хотя ради истины следует отметить, что смысловая и эстетическая подлинность художественного слова прорывалась и через идеологические заслоны.

Поиски регионального своеобразия сибирской литературы привели авторов двухтомника к обстоятельному исследованию проблем взаимодействия русской и национальных культур Сибири, выявлению особой идейно-эстетической роли огромного числа тех русских писателей, чей художественный талант выявился в изображении исторических судеб многочисленных народов края и прежде всего тех, у которых не было своей письменности и литературы. Широкую известность приобрели книги В. Арсеньева “В Уссурийской тайге” (1921), “Дерсу Узала” (1923) и др., повести Р. Фраермана “Васька-гиляк” (1924) и “Афанасий Олешек” (1933), притягивающие той же чистотой и непосредственностью мировосприятия героев книги Г. Гора “Ланжеро” (1937), “Неси меня, река” (1938), “Синее озеро” (1939), “Чукотка” (1939) Т. Семушкина, романы А. Коптелова “Великое кочевье” и М. Ошарова “Большой аргиш”, в которых представал перед читателем полный национального своеобразия мир алтайцев, эвенков, гиляков (нанайцев), чукчей и других народов Сибири. Довлеющей была мысль о природной готовности этих народов принять идею социализма, о полном соответствии их нравственного мира ценностям новой жизни.

В аспекте художественного своеобразия творчество сибирских писателей вскрыло богатейший ресурс экопоэтики, явив читателю непередаваемое никакими средствами, кроме образно-поэтических, богатство сибирского топоса с безбрежьем его тайги, мощью речных артерий, привольем океанских далей, что формировало особый эмоционально-психологический тип сибирского человека, отозвалось в стойкости самого понятия “сибирский характер”.

Осмысление литературного процесса советского периода было доведено до конца 70-х — начала 80-х годов, но и этот отрезок пройденного новой литературой пути способствовал заметному приращению могущества российской литературы такими именами, как В. Шишков, В. Зазубрин, Вс. Иванов, Л. Сейфуллина, В. Правдухин, П. Васильев, Л. Мартынов, Н. Задорнов, К. Седых, Г. А. Федосеев, Г. Марков, А. Иванов, С. Залыгин, А. Вампилов, В. Распутин, В. Астафьев, В. Шукшин и мн. др. Есть своя завораживающая магия в такого рода перечислении имен, исходящем к тому же из понимания, что оно не подлежит исчерпанию. Литературную жизнь Сибири 60—80-х годов невозможно представить без взлета творческой активности большого отряда очеркистов — Леонида Иванова, Петра Ребрина, Виталия Зеленского, Саввы Кожевникова, Геннадия Падерина, без богатства поэтической палитры А. Смердова, В. Федорова, Е. Стюарт, Л. Решетникова, без глубины творческих исканий прозаиков И. Лаврова, В. Липатова, А. Черкасова, В. Лихоносова, А. Лиханова, Н. Самохина и т. д. Избранный авторами двухтомника композиционный принцип представлял возможным органично сочетать обзорные главы с творческими медальонами отдельных писателей. И, конечно, нельзя не оценить богатства иллюстративного материала, сосредоточенного в двухтомнике.

К великому огорчению, не дожил до завершения двухтомника как общесибирского филологического проекта его инициатор и вдохновитель Юрий Сергеевич Постнов, не разделил со всем авторским коллективом радость его долгожданного выхода в свет. Появление труда сибирских литературоведов было по достоинству оценено филологической наукой — и у нас, и за рубежом. “Литературная газета” откликнулась большой статьей А. И. Овчаренко “От Ермака до наших дней”, представившей “Очерки…” как труд “по-сибирски масштабный, во многом первооткрывательский, вызывающий интерес уже своим замыслом” [3]. Несколько позднее своеобразным отзывом на двухтомник стала обстоятельная работа известного немецкого слависта Р.-Д. Клюге “Сибирь как культурная и литературная провинция”.

С высоты современного уровня филологической науки многое в двухтомных “Очерках русской литературы Сибири” способно стать поводом для критики: не надо быть большим теоретиком, чтобы увидеть и избыточную дань авторов идеологии революционизма, и стремление соблюсти верность канонам соцреализма, и излишнюю выпрямленность литературного процесса от классицизма-романтизма-критического реализма к вершинам передового художественного метода. Однако, исходя из незыблемости принципа судить о любом литературном явлении по законам его собственного времени, “Очерки…” остаются не только раритетным памятником определенной исторической эпохи и соответствующего ей филологического знания, но и не теряющим ни при каких обстоятельствах своей ценности кладезем фактического материала, добытого трудом археографов, кропотливой работой в архивах, упорством исследовательской мысли. Сохраняет свою значимость и теоретический опыт определения границ региональной литературы как неотъемлемой органической части общенационального литературного процесса.

Без преувеличения можно сказать, что время, совпавшее с рождением замысла “Очерков…”, непосредственной работой над их созданием и выходом из печати, длившееся в пределах почти двух десятилетий, предстает как эпоха духовного Ренессанса Сибири, память о которой способна пробудить надежды на будущие взлеты и всплески культурной жизни “далекого края”. Надежды эти не беспочвенны, если прислушаться к биению пульса современности, с непреложной очевидностью рождающей потребность в появлении новых обобщающих трудов по истории сибирской культуры и литературы и, может быть, в первую очередь таких, как “Сибирская литературная энциклопедия”, “Словарь сибирских писателей”. Что делать, “литературные мечтания” в России всегда предшествовали реальному делу.

 

Примечания

 

1. Гуманитарные науки в Сибири, 1995, № 4. — С. 109.

2. Очерки русской литературы Сибири. — Новосибирск, 1982, Т. 2. — С. 86.

3. Овчаренко А. От Ермака до наших дней // Литературная газета, 1983, 11 мая.

 

Александр ОВЧАРЕНКО

 

ОТ ЕРМАКА ДО НАШИХ ДНЕЙ

Никогда, вероятно, географические расстояния не сокращались столь быстро, как в наше время. Для моего поколения в начале его пути Москва казалась почти недостижимой. Ленинград воспринимался как легенда. Сегодня уже не тысячи, а миллионы людей ежегодно посещают эти города по командировочным удостоверениям и туристским путевкам. Да что Москва или Ленинград — для нас и Кижи не за горами, и сопка Ключевская в черте досягаемости. И так во всех сферах жизни. Навсегда ушли в прошлое времена, когда людей интересовал — и был им доступен — лишь узкий круг “близлежащих” явлений.

Давно ли Н. К. Пиксанов выдвигал в качестве первоочередной задачи ученых определение вклада, внесенного различными областями и краями нашей страны в общерусскую литературу, а сегодня убедительно доказывается уже неприемлемость самого термина “областная литература”. Одновременно создаются фундаментальные исследования, посвященные целым континентам единой общероссийской и советской литературы. Среди таких исследований — “Очерки русской литературы Сибири”. Они написаны в стенах Сибирского отделения Академии наук СССР пятьюдесятью учеными, среди коих такие знатоки сибирской литературы, как Г. Ф. Кунгуров, Л. Е. Элиасов, В. П. Трушкин, Н. Н. Яновский. В редактировании исследования принимали участие академик А. П. Окладников, доктора наук Ю. С. Постнов, Н. И. Пруцков, В. Г. Одиноков, В. В. Алексеев, писатель А. Л. Коптелов, кандидат филологических наук Л. П. Якимова.

Русская литература Сибири создавалась за Уральским хребтом на протяжении почти 400 лет, то есть со времен Ермака и до наших дней. Коллектив ученых, взявшийся за систематизацию и анализ этого колоссального массива русской литературы, рассматривает его как неотъемлемую часть российской, а на новом историческом этапе — русской советской литературы. Ученые стремятся полностью развернуть литературную карту Сибири, включая Дальний Восток и Чукотку, дать научное осмысление “вклада Сибири в русскую историю и литературу”.

Бережно, внимательно и корректно прослеживают ученые воздействие на общественную и художественную мысль сибиряков идей Вольтера, Руссо, Французской революции 1789—1793 годов, а главным образом — А. Н. Радищева, декабристской “Полярной звезды” и “Колокола” А. И. Герцена. Превосходен в этом отношении фрагмент, посвященный тобольчанину П. А. Словцову, и этюд об А. Н. Радищеве. Читатель узнает немало интересного о пребывании А. Бестужева, А. Одоевского, В. Кюхельбекера в Сибири. И, несомненно, испытывает страшную горечь, читая о том, как “задохнулся” в Тобольске полунищий автор знаменитого “Конька-горбунка” П. Ершов.

Наряду с этими разделами к числу лучших в первом томе следует отнести тот, что посвящен сложной, противоречивой личности крупнейшего сибирского общественного деятеля, ученого, поэта, литературного критика Н. М. Ядринцева, чей жизненный путь наконец-то получает объективное освещение.

Но даже и эти достоинства не составляют главного в рассматриваемом труде. Главное в другом.

Порой испытываешь неудержимое желание взглянуть на свою страну, на всю нашу землю с высоты поднявшегося на несколько километров ввысь турбореактивного самолета, испытать радость, отмечая про себя: Москва, Новосибирск, Хабаровск, Владивосток… Нечто подобное испытываешь и при чтении “Очерков русской литературы Сибири”. Перед нами почти бескрайняя часть единого российского литературного континента. Один за другим вспыхивают знакомые и раньше огоньки разной величины и разного значения: вон тот оборачивается знаменитой песней “Славное море — священный Байкал…”, сочиненной верхнеудинским поэтом Д. П. Давыдовым, а этот — очаровавшей самого А. С. Пушкина блистательной сказкой “Конек-Горбунок” тобольчанина П. П. Ершова, а там — заронившая в сердце М. Горького на всю жизнь любовь к Сибири “Камчадалка” И. Т. Калашникова. По мере того, как переходишь из десятилетия в десятилетие, таких ярких огоньков загорается все больше. С приходом в литературу Н. М. Ядринцева, И. А. Кущевского, И. В. Федорова-Омулевского, Н. И. Наумова быстро разрастающаяся сибирская ветвь общерусской литературы становится настолько заметной, что мимо нее не проходят ни Н. Некрасов, ни М. Салтыков-Щедрин, ни В. Короленко, ни Г. Плеханов, ни М. Горький.

В самом конце первого тома исследователи, не очень убедительно стремясь обосновать существование группы “Молодая литература Сибири” (И. Гольдберг, Ф. Березовский, Г. Вяткин, Г. Гребенщиков, А. Новоселов и др.), с нею связывают выход в “большую литературу писателей-сибиряков”. Но ведь все предыдущее повествование уже убедило читателя в том, что выход этот начался много раньше: если не с “Конька-Горбунка” П. П. Ершова, то уж наверняка с появления книг В. В. Берви-Флоровского, заинтересовавших Карла Маркса и Л. Н. Толстого, а также с повестей и романов И. В. Федорова-Омулевского, И. А. Кущевского, Н. И. Наумова, о которых в исследовании сказано, что они “явились художниками, вышедшими за рамки проблем местного значения, сумели добиться общерусского признания”. Этим писателям сибирская литература обязана тем, что примерно с конца 60-х годов прошлого столетия она прочно вступила на путь реализма. Именно их творчество подорвало легенду, в свое время поддержанную Н. М. Астыревым, об оторванности сибиряков от русской жизни.

Спор об этом, продолжавшийся больше столетия, был завершен уже советскими писателями. Их творчеству и посвящен второй том рецензируемого исследования.

Хотя в Сибири гражданская война окончилась значительно позже, нежели в Центральной России, сибирским писателям удалось чуть ли не первыми принести в советскую литературу целый мир новых тем, конфликтов, сюжетов, образов. Первый советский роман о гражданской войне “Два мира”, заслуживший положительную оценку В. И. Ленина, был создан в Сибири В. Зазубриным и вышел в свет в 1921 году. Первая повесть о гражданской войне, появившаяся в первом номере первого советского “толстого” журнала “Красная новь”, была написана на сибирском материале уроженцем Сибири. Она называлась “Партизаны” и принадлежала перу Вс. Иванова.

Сибирские писатели явились в становящуюся советскую литературу целым отрядом талантов, у каждого из них почти сразу прорезался собственный голос, нашлась своя тема, был свой взгляд на мир. И хотя и В. Зазубрин, и Вс. Иванов, и Л. Сейфуллина, и П. Дорохов, и И. Гольдберг, и Ф. Березовский рассказывали о событиях и людях Сибири, читатели воспринимали их произведения в одном ряду с очерками, рассказами, повестями, романами А. Серафимовича, А. Неверова, Д. Бедного, Д. Фурманова и других зачинателей новой советской литературы.

Избранный ракурс позволяет авторам труда сказать немало интересного и о многих других, казалось бы, хорошо изученных произведениях, например, о первых романах А. Коптелова, поэмах П. Васильева, о жанровых и художественных особенностях совершенно своеобразных книг В. Арсеньева, живительные соки которых, как показывается в “Очерках…”, питают и современную нашу литературу. Наконец-то, кажется, правильно истолковывается литературная деятельность одного из талантливых критиков двадцатых годов — В. Правдухина. Это был оригинально и проницательно мыслящий критик, в чьих статьях сибирская советская литература начала сознавать себя как часть новой России — “родины Октябрьской революции”. Уместны в “Очерках…” и хорошо написаны фрагменты, рассказывающие о том, как неустанно заботился о развитии литературы на сибирских просторах М. Горький.

Избегая упрощений и огрублений, авторы “Очерков…” последовательно прослеживают становление советской литературы в Сибири, рассказывают об ожесточенной борьбе групп, объединений, не умалчивая о печально знаменитых выступлениях новосибирского журнала “Настоящее” против М. Горького, М. Шолохова. Удачно показано, как с наименьшими потерями удалось преодолеть этот кризис.

К удачам авторского коллектива следует отнести анализ повестей Н. Чертовой, романов “Концессия” П. Далецкого, “Борель” П. Петрова и весь раздел “Тема “великого кочевья” сибирских народов в русской прозе 30-х годов”.

Обстоятельно написаны главы второго тома, посвященные русской советской литературе Сибири 40—70-х годов. Специалисты, по всей вероятности, оспорят периодизацию, принятую и здесь, и в последующих частях, внесут поправки в характеристику основных проблем и тенденций русской литературы на этом этапе. Но даже самые несговорчивые из них вряд ли не согласятся с тем, что именно на этом этапе наша литература в особенности “прирастала Сибирью”, если использовать пророческие слова М. Ломоносова. Конкретный разговор здесь начинается с трех произведений — “Строговых” Г. Маркова, “Даурии” К. Седых, “Хребтов Саянских” С. Сартакова, в которых их авторам удалось не просто показать предреволюционную и революционную Сибирь во всех ее социальных срезах, но начать принципиально новое открытие громаднейшего континента, развивающегося по тем же историческим законам, что и Россия в целом. Заканчивают характеристику этих произведений исследователи следующим утверждением: “…в них есть новый, по сравнению с писателями прошлого, взгляд на Сибирь и личность сибиряка, показаны подлинные колоритные картины сибирского быта в эпоху двух революций, чувствуется умение уловить тенденции революционного преобразования жизни”. К сожалению, это декларируется. Между тем с этого надо было начинать анализ произведений.

Тут вынужденно приходится сказать и вот еще о чем. Над авторами “Очерков…” слишком довлеют общепринятые концепции литературного процесса. Совершенно ясно, что в первом томе недоставало материалов для четырех начальных глав первого раздела, но исследователи не решились нарушить уже установившуюся схему и рассмотреть то, чем уже располагают в одной-единственной главе. Да и материал второго раздела вполне можно было обобщить не в трех, а всего в одной главе. Много теряет и сам материал от того, что его укладывают в готовые формы, взятые как бы напрокат в Институте русской литературы Академии наук СССР. Особую досаду порождают случаи явной подгонки материала под найденную схему. Ну зачем нужно было с такой настойчивостью уверять читателя, будто в жанровом отношении романы “Строговы”, “Даурия”, “Хребты Саянские” следует относить к “роману поколений”, но не к тому, что известны нам по классическим произведениям М. Горького или Т. Манна, а к тому, что определил И. Фрадкин на основе романов А. Зегерс и Ф. Бределя (возможно, В. Бределя?)? А десятью страницами ниже признать, что в первом из них, то есть в “Строговых”, “действие выходит за рамки романа поколений…”. К сожалению, таких “изысканий” немало.

Еще больше в исследовании раздражающих повторов, даже не варьирования сходных мыслей и утверждений (хотя их тоже более чем достаточно), а именно повторов. Повторяются одни и те же цитаты и характеристики. Повторяются многие тезисы во вступлениях к разделам, главам и в основных частях исследования. Дважды анализируется почти одними и теми же словами стихотворение Е. Стюарт “Я хочу тебе верить, гром…”. Рассказав подробно в специальном фрагменте о творчестве В. Распутина, включая и повесть “Деньги для Марии”, нам через десять страниц сообщают, что среди произведений “молодой прозы Сибири” выделяются ““Деньги для Марии” иркутского прозаика В. Распутина” и т. п.

Но это, как говорится, лишь издержки, сбои, огрехи, почти неизбежные в столь громадном построении. И они с лихвой перекрываются по-настоящему значительными достижениями большого труда, выполненного на высоком научном уровне, дающего целостное представление о развитии русской сибирской литературы на протяжении четырех столетий.

Литературная газета, 1983, 11 мая, № 19 (4929)

 

Наталия СОБОЛЕВСКАЯ

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ СИБИРИ

(…) Подобного род издание — достаточно сложное единство: оно объединяет в себе самый разнородный материал (характеристика направлений, эпох, отдельных творческих индивидуальностей, анализ основных тенденций в развитии критики и т. д.), написанный к тому же разными авторами, что влечет за собой опасность известной разноголосицы, отъединенности монографических глав. К счастью, этого не случилось. Издание представляет собой нечто органически цельное, не разваливающееся на составные части. Более того, заслугой создателей “Очерков” является единая “творческая тональность”, в которой выполнены оба тома.

Издание убедительно доказывает, насколько ценно для науки подобное объединение творческих усилий. При этом состав редколлегии первого тома “Очерков” шире, чем состав авторов: он включает таких известных ученых, как Д. С. Лихачев, И. А. Дергачев, Ф. З. Канунова, участие которых в работе, несомненно, помогло выработке концептуальной направленности коллективного исследования. (…)

Материалы первого раздела “Русская литература Сибири конца XVI—XVIII вв.” значительно расширили представление о литературной жизни края. Впервые русская сибирская литература рассматривается с самых своих истоков — с конца XVI века. (…) Впервые крестьянская сибирская литература рассматривается в системе общерусского историко-литературного процесса, на новых материалах написан очерк “Иркутское летописание XVIII в.”, по-новому рассматриваются повесть “О Сибири”, Строгановская летопись и др. Тщательное сопоставление различных редакций того или иного литературного памятника, новая хронологическая атрибуция текстов приводят авторов к выводу о том, что у истоков сибирской литературы лежали фольклор и одновременно — общерусская книжная традиция, которые постоянно пополняли и обогащали друг друга.

Картина литературной жизни края, воссозданная на протяжении XVII и XVIII вв., говорит о том, что в условиях Сибири развитие литературной жизни отличалось некоторой замедленностью по сравнению с общерусским литературным процессом. (…)

Позиции критического реализма также укрепились на сибирской почве с некоторым опозданием: лишь к 60-м годам XIX века. И лишь на рубеже веков является синхроника в общерусском и сибирском литературном движении, прослеживаемая до настоящего времени. (…) Перед читателем (в главе “Сибирская литература 1895—1917 гг. — В. Я.) встает широкая панорама экономической, общественно-политической жизни Сибири 90-х годов и пооктябрьского периода, что создает общий фон, так необходимый для последующих монографических и обзорных очерков. (…)

Перед авторами неизбежно должен был встать вопрос, на какого читателя рассчитана работа: на специалиста-литературоведа или на широкую аудиторию. Задуманный как исследование академического типа, двухтомник “Очерков” явил собою своеобразный синтез, интересный тип общедоступного и вместе с тем строго научного труда. Отсюда — сочетание скрупулезного научно-исследовательского анализа со способностью авторов “заразить” читателя увлеченностью темой. (…)

В “Очерках” подняты, научно освоены и систематизированы огромные пласты национальной художественной мысли. Творческие искания писателей “второго ряда”, таких как М. Александров, Г. Потанин, Ф. Бальдауф, Ф. Лыткин и др., оказываются включенными в общую панораму динамического развития не только литературной истории Сибири, но всей страны.

Отход от схем и предвзятости, желание дать объективную оценку сложным явлениям сказываются в трактовке и в характеристике творчества “сложных” писателей. В частности, расширительное толкование получает творчество А. Новоселова, Г. Гребенщикова, А. Сорокина и др.

Проясняются сибирские корни П. П. Ершова, автора знаменитого “Конька-Горбунка”, Г. А. Мачтета — автора революционной песни “Замучен тяжелой неволей…”. С интересом читаешь сибирские страницы биографии Н. А. Полевого, издателя “Московского телеграфа”, названного В. Г. Белинским “явлением необыкновенным” в журналистике 20—30-х годов. На протяжении двух томов читателю постоянно сопутствуют увлекательные микрооткрытия из биографий, творчества, казалось, хорошо известных поэтов и писателей. (…) В рецензируемых очерках ценным представляется устойчивый интерес к личности писателя (к сожалению, этим отмечен только 1 том). (…)

На протяжении всей истории русской литературы Сибири рассматриваются различные формы, уровни контактов русских писателей с местным сибирским материалом. Если для писателей-романтиков в первую очередь интерес представляла сибирская экзотика (Якутия, Бурятия представали своеобразным аналогом традиционному излюбленному романтиками Кавказу), то в дальнейшем движении и становлении реализма тот же местный материал вновь играл решающую роль. (…)

Необходимо отметить двуединую ипостась рецензируемого труда: с одной стороны, это труд — итоговый, уточняющий многие моменты в истории литературы Сибири, но одновременно это — издание, открывающее новые проблемы изучения русской литературы Сибири, определяющее возможные ракурсы ее исследования, и шире — культуры этого необъятного края. (…)

Если искать типологические аналоги рецензируемому труду, то, с одной стороны, несомненно родство его с литературными изданиями энциклопедического типа, ибо впервые в таком исчерпывающем изобилии представлен материал по литературной сибирике, пользование которым облегчают именные указатели к каждому тому. С другой стороны, это издание примыкает к специальным трудам по изучению и систематизации самых разнообразных знаний, связанных с изучением собственно сибирского материала. Сюда относится ставшая библиографической редкостью Сибирская Советская Энциклопедия, издававшаяся на рубеже 20—30-х годов; пятитомная “История Сибири”, по отношению к которой “Очерки” предстают своеобразным литературным приложением; среди этого ряда работ должно быть названо и такое интереснейшее издание, как “Литературное наследство Сибири”. (…)

“Очерки” достаточно богато снабжены иллюстрациями. В большинстве случаев — это малоизвестные портреты писателей из серии “Галерея сибирских общественных и литературных деятелей”, издававшейся сибирским землячеством в Москве в 1890-е годы; редкие фотографии (в основном из частных собраний и фондов), иллюстрации к произведениям. Интересны репродуцированные титульные листы уникальных изданий (“Московский телеграф”, “Мещанин”, первый номер “Сибирских огней”), несущих в себе следы эпохи. Почти все репродукции сопровождаются достаточно развернутыми аннотациями. (…)

Изъяны труда, как это нередко бывает, оказываются продолжением его достоинств. В частности, некоторые обзорные главы второго тома могли быть менее информативно-очерковыми. Подчас кажется, что авторы выстраивают ряды имен, руководствуясь “высшей справедливостью” как бы кого ни обидеть неупоминанием. Это рождает подчас такую монотонность повествования, инерцию изложения, которые нелегко преодолеть даже читателю, интересующемуся предметом.

Подчас вызывает возражение слишком узкий жанрово-тематический подход к литературному процессу. Например, представление о творчестве В. Шукшина являлось бы куда более полным, если бы ему был посвящен отдельный очерк. (…)

Однако эти замечания ни в коей мере не умаляют общих достоинств рецензируемого труда, особого культурного и научного смысла этого издания.

Сибирские огни, 1984, № 5

 

Борис ЧМЫХАЛО

 

ОБНАДЕЖИВАЮЩИЙ ИТОГ И НАДЕЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Недавно вышло в свет фундаментальное двухтомное издание “Очерки русской литературы Сибири” (Новосибирск, “Наука”, 1982), посвященное развитию литературного процесса в Сибири с XVII века до наших дней.

В данной статье речь пойдет о первом томе, хронологические рамки которого чрезвычайно обширны и охватывают весь так называемый дореволюционный период. (…)

Большая роль в определении предмета исследования, его методологии, наконец, в создании самого труда принадлежит безвременно ушедшему Ю. С. Постнову, который, развивая идеи М. К. Азадовского, обосновал принципы историко-литературного подхода к фактам литературы Сибири, противопоставив их “локальному методу” и краеведению. (…)

Три века развития литературы Сибири — огромное количество фактов, большинство которых малоизвестны, — вбирает в себя первый том “Очерков”.

Впервые широко и концептуально представлена древняя литература Сибири, специфика которой определяется не только строем русского средневековья, но и, что важно отметить, некоторыми местными, сибирскими (!) особенностями. В “Очерках”, например, совершенно справедливо отмечается влияние казачьего фольклора, так называемых “устных летописей”, на литературное развитие в XVII—XVIII веках. Хронологически последовательно прослеживается здесь летописная традиция — от знаменитой Есиповской летописи до “Истории Сибирской” С. У. Ремезова. Значительное место уделено характеристике агиографических и повествовательных жанров. (…)

Если по отношению к XVII—XVIII векам в Сибири можно говорить о некотором дефиците историко-литературного материала, то XIX век — время интенсивного литературного развития, появления заметных “имен”. В 20—30-е годы сибирские литераторы выступают как романтики, на середину века падает формирование реализма. К сожалению, в первом томе “Очерков” не уделено должного внимания этим фундаментальным категориям историко-литературного процесса. Именно интерес к типологии литературных направлений мог бы, на наш взгляд, генерализовать заложенные в отдельных главах идеи. Скажем, вопрос о соотношении и характере течений внутри русского реализма, поставленный на конкретном материале, мог бы послужить достаточно прочным стержнем для явно распадающегося на куски раздела, посвященного литературе Сибири второй половины XIX — начала XX веков. Это тем более важно, что литературные направления являются закономерным порождением социальных условий, а значит, специфику литературы Сибири этого периода следует искать прежде всего в характере их локализации.

Типологический подход, безусловно, дело не новое. И все же возьмем на себя смелость утверждать, что он позволил бы точнее проследить взаимоотношения крупных деятелей русской литературы (“типологообразующих центров”) и так называемых малозаметных литераторов, творчество которых составляет основное содержание дореволюционной литературы Сибири. Этот подход в известной степени избавил бы исследователей (в том числе авторов “Очерков”) от не всегда продуктивных поисков “образов” и влияний, от не всегда продуманных аналогий. Довольно часто оказывалось достаточно внешнего сходства в сюжете, композиции, образах, чтобы тот или иной малозаметный литератор был “аргументировано” обвинен в заимствовании, эпигонстве и т. д.

При этом, к сожалению, забывается, что повторяемость присуща самим жизненным ситуациям. Нельзя, конечно, вообще отрицать факты влияний и заимствований, непременно сопутствующих такому сложному явлению, как литературный процесс.

Но многое в литературе Сибири XIX — начала XX веков не может рассматриваться в этой плоскости. Более того, в ряде случаев отмечается нечто обратное — влияние литературы Сибири на общерусскую. Как пример можно привести выступление в начале XX века группы “Молодая литература Сибири” (Г. Д. Гребенщиков, А. Е. Новоселов, Г. А. Вяткин и др.). (…)

В чем же авторы “Очерков” видят специфику развития литературы Сибири XVII — начала XX веков, то есть какими качествами характеризуется локализованный в крае литературный процесс?

На этот вопрос, по всей видимости, нет однозначного ответа. Слишком широк временной диапазон, слишком рознятся условия и содержание литературного развития. Все же применительно к крупным его этапам следовало бы эту специфику очертить, выделить, обосновать выводы. (…)

Как ни парадоксально, взгляд на литературу Сибири как на специфический “участок” общерусской литературы подчас не только не облегчает, а существенно затрудняет возможность соотнесения ее материала с магистральными путями развития целого. В этом случае литература Сибири интерпретируется слишком прямолинейно, механистично, сиюминутно, в качестве синхронного слагаемого. Факты же настойчиво говорят о плодотворности диахронного подхода. И углубить представление о локализованном в Сибири общерусском литературном процессе призвано, на наш взгляд, понятие системы. (…)

Авторы труда проделали огромную и без преувеличения важнейшую не только для “сибирики”, но и всего советского литературоведения работу. Высказанные к “Очеркам” претензии традиционны для большинства обобщающих историко-литературных трудов, готовящихся годами и, естественно, в чем-то уже устареваюших к моменту выхода.

Но эти фундаментальные работы нужны! Нужны как этапные, как своеобразное подтверждение достижения определенного уровня познания предмета, наконец, как опорная площадка для движения вперед. В этом смысле факт выхода “Очерков” трудно переоценить. Как фундамент для постановки новых задач первый том “Очерков” вполне обнадеживающ, более того — эти задачи в чем-то уже намечены самим содержанием труда. Неоценим и опыт работы над “Очерками”, сплотивший литературоведов, сделавший их единомышленниками.

Хотелось бы в ряду открывающихся перспектив выделить одну (…). Мы имеем в виду изучение литературно-критического наследия Сибири. Оно, безусловно, велико и ценно. (…)

Литературная критика в Сибири является важным моментом самосознания “сибирской литературы”, изучение которой, конечно же, не закрывается с выходом “Очерков”. Наконец, сибирская литературная критика отражает движение русской литературы XIX — начала ХХ веков. Ее оценки, реакции могут послужить для осмысления литературного процесса, раскрыть особенности восприятия современниками отдельных литераторов и отдельных произведений. А движение оценок укажет на динамику этого восприятия. (…)

Но это, повторяем, одна из многих перспектив, возникшая в общем-то благодаря “Очеркам”. (…)

Енисей, 1983, № 5

 

 

новое пространство как открытая книга

12 сентября 2019 | 11:17| Культура

В угловом доме № 2 на улице Воскова рядом с Пушкарским садом после ремонта открыли библиотеку им В.И. Ленина. К временному закрытию читатели относились с опасением – проходили мимо и качали головой: «Нет, в августе не откроется. Вообще теперь неизвестно, когда откроется». Но обновлённая библиотека начала работу вовремя и сильно изменилась. Корреспондент «Диалога» прогулялся между стеллажей с книгами и узнал, как теперь выглядит новое городское культурное пространство (спойлер: очень круто!)

Старая новая классика

Сквозь большие окна видны заставленные корешками светлые стеллажи. К открытию работники библиотеки расставили 50 тысяч книг. Большинство — это томики, которые заполняли полки и до ремонта. Но есть и новинки — например, книга Пелевина, которая пока не появилась ни в одной другой библиотеке города, произведения Водолазкина, Петрушевской, Улицкой, Акунина…

фото: Евгений Степанов / ИА «Диалог»

Рядом со стеллажами подушки, на них надписи «Мягко читать», кресла и компьютерные места — интерьер совсем не в стиле советского конструктивизма. От революционной повестки осталась только инсталляция над стойкой администратора с прописной буквой «Л», которая одновременно отсылает и к Владимиру Ильичу, и к раскрытой книге.

Почти век библиотека носила имя Ленина. Спорное отношение к фигуре вождя в обществе привело к тому, что несколько лет назад здесь решили опросить своих читателей и жителей района на предмет того, хотят ли они оставить существующее название. Мнения разделились, но с ощутимым перевесом в сторону сохранения исторического имени.

«Большинство читателей высказались, что хотят посещать библиотеку им. Ленина. В администрации тоже отметили: это наша история, надо оставить. Но сказать, что мы работаем в стиле Владимира Ильича и революции 1917 года, нельзя. Специально не популяризируем это имя – есть только логотип, название и, конечно, книги о нём. Ленин – очень спорная фигура, и, чтобы избежать бесконечных волнений в обществе и в среде читателей, из которых часть скажут: «вы молодцы, вы супер», а другие – «что вы тут устроили», решили вот так уйти с этой конфликтной нестабильной почвы», – рассказывает заведующая библиотекой Анна Рохмистрова.

Вместе с Анной проходим мимо стойки направо: здесь находится самое «книжное» место – абонемент. Этот отдел сохранил свое местоположение в библиотеке, но до ремонта стеллажи были выше, а помещение казалось несколько темнее. Сейчас это открытое просматриваемое пространство: яркие акценты, больше света и воздуха. В стеллажах — современная русская и зарубежная литература, фантастика, детективы, любовные романы, научно-популярные и отраслевые издания (психология, право, педагогика и др.). Каждый из стеллажей с чётко узнаваемой буквой «Л».

«Чтобы сразу было понятно, какая это библиотека, ввели логотип в объём помещения. Красный (цвет лого – ИА «Диалог») — достаточно агрессивный цвет: его разбавили белыми, песочными, зелёными и синими оттенками. В детстве, когда я жила на Чкаловском проспекте, иногда проходила мимо и заглядывала сюда. У библиотеки тогда был удручающий вид, поэтому сейчас хотелось внести свежую струю – чтобы она стала уютной, комфортной и интерактивной, а люди сюда приходили и с мобильным устройством, и почитать книгу, и за компьютером поработать. Например, студенты и школьники могут оставаться здесь и вместе делать какой-то общий проект. Своеобразный коворкинг, сейчас это модно», – говорит дизайнер и архитектор студии «Арт Вита» Ольга Ковалёва.

фото: Евгений Степанов / ИА «Диалог»

Чтобы места для самих читателей стало больше, а книг при этом – не меньше, здесь воплотили идею самих библиотекарей: уже 10 лет они предлагали возвести на абонементе второй уровень. Под высоким потолком на полках русская и зарубежная классика, подростковая литература и стеллаж школьной программы — надо только подняться по лестнице. Кстати, по тому, что на полках заканчивается – Пушкин, Лермонтов или Толстой – библиотекари могут определить время года: как правило, есть чёткая связь со школьной программой. Но бывают и другие причины.

«Часто спрос на книгу повышается, когда вышел фильм на экраны – например, «Тарас Бульба» или «Анна Каренина» с Кирой Найтли. И не обязательно это относится к картинам по книгам, касается и биографических фильмов – о Достоевском или Пушкине. Интерес к книгам в таких случаях повышается: люди приходят, чтобы перечитать или, наоборот, ознакомиться впервые до просмотра, составить своё мнение и потом сравнить – лучше книга или фильм», – рассказывает Анна.

В конце зала абонемента расположилась детская зона. Её декорируют и оформляют иллюстрациями к книге «Когда бабушка и дедушка были маленькие» Екатерины Мурашовой и заполняют пространство с книгами — аудитория от 0+ до 12+.

фото: Евгений Степанов / ИА «Диалог»

Под вторым ярусом вход в новое пространство – арт-гостиную. До ремонта здесь находился запасник, откуда библиотекари выносили читателям книги по требованию. Сейчас тут кресла, картины, небольшая сцена с занавесом, а на полках подходящие для такой камерной обстановки книги – по искусству, из серий ЖЗЛ и «Мой XX век».

«Это место для творческой реализации и поиска – чтения стихов, творческого вечера, встречи с писателями, театральных постановок. И нам не важен уровень профессионализма – здесь может быть, например, постановка школьной студии, инициативной группы читателей, которые хотят что-то сделать, или выступление настоящих актёров. Всё будет зависеть от желания посетителей», – рассуждает о планах на арт-гостиную Анна Рохмистрова.

Медиазал, коворкинг и книги 7/7

Больше технических новшеств — по левую сторону от входа. Здесь, возле стойки администратора, рабочая зона с несколькими компьютерными столами. Кстати, в библиотеке есть бесплатные курсы компьютерной грамотности для пенсионеров, а также уникальный краеведческий ресурс — интерактивная карта Петроградской стороны. Для занятых горожан, которые забегают в библиотеку, чётко зная, что хотят прочитать, установили автоматизированную полку бронирования изданий. Достаточно зарезервировать книжку удалённо – и библиотекарь её найдёт (или издание привезут из другой библиотеки) и положит в ячейку. Читатель получит сообщение, что книга уже его ждёт – после можно приходить с электронным билетом и забирать. Впрочем, чтобы получить желанный томик, необязательно выходить из дома в принципе. Домоседы или любители цифровых форматов получат удалённый доступ к библиотеке электронных книг «ЛитРес». Для читателей услуга не стоит ничего, разве что придётся оформить электронный билет.

Далее — конференц-зал на 75 мест и с двумя экранами. Пространство мобильное: здесь можно раздвинуть столы или сделать отдельные парты для тотального и географического диктантов: библиотека уже была площадкой для событий такого формата. А чтобы посетители не забыли, где они, в стильных шкафах вдоль стен стоят книги по истории.

Принципиально новым помещением для библиотеки стал медиазал – здесь разместится 3D-принтер и очки виртуальной реальности. По сути — это тоже пространство самостоятельной работы пользователей, но в идеале – с техническим уклоном. Также здесь планируется техническая студия для детей.

На второй этаж ведёт ещё одна лестница – в коворкинг-зону. Тут можно самостоятельно поработать за компьютером, разместиться на диване с ноутбуком или провести в уютном уголке встречу, даже рабочую – на стене висит телевизор для презентации. На вопрос, придётся ли записываться сюда, пока ответ библиотеки таков: «Посмотрим, как пойдёт». Если желающих будет много, возможно, придётся, но и тогда это будет бесплатно — как и все мероприятия здесь.

Задолго до ремонта на месте коворкинга был кабинет обработки: обычное служебное помещение, где на только что привезённых изданиях ставили штамп, писали инвентарный номер и заводили формуляр. Теперь же на каждой книжке наклеен штрих-код, а кабинет ещё до ремонта стали потихоньку «отдавать» читателям — начали проводить здесь мероприятия, хотя интерьер к этому на тот момент не особенно располагал. Сейчас здесь удобно и работать (рядом компьютеры), и отдыхать (на стеллажах книги о разных хобби: «Искусный рыболов, или Медитация для мужчин», серия книг об истории вещей, издания по кулинарии, шитью и вязанию).

Заведующая библиотекой им. В.И.Ленина Анна Рохмистрова. Фото: Евгений Степанов / ИА «Диалог»

«У нас нет задачи переориентироваться и стать молодёжной библиотекой, мы по-настоящему хотим быть библиотекой для всех – взрослой, общедоступной. Складывалось так, что к нам ходило много пожилых людей, не самая активная часть населения. Это случилось в силу разных причин: даже, наверное, и из-за графика работы – не каждый взрослый работающий человек в будний день может приехать в библиотеку в шесть-семь часов вечера. Раньше мы работали до 21:00 только один день в неделю (больше просто не позволял штат), сейчас мы внесли изменения в штатное расписание и теперь будем работать с 9:00 до 21:00 семь дней в неделю. Очень хотим привлечь молодёжь, семьи, активных людей, чтобы они открыли для себя библиотеку как интересное место. И это может быть взаимный процесс: с одной стороны, мы будет стараться предложить то, что заинтересует новую категорию читателей, а с другой – если им здесь понравится, они станут предлагать уже что-то от себя. Это баланс и взаимный обмен», – рассказала заведующая библиотекой.

Не книгами едиными: технологии, выставки и современное искусство

Перестановки и ремонт всё-таки частично отвоевали у книг место для читателей, их сейчас семь с половиной тысяч человек. Но все фонды на месте, успокаивают в библиотеке: их меньше не стало, просто часть разместили на цокольном этаже, часть – в обменном фонде библиотек района. Там хранится литература, которую берут нечасто – например, книга о сварочном деле или учебник электромонтажника. В итоге в библиоковоркинге одновременно могут читать, общаться или работать около 300 человек – правда, будет, по словам Анны Рохмистровой, «плотненько, как в советское время в Доме книги на выходных». Суеты и умеренного шума здесь не боятся: мёртвая тишина – сегодня удел исключительно академических библиотек.

фото: Евгений Степанов / ИА «Диалог»

Новая концепция пространства не отменяет и традиционных книжных выставок: в начале сентября, например, место в стеклянных витринах заняла экспозиция, посвящённая Дню памяти жертв блокады (8 сентября). Музей советской эпохи и читатели библиотеке им. Ленина передали для экспозиции настоящие блокадные детские игрушки тех лет и снаряды. Представленные книги о блокаде – из фонда библиотеки.

Но и в такие привычные форматы свои правки вносят технологии. Вот сразу напротив входа читатель замечают выставку дополненной реальности о живших когда-то на Петроградской стороне людях. Электронные слайды об императоре Петре I, Матильде Кшесинской, Александре Блоке и о других знаменитых петербуржцах сменяют друг друга на экране. А в глубине инсталляции, за всеми эффектами и красочными изображениями, стоят ненавязчивые и интеллигентные физические объекты – книги.

Подготовила Рената Ильясова / ИА «Диалог»

«Открытая книга»

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!

11 июня – библиотека работает с 9:00 до 18:00

13 июня – библиотека работает с 9:00 до 16:00

12,14 июня – ВЫХОДНЫЕ ДНИ

 

Администрация

ОТКРЫТАЯ КНИГА

Рубрика сайта «Открытая книга» представляет
новинки и бестселлеры специально для тех, кто любит хорошую литературу!
Два раза в месяц любителей чтения ждёт встреча с новым литературным хитом!
Почувствуйте удовольствие, которое доставляет погружение в чтение!
Понравившиеся книги можно заказать с помощью сервиса – «Окно заказов», не отходя от своего компьютера.

Пусть чтение несёт радость, а книга будет всегда открыта!

 

Нильсен, А. Загадочное похищение шедевров живописи [Текст] / Анна Нильсен ; перевод с английского А. А. Бряндинской. – М. : Астрель : АСТ, 2001. – 48 с. : ил.

Детективы и квесты увлекают не только детей, но и взрослых. Представляем вам книгу-игру Анны Нильсен «Загадочное похищение шедевров живописи».
Здесь разворачивается настоящий криминальный сюжет. Банда воров и фальшивокартинников вводит в заблуждение сотрудников музея, заменив настоящие произведения искусства на подделки. Эти копии содержат грубейшие ошибки, обнаружив которые, читатель сможет вовремя обезвредить бандита и спасти достояние человечества. На первый взгляд – несложная игра, на второй – захватывающая история великих картин и возможность познакомиться с ними поближе. Автор книги не только знакомит с работами великих мастеров, но и даёт информацию о художнике, учит отличать портрет от пейзажа, масляную живопись от акварели. А 34 великолепные репродукции всемирно известных картин, представленные в книге, позволят совершить прогулку по коллекции Национальной галереи в Лондоне.
Необычный формат книги и повествования обязательно увлечёт читателей. Она захватит не только детей, но и взрослых (и неизвестно ещё, кого больше!).

Взять книгу в библиотеке

 

 

 

ДРУГИЕ КНИГИ

 

%d0%be%d1%82%d0%ba%d1%80%d1%8b%d1%82%d0%b0%d1%8f %d0%ba%d0%bd%d0%b8%d0%b3%d0%b0 пнг образ | Векторы и PSD-файлы

  • Мемфис дизайн геометрические фигуры узоры мода 80 90 х годов

    4167*4167

  • аудиокассета изолированные вектор старая музыка ретро плеер ретро музыка аудиокассета 80 х пустой микс

    5000*5000

  • Мемфис шаблон 80 х 90 х годов стилей фона векторные иллюстрации

    4167*4167

  • ма дурга лицо индуистский праздник карта

    5000*5000

  • 80 основных форм силуэта

    5000*5000

  • Элемент мазка кистью флаг Бангладеш

    5000*5000

  • дизайн плаката премьера фильма кино с белым вектором экрана ба

    1200*1200

  • flamingo летние вибрации векторные иллюстрации

    5000*5000

  • Сделано в 1989 году ограниченным тиражом типография премиум футболка дизайн вектор

    5000*5000

  • Мультяшный милый ребенок детство ребенок классики памяти родился в 80 х

    2000*2000

  • 80 летний юбилей дизайн шаблона векторные иллюстрации

    4083*4083

  • 3d номер 80 золотая роскошь

    5000*5000

  • Скидка 80 процентов на 3d золото

    3000*3000

  • shiba inu собака ретро векторные иллюстрации

    5000*5000

  • ценю хорошо как плоская цвет значок векторная icon замечания

    5556*5556

  • Бигфут бегущий ретро векторные иллюстрации

    5000*5000

  • Мемфис шаблон 80 х 90 х годов на белом фоне векторная иллюстрация

    4167*4167

  • скачать букву т серебро 80 ​​х

    1200*1200

  • мемфис бесшовной схеме 80s 90 все стили

    4167*4167

  • 3d рекламная скидка 80

    1200*1200

  • день независимости бангладеш

    1500*1500

  • Кокосовый череп ретро векторные иллюстрации

    5000*5000

  • green environmental protection pattern garbage can be recycled green clean

    2000*2000

  • Девушка в стиле ретро на фоне тропических ладоней

    2000*2000

  • 3d рекламная скидка 80 золота с сердцем

    2000*2000

  • гора ретро векторная иллюстрация

    5000*5000

  • ретро восьмидесятых бумбокс

    1200*1200

  • Муслимая молитва с фоном ka ba

    1200*1200

  • Неоновые казино азартные игры glow poker

    1200*1200

  • Ретро музыкальное радио

    1200*1200

  • 80 летия золотой шар векторный дизайн шаблона иллюстрация

    4083*4083

  • милый слоненок сидит на облаке

    5001*5001

  • Флаер музыкального мероприятия 80 х годов

    1200*1200

  • ретро радуга сердце

    1200*1200

  • номер 80 3d рендеринг

    2000*2000

  • аудио кассета плоский дизайн

    1200*1200

  • 80 летний юбилей дизайн шаблона векторные иллюстрации

    4083*4083

  • be careful to slip fall warning sign carefully

    2500*2775

  • iftar party ramadhan kareem 82

    1300*1300

  • vs против буквы логотип битва матч

    2500*2500

  • синий сияющий глаз красоты

    1000*1000

  • я выбираю быть геймером потому что в реальной жизни ничего эпического не происходит

    1200*1200

  • Ручная роспись борода ба zihu большая борода

    1200*1200

  • shuvo halkhata bangla типография

    1200*1200

  • деньги долг финансы помочь кредит им значок на прозрачных ба

    5556*5556

  • 80 процентов 3d красная скидка

    2500*2500

  • ретро дизайн футболки

    4000*4000

  • steam wave style gradient day palm Летние 80 х

    1200*1200

  • 3d золотой номер восемьдесят прозрачный фон png клипарт

    2300*2300

  • мопс голова собаки красочные векторная иллюстрация

    5000*5000

    • Открытая книга (Каверин Вениамин) — слушать аудиокнигу онлайн

    00:00 / 00:36

    00_00_00_Kaverin_Otkrytaya kniga

    09:35

    01_01_02_O chem rasskazal Andrey

    09:21

    01_01_03_Depo prokata royaley i pianino

    11:34

    01_01_04_Skoro domoy

    11:06

    01_01_05_Staryy doktor

    35:30

    01_01_09_Pismo. mamino detstvo. snova u Lvovyh

    23:55

    01_01_10_Pavel Petrovich

    10:16

    01_02_02_U Lvovyh gosti

    10:35

    01_02_05_Golosuyu protiv

    09:41

    01_02_07_Razgovor s Glashenkoy

    11:21

    01_02_09_Noch na pustynke

    16:45

    01_02_10_Neskolko dney

    10:02

    01_02_11_Sinema – chudo XX veka

    08:15

    01_02_12_Slushayu kurs

    13:29

    01_02_14_Proschanie

    08:42

    01_02_16_Novogodnyaya noch

    08:01

    01_02_17_Staraya istoriya

    25:24

    01_03_02_Pervye gody

    17:36

    01_03_04_Nichego ne vyhodit

    07:16

    01_03_07_Nochnoy obhod

    12:58

    01_03_09_Bolshoy razgovor

    08:09

    01_03_10_Bolshoy razgovor (Prodolzhenie)

    19:40

    01_03_11_Strashnaya minuta

    15:43

    01_04_01_Vozvraschenie

    12:07

    01_04_02_Glafira Sergeevna

    10:50

    01_04_03_Pisma k neizvestnomu

    07:58

    01_04_04_Durnye vesti

    10:44

    01_04_05_Kak postupit

    12:34

    01_04_06_Razgovor s Raevskim

    07:33

    01_04_07_Mitya govorit o sebe

    15:32

    01_04_08_Slozhnoe delo

    13:51

    01_04_11_Prostaya sluchaynost

    15:42

    01_04_12_Suschnost voprosa

    15:37

    01_04_15_Proschanie s yunostyu

    17:04

    02_01_02_Istoriya odnoy bolezni

    08:08

    02_01_03_Issledovanie prodolzhaetsya

    11:36

    02_01_04_Vsegda tvoy

    16:42

    02_01_05_I nepravda i pravda

    05:30

    02_01_06_YA budu zhdat tebya

    05:46

    02_01_08_Danila Stepanych

    10:58

    02_01_09_Korochka hleba

    18:01

    02_02_01_Pervyy den

    20:34

    02_02_02_Pervye shagi

    11:19

    02_02_03_Nado uchitsya

    08:56

    02_03_01_Prostye slova

    08:58

    02_03_02_Laboratoriya

    18:10

    02_03_03_Kramov. Vecher u Zaozerskih

    15:56

    02_03_06_Zernistaya ikra

    18:04

    02_03_07_Vozvraschenie

    16:24

    02_03_08_Mnogo zabot

    05:14

    02_03_09_Glavnoe – vperedi

    11:59

    02_04_03_Bolshie peremeny

    21:08

    02_05_01_Snova o pleseni

    14:27

    02_05_03_U staryh druzey

    09:19

    02_06_01_Novyy plan

    11:29

    02_06_03_Kto vinovat

    07:49

    02_06_04_Vstrechayu Andreya

    10:55

    02_06_05_Ischeznuvshiy mir

    11:46

    02_06_06_Staraya rukopis

    14:59

    02_07_01_Pole zreniya

    23:14

    02_07_02_Glavnaya mysl

    13:18

    03_01_01_Vstuplenie

    06:45

    03_01_02_Krutoy povorot

    20:13

    03_01_03_Vozvraschenie

    05:30

    03_01_04_V Stalingrad

    09:13

    03_01_05_Vse li sdelano

    12:43

    03_01_06_Ne o voyne

    07:17

    03_01_07_Doktor Drozdov

    09:39

    03_01_08_23 avgusta

    23:42

    03_01_10_Davno pora

    21:41

    03_01_11_Zakoldovannyy krug

    16:06

    03_01_12_Rasskazat chelovechestvu

    24:50

    03_01_14_Elizaveta Sergeevna

    22:37

    03_01_15_Starye druzya

    10:30

    03_01_16_Ruku na serdtse

    10:35

    03_01_17_Semeynyy dom

    09:15

    03_01_18_Vysokiy gost

    02:31

    03_01_19_Andrey – iz Stalingrada

    10:31

    03_01_20_Chetyre mesyatsa

    19:15

    03_01_22_Znachit, ya ne ubit

    17:20

    03_01_23_Dela i vragi

    12:41

    03_01_24_My ne odni

    18:40

    03_01_25_Volodya Lukashevich

    14:43

    03_01_27_Ni odnoy svobodnoy minuty

    15:26

    03_01_28_Schastlivogo puti

    06:55

    03_01_29_Glavnyy arbitr

    14:23

    03_01_30_Vremya ne vozvraschaetsya

    07:52

    03_01_31_Nichego nelzya izmenit

    17:11

    03_02_01_Eto bylo vchera

    06:55

    03_02_02_Iz dnevnika Dmitriya Lvova

    08:17

    03_02_03_Eto bylo vchera (prodolzhenie)

    19:32

    03_02_04_Prihoditsya toropitsya

    09:29

    03_02_06_Vernoe delo

    07:01

    03_02_07_Takogo-to chisla v takom-to chasu

    20:30

    03_02_08_Nuzhno lgat

    26:06

    03_02_10_Nochnye golosa

    10:37

    03_03_01_Epilog. Iz dnevnika poslevoennyh let

    02:34

    03_03_02_Epilog. Vesti niotkuda

    11:42

    03_03_03_Epilog. 1956

    9 телесных сигналов, которые могут помочь вам читать человека, как открытую книгу

    Наши тела честнее наших слов. Любое уклонение можно распознать, если вы уделите ему достаточно внимания. Однако мы не рекомендуем спешить с выводами, потому что все люди разные. А это значит, что если вы собираетесь анализировать чье-то поведение, вам следует начать с небольшой подготовки.

    Мы в AdMe.ru хотим дать вам совет, прежде чем делиться с вами этими знаниями.

    Самое важное, что вы должны помнить при оценке чьего-либо языка тела, — это то, что у каждого человека есть свое собственное базовое поведение .И не забывайте о контексте ситуации. Итак, скрещенные руки, которые мы можем считать признаком незащищенности, могут указывать только на то, что человеку холодно. Проанализировав ситуацию в целом, можно сделать правильные выводы о том, врет человек, переживает или просто устал.

    1. Рукопожатие

    То, как человек пожимает руку, может помочь нам произвести первое впечатление о нем. Профилировщики говорят о 3 типах рукопожатий:

    • Скромный — ладонь обращена вверх:
    • Доминирующая — ладонь обращена вниз;
    • Нейтрально — руки обоих людей находятся в одинаковом положении.

    Посмотрите, как новый человек протягивает вам руку и что он делает. Если у человека преобладающий тип рукопожатия, он вряд ли примет во внимание чье-то мнение и, вероятно, будет ждать вашего согласия. Скромное или нейтральное рукопожатие предпочтительнее , если вы собираетесь обсуждать сложные темы или вам нужно в чем-то убедить человека.

    Обратите внимание на поведение некоторых политиков: когда они хотят иметь преимущество в споре, они добавляют необычный жест (похлопывают людей по плечу или тянут руки).В результате человек может потерять доверие, которое у него было до встречи. Помните об этом, чтобы вас не манипулировали.

    2. Улыбка

    Наблюдайте, как улыбается человек. После беглого обзора вам будет легко отличить фальшивую улыбку от настоящей, потому что за них отвечают разные группы мышц:

    • Искренняя улыбка — задействуются мышцы ризория. Углы губ подтягиваются кверху, вокруг глаз появляются морщинки; кожа под бровью может немного опускаться;
    • Фальшивая улыбка — задействуются так называемые мышцы смеха, они отводят уголки губ друг от друга; верхняя часть лица не двигается.

    Когда вы замечаете искреннюю улыбку человека, можете быть уверены, что ему комфортно с вами.

    3. Следите за символическими жестами

    Все мы время от времени используем популярные жесты, и почти каждый понимает, что они означают. Их называют символическими жестами. Итак, посмотрите, как человек использует их в общении:

    • Жесты должны соответствовать тому, о чем говорит человек ;
    • Ложь можно обнаружить с помощью символических ошибок — ситуаций, когда жесты не соответствуют словам человека или его выражению лица .В этом случае вы должны верить в их язык тела. Гораздо сложнее лгать языком тела.

    Внимание : Если вы видите человека, показывающего «большой палец вверх» со сжатыми губами, это плохой знак. Скорее всего, человек не честен с вами. И похожая ситуация, когда человек говорит «да» и пожимает плечами.

    4. Следите за своими руками

    Закрытые позиции рук почти всегда указывают на тревогу или плохое настроение:

    • Сжатые кулаки ;
    • Руки вместе .

    То же самое касается ситуации, когда человек держит небольшой предмет обеими руками. Эти жесты могут использоваться по-разному, а иногда и скрытые. Их часто демонстрируют популярные люди.

    В любом случае, когда человек держится за руки, значит, с ним будет очень сложно договориться . Более того, напряжение может быть вызвано неискренностью, которая всегда требует определенных эмоциональных усилий. Помните: чем ниже человек держит руки, тем хуже.

    Совет : Если вы видите, что человек чувствует себя некомфортно, постарайтесь помочь ему расслабиться. Часто им просто нужно перестать делать жест, чтобы тело и разум расслабились.

    5. Посмотрите на свои ладони

    • Ладонь на собственном предплечье — это сигнал о том, что человек пытается сдержать свои отрицательные эмоции. Это подсознательное усилие успокоить и стабилизировать настроение.

    Обратите внимание на их большие пальцы : в «закрытом положении» их не видно, или они расположены параллельно земле.Однако, если вы заметили, что рука обнимает руку, а большой палец смотрит вверх, это уверенный в себе человек, который редко теряет самообладание.

    • Руки вниз, ладони вместе — означает, что человек в стрессе.

    Вспомните, как безопасно вы чувствовали себя в детстве, гуляя с мамой, держа ее за руку. Дети растут, но их рефлексы не исчезают.

    Ищите решение : Сделайте так, чтобы человек чувствовал себя более комфортно в этой ситуации. Попробуйте сменить тему, предложите им сесть, если они стоят.Самое главное — заставить их забыть о жесте.

    • Руки на коленях, движутся — значит пора заканчивать разговор.

    Эксперты называют такое поведение «готовностью сидя». Люди начинают двигаться, чтобы избежать разговора, и в этот момент они чувствуют себя очень некомфортно.

    Совет . Попробуйте сменить тему обсуждения. Если вы начнете говорить о чем-то более приятном, человек может расслабиться и будет легче продолжить разговор.

    6. Наблюдайте, как они меняют положение рук

    • Закладывая руки за спину, на подсознательном уровне мы показываем уязвимые части нашего тела. Человек будет делать этот жест, только если он абсолютно уверен в данный момент или если он чувствует себя выше . Скорее всего, им нечего скрывать, и они полностью честны с вами (ведь даже небольшая ложь вызывает у людей стресс).

    Попробуйте : примите эту позу, когда вам неудобно, и попробуйте использовать ее, чтобы почувствовать себя лучше.В таком положении вы почувствуете себя увереннее.

    7. Оцените уровень стресса.

    Небольшие движения, такие как укладка волос и другие мелочи, указывают на беспокойного и тревожного человека. Значит, они нервничают прямо в этот момент:

    • Мужчины часто касаются лица;
    • Женщины касаются шеи, одежды и волос.

    Эти действия помогают им стабилизировать частоту сердечных сокращений и успокоиться.

    Между прочим : Игра карандашом, свист и движение ног — индикаторы одного и того же.Начните говорить о чем-нибудь хорошем, если заметите, что человек начинает нервничать.

    8. Ноги — самые честные части тела

    Дрожание ног и постукивание ногами обычно указывают на то, что человек чувствует себя некомфортно. Но это не всегда так, есть кое-что, что вам следует знать:

    • Когда человек начинает быстрее трясти ногами , это, вероятно, потому, что он услышал что-то хорошее.
    • Когда человек внезапно останавливается — это означает, что его настроение резко изменилось, вероятно, в негативную сторону.

    Следите за всеми подобными изменениями, особенно во время деловой встречи. Это даст вам больше информации о том, как продолжить разговор.

    Обратите внимание : Если человек сидел, скрестив ноги, а затем начал трогать свои колени, это означает, что его уверенность в опасности. Имейте это в виду.

    9. Посмотрите на позу человека

    • Ноги широко расставлены: Человек пытается найти некую основу для уверенности.Это означает, что им что-то доставляет дискомфорт. И чем больше расстояние между ногами, тем больше они волнуются.
    • Скрещенные ноги: Противоположная позиция. Стоять сложно, поэтому в случае возможной опасности этот человек мало что сможет сделать. Это означает, что в данный момент они не думают ни о какой опасности и чувствуют себя комфортно и спокойно.

    Кроме того, всегда обращайте внимание на ступни.

    • Пятка на земле, а кончик поднят: Этот человек в хорошем настроении.Может, они только что услышали что-то хорошее. Они могут молчать, но ноги выдают их.
    • Положение пятки и носка на земле — сигнал о том, что человек готовится к какому-либо действию. Может быть, они собираются уйти, сменить тему, и они готовы это сделать. Или они думают о том, стоит ли им солгать вам или сказать правду, и, скорее всего, они склоняются к первому (потому что ложь всегда требует больше эмоциональных усилий).

    Какие еще уловки вы знаете, чтобы узнать, лжет ли человек? Можете ли вы использовать эти знания во время разговора?

    Like an Open Book — WSJ

    Northampton, Mass.

    В архитектуре , как и в драме, неразумно отодвигать звезду на задний план. Пристройки к зданию, если они имеют какое-либо историческое или эстетическое значение, должны соответствовать оригиналу. В отреставрированной Библиотеке Нейлсона Смит-колледжа, которая открылась 29 марта, это правило радостно перевернуто с ног на голову.Первоначальная кирпичная библиотека 1909 года была расширена парой известняковых и стеклянных павильонов, смелых абстрактных форм, которые смещают все визуальное волнение на периферию. Но даже когда они расширяют первоначальное здание на север и юг, они также, кажется, сжимают его, как пару подставок для книг, что является первым намеком на то, что здесь играет роль гораздо больше, чем просто абстракция.

    Это наслоение характерно для его дизайнера, Майя Линь, которая практиковалась в промежуточном пространстве между искусством и архитектурой с момента ее впечатляющего дебюта в 1982 году с ее Мемориалом ветеранов Вьетнама.В рамках проекта Смит-колледжа стоимостью 120 миллионов долларов она сотрудничала с Шепли Булфинч, экспертом по дизайну библиотек. Их задача заключалась в том, чтобы очистить вековую историю от изменений и дополнений, в результате которых библиотека превратилась в лоскутное одеяло из плохо освещенных помещений. Рационализированный план позволяет строить меньше по площади (с 200 000 до 131 000 квадратных футов), но из-за более гуманной высоты потолка фактически больше по объему. «Да будет свет», похоже, было приказом, и, в свою очередь, г-жаЛин подарил Смиту здание, такое же яркое, как оранжерея.

    За фасадами в стиле возрождения в стиле классицизма практически ничего не сохранилось от оригинального здания, только очаровательно названный «Стандартный авторский зал» (так его первоначально называли), величественный читальный зал справа от входа. В остальном интерьер был очищен, чтобы сделать пространство максимально открытым и солнечным, что оказалось сверхъестественным с учетом сегодняшней потребности в социальном дистанцировании.16 комнат для обучения и совместной работы студентов обычно застеклены с одной или двух сторон. Есть даже «Ocular Sunscoop» — отражающая стена, которая изгибается вдоль центральной лестницы, направляя дневной свет на самый нижний уровень.

    Новый интерьер библиотеки Нейлсона Смит-колледжа
    Фото: Ник Лехоукс

    Самым смелым выражением этой открытости являются входы, которые в обычной библиотеке были бы ограничены одной контрольной точкой, чтобы предотвратить кражу.Но когда они расположены в центре кампуса, где колледжи любят размещать свои библиотеки, такие здания с одним входом часто образуют заграждения, перекрывая все пути передвижения. Библиотека Нейлсона, однако, является редкой библиотекой, не расположенной поперек кампуса, как Гибралтарская скала; Решив, что проходимость важнее, чем предотвращение краж, компания смело размещает общественные входы со всех четырех сторон, открывая их для прохода во всех направлениях.

    Женский колледж в центре города всегда должен заботиться о безопасности, и Смит легко мог бы создать уединенную цитадель из библиотеки.Но студенты Смита отказались от этого и подавляющим большинством проголосовали за открытие своей библиотеки для города. И, как это ни парадоксально, чем прозрачнее и открытее здание, тем меньше в нем укромных уголков и тем оно безопаснее.

    Несмотря на то, что отель Nielson является новым по форме и плану, он перекликается с величественными зданиями прошлого и собственным прошлым г-жи Линь. Это особенно верно в отношении двух выступающих павильонов, которые она называет «шкатулками для драгоценностей».

    Сходные по форме, противоположные по характеру.Южный павильон интровертный и похож на сводчатый, в нем хранятся особые коллекции колледжа, в том числе важные материалы по истории женщин. Северный павильон экстравертный и организован вокруг яркого атриума, который поднимается во всю высоту здания, освещая даже книжные стеллажи ниже уровня земли.

    Г-жа Линь говорит мне, что эти пространства были вдохновлены двумя библиотеками, которые переехали ее в студенческие годы. Южный павильон — ее ответ Библиотеке Бейнеке в Йельском университете, комнате людей с сундуком с сокровищами в центре, ящиком в коробке.Северный же, напротив, напоминает Стокгольмскую публичную библиотеку Гуннара Асплунда, в которой люди находятся в центре внимания и заворачиваются в мантию из книг.

    В этих помещениях и по всей библиотеке наблюдается необычайная чувствительность к тактильному присутствию книг. В великих монастырских библиотеках прошлого печатные книги были редкими и ценными и хранились у всех на виду (часто прикованными цепями к тачкам, где они читались). Когда в XIX веке книги стали дешевыми и в изобилии (из-за древесной бумаги, паровых прессов и механических переплетов), дизайн библиотеки превратился в проблему хранения и организации, превратив библиотеку в склад с тихой комнатой для чтения.Но теперь мы храним большую часть информации в электронном виде, и книга вернула себе статус драгоценного объекта. Г-жа Линь может быть первым важным архитектором, переосмыслившим отношение книги к библиотеке в наш век Интернета.

    С его резкими сопоставлениями и негабаритными формами Neilson можно рассматривать как колоссальное произведение минималистской скульптуры. Но он пронизан очень личной чувственностью, даже в ее мельчайших деталях, что противоречит духу минимализма.В эпоху, когда институциональные здания все чаще приобретают такой же глянцевый блеск, как головные офисы корпораций, это является бодрым напоминанием о том, насколько продуманной может быть архитектура.

    — Г-н. Льюис преподает историю архитектуры в Уильямс и рассматривает архитектуру для журнала.

    Copyright © 2020 Dow Jones & Company, Inc. Все права защищены. 87990cbe856818d5eddac44c7b1cdeb8

    вы читаете меня как определение из открытой книги | Английский словарь для учащихся

    читает

    ( читает множественное число и 3-е лицо в настоящем ) ( читает причастие настоящего времени )
    Читаемая форма произносится как ri: d, когда это настоящее время, и красным, когда это прошедшее время время и причастие прошедшего времени.

    1 глагол Когда вы читаете что-то, например книгу или статью, вы смотрите и понимаете написанные там слова.
    Вы читали эту книгу? … V n
    Я читал об этом в газете … V about n
    Он читал страницы медленно и внимательно … V до n
    Это было приятно читать, что герцог не отправит своего сына в школу-интернат … V that
    Она целыми днями читает и смотрит телевизор. V
    Read тоже существительное. N-sing a N
    Я устроился, чтобы хорошо почитать.

    2 глагол Когда вы читаете кому-то написанное, вы произносите слова вслух.
    Джей так прекрасно читает стихи … V n
    Мне нравится, когда она нам читает … V to n
    Я пою мальчикам или читаю им сказку, прежде чем их засовывать. V nn, Также В н к н, В

    3 глагол Люди, умеющие читать, могут смотреть и понимать написанные слова.
    Он не умел читать и писать … V
    Он мог читать слова в 18 месяцев. В н

    4 глагол Если вы умеете читать музыку, у вас есть способность смотреть и понимать символы, которые используются в письменной музыке для обозначения музыкальных звуков.
    Позже я научился читать ноты. В н

    5 глагол Когда компьютер читает файл или документ, он берет информацию с диска или ленты.(ВЫЧИСЛЕНИЯ)
    Как я могу прочитать файл Microsoft Excel на компьютере, на котором установлен только Works? В н

    6 глагол Вы можете использовать чтение, когда говорите, что написано на чем-то или в чем-то. Например, если в уведомлении написано «Вход», на нем написано слово «Вход».
    no cont
    Табличка на автобусе гласила: «Частный: не обслуживается». В с ценой

    7 глагол Если вы говорите о том, как читается произведение, вы имеете в виду его стиль.
    Книга читается как баллада … V Prep / adv

    8 n-count Если вы говорите, что книгу или журнал хорошо читать, вы имеете в виду, что читать их очень приятно.
    прил. №
    Последний роман Бена Окри — хорошее прочтение.

    9 глагол Если что-то читается определенным образом, оно понимается или интерпретируется именно так. (= интерпретировать)
    Пьеса широко читается как аллегория империалистического завоевания… be V-ed as n
    Вчера вечером южноафриканцы молились, чтобы он правильно понял ситуацию … V n adv / prepare

    10 глагол Если вы читаете чьи-то мысли или мысли, вы точно знаете, о чем они думают, даже не говоря вам об этом.
    Как будто он мог читать ее мысли, Бенни сказал: «Вы можете идти в любое время, когда захотите». В н

    11 глагол Если вы можете читать кого-то или вы можете читать его жесты, вы можете понять, что он думает или чувствует, по тому, как он ведет себя или что он говорит.
    Если вам нужно работать в команде, вы должны научиться читать людей … V n

    12 глагол Если кто-то, кто пытается поговорить с вами с помощью радиопередатчика, говорит: «Вы меня читаете?», Он спрашивает вас, слышите ли вы его.
    Мы читаем вас четко и ясно. Над. В н

    13 глагол Когда вы читаете измерительный прибор, вы смотрите на него, чтобы увидеть, что это за цифра или размер на нем.
    Очень важно, чтобы вы умели читать термометр. В н

    14 глагол Если измерительный прибор считывает определенную сумму, он показывает эту сумму.
    Термометр показал 105 градусов по Фаренгейту … В сумма

    15 глагол Если вы читаете какой-то предмет в университете, вы его изучаете.
    (BRIT)
    ФОРМАЛЬНАЯ Она изучала французский и немецкий языки в Кембриджском университете… V n
    Сейчас он изучает математику в Суррейском университете. В для n
    в AM, используйте мажор, исследование

    16 Если вы воспринимаете что-то как прочитанное, вы принимаете это как истинное или правильное и, следовательно, чувствуете, что это не нуждается в обсуждении или доказательстве.
    ♦ принять sth как прочитанное фраза V перегиб
    Мы приняли это как прочитанное, что он, должно быть, был агентом КГБ …

    17
    → чтение
    → читать между строк
    → строка читается в фразовый глагол Если вы читаете значение в чем-то, вы думаете, что оно есть, хотя на самом деле этого может не быть.
    Наркоман часто видит неодобрение в реакции людей на него даже там, где его нет … V n P n
    Было бы неправильно пытаться вложить слишком много в такую ​​беззаботную постановку. V количество P n прочитать фразовый глагол Если вы зачитываете отрывок из письма, вы произносите его вслух.
    Он обязан в свою очередь зачитывать объявления … V P n (not pron)
    Должен ли я их зачитать? V n P прочтите фразовый глагол Если вы читаете по теме, вы много читаете об этом, чтобы вы узнали об этом.
    Я читал об опасности всех этих наркотиков. V P Номер

    чтение по губам ( чтение по губам от третьего лица ) ( чтение по губам причастие в настоящем времени )
    Форма чтения по губам произносится lɪpri: d, когда это настоящее время, и l whenpred, когда это прошедшее время и причастие прошедшего времени. Если кто-то умеет читать по губам, он может понять, что говорит кто-то другой, глядя на то, как шевелятся губы собеседника, когда он говорит, но при этом не слышит ни одного слова. глагол
    Им не дают слуховые аппараты и не учат читать по губам. В
    ♦ чтение по губам n-uncount
    Учитель не должен слишком много двигаться, так как это затрудняет чтение по губам.

    чтение с листа ( чтение с листа вид от третьего лица ) ( чтение с листа причастие настоящего времени )
    Форма чтения с листа используется в настоящем времени, где произносится как saɪt ri: d , и является прошедшим временем и причастием прошедшего времени, произносится saɪt red.Тот, кто умеет читать с листа, может сыграть или спеть музыку с распечатанного листа в первый раз, когда увидит ее, без предварительной практики. глагол
    Симфонистам не обязательно читать с листа. V, также V n

    начитанный начитанный Начитанный человек прочитал много книг и многому у них научился. прил.
    Он был умен, начитан и интересовался искусством.

    Тексты песен, содержащие термин: open-book

    Текст песен: 

     Мне не нужен крючок, потому что моя жизнь -  открытая   книга 
Я сказал, что мне не нужен крючок, потому что моя жизнь - это  открытая   книга 
Нравиться...
Нравиться...
Добро пожаловать...
Грязный 
    , как я думаю, я должен

Малыш
Просто взгляни еще раз
Малыш
Мои сердца  открытая   книга 
(Это прямо у тебя на глазах)
Малыш
Просто взгляни еще раз
(Возьмите 
     и  открытая   книга 
(Да, да, да, да, да)
Wine pon mi bod, когда смотришь
(Ура, ура, ура, ура, ура)
Читать как  открыть   книгу 
(Да, да, да, да)
Вино 
     испуганный и напуганный

О, я читаю как  открытая   книга 
Боюсь, вы увидите как  открытая   книга 
Помилуй меня

Вы не хотите знать компанию, которую я держу 
     навсегда
Еще вчера
И по мере того, как история моей жизни разворачивается
Я знаю, ты все это прочитал
Еще одна строка с продолжением
Я встану или упаду

  Открыть   книга -
     Не верьте всей этой лжи
Дорогая, просто верь своим глазам и посмотри
Посмотрите
Мое сердце -  открытая   книга 
Я никого не люблю, кроме тебя

Смотри смотри
Мой 
     (Не верьте всей этой лжи)
Дорогая, просто верь своим глазам
И смотри, смотри, мое сердце -  открытая   книга 
Я никого не люблю, кроме тебя
Смотри, смотри мой 
     вам нравится  открытая   книга 
Стоя на краю, но ты не можешь смотреть вниз
Почувствуйте себя лучше, если вы просто солгаете
У тебя уходят в глаза

Если вы позволите одному, 
     цель души
Посмотри, что я выжил, я выжил
Все проблемы, травмы в моей жизни
Это моя  открытая   книга , поверьте мне, это не ложь, не ложь (ниггер)
Ах ах 
     заголовок
Игнорирование собственных сроков
Но теперь ты должен снова написать их

Вы думаете, что она  открытая   книга 
Но вы не знаете, на какой странице повернуть 
     я
Что я в безопасности и в тепле от ада внутри

Давай!
Возьми меня!
Давай!
Заставь меня!
Я  открытая   книга 

Барабан моего сердца племенной
Ой, 
     Ага!)

В этом мире (его мире!)
Где жизнь сильна (Жизнь сильна!)
В этом мире (его мире!)
Жизнь - это  открытая   книга  ( открытая   книга !)
В этом мире (его 
     я на желтой странице
Ты просто посмотри
Найдите меня в разделе "Услуги"
Вы знаете, что это просто открытая    книга 
Детка, это просто открытая    книга 
Ага, это 
     я на желтой странице
Ты просто посмотри
Найдите меня в разделе "Услуги"
Вы знаете, что это просто открытая    книга 
Детка, это просто открытая    книга 
Ага, это 
     чувствовать
[Когда / Будет] вы перепишете свой  откройте   книгу 
Позвольте шрамам зажить
Время смотреть
Takin 'время, чтобы почувствовать
[When / Will] Вы перепишите свой  open  
     у  открытая   книга 
Секреты скоро станут секретами, которые скоро будут рассказаны
Взгляните еще раз на  open   book 

Книга секретов
Слова людей мудрее меня 
     шествие
Я не могу выучить уроки
Эти тарелки, которые я крутю
Скоро они разобьются о землю
Сделайте громкий грохот
И я все еще  открытая   книга  
     хочу сказать вам сейчас, что я верю в это
Я делаю, что ты можешь сделать меня новым, о

Я пустая страница
Я  открытая   книга 
Напиши свою историю в моем сердце
Приходите 
     забираю тебя, нет
И мне все равно, как ты выглядишь красиво
Я буду читать тебя как  открыть   книгу 

Теперь ты вовремя у двери в девять
В поисках своего 
     что у меня есть

Но я думаю, пора двигаться вперед, выразить свои чувства в песне
И стать человеком, которого я никогда не думал, что встречусь

Потому что я  открытая   книга  где 
     Я  открытая   книга  для вас так
Спрашивай
Я мог бы быть твоим обычным
Не могу этого допустить
Если вы хотите то, что вам знакомо
Познакомься со мной

(Я всего лишь 
     ты исчезаешь из поля зрения другого
Ночь приближается, желаю, чтобы мы с тобой тоже были ближе
Я  открытая   книга  - давай взгляни
Ради старых времен... Для старых 
     Один взгляд может все изменить

Все дело во взгляде, во взгляде
Как  открытая   книга , открытая    книга 
Не ошибаются, не ошибаются
Когда я 
     хочу сказать вам сейчас, что я верю в это
Я делаю, что ты можешь сделать меня новым, о

Я пустая страница
Я  открытая   книга 
Напиши свою историю в моем сердце
Приходите

    Open Book Lyrics —

    Произведено Хендерсином

    «Open Book (Angels And Demons Remix)»

    Когда вы кого-то любите, вы должны доверять ему
    Другого пути нет
    Вы Надо отдать им ключ ко всему, что принадлежит тебе
    А иначе какой смысл?

    Да
    Ха-ха
    Эммм, я просто подумал, что
    я беру на этот раз в
    Экспресс
    Как я на самом деле чувствую
    Да
    Уххммм
    Здесь ничего не происходит

    Они говорят, что время летит, да, это правда
    Я помню, когда Я не знал тебя
    Я был со своей бывшей девушкой из О-2
    Безумно думать о вещах, через которые нам пришлось пройти
    Чтобы добраться до этого места, в котором мы находимся, места понимания, которое я констатирую как факт
    Нет хиропрак, но у меня все еще есть твоя спина
    Начал это с багажа, у нас обоих он был упакован
    У тебя был бывший мужчина, и он играл тебя, у меня были мои бывшие девушки, которых они тоже предали
    Мы должны были оставаться настоящими, мы должны были остаться правда
    Не хотели друг друга делать то дерьмо, которое они делают
    Держу пари, твои друзья сосредоточены на том, что я сделал неправильно
    Но я также уверен, что они одиноки, одна песня
    Просто Def Jam скажи им, что ты не слушаешь
    Когда они делают снимки, просто скажите им, что они упустили

    [Припев: Cris Cab x2]
    Ооо (да) она как открытая книга
    Я сидел и читал все это
    И понимаю, что когда я поскользнусь, я падаю
    И ооо она как открытая книга
    Я пролистал страницы
    И в конце концов я всегда возвращаюсь с ты
    Ооо, она как открытая книга
    Я села и прочитала все это
    И понимаю, что когда я поскользнусь, я падаю
    И ооо она как открытая книга
    Я пролистал страницы
    И в конце концов я всегда снова с тобой

    Когда мы расстаемся, это то, что они все слышали
    Когда мы пытаемся бороться с этим, как Уолберг
    Но мой мальчик, как я знаю, ты позвонил ей и снова собрался вместе, как будто пытался посмотреть, кто выше
    Да, я пытался уйти, потому что Я не мог поверить или даже представить себе любовь, которую можно было бы достичь. Конец ночи Я надел тебя как стилист
    Теперь пришло время f Или в постель, чтобы ты лежал там, ты получил мое сердце, девочка, обещай, что ты ушла поиграть за проезд
    И моя любовь, я надеюсь, что она останется тобой, мне не нужно спать, потому что моя мечта уже сбылась

    [Припев]

    Как [смеется]
    Да
    Вы чувствуете, что
    Это просто… это то, что я чувствую
    Я сел и прочитал все (а-все)
    И понял, что когда я поскользнусь, я упаду
    И ох, она как открытая (да) книга
    Я сел и прочитал все (все)
    И понимаю, что когда я поскользнусь, я осень и

    Когда ты кого-то любишь, (эээ) ты должен им доверять
    (Дааа) Другого пути нет
    Ты должен дать им ключ ко всему, что твое
    Иначе, в чем смысл?

    Насколько вы открыты для книг, в зависимости от вашего типа личности

    Насколько вы открыты для книг, в зависимости от вашего типа личности

    Некоторые люди — открытые книги, они делятся собой с другими, не опасаясь того, к чему это может привести.Они не способны держать вещи в секрете, поэтому они верят в то, что открыто выражают свои мысли и чувства. Другим сложно по-настоящему выразить себя, и поэтому они — полная противоположность открытой книги. Вот насколько вы открытая книга, исходя из вашего типа личности.

    INFJ

    INFJ определенно не являются открытыми книгами, в большинстве случаев наоборот. У них много слоев, и им часто требуется много времени, чтобы по-настоящему оторвать эти слои и показать их кому-то другому.Им не всегда легко доверять, и им может быть трудно открыться кому-то другому. Им часто требуется время, чтобы почувствовать себя комфортно, открывая часть себя кому-то еще, и поэтому они действительно не открытая книга.

    ENFJ

    ENFJ обычно не являются открытыми книгами, поскольку им сложно полностью открыться людям. Им нелегко по-настоящему делиться с людьми более личными вещами, хотя у них есть способ создать впечатление, что они более открыты, чем они есть на самом деле.По правде говоря, ENFJ — это не открытые книги, вместо этого им нужно время, чтобы по-настоящему почувствовать, что они могут доверять кому-то достаточно, чтобы полностью выразить им свои мысли и чувства без оговорок и страха.

    INFP

    INFP часто представляют собой открытые книги, и это естественно, кто они есть. Им трудно сдерживаться и сдерживать свои чувства. Для INFP более естественно быть открытыми, кто они и что они чувствуют. INFP часто довольно часто рискуют своим сердцем, но это именно то, кем они являются, и им труднее держать вещи при себе в большинстве ситуаций.INFP — это открытые книги, потому что это часть их личности, и это то, что делает их самыми счастливыми.

    ENFP

    ENFP часто представляют собой открытые книги с большинством вещей, поскольку они чувствуют себя более комфортно в самовыражении. Им на самом деле сложнее сохранять спокойствие и сдерживать свои мысли и чувства, чем выражать себя. Для ENFP быть открытой книгой просто означает быть самими собой и не пытаться сдерживать то, что происходит внутри них.У них могут быть некоторые вещи, в которых они не чувствуют себя столь открытыми, но в большинстве случаев ENFP — это открытая книга.

    ИНДЖ

    INTJ определенно не являются открытыми книгами, вместо этого они часто являются людьми, которые держат вещи под замком. Им нелегко или естественно открывать свои чувства другим, и они держат большинство вещей в себе. INTJ нелегко доверять людям, и поэтому они не считают естественным открываться перед другими. INTJ требуется много времени, чтобы по-настоящему чувствовать себя комфортно, делясь с кем-то или открываясь им, и даже в этом случае они не открытая книга.

    ENTJ

    ENTJ обычно не открывают книги, так как им сложно открыться людям. Им также трудно по-настоящему доверять большинству людей, и требуется время, прежде чем они решат, могут ли они действительно кому-то доверять. Как только ENTJ чувствуют себя более комфортно в общении с человеком, они все еще не открытая книга. Они держат при себе большую часть своих внутренних переживаний, даже когда они переполняют их. ENTJ просто чувствуют себя более комфортно, сосредотачиваясь на фактах и ​​логике, поэтому их эмоции немного игнорируются.

    INTP

    INTP часто являются противоположностью открытой книги, и часто требуется много времени, чтобы действительно почувствовать себя комфортно рядом с кем-то. Они покажут части себя, когда действительно доверяют человеку, но им нужно время, чтобы раскрыться, если они даже действительно чувствуют себя в безопасности, делая это. INTP часто закрываются таким образом просто потому, что они не чувствуют себя комфортно, открываясь перед окружающими. У них могут быть проблемы с доверием, но они также не могут справиться со своими эмоциями.

    ENTP

    ENTP не являются открытыми книгами, хотя они могут показаться более открытыми, чем они есть на самом деле. Они дружелюбные и общительные люди, но большую часть времени держат свои мысли и чувства при себе. ENTP нелегко доверять людям, поэтому становится страшно по-настоящему открываться кому-то, пока они не почувствуют себя комфортно, полностью им доверяя. Даже когда они близки с кем-то, им сложно открыться, и поэтому их редко, если вообще когда-либо, воспринимают как открытые книги.

    ISTJ

    ISTJ — это не открытые книги, они часто более замкнутые люди, которые держат все при себе. Для них неестественно выражать свои эмоции внешне, вместо этого они склонны замалчивать вещи. Для ISTJ трудно по-настоящему делиться вещами с окружающими, поэтому они больше похожи на закрытую книгу. Они не делают этого намеренно, им просто нелегко выразить себя или по-настоящему открыться большинству людей.

    ESTJ

    ESTJ большую часть времени не открывают книги, и им часто трудно по-настоящему открыться для окружающих. Им сложно по-настоящему доверять большинству людей, и им нужно время, чтобы найти человека, к которому они действительно могут обратиться. ESTJ также с трудом выражают или понимают свои собственные эмоции, и поэтому они действительно не знают, как найти правильные способы показать свои чувства даже тем, кому доверяют.

    ISFJ

    ISFJ — заботливые и дружелюбные люди, но это не значит, что они действительно открытая книга.Иногда им трудно по-настоящему выразить свои чувства, особенно потому, что это заставляет их чувствовать себя обузой. ISFJ не хотят так открываться, чтобы другие люди чувствовали себя перегруженными и подавленными. Поэтому ISFJ держат многое в себе, иногда опасаясь того, что подумают люди или как они ответят.

    ESFJ

    ESFJ — сострадательные люди, которым нравится общаться с другими, и они хотят чувствовать себя ближе к ним, но в то же время им трудно искренне открыться.Они часто кажутся намного больше похожими на открытую книгу, чем есть на самом деле, скрывая определенные вещи под поверхностью. Это в основном потому, что ESFJ не хотят чувствовать себя обузой для окружающих. Они также боятся по-настоящему открыться и испытывают чувство отвержения, поэтому им трудно быть действительно открытой книгой.

    ISTP

    ISTP определенно не являются открытыми книгами, тем более что большую часть времени они держатся при себе. Они часто не чувствуют себя комфортно, открываясь большинству людей, и им действительно трудно доверять.ISTP не любят чувствовать, что они что-то скрывают, они просто не открываются естественным образом. ISTP могут быть несколько загадочными людьми, большую часть времени держащие свои мысли и чувства при себе.

    ESTP

    ESTP — это не открытая книга, но они могут стать более открытыми с тем, кому доверяют и о ком заботятся. Когда ESTP сближается с кем-то, им становится легче делиться частями себя и по-настоящему раскрывать свои мысли и чувства. Прежде чем они достигнут этой точки, ESTP могут быть закрыты и не решаются действительно делиться собой с другими.

    ISFP

    ISFP — открытые люди, которые верят в беспрепятственное выражение своих чувств. Они следуют своему сердцу, и иногда это может причинить им боль, но это просто часть их личности. ISFP чувствуют себя более комфортно, делясь собой и открытыми, чем сдерживая свои мысли и чувства внутри себя. Для ISFP быть открытой книгой не намеренно, это просто часть того, кем они являются.

    ESFP

    ESFP определенно являются открытыми книгами, которым иногда трудно сдержать свои мысли и чувства.Им удобнее показывать себя окружающим, так как это для них естественно. ESFP нелегко заморачиваться и часто чувствуют глубокую потребность открыто выражать свои мысли. ESFP — это открытые книги, и это лишь часть их личности, а не то, что они на самом деле стремятся изменить.

    Почему Open Book Management — отличный способ вести бизнес!

    Прошло почти десять лет с тех пор, как мы в Zingerman’s сделали шаг открыть книжный менеджмент.Если вы не знакомы с термином «открытый книга », это означает, что мы активно делимся всей финансовой информацией о нашем бизнесе со всеми, кто работает в нашей организации. И что все в нашей организации, начиная от посудомоечных машин и кончая перед собственниками и бухгалтерами, отвечает за финансовые результаты организации. Десять лет спустя я могу сказать, что мы больше всех определенно все еще изучаю этот относительно современный подход к деньгам и организационная жизнь. Но учитывая, что работа еще не завершена, я могу говорю вам, что я верю сильнее, чем когда-либо, что открытое финансирование книг был и будет правильным путем для нас.

    Я знаю, что это не норма, когда посудомоечные машины делают что-то, что к бухгалтерскому учету, но я прямо скажу, что они это одно из самых успешных изменений, которые мы когда-либо делали. Здесь пять причин, почему это так здорово.

    1. Лучшие результаты

    Я могу с уверенностью сказать вам, что там, где мы хорошо используя открытые книги финансирования в нашей организации, мы получаем хорошие результаты, часто отлично, результаты.Не всегда так хорошо, как хотелось бы — открытое финансирование книг несовершенно и не ведет к совершенству. Но без вопросов, это инструмент, который повысил производительность там, где мы его использовали эффективно, будь то продажи, маржа, прибыль, оценка обслуживания, наличные поток, качество пищевых продуктов, санитария или безопасность. В конечном итоге мы обнаружили, что это не только для финансовых результатов, но и для повышения качества обслуживания, качество продукции и моральный дух персонала.

    Думаю, это действительно просто здравый смысл. Потому что реальность такова что, несмотря на приложенные усилия и обучение, люди на вершине организации редко могут предложить решение каждой проблемы.Наш опыт показывает, что люди на передовой — те, кто выполнять повседневную работу в организации — есть идеи и идеи которые имеют большую ценность. Они видят то, чего не видят лидеры вверху (так же, как мы видим то, чего не видим). Так что чем больше людей мы участвовать в финансовой деятельности организации, тем более вероятно мы должны достичь желаемого успеха. И, как один из членов наши сотрудники сказали мне, что все это время было открыто: «Это не просто нам сказали, что у нас был отличный год.Все мы это знаем. И это намного веселее. »

    2. Соответствует нашим ценностям

    Наши руководящие принципы (или их можно назвать «ценностями» или «этикой») были написаны еще в начале 90-х. Шестьдесят или семьдесят сотрудников участвовал в их написании, они принадлежат всем в организации, и каждый из нас обязан ими жить. Наш принципы определяют способы, которыми мы стремимся работать с друг с другом и с окружающим нас сообществом.

    Одним из ключевых элементов наших принципов является следующее: «Мы привлекаем как как можно больше людей в ведении бизнеса ». И они идут «При этом Zingerman’s работает более эффективно, извлекая выгоду из способности, творчество, опыт и интеллект каждого «. Мы работать над соблюдением этого принципа во всех сферах нашей организационной Мероприятия. Все наши встречи открыты. Привлекаем рядовых сотрудников при собеседовании и приеме на работу. Наши специалисты по персоналу узнают о мерчандайзинге.А также наши посудомоечные машины узнают о финансах.

    Мы впервые начали узнавать об открытом финансировании книг в начале 90-х, когда я читаю книгу Джека Стэка и Бо Берлингема «Великая бизнес-игра» (которую я до сих пор считаю самой проницательной книгой по тему.) Затем я прочитал «Маверик» Рикардо Семлера и «Джона Кейса» Открытый менеджмент. Когда я читал, меня очень сильно поразило то, что пока мы проделали хорошую работу по соблюдению наших принципов во многих других частях нашей работы, мне становилось все более ясно, что мы не справляемся в области финансов.

    Мы выплачивали бонусы и участвовали в прибылях, но на самом деле не предоставление финансовой информации нашим сотрудникам. Пока наши намерения были хорошие, на практике мы ставили себя собственниками между персоналом и финансовыми операциями бизнеса. Как в результате на нас легла практически вся финансовая нагрузка и при этом время мы просили людей работать в темноте. Открытая книга создает противоположный опыт. Как сказал один из наших сотрудников: «Когда что-то не так если идти правильно, это заставляет всех беспокоиться о том, где мы находимся.”

    С более широкой этической точки зрения я скажу вам, что довольно просто для таких компаний, как Enron и World, это было бы почти невозможно. Произошло это в организациях, управляемых в соответствии с принципами открытой бухгалтерской книги принципы. Потому что все пограничные неэтичные махинации, которые были рационализированный за закрытыми дверями в частном офисе высокого уровня люксы никогда бы не встали перед даже горсткой обученный персонал на передовой. Персонал — возможно, даже посудомоечная машина или Enron — аналог этого — просто ответил бы на многие вопросы.Тревожные признаки поднялись бы, как только какой-нибудь высокоуровневый исполнитель пытался объяснить нарушения. В этом смысле я считаю открытым книжные финансы помогают нам всем защищать ценности и принципы, которых мы придерживаемся дорогой.

    3. Создает обязательство

    Когда мы проводим наши семинары по менеджменту ZingTrain, мы регулярно их посещаем. спросите, что мы делаем для мотивации наших сотрудников. Мы всегда даем один и тот же ответ: мы их не мотивируем; они мотивируют себя. Наша ответственность чтобы создать среду, в которой они могут мотивировать себя на высокий уровень.

    С годами стало ясно, что это означает создание обстановки, в которой люди действительно могут позитивно разница, для себя, для своих коллег, для организации, для сообщество. Открытое финансирование книги дает такую ​​возможность, потому что нет независимо от трудового стажа, положения в организационной структуре или уровня заработной платы, если вы работаете в хорошо управляемой открытой книжной компании, у вас есть возможность влиять на вещи, и вы можете видеть это влияние на работе каждый день. В приверженность, исходящая от такого уровня вовлеченности и влияния, очень и очень высоко.Люди чувствуют себя значимой частью чего-то особенный независимо от стажа, звания, возраста или уровня опыта. Посудомоечные машины действительно участвуют. Когда он работает хорошо, это довольно удивительная вещь.

    Я добавлю, что такая открытая книжная среда также помогает нам для привлечения людей, заинтересованных в участии, в изучении того, как бизнес работает, и как они могут положительно повлиять на успех группы. И это те люди, с которыми мы хотим работать!

    4.Это приводит к лучшим решениям

    Суть в принятии решений заключается в том, что никто не может последовательно принимать правильные решения, когда у них нет достоверной информации. Хотя каждый бизнес требует от своих сотрудников управления клиентами и продуктом. и принимать решения о качестве и рассмотрении жалоб. организации предоставляют тем же сотрудникам любую информацию, которую они действительно нужно принимать разумные решения.

    Различная информация приводит к разным уровням стресса, который в в свою очередь, заставляют людей принимать совершенно разные решения.Передовая Сотрудник терпит недовольство клиента из-за высоких цен. Если это единственное давление, которое они испытывают, тогда они в лучшем случае извиняются, Хуже того, они соглашаются с покупателем, что цены завышены — не очень способ завоевать долгосрочное доверие ваших клиентов. Вместо этого давая им более подробную информацию, они могут справиться с такого рода ситуация намного изящнее и эффективнее.

    Один сотрудник нашей компании по доставке почты сказал мне: «Это определенно оказали сильное влияние на мою повседневную работу.Я делаю по-другому потому что я вооружен дополнительной информацией «. Или посмотрите эту правдивую историю одного из наших сотрудников общественного питания. Как она это говорит, прежде чем она поняла номера, когда клиент позвонит и пожалуется, она немедленно начал бы возвращать деньги, чтобы сделать их счастливыми. Но после того, как она узнала больше о финансах и увидела, во сколько на самом деле это стоит бизнесу вернул деньги, она быстро поняла, что часто бывает больше эффективные и менее затратные способы исправить положение.Она все еще возвращает деньги деньги при необходимости. Но, по ее словам, чаще всего она обнаружил, что искренние извинения, повторное письмо, приготовленный кофе торт и т. д. часто являются одинаково эффективными и менее дорогими вариантами.

    Перенося все это на линию посуды, вы можете быть уверены, что в самых умеренно загруженных ресторанах посудомоечные машины уверены, что бизнес зарабатывает миллионы. Все, что они действительно видят, — это горы грязная посуда, высокие цены в меню и относительно низкая почасовая оплата.Истина могла легко заключаться в том, что ресторан терял деньги, оставшиеся и правильно. Но если продавец считает, что бизнес прибыльный, он вряд ли будет сильно беспокоиться о снижении затрат в как он использует чистящие средства и т. д. финансовый «балл» может быть более разумным при использовании расходных материалов, что к концу года может вылиться в тысячи долларов.

    5. Он учит всех — включая посудомойщиков — думать как хозяин

    В целом, я думаю, что можно с уверенностью сказать, что рядовой персонал в большинстве предприятия, столкнувшись с той или иной ситуацией, будут делать очень разные решения о том, как справиться с самыми сложными ситуациями, чем владельцы наверное, так бы.В нашей организации, напротив, я считаю, что решения, которые примет большинство людей на передовой, с большей вероятностью будут очень похоже на то, что сделал бы любой из партнеров. Как один почасовой персонал участник сказал: «Участие в финансовой деятельности дает нам всем чувство собственность в компании ».

    Обучая всех в организации финансам, принципам ведения бизнеса. работает, как повлиять на прибыль так же, как владелец делает, у каждого есть критическая способность сделать бизнес здоровым решения.В обстановке открытой книги персонал на передовой знает стоимость товаров, которые они продают. Они знают, какова общая рентабельность находятся. Их бонусы могут быть привязаны к этим числам. Так что хотя я уверен персонал здесь все еще ненавидит слышать, как покупатель жалуется на цены, им намного легче пережить бурю. Как владельцу они знают, что, хотя покупатель может чувствовать что цены могут быть высокими, они также знают, что маржа в мире продуктов питания обычно довольно тонкие.Процитируем здесь одного относительно нового сотрудника: «Все в бизнесе знают факторы стресса, а не только владельцы». Это означает, что каждый на любом уровне лучше переносит жару. на что-то столь же неудобное, как цены, и все же дает эффективный отличный сервис-ориентированный ответ. Они знают, как выглядят финансовые показатели нравится, и они знают, что никогда не может быть большого провисания цены и по-прежнему оплачивать счета.

    Как это выглядит в рабочем состоянии?

    Вот пример из реальной жизни: картофель фри в ресторане Zingerman’s Roadhouse

    Как это часто бывает во вновь открывшихся ресторанах, стоимость еды Roadhouse был слишком высоким в первые несколько месяцев работы.Проблемы в подобных ситуациях почти всегда одни и те же: еда стоимость слишком высока из-за плохой цены, плохой покупки, плохой порционирование, чрезмерное расточительство или кража. Но узнать, где именно эти проблемы проявляются никогда не так-то просто.

    При выявлении областей чрезмерного количества отходов мы спросили один посудомоечных машин, чтобы сообщить в еженедельной беседе о пяти основных областях отходов, которые он заметил.

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *