Имя тамуна: Имя Тамуна – значение, характер, совместимость и многое другое

Большой театр Беларуси — II МИНСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ КОНКУРС ВОКАЛИСТОВ!

Дом вместо детдома – Общество – Коммерсантъ

С 2005 года в Грузии реформируется система ухода за детьми, не имеющими родителей. Дети, при которых реформа начиналась, стали взрослыми и живут в обществе при поддержке специалистов. Сегодня здесь не осталось больших сиротских учреждений, дети живут в основном в фостерных семьях или в общинных домах семейного типа. “Ъ” выяснил, как бедной постсоветской стране удалось провести такую непростую реформу.

«В семье меня этому не научили»

Пригород Тбилиси Мухиани похож на большой поселок, где высотные дома еще не вытеснили частную малоэтажную застройку, но куда в скором времени столица придвинется вплотную.

Дом, в котором уже несколько лет живут молодые люди с особенностями развития,— самый обычный для этих мест. Небогатый, небольшой, одноэтажный, с хозяйственной мансардой и просторным двором, в котором на веревках сохнет белье. Светит солнце, поют птицы. Девушка с пышной прической сидит на скамейке у входа в дом. Она протягивает тонкую руку для знакомства и говорит чересчур официально: «Я Натия. Мы бенефициары».

Так здесь называют жителей общинных домов семейного типа. Другими словами — это получатели услуг.

Я вижу, что у Натии деформированы ноги.

Сажусь рядом с ней на скамейку. Хозяева дома придвигают стол, ставят чайник на плиту в кухне. Рядом с нами появляются стулья и скамейки, и через полчаса во дворе вокруг стола собираются все жители этого дома и их помощники.

«До реформ в законодательстве 40% наших бенефициаров были недееспособными,— рассказывает руководитель этого дома, директор общественной организации «Рука об руку» Майя Шишниашвили.— Сейчас всем вернули дееспособность». Она имеет виду реформы 2016 года, когда Конституционный суд Грузии запретил лишать дееспособности граждан, а те, кого лишили ранее, могли ее восстановить. Людям, которые из-за своего заболевания не могут справляться с какими-то функциями, суды назначают помощников — здесь их называют «советниками».

Майя Шишниашвили говорит, что найти советника непросто, поэтому часто ими становятся сотрудники НКО, оказывающих услуги в этой сфере. «Наши сотрудники стали советниками у ребят, но даже если они перестанут работать у нас, они не перестанут быть советниками,— рассказывает она.— Например, в одном из домов живет молодой человек Григол, его советник работала у нас, но потом нашла другую работу, уволилась. Григол, конечно же, остался жить здесь, но эта девушка по-прежнему является его советником, навещает его, помогает принимать решения. Это идеальный вариант, потому что она сейчас может наблюдать со стороны, как он живет и как соблюдаются здесь его интересы».

Я спрашиваю, в каких вопросах помогает Григолу советник, Майя отвечает, что обычно ограничение дееспособности связано с финансами — Григол может совершать крупные покупки только при поддержке своего советника. При этом задача советника не просто удерживать подопечного от необдуманных сделок, но учить его грамотно планировать бюджет и тратить деньги. Майя считает закон о дееспособности прогрессивным.

Натия внимательно слушает наш разговор. Она живет в этом доме три года.

— Мы жили в Сенаки, в детском доме,— с готовностью рассказывает она.— Там мне не нравилось — рано ложиться спать, рано вставать, еда по расписанию. Детей часто били.

Когда Натии исполнилось 17, детский дом расформировали, и ее устроили в фостерную семью.

— Там было лучше,— коротко описывает жизнь в семье девушка.

В 18 лет из фостерной семьи нужно было уходить.

— Я была растеряна,— вспоминает она,— я не знала, куда идти. Я ничего не умела делать.

В 2015 году при финансовой поддержке американского фонда Джорджа Сороса Майя Шишниашвили открыла первый общинный дом для взрослых людей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) в селе Гурджаани. Вскоре появился первый дом и в Мухиани.

В стране уже шли реформы в сфере услуг для людей с особенностями развития, большие учреждения закрывались, так что переехать в интернат Натии никто не предлагал. Она стала одним из первых жителей семейного дома.

За время, проведенное в доме, девушка научилась готовить, убирать свою комнату, ухаживать за собой, помогать другим.

— В семье меня этому не научили,— говорит Натия.

С первого дня полное управление домом в Мухиани осуществляла организация «Рука об руку», а ее расходы компенсировал фонд Сороса. С 2016 года часть нагрузки на себя взяло грузинское правительство. «В 2017-м такой сервис, как наш, был зарегистрирован в госуслугах как общинный дом семейного типа,— поясняет Майя Шишниашвили.— Государство выделяло нам 16 лари в день на человека, а нужно было минимум 32 лари в день — чтобы сохранить качество сервиса. Поэтому еще 16 лари добавлял фонд Сороса».

В 2018-м у правительства не хватило денег на финансирование семейных домов, и те оказались на грани закрытия.

— Мы очень нервничали, и я, и Майя,— вспоминает Натия.— Мне предложили выступить на телевидении и рассказать о наших проблемах, и я согласилась.

Ее выступление в передаче «Реальное пространство» на Общественном телевидении Грузии имело большой успех. Девушка рассказала о своей нелегкой жизни в детском доме, о друзьях в общинном доме и том, что теперь она сама выбирает, как ей жить, что покупать в магазине, куда идти вечером — в бассейн или в гости. Ее слова о том, что дом могут закрыть и она окажется в пансионате для взрослых с ОВЗ, которые в Грузии пока заменяют небольшие интернаты для взрослых с нарушениями развития, вызвали волну сочувствия — после этого эфира в Мухиани началось паломничество журналистов.

— Сюда приходило очень много людей, и я всем объясняла, почему нельзя закрывать этот дом,— говорит Натия.— И люди нас поддержали.

Грузинское правительство, которое нельзя назвать реформаторским, все же реагирует на громкие запросы общества, будь то политическая акция протеста или ток-шоу. Вот и после серии репортажей о жизни людей с особыми потребностями оно нашло необходимые деньги на содержание общинных домов.

«От пенсии мне остается 120 лари, я даже телефон себе купил»

Сейчас госбюджет финансирует общинные дома семейного типа для людей с ОВЗ из расчета 32 лари (около $11) в день на одного получателя услуг. Фонд Сороса эти дома больше не финансирует, так что теперь только от государства зависит, смогут ли Натия и ее друзья в них жить. «Фонд Сороса с 2020 года прекратил финансирование этого сервиса, так как пилотный проект завершен, услуга состоялась, и сейчас от ответственности правительства и его политической воли зависит, возьмет ли оно на себя дальнейшее развитие этого направления»,— поясняет Майя Шишниашвили. По ее словам, с января 2020-го правительство финансирует 80% потребностей семейных домов, находящихся на попечении организации «Рука об руку». Оставшиеся 20% — это 35 тыс. лари в год для всех пяти домов — НКО намерена собирать через фандрайзинг.

— Нам повезло, что не нужно платить за аренду домов,— говорит Майя.— Вряд ли государство дало бы на это деньги.

Майя родом из Гурджаани, поэтому первый общинный дом семейного типа она открыла именно там — это был дом ее родственников, он до сих пор используется некоммерческой организацией. Еще два дома в Гурджаани принадлежат друзьям Майи, которые отдали их в безвозмездное пользование организации на десять лет. Аренду двух домов в Мухиани оплачивает фонд Сороса.

Штатное расписание простое: на три дома работает один координатор, который следит за выполнением медицинских назначений, помогает в трудоустройстве жителей; один менеджер, отвечающий за вопросы, связанные с обслуживанием домов и зарплатой сотрудников; а также десять сотрудников, которые вместе с живущими здесь людьми решают бытовые проблемы и оказывают им услуги сопровождения.

— Если мне нужно лекарство, у нас есть Лали,— рассказывает Натия.

Светловолосая Лали сидит на другом конце стола и тут же поясняет:

— Я не врач, я координатор. К врачу мы ходим в районную поликлинику.

Я спрашиваю у Лали, кто оплачивает лечение и реабилитацию молодых людей, живущих в этом доме. Она отвечает, что государство, но на некоторые процедуры и медикаменты, не входящие в госстраховку, деньги приходится «выбивать».

У Натии — сложная деформация обеих стоп, с детства она передвигалась в инвалидной коляске.

— Мы нашли американского врача, который делает такие операции, он согласился сюда приехать и прооперировать ее,— рассказывает Лали.— Он сказал, что в таком возрасте реконструкцию стопы уже не делают. Наша Натия стала первой, кому сделали такую операцию.

Операция на одной стопе стоила около 5 тыс. лари. НКО обратилась в Минздрав, предоставив программу реабилитации девушки, согласие врача на операцию, а также анализ ее финансового состояния. Минздрав деньги выделил.

— Все это длилось довольно долго, потому что ни в какую строку бюджета эти расходы нельзя было включить,— вспоминает Майя.— Но общинный сервис в этом и состоит: каждый человек воспринимается как личность с ее особыми потребностями. Это как в семье — вы знаете, что одному ее члену нужно спецпитание, а другому требуются ходунки — и вы каждому дадите то, что ему нужно.

Сейчас Натия проходит реабилитацию, в которую включены физические упражнения и лекарственные препараты.

Все сидящие за столом во дворе семейного дома понимают, что ни в детском доме, ни в интернате Натия не дождалась бы таких операций — некому было бы искать для нее врача и «выбивать» деньги.

Пока молодые люди расставляют на столе пирожные и чай, мне разрешают осмотреть дом.

Кухня выполняет роль прихожей и маленькой гостиной, отсюда можно попасть в три комнаты. В доме живут пять молодых людей. Девушка по имени Тамуна показывает мне комнату, в которой она живет вместе с Натией — над кроватью Тамуны висит большой плакат, расчерченный на две части. Слева Тамуна с помощью ассистента описывает все, что произошло за неделю, справа — свои планы, мечты и помощников, которые будут помогать в их осуществлении.

В соседней комнате Георгий с большим удовольствием показывает мне свой шкаф с одеждой, которую он купил сам за свои деньги, и кровать с постельным бельем, которое он сам выбирал.

— От пенсии мне остается 120 лари,— рассказывает Георгий,— мне хватает. Я даже телефон себе купил.

Менеджер Изабелла Лалиашвили поясняет, что из своих пенсий ребята платят 40 лари в месяц за получаемые здесь услуги: «Это нужно, чтобы они не были простыми потребителями, чтобы чувствовали ответственность за этот дом, за хозяйство, которое ведут вместе».

«Дом на 12 человек — это тоже институция»

Мы возвращаемся во двор. Из соседнего семейного дома в гости пришли подопечные организации «Рука об руку» Петр и Мария — и все наконец пьют чай с пирожными. Время вечернее, некоторые молодые люди недавно вернулись с работы.

В Тбилиси есть реабилитационные центры дневного пребывания для взрослых, но Майя говорит, что своих подопечных НКО старается устраивать на работу — чтобы они не просто проводили где-то время, а зарабатывали деньги. Это влияет на их самочувствие.

Половина жителей общинных домов этой НКО работают на социальных производствах. Однако защищенных рабочих мест в Грузии мало, и работодатель не предоставляет услуги ассистентов — поэтому особенные взрослые могут работать только в том случае, если у них уже есть свои ассистенты. Майя Шишниашвили поясняет, что сотрудники ее организации помогают подопечным на работе — но только первое время.

«Первоочередная задача — помочь человеку найти работу на открытом рынке труда,— говорят сотрудники семейного дома.— Если это невозможно — нужно помочь ему устроиться в защищенные мастерские. Если и там он не сможет работать из-за серьезных нарушений здоровья, тогда у него должна быть возможность посещать центр дневной занятости.

Он не должен все время сидеть дома, он должен выходить в общество, иначе этот дом мало чем будет отличаться от институции».

Кристина делает игрушки из дерева на деревообрабатывающем предприятии. Тамуна — в керамической студии. Натия вяжет кукол — координатор нашел тренера, который научил ее делать эту работу профессионально. Организация помогает ей продавать кукол, но рассматривает это пока как хобби, а не как основную деятельность подопечной. «Мы должны научить их зарабатывать и самостоятельно жить,— поясняет Лали.— Мы стараемся, чтобы они работали не внутри нашей организации, а во внешнем мире».

Георгий сменил уже несколько рабочих мест, и нигде ему не понравилось. Так тоже бывает, объясняют сотрудники. Может быть, он пока не нашел работу по душе, а может быть, никогда ее не найдет. Это не должно лишать его права искать новые варианты.

Как и Натия, Георгий вырос в детском доме, а после его расформирования жил в фостерной семье.

— Условия там были не очень,— вспоминает молодой человек,— мне ничего не давали делать. Меня кормили, одевали, я даже не умел включать чайник. А я же взрослый! Сюда приехал — все стал сам делать. Я сам выхожу из дома. Сам могу потратить свои деньги.

Один раз я заблудился! Прохожие предлагали пойти с ними, но я отказался. Я дошел до отделения полиции, и они меня домой привезли. Полицию мы любим. Полицейские были так впечатлены знакомством с Георгием, что в день его рожденья пригласили его патрулировать улицы. Для этого парню специально сшили полицейскую форму и на один день выдали рацию.

Солнце садится за домом, становится прохладно. Кто-то уходит в дом. Лали укрывает Натию по пояс пледом и тоже уходит. За столом остаемся мы с Майей, Натия и Георгий.

— Я раньше был замороженный,— неожиданно говорит Георгий.

— Да,— соглашается Майя.— Раньше это были совсем другие люди. Большинство жили в институциях. Они подвергались насилию. За них все решали. Когда приехали сюда, они даже не могли сказать, чего хотят. И это очень сложно — научить человека выражать свои желания. Самоопределение — это вообще очень сложный процесс. А сейчас они свободно высказывают свое мнение, выражают свои желания.

— Я хочу ходить,— говорит Натия и внимательно смотрит на нас с Майей.

Майя улыбается и берет девушку за руку.

У Майи Шишниашвили есть сын, в раннем детстве ему диагностировали тяжелую форму аутизма и умственную отсталость. Долгое время самым большим страхом матери был страх смерти — но боялась она не за себя, а за сына, ведь после смерти родителей такие люди попадали в интернаты. «Однажды я поняла, что для таких людей, как мой сын, ничего не может быть лучше дома,— рассказывает Майя.— Но и у других детей должны быть такие перспективы. Так и появилась наша организация».

Сейчас эта НКО работает над созданием различных услуг для людей с ОВЗ. Например, она придумала программу персональных ассистентов — организация оплачивает труд персональных ассистентов, которые приходят домой к детям и взрослым с тяжелыми ментальными нарушениями. С сыном Майи днем тоже находится персональный ассистент. Она считает, что такая услуга должна стать государственной. Сейчас эта программа — пилотная, но родительские организации надеются, что уже в следующем году грузинское правительство начнет ее финансировать и распространять.

В Грузии еще есть учреждения, напоминающие психоневрологические интернаты,— в Душетии, Дзвери, Марткопи работают пансионаты, рассчитанные на 50–80 мест каждый. Майя называет их «большими институциями», которые необходимо постепенно закрывать. «В Марткопи есть отделение для людей с тяжелыми нарушениями развития, думаю, что люди с аутизмом живут там и в психиатрических больницах»,— говорит она.

Организации «Рука об руку» и другая грузинская НКО, «Коалиция родительских организаций», на всевозможных публичных площадках говорят о том, что необходимо создавать общинные дома для людей с психическими заболеваниями, длительное время живущих в психиатрических больницах. Они уверены, что часть людей социализируются и выйдут на самостоятельное проживание, а в домах останутся только те, кому необходима постоянная поддержка. В перспективе НКО «Рука об руку» хотела бы создавать общинные дома для людей старше 18 лет, имеющих психические заболевания,— но для этого нужно добиться от государства увеличения финансирования, ведь за 32 лари в день такую работу не сделаешь.

Сейчас в Грузии идет дискуссия внутри профессионального сообщества, рассказывает Майя Шишниашвили, обсуждается предельно допустимая численность жителей в общинных домах.

«Некоторые психиатры считают, что возможны общинные дома на 12–20 человек с постоянным присутствием там медицинского персонала,— комментирует руководитель организации «Рука об руку».— А мы против. Дом на 12 человек — это тоже институция.

И медперсонал в общинных домах совершенно не нужен. Люди должны жить дома, а медики пусть работают в поликлиниках и больницах. Государство понимает, что большие институции — это плохо, и хочет побыстрее их расформировать, измельчить. А нам потом надо будет бороться, чтобы закрывать уже эти малые институции. Нет, мы с этим не согласны».

Нынешнюю общественно-политическую ситуацию в Грузии моя собеседница считает вполне удачной: «У нас все время появляются новые НКО, я знаю людей, которые хотят открывать общинные дома, процесс идет. В парламенте есть разные партии, активисты могут вносить в парламент любую инициативу, все парламентские дискуссии открыты, на телевидении они освещаются, так что НКО будут использовать эту платформу для продвижения идей деинституционализации».

«Родители требуют, чтобы дневных реабилитационных центров становилось больше»

В комитете по здравоохранению и социальной защите Парламента Грузии говорят, что деинституционализация в сфере защиты прав ребенка «идет очень хорошо». Отчасти этому способствует план действий, разработанный Грузией в рамках соглашения об ассоциации с ЕС и рассчитанный до 2020 года. «Мы взяли в эту программу все важные направления, которые развивает ВОЗ, и в первую очередь, это были реформы, касающиеся защиты детей,— рассказывает зампред комитета Зураб Чиаберашвили.— Сегодня государственная поддержка детства идет в трех направлениях: кровные семьи, которым помогают сохранить ребенка в семье; фостерная семья; общинные дома семейного типа».

15 лет назад в Грузии появился институт соцработников — такой специалист хорошо знаком с проблемами семьи и помогает ей их решать. «Это один из основных рычагов помощи обществу — соцработник включается, если в семье есть какая-то проблема»,— поясняет Чиаберашвили. А уровень нуждаемости определяет социальный агент. На основании этих расчетов государство решает, нужен ли семье соцработник и другие виды помощи, в том числе и материальная. Соцработники и социальные агенты работают в Агентстве социального обслуживания при Минздраве (в Грузии здравоохранение, социальное развитие, труд и дела беженцев — зона ответственности одного ведомства).

«Когда мы начинали эту реформу, то хотели, чтобы ситуацию, в которой находится каждая семья, можно было оценивать прямо в интернете,— говорит Чиаберашвили.— В Британии все давно так делается — и оценивается положение семьи, и создается программа помощи. Мы пока не достигли такой степени прозрачности, у нас не все доходы и расходы семьи государство видит в электронной базе. Поэтому социальный агент ходит по домам и описывает ситуацию».

Социальный агент заносит в анкету все, что видит: есть ли в доме паркет и занавески на окнах, какие там телевизор и холодильник — старые или современные. Анализируя эту анкету, Агентство социального обслуживания при Минздраве начисляет семье баллы. Если баллов много (свыше 70 тыс.), семье начисляется материальная помощь и выделяется соцработник.

«Эта система у нас работает с 2006 года,— рассказывает Зураб Чиаберашвили,— мы сделали ее при помощи Всемирного банка и ЮНИСЕФ. Все жители Грузии, прежде чем получить государственную помощь, должны пройти такую оценку».

Есть случаи, при которых соцработник назначается, независимо от материального состояния семьи. Это касается насилия в семье в отношении женщины или ребенка, а также проблем у ребенка в школе, о которых школа сообщает в органы опеки.

«Если социальный работник видит, что женщине опасно оставаться в семье, он делает запрос в органы соцзащиты, чтобы женщине предоставили убежище,— поясняет депутат.— Соцработник может вызвать патруль, чтобы тот зафиксировал побои и дал показания в суде. А суд может выдать защитный ордер и женщине, и ребенку — при наличии такого ордера обидчик не может приближаться к потерпевшим».

Социальный работник — это человек со специальным образованием, он контактирует со многими ведомствами — с МВД, Минздравом, Минобороны, он может связаться с психологом, психиатром, врачом, полицией, военкоматом. Один раз в месяц в администрации муниципалитета собирается наблюдательный совет, в который входят представители службы социальной защиты и сотрудники муниципального органа власти — этот совет знает обо всех кризисных ситуациях в семьях на подведомственной территории.

Если семья не справляется с воспитанием ребенка или в семье применяют насилие, совет может утвердить временный перевод ребенка в безопасные условия — например, в фостерную семью. В дальнейшем судьбу несовершеннолетнего должен решить суд.

Как и в других странах, благополучие семей, воспитывающих детей с инвалидностью, сильно зависит от возможности ребенка получать образовательные услуги. В Грузии по закону все школы должны быть инклюзивными. В бюджете Министерства образования даже есть отдельная графа под названием «инклюзивное образование». Но не все дети имеют возможность учиться в общеобразовательной школе, отмечает депутат Чиаберашвили, потому что сфера не развита — не хватает соцработников, которые могли бы водить детей в школу, тьюторов, которые сопровождали бы их на уроках, специалистов по инклюзивному образованию, которые обучали бы тьюторов. «Бюджет на инклюзивное образование есть, но он не осваивается из-за нехватки кадров»,— говорит Чиаберашвили.

Зато семьям с особыми детьми оказывается существенная помощь в дневных реабилитационных центрах, задача которых — реабилитация, интеграция, присмотр. Управляют такими центрами некоммерческие организации, а государство участвует в этой работе через ваучеры: Минздрав выдает семье ваучер, она приводит ребенка в центр, а потом центр предъявляет государству этот ваучер и получает за него финансирование.

«Сейчас родители требуют, чтобы дневных реабилитационных центров становилось больше, и они находились бы или в самих школах или близко к ним,— рассказывает депутат.— Чтобы дети могли и в школу ходить, и в свободное время посещать центр.

В Тбилиси сегодня пять больших дневных центров, где предлагаются разные услуги. В регионах они тоже появляются. А первый такой центр мы открыли в 2008 году».

У муниципалитетов есть свои программы поддержки семей, воспитывающих детей с ОВЗ. Например, тбилисская мэрия финансирует программу реабилитации и абилитации детей с аутизмом — в нее входит четыре бесплатных визита в месяц в реабилитационный центр, где для работы с детьми используют прикладной анализ поведения. Родитель может дополнительно получить еще четыре визита в месяц — но ему придется за них заплатить.

Такая услуга пока предоставляется только в Тбилиси, поясняет мой собеседник, поэтому многие семьи снимаются с насиженных мест и переезжают в столицу. В связи с высоким уровнем социальной миграции финансовая нагрузка на тбилисскую мэрию выросла, и она придумала новые правила — чтобы получать ваучеры в детские дневные реабилитационные центры, семья должна прожить в грузинской столице не менее двух лет.

«Конечно, этих услуг пока очень мало,— признает Заруб Чиаберашвили.— Европейская модель — это множество сервисов на муниципальном уровне, то есть хотя бы в каждом райцентре должен быть один подобный сервис. Поэтому очень важно распространять такие услуги по стране».

«Соцработник — главная опора государства»

С самого начала реформы детских домов государство сотрудничало с известными международными организациями, имеющими опыт в проведении подобных преобразований,— UNICEF, Every child, World Vision, Caritas.

ЮНИСЕФ работает в Грузии с 1994 года — с тех пор, как страна ратифицировала Конвенцию о правах ребенка. Именно эта международная организации помогала проводить реформы в сфере защиты прав детей.

— В Конвенции написано, что детдом — это плохое место для ребенка,— говорит Кетеван Меликадзе, сотрудник по социальному обеспечению ЮНИСЕФ.— В конце 1990-х годов Грузия приняла закон о фостерных семьях, который впервые вводил в законодательство и должность соцработника. С тех пор профессиональные социальные работники стали работать в системе детской защиты — сначала они занимались только переводом детей из детских домов в фостерные семьи, но впоследствии у них стало больше задач.

В 2005 году Министерство образования Грузии объявило о начале деинституционализации в сфере детских сиротских учреждений (сейчас из-за реформирования правительства ее продолжает Минздрав). На первом этапе реформы НКО вместе с государством должны были познакомиться с каждым ребенком, живущим в учреждении, и его семьей: здоровые ли в семье отношения и на каких условиях ребенок может туда вернуться.

К 2005 году в детских домах, приютах, круглосуточных школах-интернатах находилось около 5 тыс. детей. Все учреждения, в которых дети жили постоянно, называются институциями. Таких институций в стране было 45. Сегодня в Грузии осталось два учреждения, в которых в общей сложности живут 80 детей.

В начале этого года Минздрав Грузии заявил, что в стране началось строительство еще шести новых домов семейного типа для детей с ОВЗ. Также власти намерены реформировать Тбилисский дом ребенка, в котором сейчас живут 52 человека, и создать вместо него три дома семейного типа.

— Мы тренировали специалистов и соцработников, которые выходили в детские дома и изучали историю каждого ребенка,— вспоминает Кетеван Меликадзе.— Оказалось, что у 95% из них есть родители, не лишенные родительских прав. При международной благотворительной организации Save the Children («Спасите ребенка») был создан специальный фонд, который изучал положение семьи и выяснял, как ей помочь, чтобы ребенок мог в нее вернуться. В большинстве семей просто не было денег и бытовых условий, поэтому фонд предлагал сделать ремонт, купить кровать, стол, другую необходимую мебель.

Государство тоже участвовало — каждой семье, куда возвращался из институции ребенок, правительство выделяло пособие по реинтеграции в размере 120 лари в месяц – сначала это пособие давали в течение двух лет, потом продлили до 18-летия ребенка.

Если возврат ребенка в кровную семью был невозможен, реформаторы предлагали два варианта — устроить его в фостерную семью или в общинный дом семейного типа.

Фостерные семьи в Грузии делятся на неотложные, постоянные и специализированные: первые получают от государства ежедневную плату (в месяц выходит около 900 лари) и могут в любой момент принять ребенка; вторые принимают детей без ОВЗ на длительное время и получают 600 лари в месяц; третьи занимаются только детьми с особыми потребностями, и за это государство им платит 900 лари ежемесячно. В любой фостерной семье в Грузии может воспитываться не более четырех детей, включая кровных.

Такие семьи проходят обязательное обучение и постоянную супервизию. «Мы помогали государству создать стандарты обучения фостерных семей,— рассказывает Кетеван Меликадзе,— и мы помогали создать службу мониторинга при Минздраве. Эта служба контролирует, как дети живут в биологических семьях, в фостерных и в общинных домах. Специалисты этой службы могут несколько раз в год посещать семью — в зависимости от случая».

В конце 2019 года в фостерных семьях Грузии воспитывалось 1295 детей. Еще 302 ребенка жили в общинных домах семейного типа.

Появление системы общинных детских домов тоже связано с работой ЮНИСЕФ — организация как официальный партнер государства в проведении реформы помогала представителям власти выбирать дома, подходящие под общинные, и выкупала их. Владельцем зданий является государство. Всего ЮНИСЕФ выкупила 30 таких домов в стране и передала их государству.

После выкупа домов государство объявляло тендер, в котором могли участвовать только НКО,— победители становились исполнителями услуг по сопровождению детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в общинных домах. Например, грузинское представительство международной организации «Детские деревни SOS» стало сервис-провайдером таких услуг в двух регионах.

Реформа проходила нелегко, говорит представитель ЮНИСЕФ: сотрудники детских домов саботировали работу специалистов, которые туда приходили для изучения историй детей, самих детей запугивали или уговаривали не идти на контакт с внешними экспертами. «Мы им говорили, что они могут стать частью новой системы — например, фостерной семьей или персоналом в новых домах семейного типа,— вспоминает Кетеван Меликадзе.— Но, конечно, такое предложение не давало гарантий, что их возьмут в эти программы, и они это понимали».

Несмотря на сопротивление системы, реформаторы добились главной своей цели — почти все детские дома в стране были закрыты.

«У нас в государственной системе осталось две больших институции — Дом малютки в Тбилиси и детский дом в Коджори, где живут дети с тяжелыми нарушениями развития,— говорит Кетеван Меликадзе.— Здоровые дети или дети с небольшими нарушениями уже почти не поступают в старую институциональную систему. Сейчас мы помогаем правительству в разработке альтернативных услуг по уходу за детьми с тяжелыми нарушениями развития, включая приемные семьи и специализированные дома для небольших групп».

Расходы госбюджета на поддержку нестационарных форм ухода за детьми и взрослыми с ОВЗ за последние годы существенно выросли. Несколько лет назад на каждого ребенка-сироту в детском доме семейного типа государство выделяло 16 лари в день, а сейчас эта сумма выросла до 27 лари в день на обычного ребенка и до 32 лари в день на ребенка с особыми потребностями. Столько же стоят услуги в общинных домах для взрослых людей с ОВЗ.

Основная часть реформы проведена, полагает моя собеседница, и сейчас большое внимание уделяется сохранению ребенка в биологической семье. Кроме дневных реабилитационных центров существуют программы помощи семьям на дому. Например, семья, воспитывающая ребенка с особыми потребностями, может обратиться за помощью в Агентство социального обслуживания, и тогда к ней придет соцработник и соберет информацию, а мультидисциплинарная комиссия оценит, какие услуги нужны ребенку: логопед, оккупационный терапевт (специалист, который учит навыкам, необходимым в повседневной жизни), няня. Услуги няни предоставляются максимум на четыре часа в день. НКО проводят регулярное обучение нянь по темам «вызывающее поведение», «права ребенка», «ранняя помощь».

В течение всего времени, пока ребенку предоставляется услуга, соцработник курирует семью, отмечает Кетеван Меликадзе. И если этот специалист видит, что ребенок может выходить в школу сам, без сопровождения няни, то ему пересмотрят программу, чтобы он ходил сам. «Соцработник — главная опора государства в этой сфере,— говорит эксперт.— Он видит ребенка, видит семью».

«Право ребенка на семью не должно конкурировать с его правом на образование»

В Грузии пока не решены проблемы детей, живущих в частных приютах. По словам депутата Зураба Чиаберашвили, 90 детей сегодня живет в двух церковных приютах, которые тоже считаются институциями, но которые государство не видит. Представитель ЮНИСЕФ Кетеван Меликадзе говорит о 35 частных приютах — при церквях или при мусульманских общинах, а также при муниципалитетах,— в общей сложности в них которых находятся около 1 тыс. детей. В 2019 году омбудсмен Грузии Нино Ломджария в своем докладе сообщила, что такие приюты непрозрачны и там могут нарушаться права детей.

— Мы пока не очень понимаем, кто эти дети, откуда они, но, скорее всего, это дети из бедных семей, из горных сел, которые живут в этих приютах, чтобы ходить в школу,— рассуждает Кетеван Меликадзе.— У нас есть закон, обязывающий лицензировать все учреждения, в которых живут дети. А эти приюты работают без лицензии, поэтому для государства они не заметны. Но с 2018 года правительство начало активную работу в этом направлении, и все учреждения с круглосуточным уходом за детьми должны получить лицензию. А значит, они должны соответствовать госстандартам: проживание в малых домах семейного типа на восемь-десять детей с жилой площадью на ребенка не менее 6 кв. м и постоянными воспитателями. И сегодня, по нашим сведениям, эти частные приюты стали реорганизовывать или закрывать. Право ребенка на семью не должно конкурировать с его правом на образование.

Вопрос детской безопасности до конца не решен ни в одной стране, отмечают мои собеседники,— и Грузия не исключение.

В 2019 году от побоев в семье скончалась девочка — она воспитывалась в фостерной семье, но на выходные по решению суда соцработник привозил ее к кровной матери, которая и ударила ее во время конфликта. В том же году от недоедания умер ребенок в Западной Грузии. В начале 2020-го в селе Багдати региона Имерети в пожаре погибли мать и четверо детей — оказалось, что многодетная семья Горгодзе переехала из села Шрошани региона Имерети в Багдати и заняла там заброшенный дом, в котором не было электричества и отопления. Оппозиция обвинила власти в том, что семье не оказывали необходимую поддержку. В ответ на это Минздрав заявил, что семья в Агентстве социального обслуживания числилась как малоимущая — ежемесячно власти выплачивали ей пособие в размере 1,3 тыс. лари (более $450), но в январе выплаты приостановили — чтобы выяснить, сколько человек живет в семье после переезда. После этой трагедии власти пообещали, что теперь даже во время проверки состояния семьи не будут приостанавливать выплату пособия.

В нынешней системе детской правозащиты есть пробелы, которые постепенно заполняются, говорит Кетеван Меликадзе. По ее мнению, методика изъятия ребенка из семьи была несовершенной, потому что не существовало экстренного сервиса, позволяющего немедленно забрать ребенка в случае угрозы его жизни — к примеру, региональный наблюдательный совет не мог собраться ночью, суд тоже.

В сентябре 2019 года в Грузии был принят Кодекс о правах ребенка, он позволяет суду в любое время суток принимать решение, куда помещать ребенка в ситуациях, когда возникает угроза его жизни.

В стране до сих пор не решены проблемы людей с ОВЗ старше 18 лет. «Когда мы были в правительстве, мы создали систему реабилитации и абилитации для детей до трех лет, до семи лет, до 18 лет,— рассказывает оппозиционный депутат Зураб Чиаберашвили, занимавший в 2012 году пост министра здравоохранения.— Но с 2012-го в этой сфере очень мало развития. А нужно добавлять новые сервисы. Например, подростки, достигшие 18 лет, остаются без господдержки. Они выходят из фостерных семей или общинных домов и оказываются на улице. Им не дают квартиры, им не помогают в трудоустройстве. Поэтому по факту многие выросшие сироты остаются жить в этих общинных домах, но это неправильно».

Реформы в социальной сфере, по мнению депутата, идут медленно, поэтому до сих пор не удалось перейти с медицинской модели оценки инвалидности на социальную модель, которая применяется в развитых странах.

По официальным данным в Грузии сегодня 120 тыс. людей с инвалидностью получают государственное пособие, из них 10 тыс.— дети. Депутат полагает, что значительную часть граждан, нуждающихся в помощи, государство не видит, потому что они не оформляют инвалидность. «Когда я был министром здравоохранения, мы хотели ввести новую методологию, но не успели,— говорит Зураб Чиаберашвили.— Сейчас мы в парламенте требуем от Минздрава перейти на нее, тогда у нас появится другая статистика, а значит, мы увидим потребности всех наших граждан, и сфера услуг будет расти».

«Стигматизация уменьшается»

Одно из направлений работы ЮНИСЕФ в Грузии — изучение общественного мнения в отношении детей и взрослых с ОВЗ. «Мы измеряем уровень стигматизации, и в последние годы она уменьшается,— резюмирует Кетеван Меликадзе.— В 2013 году негативное отношение к людям с ОВЗ высказывало 45% граждан Грузии, а в 2017-м — 28,3%».

Изменениям способствует и работа НКО, которые проводят разные информационные кампании по стране, и личный опыт известных людей. Например, вся страна знает, что бывший президент Грузии Георгий Маргвелашвили воспитывает ребенка с синдромом Дауна,— семья этого не скрывала и при его президентстве. С 2013 года 21 марта, в Международный день человека с синдромом Дауна, детей с таким диагнозом приглашают в грузинские парламент и в правительство — об этом рассказывают в новостях на телевидении, фотографии детей в госучреждениях распространяют в СМИ и соцсетях. На входе в госучреждения появляются гирлянды в виде разноцветных бумажных непарных носков — они символизируют отличия людей, в том числе с синдромом Дауна, друг от друга.

Пример президента Маргвелашвили в целом довольно примечателен для постсоветской страны — бывший глава государства по-прежнему живет в Грузии, преподает в университете, построил небольшую гостиницу на собственном участке недалеко от Тбилиси и посуточно сдает ее туристам.

Ольга Алленова, Ия Баратели

Трансгендерным людям нет места на рынке труда в Грузии

Несмотря на принятый в 2014 году антидискриминационный закон, трансгендерные люди в Грузии сталкиваются с серьёзными препятствиями на рынке труда, особенно из-за того, что правительство юридически не признает их пол. У многих нет другого выбора, кроме как идти на улицу, чтобы заработать на жизнь.

5 февраля было совершено жестокое нападение на трансгендерную женщину во время её работы в ночную смену в супермаркете Spar в Тбилиси, столице Грузии. Ясно, что жертва, которая предпочитает остаться неназванной, подверглась нападению из-за её гендерной идентичности. По словам её адвоката Тамар Заркуа, трансгендерные люди в Грузии рискуют стать жертвами преступлений на почве ненависти, просто прогуливаясь по улице, хотя большинство нападений происходит со стороны клиентов в сфере услуг и в секс-бизнесе.

Количество трансгендерных людей в Грузии сегодня трудно оценить. Хотя опросы общественного мнения, проведенные в 2019 году, выявили в основном негативное или двойственное отношение к правам сексуальных меньшинств (только 27% граждан Грузии всех возрастов считают, что их необходимо защищать), конкретных данных об отношении к трансгендерным людям нет.

Тем не менее, трансгендерные люди, как и другие члены ЛГБТ сообщества, сообщают, что часто сталкиваются со стигмой в связи с их сексуальной ориентацией в социально консервативном обществе Грузии. Для трансгендерных людей эта стигма является дополнительным препятствием в нелёгкой борьбе за поиск безопасной и надёжной занятости — что является актуальной проблемой для людей всех слоёв общества и идентичностей в Грузии сегодня.

Как показывают истории Габриэлы и Наты, найти стабильную работу трансгендерному человеку в Грузии почти невозможно.

Выброшенная на улицу

Когда Габриэла Роскипова-Романова призналась в том, что она — трансгендер, это не было до конца её собственным решением. Эта 29–летняя женщина была вынуждена выбирать между признанием своей гендерной идентичности и сохранением работы. Она выбрала первое, чтобы остаться верной своей самоидентификации как женщины. Семья Габриэлы выгнала её из дома.

Будучи не в состоянии найти другую работу, она вот уже 12 лет занимается секс-работой.

«Я даже не пыталась начать работать где-либо ещё», — говорит Габриэла. «Я просто не хочу чувствовать себя униженной, когда иду на собеседование».

В 2014 году Грузия приняла антидискриминационный закон, который теоретически должен защищать ЛГБТ–людей на рабочем месте. Тем не менее, Габриэла говорит, что это не принесло изменений для трансгендерных людей. «Правительство нас не видит. И без юридического признания нашего пола нас не видят и работодатели », — вздыхает она.

У трансгендерных женщин в Грузии нет широкого выбора работодателей. В лучшем случае они оказываются в секторе гостеприимства или в секторе НПО. В худшем случае они оказываются на улице. Из-за низкой заработной платы и отсутствия поддержки семьи им часто приходится совмещать несколько работ, чтобы выжить.

Габриэла заработала всего 20 лари (7 долларов США) прошлой ночью. Она уже задолжала своей хозяйке. «Нас всех выгнали из наших домов. Мы должны платить за аренду и коммунальные услуги. Нам надо покупать косметику. Нам надо платить за такси; мы не решаемся пользоваться общественным транспортом», — объясняет она. У Габриэлы есть ещё две трансгендерных соседки; они втроём помогают друг другу.

«Вы абсолютно не защищены [на рабочем месте и на улице] — ни от клиентов, ни от полиции. Иногда клиенты становятся агрессивными и не отпускают тебя. Меня запирали в домах или увозили в отдалённые места и избивали. Я убегала с кровью на лице, звонила в полицию и махала проезжающим мимо машинам, прося о помощи, но никто не удосужился остановиться».

Поскольку Роскипова является активисткой и часто даёт интервью средствам массовой информации, она становится узнаваемой. В последнее время она стала своего рода защитницей законных прав трансгендерных секс-работников Грузии. «Иногда за мной приходят полицейские, или другие нуждающиеся трансгендерные женщины называют моё имя. Я читала законодательство и знаю, как защитить себя», — говорит Роскипова.

«Некоторые [ЛГБТ-люди] не смогли даже закончить школу, поэтому они ничего не знают. Сейчас я стремлюсь поступить в университет и стать настоящим юристом. С тех пор, как я стала трансгендером, я поняла, что хочу помогать таким людям, как я».

«Я многое потеряла, но это для меня облегчение. Я счастлива быть собой», — заключает она.

С издевательствами выгнали с работы

29-летняя Ната Таликишвили изо всех сил старалась не попасть в секс-бизнес, но всё было напрасно.

«Я жила в деревне и поэтому бралась за любую работу: начиная с разгрузки мешков и заканчивая работой на заводе по производству пластмассы. Я работала даже в цементной мастерской. Но меня уволили, не заплатив мою последнюю заработную плату, заявив, что я — «слабая и женоподобная». Я пыталась даже работать дворником, я думала, что они всегда нужны. Но меня высмеяли, а потом уволили».

Чтобы содержать себя, Нате пришлось вернуться к секс-работе между другими работами.

«Я работала на круглосуточной заправке за 220 лари (79 долларов США) в месяц. Я могла даже спать и принимать душ там. Со временем я достаточно осмелела, чтобы принести туда свою одежду и туфли на каблуках, но кто-то это увидел. Они сказали, чтобы я уходила, посреди ночи, остаток которой я провела на улице с другими секс-работницами», — вспоминает Ната.

Ната опытный повар и она стала искать другие возможности, где бы применить свой талант. Она получила должность помощника шеф-повара в Министерстве обороны, где проработала бесплатно пять месяцев, прежде чем получить свою первую зарплату.

«Впервые в жизни я получила зарплату, которая позволила мне взять перерыв от секс-работы. На кухне я носила колпак, чтобы никто не мог видеть мои длинные волосы. Но однажды я забыла смыть с себя тушь, и один из мужчин заметил это».

Этот коллега по работе издевался над Натой до тех пор, пока она больше не смогла этого выносить. «Я сняла колпак, и все увидели мои длинные окрашенные волосы. Я ушла со скандалом и никогда не оглядывалась назад».

В поисках признания

В конце концов Ната смогла заработать на жизнь, работая на неполный рабочий день в двух НПО, что стало для неё облегчением, поскольку ей не нужно больше рисковать своей жизнью на улицах. Она зарабатывает достаточно и, что важно, способна работать, не подвергая риску свою идентичность. Тем не менее, Ната утверждает, что даже в её опыте работы в неправительственном секторе были прецеденты эксплуатации.

Она говорит, что рада делать некоторую работу бесплатно, — от организации мероприятий до обеспечения контактов. Но в какой-то момент, объясняет она, нужно сказать «хватит».

«Я активистка, поэтому для меня это нормальная практика. Но когда я вижу, что у организации есть ресурсы для того, чтобы поддержать меня, но они этого не делают, это действительно расстраивает меня».

Кети Бахтадзе, юрист Группы поддержки женских инициатив (одной из организаций, где работает Ната), говорит, что проблемы с трудоустройством для трансгендерных людей могут начинаться с раннего возраста.

«Специалистов для трансгендерных подростков нет, и они не могут получить понимания своего гендерного самовыражении со стороны общества. В колледже к ним не обращаются по их предпочтительному имени, и они должны соответствовать своей идентичности в документах», — говорит Бахтадзе.

По словам Бахтадзе, это означает, что трансгендерные люди получают доступ к образованию, только отказавшись от своей гендерной идентичности.

«Наконец, они устраиваются на работу, и если они, наконец, соберутся с силами, чтобы сделать каминг–аут, это, скорее всего, приведёт к тому, что они потеряют работу».

Но есть призывы к дальнейшим законодательным изменениям. В мае 2019 года независимый эксперт ООН по защите от насилия и дискриминации по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности опубликовал доклад, в котором призвал Грузию «обеспечить, чтобы процесс юридического признания гендерной идентичности основывался на самоопределении заявителя, являлся простым административным процессом, свободным от оскорбительных требований, признавал недвоичные идентичности и был доступным для несовершеннолетних».

Тем не менее, Бахтадзе считает, что Министерство юстиции пока не заинтересовано в том, чтобы начать этот процесс. «Они предпочитают ждать решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ)», — говорит она. В настоящее время Бахтадзе представляет двух трансгендерных людей, которые оспаривают отказ грузинских властей юридически признать изменение ими гендера.

Без дальнейших законодательных и административных изменений, продолжает Бахтадзе, транс–женщинам придётся продолжать работать на нелегальной секс-работе, чтобы себя содержать. Во время такой работы они часто сталкиваются с насилием. В то же время транс–люди будут продолжать работать без контрактов в почти рабских условиях. «Каждый день мы подталкиваем этих людей к совершению административных правонарушений и делаем их уязвимыми», — предупреждает адвокат.

Ещё одна проблема, говорит Бахтадзе, заключается в том, что трансгендерные люди часто боятся, что их работодатели узнают об их идентичности при подписании трудовых договоров, поскольку они должны представлять документы, удостоверяющие личность, которые часто не отражают их гендерную идентичность.

Она также подчеркивает, что Грузия — маленькая страна: «отказ от работы по причине идентичности может автоматически означать потерю потенциальной работы в той же сфере, поскольку работодатели знают друг друга».

[Читайте на OC Media: От редакции | Правительство Грузии должно прекратить легитимизацию гомофобии]

Тем не менее, Тамар Заркуа, юрист тбилисской неправительственной организации «Движение за равенство», говорит о некоторых положительных тенденциях в предотвращении дискриминации на рабочем месте. Министерство внутренних дел Грузии организовало тренинги для сотрудников полиции, чтобы лучше выявлять и документировать преступления, связанные с дискриминацией. Тем не менее, результаты этих тренингов до сих пор неясны, так как «даже если многие такие правонарушения были задокументированы в 2018 году, суды установили наличие мотива дискриминации только в двух случаях», — говорит Заркуа.

Для трансгендерных людей всегда есть другой вариант — искать убежище за границей и никогда не оглядываться назад. Устав бороться за признание и справедливое обращение, Ната говорит, что она серьезно думала об эмиграции, чтобы попросить убежища. И всё же после долгой борьбы с депрессией она решила остаться в Грузии. «Я не осуждаю тех, кто уехал, но моё место там, где я родилась и выросла. Мне нужно изменить среду вокруг себя. Если бы это начали делать предыдущие поколения, возможно, мы бы сейчас не боролись».

Примечание редактора: Global Voices обратились к Министерству юстиции Грузии с просьбой о комментарии по поводу рекомендациям, содержащимся в отчете ООН, но не получили ответа на момент публикации.

Эта статья стала возможной благодаря сотрудничеству с Global Voices и поддержке Transitions, базирующейся в Праге организации, занимающейся издательской деятельностью и обучением СМИ.

Подпишитесь на наш Телеграм-канал и читайте подробные новости с Кавказа!

Дочь Крёстного Отца |18+ — Глава 19. «140 ударов в минуту»

Мы — поколение людей, у которых частота сердцебиения зависит от имени, высветившегося на дисплее.

Автор неизвестен

От лица Тамуны:

Тамази закрыл мне глаза, сказал, что меня ждёт сюрприз, я конечно же была в предвкушении…

— Ты так и не расскажешь мне? Я устала сидеть с закрытыми глазами! — Ныла я, так как не умела ждать.

— Потерпи, мы почти приехали… — Сказал он

В голове было много разных мыслей, я не знала, что именно задумал Тамази.

Через некоторое время мы приехали. Он открыл дверь и помог мне выйти.

Сняв повязку с глаз, я чуть ли не упала в обморок.

— Мы полетим на воздушном шаре? — Показала я пальцем на воздушный шар, который готовили для нас, — ты с ума сошёл? — Прикрыла я ладошкой лицо.

— Первое свидание оно должно быть непросто особенным, оно должно остаться навсегда в памяти и сердце. — Обнял он меня за талию и мы прошли.

— Гамарджебатт, Тамази! — Поприветствовали его работники, — все готово, как ты и просил.

— Я очень вам благодарен! — Пожал он им руку и мы прошли к шару.

— Прошу, — помогли мне зайти, внутри был маленький столик, на котором были фрукты и вино. За мной зашёл Тамази и инструктор.

— Ну что полетели?

— Я так боюсь! — Прижалась я к парню, он Обнял меня и шар стал постепенно подниматься..

Да, я признаюсь, это было довольно страшно, но когда ты начинаешь привыкать, то эмоции просто переполняют. Я подняла руки в воздух и просто не могла нарадоваться.

— Тебе нравится сладость? — Обнял он меня сзади

— Это чудесно! — Повернулась я к нему и Посмотрела в его красивые глаза, — спасибо огромное, ещё ни один человек не делал для меня что-то подобное.

— Это только начало, я покажу тебе весь мир Тамуна и покажу его в самых красивых красках. — Сказал он и поцеловал меня.

В этот момент я была самой счастливой на свете. Тамази открыл вино и мы стали пить.

— Знаешь, я никогда не думал, что реально смогу встретить свою  вторую половинку… — Стояли мы с ним в обнимку и смотрели сверху на прекрасный Тбилиси.

— Я до сих пор не верю, Тамази!

— Почему?

— Потому что я всегда, засыпая перед сном, молилась о таком как ты, — Посмотрела я на него, — я всегда представляла себе такого мужчину рядом с собой. — Еле сдерживая слезы, сказала я на что парень улыбнулся и добавил, — не плачь, сладость. Я сейчас кое что тебе скажу и ты будешь счастлива ещё больше. — Чеми гулис ковел дарткмаши шени нацилиа! (В каждом ударе моего сердца есть часть тебя), — Произнес он и поцеловал меня, в этот раз наш поцелуй был особенный, не такой как раньше, он был напитан любовью и страстью.

— Ме шен узомот миквархар! ( Я тебя очень сильно люблю), — произнесла тихо я, на что он рассмеялся.

— Я думал ты скажешь это громко! — Улыбнулся он и после добавил, — я люблю тебя, Тамуна и мое сердце, оно принадлежит только тебе! — Сказал он и мы снова слились в поцелуе.

***

От лица Софико:

Я чувствовала себя не хорошо, так как мне было обидно, что я так поступила с Тамуной, она даже не послушала меня, хотя на самом деле я ничего плохого про неё не говорила. Тина всегда завидовала нам и нашей дружбе и при любой возможности пыталась наводить сплетни и грязь за нашими спинами.

Я долго звонила Тамуне, но она не отвечала.

Я решила испечь ее любимое блюдо и пойти к ней в гости, только в этот раз попросить прощения и снова помирится с ней, потому что без неё, я не я…

Придя к ней во двор, я встретилась с Николозом.

— Привет, Соф. — Сказал он

— Привет, ещё раз, Таму дома? Я бы хотела перед ней извинится…

— Зачем? Ты что-то сделала плохое?

— Ты помнишь, что было за столом…

— Да брось, она уже это и не помнит…

— Но, все равно, я бы хотела с ней встретится…

— Проходи в дом, она у себя в спальне.

Я прошла в дом, поднялась на второй этаж и постучала в дверь комнаты, но, мне никто не ответил, я тихонько открыла дверь и зашла.

— Таму, это я. Можем поговорить? — Увидела я, что в кровати кто-то спал, я подошла ближе и убрав одеяло увидела подушки…

Я испугалась, признаюсь честно, я вышла из комнаты и пошла к Николозу.

— Её нет… — произнесла я

— Как это нет?

— Я поднялась в ее спальню, там никого нет.

Николоз набрал номер сестры, но, она ему не отвечала.

— Вот, черт! — Выругался он, — наверное, она опять сбежала… ты не знаешь, кто этот парень?

— Совсем нет, она даже мне ничего о нем не говорила..

— Я не понимаю ее… — взялся он за голову.
И я решила налить ему чаю.

— Не переживай, Нико, с другой стороны, это же классно, Тамуна познала чувства любви.

— Я не против этого, Софико, но, я бы очень хотел, даже мечтал, чтобы она была как ты! Она не понимает, что по нашим законам, все должно быть иначе, Тамуна не понимает, что ее может ждать опасность…

— Давай будем ее ждать, и ты не расскажешь ничего родителям.

— Хорошо, — Посмотрел он на меня и слабо Улыбнулся…

***
От лица Нодара:

Мне пришло сообщение от моего знакомого, содержимое было коротким и ясным.

«Салами, Нодар. Твой брат с той самой девушкой о которой все говорят. Я не знаю кто она, но прикрепляю к сообщение фото, надеюсь, тебе это как-то поможет»

И следом был файл, открыв его я увидел Тамази и незнакомую брюнетку, они сидели за столом в обнимку и мило улыбались, лицо девушки было отчетливо видно, так что это не заставит труда мне узнать, кто же она такая.

Я отправил файл Измаилу, он шарит в подобных вещах.

«Всё что узнаю, тебе скину» последовало после, сообщение от друга.

«В долгу не останусь. Спасибо» ответил я и тут зашёл отец.

— Скажи мне, что ты что-то узнал. — Налив себе крепкого коньяка, сказал он

— Да, отец, я сделал все как ты просил, дай мне время и я узнаю кто она.

— Спасибо, сын. Я горжусь тобой. У нас мало времени, так как буквально уже послезавтра в субботу нас ждут на сходке…

— Я успею к этому времени.

— Я на это надеюсь.

***
От лица Тамази:

Я смотрел на Тамуну и не мог скрыть своей улыбки.

— Почему ты улыбаешься? — Спросила она, укутавшись в тёплый плед. Мы сидели в ресторане, под открытым небом.

— Наверное потому что я счастлив. — Ответил я

— Было бы так всегда… — сказала он и загрустила

— В чем проблема?

— Моя семья — это и есть сплошная проблема. — Усмехнулась она

— Ты не должна так часто о них думать, у тебя есть я.

— Я знаю, Тамази, знаю, но я всегда мечтала о другой семьей, о дружной и счастливой семьей…

— Мы создадим с тобой свою семью, — провёл я рукой по ее щеке, — и поверь тогда все твои мечты станут реальностью.

— Ты так в себе уверен… — Засмеялась она

— Это разве плохо?

— Это очень хорошо!

— Кстати, завтра я тебя жду на тренировку.

— Серьезно?

— А я разве когда-то шутил?

— Я обожаю тебя, Тамази! — Прилунялась она ко мне и нежно меня поцеловала.

Спустя некоторое время…

От лица Тамуны:

Мы с Тамази вернулись, так как я боялась, что родители могут узнать о моем отсутствие, тихо зайдя в дом, я побежала на задний двор, где и была запасная дверь, я зашла и пошла к себе в комнату, как по дороге, встретила в гостиной Софико и Нико, только они заснули на диване, я тихонько прошла мимо и зашла в свою спальню, закрывая дверь я услышала голос позади меня.

— Я уже заждался тебя Тамуна! — Произнес дядя Ираклий.

От автора:

Всем приветик, мои милые❤️❤️❤️ как вам глава?

Что думаете по поводу всего происходящего?

Как вам концовка?

Что задумал дядя Ираклий?

Пишите скорее своё мнение в комментариях ❤️❤️❤️

Тамуна Значение имени на грузинском языке + 201 аналогичных имен

1. Генератор имен
2. Грузинских имен
3. Начиная с T
4. Грузинские женские имена
5. Начиная с Ta
6. Тамуна

Значение имени тамуна на грузинском языке + 201 Аналогичные имена

значение и определение имени тамуна

Таблица содержания

Это имя часто является домашним вариантом TAMAR, но также может быть самостоятельным именем. В этом случае оно образовано от арабского tamin, что означает страхование, которое, в конечном итоге, происходит от арабского amn, что означает security Peace more

Наш алгоритм, основанный на сотнях тысяч имен, предполагает, что корень и происхождение этого имени, вероятно, 17% русский 10% грузинский 8% болгарский 6% латышский 5% санскрит, это также показывает, что это имя на 27% более женское (54% женское 43% мужское 3% ​​унисекс, более широкая разница означает, что люди лучше умеют различать пол имени) в нем три слога, по сравнению с именами, доступными в базе данных, его на 100% легче произносить (произносить) и на 12% легче написать, чем большинство имен. (на основе оценки Левенштейна 586583 (минимум: 510803 как самый простой, максимум: 4862755 как самый сложный) проще означает более знакомый, общий и регулярный, в то время как сложнее означает более сложный и уникальный, даже редкий для наиболее распространенных имен, зарегистрированных в базе данных) с использованием форму ниже вы можете сгенерировать некоторые имена, похожие на тамуна

20 самых близких и ближайших имен перечислены следующим образом, отсортированные по приблизительности

119 имен с одинаковыми константами исключены гласные

Перечислены 15 форм орфографических ошибок и вариаций как показано ниже

• 1.Дамуна
• 2. Таамуна
• 3. Таммуна
• 4. Тамона
• 5. Тамуна
• 6. Тамуна
• 7. Тамума
• 8. Тамуна
• 9. Тамунна
• 10. Тануна
• 11. Taomunao
• 12. Taumunau
• 13. Thamuna
• 14. Tomuno
• 15. Ttamuna

57 родственных имен, которые считаются похожими или близкими или звучащими так же, как тамуна, следующие

9 псевдонимов выглядят следующим образом:

• 1.Ta
• 2. Tami
• 3. Tamu
• 4. Tamy
• 5. Tata
• 6. Ti
• 7. Titi
• 8. Ty
• 9. Tyty

1 имена с одинаковыми буквами

4 имени, которые могут быть добавлены до или после этого имени, расположены в алфавитном порядке ниже.

Списки

Тамуна Сирбиладзе — Следы жизни — Выставки

Работы, которые сейчас представлены в Galerie Eva Presenhuber, по-разному свидетельствуют о заряженной непосредственности Тамуны Сирбиладзе и небрежном использовании символов.В работах с масляными палочками на необработанном холсте, которые она называла знаменами, иногда основанными на рисунках ее дочери Эмили, твердые атаки четко отражают внутренний ритм художницы и линии ее тела. Но масляная палочка, как расширенный орган чувств, также может следовать за такими чертами, как складки свободно свисающего холста. Из-за этого сокращения, которое, как и любое сокращение, преобразует жизненную энергию в концентрацию, зрители имеют возможность по-настоящему прочитать маркировку и воспринимать ассоциации, которые следуют за контурами, как элемент, придающий форму.Линии и вещи, которые они предлагают, напоминают о сходстве картин акрилом. По своей прямоте они более безумны, и из-за того, что пигмент часто истекает кровью, бессознательное находит свой путь на поверхность с меньшим количеством ограничений. Здесь легче понять идею следов жизни. Но вместо них мы начинаем читать самих себя, наши антагонизмы, дезориентацию, любовь к хаосу, жажду смысла, порядка или все, что мы чувствуем. Неоднократное изображение художницей масок на ее картинах, свидетельствующее о ее подрывном интересе к социальным ритуалам — она ​​читала Клода Леви-Стросса — можно рассматривать как контрапункт этим грубым следам опыта: «В этом отношении можно заметить, что социальное или Религиозные функции различных типов масок, которые можно сопоставить, чтобы сравнить их, связаны друг с другом в тех же трансформационных отношениях, что и скульптурная форма, рисунок и окраска масок как материальных объектов.(Леви-Стросс, «Путь масок»). Если абстрагироваться от масок, это почти кажется универсальным руководством по видению и чтению, поскольку у истоков искусства всегда есть жизненно важные, скрытые связи. Что касается социальных отношений и их работы, роль женщин, естественно, привлекла критическое внимание Тамуны Сирбиладзе. Помимо русских классиков, ее любимыми писателями были Симона де Бовуар, Юлия Кристева и Сьюзен Зонтаг.

Ее картины, часто быстро написанные, ставят под сомнение восприятие зрителя, и по своему личному, биографическому характеру временами служили своего рода дневником.Я имел возможность сопровождать художницу в ее последние годы и быть свидетелем создания многих ее картин, и временами это ставит меня в неловкое положение как переводчика, потому что я подвержен воспоминаниям и цепочкам ассоциаций. По этой причине я, возможно, не идеальный критик. По сути, в этих произведениях речь идет о чем-то универсальном, о точке зрения, о разгрузке, о порыве абстракции в фигуративность (главное — направление!). Названия, нередко использующие сюрреалистические методы, могут сыграть полезную роль.Чарльз Балли, первоклассный женевский лингвист и структуралист, дает (в Le langage et la vie) прекрасный образ взаимоотношений между разговорным и письменным языком, который мне нравится связывать с фундаментальным стилем живописи Сирбиладзе: он сравнивает письменный язык с слой льда, под которым повседневный язык пузырится, как живая вода. Внезапно лед трескается, и вода приносит жизнь и движение на поверхность.

Для названий книг художника, выпущенных парижским издательством Onestarpress, Тамуна Сирбиладзе написала названия вручную на черно-белых репродукциях своих картин.Над репродукцией одного холста, на котором слово «Spiegel» дважды — разным шрифтом и цветом — она ​​написала «Зеркало: ошибка». Несмотря на то, что фонетическому эху удается предложить визуальное отражение, частично вызванное в изображении повторяющимся словом, возможно, она говорит, что верное, зеркальное отображение само по себе всегда ложно, ошибочно. На репродукции картины, которая висит на нынешней выставке, почерком Тамуны написано название сезона: Осень.Картина ограничена красными тонами, линии кажутся просто отброшенными вниз, формы случайны: две темные сидящие фигуры на переднем плане — лицом друг к другу? — одна слева благодаря случайному пустому пространству, нежное, если очень маленькое лицо в профиль. И разве его верхние выступы не напоминают уши рыси? На заднем плане справа изображена стоящая фигура — писающая? — и клубок линий позади или рядом с ней можно интерпретировать как намек на дерево. Вверху плавает маленькое перфорированное сердечко.Две фигуры сидят рядом с водой? Красные волны? Все прочитано неправильно, бело-синие штрихи упущены из виду, следовало оставить следы цвета следами и просто смотреть.

Бенедикт Ледебур
скрыто

Тамуна — Учитель языка — Количество полученных уроков: 162

Мой основной упор в обучении грузинскому языку — помочь своим ученикам уверенно говорить на языке, улучшить их языковые навыки разговора за счет увеличения словарного запаса и знания особенностей грамматики.Я здесь, чтобы помочь вам достичь этих целей! Я могу преподавать особенности грузинской грамматики, не уделяя особого внимания грамматической терминологии, если в этом есть необходимость, и учащийся предпочитает избегать использования слишком большого количества грамматических терминов. Надеюсь, вам понравятся занятия!

Мои уроки и стиль преподавания:
* Я провожу уроки непринужденно и позитивно
* Я использую и предоставляю различные типы визуальных, аудио и видео языковых материалов в своем классе
* Я предоставляю языковые материалы, адаптированные к потребностям ученика и интересы
* Я включаю грамматику и соответствующую лексику в уроки
* Я представляю язык в культурном контексте
* Я часто даю домашнее задание / задание, чтобы помочь ученику лучше практиковать язык.
* Я могу провести языковые курсы / уроки по грузинским идиомам / пословицам / сленгу, чтобы удовлетворить интерес студентов.

Образование:
2001-2007: Тбилисский гуманитарно-экономический институт
Квалификация — переводчик английского языка, магистратура
2005-2009: Тбилисский государственный университет им. Иване Джавахишвили
американистика, бакалавр гуманитарных наук

Опыт работы:
2012-2019: Инструктор по грузинскому языку и фасилитатор межкультурного общения — тренер — Корпус мира, Грузия

Тамуна Сирбиладзе | Frieze

В прошлом году скончалась художница Тамуна Сирбиладзе, скончавшаяся от рака в возрасте 45 лет.Уцелевшие работы намекают на жизнерадостную женщину, которая до безвременной кончины занималась амбициозным творчеством. Это более поздний период ее творчества, представленный в «Следах жизни» в Galerie Eva Presenhuber. Куратор выставки Бенедикт Ледебур — партнер Сирбиладзе в конце ее жизни — выставка включает в себя множество картин и рисунков масляными палками, написанных в период с 2002 по 2015 год.

Сирбиладзе почти неизбежно упоминается одновременно с Францем Уэстом — она ​​была женой австрийского художника, время от времени сотрудницей и вдовой — и эта связь не забыта в Еве Пресенхубер, где выставлен диван Уэста Diwan (2012).Но Сирбиладзе не следует определять только этими отношениями; В названии энергичной, отдельно стоящей работы, созданной в 2007 году для показа в лондонской галерее Saatchi, говорится: Муж — не стена . Выбор Ледебура дает разнообразный обзор практики Сирбиладзе, хотя и не является исчерпывающим обзором — ни видеоработы, ни рисунки карандашом не включены. Первая из двух частей под названием Fold (обе 2015 года) имеет ширину три метра и почти такую ​​же высоту, это нерастянутый и не загрунтованный холст со складками, который был прикреплен к стене и покрыт шквалом коричневых и красновато-коричневых масляных пятен.Во второй итерации красные, синие и оранжевые линии обвиваются вокруг холста, как конечности, складываясь друг над другом, когда достигают центра работы. Для B&W (2015) Сирбиладзе произвольно обработал синий и индиго акрил по краям квадратного холста. Из негативного пространства в центре выходит рамка, лицо или фигура: непонятно.

Тамуна Сирбиладзе, л. , 2015 г., холст, масляный карандаш, 150 х 100 см. Предоставлено: художник и Ева Пресенхубер, Цюрих

Работая на более образном конце спектра, Сирбиладзе восхищалась непристойными женскими сценариями — ее женщины испражнялись, делали клизмы, принимали таблетки от тошноты — проблеск на которые дает Кактус упал на мою ногу (2006) .Фигура, изображенная широкими мазками, откидывается, согнув колени, так, чтобы промежность была обращена к солнцу. Ее ноги кишат густыми кислотно-зелеными растениями и темно-красными линиями, которые могут быть менструальной кровью. Среди них нацарапано слово «exssex», необъяснимое соединение «ex» и «sex» — возможно, тоже «избыток» — как будто вся композиция охватывает уязвимое, сложное состояние тела и разума. Рядом находятся два грубо нарисованных портрета в масках: Mutter Mole и Drama (оба 2010 г.), второй из которых — наполовину в темноте, наполовину в свете — перекликается с театральным символом комедии и трагедии. Matisse (2012) можно охарактеризовать как натюрморт: огромный беременный цветок изгибается под собственным весом, его округлая форма выделяется ярко-желтыми и белыми краями, а края его окаймлены бутылочно-зелеными краями. Несмотря на название, динамизм картины не приближается к стилю Анри Матисса. Однако вместо того, чтобы проработать это противоречие, Сирбиладзе накладывает другую ссылку, добавляя водяную лилию на переднем плане и пробуждая дух Клода Моне.

Тамуна Сирбиладзе, , когда младенец писал ей в живот , 2006 г., холст, акрил, 2 х 2 м.Предоставлено: художник и Ева Пресенхубер, Цюрих

«Следы жизни» предоставляет множество возможных повествований о жизни художника, которым мы могли бы следовать. Примером этого является Torso (2015), в котором тело наклоняется по диагонали на небольшом холсте. Малиновый, бордовый и сливовый грубо очерчивают грудную клетку, а внутренняя часть заполнена блестящим грунтованным полотном. Что мы здесь видим? Сундук, подготовленный к операции, или пара
свернутых крыльев, которые могут унести нашу фигуру? Опять же, тело существует в виде множества вещей: это то, что может быть травмировано, и то, что может обеспечить спасение.

Пресс-релиз Тамуны Сирбиладзе | Дэвид Цвирнер

Дэвид Цвирнер рад представить выставку картин Тамуны Сирбиладзе (1971–2016) в Верхней комнате лондонской галереи. Эта выставка, включающая работы, созданные на протяжении всей ее карьеры, предложит яркий обзор уникального и жизненно важного творчества Сирбиладзе.

Сирбиладзе родилась в Тбилиси, Грузия, училась в Государственной академии искусств страны, а затем продолжила учебу в Академии изящных искусств в Вене и Школе изящных искусств Slade в Лондоне.В равной степени опираясь на традиционные основы ее раннего образования в Советской республике и либерализм ее более позднего обучения, ее работы характеризуются смелым подходом к форме и свету и иконоборческим подходом к стилю и предмету. Большинство полотен художника колеблется между абстракцией и фигурацией, с живыми мазками, созревшими с выразительным и символическим смыслом.

Сирбиладзе был глубоко увлечен представлением женщин в истории искусства как в качестве субъектов, так и в качестве самих художников.Хотя женское тело часто, кажется, находится в состоянии стресса на работе или принимает различные уязвимые и неоднозначные позы, она настаивала на том, чтобы рисовать «светлых и радостных [женщин], полных жажды жизни и веселья». ¹ Ее непримиримый подход превратился в своего рода месть, направленную против канона, в котором доминируют мужчины, и дистанцирование от автобиографических тенденций некоторых женщин-художников.

Часть серии картин квадратного формата два на два метра, начатой ​​в середине 2000-х годов, Flavonal (2003) является ярким примером повторяющихся анимационных композиций Сирбиладзе.Женская фигура, которую можно различить, прежде всего, по ее длинным черным волосам, сливается с множеством неопределенных форм зеленого, красного, фиолетового, розового и оранжевого оттенков. Ощущение интенсивного движения вызывается многослойной краской и частыми каплями, а также раскачиванием волос, в то время как повторяющееся написание «кокс» внизу предполагает состояние опьянения. Едва различимое тело снова появляется рядом со шприцем в Tryangel (2007), в котором более спокойная палитра передает интроспективное настроение.В Matisse (2012) спина женщины занимает центр смелой композиции, одновременно вызывая и прерывая формы культовых стилизованных купальщиц Анри Матисса. Как будто для того, чтобы подчеркнуть непосредственность этих работ, Сирбиладзе время от времени ставил их одна в другую, образуя отдельно стоящую скульптурную композицию прямо на полу, давая понять, что посетители могут перелистывать их, как плакаты в магазине.

Andy’s Hair (2014) принадлежит к серии цветочных картин Сирбиладзе, начатой ​​в начале 2010-х годов.Сохраняя радостную напористость ее изображений женщин, эти работы были вдохновлены полароидными автопортретами Энди Уорхола и предполагают беззаботное визуальное сравнение между цветущими головками цветов и гривой поп-артиста. Их часто толстые слои краски оставляют следы предыдущих композиций и контрастируют с другой группой картин, созданных примерно в то же время, путем нанесения масляной палочки на не загрунтованный, нерастянутый холст. В этих произведениях, некоторые из которых представлены на обозрении, Сирбиладзе использовал быстрые, смелые жесты, часто стремительно переходя в процессе от одной композиции к другой.Формы возникли спонтанно, предлагая сочетание абстрактных и фигуративных мотивов. Многие из них напрямую вдохновлены модернистскими натюрмортами — M Vase (Matisse Vase) (2015), например, снова пересматривает Матисса, изображая классическую вазу, а Pomegranate (2015) вызывает родную Грузию через символ ее национального фрукты; тем не менее, другие исходят из детских иллюстраций. Подчеркивая миметическую пластичность своих работ, Сирбиладзе предположила, что их «можно рассматривать в отношении« плохой живописи », но только как один аспект.При этом цвета очень светлые, с импрессионистической жизнерадостностью. . . . Мои изображения должны быть гибкими ». ²

Работы Тамуны Сирбиладзе (1971–2016), включающие живопись, а также видео, рисунки и коллаж, были представлены на персональных и групповых выставках по всей Европе с конца 1990-х годов. Она часто сотрудничала с другими артистами, в том числе со своим покойным мужем Францем Уэстом. Она провела свою первую сольную презентацию в Нью-Йорке в 2015 году, и несколько ее картин были включены в групповую выставку No Man’s Land: Women Artists from the Rubell Family Collection , которая открылась в Семейной коллекции Рубелл в Майами в 2015 году и путешествовала по ней. в Национальный музей женщин в искусстве, Вашингтон, округ Колумбия, закрывающийся в 2017 году.

¹ Тамуна Сирбиладзе, «Когда дело доходит до сути, то, что я делаю сейчас, почти что-то вроде мести. . . : Бенедикт Ледебур в беседе с Тамуной Сирбиладзе, в Тамуна Сирбиладзе. Отл. Кот. (Нью-Йорк: Дэвид Цвирнер Букс, 2017), стр. 10.
² Там же, стр. 11.

По всем вопросам прессы обращайтесь:
Сара Чан +44 20 3538 3165 [электронная почта защищена]

Изображение: Вид установки, Тамуна Сирбиладзе , Дэвид Цвирнер, Лондон, 2019

Скачать пресс-релиз

Неделя моды в Тбилиси с Тамуной Ингороквой, Элоши и Датуной

Третий день Недели моды в Тбилиси начался гармонично с Тамуны Ингороквы, дизайнера, прошедшего обучение в ESMOD, который находится на пороге международного прорыва.Ее имя было широко известно в Грузии, и у нее была одна из самых сложных постановок на неделе: выступление Грузинского национального филармонического оркестра и стилиста в лице уроженки Тбилиси из Нью-Йорка Кетеван Гварамадзе. Если оставить в стороне известные связи Ингороквы, коллекция классических товаров стала самостоятельной. Были двухсторонние шелковые платья-комбинация с вставками черного, румяно-розового и голубого цветов, а также юбка для автомойки, разрезанная на кусочки в той же цветовой палитре. Однако самой крутой вещью была та, которая больше всего отклонялась от темы красивой вечерней одежды: блестящая серебристо-черная куртка в стиле ветровки оверсайз.

Следующей была «Элоши» от Лелы Элошвили, которая умеет делать неброские украшения. Ремешки с D-образными кольцами на черно-белой майке с водным принтом были интересной деталью, похожей на ремешки с пряжками на платьях, представленных на показе DKNY’s Spring 2016. На более женственной передней части платье с развевающимся воротником и разрезами от плеча до запястья элегантно обнажало охапку синего бисера в тон. Кроссовки на платформе имели выступающие язычки для забавной привлекательности.

Завершающим субботним шоу была выдающаяся украинская экспортная Лилия Литковская из Litkovskaya, которая занимается продажами на международном уровне на церемонии открытия.Внимание к текстуре всегда было ее отличительной чертой. В этом сезоне она нанесла блестки розового, лавандового и цитринового цветов на все, от белых брюк с напуском до фигурных мини-платьев. Но настоящим ее ярким моментом стал трикотаж коллекции. Благодаря Литковской свободное серое вязаное платье с открытыми плечами будет выглядеть искусно скроенным, но при этом уютным и пышным. Скрестив пальцы, он приземлится на церемонии открытия в следующем сезоне.

Воскресенье началось с Джанашиа Гванца Джанашиа, чье шоу проходило в исторической Национальной научной библиотеке.The Kills обеспечили потрясающий саундтрек. В ритме были яркие золотые платья без рукавов с люрексом и рубашки с длинными рукавами. Также были хороши более тонкие детали, такие как облегающие расклешенные брюки с скользящими разрезами.

Джордж Панцулая продемонстрировал риффы на маленьком черном платье, представив платье-рубашку с открытыми плечами и накладками поверх белых рубашек с воротником (стиль 90-х, который мы часто видели на подиумах весны 2016 года).

В U.G.L.Y Лаша Мдинарадзе больше сосредоточился на сокрытии, чем на обнажении плоти.Насколько прикрыты? Помимо плетеных пейо длиной до пояса, были отголоски ультраортодоксальной моды в виде традиционных белых рубашек секты с короткими рукавами и длинного шерстяного плаща в полоску с синими и черными полосками. Безупречная черная рубашка, превращенная в широкую вечернюю юбку, была бы хорошей покупкой — скромной, но достаточно шикарной для стильных, соблюдающих анклавов в Бруклине.

«Датуна» Датуны Суликашвили — последний драматический спектакль дня, который проходил в романтически мрачном заброшенном театре «Аполлон» начала 20 века.Среди самых выдающихся были укороченный блейзер, разрезанный пополам с нижней частью из черных как вороньих перьев, и облегающее черное платье-комбинация с лямками, застегнутыми свисающими бантами. Черный трикотажный халат был украшен традиционными грузинскими цветочными узорами, сотканными из красных, зеленых и желтых тонов. «Поклонись», — казалось, говорилось в нем.

Тамуна Кутубидзе — Женский теннис

2018–19
• Заняла 59-е место в стране в парном разряде с партнершей в парном разряде Марией Кононовой
. • Занял No.114 в стране для одиночек
• Названы первой командой C-США в одиночном разряде на всех конференциях —
. • Мария Кононова получила титул C-USA в парном разряде первой команды на всех конференциях,
• Размещено 20-6 синглов за весь год
• В двойных матчах счет 14: 5, занимая первое и второе место в стартовом составе
. • Вышел в четвертьфинал регионального одиночного розыгрыша ITA, штат Техас,
• Размещено 23-10 рекордов во всех парных матчах за
год. • Ее партнерша по парному разряду Мария Кононова вышла на национальный парный турнир NCAA, что сделало их первыми в истории программы
• Кутубидзе и Кононова выиграли региональный чемпионат ITA в парном разряде Техаса
• Она и ее партнер Мария Кононова выиграли заявку на участие в осеннем национальном турнире NCAA, где вышли в 1/8 финала
• Названа теннисисткой месяца в категории C-США за сентябрь и октябрь
• Выиграл чемпионат Rice Invite Flight One в одиночном разряде после 3: 0
• Победил No.70 национальных рейтинговых агентств Энди Даниэля на мероприятии Rice Invite 21 сентября

2017-18
• Именованная общеконференция второй команды в одиночном разряде
• Закончил год с рекордом 11-9 в одиночном разряде и занял 2-е место
. • Возглавил команду, одержав 10 побед в двойных матчах
• Со счетом 7: 5, заняв 2-е место в составе
. • Не проиграл со счетом 3: 0 и занял первое место при замене травмированной Марии Кононовой
• В паре с Харукой Сасаки счет 5: 0 в парном разряде,
• Вышли в полуфинал регионального парного турнира ITA Texas в парном разряде с партнершей Марией Кононовой
• Выиграл чемпионат Милуоки в классическом парном разряде с партнершей Марией Кононовой (
). • Заработал место в осеннем национальном чемпионате межвузовской теннисной ассоциации Oracle Intercollegiate Tennis Association в Индиан-Уэллсе, Калифорния.

2016-17
• Закончил год с рекордом 11-9 в одиночном разряде и занял 2-е место
. • Названа общая конференция первой команды в парном разряде и общая конференция второй команды в одиночном разряде
• Кутубидзе и ее партнерша по парному разряду Мария Кононова установили рекорды программы: 17 побед в парном разряде и процент побед в парном разряде 0,944
• Пропустил начало двойного сезона, восстанавливаясь после травмы
• Игрок в одиночном разряде № 2 на праймериз Северного Техаса

2015–16 гг.
• Финиширует с результатом 13-4 в парных одиночных играх, в том числе с рекордом 11-3 на корте 2
. • Назван отбором в первую командную конференцию США в одиночном и парном разряде
• Завершает год серией из восьми побед в одиночном разряде
• Победила №92 Кэтрин Ип Райс в полуфинале Си-США; 6-4, 6-1
• Имеет три лучших результата в матчах за
год. • 13: 6 в весеннем парном разряде, в партнерстве с Марией Кононовой и Агустиной Валенсуэла,
• К партнеру Марии Кононовой присоединяется победа над Эмили Смит № 48 и Кэтрин Ип, 6–3
.