Хаски: «Я не боюсь, мне наплевать»
Сергей Минаев: Во-первых, хочу сказать, что мне приятно брать у тебя интервью, потому что мы с тобой по-серьезному не разговаривали лет восемь. Мне кажется, ты один из немногих на этой сцене, кому важна правда. Ты говорил, что тебе не интересна политика, что ты никогда ею не занимался и заниматься не хочешь. За последние месяцы с тобой произошло много всего: сначала запрет на концерт, потом Киселев на «России 1» сравнил тебя с Маяковским. Ты понимаешь, что оказался в центре политической истории?
Хаски: Мне определенно не хочется брать на себя роль политической фигуры. Я не хочу работать в Думе и носить пиджак. Я хочу угорать, писать музлишко, стишки, подвешивать себя с балкона отеля – это мне нравится, а не говорить с трибуны.
Сергей: К отелю мы еще вернемся. Мне вчера знакомый журналист написал. Он не знал, что я беру у тебя интервью. Мы с ним обсуждали последние запреты концертов. Он говорит: «Ну а что, промоутеры концерта Хаски неплохо хайпанули на его имени, интересно, сам-то он доволен, что это произошло?» Ты как оценил то, что началась такая движуха с поддержкой?
Хаски: Тусуюсь я в камере, в спецприемнике. Приходит мент – конвоир, – вызывает меня в коридор и показывает мне на смартфоне новость: «Оксимирон, Нойз, Баста…» А я сижу сканворды разгадываю целый день. Очень странно. Сначала я не понял, как к этому относиться, но потом решил, что надо видеть хорошее в этом: музыканты сплотились. Я нечаянно сыграл в этом свою роль, выступив катализатором.
Сергей: Как было в камере? С кем ты сидел?
Хаски: Сплошь опасные бандиты. Один чувак не платил алименты, его посадили. Другой в отместку своему соседу, который ставил свою тачку на его парковочное место, отлил у него бензина. Третий чувак, с которым я сидел, просто чесался – все боялись его, потому что он чесался. Предельно простые люди. В соседней камере сидели бомжи, человек восемь, и просто сильно воняли. Было разделение: если ты не вонючий, тогда ты с нормальными людьми, а если ты вонючий – идешь к бомжам. Такая история.
Сергей: Комедия в стиле братьев Коэн.
Хаски: Точно.
Сергей: На недавнем концерте ты все строчки, которые вызывали вопросы у проверяющих органов, не пел.
Хаски: Нет. Один раз я специально намекнул, чтобы в зале их прочитали. Это был элемент интерактива. У меня нет никаких стоп-листов точно.
Сергей: То есть ты себе после камеры не говорил: некоторые строчки теперь петь не буду.
Хаски: Нет. Людям самим приятно: я начинаю строчку, они ее продолжают. Им весело, что они, выходит, тоже преступники, все здорово.
Сергей: Сколько человек было в зале, тебе сказали?
Хаски: Пятьсот человек не хватило до солд-аута. Мы собрали 6500 человек или типа того. Для некоммерческого музла неплохо.
Сергей: В моем понимании это очень много. Я всегда думал, что у нас есть два артиста, которые собирают огромные залы, – Шнур и Земфира. У тебя как-то изменилось ощущение себя?
Хаски: Наверно, но вместе с тем я не очень люблю на больших площадках выступать. Для меня самые оптимальные условия – маленький клуб, человек на пятьсот, там я себя чувствую прекрасно. Семь тысяч человек – для меня это как фотообои.
Сергей: Хорошая фраза.
Хаски: Ага.
Сергей: Тебя многие на улице узнают, когда ты снимаешь капюшон?
Хаски: Периодически. Я не хожу там, где много молодежи. В метро я постоянно езжу, но там я научился с этим справляться. Меня не беспокоят.
Сергей: Один начинающий музыкальный продюсер спросил как-то: «Сергей, ваш журнал поддерживает Хаски?» Я ответил: «Да, поддерживает, Хаски талантливый». – «Слушайте, но он же чистый пиарщик». – «Что это значит?» – «Вы знаете, что в него стреляли, и он сам это придумал, потом он устроил перформанс в «Ритце» с повешением – зачем он это делает?» Я говорю: «Мне все равно, я его музыку слушаю». Что ты ответил бы этому человеку?
Хаски: Насчет стреляли – ничего я не придумал (задирает футболку и демонстрирует шрамы от травматического оружия. – Esquire). Вообще со мной всю жизнь что-то происходит нон-стоп. Просто, когда я стал публичным, все эти истории оказались на виду: мой друг взял чью-то куртку на какой-то тусовке, где-то в меня постреляли, потом еще что-то произошло. А вот с «Ритцем» сюжетная линия еще не закончена, я не могу рассказывать об этих экспериментах.
Сергей: В прошлом году много талантливых рэперов умерли. Ты свои эксперименты с этим связываешь?
Хаски: Если только чуть-чуть.
Сергей: Нет суеверия – играть в собственные похороны, повешение?
Хаски: Нет. Правда, это ведь чертовщина все. Кажется, я видел нескольких бесов в человеческом обличье. Было странно – особенно в первую неделю после «похорон».
Сергей: Например?
Хаски: Говорить об этом неубедительно получается, это надо почувствовать.
Сергей: Ты был уже женат, когда начал играть с этим?
Хаски: Да.
Сергей: Ты не знал, что твоя жена беременна?
Хаски: Знал. Ну да, я играю со своей известностью – а что с ней еще делать, собственно? Мне скучно.
Сергей: Ты ходишь в церковь?
Хаски: Да, хожу.
Сергей: Ты верующий?
Хаски: Слишком интимная тема для меня.
Сергей: Ты исповедовался когда-нибудь?
Хаски: Да.
Сергей: В XXI веке люди ходят в церковь, к психологу либо в фейсбук. Ты выбрал церковь?
Хаски: Да. К психологу я боюсь идти, а фейсбука у меня нет.
Сергей: Почему к психологу боишься?
Хаски: Для меня важно, чтобы человек, с которым я говорю, был не меньше, чем я. Когда я вижу просто картонку какую-то, зачем мне с ней разговаривать? Я лучше поговорю с другом на эту же тему.
Сергей: У тебя много друзей?
Хаски: Нет, не особенно.
Сергей: Сколько человек перестали быть твоими друзьями, когда ты стал знаменитым?
Хаски: Сложно сказать. Скорее, у меня никогда и не было много друзей.
Сергей: Все говорят о том, что ты талантливый медийщик, и кто, как не Хаски, знает, что такое хайп. Ты можешь сказать, что твоя жизнь превращается в живой перформанс?
Хаски: Отчасти да. Хотя за последнее время я очень устал от любой шумихи. Начнем с того, что я никогда в жизни не хотел быть на виду – вообще! Как-то это, видимо, извращенным образом получилось. Я думаю, что с января и до конца года примерно я точно не буду делать ничего, что привлекало бы ко мне внимание.
Сергей: Ты хочешь сказать, что это будет последнее интервью?
Хаски: Возможно.
Сергей: Сколько тебе сейчас лет?
Хаски: Двадцать пять.
Сергей: Ты стал больше бояться за свою жизнь?
Хаски: Я всегда в какой-то мере боялся за свою жизнь. Было несколько ситуаций, когда я чувствовал, что трусость толкает меня на какие-то совсем безумные вещи. Именно трусость.
Сергей: Но ведь она, наоборот, помогает чего-то избежать?
Хаски: Я не знаю, будет ли интересен такой рассказ… Короче, как-то раз я поехал в Донецк. Взял фотик и пошел в сторону аэропорта, где идут бои. Я думал: сейчас подойду, сделаю пару снимков и сбегу. Там частный сектор, ВСУ разбомбили его в хлам, остались только собаки – некоторые породистые, дорогие. В итоге благодаря движущей силе трусости я добрался до этого самого аэропорта.
Сергей: Ты был один?
Хаски: Да.
Сергей: Кто?
Хаски: Мне повезло, это были люди из «Спарты», подразделения Моторолы, хотя они меня могли застрелить сразу. Но меня отвезли к Мотороле, я часа два ему пытался объяснить, что я не диверсант.
Сергей: Захар Прилепин уже в тот момент был в Донецке?
Хаски: Он туда только заходил с гуманитаркой, но мне там никакой Захар не помог бы. Они с Моторолой, возможно, тогда еще не были знакомы.
Сергей: За каким чертом ты поехал туда (спрашивает телезритель из Москвы Сергей Минаев)?
Хаски: Знаешь, много говорят про мою мифическую политическую позицию, что я такой, я сякой. Скажем, когда мне было 18 лет, я лазил по всем этим Болоткам, записал трек «7 октября». Когда мне было двадцать с небольшим, для того чтобы просто жить дальше, мне жизненно необходимо было уехать, посмотреть, что там происходит, – чтобы у меня могло быть мнение. Моя политическая позиция – это не то, что я несколько видосов посмотрел на ютьюбе.
Сергей: Сколько раз ты в Донецке был?
Хаски: Несколько раз, под дюжину.
Сергей: Почему ты перестал туда ездить?
Хаски: Я не перестал. Крайний раз я там был с концертом, и обязательно поеду еще. Кроме меня и пары людей никто туда не поедет. Я там был и с гуманитаркой.
Сергей: Многие говорят, что хип-хоп во всех странах – это такой outlaw, он идет вразрез с государственной политикой. И вдруг нате: ты в ДНР. Ты не боишься, что тебя запишут в полк прогосударственных артистов?
Хаски: В Донецке и есть самый настоящий аутло. Нет, я не боюсь, мне наплевать. Получается следующее: когда условный Захар размещает пост на фейсбуке с моим клипом, он делает 28 уточнений, мол, «несмотря на трек «7 октября», или несмотря на то что рэп – это такая как бы не очень высокоморальная музыка, вы все равно посмотрите, там есть зерно».
Сергей: Мне кажется, что тебе это нравится.
Хаски: Конечно.
Сергей: «Свой среди чужих и чужой среди своих».
Хаски: По крайней мере, хотя бы так я могу сохранить независимость. Все мои политические взгляды складываются не из прочитанного в пабликах, или не потому, что я хочу быть в тусовочке и пить вино со всеми прогресивными людьми, а потому, что я заслужил их, эти взгляды.
Сергей: У тебя в этом году должен был выйти новый альбом «Евангелие от собаки», и ты его уничтожил, выложив запись в инстаграм. Там же ты написал: «Я слишком много думал о том, как бы не растратить все, что на меня свалилось, я хочу снова стать хозяином самому себе, теперь будет иначе, я принял ключевое решение в жизни». Это была игра или ты действительно прошел через какое-то непростое для себя решение?
Хаски: И то и другое. Но ситуация непростая была.
Сергей: Почему? Ты молод, известен, на тебя смотрят тысячи глаз.
Хаски: Я решаю только творческие задачи. Другие мне вообще не интересны. Чтобы написать что-то великое, нужно это прожить. Я понял, что материала для великого у меня на данный момент нет. Делать что-то, чтобы оставаться на плаву, я не хочу. Теперь, если я буду выпускать релиз – либо это будет классика, либо релиза не будет. Много мыслей, просто мне нужно чуть-чуть тишины, чтобы подумать. Думаю, год или два. Или три.
Сергей: После отмен твоих концертов и апофеоза на телеканале «Россия» у Киселева тебе поступали предложения стать посредником между властью и субкультурой?
Хаски: Ты знаешь, я очарован, опьянен и оглушен этими словами: «родина», «Россия», «российская история». Я не Смердяков. Но я боюсь, что с нынешней элитой я не смогу даже говорить.
Сергей: Почему?
Хаски: Есть кучка людей, которая все узурпировала. Вокруг нее медиапрослойка, которая формирует политику. И как бы она эту политику ни формировала, это не изменит того факта, что кучка людей ворует деньги. К сожалению, все так.
Сергей: Когда я увидел новость, что в Госдуму позвали Жигана, Птаху и кого-то еще, я сказал: «Вы что, совсем?»
Хаски: Проблема в том, что кроме этих людей никто из музыкального комьюнити больше не пойдет в Госдуму. Они просто уже более взрослые, им под сорок, они по-другому смотрят на вещи. Я считаю, что диалога нет, он уже похерен, и его уже не будет.
Сергей: Почему?
Хаски: Я не знаю. Потому что люди, которые принимают решения в области молодежной политики, судя по всему, не представляют, что такое молодежь; потому что и молодежь уже не готова воспринимать власть, поскольку она в их системе мышления играет роль раздражающего элемента, который делает все невпопад. Ну и опять же, сейчас слишком много информации: все знают, кто живет на даче Микояна. С другой стороны, хотя поколение интернета и гордится, что оно не такое, как поколение телевизора, дети еще дадут фору родителям, подозреваю – в плане легковнушаемости, манипулируемости. Просто разные ключики для них.
Сергей: Я почти двадцать лет слышу это: ну вот, сейчас совки сдохнут, все здесь изменится. Я говорю, да-да, но все продолжается. Потом я смотрю на людей, которым сейчас тридцать, они моложе меня, и понимаю, что они похожи как две капли воды на своих начальников. В чем дело?
Хаски: Ну, если говорить о миллениалах, которые по факту выросли в интернете, – они мутировали. Может быть, у них даже на физиологическом уровне что-то иначе протекает.
Сергей: Давай поговорим про музыку. Ты записываешь треки с различными музыкантами. Зачем?
Хаски: У меня очень мало таких коллабораций. Сергей: Недавно вышел твой трек с «Казускома».
Хаски: Они мне нравятся.
Сергей: Кто тебе кажется крутым на русской сцене?
Хаски: Я скажу о людях, которые не слишком известны. Есть такой крутой чувак в Питере – Батерс. Есть крутой тип из Караганды – Масло Черного Тмина. Есть Big Baby Tape. Мне хотелось бы, чтобы у Батерса и у Масла в следующем году получилось выстрелить так, как у Тейпа сейчас.
Сергей: У тебя есть ощущение времени? Вот ты в 2010-м и ты в 2018-м. Помимо того что ты проделал огромный путь как артист.
Хаски: На самом деле я пока не готов дать оценку тому, что происходило со мной последние два года, потому что у меня не было времени сесть на жопу и подумать об этом как следует. Сергей: У тебя остается время что-то почитать?
Хаски: Бывает. Мне необходимо понимать, что есть русское слово сейчас.
Сергей: И что такое русское слово сейчас?
Хаски: Я пытаюсь разобраться. Академическая поэзия какая-то не очень. После Рыжего, пожалуй, меня никто не трогал. Андрей Родионов неплохой.
Сергей: На мой дилетантский взгляд, ты стал больше внимания уделять музыке. Мне казалось, что ты поэт, но сейчас ты, наверное, в большей степени стал музыкантом.
Хаски: Я на сто процентов текстоцентричен, но мне уж очень нравится музло. Хотя, вероятнее всего, рано или поздно текст меня сожрет. От музыки устаешь все равно, а текст – память.
Сергей: Ты можешь что-то большое написать?
Хаски: Я это обязательно сделаю, скажем так.
Сергей: Когда ты женился?
Хаски: Летом 2017 года.
Сергей: Тебя это как-то изменило? Стал осмотрительнее?
Хаски: В какой-то степени. Хотя нет, кого я обманываю. Единственное, начал думать о том, что с жильем нужно что-то делать. Семья должна где-то жить.
Сергей: Начался быт.
Хаски: Есть такие мыслишки. Я думаю, их можно левой ногой решить по ходу пьесы, если правильно все делать.
Сергей: Ты зарабатываешь только музыкой?
Хаски: Да, только музыкой. Можно было бы придумать что-то еще, но я плохо зарабатываю деньги.
Сергей: Я никогда не спрашивал тебя о твоем детстве в Улан-Удэ. Я сам дальше Иркутска в России не был, и в моем представлении в Улан-Удэ очень сложно. Как было там? Тебя ненавидели за то, что ты рано начал читать, был не похож на остальных? Приходилось драться?
Хаски: На самом деле нет. У меня были очень хорошие друзья, которые рядом и сегодня. И вообще людей немало хороших там. Хотя, конечно, среда сама по себе была крайне неблагополучной. Все вокруг бухают, криминал, бедность вплоть до крайнего, общее ощущение безысходности, какого-то болота – это было. Глупо об этом рассказывать кому-то в России – многие знают, о чем я говорю.
Сергей: Ты жил с мыслью вырваться оттуда?
Хаски: Ну да.
Сергей: Ты возвращался потом?
Хаски: Конечно. Когда возвращаешься, каждый раз теплее, все тебе кажется не настолько острым, как в детстве. Самая большая проблема в России – что регионы умирают. Нужно перенести столицу за Урал.
Сергей: Что говорят тебе родители? Как они воспринимают тебя сейчас?
Хаски: Мама очень тактичная. У нее была непростая жизнь. Она никогда не скажет ничего лишнего, поэтому мы с ней относимся друг к другу очень уважительно, как два взрослых человека. Если ее что-то действительно беспокоит, она спросит вежливо, я ей всегда отвечу. Я всегда чувствовал, что во мне видят человека, равного себе.
Сергей: Они понимают, что ты стал звездой?
Хаски: Наверное. Иногда с ними связываются журналисты. Я говорю маме: «Просто шли их». Она всегда советуется, как себя вести в таких ситуациях. Я хотел бы, чтобы моя известность приносила семье больше добра, чем зла, если это вообще возможно. ≠
Хаски — об общежитии МГУ и одиночестве
Про Москву
Сначала я увидел богатую Москву — ту, что на витринах, или ту, что на журфаке. А потом понял, что здесь огромное количество плохо живущих людей — в Алтуфьеве, на «Пражской», в Чертанове.
Я люблю просто гулять по улицам, но Москва к этому не особенно располагает. Однажды я уехал в Питер и несколько месяцев постоянно гулял. А здесь выйдешь — дома все одинаковые, *** (зачем) на них смотреть.
Центр Москвы меня не привлекает. Ну, разве что на Китай-городе вроде ничего. Но вообще в центре меня ничего не цепляет так, чтобы я мог сказать, что вот мое любимое место, здесь я часто хожу с кофейком. Я и кофеек-то не пью.
Конечно, мне нравятся дикие московские парки: Царицыно, Коломенское, Лосиный Остров. Но, наверное, нет таких людей, которые бы их не любили.
Мне нравится сталинская архитектура. Однажды я даже бухал на 20-м этаже Котельнической высотки. Одно время я часто бывал в «Москва-Сити», когда работал в конторе, где мы снимали рекламные ролики про колбасу — на волне импортозамещения.
Ем я обычно дома, а пью иногда в барах, но очень редко, конечно. Одно время я жил в Бутове, мне нравилось ходить в местную «Кружку». Столько историй там произошло! Вообще, Бутово — замечательный, очень чистый и спокойный район. А вот район «Пражской» — просто мрак. Помню, гулял там, и мне стало очень страшно.
Мне часто бывает неуютно в Москве, здесь невозможно остаться одному. А метро похоже на один большой лифт, где люди стоят нос к носу. Хотя порой бывает любопытно поразглядывать пассажиров.
Очень своеобразный район — Патриаршие пруды. Раньше я любил гулять в этом месте: можно лечь на газон и просто пялиться на уток. Но особенно меня этот район заинтересовал после того скандала. Помните, когда местные жители возмутились, что там все пьют? И я подумал — с какой стати эти люди вообще считают себя хозяевами этой земли? Почему не я? Или мой друг Гриша?
Я не питаю никакого особенного уважения к благосостоянию — это наша страна, она для всех. Захочу — упаду в этот Патриарший пруд и утону. Пора честно признать — что-то не так с людьми, которые считают себя Преображенскими, а всех остальных — Шариковыми. Они очень много думают о себе, это омерзительно. Я бы всех их посадил на пароход и куда-нибудь сплавил.
Я слышал про московские сквоты, но это полный бред. Какие-то причесанные чувачки сидят с макбуками и занимаются ****** (ерундой). Это поза. Настоящие московские сквоты только там, где таджики живут. Например, неподалеку от ДАСа они занимают весь дом, и это мрак, а не жизнь. Гастарбайтеры — чрезвычайно напуганные люди, так что я никогда их не боюсь, когда хожу ночью по улицам. Здесь они настоящие рабы.
Сейчас я живу в районе станции метро «Проспект Вернадского», это очень хорошее место. Такое ощущение, что я кого-то обманул, когда начал снимать эту квартиру. Мы втроем арендуем однушку — я, мой брат и друг. Живем как в общежитии.
По большому счету я не хочу находиться в Москве. Но у меня нет другого выхода: в нашей стране не развиты региональные центры, есть только одна точка притяжения — Москва. Ну, Питер еще. Я бы с удовольствием жил дома в Улан-Удэ, но там нечего делать, да и не смотаешься лишний раз куда-то из-за дорогих авиабилетов: перелет туда стоит тысяч 20. Денег там тоже особо не заработаешь. Но если будет возможность уехать домой и при этом тотально не потеряться в жизни, я ей воспользуюсь.
На мой взгляд, нужно активно инвестировать в Сибирь и Дальний Восток. А из Москвы хорошо бы всех расселить, все имущество экспроприировать. Можно с меня начать, я не против!
Как меня убил рэпер Хаски
Утром мне звонит один из режиссёров и говорит, что им нужно доснять ещё одну сцену. Да, она будет использована для другой части перформанса, который мы между собой так не называем. Просит одеться так же, как накануне, и ничего не говорить бывшим коллегам из GQ. Мы продолжаем созваниваться в течение дня, и из разговора выясняется, что меня планируют убить. Точнее, не меня, а героя-журналиста, из-за которого Хаски стал тем, кем не хочет. Я спешно доделываю все дела в редакции, чтобы успеть доехать до «Хлебозавода», где в ангаре назначены съёмки, в итоге опаздываю и ловлю себя на мысли, что это очень по-российски — переживать, что не вовремя приеду на собственный расстрел. Реальность к сентябрю продолжает набухать абсурдом, но он становится всё привычнее, ведь осенью всегда что-то происходит.
Приезжаю на место, меня встречает съёмочная группа, но внутрь мне пока нельзя. Нет, я не могу видеть ту часть съёмки, в которой не участвую, придётся подождать. Я курю возле ангара примерно час, потом робко стучусь в дверь и прошу дать мне проводок от зарядки, чтобы подключить к своему ноутбуку: телефон садится, а я планировал занять время до расстрела редактурой текстов. За ту пару минут, что я нахожусь в ангаре, я успеваю заметить, что бродящий вдалеке Хаски одет в странного вида косуху, камуфляжные штаны и военные берцы. В руке он держит пистолет ТТ.
В ожидании расстрела проходит ещё некоторое время, и вскоре мне разрешают зайти внутрь: пришло время моей сцены. До сих пор не до конца понимаю: что-то пошло не так или это филигранная режиссура — но дальше начинается абсурд. Расстреливать меня планируется из ТТ, заряженного холостыми. Хаски переоденется в тот самый красный костюм, мы снова сядем друг напротив друга на диваны из того номера — вот он, целый сетап, имитирующий интерьеры Ritz-Carlton, посреди ангара, — но интервью кончится убийством всей съёмочной группы и меня заодно. Пока мы обсуждаем это с режиссёром, Хаски бродит по ангару и стреляет в воздух — в замкнутом помещении выстрелы звучат ещё громче. На секунду кажется, что реальность окончательно расслоилась, и в принципе убийство или что-то ещё похуже тоже могут случиться — в конце концов, я же отчасти виновен в создании того персонажа, которого Хаски так старательно хочет отправить в небытие.
Господин Собака. Интервью с Хаски — Сноб
Фото: Игорь КлепневНа выступлениях Хаски, в миру Дмитрий Кузнецов, направляет микрофон в зал, и публика может исполнить за него хоть всю песню. Его можно назвать инфлюенсером, но от звука этого слова Дима закрывает ладонью глаза.
Прошлый год принес нам не только надоедливое слово «хайп», но и понятие «инфлюенсер», смысл которого раздражает не меньше, чем звучание. Некоторое время назад инфлюенсеры назывались лидерами мнений в соцсетях, но сегодня им необязательно иметь мнение: чтобы оказывать влияние, достаточно выглядеть круто и убедительно в любых предложенных обстоятельствах — например, круто носить спортивные штаны, круто играть со своим ребенком под объективом фотокамеры, записывать видео с оскорблениями оппонентов или до смешного искренне сообщать о том, что в похмелье ты мечтаешь только об одном — съесть доширак.
Мы сидим на кухне съемной однушки в центре. Дима говорит, что так и не понял, хочет он быть известным или нет. Он писал свой рэп, половину в стол, и не помнит, в какой момент его стали знать все. Он говорит, что популярность на него никак не повлияла, «Разве что раньше, когда я кого-то посылал, я был просто Дима, и мне говорили: “Сам иди”. А сейчас говорят: “Ну да, ты же Хаски, ты такой вот, да?”» Все принялись копаться в его голове, в его прошлом. Левый он или правый? Оппозиционер или лоялист? Что значат его дружба с Прилепиным и поездки в Донбасс? Истории, рассказанные в его песнях, не дают прямых ответов на эти вопросы — скорее рисуют карту бессознательного. Если прослушать все песни разом, можно заметить, как из одного альбома в другой перемещается образ собаки. Собаки на фоне архетипического русского пейзажа.
Кузнецов объясняет: «Собака — способ уйти от своей личности. Я мог бы быть и человеком-кошкой в конце концов — смысл в том, чтобы выразить себя через нечеловеческий образ. Впрочем, я сам не до конца осознаю, откуда что берется в песнях». Ему нравится песня «Крот»: в ней речь идет о кроте, который живет в животе лирического героя. Что это значит и почему именно крот, Хаски уже не помнит.
Зачем ко мне повернулась проплешиной
Луна — эта сука помешанная?
Внутри меня живет крот,
Он изнутри меня жрет, помешивая,
И он шепчет, мне шепчет: «Хозяин!
Все эти … тебе врут, Хозяин!
Хочешь, я через пупок высуну
Пистолет — в каждого выстрелю?
Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу,
Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу,
Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу,
Пиф-паф, пиф-паф, тыщ-тыщ, пиу-пиу…»
«Давай только не будем обсуждать Гнойного. Пей чай. Он хороший — не знаю, шу это или шен — у меня смешались пакетики». Гнойного и правда стало слишком много: он, в отличие от Хаски, решил использовать свой инфлюенсерский потенциал по максимуму и согласился посидеть в жюри телепрограммы «Успех». Дима говорит, что телевизионщики и к нему приходили. «Если пойти на шоу “Успех”, то можно и ипотечку раскидать. Частично», — он курит и задается вопросом о том, как многие к сорока годам естественным образом вселяются в свои квартиры. Он отверг предложение телеканала и решил, что обойдется пока без собственного жилья. Рэпер для рынка — золотая жила: любой маркетолог мечтает о том, чтобы музыкант, словно гамельнский крысолов, привел молодежь за своей дудочкой в нужный магазин. Что уж говорить о Хаски, который хорош тем, что его могут слушать даже люди, рэп не выносящие.
Слово «инфлюенсер» бесцеремонно вошло в русский язык, когда разные пласты культуры стали смешиваться друг с другом. Каждый школьник знает, что такое медиевистика, благодаря паблику «Страдающее Средневековье», молодая российская интеллигенция фетиширует приметы постсоветского периода, Иван Ургант пародирует героев интернета, один из лидеров телекома привлекает к рекламе своих продуктов YouTube-фрика Big Russian Boss и певицу Манижу, «выросшую» в инстаграме. Все смешалось: онлайн и офлайн, попса и андеграунд, треш и люкс. Появление Хаски тоже в некотором роде результат этого смешения. Его встречали в прямом смысле по одежке — тот самый, воспетый группой «Кровосток» «адидасовский тренкостюм» отлично работал, культурные обозреватели пищали от восторга: смотрите, внешность шпаны, а речь интеллигентного мальчика!
Он не понимает, от чьего лица говорит: «Когда человек затрагивает в своих песнях социальные проблемы, он может сказать, какую группу представляет. А я не могу. И вообще, попытка взять ответственность за того, кто на тебя ее не возлагал, довольно высокомерна». Он посмеивается над исповедальностью, в которую ударились мировые звезды, а за ними каждый второй слушатель. «Человек вытаскивает наружу свои травмы и несет их перед собой как знамя. Рэперы поют о том, какие они трагические персонажи, — выгодно быть романтическим героем. Хочется думать, что я это перерос, поскольку перестал чувствовать разницу между собой и кем-то еще».
Больше всего Кузнецов не любит быть неточным, поэтому разговоры с журналистами — процедура, заставляющая нервничать. Он привык неделями шлифовать строчки до тех пор, пока они не превратятся в монолит совершенной формы. «Рэп — музыка живая, она меняется с космической скоростью, — говорит он. — И все герои в этой музыке тоже постоянно сменяют друг друга. Каждый месяц появляется новый рэпер, который приковывает к себе внимание, и я не думаю, что обустроил свое будущее, став одним из них».
Хаски видит взаимосвязь между стилем исполнителей и тем, как развиваются каналы передачи информации: «Оксимирон — персонаж из соцсети “ВКонтакте”, рэпер Фараон — из Tumblr напополам с инстаграмом. Вот сейчас эпоха телеграма, но я пока не понимаю, как он влияет на музыку. Сначала я подписался на кучу каналов, а потом читал и представлял, как люди всю эту туфту пишут, узнавал по стилю письма своих однокурсников, схематичных квадратноголовых людей. А за двухсотлетним противостоянием славянофильства и западничества тоже уже невыносимо наблюдать, оно поперек горла стоит».
Дима в третий раз заваривает чай и говорит, что ему неинтересно обсуждать новости. «Медиа — паразит, важнейшее из искусств сегодня — умение абстрагироваться от информационного потока, лучшая новость — отсутствие новостей. Потому что помимо них есть много информации, которую мы с тобой не знаем, а надо бы. Я про концептуальные знания о мире. Сначала надо их освоить, а потом уже в информационном потоке разбираться». Изоляция от внешних раздражителей — не его метод: он предпочитает переключать внимание на свой мыслительный процесс. «Для меня важнее не чувство почвы под ногами, а убежденность в том, что я способен разобраться в хаосе вокруг». Кипяток опять льется на заварку.
Фото: Игорь КлепневВремя переваливает за полночь, внутренний редактор в голове Кузнецова засыпает. «Раньше ощущение почвы человеку давала религия — нам важно иметь концептуальное знание о своей роли в системе жизни. Религия дискредитировала сама себя, вместо нее ничего не предлагают, и люди мечутся. В наши дни по-настоящему религиозным человеком невозможно быть, но есть альтернатива — например, взять и воспринять за чистую монету какое-нибудь политическое учение. Мои предки были старообрядцами, но я как человек культуры не могу, как они, верить до конца. В некотором смысле религия закрепощала человека гораздо меньше, чем ее отсутствие». Он говорит, настало время пострелигии: можно перенять обряды, оценить культурную значимость веры и религиозный символизм, но невозможно просто поверить.
«Заметь такую штуку, — вдруг говорит Дима. — Есть личности, имидж которых интересен всем, но тем, что они собственно делают, интересуется гораздо меньше людей. Такая Ольга Бузова, например. Я тут как-то сходил на ее концерт, чисто из антропологического интереса. Думаю, тех, кто пришел ее послушать, занимает медийный образ Бузовой, а ее музыка им не особо нужна. Зато есть примеры музыкантов, которые не нуждаются в том, чтобы их новые фотографии мелькали каждый день».
Законы музыкальной индустрии ужесточаются. Некоторые рэперы раз в полгода выпускают альбомы из пяти треков, чтобы поддерживать к себе интерес. По Кузнецову, это «полная хрень» — невозможно за год прожить новую жизнь, набрать столько впечатлений и знаний, чтобы этого хватило для сочинительства: «Главный способ избежать повторов — жить, делать разные вещи и глупости. Когда мысли закончатся, я замолчу. Писатели Сорокин, Пелевин сейчас неактуальны, потому что Россия изменилась, а их писательские методы и интонации не изменились. Хотя это важнейшие авторы девяностых. Они выразили все, что можно было выразить. Я считаю, что уходить со сцены — правильно. Кроме рэпа есть еще чем заняться».
Ɔ.
«Если бы я был рэпером, я бы покончил с собой» — Хаски опубликовал 20-минутное интервью
Ясно одно: все, что артист сейчас делает, приближает нас на шаг ближе к пониманию перфоманса с уничтожением старого альбома и поиском нового себя.
Ночью на YouTube-канале Хаски вышло 20-минутное интервью с ним.
Это продолжение вчерашнего перфоманса, в рамках которого рэпер час свисал с балкона гостиницы «Ритц». Видео снято там же, в номере отеля, на Дмитрии тот же спортивный костюм.
В ходе интервью артист дает несколько подсказок о том, что сейчас с ним происходит. Неделю назад он выложил видео, в котором удаляет горячо ожидаемый альбом «Евангелие от собаки», объяснив это желанием «снова стать хозяином самому себе».
Потом у Хаски вышла песня «Человек в интернете».
Артист создает вокруг себя нарратив, в котором удаление альбома — это необходимый акт для свободного творчества (в цитатах ниже этот мотив — один из центральных). Ну или это просто элемент промо какого-то другого релиза Хаски, о котором мы пока не знаем. Элемент лучшего промо, встречавшегося на нашей сцене за долгое время.
Хаски показывает себя не только художником в поиске, но и умелым трикстером. В пользу последнего говорит то, что на фото с треклистом, опубликованном в день якобы удаления альбома, есть список блокнотных заметок. В названии одной из них — слово «Mash». Такое же имя носит телеграм-канал, одним из первых давший вчера новость о «повешении» в «Ритце».
Видеоинтервью, вероятно, получит продолжение, поскольку в нем так и не прозвучал фрагмент о «жертвоприношении», выложенный артистом позавчера в инстаграме.
Мы транскрибировали большую часть прозвучавшего на видео.
О ПОПЫТКАХ СОЗДАТЬ АКТ ИСКУССТВА
Очевидно, что я один из самых сильных лириков сейчас. Наверное, это интервью будут смотреть и через 5 лет. Есть некая степень ответственности. И сейчас я пытаюсь создать некий акт искусства. Как регалии сильного лирика в хип-хопе — это сомнительная штука, так и этот акт искусства существует в некоем компромиссном регистре. Пока я все еще существую в этом регистре, я все еще нахожусь не в своей тарелке. И главная задача, которую я сейчас хочу решить, это выход из компромиссного поля.
Творческие задачи, которые я перед собой ставлю, не ставят другие. Это скорее связано с общим уровнем и подходом, чем с моими какими-то выдающимися делами.
ОБ ИСТОРИИ СТУДЕНТА БАУМАНКИ, КОТОРЫЙ УБИЛ ПОДРУГУ, А ПОТОМ СЕБЯ
Меня до глубины души тронула история студента Бауманки, который убил свою бывшую девушку, и потом надругался над трупом. Но дело в том, что мы точно не знаем, действительно ли он сделал то, о чем написал потом в записке. Мы не знаем, действительно ли он дважды изнасиловал труп. Не знаем, с каким лицом он это делал. Не знаем, получал ли он удовольствие. Возможно, он прописал некий скрипт — скажем, запустим в медиасферу историю про маньяка, которым он, может быть, и не является. Но история эта вполне реальна. И почему-то мне кажется, что именно эта история очень характерна для нашего времени.
Если подвести под это некую теоретическую базу и выбрать правильные линзы, то можно сказать, что его послание и дальнейшая судьба является актом искусства. И прямо сейчас, когда я говорю, что это могло быть актом искусства, я являюсь соавтором этого акта.
ПОЧЕМУ БЫТЬ РЭПЕРОМ СЕЙЧАС — «УНИЗИТЕЛЬНО И ОТВРАТИТЕЛЬНО»
Я не ставил для себя задач [стать частью рэп-эстеблишмента]. Если бы я действительно был рэпером сейчас, то я бы, наверное, покончил с собой. Быть рэпером очень унизительно и отвратительно. Рэпер, по большому счету, ничего не выражает. Ни себя, ни собственную личность, через него в определенном смысле говорит рынок. Поэтому все рэперы так друг на друга похожи и делают приблизительно одно и то же. Потому что они — всего лишь зеркало, через которое отражается некий луч. Через них говорит рынок. И журналист, и рэпер — это самые главные слуги, самые рабские рабы. Потому что рэпер как любой современный языческий божок, как селебрити, создает некий образ, его эксплуатирует и, в конечном итоге, ему подчиняется. И образ уже эксплуатирует самого рэпера. А журналист подыгрывает всему этому спектаклю, является слугой в системе распространения образов. Поэтому ничего радостного в этих ролях я не вижу.
ЕГО КУМИР — ХРИСТОС
В нынешней ситуации крайне важно абстрагироваться от сложившейся системы ролей. Но для этого необходимо быть экстремистом. Я недавно понял, что у меня есть только один кумир и идеал. Он существует, правда, в несколько странном регистре — наполовину в домыслах, наполовину в поле трансцендентном. Мой кумир — это Иисус Христос, который и являлся экстремистом в годы своей жизнедеятельности. Это человек, который говорил абсолютно неудобные вещи. не как политик или кто-то еще, а в каком-то другом смысле. Ту кашу, которую он заварил, получается, мы расхлебываем до сих пор.
Если говорить о современном экстремизме, то я думаю, что это не политического рода экстремизм. Все, что лежит в поле политики, это спекуляция на некоем трупе. Если бы Иисус жил прямо сейчас, он бы распространял не политические идеи. Мне кажется, он бы распространял некую мысль о завершении человеческой цивилизации. Учение, основанное на том, что человечество не удалось. И все, что может изменить цивилизацию к лучшему, это безболезненный уход. Люди не оставляют потомства, просто исчезают, забирают с собой все, что оставили. Разрушают дома, дороги, оставляя планету нетронутой. Эта идея наиболее адекватно решила бы все вопросы, которые стоят перед человечеством на сегодняшний момент.
ХУДОЖНИК — ЭТО ТОТ, КТО ЭКСПЕРИМЕНТИРУЕТ
Я постоянно испытываю ужас. Мне кажется, что это не какая-то моя проблема как человека или субъекта творчества, это, в принципе, то состояние, в котором живут люди. Но оно явно или не явно себя являет постоянно. И есть ощущение, что если нет никакого выхода из этой ситуации, может быть, ситуацию стоит как-то закруглить, завершить. Ситуация должна уступить место другой ситуации. Если эксперимент не удается, может быть, пора поставить новый эксперимент.
Если относиться к своей жизни как к эксперименту, ее можно прожить более-менее честно. По крайней мере, есть система координат, с которой соотносишь все, что делаешь. В любом другом случае все это может закончиться плохо. Все задачи, которые меня интересуют в творчестве, если не экспериментальные, то достаточно… Все актуальные задачи, которые может решать для себя художник или человек, который себя им считает, всегда экспериментальны. Художник всегда должен по краю ходить. Все, что не относится к этой категории, не является искусством. Если я сделаю то, что уже было, или даже лучше, чем то, что было, я не буду художником. Человек, который рисует 20 лет один и тот же голландский натюрморт, не является художником. Какие задачи мне интересны в рамках того, что я говорю? Мне кажется, слово утратило некую роль, регистры, в которых оно существовало когда-то. Я имею в виду некие заклинания, заговоры, такие вещи. Что-то, что больше, чем слово. Подобное мы можем видеть на судебных заседаниях или читая записку бауманского студента. Задача, которую я хочу решить сейчас в рамках слова, это создание заклинания. Конкретно — заклинания, которое может вызвать усопших.
3 года Хаски от «ЛП(В)Л» до нового альбома
Как Хаски удалял альбом про Иисуса и выпускал фильм про Люцифера — вспоминаем все.
31 марта 2017 — выход “Любимых песен (воображаемых) людей”
Это второй альбом Хаски, который для большинства стал первым. Его автор на момент 2017 года считался главным открытием русского рэпа, чьи бесноватые рифмы про Россию настоящего привлекли пристальное внимание как поклонников жанра, так и глянец.
Что он говорил о нем в интервью для “Афиши”:
“Всё, что со мной происходит, я туда выплеснул. Я так долго его откладывал, переделывал, переписывал, что уже дальше некуда было. Всё вроде бы честно, и мне не стрёмно за него совсем. Скорее всего, это самое важное, что я в жизни сделал”
И в нашем:
“В какой-то момент я перестал получать удовольствие от написания песен. Перестал кайфовать. Слишком переморочился. На этом альбоме будет больше кайфа, это наверняка. Что касается содержания – я отброшу заумь, буду говорить метко, а не вычурно. Задача как бы следующая – рассказать о современном человеке, о человеке в современных условиях. Никто, кроме меня, этого не сделает, значит, придётся мне. Есть уже наработки, они, сука, жуткие, мне самому страшновато (смеется). Когда мне жутко самому, тогда я понимаю – песня точная, правдивая. На всё остальное — как бы мне не хотелось славы или чего-то такого, — я забиваю хер. Есть, наверное, люди, у которых все наоборот: они хотят сделать песню, а получается понт или бабки. Я же всё время хочу сделать понт или бабки, но у меня получается песня”.
3 мая 2017 — Хаски получает ранение на съемках клипа
Во время съемок “Пиромана” на съемочную группу напали, в результате чего Хаски получил огнестрельное ранение. Прозвучала версия, что это все постановка ради переноса части весенних концертов на осень, но позже рэпер выложил в соцсети ролик, где показал увечье.
19 сентября 2017 — выступление в “Вечернем Урганте”
В 2017 году “ВУ” еще было трудно назвать главной ТВ-платформой для фрешменов, а представить Хаски на Первом канале казалось совсем невозможным.
10 декабря 2017 — выход “Психотроники”
Это режиссерский дебют Хаски, к которому он также написал сценарий и саундтрек. В центре сюжета теория заговора о псиопах — существах, повелевающих сознанием людей. В фильме играет сам артист и его жена Алина Насибуллина. В одной из сцен показывают выпуск новостей, в котором говорится о смерти рэпера Хаски, а главного героя зовут Дима Кузнецов (настоящее имя рэпера).
18 апреля 2018 — выход “Иуды”
Его снял режиссер Ладо Кватания, автор экранизации “Fata Morgana” Оксимирона и Маркула. Это один из главных клипов Хаски, напоминающий авторское кино. И о нем мы еще вспомним.
“Мы задали себе простой вопрос: «Как визуализировать смысл?». Зафиксировали артиста, придумали историю с пленкой, что ее надо перемалывать. Вот эта пыльца или частицы, которые можно размешивать с табаком, — это некое потребление смысла”, — рассказывал о работе режиссер.
4 мая 2018 — интервью для “Сноба”
«Главный способ избежать повторов — жить, делать разные вещи и глупости. Когда мысли закончатся, я замолчу. Писатели Сорокин, Пелевин сейчас неактуальны, потому что Россия изменилась, а их писательские методы и интонации не изменились. Хотя это важнейшие авторы девяностых. Они выразили все, что можно было выразить. Я считаю, что уходить со сцены — правильно. Кроме рэпа есть еще чем заняться».
30 августа 2018 — выход “Поэмы о Родине”
Еще один безумно красивый клип Хаски, на этот раз снятый Игорем Клепневым.
“Я не кинозадрот, поэтому, когда увидел на ютубе покадровое сравнение «Поэмы о Родине» с фильмами Тарковского, то удивился. Я Ладо звоню, говорю: «Что это вообще?» А он: «Ну, где Тарковский, а где ты. Ты просто Россию снимал — и все. Работал с тем же материалом, каким располагал он», — рассказывал режиссер.
10 сентября 2018 — Хаски удаляет альбом “Евангелие от собаки”
Начало крайне насыщенной недели.
Все началось с того, что Хаски выложил в инстаграм ролик, в котором удалял папку с альбомом “Евангелие от собаки”, над которым работал два года. Он должен был рассказывать историю нового Иисуса: “Примет ли Иисус свое предназначение, свою судьбу, свой жизненный сценарий? Или откажется от всего этого, оставаясь простым московским таксистом?” — позже объяснял его концепцию рэпер.
Позже последовало еще одно видео — Хаски на пустыре в труху разносит компьютер, на котором якобы содержатся наработки по релизу.
А объяснялось это так: «В процессе работы все перевернулось у меня в голове. Я слишком много думал о том, как не про***ть все то, что на меня свалилось, и как еще раз всех нагнуть. На меня смотрят слишком много людей. Я хочу снова стать хозяином самому себе. Теперь все будет иначе. Сегодня я принял ключевое решение в жизни».
Кого-то удивлял сам жест (разбить комп, чтобы стереть данные — зачем?), другие недоумевали, зачем звать оператора, чтобы снять сцену уничтожения остатков альбома. Тогда еще мало кто понимал, в какую историю это превратится.
13 сентября 2018 — Хаски “вешается” на балконе отеля
Хаски оказывается в отделении полиции после того, как он час висит на балконе и изображает повесившегося. Все это происходит в отеле “Ритц-Карлтон”, в том же номере, где GQ годом ранее сняло с рэпером интервью. В отделении музыкант объясняет свой поступок творческим самовыражением.
В тот же день Хаски выкладывает ролик, снятый в номере. В нем он произносит: «Есть такая забавная штука — жертвоприношение. Это когда человек древности приходит в храм, на алтарь, и вместо того, чтобы, как полагается, принести в жертву самого себя, приносит некий муляж — животное или что-то еще. Бог или боги смотрят на все это и говорят, что все в порядке, подыгрывают. Забавно».
14 сентября 2018 — выход полной версии интервью, стилизованного под видео GQ 2017 года
“Если бы я действительно был рэпером сейчас, то я бы, наверное, покончил с собой. Быть рэпером очень унизительно и отвратительно. Рэпер, по большому счету, ничего не выражает. Ни себя, ни собственную личность, через него в определенном смысле говорит рынок. Поэтому все рэперы так друг на друга похожи и делают приблизительно одно и то же. Потому что они — всего лишь зеркало, через которое отражается некий луч. Через них говорит рынок. И журналист, и рэпер — это самые главные слуги, самые рабские рабы. Потому что рэпер как любой современный языческий божок, как селебрити, создает некий образ, его эксплуатирует и, в конечном итоге, ему подчиняется. И образ уже эксплуатирует самого рэпера. А журналист подыгрывает всему этому спектаклю, является слугой в системе распространения образов. Поэтому ничего радостного в этих ролях я не вижу”.
15-16 сентября 2018 — церемония прощания с Хаски
В соцсетях появляется приглашение на похороны Хаски — в назначенное время туда приходят желающие и видят рэпера в гробу. Время от времени от открывает глаза, смотрит на людей. “Церемония прощания” стримится онлайн. Позже он выкладывает фото с подписью “Я черный колдун и это н***я не промо”.
5 октября 2018 — выход “Триптиха о человечине”
Выходит мини-альбом, составленный из треков, которые Хаски выпускал в течение недельного перформанса. На нем панк-рок, есть трек с названием “Убить рэпера”, а в фотосете, сделанном для альбома, есть кадры, где Хаски снимает маску и держит бабочку как символ перехода от одной формы к другой.
Что про него рассказал нам фотограф Игорь Клепнев:
«Триптих о человечине», к которому я снимал обложку, был дополнением к перфомансу Димы. Это большая конструкция, которую надо воспринимать в связке с фильмом «Люцифер». В нем четко раскладывается, что это достаточно дерзкий прикол, который мало кто может себе позволить.
Первый вопрос, который у меня был: «Ты же понимаешь, что все скажут, что ты ненормальный?» Он говорит: да. «Супер, — говорю. — Тогда делаем».
Мы рассуждали про бабочку, про куколку. Рождение — смерть — перерождение. Мы сделали слепок его лица, чтобы снять маску, эту «куколку», и остался Дима Хаски, переродившийся в кровавый новый тип”.
17 ноября — блокировка «Иуды»
Органы блокируют клип, вышедший в апреле 2018 года и снятый Ладо Кватанией.Позже станет известна причина — по мнению структур, в клипе содержались сцены с информацией об изготовлении, употреблении и местах приобретения наркотиков. При этом на видео нет ничего, напоминающего запрещенные вещества, — люди в кадре “убиваются” перемолотой на мясорубке кассетной пленкой с рэпом Хаски.
“Я до сих пор воспринимаю это как шутку. Через полгода после выхода клипа мы получили награду за лучший клип, а на следующее утро я проснулся от сообщения, что его заблокировали. Почему сейчас, а не полгода назад?”, — комментировал блокировку режиссер Ладо Кватания.
21 ноября 2018 — Хаски задержали в Краснодаре
Сначала клуб “Arena Hall” отказался проводить концерт после звонка из прокуратуры. Его перенесли в другой зал, но полиция обесточила помещение и отказалась пускать людей внутрь. Хаски вышел на улицу, залез на машину и стал исполнять песню “Ай”. Его тут же повязали, обвинили по трем административным статьям и дали 12 суток ареста, но спустя пару дней отменили наказание и не стали уголовно преследовать. История получилась резонансной — за рэпера даже заступился ветеран эстрады Лев Лещенко.
За день до Краснодара полиция пыталась сорвать его концерт в Ростове. Говорят, что звучали угрозы “подкинуть дурь”.
А челлендж с отменами стартанул в октябре, когда один из концертов Хаски не состоялся после вмешательства силовиков — причиной стали «оскорбления чувств верующих, пропаганда нацизма и полового разврата» в песнях”.
27 ноября 2018 — “Я буду петь свою музыку”
Беспрецедентное событие русского рэпа — три лидера сцены (Oxxxymiron, Баста и Noize MC) объединяются, чтобы провести концерт в поддержку музыканта. Ивент получает название “Я буду петь свою музыку” в честь строчки из песни “Ай”, которую Хаски исполнял перед задержанием.
21 февраля 2019 — интервью Минаеву
“С «Ритцем» сюжетная линия еще не закончена, я не могу рассказывать об этих экспериментах. Я играю со своей известностью – а что с ней еще делать, собственно? Мне скучно”.
“Я решаю только творческие задачи. Другие мне вообще не интересны. Чтобы написать что-то великое, нужно это прожить. Я понял, что материала для великого у меня на данный момент нет. Делать что-то, чтобы оставаться на плаву, я не хочу. Теперь, если я буду выпускать релиз — либо это будет классика, либо релиза не будет. Много мыслей, просто мне нужно чуть-чуть тишины, чтобы подумать. Думаю, год или два. Или три”.
15 мая 2019 — 33 вопроса Vogue
Это ролик, снятый режиссером Ладо Кватанией, в котором Хаски отвечает на вопросы от третьего лица.
О творчестве и русском рэпе:
“Это было три года назад — в один прекрасный день Дима ушел со всех работ и стал бомжом. Оказавшись никем, фоном, Дима обрел свою интонацию. По сути с тех пор Дима остается бомжом. Он самый успешный бомж, пожалуй”.
“Основной лейтмотив моего творчества — больной кишечник или, может быть, изжога”.
“Американцы все копируют у русских рэперов. Главная задача Димы во всем этом — сделать так, чтобы американцы начали себя уважать и перестать себя стесняться”.
17 июля 2019 — анонс работы над новым альбомом
“Если честно, последние год-полтора мне не очень интересна была музыка, я занимался разнообразной белибердой и искал приключений. Теперь я снова в строю и пишу материал. Надеюсь, моей увлеченности хватит на альбом, но поскольку его идея довольно мегаломаническая и песни даются мне не так легко, как когда-то, альбом этот выйдет не сегодня и не завтра.
До альбома будет много фитов (реально много) — дело в том, что я нашел немалое удовольствие в общении с моими юными коллегами. Может быть, виной всему shishki, кто знает. Будет несколько занимательных видеоработ и еще кое-что интересное”.
C юными коллегами Хаски действительно записался — в разное время вышли фиты с Big Baby Tape, White Punk, OFFMi, Jeembo, zavet и Everthe8.
25 июля 2019 — выход “Люцифера”
Хаски выпускает получасовой фильм, ставший центральным элементом истории последних лет. В нем он рефлексирует о первой славе, кризисе веры, уничтожении “Евангелие от собаки” и перерождении через различные практики.
Это мокьюментари, в котором сложно отделить правду от вымысла. Существовал ли в действительности альбом, данные с которым рэпер так яростно разбивал, пока его снимали на камеру? Стоит ли верить истории о сложных духовных поисках, учитывая, что в одной из сцен рэпер демонстрирует способность двигать предметы силой мысли? Была ли история с удалением альбома, “Ритцем” и “похоронами” просто сценарным планом фильма или это фильм фиксировал происходящее с автором?
27 октября 2019 — анонс выхода нового альбома на весну 2020 года
“Я пишу эту ***ню как раз для таких педиков, как вы, любители поразгадывать загадки. Итак, мой новый альбом выйдет весной 2020 года и будет называться «4ПМП». Это будет большая концептуальная работа, очень злая и по-своему очень весёлая, без занудства и умничанья. Попробуйте расшифровать эту аббревиатуру (у вас всё равно ничего не выйдет). До альбома будет еще один маленький релиз (надеюсь, он выйдет скоро) и много ништяков”
29 ноября 2019 — выход EP с МЧТ
Коннект двух самобытных представителей русского рэпа — три трека и фит с Andy Panda.
Хаски самым непосредственным образом оказался причастным к росту популярности молодого коллеги. В 2018-м, когда об МЧТ еще мало кто знал, Хаски залил его клипы в свой паблик (что происходит редко) и порекомендовал подписчикам. Вскоре о казахстанце заговорили как об одном из самых неординарных молодых исполнителей.
В поддержку релиза вышел клип “Убей меня”, но незадолго до него Хаски появился еще в одном сольном клипе МЧТ — “Untitled”. Оба снял автор “Иуды” Ладо Кватания.
«Я не приду домой» отражает идею бегства от действительности.Всякий раз, когда вы чувствуете потребность сбежать от повседневной жизни, есть ли какое-то конкретное место, куда вы прибегаете как пространство покоя?
Husky Gawenda — Бегство может быть трудным, потому что часто вы сами хотите убежать, хотя, я думаю, вы не часто понимаете это. Во всяком случае, нет. Если я где-то застрял, то книг, музыки и фильмов часто бывает достаточно, чтобы я на время потерял себя. По возможности природа и тишина. Океан, лес, пустыня… птицы, деревья, вода, холмы, долины, большое небо, звезды… все такое.
Я уверен, что фанаты, должно быть, не раз рассказывали вам, насколько ваша музыка их тронула. Есть ли какой-то конкретный момент, который выделяется для вас?
Husky Gawenda — Невозможно выбрать конкретный момент. Меня никогда не перестают трогать и удивлять, когда люди говорят мне, что наша музыка их каким-то образом тронула или утешила. За эти годы несколько человек сказали мне, что наше шоу было их первым выступлением. Вы никогда не забудете свое первое шоу.Это большая честь.
http://www.huskysongs.com
https://www.facebook.com/huskysongs
https://www.instagram.com/huskysongs/
https://twitter.com/huskysongs
https: // www.youtube.com/user/huskygawenda
https://soundcloud.