Haider Ackermann — Catwalk Yourself
Место рождения: Санта-Фе-де-Богота, Колумбия, 1971
Усыновлённый французской парой, Хайдер Аккерман путешествовал по Африке с его отцом и его двумя другими сыновьями. В детстве, Аккерман был вдохновлён культурами стран, которые он посетил, в особенности женскими драпированными платьями Эфиопии, и женскими закрытыми платьями в Алжире.
Когда ему было 12 лет, семья переехала в Нидерланды, и в 1944 году, он отправился на учёбу в Королевскую Академию Антверпена в Бельгии. Без высшего образования, Аккерман начал свою карьеру в качестве стажёра Джона Гальяно в Париже. Он стремился стать помощником своего бывшего учителя Вима Нильса.
В 2001 году, Аккерман запустил свой собственный бренд с акцентом на женскую одежду. В 2004 году, Аккерман был удостоен престижной швейцарской премии текстиля. В следующем году, он подписал контракт с Fashion Group BVBA 32.
В 2010 году, он получил один из самых почитаемых комплиментов от Карла Лагерфельда, который назвал его преемником на свою должность в Chanel. Позже, в этом же году, Аккерман запустил свою первую и последнюю линию мужской одежды. Идеей было создать только одну коллекцию, что было основано тем, что творчество не может быть принудительным.
В следующем году, на обложку американского Vogue была помещена Lady Gaga в одежде Аккермана. Зная его уникальный стиль, стилист лично попросил Аккермана создать внешний вид Lady Gaga. Хайдер Аккерман фокусирует своё внимание исключительно на одежде.
Отталкиваясь от основного направления моды, его стиль уникален и сфокусирован на контрастах. Известный своим безупречно драпированными тканями, Аккерман черпает вдохновение из культур разных стран, а его использования цвета придаёт элегантность и завершённость коллекциям.
Коллекция сезона осень-зима 2011-12 от Haider Ackermann
В коллекции от Хайдера Акерманна сезона осень-зима 2011-12 нашли свое отражение сразу несколько актуальных тенденций.
Итак, тренды и модные направления, представленные в коллекции от Haider Ackermann:
Андрогинный стиль
Многие вещи коллекции инспирированы формой кроя смокинга; используются элементы классического мужского костюма.
Насыщенные цвета и сложные сочетания оттенков
Коллекция на наших глазах меняет палитру от черного цвета и ахроматических сочетаний к насыщенным глубоким оттенкам бордового, синего и зеленого. Их сочетания мы будем брать за основу при составлении многоцветных look’ов.
Микс фактур
Кожа, трикотаж, шерстяные ткани, атлас, бархат, ткани, декорированные металлизированными пайетками сочетаются с разных комбинациях, которые также стоит запомнить.
Многослойность
Среди множества многослойных решений коллекции следует особо отметить сочетания платьев с брюками.
Макси
Актуальную длину макси Хайдер Акерманн применил не только к платьям и юбкам, но и к пальто, которые вошли в наш сезонный список must have.
Давайте посмотрим эту интересную коллекцию полностью:
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
Детали и аксессуары
Рассмотрим подробнее детали и отдельные аксессуары коллекции. Актуальный прием, который использует дизайнер – необработанный край. Обратите также внимание на то, как завязаны пояса, а также на длинные кожаные перчатки, декорированные молниями.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
Что вы думаете о коллекции от Haider Ackermann? На какие look’и, вещи, аксессуары вы обратили внимание? Какие идеи, сочетания, приемы из этой коллекции найдут отражение в вашем гардеробе?
Haider Ackermann и Miu Miu
Дизайнер: Хайдер Аккерман для Haider Ackermann
Основа: поэт Байрон встречается с рокабилли, мужской силуэт, реконструкция пропорций, жаккард, слоистость, шелковый шарф вместо топа, обнаженное тело, негабаритные брюки, эффект помятости, нео-дендизм, пальто-халат, плиссированное серебристое ламе, шифон, расстегнутая рубашка, смесь классических “оксфордов” с бабушами из парчи, переосмысленные байкерская и куртка пилота, драпировка, брюки-зуавы, пурпурный, фиолетовый, кобальтовый и шартрез.
Модели: Эрьона Ала, Тамара Каравака, Отилия Саймон, Алана Циммер, a href=”https://www.starslife.ru/tag/ebbi-li-kershou/” target=”_blank”>Эбби Ли Кершоу, Дайан Контерато, Зюзанна Бижоч, Эймелин Валаде, Атауи Денг, Кэтрин Макнил, Руби Олдридж, Кристина Салинович, Дженис Алида, Кристи Каурова, Мелисса Таммерджин, Милоу ван Грёзен, Ольга Шерер, Валерия Келава, Алена Субботина, Тао Окамото, Джейд Джексон, Джулия Нубис,Саския де Брау, Нана Кейта, Кася Струсс, Кэти Нешер, Сюзи Бирд, Кинга Ражзак, Ирис Эгберс, Роз Георгиу, Аня Рубик, Наташа Поли.
Haider Ackermann, spring 2012
Детали
Дизайнер: Миучча Прада для Miu Miu
Основа: народный фольклор, жесткое кружево, высокая талия, пэчворк, топы-бюстгальтеры, серый, вишневый и голубой, декор из тисненых роз на сапогах, А-силуэт для юбок, завязанный на спине фишю, провансальские узоры, пальто-трапеция, короткая накидка на плечи, мозаичное расположение принтов, мюли.
Модели: Меган Коллисон, Куэрелле Янсен, Кэтлин Аас, Марик Шиммел, Дарья Строкус, Карлина Коне, Меган Уилл, Марте Мей ван Хаастер, Изабела Мело, Кася Струсс, Мари Пьовзан, Надин Понс, Жасмин Тукис, Руби Олдридж, Кейт Кинг, Мариэнни Ривера Пасибле, Магда Лагингхе, Апполин, Вэлери Ка, КАтерина Равальа, Мэдисон Лайс, Колинн Микаелис, Антония Вессело, Фей Фей Сан, Дафни Грёневельд, Ханне Габи Одили, Джулия Нубис, Офели Рупп, Сири Толлерод, Сара Блумквист, Кэти Нешер, Кинга Ражзак, Анаис Пулио, Линдсей Уиксон, Кейтлин Ломакс, Гинта Лапина, Василиса Павлова, Жюлья Фрош, Анук де Хиир.
Miu Miu, spring 2012
Miuccia Prada
Детали
Гости показа: Джемма Артертон
Хейли Стейнфилд
Вирджини Ледуайен
Элеттра Росселлини-Видеманн
«Доктор Хайдер начал есть».
Как ученый из США стал героем позднего СССР | История | ОбществоВо второй половине 1980-х годов советские граждане постепенно переставали верить в страну, в прежние идеалы, даже в самих себя. Далекая Америка представлялась раем с колбасным изобилием, а любой негатив в сторону США — детищем советской пропаганды.
«Радостная весть заставила нас петь вам»
В 1987 году ленинградская
Рокеры откровенно издевались над человеком, который на несколько месяцев стал героем советской прессы и телевидения. Известный американский ученый объявил голодовку, чтобы добиться от правительства США ядерного разоружения. Пока сердобольные люди ахали, призывая ученого не губить здоровье, злые языки уверяли, что никакой голодовки нет и в помине: ест, мол, Хайдер, за обе щеки, пока никто не видит.
Третьи и вовсе полагали, что вся эта история является выдумкой советской пропаганды и нет никакого ученого и его рекордной голодовки.
Между тем в действительности был и доктор Хайдер, и его акция протеста, хотя не обо всех ее нюансах сообщали советским людям.
«Думал, что защищаю свою страну, а мы просто убивали там невинных»
Чарльз Лэйтиф Хайдер родился 18 апреля 1930 года в городе Альбукерке, штат Нью-Мексико. После окончания средней школы он поступил на службу в армию, принимал участие в войне в Корее. Этот конфликт сильно повлиял на него. Спустя много лет он вспоминал: «Я думал, что защищаю свою страну, а мы просто убивали там невинных людей. Я все время думал, что если вернусь, то буду воспитывать детей так, чтобы им не пришлось участвовать в войнах».
#ВЭтотДень 1986 Начал свою голодовку у Белого дома американский учёный-астрофизик Чарльз Хайдер pic.twitter.com/nJYOiZRer2
— Александр (@SkivKursk) September 23, 2014
После возвращения в Соединенные Штаты Хайдер получил высшее образование, а в 1964 году у него уже была ученая степень по астрогеофизике.
Но тема войны его не оставляла. Хайдер тревожился из-за гонки вооружений, опасности глобального конфликта, а также загрязнения окружающей среды радиоактивными отходами.
Радикальный метод
Еще в 1970-х годах он близко сошелся с американскими активистами антивоенного движения, которым помогал в качестве волонтера. В частности, Хайдер хорошо знал легендарного активиста Уильяма Томаса, чья антивоенная акция на площади Лафайет в Вашингтоне продолжалась с 1981 по 2009 год, вплоть до смерти манифестанта. Однако акцию Томаса за безъядерный мир и по сей день продолжают его единомышленники.
Но Хайдер счел, что просто плакаты — это слабый способ воздействия на власть. Он решил объявить голодовку, требуя от президента США Рейгана прекратить гонку вооружений и отказаться от использования ядерного оружия.
Нужно сказать, что ученый к моменту начала голодовки весил 135 кг, получив от других манифестантов прозвище Здоровяк. Снизить вес Хайдеру советовали врачи, которые, однако, не подразумевали столь радикальный способ. Но ученый рассуждал иначе: большой вес позволит ему продержаться подольше, а значит, он сможет привлечь к своей акции значительно больше внимания.
Герой программы «Время»
Расчет Хайдера мог и не оправдаться, если бы на него однажды не наткнулся корреспондент Гостелерадио СССР Владимир Дунаев. Поговорив с протестующим, журналист понял, что нашел очень интересного персонажа. Ученый не был ни безвестным чудаком из американской глубинки, ни полубезумным фриком. Рассуждал Хайдер вполне здраво, и сюжет о нем Дунаев отправил в Москву. Руководство Центрального телевидения находку оценило, и репортажи о голодовке доктора превратились в целый сериал, выходивший в программе «Время». За несколько месяцев американский астрофизик превратился в настоящего героя борьбы за мир.
Считается, что в США за советской прессой не следили и программу «Время» считали сплошной пропагандой. В действительности это не так: политики за новостями «вероятного противника» следили очень внимательно. И к месту базирования протестующего Хайдера зачастили помощники конгрессменов, чтобы узнать, есть ли таковой в действительности. Когда стало ясно, что ученый настоящий и голодает он по-настоящему, о нем стали писать ведущие американские СМИ. Посетили его, к великому неудовольствию Белого дома, и некоторые американские парламентарии.
Несостоявшийся кандидат в президенты
Правда, затянувшаяся голодовка не давала главного результата: вступать в переговоры с Хайдером президент США Рональд Рейган не собирался. Зато личное послание ему отправил советский генсек Михаил Горбачев, призвавший не доводить дело до крайности, поскольку опасения за жизнь ученого росли.
В мае 1987 года Хайдер сдался, объявив о прекращении голодовки. По иронии судьбы спустя несколько месяцев Рейган и Горбачев подписали Договор о сокращении ракет средней и меньшей дальности. В какой-то степени ученый мог считать себя причастным к этому успеху сторонников разоружения, но о нем уже никто и не вспомнил.
Хайдер объявлял о намерении выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах 1988 года, но это был блеф: при отсутствии финансов и мощной команды задача представлялась совершенно невыполнимой.
Осенью 1988 года в Вашингтоне от сердечного приступа умер журналист
Вторая голодовка прошла в безвестности
В постсоветской России о Хайдере говорили разное: утверждали, что похудевший ловкач создал успешный бизнес, говорили, что он попал в психиатрическую клинику, и т. д. Все эти слухи действительности не соответствовали. На самом деле доктор Хайдер продолжал бороться за безопасный мир, однако без информационной поддержки о его попытках мало кто знал.
В 1998 году он объявил новую голодовку, выступая против открытия нового хранилища радиоактивных отходов у себя на родине. Голодал Хайдер 82 дня, причем все кончилось тем, что его пришлось поместить в больницу. Однако бизнесмены попросту не заметили усилий ученого, проигнорировав его готовность пожертвовать собой ради чистоты окружающей среды. Местные СМИ ограничились лишь небольшой заметкой об акции доктора Хайдера, и вызвать какой-то серьезный резонанс она не могла по определению.
Добро не всегда побеждает
Голодовки Хайдера не были мошенничеством и дорого ему обошлись: в последние годы жизни у него было серьезное заболевание сердца. Ученому установили кардиостимулятор, однако прибор не смог снять всех проблем. 21 июня 2004 года доктор Хайдер умер в возрасте 74 лет в доме престарелых в Лос-Паломасе, штат Нью-Мексико. Коллеги по науке написали трогательный некролог, вспомнив о его заслугах в области астрономии. Но сделать мир лучше у Чарльза Хайдера не получилось.
Политиков и бизнесменов самоотречением не проймешь.
Haider Ackermann, коллекция Fall 2020 Ready-to-Wear
Между Тимоти Шаламе и Хайдером Аккерманом разгорелся лучший модный броманс. Сегодня утром на шоу Аккермана Шаламе явился с освежающим отсутствием пышности и торжественности. Со своим рюкзаком Prada Re-Nylon, перекинутым поверх простой белой футболки, надетой на зауженные джинсы со вставками, он напоминал хорошо сложенного французского студента по обмену. В финале он как сумасшедший хлопал в ладоши, а затем жестом руки «Я люблю тебя» позировал с Аккерманом за кулисами после него.Ой. Шаламе был таким же холодным, сколь и электризующим его воздействие на публику: Дамы, вы объективируете! Либо снимите комнату, либо получите судебный запрет!
Помимо паров, образующихся из халаме, в этом шоу был показан Хайдер Акерманн, возможно, самый высокий его творческий водяной знак до сих пор. Хотя после этого не последовало никакого реального объяснения («Я не хочу определять», — сказал дизайнер), ключи к раскрытию мысли, лежащей в основе коллекции, оказались в списке треков на хлопковом лоскутном пальто в Look 25.
Под подписью Акерманна и заголовком «Private Dancer» (но над его именем написано на японском языке) был список песен, в том числе «I’m Your Man» Леонарда Коэна, «Absolute Beginners» Дэвида Боуи, «I Want My Love» Йоко Оно to Rest Tonight »,« Born Slippy »из Underworld,« Lose Yourself »Эминема,« Jolene »Долли Партон и песня Бонни Принца Билли, которую невозможно было прочитать из-за складки пальто. «Это все мои любимые песни, — сказал Аккерманн. «Это была ода всему, что я люблю.”
Коллекция также представляла собой смесь, которая раскрывалась в группах образов как для женщин (иногда в шляпах космического улья), так и для мужчин. Белая группа с чистого листа перетекла в сшитые на заказ повседневные ткани (верблюжий, оливковый), а затем стеганный в сторону бархат возглавил расширенную монохромную секцию, вырез которой, смешанные формы воротника, казалось, намекали на оркестровую формальность. Эти угловатые дуэты черного и белого наконец разделились на треугольную клетку. «Вы просто собираете людей вместе и позволяете им выйти на подиум», — сказал Аккерманн.
Эту разнообразную группу объединяло стремление Аккермана к романтике, бродяжничеству и чувственности. На спине куртки вентиляционные отверстия переходили в дополнительные складки материала, ласкавшие силуэт. Длинные и худые пальто были дополнены воротниками и пуговицами в серии мастерски выполненных аранжировок. Брюки для женщин и мужчин, за редким исключением обтягивающие, часто имели кожаную подкладку, иногда также с полосками по бокам в крупный рубчик, и всегда были в унисекс-стиле. Первым для этого наблюдателя стало то, что Аккерманн включил вельвет в состав своей мужской одежды и сочетал закрывающийся сюртук в клетку в треугольную клетку в ракурсе с парой бархатных спортивных штанов.На передней части одной белой футболки было написано Посмотрите на меня : Рубашки и пошив одежды были украшены цитатами Дороти Паркер, в которых говорилось: «Но я останусь таким, какой я есть, потому что мне наплевать» и «И если ты меня так не любишь, к черту, любовь моя, с тобой ».
Это шоу представляло собой тщательно продуманный микстейп всех увлечений Аккермана, которые носят носимые устройства, и одновременно любовное письмо его фанатам, и явный, красиво обрезанный холодный прием для любых безвкусных агностиков.
Уходя, великая писательница, которую Шаламе нисколько не потрясла, воскликнула об Аккермане с непринужденной страстью: «Они должны просто дать ему Армани.
Белла Хадид полностью преобразилась для показа Парижской недели моды Haider Ackermann
Поскольку Неделя моды в Париже быстро подходит к концу, еще несколько ключевых дизайнеров готовятся показать свои новейшие коллекции в эти выходные, и один из них — Хайдер. Аккерманн. На показе бренда, который состоялся в субботу, 29 февраля, были представлены некоторые из лучших моделей игры, в том числе Белла Хадид. Но если вы моргнули, возможно, вы пропустили ее, потому что она выглядела ничем не похожей на Беллу Хадид, которую вы узнали.
На показе Haider Ackermann Белла претерпела полную трансформацию, чтобы соответствовать тематике коллекции. Во-первых, ее брови были полностью прикрыты, как будто их не было. Пуф! Исчезающие брови.
Затем Белле подарили богато украшенный черный парик, в котором она выглядела совершенно другой моделью.
Его дразнили, как Трейси Тернблад, но с острой челкой на лбу и несколькими лишними деталями, свисающими у ушей. Парик подходил к платью Беллы, которое было полностью черным, придавая всему образу очень приятную атмосферу Beetlejuice и Addams Family .
Конечно, некоторые вещи остались прежними: невероятно точеное лицо и скулы Беллы — настолько острые, что они могли порезать мою кожу, и я все равно буду благодарить ее — а также ее классический тлеющий подиум.
Питер Уайт / Getty ImagesЭто был еще один день, еще одно шоу для Беллы, хотя мы не слишком уверены, что по подиуму шло не ее альтер-эго. Как отмечает Entertainment Tonight , она вернулась к своим нормальным каштановым волосам (с неповрежденными бровями) в тот же день, когда она шла на шоу Вивьен Вествуд, а позже была замечена в брюках в тонкую полоску и соответствующем жилете.
Thierry Chesnot / Getty ImagesPierre Suu / Getty Images Три совершенно разных образа, все за один день — я устал просто думать об этом, но пусть Белла сделает все это с успехом.
Давайте перейдем к вашим DM. Подпишитесь на ежедневную рассылку Teen Vogue .
Хотите больше от Teen Vogue ? Проверьте это: Белла Хадид только что сделала отбеленные джинсы снова крутыми
Хайдер Акерманн — The Talks
Краткий профиль
Имя: Хайдер Акерманн
Дата рождения: 29 марта 1971 года
Место рождения: Богота, Колумбия
Профессия: Модельер
Хайдер, как дизайнер, ваше творчество исходит от счастья или тьмы?
Раньше мое творчество происходило из темного места … Когда ты молод, ты очень замучен и очень неуверен.Я никогда не анализировал, я никогда не ходил к психоаналитику и не разбирался с этим. Я должен был, но никогда не делал. Я не только анализирую. Я не люблю копаться в вещах. Вы не хотите казаться артистом, который просто переживает боль, чтобы иметь возможность продюсировать, но я был довольно темным — поверьте мне. Раньше я был довольно темным.
А что изменилось?
Я стараюсь быть более оптимистичным и двигаться вперед.
А теперь уверенности стало немного больше. Теперь мое творчество исходит из счастья.Приятно мечтать и строить свою собственную историю, знаете, мне нравится искать вещи и фантазировать. Даже когда вы находитесь в музее или посещаете другую страну, у вас есть гиды, которые вам все объяснят … Мне это не нужно. Мне нравится смотреть на картину и добавлять свой рассказ о ней, в этом есть что-то более красивое.
Кажется, что для творческих людей никто не хочет жить исключительно в своей реальности.
Нет, поэтому мы делаем эту работу, не так ли? Что ж, вообще-то эта работа — тоже побег.Создавать вещи, мечтать об одежде — это тоже бегство. Мне также нравится душевное спокойствие, которое у вас есть, когда вы находитесь за границей, я могу найти время, чтобы почитать, расслабиться … Я не могу найти время, чтобы читать в Париже! В путешествиях есть своего рода легкость и умиротворение, которые позволяют вам наблюдать и делать что-то, особенно в тех цивилизациях, как Индия или Корея, которые так далеки от вас.
«Путешествие — это просто наблюдение за людьми. Вы захватываете историю, вы берете ее с собой, в себя, и она становится частью вас.
Стив МакКарри однажды сказал, что в общности человечества есть своего рода поэзия, свидетелями которой мы являемся, путешествуя по другим странам.
Верно, и это так интригующе и увлекательно. Я люблю исследовать такие страны. Когда я путешествую, это не в интересах одежды, я просто наблюдаю за людьми в целом. Вы захватываете историю, вы берете ее с собой, в себя, и она становится частью вас. Это не значит, что если я в Индии, я возьму все сари и скопирую их — я не фотографирую одежду или что-то еще, я просто пытаюсь проникнуть, а то, что остается, остается.Это в моей памяти. Это никогда не бывает первостепенным вдохновением. Это больше о настроении. Я буду самым счастливым, например, в Индии или в Бутане. В Бутане это самые одетые люди в мире.
Как это?
Они складывают полосы с цветами и бархатом, и это все эти смеси тканей вместе.
Выглядит фантастически. Когда я работаю, я пытаюсь сконцентрироваться, пытаюсь действительно быть на вершине мира, а у них это просто естественно. Посмотрите, как они драпируют свои шарфы, я три часа пытаюсь понять это, но они просто делают это.Красота, это невероятно. Это не еще один факт, который нужно анализировать или обдумывать. Они просто складывают вещи воедино, и все. Это бессознательно, и когда вы теряете сознание, это как своего рода свобода.
Похоже, вам нравятся недостатки ваших собственных дизайнов, потому что они придают им характер. Это тоже разновидность свободы?
Обожаю! В любом случае во мне всегда будут неудачи, так что я к этому привык, понимаете? В стене всегда будет трещина, но попытаться сделать ее красивой — это хорошо. (Смеется)
Вы, кажется, полностью согласны с этим анализом.
На самом деле, я думаю, что мне тоже не хватает уверенности, что люди могут подумать отрицательно, но на мой взгляд, это очень положительно. Это помогает вам двигаться дальше, стараться становиться лучше каждый сезон, расти каждый сезон.
Знаете, в каждом сезоне нужно что-то представлять, так что просто нужно идти на это. Я не мог быть режиссером, я не мог быть писателем, у которого есть бесконечное время, чтобы написать книгу. Мне нравится, что каждая коллекция — это новая глава, и вы должны продолжать.Есть сомнения, и есть мутная вода, и иногда ты не знаешь, где искупаться. Это может вызывать у меня беспокойство, но в то же время это выживание, мне это нравится. Я рационализирую это! (Смеется) Я все еще должен быть как солдат.
Думаю, именно в тех мутных водах вы больше всего растете.
Ага, именно так! Вы задаете вопросы, и эти вопросы всегда очень интересны. Я думаю, что каждый любопытный человек более увлекателен, и исследования — большая часть этого.Если вы все знаете заранее, если вы настолько уверены в себе во всем, что знаете, то в какой-то момент все остановится. Вы никогда не сделаете идеальное платье, вы никогда не сделаете идеальный костюм. Лишь немногие смогли это сделать, хотя, должен сказать, мне бы очень хотелось сшить идеальный костюм.
Как это сделал Сен-Лоран. Он был одним из немногих.
Но даже если вы достигнете своей версии совершенства, это не гарантирует, что изделие будет продаваться.
Это правда. На женщин так же влияет все, что рекламируется в журналах и тому подобное.Женщин ждет слишком много видений, а мужчинам не так много одежды. Я лично считаю, что у мужчин гораздо больше свободы, чем у женщин, или что они берут гораздо больше свободы. Господи, надеюсь, теперь это не повлияет на мои продажи с женщинами! (Смеется)
«Это самый большой комплимент в конце дня; люди его носят. Мне нравится близость, которую можно получить с одеждой ».
Верно ли, что ваши любимые вещи из коллекции — это те, которые не продаются?
Да, я все еще такой.Иногда я знаю, что некоторые вещи не будут продаваться, я знаю, что людям они не понравятся, но я все равно их продаю. Я по-своему очень упрям. Мне просто нужно продолжать, иначе у меня не было бы смысла … В наши дни я действительно счастлив, когда моя одежда продается, потому что это означает, что люди будут ее носить.
Это самый большой комплимент в конце дня. люди его носят. Мне нравится близость, которую можно получить с одеждой.
Есть ли что-то вдохновляющее в этой близости? Мы ценим то, на что потратили больше денег…
Да, конечно, и это приятно! Желание иметь эти штуки — тоже что-то.Они дорогие, и для этого нужно потрудиться. Мне нравится, что о чем-то можно мечтать, пока не получишь. Я думаю, что в жизни невозможно привыкнуть к тому, чтобы все делать как можно быстрее. Мне нравится идея, что вам нужно подождать четыре месяца, прежде чем вы получите этот кусок, который вы видели четыре месяца назад. Мне это нравится.
Возлагает ли это на вас большую ответственность перед клиентами — делать одежду, которая прослужит вам долго?
Я люблю, чтобы вещи длились долго. Но мне кажется, что сейчас, со всей этой скоростью, с такой скоростью, с тем временем, которое у нас есть, у нас даже нет времени любить то, что у нас есть … Я думаю, что это такой позор, что происходит в данный момент, не только как человек не успевает это осознать, но также и процесс, для каждого дизайнера это похоже на то, как быстро вы можете двигаться.В конце концов, единственное, что нам нужно сделать, это просто попытаться сшить красивую одежду, и если нам это удастся, это сделает человека счастливым, так что это единственное, что мы должны дать.
Хайдер Акерманн покидает Berluti — The New York Times
Хайдер Акерманн покидает Berluti, модный лейбл и обувной дом, принадлежащий LVMH, сообщила компания в пятницу. Г-н Акерманн проработал на лейбле с сентября 2016 года, что было недолгим сроком пребывания в должности даже в условиях нынешнего циклона индустрии моды, когда входы и выходы дизайнеров являются обычным делом, а многие контракты заключаются на трехлетний срок.
Его уход произошел в момент потрясений в индустрии мужской одежды и, в частности, в LVMH. В течение последних трех месяцев компания анонсировала нового дизайнера для своего лейбла Dior Homme (Ким Джонс, бывший сотрудник Louis Vuitton, LV в LVMH), нового дизайнера для Vuitton (Вирджил Абло) и новую мужскую коллекцию для Céline (автор: его новый дизайнер Хеди Слиман, оригинальный дизайнер Dior Homme). Крис Ван Аше, который руководил Dior Homme 11 лет, в настоящее время не работает.
В то время как многие дизайнеры, работающие сегодня над мужской одеждой, придерживаются ультрасовременного стиля, которому способствует успех уличной одежды, г-н Акерманн — романтик более смелого типа. У него запоминающаяся предыстория — он колумбиец по рождению, был усыновлен французским картографом и его женой, вырос в Африке и Нидерландах и получил образование в Бельгии — и прочная поэтическая полоса. (Когда он принял позицию Берлути, он сказал The New York Times: «Это просто казалось правильным. Как будто у него появился новый любовник.”)
В 2003 году он основал свою одноименную женскую коллекцию, которую продолжал на протяжении всего своего назначения в Берлути, и добавил в 2013 году мужскую одежду в богатой, роскошной форме женской одежды.
Г-н Акерманн привнес большую часть своей собственной стиля Berluti, обувного бренда, основанного в 1895 году и находившегося в ведении семьи, пока LVMH не приобрела его в 1993 году, расширив его со временем и добавив в 2011 году готовую одежду, с амбициями превратить его в полноценный бренд мужской одежды. При предыдущем художественном директоре Берлути Алессандро Сартори лейбл делал упор на сшитые костюмы, обувь ручной работы и, в конечном итоге, на высокобюджетные кроссовки для человека с ограниченным бюджетом.
Г-н Акерманн смягчил форму, приглушил свет и одел как женщин, так и мужчин. Если этикетка Берлути «является окончательным маркером того, как живет другая половина из 1 процента», как писал Гай Требей в The Times в январе, то этот человек с 0,05 процента теперь странствующий поэт, который предпочитает называть себя таким. странствующий поэт, чем капитан промышленности.
Г-н Акерманн нашел свой идеальный аватар в Тимоти Шаламе, звезде «Зови меня своим именем», который часто носил Berluti в течение сезона награждений 2018 года, кульминацией которого стал полностью белый смокинг для церемонии вручения премии «Оскар».Г-н Акерманн назвал его «маленький братан»; Г-н Шаламе сидел в первом ряду на своем показе в январе и сказал Vogue, что г-н Акерманн был «самым близким к модным авторам».
В своем заявлении Антуан Арно, исполнительный директор Berluti, поблагодарил г-на Аккермана. «Его чувство материалов, цветов и его прекрасные шоу всегда будут связаны с историей дома», — написал он.
Согласно бренду, в ближайшее время будет назван преемник. Руководители отказались от дальнейших комментариев.
Хайдер Акерманн — Интервью, журнал
У Хайдера Аккермана момент. Это момент, похожий на те, которые часто случаются во время его показов, когда ткань вздымается, обнажая вспышку кожи, или нога движется, чтобы разорвать линию, или деталь смещается, нарушая тщательно выстроенный порядок вещей: момент, когда контроль был передан, и все находится в движении, и то, что произойдет, произойдет, и в наблюдении за всем этим раскрывается своего рода красота.
С момента дебюта своей первой коллекции в 2002 году уроженец Колумбии Аккерманн хвастался пресловутой небольшой, но преданной поклонницей интеллектуалов, хипстеров и дальновидных людей, в том числе его интервьюер здесь, актриса Тильда Суинтон. Но в течение последних двух лет мир моды начал завоевывать популярность — и сделал это с удвоенной силой, о чем свидетельствует критическая реакция международного сообщества на его последние несколько коллекций.
Конечно, нисколько не обидно, что Аккерманн, в своем неясно профессорском стиле, обладает чутьем на драматизм.На своей предвесенней презентации на Pitti W в июне прошлого года, проходившей в палаццо во Флоренции, Италия, модель Джейми Бохерт открыла шоу, выйдя с подиума и сев за рояль, чтобы исполнить попурри из песен, в том числе «Knockin» на двери рая ». Первая мужская коллекция Аккермана, представленная в ту же ночь, была объявлена одним из самых важных дебютов мужской одежды в прошлом году — а затем в декабре он объявил, что не будет выпускать новую коллекцию, пока не почувствует себя соответствующим образом, что вызвало недовольство модной блогосферы.
Легко понять, почему так много людей внезапно становятся набожными акерманами: одежда создана для действий. Его удлиненные скульптурные силуэты, часто подчеркнутые множеством петель, драпировок и складок контрастных тканей и цветов, кажутся оживают, когда их носят и приводят в движение. В его изделиях сочетаются элементы как высокой моды, так и уличной одежды, от длинных шелковых платьев и плиссированных макси-юбок до жакетов в стиле Perfecto, а также детали от кутюр, выполненные из таких материалов, как джерси и кожа.Они безупречно скроены и скрупулезно сконструированы, но в то же время романтичны и чувственны, и играют с понятиями моды как доспехов и раздевания как откровения. И они, несомненно, сексуальны, но сексуальны в том смысле, что держат вас в напряжении и соблазнительно манят вас.
Невозможно сказать, какую роль воспитание Аккермана сыграло в его творчестве, но у него всегда были очень конкретные представления о моде. Его отец, родившийся во Франции, работал картографом, из-за чего его семья часто переезжала, поэтому он провел свои ранние годы, путешествуя по Европе и Африке, с остановками в таких местах, как Алжир, Чад и Эфиопия, прежде чем поступить в среднюю школу в Нидерландах.По окончании учебы Аккерманн отправился в Бельгию, где изучал моду в знаменитой Королевской академии изящных искусств в Антверпене, авангардистском центре, среди выпускников которого находятся Анн Демельмеестер и Дрис Ван Нотен. Но, как отмечает Суинтон в своем разговоре с Аккерманом, в его коллекциях и вокруг него всегда витали определенные образы — многие из них связаны с понятием путешествий, а также с тревогами и свободами, которые возникают с опытом перемещения между разными культурами. и будучи пришельцем в чужой стране.Она догнала Аккермана в Антверпене.
ТИЛЬДА СУИНТОН: Скажите, на что похож этот момент для вас.
ХАЙДЕР АККЕРМАН: Знаешь что? Я чувствую, что сейчас переживаю такой восхитительный период своей жизни. Приятно чувствовать себя желанным — и я действительно чувствую себя желанным с точки зрения работы, но также и в личной жизни. Вы знаете, мы все хотим быть желанными. Так что это очень хорошо.
SWINTON: Я просто чувствую это чувство удовлетворения от того, что то, что так долго казалось таким очевидным и неизбежным для всех вокруг вас — что люди однажды будут открыты для вашей работы, — наконец-то происходит.Вы должны быть очень убеждены в том, что существует такое пространство в форме Хайдера, которое вы заполняете сейчас для людей, помимо тех немногих из нас, кого раньше приглашали в ваш мир.
АККЕРМАН: Знаете, мне очень нравится находить время, чтобы строить вещи медленно и уверенно — чтобы стать более обоснованными. Но никогда не было уверенности, типа: «Однажды люди меня послушают!» Это было больше похоже на: «Возможно, мне есть что сказать». Так что это фантастика. Хорошо найти время, чтобы подумать, найти, поискать.
SWINTON: Давай поговорим о времени.Мы с вами уже обсуждали идею высшей роскоши раньше и согласились, что для нас высшей роскошью является время.
АККЕРМАН: Да. Потому что, особенно, как сейчас. . . Что касается моих работ, последняя коллекция была о роскоши времени и ее связи с роскошью любви и роскошью жизни. В некотором роде это было также связано с моим прошлым — более элегантным и утонченным. Но для этого нужно время. И когда я говорю это, я имею в виду не только ткань, шитье или конструкцию.Дело не в этом. Это больше связано с определенным отношением, которое вы принимаете в своей жизни — например, когда вы уделяете время тому, чтобы вас любили. Поэтому, пожалуй, последняя моя коллекция была менее мучительной. Знаете, сегодня все всегда спешат. Дизайнерам приходится создавать коллекции одну за другой. Актрисы должны снимать фильмы одну за другой. Они должны делать все это для того, чтобы по-прежнему быть там — чтобы по-прежнему быть там. Так что отойти и отсутствовать, полностью потерять себя и по-настоящему вернуться и найти себя снова — это довольно редкое явление.
SWINTON: Вы когда-нибудь читали отличное эссе Роберта Луи Стивенсона под названием «Извинение для бездельников»?
АККЕРМАН: Нет, расскажи мне об этом.
SWINTON: Я пришлю его вам. Это отличное сочинение, призывающее к праздности. Не знаю, когда я впервые это обнаружил. Я имею в виду, что я всегда был супер-ленивым, хотя и в некотором роде правильным, самоотверженным образом. Но я помню, когда я впервые нашел это сочинение, я почувствовал, что нахожусь в хорошей компании — что Роберт Льюис Стивенсон пропагандировал это чувство жизни в соответствии со своим собственным внутренним ритмом и то, что, как я думаю, корпоративный бизнес мог бы обозначить как «трата времени впустую». .”
Фото: Хайдер Акерманн из Нью-Йорка, ноябрь 2010 г. Вся одежда и аксессуары: принадлежат Аккерману.
АККЕРМАН: [ смеется ] Совершенно верно. Вот почему все так ускоряется. Например, теперь с помощью наших мобильных устройств мы отправляем сообщения по SMS. Мы делаем каждое предложение очень коротким. В то время как в прошлом вы находили время, чтобы написать любовное письмо, и вы думали о том, что вы хотели сказать, и составляли его определенным образом. Теперь все так коротко.Так и должно быть, потому что он спешит и, следовательно, в некотором смысле теряет свою важность. Но я думаю, что очень важно найти время, чтобы сказать то, что вы хотите сказать.
SWINTON: Вы упомянули идею любовного письма — поговорите со мной о важности жеста. Недавно мне пришло в голову, насколько современный дизайн привязан к неподвижному кадру, к идее своего рода контура или силуэта, фиксированного в пространстве и времени. И мне всегда кажется, что ваша работа была создана с учетом определенного жеста.Чтобы петь по-настоящему, ему нужно движение. Я всегда отвечал на это: ваша работа не предназначена для того, чтобы жить в неподвижном изображении в журнале. На самом деле ваша одежда — это опыт, чувственный опыт. В одежде можно очень почувствовать очертания собственного тела. Не похоже, что вы спрятаны в клетке чего-то другого.
АККЕРМАН: Ну, это жест и отношение человека делают их соблазнительными. Одежда на второй срок.Первый элемент — это просто отношение человека, которое делает все намного более живым. Вы знаете, когда вы идете по середине этой очень-очень узкой улицы, и женщина проходит мимо вас, как призрак? Это похоже на то, как будто вы просто видите эти белые вуали, но затем внезапно вы слышите все звуки — шелест ткани, звон украшений — и это так загадочно. Думаю, именно это и привлекало меня, когда я был так молод, — эта мысль об этих женщинах, которые все время проходили мимо. Вы не знали, что произойдет.Например, иногда можно увидеть какие-то детали или обнаружить блеск кожи на коленях. Это довольно красиво и очень-очень чувственно одновременно. Так что с этой коллекцией я действительно хотел, чтобы женщина, которую я задумал, наконец-то вышла из тени. Я люблю женщину с загадкой, до которой невозможно дотянуться. Я хочу, чтобы она существовала сама по себе, выходя из своей оболочки, стояла там и говорила: «Послушай, вот кто я сейчас». Я подумал, что это было довольно соблазнительно. Это также касается меня лично, потому что, как вы знаете, мода — катализатор моей жизни, а с коллекциями я очень самоуверен, и в данный момент я чувствую себя неплохо, поэтому я Тоже захотелось выйти из тени.
SWINTON: Очень интересно наблюдать, как вы играете с идеей отстранения и разоблачения. Такое ощущение, что от коллекции к коллекции происходит что-то вроде постоянной игры с парадоксом раскрытия тела и сокрытия тела.
АККЕРМАН: Но это еще и противоречие. Вы знаете, вы хотите защитить себя. В моей работе много защиты. Прошлая зима была периодом в моей жизни, когда я был действительно уязвим, поэтому после этого ты просто хочешь защитить себя.Иногда о моей работе говорят, что моя женщина похожа на воина. Что ж, у меня было ощущение, что она просто хочет защитить себя, а это совершенно другой подход. Я вообще-то думаю, что она чувствует себя очень хрупкой.
SWINTON: Но я бы добавил к этой идее защиты, сказав, что она хочет инкубировать себя — создать свою собственную иммунную систему, чтобы она могла выйти в мир. Это чувство защищенности, но не обязательно. Это чувство внутренней силы.Как будто вы постоянно соблазняете. . .
АККЕРМАН: [ смеется ] Я думаю, что это всегда дуальность между защитой и чувственностью. Нагота, красота кожи. . . Знаете, я всегда стараюсь, чтобы шеи были свободными, потому что это самая чувственная часть женщины.
SWINTON: Итак, я знаю, что вы много путешествовали, когда были моложе. Расскажи, какие места ты мечтаешь поехать в эти дни.
АККЕРМАН: [ смеется ] Далекие, чтобы избежать всего этого.
SWINTON: Где конкретно? В каком направлении?
АККЕРМАН: Не знаю. Я бы хотел поехать куда-нибудь, например, в Монголию, или где-нибудь, где я мог бы просто быть в окружении природы. Я мог бы даже сделать Шотландию.
SWINTON: Ради бога, почему бы вам не приехать в Шотландию?
АККЕРМАН: Я знаю. Я бы хотел потеряться на природе. Я имею в виду, что по-настоящему найти себе пару друзей более чем достаточно.
SWINTON: Что ж, у меня очень часто случается своеобразный опыт, когда люди в городах спрашивают меня, почему я живу так далеко от всего этого на севере Шотландии.Но для нас это ничего не значит. Для нас это центр Вселенной.
АККЕРМАН: Я уверен, что для вас также важно вернуться и просто убежать от всего и всех, чтобы зарядить свои батареи и сделать это. . . Теперь, не так ли?
SWINTON: Но я думаю, что можно сделать и то, и другое. Очень важно признать, что да, есть часть человека, который хочет быть в самом сердце дикой природы. Но также очень важно взаимодействовать с миром. Но я полагаю, что для практического понимания того, что произошло в вашей жизни за последнее время, вы в последнее время много путешествовали, в частности, в Америку, и, возможно, не делали этого раньше.На что это было похоже?
АККЕРМАН: Ну, солнце светило, очевидно, и этот важный для меня человек был со мной, что сделало мое путешествие просто отличным. Вы знаете, у вас есть встречи, интервью, съемки, и вдруг внизу, в баре, вас ждет этот человек. Вы знаете, как обстоят дела с вашим чуваком — от этого все становится намного красивее. Приятно пережить хороший момент и иметь возможность поделиться им с кем-то другим. Иначе какой в этом смысл? Эгоистично, это не дает вам так много.
Фото: вся одежда: коллекция Haider Ackermann Весна / Лето ’11. Косметика: Nars, включая тональную основу Sheer Glow Foundation. Волосы: Энтони Тернер с помощью Tigi / Art Partner. Макияж: Дайан Кендал / Art + Commerce. Модель: Руби Олдридж / Next. Кастинг: Мишель Ли / Kcd, Inc. Ассистент стилиста: Элин Сван. Особая благодарность: Splashlight Studios.
УЙДИТЕСЬ, БЫТЬ ОТСУТСТВУЮЩИМ, ПОЛНОСТЬЮ ПОТЕРЯТЬ СЕБЯ И ПО-НАСТОЯЩЕМУ ВЕРНУТЬСЯ И НАЙТИ СЕБЯ СНОВА — ЭТО ЧТО-ТО ДОЛЖНО РЕДКО.Хайдер Акерманн
SWINTON: Но интересно то чувство чужеродности, которое мы, европейцы, испытываем в Америке. Я помню, как впервые приехал в Америку. Я чувствовал себя совершенно чужим, но также был потрясен открытостью и теплотой.
АККЕРМАН: Потому что, когда вы едете в Америку европейцем, вы чувствуете себя чужим, но в то же время вы чувствуете себя просто красивым незнакомцем. У нас в Европе есть своего рода путь, по которому мы идем. У нас долгая история, которая может быть разной в зависимости от того, откуда мы родом, и которая лежит на наших плечах.Но для нас, европейцев, Америка в некотором смысле кажется более чистой от пыли. Есть открытость.
SWINTON: Я думаю, это очень верно, что, будучи европейцем в Европе, человек ощущает преследование всех столетий культурных призраков, которые там присутствуют, и он должен найти способ поставить себя на более высокий курс. Я не знаю, правда ли это, но возможно, что, не будучи американцами, мы не улавливаем все радиоволны, которые американцы настроены улавливать. Мы похожи на сломанные радиоприемники, когда мы поворачиваем циферблат, и ничего не работает.Знаете, когда в прошлом году у вас было шоу во Флоренции и вы сделали свой carnet de voyage , вы попросили меня внести свой вклад, поэтому я написал статью о привидениях и времени и об этом ощущении в искусстве, что человек постоянно загружает прошлых духов. Но я считаю, что все отключается, когда мы, европейцы, едем в Штаты. Это дает нам свободу играть так, как мы не можем играть в Европе.
АККЕРМАН: Это абсолютно верно. Вы были во Флоренции?
СВИНТОН: У меня есть.Вы не поверите, но я был там в опере Дерека Джармана, кажется, в 1988 году. Это было абсолютно безумие. Но я не смог присутствовать на вашем шоу. Тем не менее, я внимательно изучал его изображения. Как прошел дебют в необычном дворце, таком как Палаццо Корсини?
АККЕРМАН: Когда вы путешествуете, вы вдохновляетесь моментом, и в какой-то момент я думал о том, кто может быть мужчина, стоящий за женщиной Аккерманн, которую я действительно пытался найти. Я искал мужчину позади нее, и этим я занимался в мужской коллекции.И то, что я был окружен всей этой красотой и всей этой историей, вдохновил меня на создание чего-то, что отражает или вызывает это в воображении. На самом деле это вам подойдет.
СВИНТОН: Я? На мне твоя мужская одежда. Я утра человек, стоящий за женщиной Хайдер Аккерманн. [ оба смеются ] Но просто подумать о том, чтобы быть в этой архитектуре и атмосфере, в которых хранится такая история и столько призраков. . . Я полагаю, что в этом роскошь аристократии — это ощущение временности и связи с какой-то давней темой, но без необходимости нести на себе всю ее тяжесть.
АККЕРМАН: Я также воображал, что этот человек в какой-то момент оставит все это позади, потому что иногда, когда вы происходите из семьи или происхождения с таким весомым весом из прошлого, вы будете вынуждены исчезнуть. Вы поедете. Вы будете стремиться к побегу. Вы попытаетесь где-нибудь потеряться. А потом вы возвращаетесь ко всему, что у вас есть. Для меня это тоже прекрасная идея.
СВИНТОН: изгнанный принц, оставивший свое королевство далеко позади.
АККЕРМАН: Совершенно верно.Я считаю, что это роскошь — вести кочевой образ жизни и быть чем-то вроде богемы. Вы чувствуете себя совершенно свободными и очень легко можете адаптироваться. Но в то же время вы можете полностью потерять равновесие, потому что вы больше не знаете, где вы находитесь.
SWINTON: Когда вы были ребенком, вы понимали, где находится дом?
АККЕРМАН: Нет. Я все еще не знаю. Теперь я француз и внезапно живу в Париже последние четыре года, но у меня есть чувство, что у меня будет дом, только когда я поставлю флаг в своем доме с человеком, с которым собираюсь быть.Это будет мой дом. Так что я вижу дом только в этом смысле. Вот куда меня приведет любовь. По сути, это может быть где угодно, пока вы находитесь с человеком, с которым хотите быть, так что вы можете что-то построить вместе.
SWINTON: Я считаю, что это большая честь. Может быть, родители научили вас этому, потому что ваш дом был с ними. Они учили вас, что дом — это не обязательно о стране или кирпиче и строительном растворе, но на самом деле духовный бизнес и о другом человеке, или о группе людей, или о чувстве своего рода единения.
АККЕРМАН: Совершенно верно. Но я бы хотел где-нибудь поставить свой флаг. Я иду в этом направлении. Есть что-то очень нестабильное в незнании, откуда вы идете или куда идете. В этом есть что-то очень романтичное, потому что вы ищите неизведанное. Но в то же время иногда я думаю: «Боже, если бы я умер завтра, где бы я хотел быть похоронен?» Я бы не знал. Тяжелая мысль, но факт. Вы больше не знаете, к чему принадлежите.
SWINTON: Но вы понимаете, как это бывает, когда вы читаете действительно потрясающую биографию и читаете одну главу, и она гласит: «Все они поселились в Сассексе с четырьмя детьми и шестью собаками. . . . » И вы переворачиваете страницу, и следующая глава называется «Годы Колумбии», и все они занимаются торговлей наркотиками в Колумбии, и все дети учились в школе-интернате. А затем вы переходите к следующей главе, в которой говорится: «Голливудские годы». [ Акерманн смеется ] Мне кажется, что это то, что происходит в жизни; этот дом — это состояние души, вопрос выбора, подвижный пир.Но я думаю, что в некотором смысле быть свободным от географии — это привилегия, потому что это очень ясно показывает вам, что все в ваших руках. Вы можете быть где угодно, пойти куда угодно и проводить свои дни так, как вам хочется.
АККЕРМАН: Это опять же роскошь. Эти сборники для меня во многом похожи на написание книги. Вы просто делаете одну главу за другой и надеетесь, что читатель будет взволнован и захочет прочитать следующую главу. Это просто продолжение. Я построил преемственность на одних и тех же вещах.
SWINTON: Я думаю, что ваша работа дает возможность тем, кто носит вашу одежду, быть автором того, как они выглядят и как они себя чувствуют. Вы не набиваете им текст.
АККЕРМАН: Я бы не хотел диктовать. Одежда никогда не должна быть украшением. Но то, что вы сказали, является самым большим комплиментом — что вы просто чувствуете себя в моей одежде. Как дизайнер, вы можете попытаться достичь этого, потому что, когда кто-то чувствует себя спокойно с одеждой, он чувствует себя более соблазнительным, более желанным, более чувственным, более всего.
Самая последняя роль Тильды Суинтон была в Я люблю , который она сопродюсировала. В следующий раз ее можно будет увидеть в Нам нужно поговорить о Кевине .
Хайдер Акерманн: Драпированный крестоносец | The Independent
Всегда приятно, когда дизайнер, который тихо и бескомпромиссно отстаивал эстетику в течение многих лет, занимает свое место в центре внимания.
Так обстоит дело с Хайдером Аккерманом, который впервые появился в парижских коллекциях 10 лет назад и приобрел преданных поклонников с самым дальновидным мышлением.Однако теперь его презентации на подиумах и уникальное видение, которое они представляют, стали одними из самых ярких моментов французского модного сезона во всем мире.
Тем не менее, условно говоря, Акерманн работает против мейнстрима. Его коллекции представляют собой величественную процессию моделей, каждая из которых носит свой индивидуальный, замысловатый и безупречный стиль. Цвет поет. Драпировка его тканей — одна из лучших в отрасли. Кожу формуют, обрабатывают и стирают, пока она не станет такой же нежной, как папиросная бумага.Нет никаких мешочков для денег или других безделушек, которые отвлекали бы от истории, которая есть и всегда была одеждой.
В конструкциях Аккермана нет ничего однозначного. На самом деле они часто бывают настолько сложными, что, когда, например, в марте 2011 года Леди Гага появилась на обложке американского Vogue в костюме Хайдера Акерманна, незадачливый редактор отдела моды, ответственный за стиль ее образа, позвонил дизайнеру и попросил его о личной помощи. одевать ее. Нет, «сколько редакторов моды нужно…. «шутки требовали, пожалуйста. Да, и тот факт, что Аккерман даже оказался на этом месте, — это настоящий переворот. Главное место на обложке любого глянцевого журнала, достойного его авторитета, — это преимущественно прерогатива крупных брендов. Рекламодатели. У независимой компании Haider Ackermann нет средств на это.
Акерманн родился в Санта-Фе-де-Богота в Колумбии и был усыновлен французскими родителями. Его отец, картограф, путешествовал по Африке со своим маленьким сыном. и брат и сестра, также приемные.Акерманн вспоминает эфиопских женщин, закутанных в бубу. «В детстве все кажется намного большим и высоким, и у них очень скелетные фигуры и некоторая хрупкость. Я все еще проецирую этих женщин». Конечно, чувство меры, напоминающее также скульптуру Джакометти, является частью картины. В Алжире Аккерманн видел «таинственных женщин, спрятавшихся за метрами ткани, скользящих через медину Орана», и для него по-прежнему было важно больше обволакивать женское тело, чем обнажать его.
В возрасте 12 лет дизайнер переехал с семьей в Нидерланды, а затем в Антверпен, где продолжил свое образование в Академии изящных искусств, альма-матер Мартина Маржела, Анн Демельмеестер и Дриса Ван Нотена, и это всего лишь троих. Раф Симонс, недавно назначенный директором по дизайну Christian Dior (кстати, по слухам, Аккерман тоже претендовал на эту должность), не учился в знаменитой школе моды в этом городе, но он был в эпицентре ее творческой сцены, пока Акерманн был студентом.«Он [Хайдер] так и не закончил учебу, потому что не смог закончить свои коллекции. Если бы ему пришлось сделать пять силуэтов, он бы сделал только три. Но они были лучшими», — сказал Саймонс. В Бельгии Аккерманн узнал, что важно учитывать комфорт и достоинство будущих преданных. «В бельгийской школе так много уважения к женщине, которая в конечном итоге будет носить одежду, и никогда не делается намерение делать из нее украшения», — говорит он. «Это прежде всего о женщине.Одежда должна отражать только то, что она есть на самом деле ».
После колледжа Акерманн провел короткое время в качестве стажера у Джона Гальяно, прежде чем основал свой собственный лейбл. Он был настолько наивен, что, дебютировав на подиуме, не стал приглашать покупателей. Тем не менее, модная пресса присутствовала и знала хорошие вещи, когда увидела это, и это было незадолго до того, как его проекты были проданы в Colette в Париже, Corso Como в Милане и Louis в Антверпене. С тех пор его компания выросла, органично и безупречно продуманно.Аккерманн не дурак и никогда не утверждал, что не прочь работать на какой-то другой лейбл, кроме своего собственного. Помимо того, что его имя проверяли на Dior, его считали самым естественным преемником вышеупомянутой Марджелы, когда он ушел на пенсию в 2009 году. Однако на данный момент его главной заботой является линия подписи. То, что у Аккермана есть высокопоставленные друзья, — само собой разумеющееся. Карл Лагерфельд, например, одобряет его талант. В 2010 году креативный директор Chanel сообщил прессе, что молодой дизайнер станет его предпочтительным преемником, когда придет время.Действительно хвала.
Возможно, еще более важно то, что актер Тильда Суинтон любит Хайдера Аккермана. Никто не носит его сверхъестественно длинный, худощавый и закрытый силуэт так внушительно. Чуть больше года назад она поговорила со своим другом для журнала Interview. «Я просто чувствую это удовлетворение от того, что то, что так долго казалось таким очевидным и неизбежным для всех вокруг вас — что люди однажды будут открыты для вашей работы — наконец-то происходит», — сказала она. «Вы должны чувствовать, что есть такое пространство в форме Хайдера, которое вы заполняете сейчас для людей, помимо тех немногих из нас, кого раньше приглашали в ваш мир… «
Это пространство в форме Хайдера Аккермана находится в миллионе миль от быстрой моды и бесконечных изобретений и переизобретений тенденций. Вместо этого оно роскошно, скромно, даже величественно и намеренно медленно сжигает … Чем внимательнее вы смотрите Чем все это кажется прекраснее. В таком случае это драгоценно в самом лучшем смысле этого слова.
Отъезд Хайдера Аккермана может подготовить почву для серьезной встречи в Berluti
Сегодня Berluti объявил, что всего через три сезона у руля дизайнер Хайдер Аккерманн покидает бренд.Заявление, опубликованное парижским домом моды, известным с 1895 года своей исключительно созданной обувью, хотя в 2005 году он расширился на изделия из кожи и на полную коллекцию одежды в 2011 году, включает те настроения, которых можно было ожидать.
Генеральный директор Антуан Арно высоко оценил творческое видение Аккермана и поблагодарил его за время, проведенное в доме, сказав, что «Хайдер был в центре эволюции коллекций и имиджа Berluti в последние несколько сезонов». Он также отметил, что «его чувство материалов, цветов и его прекрасные шоу всегда будут связаны с историей дома.”
Акерманн, со своей стороны, говорит, что он «безмерно горд тем, что смог поставить свое творчество на службу этому дому с исключительным ноу-хау, работая с увлеченной командой. Я благодарю их за их приверженность».
Ван Аше на своем последнем показе на подиуме Dior Homme.Getty Images
Вполне нормально для курса. Но важно помнить, что Berluti принадлежит конгломерату предметов роскоши LVMH, которому также принадлежит Dior.И если вы обратили внимание на продолжающуюся игру музыкальных стульев, происходящую в высших эшелонах моды — Вирджил в Vuitton! — вы могли заметить, что бывший дизайнер мужской одежды Louis Vuitton Ким Джонс только что присоединился к Dior Homme в качестве художественного директора. Крис Ван Аше, занимавший этот пост 11 лет, ушел в отставку. Ранее в этом месяце LVMH заявила, что Ван Аше займет еще одну роль в группе.
Учитывая все это, вот что действительно выделяется в заявлении Берлути относительно ухода Аккермана: параграф из одного предложения, который гласит: «Берлути вскоре объявит о своем преемнике.»
Собирается ли Ван Аше в Берлути? Я, очевидно, не могу сказать наверняка. И всегда есть вероятность, что парижский дом кого-то переместит наверх или привлечет кого-то совершенно неожиданного в свои ряды. Но если бы я был вынужден сделать ставку на это? Ну, мне нравятся эти шансы.
Джонатан Эванс Джонатан Эванс — директор по стилю Esquire, который занимается всем, что касается моды, ухода за телом, аксессуаров и, конечно же, кроссовок.