«Гоголь-центр»
Драматический театр имени Гоголя был основан еще в 1925 году. На протяжении всей своей истории он не отличался особой популярностью. Единственное, что привлекало зрителей, это гоголевские сюжеты. Такое положение дел продолжалось вплоть до 2012 года. Тогда на пост руководителя театра был назначен Кирилл Серебренников, известный своими кинематографическими проектами. Режиссёр решил полностью изменить формат театра, и на его базе был создан «Гоголь-центр».
Основная задача этого творческого формирования — знакомить зрителя с современными тенденциями искусства. Это абсолютно свободное пространство, где режиссер ничем не ограничен. Такой подход позволяет представлять знакомые сюжеты совершенно нетривиально, использовать оригинальные методы и удивлять, удивлять и еще раз удивлять публику.
В творческий коллектив проекта вошли хореографическая компания «Диалог Данс», театральная команда «Седьмая студия» и успевшая уже стать легендарной студия SounDrama Владимира Панкова.
Еще одно направление деятельности — это кинематограф. При «Гоголь-центре» находится уютный кинозал — «Гоголь-кино». Здесь зритель может увидеть интересные премьеры, которые не попали на большой экран. Демонстрируют не только арт-хаус и короткий метр, но и более привычные жанры. Видеоряд подбирается исходя сугубо из его художественной ценности и является одним из наиболее ярких среди всех частных кинозалов Москвы.
«Гоголь-центр» — это открытое пространство, где каждый может высказать свою позицию и взгляд на культуру. Специально для подобных дискуссий был создан клуб «Гоголь +». Тут проводят творческие вечера, литературные чтения и поэтические дуэли. Кроме того, достаточно часто выступают эксперты из различных областей искусства, проходят лекции и мастер-классы.
Театр активно сотрудничает со многими известными европейскими коллективами, которые часто привозят свои новые спектакли. Кроме этого, в репертуаре «Гоголь-центра» более десяти собственных спектаклей.
Если вы нашли опечатку или ошибку, выделите фрагмент текста, содержащий её, и нажмите Ctrl+↵
Гоголь-центр
«Гоголь-центр» — театральный центр, созданный режиссером Кириллом Серебренниковым на базе расформированного Московского драматического театра им. Н.В. Гоголя.
«Гоголь-центр» — место, где сосуществуют все виды современного искусства, где, помимо спектаклей российских и европейских режиссеров, проходят кинопоказы, лекции, дискуссии, концерты и выставки.
Также в «Гоголь-центре» работают книжный магазин «Гоголь books» и кафе «N», открытые для посетителей в течение всего дня.
«Гоголь-центр» — это театр, существующий в диалоге с реальностью и создающий реальность внутри себя. Острые споры и лекции на самые актуальные темы в дискуссионном клубе «Гоголь +», мировые премьеры не дошедших до российского проката фильмов в клубе «Гоголь-кино», большие музыкальные концерты и, конечно же, спектакли самых ярких российских и европейских режиссеров на нескольких площадках театра — все это даёт возможность путешествовать в безграничном мире современного искусства, оставаясь в одном пространстве.
Открытие «Гоголь-центра» состоялось 2–3 февраля 2013 года. В первом сезоне, 2012—2013 гг., в «Гоголь-центре» было выпущено 6 премьер (три в Большом зале и три в Малом), состоялось множество концертов, дискуссий и других значимых событий.
Узнать подробности можно на официальном сайте: http://gogolcenter.com/
Поделиться ссылкой
Фотографии места
Отзывы про гоголь-центр
На нашем сайте вы узнаете всё необходимое про гоголь-центр.
Кудамоскоу — это интерактивная афиша самых интересных событий Москвы.
Кудамоскоу в курсе всех событий, которые пройдут в Москве .
Если вы знаете о событии, которого нет на сайте, сообщите нам!
Улица Казакова, дом 8: откуда взялся «Гоголь-центр»
Вчера «Гоголь-центр» отмечал свой третий день рождения, на котором — уже традиционно — гуляла вся театральная Москва. По случаю мы решили вспомнить, как появился этот театр, и понять, чего ждать от него в будущем
Довольно сложно сегодня поверить в то, что еще несколько лет назад никакого «Гоголь-центра» на карте не значилось, а в доме 8 по улице Казакова царили совсем другие правила. До августа 2012 года о театре, расположившемся в бывшем железнодорожном депо, в сведущих кругах было принято скромно молчать. Говорить и правда было не о чем: спектакли опрятно игрались из сезона в сезон, зал пустовал.
Осенью Московский драматический театр имени Н. В. Гоголя закрылся, чтобы 2 февраля открыться уже «Гоголь-центром». Те, кто бывал здесь в былые годы, пространство могли узнать едва ли. Советские во всех своих проявлениях интерьеры сменились кирпичными стенами, увеличенным зрительным залом и большим фойе. Кресла превратились в стулья, буфет с бутербродами стал полноценным кафе, а клуб IKRA — репетиционным залом. На вопрос о том, что «Гоголь-центр» изменил в его жизни, Кирилл Серебренников отвечает коротко и ясно: «Все!» — поясняя после паузы: «Жизнь уже не будет прежней. Мы здесь проводим очень много времени, активно занимаясь самыми разными вещами, так что, разумеется, нам нужно пространство, которое будет не отвратительным. Мы стараемся, чтобы и нам, и зрителям было хорошо и удобно».
Актер Никита Кукушкин, переехавший в «Гоголь-центр» вместе со всей «Седьмой студией», подтверждает: «Кирилл Семенович правильно все сделал: когда нам выдали деньги на ремонт здания, мы поступили не как все, когда театр закрывается года на три, а потом открывается, — Кирилл Семенович сказал, что такого не будет.
Театр должен открыться, и на этом точка. Ремонт шел три-четыре месяца: мы приходили сюда, надевали респираторные маски и шли репетировать — то в одном помещении, то в другом. Потом нам говорили: «Так, ребята, вот сейчас здесь меняют пол, так что мы не можем по нему ходить, поэтому сегодня репетируем в другом помещении, а завтра возвращаемся сюда и ходим по новому полу». Мы сами делали себе гримерки: брали шпатель, шпатлевку, обдирали старую штукатурку, выравнивали стены, красили. Помню, в последний день перед открытием захожу в фойе, здесь вовсю продолжается работа — а назавтра зрителям приходить. Еще помню, сцена показалась достаточно большой, вглубь, не вширь, это же депо. На «Платформе» у нас был пол — и все, никакой сцены».
Разница между тем, что было и что стало, получилась весьма значительная: «Я еще до учебы во МХАТе играл в музыкальной группе, и у нас были репетиции где-то здесь рядом. Однажды мы проходили театр, я заглянул и подумал: «Боже мой, что это такое?».
Я так хорошо это запомнил: там сидели какие-то бабушки в полушубках, беретиках, — и я решил, что это самый последний театр, в котором мне бы хотелось играть. В общем, жизнь — интересная штука», — продолжает Кукушкин.
«Седьмая студия» — труппа, собранная Серебренниковым из своего экспериментального курса в Школе-студии МХАТ, — до «Гоголь-центра» играла совсем недалеко, на «Винзаводе», где и базировался проект «Платформа», призванный соединять разные виды искусств, самым прямым образом разговаривать со зрителем, учиться у него и учить его. В новом театре артисты оказались не единственными резидентами, поделив это звание со cтудией SounDrama, компанией «Диалог Данс» и, разумеется, труппой МДТ им. Н. В. Гоголя, — ее, вопреки предположениям самих актеров, не разогнали. Режиссер, поговорив с каждым, многим предложил стать частью нового театра и участвовать в его постановках. Вряд ли будет ошибкой сказать, что у тех, кто согласился, началась новая жизнь в искусстве: репетиции, обсуждения, полные залы, гастроли, номинации на ведущие театральные премии.
Кирилл Серебренников не устает говорить о том, что «Гоголь-центр» — больше, чем театр. На практике это легко подтверждается хотя бы программами «Гоголь-кино», «Гоголь-музыка» или «Гоголь-плюс». Последняя — дискуссионный клуб, в который приходят режиссеры, журналисты, художники и драматурги, — без внимания зрителей не оставалась ни разу. В «Гоголь-центр» идут охотно и за разным: это легко заметить, проведя здесь несколько дней подряд. Впрочем, начать стоит вообще с того, что редкий театр ждет своих зрителей с самого утра. Здесь же сложно представить обратное. Вот кто-то работает в кафе, пока за соседним столиком о чем-то увлеченно спорят сотрудники; вот, заехав в кассу за билетами, дожидаться спектаклей остаются еще несколько человек, обсуждающих местную медиатеку: в ее кураторах — театровед и критик Марина Давыдова, в каталоге — записи спектаклей Тадеуша Кантора, Пины Бауш, Ежи Гротовского и многих других (всего записей больше пяти сотен), а в программе — постоянный лекторий, из визитов на который можно узнать немало об истории театра.
В фойе театра стоит «Добрый ящик», который сколотил Никита Кукушкин. Каждый может оставить в нем, например, теплые вещи для помощи бездомным или подарки для детей. Отвечая на вопрос о том, как он вообще придумал эту инициативу, актер вспоминает: «Мы были волонтерами в Крымске, когда там произошло наводнение, люди приносили вещи, и я понял: а почему бы не сделать такое в театре? Раз в театр приходят зрители, почему им заодно не делать такое вот доброе дело? Театр ведь влияет на мир, на человека, но влияет по касательной. А «Добрый ящик» — это прямая помощь: человеку нужно тепло одеться — значит, мы дадим ему теплые вещи. У меня в голове сразу все срослось: тем более что мы находимся возле Курского вокзала. Мы тогда играли еще на «Платформе», я пришел к Кириллу Семеновичу и рассказал, что есть идея поставить такой вот ящик. И он ответил, мол, мы же все-таки театр, давай не сейчас. Проходит пара недель, подхожу с тем же вопросом: «Кирилл Семенович, есть идея, «Добрый ящик».
«А что за идея? О, какая хорошая идея. Сам будешь делать? Ну делай, делай, конечно». И все. Я ночь колотил этот ящик, красил его и поставил на «Винзаводе». Потом прошло время, мы переехали сюда и прикатили «Добрый ящик» по снегу. Сейчас ящик уже не один — их семь, они стоят в разных местах, а всего будет 10».
И все-таки прежде всего «Гоголь-центр» — это театр. К третьему дню рождения здесь сыграли 27 премьер, собрав 13 номинаций на «Золотую маску», и останавливаться совсем не собираются. Разные и по жанрам, и по вложенным в них смыслам постановки объединяет постоянный поиск и желание продолжать движение — здесь можно вспомнить недавнее переложение режиссером Серебренниковым некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо», его же спектакль «(М)ученик», по которому сейчас снимают фильм, или готовящуюся к премьере «Иоланту». Последняя — результат тех самых творческих поисков. Спектакль придумали три артиста «Седьмой студии» — Филипп Авдеев, Александр Горчилин и Игорь Бычков, для каждого из которых это первая режиссерская работа.
«История с «Иолантой» появилась в качестве эксперимента, — рассказывает Филипп Авдеев. — Мы общались со Светой Мамрешевой, нашей однокурсницей, главной героиней этого спектакля, и она сказала, что всегда мечтала выйти и спеть арию. И мы в качестве шутки сказали: «Ну а давай попробуем». Пожали друг другу руки и решили, что нужно задуманное довести до конца, поставить камерную оперу на малой сцене. И тут началось это очень интересное приключение, которое длилось год. Мы с ребятами создавали спектакль в таком трио: шли через разные пути, каждый со своим видением, дополняя друг друга».
Худрук идею поддержал — премьера постановки назначена на 9—10 февраля. «Я подошел к Кириллу Семеновичу, рассказал про наши мысли, про то, что мы хотим использовать коллажный метод сбора материала из разных арий, — он послушал, удивился, сказал: «Давайте делать и обсуждать на промежуточном показе», — продолжает Филипп. — Посмотрев спектакль, он сказал, что не хочет влезать, чтобы не разрушить атмосферу, которую мы создавали, тот язык, что у нас появился.
Методом проб, методом показов мы встречались с ним, а сейчас уже все — финишная прямая».
Светлана Мамрешева, мечту которой и решили исполнить начинающие режиссеры, тоже делится впечатлениями: «Пение — это такой же текст. Только эти звуки вы не проговариваете, а пропеваете. Мне было интересно сделать так, чтобы я говорила, когда пою. Ведь в классической опере часто получается, что ни слова не понятно. «Иоланта» — одна из самых красивых и известных опер, но мало кто знает, о чем она. Нам хотелось передать смыслы и насытить ее драматическими, смысловыми вещами. Кирилл Семенович набирал наш курс так, чтобы мы умели петь, умели двигаться, — все это части одного и того же, только ты делаешь больший акцент на тело или, наоборот, на голос — и с этим играешь. Чем больше умеешь, тем больше возможностей для самовыражения».
В числе ближайших премьер значится и работа самого художественного руководителя. В марте (премьера с 4 по 8 число) Серебренников представит постановку «Машина Мюллер», соединяющую произведения немецкого драматурга Хайнера Мюллера и его дневники и письма в танце, музыке и словах.
В главных ролях спектакля окажутся Константин Богомолов, Сати Спивакова и Александр Горчилин, которые вспомнят тексты «Гамлет-машины», «Квартета» и других сочинений Мюллера. Как говорит руководитель производственных мастерских «Гоголь-центра» Владимир Шаблонов, в «Машине Мюллер» будет много света. О декорациях он, впрочем, предпочитает умолчать, чтобы не портить сюрприз. Объемные с этой точки зрения постановки начинают обсуждать за полгода, а иногда и раньше, при этом что-то делают своими силами, а что-то заказывают у сторонних мастерских. Сложные спектакли собираются от шести до десяти часов, порой монтаж происходит и ночью, особенно если речь идет о других московских площадках, — например, так было прошлой осенью и зимой, когда залы «Гоголь-центра» закрывались на ремонт. Всего в команде театра десять монтировщиков, два столяра, один слесарь и два бутафора, отвечающих за всю техническую часть. «Кирилл Семенович предлагает и рассказывает, что он хочет увидеть на сцене, и мы начинаем обсуждать — возможно ли это.
В большинстве случаев, на 90 процентов, происходит именно так, как он говорит. Он ведь неординарный человек, разбирается во всем до мелочей, поэтому и интересно с ним работать», — говорит Шаблонов, рассказывая, что раньше работал в другом театре, а к Серебренникову напросился сам.
Не случайно оказалась здесь и Дарья Коваль, генеральный продюсер «Гоголь-центра», которая и с артистами «Седьмой студии», и с режиссером познакомилась еще в Школе-студии МХАТ, а потом успела поработать на «Платформе». На просьбу вспомнить, случались ли в процессе подготовки спектаклей или мероприятий внештатные ситуации, Дарья отзывается смехом и риторическим вопросом «А бывают ли штатные?», объясняя, что жизнь в театре учит: абсолютно все можно исправить при помощи скотча. В структуре «Гоголь-центра» нет гастрольного отдела, так что продюсерский, помимо выпуска того, что уже в репертуаре или готовится к выходу, занимается еще и гастролями. Гастрольная история «Гоголь-центра» впечатлит даже скептиков и недоброжелателей — а они, к слову, хоть в меньшинстве, но имеются.
Театр успел объездить половину европейских фестивалей, включая культовый Wiener Festwochen в Австрии и Авиньонский фестиваль во Франции (на нем русский театр последний раз был представлен 13 лет назад). После того как «Гоголь-центр» попал в обойму признанных смотров, на него тут же обратили внимание и другие фестивали, и, разумеется, международная пресса.
Что касается московской театральной карты, то она с появлением «Гоголь-центра» изменилась заметно. «Это затертая аналогия, но примерно то же произошло в 1964-м, когда в районе Таганки, считавшемся совсем не театральным, появился театр Юрия Любимова — вернее, как и в случае с «Гоголь-центром», театр уже был, но туда до Любимова никто не ходил. А потом не то что пошли — побежали и стали ломиться. Вот так и с театром имени Гоголя, превратившимся в «Гоголь-центр», — считает театральный критик Алла Шендерова. — Изменилось и самое забубенное место в Москве — туннель из метро «Курская» на улицу. Там теперь не просто цивильно, а даже стильно — и повлиял на это окультуривание ландшафта, конечно, не только «Винзавод».
Собственно, я уверена, что после появления «Гоголь-центра» все театры Москвы существуют немного по-другому, подсознательно помня о том, что на «Курской» есть такое «место силы». И, я думаю, Школа-студия при МХАТ теперь чуть по-другому учит студентов — после того, как выпустился и доказал свою жизнеспособность курс Серебренникова».
Определение «место силы» применительно к «Гоголь-центру» действительно звучит часто. Произносят его и артисты, и сам Кирилл Серебренников, и критики, да и мы сами, признаемся, говорили так не раз. Подтверждений этому предостаточно, стоит только доехать до улицы Казакова, дом 8, где правду ищут в разных формах и при помощи разных видов искусства, а фразу «Дальше — больше» произносят не просто так, а имея в виду конкретные планы на будущее.
ᐈ Гоголь-центр в Москве — афиша, контактный телефон, график работы и адрес на карте
Недавно мы с мужем посетили спектакль «Мыр» в Гоголь-центре.
Спектакль поставлен по произведениям Даниила Хармса. Взяты отрывки из его творчества, проза для детей, взрослых, все перемешано, наложена громкая музыка, от которой зал хочется покинуть в первые десять минут с начала спектакля.Актеры, щедро разукрашенные гримом, бегают по сцене, обезьянничают и всеми силами стараются создать иллюзию величия и нетривиальности данной постановки. Сюжет отсутствует. Актеры играют так, будто находятся под воздействием психотропных веществ. Спектакль воздействует на низменные аспекты человеческой психики. Я испытала чувство содрогания и омерзения от всего происходящего. Стоит задуматься о том, какую идею он несет и какие представления формирует у зрителей. Было несколько моментов, когда актрисы лежали на сцене один из актеров произносил неприличный монолог, актрисы картинно покрикивали, еще и сверху актер с хлыстом стоял и периодически им звонко бил по сцене. В псевдоспектакле был герой, который появлялся несколько раз и произносил фразу «подайте бедному человеку чреслами за Родину пострадавшему», высмеивается деятельность сотрудников полиции.
Также вызывает сомнения деятельность Гоголь центра в целом. До 2012 года это был театр имени Н.В. Гоголя, пока его худруком не стал Кирилл Серебренников, который расформировал театр, создав на его базе новомодное культурное пространство для хипстеров и псевдоинтеллектуалов. Спектакли, пропагандирующие деградационные ценности, излишняя откровенность, перевирание классических произведений. За иллюзией новаторского театра скрывается театр-обманка, сознательно и целенаправленно разрушающий своим творчеством общество. Театр ставит спектакли по классическим произведениям: «кому на Руси жить хорошо», «Мертвые души», искажая их до неузнаваемости (отклонение от содержания в пользу формы). Актеры порой раздеваются догола и ругаются матом….
Пока функционируют такие «театры», мы катимся в какую-то культурную яму…. Хотелось бы, чтобы культура меняла нас вю сторону, а не культивировала человеческие пороки
«То, что сейчас может случиться с “Гоголь-центром”, — это его убийство»
В ночь на 3 февраля ТАСС со ссылкой на осведомленный источник сообщил, что департамент культуры Москвы не намерен продлевать контракт с художественным руководителем «Гоголь-центра» Кириллом Серебренниковым.
Позднее представители столичных властей заявили РИА Новости, что не будут комментировать анонимные источники. По просьбе COLTA.RU о сложившейся ситуации размышляют Марина Давыдова, Жанна Зарецкая, Павел Руднев, Ольга Федянина, Антон Хитров и Алла Шендерова.
Марина Давыдова
Речь идет не просто о судьбе Кирилла Серебренникова — я не сомневаюсь, что он при любом развитии событий найдет чем заняться в жизни: будет снимать фильмы, писать книги (он, кстати, очень одарен литературно), ставить спектакли — на Западе и в других российских театрах. Но сейчас речь в первую очередь о судьбе уникального театрального феномена, которым является сам «Гоголь-центр». Пытаясь поместить его не только в российский, но и в международный контекст, я даже не знаю, с чем его сравнить. Очевидно одно: это один из лучших, самых мощных, самых интересных театров мира — и я совершенно не уверена, что в каком-то обозримом будущем на театральной карте возникнут явления, которые могли бы сравниться с «Гоголь-центром».
В первую очередь потому, что сегодня на наших глазах меняется не только политический, но и прежде всего эстетический контекст — и крупным театральным коллективам во главе с мощной харизматичной личностью в изменившейся структуре театральной жизни нет места.
Я уже несколько раз встречала в соцсетях рассуждения о том, что в данном случае мы имеем дело с осуществлением принципа ротации, который используется в западных странах, и что восемь с половиной лет во главе культурной институции — это вполне продолжительный срок: ничего страшного, дескать, не происходит. Но на самом деле это и так, и не так. Принцип ротации действительно очень важен для европейской культурной политики, но из всякого правила везде существуют свои исключения — скажем, Франк Касторф возглавлял берлинский Volksbühne на протяжении 27 лет. Когда в свое время было принято решение о том, что Касторф должен покинуть свой пост, это стало поводом для очень громкого скандала. Томас Остермайер руководит театром Schaubühne уже 22 года, а уж сколько возглавляет Théâtre du Soleil Ариана Мнушкина, я просто не в состоянии посчитать.
Это уникальные, авторские театры — и они являются исключениями из общеевропейского принципа ротации, для них действуют свои правила.
То, что сейчас может случиться с «Гоголь-центром», — это его убийство. Я продолжаю надеяться на очень призрачный компромиссный вариант, когда Кирилл Серебренников перестает быть худруком, но находится некая компромиссная фигура, при существовании которой во главе театра Кирилл сможет продолжать так или иначе влиять на его художественную политику и «Гоголь-центр» сможет сохранить свой фантастический репертуар. Я очень уповаю на это решение, но при этом понимаю, что департамент культуры Москвы в данном случае сам несвободен, — я почти не сомневаюсь, что столичные власти приняли это решение не от хорошей жизни, несамостоятельно, что они сами, в общем, сознают, сколь важно для театрального ландшафта Москвы существование «Гоголь-центра» в том виде, в котором он существует сейчас. И я абсолютно убеждена, что решение о непродлении контракта было принято ими под давлением той силы, которая сейчас фактически правит нашей страной, — силы, которая называется короткой аббревиатурой ФСБ.
Жанна Зарецкая
Театральные люди это понимают, а остальным важно пояснить, что Кирилла Серебренникова пытаются убрать не с должности, его пытаются выгнать из созданного им театрального дома. Возникновение «театрального дома» — тот редкий случай, который происходит несколько раз в столетие: когда с приходом лидера рождается новый, цельный художественный организм, меняющий картину театрального мира. В той мере, в которой это чудо случилось в «Гоголь-центре», нечто подобное происходило разве что с приходом Льва Додина в МДТ в 1984 году: театр оказался во главе российского культурного процесса и занял весомое место в процессе мировом. В этом смысле увольнение — а по сути это именно увольнение — Кирилла будет убийством художественного конструкта, который сейчас является важной, несущей составляющей современного театра. «Не будем называть это несчастьем. Будем называть это позором» — цитируя «Страх и нищету в Третьей империи» Брехта. Нам всем, понимающим, что происходит, стоит попытаться остановить это убийство — потому что с этим позором нам всем придется жить, и жизнь эта точно не будет прежней.
Промолчать в данном случае можно только под влиянием животного страха. А этот страх ни из кого и никогда не уходит. Он парализует важные жизненные, а стало быть, и творческие центры — и он не уймется, пока не разрушит до основания художника и человека. Увольнение Серебренникова — это факт нашей биографии, каждого из нас. Мы все, люди культуры, автоматически превращаемся как минимум в свидетелей преступления. И для каждого сейчас, как мне кажется, самое важное — не стать соучастниками.
Означает ли непродление контракта Серебренникова, что власть теперь больше не поддерживает модель театра-дома, идею русского репертуарного театра?
Павел Руднев
Я знаю, что будет дальше. Я уже слышу, как через пятьдесят, сто лет произносятся с придыханием речи о том, как умер «Гоголь-центр». И будут издаваться дневники актрис «Гоголь-центра» с комментариями ведущих театроведов. И будет вечер по документам с реконструкцией спектаклей «Гоголь-центра».
И будут подношения и венки памяти. И будут печально произноситься слова и писаться книги, и будет реабилитация. Все будет точно так же, как сегодня с обожанием говорят об Александре Таирове и закрытии его Камерного театра. Точно так же, как сегодня с горьким чувством потери и вины говорят об уходе Анатолия Эфроса из Театра Ленинского комсомола или Театра на Малой Бронной. А в это время — через пятьдесят или сто лет — очередная власть будет дожевывать очередного художника, которому Кирилла Серебренникова будут ставить в пример.
И вот вопрос риторический: зачем это все и почему это так? И когда Россия выберется наконец из этого вечного цикла: храм — бассейн — храм — бассейн?
Последние десять лет власть постоянно говорила о том, что театры должны зарабатывать, заботиться о зрителе, отрабатывать государственную копеечку. Успешные, посещаемые театры ставили в пример неуспешным. «Гоголь-центр» — это один из самых посещаемых и самых трудоспособных театров страны.
Здесь всегда супераншлаги, премьеры и события. Вы только посмотрите, какое количество подписчиков у «Гоголь-центра» в соцсетях, — можно сравнить только с Большим театром. Означает ли непродление контракта, что успех театра больше не является критерием качества для власти и теперь другим худрукам можно не задумываться о зрителе и продажах?
«Гоголь-центр» — образцовый репертуарный театр, театр-дом, существующий по классической, заведенной Художественным театром традиции. Автономная, оригинальная, продуманная репертуарная политика, устойчивая, воспитанная в единой художественной системе труппа, регулярно идущие спектакли с многообразием предложения, спектакли по классике и по современной пьесе. Означает ли непродление контракта Серебренникова, что власть теперь больше не поддерживает модель театра-дома, идею русского репертуарного театра?
Кирилл Серебренников сегодня Москве нужен больше, чем Москва ему.
Ольга Федянина
Кирилл создал «Гоголь-центр» как сильную, работоспособную, жизнеспособную модель.
Я не знаю, есть ли у департамента культуры политическая задача сделать так, чтобы «Гоголь-центр» прекратил существовать в своем нынешнем виде. Но это станет понятно очень скоро — возможно, кто-то уже в курсе, но пока что в видимой части пейзажа есть развилка. «Вариант здорового человека» — мы чаще будем видеть постановки Кирилла не только в «Гоголь-центре», но и в других российских театрах, он будет снимать кино, заниматься международными проектами, оперными постановками во всем мире — и, разумеется, спектаклями в «Гоголь-центре», но уже без административно-организационных нагрузок и обязательств. Конечно, при этом варианте у него должна быть возможность предложить кого-то на позицию нового худрука и вообще участвовать в процессе передачи руководства из рук в руки. «Вариант курильщика» — долгая, мутная возня с новым назначением (а она будет, можно не сомневаться, люди театра не щепетильны, но свои границы у них есть — и мне трудно представить себе человека с именем в профессии, который согласится на эту должность без «благословения» Кирилла), постепенно расходящаяся по другим местам и проектам труппа, репертуар, пущенный на самотек, сокращение числа приглашенных режиссеров, падение интереса публики, далее по списку.
Разумеется, этот вариант означает, что фактические возможности для работы в России у самого Кирилла чрезвычайно сокращаются. Я теряюсь в догадках, зачем бы департаменту культуры выбирать второй вариант. Потому что вообще-то Кирилл Серебренников сегодня Москве нужен больше, чем Москва ему.
Антон Хитров
Учитывая, что пост худрука в известном московском театре — позиция обычно пожизненная, а Кирилл Серебренников справляется с этой работой заметно лучше, чем большинство коллег, у города не было видимых причин не продлевать с ним контракт — кроме, конечно, политических. А значит, другие руководители культурных учреждений будут вести себя еще осторожнее, чем теперь. Хотя куда уж осторожнее. Что касается конкретно «Гоголь-центра», я не верю, что театр сможет работать на том же уровне без Серебренникова. Если бы он ушел по собственной воле, возможно, ничего такого ужасного там бы не случилось, но в нынешней ситуации никакой другой руководитель не сможет завоевать доверие команды.
«Гоголь-центр» — все. Увы. Хотя у самого Серебренникова все будет хорошо — да и у его артистов наверняка тоже.
Алла Шендерова
Не стоит «хоронить» Серебренникова и «Гоголь-центр» раньше времени — срок контракта худрука истекает в двадцатых числах февраля. При том, что происходило вчера и еще будет происходить в городе, окончательное решение вопроса о том, какое влияние Серебренников с конца февраля будет иметь на «Гоголь-центр» (и будет ли он иметь это влияние вообще), попробуют оттягивать как можно дольше: чиновники в департаменте будут сидеть и ждать, что им велят «сверху». А «сверху» будут реагировать на ситуацию, которая меняется с каждым часом.
Если же говорить о ситуации в сослагательном наклонении (и без эмоций), то эта отставка означала бы полный поворот винта — точнее, жесткое закручивание ржавой гайки: регресс, перечеркивание всех тех полезных начинаний, что происходили в департаменте при Сергее Капкове и Евгении Шерменевой.
Быстро превратить обратно творческий, модный, известный во всем мире «Гоголь-центр» в тухлый, разворованный Театр имени Гоголя не получится. Но на всю российскую театральную жизнь уход Серебренникова из «Гоголь-центра» и переформатирование этой институции могут повлиять очень сильно: вгонят часть (пусть и небольшую) общества в ступор и депрессию. В другое время так и могло бы случиться — но сегодня нас сильно шатает, и выход из этой депрессии может быть любой, в том числе в неконтролируемый протест и ярость. Мы же помним: гайка-то ржавая — то есть резьба легко может сорваться.
Я бы не советовала «им» убирать сейчас Серебренникова. Совсем неподходящее время.
Понравился материал? Помоги сайту!
Подписывайтесь на наши обновления
Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней
Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен
RSS-поток новостей COLTA.RU
При поддержке Немецкого культурного центра им.
Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.
«Гоголь-центр» выпустит первый спектакль в формате онлайн
Театры сегодня, в связи с пандемией коронавируса, находятся в плачевном положении. Вынуждены спасаться тем, что выпускают в записи свои спектакли. Зрителей это радует, но не окончательно, ведь известно, что спектакль — это то, что живет здесь и сейчас и в единственном экземпляре. Однако ситуация заставляет искать новые формы, и вот уже «Гоголь-центр» объявил о том, что 7 мая в 20:00 представит первую десктоп-премьеру — спектакль «Феи», созданный во времена карантина.
В релизе, присланном в редакцию «РГ» пресс-службой театра, говорится о том, что премьера пройдет в рамках программы «Гоголь -Оnline» и рубрики «В четверг и больше никогда».
Десктоп-спектакля «Феи» сделан по мотивам спектакля Давида Бобе и «Седьмой студии». «Это не съемка прошлой версии и не набор монологов в Zoom, а совершенно новое произведение, пересобранное и переосмысленное режиссером Ильей Шагаловым и актерами «Гоголь-центра».
Текст драматурга Ронана Шено изначально был устроен так, чтобы он мог изменяться во время репетиций и вбирать в себя проблемы того общества, в котором его ставят. И когда Давид Бобе ставил «Феи» в 2011 году, это была совершенно другая история. В центре новой версии — та реальность, в которой оказались мы сегодня», — подчеркивается в релизе.
А вот как поясняет то, что увидит зритель, Кирилл Серебренников, художественный руководитель театра: «Хоть этот спектакль и называется десктоп, это не то, что сейчас делают все — не Zoom-представления, от которых всех уже немного подташнивает. Это видеоработа, сделанная по тексту Ронана Шено в переводе Риммы Генкиной, сам текст был основой спектакля, который «Седьмая студия» выпустила сначала как эскиз в рамках мхатовского проекта «Впервые на русском», потом уже на «Платформе» (играли на «Винзаводе»), а затем спектакль перешел в репертуар «Гоголь-центра». Спектакль «Феи» сделал режиссер Давид Бобе, наш хороший друг. Он про рефлексию молодых людей, про внутренний трепет перед испытаниями, которые предстоят им в новом дивном мире.
Сейчас текст Ронана Шено невероятным образом актуализировался. Наши артисты во главе с режиссером Ильей Шагаловым сделали некое видео-эссе с элементами видео-арта.
Те слова драматурга, которые нам казались размышлениями о возможном будущем, звучат сейчас как рефлексия о том, что происходит с нами именно сегодня. Будущее наступило.
Это очень искренняя, тонкая, красивая работа. В ней нет никакого позерства, кокетства, ничего искусственного и недостойного. Мне кажется, это будет интересно посмотреть не только поклонникам Гоголь-центра, но и самой широкой аудитории!»
Филипп Авдеев, актер, рассказал о том, как шли репетиции:
«У каждого актера было определенное количество монологов и сцен, которые изначально распределил Илья Шагалов в сценарии. Мы делали варианты и отправляли режиссеру. Сложность задачи в том, что 10 актеров записывают свои сцены не в онлайн-режиме с режиссером и только по итогу проделанной самостоятельной работы артистов режиссер понимает — получилось или нет, монтируется одно с другим или нет.
Это немного затягивало и усложняло процесс, но зато давало полную свободу.
Ты сам себе критик и режиссер в момент съемки материала. Пока ты не запишешь, как тебе кажется хорошо и точно, то не отсылаешь режиссёру. Ты предоставлен сам себе и у тебя есть столько времени, сколько нужно.
Этот текст стал особенно актуален на фоне всего, что сейчас происходит в мире. Мне кажется, у нас получилось создать интересный формат, в которым сочетаются видео-арт, screenlife, театральные приемы — и все это через призму ощущения времени и человека, когда он находится в одиночестве с самим собой. Одиночество внутри замкнутого пространства — квартиры или загородного дома. Мы все сейчас находимся в этом состоянии, поэтому работа уникальна. Правильно, что она реализуется именно сейчас».
В спектакле также заняты актеры Игорь Бычков, Александр Горчилин, Яна Иртеньева, Мария Поезжаева, Александра Ревенко, Мария Селезнева, Иван Фоминов, Ян Гэ.
Справка «РГ»
«Гоголь-Online» — программа, в рамках которой Гоголь-центр показывает свои архивные спектакли, интервью с актерами, концерты, постановки зарубежных коллег, квартирники на своих интернет-площадках: YouTube, Instagram, Facebook и на сайте gogolcenter.
com. Один из ближайших показов — спектакль Кирилла Серебренникова и Аллы Демидовой «Ахматова. Поэма без героя» (10 мая в 20:00, повтор 11 мая в 15:00).
Журнал Театр. • Точки над «и» («Идиоты», Гоголь-центр)
Иллюстрация Виктора Меламеда
Парадоксальное, как казалось поначалу, решение Кирилла Серебренникова перенести на сцену сценарий к фильму Ларса фон Триера «Идиоты» отлично вписалось в ревизионистскую концепцию нового, демократичного и нонконформистского театрального пространства «Гоголь-центра». А еще (было ли это запланированной провокацией?) увело публику в сторону от проблематики спектакля, от его смыслового стержня, вынудив зрителей-«ретроградов» искать в увиденном крамолу — задача наипростейшая, а зрителей-«прогрессистов» — искать между первоисточником и его российской интерпретацией десять отличий.
Найти их, конечно, можно гораздо больше, но каждое из них — лишь следствие одного, базисного. Не смейтесь: заключается оно в том, что Триер не читал «Идиота» Достоевского перед тем, как взялся за свой фильм, а Серебренников — читал.
И неважно, что главный русский писатель не по вкусу нашему режиссеру-европейцу, прямо говорившему о своей неприязни к его прозе за полгода до постановки спектакля, на презентации своей картины «Измена» в Венеции. Ведь именно из чувства противоречия заданной Федором Михайловичем догме и родились, вольно или невольно, серебренниковские «Идиоты».
Что значит само понятие «идиот» для скандинава Триера, как и для любого обитателя произвольно выбранной западной страны? Одно из двух: или умственно отсталый, душевнобольной, или обычный кретин, которого в сердцах обозвали за глупые поступки или слова. В классическом изводе отечественного гуманизма, флагманом которого остается Достоевский, всё иначе: идиотом зовется юродивый, без пяти минут святой, чья болезнь — расплата за высшую чувствительность и решимость взять на свои плечи все грехи этого мира.
Из этой семантической разницы происходит различие конфликтов в датском фильме и российском спектакле. Триеру интересен зазор между отношением политкорректного развитого общества к настоящим больным, которых лелеют и берегут вне зависимости от соответствия их поведения принятой норме, — и его же реакцией на сознательных нарушителей приличий, уподобляющихся во всем, вплоть до мелочей, настоящим «природным» идиотам (здесь терпимость показывает свои границы).
Серебренников исследует конфликт между декларируемой традицией милосердия к слабым умом и непритворной беспощадностью нашего общества как к инвалидам, так и к инакомыслящим, между которыми власть имущие (будь то президент, депутат, полицейский или просто поддавший мужик с монтировкой) не желают делать никакого различия.
Декларируемый политический радикализм Триера в его «Идиотах» оказывается не самоцелью, но приемом: просто по пути от эстетики к этике не миновать политики, как ни юли. Его герои протестуют и против «консерваторов» с их нетерпимостью, и против мягкотелых «леваков», в конечном счете оставаясь наедине со своим протестом. Общество и тем более власть ими не интересуются, а поколебать статус кво они не в состоянии. По сути, они пытаются осуществить бунт в раю; если угодно, бунт против рая. И потому он заведомо обречен.
«Идиоты» Серебренникова, напротив, посвящены утлым попыткам группки индивидуумов создать пространство, независимое от государства. Игра в идиотизм для них — форма защиты от внешнего мира, чья брезгливость помогает сохранить жизнь и даже подобие свободы: так во все времена косили под психов диссиденты, которым грозила тюрьма или плаха.
Но с самого начала спектакля они находятся в зале суда, хуже — в клетке, где доведется побывать каждому из группы; где у Триера интервью, у Серебренникова допрос.
В этом пространстве с политикой связан каждый чих и уж точно каждое матерное слово — государство готово принять за провокацию даже то, что таковой не является.
Тут очень кстати приходится та «театральная догма», которую вслед за Триером вводит в обиход Серебренников. Пустая сцена легко трансформируется несколькими движениями — декорациями служат ленты скотча на полу, отделяющие друг от друга комнаты или тротуар от асфальта (художник Вера Мартынова). Выходит, это пространство проницаемо и прозрачно, спрятаться в нем невозможно. И те микрофоны, в которые говорят герои спектакля, и микрофоны, которые неотступно носят за ними рабочие сцены, и видеопроекция на мониторах, иногда непосредственно с камеры, снимающей на сцене, и постоянная подключенность к социальной сети создают эффект слежки, присутствия подглядывающего глаза и подслушивающего уха, даже в интимных сценах.
Особенно очевидно это становится ближе к финалу, когда государство подсылает к Елисею, непримиримому бунтарю и вожаку группы (эту роль с равной экспрессией играют по очереди Андрей Кузичев и Артур Бесчастный), соблазнительницу-репортершу, и сцена вербовки оказывается почти постельной. Здесь прямолинейно-злободневный пафос драматургии нивелируется всплеском неподдельного, кажется, безумия, которое одно и способно прогнать невозмутимого суккуба. Играет ее та же Руслана Доронина, которая раньше успела побывать инструкторшей из бассейна и секретарем в суде. Если амплуа «идиотов» устойчивы, то остальные актеры вписываются в роли «нормальных» по очереди, одинаково легко и органично перевоплощаясь в более или менее агрессивных хранителей нормы. Это не только делает постановку более экономной, но и усиливает параноидальное впечатление от общества, где слова «такой как все» понимаются буквально: они все одинаковые, они все заодно.
Желание не быть как все — или невозможность быть как все — выталкивает из общей массы тех, кому суждено стать «идиотами». Суждено, никак иначе: все они — маргиналы, а не скучающие молодые буржуа, как у Триера, их «идиотизм» — больше невольная участь, чем осознанный выбор. Среди них найдется место и манерному гею Кубе в фуражке и в женских туфлях на каблуках, и простодушному работяге по прозвищу Говно, и мятущимся хипстерам Доку и Пикселю — всем, кто так раздражает рядового постсоветского обывателя. Лозунг их группы в фейсбуке «Мы такие же, как все», конечно, нуждается в корректировке: имеется в виду «Все такие же, как мы». Смени угол зрения — и сможешь рассмотреть в каждом «нормальном» такого же скрытого «идиота», ту же боль и надломленность. Однако мало кто готов обнажить это. Потому так раздражает публику в зале, к которой и обращен призыв, заметное число иногда ничем не мотивированных обнажений в спектакле. Но даже если речь идет о чистой провокации, элементарной проверке «на слабо», пройти ее способны единицы.
В этой ситуации любая акция «идиотов» перестает быть шуткой, хоть и рискованной, и становится чем-то вроде ритуального действа.
Об этом свидетельствует самая сильная из оригинальных сцен, дописанных к триеровской канве автором инсценировки Валерием Печейкиным, — суд над Машей, совершившей панк-молебен в «церкви на улице Ленина». Pussy Riot — классические триеровские «идиотки», которые своей заведомо абсурдной и непропорционально опасной акцией поставили под угрозу фундаментальные основы путинской «стабильности». Политический аспект в спектакле стерт, остались только «беснования» и «оскорбления чувств верующих»; парадоксально, но тем сильнее становится эпизод, виртуозно разыгранный Ольгой Добриной, которая почти мистическим образом обретает внешние черты Марии Алёхиной. Ведь из него очевидно, что протест этих «идиотов» — фундаментальный, идеологический, религиозный в самом возвышенном смысле слова.
Именно Маша, наиболее оригинальная и яркая из героинь спектакля, становится «золотым сердцем» Серебренникова: она приносит себя в жертву, рискуя свободой, здоровьем и, в сущности, жизнью. Это превращает в слабое место — по меньшей мере в драматургической структуре — Карину, оставшуюся почти без изменений (включая имя) относительно триеровского фильма героиню-свидетельницу.
Пытаясь компенсировать этот дисбаланс, автор пьесы доводит ситуацию из фильма до предела: она не просто пережила смерть ребенка, а, вероятно, сама в ней виновата. Но и это проговорено недостаточно четко, а потому кажется едва ли не лишним. В мире российских «идиотов» подобная трагедия — дело почти рядовое, и даже поставленная в начало спектакля попытка суицида не делает Карину особенной. Она здесь — лишь переходное звено между самопровозглашенными безумцами и теми, кто еще пытается соблюдать норму.
Но незаурядный актерский дар Оксаны Фандеры возвращает ее героине уместность, позволяя в актерской пластике, почти без слов, выразить столь редкое чудо сострадания. Звучащая на протяжении всего спектакля мелодия «Умирающего лебедя» Сен-Санса, наигранная одним пальцем на синтезаторе (в такой аранжировке она пришла напрямик из фильма Триера), — это его лейтмотив, взрывающийся в коде совместной пантомимой с «Театром простодушных», артистами с синдромом Дауна. Сентиментальность этого открытого приема, в противоречие беспощадно-сухой концовке триеровских «Идиотов», будто волной смывает преувеличенную условность и публицистичность серебренниковского спектакля.
Сразу становится кристально ясно, как ничтожна разница между вменяемыми и безумцами: и те и другие мечтают хотя бы ненадолго почувствовать себя не ущемленными и не несчастными людьми, обреченными на жалкое прозябание, а красивыми и белыми умирающими птицами.
Грань между нормой и сумасшествием в «Идиотах» Триера кажется зыбкой только поначалу: к финалу фильма становится окончательно ясно, что нормальны без исключения все его герои (а срывов у кого не бывает?), кроме, разве что, Карен. Ведь предельная боль и есть единственный триггер неадекватного поведения, и в обществе, где так высока культура анальгетиков, испытывать ее способны единицы. У Серебренникова все иначе. Самоотверженная, истово верующая Маша оказывается на самом деле душевнобольной (в аналогичной сцене у Триера речь шла о болезни иного свойства), ее брошенный возлюбленный по-настоящему сходит с ума, и чем, как не безумием, можно объяснить coming out мнимого инвалида-гея, которого убивают дорожные рабочие? Но еще труднее расслышать нормальность в суконных формулировках судьи или механических сетованиях инструкторши из бассейна на нынешнюю распущенность нравов.
Триеровские «идиоты» запросто прогоняли из оккупированного ими дома симпатичную покупательницу, испугавшуюся одного их вида, а обстоятельный претендент на квартиру дяди Елисея (превосходно разыгранный Олегом Гущиным этюд) от души радуется, встретив в ней толпу забавных дурачков, и даже принимается дурачиться вместе с ними. Триеровский герой не мог заставить себя сморозить глупость на презентации и пожертвовать престижной работой, тогда как его двойник в спектакле Серебренникова предлагает важным заказчикам нелепейшую ахинею — и та проходит на ура; скучающим олигархам и в голову не приходит, что над ними издеваются. И недаром среди «идиотов» есть дама по имени Госпожа — Юлия Ауг второй раз подряд, после роли условной Мизулиной, неудовлетворенной защитницы нравственности из сатирической картины «Интимные места», играет роль воплощенной Власти. Она, подавляющая всех, и есть самая несчастная, одинокая, фрустрированная.
Трагикомическая ситуация фильма Триера приводила нас к неожиданному выводу: поиск «внутреннего идиота» — концепция, обреченная на провал.
Подобно тому, как невозможно вызвать эрекцию на съемочной площадке даже у раскованного датского актера (из-за этого оказалась под угрозой срыва ключевая сцена оргии, для которой пришлось в срочном порядке приглашать порноактеров-профессионалов), нельзя пробудить в цивилизованном индивидууме настоящую внутреннюю свободу, в пароксизме которой голова отключится совсем, уступив место эмоциям и инстинктам. Недаром Стоффер приходит в ярость, когда в его коммуну приходят настоящие дауны, а его товарищи начинают с ними брататься: в этой имитации равенства мнимые идиоты моментально начинают показывать себя обычными культурными европейцами, толерантными до мозга костей.
Серебренникову удается показать нечто противоположное. Если на Западе сегодня толкового «идиота» днем с огнем не сыщешь, то у нас их пруд пруди. Хуже: только они в России и водятся. Сравнительно немногочисленные отщепенцы — гомосексуалисты, современные художники, атеисты, фантазеры, люди творческих профессий и «прочие извращенцы» — поставлены обществом в положение опасных сумасшедших, которых вот-вот изолируют и начнут принудительно лечить. И никакой оргии меж ними случиться не может, но не потому, что они слишком нормальны, — напротив, настолько ущемлены, что попросту на это неспособны. С другой стороны, социум, принимающий абсурдные законы и ухитряющийся по ним жить, охваченный параноидальными маниями и депрессивной тоской по мифологизированному прошлому, в глазах остального мира давным-давно превратился в коллективного «идиота», которому сочувствуют или побаиваются, в зависимости от ситуации. Символ этого повального слабоумия — будто примазавшееся к пронизывающему весь спектакль «Умирающему лебедю» бравурно-официозное «Лебединое озеро», навсегда ставшее в России знаком крайней формы политического помешательства.
Раскол между «идиотами в законе» и «идиотами-нелегалами» давно непреодолим, неизлечим. Хотя бы потому, что граница между разными видами идиотизма довольно условна, а психушка у нас — одна на всех. Даже если Серебренников и не сказал в спектакле ничего столь же пронзительно-общечеловеческого, как Триер в фильме, кое-что очень важное о сегодняшней России там прозвучало.
Серебренников Кирилл
С августа 2012 г. — художественный руководитель Гоголь-центра.
Родился в 1969 году. Окончил Ростовский университет. Начал работать режиссером в театрах Ростова-на-Дону в 1994 году.
Работает в Москве с 2000 года. Дебютом стала постановка пьесы Сигарева «Пластилин» на сцене Центра драматургии и режиссуры. .
Автор многочисленных спектаклей МХАТа им. Чехова, Театра Пушкина, Театра Современник, Театра Олега Табакова, Геликон-Оперы, Национального театра Латвии.
Ставил оперы в Санкт-Петербургском Мариинском театре, Большом театре в Москве, Геликон-Опере в Москве, Берлинской Komische Oper, Штутгартской опере, Цюрихском оперном театре.
Он также ставил балеты в Большом театре в Москве, выступал в роли режиссера, дизайнера и автора либретто: «Герой нашего времени» (2015), «Нуреев» (2018).
У него большой опыт работы в кино и на телевидении. Среди его работ «Игра в жертву», «Постельные сцены», «Юрьев день», «Короткое замыкание» (или «Поцелуй креветки»), «Прелюбодеяние», «Студент», сериал «Ростов-папа», «Дневник». убийцы »,« Лето »,« После «Лето» («После лета»).
Один из художественных руководителей фестиваля-школы «Территория» с 2006 года.
Основатель и художественный руководитель проекта «Платформа» (2011-2014).
В 2012 году окончил курс режиссуры и актерского мастерства Серебренникова Московского художественного училища, на базе которого была создана Седьмая студия.
Основатель и художественный руководитель Гоголь-центра с августа 2012 года.
Постановок в Гоголь-центре:
• «Братья» (Художник)
• «Идиоты» (Режиссер / Художник / Художник по костюмам)
• «Мертвые души» (Режиссер) / Художник по костюмам)
• «Метаморфозы» (Режиссер)
• «Мученик» (Режиссер / Художник / Художник по костюмам)
• «Сон в летнюю ночь» (Режиссер)
• «Обыкновенная история» (Режиссер)
• «The Озеро »(Художник)
•« Кому в России хорошо? » (Режиссер / Художник)
• «Машина Мюллера» (Режиссер / Художник)
• «Кафка» (Режиссер / Художник)
• «Ахматова.Поэма без героя »(Режиссер)
•« Маленькие трагедии »(Режиссер)
• Барокко (Автор (спектакль / постановка / художник по костюмам / постановка)
Лауреат премии Станиславского (2005), премии« Золотая маска »(за опера «Чаадский», 2018), Хрустальная Турандот (за спектакль «Мертвые души», 2014), Тефи (2005), Бенуа де ла Данс (за балет «Нуреев», 2018), главный приз Римского фестиваля (за фильм «Играя жертву», 2006), лауреат премии Локарнского фестиваля (за фильм «Юрьев день» 2008), «Кинотавр», участник Венецианского кинофестиваля, Каннского кинофестиваля, премии «Новые театральные реалии Европы» и многих других. .
В августе 2018 года Кирилл Серебренников стал кавалером Французского ордена искусств и литературы.
Российский директор Кирилл Серебренников уволен из Гоголь-центра | Россия
Знаменитый российский режиссер театра и кино Кирилл Серебренников, осужденный в прошлом году по делу о хищении, которое рассматривалось как возмездие за его политически заряженную работу, был изгнан из московского театра, которым он руководил восемь лет.
Серебренников превратил московский Гоголь-центр из небольшого театра с видом на улицу в одно из самых ярких культурных заведений столицы с экспериментальными обновлениями русской классики и пьесами, косвенно направленными на борьбу с коррупцией в официальных кругах.
Тем самым он вызвал гнев государства, хотя добился успеха за границей, работая над оперой в Европе и снимая фильм, который участвовал в конкурсе в Каннах.
Московские власти в этом месяце заявили, что не будут продлевать его контракт на руководство Гоголевским центром, который получает государственное финансирование. Коллеги 51-летнего директора заявили, что, по их мнению, приказ о его увольнении исходил от служб безопасности.
Этот шаг последовал за давлением на других российских артистов и был предпринят в то время, когда Кремль продолжал подавлять инакомыслие по поводу заключения в тюрьму Алексея Навального, оппозиционера, который вернулся в Россию в январе после выздоровления после почти смертельного отравления.
«Гоголь-центр как театр и как идея будет жить дальше», — написал Серебренников в Instagram, подтвердив свой отъезд на этой неделе. «Потому что театр и свобода важнее, масштабнее и, следовательно, долговечнее, чем всякого рода бюрократы».
Серебренников был в прошлом году признан виновным в мошенничестве и приговорен к трем годам лишения свободы условно после того, как прокуратура обвинила его и других в выкачивании средств, предназначенных для культурных проектов. Режиссер отрицал обвинения, и дело иногда доходило до абсурда, например, когда прокуратура утверждала, что постановка «Сон в летнюю ночь», которая получила аплодисменты и была просмотрена тысячами людей, так и не состоялась.
Культурные деятели в России и за рубежом, в том числе Кейт Бланшетт и сэр Ян Маккеллен, призвали к прекращению, по их мнению, политически мотивированного дела.
До суда Серебренников провел почти два года под домашним арестом, не имея возможности присутствовать на премьере своего балета из жизни Рудольфа Нуреева в Большом театре Москвы. Постановка вызвала споры из-за откровенной трактовки гомосексуализма русской танцовщицы, а предыдущий показ был отменен в последнюю минуту.
Несмотря на то, что его не пустили в квартиру, Серебренников продолжал работать, наблюдая за репетициями новых постановок на видеозаписях, предоставленных его адвокатом, и отвечая на вопросы с комментариями. В интервью перед увольнением он сказал, что этот процесс подготовил его к жизни в условиях ограничений, связанных с коронавирусом.
В минувшие выходные Ассоциация театральных критиков России обратилась в Департамент культуры Москвы с просьбой разрешить ему остаться. «Гоголь-центр невозможен без Серебренникова.Москва 2020-х годов невозможна без Гоголь-центра », — говорится в открытом письме ассоциации, добавив, что билеты на спектакли на площадке были распроданы до весны.
Но позже в ведомстве заявили, что Серебренникова заменит Алексей Агранович, актер и режиссер, проработавший в Гоголь-центре несколько лет.
«Я уверен, что Алексей Агранович справится с этой нелегкой работой», — сказал Серебренников в заявлении, распространенном на объекте. «В нынешней ситуации это лучший кандидат.
Серебренников не ответил на запрос о дальнейших комментариях, но его подруга Марина Давыдова, театральный критик и главный редактор российского журнала «Театр», заявила, что режиссер выдвинул Аграновича на его место.
По ее словам, смещение Серебренникова было частью «общей тенденции» авторитаризма в России.
«Есть [некоторые чиновники], которые испытывают к Кириллу настоящую ненависть. Вы не можете объяснить это политикой или идеологией: он просто другой человек.Они хотят сделать ему как можно больше неприятностей ».
Давыдова выразила надежду, что Гоголь-центр сможет продолжить работу в его нынешнем виде, несмотря на давление властей. «Он не занимается прямой политикой, это клуб свободных мыслителей», — сказала она, добавив, что у театра была либеральная аудитория, и он часто проводил дискуссии и лекции.
В последние годы преследованиям подвергались и другие российские художники. Членов коллектива Pussy Riot часто арестовывают, а художница-феминистка Юлия Цветкова ожидает суда на Дальнем Востоке России по обвинениям, которые, по словам сторонников, были предъявлены из-за ее ЛГБТ-активности.
Серебренников сказал, что работает над рядом предстоящих фильмов и оперных проектов, включая постановку «Парсифаля» в Венской государственной опере в апреле.
Власти Москвы отказались продлить договор с театром «Гоголь-Центр» режиссеру Серебренникову
МОСКВА — Известный российский режиссер театра и кино Кирилл Серебренников, осужденный в прошлом году по скандальному делу о хищении, которое многие считали политически мотивированным, покинет театр «Гоголь-Центр» в Москве после того, как городские власти отказались продлить его согласие.
Серебренников, контракт которого истекает 25 февраля, написал о ситуации в Instagram 9 февраля, выразив благодарность «всем моим друзьям, студентам и врагам за уникальный опыт, который помог мне многому научиться».
«Гоголь-Центр продолжает жить как театр, как идея. Потому что театр … важнее и шире, а значит, прочнее различных чиновников и обстоятельств, а даже важнее и шире своих создателей.«Постарайтесь сохранить театр живым и получите свободу как необходимость», — писал он.
Серебренников руководит Гоголь-центром с момента его создания в 2012 году на базе Московского театра имени Гоголя.
Многие спектакли в постановке Серебренникова, такие как «Головорезы», «Метаморфозы», «Сон в летнюю ночь», «Маленькие трагедии» и т. Д., Пользовались огромной популярностью у москвичей.
В июне прошлого года суд Москвы признал Серебренникова виновным в хищении, приговорил его к трем годам лишения свободы условно и оштрафовал на 800 000 рублей (10 500 долларов США).
Сообвиняемые Серебренникова, театральные продюсеры Юрий Итин и Алексей Малобродский, также были признаны виновными в хищении и получили соответственно три и два года условно. Оба также получили крупные штрафы.
Четвертая подсудимая, бывшая сотрудница Министерства культуры София Апфельбаум, была признана виновной в халатности.
Суд также обязал Серебренникова, Итина и Малобродского выплатить почти 129 миллионов рублей (около 1,7 миллиона долларов), которые суд пришел к выводу, что они присвоили.
Серебренников был провозглашен смелой и новаторской силой на сцене современного российского искусства, что потенциально может поставить его в противоречие с культурными консерваторами, и в прошлом он протестовал против политики правительства.
Он принимал участие в антиправительственных акциях протеста и выразил обеспокоенность растущим влиянием Русской православной церкви в стране.
Арест Серебренникова в августе 2017 года привлек внимание международной общественности и вызвал обвинения в том, что российские власти преследуют деятелей культуры, которые не в ладах с президентом Владимиром Путиным и его правительством.
Выдающиеся российские и зарубежные актеры, писатели и режиссеры выразили свою поддержку Серебренникову и его коллегам. Многие сочли это дело политически мотивированным.
Серебренников, Итин, Малобродский и Апфельбаум были обвинены в хищении государственных средств, которые с 2011 по 2014 год были предоставлены некоммерческой организации «Седьмая студия», созданной Серебренниковым, для проекта под названием «Платформа».
Все четверо отрицали какие-либо нарушения.
РОССИЙСКИЙ ДИРЕКТОР КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ УВОРЕН ИЗ ГОГОЛЬ-ЦЕНТРА
( Статья Тео Мерца появилась в Guardian, 2/10; фото: Серебренников в прошлом году был признан виновным в мошенничестве после того, как прокуратура обвинила его и других в выкачивании средств, предназначенных для культурных проектов.Фото: Кирилл Кудрявцев / AFP / Getty Images.)
Режиссер пишет, что театр «выносливее бюрократов», поскольку Кремль продолжает подавлять инакомыслие
Знаменитый российский режиссер театра и кино Кирилл Серебренников, осужденный в прошлом году по делу о хищении, которое рассматривалось как возмездие за его политически заряженную работу, был изгнан из московского театра, которым он руководил в течение восьми лет.
Серебренников превратил московский Гоголь-центр из маленького театра в одно из самых ярких культурных заведений столицы, где проходят экспериментальные обновления русской классики и пьесы, косвенно направленные на борьбу с коррупцией в правительстве.
Тем самым он вызвал гнев государства, хотя добился успеха за границей, работая над оперой в Европе и снимая фильм, который участвовал в конкурсе в Каннах.
Власти Москвы в этом месяце заявили, что не будут продлевать его контракт на руководство Гоголевским центром, который получает государственное финансирование. Коллеги 51-летнего директора заявили, что, по их мнению, приказ о его увольнении исходил от служб безопасности.
Этот шаг последовал за давлением на других российских артистов и был предпринят в то время, когда Кремль продолжал подавлять инакомыслие по поводу заключения в тюрьму Алексея Навального, деятеля оппозиции, который вернулся в Россию в январе после выздоровления после почти смертельного отравления.
«Гоголь-центр как театр и как идея будет продолжать жить», — написал Серебренников в Instagram, подтвердив свой отъезд на этой неделе. «Потому что театр и свобода важнее, масштабнее и, следовательно, долговечнее, чем всякого рода бюрократы».
Серебренников был в прошлом году признан виновным в мошенничестве и приговорен к трем годам лишения свободы условно после того, как прокуратура обвинила его и других в хищении средств, предназначенных для культурных проектов. Режиссер отрицал обвинения, и дело иногда доходило до абсурда, например, когда прокуратура утверждала, что постановка «Сон в летнюю ночь», которая получила аплодисменты и была просмотрена тысячами людей, так и не состоялась.
Культурные деятели в России и за рубежом, в том числе Кейт Бланшетт и сэр Ян Маккеллен, призвали к прекращению, по их мнению, политически мотивированного дела.
(Подробнее)
СвязанныеРоссийский режиссер Кирилл Серебренников уволен из Гоголь-центра
Знаменитый российский режиссер театра и кино Кирилл Серебренников, осужденный на последние 12 месяцев по делу о хищении, которое рассматривается как возмездие за его политически заряженную деятельность, был вынужден покинуть московский театр, за который он руководил. восемь лет.
Серебренников переделал московский Гоголь-центр из маленького заброшенного театра в одно из самых ярких культурных заведений столицы, где экспериментально обновляется русская классика и исполняются постановки, прямо не направленные на борьбу с коррупцией.
Этим методом он вызвал гнев государства, в то время как он обнаружил успех за границей, участвовал в опере в Европе и снял фильм, который был показан на конкурсах в Каннах.
Власти Москвы в этом месяце заявили, что могут не продлевать его контракт на руководство Гоголевским центром, который получает государственное финансирование.Коллеги 51-летнего директора заявили, что, по их мнению, приказ о его увольнении исходил от служб безопасности.
Передача связана с нагрузкой на различных российских артистов и происходит потому, что Кремль продолжает подавлять инакомыслие по поводу заключения в тюрьму Алексея Навального. Оппозиция определяет, кто вернулся в Россию в январе после выздоровления после почти смертельного отравления.
«Гоголь-центр как театр и как идея будет жить дальше», — написал Серебренников в Instagram, подтвердив свой отъезд на этой неделе.«Потому что театр и свобода важнее, масштабнее и, следовательно, долговечнее, чем всякого рода бюрократы».
Серебренников был признан виновным в мошенничестве и приговорен к трем годам условно после того, как прокуратура обвинила его и других в выкачивании средств, предназначенных для культурных инициатив. Директор отрицал гонорары, и дело иногда доходило до абсурда, как когда прокуратура утверждала, что производство «Сон в летнюю ночь», получившее аплодисменты и увиденное сотнями людей, никоим образом не имело места.
Культурные деятели в России и за рубежом, в том числе Кейт Бланшетт и сэр Ян Маккеллен, известные как то, что они заметили как политически мотивированное дело, которое необходимо прекратить.
До суда Серебренников провел практически два года под домашним арестом, не имея возможности присутствовать на премьере своего балета, основанного главным образом на жизни Рудольфа Нуреева, в Большом театре Москвы. Постановка вызвала споры из-за того, что она откровенно исцелила гомосексуальность русской танцовщицы, и более раннее открытие было отменено в последнюю минуту.
Несмотря на то, что Серебренников был ограничен своей квартирой, он продолжал работать, наблюдая за репетициями недавних постановок фильмов, поставленных его адвокатом, и снова писал с отзывами. В интервью перед увольнением он сказал, что этот метод подготовил его на все времена ниже ограничений коронавируса.
В минувшие выходные Ассоциация театральных критиков России обратилась в Московский отдел традиций с просьбой разрешить ему остаться. «Гоголь-центр невозможен без Серебренникова.Москва 2020-х невозможна без Гоголь-центра », — говорится в открытом письме филиала, в том числе о том, что экспонаты на площадке выкуплены до весны.
Но позже в отделе заявили, что Серебренникова заменит Алексей Агранович, актер и режиссер, много лет проработавший в Гоголь-центре.
«Я уверен, что Алексей Агранович справится с этой нелегкой работой», — заявил Серебренников в опубликованном на объекте пресс-релизе.«В нынешней ситуации это лучший кандидат».
Серебренников не ответил на просьбу о дополнительном замечании, однако его подруга Марина Давыдова, театральный критик и главный редактор российского журнала «Театр», заявила, что режиссер поставил вместо себя Аграновича.
Устранение Серебренникова было частью «общей тенденции» авторитаризма в России, заявила она.
«Есть [некоторые чиновники], которые испытывают к Кириллу настоящую ненависть. Вы не можете объяснить это политикой или идеологией: он просто другой человек.Они хотят сделать ему как можно больше неприятностей ».
Давыдова заявила, что надеется, что Гоголь-центр сможет действовать в своем нынешнем виде, несмотря на давление со стороны властей. «Он не занимается прямой политикой, это клуб свободных мыслителей», — заявила она, отметив, что у театра были либеральные зрители и редко проводились диалоги и лекции.
Другие российские художники в последнее время были в центре внимания. Членов коллектива Pussy Riot непрерывно арестовывают, в то время как художница-феминистка Юлия Цветкова ожидает суда на Дальнем Востоке России из-за расходов, которые, по словам сторонников, были введены из-за ее ЛГБТ-активности.
Серебренников заявил, что участвует во многих предстоящих проектах в области кино и оперы, а также в постановке «Парсифаля» в Венской государственной опере в апреле.
Отдел новостей EaP Bridge Activities
Анализ и рекомендации по трансферной системе ФИФА
07 июня 2021 г. Страсбург, Франция
В 2020 году ФИФА обратилась к Совету Европы с просьбой о сотрудничестве в разработке проекта «Реформы трансфертной системы» ФИФА на основе нормативной базы Совета Европы и конкретного опыта Группы государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО).В рамках этого сотрудничества Секретариат …
Читать далее
Тренинг по расследованию и судебному преследованию за отмывание денег в Албании
26 мая 2021 г. Тирана, Албания
Более 35 представителей Генеральной прокуратуры, отделов по экономическим преступлениям в районных прокуратурах, Государственной полиции Албании, Главного управления по предотвращению отмывания денег, Управления финансового надзора Албании, Центрального банка Албании приняли участие в a…
Читать далее
Тренинг по эффективной реализации арестованных активов
19-21 мая 2021 г. Приштина, Косово *
Трехдневный гибридный тренинг по эффективному избавлению от арестованных активов был организован совместным проектом Европейского Союза и Совета Европы по борьбе с экономической преступностью (PECK III) и прошел с 19 по 21 мая 2021 года.Благодаря обсуждениям и тематическим исследованиям сотрудники Агентства по управлению …
Читать далее
Специальное тематическое заседание Руководящего комитета проекта
06 мая 2021 Приштина, Косово *
6 мая 2021 года состоялось гибридное заседание Специального Руководящего комитета (SC) Проекта по борьбе с экономической преступностью в Косово * (PECK III), посвященное совершенствованию системы противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ПОД / ФТ). .Целью встречи было обсуждение прогресса …
Читать далее
Тренинг по финансовым расследованиям для правоохранительных органов Грузии
27-28 апреля 2021 г. Онлайн обучение
Совет Европы в сотрудничестве с Генеральной прокуратурой Грузии организовал двухдневный тренинг на тему «Финансовое расследование дел об отмывании денег / финансировании терроризма».Мероприятие проходило в «гибридном» формате при онлайн-участии Международного Совета …
Читать далее
Дом Гоголя — Мемориальный музей и научная библиотека
История дома
Дом, в котором Н. В. Гоголь провел последние четыре года своей жизни, имеет свою долгую историю. Уникальный памятник архитектуры и культуры, он был построен до пожара в Москве 1812 года, переходил из рук в руки и несколько раз реконструировался.
Его первыми известными владельцами были боярская семья Салтыковых в начале 17 века, когда это был загородный дом за городом. В 1693 году эта земля принадлежала придворному Ивану Бутурлину, а позже, до середины 18 века, она находилась во владении другой семьи — Плоховых.
Принадлежит Марии Салтыковой (1759–1793), жене камергера и тайного советника, усадьба уже имела городской адрес («Мострюков переулок в 3-м квартале Арбата, № 323»).К 1802 году он включал в себя ряд деревянных построек, как жилых, так и нежилых. Каменный особняк был около 30 метров в длину и 25,6 метра в ширину, после того как Салтыкова объединила его отдельные помещения.
При следующем хозяине, правительственном чиновнике Дмитрии Болтине (1757–1824), дом был расширен до 47 метров в длину. В флигеле, построенном между 1806 и 1809 годами, впоследствии жил Гоголь. В 1809 году завершено строительство двухэтажного хозяйственного здания с помещениями для прислуги.
Пожар в Москве 1812 года уничтожил деревянные постройки, сильно повредил каменный особняк и двухэтажное хозяйственное здание, вынудив Болтина переехать в другой свой особняк в Нижнем Новгороде.
В 1816 году имение перешло в собственность ветерана Бородинского сражения генерал-майора Александра Талызина. В его владение часть жилищ была восстановлена к 1822 году.
После реставрации особняк и хозяйственное здание были оборудованы похожими каменными аркадами и балконами, что сделало архитектурный дизайн более последовательным.С тех пор фасад особняка не изменился.
После смерти Талызина в 1847 году имение перешло к его родственнице, жене несовершеннолетнего чиновника. В том же году верхний этаж особняка был сдан в аренду графу Александру Толстому, только что вернувшемуся из Европы. Его жена Анна, скорее всего, купила имение в конце 1847 или начале 1848 года. А в декабре 1848 года они приветствовали Гоголя, который переехал к ним.
Согласно архивным данным, в 1857 году имение еще принадлежало Анне Толстой.Желая добавить пристройку с северной стороны, она купила соседний участок. В марте 1876 года при следующей хозяйке Марии Столыпиной деревянный второй этаж восточной части особняка перестроили из камня.
С 1878 года имение принадлежало вдове действительного государственного советника Наталье Шереметьевой, которая в 1889 году замуровала два окна второго этажа.
В 1909 году последняя владелица усадьбы Мария Каткова установила в западной части особняка пожарную лестницу, которая используется до сих пор.
После революции 1917 года особняк перешел в муниципальный фонд и был преобразован в жилой дом, в котором проживает 31 семья (всего 77 человек). В 1964 году он был передан Постоянному представительству Киргизской ССР при Совете Министров СССР. К середине 1966 года в здании находились сразу две организации: Кыргызское представительство и редакция журнала «Радио и Телевидение». Позже, в том же году, она была передана городской библиотеке № 2, которая открылась в 1971 году.В 1974 г. при библиотеке открылись два музейных зала, а в 1979 г. библиотеке было присвоено имя Николая Гоголя. В 2005 году учреждение было преобразовано в Центральную городскую библиотеку — Мемориальный центр «Дом Гоголя», а в 2009 году — в официальное государственное учреждение культуры, получившее официальное название «Дом Гоголя — мемориальный музей и научная библиотека».