Драгоценности, отзывы на спектакль, постановка Большой театр, Москва – Афиша-Театры
БЕЗ «ДРАГОЦЕННОСТЕЙ» МОЖНО И ПРОЖИТЬ,
А ВОТ БЕЗ «ЛЕБЕДИНОГО ОЗЕРА»…
Грёзы о Большем…
Сколько раз в жизни вы были в Большом театре? Средний москвич скажет вам, что раза три-четыре за всю жизнь, а то и один…
Я первый раз попала туда на оперу «Война и мир», когда училась в советской школе. Вспоминаю смутно, но с радостью.
На балет тогда попасть быЛо почти нереально. Смотрела в КДС классику Большого балета: «Спартак», «Гаянэ», «Жизель» и др. Там же впервые увидела и Светлану Захарову в «Баядерке».
И вот, случились два её спектакля «AMORE» в марте 14 и 15.
Она удивительная! Замечательная! Божественная! Когда видишь её танец, то понимаешь, что такое настоящее искусство балета, которое продолжает пленять и удивлять. Что это не просто движение под музыку, а нечто большее и большое.
Но если бы мне не удалось увидеть Захарову в классике «Лебединого озера» и «Баядерке», то я была бы не столь зачарована, потому что чудо балета Захаровой наиболее очевидно именно в классике.
Я понимаю, что хочется разнообразия, что есть замечательные молодые танцовщики хореографы, которым тоже есть что показать. Из 3-х спектаклей вечера 14 марта мне понравился более всего последний — «Штрихи через хвосты» на симфонию Моцарта – это было захватывающее зрелище, в котором царствовали мужчины. Впервые поняла, что это такое – мужской танец. К сожалению, балерина играет второстепенную роль в этом замечательном мужском балете. «Франческа да Римини» и «Что-то там после дождя» стираются из памяти мгновенно. Первый балет хорош, но… О втором и говорить не хочется…Я увидела только, что много одаренных жаждут своего звёздного часа на сцене.
Публика в театре чётко делится на своих и проходных. Я отношусь к тем, кто запла-тили огромные деньги, но были слегка разочарованы. За неделю до спектакля в кассе театра оставались только очень дорогие 8 билетов. В день спектакля на многих сайтах, торгующих билетами, можно было купить гораздо дешевле. Видимо, билеты просто держали, чтобы поднять цену.
Получается, что главный театр страны – это просто коммерция в чистом виде. Кто может позволить себе увидеть Захарову – наше национальное достояние?
Получается, или очень богатые россияне и иностранцы, или совсем фанаты, как и я.
Самое интересное, что настоящий классический балет в Большом театре идет крайне редко и в основном в зимний период. Так, «Лебединое озеро» вы не сможете увидеть в театре до зимы следующего года. Нет и «Спящей красавицы», «Щелкунчика». Какое-то недоразумение, что спектакли, составляющие гордость и славу русского балета, в Большом вы и не увидите!? Почему так? Ответа нет. Какие-то зарубежные хореографы и Ратманский, слегка разбавленный Григоровичем.
Есть две сцены в театре, а идут иногда «Драгоценности» и «Светлый ручей». Новые «Герой нашего времени» и «Онегин» — это тоже балеты, но станут ли они событиями в искусстве? Хочется ли мне, простому зрителю, столь дорогих разочарований???
Казалось бы, главный театр страны, Большой балет, шедевры которого хочется увидеть многим тысячам наших людей.
… Вы поймите простого российского зрителя, не искушенного вашими интригами! Хочется увидеть Захарову в «Лебедином», в «Жизели»(балета нет вообще!)!!!!!
Как же нам быть, простым смертным!??? Остается уповать только на фильмы и видео в интернете сомнительного качества…
Большой театр показал балет «Драгоценности»
На сцене Большого театра прошли премьерные показы одноактных балетов Джорджа Баланчина, объединенных общим названием «Драгоценности», на музыку Форе, Стравинского и Чайковского.
«Драгоценности» навеяны брошками, ожерельями и кольцами, которые американский хореограф Джордж Баланчин увидел во время визита в ювелирный магазин Van Cleef & Arpels в Нью-Йорке. Может быть, мэтр вспомнил детство в петербургской балетной школе и балет «Спящая красавица», в котором есть россыпь вариаций фей драгоценных камней, золота и серебра. А может, просто принял вызов приятеля, скрипача Натана Мильштейна, который принялся подзуживать Баланчина: мол, сделай то, что никто еще не делал, — балет о камнях.
В «Изумрудах» на музыку Форе семь солистов (две пары и трио) и десять танцовщиц. «Рубины» отданы ведущему дуэту и соперничающей с ним солистке в обрамлении гарцующего, как лошадки, кордебалета. «Бриллианты» исполняются двумя ведущими парами, тремя солистами и развернутым ансамблем, танцующим торжественный полонез. Это уникальные пространственные конструкции, сочетающие жесткий математический расчет и проникновенную музыкальность; искусствоведческих спекуляций вокруг бессюжетных «Драгоценностей» наверчено столько, что хватило б на десять других постановок. Часть концепций справедлива и интересна, да и сам «мистер Би», хоть и немилосердно посмеивался над извилистыми интерпретациями («теперь я знаю, о чем мой балет, я вчера прочитал об этом в газете»), все же иногда намекал, как следует понимать его постановки. Так и пошло:
в «Драгоценностях» будто бы описаны три страны. Франция — элегантно-респектабельные «Изумруды» и французская школа танца. Америка — джазовые бесшабашные «Рубины».
«Бриллианты» с Чайковским — Россия, Петербург, откуда родом Баланчин, и, конечно, ностальгия по Императорскому балету.
Но все это соус к основному блюду. Главное — особенный стиль хореографии и манера исполнения вроде бы привычных по балетам Петипа классических движений. То, что позволило назвать постановки великого Джорджа «неоклассикой» или «неоклассицизмом», причем «нео» — главная, смыслообразующая часть целого.
Большой театр, купив хореографию у Фонда Баланчина, сделал собственные костюмы и декорации. Но обновление как-то не задалось. Золотая шкатулка от ван Клиффа послужила прототипом странного занавеса, который, по правде говоря, больше напоминал рисунок на бумажных обоях. Мертвые серые ткани, которыми обтянули кулисы, никак не хотели символизировать внутреннюю обкладку этой самой шкатулки (так задумывалось сценографом). Исполнители «Рубинов» и «Изумрудов» танцевали перед увесистыми вертикальными цветными столбами, покрытыми таким количеством ярчайших кристаллов и сверкающих полос, что мама дорогая.
Честное слово, подлинные изумруды и рубины (которые подразумеваются) так не блестят.
Одежды исполнителей, конечно, были зелеными, красными и серебристо-белыми, довольно густо покрытыми кристаллами Swarowski. Сверкающие точки не мешали бы, если б не навязчивая перекличка с задниками: тут уж одно из двух — либо блеск на корсажах и юбках, либо в декорациях. И то и другое — перебор, перетягивающий взгляд и отвлекающий от танца.
Впрочем, в данном случае это скорее пошло во благо: премьеру испортила роковая приблизительность исполнения.
В XXI веке нашим артистам пора бы понять: классический балет Баланчина — это чистый авангард века двадцатого.
Морис Бежар недаром сказал, что Баланчин «столь же бесспорно современен, как Пикассо, Пауль Клее, Джакометти или Пьер Булез». И в этом смысле не важно, что в танцах сохранились пуанты и пируэты. Баланчин вел поиски новых пластических решений в том же направлении, что и танцовщицы-«босоножки» типа Айседоры Дункан или Марты Грэм.
Но наша труппа (не только наша, в Мариинском театре та же ситуация), видимо, рассматривает его балеты как своего рода испорченного Петипа.
А что? Баланчин окончил петербургское балетное училище? Да. Использовал те же классические па? Сколько угодно. Так в чем вопрос?
Сходства с Баланчиным на премьере оказалось не больше, чем у поверхностной живописной копии — с утонченной картиной-оригиналом. Было слишком мало творчества и чересчур много рутины. В танце не чувствовалось желания освоить новое, зато стремление подмять новизну под старые навыки просматривалось вполне. Похоже, что артисты вежливо выслушали требования американских репетиторов из Фонда Баланчина, а потом вышли на сцену и сделали всё наоборот.
Наши исполнители одержимы стремлением придать «бессмысленным» балетам Баланчина свой «смысл».
В результате они станцевали слишком жирно и в то же время невнятно, уничтожая ювелирную тонкость баланчинской выделки. Вместо него лился поток классического танца непонятного происхождения. Временами это казалось занятным, временами — скучным, а иной раз напоминало, как выразилась одна ехидная зрительница, «комсомольское собрание в школе на задней парте». Жаль только, что зрители останутся в уверенности, что предложенное зрелище и впрямь соответствует ритуальной фразе в программке — «постановка выполнена в соответствии со стандартами стиля и техники Баланчина».
«Драгоценности» в тусклой оправе – Газета Коммерсантъ № 82 (4867) от 10.05.2012
На исторической сцене Большого театра состоялась самая громкая премьера сезона — балета «Драгоценности» Джорджа Баланчина, поставленного в партнерстве с ювелирным домом Van Cleef & Arpels американскими специалистами из Фонда Баланчина. Новое приобретение разглядывала ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
Премьера балетЭтот балет, состоящий из трех независимых частей («Изумруды» на музыку Форе, «Рубины» на музыку Стравинского и «Бриллианты» на музыку Чайковского) хореограф Баланчин поставил в 1967 году, вдохновившись посещением нью-йоркского бутика и знакомством с его владельцем Клодом Арпелем.
С тех пор ювелирный дом считает своей непреложной обязанностью принимать участие в постановках этого балета по всему миру. Московским «Драгоценностям» он обеспечил новую оправу — оригинальные декорации и костюмы взамен исторически принятых, американских, работы Барбары Карински. В приватных разговорах функционеры Большого именовали костюмы американки не иначе как секонд-хенд и вслед за французами, доверившими оформление своих «Драгоценностей» Кристиану Лакруа, ангажировали собственных мастеров — сценографа Альону Пикалову и художницу по костюмам Елену Зайцеву.
С них-то и приходится начинать рецензию, потому что блеск московских «Драгоценностей» оказался притушенным во многом благодаря усилиям этих дам. Можно допустить, что, выкрасив кулисы и задник в темно-мышиный цвет, госпожа Пикалова имела в виду футляр, в котором будут переливаться драгоценные па Баланчина. Однако сожравшая все освещение тусклая коробка сцены оказалась похожа на затрапезный упаковочный ящик. Зеленые и пурпурные полосы из квадратов, похожих на стеклопластик, вертикально расчленяли задник и, по идее, имитировали «невидимую оправу» — знаменитое крепление драгоценностей, изобретенное домом Van Cleef & Arpels.
Однако напрашивались ассоциации иного плана — в диапазоне от зала ритуальных услуг до стенок общественных туалетов в пристойных советских учреждениях. На таком фоне костюмы казались наименьшим из зол, хотя расшитые стразами прозрачные рукавчики пачек изрядно укорачивали руки танцовщиц-«бриллиантов» (этот балет, кстати, каким-то чудом избежал серой фанерной упаковки и выглядел наиболее оптимистично), а вишневые атласные костюмчики, перерезанные на талии золотой тесьмой и дополненные двумя перекошенными воланами мини-юбок, не просто полнили девушек-«рубинов», но определенно направляли воображение зрителей в недра старинного борделя.
Кстати, «Рубины», попавшие в коллекцию Большого еще в 2010 году, выглядели наиболее уязвимо, хотя танцевали их не дебютанты, а артисты, попавшие в состав еще два года назад. Екатерина Шипулина, исполнявшая сольную партию, за это время заметно отяжелела, так что ее жете казались скорее падением, чем попыткой взвиться в воздух, а адажио разворачивалось с ощутимым скрипом.
К тому же «соблазняющие» ужимки, которыми балерина обильно уснащала и без того соблазнительные па, придавали ее танцу налет вульгарности. С той же неуместной развязностью вел себя и женский кордебалет, улыбавшийся до ушей, в то время как четверка мужчин хранила похоронную серьезность. Ведущая пара — Екатерина Крысанова и Вячеслав Лопатин — тоже не нашла общего языка: балерина играла начинающую даму полусвета, ее партнер — радостного тинейджера. И никакие технические заслуги обоих не искупили этого противоречия.
«Изумруды» — самая неброская и тонкая часть триптиха, всю прелесть которой можно оценить разве что в Парижской опере, была исполнена москвичами корректно, но скучно. Фирменное очарование новой балерины Большого — экс-петербурженки Евгении Образцовой, исполнявшей все па и port de bras с одинаковой ровностью и мягкостью,— не восполняло отсутствие той своенравной переменчивой женственности, без которой эта партия кажется слишком скупой на хореографические события. Ее партнер, юный Владислав Лантратов, поразил зрелым кавалерским мастерством в труднейших поддержках-переносах и совсем детской недоработанностью стоп.
Пожалуй, главной драгоценностью премьеры следует признать новое приобретение Большого — с боем отбитую у Мариинского театра выпускницу Вагановской академии Ольгу Смирнову. Это — типично «белая» балерина, лирическое дарование которой (вкупе с надмирной невозмутимостью) напоминает юную Ульяну Лопаткину, с той разницей, что безупречные линии адажио новой балерины не требуют корректировки. Ее партнер Семен Чудин, пополнивший коллекцию премьеров Большого также в этом сезоне, отличился кавалерской предупредительностью, идеальным большим пируэтом и неоправданно небрежными «проходящими» движениями — косолапыми сиссонами и глиссадами.
Что же касается труппы в целом, то работала она старательно и почти интеллигентно, и вовсе не беда, что парочка рядовых «бриллиантов» поскользнулась от волнения на самых видных перестроениях. Так что все же с московской коллекцией «Драгоценностей» (а перечисленными артистами она не ограничивается — для центральных партий подготовлены аж три состава, и многие имена вселяют весьма радужные надежды), не стыдно появляться в свете, если, конечно, прилежно полировать ее перед каждым выходом.
В Большом театре поставили балет «Драгоценности» — Российская газета
Балет «Драгоценности» Джорджа Баланчина
Большой театр, Основная сцена, 5, 6, 8, 9, 10 мая
В полнометражном наборе «Драгоценности» Джорджа Баланчина — три «сверкающие» миниатюры: «Изумруды», «Рубины» и «Бриллианты», впервые в России были представлены в Мариинском театре в 1999 году. С тех пор мода ставить «Драгоценности» не в россыпи — по одной части в наборе с другими названиями, как это было заведено в мировой практике, а в трехчастном «ожерелье», распространилась на многих сценах.
«Драгоценности» поставили целиком и в Париже, и в Гамбурге, и в Милане. Настал черед и Большого театра, в афише которого уже имеются «Рубины» в сценической редакции Сандры Дженнингс.
Между тем, нынешний проект Большого театра существенно отличается от других сценических «Драгоценностей». Известно, что все постановки хореографии Баланчина в мире осуществляются в сотрудничестве с Фондом Баланчина, следящим за точностью передачи текста в соответствии со стандартами стиля и техники Баланчина. В Большом театре это правило соблюдается: над постановкой «Драгоценностей» с артистами работали педагоги-репетиторы, представители Фонда — Сандра Дженнингс, Мэррилл Эшли и Пол Боуз. Поэтому все хореографические изыски баланчинского творения, воссоздающего разные исполнительские школы: французскую — в «Изумрудах», американскую — в «Рубинах» и русскую — в «Бриллиантах», предстанут в спектакле с аутентичной точностью.
Но Большому театру была позволена неожиданная «вольность» — авторские сценография и костюмы, которые специально для этой постановки создали Альона Пикалова и Елена Зайцева.
По словам худрука балета Большого театра Сергея Филина, задачей этой постановки было «возродить балет таким, каким он в принципе когда-то был увиден Баланчиным». Баланчин придумал хореографию «Драгоценностей», вдохновившись красотой изделий ювелирной фирмы Van Cleef & Arpels. Большой театр обратился к высшим директорам фирмы Van Cleef & Arpels, отправив художников и декораторов театра в Париж, в офис фирмы, чтобы они своими глазами увидели те редкие, старинные материалы, украшения и эскизы, которые были изготовлены фирмой в то время, когда творил Баланчин. В результате в Большом театре появилось новое, эксклюзивное оформление «Драгоценностей», одним из мотивов которого стали «невероятной красоты браслеты» и драгоценные камни. Обновились и канонические костюмы Варвары Карински, одевавшей в свое время баланчинских балерин. Музыкальную часть «Драгоценностей», где «Изумруды» идут под музыку Габриэля Форе, «Рубины» — под «Каприччио» Игоря Стравинского, а «Бриллианты» — под Третью симфонию Чайковского, подготовил дирижер Павел Сорокин.
Драгоценности. Большой театр. 28 02 16
Не все то бриллиант…Чудин! Чудин!! Чудин!!! Прекрасный до комка в горле, оправдание моего похода в Большой театр в этот вечер! Вот собственно и все, что я могу сказать о сегодняшнем спектакле.
Шютка. Просто в моей жизни как-то много стало Баланчина, даже лекция вот Гаевского была на днях, а я, редиска, не написала ничего, хотя как писать о лекции? Но и там опять смотрели записи, а до того Аполлона, а еще до того – Пермь очень достойно показывала Серенаду, а еще до того… Поэтому, наверное, без экстаза. Качество Большого на месте, плюс прекрасная возможность увидеть сразу много лучших и любимых танцовщиков.
Изумруды. Изящное посвящение куртуазности парков классицизма. Задник из ограненных камней, тонко стилизованных под садовые шпалеры, галантная музыка Форе, полупрозрачные изумрудные тени с полупрозрачными намеками на мимолетные чувства. Нина Капцова и Дмитрий Гуданов элегантны и отстраненны, как садовые скульптуры.
Янина Париенко более эмоциональна – нимфа, подстреленная божком, Александр Волчков рядом с ней – прекрасный принц, заблудившийся в парке. Па де труа – игривые дриады Юлия Лунькина и Дарья Хохлова, и примкнувший к ним пытающийся быть серьезным Купидон Андрей Болотин. Все условны, призрачны, вереница девушек перетекает из одной фигуры в другую, колышется, как видение, и в итоге растворяется в пространстве, оставив неуловимый горьковато-мятный шлейф.
Рубины. Пульсация Каприччо для фортепьяно с оркестром Стравинского рифмуется с алыми бликами камней на заднике – геометрией огней небоскребов, и все движение на сцене подчинено этому темпу, стакатто большого города. Для двух Екатерин – Крысановой и Шипулиной, этот ритм, требующий точеной виртуозности и острых акцентов – родная стихия. Вячеслав Лопатин добавляет харизмы и скорости полетами и вихревыми вращениями. Динамика, игра, биение пульса жизни в алых каплях кордебалета. Рубины горят и рассыпаются джазовыми бликами Нью-Йорка 20-х.
Бриллианты.
Царственный космос, наполненный гармониями Третьей Симфонии Чайковского, призван продемонстрировать абсолютное, лишенное земных страстей, совершенство мироздания. Россыпь звезд-бриллиантов в глубоком фиолетовом небе отражается в россыпи драгоценных камней на ослепительных белоснежных пачках танцовщиц, парящих в холодном безвоздушном пространстве. Торжество их гармонии венчает центральная пара. Семен Чудин – безупречное воплощение классики, каждая линия, каждое движение которого – поэма из сотни пластов, мерностей, полутонов, наполненная красотой, заставляющей забыть о дыхании. И Ольга Смирнова – безупречное воплощение ветряной мельницы, размахивающая непропорционально длинными конечностями не в силах их собрать в нужное время в нужном месте, и доигрывающая положенную царственность исключительно выражением лица. И подавляющая партнера в адажио. Сольные вариации Семена привели в экстаз зал. Сольные вариации Ольги привели в экстаз клаку. Извините.
Но я унесла все равно впечатление о лучшем.
Семен мне нравится все больше и больше. У него своя ниша, ниша концентрированной, абсолютной академичности, мягкой, бархатной, барочной, с чистейшими линиями и вдохновенным полетом. Я мучилась с Сильфидой 5-го… А вот, пожалуй, и не буду страдать. Пожалуй, шанс еще раз увидеть его – теперь Джеймсом – это очень даже и везение… Как-то так.
Драгоценности
«Драгоценности» – один из самых любимых в России балетов Баланчина. В Мариинском театре он давно уже стал визитной карточкой этого хореографа, а в мире – визитной карточкой самого Мариинского театра. Что неудивительно: ведь кульминацией балета становится близкая нашим артистам тема русской классической школы, из недр которой вышел и американец Баланчин, величайший хореограф ХХ века.
Как мы знаем, Джордж Баланчин, он же Георгий Мелитонович Баланчивадзе, родился в Петербурге, учился в знаменитом Театральном училище (ныне Академия русского балета имени А.Я. Вагановой), работал в Мариинском театре – и только в 1924 году уехал за границу, где сперва был «Русский балет» Дягилева, а потом – tabula rasa «безбалетной» тогда Америки.
Гражданин мира, он легко входил в новые культурные пространства, но школу свою чрезвычайно ценил, и именно сплав этой классической школы со свободным и модернистским мышлением лег в основу его творчества. И «Драгоценности» – одна из точек пересечения его наследия с русской школой.
Вместе с тем для самого Баланчина этот балет не совсем обычен. Во-первых, он слишком конкретен. Не сюжет, нет (Баланчин, конечно, и здесь остается апологетом бессюжетного балета, чистого танца), не сюжет, хотя вполне материальные образы лежат в его основе. В 1967 году Баланчин, который уже тридцать лет последовательно подводил публику к восприятию чистого танца, доведенного до той степени условности, какая есть лишь у музыки, ставит балет про драгоценные камни, в духе самых архаичных аллегорий! И еще рассказывает трогательную историю о том, как Натан Мильшейн, его приятель и великий скрипач, познакомил его, Баланчина, с ювелиром Клодом Арпельсом, и как он, Баланчин, восхитился его коллекцией «потрясающих камней», и как решил непременно поставить балет «про камни» (точнее, балет в костюмах, украшенных изумрудами, рубинами и бриллиантами, на музыку Форе, Стравинского и Чайковского).
И невинно добавляет: «Я ведь грузин, я люблю красоту!» Ну, а в словах про то, что от мысли о четвертой части (сапфиры и Шёнберг) он отказался лишь потому, что «цвет сапфиров трудно воспроизвести на сцене», лукавую улыбку Баланчину уже не скрыть. Он обожал такие маленькие мистификации и этот легкомысленный тон, которым намеренно опрощал суть своих блистательных сочинений – потому, вероятно, что вообще не считал нужным выражать ее в слове. Но полагалось писать комментарий – и вот он то сравнивал работу хореографа с искусством шеф-повара, то придавал обязательному synopsis (краткому содержанию) своих балетов нарочито наивную интонацию. Например, писал вот так: «Затем идет вариация солистки на легкую, приподнятую музыку. За ней следует танец другой солистки». Или вот так: «Просто мы со Стравинским решили использовать эту музыку, приспособив ее для ведущей пары танцовщиков, солистки и кордебалета девушек и юношей».
На самом деле все эти камни, и этот цвет, и связанная с ними символика подтолкнули Баланчина к созданию сложнейшего по форме и легчайшего по ощущению виртуозного опуса.
«Драгоценности» состоят из трех частей: изумруды – зеленая, рубины – красная и бриллианты – белая. Баланчин здесь, как никогда, упоен возможностями трехчастной формы: три части на музыку трех более чем разных композиторов автономны настолько, что их нередко дают как отдельные балеты, и в то же время они так объединены общим замыслом, что подлинный объем получают только в целостном варианте. Даже костюмы – длинные тюники романтизма в «Изумрудах», коротенькие юбочки «Рубинов» и классические пачки «Бриллиантов», сведенные вместе, обнажают множество смысловых слоев: три культуры, три балетных эпохи, три облика и три типа балерины.
Про «Изумруды» Баланчин написал, что если эта часть что-либо изображает, то это могут быть его воспоминания о Франции: «Франции элегантности, комфорта, моды и духов»… Однако никакого комфорта и моды там нет, а есть нежная танцевальная ткань, танцевальные отклики на неясные зовы музыки Форе и, между прочим, реминисценции из русских классических балетов. Как знать, может, здесь преломился образ самой его парижской юности, еще переполненной русской и детской памятью? Хотя с дерзким молодым Баланчиным скорее ассоциируются «Рубины».
«Рубины», вторая часть, выглядят энергичным контрастом первой. Они поставлены остро, весело, артистично, с пикантной нотой иронии. Баланчин здесь вступает, как в азартную игру, в диалог и веселое соперничество со Стравинским: собственно, эта пикировка хореографии с музыкой и есть внутренний сюжет «Рубинов». Но и конкретная образность тут тоже есть: хоть Баланчин и уверяет, что вовсе не имел в виду образ Америки, конечно, он тут читается довольно явно –Америки джазовой, спортивной, и жизнелюбивой.
«Бриллианты» же – это, конечно, русская часть, и дело здесь не только в Чайковском. Это царственный образ петербургского академического балета, это образ венца, вершины – и одновременно полный восхищения и поклонения его портрет, созданный тем, кто давно уже стал великим американцем.
Инна Скляревская
Билеты на «Драгоценности. Вход по цифровому сертификату(QR-коду)»
Билеты на балет Драгоценности позволят увидеть одно из одноактных творений создателя неоклассического танца.
К нашей гордости можно отметить, что он хоть и является грузином по национальности, но родился в Санкт-Петербурге, говорил на русском языке и поставил на российской сцене более десяти шедевров. На протяжении девяти лет с 1924 года он был балетмейстером Русского балета под руководством великого Дягилева.
Его карьера танцовщика была неожиданно прервана травмой колена, но открыла ему путь созидателя. Купить билеты на балет Драгоценности обязательно стоит всем, кто неравнодушен к танцу. Даже если вы не знакомы с биографией создателя, то окажетесь под впечатлением от его видения, потому что и танец, и декорации были воспроизведены в соответствии с оригиналом.
Интересно, что Джордж Баланчин создал драгоценности под впечатлением от коллекции ювелирного дома Van Cleef & Arpels. Так и появилась трилогия Изумруды, Рубины и Бриллианты. Это очень неcтандартно, потому что обычно режиссеров вдохновляют истории, люди или природа, но драгоценные камни — это что-то из разряда особенного.
Заказать билеты на балет Драгоценности
Хореографический почерк Баланчина уникален. Он стремился сделать танец максимально лаконичным. Причем он вообще не проявлял интереса к сюжету, считая самым важным лишь само стихийное движение под музыку. Интересно еще и отношение к декорациям, потому что ими является свет, а его переключение символизирует переход между действиями, подчеркивая нюансы.
Спектакль Драгоценности в Большом театре, билеты на который вы можете приобрести прямо сейчас, впечатлит каждого зрителя вне зависимости от того, насколько он заинтересован балетным искусством. Заказать билеты в Москве намного проще с помощью нашего сайта, существующего уже не первый год и обладающего очень компетентными сотрудниками.
Стоимость услуги оправдана тем, что вы сэкономите время на организацию отдыха и даже более того, сможете гарантированно оказаться в Большом театре, что не всегда так просто как кажется. Наши менеджеры подберут вам подходящее место в зрительном зале так, чтобы цена вас устроила.
Желаем приятного просмотра!
Три компании, три грани «драгоценностей» Баланчина
Хореограф Джордж Баланчин не понимал смысла своих балетов. Но он был хитрым шоуменом и знал, как внедрить идею, когда она ему подходит. Пятьдесят лет назад, когда он создавал свою вечернюю работу «Драгоценности» для New York City Ballet, он сказал журналистам, что был вдохновлен визитом в Van Cleef & Arpels и позировал для фотографий с балеринами в диадемах, инкрустированных драгоценными камнями. Так балет стал синонимом гламурной идеи: блеска драгоценностей.
«Драгоценности» были хитом с самого начала, достаточно грандиозная, но бессюжетная работа, подходящая для просторной сцены недавно построенного Театра штата Нью-Йорк (ныне Дэвида Х. Коха) в Линкольн-центре, куда компания переехала три года. ранее. С тех пор ее выполнили почти два десятка компаний по всему миру. В каждом случае его премьера рассматривалась как важный тест на способность компании поддерживать чистый смысл и эмоции в течение всего вечера без помощи рассказа.
Балет «выступает катализатором зрелости», — писала российский критик Мария Ратанова в 2000 году о премьере балета Мариинского театра за год до этого, — «поднимая труппу на новый уровень хореографического сознания».
К 50-летию «Драгоценностей» фестиваль Линкольн-центра собрал актерский состав, состоящий из трех крупнейших международных компаний — балета Парижской оперы, балета Нью-Йорка и балета Большого театра. Каждый исполнит одну из своих составных частей: «Изумруды», «Рубины» и «Бриллианты».(«Городской балет» и Большой театр будут чередоваться в «Рубинах» и «Бриллиантах».)
Этот общий формат подчеркивает подтекст, который не упоминается Баланчином, но который много комментировался с момента открытия балета — идея о том, что каждый раздел предназначен для предложения разные школы балета: французский («Изумруды»), американский («Рубины») и имперский русский («Бриллианты»).
Три труппы представляют эти три грани балета: джазовый американский жаргон New York City Ballet; богатство Большого театра; более утонченная элегантность Парижской оперы.
«Есть кое-что интересное, — сказал Найджел Редден, уходящий художественный руководитель фестиваля, — чтобы представить эти три стиля и посмотреть, сможет ли публика почувствовать разницу».
Логика контрастов отчасти биографическая: Баланчин учился в Санкт-Петербурге, достиг артистической зрелости в Париже с Ballets Russes и провел большую часть своей карьеры, совершенствуя свой неоклассический стиль в Нью-Йорке.
Я говорил об этом контрасте стилей в «Драгоценностях» с тремя балеринами, которые представят его в этом месяце в Линкольн-центре.
«Изумруды»: утонченная элегантность
Дороти Жильбер , балет Парижской оперы: «Это самый тонкий из трех балетов, его красота заключается в тонкости деталей».
«Изумруды», поставленные на туманную атмосферную музыку французского композитора-романтика Габриэля Форе, имеют две главные женские роли, одна из которых была создана для Виолетты Верди, французской балерины, которая присоединилась к City Ballet в 1958 году.
Французский парфюм: энергичный и обаятельный, но всегда точный и отчетливый, особенно движения ног.
Есть соло, в котором танцор начинает с движения руками, как бы восхищаясь ими, затем кажется, что легкий ветерок уносит ее в водоворот движения. «Я произвела фурор», — любила повторять г-жа Верди.
«Женщина в этом соло блестит», — сказала Дороти Гилберт по телефону из Парижа, используя французское слово, которое можно использовать для описания шампанского («pétillante»). «Она любит жизнь».
В чем заключается французство балета? «Изумруды» — это очень чистый танец, — ответила г-жа Гилберт, — в котором важны элегантность и утонченность, особенно с акцентом на руки и голень.А для меня французская балетная школа — это сочленение голени и ступней ».
«Вы можете играть с музыкой очень тонко», — добавила она. «Хореография действительно в музыке, и тело идет туда, куда хочет». Балет Парижской оперы исполняет «Драгоценности» с 2000 года, и г-жа Гилберт уже танцевала в «Рубинах» — второй части, — но Нью-Йорк станет ее дебютом в партии Верди в «Изумрудах».
«Рубины»: Власть и гламур
Тереза Райхлен , New York City Ballet: «Мне это до странности нравится.Это мой балет ! »
«Драгоценности» — балет с множеством главных ролей, одна из его достопримечательностей. В «Изумрудах» их четыре (две пары), а в «Рубинах» — три, основная пара и длинноногая амазонка, которая отрывается от припева и прокладывает себе путь через остальную часть балета. Она сила природы; для партнерства с ней требуется не один, а четыре мужчины, по одному на каждую конечность. За свои 14 лет, танцующие эту роль, Тереза Райхлен определила ее с холодным гламуром и невозмутимой, почти дразнящей самоуверенностью.
В коридоре с четырьмя мужчинами они окружают ее, поднимая и опуская одну ногу и вытягивая вперед в виде наклонной арабески, когда она твердо балансирует на одном пальце ноги. «Они буквально манипулируют вами, — сказала г-жа Райхлен недавно в Театре Коха, где располагается New York City Ballet, — но я пытаюсь создать иллюзию, что я все контролирую, что я говорю им, что делать.
. Я чувствую себя очень сильным, когда танцую ».
«Рубины», поставленные на медно-синкопированное «Каприччио для фортепиано с оркестром» Стравинского, считается самым американским из трех балетов.Он быстрый, резкий и наполнен намеками на спорт, от прыжков со скакалкой до скачек, танго, пеших прогулок и тапочек. Интерес Баланчина к чечётке и афроамериканским танцам хорошо задокументирован; он работал как с братьями Николас, так и с Кэтрин Данэм на Бродвее. Для «Безумств Зигфельда» 1936 года он поставил хореографию для Жозефины Бейкер, в которой ее партнером стали четверо мужчин.
«Рубины» очень заземлены, — сказала г-жа Райхлен, — «со всеми этими царапинами и плие на пуантах и движениями, низко касающимися земли.В центре всего этого Баланчин поместил эту необузданную, освобожденную женщину.
«Бриллианты»: затерянный мир
Ольга Смирнова, Большой: «Вы можете смотреть на балерину как на холодную, может быть, даже слишком холодную, но именно так сияют бриллианты, холодным сиянием».
Когда Баланчин поступил в Императорское хореографическое училище в Санкт-Петербурге в 1913 году, студентов, считавшихся членами царского дома, доставляли в Мариинский театр в экипажах, похожих на коробки для шоколада, на которых был изображен императорский двуглавый орел.Это длилось недолго. Четыре года спустя, после большевистской революции, русский балет стал частью коммунистического государства. В 1924 году Баланчин сбежал в Германию, а затем во Францию. «Бриллианты» — это дань затерянному миру Императорского балета — сияющая, величественная элегантность, далекая, но с оттенком меланхолии.
«Как и в больших классических балетах, все существует только для того, чтобы привлекать внимание к балерине, а партнер существует только для того, чтобы привлечь ее внимание», — сказала Ольга Смирнова через переводчика по Skype из Японии, где она исполняла «Лебединое озеро. »Балет, который перекликается с« Бриллиантами.Ключ — музыка, Третья симфония Чайковского, написанная незадолго до того, как композитор исполнил «Лебединое озеро».
«В адажио« Бриллиантов »есть ощущение, что вы поете музыку, — сказала г-жа Смирнова. «У меня такое же чувство, когда я танцую адажио в« Лебедином озере », потому что движения встроены в музыкальность».
Музыка, о которой она говорит, разворачивается во время медленного, таинственного па-де-де, которое начинается с того, что два танцора церемониально идут навстречу друг другу, и заканчивается мужчиной, стоящим на коленях в жесте самоотречения.«Она действительно похожа на королеву», — сказала г-жа Смирнова. «Иногда она может позволить себе быть сентиментальной, но не слишком».
Три труппы, один балет
Все три балерины сказали, что им интересно, каково было бы видеть их труппы, каждая из которых представляет одну из сторон балета, выступающими бок о бок. «Я участвую только в первом балете, — сказала г-жа Гилберт, — так что будьте уверены, что я каждую ночь буду за кулисами и буду смотреть все остальное».
Драгоценности — Балет Джорджа Баланчина в Большом театре :: Театр и кино :: Культура и искусство :: Россия-ИнфоЦентр
Драгоценности , поставленные Джорджем Баланчином для его труппы Нью-Йоркского городского балета в 1967 году, вошли в историю как первый полнометражный бессюжетный балет.
У него была счастливая судьба, он гастролировал на многочисленных сценах по всему миру и неизменно пользовался большим успехом.
История создания великого произведения искусства всегда окружена множеством легенд. Есть версия, что хореограф Джордж Баланчин и ювелир Клод Арпель познакомились в гостях у третьей знаменитости — скрипача Натана Мильштейна.
О своих общих интересах они узнали, когда Джордж Баланчин осматривал витрины знаменитого ювелирного дома Van Cleef & Arpels на Пятой авеню.Клод Арпель на многие десятилетия сохранял впечатления от просмотра постановок дягилевского балетного предприятия. Джордж Баланчин, очарованный сиянием драгоценных камней, придумал постановку балета, в котором танец мерцал бы и мерцал, как свет, играющий на гранях драгоценных камней.
Билеты на балет «Драгоценности»
Также считается, что каждый драгоценный камень символизировал один из трех этапов жизни и карьеры хореографа: «Изумруды» на музыку Дж.Форе отразил изысканность и элегантность Франции, присущую французской балетной школе, а «Рубины» на музыку Игоря Стравинского отдали дань резко синкопированным ритмам Америки с ее Бродвеем, тогда как «Бриллианты» на музыку Петра Чайковского стала ностальгическим напоминанием о кристально чистой чистоте петербургской балетной школы.
Мистер.Клайв Барнс. Это настолько впечатляюще, что невозможно устоять перед соблазном процитировать его:
«Едва ли Джордж Баланчин когда-либо создавал сочинение, в котором идея нашла бы такую сильную поддержку, изобретательность была бы столь же образной, а концепция столь же впечатляющей, как в трехактном балете, мировая премьера которого состоялась вчера в Театре штата Нью-Йорк ».
— Нью-Йорк Таймс, 14.4.1967.
Заказ билетов на балет «Драгоценности»
Заказ билетов на балет «Щелкунчик»
Новая версия рождественского балета «Щелкунчик» в Москве
ИЗУМРУД
на музыку Габриэля Форе;
РУБА
на музыку Игоря Стравинского,
Музыкальный материал предоставлен Boosey & Hawkes Music Publishers Limited;
АЛМАЗЫ
на музыку Петра Чайковского
Репетиторы — Сандра Дженнингс, Меррил Эшли, Пол Боуз
Художник-постановщик — Алена Пикалова
Художник по костюмам — Елена Зайцева
Дирижер — Павел Сорокин
Билеты на мероприятия
Где: Большой театр Театр (Основная сцена) по адресу Театральная площадь, 1, рядом со станцией метро Охотный Ряд, Москва.
Когда: в 19:00 в субботу, 16 февраля 2019 г.
ruslink100046
Фото с сайта https://cdn-st3.rtr-vesti.ru http://yuliagrebenshchikova.com http://www.kupibilet-bolshoi.ru http://bolshoikino.ru
Автор: Вера Иванова
Погрузитесь в танец со своего места, пока Большой идет в кино
КонцертыБалет Большого театра показывает живую презентацию «Драгоценностей» в местных кинотеатрах.
В наши дни балет Большого театра не на гастролях, но текущие постановки труппы исполняются вживую во всей красе с помощью потоковой передачи на экранах кинотеатров по всей Америке.
Исходящий из Большого театра в Москве и представленный Fathom Events, первым новогодним шоу в серии Bolshoi Ballet in Cinema является современный балет Джорджа Баланчина «Драгоценности», состоящий из трех частей, который Большой театр ставит с 2012 года. .Отдельные компоненты — три не связанных между собой «действия» — это «Изумруды», исполненные на музыку Габриэля Форе, «Рубины» на музыку Игоря Стравинского и «Бриллианты» на звуки Петра Чайковского.
В этих произведениях нет конкретных историй. Скорее, их настроения и стили были разработаны, чтобы представить три разных типа танца, которые были связаны с Баланчином, хореографом русского происхождения, который впоследствии стал соучредителем New York City Ballet.Затем они связаны с тремя одинаково разными географическими элементами.
Итак, «Изумруды» — это романтическая атмосфера Парижа, «Рубины» ускоряют впечатление о Нью-Йорке, а «Бриллианты» — величие Санкт-Петербурга.
Зрелище просмотра такой презентации на большом экране усиливается тем фактом, что она демонстрируется в формате HD, несколько камер будут переключаться между широкоугольными снимками и экстремальными крупными планами (но всегда показывают ноги), а танцоры будут в сопровождении живого оркестра.Продолжительность спектакля примерно 2 часа 20 минут.
«Драгоценностей» будут показаны примерно в 10 кинотеатрах в Бостоне и его окрестностях, а также в других за пределами пригорода; Перейдите по ссылке «Купить билеты» в поле вверху справа, чтобы найти ближайший к вам.
Нужны планы на выходные?
Лучшие события города с доставкой на ваш почтовый ящик
Bolshoi Ballet в QPAC Brisbane — Balanchine Jewels & More
Танец в западном мире сегодня является одновременно формой искусства и универсальным языком, эмоции которого передаются в формате, гораздо более мощном, чем просто слова.Два необычных и исторических балета — это Спартак, Юрия Григоровича и Драгоценностей, балет в трех частях Джорджа Баланчина.
Алена Ковалёва и Якопо Тисси, Драгоценности — Бриллианты, фото Дамир Юсопов
Они будут представлены по договоренности с широко известным балетом Bolshoi Ballet в Центре исполнительских искусств Квинсленда (QPAC), 26 июня — 7 июля 2019 г.
Это второй визит в Квинсленд труппы Bolshoi Ballet , впервые выступившей до аншлагового сезона на QPAC в 2013 году.Обе программы, Spartacus и Jewels, , считавшиеся шедеврами танца ХХ века, представят более ста танцоров из труппы Bolshoi Ballet , включая десять ее руководителей.
Балет стал развлечением для взрослых, когда французский король Людовик XIV (1638-1715) переоделся в костюмы, чтобы выступить для своих гостей в своем замке в Версале.
С годами балет сильно эволюционировал, его формат постепенно просачивался от аристократической публики к постоянно расширяющимся концертам, посещающим публику в девятнадцатом веке, и в то же время трансформировался из чисто формального или иного в стремясь к безупречному совершенству стиля.
Ведущие танцоры Михаил Лобухин и Анна Никулина, фото Дамир Юсупов
Изображение персонажей стало важным, с использованием жестов, почерпнутых из обычной жизни, когда танцоры под защитой декораций, костюмов и световых проекций подчинялись велениям современного хореографа и их требованиям.
В течение двадцатого века, после обеих мировых войн, восходящие звезды балетмейстера также посвятили себя развитию выражения эмоций у своих учеников.
Драгоценности Большого балета — Бриллианты, фото Дамир Юсупов © Большой театр
Среди них Джордж Баланчин, (1904–1983), самый влиятельный хореограф США ХХ века, и Юрий Григорович, (род.
1927…), художественный руководитель Большого балета, , 1964–1995.
К 1960-м годам Bolshoi Ballet была одной из ведущих балетных трупп в мире и регулярно исполняла произведения, привносящие реалистичность в сценическую красоту и красоту костюма, что стало визитной карточкой его постановок.
Александр Волчков (Красс) и Ольга Смирнова (Эгина), в Спартаке, фото Дамир Юсуов
В 1968 году Спартак был переработан с либретто Юрия Григоровича, взят из книги Рафаэлло Джованьолли. Его контрастное настроение «яркой энергии» и «нежной лирики» означало, что Большой театр впервые отправился на гастроли, покорив публику Ковент-Гарден в Лондоне. Задача непростая.
Нынешний директор Большого театра Махар Вазиев сказал: « Спартак (1968) — героический балет, созданный Григоровичем, с захватывающими персонажами, сильными страстями и динамичным действием».Очень любимый труд о восстании рабов против римлян в первом веке, популярное повествование своего времени, он стал отражением многих других мировых сражений… » он сказал, продолжая…
Балет Большого театра — Драгоценности, изумруды, фото Дамира Юсупова © Большой театр
« Драгоценностей», с другой стороны,… это неоклассика Баланчина и позволит нам достаточно широко представить австралийской публике молодое поколение артистов балета Большого театра, », — сказал г-н Вазиев.
Драгоценные камни, такие как изумруды, рубины и бриллианты, мы должны согласиться, являются одними из самых драгоценных из всех драгоценных камней в мире, высечены из природы, чтобы радовать сердце и ослеплять чувства, как и в хореографии Жоржа Баланчина.
Jewels, Балет Большого театра — Рубины, фото Марка Хэгемана
Баланчин создал свои « драгоценностей» в 1967 году как праздничное произведение, размышляя о трех странах, где зародились его идеи, касающиеся мира балета; Россия, где он проходил обучение; Франция, где, выступая с балетом Дягилева, он добился своего первого успеха; и Америка, где он создал свою национальную балетную труппу.
Три партитуры, выбранные Баланчином для лучшей иллюстрации своего визуального повествования, будут исполнены Симфоническим оркестром Квинсленда под управлением Павла Сорокина ; грандиозная Третья симфония Петра Ильича Чайковского (1840–1893, просвещенное Каприччио Игоря Стравинского (1882–1971) и музыкальное сопровождение Габриэля Урбана Форе (1845–1924) для двух его пьес, «Шейлок» и «Пеллеас и Мелизанда.
”
Во многих отношениях « драгоценностей» можно было продавать как первый в мире абстрактный балет. Вдохновленный посещением Van Cleef & Arpels, Баланчин, особенно впечатленный выставкой изумрудов, рубинов и бриллиантов, дал им названия своим трем механизмам, поскольку драгоценным камням не о чем рассказывать. Он создал три своих высокоэнергетических царства с большим мастерством, и они стали витриной для зрелищ и платформой для танцоров, демонстрирующих свою виртуозность.
Не было ни принцев, ни принцесс, ни замков, ни лебедей, ни других сказок, которые ему приходилось рассказывать; его произведения современного искусства могли бы стоять рядом с работами других художников-абстракционистов, таких как художник Джексон Поллок и скульптор Генри Мур.
Спартак, фото Дамира Юсупова © Большой театр
Эксклюзивно до Квинсленда, я могу представить, что в то время будет нехватка билетов на самолет до Брисбена, и поклонники балета из Сиднея, Мельбурна и Аделаиды особенно будут направляться на север.
Кэролайн МакДауэлл, The Culture Concept Circle, 2019
Спартак: Денис Родькин, Большой балет, фото Дамира Юсупова © Большой театр
Большой Балет — Спартак26-28 июня и 4-7 июля 2019
КУПИТЬ БИЛЕТОВ
Большой Балет — Драгоценности29-30 июня и 2-3 июля 2019
КУПИТЬ БИЛЕТОВ
Lyric Theater,
Queensland Performing Arts Center,
Cultural Precinct,
Cnr Gray and Melbourne Street
South Bank, Brisbane, 4101, Queensland, Australia
Изумруды. | Изумруды. | Изумруды. | Изумруды. | Изумруды. | Изумруды. | Рубины. | Рубины. | Рубины. | Рубины. | Рубины. | Рубины. | Рубины. | Бриллианты. | Бриллианты. | Бриллианты. Алена Ковалёва, Якопо Тисси. | Бриллианты. | Бриллианты. | Бриллианты. | Бриллианты. | Бриллианты. |
Фото Дамира Юсупова.Подписаться, чтобы прочитать | Файнэншл Таймс
Разумный взгляд на мировой образ жизни, искусство и культуру
- Полезные чтения
- Интервью и отзывы
- Кроссворд The FT
- Путешествия, дома, развлечения и стиль
Выберите вашу подписку
Пробный
Попробуйте полный цифровой доступ и узнайте, почему более 1 миллиона читателей подписались на FT
- В течение 4 недель получите неограниченный цифровой доступ премиум-класса к надежным, отмеченным наградами бизнес-новостям FT
Цифровой
Будьте в курсе важных новостей и мнений
- MyFT — отслеживайте самые важные для вас темы
- FT Weekend — полный доступ к материалам выходных дней
- Приложения для мобильных устройств и планшетов — загрузите, чтобы читать на ходу
- Подарочная статья — делитесь до 10 статьями в месяц с семьей, друзьями и коллегами
ePaper
Цифровая копия печатного издания
с простой навигацией.
- Прочтите печатное издание на любом цифровом устройстве, можно прочитать в любое время или загрузить на ходу
- Доступно 5 международных изданий с переводом на более чем 100 языков
- FT Magazine, журнал How to Spend It и информационные приложения включены
- Доступ к предыдущим выпускам за 10 лет и к архивам с возможностью поиска
Команда или предприятие
Премиум FT.com доступ для нескольких пользователей, с интеграцией и инструментами администрирования
Премиум цифровой доступ, плюс:
- Удобный доступ для групп пользователей
- Интеграция со сторонними платформами и CRM-системами
- Цены на основе использования и оптовые скидки для нескольких пользователей
- Инструменты управления подписками и отчеты об использовании
- Система единого входа (SSO) на основе SAML
- Специализированный аккаунт и команды по работе с клиентами
Узнайте больше и сравните подписки содержание раскрывается выше
Или, если вы уже являетесь подписчиком
Войти
Вы студент или профессор?
Проверьте, есть ли у вашего университета членство в FT, чтобы читать бесплатно.
команд Van Cleef с Большим на майский балетный пробег
Бренд спонсирует балет «Драгоценности», вдохновленный Клодом Арпелсом.
Высокий ювелир Van Cleef & Arpels намерен спонсировать пять представлений балета Jewels 1967 года в Москве в ознаменование открытия Большого театра.
Van Cleef & Arpels заявляет, что хочет отметить исторические связи по случаю повторного открытия Большого театра после того, как он был закрыт на шесть лет ремонтных работ.Теперь этот бренд высокого ювелирного искусства готов поддержать пять представлений балета Джорджа Баланчина « Jewels », которые начнутся 5 мая.
Премьера балета состоялась в 1967 году, когда его создатель Баланчин познакомился с Клодом Арпелсом через общего друга. Баланчин хотел создать балет с использованием украшенных драгоценностями костюмов, и после того, как Арпельс пригласил его в бутик Van Cleef & Arpels на Пятой авеню, он решил воплотить эту идею в жизнь.
Отсюда, как говорят, родилась «общая страсть Баланчина и Арпеля к камням», как и художественные отношения, результатом которых стал новый балет Баланчина, состоящий из трех частей без повествования, в котором представлены «роскошные костюмы».
Балет основан на трех драгоценных камнях, изумрудах, рубинах и бриллиантах, исполнен на музыку Форе, Стравинского и Чайковского. Также используются темы французского, американского и русского танцевальных стилей.
С момента своего первого выступления Jewels было исполнено в Майами и Париже, а совсем недавно в Лондоне, где в 2007 году оно было исполнено в Королевской опере Королевским балетом, также при спонсорской поддержке Van Cleef и открывшем путь для тогдашнего Новая коллекция Ballet Précieux вдохновлена четырьмя темами: балет, изумруды, рубины и бриллианты.
По случаю пяти представлений Jewels в Большом театре Van Cleef планирует выставить избранные творения Ballet Précieux, а также винтажные изделия из коллекции Van Cleef & Arpels.