Аронофски мать: мама! (2017)

Содержание

Скрытый смысл фильма «мама!» Даррена Аронофски: трактовки сюжета и неочевидные отсылки

Практически все работы Даррена Аронофски наполнены символизмом и подразумевают несколько трактовок. «мама!» не исключение. Автор показал камерную историю, которая, однако, охватывает множество актуальных и вечных тем.

Критики и зрители находят немало скрытых смыслов и версий сюжета. Некоторые из них подтверждает и сам Аронофски. Но это не мешает каждому определять значение фильма и его финала самостоятельно.

Что происходит в фильме

Картина начинается с «очищения» сгоревшего дома. Чья-то рука ставит на полку кристалл, после чего просыпается главная героиня. Всё действие фильма происходит в одном доме, стоящем где-то на отшибе. В нём живут Мать и Он (имена героев не называют).

Он (Хавьер Бардем) — известный поэт, страдающий от творческого кризиса и пытающийся написать новую книгу. Его главная ценность и источник вдохновения — кристалл, стоящий в кабинете.

Мать (Дженнифер Лоуренс) следит за домом, делает в нём ремонт и создаёт в нём свой мир по подобию рая или идеальной природной системы. При этом она постоянно прислушивается к сердцебиению в стенах жилища и находит кровоточащие дыры в полу.

Однажды в их дом приходит неизвестный, который представляется поклонником творчества поэта. Хозяин разрешает гостю остаться, несмотря на возражения Матери. При этом у странного мужчины есть шрам на спине, будто от извлечения ребра.

Следом за гостем приходит его жена, потом в дом врываются их дети. Они устраивают драку, и один брат убивает другого. Далее в доме на поминках скапливается всё больше непрошеных гостей, что приводит к затоплению.

Спустя несколько месяцев Мать готовится к рождению ребёнка, а поэт заканчивает своё новое произведение. Вскоре в дом врывается толпа его фанатов, которые крушат всё на своём пути. В это же время у Матери начинаются роды, но вскоре ребёнка утаскивает толпа поклонников. Они передают младенца из рук в руки, как религиозный символ, но потом случайно убивают его.

Взбешённая Мать взрывает дом, а Он относит её обугленное тело в кабинет и извлекает из сердца женщины кристалл, возвращая действие к самому началу.

Что лежит в основе сюжета

Уничтожение планеты человеком

Одно из самых очевидных объяснений сюжета фильма — грубое отношение человечества к природе. В этой трактовке дом — это Земля, а Мать — та самая «мать-природа», которая сама восстанавливает флору на планете (делает ремонт) и даёт новую жизнь (рожает ребёнка).

Люди поначалу приходят вежливо, но сразу же нарушают правила — первый же гость курит в помещении. А потом они начинают вести себя всё наглее, сначала используя дом как туалет, а потом ломая всё, что создала природа.

Она же «отвечает» им различными катаклизмами (потопы и пожары). А после уничтожения незваных гостей природа сама восстанавливает дом и возвращается к началу истории.

Эту версию подтвердил и сам режиссёр в интервью ^{Variety. По его словам, люди относятся к Земле без уважения, грабят и насилуют её. Это Аронофски и попытался показать в фильме.}

Жестокий Бог и библейские сюжеты

В том же интервью режиссёр рассказал, что Хавьер Бардем сыграл в этом фильме Бога, причём в самом жестоком его проявлении — каким он представал в Ветхом Завете — эгоистичным и требующим поклонения. Бог создаёт дом, после чего Мать (природа) ухаживает за ним.

Этот дом — наш личный рай. И я люблю творить.

Мать

Далее в сюжете есть много очевидных библейских отсылок. Первые люди, которые приходят в гости к главным героям, — Адам и Ева (их имён тоже не называют). Именно поэтому мужчина появляется раньше женщины, а у него на спине есть шрам, будто от извлечённого ребра.

Их дети, очевидно, Каин и Авель, поэтому один брат убивает другого из-за завещания. Что интересно, сыграли их настоящие братья: Донал и Брин Глисоны.

Затопление дома после первого нашествия гостей — аналог Всемирного потопа. Потом Мать (Богородица) рожает ребёнка, в котором очевиден намёк на Иисуса, поскольку фанатики его убивают и съедают его плоть. Ну а финал, похоже, подводит к мысли об апокалипсисе, который уничтожит всех людей, если они продолжат вести себя подобным образом.

Муза, отдающая себя творцу

Персонажа Бардема можно считать творцом не только в божественном смысле, но и в чисто поэтическом. Он создаёт произведения, а Мать служит ему музой. Пока он пытается написать хоть что-нибудь, она занимается будничными делами, готовит и ремонтирует дом. И при этом её обязанность — вдохновлять поэта на новое творчество.

Дело в тебе. Дело всегда в тебе и в твоей работе. Думаешь, они помогут тебе писать? Да никогда! Я весь дом построила одна от и до, а ты ни слова не написал.

Мать

Став снова популярным, Он купается в славе и поклонниках, даже забывая про приготовленный ужин. А Мать должна разбираться с последствиями и снова приводить в порядок дом после нашествия фанатов. Но главное происходит в финале, когда выясняется, что кристалл, который так оберегал поэт, — это на самом деле сердце его музы.

Она полностью отдаёт Ему себя, чтобы он мог творить дальше. А последние кадры, которые повторяют вступление, но уже с другой актрисой, показывают, что у поэта тут же появляется новая муза.

Токсичные отношения в семье и обществе

Если спускаться от творчества и религии к человеческим будням, то «мама!» также раскрывает многие важные темы. Во-первых, идея патриархата. Мать всегда находится в тени мужа. Он не спрашивает её мнения, когда приглашает гостей в дом, а она постоянно выступает в роли прислуги. При этом Он даже не понимает, что её не устраивает, и продолжает делать только то, что хочет сам.

— Почему ты не посоветовался со мной, приглашая их остаться?

— Знаешь, я не думал, что это важно.

Мать и Он

Во-вторых, в фильме есть несколько намёков на боязнь материнства. Пришедшая женщина беззастенчиво намекает, что Матери уже пора рожать, выступая здесь в качестве давящего на человека общества с традиционным «часики тикают».

Ты уж поверь мне, молодость проходит. Заведите детей. Так вы создадите что-то вместе, и это укрепит ваш брак.

Женщина (Мишель Пфайффер)

Если воспринимать дом как аналог тела героини, то происходящие в нём изменения можно считать отражением страха перемен в организме во время беременности — кровоточащее отверстие в полу, стук сердца, который Мать слышит в стенах, потоп и последующая смерть ребёнка на это намекают совершенно явно.

В-третьих, даже если не касаться именно семейных отношений, в «маме!» прослеживаются намёки на вторжение общества в жизнь интроверта. Причём Он выступает в роли яркого экстраверта: приглашает гостей в дом и не может понять, почему Мать это не устраивает.

Для неё же присутствие посторонних в доме и в личной жизни и их поведение совершенно неприемлемо. Но общество начинает диктовать свои порядки, что приводит к катастрофе.

Чем заканчивается фильм

Финал картины полностью повторяет вступление, которое многие не замечают, так как ещё не в курсе будущего действия. В самом начале фильма Он ставит на полку кристалл, после чего сгоревший дом очищается, а Мать просыпается в своей кровати. После всех событий фильма в конце происходит ровно то же самое.

Только в кровати на этот раз уже просыпается другая Мать (её играет Лоранс Лебёф). В различных вариантах трактовки это означает либо следующий виток природы после разрушения её человеком, либо новое сотворение мира Богом, либо же очередную музу для творца.

В любом случае сюжет цикличен и намекает, что дальше действие полностью повторится и дом снова разрушат.

Как поняли картину зрители

Несмотря на мнение самого автора и множество уже известных трактовок, фильм «мама!» допускает и другие версии. Его отчасти можно считать психологическим тестом, где каждый увидит что-то своё, наиболее близкое или, наоборот, страшное.

Об этом автор сам прямо говорит устами поэта. Пообщавшись с фанатами, Он произносит: «Они всё поняли. Но каждый понял совершенно по-своему». Это подтверждают и отзывы критиков, и просто мнения зрителей.

Образы […] напоминают Абу-Грейб, войну в Ираке, кризис европейских мигрантов и многое другое.

Зак Шарф

IndieWire

На протяжении большей части фильма она (Лоуренс) — ангел, и её ближайший аналог — Люцифер. Как и ангел, она — слуга (готовит, убирает, ухаживает за домом, пока Бог «творит»). Подвал — подземный мир — это её владения, и он становится источником огня. Мишель Пфайффер — Ева — осталась одна, чтобы поговорить с Люцифером, пока Бог и Адам уходят на прогулку. Лоуренс даёт указания, но никто не слушает. Как будто она выявляет худшее в людях и соблазняет их не повиноваться.

MountainDewsRealGood

В течение всего фильма в моменты кризиса героиня Дженнифер Лоуренс уходит в ванную комнату и в одиночестве пьёт какой-то желтый порошок, растворённый в воде. Он её успокаивает. […] Возможно, Аронофски в этих сценах отсылался к рассказу «Жёлтые обои» американской феминистки и писательницы Шарлотты Перкинс Гилман. Жёлтый цвет символизирует безумие, а новелла Гилман повествует о женщине, которая сходит с ума от послеродового психоза.

Вадим Елистратов

DTF

Кто смотрел «мама!» Аронофски? Последняя четверть фильма гениальна!!! Но в целом… кто понял о чем фильм? Из массы версий я пришёл к безумству гения, который сокрушая все на своём пути стремиться к вдохновению и востребованности, граничащими с безумством
— Anton Ivanov (@banderas_spb) December 29, 2017

Посмотрела вчера фильм «мама!». Все говорили, это артхаус и вообще фи, но фильм интересный и очень глубокий. По крайней мере я увидела иной посыл, чем в него вкладывал Аронофски. Но любой посыл там — о тщеславии, таланте и душе. И даже немного про феминизм. Вот.
— КМС по легкокотлетике (@lebedeva_valery) June 3, 2018

У многих зрителей фильм отзывается как-то по-своему. Поэтому личное восприятие может не совпадать ни с одной из перечисленных выше теорий. «мама!» специально снята неоднозначно, чтобы провоцировать на эмоции и размышления.

Не хоррор, не притча и не триллер: фильм «мама!» Даррена Аронофски

В прокат вышел фильм «мама!» (название фильма официально пишется со строчной буквы — прим. ТАСС) Даррена Аронофски, который ранее освистали на Венецианском кинофестивале. Кинокритик Алексей Филиппов — о том, чего ожидать от этого фильма.

Безымянные поэт (Хавьер Бардем) и его молодая супруга (Дженнифер Лоуренс) живут в обветшалом доме где-то посреди леса. Их отношения кажутся почти идиллическими, но есть тревожные детали. Он с болезненным упоением целыми днями мучается от творческого кризиса после издания первого сборника.

Она любит его до безумия, готовит завтрак, одиноко просыпается на двуспальной кровати, неспешно шпаклюет стены сгоревшего при неизвестных обстоятельствах дома, который она же и реконструировала.

Еще более нервно становится, когда в дверь посреди ночи стучится незваный гость (Эд Харрис), который представляется врачом и делает вид, что перепутал дом поэта с гостиницей. Вместе с ним в райский уголок врываются его стервозная жена (Мишель Пфайфер), а затем и сыновья (одного играет Донал Глисон).

Хрупкий покой начинает трещать по швам, жена поэта в ужасе от беспардонности гостей, а тот и рад выслушать чужие горести, из которых, думается, сможет высечь искру для новой поэмы.

Оскандалившийся новый фильм Даррена Аронофски освистали на Венецианском кинофестивале, где почти десять лет назад режиссер получил главный приз за «Рестлера». Пытаться рассматривать «маму!» через ту же призму правдоподобия — пустая трата времени: строго говоря, Аронофски всегда искал лазейку в реальном, чтобы выскользнуть в пространство метафорического.

Начиная с дебютного «Пи», каждая его картина — более-менее громоздкая притча об устройстве мира, человеческих отношениях и прочем самом главном. Три года назад режиссер снял «Ноя», где перенес главу из Торы в неявно постапокалиптическое будущее и повторил историю с потопом, намекая на цикличность тирании бога (каким бы он ни был) и его избранников.

«маму!» легко (и логично) рассматривать в том же ключе (концентрация библейских отсылок разной степени очевидности зашкаливает), но, думается, Даррен Аронофски решил пойти еще дальше. Ему явно мало ернически пересказать Ветхий и Новый заветы, разыгрывая в старом доме краткую историю человеческой приверженности разным культам.

Он придумал отповедь идее творца как такового — будь то бог, поэт, отец семейства или он сам (фильму не откажешь в ледяной автоиронии). Для этого режиссер выбрал наиболее подходящий ракурс — с позиции возлюбленной, музы, матери, девы Марии, которая отдает всю себя, но оказывается лишь пешкой в творческом процессе.

Ему явно мало ернически пересказать Ветхий и Новый заветы, разыгрывая в старом доме краткую историю человеческой приверженности разным культам.

Он придумал отповедь идее творца как такового

Постоянный оператор Аронофски Мэттью Либатик виртуозно передает мировосприятие героини Лоуренс. Камера фиксирует, как закипает уют. Поначалу «мама!» напоминает болезненную разговорную драму (вроде «Кто боится Вирджинии Вульф?»), затем переключается в режим параноидального триллера из 70-х («Ребенок Розмари»), где героиня Лоуренс видит сердце дома и его раны (как и в «Черном лебеде», Аронофски не теряет интерес к телесности метафор). Затем и вовсе начинается беспощадный хаос.

Именно вторая половина фильма ожидаемо возмутительна: прикидываясь до поры до времени то ли драмой, то ли триллером, то ли даже хоррором (дом посреди леса, незваные гости, убийство!), «мама!» наконец расправляет плечи и начинает посыпать зрителя мощными сюжетными ударами.

«Каждый понимает поэму правильно, но каждый по-своему», — шепчет с горящими глазами Бардем, не очень убедительный в роли мужа и поэта, но стопроцентное попадание в образ демонического нарцисса, питающегося чужими горестями.

«Поэт велел делиться!» — вторят ему все новые и новые прихожане дома в лесу.

Здесь же бросается в глаза и слабое место новой картины Даррена Аронофски, которую в Венеции успели сравнить с «Антихристом» (нет, «мама!» не так радикальна). Для одной категории зрителей фильм окажется слишком запутанным в своей метафоричности, для других — слишком топорным и навязчивым.

И все же «мама!» по-своему завораживает — особенно там, где Аронофски и Либатик заставляют зрителя кожей чувствовать отчаяние и отвращение героини Лоуренс. Все-таки побыть в чьей-то шкуре — главное, что может подарить кино.

«Обыкновенное чудо» по-Аронофски – Новости Саратова сегодня – Saratovnews.ru

Даррен Аронофски снимает так, что никого не оставляет равнодушным. Все его работы полемичны. Будь то «Пи», «Фонтан», «Реквием по мечте» или «Черный лебедь». Критики в большинстве своем высших оценок Даррену не ставят, отмечая отдельные достоинства картин. Но каждый новый фильм мастера ждут с нетерпением, которое тщательно скрывают друг от друга.

«мама!», 2017, режиссер Дарен Аронофски, в ролях: Дженнифер Лоуренс, Хавьер Бардем, Эд Харрис, Мишель Пфайффер.

Какой ни начни складывать пазл, будто разгадал, что за картину нарисовал Аронофски, все время не достает каких-то деталей. И очень интересно потом сравнивать, у кого и что получилось. Вы получите удовольствие не только от просмотра, но и от последующего обсуждения фильма. (Собственно здесь можно прерваться, посмотреть фильм, а потом продолжить чтение этой коротенькой заметки).

… В удаленном от шумных магистралей особняке живут двое. Она (Дженнифер Лоуренс) по сценарию – мать, мужчина (Хавьер Бардем) – просто Он. Имен нет. Она восстанавливает дом после большого пожара, Он страдает творческими муками. Раньше писал и вроде хорошо, но теперь просто бежит от работы, в чем она его нередко упрекает.

С приходом первого гостя (Эд Харрис), а спустя некоторое время и его жены (Мишель Пфайффер) начинаешь понимать, куда ты попал. Это ж новое прочтение Священного Писания! Или «Обыкновенное чудо» в оригинальной интерпретации. Там ведь тоже гости появлялись благодаря причудам воображения Волшебника.

К библейским сюжетам Аронофски обращался не раз. Достаточно вспомнить его фильм «Ной». Но здесь он превзошел самого себя.

Вообще я еще в школе понял, что, не прочитав Библию, бессмысленно пытаться понять русскую классическую литературу и фильмы лучших режиссеров. Но феномен Аронофски, и, в частности, фильма «Мама» в том, что в нем каждый найдет что-то свое. Это, кстати, перекликается и с репликой героя Бардема, написавшего-таки новую поэму и счастливого потому, что каждый новый читатель понял ее по-своему. И разве не то же можно сказать о Библии? Разве не на любой случай жизни в самой великой книге найдется фраза, оправдывающая любой поступок или осуждающая его?

Знаю людей, которые посмотрели «маму!» и пришли в восторг, но которые никогда не читали Библию. Ни Ветхий завет, ни Новый. Спрашиваю – как же вы смотрели и что поняли?! Ну что-то поняли, отвечают. И я же вижу – действительно поняли!

Когда следующими в доме оказываются два брата, уже понятно, что один из них убьет другого. А когда на поминках начинает происходить какая-то вакханалия, и гости то и дело пытаются усесться на незакрепленной раковине, потоп становится неизбежным.

И получается, что Он пишет всегда одну и ту же историю. И так она ему осточертела, что всякий раз он делает ее все более и более экзотической. И тогда первым человеком становится престарелый умирающий врач, а первой женщиной – жутковатая и циничная Мишель Пфайффер. (Черты лица постаревшей актрисы почти не изменились, но выражение лица стало поистине инфернальным.)

В этом смысле нет ничего удивительного в том, как в новой версии преобразилось древо познания. Теперь оно стало неким кристаллом (в последних кадрах мы узнаем, откуда его добывает Он). Но никакого змия-искусителя. Героиню Мишель так и тянет к кристаллу. Несмотря на запреты она с супругом все-таки добирается до него и, естественно, разбивает. И еще более естественно то, что сразу после случившегося «первые люди» совокупляются. Ну потому что вдруг поняли, что они наги. Шутка.

Дальнейшие события начинают развиваться столь стремительно, что не покидает ощущение, что ты наблюдаешь историю человечества на ускоренной перемотке. И, конечно, нашлось в этой истории место рождению младенца, которого буквально раздирают на части…

Роль матери можно трактовать по-разному. Если это некое божественное женское начало, о котором говорится у Дэна Брауна, то почему тогда Аронофски акцентирует внимание зрителя на том, что она намного моложе Его?

Тем более что концовка дает понять, что эти «матери» – вероятно, тоже плод его фантазии. Материализация чувственных идей. Этим помимо Него занимался еще граф Калиостро. Правда, у последнего на выходе всегда получалась одна женщина, а у Него женщины всегда разные.

А, возможно, это просто муза, в которой Он черпает вдохновение (кристалл), после чего способен творить дальше. Потому каждая новая муза молода и красива. Ну а как еще вдохновишься?

Поражает, что в фильме нет ни одного приличного человека. Кроме собственно матери. Вдохновение непорочно. Порочно то, что мы делаем с его плодами.

Ну и Он показан просто самовлюбленным типом, который готов на все ради поклонения ему миллионов. Довольно едко продемонстрированы и основные постулаты. Точнее они показаны без экзальтации и религиозного налета. Буднично. Наверное, поэтому со словами «Он велел делиться» гости дома творят самые непотребные вещи и ведут себя просто по-хамски.

Впрочем, говорю же – посмотрите, и, возможно, у вас родится совершенно иное объяснение тому, что снял Дарен Аронофски. Было бы, кстати, интересно почитать, и что он сам думает о своем фильме. Хотя это совершенно не исключит множества других трактовок. Любое настоящее произведение искусства – как зеркало. Каждый видит в нем себя…

Объяснено: «мама!» Аронофски | Канобу

Вышедший 14 сентября психологический триллер «мама!» Даррена Аронофски представляет собой клубок из аллегорий и символов, но львиная доля вопросов отпадает после одной-единственной подсказки.

Если вы еще не смотрели фильм, категорически н рекомендуем вам портить себе удовольствие – лучше прочтите рецензию без спойлеров. Если же вы уже видели «маму!» и хотите разобраться в деталях, это статья для вас.

Спойлеры

В начале мы видим сотворение мира, так как Аронофски снова, как в «Ное», совмещает библейский миф с теорией Большого Взрыва, сотворение мира тут не единичное действие, это циклический процесс, мир рождается из пепла старого и все начинается по новой, как и по одной из теорий вселенная сожмется обратно в свой теннисный мяч, чтобы взорваться вновь – новой вселенной.

Цвета в картине тоже неслучайные, Лоуренс красит дом в землистые оттенки, но после появления людей гамма меняется, они вносят новые цвета, что вызывает у Лоуренс замечательное «Они красят наш дом!».

Харрис играет Адама, бог буквально вписывает его в реальность своими первыми строчками «Была ночь, и он вошел…» (цитаты буквально я не помню) – и тут же Адам появляется на пороге. На этом моменте уже можно решить, что Хавьер – писатель, чье творчество напрямую влияет на реальность и поэтому он так осторожен с каждой строчкой.

Болезнь Адама – намек на смертность и быстротечность человеческой жизни в глазах вечных существ, героев Бардема и Лоуренс. Я поздно, но все же сообразил, что странная рана героя Харриса находится в районе ребра. На следующий же день после получения раны появляется его жена, Ева. Когда Харрис и Пфайфер разбивают кристалл, они совершают первородный грех и изгоняются из рая (Лоуренс произносит прямо: «У нас был тут свой маленький рай») – из кабинета, но еще не из дома, с планеты. Бог заколачивает рай и говорит, что туда больше никто не войдет. И творить он тоже больше не может.

Сыновья Пфайфер и Харриса (в титрах они значатся как Мужчина и Женщина) – Каин и Авель, что является самой очевидной отсылкой. После первого убийства в истории человечества (Каин убивает брата) остается несмываемое пятно крови, которое становится все больше и поражает все вокруг, отравляя все сущее. Каин убивает Авеля ручкой от двери кабинета – ключом от рая, по сути, но почему и как именно это считывать, я так и не понял. Если у вас есть идеи, напишите. Так же я так и не смог понять, что за боли мучают Лоуренс и как понимать лекарство, которое она пьет, а затем выбрасывает.

Кровь, ползущая по стене и наполняющая лампочку – не просто пугалочка, а намек на первую казнь Египетскую, затем мы видим жабу (вторая казнь) и муху (мошки и оводы – третья и четвертая казни, это еще саранчу не вспоминая). По таймлайну это, похоже, не должно соотноситься с конкретными действиями людей, просто наложенная сверху отсылка.

На поминках Авеля люди выводят Землю из себя, и Бог, наконец, видит ее страдания. Он решает уступить ее мольбам и выгоняет всех. По сути, убивает – потопом. Потоп от срыва раковины действительно присутствует, пол залит водой, но Лоуренс затем чинит утечку. И люди со временем возвращаются.

Земля открывает нефть у себя в недрах – тайная дверь в подвале и цистерна за ней. Тут я тоже не скажу, что понял до конца, как это все увязать с остальными событиями.

Лоуренс беременеет и, возможно, кадры ее округлившегося живота из глаз героини – сверху, это еще и а-ля вид земли из космоса. Земля рожает Иисуса, волхвы приносят подношения (корзина фруктов), но она не хочет отдавать его людям.

Бог в своей неадекватной любви к человечеству отдает сына народу и те тут же, нечаянно, в слепом фанатизме, ломают ему шею, неся тело над толпой в позе распятия. То, что сын божий тут умер так мгновенно – не ошибка. 33 года для Лоуренс, которая прожила миллиарды лет за тот час, что мы ее видели, время течет иначе, для нее – это именно миг, поэтому ребенок умирает, только выйдя в мир. Поэтому и история движется такими шагами, мы уже наблюдаем современную войну в конце.

Мы видим безграничную любовь и всепрощение бога по отношению к людям, но представленную не добродетелью, а слепой причудой, зависимостью от внимания и почитания ценой игнорирования той, кто изначально любил и холил его. Людей становится все больше, и они все более скотски ведут себя в доме, которым Лоуренс и является. Мораль на этом слое простая: люди-скоты, угробившие планету, которая как будто бы их. Хотя изначально это вообще не их дом, они здесь лишь гости.

Есть намеки и на то, что Бардем может быть не только богом, но и дьяволом заодно, мол, это одно и то же – его фотография разорвана крестом и ему там пририсовали рога. Он поощряет безумства людей, не вразумляет их, и поэтому бог и есть дьявол. Он позволяет и провоцирует пороки, менталитет культа, толпы, фанатиков.

Обычно я терпеть не могу библейские референсы в кино – это настолько банально и поверхностно – налепить их на фильм и типа добавить ему глубины, что откровенно утомило. Нео у нас Иисус, и Супермен Снайдера Ииисус и Иисус-инженер и распятый Чужой – и все Иисус, поза распятия – и все, ты глубокое кино. Но здесь, естественно, эти референсы не просто нашлепка на сюжет о другом, тут они – сама суть истории, поэтому претензий никаких.

Аронофски сумел не просто сжато экранизировать библию, он показал историю с другой стороны.

Обычно мы смотрим на нее лишь в контексте двух сторон – бога и человека, с позиции людей. Бог любит нас и это здорово. Но когда он вводит Землю как третье лицо, которое страдает от этой любви, мы видим, что всепрощение бога – это далеко не однозначная вещь.

Мы не просто его дети, мы – его паства, он питается нашим поклонением, принимающим сколь угодно дикие и больные формы, как наркоман. Мы убили и съели его единственного сына (причастие, «ешьте хлеб, это плоть моя», это как бы ритуальный каннибализм, не забываем), но он готов простить нас – видишь, они раскаялись. И это со стороны выглядит совсем не адекватно. Реакция Земли, начинающей убивать все и вся смотрится единственной логичной и оправданной.

Но в любом случае библейский слой лишь один из слоев, о других мы подробнее говорили в рецензии.

Даррен Аронофски – о чём на самом деле фильм «мама!»

Автор: Адам Читвуд (Collider)

Постановщик Даррен Аронофски известен тем, что снимает сложные фильмы, но со своей последней работой, «мамой!», он перешёл на совершенно другой уровень.

Фильм был окутан завесой тайны с самого начала производства и до представления на Венецианском кинофестивале и Международном кинофестивале в Торонто. Там и там реакция критиков была противоречивой, но одно было универсальным: как только вы посмотрели «маму!», вы не могли перестать говорить об этом фильме.

Картина, в которой снялись Дженнифер Лоренс и Хавьер Бардем, почти полностью аллегорична по своей природе, и многие зрители по-разному трактуют увиденное. Одни усматривают в картине пересказ Библии, другие – рассказ о бремени, которое несут творчество и успех, а некоторые видят историю о знаменитости и славе. Любопытно, что, несмотря на разные интерпретации, все настаивают на том, что у них есть предельно очевидный ответ на увиденное.

Корреспондент портала Collider.com Стив Вайнтрауб обратился прямиком к Аронофски, чтобы тот поведал лично, что хотел сказать этой историей. Как это ни удивительно, создатель «Чёрного лебедя» выложил все подробности: это пересказ Библии.

Дженнифер Лоренс и Даррен Аронофски

Д. А.: Фильм наполнен кусками из Библии, и, к моему удивлению, некоторые зрители улавливают их сразу, а другие – понятия о них не имеют; думаю, что просто так воспитаны люди. Но в основе фильма была Библия – в качестве возможности обсудить, как люди живут здесь, на Земле. Но это также подразумевало двусмысленность, потому что это не совсем история, а, скорее, фильм-конструкция. Многие не распознают всех мелочей и «пасхальных яиц», их взаимосвязь, а я считаю, что в этом прелесть раскрытия смысла фильма.

Кристалл в фильме, по словам Аронофски, олицетворяет Райское яблоко, плод Древа познания в Райском саду. Действительно, как только герои Эда Харриса и Мишель Пфайффер разбивают кристалл, то «поэт» (Бардем) закрывает свой «офис» и не позволяет им туда заходить.

В разговоре о том, как Аронофски писал и снимал свой фильм, он говорит, что придерживался метафор постоянно:

Д. А.: Я начал с вопросов, с аллегории. Мне хотелось рассказать историю Матери-природы с её точки зрения. Я представил её кем-то, кто заботиться о своём доме и своём мужчине, что они связаны. Это была моя основа, затем я написал рассказ, который превратился в историю о паре, захваченной полчищами людей. В процессе съёмок вы постоянно возвращаетесь к изначальным идеям и начинаете думать: «Как я могу выразить это визуально и с помощью звуков – со всеми инструментами, что есть у меня как режиссёра?». Это своеобразная цикличность.

Говоря о цикличности, Аронофски обмолвился о концовке фильма и как он немного отклонился от аллегории:

Д. А.: Когда я только написал сценарий, я задумался о финальном повороте: «О боже, это не конец, и этот парень – ужасный нарцисс, этот фильм никогда не закончится!». Он тоже должен был что-то сказать о персонаже и аллегориях. Хотя в метафору концовка не совсем вписывается. Я думаю, что в этом случае человеческая история немного важнее и она заменяет метафору.

Отвечая на вопрос, что он думает о фильме как об отражении отношений творца и его музы, Аронофски сказал, что это действительно есть в картине, но только частично:

Д. А.: Зрители получают более традиционный портрет брака музы и создателя-творца. Внезапно вторгшиеся в брак внешние силы и террор – хороший способ проверить его. Но затем фильм слетает с катушек, и если вы не ощутите, что мы говорим и о других вещах, что позволит вам двигаться вместе с картиной дальше, вы будете сопротивляться происходящему и не получите удовольствия.

Мы также спросили его, не является ли фильм отражением отношений режиссёра с его поклонниками, которые вечно хотят большего:

Д. А.: Да, с этими персонажами можно идеально идентифицировать людей. Но никто не стучал в мою дверь, чтобы заставить снять следующий фильм. Все постоянно думают о чём-то вроде: «От блин, снова этот сумасшедший просит денег. Почему он не может просто снять романтическую комедию и сделать всех счастливыми?». Чёрт его знает, но это то, что поднимает меня по утрам. В этом моя страсть.

И хотя фильм заканчивается очень мрачно, Аронофски процитировал своего оператора Мэттью Либатика, который оказался предельно оптимистичен:

Д. А.: Мэттью сказал кое-что умное в электронном пресс-ките: «Я вижу историю с двух точек зрения: как размышление и как предостережение». Я думаю, это наиболее правдиво. Причина, по которой людям иногда трудно принять фильм, в том, что я указываю пальцем на всех нас – за то, что мы делаем, что происходит, как мы относимся к Матери. Но это и предостерегающая история, и я настроен оптимистично. Я чувствую, что последняя глава в истории ещё не написана, и всё в наших руках. Учитывая вышесказанное, я хотел сделать очень напряжённый и интересный фильм, со звёздами, местами вычурный и очень затягивающий. Здесь много всего, и я думаю, что нельзя просто взять и снять такую картину – если только это не документалка, – если вы просто хотите развлечь. Первое и самое главное в развлечении зрителя – заставить его прийти в кинотеатр. И если, помимо остального, вы включите в фильм крутые идеи, которые тронут зрителя до глубины души, это прекрасно. Это всегда было моей целью.

Евангелие от мамы – Vertigo.com.ua

Даррен Аронофски не зря так долго молчал о своем новом фильме «Мама!». Режиссер призывал зрителей не читать ничего о картине чтобы прийти на сеанс максимально готовыми в своей неосведомленности. Мы то думали, что он таким образом сохраняет чувство адреналина перед хорошим фильмом ужасов. В действительности читать ничего не нужно потому, что Аронофски вновь говорит о волнующей творческое эго режиссера теме мироздания и роли творца. Причем если в «Ное» Даррен открыто проповедовал, в «Маме!» наученный горьким опытом Аронофски возвращается к форме притчи, где кричащие метафоры сами зреют на протяжении всей картины, как запретные плоды.

Безымянная пара живет в отдаленном особняке. Он слишком большой для двоих, но это райское место, которое после пожара собственными руками возобновила молодая жена. Он (Хавьер Бардем) — гениальный поэт, переживающий кризис. Она (Дженнифер Лоуренс) — хранительница домашнего очага и муза. Супруги, казалось бы, живут в любви и без конфликтов. Впрочем, недосказанность и некая противоречивость иногда очень ненавязчиво мелькают на экране, подавая зрителю первые сигналы о том, что скоро все полетит под откос. Идиллию нарушает незнакомый мужчина (Эд Харрис), некий врач, переступивший порог дома. Поэт с радостью примет чужака, а позже и его жену (Мишель Пфайффер), тогда как невинной и тихой хозяйке придется смирится с этим. Однако чем больше людей прибывает в этот дом, тем больший хаос воцаряется в его стенах.

Заподозрить неладное следовало еще прочитав название. «мама!» — именно такое написание режиссер предусмотрел для фильма (в украинском прокате тайтл все же дали с большой). То, что главным героям отказано в именах, а в титрах персонажи указаны с прописных букв (кроме героя Бардема, но вы поймете почему), вполне закономерно ввиду специфики истории, в которой личности подчеркнуто условны. Аронофски снимает аллегорию, основанную на узнаваемых бытовых образах, но понимание абсолютной метафоричности происходящего приходит не сразу.

Аронофски снимает аллегорию, основанную на узнаваемых бытовых образах, но понимание абсолютной метафоричности происходящего приходит не сразу.

Конечно, это не хоррор, да и по части триллера здесь всего несколько применений саспенса с исключительно технической стороны. «Мама!» — авторское кино, созданное для внутреннего дискомфорта каждого смотрящего. Этот фильм культивирует клаустрофобные чувства, держит вас за плечи на расстоянии вытянутой руки и не дает вздохнуть полной грудью, лишив общих планов. Камера практически не упускает из виду лицо Дженнифер Лоуренс — Мэттью Либатик снимает крупные планы «с руки» на незакрепленную камеру. Главная героиня, таким образом, становится проводником, именно ее глазами мы смотрим картину происходящего. Блуждающий объектив делает из дома лабиринт, в котором персонаж Лоуренс, как подопытная мышь, мечется в поисках спасения. К тому же сам особняк — вполне живой организм. У него есть сердце, он пылает огненной страстью и кровоточит.

Первая половина фильма кажется переусердствованной заявкой на триллер. Режиссер здесь заигрывает с сюжетом «Ребенка Розмари», а герметичность, как прием запугивания, заимствует если не у еще одного шедевра Романа Полански — «Отвращения», то хотя бы у «Ангела-истребителя» Луиса Бунюэля. Однако открывая одну дверь за другой в этом доме, Аронофски преподносит искушенному зрителю щедрый подарок — множественность интерпретаций.

почему стоит смотреть фильм Даррена Аронофски с Дженнифер Лоуренс и Хавьером Бардемом. Рецензия

До конца не понятно, «мама!» (в украинском прокате звучит двояко и не вполне удачно – «мати!») – это ужасы, мистика, психологический триллер или семейная мелодрама. Может, все сразу. Но, вопреки ожиданиям, от классического хоррора в этой картине – точно меньше всего.

Хотя действие происходит, по законам жанра, в старом и жутковатом доме, не ждите от «мамы» таинственных голосов, перемещения вещей, непонятных звуков и привидений, вылезающих из стен в самый неожиданный момент. Большую часть фильма героиня Дженнифер Лоуренс просто ходит по дому. И иногда убирает. В какой-то момент даже может показаться, что смотришь сиквел сериала «Отчаянные домохозяйки».

Но «мама!» – тот случай, когда режиссер создал шедевр буквально из ничего. В центре сюжета – обычный старый дом, преданная жена-домохозяйка и муж-писатель в творческом кризисе. Казалось бы, куда уже банальнее. Да и начинается все безобидно и выглядит как обычный семейный конфликт. Ну, правда – какой женщине понравится, что муж, не спрашивая ее мнения, пускает в дом незнакомцев, незваных гостей? Подумаешь, с кем не бывает. Но нет. Тут все гораздо глубже.

Актерская пара Хавьер Бардем – Дженнифер Лоуренс достойна самых бурных оваций. Не зря все-таки режиссер, создатель оскароностного «Черного Лебедя», провел с актерами три месяца в подвале, репетируя роли. Уверена, этот фильм также возьмет свои награды.

Этот фильм – об опасности, которая подстерегает каждого творца, который заигрался с толпой, изображая кумира. И в то же время, это ода безграничному женскому сердцу, которое может ради любви прощать мужчине самое грубое предательство. Снова и снова…

Кстати, под конец картины отчетливо понимаешь, почему, несмотря на кажущуюся простоту и упреки критиков, именно слово «мать!» – лучший из всех возможных вариантов для названия этого фильма. Не панибратское «mom», не приторное «мамочка» – именно «мама» (mother). Но не рафинированное, а брошенное с вызовом. Написанное именно с маленькой буквы, усиленное восклицательным знаком. Ведь творчество – это вызов. И оно рождается в муках.

Фильм «мама!» нужно смотреть, как смотрят картины Пикассо – освободившись от условностей. Не зря режиссер сделал всех в картине безымянными. Мы не знаем, как зовут ни главную героиню, ни главного героя, ни их незваных гостей. Нам и незачем знать. Имена здесь лишние. Значение имеет только самое главное слово – «мать».

Фильм-метафора, фильм-Апокалипсис. Он будет близок всем, кто имеет хотя бы отдаленное отношение к творчеству. Но равнодушным не оставит точно. Одно из самых необычных, неоднозначных, и если хотите – самых странных кино года. Но тем интереснее.

Пошел на первый утренник, доступный в местном масштабе, и я все еще обдумываю картину. Обязательно посмотрю этот еще раз, если он резко не ушел из кинотеатра. Я был, конечно, в ужасе от фильма, и это хорошо, так как я предполагал, что это фильм ужасов. Это, конечно, гораздо больше, чем это. Тем не менее, это НЕ «Заклятие» или «Прочь» (оба фильма, безусловно, хорошие), так что будьте осторожны.
К настоящему моменту вы знаете, что фильм вызвал споры, и это тоже хорошо. Дженнифер Лоуренс отлично справляется со своей работой, и ее карьера точно не пострадает из-за ее выступления. Я не совсем «фанат» JLaw (мог бы жить без «Голодных игр»), хотя я буду уделять больше внимания ее будущим выступлениям, особенно если она будет играть больше таких ролей, как эта (кстати, очень понравилась «Зимняя кость»). Насколько я понимаю голливудскую сцену, взять на себя сложную роль в авангардной картине — это респектабельное личное решение, особенно если вы уже заработали серьезные деньги на популярных ролях в блокбастерах.Хавьер Бардем, Мишель Пфайффер и Эд Харрис также отдают должное своим ролям — в целом, это хорошо сыгранный фильм звезд первой величины. Операторская работа и спецэффекты тоже впечатляют.
История действительно тревожная в духе Реквиема по мечте, так что не ходите, если не можете справиться с такими вещами. Некоторое насилие действительно ЧРЕЗМЕРНО. Серьезно, не для слабонервных. Помимо библейских аллегорий, я нашел изображения персонажей чертовски жуткими в (сюр?) реалистичном стиле Дэвида Линча. Ад — это другие люди!
Я аплодирую г-ну Аронофски за то, что он сохранил свое видение нетронутым на всем пути к большому экрану. Для справки: мне больше не нужны фильмы про супергероев, комиксы (кроме «Десятого» или «Поколения 13»), детские мультфильмы, вампиры, сражающиеся с оборотнями, или ужастик про удаление из друзей чудаков на фейсбуке.
Вам придется принять собственное решение по этому поводу, поэтому, пожалуйста, сделайте именно это. Даже если вы в конечном итоге будете презирать фильм, постарайтесь помнить, что, по словам Роба Зомби, «искусство небезопасно.»
Даррен Аронофски о матери! — ‘Дженнифер Лоуренс задыхалась из-за эмоций’ | Даррен Аронофски
На лондонской пресс-конференции время становится поздним. График ужасно отстает от времени. В номере 206 репортеры обнаруживают себя упакованы, как сардины. Они сидят на столах и подоконниках, проливая кофе и вытирая беспорядок своими блокнотами. Каждый раз, когда открывается дверь, входит новый гость, а это значит, что стены на дюйм все ближе и воздуха меньше. .Напряжение нарастает, а страсти накаляются. Накануне вечером мы все сидели и смотрели Мать! вместе. Сегодня кажется, что мы тоже можем жить этим.
Новый фильм Даррена Аронофски — это взрыв, нападение, хоррор с привидениями, который вызывает противоречивые эмоции. Некоторые любят это, некоторые ненавидят, а некоторые вертятся взад и вперед, как заблудшие души в подвешенном состоянии. На экране Дженнифер Лоуренс играет безымянную героиню, чью домашнюю идиллию разрушает бесконечная вереница злобных гостей.Они беспокоят ее в ванной; они целуются в ее постели. «Я в замешательстве», — признается она, когда начинается кошмар. И ей-Богу, она не единственная.
«Да, это путешествие», — пожимает плечами Аронофски, потягивая воду из бутылки, после того как мне разрешили пройти в тихий номер по соседству. «Я думаю, что это нормально быть сбитым с толку. В фильме есть логика сновидений, и эта логика сновидений имеет смысл. Но если попытаться его открутить, он как бы разваливается. Так что это психологический выкидыш. Вы не должны чрезмерно объяснять это.
Некоторые режиссеры ослепляют, а некоторые соблазняют. Аронофски просто втаптывает вас в свое место. Это рычащий бык американского кино, бока покрытые потом, копыта поднимают комья; означает шокировать и трепетать; и, возможно, оплодотворить нас. Эта родословная была очевидна сразу после его дебюта «Пи» 1998 года, который взял интеллектуальную предпосылку (математик, изучающий закономерности в Торе) и превратил ее в параноидальную фантазию. Затем он прогремел через наркотический нигилизм «Реквиема по мечте», искупительные извращения «Рестлера» и «Черного лебедя», прежде чем перейти к напыщенности «Ноя» 2014 года (наименее интересной его картины).
«Я всегда буду спорным парнем, — говорит он мне. «Что я могу вам сказать, я как Джонни Роттен». И все же Мать! – который с энтузиазмом освистали на пресс-показе в Венеции – получает особое удовольствие, мучая своего зрителя.
Дженнифер Лоуренс и Хавьер Бардем в фильме «Мама!» Фотография: Нико Тавернис/Paramount Pictures
Как лучше всего описать кровавого зверя Аронофски? Мама! похож на «Антихриста» Ларса фон Триера, переписанного Эдвардом Олби, или на яркий хоррор-комикс, созданный методом терапии первобытным криком. Речь идет о прославленном поэте (Хавьер Бардем) и его любящей молодой жене (Лоуренс), которые живут в готическом пряничном домике на поляне в лесу. Поэт хочет наполнить дом новыми идеями либо для того, чтобы вдохновить его писать, либо для того, чтобы отвлечься от него, и поэтому он открывает дверь мертвому фанату и своей занятой жене (Эд Харрис и Мишель Пфайффер, обе восхитительно жуткие). Вскоре это место кишит демоническими гуляками, которые громят мебель и вбивают, казалось бы, неразрешимый клин между мужем и женой.Не будет ли лишним отметить, что фильм становится пронзительным и истеричным, на грани контроля? Именно к этому Аронофски и шел все это время.
Я пытаюсь удержаться от излишнего объяснения фильма, но в этой комнате на свободе сидит крупный слон. Мама! фильм о чудовищном 48-летнем художнике и его 27-летней музе. А во время съемок Аронофски завязал отношения со своей звездой. Аронофски 48 лет; Лоуренс 27. Итак, я задаюсь вопросом, как наиболее деликатно затронуть эту тему. Бардем на каком-то этапе спрашивал, играет ли он режиссера?
«О нет», — говорит Аронофски, у которого тонкие черты лица студента-раввина и квадратное телосложение нью-йоркского докера. «Нет, нет, совсем нет. Хавьер знает меня. Он знает, что я не монстр. Потому что режиссер — это совсем другой художник. Мне достаточно быть монстром на съемочной площадке – два-три месяца каждые несколько лет. В остальное время я отец с девяти до пяти [у него есть 11-летний сын от предыдущих отношений с британской актрисой Рэйчел Вайс].Я беру своего ребенка в школу, ложусь спать, живу жизнью. Тогда на выходных повидайся с моими родителями.
Хорошо, говорю я ему. Но понимает ли он, что оставил себя открытым для такого рода спекуляций? Трудно поверить, что фильм немного не о нем.
«Конечно, — соглашается он. «Это проекция моей жизни и того, о чем я думаю. Но мое эго присутствует в каждом персонаже каждого фильма, который я снял. Я балерина в «Черном лебеде». Я борец в The Wrestler. Я вижу, как люди будут особенно связаны с этим. Но это также все вымысел; это все дым и зеркала. И если уж на то пошло, моя эмпатия здесь больше связана с матерью. Я, наверное, больше персонаж Джен, чем Хавьера».
Рассел Кроу в Ное. Фотография: Sportsphoto/Allstar
Аронофски вырос в Манхэттен-Бич, Южный Бруклин, в семье двух школьных учителей. Он говорит, что впервые столкнулся с культурой, когда вместе с матерью посмотрел бродвейские мюзиклы. Они смотрели «Лучший маленький публичный дом в Техасе», и он не знал, что такое публичный дом, и слишком громко спросил свою мать, как только опустился занавес.
В нескольких милях вверх по дороге от его дома находился парк развлечений на Кони-Айленде, вонявший рассолом и сладкой ватой. Летом он катался на американских горках «Циклон» иногда по 10–20 раз в день. С тех пор он носит этот опыт с собой.
«Это забавно, — говорит он. «Шон Галлетт — парень, сыгравший в «Пи» — остановился в Риме, поэтому он только что пришел к Матери! Премьера в Венеции. Позже он сказал мне, что дважды закрывал глаза во время фильма. И я подумал: «Давай.Если вы все время держите глаза открытыми, ну, это как ехать на Циклоне с расстегнутым ремнем и руками, не касающимися поручней. И в ту секунду, когда вы отводите взгляд, вы все испортили. Так что это вызов, а затем Шон пошел и моргнул».
Аронофкси любит доводить свою аудиторию до предела. Я слышал, что он любит делать это и со своими исполнителями. Микки Рурк, номинированный на «Оскар» за блестящую игру в «Рестлере», охарактеризовал режиссера как «еврейского гангстера старого образца».У него репутация воинственного и контролирующего человека, ломающего актеров и стреляющего в них в крайних случаях.
Натали Портман в фильме «Черный лебедь». Фотография: Sportsphoto/Allstar
«Нет, нет, — говорит он, слегка раздраженный. «Дело не в том, чтобы сломать их. Они ломают себя. Они в игре».
Он делает глоток воды и думает. «Актеры, — говорит он. «Иногда они забывают, но я думаю, что изначальная причина, по которой они начали действовать, заключалась в том, чтобы иметь возможность плакать перед классом. Иногда они забывают об этом, когда становятся большими звездами боевиков, потому что это больше связано с модельным бизнесом, чем с актерством.Но они это любят, правда. Поэтому я всегда ищу актеров, которые хотят засучить рукава, дать волю и просто поплакать. Хавьер не боится плакать; он сделает что угодно. Дженнифер, точно так же. Она еще очень молода; нисколько не замороченный. И да, она была напугана в этом фильме, потому что знала, что ей придется пойти на большие эмоции».
В недавнем интервью журналу Vogue Лоуренс рассказала о своем собственном опыте создания «Матери!». «Мне пришлось отправиться в более темное место, чем когда-либо в моей жизни», — призналась она.«Я не знал, смогу ли я выйти нормально». Были сообщения, что во время одной изнурительной сцены она вывихнула ребро.
«Да, она порвала диафрагму, — говорит Аронофски. «У нее была гипервентиляция. Из-за эмоций».
Правда ли, что он тут же приказал ей повторить всю сцену заново?
Директор фыркает. «Ну, да. Собери его вместе. Это очень по-британски, правда? Давай пошли.»
И как Лоуренс с таким поведением? Терпела ли она это?
«Нет, нет», — говорит он, явно беспокоясь, что я ошибаюсь.«Я имею в виду, мы дали ей время, чтобы прийти в себя. Дело в том, что она слишком долго думала об этой сцене, и все это скопилось у нее в голове. Тогда эмоции захлестнули ее, и я увидел, что происходит, — потому что я опытный — и смог направить камеру в нужное место. Первоначально снимок был на ее спине, и я перевернул все это, дал ей прийти в себя, а затем сказал: «Направьте камеру на ее лицо, прямо сейчас», потому что это такие эмоции, которые вы никогда не увидите».
Мне нужно время, чтобы обдумать это.Звучит так, как будто он говорит, что использовал время восстановления Лоуренс, чтобы изменить положение камеры, чтобы лучше запечатлеть ее боль.
Но ведь Мать! это фильм, который положительно наслаждается болью. Это отличный, извращенный вой фильма; перегретый и головокружительный; захватывающее испытание. Когда дом заполняется, Лоуренса отправляют бегать из одной комнаты в другую, тщетно пытаясь убрать поломки, приказывая нарушителям убраться к чертям. Фильм можно рассматривать как метафору болезни, когда опухоли метастазируют и поражают все тело.В качестве альтернативы вы можете рассматривать это как мрачную притчу о творческом процессе, когда художник решает, что впустить и израсходовать. В мире Аронофски, пожалуй, нет большой разницы.
Директор соглашается, но только до определенного момента. Он признает, что снимать кино сложно. Некоторые могут даже зайти так далеко, что будут рассматривать это как форму дисфункции. Но он никогда не был из тех, кто начинает ныть о своих трудностях.
«Мне это нравится», — говорит он. «Снимать фильмы, я люблю это. Это те моменты в вашей жизни, которые вы действительно помните.Я отчетливо помню, как снимал определенные сцены в «Реквиеме по мечте», вплоть до рубашки, которая была на мне в тот или иной день. И это все еще так остро, знаете ли, потому что вы живы, потому что ваш мозг работает. Потому что ты живешь прямо здесь, в этот маленький момент».
Он говорит, что первое, что он сделал по прибытии в Лондон, это взял телефон, чтобы позвонить своим родителям. Он хотел рассказать им о премьере в Венеции и сообщить, что благополучно приземлился. Его отец был в ностальгическом настроении.Старик вспомнил, как семья проезжала мимо местного кинотеатра, когда там показывали Пи. Аронофски было еще за 20, и его карьера едва набирала обороты. И он указал в окно машины и сказал: «Папа, все, что я хочу в своей жизни, это чтобы люди либо подбадривали меня, либо освистывали. Я просто не хочу ничего посередине».
Аронофски выплескивает воду и хихикает при воспоминании. Он говорит: «Двадцать лет спустя, я думаю, мало что изменилось».
Мать! выходит 14 сентября в Австралии и 15 сентября в США и Великобритании.
Даррен Аронофски Говорит «Мама!» Об изменении климата, но он ошибается
Ранее на этой неделе я писал о «Мама!», новом фильме Даррена Аронофски, с Дженнифер Лоуренс и Хавьером Бардемом в главных ролях, описывая это как историю художника, который в своем тщеславии превращает жизнь своего партнера в ад. Затем в несколько интервью, Аронофски и Лоуренс (они тоже пара в реальной жизни) рассказал публике, о чем на самом деле фильм. На Коллайдер, По словам Аронофски, «структура фильма была Библии, используя это как способ обсудить, как люди жили здесь на Земной шар.. . . Я как бы хотел рассказать историю Матери Природы от ее точка зрения». В раз , Лоуренс раскрыл аллегорию более подробно, пояснив, как перефразировала Мелена Рызик, что «Мама!» о Матери-Земле (мисс Лоуренс) и Боге (мр. Бардем)», и что «фильм об изменении климата и роль в разрушении окружающей среды».
Есть особый вид фильмов, которые вызывают вопросы у зрителей и ответы, подобные тем, что предлагал Аронофски, В.Т.Ф. фильмы, в которых сама драма совершенно неясна. Ален Рене «В прошлом году в «Мариенбад» — более ранний пример; «Начало» и сериал Showtime «Твин Пикс: Возвращение» — недавний фильм. Вопросы, которые многие зрители, скорее всего, сформулируют основные из них: что сказка? Что происходит? Кто что кому делает? Кто символы? «Мама!» не тот фильм. Его действие понятно и линейный; в любой момент личности персонажей и их отношения друг к другу понятны.Женщина (Дженнифер Лоуренс) ремонт дома, в котором она живет со своим партнером (Хавьер Бардем). Он писатель, и когда в доме появляются фанатка с женой, мужчина приветствует их, потому что он приветствует признательность, а затем расширяет его прием в крайней, но правдоподобной степени. Затем во второй части фильма женщина беременна, а мужчина снова начинает писать. Его книга приобретает большой успех именно в тот момент, когда ее беременность почти в срок, и, когда поклонники приходят к ним домой, пока она в труда, происходят ужасные неприятности.
Что означает «Мама!» несколько сложно понять, не так ли сложности, а, скорее, простоты. Действие так далеко впереди, оторваны от предыстории или мирских сложностей, что психология главные герои почти стерты. Персонажи безымянны и их личности почти ограничены тем, что о них видели на экран. Психологическая причинность действия почти механическая, заводная очевидность — но эти отношения отображаются в полная изоляция от контекста и персонажа. В отличие от «Твин Пикс» или «Начало», что нуждается в объяснении в «Матери!» не кто или что, а Зачем. И все же мое чувство, когда я спрашиваю режиссера, о чем фильм, то же, что ответ, приписывается как Луи Армстронгу, так и Фэтсу Уоллеру, то есть дается слушателю кто спрашивает музыканта, что такое джаз: Если вам придется спросить, вы никогда не узнаете.
На прошлой неделе, в Guardian , Каспар Лосось написал статью под названием «Говорить дешево: спасет ли нас кто-нибудь от пробуждения кошмар режиссера вопросов и ответов?» В ней он утверждает: «Последовательность образов которые все еще плавают вокруг, как так много мимолетных моментов и воспоминаний в твоей голове в конце фильма всегда будет катастрофически прервано серьезным обсуждением процесса прослушивания.» Я согласен: чем лучше фильм, тем меньше я хочу слышать дискуссию о это — с директором или кем-либо еще — сразу после этого. я очень хотите услышать, что кинематографисты говорят о своей работе — немного позже, а не сразу после просмотра. Хорошие режиссеры интервью почти всегда ценны не тем, что они говорят о свои фильмы, а как параллельный путь творчества. я думаю, что склонность критиков упиваться замечаниями кинематографистов связано как со страхом сделать что-то не так, так и с скрытая академическая привычка связывать фильм с режиссерским, или авторское мышление, система мышления и работа.
Интервью, вопросы и ответы и заявление директора служат еще одной цель вообще: управлять приемом фильма. Они в эффект, реклама, направленная на очень узконаправленный набор зрителей, а именно кинокритиков, и Аронофски еще до раунд интервью, вовлеченный в необычную форму этого маркетинга в пресс-показы фильма. Фотокопии заметок для прессы содержали стихотворение о первую полосу, а затем продублировал это стихотворение на маленькой карточке, напечатанной на тяжелом складе, который был передан зрителям публицистами, которые добавили, что это было дано им по собственной просьбе Аронофски.Это версия Молитва «Отче наш», адаптированная Ребеккой Солнит, которая начинается словами «Наша мать кто под ногами». Я видел это; Я прочитал это, а потом сказал себе: «Неважно», и я посмотрел фильм. больше не ставил и не ставлю значение для интерпретации этого стихотворения, чем для фильма трейлер, несмотря на то, что он был предложен Аронофски сам. (Интересно, что касается личности самого Аронофски, и это элемент его биографии, его карьеры; это не то же самое рассматривая фильм в его свете.)
Верно и очевидно, что в фильм, то есть элементы, которые зрители даже знакомство с иудео-христианским наследием, в том числе жестокая драка между двумя братьями, которая практически кричит о Каине и Авеле. Потоп есть, но он не имеет ничего общего с Потопом; есть рождение, но не девственное; и праздник фанатов новорожденного вряд ли предполагает его божественность. (Если на то пошло, если Бог занимается сексом с Матерью-Землей, которая является Его творением, то это инцест, но Аронофски снимает это с прирученной банальностью, которая никоим образом не табу нарушено или нарушен любой космический закон.) Аронофски уже давно стремился к искусству огромного мифопоэтического размаха. В «Мама!» он добивается этого — но совсем не так, как он думает. Сегодня утром, на Твиттер, кто-то спросил мне: «Что было точки библейских отсылок, если фильм в основном о том, как сильно отстойно быть в отношениях с артистом-мужчиной?», на что мой ответ был: «Точно». Другими словами, «Мама!» не аллегория, кроме указ директора.
То, что режиссеры, особенно хорошие, вкладывают в свои фильмы, отличается от того, что получается при просмотре этих фильмов.Директора являются авторитетом в отношении первых, поэтому интервью с хорошим режиссер почти всегда стоит. Но, когда дело доходит до опыт просмотра фильма, режиссер не знает больше ни каких лучше, чем средний зритель. Один великий режиссер, который это понимает Жан-Люк Годар, который обсуждал со мной этот вопрос, когда я брал интервью его в 2000 году. Мы говорили о «Шинуазе», его коллаже 1967 года. драма о ячейке молодых маоистов в Париже и их наклонностях к политическому насилию, которое, как мне показалось, он снял с значительная степень критического расстояния. Он согласился, но сказал, что в во время съемок его критическая точка зрения была «бессознательной», добавив: «Мое бессознательное было правым, но прав был кинематограф, более-менее правильно. То, что люди говорят об этом, не обязательно верно; часто то, что говорит автор, еще менее правильно, потому что автор находится в то, что он делает, а не то, что он говорит».
В «Мама!» Аронофски творит чудеса своим кинематографическим бессознательным, используя его ярость и суматоху, чтобы создать фильм, от сухой библейской аллегории, на самом деле является буквальной драмой личные отношения в мире художников среднего и младшего возраста женщины, очень похожей на ту, в которой он работал десятилетиями.в фильм, это воля сценариста, стремление вырваться из обыденности жизни силой своего художественного творчества, задающего фильм, и кинематографический мир Аронофски, в гротескное и завораживающее движение. К счастью, фильм, который он снял, намного интереснее, чем тот, который он думал, что сделал.
Даррен Аронофски говорит, что до сих пор получает письма с ненавистью к Матери!
Даррен АронофскиФото: Джейми Маккарти (Getty Images)
Через четыре года после выхода фильма ужасов Даррена Аронофски об окружающей среде Мать! , директор до сих пор регулярно получает письма с ненавистью по поводу поляризационного проекта.Во время своего недавнего мастер-класса на кинофестивале в Эль-Гуне в Египте Аронофски ответил на вопросы об изображении насилия в фильме и о реакции публики после его премьеры.
«Мы нервничали из-за того, насколько спорным он будет, но потом, когда вы выпускаете фильм в свет, а вокруг так много разгневанных людей, вы начинаете задаваться вопросом: «Подождите, что я сделал?» — сказал Аронофски. «Я получаю одни из лучших писем ненависти, и это здорово».
Ведомая Хавьером Бардемом и Дженнифер Лоуренс, ужасающая история служит аллегорией непрерывного разрушения окружающей среды руками человечества.Пара играет супружескую пару, которая представляет собой богоподобную фигуру и Мать-природу (названные Им и Матерью соответственно). После того, как они приглашают в свой дом еще одну пару, которую играют Эд Харрис и Мишель Пфайффер (по имени Мужчина и Женщина), наступает хаос, который в конечном итоге приводит к гибели Матери. В фильме также много библейских элементов, где Мужчина и Женщина представляют первые люди: Адам и Ева. назло ему.
Однако он приветствует такие страстные реакции. «Но также из-за этого волнение и страсть, которые вы получаете от других людей, которые действительно связаны с фильмом, напоминают вам, почему вы это делаете», — сказал Аронофски.
Первый проект Аронофски после Mother! — это Кит , в котором Брендан Фрейзер сыграет тучного отшельника, который пытается возродить свои отношения со своей дочерью-подростком. Во время занятий на кинофестивале в Эль-Гуне Аронофски дразнил еще один проект, над которым он работал почти всю свою карьеру.
«Есть то, над чем я работал 20 лет, сценарий, который пришел ко мне 20 лет назад, и мы продолжаем пытаться его реализовать», — поделился Аронофски. «Я пытался сделать это как эпизод, я пытался сделать анимацию, я пытался сделать живое действие, я пробовал все до единого, но я действительно думаю, что на этот раз это может быть сделано. Значит, придет».
Мать Даррена Аронофски! это взрывной пересказ творения в огне и крови
После раннего показа его фильма 2014 года « Ной » Даррен Аронофски и его соавтор сценария Ари Хэндел рассказали о своем глубоком погружении в еврейскую традицию, чтобы найти новый цвет для рассказа истории, которая в Библии состоит всего из 40 стихов.Одна история, которую они рассказали, была старым рассказом о сотворении и потопе, в котором предполагалось, что Бог создавал и воссоздавал мир снова и снова, стирая его каждый раз в апокалипсисе, пока, наконец, он не решил, что все сделал правильно. Это, по их словам, послужило основой для их фильма, в котором есть Бог (отраженный в самом Ное), который раскаивается в своем гневе и клянется никогда больше не уничтожать мир потопом.
Эта история, кажется, укоренилась в психике Аронофски вместе со всеми другими его навязчивыми идеями — ужасом быть запертым в женском теле под пятой властных мужчин, двойственностью света и тьмы, взрывоопасными отношениями между человечеством и планетой. , и мистическая, циклическая природа бытия.Он вытащил все это и погрузил в кровоточащее сердце своего последнего фильма: Мать! — это безумная фантазия огня, воды и безумия, вращающийся, пылающий шлейф, который здесь не для того, чтобы вам нравиться, хотя он не будет возражать, если вы решите просто поклониться.
Рейтинг: 4,5 из 5
вокс-метка вокс-метка вокс-метка вокс-метка вокс-метка
Мать! имеет четкую центральную метафору, частично взятую из Библии.
Примечание: некоторые спойлеры для Мать! следовать.Читайте на свой страх и риск.
Центральная метафора вряд ли скрыта в Мать! Старый дом круглой планировки стоит в поле, в окружении деревьев, к нему нет дорог: тихий Эдем. Внутри живет женщина (Дженнифер Лоуренс) и ее гораздо более старший муж (Хавьер Бардем), известный поэт, который не может избавиться от писательского ступора. Пока он ходит и мучается, она кропотливо восстанавливает старый дом, с которым у нее есть своего рода биологическая связь.
«Я хочу создать рай», — говорит она.(Вы не говорите.)
Затем однажды на пороге появляется мужчина (Эд Харрис) и остается на ночь, несмотря на то, что женщина не решается впустить незнакомца. На следующий день появляется жена мужчины (Мишель Пфайффер). Пара навязчива, вторгается в безмятежную жизнь поэта и его жены, задает навязчивые вопросы и ведет себя как дома. В конце концов, двое их взрослых и враждующих сыновей (настоящие братья Брайан и Донал Глисон) появляются и начинают драться в доме.Женщина в ужасе от вторжения.
Дженнифер Лоуренс в сериале Мать! Парамаунт Пикчерз
Рассказывать подробно — значит портить удовольствие. Но если вы не уловили, то это образы, взятые прямо из Библии, и для того, чтобы вернуть все в нужное русло, требуется некий водянистый апокалипсис — однако не раньше, чем семена новой жизни и новейшее произведение поэта созреют. посадил.
Мать! прыгает туда-сюда между безмятежным совершенством мирного дома и всеобщим разрушением, проходя всю историю мира за пару часов.Однако в этом повествовании Бог — или фигура бога, во всяком случае, — существо с двойной природой, свет и тьма, юность и зрелость, плодородие и заблокированное творчество. И только потому, что Бог-отец готов отдать своего сына воюющим, похотливым, жестоким существам, которые жаждут прикоснуться к нему, не означает, что мать так же готова.
Мать! рассказывает об изначальной связи между творчеством и созданием мира — и разрушением.
За Ной , Аронофски играл с еврейской мифологией, а в Мать! он перекручивает христианскую версию мировой истории, предполагая, что она всегда рассказывалась с точки зрения господствующей мужской природы Бога — и не задумываясь о том, что могла бы подумать женская сторона.(Веками Бог использовал местоимения мужского рода в большинстве переводов Библии, но большинство христианских теологов по-прежнему утверждает, что у него нет пола, и что мужчина и женщина созданы по Его образу. )
Мягко говоря, это не ортодоксально, но создает совершенно захватывающую новую мифологию. Женщина изображена в этом фильме с образами, которые вызывают в памяти как Марию, так и Гею, греческую прародительницу жизни, но не просто добровольный сосуд, а очень обиженную женщину, которая достигает своего абсолютного предела.Есть множество оттенков гностицизма, существ, которые кажутся большими и меньшими, физические подъемы и спуски в доме, отражающие рай и ад, кровоточащие полы, разбитое стекло, даже лягушка; египетская богиня плодородия Хекет изображалась в виде лягушки.
И, опираясь на миф о воссоздании, Аронофски делает еще один скачок: жестокость Бога — и его гениальность — заключается в том, что его мужская природа продолжает стирать вещи и начинать все сначала, высасывая каждую унцию жизни, энергии и творческой силы из женщины. , который просто дает и дает и дает.
Это не новая почва для ужасов; вы не можете пропустить обертоны Rosemary’s Baby здесь. В этом фильме Розмари также застряла, обслуживая прихоти своего мужа-художника, который не может понять, почему она не хочет, чтобы посетители вторглись в ее дом. Аронофски рассказывает свою версию этой истории на зернистом материале, с приглушенными цветами и почти без музыки на протяжении большей части фильма, и делает это прекрасно; Мишель Пфайффер, в частности, как фигура, которая в равной степени является Евой и змеем, является магнитом для каждой сцены, в которой она присутствует.
Дженнифер Лоуренс и Хавьер Бардем в сериале Мать! Парамаунт Пикчерз
Но под этим фильмом так много пульсаций, что трудно ухватиться за какую-то одну тему, как то, что он «означает». Это полноценный апокалиптический вымысел, и, как и все истории об апокалипсисе, он предназначен для того, чтобы приоткрыть завесу реальности и показать нам, что на самом деле скрывается за . На одном уровне Мать! также о том, с чем приходится иметь дело партнерам артистов (то, что Аронофски и Лоуренс познакомились во время съемок этого фильма и начали встречаться… сбивает с толку). И, как и Ной , речь идет о склонности людей разрушать все хорошее своими необузданными желаниями и эгоизмом. Он напоминает Фонтан своим взглядом на историю; он напоминает Черного лебедя своей сверхъестественной способностью проникать в отношения между физической болью женщины и душой.
И если непонятно, этот фильм получает wild . Если его радостное разрушение традиционных теологий вас не зацепит (здесь много народных католических образов, дополненных пепельной средой, размазывающей грязью лбы верующих), его безумные сцены хаоса, вероятно, заинтересуют. Мать! «» — это фильм, созданный, чтобы вызвать ярость, экстаз, безумие, катарсис и более чем легкий трепет.
Но если он режиссирует самозабвенно, Аронофски также полностью контролирует ситуацию. Ничего не происходит в Мать! он не собирается. Апокалипсис работает так, как и ожидалось. Кусочки его более ранних творений присутствуют повсюду, но кажется, что они могут быть в своем совершенном состоянии. Мир, который он создал, кажется привычным и знакомым, но в то же время совершенно новым. Но в конце концов он сжигает все дотла.Время начать снова.
Мать! был показан на Международном кинофестивале в Торонто, а премьера в кинотеатрах США состоится 15 сентября.
Создание «Матери!», самого противоречивого фильма года
Мгновением позже материализовался темный лорд. Это неплохое прозвище, по крайней мере, в кинематографическом плане. На экране г-н Аронофски вызвал в воображении всевозможные омерзительные проступки и гротески в «Реквиеме по мечте» и «Черном лебеде». «Мама!» — амбициозная притча, спрятанная в фильме ужасов, легко превосходит их.То, что начинается как психологический триллер о вторжении в дом, заканчивается пылающим кошмарным сюрреализмом, наполненным темами, которые разделили и озадачили критиков.
«Мама!», вероятно, станет самым ненавидимым фильмом 2017 года», — заявил The Verge, в то время как другие назвали его «блестящим» и «беспрецедентным достижением». «Это чушь!» АО Скотт написал в The New York Times.
С заявленным бюджетом в 30 миллионов долларов и художественной чувствительностью, обычно предназначенной для инди-толпы, это дикая авантюра в качестве крупного релиза для ее студии Paramount, особенно вслед за «Оно», Warner Bros.более традиционный и понятный блокбастер ужасов. Даже с учетом двух обладателей Оскара в обычно безошибочном жанре, и , трепет романа между режиссером и главной героиней «Мама!» не оправдал скромных оценок кассовых сборов после премьеры 15 сентября. Но если он оттолкнет массовую аудиторию, он также может стать темой для медленных разговоров года с высокопоставленными защитниками, включая Энтони Бурдена, режиссера «Звездных войн» Райана Джонсона. и Крис Рок.
На первый взгляд, речь идет о паре, госпоже Лоуренс и Хавьере Бардеме, в беспорядочном уединенном викторианском доме. Он поэт, у него есть один крупный хит, но его беспокоит писательский кризис; она ремонтирует их дом, вечно наводит порядок. Их безмятежную жизнь разрушают полчища незваных гостей, которые не уходят. Весь этот символизм — упакованный, как русская матрешка, с религиозной иконографией, культурой знаменитостей и военно-промышленным подтекстом — служит одной более великой идее, аллегории, которая двигала г-наАронофски написать сценарий за необычно долгие пять дней. «Я просто прошел через это, как в лихорадочном сне», — сказал он.
Но аллегория, кажется, ускользнула от многих зрителей, и г-н Аронофски и г-жа Лоуренс расходились во мнениях относительно того, что именно нужно раскрыть. «Он хочет, чтобы люди ходили вслепую», — сказала она, что, по ее мнению, было позором. «Вы упустите все детали и все великолепие всего фильма», — сказала она. «Мой совет — понять аллегорию.
Мать! Вдохновитель Даррен Аронофски объясняет свой тревожный сон о лихорадке
Перед просмотром своего сюрреалистического ужастика Мать! на Международном кинофестивале в Торонто на прошлой неделе, Даррен Аронофски сделал что-то странное для режиссера: он извинился.
«Извините за то, что я собираюсь сделать с вами», — сказал он кинозрителям со сцены, где его окружали его звезды Дженнифер Лоуренс, Хавьер Бардем, и Эд Харрис. (Четвертый член его квартета, Мишель Пфайффер, отсутствовал на фестивале.) До этого момента номинированный на «Оскар» режиссер ( Реквием по мечте, Черный лебедь ) скрывал свой проект Paramount. , назвав это «штурмом» и «стрелянием крылатой ракеты в стену».
Осторожная формулировка Аронофски не была неточной. Мать! завершается свирепым 25-минутным крещендо, в котором звезда Лоуренс — мать-Земля Дьюи — подвергается всевозможным рукотворным злодеяниям и актам насилия в восьмиугольном доме, который она с любовью восстановила с нуля.Бардем играет ее мужа, эгоцентричного поэта, замученного задачей созидания. Харрис и Пфайффер играют одну из главных ролей в роли нервирующего хирурга и его соблазнительной жены, которые занимают дом пары и дают толчок разрушительному опусу, бурлящему в его пульсирующих стенах.
На следующий день после премьеры фильма в Торонто Аронофски безмятежно сидел в гостиничном номере с фирменным шарфом на шее, наслаждаясь разговором о том, что Мать! загорелся.
«Одним из ярких моментов в моей жизни было то, что я сделал Pi и зашел в кофейню, слушая, как люди говорят о фильме», — сказал Аронофски Vanity Fair , ссылаясь на свой режиссерский дебют 1998 года, еще один психологический триллер, который положил начало много разговоров, наряду с его карьерой.«Я буду подслушивать полчаса. Худшее, что вы можете сделать, это одноразовая еда. Выбрасываете обертку и забываете, что у вас было».
Чтобы понять происхождение Мать!, , полезно знать, что Аронофски — страстный защитник окружающей среды, который учился на полевого биолога в Кении и на Аляске, еще учась в средней школе. Говоря о своем последнем фильме — другом виде библейского эпоса « Ной », — он предупредил, что в нем содержится «огромное заявление. . .о грядущем потопе из-за глобального потепления».
Идея для Мать! пришел однажды утром, когда Аронофски был дома один. Он размышлял о своей полной беспомощности в борьбе с разрушением окружающей среды в мире — кризисом глобального потепления, разрушением экосистем, вымиранием с поразительной скоростью. Он решил создать историю вокруг одной эмоции — ярости — и провел следующие пять дней, сочиняя «о том, каково это, должно быть, быть Матерью-природой», сценарий лился из него «как лихорадочный сон.В результате получился психологический триллер, наполненный религиозной и экологической символикой и несколькими намеками на неожиданное вдохновение.
«Еще одно большое влияние на фильм оказал фильм «Дающее дерево, », — сказал Аронофски, имея в виду иллюстрированную книгу Шела Сильверстайна. Это вдохновило центральные отношения фильма между главной героиней и всеми вокруг нее. «Вот дерево, которое отдает все ради мальчика. Это почти то же самое».
Аронофски писал сценарий не для Дженнифер Лоуренс.