Главная Рассказы туристов Red House: мечта об утопии. London, UK.

Red House: мечта об утопии. London, UK.

За мной, читатель! – захотелось воскликнуть мне, приступая к рассказу, воскликнуть вслед за Михаилом Булгаковым. Воскликнул и задумался: почему вспомнился мне вдруг Михаил Афанасьевич? Возможно, из-за этих вот строк: «Неужто вы не хотите днем гулять со своею подругой под вишнями, которые начинают зацветать, а вечером слушать музыку Шуберта? Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером? Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?» - это говорит Воланд. А вот продолжает Маргарита: «Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах».

Многие из нас, наверное, мечтали о вот таком идеальном доме – где есть место для прогулок и труда, для дружеских встреч и уединения, где уют сочетается с романтикой. Многие думают о доме своей мечты, но немногие решаются построить его. Однако именно так поступил молодой английский художник и дизайнер Уильям Моррис. Выпускник Оксфорда, один из создателей движения прерафаэлитов, в 1859 году он женился на натурщице Джейн Берден. Джейн, дочь конюха и служанки, был замечена лидером прерафаэлитов Россетти, когда с подругами она пришла в театр Друри-лейн. Во время работы над фресками конференц-зала в Оксфорде Джейн познакомилась с Моррисом.

Джейн Берден, ставшая Джейн Моррис, была одной из необычных и ярких женщин своей эпохи. Практически неграмотная до замужества, после она занялась самообразованием, изучала иностранные языки, научилась играть на пианино, изменила манеру речи. Есть предположения, что она стала одним из прототипов Элизы Дулитл в «Пигмалионе» Шоу (и в мюзикле «Моя прекрасная леди»). Но известность Джейн снискала все-таки не образованность, а редкая, уникальная красота. Ее писали многие прерафаэлиты, в том числе и ее муж Уильям Моррис, изобразивший возлюбленную в образе Гвиневры (один из ключевых образов для творчества прерафаэлитов). Но гораздо больше Джейн изображал Габриель Данте Россетти, самый яркий представитель братства прерафаэлитов. В его работах она представала то греческой Прозерпиной, то сирийской Астартой, то героиней викторианского поэта Теннисона.

Увлеченной своей любовью, Моррис решил построить особый, уникальный дом.

Это должно было быть не просто уютное гнездышко для влюбленных, но и не основательный викторианский особняк. Это должен был быть дом, сочетающий эстетические и социальные увлечения прерафаэлитов.

Не отрицая материальных благ, которые сулил прогресс, прерафаэлиты беспокоились о том, что с массовым производством уходит отношение к вещи, предмету, как изделию искусства, уходит в прошлое средневековый идеал ремесленника-мастера. Увлечение средневековьем было серьезным. Оно выразилось не только в готических пинаклях домашней мебели, не только в процессиях рыцарей и королев на картинах, но и в повседневном труде. Многие из прерафаэлитов, и в первую очередь Моррис, хотели быть не просто художниками, но дизайнерами, печатниками, изготовителями мебели и витражей.

Моррис задумал Red House как воплощение средневекового идеала красоты и современного представления о комфорте, уюте, открытом пространстве и потоках света, которые так нужны художнику. Вместе с архитектором Веббом дом был спроектирован и построен за год. В 1860 году молодожены переехали в свой замок.
Не просто красивый дом, но утопию, образ жизни, мечтал построить Моррис. Как должна была выглядеть эта утопия, можно понять, изучая его роман «Вести ниоткуда», вышедший тридцать лет спустя. Удалось ли Моррису создать в своей доме кусочек Утопии? Пожалуй, да. Морисы были очень щедрыми хозяевами, и в доме часто гостили друзья и коллеги. Наиболее частыми были Россетти с его возлюбленной Элизабет Сиддал и Берн-Джонс с женой Джорджианой. До обеда гости вместе с хозяевами работали над фресками и гобеленами, потом наступала череда обеда – Моррис любил вкусно поесть. Работа чередовалась с играми в прятки, «яблочными битвами», прогулками по окрестностям. Работая на фресками, друзья тоже позволяли себе пошутить – например, на стилизованной потолочной росписи, присмотревшись, вы можете увидеть в углу что-то типа смайлика. Осталось множество рисунков Россетти и Берн-Джонса, которые позволяют передать атмосферу этого радостного, творческого дома, где шутки и веселье были нормой.

Попробовать ощутить атмосферу Красного дома может каждый, кто окажется в Лондоне. За полчаса электричка домчит вас до станции Bexleyheath, расположенной в центре одноименного городка. Как-то раз и мы вместе с нашими лондонскими друзьями решили проделать этот маршрут. Еще полчаса по дороге (считая время на сбор плодов с дикорастущей сливы, встретившейся нам по дороге), и мы проходим к ограде дома.
Red House окружен небольшим садом, в глубине которого скрывается касса и чайная комната. Можно взять чаю и посидеть за деревянными столами, пытаясь мыслями погрузиться в прошлое. Сам дом, пожалуй, удивит своей «стандартностью» тех, кто знает его репутацию новаторского для своего времени строения. Черепичная крыша, красные кирпичные стены – да это же стереотип английского загородного дома!
Все дело в том, что этот стереотип и возник-то благодаря работам Морриса и его последователям из движения «Arts and Krafts». До этого типичным загородным домом был или тюдоровский замок из необработанного камня, или классицистический особняк с колоннами у входа.
Внутри Красного дома осталось не так уж много от оригинального дизайна. Хотя последующие владельцы и относились внимательно к дому, понимая его значение, что-то было продано, что-то утрачено или изменено. Но все равно прежняя сказка не покинула дом – то профиль Гвиневры, то латы Ланселота мелькают то на дверцах гардероба, то на стенах гостиной. В мастерской Морриса оригинальные печатные камни, с которых он печатал обои и ткани. Во дворе стоит сам печатный станок.
Судьба Морриса «после Красного дома» неоднозначна, не укладывается в рамки. С одной стороны тянет написать о ней в ключе «разрушение утопии». Не удались планы построить рядом дом для Берн-Джонса (у того умер новорожденный сын, и он впал в депрессию). Ухудшились отношения с женой - увлекающаяся Джейн стала любовницей Россетти, ближайшего друга и товарища по Братству прерафаэлитов. Растущий дизайнерский бизнес требовал все более частого присутствия в Лондоне. В 1865 году Моррис забросил Red House и уехал оттуда.
Утопия умерла? Не совсем. Моррис нашел в себе силы и в жизни следовать провозглашенным им принципам. Он снимает на паях с Россетти коттедж Kelmscott Manor в Оксфордшире, где какое-то время они живут втроем с Джейн. После периода разрыва, когда Джейн несколько месяцев живет с Россетти вдвоем, она возвращается к Моррису и остается с ним до конца его дней.

В 1890 появляется роман «Вести ниоткуда», где Моррис выражает свой взгляды на жизнь в развернутой форме: «Это сон современника, весьма похожего на самого Морриса, о будущем, поэма в прозе. Автор описал идеал, к которому сам стремился всю жизнь — это человек, преобразивший мир своим трудом. Нет более голода и принуждения, стимулом к работе является жажда творчества и каждое произведение человеческих рук — произведение искусства. Города превратились в огромные сады, нет более частной собственности, классов, в любви следуют своему чувству, исчез институт брака, порождённый корыстью».
(Любопытно, что в то время, как Моррис планировал Red House, Лондон посетил другой утопист – Николай Чернышевский. В его романе «Что делать?» можно будет увидеть взгляд на любовь и брак, в чем-то очень близкий моррисовскому).

…Нам пора покидать Red House. Небольшая фотосессия с друзьями, допиваем чай – и в обратный путь. Пожалуй, надо будет на днях заехать в Tate Britain, чтобы снова увидеть Джейн Берден…
 


0
Опубликовать в своем блоге livejournal.com
 

Добавить комментарий


Защитный код
Не видно код? Показать другой


.